– Макс, мне нужно сегодня с тобой поговорить, – в конце рабочего дня сказал Забродов.

– Хорошо, без проблем.

– Давай встретимся в кафе, время позволяет, кажется, сегодня мы уйдем пораньше.

– Отлично. Заодно и покушаем чего-нибудь.

– Да, зная твой аппетит, я учел этот нюанс, – улыбнулся Илларион.

Не прошло и часа, как они сидели за столиком возле колонны. Отсюда хорошо просматривался зал. Заказав жареный картофель, отбивные из свинины, салат и десерт, сослуживцы набросились на еду.

– Так чего вы хотели, Илларион Константинович? – пережевывая отбивную, спросил Макс.

– Давай немного утолим голод, а потом поговорим о деле. Думаю, что на пустой желудок решать важные дела – это неправильно.

– Признаться, я сильно проголодался.

– Это видно невооруженным глазом.

Покончив с отбивными и картофелем, Забродов взглянул на Растаева и сказал:

– У меня к тебе очередная просьба.

– Что-то нужно проверить на суперкомпьютере?

– Твоя интуиция тебя не подводит.

Забродов глянул по сторонам и продолжил, приблизившись к Растаеву:

– Мне нужно узнать, какие коммерческие нефтегазовые компании из России получили наибольшую прибыль после падения самолета на газопровод в Курской области, а также после взрыва трубы газопровода, идущего по дну Балтики, и последних событий в Иране, я имею в виду беспорядки, устроенные в этой стране оппозицией. Сможешь это сделать?

Макс ответил не сразу. Зная его врожденную осторожность, Забродов терпеливо ждал.

– Я догадываюсь, почему вы этим интересуетесь, – наконец произнес Макс.

– Я никогда не сомневался в том, что ты сообразительный малый, собственно, поэтому я и обращаюсь к тебе с просьбами, и доверяю. К тому же ты компьютерный гений и знаешь много такого из этой области, о чем я даже не догадываюсь.

– Спасибо за добрые слова, Илларион Константинович, но, если говорить о данных, которые вы хотите получить, сделать это будет сложно.

– Я знаю. Мне этой задачи не осилить, – честно признался Забродов.

Растаев снова замолчал, напряженно размышляя. После долгой паузы он сказал:

– Всякое может случиться, Илларион Константинович. К примеру, меня вычислят.

– Я отлично осознаю всю сложность того, о чем прошу. Если, не дай бог, тебя вычислят, скажешь, что это я тебе приказал. Я ведь являюсь руководителем группы «В». Так что смело вали все на меня. Это будет моя проблема, если что, а не твоя.

– Хорошо, я понял, – кивнул Макс.

– В общем, об этом не беспокойся, сосредоточься полностью на выполнении задачи.

– Вас интересуют названия компаний и суммы прибыли?

– Это первое и самое главное. Но, конечно же, если ты, Макс, узнаешь больше, вплоть до того, где живет глава той или иной компании, его мобильный телефон и так далее, это будет просто замечательно.

– Не обещаю, но очень сильно постараюсь сделать то, о чем вы просите.

– Макс, хочу, чтобы ты знал: это очень важно для меня.

– Я понимаю.

– Будь осторожен, я очень рассчитываю на тебя и твои способности.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Растаев.

После ужина и разговора они разъехались по домам.

В воскресенье Забродов решил навестить Крачкова. И хотя прошло всего три дня, как Михаил Михайлович поселился в «казарме», Илларион хотел удостовериться, что с ним все нормально. По пути он заехал в магазин, купил для Крачкова теплый шерстяной свитер, из продуктов – хлеб, а также любимые им сыр и копченую колбасу.

Погрузив все это в «лендровер», Забродов направился в сторону Кольцевой дороги. Светило яркое солнце, видимость была отличная, так что ехать было одно удовольствие. Но Иллариону было не до зимних красот, он думал о том, сможет ли Макс выполнить его задание. Такого рода информация даже для АСБ может оказаться недоступной. Илларион чувствовал: если Растаеву удастся добыть информацию о нефтегазовых компаниях, то он, Забродов, ухватится за нужную нить и, потянув ее, сможет решить головоломку. «Только бы у Макса все получилось», – словно кому-то внушая, эти слова Илларион несколько раз повторил вслух.

Размышляя, он едва не пропустил нужный поворот. Повернув на проселочную дорогу, «лендровер» стал углубляться в лес и вскоре остановился напротив домика. Забродов заметил в окне лицо Крачкова, который узнал машину и помахал хозяину рукой.

Крачков тут же появился на крыльце.

– Не ожидал вас сегодня увидеть, Илларион!

– Добрый день, Михаил Михайлович.

– Рад встрече с вами.

– Пойдемте в дом, я вам тут кое-что привез.

– Да у меня всего хватает, Илларион.

– Ничего, запас беды не чинит.

В доме Забродов выложил на стол съестные припасы.

– О, за колбасу и сыр огромное спасибо. Это моя любимая еда.

– Ешьте на здоровье, но это еще не все, – сказал Забродов. Он извлек из спортивной сумки серый теплый свитер и протянул Крачкову: – Это вам, Михаил Михайлович, чтобы не мерзли в своем пальтишке, гуляя по лесу.

– Не знаю, как вас благодарить. Вы все подмечаете.

– Никаких благодарностей, потому что это подарок.

– Давайте я вас чайком угощу, – Крачков включил электроплитку.

– От чая не откажусь, – бодро сказал Забродов и присел за стол.

– Сейчас нагреется.

– Как вам здесь, Михаил Михайлович? Не скучаете в одиночестве? – поинтересовался Забродов.

– Как можно скучать в санатории? Здесь столько белок, с одной я уже подружился, подкармливаю ее хлебушком. Да и некогда мне скучать. С утра подтоплю печь, воды принесу, уберу перед домом снег или подмету. Словом, аппетит нагуляю. А затем завтрак готовлю. Поем и на два-три часа отправляюсь погулять. Думается здесь просто великолепно, мысли светлые приходят. А после прогулки чувствуешь себя свежим и отдохнувшим. Затем обед, послеобеденный сон, потом снова подтапливаю печь. Вечером читаю поэмы Пушкина. Нашел тут книжку.

