Планета Нейтис — Планета Кредт — Планета Одетта.

3063–3064 года по человеческому летоисчислению.

Дит.

— Синячок мой, ненаглядный, ты не поверишь!

Сказать, что начальственная корван светилась, значит, оскорбить. Она сияла, как вновь рожденная звезда. Я свела глаза к переносице, предчувствуя очередной закидон с командировкой.

— Помнишь, пару-тройку лет назад к нам обращался генерал, этот, как его! — шефка защелкала пальцами, пытаясь возродить в памяти имя армейской душки.

— Импарт?

— Маразм подкрался незаметно. Как его звали?

— Свердо Тралори.

— О, точно.

— Он еще что-то желает?

— Он — нет, а вот его друг — да!

— Очередной дворянин желает завещать свой маленький замок? — зевнула я, прикрывшись ладошкой.

— Бери выше! Король желает назначить потомков на трон, и вполне возможно, что королевство скоро станет империей.

— Эээ…

— Советник… — с придыханием выдала шефка, — …Атолии.

— Этот жуткий уитриман?

— Ты его знаешь? — задохнулась главная.

— Боже упаси! У Тралори и видела, пока приема ожидала.

— Ааа. Так вот, он желает сделать закрытое завещание.

— Только не это! — заподозрив неладное, замахала руками я.

— Первая консультация — твой конек. Проверено не первый год. Милая человечка, такой не отказывают, на такую не орут.

— О такую просто ноги вытирают!

— Что-то не припомню, чтобы об тебя кто-то что-то вытер!

— А я вот помню. Генеральный директор компании Таврис орал, что я не знаю законов, ведь жена, по его мнению, никаких прав на совместно нажитое имущество не имеет, и это в отсутствие брачного договора.

— О, прародители! Да он туп, как… Даже сравнить не с чем!

— Туп, но жалобу на меня накатал.

— Признали необоснованной. И поверь, лучше на тебя. Меня же пропесочат обязательно. А то ты не знаешь, что нотариат на Нейтисе, тот еще бокс со скорпионами. Короче, все опишешь, разложишь по полочкам.

— Вы смеетесь? Кто я, и кто он? Да он со мной говорить не будет, вас сразу потребует.

— Он — избранное лицо от планеты. Слушать «простой народ» мало того, что умеет, он должен это делать. Так что, не боись!

— Пожалуйста, можно не я?!

— Нельзя. Он хочет встретиться в офисе Тралори, а генерал тебя похвалил. Неужели ты не хочешь лет эдак через десять-пятнадцать заполучить вакантное место?

— А вы дадите мне развернутую рекомендацию?

— Да, — хитрая улыбка.

Мда, мало у кого из замов есть в послужном списке общение с Советниками. Генерал был лапушкой. Может и этот не укусит? Начальник у нас разленилась, она со своей фигурой и манерами уместнее бы смотрелась. Хотя, что это я? Я — секретарь, по сути. Пришла, пояснила, ушла.

— Красное одень! — крикнули мне вдогонку.

— Да ни в жизнь!

— Встреча завтра в пять вечера.

— А у меня выходной!

— А мне все равно! — блеснула зубками шефка.

* * *

Не верилось, но так и получилось! Остался только красный костюм! Два других я умудрилась так заляпать, что там не спец-выводитель нужен, а новые придется покупать. Костюмы — удовольствие весьма не дешевое, особенно, если приличный синтетический материал брать. Эх!

В четыре я была на работе в красном, можно сказать, «счастливом» костюме и наблюдала довольное кивание «главной» головы.

Охрану здания, в котором располагался офис генерала, я проходила с видом дембеля, снисходительно озирая толпу новичков, с круглыми глазами заполняющих бланк электронной анкеты.

За стойкой в этот раз импарт не сидел. Его место занимала симпатичная корван, тоже в форме, и, да не обидится на меня весь феминистский женский род, смотрелась она тут более уместно.

Девушка улыбнулась, поприветствовала и сразу предложила присесть. Ведь есть же нормальные личности! Ей и так снизу сообщили, что я прибыла, а кто-то в прошлый раз выпендривался.

Я разместилась на давешнем диванчике. Прошло ведь уже прилично, года три с лишним, а офис генерала так и остался по-армейски аскетичным, но с прекрасным видом на парк.

— Сира Ру-э, — позвала корван, — проходите!

— Спасибо.

Я на всякий случай постучала, и дверь мгновенно отъехала в сторону.

— Сира Ру-э, — бодрый голос генерала для вечера последнего рабочего дня на неделе приятно удивил. — Рад видеть!

— Благодарю вас, генерал Тралори. Очень приятно, что вы нас помните и рекомендуете.

Кабинет, кстати, был пуст. Король всея Алюры еще не прибыл.

— Вопрос весьма и весьма щекотливый. Не хочется вмешательства третьих лиц, — генерал указал на кресло, в которое я и угнездилась.

— Но, надеюсь, Советник понимает, что тот, кто удостоверит завещание, все равно с ним ознакомится?

— Да, знает. Однако, Ниир крайне щепетилен в вопросах сокрытия своей личной жизни от посторонних глаз…

— Я все понимаю, не переживайте.

— Мне бы так же хотелось…

В этот момент в дверь кабинета постучали, обычно таким стуком сообщают, что дают фору, чтобы успеть спрятаться. Дверь открылась, и шаги известили о прибытии важной персоны.

Генерал поднялся, и мне тоже пришлось.

Я обернулась и воззрилась на Советника, который в это время приветствовал друга поклоном. После чего мужчины обратили внимание на меня.

— Ниир, позволь порекомендовать тебе, сира Эдита Ру-э, первый заместитель нотариуса Элитты Юэдо, очень толковый юрист в своей сфере.

Я поклонилась, как и положено у уитриманов.

Советник сдержанно кивнул.

— Спасибо, что согласились приехать, — он положил свой планшет в соседнее кресло и уселся в ближайшее ко мне.

Генерал тоже опустился в свое, и, только после того, как попы великих попрали собой сиденья, в кресло плюхнулась я. В нашем мире в выборе между статусом и полом побеждает статус. Как говорят мужчины, хотели дамы равных возможностей — кушайте, не подавитесь! Равных, как же!

