Дело «лаборанта» продвигалось пока медленно из-за недостатка информации. Разведслужбы России прилагали огромные усилия, чтобы выйти на его след. Сотни агентов по всему миру работали день и ночь. В АСБ тоже работали на полную мощь, однако подвижек по этому делу особых не было.
В субботу, после обеда, когда Макс пошел за нужной ему справкой в одну из групп, работавших по делу «лаборанта», Наталья встала из-за стола, подошла к Забродову и коснулась его плеча ладонью.
– Илларион, оторвись на минутку от этой проклятой работы. Меня уже тошнит от нее. Я вымоталась так, словно лет десять проработала без отпуска. Ей-богу, все это меня уже достало, – сказала она.
– Ты предлагаешь сменить работу? – повернувшись к ней, спросил Забродов.
– Знаешь, я серьезно об этом подумываю. Мы работаем с утра до ночи, я очень устала.
– Я тебя понимаю. Успокойся. Завтра выходной. Выспись, отдохни. Все будет хорошо.
– Только это и радует, что завтра единственный выходной.
– Мы работаем в АСБ. Конечно, это непросто, но, согласись, зачастую мы получаем и удовольствие от нашей работы. Ведь здесь собраны лучшие аналитики со всей России, и ты в их числе.
– Ура! За этим следует салют, – тяжело вздохнула Наталья.
– К сожалению, работы на сегодня у нас еще много, и я не могу отпустить тебя.
– Кажется, я и не просила об этом, – вернувшись за стол и немного успокоившись, сказала Краснова.
– Ты просто устала. Ну же, держись, подбодри себя.
– Илларион, мне тридцать два года, а у меня никогда не было настоящей семьи. Мне действительно стоит подумать о смене работы. Если останусь здесь, то состарюсь в одиночестве.
Забродов оторвался от бумаг:
– Так, прекратить эти упаднические настроения!
– Это приказ?
– Считай, что приказ. Я приглашаю тебя завтра вечером в ресторан. Сходим куда-нибудь, отдохнем, развеемся.
– Наконец-то хоть один знак внимания за целую неделю.
– Но, согласись, весьма существенный знак, – Илларион пристально посмотрел в глаза Наталье.
– Предложение принимаю, но выдвигаю условие: давай сходим куда-нибудь сегодня.
– Этого я обещать не могу. Скорее всего, мы закончим работу ближе к полуночи. Это в лучшем случае.
– Ах да, я же не в пионерском лагере. Извини, забыла.
– Так как насчет завтра?
– Давай действительно хорошенько отдохнем, по крайней мере, мы это заслужили своим ударным трудом.
– Вот это мне уже нравится и звучит, заметь, гораздо оптимистичнее, чем все твои слова, сказанные до этого, – улыбнулся Забродов.
– Только у меня есть еще одно условие, – понизила голос Наталья.
– Я слушаю.
– Ты приедешь ко мне пораньше. А мое условие – хороший секс до и после ресторана.
– Что ж, весьма насыщенная программа, скучать нам точно не придется.
– Я жду тебя часикам к пяти, естественно, на такси, так как хорошее вино прилагается к праздничным мероприятиям, – засмеялась Наталья.
– Буду в пять на пороге твоей квартиры с бутылкой твоего любимого вина.
– Забродов, ты можешь вдохновить любого человека, даже такого уставшего, как я.
– Скрывать не буду, есть у меня такой талант. А теперь давай работать.
– Думая о завтрашнем дне, у меня появился стимул.
В кабинет вошел Растаев, и группа «В» снова прогрузилась в работу. Домой Забродов возвратился около двух часов ночи.
На следующий день, хорошенько выспавшись, Илларион достал с полки книгу с отмеченной узкой закладкой страницей и погрузился в чтение. После обеда принял душ и стал собираться к Наталье. По такому случаю он надел черный итальянский костюм, ладно сидевший на его спортивной фигуре. Белая рубашка была естественным дополнением, а галстуки Илларион особо не жаловал.
Собравшись, он вызвал такси. По дороге к Наталье заехал в гипермаркет и купил бутылку хорошего французского красного вина. «Действительно, Наталья была права. Мы все слишком вымотались за эту неделю и заслужили отдых», – подумал Забродов.
