Планета Нейтис.
3062 год по человеческому летоисчислению.
Дит.
Со сна плохо соображая, я тупо уставилась на экран. По инфоканалу вещали о каком-то захваченном университете. Я никак не могла понять, что не так?! Почему так задевает? Даже вздохнуть нормально не могу.
— Дит! — заорал в ухо Каро.
Мужчина отвернул меня от экрана и тряхнул за плечи. А я все равно не могла понять, что не так! Почему чешется рука, на которой крепился личный датчик?
Вывела из ступора легкая пощечина, которую мне отвесил корван.
— Дит! Сестра вызывает тебя! Ответь!
Сестра? Какая се… Ледж! Господи, там же Ледж! В этом дурацком университете! Ледж!
Похоже, процесс осознания происходящего отразился на моем лице в мельчайших подробностях, потому что Каро выглядел уже чуть испуганным.
Датчик замигал, и сестра ответила почти мгновенно.
— Ню, как мама? — выше шепота подняться я не могла.
— Забрали в больницу. Что там происходит? Может, Леджа там нет? — прохрипела бледная сестренка.
Глупое предположение!
— Разгар учебного года, Ню! О чем ты?! — руки дрожали, как с похмелья.
Вспомнился наш последний разговор с Леджем. Оболтус решил избежать маминой опеки и на каникулы остался у меня. Наивный! За все его выходки на прошлых каникулах он еще от меня нагоняй не получил. Человеку уже восемнадцать! Учится в высшей военной школе! Природа даже этим идиотским даром наделила! А мозгов не дала!
— Леджер Ру-э! — я в мельчайших подробностях помнила день разноса моего младшего братца. — Ты попал!
— Дит, ладно тебе! — единокровная дылда, сделав испуганное лицо, пятилась от напирающей меня в сторону дивана.
— Маме и так не сладко! Вся на нервах из-за этой твоей чертовой магии! А ты еще и связываешься раз в месяц. Ты чем так занят? Я уж молчу, про то, что ты учудил в последнее пребывание дома!
— Мама отказалась деньги брать, — погрустнел брат.
— Конечно, отказалась! Она еще и тебе присылать из своих крох будет, ты же любимый сын! — прорычала очень злая я.
Этот… в последний прилет на Одетту решил покрасоваться перед подружкой и чуть не спалил дом! Я все прекрасно рассмотрела, хотя мама всячески старалась это скрыть. Гостиная пострадала прилично!
Наша интеллигентная мамочка-учитель младших школьных групп, надеюсь, даже таких слов не знает, какие я тогда «вывалила» на Леджа.
— Голову включать пора! Мама тебя слишком разбаловала!
Парень шлепнулся на диван и понурил голову, уставившись на свои ботинки.
— Деньги на ремонт я отправила, а ты мне, пожалуйста, пятьдесят процентов стипендии на счет. И вот только попробуй по успеваемости скатиться! Или маме об это брякнуть! — прошипела я. — Да что б тебя разорвало, Ледж!
Накаркала!
Мама растила троих детей фактически одна. Отец не сильно баловал нас своим присутствием. Да что говорить, вообще не баловал. А уж когда родился Ледж, папаша, быстренько проанализировав свою тяжелую жизнь, заявил, что семья — вещь неподъемная, и скрылся на просторах галактики. Мне тогда было одиннадцать, Нюше — пять, а Леджу — годик.
Мама не сломалась, не озлобилась. Она дарила нам столько тепла и любви, что поражала этим всех, кто знал о наших семейных трудностях, с усмешкой комментируя удивленные взгляды, что вся ненависть в любовь ушла, и что в жалости она не нуждается. Но я уже была в приличном возрасте, чтобы понять, что случилось между ней и отцом, и как ей тяжело.
Она жутко нас баловала, даже не пытаясь журить двух младших спиногрызов за их шалости, и, видя это, строгую часть воспитания взяла на себя я. Мама поначалу головой качала. Но заметив мой неоспоримый авторитет у подрастающего поколения, доверилась. Может зря?
Дети, правда, получились — загляденье! Нюша закончила летную академию и сейчас пилотом стажировалась на пассажирских сталтерах. В женихах у нее симпатичный первый пилот, к которому прикрепили молодую практикантку.
А Ледж… Он тоже умница! Хорошо закончил школу, обожал спорт и неплохо себя в нем проявил. Смазливая мордашка от отца перепала. И все бы хорошо, если бы не эта дурацкая магия!
Во всем виноват папаша, как пить дать!