Если честно, я находилась под впечатлением. Уитриманы ростом не обделены от природы, но Атолии был особенно здоровым. Даже худощавость не делала его менее внушительным. Ростом метра под два, наверное. На его фоне маленький коренастый импарт смотрелся дворфом из сказок. Мужчины перебросились парой фраз о каком-то только им понятном деле, после чего Советник достал симкол и вручил его генералу, извинившись, последний вышел, оставив нас одних.

— Итак, сира Ру-э, как вы знаете, я хочу составить закрытое завещание. Мне бы хотелось знать детально процедуру сего действа? — холодные синие глаза изучали меня из под белых ресниц, а губы приобрели вид тонкой линии.

Общение с богами никогда в мое любимое времяпрепровождение не входило, но выбора не было. Вздохнув, начала докладывать, и правда, почувствовав себя его секретарем.

— Закрытое завещание должно быть полностью изложено вами на бумаге собственноручно на общем наречии. При желании, можете продублировать его на уитриманском, однако, тогда удостоверяющему лицу потребуется «чтец» для перевода, чтобы удостовериться в идентичности текстов. В «шапке» указываются ваши полные данные, согласно личного датчика, далее, описываются данные лица, которому вы желаете завещать имущество либо информацию, далее, реквизиты объекта или сами сведения, которые не могут содержать государственную тайну. При вас завещание запечатывается в конверт, на нем указывается исполнитель. Конверт опечатывается, помещается в металлический контейнер и направляется в Федеральный Резервный банк, в ячейку, арендованную для такого случая на двоих, вас и удостоверяющего нотариуса. Вам передается один ключ. Вы можете изъять контейнер в любой момент, подобное действие будет расцениваться с нашей стороны, как отмена завещания. Ответственность за тайну завещания несет лицо, его удостоверяющее, нотариус или заместитель с ограничено по времени действующим приказом. Наказание за разглашение до и после смерти завещателя — казнь. Даже если вы не отменили завещание. В случае вашей кончины нотариус, на чье имя, в том числе, арендована ячейка, или которому перешел архив, направляет сведения о нем вашему душеприказчику.

— У вас есть образцы подобных завещаний?

Меня не спрашивали, ко мне требовательно протянули руку с длинными пальцами.

— Да, одну секунду, — выудив симкол, я вложила его в ладонь Советника, по возможности, стараясь не дотронуться до нее. Мне казалось, она тоже же обжигающе-холодная, как и его глаза.

— Проецирование текста на бумагу возможно?

— Только в отношении информации, которую вы завещаете.

— Почему?

— Это сделано для изобретателей и писателей, считающих, что они не успеют оформить патент или авторское право при жизни, передача информации в таких случаях в письменном виде весьма проблематична ввиду объема.

— Но вы все равно читаете это! — усмехнулся Советник.

— Не я, а удостоверяющее лицо, — парировала я.

— Цена вопроса?

— 20 рю, если вы совершаете данное действие в офисе нотариуса.

— Это неприемлемо. Я как раз и хочу снизить максимально лишние уши и глаза. Флаер заберет вас завтра, откуда скажете. Удостоверить хочу дома, и удостоверять будете вы. Решите вопрос с приказом. Завтра в одиннадцать. Текст я подготовлю к вашему прибытию. Всего доброго, сира Ру-э.

Один из двухсот десяти великих встал и направился к двери. А я тихо спросила, но тишина кабинета мой голос будто усилила.

— В одиннадцать чего?

— Утра, конечно, — пришла насмешка от двери.

Попрощавшись с генералом, я отбыла в офис ругаться, на чем свет стоит, с шефкой. Это выглядело приблизительно так.

— За что же вы так с верным рабом вашим, верой и правдой на вас трудившимся столько долгих лет?

Оставшись без ответа на свои стенания, зато получив конверт, ключ от ячейки и временные рамки приказа на подпись, улетела к себе. С горя хотелось выпить. Но я решила дождаться завтра и со спокойной совестью отметить три месяца, как живу одна, без Каро, решив изменить свою жизнь.

* * *

Я расслабилась по настоящему, давно такого не было. Девчонки, отчаянно перебивая друг друга, рассказывали о мужчинах, карьере, проблемах, шутили. А я была счастлива. Праздник трех месяцев без корван. Каро был моей личной, красивой мечтой, но у нее «хеппи-энда» не предвиделось, и я это знала, но закрывала глаза, надеясь, что вселенная изменится.

Мы с подружками виртуально чокнулись. Музыка тихо, но бодренько зазвучала, и я закружилась с пустым бокалом, который опрокинула, даже не заметив. Представилась малышка-корван, которая в один из дней разделит с Каро его жизнь, его жилище и Кота. Опять стало больно, хотя, нет, не больно, скорее тоскливо. Тоска похожая на ту, что ощущаешь, когда смотришь в иллюминатор сталтера, удаляющегося от планеты, где тебе было хорошо. И ты понимаешь, что уже не вернешься сюда, а если и вернешься, тех чувств уже не будет.

Девочки о чем-то спорили, я упустила нить, когда позвонили в дверь. Пиццу развозили креи, а им по барабану кто и как выглядит! Очень правильная раса! Я проследовала к двери в короткой сорочке, которая даже не прикрывала трусики, зато с отличными чаевыми. Дверь отъехала и, собственно, я вместе с ней.

В тускло освещенном коридоре моей новостройки возвышался Атолии. Клянусь Богом, я пыталась хоть что-то сделать: одернуть не в меру короткую сорочку, отодвинуть за пределы его взгляда пустой бокал, перестать чувствовать себя с какого-то перепугу виноватой, испариться. И оторвать от него взгляд тоже пыталась. Только все было безуспешно.

Он в один шаг оказался так близко. Мне показалось даже, что мы оба шагнули друг другу. Я, видимо, за тем, чтобы трусики не видно было, а он… Его руки жестко зафиксировали мою талию. Большие и сильные руки. А губы точно знали, что делать, как и все остальное. А алкоголь в моей крови вообще был самым гениальным. Я на краткий миг пришла в себя, когда обхватила его талию ногами. Ему не составляло никакого труда идти, причем, он безошибочно знал куда, снимая с себя пиджак, а мне целовать солоноватую кожу уитримана, вдыхая его запах, смесь горячей кожи и чуть тяжеловатого парфюма, но запах был такой, что захотелось оказаться под ним, целовать, раболепствовать.

