Юля и Анжелика были дамами, проверенными во всех отношениях. Уже около года Виктор Николаевич Нестеров использовал девушек в своих целях. Если надо было кого-то встретить, сделать сговорчивым, решить вопрос, Юля и Анжелика всегда рады были услужить бизнесмену.

Нестеров приехал с цветами, он привез один букет сразу для двоих. Юля была брюнетка, Анжелика – блондинка. Но если бы Нестеров сказал, девушки мгновенно поменяли бы масть, и длинноногая Анжелика превратилась бы в жгучую брюнетку, а брюнетка Юля стала бы рыжей.

Нестерову девушки шли навстречу. Они работали не только на него, бизнесмен это знал. Он поцеловал одну и другую, обнял Юлю, хлопнул по заднице.

Юля захохотала:

– Виктор Николаевич, не приставайте.

– И не собираюсь, – сказал Нестеров, переходя на шутливый тон.

Девушки жили в двухкомнатной квартире, состоящей из двух спален. В одной и другой спальне стояли огромные кровати – сексодромы, как называли их девушки. И на одной и на другой кровати Нестерову лежать приходилось.

– Юля, мне, пожалуйста, кофе.

Когда кофе был готов, Нестеров закурил. Девушки ходили вокруг него, высокие, длинноногие. Женщин Нестеров выбирать умел, он знал, что его партнеры по бизнесу перед такими бабами не смогут устоять.

– Ну, что, кошки, скажете? – сделав глоток ароматного кофе, спросил Нестеров.

– Что надо сделать, Виктор Николаевич?

– Как вы смотрите на то, чтобы немного развлечься?

– Развлечься? – удивилась Анжела.

– Развлечься мы никогда не против. Но вы, Виктор Николаевич, наверное, имеете в виду другое – не развлечься, а поработать, попотеть, постонать?

– И это тоже.

– Надеюсь, на этот раз не с якутами?

– Нет, что вы, девчонки, со славянами.

– Их будет двое? – взглянула на Нестерова Анжела и встала у кресла, картинно выпятив грудь.

– Двое.

– Мы их знаем?

– Одного наверняка, а вот другого – нет.

Девушки переглянулись.

– Один из двоих – это я.

Юля и Анжела прыснули от смеха:

– Виктор Николаевич, с вами хоть на край света.

– Я знал, что вы не откажете.

– Чур, я с вами! – воскликнула Юля. – Вы такой нежный, такой ласковый, – она подошла к Нестерову и положила ладони на его плечи.

– Ладно тебе, не сейчас. Разошлась тут мне! Не возбуждай меня без нужды.

Виктор Николаевич Нестеров обладал удивительным свойством – с разными людьми он разговаривал на их языке. С проститутками разговаривал так, что те считали его своим, с бандитами – будто он из их среды. Юля принялась расстегивать Нестерову пуговицы на рубашке и развязывать галстук.

– Хватит, – строго сказал Нестеров, и руки девушки замерли. – Сядьте и послушайте, что я вам скажу.

Девушки сели на диван напротив Нестерова, прижались друг к дружке, руки положили на колени.

– Вы сидите как на танцах в деревенском клубе и ждете, когда вас пригласят.

– Мы прикалываемся.

– Так вот, через пару дней вы мне понадобитесь.

Поедем в баньку. Немножко помоемся, немножко выпьем, немножко покувыркаемся. В общем, все как всегда.

– А кто еще будет? – спросила Анжела.

– Мужчина, естественно.

– Ничего хоть?

– Тебе не все равно?

– Если молодой и красивый – это лучше, а если старик…

– Не старик, но и не молодой.

– Куда поедем?

– Хватит задавать вопросы. Вас завезут.

– Сколько это будет стоить? – вкрадчивым голосом спросила Анжелика и, встав с дивана, двинулась к Нестерову, картинно расставив руки.

– Могу сказать, что вы останетесь довольны. Разве я когда-нибудь вас подводил?