Знакомый подъезд, подъем по лестнице, и вот уже дверь квартиры, где живет Наталья. Илларион позвонил и услышал легкие шаги за дверью. Было ровно пять вечера.
Забродов перешагнул через порог и расстегнул дубленку.
– Ничего себе! – выдохнула Наталья. – Тебе очень идет этот костюм, Забродов. Голливуд отдыхает. Да ты проходи.
– Скажешь тоже, Голливуд, – вручая женщине бутылку вина, произнес Илларион. – Вот ты на самом деле обворожительна.
На Наталье было легкое вечернее платье на бретельках. Тщательный макияж и аккуратно уложенная прическа говорили о том, что она долго готовилась к встрече.
– Ты проходи в комнату, располагайся, а я сейчас принесу бокалы.
Забродов снял обувь, повесил дубленку и прошел в гостиную. Небольшой круглый столик с инкрустацией привлекал внимание красивой сервировкой: несколько видов салатов, икра, мясной рулет, вазочка с цветами… Все было сделано со вкусом.
Илларион устроился в кресле, расстегнул пиджак. Вскоре появилась Наталья.
– Такой великолепный стол! – Илларион с восхищением взглянул на Наталью.
– Надеюсь, что и содержимое этого стола тебя не разочарует.
Хозяйка поставила бокалы на стол.
– Признаться тебе, Илларион, в одной вещи? – заговорщическим тоном спросила Наталья.
– Ты работаешь на «Моссад»?
– Хуже. Я сегодня страшно хочу напиться. Вот просто непреодолимое желание.
– Боюсь, бутылка легкого французского вина не подходит для этой цели, – с иронией заметил Забродов.
– Но знаешь, что меня останавливает?
– Очень хочу узнать.
– Две совершенно безобидные вещи, – Наталья сделала небольшую театральную паузу, а затем продолжила: – Во-первых, я хочу выйти с таким весьма видным мужчиной в свет в пристойном виде, а не раскачиваясь на каблуках, подобно маятнику.
– С этим разобрались. Интересно узнать, а что же во-вторых?
– Завтра, если я напьюсь, ты специально завалишь меня работой.
– Твоей проницательности могла бы позавидовать Ванга.
– Спасибо. Я не права?
– Давай лучше выпьем. – Илларион взял бутылку вина и наполнил бокалы.
– Прекрасно. И за что или за кого будем пить? – Наталья посмотрела в глаза Забродову.
– Давай выпьем за этот замечательный вечер, – предложил Илларион.
– Тебе не кажется, что это слишком абстрактно?
– Выпьем за нас с тобой!
– Ты делаешь успехи в развитии красноречия. Этот тост гораздо лучше, – взяв в руку наполненный бокал, сказала Наталья. Они выпили. – Угощайся и помни, что ты обязан хвалить меня.
– В этом нет необходимости.
– Так, что-то я не поняла.
– Твои кулинарные способности всегда на высоте, – улыбнулся Илларион, накладывая себе в тарелку салат с сушеными грибами. – Очень вкусно, – сказал он, пробуя.
– Этот вечер просто изумительный, – взглянув на Забродова, произнесла Наталья. – Очень хорошо, что он только начинается. Какой следующий тост?
Илларион снова наполнил бокалы.
– Сейчас я скажу, – хозяйка подняла бокал. – У тебя, судя по всему, была весьма насыщенная бурными событиями жизнь, да и сейчас, если вспомнить «альпиниста», спасающегося бегством из твоей квартиры, тебе скучать не приходится. Я хочу, чтобы у тебя, Илларион, было как можно меньше проблем и как можно больше поводов для радости!
– Как говорится, спасибо на добром слове.
Они выпили и основательно закусили. Потом Наталья встала с кресла, подошла к Иллариону, взяла его за руку и подвела к широкому дивану.
– А сейчас десерт, Забродов, – прошептала она и, слегка подтолкнув его, упала вместе с ним на диван. – Снимай быстрее свой классный пиджак, я не хочу, чтобы ты его помял.
Илларион снял пиджак и кинул его на подлокотник кресла. Он привлек к себе Наталью и принялся страстно ее целовать, скользя губами по лицу и шее женщины.