– Да, как-то летом, более года назад, я привозил и читал здесь поэмы Александра Сергеевича. Оказалось, что книга вам пригодилась.

– В общем, день наполнен трудами, заботами и размышлениями. Хорошо, что вы меня сюда привезли.

– Рад, что вам понравилась жизнь в моей «казарме».

– Знаете, Илларион, настолько понравилась, что я задумался, а не купить ли мне где-нибудь в Подмосковье похожий скромный домик. Зиму я мог бы проводить в Москве, а все остальное время в своей «казарме». Как вам моя идея? – разливая чай в кружки, спросил Крачков.

– Идея отличная. Здоровья и долголетия такая жизнь вам точно прибавит. А пока не приобретете свой дом, пожалуйста, живите у меня, я сейчас редко сюда приезжаю, тем более с ночевкой.

– Да, когда работаешь в АСБ, времени на личную жизнь и отдых практически не остается. – Крачков нарезал хлеб, сыр, колбасу. – Давайте потрапезничаем вместе, – предложил он.

– Грешно отказываться от хорошей компании, – ответил Илларион и, положив на хлеб сыр и колбасу, стал медленно жевать.

– В этом деревенском доме даже еда кажется намного вкуснее, чем в московской квартире, – заметил Михаил Михайлович.

– Это потому, что вы много времени проводите на свежем воздухе.

– Согласен, но и запах деревянной избы какой-то необычный, неповторимый, пришедший из детства. Это особенные чувства.

Какое-то время они ели молча, затем Крачков спросил:

– Пытались что-нибудь узнать о нефтегазовых компаниях?

– Пока особо не было времени этим заниматься, но определенные шаги в этом направлении я сделал. Если повезет, на этой неделе с помощью моего хорошего товарища я раздобуду эту информацию.

– Вашему товарищу можно доверять? – спросил Крачков.

– Да, он проверенный человек и уже не раз мне помогал.

– Это хорошо.

– Если мне удастся найти интересующую нас информацию – это будет прорыв.

– Определенно, – согласился Крачков. – Тогда легче будет разматывать клубок.

После еды Илларион предложил прогуляться.

– С удовольствием, только приберу со стола.

Они оделись и вышли на улицу. Снег искрился на ярком солнце. Несмотря на мороз, было не холодно. Мужчины стали, не торопясь, углубляться в лес.

– Давно я так не гулял, – поглядывая на величественные ели, подступавшие к лесной тропинке, сказал Крачков. – В Москве я в последние годы стал почти затворником. Полкилометра до магазина через день не в счет. Думаю, если бы кто-нибудь приносил мне еду, то я вообще не вышел бы из дома. В любой, даже самой сложной, ситуации есть, как ни странно, свои плюсы. Если бы мне не угрожали, то вряд ли бы я оказался здесь, в этом прекрасном месте, где, похоже, стал находить покой в своей душе.

– Это очень хорошо – быть в ладу с самим собой. Я бы назвал это счастьем.

– Но одно мне не дает покоя, – произнес Михаил Михайлович и взглянул на Забродова.

– Что именно?

– Знаете, Илларион, если вам удастся добыть информацию о нефтегазовых компаниях, я бы, с вашего позволения, тоже хотел на нее взглянуть.

– Если все получится, я обязательно вас с ней ознакомлю, можете в этом не сомневаться.

– Договорились. Я ведь тоже хочу внести посильную помощь. Не забывайте, что Виктор Фемидин на протяжении многих лет был моим лучшим другом. Кроме того, погибла и его жена, а их дети остались сиротами. Я очень хочу вам помочь, хоть это будет и небольшая помощь.

– Что вы, Михаил Михайлович, ваши выводы и советы для меня очень ценны.

– Да что я, – махнул рукой Крачков. – Я сейчас в полной безопасности, живу как на курорте. Вся тяжесть на ваших плечах.

– Ничего, выдержим как-нибудь. Как говорится, живы будем – не помрем, – бодро сказал Забродов.

– Вы сильный и умный человек, Илларион, а еще очень добрый.

– Не такой уж я и добрый, умею огрызнуться, когда надо.

– Так это же только по надобности, – пошутил Крачков, и они рассмеялись.

Вернувшись обратно к дому, Забродов сказал:

– Мне пора ехать, в следующее воскресенье я вас обязательно навещу. Вам привезти чего-нибудь? Говорите, не стесняйтесь.

– Вроде бы все у меня есть, хотя попрошу вас привезти книгу рассказов Бунина. С удовольствием перечитаю их, тем более обстановка располагает.

– Рассказы обязательно привезу. А из еды что?

– Я не привередлив в еде. Что привезете, то и буду есть.

– Хорошо, с этим проблем не будет. До встречи, – протянув ладонь Крачкову, сказал Забродов.

– Удачи вам, Илларион. Берегите себя.

Забродов залез в «лендровер», на прощание посигналил Крачкову и поехал по лесной дороге.

* * *

После обеда, когда группа «В» сделала основную работу, Макс вышел из кабинета, поднялся на третий этаж, прошел в конец коридора и зашел в небольшой кабинет. Возле стены возвышался суперкомпьютер АСБ. Он был похож на игровой автомат. Напротив стоял молодой мужчина, лет тридцати, с короткой стрижкой. Он, словно пианист, быстро нажимал на кнопки клавиатуры. На мониторе появлялась, словно в калейдоскопе, различная информация.

– Привет, Сергей, – поздоровался Макс со старым знакомым.

– Здорово, старик, что-то тебя не видно в последнее время, – оторвавшись от монитора, сказал компьютерщик.

– Дел было по горло. Ездил со своей группой в командировку в Питер.

– Что-то слышал про это. Ну и как, все нормально?

– Да, все путем.

– Это хорошо.

– Послушай, Серега, мне тут немного нужно покопаться. Можешь мне позволить полчасика поработать за компьютером? Или ты очень занят?

– Для всех остальных занят, но тебя, Макс, пущу. Копай, чего там тебе надо. Только запиши в журнал время посещения и фамилию, а также распишись. Извини, старик, порядок такой.

– Знаешь, Сергей, у меня к тебе есть небольшая просьба. Мне нужно кое-какие свои дела решить. Не мог бы ты забыть про журнал?