– Нет, никогда, – сказала Юля, а потом посмотрела на Анжелу:

– Может, мы его завалим прямо сейчас?

– Здесь и сейчас! – воскликнула Анжела.

Нестеров несильно сопротивлялся, ему самому хотелось расслабиться. Отношения с женой в последнее время не складывались, ему хотелось выплеснуть эмоции, накопившиеся в его большом сильном теле.

И он перестал сопротивляться.

Как две медсестры, девушки затащили Нестерова в спальню, опрокинули на огромную кровать и постарались продемонстрировать все, на что способны.

– Хватит, – через час воскликнул бизнесмен, брезгливо отталкивая Анжелу. – И ты отвяжись от меня, – пошатываясь, он побрел в душ.

– Угадай, сколько он даст? – спросила Анжела у Юли.

– Думаю, как всегда – шестьсот на двоих.

– А я думаю, пятьсот. Спорим? – Анжела протянула руку.

– Спорим, – Юля хлопнула своей ладонью по руке Анжелы.

Минут через пятнадцать Виктор Николаевич Нестеров уже был одет. Его лицо вновь стало надменным, приобрело прежние черты. Девушки ходили в длинных шелковых халатах вокруг него как две рабыни.

– Из города никуда не уезжайте, от телефона не отходите, – сказал Нестеров, допивая кофе. – Вот вам немножко денег. Спасибо, я расслабился, шесть стодолларовых купюр Нестеров положил на журнальный столик и прижал их блюдечком. На блюдечко поставил чашку, поднялся с кресла. – Так вы меня поняли? – Анжела морщилась, Юля улыбалась. – Что это с вами?

– Ничего, Виктор Николаевич, это мы о своем, о женском.

– Смотрите мне, чтобы никуда! Вы нужны мне как воздух.

Девушки проводили бизнесмена до двери и, когда услышали, как щелкнула дверь лифта, принялись хохотать.

– Интересно, – сказала Анжела, – почему это у него с женой не ладится? Крупный мужик, здоровый, денег куры не клюют, а он – на сторону.

* * *

Одним из ценнейших качеств бизнесмена Виктора Николаевича Нестерова было то, что если он за что-то брался, то доводил дело до конца, любой ценой, чего бы это ему ни стоило. Именно поэтому успех сопутствовал бизнесмену в самых сложных делах.

«Если задумал, просчитал, прикинул, то останавливаться уже не стоит, действуй», – любил говорить сам себе да и другим Виктор Нестеров.

В избирательном штабе Горбатенко Нестеров появился в половине четвертого. Работа кипела вовсю.

Уходили и приходили люди, подъезжали машины, в багажники грузились листовки. Дверь в кабинет Горбатенко не закрывалась.

«Мои деньги работают, – глядя на суету, подумал Нестеров. – Не дай я ему деньги, сидел бы он в своем вонючем ЖЭСе, злой и мрачный, как волк-одиночка. И никто бы к нему не ходил, кроме пары-тройки сумасшедших пенсионеров, требующих добавки к пенсии и пытающихся через кандидата в депутаты решить свои мелкие проблемы».

Горбатенко, когда ему доложили, что появился Нестеров, вскочил из-за стола, словно к нему приехал сам Президент России собственной персоной.

– Здравствуйте, дорогой Виктор Николаевич, – Горбатенко двинулся навстречу Нестерову.

Тот в ответ устало и загадочно улыбнулся:

– Здравствуй, здравствуй, дорогой ты мой кандидат в депутаты. Еще немного, и дадут тебе красную книжечку.

– Что вы, Виктор Николаевич, – угодливо произнес Горбатенко, – рано еще делить шкуру неубитого медведя.

– Медведя мы завалим, и всех остальных тоже.

Еще пару недель изнурительной гонки – и можно будет похлопать в ладоши, постричь купоны, – произнес Нестеров, прикидывая, куда бы сесть.

Все было завалено пачками листовок, программами кандидата в депутаты, его портретами, плакатами.

– Минералки с газом или без газа? – промакивая вспотевший лоб, осведомился Горбатенко.

