Несмотря на свой молодой возраст, Леонид Михайлович Сомов уже имел постоянную клиентуру, которую нашел не столько благодаря природной напористости, а иногда и наглости, сколько благодаря хорошему знанию психологии. Он отлично усвоил урок одного из университетских педагогов, профессора Чудова, который не раз повторял им: «Стремитесь к тому, чтобы среди ваших первых клиентов обязательно были люди из высшего общества. Для начала выбирайте тех, кто знаменит, богат, но жаден. Пусть ваш гонорар будет неприлично мал, но зато следующему своему клиенту вы с гордостью можете сказать, что вели дела нувориша. Если разумно построите стратегию своей адвокатской деятельности, каждый последующий клиент будет платить все больше и больше. И в конце концов вы добьетесь того, что сами будете диктовать условия».

И как только Сомов получил право заниматься частной адвокатской практикой, он в качестве своей первой жертвы, которой был готов практически безвозмездно протянуть руку помощи, выбрал молодого банкира Илью Герасимова. Тот разводился с женой, которая была настроена оттяпать у него порядочную часть имущества. Она уличила Герасимова в измене и грозила выложить в Интернет компрометирующие его фотографии. Но Сомов нашел специалистов, которые за умеренную плату сварганили весьма пикантные кадры, на которых жена Герасимова была с другим мужчиной. Самым ценным в этих кадрах была дата: на две недели раньше, чем в измене был уличен Герасимов. Но более всего Сомов гордился тем, как мастерски ему удалось разыграть дальнейшую партию. Еще небольшая сумма, часть которой осела у него в кармане, – и независимая экспертиза, которую он высокопарно потребовал провести на суде, подтвердила реальность этих кадров. В общем, девушка осталась с носом и уехала в свой Урюпинск, а Герасимов, будучи действительно жадным, чтобы не платить Сомову лишних денег, написал ему рекомендательное письмо, благодаря которому у Сомова один за другим стали появляться весьма обеспеченные клиенты.

Внешне Сомов, можно сказать, отвечал своей фамилии. Несмотря на то что ему не было еще и сорока, он успел растолстеть, чуть полысеть и отпустить рыжие усы. Он был нетороплив в движениях и, в отличие от большинства адвокатов, не любил много говорить. Предпочитал, все хорошенько обдумав, действовать. И самым надежным своим помощником считал свою цепкую память.

И в этот раз она оказала ему неоценимую услугу. Когда в новостях Сомов услышал о том, что жена одного из самых богатых в России людей, владельца компании «Серебряные крылья» Эдварда Паршина Мария обвиняется в том, что убила любовницу мужа, он не мог не вспомнить о том, что на тех фотографиях, которые стали причиной развода Герасимова, он был зафиксирован не с кем-нибудь, а с женой Паршина. Правда, знал об этом лишь Герасимов и он, его адвокат. Снимки были сделаны довольно непрофессионально, узнать на них можно было лишь самого Герасимова, а его пассия была зафиксирована лишь со спины. Но Сомов тогда убедил Герасимова в том, что адвокат просто обязан знать всю правду, чтобы до суда предвидеть, какой удар ниже пояса может их ожидать.

И теперь каждого своего клиента Сомов предупреждал: «Запомните, как с врачом, так и с адвокатом человек должен быть абсолютно откровенен».

Поскольку Сомов был неболтлив, вся конфиденциальная информация оседала у него в глубинах памяти и выплывала оттуда только при острой необходимости. И сейчас как раз был тот случай, когда зафиксированный его памятью еще на заре карьеры факт мог сделаться его козырной картой.

И Сомов не мудрствуя лукаво позвонил господину Паршину и предложил свои услуги, будучи уверенным в том, что Герасимов, если потребуется, даст ему самую лучшую устную рекомендацию. В отличие от Герасимова, не жалевшего денег разве что на редкие книги, которые он собирал с таким же фанатизмом, как некоторые собирают оружие, господин Паршин слыл человеком нежадным. Особенно если дело касалось его жены. Хотя, учитывая то обстоятельство, что у него была любовница, в убийстве которой обвиняют его жену, Марию Паршину, своими щедрыми подарками он замаливал собственные грешки.

Так или иначе, но он не пожалел жене денег на то, чтобы та занялась изданием глянцевого журнала «Сноб», несколько номеров которого Сомов уже просмотрел. Проект был богатый. Значит, как решил Сомов, есть надежда, что и с ним, адвокатом, господин Паршин не станет мелочиться, даст, сколько попросят. Больше всего Сомову понравилось, что сумму аванса господин Паршин сказал ему оговорить с секретаршей. В тот же день у Сомова на счете появилась довольно кругленькая сумма. И тогда он, пойдя ва-банк, решил разыграть еще одну козырную карту. Прежде чем изучать материалы дела и встречаться с подзащитной, Сомов отправился к господину Герасимову. Тот, несмотря на свою занятость и то, что рабочий день подходил к концу, принял его сразу.

Сомов в общем-то понимал, почему Мария Паршина стала любовницей Герасимова. В отличие от начинающего оплывать и отпускать животик господина Паршина, жгучий брюнет Герасимов следил за собой, был подтянут и даже накачан. Модный черный костюм сидел на нем как влитой, а резкие черты лица и острый, чуть жесткий взгляд карих глаз выдавал в нем твердый характер и ум.

Его кабинет был так же аскетичен, как и он сам. Белые стены и жалюзи на окнах, молочного тона плитка на полу и черная, с блестящими металлическими деталями мебель – полки, шкаф, тумбочки, стол, стулья, мягкое кожаное кресло, в котором он восседал.

Как только Сомов вошел в кабинет, Герасимов встал из-за стола и протянул ему руку. Когда тот, взяв стул, подсел к столу и еще только собирался с мыслями, Герасимов вдруг неожиданно сам взял инициативу в свои руки:

– Как хорошо, что вы пришли! У меня к вам есть дело.

– У меня тоже к вам есть дело, – ответил Сомов. – Но я вас слушаю.

– В общем, одна женщина оказалась в беде. И нужен хороший адвокат. Я хотел бы вас просить помочь мне, – волнуясь, произнес Герасимов. – Конечно, все будет оплачено.