– Начальство требует, Макс, – раздумывая, ответил компьютерщик.

– В это воскресенье я угощаю тебя в ресторане, идет?

– Договорились, но только по старой дружбе ты обошел журнал.

– Спасибо, Серега.

– Смотри там, аккуратно. Впрочем, не мне тебя учить.

– Полчаса мне хватит.

– Хорошо, вперед.

Сергей отошел к окну, сел за стол и включил обычный компьютер. Макс принялся за работу, вводя ключевые слова для поиска необходимой информации.

Не прошло и получаса, как Макс улыбнулся и сказал:

– Все, Сергей, я закончил.

– Раскопал, что надо?

– Да, все отлично. Спасибо, Серега. В воскресенье оторвемся немного.

– Лады.

– Я позвоню.

Вечером, выйдя из АСБ, Растаев шепнул Забродову:

– Я нашел нужную информацию.

– Ты сбросил ее на какой-нибудь носитель? – поинтересовался Забродов.

– Нет, не сбросил.

– Почему?

– Я ее просто запомнил. Вам остается только достать блокнот, ручку и все записать.

– Неплохой вариант. Молодец, Макс.

– Где и когда?

– Подъезжай к кафе «Солнечный берег».

– Хорошо, я буду там минут через пятнадцать.

– Договорились.

Илларион приехал к кафе первым. Он припарковал «лендровер» на стоянке. В кафе он прошел в глубину зала и устроился, как обычно, за столиком возле колонны. Посетителей было немного, поскольку менее чем через час кафе должно было закрываться.

Вскоре появился Растаев. Для ужина времени у них не было, поэтому они заказали по порции овощного салата и кофе. Забродов достал из кармана пиджака блокнот и ручку.

– Прежде чем записывать, я хотел спросить, Макс: никто не узнает, что именно ты интересовался этой информацией?

– Во-первых, я не отметился в журнале.

– Как это тебе удалось?

– У меня там работает друг. А во-вторых, работая на суперкомпьютере, я пошутил с датой входа и временем. В общем, вычислить меня практически будет невозможно, но…

– Но что?

– Вполне можно догадаться, кто интересуется этой информацией.

– Это уже мои проблемы. Диктуй, что тебе удалось узнать?

– Пять компаний здорово поднялись после событий в Курской области, они же засветились и после взрыва нефтепровода, идущего по дну Балтики, и, не поверите, им на руку пошли события в Иране.

– Молодец, Макс!

– Только я в стороне от этих дел. Эти ребята за такие игры могут и шею свернуть, и глазом не моргнут. Такие суммы…

– Не бойся, ты вне игры, если что, – успокоил Растаева Забродов.

– Это меня вполне устраивает. Записывайте.

Забродов склонился над блокнотом, быстро записывая то, что ему нашептывал Растаев, который то и дело смотрел по сторонам. Когда Макс закончил, к ним подошла официантка и предупредила, что кафе через пять минут закроется.

Мужчины поспешно допили остывший кофе, на салат времени уже не было. Они вышли на улицу. Забродов сказал:

– Ты даже не представляешь, Макс, как здорово ты мне помог. Огромное тебе спасибо.

– Я, Илларион Константинович, прекрасно все понимаю, в смысле того, что происходит. Слава богу, не дурак. Только вот мама мне в детстве часто говорила: «Молчи – будь хитрым!»

– Она была права.

– Рад был помочь вам. Будьте очень осторожны.

– До завтра, Макс. Спокойной ночи.

– И вам того же.

Приехав на съемную квартиру, Забродов принял душ, поел и до глубокой ночи думал о том, что ему надиктовал Макс. Уснул он только под утро.

* * *

Примерно в четыре часа дня в двухкомнатной квартире на окраине Москвы зазвонил телефон. Из ванной комнаты вышел мускулистый мужчина, ростом чуть выше среднего, с короткой армейской стрижкой и большой татуировкой на правом плече. На ходу он вытирался полотенцем.

– Привет, – услышал мужчина в трубке знакомый голос. – Как настроение?

– Как всегда – боевое.

– Это хорошо. Такой настрой тебе сегодня понадобится.

– И по какому поводу?

– Помнишь наш разговор на набережной?

– Конечно, помню.

– Так вот, тянуть больше нельзя. Слишком все далеко зашло.

– Вы насчет клиента?

– Да, насчет его. Он уже совсем близко подобрался. Ты понимаешь, о чем я.

– Отлично понимаю.

– В общем, дело провернуть нужно сегодня, тем более работы у него очень много, вернется домой ночью и усталым. Пора забыть об этой проблеме навсегда.

– Проблема будет решена, не волнуйтесь.

– Замечательно, я уверен в тебе. Не забудь позвонить, когда закончишь работу.

– Обязательно позвоню.

– Тогда все, до связи. Желаю удачи.

В трубке послышались короткие гудки. Мужчина прошел в спальню и лег на кровать, чтобы отдохнуть после горячей ванны.

– Я это сделаю! – вслух сказал он.

Мысленно мужчина прокрутил в голове все действия, которые он отрабатывал до автоматизма несколько последних недель. «Я готов, – размышлял он. – А когда получу деньги, уеду подальше из этой страны, прихвачу с собой Вику и буду наслаждаться жизнью неподалеку от какого-нибудь средиземноморского курорта. Хватит с меня приключений, не пацан уже. Все надоело. Хочу жить для себя».

Отдохнув пару часов, мужчина стал медленно собираться. Около восьми вечера он вышел из квартиры.

* * *

Группа «В» весь день работала над сложной задачей. На основе разведывательной информации, снимков военных спутников нужно было подготовить отчет о боевых возможностях военно-морского флота Китая. Информации было много, но она была разрозненной, не систематизированной. А руководство АСБ на подготовку отчета дало не более трех суток.

– Что там насчет подводных лодок? – поинтересовался Забродов у Растаева.

– Картина складывается более-менее понятная, но мне нужна дополнительная информация от ГРУ.

– Запрашивай.

– Еще минут двадцать поработаю и пойду свяжусь с ними.

– Как там морская пехота Китая? – спросил Забродов у склонившейся над документами Натальи.