И эта ночь была потрясающей. Почти выпитая бутылка вина помогла забыть, кто передо мной, наслаждаясь умелым и сильным мужчиной другой расы, с которой у меня не было столь близких знакомств.

Проснулась утром от тихого постанывания датчика. Тусклый свет лился сквозь затемненные стекла огромного окна спальни.

Что-то не так! Голова была абсолютно пустой. Так, сегодня воскресенье, моя смена. А еще надо слетать к Леджу в УИБ, очень надо. Советник спит на моей подушке… О Господи, это был не сон?

Он спал на боку лицом ко мне. Я замерла, рассматривая упрямое лицо, совершенно не понимая, что теперь делать. Тихо выбравшись из-под одеяла, захватив одежду, выскользнула из спальни, очень радуясь тому факту, что ванная располагалась в коридоре. Это были самые скоростные сборы в истории. Еще более скоростная уборка гостиной и кухни. Мгновенное опрокидывание обжигающего кофе в желудок.

Мужчина продолжал сладко спать, откинувшись на спину, когда я, обозначив для системы пребывание постороннего и прихватив планшет с симколами, выскользнула в коридор, нос к носу столкнувшись с двумя огромными квадри с непроницаемыми выражениями на лицах. А вот мне так не повезло, я почувствовала, как щеки залились краской.

На работу пребыла в состоянии «Да, что такого страшного произошло? Ну, переспала я с Советником. Точнее, он со мной переспал. Ну, захотелось королю разбавить свой уитриманский секс человечкой!»

Шефкой сегодня была я. Сразу проследовав в начальственный кабинет, постаралась погрузиться в работу, и если бы не подробности ночи, которые бессовестно всплывали в памяти, я бы уже успокоилась.

Идри и Санура засекли мое состояние. Но говорить им о том, что произошло, я не могла. Никому… не могла. Пусть все это считается сном. Меньше остальные знают, я крепче сплю.

Я тогда все же удостоверила завещание. Ничего предосудительного в нем не было. Обычно «раскидывание» имущества между неизвестными мне лицами. Одно лицо я, правда, знала, точнее, слышала — Амир Атолии, племянник Советника, собственных детей у завещателя не было, хотя, какие его годы. Ему сорок шесть. По уитриманским меркам мужчина в самом начале возраста самого расцвета сил.

На работе я засиделась почти до одиннадцати, успев переделать то, до чего руки месяц не доходили, и даже начать статотчет. И лишь в десять минут двенадцатого флаер-такси с усталым водителем-человеком понес меня домой, где ждали гулкая пустота и не заправленная постель.

Вздохнув с облегчением и поняв, что весь день провела на кофе и чае, пошла на кухню, заваривать кашу в стаканчике. Планшет засиял, выдав театральный помост, на котором разворачивалась сцена из древней пьесы нашей расы, о том, как люди любили, страдали, верили. Как мало изменилось в мировоззрении за последние тысячи лет! Мы все также ищем свою половинку, себя самих, место в этом мире, только, кажется, стало это гораздо сложнее, так сильно увеличился этот самый мир. Легкий отголосок тоски непрошеным гостем прошмыгнул в сердце. Так мы и не научились управлять своей «химией».

На этой усталой ноте я, прибравшись на кухне, пошла спать, заскочив в душ на минутку. Уснула мгновенно. Сны верткими змейками ускользали, мелькали размытыми образами, погружаясь во тьму. Из очередной попытки ухватить призрачное видение меня выдернуло оповещение системы о посетителе. Час ночи! Неужели? Я, завернувшись в одеяло и потянув его, как шлейф, за собой пошла к двери. За которой стоял Каро, пахнущий ночью и алкоголем. Хотя по виду пьян он не был.

Три месяца назад я больше не смогла себя обманывать. Особенно, после ужина с его родителями во время их очередного визита к сыну, на который меня пригласили в качестве друга. Его мать притащила троюродную племянницу — «сладкомордашковую» корван с неистребимым чувством собственной неотразимости. Каро улыбался, сжимая мою руку под столом, но молчал. Промолчал о нас.

После отъезда его родителей, обратно в его апартаменты я уже не вернулась. Он, кажется, воспринял это спокойно. Я уже неоднократно к этому подводила. Были больно и пусто, ведь мы вместе были больше четырех лет.

И вот он стоял передо мной. Родной, близкий, но уже не мой.

— Я войду? — голос его звучал глухо.

Отодвинулась, пропуская его в дом. В прихожей он замер, ожидая, пока закрою дверь, и последовал за мной в кухню, освещенную лишь иллюминацией города, создающую приятные сумерки.

Сев на стул, он напряжено следил за тем, как я поставила две чашки в кофе-машину, все еще кутаясь в одеяло. Кофе быстро сварился, заполняя комнату ароматом терпкости и грусти. Мы ведь с ним часто сидели на кухне, до утра обсуждая что-нибудь, играясь, играя, любя. Я поставила перед ним чашечку, и, захватив свою, заняла место за крохотным столиком напротив. Это был наш ритуал. Какой наш?!

— Что-то случилось? — первой нарушила я тишину.

— Дит, — он напрягся. — Я тут подумал… Ты говорила о том, что ребенка хочешь… Что тебе нужна семья…

Я посмотрела в глаза корван, если честно, не понимая, к чему он клонит. Или очень хорошо понимая.

Три месяца назад он прошептал, что не готов. Не готов к ребенку, не готов быть в оппозиции собственной семье, потому что брак с человечкой для его родителей, оказывается, проблема. Причем, Каро ни в коем случае не был маменькиным сынком. Он тридцать лет, как жил один, фактически с момента поступления в академию на Нейтисе. Но родителей корван безумно любил и не хотел расстраивать. Похвальное чувство для сына. Я не могла обвинить его в этом. Я свою маму тоже любила, как и сестру с братом, а еще я любила себя, и свою семью тоже хотела. Посему, поцеловав корван в щеку, ушла. Мы больше не звонили друг другу и не встречались. Его друзья, которые в какой-то момент стали моими и мои друзья, ставшие его, старались нас не пересекать. Но иногда мелькал улыбающийся Каро на снимках в профилях подруг в обнимку с той самой обаяшкой на курорте или вечеринке.

— Знаешь, я… — он замялся. — Я все понимаю. Просто, я серьезно не задумывался об этом, мне нужно время…

Дошло до меня не сразу. А когда дошло, я удивленно воззрилась на мужчину.

