«Ну, здравствуй, Антошка, здравствуй родной. Вот я и пришел снова, как обещал. Прошел год, уже целый год. А может всего год? Никто не знает сколько лет мне еще отмеряно. Кукушек здесь нет, и спросить-то не у кого… Зиму и весну я провел словно во сне, словно в пустоте, словно в вакууме, не знал, что еще делать и зачем. Не понимал смысла своего существования, и не имел цели. В конце концов опаскудел совсем, брался за любые заказы: этого проводить, того припугнуть, у этого украсть, у того отнять… Эх, да что говорить? Гордиться нечем, хорошо хоть до банального и скотского убийства на заказ не скатился. А вот «горькую» бывало закладывал крепко, пил иногда до полного изнеможения и потери облика, дрался много, много бывал бит. Отлучали даже от бара и с базы выгоняли. Было дело. Хотели даже на «Арену» запустить, но пожалели. Во хмелю, с дрожащими руками и мутным взглядом, шансов выжить у меня бы не было. А потом я ушел от людей… На время конечно, не на совсем… Ушел «в глухую», жил в заброшенной хижине. Да, ты помнишь ее Антошка! Мы там ночевали с тобой пару лет назад, когда на Янтарь ходили. А тут мне очень нужно было, просто невмоготу… Подальше от людей… Я живу там до сих пор, там мне самое место…»
Антон сгорбился на жестком, неудобном сиденьи автобуса, подперев рукой щеку. Автобус трясся на ухабах и двухдневная щетина колола ладонь сталкера. Чувствовал себя Антон отвратительно, словно голый в леднике — не хладный, окоченевший труп, а будто выдернули человека из теплого халата и домашних тапочек, и перенесли, и бросили зимой посреди степи. Вроде и замерзнуть еще не успел, тело еще хранит тепло домашнего очага, но знаешь, что непременно замерзнешь и конец тебе. Побороть это ощущение Антон не сумел, хоть и пытался. И будь еще автобус пустым, может Антон и сумел бы расслабиться, откинулся бы на спинку сиденья, ноги закинул на поручень, а рюкзак удобно бы примостил на соседнем сиденьи и оперся на него рукой. Так чтобы ноги отдыхали и спина, и рюкзак никто не упер. Можно, наверное, было даже вздремнуть….
Увы. Автобус был полон. Не битком, конечно, иначе Антон вообще пошел бы пешком, но в нем были люди, и их, по мнению Антона, довольно много — человек десять, плюс водитель. Черт! Да, он и так хотел пойти пешком, когда увидел людей в автобусе, но побоялся, что это будет выглядеть странным. Редкая остановка на дороге, единственный автобус на маршруте — чего еще может ждать на остановке человек, если не этого самого автобуса? И потому он все-таки влез в него, превозмогая свои опасения и неуверенность, а теперь жалел об этом. Хотя, если честно, то первым делом возникла мысль захватить транспорт, но Антон вовремя вспомнил, что здесь так не принято, да и силы были явно не равны.
Пассажиры автобуса были настроены подозрительно. Косились на него, и даже водитель нет-нет, да и бросит взгляд в зеркало заднего вида, сверкнет внимательными глазами и тут же взгляд отводит. А оружия у Антона не было, почти…
— Ты оружие-то оставь, — Багор потянулся за автоматом Антона.
— Да, ты что, спятил? — сталкер вытаращил глаза, — А случись чего, я чем отбиваться должен? Носками своими?
Оба лежали неподалеку от блокпоста в небольшой воронке, образовавшейся, видимо, после отражения солдатами атаки мутантов. Багор, до того наблюдавший в бинокль за перемещением солдат, не взирая на протест Антона, все же отобрал автомат и положил его рядом с собой.
— Там он тебе не понадобится.
— Может и нет, но с оружием мне как-то спокойнее. Вдруг чего…, - возразил Антон.
— Вот именно, сынок, — Багор кивнул и снова приник к окулярам бинокля, — Вдруг чего, и до места назначения ты уже не доедешь, а мне все-таки хочется чтобы ты выполнил мое поручение.
— Ладно, — махнул рукой Антон, — Забирай.
Багор приподнялся на локтях и внимательно посмотрел в глаза молодому сталкеру.
— У тебя точно нет больше оружия? — с сомнением глядя на Антона произнес Багор. Слишком легко тот расстался с автоматом.