Подняв голову, она ответила:

– В этом году Китай на двадцать тысяч увеличивает ее численность.

– Куда уж больше? – покачал головой Забродов.

– Да, сила получается внушительная, тем более что китайцы переоснащают этот род войск самым современным оружием. Морская пехота Китая будет оснащена даже беспилотниками. Свои выводы я выскажу завтра. Работы еще хватает, – раскрыв очередную папку, пояснила Наталья.

– Понятно. Всем следует поднапрячься, времени у нас немного. Так что раньше часа ночи сегодня никто не уходит, – распорядился Забродов.

– Я уже привык спать по три-четыре часа, – заметил Макс. – Зато в воскресенье редко встаю с кровати.

– До воскресенья еще далеко, так что давайте продолжать работать, – погружаясь в документы, сказал Забродов.

Через несколько минут Макс поднялся:

– Я пойду насчет дополнительной информации.

– Давай. Ждем тебя.

Когда Растаев вышел из кабинета, Наталья сказала:

– Забродов, может отдохнем немного, хоть пару минут, а то я скоро заговорю по-китайски. От работы голова кругом идет.

Женщина потянулась и встала со стула.

– Надо же, все мышцы болят, словно вагон угля разгрузила.

– Нагрузка сегодня серьезная, – согласился Илларион.

– Послушай, Забродов, у меня есть деловое предложение.

– Какое же? – поинтересовался Илларион и отложил очередную папку в сторону.

– Ты ведь знаешь простую житейскую мудрость: когда женщине очень трудно, она хочет опереться на сильное мужское плечо. Так вот сегодня как раз такой день.

– К чему ты клонишь? – улыбнулся Забродов.

– Поехали сегодня ко мне домой. Хороший секс лучше любого лекарства.

– Согласен, но давай дождемся субботы. Очень большая нагрузка. Сроки давят. Работаем по ночам.

– Значит, сегодня отменяется? – тяжело вздохнула Наталья.

– Скажем так, мы просто подождем несколько дней. По-моему, так звучит лучше.

– Хорошо, – Краснова улыбнулась, – но в субботу вечером я тебя никуда не отпущу, Илларион. Так и знай. Никаких дел. Ты уже забыл, когда последний раз хорошо высыпался.

– Как говорил один умный человек, работа в АСБ не лечит бессонницу, а что касается субботы, я тебе обещаю, что сразу после работы мы поедем к тебе.

– Звучит оптимистично. Договорились.

Ночью группа «В» покинула здание АСБ. Ночь была чернее траурной ленты.

– Встретимся уже сегодня, в восемь утра я всех жду, – подходя к «лендроверу», предупредил Забродов.

– Куда же мы денемся? – устало произнесла Наталья.

Дорога к гаражу заняла не более пятнадцати минут. Поставив машину, Илларион, не торопясь, направился в сторону многоэтажек. День был тяжелый, и Забродов хотел немного проветриться. Он прошел мимо магазина, оглянулся. На улице никого не было, только где-то вдалеке отголоском прозвучала сирена «скорой помощи».

Перед подъездом Забродов снова огляделся. Никого. Не спеша он вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице. Вот и дверь его квартиры. Достав ключи, он открыл ее, вошел внутрь и сразу же включил свет. Илларион снял обувь, куртку и направился в гостиную. Он устал настолько, что ему не хотелось есть. Единственным желанием было поскорее лечь и уснуть, но перед этим он хотел обязательно принять душ. В гостиной, на одной из полок в стенке, лежало чистое белье.

Забродов стал наклоняться, чтобы выдвинуть нижний ящик. И вдруг на стекле в стенке он заметил тень человека, возникшую из-за широкого мягкого кресла, стоявшего возле окна. Илларион мгновенно упал. Послышался короткий свист, и разбитое стекло посыпалось на него. Нужно было действовать. Схватив один из осколков стекла и пригнувшись, Забродов бросился вперед. Неизвестный выхватывал пистолет, но Илларион не дал ему выстрелить, ударив в стремительном броске киллера локтем в грудь.

От неожиданности тот вскрикнул и выронил пистолет. Однако, падая, он успел схватить Забродова за левое запястье и увлечь за собой на пол. Они рухнули, разбив во время падения небольшой журнальный столик. Между ними завязалась отчаянная борьба. Киллер, оказавшийся снизу, схватил Забродова за правую руку, мешая ему пустить осколок стекла в дело. Илларион мгновенно сориентировался и левой свободной рукой ударил противника кулаком в область правого глаза.

Захват ослаб, и этого момента хватило Забродову, чтобы выдернуть правую руку и нанести осколком стекла решающий удар в горло врагу. Киллер вздрогнул и инстинктивно схватился за горло, выпучив глаза, словно рыба, выброшенная на берег. Из открытого рта появился кровавый пузырь. Голова противника завалилась набок. Он издал какой-то странный шипящий звук и, раскинув руки в стороны, затих.

«Готов!» – тяжело дыша, понял Забродов и сел рядом с поверженным врагом. Отдышавшись, он поднялся и включил в гостиной свет. Около убитого лежал арбалет. Среди разбитого стекла в стенке Забродов нашел металлическую стрелу от него. «Хотел убить меня из арбалета! Хренов любитель экзотики!» – подумал Забродов, подойдя к трупу. Он присел возле киллера и внимательно осмотрел его. Свитер на правом плече был сильно разорван, Илларион разглядел татуировку – беркут, хищно глядя на Забродова, парил, раскинув крылья, и сжимал в когтях змею. Илларион достал из кармана пиджака мобильный телефон и сфотографировал труп и татуировку.

Забродову не давала покоя мысль, что он где-то видел убитого. Илларион осмотрел место смертельной схватки. За креслом, у окна, он нашел две спортивные сумки, в одной из них была портативная электропила, а в другой лежали вязаная черная шапка и рулон полиэтиленовой пленки. Взглянув еще раз на убитого, Илларион тяжело вздохнул.

Перед его мысленным взором пронесся тот страшный осенний вечер. Ирина Фемидина, держа перед собой сумку, увидела Забродова, но тут появился человек в вязаной шапке и вонзил ей шприц с ядом в шею. «Гад! Это был он! – Холодная ярость заклокотала бурей эмоций где-то в груди, но усилием воли Илларион заставил себя успокоиться. – Он и меня пришел убить, а затем распилить на части и похоронить, как пса, где-нибудь в лесу. Так эта участь ждет тебя!»