– И кто эта женщина? – уточнил Сомов, догадываясь, но еще не веря своей удаче.

Герасимов на минуту задумался и, заметно смутившись, сказал:

– Это Мария, Мария Паршина.

– Жена владельца компании «Серебряные крылья» Эдварда Паршина? – уточнил Сомов с серьезным видом. Теперь главное было не выдать, что он занимается этим делом.

– Да, – кивнул Герасимов.

– Я слышал что-то в новостях, – признался Сомов.

– Она попала в беду. И без хорошего адвоката здесь не обойтись.

– Но возможно, – сказал Сомов, стараясь выказать безразличие к предложению, – ее муж, господин Паршин, уже нанял хорошего адвоката?

– Нет, – уверенно покачал головой Герасимов. – Еще неизвестно, не подставил ли он ее специально…

– Как? – вполне искренне удивился Сомов.

– Я через своих людей интересовался. Все обвинение пока что строится на показаниях уголовника, который утверждает, что это Мария Паршина заказала ему убить эту даму. Поэтому ее и взяли под стражу. Странно, каким образом она оказалась на месте преступления! Ей было абсолютно невыгодно ввязываться в это дело. Она была заинтересована, чтобы застать Паршина с любовницей, зафиксировать, так сказать, факт измены. У них с Паршиным брачный контракт, и в случае измены одного из супругов две трети совместно нажитого имущества переходят второй стороне. Плюс дом, машина…

Господин Герасимов говорил настолько эмоционально, что Сомов лишь покачал головой. А когда тот наконец остановился, адвокат с довольно едкой усмешкой, заметил:

– Вы так уверенно говорите… Уж не знаю, что и думать…

Герасимов вдруг осекся. Очевидно, он вспомнил, что он в свое время информировал Сомова о том, что у него была связь с Марией Паршиной.

А Сомов, почувствовав свое превосходство, продолжил:

– Помните, я когда-то предупреждал вас о том, что с адвокатом, как и с врачом, нужно быть абсолютно откровенным. Мария Паршина была вашей любовницей?

– Да, – смутился Герасимов. – Но, как вы понимаете, эта информация…

– Эта информация нужна только мне и никому больше.

– Она мне была больше чем любовница. Мы с ней собирались пожениться, – сказал Герасимов и покраснел.

– Понятно… – глубокомысленно произнес Сомов.

– Только я вас очень прошу, – решительно сказал Герасимов, – не предавать эту информацию огласке.

– Илья Ильич, адвокатская тайна бывает более надежна, чем врачебная, – сказал Сомов и добавил: – Но вы со своей стороны должны будете рассказать мне все, что знаете.

– Хорошо… – согласился Герасимов и уточнил: – Так вы согласны помочь мне? Вы будете защищать Машу в суде?

– А у меня есть выбор? – пожал плечами Сомов.

– Я вам заплачу, хорошо заплачу, – обнадежил Герасимов.

– Разберемся… – задумчиво сказал Сомов, не ожидавший такого явно в его пользу поворота событий. И у него появился новый план и способ расчета, который он решил озвучить в конце разговора.

– Вы спрашивайте, спрашивайте. Я готов ответить на любой ваш вопрос, – с готовностью предложил Герасимов.

– Скажите, следователь, который ведет дело об убийстве этой дамочки, к вам не обращался? – поинтересовался Сомов.

– Нет, – покачал головой Герасимов и, побледнев, спросил: – А что, может?

– В принципе, нет. Если, конечно, Марии не придет в голову вас сдать, – сказал Сомов и пристально взглянул на Герасимова.

– Нет, Маша не должна…

– Ну, на нет и суда нет, – пожал плечами Сомов и, взглянув на Герасимова в упор, спросил: – Вы знаете, почему Мария Паршина оказалась на месте преступления?

– Да, – вздохнул Герасимов. – Это я, точнее, мои люди подсказали адрес, где должны были встретиться эта дамочка и Паршин.

– А вы, ваши люди, откуда узнали адрес?

– Мои люди следили за Паршиным, подслушивали его разговоры… – сказал Герасимов, отводя взгляд. – Когда мы с Машей решили пожениться, я сам предложил ей последить за Паршиным, чтобы застукать его с любовницей, сфотографировать и потом представить ему неопровержимые доказательства измены. И в этот раз мои люди справились бы и сами, но Маша позвонила мне вся в слезах и сказала, что ей прислали какие-то фото и теперь она сама хочет застукать любовников на месте преступления. Она настояла на том, чтобы я дал ей адрес, и сама поехала туда. Но убить она не могла. Ведь я говорил уже вам, что нам было крайне выгодно, чтобы Паршин изменил Маше.

– Понятно… – в задумчивости кивнул Сомов и спросил: – А она не могла, ничего вам не сказав, сама нанять киллера?

– Чушь! Ведь если любовница убита, о какой измене может идти речь? Нет человека – нет проблемы. Я, зная характер Паршина, скорее поверю, что это он нанял киллера для своей любовницы, чтобы Маша не могла отсудить у него большую часть имущества, – высказал свою версию Герасимов.

– Весьма интересный поворот, – слегка улыбнулся Сомов.

– Да, ведь он сам мог нанять киллера, а киллер сказал, что его наняла Мария. Они просто не ожидали, что Маша там может оказаться. Ведь если бы она наняла киллера, зачем ей было ехать туда самой? Это мне кажется вполне логичном доказательством ее невиновности, – эмоционально произнес Герасимов.

– Да, но у следователя, очевидно, тоже есть своя логика, – возразил Сомов.

– Но вы же адвокат! Вы мне, помните, так помогли, когда я разводился с женой! Я понимаю, что теперь у вас совсем другие расценки, но я готов платить столько, сколько вы скажете… – произнес Герасимов, и Сомов понял, что его час пробил.

– Я слышал, что ваш банк предоставляет кредиты на строительство элитного жилья… – бросил он, пристально глядя на Герасимова.

– Да, – кивнул тот, чуть смешавшись.