После секса они выпили еще по бокалу вина, и Забродов вызвал такси. Они приехали в ресторан «Самоцветы». Столик накануне Илларион заказал по телефону. Илларион с Натальей прошли вглубь зала и сели возле круглой колонны. Словно из-под земли вырос официант и протянул меню.
– Я бы не отказалась от еще одной бутылки красного вина.
– Думаю, с этим проблем не будет, – улыбнулся Забродов, просматривая меню.
Они выбрали мясные холодные закуски, пару овощных салатов и бутылку красного вина.
– Этот вечер мне нравится все больше и больше, – неторопливо потягивая вино, заметила Наталья, потом спросила: – Знаешь, что говорил мой отец?
– И что же?
– Он был летчиком-испытателем и разбился во время одного из полетов. Мне было тогда всего шестнадцать лет.
– Мне жаль, – участливо произнес Забродов.
– Так вот, он говорил, что пить нужно примерно так: всю ночь потягивать хорошее красное вино и при этом играть в преферанс. Словом, чтобы при употреблении алкоголя мозги все время работали.
– Хороший совет. Ты наверняка гордилась своим отцом? – спросил Забродов.
Глаза Натальи погрустнели:
– Он был очень хорошим, светлым человеком. Всегда шутил. Кроме того, моя мама погибла в автокатастрофе, когда мне было семь лет.
– Ты никогда об этом не рассказывала.
– Наверное, выпитое вино дает о себе знать. Когда я выпью немного больше обычного, то становлюсь слишком сентиментальной, начинаю вспоминать прошлое.
– А кто же тебя воспитывал после того, как погиб отец? – отодвинув в сторону тарелку с салатом, спросил Забродов.
– Бабушка с дедушкой по линии мамы забрали меня в Питер. Там я окончила школу и училась дальше. Дедушка с бабушкой – прекрасные люди. Они окружили меня заботой и вниманием… Я им так благодарна, без них я бы не выучилась. Но два года назад их не стало, они умерли друг за другом: сначала дедушка, а через два месяца и бабушка. Они сильно любили и ценили друг друга. Дедушка всегда говорил: «Просто жена и муж могут изменять друг другу, а вот если твоя вторая половина настоящий друг и готов идти за тобой хоть в огонь, хоть в воду, то это другое дело. Ведь настоящим друзьям не изменяют». И я с ним согласна.
– Что тут скажешь? Твой дедушка был умным человеком, – сказал Илларион.
– А какой он был жизнерадостный! Даже зная о своей страшной болезни, он продолжал шутить и смеяться.
– Он был по-настоящему сильным.
– Да, – согласилась Наталья. – Давай молча выпьем за близких нам людей, которых нет с нами.
– Давай, – Забродов поднял бокал.
– Расскажи о себе, – попросила Наталья. – Я почти ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты мой шеф, и не только…
– В общем, рассказывать особо и нечего. О моем увлечении книгами ты знаешь.
– Но что-то же происходило в твоей жизни? Ты же не амеба какая-нибудь, она и то движется, – по-ученически положив руки перед собой, сказала Наталья.
– Амеба, говоришь, – Забродов усмехнулся. – Да вроде бы ничего выдающегося в самом деле не было. Как-то обо мне сказали примерно так: в свое время много бегал по лесам, полям, карабкался в горы…
– Надеюсь, ты не бегун по пересеченной местности? – поинтересовалась Наталья и внимательно посмотрела на Забродова.
Он рассмеялся:
– Кроме того, что ты необычайно красива, ты еще и много шутишь. Это мне в тебе нравится. Не люблю надутых дам.
– А что же было после бега? Ты бежал, бежал… А для чего?
– Знаешь пословицу «За дурной головой и ногам покоя нет»? Видимо, это про меня.
– Нет, Забродов, с головой у тебя полный порядок, любой врач подтвердит.
– В общем, насчет бега я тебе сказал. А остальное… Это же твоя работа – анализировать.
– А вот работу трогать не надо, – Наталья театрально выбросила ладони вперед. – Завтра она сама нас тронет и достанет. Уж не знаю, как тебя, а меня точно. Так что не будем о ней.