– Да, да, минералки без газа.

– Тамара, минералки гостю, а мне чай. Покрепче, с мятой.

И минералка, и чай появились через минуту, словно уже были готовы и ждали, когда хозяин отдаст распоряжение.

– Что, тяжело? – спросил Нестеров, усаживаясь в кресло напротив стола.

– Устал ужасно.

– Надо иногда расслабляться, а то и сердце не выдержит. Ты хоть мужик и крепкий, – сказал Нестеров, глядя на сгорбившегося над столом Горбатенко, – но и ты не железный. Сегодня воскресенье, почему бы тебе не сделать свой рабочий день короче на пару часов.

– Мысль, конечно, хорошая, – сказал Горбатенко, делая глоток горячего чая. – Но как это устроить?

Дел столько, что и к полуночи не переделаешь.

– Отложи дела, все подвиги не совершишь, всех женщин не поимеешь. А завтра со свежими силами рванешь и перевыполнишь объем, наверстаешь.

– Кстати, что у меня сегодня? – Горбатенко принялся листать большую записную книжку, всю испещренную заметками.

– Ты видел последний опрос? – спросил Нестеров, держа на ладони стакан с ледяной минералкой.

– Нет, еще не видел.

– Ты оторвал у генерала еще пять процентов. Молодец, поздравляю.

– Выходит, я его уже на семнадцать процентов обошел?

– Выходит, так, – ответил Нестеров. – Но ты знаешь, все эти проценты и цифры сегодня выглядят так, а завтра могут выглядеть совсем по-другому.

Горбатенко сплюнул, постучал по дереву:

– Не надо, чтобы выглядели по-другому, пусть лучше по-другому выглядят генералы. Пусть мой рейтинг идет вверх, а его – вниз.

– Я говорил с людьми Лужкова.

– И что они? – исподлобья, настороженно взглянул на вальяжного бизнесмена кандидат в депутаты.

– Пообещали включить административные ресурсы. Это даст тебе еще шесть или семь процентов.

Так что можешь рассчитывать на победу даже в первом туре.

– Хорошо бы, – вздохнул Горбатенко, – но я в это не очень верю. Думаю, второй тур будет.

– А вот я думаю, не будет, – твердо бросил Нестеров, затем приблизился к столу, оперся о него и посмотрел в глаза Горбатенко лукаво и хитро:

– Слушай, кандидат, завязывай текучку. Я чего приехал, хочу, чтобы ты немного отдохнул, хочу тебя за город вывезти. Посмотришь на зеленую травку, птичек послушаешь, поешь, выпьешь, в баньке попаришься. Совсем другим человеком станешь, а то выглядишь – в гроб краше кладут.

– Предложение, конечно, заманчивое, но у меня, Виктор Николаевич, три важные встречи.

– Позвони, перенеси на завтра. Все за один раз не переделаешь. Привыкай свои условия диктовать.

Ты меня понял?

– Там кто-то важный будет?

– Ни-ко-го, – сказал Нестеров, – ты и я. А завтра придешь на работу свеженький, чистенький, полный сил. Решай, кандидат, и поскорее решай.

– Ладно, – сказал Горбатенко и громко крикнул:

– Сергея позови, Тамара!

Появился начальник штаба Сергей Николаевич Брюзгин.

– Сергей Николаевич, – не вылезая из-за стола, быстро сказал Горбатенко, – покомандуй тут, скажи, что у меня дела срочные и меня не будет до завтра.

Все встречи перенеси на утро.

– Бумаги подписать надо.

– Давай, прямо сейчас подпишу.

– Но они еще не готовы.

– Неси бланки, я их подпишу. Тебе я доверяю, впечатай туда все, что сочтешь нужным.

Подписав две дюжины бланков, Горбатенко принялся сжимать и разжимать короткие пальцы. Нестеров поглядывал на кандидата в депутаты немного брезгливо, но, так как бизнесмен сидел против окна, Горбатенко не мог видеть выражение лица Нестерова.