– Я хотел бы взять в вашем банке кредит с минимальной процентной ставкой на строительство своего загородного дома, – сказал адвокат, стараясь держаться как можно увереннее.

– Без проблем, – ответил Герасимов, для которого расставаться со средствами банка было, очевидно, не так болезненно, как со своими собственными. – Если вы беретесь помочь освободить Машу из-под стражи, – без проблем. Вы можете оформить кредит хоть сегодня.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Сомов, еще сам не веря в такое более чем удачное стечение обстоятельств.

Он шел к Герасимову с одной-единственной целью: попросить подтвердить его адвокатскую компетентность, если вдруг Паршин захочет проверить, остался ли Герасимов доволен оказанными ему услугами. А получилось, что он добыл не только достаточно много эксклюзивной информации, но еще и средства на осуществление своей, возможно, главной мечты жизни – строительства дома.

Оформив бумаги, Сомов, вместо того чтобы отправиться к следователю и добиться встречи со своей, считай, дважды подзащитной, заглянул в одно из архитектурных бюро, вывеска которого «Дом мечты» была видна из окна того маленького ресторанчика, возле которого он обычно останавливался на бизнес-ланч. Эта вывеска уже несколько месяцев в буквальном смысле завораживала его.

Нет, он не собирался возводить вычурный замок, но современную тенденцию к максимальному минимализму тоже не приветствовал. Ведь он собирался привести туда жену. А женщинам, как ему всегда казалось, такая скромная хижина не понравится. Им больше по сердцу всякие балкончики, башенки и другие украшения. В общем, он мечтал о построенном по индивидуальному проекту небольшом домике в коттеджном поселке. Но теперь тратить он будет не свои, а банковские деньги. Их, конечно, придется отдавать, но сорок лет, на которые растянул выплаты Герасимов, казались ему заоблачным будущим. И проект может быть не совсем скромным.

Сомов почему-то был уверен, что сначала нужно построить дом, а потом уже посадить дерево и родить сына. Как он убедился, эффектные москвички – а жениться он запланировал исключительно на эффектной москвичке – прежде всего ценят в мужчине марку машины и наличие дома. Пока что он ездил на демократичном белом «фольксвагене», но в перспективе хотел взять в кредит «лексус». В общем-то, он и рассчитывал начать с «лексуса». Дом он бы сейчас не потянул. А тут, можно считать, ему попросту подфартило. Сейчас он снимал жилье в центре. Двухкомнатная квартира служила ему не только жильем, но и офисом, где он принимал клиентов.

В «Доме мечты» клиентов почему-то было немного. Длинноногая, ярко накрашенная девушка сразу определила его к одному из сидящих в своих прозрачных кабинках архитекторов.

Молодой человек, на беджике которого было написано Стас Михайлович Тихонов, вежливо улыбнувшись, предложил Сомову присесть рядом с ним так, чтобы можно было видеть все, что он проделывает на компьютере. Хотя в офисе, несмотря на открытые окна, было довольно жарко, шея у молодого человека была обвязана ярко-красным шарфом.

– Вы наши расценки знаете? – на всякий случай спросил он, протягивая прейскурант.

– Сейчас узнаю, – сказал Сомов, чувствуя, что его приподнятое настроение начинает зашкаливать. Впервые за всю жизнь он мог не думать о том, как бы сэкономить. Кредит, который предоставил ему Герасимов, предполагал оплату не только самого строительства, но и разработки архитектурного решения. Так что на всех выданных счетах ему будет достаточно лишь написать реквизиты банка.

– Дайте, пожалуйста, ваш паспорт, – попросил молодой улыбчивый архитектор.

Сомов протянул ему документ, а сам занялся изучением прейскуранта и каталога готовых проектов.

На первой странице жирным шрифтом было выделено предостережение: «Если вы хотите построить качественный и красивый дом, избегайте сложной конфигурации. Помните, что это приводит к увеличению периметра и площади наружных стен. А в результате – к большему расходу строительных материалов и дополнительным теплопотерям. Особое внимание стоит уделить кровле. Кровля с большим углом уклона имеет большую площадь. Ломаная увеличивает сложность работ, и в связи с этим увеличивается стоимость».

– Вы хотите использовать готовый проект из каталога или будем создавать что-то неповторимое, как говорится, эксклюзив? – набирая данные из паспорта, уточнил архитектор.

– Я бы хотел что-нибудь свое, – решился Сомов и добавил: – Я так долго жил в съемном жилье, что мне хочется заиметь уже что-нибудь свое.

– Хорошо, – кивнул молодой человек, отдавая паспорт. – Тогда попрошу вас ответить на несколько вопросов.

– Я весь внимание, – согласился Сомов.

– Во-первых, сколько в вашем будущем доме должно быть этажей? – спросил архитектор.

– Два, – уверенно сказал Сомов, а потом добавил: – Минимум два.

– Понятно, – кивнул архитектор и, включив на мониторе слайд-шоу, сказал: – Если вы не ограничены в средствах, то конечно. Но не забывайте, что одноэтажные дома имеют ряд преимуществ. Благодаря простому конструктивному решению их возводить значительно легче. А значит, и ремонтировать в будущем будет несложно. Они не только просты в строительстве, но и удобны и экономичны в эксплуатации. Размещенные на одном уровне помещения хорошо между собой взаимосвязаны.

– Про плюсы понятно, – чувствуя себя хозяином положения, заметил Сомов. – А минусы? Всегда там, где есть плюсы, обязательно есть и минусы.

– Ну да, – вздохнул архитектор. – Фундамент будет иметь большую протяженность, площадь кровли будет больше, чем у двухэтажного дома.

– Да, и в одноэтажном доме не сделаешь балкон, с которого можно будет любоваться рассветом или закатом… – отметил Сомов.