Забродов раздел труп, перекатил его на расстеленную по полу полиэтиленовую пленку, включил погромче телевизор и, нажав на кнопку «Пуск» у пилы, стал с ее помощью расчленять тело киллера. Через полчаса все было готово. Сложив расчлененное тело в спортивные сумки, Илларион выключил телевизор, собрал пленку и сунул ее в одну из сумок, затем тщательно вытер кровь с пола, убрал осколки стекла и разбитый журнальный стол. Одевшись, он взял две спортивные сумки, выключил в квартире свет, закрыл дверь, спустился по лестнице, вышел на улицу и закинул сумки в «лендровер».

Он вывез расчлененное тело в лес. Достав из машины лопату, Илларион выкопал в еще не успевшей промерзнуть земле глубокую яму и бросил в нее сумки. Затем он забросал могилу землей, присыпал ее снегом и пошел к «лендроверу».

Вернувшись домой, Илларион позвонил полковнику ГРУ Денису Суднику и вскоре услышал заспанный голос боевого товарища.

– Что стряслось, Забродов?

– Денис Петрович, извини, что разбудил, но дело безотлагательное. Давай встретимся в пять утра.

– Понял. Где?

– Я подъеду к магазину спорттоваров, что напротив твоего дома. Подойдешь?

– Хорошо, ровно в пять утра я буду там.

– Подожди минутку, Денис Петрович. Я тебе сброшу на мобильный пару фотографий.

– Сбрасывай, до встречи.

Около пяти утра Забродов подъехал к магазину спорттоваров. Он припарковался и заглушил двигатель. Долго ждать не пришлось. Судник, как и все офицеры ГРУ, отличался пунктуальностью, и ровно в пять он подошел к «лендроверу» Забродова. Открыв дверцу, он сел рядом и протянул Иллариону свою широкую ладонь.

– Привет, Денис Петрович.

– Здорово, Илларион. Что там у тебя стряслось? Я посмотрел снимки. Труп какой-то и татуировка.

– Сегодня ночью этот ублюдок пробрался в мою квартиру и пытался меня убить. Наверное, мне повезло, что я в последний момент заметил его. Он думал потом расчленить меня и вывезти в лес. Я нашел в его спортивной сумке портативную электропилу. Пришлось не ему ею воспользоваться, а мне.

– Ни хрена себе! – присвистнул Судник. – Вот это дела!

– Да, веселого мало.

– Но ты ведь догадываешься, почему он хотел тебя убить?

– Более чем. Мне нужно, чтобы ты, Денис Петрович, аккуратно и тихо «пробил» полученные тобой фотографии по своей базе.

– Хорошо, я сделаю это, но ты мне должен рассказать, что происходит.

– С этой целью я и пригласил тебя сюда.

– Хорошо, внимательно слушаю.

– Я работаю в Аналитической службе безопасности.

– Вот оно что. Это та организация, о которой ты в свое время умолчал.

– Не хотел говорить.

– Понимаю. Контора секретная. Но я, конечно же, слышал о ней, – улыбнулся Судник.

– Короче, когда я пришел туда работать, там стали происходить ужасные вещи.

Забродов рассказал боевому товарищу об убийстве Фемидина, Родионова, их жен, а также о статьях в газетах и последующих событиях после их выхода.

– Меня также уже неоднократно пытались убить, – закончил свой рассказ Илларион.

– Не надо быть провидцем, чтобы понять, что ты стал подбираться к разгадке. Это как в детской игре – стало «горячо». Теперь я понимаю, почему ты просил у меня прибор для обнаружения «жучков» и пистолет.

– Это мне помогло до сих пор остаться живым.

– И кого ты подозреваешь во всех этих темных делах? – спросил полковник.

– Для меня совершенно очевидно, что все это делается из-за денег. Все банально и старо как мир. Знаешь, Денис Петрович, кто-то в АСБ передает наши аналитические отчеты олигархам, которые используют их в своих целях для еще большего обогащения.

– Ты подозреваешь кого-то конкретного в АСБ, кто сливает информацию?

– К сожалению, на данный момент – никого. Вернее, есть претенденты на подозрение, но это все скользко, я могу и ошибаться. А вот что касается олигархов, тут дела обстоят получше. Мне удалось добыть данные о тех нефтегазовых компаниях, которые наиболее обогатились после описанных мною событий.

– И что же ты нарыл, Илларион?

– Таких компаний пять. Все они коммерческие. И что интересно, их головные офисы находятся в Москве. А владельцы этих компаний еще и крупные банкиры.

Забродов перечислил названия компаний.

– Да, серьезные фирмы, – покачал головой полковник.

– Очень серьезные. Но тут тоже проблема.

– Какая?

– Понимаешь, – начал Илларион, – пока это просто предположения, но, я уверен, правильные. В общем, мне нужно еще собрать доказательства.

– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Судник.

– Определенные мысли есть, но пока точно еще не решил.

– Ты понимаешь, Илларион, в какую войну ввязался? Здесь как раз тот случай, когда один в поле не воин.

– Я не один, мне помогают. Взять хотя бы тебя.

– Все равно этот бой абсолютно неравный. Они снова попытаются тебя убить, и ты это прекрасно понимаешь.

– Конечно, понимаю. Именно поэтому я все еще живой и сейчас мы разговариваем.

– Да, Илларион, попал ты, видимо, в самый серьезный переплет в своей жизни. В горах Чечни, поди, и то было полегче, хотя бы потому, что мы всегда знали, в кого стрелять.

– В этом смысле – да. Пока я пробираюсь на ощупь в темноте.

– Не самая лучшая тактика, – заметил полковник.

– Другой тактики, Денис Петрович, у меня пока нет.

– Я «пробью» по своим каналам фотографии убитого. Постараюсь сделать это как можно быстрее. Возможно, это будет хорошей зацепкой.

– Я на это очень сильно рассчитываю. Спасибо за помощь, Денис Петрович.