"Копошишься, уродец, мои денежки транжиришь. Ну, ну, давай, давай, недолго тебе плясать осталось. И не таких Нестеров сметал со своего пути.

Полетишь ты, Горбатенко, как пешка с шахматной доски под стол. И тогда можно будет тебя растоптать, раскрошить. Спасибо Кабанову, отличную идею подбросил".

– Вы что-то сказали? – вскинув голову, оторвавшись от бумаг, спросил Горбатенко.

– Я смотрю, время идет, а мы сидим здесь, потеем.

– Все, все, я заканчиваю.

«Не здесь ты будешь заканчивать», – подумал про себя Нестеров.

И тут случилось непредвиденное. Позвонил чиновник из мэрии и, сославшись на то, что сам мэр поручил ему незамедлительно встретиться с Горбатенко, назначил встречу. Горбатенко чертыхнулся и посмотрел на бизнесмена Нестерова, как провинившаяся и нагадившая посреди комнаты собака смотрит на хозяина.

– Вот незадача, – сказал кандидат в депутаты, – и хотел бы бросить все, но не могу.

– Понимаю, дело важное, такому человеку даже я бы не смог отказать. Игорь Иванович, я за тобой через полтора часа пришлю машину.

Горбатенко вздохнул с облегчением:

– Вот это хорошо, за это спасибо.

– Но не подведи, буду ждать. Есть о чем потолковать.

Нестеров уехал.

Корытин ждал Нестерова в гостиной его загородного дома. Маленькая цифровая камера лежала у него на коленях. Перед ним стояла бутылка минералки и стакан, в полной пепельнице дымился окурок. Корытин ждал Нестерова уже часа полтора.

– Я готов, – выпалил он, бережно снимая с колен камеру и кладя на журнальный столик.

– Придется еще подождать.

Они вдвоем обошли дом, наметили точки для съемок. Нестеров еще раз предупредил, чтобы сам он в кадре мелькал как можно меньше.

– Корытин, и не дай Бог, чтобы тебя заметил кто-нибудь из гостей.

– А девицы? – спросил Корытин.

– И девицы тоже. Но самое главное, чтобы тебя не заметил мой гость.

– Постараюсь даже не дышать.

В восемь вечера прибыл довольный Горбатенко.

Он сиял как начищенный ботинок. Нестеров пристально на него посмотрел и хитро подмигнул:

– Порядок?

– Даже сам не ожидал. Мне этот гад из мэрии сказал, что сам мэр заинтересован в моей победе. Они на меня ставят.

– Ну вот и хорошо.

– Мэрия за меня. Теперь можно и расслабиться.

Пожалуй, я напьюсь.

Корытин в это время сидел в маленькой комнатке на втором этаже, сидел за закрытой дверью. Ключ от комнаты был у Нестерова. Все развернулось так, как Нестеров и предполагал. Сели за стол, выпили, поговорили, закусили. Выпили еще и еще, опять поговорили. Горбатенко быстро хмелел. Нестеров не забывал подливать гостю. Вскоре Горбатенко окосел. Галстук уже был снят, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак валялся на диване.

«Потная скотина!» – подумал о своем госте Нестеров. Он то и дело поглядывал на часы.

Когда стрелки стали под прямым углом – маленькая уперлась в римскую девятку, а большая в двенадцать, к дому подъехала машина.

– Кто-то приехал, – небрежно кивнул бывший следователь районной прокуратуры.

– Кто бы это мог быть? Интересно, – встав из-за стола, Нестеров направился к входной двери. Когда он ее открыл, картинно всплеснул руками и расхохотался. – Ба, какие гости, одна другой краше! Игорь Иванович, взгляни, кого нам Бог послал, это же просто сказочный подарок! Двое серьезных мужчин коротали вечер в одиночестве, и тут…

Горбатенко было уже все равно, кого послал Бог летним вечером в загородный дом бизнесмена Нестерова. Он даже не стал застегивать рубаху.