Дар огневика проявился у брата в двенадцать лет, и мать тогда месяц с таблеток не слезала. А я только закончила юридическую академию и бороздила просторы Нейтиса без денег, перебиваясь между работами от официантки до няни, стараясь попасть всеми правдами и неправдами к нотариусу на стажировку.
Каждый день связывалась, умоляла, ругала, но мать все равно довела себя, чуть ли не до сердечного приступа. Сына она никак в армию отдавать не хотела. А кто хочет? Но избежать этого, законного способа не было, а на незаконный не было связей и денег. Да и не понятно, существовал ли он вообще, этот способ? Магов среди людей было так мало, и помощи ждать неоткуда, даже совета спросить!
А этот дурень еще и тренировался. Его это заводило, видите ли. Ему нравилось чувствовать мощь своей стихии. Он хотел быть сильным, добиться чего-то на этом поприще. Упертость тоже от папани перешла! И нам с Ню лишь оставалось обнимать плачущую маму.
Теперь же, вспоминая все это, меня трясло. Вместо того, чтобы сказать, как его люблю, я на него наорала. Каро, слушавший тогда мою воспитательную беседу, потом удивленно поинтересовался, неужели такая милая и добрая я буду у брата деньги забирать?
— Еще как буду! Открою ему счет, и складывать начну! А по окончании университета отдам! Его надо проучить! — сопела я обиженно.
— Что ты хочешь от восемнадцатилетнего ребенка?
— Это у вас в восемнадцать еще дети, а у нас — мужики, некоторые детьми даже обзаводятся!
Ой, больная тема!
Да, я так и не собралась с духом, чтобы расставить все точки на i в наших с Каро отношениях. А последнее время, так вообще, всячески от этой мысли пряталась за горой планов и проблем. Тем более у корван возникли трудности со сдачей помещений в аренду, и, если оплатить кредит на часть жилого небоскреба мне было не под силу, то помочь влачить кабалу за наши апартаменты я могла. Свои же я сдала в аренду, хотя мне этого жутко не хотелось. Скажите, что дура? Возможно…
Пояса пришлось утянуть серьезно; брать дополнительные смены, с согласия шефки работать у другого нотариуса. Давно я не пахала столько. Иногда по две-три недели домой заглядывала часов на семь, чтобы поспать и переодеться. Уже боялась, что ходить разучусь. Кресло — флаер — кровать и в обратном порядке. Спасла начальница с годовой премией, ею можно было гасить кредит три месяца. И, наконец-то, выспаться!
В один из моих «отдыхательных» дней произошло это!
Тогда я первый раз почувствовала страшную безысходность и полное бессилие. Когда все отдашь, все сделаешь ради спасения родного существа, как и все те люди и нелюди, сгрудившиеся вместе со мной перед экраном в здании мэрии городского района Артис. Они тоже хотели быть на месте своих детей! Только никому эта жертва была не нужна. Там, в мигающем и сотрясающемся здании, под переливами энергощитов, «глушивших» все внешние и внутренние потоки связи, таяла чья-то жизнь, обрывалась чья-то судьба.
Маму держали на сильнейших успокоительных, Нюша не отходила от нее. Родные пытались связаться с ними и со мной, но им было не до того, а у меня не хватало сил ответить. Я могла лишь обхватить руками ладонь Каро, прижать ее к щеке, глотая слезы, когда в очередной раз вспоминала, как Ледж рос, и молиться.
По верхним открытым балконам-коридорам прошли двое советников с тучей охраны, которая могла, кажется, прокопать эту планету насквозь, чтобы добраться до здания УИБа. Помощью их прилет не ознаменовался, лишь полным ужаса шепотом, с которым смешались женские причитания и истерика, пролетело по толпе слово «смертники».
Кошмар длился бесконечно, убивая надежду.
И когда щит, укрывавший университет от помощи извне, пал, и в здание под камерами журналистов понеслась толпа магов и военных, никто не поверил. Я перестала дышать. Все, кто находился в огромном зале приемов, дышать перестали. Оглушающая тишина, окутавшая помещение, была сродни той, что, наверняка, царила в великой пустоте до зарождения вселенной.
Прошла вечность, целая вечность, прежде чем из здания в сторону передвижного военного медкрыла стали выбегать первые бойцы, неся на руках или летающих носилках выживших. Камеры приближали лица пострадавших. И где-то в зале среди тишины раздались всхлипы облегчения.
Теперь каждый ждал свое родное существо. Не знаю, сколько ждала я, вцепившись в подлокотник кресла, сколько всего я пообещала небесам, когда из здания, прихрамывая, вышел Ледж, придерживая голову золотоволосой девушки, лежавшей на руках у военного мага.