– Можно сделать на крыше террасу, – предложил молодой архитектор и вывел на экран квадратный дом на сваях. – Вот, например, Ле Корбюзье, родоначальник всей современной архитектуры, спроектировал эту виллу «Савой», воплотив в ней все главные принципы рационального жилья. Он считал, что дом должен стоять на опорах, чтобы внизу продолжалась зеленая зона. Внутренняя планировка его должна быть свободной, чтобы перегородки могли размещаться по-разному. Фасад должен оформляться в зависимости от гибкой планировки. Еще Ле Корбюзье использовал в своих проектах ленточное окно, в которое сливаются оконные проемы. Освещение помещений улучшается, а геометрический рисунок фасада выглядит законченным. Ну и, наконец, наверху он предложил делать плоскую крышу-террасу с садом. Она как бы возвращает зелень, которую забирает объем здания.

– Нет-нет! – недовольно покачал головой Сомов. – Я не планирую брать в жены Бабу-ягу, чтобы жить с ней в домике на курьих ножках!

– Это не курьи ножки, а опоры, – обиделся молодой архитектор. – Очень даже актуальный архитектурный подход.

– Давайте тогда что-нибудь не очень актуальное, – предложил Сомов.

Он был явно не готов к столь радикальным экспериментам.

Молодой архитектор, стараясь не показывать, что обиделся, вывел на экран несколько проектов двухэтажных домов.

– Двухэтажные дома и дома с мансардой, – начал он уже не так эмоционально, – очень удобны для больших семей. Там обычно не менее четырех комнат. У вас большая семья?

– Да, – уверенно заявил Сомов, – у меня обязательно будет не просто большая, а очень большая семья. Я и родителей своих из Самары хочу забрать. И детей у меня будет много.

– Ну, в таком случае несомненные преимущества двухэтажных домов в том, что в них можно организовать четкое деление на дневную и ночную зоны. Я не знаю, какова площадь участка, который вы отдадите под строительство. Если земли немного, то при одном и том же количестве помещений двухэтажный дом позволяет сократить площадь занимаемой земли на тридцать – сорок процентов, уменьшив протяженность фундамента…

– А разница между двухэтажным домом и домом с мансардой? – поинтересовался Сомов.

– В двухэтажном доме второй этаж с ровными стенами и потолком и окна в стенах… – пожал плечами молодой человек и, открыв еще несколько файлов с проектами, добавил: – Еще очень актуален прием компоновки коттеджей из одно– и двухэтажных частей. Это позволяет оборудовать на крыше одноэтажного блока эксплуатируемую кровлю, где можно сделать зимний сад или площадку для отдыха или гольфа.

– Нет-нет, в гольф я тоже на крыше играть не буду, – покачал головой Сомов и попросил: – Вы спроектируйте мне обычный двухэтажный дом с подвалом или, как это грамотно сказать, цокольным этажом.

– Не забывайте, что подземные работы, гидроизоляция, утепление, устройство дренажной системы потребуют дополнительных финансовых вливаний, – поспешил предупредить молодой человек.

– Я же вам сказал: в средствах не ограничен.

– Ну если так, то я даже не спрашиваю у вас, из чего будем строить. Я так понимаю, из кирпича…

– А из чего еще сейчас строят? – спросил Сомов.

– Вот у меня есть таблица, – сказал архитектор и открыл на экране таблицу, – здесь все материалы размещены по возрастанию стоимости.

Сомов наклонился поближе и внимательно изучил таблицу, в которой были представлены:

1) каркасная стена (самая дешевая);

2) оцилиндрованное бревно;

3) профилированный брус;

4) клееный брус;

5) пеноблок;

6) поризованный камень;

7) кирпич (самый дорогой).

– Да, будем строить из кирпича, – уверенно заявил Сомов. – Из обычного кирпича, а потом оштукатурим.

– Понял, – кивнул архитектор и спросил: – А машины? У вас одна или две машины?

Сомов на минуту задумался и с вызовом ответил:

– Сейчас две. Но одну я буду продавать.

– А гараж будет на одну или на две машины?

– Хватит пока что на одну.

– А какая у вас марка?

– «Лексус», – не моргнув глазом соврал Сомов. Ему почему-то показалось, что так он вызовет большее уважение у этого назойливого архитектора.

– Гараж будет частью здания или мы планируем его как отдельно стоящее помещение?

– Пусть будет частью здания, – проговорил Сомов.

– Да, такую машину, как «лексус», лучше держать где-нибудь поближе, – покраснев, кивнул молодой архитектор, а Сомов вдруг почувствовал, что он его явно начинает раздражать.

Но молодому человеку все было нипочем. Он продолжал демонстрировать на экране различные варианты теперь уже конкретно двухэтажных кирпичных домов с гаражами и задавать вопросы.

– Вам сколько комнат нужно? Имейте в виду: чем меньше комнат, тем легче и дешевле будет отапливать дом в холодное время года, – предупредил он.

– Пусть для начала будет шесть комнат, кухня, бильярдная… Да, баня, бассейн отдельно, но чтобы к ним вела галерея… – размечтался Сомов.

По мере того как у него появлялись новые идеи, молодой человек изменял свой уже выделенный среди всех остальных проект.

– А кто вы по профессии? – поинтересовался архитектор.

– А это так важно? – чуть смутился Сомов. Ему совсем не хотелось озвучивать здесь, что он юрист, да еще адвокат. Люди, услышав это, иногда ведут себя не совсем адекватно.

– Скажем так, бизнесмен, – в конце концов заявил он.

– Я почему спрашиваю… Нужен ли вам будет кабинет?

– Да.

– А детская?

– Конечно.

– Как показывает практика, – сказал архитектор со знанием дела, продолжая работать над своим виртуальным проектом, – кухню, столовую, детскую, кабинет лучше всего разместить на юго-востоке, юге, юго-западе. Спальни – на севере или северо-востоке. А вход в дом обычно делают с восточной, в крайнем случае с северной или западной стороны. Здесь же можно сделать лестницу, гардероб…

На экране вырисовывался вполне приличный коттедж, от которого галерея вела к весьма оригинально спроектированной бане с бассейном.

– Насчет бани… – сказал архитектор. – Теперь модно покрывать банный комплекс тростником. И делать, как говорится, три в одном.

– То есть? – не понял Сомов.

– В одном здании под одной крышей проектируются и русская баня, и сауна, и ханум, – объяснил молодой человек.

– Пусть будет, – кивнул Сомов.