– Женщины! – воскликнул он и с трудом смог выбраться из-за стола.

– Милости просим к нашему столу.

Это мой друг, – представил девицам Горбатенко Нестеров. – Величают его Игорь Иванович, можно просто Игорь.

Мы же не на совещании каком-нибудь и не в Думе заседаем.

Анжела и Юля скромно улыбнулись. Они свое дело знали, недаром Нестеров щедро им платил.

– Мы проезжали мимо, видим, свет горит. Подумали, проведаем Виктора Николаевича. Мы думали, что вы обрадуетесь, – сказала Анжела, тряхнув волосами.

– Милости просим к столу.

А мы с Игорем в баньку собрались. Присоединяйтесь, – предложил Нестеров.

– Да, да, присоединяйтесь, мы не против, – развязно бросил Горбатенко, думая, что своим предложением он испугает девиц. Те переглянулись, словно им предлагали не в баню сходить, а прыгнуть с двенадцатого этажа, держась за руки.

Затем кивнули:

– Мы согласны.

– Ничего себе! Значит, будет весело, – сказал Нестеров. – Я смотрю, Игорь Иванович не против?

– Разве я могу быть против? – рука Горбатенко уже легла на колено Анжеле и заскользила к бедру.

Анжела потную руку гостя не стала убирать, она уже поняла: хмырю она приглянулась и денежки Нестерова отработает.

Горбатенко взял два бокала и, даже не спросив у гостей, наполнил их водкой:

– За знакомство, дамы.

И Юля, и Анжела лишь пригубили бокалы. Горбатенко же опрокинул водку в рот так, словно это была минералка, а его сжигала нестерпимая жажда.

Корытин, сидевший наверху, слышал разговоры, шум, гам, смех, звон бокалов. Он нервничал и злился:

«Скорее вы идите в баню, мойтесь, трахайтесь, мать вашу так! А то у меня уже душа извелась. Пьете водку, жрете огненную воду, а мне нельзя. Мне бы хоть глоточек, хоть полрюмочки, хоть бы язык промочить дали. О, гнусные уроды!»

Пока режиссер-неудачник Корытин предавался нервным и скорбным размышлениям, исходил злобой и завистью, Анжела уже оказалась на коленях у Горбатенко. Руки кандидата в депутаты скользили по блузке, толстые пальцы цеплялись за твердые соски.

– Пора остыть, – воскликнул Нестеров, – мы что-то разошлись с тобой, Игорь Иванович. Девочки, пойдемте купаться?

– С удовольствием, – воскликнули хором Анжела и Юля.

Горбатенко же не хотел отпускать свою жертву.

Его руки вцепились в девушку он ухватил ее, как пьяница, потерявший равновесие и ориентацию, держится за фонарный столб или дерево. Голос Нестерова был строг, и это немного отрезвило Горбатенко.

Со смехом, с гиканьем и сальными шутками компания, на ходу сбрасывая одежды, двинулась во внутренний двор к бассейну.

– Секундочку, я сейчас. Вы тут прыгайте в воду, плавайте. Смотри, Анжела, чтобы Игорь Иванович не утонул.

– Я? Да вы что? Я такой бассейн могу пронырнуть. Прямо в штанах прыгну.

– Ботинки снимите! – закричала Юля.

Горбатенко уже оттолкнулся от бортика и плашмя упал в ярко-голубую воду. Тысячи брызг засверкали в лучах подсветки.

Нестеров взбежал на второй этаж, открыл дверь:

– Как ты, Корытин?

Режиссер нервно дернул головой, облизал пересохшие губы.

– Нормально, – выдавил он из себя.

– Сейчас будешь снимать. Постарайся, чтобы тебя никто не заметил. Можешь с балкончика, можешь из окна, а можешь и из сада, с кустов.

– Понял.

Нестеров разделся, нырнул в бассейн, где уже плескались с Горбатенко две девицы. Юля пыталась стащить штаны с кандидата в депутаты. Бассейн был глубокий, и Горбатенко нырял как поплавок, то захлебываясь, то отплевываясь, грязно матерясь.