— Я знаю, что для тебя это важно, знаю, что еще не готов, но не хочу тебя терять. Без тебя невыносимо.

Его ладонь накрыла мою, и я встретилась с карими глазами. Он оказался каким-то магическим образом возле меня. Я замерла, а он наклонился и поцеловал. Что там сегодня с магнитными бурями, парадами планет?!

Боль и радость накатывали волнами. Радость от того, что он чувствовал что-то ко мне, а боль, потому что у этого чувства продолжения не будет. Нет у меня столько времени, сколько есть у него! Я опустила голову, мне надо было это сказать, только язык отказывался, сердце сладко мурчало о том, как хорошо нам вместе, и только мозг пер в маленьком авангарде здравого смысла. Три месяца — достаточный срок для того, чтобы решить и решиться. Если сдамся, то вернусь к тому, с чего начинала.

— Прости, Каро, нет.

Он опустился на корточки рядом со мной, обхватив руками мои ладони.

— Дит, прошу! Мне плохо без тебя.

— Мне тоже, но это ничего не решит. Оставим все как есть.

Каро сильнее стиснул мои пальцы. Было больно, но я терпела, эта боль была легче той, что сейчас разрывала сердце.

Он долго смотрел мне в глаза, будто пытаясь найти в них союзника своему желанию. После чего встал и ушел, за ним с мягким стуком закрылась входная дверь, а, я, уронив голову на стол, уткнувшись лицом в ладони, старалась сдержать рвущийся крик. И когда система объявила о посетителе, рванула в коридор, все еще волоча одеяло за собой, сейчас я была готова на все, на все, лишь бы Каро…

За дверью стоял Ниир Атолии. Я отпрянула, всхлипнув. А он, войдя в прихожую, сжавшуюся от его присутствия, впился руками в мои плечи и губами в мои губы.

Это ночь стала бы повторением предыдущей, если бы не я, с таким отчаянием отвечавшая на все его движения, стараясь забыть, погрузиться в состояние, когда все хорошо, когда все равно, уговорить себя, что я все сделала правильно.

Он заснул уже на рассвете, прижав меня к себе. А я водила пальцем по его руке, обнимавшей мой живот, и смотрела, как меняются цифры на часах датчика, как уходит время, даже не пытаясь себя за что-то осудить, корить, или, хотя бы, разобраться в том, что я творю.

Ушла также тихо, как и в прошлое утро. Но с одним отличием. Перед уходом я укрыла уитримана съехавшим одеялом. В коридоре даже не взглянула на ящероподобные статуи, хотя краснеть желания не возникло. Я уже давно не школьница! Смешно! Я — тридцатилетняя баба с отсутствующей личной жизнью.

* * *

С той ночи прошло три дня. Советник больше не появлялся, как и Каро. Оба исчезли, оставив после себя хаос мыслей и воспоминаний. Даже не могу определиться, кто внес большую лепту. Молчаливый секс с первым, всегда получавшим то, что хочет. Или второй, которого так хотелось забыть. Но как выкинуть из головы столько лет жизни, столько лет надежд на счастье?!

Спасла шефка и старый добрый клиент — Энергетическая компания Скинфел, чей офис находился на планете Кредт, что крутилась вокруг… забыла какой звезды, в пяти днях лета от Нейтиса.

Клиент оставил заявку о необходимости присутствия «любимого» нотариуса. Я же почти выпрыгнула из штанов, желая быть добровольцем, и так, впрочем, зная, что вызывают они меня, обычно ведь я к ним и летала. Все удивленно приподняли брови, девчонки так только рады были, никто не любил командировки.

Прибыв на Кредт, я была встречена флаером компании, поселена в отличную гостиницу и извещена, что сегодня могу отдыхать, а завтра с утра прибудет за мной флаер и повезет работать.

Я прилетела почти в десять утра, у меня целые сутки на себя. Кредт был знаменит своими магазинами с хорошей одеждой ручной работы. Разрешив себе определенную сумму, я отправилась лечить нервную систему, а вечером на концерт Ори Эрд — популярной уитриманской певицы. Билет пробила через Идри самым бессовестным образом (супруг второго зама шефки был одним из ее звукооператоров). Уитриманка отлично пела, на нее было приятно смотреть. Я представляю, как спела бы некоторые песни человечка, создавая эффект присутствия в стрип-клубе. Но с другой стороны, раскованности уитриманам не хватало. Хотя был тут один, чересчур раскованный… Теперь эти ночи с Советником казались нереальными, будто выдернутыми из другой жизни.

В общем, я отлично провела время, даже потешив свою гордость тем, что ко мне клеился парнишка-корван. В гостиницу вернулась в отличном настроении.

Утром за мной прилетел Некл, постоянный пилот флаера, его при каждом посещении ко мне и приписывали. Я от него была просто в восторге. Корван был удивительным собеседником, мужчина в возрасте с серебристыми нитями седины в длинных темно-синих волосах, был кладезем информации. Выбрав не пыльную работу, все свободное время он посвящал чтению, с ним было безумно интересно общаться, мне казалось временами, что он — знаменитый писатель, а работа в Скинфеле — прикрытие.

Мы прибыли к главному зданию, обсуждая эпоху Лейтц у импартов, вновь вернувшихся к аристократической форме. В офисе меня ждала Алла — бессменный секретарь главы юридической службы компании с кучей вопросов, проблем и документов. С Аллой мы сдружились еще в мое первое посещение. Ей с ее ритмом работы и в связи с тем, что она, как и я, приехала на Кредт из глухомани, с друзьями не так повезло. Мы обе были человечками и возрастом приближались друг к другу, она была чуть старше. Посему по сети мы часто общались и связывались и крепко подружились.

Вынырнула я из всего этого мелкого и крупного кошмара только к десяти вечера. Изменения в уставы основной и дочерних компаний, смены директоров и замов, перепродажи компаний и личные просьбы глав и заместителей от брачных договоров до простых доверенностей. Кредт находился под юрисдикцией Нейтиса и считался с ним единым объектом в плане действия законодательства. Было еще несколько планет с аналогичным статусом, представляющих собой важные стратегические объекты для Федерации.