– Да, самое главное. На какой участок мы с вами можем рассчитывать? – поинтересовался архитектор.

– Давайте сначала проект сделаем. А под него и земля будет, – заявил Сомов.

– Так вы что, будете покупать землю под проект? – удивился молодой человек, поправляя свой алый шарф. – Первый раз такое встречаю.

– Да, я буду покупать землю под ваш проект, – уверенно сказал Сомов.

– Дело в том, что нужно будет привязать проект к местности. И потом, мы можем разработать оригинальный дизайн сада, да и всей территории…

– Спасибо. Это мы потом, когда дом построим, обговорим, – пребывая в эйфории, заметил Сомов.

Ему было так приятно обсуждать свою мечту, которая на глазах получала свое пусть пока виртуальное, но все же воплощение.

– Еще могу предложить модные фишки, так сказать, особые пожелания. Можно сделать в столовой фонтан, в гостиной – аквариум под стеклянным полом.

– Нет, это потом, – кивнул Сомов, с вожделением глядя на экран, где его новый дом был представлен с фасада и в разрезе.

Молодой человек запомнил и учел, что Сомову нужен балкон, чтобы любоваться восходом или закатом. Он также предложил даже примерную расстановку мебели в интерьере.

– А этот проект… Распечатку его я могу взять с собой? Ну, чтобы показать, посоветоваться… – с волнением произнес Сомов.

– Безусловно, – кивнул молодой человек. – Более того: если вы заключите с нами договор и подпишете гарантию дальнейшего сотрудничества, я вам приготовлю приблизительную смету, сколько это все будет стоить.

– Да, хорошо, – согласился Сомов, хотя никогда до этого не слышал о подписании подобных гарантий. Но ему очень уж хотелось иметь свой дом мечты. Хотя бы пока что в проекте.

– Вот вам все бумаги, подойдите к девушке, которая сидит при выходе, она подскажет вам, как правильно подписать и где поставить печати. А я тем временем подготовлю приблизительную смету и распечатаю в цветном варианте проект, – сказал молодой человек, протягивая Сомову бумаги, и добавил: – Некоторые наши клиенты, желая сэкономить, заказывают лишь эскизную часть проекта с фасадом дома и планами этажей. Этого будет вполне достаточно для согласования в отделе архитектуры. Но, имея на руках лишь эти бумажки, построить дом будет сложно. Ведь вся архитектура стоит на трех китах – функционально, надежно, красиво. Так вот, чтобы дом был надежным, для тех, кто будет его строить, нужны пояснения, как это делать, как проводить коммуникации, электропроводку и так далее. Иначе не избежать дорогостоящих переделок. Поэтому мы настоятельно советуем всем нашим клиентам, кроме архитектурной части, заказать еще и описание конструктивных, инженерных решений…

– Хорошо, хорошо! Делайте все как нужно! – уже поднимаясь из-за стола, проговорил Сомов.

Когда минут через двадцать он вышел из «Дома мечты», держа в руках еще теплые после печати листы с эскизным проектом, планами двух этажей и сметой, он был на седьмом небе от счастья. Молодой человек заверил его, что в Москве теперь достаточно профессиональных бригад, которые при наличии у клиента средств могут возвести дом под ключ до осени. То есть Новый год он сможет встретить в собственном доме.

Теперь оставалось еще купить где-то в Подмосковье подходящий участок земли. Но главное – сейчас он мог сколько угодно любоваться на свой дом мечты.

Сомов настолько был окрылен, что расплатился за услуги наличными, так как деньги на его счет, открытый сегодня в банке Герасимова, еще не были перечислены.

Он зашел в свой любимый ресторанчик, но вместо бизнес-ланча заказал только кофе. Теперь нужно было собраться с мыслями и поскорее разобраться с этой Паршиной, за которую ему должны заплатить и ее муж, и ее любовник. Но деньги он сможет потребовать в случае, если у него появятся первые результаты. Пока что у него был лишь план его дома мечты.

Допив кофе и вдоволь налюбовавшись на эскиз будущего дома, Сомов позвонил следователю, который вел дело Марии Паршиной.

Голос у следователя Бочкина, телефон которого Сомов добыл через своих знакомых, был уставшим и недовольным.

– Алло! – резко буркнул он в трубку.

– Добрый день, это вас беспокоит адвокат Леонид Михайлович Сомов. У меня есть конфиденциальная информация по делу Марии Паршиной, – поспешил сообщить Сомов.

– Приезжайте, я в кабинете. Пропуск на вас закажу, – так же устало и недовольно отреагировал следователь.

Получив пропуск и пройдя по коридору к кабинету Бочкина, Сомов хотел уже постучать и войти, но понял, что Бочкин в кабинете не один. Быть выставленным за дверь ему не очень-то хотелось, и он присел в коридоре, решив сначала перезвонить следователю на мобильный.

Но Бочкин сам выглянул в коридор. Был он какой-то возбужденный и взъерошенный и, заметив сидящего у кабинета Сомова, резко спросил:

– Вы, что ли, Сомов?

– Ну да… – ответил Сомов, приподнимаясь и протягивая руку Бочкину.

Тот быстро ответил на рукопожатие и нервно проворчал:

– Я внизу предупредил, чтобы мне сразу, как вы появитесь, перезвонили. А вас нет и нет…

– Но у вас, я слышу, посетитель, – заметил Сомов, заглядывая в кабинет, где действительно сидел подтянутый, прилизанный господин средних лет, судя по внешнему лоску – иностранец.

– Это все по нашему делу, – сказал следователь, пропуская Сомова в кабинет.

Закрыв дверь, он предложил Сомову стул, а сам вернулся за стол.

– Вот, господин Крафт, познакомьтесь, это адвокат подозреваемой в убийстве вашей жены Марии Паршиной, господин Сомов, – представил он.

Сомов чуть приподнялся и поклонился.

– Это гражданин Германии господин Крафт, муж, то есть уже вдовец, убитой Маргариты Крафт, – продолжил Бочкин.

Крафт побледнел и будто застыл.

– Как, как вы сказали имя подозреваемой?! – произнес он каким-то сухим, ломким голосом.