— Да, нету! Откуда? — довольно натурально возмутился Антон, — На, проверь, если хочешь.
Открыв рюкзак Антона, Багор принялся перетряхивать его содержимое.
— Та-а-а-ак, — протянул он, — Гранаты, я думаю, тебе тоже ни к чему, даже замаскированные под тушенку.
— Граната-то чего? Ее никто и не увидит, — возмутился молодой сталкер.
— До тех пор пока ты ее не кинешь, — буркнул Багор перекладывая гранаты в свой рюкзак, — Ну-ка иди сюда.
Багор перекатился к сталкеру и принялся ощупывать того, хлопая ладонями по груди, по бокам, спине и ляжкам Антона.
— Эй, эй! — возмущался Антон, — Не так быстро. А как же ужин при свечах?
Наконец Багор извлек из-за голенища сапога сталкера длинный узкий клинок, с короткой рукоятью.
— А это что такое? — повертел он ножом перед лицом Антона, — Холодное оружие ТАМ тоже запрещено к ношению. Ну как пырнешь кого, и будет тебе «ужин при свечах», но уже в другой копмании.
— Ладно тебе, — оправдывался Антон, — Мы же не за Периметром. Вот вышел бы и выкинул в первый же куст. Ей Богу, выкинул бы!
— Угу, — неопределенно кивнул Багор и снова прилип к биноклю.
Казалось странным, что Багор выбрал место для пересечения Периметра рядом с блокпостом и, хотя Антон доверял старому, опытному сталкеру, он все же не выдержал и спросил об этом.
— Послушай, а чего мы битый час отсвечиваем под носом у вояк? Ждем когда засекут?
— Не боись, не засекут. Мы кустиком надежно укрыты.
— Не проще было, отойти подальше и рвануть…
— Ага, — перебил Багор, — «Рвануть» — самое подходящее слово. По всему видно, что ты в Зону «официалом» попал. Там минные заграждения. Усек?
— Ясно. А почему не ночью хотя бы?
— Ночью не видно ни хрена. Жди, скоро развод. Курить не смей, покуришь потом.
Спустя минут десять подъехал «газик», из кузова выпрыгнули офицер и двое солдат. Все трое отправились принимать пост и зашли в караулку. Снаружи остался только солдат текущего поста, охраняющий шлагбаум.
— Пора! Из караулки минут пять никто не выйдет, — шепнул Багор, — А этот, как только отвернется, перебегаем вон к той ямке.
Они побежали, едва только, вышагивающий вдоль шлагбаума, солдат развернулся спиной к ним. Добежали до точно такой же воронки, но уже возле самого Периметра, и, плюхнувшись на животы, замерли прислушиваясь. Тихо. Пронесло. Багор извлек из рюкзака складную лопатку и принялся подкапываться под периметр, рыхлая земля поддавалась легко. За минуту он выкопал и расширил лаз под колючей проволокой, достаточный для того, чтобы мог пролезть человек.
— А здесь-то что? Мин нету что ли? — запоздало спросил Антон, хотя уже и так было понятно, что мин нет.
— Обычное армейское раздолбайство, — подсказал Багор, — Не хватило мин. Там, подальше вдоль Периметра слишком густо накидали. Давай, Антошка, лезь. Мне еще Бог знает сколько тут валандаться придется, пока я обратно переползу.
Антон пролез под колючей проволокой и вытащил вслед за собой рюкзак.
— Багор, а когда назад?
По лицу опытного сталкера пробежала едва заметная тень.
— Назад? — Багор почесал подбородок, — Сделаем так. Я буду ждать тебя через три дня, здесь же, в 16.00. Времени тебе должно хватить за глаза. Адрес запомнил?
Антон кивнул и надел рюкзак.
— Пока, Багор. До встречи, — молодой сталкер развернулся и пополз прочь от Периметра, и вскоре скрылся в густой траве.
— Удачи, сынок, — прошептал Багор и принялся закапывать лаз.
Антон занял место у выхода, все же, если что, то «эвакуироваться» будет проще. Автобус катил между совхозный полей и сталкер чувствовал себя очень неуютно. Укрыться было негде. А вдруг выброс? Умом он понимал, что выбросов за пределами Зоны не бывает, но прохладное чувство незащищенности не исчезало, а только усиливалось.
