Они просто помешались на этом сокровище, особенно мамка. Она сегодня вечером опять притащилась из "Губертуса" весе-ленькая, под ручку с Дитером-фашистом. Он вынул из карманов своей хрустящей кожаной куртки две бутылки пива, со стуком поставил их на стол и расселся как у себя дома.

     - Марта, - крикнул он по-хозяйски, - неси стаканы!

     Мамка прискакала из кухни с двумя стаканами, и они стали пить пиво и приставать ко мне с сокровищем, - нашел ли его Ури, что именно нашел и вытащил ли чего-нибудь наружу.

     Мне очень не хотелось им отвечать, и я сначала сказал, что Ури ничего не нашел. Тогда Дитер показал мне из-под стола свой огромный рыжий кулак, но осторожно, сбоку, чтобы мамка не видела. Я притворился, что никакого кулака не заметил и пошел на кухню за стаканом, чтобы они и мне налили пива. Я, вообще-то, пиво терпеть не могу, но мне вдруг стало обидно, что Дитер сидит, развалясь, за нашим столом, а я должен стоять и смотреть, как он себе наливает, а мне нет. Когда я вернулся со стаканом и протянул его Дитеру, мамка хотела сказать "нет!", но Дитер подмигнул ей и налил мне из бутылки на самое донышко.

     - Правильно, крошка Клаус, - похвалил он меня таким ласковым голосом, что я вспомнил, как вчера утром в телевизоре волк притворялся козой, - пора уже тебе становиться мужчиной и пить пиво, как все.

     Я поднес стакан ко рту, но не смог отхлебнуть, - очень уж противный был запах, но Дитер тут же заметил, что я не пью, и привязался: "Пей, пей, нечего выкобениваться!". Я зажмурил глаза, одним глотком выпил все, что было в стакане, и закашлялся. Мамка вскочила со стула и замахала руками, но Дитер одной рукой усадил ее обратно на стул, а другой подлил мне еще пива:

     - Молодец! - сказал он, - За это тебе полагается еще.

     Мамка опять замахала руками и хотела вырвать у меня стакан, но Дитер ее удержал, а мне велел выпить все до дна. Я снова выпил, сперва немножко, а потом еще - во второй раз это было уже не так противно, - и тут в голове у меня все закачалось и мне стало страшно весело. Дитер тоже развеселился, и мы с ним начали болтать, сперва о футболе, а потом о сокровище. Мне было приятно, что Дитер разговаривает со мной так, будто больше не думает, что я идиот, потому что я знаю много всякого про замок, про цистерну и про сокровище, а он не знает. Мне даже показалось, что мамке это тоже приятно, и она уже больше на меня не сердится. Я сам не представлял, как много я про все знаю - и про то, когда фрау Инге завтра везет мясо на колбасную фабрику, и про то, когда Ури опять собирается лезть в цистерну за сокровищем, и про то, где Отто держит все свои ключи. Я вдруг услышал свой голос, который рассказывает вслух разные вещи, про которые я никогда не думал, и вспомнил, как Ури всегда говорил, что мне цены нет. Это было очень здорово, что теперь и мамка, и Дитер-фашист узнали, какая у меня замечательная память, - они все время громко смеялись и хвалили меня, а мамка даже два раза захлопала в ладоши.

     Тут мне захотелось рассказать им какой-нибудь секрет, например про Отто и фрау Штрайх, чтобы они опять засмеялись и еще раз похвалили меня. Я уже открыл было рот, но вспомнил, что Дитер и так все про это знает, раз он им приносит кассеты для видео.

     А Дитер перестал смеяться и похлопал мамку пониже спины:

     - Видишь Марта, твой сын уже взрослый и может даже тебя кое-чему научить. Я думаю, он заслужил, чтобы ты завтра взяла его с собой в город.

     - В город? - удивилась мамка, - Зачем?

     Пальцы Дитера собрались в щепотку, и мамка громко вскрикнула "Ой!", как будто ее кто-то ущипнул.

     - Ты возьмешь его завтра с собой в город, - повторил Дитер сквозь зубы, и я снова вспомнил, как у того волка, который притворялся козой, из-под козлиной шкуры вдруг вылезла большая волчья пасть, - Чтобы показать ему, как ваши души общаются через тело. Ведь ты хочешь приобщить его, правда?

     Вместо того, чтобы рассердиться, мамка накрыла руку Дитера ладошкой и погладила:

     - Ну конечно, хочу.

     Потом она повернулась ко мне:

     - Скажи спасибо Дитеру, Клаус, что он так о тебе заботится. Иди, достань и почисть свой приличный костюм: завтра с утра ты поедешь со мной в город.

     Я сам не знал, хочу я ехать с мамкой в город или не хочу. Когда-то раньше я очень хотел, но она так долго не брала меня с собой, что мне надоело слушать ее рассказы про общение душ и расхотелось на них смотреть. Конечно, всегда приятно прогулять работу, но мне стало жалко, что я не полезу с Ури в цистерну за сокровищем, и я попробовал поспорить:

     - Но я не могу, я ведь завтра работаю.

     - Работа не волк, в лес не убежит! - захохотал Дитер: он тоже почему-то вспомнил про волка. Я замотал головой, но мамка шлепнула меня по затылку, так что я прикусил язык, и пошла звонить фрау Инге, что я завтра не приду на работу. Фрау Инге, наверно, что-то ей возражала, потому что у мамки по щекам побежали малиновые пятна, и она крикнула в трубку высоким голосом, будто собиралась запеть:

     - Да, я забочусь о здоровье своего сына! Он мой сын, и я должна снять с него злое наваждение! У меня долг матери!

     Я не знаю, что ответила мамке фрау Инге, но, наверно, что-то такое, что ей очень не понравилось. Потому что она взвизгнула:

     - Я сама выбираю день, когда я его везу на лечение! Так что ты завтра на него не рассчитывай! - и бросила трубку с такой силой, что весь телефон свалился на пол.

     А я и не знал, что она все еще надеется меня вылечить.