– Мария Паршина, – повторил Бочкин.

– Паршина?! – переспросил Крафт, поднимаясь.

– Да. Пар-ши-на, – повторил следователь, не скрывая раздражения.

– И она есть жена господина Паршина, «Серебряные крылья»?! – бледнея еще больше, переспросил господин Крафт.

Следователь Бочкин, играя желваками, подтвердил:

– Да.

– О майн гот! – воскликнул Крафт и, едва сдерживая волнение, попросил: – Можно позвонить? Срочно.

Бочкин кивнул и сухо сказал:

– Звоните.

Крафт достал мобильный и, набрав номер, начал с кем-то быстро говорить по-немецки. Бочкин, который отлично понимал по-немецки, сделав вид, что задумался, внимательно вслушался в разговор.

Крафт был вне себя и старался как можно скорее донести кому-то только что полученную им информацию.

– Идиоты! – кричал он в трубку. – Паршина в тюрьме! Она в тюрьме, а вы мне говорили, что следите за ней и выбираете момент, как бы ее поскорее взять. Наверняка вы где-то уже накачались пивом и развлекаетесь с девчонками! Немедленно приезжайте в отель! Я вам покажу, как водить меня за нос! И передайте тем, кто охраняет детей Паршина: если упустят их, мало не покажется! Я уничтожу их, растопчу! Растопчу!

Накричавшись, Крафт закусил губу и недовольно покрутил головой.

– У вас все в порядке, господин Крафт? – спросил Бочкин.

– Да, все в порядке, – уже по-русски через силу ответил Крафт.

– Может, вам нужна наша помощь? – переспросил следователь.

– Нет, – покачал головой Крафт. – Я… мы сами справимся. Вы, главное, смотрите, чтобы Мария Паршина не выкрутилась и получила по заслугам.

– Ее вина еще не доказана, – решил вступить в разговор Сомов.

– Вы адвокат, и ваша задача – защищать клиента. И, я так понимаю, господин Паршин за это щедро вам заплатил, – зло бросил Крафт. – Но если вам удастся вытянуть ее и она избежит наказания, вы тоже свое получите!

– Это угроза, – напрягся Сомов. – Товарищ следователь, будьте свидетелем.

– Хватит! – не выдержал Бочкин, хлопнув по столу. – У меня нет времени на пустую болтовню и пререкания. Господин Крафт, вы хотели познакомиться с адвокатом Марии Паршиной. Я предоставил вам эту возможность.

– Спасибо, – кивнул Крафт. – Все, что нужно, я вам и господину следователю сказал. А теперь мне пора идти. Мы еще встретимся. Но имейте в виду: если Марию Паршину выпустят, если она отвертится, откупится от заслуженного наказания, и ей и вам несдобровать!

С этими словами он резко встал и, забрав у Бочкина только что подписанный пропуск, не попрощавшись, вышел и хлопнул дверью.

– Ну, фриц! – недовольно проворчал следователь.

– Почему вы не сказали ему, что вина госпожи Паршиной не доказана? – обиженно заметил Сомов. – Мне кажется, что мы с вами должны быть заинтересованы в плодотворном сотрудничестве.

– И что бы это изменило? – пожал плечами следователь.

– Во всяком случае… – начал Сомов.

– Во всяком случае, – перебил его Бочкин, – у него теперь осталась иллюзия, что мы с тобой не заодно. И он со своими отморозками не начнет искать свои ходы, чтобы наказать Марию Паршину. Пока она будет в СИЗО, она будет в безопасности.

– Что за чушь вы несете! – возмутился Сомов. – Женщина, редактор журнала, жена такого влиятельно человека, как Паршин, незаслуженно находится в СИЗО, с уголовниками…

– С уголовницами… – поправил его следователь.

– Что? – не сразу сообразил Сомов.

– Говорю, она сидит в женской камере. Там женщины, а не мужчины.

– Это дела не меняет.

– Ну, если бы я сейчас начал доказывать, что Мария Паршина невиновна и ее завтра выпустят, поверьте мне, этот немец нашел бы каналы и средства, чтобы ее в ту же ночь порешили сокамерницы, – бросил следователь, играя желваками.

– А вы слышали, что этот Крафт говорил по телефону? – спросил Сомов, надеясь удивить следователя информацией, которую он смог перевести.

– Да, – кивнул Бочкин, – я понимаю по-немецки.

– Я не заметил… – разочарованно произнес Сомов.

– Надеюсь, что и господин Крафт этого не заметил, – сказал Бочкин и добавил: – Единственное, что меня смущает, – это то, что он говорил о каких-то детях Паршина. Но у Эдварда Паршина, насколько я знаю, нет детей. У него только жена, она в тюрьме, и любовница, которую убили.

– Значит, возможно, эти немцы держат в заложниках чьих-то чужих детей, – предположил Сомов.

– Вы думаете, они держат каких-то детей в заложниках? – спросил Бочкин.

– Я уверен в этом. И что, вы опять, вместо того чтобы проследить за Крафтом, вычислить, где их держат, будете вести какую-то свою игру?

– Позвольте мне не отчитываться перед вами за каждый свой шаг, – резко прервал Сомова Бочкин. – Этот немец хотел познакомиться с адвокатом убийцы его жены. Я его познакомил. А теперь давайте выкладывайте свою информацию и мотайте на все четыре стороны.

– На все четыре я не пойду, – отрезал Сомов, положив ногу на ногу. – Я хочу просить вас помочь мне добиться разрешения сегодня же встретиться с моей подзащитной, госпожой Марией Паршиной.

– Хороша Маша да не наша! – вдруг как-то слишком весело проговорил следователь. – Встретиться? Сегодня? Бросьте! Это нереально!

– Я вам хорошо заплачу, – понизив голос, предложил Сомов.

– Ну разве что, как говорят, натурой! – саркастически хмыкнул Бочкин.

Сомов смутился от неожиданности, но очень быстро взял себя в руки и заметил:

– Мы с вами, как мне кажется, должны быть по одну сторону баррикад. И вы и я заинтересованы, чтобы восторжествовала правда.