Сделав всю мелочевку, отправила на подпись шефке. А вот с договорами продажи компаний я зависла. Их были цепочки, компания просто шла по рукам. Зачем, почему? Не ясно. Алла выгнала меня в десять вечера в гостиницу, заявив, что моей смерти на рабочем месте шефка не одобрит и разобидится. Подписание договоров назначили на восемь вечера следующего дня, когда прибудут все заинтересованные лица. Я сгрузила симколы с проектами договоров в сумку и отбыла в гостиницу. Где, закинув все это добро в кресло, пообещав себе завтра с утра сесть и разобраться, плюхнулась в ванную с планшетом. Заказала легкий ужин и, в одиннадцать вечера завалившись на диван, хомячила омлет с салатом, запивая большой кружкой чая.

Была почти полночь, когда стук в дверь выдернул меня из полудремы. Алла должна привезти симкол с последними документами. Бедненькая!

— Вы шутите?! — выдала я воротнику Советникова пальто, в который мой нос уперся, едва открылась дверь.

Я не была пьяна и не была расстроена, и про секс в последнюю очередь сейчас думала. Господи, что я несу, какой вообще секс с ним?! Что он тут делает?

Упершись в его грудь руками, попыталась остановить продвижение на мою территорию. Смешно! Меня снесли просто. Одной рукой Атолии обхватил мою талию, подтянул к своему лицу и уже целовал, выворачивающуюся и возмущенно пищавшую меня, второй рукой закрыл и заблокировал дверь.

Он издевается?! Нельзя же просто заявиться и…

— Прекратите, пожалуйста! — возмущенно выдохнула я, потому как на что-то большое воздуха не хватало.

Меня не слышали или не слушали, а мои руки просто завели за спину, открыв простор для творчества. Я извернулась и отступила на шаг. Лицо Атолии стало вдруг злым и опасным. Я испугалась, вдруг вспомнилась мама, ходившая с синяками, до того, как папаша отчалил в свое далекое путешествие. Тут все хуже. Никто не будет связываться с Советником. Тем более, там, снаружи, сто процентов дежурят гиганты-квадри. А звукоизоляция тут шикарная.

— Тебе же нравится, в чем проблема? — на лице Советника мелькнуло… презрение.

И что тут ответить? Сама начала.

— Мне может и убивать нравится? Это тоже не проблема? — начала наглеть я от испуга и злости.

— Денег дам, не переживай, — он попытался притянуть снова.

Я дернулась, зашипев от боли, его пальцы запутались в волосах.

— Не нужны мне ваши деньги! — выдернув прядь из его ладони, я отскочила на шаг.

Он начал наступать, я пятиться, не знаю, чем бы все закончилось, если бы на его руке не запищал датчик.

Мужчина скривился, но ответил, тихо заговорив на уитриманском, ему не вняли, тогда Советник что-то рявкнул, открыв дверь и вылетев в коридор, умчался в сторону лифта. Вслед за ним бежали верные собачки-квадри.

Я заблокировала дверь, прижавшись к ней спиной и пытаясь отдышаться. Надо срочно поговорить с тем, кто хоть дельное что сказать может! Я была уверена, шефка еще не спит. Она ответила практически мгновенно.

— У меня проблемы, сира Элитта! — срывающимся голосом проговорила я.

— Что такое? — она моментально стала собранной и какой-то грозно-красивой.

— Я… В общем, Советник Атолии… Он… того…

— А конкретнее?

— Хочет, чтобы я ним спала.

— Что? — начальница чуть не упала. — Рассказывай!

— После того, как я ему все удостоверила, он ночью ко мне приехал… И мы с ним…

— О, довселенский хаос! — корван шлепнула себя ладонью по лбу.

— В свое оправдание хочу сказать, что я была слегка навеселе.

— В твоем случае это уже не оправдание, милочка! Общество анонимных алкоголиков по тебе плачет. Дальше!

— И на следующую ночь он тоже пришел…

— Ты рехнулась?!

— До этого Каро приходил и просил съехаться! — опять начала оправдываться я.

— И ты опять напилась?

— Нет, мне просто было плохо.

— Дура. Если у тебя проблемы в личной жизни, еб*я могла бы попроще найти! — взвилась корван.

— Что мне делать?

— Он сейчас к тебе в гостиницу приехал?

— Да. Не пойму, как нашел?!

— Тут понимать не надо, у него и не таких находят. Дит, ты — дура! У мужиков его круга, понимаешь, проблемы по определению с этим. У них на что встало, то и трахается, без возражений со стороны контрагента, так сказать! Пойми меня правильно. Уитриманы — отдельная песня. Они либо всех под себя гребут, либо избирательны. А ты сама дала добро!

Я очень горестно вздохнула.

— Ты ему сейчас отказала?

— Да, но если бы его не вызвали, меня бы ничего не спасло.

— Деньги предлагал?

— Да.

— По здравым размышлениям выходов видится два.

—..?

— Первый, ложись, раздвигай ноги и молись, чтобы у него запал прошел быстрее, заодно учись язык за зубами держать, и мозг включать. Это самый просто способ. Отказывать таким, как он, себе дороже.

Чувствую истерика на подходе!

— Второй, завтра удостоверишь договор, берешь отпуск и летишь к мамочке на Одетту. Отпуск неоплачиваемый, заодно статотчет сделаешь, гоняться за тобой по всей галактике он не будет. Поживешь пару неделек. Потом вернешься. И за девочек все смены отработаешь.

Я сидела, понурив голову.

— А если он сейчас вернется?

— Алла же тебе предлагала у нее погостить. Собирай вещи!

— Но…

— Сейчас! — рев начальницы совпал с отключением связи. И я начала действовать. Покидав в сумку все вещи, решила оставить их в номере, гостиница оплачена до завтра, заберу перед отлетом. Быстро одевшись, схватила рабочий костюм, симколы и вызвала флаер-такси. Через минуту датчик оповестил о его прибытии. Я выскользнула в коридор и спустилась по пожарной лестнице, благо, этаж был не высокий, пробежала забитое народом фойе (в гостинице проходил форум), я вылетела на улицу и, усевшись в такси, понеслась к Алле.

Утром вместе с приютившей меня самаритянкой мы прилетели в офис, где я в закуточке проработала до восьми вечера. Договоры были поправлены и подписаны, оплата переведена. Шефка улыбалась, когда не видела меня, а когда видела — еще шире улыбалась. Довольные клиенты разъехались, а я попросила Некла слетать за моими вещами в гостиницу.

Алла устало опустилась в кресло, попивая чай.