– Как скажешь. Но завтра будет завтра, а я хочу быть с тобой здесь и сейчас.
– Ну а что с личной жизнью? Такой видный мужчина и не женат? А полгорода женщин мечтают о таком, и это по самым приблизительным подсчетам.
– Женщины, как понимаешь, у меня были. А вообще, видимо, я был чересчур занят со своими забегами, – Илларион глотнул вина и продолжил: – К тому же женщины – такие тонкие, одухотворенные создания, что им подавай много внимания. А как его было дать, если жизнь была сплошным забегом? Вот и прошли они мимо, естественно задерживаясь на некоторое время. Но, поняв, что им за мной не угнаться, находили более спокойные варианты. Думаю, они не прогадали.
– Но с забегами, как ты выражаешься, сейчас покончено. Ты больше сидишь и думу думаешь, как и мы все. Так что в этом плане тебе явно стало легче.
– Логично, – кивнул Забродов, – посмотрим, что из этого у меня получится.
– Насчет прошлого ты немногословен, да и о текущих делах много не распространяешься.
– Наверное, есть во мне что-то от закоренелого молчуна, – рассмеялся Илларион.
– По крайней мере, хранить свои секреты ты умеешь идеально, – заметила Наталья и, немного помолчав, произнесла: – Знаешь, что сказал Макс, когда ты только пришел к нам работать?
– Растаев неподражаем, поэтому гадать не буду.
– Он сказал, что ты добрый, открытый человек, но, когда ты посмотришь в глаза собеседнику, тому, мягко выражаясь, становится нехорошо.
– Не надо делать из меня монстра, я обычный человек, который заработал праведным трудом пенсию и теперь волею случая попал… – Забродов осекся.
– Да не поминай название нашей организации всуе, – перефразировала известное выражение Наталья.
– Вот именно.
– Но должна заметить, что Растаев обладает одним удивительным свойством. Он дает людям чрезвычайно точные характеристики.
– Что есть, то есть, – подтвердил Илларион.
– Впрочем, мы решили не говорить сегодня о работе, – напомнила Наталья.
В ресторане музыканты заиграли легкую джазовую мелодию.
– Прошу вас, – вставая из-за стола и подавая руку Наталье, пригласил Забродов.
Они вышли на свободную от столиков середину зала, где уже танцевало несколько пар.
– Это наш первый танец, Забродов. Надеюсь, продолжение последует, – рассмеялась Наталья и слегка откинула голову назад.
Илларион посматривал на нее и понимал, что с каждым днем они становятся все ближе и ближе. Когда медленная композиция закончилась, они возвратились за свой столик.
– Давай допьем бутылку вина, уже немного осталось, потом закажем такси и поедем ко мне домой.
– Хорошо, шоу должно продолжаться, – ответил Забродов и наполнил наполовину бокалы, вино закончилось. – Кто-то хотел напиться? – улыбнулся он. – Но, как известно, все хорошо в меру.
– Выпьем за то, – женщина приподняла бокал и на мгновение задумалась, – чтобы мы с тобой всегда прекрасно танцевали.
– Хороший тост. Но прошу заметить, что потенциал у нас с тобой еще огромный.
– Будем чаще тренироваться.
Они допили вино, поднялись из-за стола, вышли из зала и направились к гардеробу. Забродов помог Наталье надеть стильное кашемировое пальто серого цвета, затем оделся сам и по мобильному телефону вызвал такси. Диспетчер предупредила, что такси будет ждать их у входа в ресторан через десять минут.
– Пойдем на улицу, подышим, – предложил Илларион.
– С большим удовольствием. Сегодня легкий морозец и ветра нет. Погода идеальная.
Они вышли на ступеньки. Из ресторана доносилась музыка. Наталья подняла голову:
– Илларион, посмотри, какая красота! Звезды такие большие!
– Да, красиво, – ответил Забродов.
Но Иллариону было не до красоты далеких светил. Он пытался оценить обстановку. Вот прошли два парня в спортивных куртках, у одного из них руки в карманах. Вроде спешат куда-то. Неподалеку от ресторана остановился шикарный «мерседес». Из него вышли мужчина и женщина и направились к ресторану. Илларион краем глаза наблюдал за ними. Пара прошла мимо, о чем-то разговаривая и улыбаясь. Забродов слегка повернул голову, продолжая контролировать их. И тут же заметил в стекле отражение темной тени.