– Правда… Ну да… – вдруг впав в задумчивость, произнес следователь.

– Вы же прекрасно знаете, что Мария Паршина невиновна, – заметил Сомов.

– И что, если это даже и так? – пожал плечами Бочкин.

– Ее нужно отпустить. Хотя бы под подписку о невыезде или под залог, – стараясь говорить как можно строже, сказал Сомов.

– Для чего? Чтобы люди господина Крафта тут же взяли ее в заложницы или убили? – заметил Бочкин, в упор взглянув на Сомова, и резко перевел разговор на другое: – Когда вы мне звонили, вы обещали поделиться какой-то эксклюзивной информацией.

– Да, у меня есть информация, которая не может вас не заинтересовать, – произнес Сомов в задумчивости, чуть растягивая слова.

Он понятия не имел, что такое сказать следователю Бочкину, чтобы его заинтриговать настолько, что тот разрешит ему встречу с Марией Паршиной. Ведь об этой встрече можно будет сразу сообщить и Паршину, и Герасимову. Можно каждому передать от нее привет и что-нибудь такое нежное. И один и другой не смогут не откликнуться на такую информацию. И, само собой, под это дело можно попросить новые финансовые вливания. Конечно, встречу с Паршиной можно попросту придумать. Но кто знает, что взбредет в голову этому следователю Бочкину. Если он вдруг свяжется с Паршиным или Герасимовым, а те проговорятся о том, что адвокат якобы встречался с Машей? И тогда Бочкин в свойственной ему манере разрушит его воздушные замки. Не видать ему ни паршинского щедрого гонорара, ни герасимовского кредита как своих ушей.

И Сомов решил действовать наобум, блефовать ради того, чтобы во что бы то ни стало добиться свидания со своей подзащитной. Выдержав паузу, он, понизив голос, заявил:

– За этим убийством тянется чеченский след. Но чтобы иметь неопровержимые доказательства, мне нужно срочно, сегодня же, встретиться с моей подзащитной. Иначе мы можем их упустить…

– Знаю… – пожал плечами Бочкин.

– Что знаете? – не понял Сомов.

– Знаю, что Мария Паршина здесь ни при чем, что ее подставили и что за этим всем действительно есть след. Только не чеченский, а сирийский, – сказал задумчиво следователь.

– То есть вы тоже уверены в невиновности Марии Паршиной?

– Безусловно, – кивнул Бочкин.

– Так почему же вы тогда держите ее в СИЗО?! – возмутился Сомов.

– Ну, началось! – покачал тот головой. – Сказка про белого бычка!

– Какого еще бычка?! – раздраженно буркнул Сомов.

– Если мы ее сейчас выпустим, ее тут же возьмут в оборот или люди этого господина Крафта, с которым вы имели честь познакомиться, или эти ваххабиты, которые и так режут людей направо и налево. Мы еще не выяснили, что им и от кого нужно. Если мы выпустим Паршину, то лишь для того, чтобы спровоцировать их на какие-то действия, дать им проявить себя. Но это будет не завтра, а через пару дней, когда будет закончена подготовка к операции. А пока что Мария побудет у нас, – твердо сказал Бочкин.

– То есть вы хотите сказать, что дело до суда не дойдет? – уточнил Сомов, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.

– Да, и ваши адвокатские услуги здесь ни к селу ни к городу, – сказал Бочкин, не скрывая злорадства.

– Но как адвокат я должен проверить точность информации. Вы не могли бы мне подробнее рассказать о том, откуда у вас информация о, как вы говорите, сирийском следе?

– Поскольку камеры видеонаблюдения в подъезде, где сняла себе квартиру госпожа Крафт, работали исправно, – начал следователь, – они зафиксировали и приход киллера, и приход Паршиной. Киллером оказался ранее уже судимый за разбой и убийство некто Палочкин. Нам его удалось задержать практически сразу. Один из обиженных на него его давних подельников подсказал моим ребятам, где тот может отсиживаться. Сначала Палочкин уверенно заявил, что его наняла Паршина. А потом, через сутки, вдруг сам напросился ко мне на допрос и признался, что его наняла какая-то женщина с Востока, в чадре и все такое. Как он понял, она приехала откуда-то из Сирии. Так вот, она пообещала ему огромные деньги, если он, убив любовницу Паршина, дождется полиции, а потом скажет, что его наняла его жена. Палочкину срочно нужны были деньги, и он, надеясь, что их сразу перечислят на его счет, ввязался в эту историю. А перед тем как идти с чистосердечным признанием к следователю и садиться в тюрьму, он решил напоследок гульнуть. Но неожиданно нагрянувшая полиция не дала ему осуществить свои грандиозные планы.

– То есть вы хотите сказать, что этот уголовник Палочкин, по сути, указал вам, где нужно искать заказчика… – предположил Сомов.

– Ну да, – кивнул следователь, – он назвал адрес, по которому встречался с заказчиком. Но оказалось, что это съемная квартира. Сняли ее всего на сутки какие-то бородатые парни с Востока. Проанализировав некоторые детали и факты, мы пришли к выводу, что они прилетели сюда из Сирии.

– И какие же, если это не секрет, детали и факты? – поинтересовался Сомов.

– Ну, скажем, обрывки сирийских газет, которые мы нашли в мусорке…

– А, ну да, это действительно серьезный аргумент! – не то с издевкой, не то вполне серьезно заметил Сомов и спросил: – А как же там оказалась Мария Паршина?

– Она утверждает, что ей позвонил на домашний телефон какой-то доброжелатель и, назвав адрес, лишь сказал: «Езжай туда прямо сейчас. Увидишь нечто весьма интересное». Мария поехала. А дальше вы все знаете.

– Да, грандиозно подстроено, – покачал головой Сомов.

– Ладно, мне больше нечего вам сказать. И вам мне, как я вижу, тоже, – сухо заключил следователь и добавил: – Идите отдыхайте. На вас, я вижу, лица нет.

Сомов нервно повел плечом и, ничего не сказав, поклонившись, забрал подписанный следователем пропуск и вышел из кабинета.