— Фуф, ну и неделя. Завтра очередной забег с налоговиками, потом можно вздохнуть и расслабиться.

— Мда, мудрите вы тут!

— А все ради налогов! Слышала, что если ты в течение года владеешь благотворительной фирмой, которая участвовала в программах помощи, Советом продвигаемых, то налоги на твои доходы снижаются на три процента?!

— Ах, вот в чем дело! То-то фирма пошла по рукам. Что, даже пара секунд владения значение имеют?

— А налоговой программе все равно, хоть сотую долю. Понятно, что это поправят и прикроют, но пока — это дыра, через которую утекают деньги.

— А почему фирма одна?

— Она единственная аккредитована. Это протолкнул Атолии, теперь заслуженное поклонение приехал получать, — усмехнулась Алла, снимая туфли.

— Советник Атолии? — голос мой как-то глухо прозвучал.

— Ну да. Наше верховенство на него молится. Интересно, какой у него процент со всего этого? — Алла хитро блеснула глазами.

— Он здесь?

— Да, вчера прилетел в обед.

Ах, вот как он меня нашел! Наверняка, видел. Значит, не специально искал. Фух!

— Ты в порядке? — Алла, встревожено глядя на меня, подалась в кресле.

— Да-да. Приезжай на Нейтис, у тебя когда отпуск?

— Смеешься. Какой отпуск?! У меня кредит!

— О, как я тебя понимаю!

Мы попрощались, и я умчалась на флаере фирмы на космовокзал, где загрузившись в сталтер, отбыла в сторону Одетты со спокойным сердцем!

* * *

Отдохнула я отлично. Столько лет так не высыпалась, а уж как отъелась и нагулялась на свежем воздухе. Мама, увидев меня на пороге, первым делом выкинула из дома весь кофе, испекла пирожков, как в детстве. Она сильно сдала после произошедшего в УИБе, каждый день молясь, чтобы с Леджем ничего не случилось. А теперь ее радовала Нюша, которая обзавелась малышом. Карапуз в подгузнике бегал по бабушкиному саду, пугая птиц и насекомых, и Ариона нарадоваться не могла, что хоть одна из дочерей пристроена.

Мама психику мою тоже подлечила, и обратно на Нейтис я летела спокойная и заметно поправившаяся. В офис спустя три недели заявилась с румянцем и готовым статотчетом.

Мы с девочками быстро поделили смены (мне предстояло работать не три через три, а шесть через один, целый месяц, но это совершенно не огорчало). А отпуск шефка мне все-таки оплатила. Приятная сумма за Скинфел, оценив которую я решилась на авантюру: после работы поехала и купила в кредит маленький флаер. Да, вся в кредитах, зато с транспортом. Ух, какая я!

Тем более в моей новостройке паркинг для флаеров шел обязательным приложением к апартаментам, а я его сдавала семье с двумя летательными аппаратами.

Завтра выходной перед шестидневкой, и я решила насладиться покупкой и полетать, уговаривая себя не разгоняться, дабы штрафов не нахватать. А то на их погашение тоже придется кредит брать.

Датчик призывно замигал, и голос бухгалтера шефки, уитримана Гжеля, заполнил салон.

— Ру-э, лед тебя закуй, ты мне отчет по доходам обещала!

Черт! Не отправила! Забыла!

— Сир Гжель, сейчас вышлю! Простите, замоталась.

— Кредит я подтвердил. Что, из одного вылезла и сразу во второй полезла? Думал, ты зареклась?!

— В смысле?

— Ну, погасила же кредит на апартаменты. Документы, кстати, до сих пор не подписала.

— Я ничего не гасила, там еще восемьдесят тысяч рю! Откуда у меня столько денег?!

— Ничего не знаю. Кредит погашен пять дней назад.

— Ошибка какая-то! Завтра свяжусь с банком.

— Пфф. С моими кредитами кто бы так ошибся. Отчет пришел. Бывай.

Я удивленно хлопала глазами. Что за бред? Ладно, разберусь. И отдалась полету. Далеко внизу проносились здания банков, представительств крупных фирм, жилые районы, тонувшие в свете окон, огромный парк, где хвоя густым ковром укрывала землю, там было темно и безлюдно. А вдалеке уже виднелся Нейтисский океан, покрытый густой сеткой зданий на опорах в виде пчелиных сот, оставляющих огромные свободные пространства с видом на темную океанскую воду.

К дому я подлетела около двенадцати. С трудом припарковав флаер с непривычки, забрала с пассажирского кресла пакет с едой и бутылочкой текилы и, пританцовывая, потопала к лифтам. На площадке в ожидании этого вида транспорта стояли мои соседи: Грег — молодой человек лет двадцати семи и уитриман — Алед, слегка постарше.

Эта парочка была «милашками» нашего этажа. Они снимали апартаменты вдвоем, чтобы дешевле выходило. Бравые молодцы были закадычными друзьями и очень хорошими соседями. Не раз я являлась к ним с грустным лицом, когда что-то ломалось, а еще чаще со счастливым, приглашая парней посидеть за стаканчиком и хорошей домашней едой. Беда в том, что оба были проглотами, а готовить не умели, да и денег не всегда хватало на качественную еду. И приглашенные летели вперед меня за стол, вместо полуфабрикатов и всякой химической чуши наслаждаясь даже пастой с сыром так, что за ушками потрескивало.

— Какие люди! — Грег расплылся в улыбке.

— Хех! — пританцовывала я с сумкой. — Здравы будьте, соседи!

— Давно тебя не видно было. Смотри-ка, Лед, у нее щеки есть! Неужто наела в отпуске?!

— Умеешь ты комплименты делать, — засмеялся уитриман.

— Поэтому с девушками мне и не везет, они моего правдолюбия не терпят, — ухмыльнулся человек.

— Мальчики, а у вас планы есть? У меня тут отличная вырезка, овощной салат, бутыль текилки. Повод — я купила флаер!

Алчный блеск голодных глаз был мне ответом.

— Все понятно! — хмыкнула я.

— О, богиня! Да сократят людские боги дни твоего очередного кредита! — Алед склонился в шутовском поклоне, забирая у меня сумку и пакет. Пританцовывать стало удобнее.

К слову эти двое были спортсменами и вдвоем имели клуб «качков». С деньгами было сложно, переехали на Нейтис они не так давно и пока только мечтали занять хоть какую-то нишу.