– Послушай, а почему бы тебе не рассказать об этих делах кому-нибудь из ФСБ? Это их точно заинтересует.

– Я думал об этом. Но у меня слишком мало улик, доказательств. К тому же люди, которые мне противостоят, очень могущественные. Не исключено, что у них есть свои люди и в ФСБ. По крайней мере, я не могу этого исключать. Я боюсь спугнуть своих врагов раньше времени. Вот если мне удастся собрать доказательства, тогда посмотрим.

– Может, ты и прав. Но ты сильно рискуешь.

– Я, Денис Петрович, рассказал тебе эту историю еще и потому, что не исключено, что меня могут убить. Тогда в дело вступишь ты и расскажешь обо всем этом кому следует. А я пока все же боюсь спугнуть своих незримых врагов.

– Ясно, Илларион, если что, звони в любое время суток.

– Спасибо. Небольшая просьба у меня есть уже сейчас.

– Какая?

– Хотел бы на время «арендовать» твою немецкую овчарку.

– Зачем тебе Атос? – удивился Судник.

– Хочу, чтобы в моей квартире поселился обученный пес, дабы посторонние не могли пробраться в мое жилье. Расчет прост: если собаку убить или усыпить, она не отзовется на команду хозяина из-за двери.

– А что, умно, – согласился полковник. – Просто и эффективно, тем более что Атос тебя хорошо знает. Так что забирай моего четвероногого друга.

– Значит, договорились?

– Конечно. Когда мне привезти его к тебе?

– Желательно забрать его прямо сейчас, – ответил Забродов.

– Подъедем к дому или привести его сюда?

– Лучше сюда.

– Хорошо, – вылезая из машины, сказал Судник.

Вскоре он вернулся с крупной овчаркой. Атос запрыгнул в машину. Он узнал Иллариона и лизнул его в руку.

– Привет, дружище Атос, – Забродов погладил собаку.

– Все, я пошел, Илларион, в ближайшие дни жди от меня звонка.

– Спасибо, Денис Петрович.

– Береги себя, – сказал полковник, закрыл дверцу «лендровера» и направился к пешеходному переходу.

Взглянув на часы, Илларион понял, что и ему следует поторопиться. Скоро опять на работу.

К девяти вечера группа «В» после ударной работы написала отчет «О боевых возможностях ВМФ Китая». Забродов отнес его заместителю главы АСБ Котляренко.

– Быстро вы управились, Илларион, – взяв в руки отчет, восхищенно сказал Котляренко. – Если честно, я думал, что вы не справитесь и в отпущенные вам трое суток.

– Мы напряженно и слаженно поработали, Василий Васильевич.

– Молодцы. Думаю, без преувеличения твоя группа стала лучшей в АСБ.

– Спасибо на добром слове.

– А теперь отдыхайте. Видимо, ты совсем не выспался, глаза у тебя красные.

– Просто тяжелые были деньки.

– Спокойной ночи, Илларион.

– И вам того же, – сказал Забродов и вышел из кабинета.

– Что сказал Котляренко? – поинтересовалась Наталья у Забродова, когда он вернулся.

– Он не ожидал, что мы так быстро справимся.

– То есть мы его удивили? – переспросил Макс.

– Выходит, что так. А теперь мы можем отправляться по домам. Работа сделана, – объявил Илларион.

– Не верится, что я наконец-то высплюсь как человек, – покачала головой Краснова.

Группа «В» вышла из здания.

– Илларион Константинович, можно вас на минуту? – спросил Растаев у Забродова, идущего впереди с Натальей.

– Да, конечно. В чем дело, Макс?

Растаев приостановился:

– Мне нужно с вами поговорить.

– Что-нибудь срочное?

– Думаю, что это важно для вас. Давайте встретимся в сквере, где церковь.

– Договорились. Езжай впереди, а я подъеду позже.

– Наталья, подожди, – окликнул женщину Забродов, когда она собиралась садиться в машину.

– Всем до свидания, – проходя мимо, махнул рукой Растаев.

– Пока, – сказала Краснова и, обращаясь к Забродову, спросила:

– Ты что-то хотел сказать?

– Да, я хочу тебе напомнить, что завтра суббота.

– Точно, из-за этой работы можно забыть свое имя.

– Надеюсь, ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались?

– И о чем же? – Наталья изобразила удивление.

– После работы мы сразу же едем к тебе.

– Ах да, – словно вспомнив, сказала она. – Кому-то пришла в голову прекрасная идея.

– Согласен, она безукоризненна.

– Тогда до завтра. Спокойной ночи. Выспись хорошенько, Илларион, на тебе лица нет. Таким уставшим я тебя никогда еще не видела, даже в Питере.

– Да, нужно выспаться, – согласился Забродов. – Тебе тоже спокойной ночи.

Когда Наталья уехала, Забродов сел в «лендровер», выждал несколько минут и повернул ключ зажигания. Макса Илларион нашел в глубине сквера.

– Голова раскалывается, только что принял таблетку, – признался Растаев.

– Напряженные деньки были, что и говорить.

– Хорошо, что послезавтра выходной.

– Давай пройдемся, – предложил Забродов. – Так организм получит больше кислорода, и головная боль быстрее пройдет.

Они пошли по аллее в сторону церкви.

– По воскресеньям я со своим дедушкой иногда играю в шахматы, – начал Растаев. – Я приезжаю к нему в гости. Он бывший танкист, полковник в отставке, передвигается с трудом, так как у него больные ноги. Но он веселый человек, острослов, непрестанно шутит. Эта черта мне в нем нравится, с дедом всегда интересно.

– Не знал, что твой дед танкист?

– Настоящий. Он рассказывал, что на учениях даже спать приходилось в танке. Но сейчас речь не об этом. В это воскресенье я снова был у него. Мы, как обычно, играли. И он стал мне рассказывать байки про рыбалку. Раньше он был заядлым рыболовом. В разговоре он упомянул Петра Васильевича Мелешкина.

– А кто такой этот Мелешкин? – поинтересовался Забродов.

– Это закадычный друг деда. Раньше они часто вместе выбирались порыбачить. Так вот, дедушка упомянул, что Петр Васильевич в 80-е годы был преподавателем физвоспитания в Московском суворовском училище. И я сразу вспомнил, как вы просили найти список выпускников этого училища 82-го года. Помните?