Сработал навык, выработанный годами тренировок. Забродов толкнул Наталью с такой силой, что она как подкошенная повалилась на ступеньки. Илларион присел, закрывая ее и выхватывая пистолет. Стальной рой пуль автоматной очереди пронесся у него над головой. Ресторанные стекла рассыпались фонтаном стеклянных брызг. Забродов успел дважды нажать на спусковой крючок. Автоматчик дернулся и рухнул на землю. Послышался лязг оружия, упавшего на тротуар. Наталья инстинктивно закрыла голову руками и сжалась в комок. Одна пуля пробила череп стрелка, вторая – грудь. Никаких шансов выжить.
– Вставай, уходим, – дернул Забродов Наталью за плечо.
Она приподняла голову:
– Ты его убил?
– Иначе он убил бы нас.
Забродов помог женщине подняться и приказным тоном сказал:
– Бежим за ресторан! Давай, ты – первая! Я прикрою!
Наталья побежала. Илларион, держа пистолет перед собой в двух руках и опустившись на левое колено, внимательно смотрел. «Похоже, тихо, – заключил он. – Пора уходить».
Он вскочил на ноги и попятился за ресторан, контролируя пространство перед собой. Завернув за угол, он догнал Наталью. До ее дома они добрались на метро.
Едва закрыв за собой дверь, Наталья сказала:
– Я разбила себе колени во всей этой горячке. Я не чувствовала боли, но теперь они очень болят.
– Сейчас промоем раны, обработаем их и перевяжем.
Забродов помог Наталье снять пальто. Затем он отнес ее на руках в ванную и промыл разбитые в кровь колени. Потом Илларион отнес Наталью в гостиную и уложил на диван.
– Где у тебя аптечка? – спросил он.
– На кухне, на холодильнике.
Забродов принес аптечку, обработал раны и перевязал их бинтом.
– Ты меня так толкнул, я думала, что началось землетрясение. А потом этот свист пуль… Как вспомню, все внутри переворачивается.
– А ты и не вспоминай, все уже позади. Все хорошо.
– Не совсем. Тебя хотели убить! Но почему? Зачем?
– Видимо, я кому-то насолил, – уклончиво ответил Забродов.
– Ты не хочешь говорить, но ведь, очевидно, тот «скалолаз», который бежал из твоего дома, и этот стрелок… Думаю, что все это связано.
– Что мне сказать, ты же аналитик и прекрасно понимаешь, что все это каким-то образом связано.
– Ты знаешь, почему за тобой следят и хотят убить, но просто не хочешь говорить.
– Скажем так, я догадываюсь. Большего, к сожалению, я сказать не могу. В первую очередь для твоей же безопасности.
– Да-да, старо как мир: меньше знаешь – спокойнее спишь, – вытянувшись на диване, произнесла Наталья.
– Один умный человек сказал: «Если не хочешь, чтобы тебя обманывали, не задавай лишних вопросов». Я не хочу тебя обманывать, да это и не получится, ты очень умная женщина, но и сказать всего я не могу.
– Но раз мы ушли с места этого… побоища, значит, ты не хочешь светиться.
– А зачем это сотруднику АСБ? В меня стреляли, я защищался.
– Нас обоих могли прикончить!
– Могли, но не сумели.
– Кстати, раз у тебя был пистолет, выходит, ты был готов ко всякого рода неожиданностям? – спросила Наталья.
– Самураи говорили: «Кто кажется ни к чему не готов, на самом деле больше всех подготовлен».
– Ты опять увиливаешь?
– Я объяснил тебе все, что мог на данный момент.
– Тайны, тайны… – вздохнула Наталья.
– Думаю, придет время, и ты все узнаешь, но пока оно не настало. Давай я лучше приготовлю чай и принесу тебе.
– Было бы здорово. Зеленый чай вверху в шкафчике.
– Найду, – Илларион встал с кресла и направился на кухню.
– Знаешь, чего мне жаль?