— Что за модель?

— Искатель-3290, — отрапортовала я.

— Женщина, зачем тебе столькисильная машина? Она скушает весь твой бюджет на топливе, — прогремел Грег на весь наш коридор.

— Люблю, когда под крылом зверек, — махнула я рукой.

— Не мешай человеку праздновать! Ты смотри, как завлекательно танцуют вырезка и салат! — заржал Алед.

— Эй!

— А давайте потом куда-нибудь завалимся? — выдал Грег.

— Не против! — кивнул Алед.

— Я тоже! — кивнула уже я.

— Ты сейчас на все готова! — засмеялся уитриман.

— О, а точно! Эй, Ди, давай за меня замуж?! — Грег попытался опуститься на одно колено, но был за шкирку поднят другом.

— Ты с ума сошел? У нее два кредита!

— Зато попка отменная!

— Ну вас! Сейчас… Сейчас без салата останетесь, — я развернулась к нахалам лицом и пошла спиной вперед.

— Угрожает?

— Смешно, — Грег был, кстати, очень симпатичным. По нему сохла моя соседка справа, уитриманка. Ее нос обязательно торчал в коридоре, если мы с парнями решали какие-нибудь проблемы.

Мы бы еще препирались, но в этот момент глаза «вечно голодных» округлились, а я налетела на кого-то спиной.

— Ой, прости…те!

Слова застряли в горле. В коридоре возле входа в мое жилище стоял Атолии, за ним, и это при его-то росте, еще и возвышались двое квадри. Я же почувствовала, как земля начала уходить из-под ног. Неужели не все?!

— Сумку девушки! — тихо приказал Советник, сложив руки на груди. За него руку протянул тот квадри, что стоял слева.

В этот момент я оказалась за спинами Грега и Аледа.

— С какого перепугу? Вы кто?

— Я дважды повторять не буду, — еще тише сказал Атолии.

У меня по спине пробежал холод. Квадри парней порвут, какими бы спортсменами они не были, их не учили убивать, да и с такой мощью, телохранители ребят инвалидами оставят. Ледж меня просветил по поводу их «образования» и способностей.

— Ребята, потом посидим!

Я, протиснувшись между соседями, встала перед Советником со свитой, и, взяв из рук застывшего Аледа пакет и сумку, подошла к своей двери. Мужчины все еще буравили друг друга взглядами.

— Ди? — голос Грега первым нарушил гнетущую тишину. — Все хорошо?

— Все нормально, не волнуйтесь. Это мои… знакомые.

— Если что, ты знаешь, где мы.

Я скрыла горькую усмешку и кивнула.

Парни вернулись назад по коридору и через секунду исчезли в своих апартаментах.

Уитриман развернулся ко мне и махнул рукой, оба квадри направились к лифтам. Как только их спины скрылись за углом, Советник шагнул к двери.

— Я смотрю, ты начала входить во вкус, — его голос был полон иронии.

Меня почтили такой честью, как разговор?!

— Прошу прощения? — я прижалась спиной к двери, пакет и сумка чуть не соскользнули на пол.

— Флаер уже оплачен, — бросил Атолии.

— Простите? — начала повторяться я.

— Ты раньше на слух не жаловалась, — опять сыронизировал он. — Я говорил, что денег дам. Кредиты за квартиру и флаер оплачены. Ты довольна?

И вот тут меня переклинило, страх, удушающим цунами топивший сознание, вдруг отхлынул, а ему на смену пришла ярость.

— Как вы посмели? Я согласия не давала! — топнула ногой.

— А мне надо спрашивать твоего согласия? — Атолии усмехнулся.

Поставив сумки на пол, я выудила из кармашка куртки ключ-схему, которую так бережно уложила в прозрачный футлярчик, и шагнула к Советнику. Оттянув верхний карман его пиджака, аккуратно вставила туда ключи, разгладила складочку, проведя ладонью по настоящей натуральной ткани, почувствовав, как мужская, далеко не слабая грудь под моей рукой напряглась.

— Поздравляю, Советник. Вы только что купили себе флаер. Откаты надо вкладывать с умом. Деньги за апартаменты вам будут переведены завтра.

Развернулась и пошла в гостиную. Не дошла… Сильные руки дернули, а неумолимые губы впились в мой рот. Блузка затрещала, ударив в грудь уитримана очередью пуговичек. Я же оказалась под ним, больно приложившись головой о покрытый глянцем пол. Звездочки закружились перед глазами, я начала хватать ртом воздух, и в какой-то момент пришло осознание, что тьма затягивает. Через секунду я отключилась, последнее, что запомнилось, голодные руки, шарящие по моему телу.

* * *

Всплывала я из тягучей, липкой тьмы с трудом. Хорошо, что хоть боли не было, только отупение. С потолка мерно лился неяркий свет, глаз не резал, но водить ими было неприятно. А пришлось! Отдельная палата, система контроля сердцебиения и состояния мозговой активности. Больница. Вспомнилось обстоятельство, благодаря которому я здесь. Мозг ничего глупее придумать не мог, как озадачиться вопросом: «А закончил ли Советник начатое?»

Пока я боролась с собственными мыслями и аккуратно исследовала собственное тело, в палату вошел врач-уитриман.

— Сира Ру-э, — голос у него был приятный. — Меня зовут доктор Эрониро. Как вы себя чувствуете?

— Не знаю. Живой, — прогнусавила я.

— Это не может не радовать, — улыбнулся доктор. — У вас сотрясение мозга. Ничего страшного. Реакция организма нормальная. Так что, к вечеру мы вас выпишем.

— Сегодня воскресенье?

— Да, девять утра.

— То есть я почти девять часов была в отключке?

— Было бы меньше, вы начали приходить в сознание, но мы дали лекарство, чтобы с головной болью потом не ходить.

— А где я?

— Моушеновский госпиталь.

Это же самая дорогая клиника! Ее ни одна медстраховка не покроет!

— Вы меня пугаете, пациентка. Как можно так сереть на глазах?

— У меня нет средств, чтобы тут даже в туалет сходить, — прошептала я.

— Не понял.

— Мне не по карману ваше заведение.

— Лед вездесущий, не волнуйтесь, уже все оплачено Советником Атолии. Он вас нашел и привез сюда, — нахмурился доктор.

Нашел, значит! Гад!