Позвонить Паршину и Герасимову все равно так или иначе придется. Ведь и один и второй попросили его информировать после каждого дня работы. И поскольку никаких свиданий с Паршиной, с которой, как уверял его следователь Бочкин, все подозрения сняты, ему не светит и вообще в его услугах подозреваемая не нуждается, нужно было спешить первым донести до Паршина и Герасимова информацию о том, что с Паршиной сняты обвинения и она вот-вот вернется домой, о сирийском следе и о неожиданно давшем такие важные показания уголовнике Палочкине. Сомов сам еще не знал, каким образом, но он почему-то был абсолютно уверен в том, что ему удастся под эту приятную для Паршина и Герасимова информацию выцыганить у них финансы. Если не все оговоренные в договоре, то хотя бы часть. Ведь, хочет он того или нет, а ему нужно начинать строительство дома своей мечты.

А поскольку ближе всего к мечте, открывая кредитную линию на строительство дома, подвел его Герасимов, ему первому, выйдя на улицу и устроившись на одной из лавочек в сквере, Сомов и позвонил.

– Алло! – довольно бодро отозвался Герасимов.

– Это Сомов, – сказал адвокат почти сурово, чем привел Герасимова в замешательство.

Тот, прежде чем ответить, сильно закашлялся. Но потом все-таки сдавленным голосом проговорил:

– Да, я вас слушаю…

– Дело в том, – продолжал наступать Сомов, – что мне на счет пока не поступили обещанные деньги.

– Да, так сложились обстоятельства. Можно сказать, полный форс-мажор… – ответил Герасимов.

– И в чем интересно этот ваш форс-мажор проявляется? – уточнил Сомов.

– Временно все счета нашего банка арестованы. Но это решится буквально через пару дней…

– А я вот без гонорара, за свои наличные продолжаю вести дело такого, как вы утверждаете, дорогого для вас человека… – не скрывая укора, сказал Сомов.

– Хорошо, я распоряжусь перевести вам на счет мои собственные наличные, – пообещал Герасимов.

– Пусть будет так. Думаю, вам еще больше захочется сделать это распоряжение, когда узнаете, что подозрение с Марии Паршиной уже снято и через день-два ее выпустят.

– А почему не сейчас? Почему не сегодня? – возмутился господин Герасимов.

– Исключительно в целях ее и вашей собственной безопасности, – продолжал вещать Сомов.

– И как это понимать?

– Так и понимай! – резко перейдя на «ты», почти выкрикнул Сомов. При этом он обратил внимание на угрюмого бородатого дворника, который уже минут пять упрямо выметал одно и то же место у лавочки напротив, с другой стороны сквера.

– Вы мне здесь не тыкайте! – почему-то сразу ужасно оскорбился Герасимов.

– Простите, – поспешил загладить свою вину Сомов и продолжил: – Вы должны знать, что, скорее всего, здесь прослеживается сирийский след. В столице сейчас осела какая-то банда ваххабитов. В нашем случае сами они нигде решили не светиться. Наняли киллера, который и любовницу Паршина убил, и его жену, вашу Машу, подставил. Кто-то упрямо желает надавить на Паршина, сделать его управляемым. И я, хотите вы того или нет, обязательно разберусь с этим. Я выведу этих сирийцев на чистую воду!

– Ладно, – отозвался Герасимов. – За деньги не переживайте. Кредитная линия открыта. Они сегодня же появятся на вашем счете. Вы свою работу сделали. А как только Маша выйдет на свободу, я буду просить вас проконтролировать ее бракоразводный процесс с Паршиным. Конечно, за дополнительный гонорар или снижение процентной ставки по кредиту.

– С превеликим удовольствием, – ответил Сомов, замирая от счастья.

Он хотел предложить Герасимову начать заниматься документами по бракоразводному процессу, не дожидаясь, пока госпожа Паршина выйдет из тюрьмы. Ведь даже заявление он может взять у нее хоть завтра. Но Герасимов уже отключился, а перезванивать Сомов не любил.

У Паршина, с которым ему не мешало бы связаться, телефон был занят.

Подумав, Сомов поставил мобильный на беззвучный режим, а затем, буквально млея от счастья, достал из своего портфеля бумаги, на одной из которых был представлен эскизный проект его дома мечты, и, нежась в тепле опускающегося на город летнего вечера, снова начал любоваться уникальным по простоте и в то же время весьма комфортным и красивым домом. Еще несколько минут назад он буквально сидел как на иголках от опасения, что Паршину защищать в принципе нет нужды, Герасимов закроет кредитную линию, а тогда его мечта растает как дым. А тут все складывалось даже лучше, чем он думал. Теперь можно было подумать и о женитьбе.

Сомов настолько был поглощен созерцанием дома своей мечты, что не заметил, как к нему подсела молоденькая девушка с распущенными светлыми волосами и густо подведенными огромными голубыми глазами. У девушки, очевидно, были какие-то свои проблемы, потому что, достав мобильный, она настойчиво несколько раз пыталась кому-то дозвониться. Когда наконец ей ответили, она, едва сдерживая слезы, проговорила в трубку:

– Как ты мог?! Вот так, ничего не объяснив, укатить в свою Вологду!

Ответили ей, очевидно, грубо, потому что она расплакалась еще больше. И Сомову вдруг захотелось ее успокоить. Он подсел к ней поближе и предложил:

– Хотите, я покажу вам дом своей мечты.

Девушка сначала дернулась, чтобы встать и уйти, но, очевидно, Сомов показался ей совсем безобидным и даже симпатичным. К тому же лучшее средство от стресса – новое знакомство. И она, вытерев бумажным платочком растекшуюся тушь и слезы, даже взяла в руки эскизный проект. Сомов уже приготовился давать свои комментарии и решил пригласить свою новую знакомую в ресторан. Но в предвкушении произведенного эффекта он на какое-то мгновение откинул голову и закрыл глаза. И вдруг почувствовал, как что-то полоснуло ему по горлу. Девушка завизжала. А бородатый дворник, который водил метлой по одному и тому же месту у лавочки напротив, наклонился над ним и тут же сорвался с места и побежал.

Больше память адвоката Сомова зафиксировать ничего не успела.