– Конечно. Только почему ты мне об этом раньше не сказал? – укоризненно покачал головой Забродов. – Вроде у тебя с памятью все нормально.

– Я хотел, но потом этот отчет о ВМФ Китая… В общем, напряженная была неделя, и я как-то забыл. А вот сегодня вспомнил.

– Ты узнал адрес, по которому проживает этот Мелешкин? – поинтересовался Илларион.

– Пришлось применить военную хитрость. Я сказал деду, что неплохо бы было ему встретиться со старым другом и что я могу его привезти. Дед живо ухватился за эту идею и, покопавшись в своем блокноте, нашел адрес Петра Васильевича, который я, естественно, записал.

– Молодец, Макс, – похвалил Забродов.

– Я сразу подумал, что эта информация заинтересует вас.

– Правильно подумал. Давай адрес.

Растаев достал из кармана кожаной куртки сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Забродову, который тут же спрятал его в правый карман брюк.

– Петр Васильевич – подполковник в отставке, бывший спортсмен. Он живет неподалеку от Старого Арбата, – заметил Макс.

Они дошли до деревянной церкви и развернулись обратно.

– Только нужно продумать версию, кто я и почему приехал, – сказал Забродов.

– Это не проблема. Я договорюсь с дедом. Он завтра позвонит и скажет, например… – Растаев задумался.

– Можно сказать, что я друг Фемидина и Родионова.

– Точно, их фамилии были в списке, – подхватил Макс.

– Я, мол, хочу поговорить о них, а если имеются фотографии, то хотел бы перефотографировать их, – продолжил Забродов. – Я возьму с собой фотоаппарат.

– Все логично.

– А по большому счету так оно и есть.

– Это уже не мое дело, – развел руками Макс.

– Значит, договорились. Пусть твой дедушка позвонит Петру Васильевичу и скажет, что я навещу его в воскресенье в первой половине дня.

– Сделаем, Илларион Константинович.

– Кстати, а как величать твоего деда?

– Владимир Устинович Растаев, настоящий полковник, – улыбнулся Макс.

– Вижу, что ты немного повеселел.

– Да, головная боль почти прошла. Свежий воздух и таблетка сделали свое дело.

– Вот и хорошо. Что ж, поехали по домам. Тебе, Макс, действительно нужно выспаться, да и мне тоже.

– Я буквально валюсь с ног, – Растаев протяжно зевнул.

– Смотри за рулем не засни.

– У меня есть одна уловка, когда за рулем хочется спать.

– Какая?

– Я еду и во все горло ору любимые песни. Так всегда доезжаю бодреньким. Да и разрядка неплохая. Недаром на японских фирмах сотрудникам советуют в конце недели поорать от души.

– Людей не пугаешь при этом? – усмехнулся Забродов.

– Не знаю, но мне точно это помогает. Можете попробовать.

– У меня другие способы борьбы и со сном, и со стрессом, и с усталостью.

– Илларион Константинович, как бывший инструктор ГРУ, вы можете сказать, что является главным в подготовке спецназа? Или это секрет?

– Никаких секретов нет. Важны две вещи: спецназовец должен бегать, как скаковая лошадь, а стрелять, как ковбой. Ну и, само собой, психологическая подготовка. Спецназовец должен быть психологически устойчивым. А вот в нюансах подготовки есть свои секреты.

– Как вы стреляете, я видел. Такое впечатление, что вы еще до нажатия на курок знаете, куда попадете.

– Интересная мысль, – уклончиво ответил Забродов.

Они попрощались и разъехались каждый на своей машине.

В воскресенье Забродов не сразу нашел дом, в котором жил Петр Васильевич Мелешкин. Покружив на «лендровере», Илларион остановился возле старенькой хрущевки. «Кажется, здесь», – вылезая из машины, подумал Забродов.

Мелешкин уже его ждал. Открыв дверь, подполковник сказал:

– Вы Илларион Забродов?

– Он самый. Добрый день.

– И вам того же. Проходите. Владимир Устинович мне звонил.

Мелешкин был мужчиной среднего роста, подтянутым, сухопарым. Несмотря на солидный возраст, в его рукопожатии и движениях чувствовались сила и основательность. Илларион снял куртку и ботинки. Хозяин пригласил его на кухню.

– Моя супруга Раиса Вениаминовна приготовила свои фирменные булочки с корицей и травяной чай.

– Большое спасибо, я не голоден.

– Илларион, я настаиваю. Сначала угощение, а потом разговор.

Забродов в сопровождении хозяина прошел на маленькую кухню, где их ждала Раиса Вениаминовна, полноватая, розовощекая женщина, с добродушной улыбкой. Илларион поздоровался с хозяйкой и сел за стол, на котором в плетеной корзиночке лежали свежие булочки, а также стоял самовар, чашки с чаем и вазочка с вареньем.

– Булочки пахнут умопомрачительно, – сделал комплимент хозяйке Забродов.

– Надеюсь, они и на вкус вам понравятся, – наливая гостю чай из самовара, сказала Раиса Вениаминовна. – Вы пробуйте, Илларион, не стесняйтесь.

– С превеликим удовольствием, спасибо. – Забродов откусил кусочек ароматной булки. – Потрясающий вкус, – сказал он.

– Моя жена по выпечке признанная мастерица. Я все удивляюсь, как это до сих пор вес у меня меньше ста килограмм, – пошутил Мелешкин.

– Это потому, что ты каждый день ни свет ни заря бегаешь по Москве, пугая кошек и собак, – заметила хозяйка.

«Наш человек», – подумал Забродов.

– Зато я со спокойной совестью могу уплетать твои кулинарные изыски и после этого не пугаться весов, – засмеялся Петр Васильевич.

После гостеприимного чаепития подполковник и Забродов отправились в гостиную. Они устроились в мягких креслах приятной салатовой расцветки. Около дивана стоял небольшой стеклянный столик, на котором лежала какая-то старая подшивка газет.

– Мне сказали, что вы были преподавателем физвоспитания в Московском суворовском училище, – начал Забродов.