Слева сидели две бабки, две «матрены». Всю дороги они не переставая мололи языками, как и положено пенсионеркам. О чем говорили, Антон разобрать не мог, только отдельные слова долетали до его ушей, но был уверен, что бабуськи по его персоне прошлись не раз. Такие обрывки фраз: «…вырядился…», «…словно три года одну водку жрал…», «…рожа на наркомана…» — явно относились к нему. Чуть дальше, ближе к задней части автобуса, разместилась молодежная компания в четыре человека. Как заведено: «каждой тваре по паре», два парня и две девушки. Эти много шутили и смеялись. На Антона только покивали друг дружке, да пару шуточек отпустили, когда он садился в автобус, а потом сразу забыли. Еще дальше сидели какие-то две невзрачные парочки, среднего возраста. Обе, похоже, супружеские пары, мутные, погруженные в свои нелегкие мысли, но на Антона посматривали, время от времени. Немного впереди, сразу перед бабками, сидела девушка, симпатичная, с серыми глазами и небрежно сплетенной косой. Одета простенько, по-деревенски. Она, по всей видимости, должна была слышать все то, что говорили об Антоне «старые кошелки», и периодически бросала на него любопытные взгляды. Он один раз глянул на нее в упор, в глаза, и девшука покраснела и отвернулась.
Антон окунулся в грустные размышления. То, что заставил его сделать Багор, не было честным. Он имел на это право, но так поступать нельзя даже с теми, кому спас жизнь. Сталкер проклинал тот день, когда сунулся в треклятую пещеру. Ведь знал же, что, наверняка, пещера обитаема, не может быть такое укромное место никем не обжито. Но жадность… Жадность пересилила. Что он там расчитывал найти? Какие сокровища Али-Бабы? Он не знал, но был уверен — в этой пещере что-то есть, и когда увидел в конце пещеры «Сердце» — ценнейший артефакт Зоны, едва не одурел от радости. Позабыв про все, чему научился за, без малого, три года, он рванул к артефакту. Он даже не обратил внимания на груды костей, разбросанных по всей пещере, и через секунду уже висел на стене, приклеенный какой-то липкой субстанцией. Он задергался, как бабочка в паутине, но только выронил оружие и еще сильнее приклеился. Тогда, он принялся звать на помощь, но вдруг, со всех сторон, прямо из земли стали появляться призрачные фигуры, бледные, серые, страшные. Они вырастали из пола пещеры и, разевая рты в беззвучном крике, протянув дрожащие руки, медленно плыли к сталкеру. Антон заорал от ужаса и задергался еще сильней. В этот момент, на тускло освещенный пол пещеры, упала чья-то тень. Темный силуэт пробежал сквозь призраков и подскочил к сталкеру. Это был человек, сталкер, как и Антон, но намного старше и опытнее его. Он тут же достал нож и буквально «срезал» Антона со стены, оставив висеть клочья одежды. Затем не говоря ни слова они оба ринулись прочь из пещеры. Пробегая сквозь ряды призраков, Антон почувствовал холод в самом сердце и тоску, он зашатался и едва не упал, но по инерции пробежав еще несколько шагов, выскочил из пещеры и покатился в траву…
Спасителя звали Багор. Он был одиночкой-отшельником, жил вдали от всех, в заброшенной хижине. На вид ему было лет пятьдесят, но кто может поручится? Зона сильно меняет людей. Он не взял за спасение Антона ни денег, ни артефактов, которые Антон предлагал. Тогда молодой сталкер сам пообещал любую услугу, на усмотрение спасителя. И сейчас он думал о том, что лучше бы все-таки настоял на деньгах…
Багор нашел Антона через месяц и ошарашил его своей просьбой.
— Покинуть Зону?! Пройти за Периметр?! — завопил Антон, услышав пожелание старого сталкера.
— Ну, а что такого? — пожал плечами Багор, — Не надолго же. Тебе максимум три дня вне Зоны провести придется.
— А ты когда-нибудь слышал, чтобы сталкеры уходили из Зоны? — спросил Антон.
— Уходили, — соврал Багор, — Я сам уходил.
— Врешь, — не поверил Антон, — Зачем?
— Так за тем же, зачем и тебя отправляю. Деньги отнести моей «старухе». Скопил я денег приличную сумму. Все-таки, мне здесь особо тратить не на что, а ей подспорьем будут.