– Чего же? – Забродов обернулся.
– Нам испортили такой прекрасный вечер. До этой стрельбы он был самым лучшим в моей жизни.
– Это с какой стороны посмотреть. Мы у тебя в квартире, и я иду готовите тебе чай, а ведь всего этого уже могло и не быть.
– Ты профессионал самой высокой пробы. Думаешь, я не понимаю? Так что наше везение – это твоя отличная подготовка.
Забродов улыбнулся:
– Если твоя пуля находит тебя, то никакая подготовка в мире не поможет.
* * *
Через два дня Наталья зашла в кабинет Забродова. Он сидел за столом, изучая данные, присланные из ФСБ и ГРУ по делу о «лаборанте».
– Мне нужно срочно с тобой поговорить, – сказала Краснова.
– Я слушаю. Что-нибудь по работе? – оторвавшись от бумаг, спросил Илларион.
– Нет, но мне нужно с тобой поговорить.
– Подожди, – перебил ее Забродов и приложил палец к губам: – Поговорим об этом позже.
Они вышли в коридор.
– Илларион, что происходит, объясни. Почему ты не хочешь разговаривать в кабинете?
– О чем ты хотела поговорить?
– О том случае возле ресторана. Ты считаешь, – Наталья понизила голос, так как мимо проходили сотрудники АСБ, – что кто-то в твоем же кабинете может тебя прослушивать?
– Предосторожность не помешает, давай поговорим обо всем после работы.
– Хорошо, – она пожала плечами. – Где и когда?
– Если ты не против, я к тебе заеду.
– Отлично, договорились, – сказала Наталья, повернулась и ушла.
Группа «В» освободилась около восьми вечера. Прежде чем отправиться к Красновой, Забродов немало покружил по городу. За ним увязался темно-синий «БМВ». Сбросив «хвост», Илларион повернул к дому Натальи.
– Где ты так долго был? Уже почти одиннадцать, – пропуская гостя в прихожую, поинтересовалась Краснова.
– Поверь, были дела.
– Хорошо. Раздевайся и проходи. Я приготовлю что-нибудь поесть. Ты же, наверное, голоден?
– Не откажусь, – кивнул Забродов.
– Пойдем на кухню, там тебе будет удобнее.
На кухне Илларион устроился за столом, а хозяйка сварила пельмени и поставила тарелку перед ним. Сама присела напротив Иллариона.
– Ну, что случилось? – спросил Забродов.
– Да ничего, только я вообще сбита с толку. Ничего не понимаю.
– То есть?
– После той перестрелки возле ресторана, когда ты убил стрелявшего в нас, я два дня смотрела выпуски столичных новостей по телевизору, просматривала в газетах криминальную хронику и ничего подобного не услышала и не увидела.
– Ни слова об убитом?
– Именно так, – подхватила Наталья. – И что, тебя это нисколько не удивляет? В ресторане разбиты стекла, перестрелка, труп – и глухое молчание. Может, мне все это приснилось в каком-нибудь кошмарном сне?
– К сожалению, все было наяву, – выдохнул Илларион.
– Тогда почему тишина?
– Ты же аналитик, Наталья. Должна сама сообразить.
– Ужасно болит голова, – массируя виски, призналась хозяйка. Немного помолчав, она продолжила: – Выходит, что кто-то не хочет афишировать это, скрывает. И этот неизвестный либо группа неизвестных весьма влиятельны. Ведь у журналистов в Москве отличный нюх. Значит, все схвачено и за все заплачено.
– Я тебе ничего не подсказывал, – попытался улыбнуться Забродов.
– Но почему ты сам молчишь? Почему не скажешь Асташеву, Котляренко?
– Я тебе уже говорил, что со временем ты все узнаешь.
– Надеюсь, – вздохнула Наталья.
– А что касается ресторанов и наших выходов в свет – театр, балет и так далее, – пока с этим придется повременить. Я буду приезжать к тебе, тем более что ты прекрасно готовишь.
– Пельмени я купила, вообще-то, в магазине, – улыбнулась Наталья.
– Но даже они становятся вкуснее после того, как к ним прикасаются твои руки.
Забродов остался ночевать у Натальи.