– Да, в свое время я окончил Рязанское десантное училище, был мастером спорта СССР по многоборью. Во время одного из прыжков получил травму спины, долго лечился, а потом меня пригласили поработать преподавателем физвоспитания в Москву, в суворовское училище, где я и трудился до пенсии. Рассказывать вроде быстро, а сколько всего за эти годы было…

– Владимир Устинович говорил вам о цели моего визита?

– Он сказал, что в 80-е в нашем училище учились ваши друзья.

– Да, друзья, – вздохнул Забродов. – Виктор Фемидин и Андрей Родионов.

– Я слышал, что они трагически погибли?

– Да, Виктор в результате теракта – в воздухе взорвался самолет, в котором он летел, а Андрей в автомобильной катастрофе – он столкнулся с грузовиком.

– Это ужасно, – покачал головой Мелешкин. – Хорошие были ребята. Они были дружны, на соревнованиях выступали в одной команде. Знаю, что они служили вдвоем в каком-то секретном спецподразделении.

– Там я с ними и познакомился. К сожалению, не могу назвать, как вы выразились, это спецподразделение.

– Да уж, понимаю, я человек служивый.

На минуту воцарилось молчание. Первым заговорил подполковник.

– У меня есть фотографии их выпуска. Хотите посмотреть?

– Конечно, с вашего позволения я хотел бы перефотографировать некоторые снимки на память о друзьях.

– Память – это святое, – задумчиво произнес Мелешкин.

Он достал старый темно-синий фотоальбом.

– Присаживайтесь со мной на диван, – предложил подполковник.

Забродов сел на диван, и они стали рассматривать фотографии.

– Вот Фемидин и Родионов на лыжне, – подполковник протянул Иллариону черно-белый снимок.

Два суворовца в шерстяных костюмах и вязаных спортивных шапочках о чем-то беседуют и улыбаются.

– Это они после финиша. Фемидин пришел первым, а Родионов вторым, – пояснил Петр Васильевич. – Спортивные были ребята, но Виктор более настойчивый, целеустремленный.

Они просмотрели много снимков, пока хозяин не протянул Забродову большую цветную фотографию.

– Этот снимок сделан зимой, в год окончания училища. Узнаете? Вот Виктор, а вот Андрей, – указал на друзей Мелешкин.

– Я бы с трудом их здесь узнал, – вглядываясь в лица, произнес Илларион.

– С ними пытался еще дружить Федор Горин. Вот он, – показал подполковник. – Не слышали про такого?

– Нет.

– Он тоже в какой-то секретной службе служит и теперь вроде большой начальник.

– Фамилия Горин мне ни о чем не говорит, – пожал плечами Илларион.

– Подождите, это здесь у него фамилия Горин.

– В смысле?

– У Федора отец бросил мать и ушел к другой женщине. Мальчишка очень любил свою маму и считал, что отец их предал. Я это знаю потому, что мы рассматривали данный случай по партийной линии. Тогда в СССР насчет этого было строго. Мы должны были разобраться, чтобы подросток, не дай бог, не сделал чего с собой. Мы вызывали и мать, и отца, и самого Федора. Беседовали с ними. Словом, Федор Горин решил сменить фамилию на девичью фамилию мамы. В общем, заканчивал он училище под фамилией Горин, а затем стал Ат…

– Вспомните, пожалуйста, – попросил собеседника Забродов.

– Надо же, выскочила из головы. Вертится, как говорится, на языке. Сейчас вспомню, подождите. Вспомнил! Асташев! – воскликнул подполковник.

– Значит, Федор Горин стал Федором Асташевым, – Илларион выдохнул, почувствовав легкое головокружение, такого с ним не бывало даже на самых высоких вершинах Афганистана, куда ему доводилось подниматься.

– Именно так. Вы абсолютно правы, – подтвердил Мелешкин.

– А отчество вы, случайно, не запомнили?

– Как же, помню. Отца его звали Максим. Стало быть, он Федор Максимович Асташев.

Забродов едва поборол подступившее волнение. Он держал в руке фотографию, о которой ему рассказывала Инга Родионова. А обведенный маркером суворовец был Асташев, нынешний глава АСБ. «Теперь понятно, почему его не было в списках выпускников, – размышлял Забродов. – Фотографию у Инги выкрали. Родионов обвел маркером Горина-Асташева, потому что подозревал его. Асташев сливает информацию! Только он мог организовать сложные операции со взрывами газопроводов, а также убийства Фемидина, Родионова, их жен…»

– Что с вами, Илларион? Вы побледнели, – встревожился Петр Васильевич.

Прежде чем ответить, Забродов глубоко вдохнул и медленно выдохнул:

– Со мной все в порядке, просто на работе в последнее время были большие нагрузки.

– А то смотрите, моя жена – врач-терапевт. Может, позвать ее?

– Нет, не стоит. Все нормально. Петр Васильевич, вы что-то говорили о попытке дружбы Горина с Фемидиным и Родионовым…

– Да, он пытался. Друзья хорошо учились, были одними из лучших спортсменов в училище. Он подмазывался к ним, так это можно назвать. Но они не принимали его.

– Поясните, если можно.

– Понимаете, Илларион, Горин был скользким парнем. Вроде бы друг, но потом раз – и все вывернет в свою пользу. Таким я его запомнил. А почему он вас интересует? – насторожился Мелешкин.

– Просто стало интересно, не более того, – уклонился от ответа Забродов. Помолчав, он сказал: – Я перефотографирую некоторые снимки. Фотоаппарат у меня в куртке.

Забродов принес фотоаппарат и, разложив на столе несколько снимков, принялся их фотографировать.

– Готово, – вскоре сказал он. – Спасибо вам, Петр Васильевич, за то, что встретились со мной. А булочки вашей супруги просто неподражаемые.

– Приходите к нам еще, Илларион, будем рады вас видеть, – дружелюбно предложил подполковник.

– Благодарю.

Забродов попрощался с хозяевами.

«Вот как все обернулось! Еще несколько дней назад я не знал, с какой стороны подступиться, – думал Забродов, сев за руль «лендровера», – а сейчас вырисовывается вся картина целиком, притом с главными действующими лицами. Значит, Асташев! – Кулаки у Иллариона сжались сами. – Осталось только собрать побольше улик».