— Ну, а что сам не пойдешь, раз ходил уже? — не соглашался Антон.
— Сам? Сам-то я ходил, да потом насилу вырвался, отпускать не хотела. Я же все-таки мужчина в расцвете сил, — ухмыльнулся Багор. Улыбка расплылась по лицу Антона, Багор тоже рассмеялся, — В общем, пришлось удирать под покровом ночи. Веришь-нет, Периметр пересечь проще, чем от нее вывернуться? А теперь и совестно и страшно. Ну, как в следующий раз запрет на замок в сарае?
— Ну, и жил бы дальше ТАМ, как все люди, — пожал плечами Антон, — Сам же говоришь, денег уже прилично скопил…
— Не могу я без Зоны, прикипел, — вздохнул Багор, — А «старуха» точно уже не отпустит. Тебе-то без разницы, ты ей никто, передал посылку и пошел. И главное: сделаешь дело и больше ты мне ничего не должен.
— Ладно, — Антон махнул рукой, — Но смотри, я один не пройду. Проводишь, и по возвращению встретишь.
— Не вопрос, — кивнул Багор.
Мда… Надо же было так влипнуть. Антон вздохнул и покачал головой. Деньги… Почему Багор доверил почти незнакомому человеку такую сумму денег?
Антон покопался в рюкзаке и извлек на свет одну из пачек. Сидел, рассеянно перебирал стодолларовые купюры пальцами, думал. Ну, а если бы сбежал Антон с этими деньгами? Тогда что? Разве можно быть таким доверчивым? А с другой стороны… Что можно здесь купить на эти деньги? Снаряги нормальной нет. С патронами, видимо, тоже караул. Гранаты, стволы толковые вряд ли кто продает. Еда? Ну, разве что еды. Но где здесь найдешь, к примеру, обезвоженный рац-паек? А сублимированные продукты? А лекарства, лекарства-то как? Контингент-то там у Периметра остался, а «антирад» только у них и можно раздобыть…
Погруженный в свои мысли сталкер похлопывал пачкой денег по коленке, даже не замечая, как притих автобус, как замолкли бабуськи, прекратился гомон веселой компании и даже симпатичная девушка смотрела на него уже не с интересом, а с каким-то странным, хищным выражением лица. Он наконец заметил ее взгляд, поймал его и улыбнулся, но она уже не улыбалась в ответ…
Какое-то необъяснимое чувство опасности посетило Антона. Он расстегнул молнию и сунул руку под комбинезон. Эту операцию ему сделал Болотный Доктор еще год назад. Он удалил два нижних ребра и вставил гелево-пластиковую емкость в левой стороне брюшной полости, немного сместив внутренние органы вправо. В результате модификации в левом боку Антона образовалось свободное пространство, в котором можно было прятать небольшие предметы. При поверхностном обыске обнаружить спрятанное было почти невозможно. Этот тайник уже дважды спасал Антону жизнь, а сейчас в нем был спрятан малогабаритный бесшумный пистолет МСП. Он и на пистолет-то толком не был похож, но два патрона в его обойме могли выручить в непростой ситуации.
Между тем автобус уже вкатился в город, подъехал к остановке, и зашипел, открывая двери. Антон запоздало напрягся, собираясь выскочить, но выход уже перегородили два молодых парня, садившихся в автобус. Двери закрылись. Антон плюхнулся обратно на сиденье. Два парня негромко переговаривались, но вот один из них заметил пачку денег в руке сталкера. Он кивнул товарищу и взглядом указал ему на деньги. Ребята переглянулись, в их глазах читалось взаимопонимание, оба, не сговариваясь, как по команде, двинулись к Антону.
— Что дядя? — весело промолвил один из них, — Не знаешь куда деть деньги?
— Ну, так давай их сюда, — протянул руку второй, — Давай, давай. Мы с деньгами обращаться умеем.
Автобус притих, водитель, не торопясь трогаться с остановки, тоже замер, наблюдая за происходящим в зеркало заднего вида. Антон весь напрягся, подобрался, как пружина, застыл.
— Ты чего? Присох что ли? — нагнулся к нему один из парней, — Деньги давай, чучело.