Наконец штаны с него стащили. Все четверо плавали голые. Девицы как могли обнимали и ласкали кандидата в депутаты. Они наваливались на него, выталкивали из воды, хватали за ноги, за руки, вытворяли черт знает что. Нестеров же плавал от одного бортика к другому, равномерными гребками рассекая бирюзовую воду.

Корытин снимал, как было условлено, то с балкона, то из окна. Затем на четвереньках заполз в кусты и принялся снимать оттуда. Снимать было интересно, как-никак, девицы были приятны во всех отношениях. Затем они вытащили Горбатенко на бортик, помогли ему подняться, и он побежал за ними в дом, в спальню на первом этаже.

То, что произошло в спальне, Корытин запечатлел с наездами, с укрупнениями. Ни девицы, ни их жертва даже не догадывались о том, что их снимают.

– Виктор Николаевич, идемте к нам! – звали девицы Нестерова.

– Вы развлекайтесь, а я на вас посмотрю.

– Виктор, иди сюда, помоги, – завопил из-под Анжелы, оседлавшей его, кандидат в депутаты.

– Нет уж, дорогой, без меня. Ты мужик крепкий.

А я потом.

Нестеров сидел в халате, в резиновых шлепанцах на босу ногу и наблюдал за совокупляющимися, смотрел на них пресыщенным взглядом. Так обжора смотрит на блюдо, от которого его уже воротит.

Так же на всю сцену оргий смотрел и режиссер-оператор Максим Максимович Корытин. Он даже не возбудился. Порно за свою карьеру он снял предостаточно. Сцену в спальне он снимал через окно.

– Юля, пойдем со мной! – позвал девушку Нестеров.

– Да, да, забери его, а то я могу не дожить до выборов, – хрюкнув, сказал Горбатенко и навалился на Анжелу.

После постели еще пили, затем плавали в бассейне. До сауны дело не дошло. Пьяный и измученный чрезмерным сексом, Горбатенко уснул на огромной кровати, свернулся, как эмбрион во чреве, поджав колени к волосатой груди. Изредка он вздрагивал, что-то несвязное бормотал.

Девицы получили деньги и отбыли в город, вполне довольные собой. Даже ночевать, как они предполагали, не пришлось. Максим Максимович Корытин с камерой в сумке, но без кассеты отбыл в Москву следующим рейсом.

Нестеров брезгливо укрыл пьяного, дрожащего Горбатенко пледом и уже хотел удалиться наверх в спальню, но тут к дому подъехала машина, и в дом вошла Станислава.

Ее лицо исказило негодование и презрение к мужу:

– Что, напился, да еще с каким-то уродом? И вообще, что здесь происходит?

– Тихо, дорогая, тихо, – сказал Нестеров, – я делом занимаюсь.

– Делом, говоришь? Я вижу, каким делом, – она заглянула в спальню.

– Не буди, это кандидат в депутаты.

– А мне начхать, кандидат он, или депутат, или министр, он лежит на моей кровати, пьяная свинья! – Станислава смотрела на стол, на бокалы и рюмки, испачканные губной помадой. – Понятно, какие у вас тут дела с депутатом и кандидатом. Что, он губы красил? Ты превратил дом в бордель!

– Замолчи! – рявкнул Нестеров. – Я тебе говорю, я занимался делом. Того, о чем ты думаешь, здесь не было.

– Значит, это было в другом месте? А что было здесь?

– Тебе об этом знать не надо. Собирайся и уезжай в город. – Нестеров зло вертел в руках отснятую кассету, даже не замечая этого.

– Я уеду, – Станислава хлопнула дверью и покинула дом.

Виктор Николаевич Нестеров заскрежетал зубами:

– Черт подери, глупо все получилось. И объяснить ничего не объяснишь. Не станешь же супруге рассказывать, для чего я это все устроил, какие цели преследовал. Ведь не поймет, осудит. Она и так меня мерзавцем считает.