Он схватил пачку долларов и дернул к себе. Совершенно внезапно Антон успокоился, чувство напряжения исчезло, напротив, снизошло ощущение правильности и привычности происходящего. За какой-то миг он, покинувший Зону, с размаху погрузился в нее обратно, в обычную и уютную для себя обстановку. Он спокойно поднялся на ноги, вынул руку с зажатым в ней пистолетом и приставил его к голове нападавшего. Парень скосил глаза на дуло пистолета.
— Газовый что ли? — в нерешительности пробормотал он.
Вместо ответа Антон нажал на спусковую скобу, раздался сухой, едва слышный щелчок и нападавший упал навзничь с дырой во лбу. Его приятель бросился бежать по проходу автобуса. «Не дать уйти, выследит, позовет подмогу» — мелькали мысли в голове сталкера. Он прицелился в спину убегавшего и выстрелил. Слышно было, как пуля рассекла воздух. Парень вздрогнул, пробежал по инерции еще пару шагов и кувырнулся лицом вниз, нелепо раскинув ноги. Раздался истерический женский визг. Антон повернулся на крик, то кричала девушка с серыми глазами. Лицо искажено, рот перекошен, в глазах ужас. «Ничего красивого не осталось» — подумал Антон, — «Надо трупы обыскать». Он присел над телом одного из нападавших и торопливо обыскал его, но ни оружия ни денег нормальных не обнаружил. Были у него какие-то другие деньги, нелепые цветные бумажки, сталкера они не интересовали. Антон поднялся и подошел к водителю.
— Открой двери, — сказал он, угрожая пистолетом.
Тот молча повиновался. Антон направился к выходу, но в момент, когда он уже готовился сойти по ступенькам, водитель резко, с ревом, стартанул. Антона швырнуло назад и приложило головой о поручень. Тут же кто-то бросился ему в ноги и дернул за щиколотки. Сталкер упал на живот, пистолет выпал из его руки, он попытался вслепую лягнуть нападавшего, но промазал. Кто-то прыгнул ему на спину. Он услышал крики: «Держи его!.. Бей! Да, в голову бей же!.. А деньги?… Вызовите милицию!.. Милицию!.. Деньги!». Извернувшись, Антон мельком увидел, как одна из бабулек торопливо засовывает пачку денег в свою котомку, а, выскочивший из кабины водитель, уже колдует над рюкзаком сталкера и, открыв его, завороженно смотрит внутрь. Кто-то остервенело, но не сильно и без навыка, бил по затылку. Наконец, что-то тяжело обрушилось на Антона и наступила темнота…
«…Я Зоной стал, Антошка. Я вижу ее и чувствую. Я на хуторе вчера на контролера натолкнулся и мы поняли друг-друга. Он посмотрел мне в глаза и я увидел, что он жить хочет, как и я. И я сказал ему: «Дороги у нас разные». И мы разошлись, он своей дорогой, а я своей. …Но главное не это, сынок. Главное то, что вдали от остальных людей, я вдруг понял, как мне быть дальше. Понял, что я могу еще сделать в своей жизни… Такое, чтобы когда придет время, умирать было не страшно и не обидно… Что моя жизнь? Ничто. Мамку мы с тобой давно потеряли, а теперь не стало и тебя. Что мне одному? Кому я нужен?
И вот, где-то с месяц назад, я спас сталкера, попавшего в смертельную ловушку. Тезка твой представляешь. Молодой… Как ты. Я тогда еще не понял, зачем я его спасаю? Все равно Зона его заберет. А потом вдруг решил — не бывать этому, вытащу я его. И вытащил-таки! Дал ему денег, много… Все что было отдал и велел отнести мамке нашей, земля ей пухом… Обманул я парня, да… Но по-другому его из Зоны не выманить было. Я так подумал — потыкается он в закрытую дверь, увидит, что нет никого, да может и останется там. Денег этих ему на всю жизнь хватит. Я ждал его, честно, через три дня, как договаривались. Не пришел… Выходит остался все-таки? Значит, хоть кому-то я помог! Теперь и умирать не страшно и не обидно… Пусть заживет парень по-нормальному. Нам-то с тобой отсюда уже никогда не выбраться…»
Сидя возле поросшего травой земляного холмика, Багор гладил сырую прохладную землю, скользил пальцами по стеблям травы и разговаривал с сыном…
26 августа 2009 г.
Санкт-Петербург.