— Здесь ваши вещи, — он указал на шкафчик. — Через час принесут завтрак, поесть надо обязательно. Отдыхайте. Если что, кнопка вызова справа.

Мужчина улыбнулся и вышел.

Я же честно лежала и честно ела, все еще размышляя над сложившейся ситуацией. В четыре часа заглянул доктор Эрониро, бегло осмотрев готовую сбежать пациентку, улыбнулся и сказал, что я могу гулять, отсыпав три капсулы в упаковку — таблетки от головной боли.

Я вызвала флаер и стала одеваться. Вместо блузки почему-то была майка. Под ворохом вещей лежал ключ-схема от флаера, который я отдала Атолии. Долго смотрела на кусочек пластика, с грустью осознав, что теперь меня мало радует «леталка». Датчик запищал, сообщая, что такси ждет.

— Я отвезу, — холодный голос Советника из-за спины обрушился на меня, как кувалда.

Резко развернувшись, я покачнулась, а он осторожно поддержал, сразу убрав руку.

— Прости, — тихо проговорил Атолии, не отрывая от меня взгляда. — Пойдем. Просто поговорим.

Я последовала за ним, спорить сил не было и смысла тоже. Может, раз предлагает поговорить, есть надежда, что это будет наша последняя встреча.

У Советника был потрясающий флаер, не чета моему. Блестящие бока мощной машины заслоняли город внизу, утробный приятный гул двигателей не достигал салона, но я знала, как он сладок для любивших скорость. Как ни странно, мы были одни, сзади пристроился флаер с охраной, его я заметила еще на парковке у госпиталя.

Советник явно не ко мне домой летел, я искоса посмотрела на Атолии, но промолчала. Одет он был не в костюм, а в свитер и брюки, все темное на контрасте с его кожей, смотрелось как-то по-особенному, хорошо. Флаер он посадил на личный балкон в низко-этажном дорогом районе, утопавшем в зелени и прохладе. Периметр над домами был оцеплен, и охраны было, как у здания капитолия. Вдоль «забора» толпились флаеры доставки, охраны, журналистов. Но никто не попросил Атолии для досмотра его гостью. Смертников не нашлось.

Советник покинул машину, я же сидела, как пришибленная, в этом богатом и красивом мире я чувствовала себя такой же лишней, как стекляшка в короне, усыпанной истинными бриллиантами. Нет, с самооценкой у меня все в порядке. Но границы знать в нашем мире весьма полезно.

Неужели ему мало тех, кто по щелчку пальцев готов бежать и радовать Советника? Пожалуй, действительно проще лечь и раздвинуть ноги.

Ко мне протянулась рука уитримана, помогая покинуть аппарат. Я сделала так, как он хотел, вложив свою похолодевшую ладошку в его. Руку он не выпустил. Я следовала за ним по серым плитам парковки-балкона мимо высоких, искусно подстриженных кустов в кадках в большую гостиную в серо-белых тонах.

— Будешь что-нибудь? — спросил он, усадив меня на большой диван и до сих пор удерживая мою руку.

Хотелось водки, но нельзя, да и вообще…

— Воды, пожалуйста.

Советник через полминуты вернулся с водой в одноразовых баночках и пузатым бокалом для себя с янтарной жидкостью на дне. Открытую баночку передал мне. А она была такая маленькая, что при всем желании я не могла избежать прикосновения к его руке.

— Я хочу извиниться. Не ожидал такого от себя, — пробормотал Атолии, смотря куда-то поверх моей головы. — Все одно к одному сложилось.

Он закружил по гостиной, пока через минуту не застыл возле меня с таким выражением лица, будто принял какое-то решение.

— Я хочу тебя, Эдита. Полагаю, по первым двум ночам это было понятно, — когда он заговорил, я чуть водой не подавилась. Эх, мужики, вот хоть бы толику романтики добавили, и жизнь казалась бы приятнее! — Не хочу предлагать никаких сделок. Я, вообще, ничего кроме денег тебе предложить не могу. Но мне бы хотелось… — о, как ему было тяжело! Он просить не умел, ну, разучился, точно, — чтобы ты была со мной добровольно, столько сколько захочешь.

Захочешь? Ну-ну! Первый вариант. Шефка была права. Поставив баночку на столик из стекла, я встала и, приблизившись к нему, положила обе ладони на его грудь, сердце Советника билось быстро и мощно. Хищные глаза чуть расширились. И я потянула его на себя за свитер, приникая к губам. Мужчина обратился в статую, пока я целовала его чуть солоноватые губы, осторожно водя пальцами по линии подбородка. Но статуя ожила. Он судорожно вздохнул и обнял, сжимая все сильнее. Через пару минут поцелуев, меня подхватили на руки и понесли куда-то. «Куда-то» оказалось спальней. Аккуратно уложив свою ношу на кровать, Советник наклонился и поцеловал в лоб.

— Тебе надо поспать! — приказ, я не возражаю. — Я часа на два-три отлучусь. Тут все в твоем распоряжении.

Хотела с эти утверждением поспорить, но решила опять благоразумно промолчать.

— Тебе нужно что-то из дома?

Непонимающе посмотрела на него.

— Побудь здесь ночью сегодня, — Советник укрыл меня тонким одеялом. — Со мной.

— Мне на работу надо… — начала я, но на меня так посмотрели, что я опять заткнулась.

— Эрониро связался с твоей начальницей. Ей передали, что ты еще сутки будешь в больнице. Так что, завтра на работу тебе не надо.

Все решил и нигде не засветился. Профи. Махнув рукой на все, я закрыла глаза и мгновенно уснула.

* * *

Мы договорились, что рабочие будни я буду проводить у себя, а выходные с ним. Все это на фоне того, что я пыталась свыкнуться с новой для себя ролью. Любовница… Содержанкой я себя не считала, решив потихоньку копить, а потом, когда он наиграется, мирно разойтись. Покупать или дарить ничего не просила, а он и не настаивал, когда связывает только постель, это нормально. Можно сказать, Советнику повезло, ему досталась самая неприхотливая любовница.

Но угнетало то, что все было хорошо. Ниир Атолии был личностью неординарной. Он был умен, расчетлив, умел вести за собой, притягивать, качество для политика необходимое. Посему количество его поклонников и почитателей росло. Многие планеты предлагали ему пост от себя, вряд ли подозревая, что Советника интересовало гораздо более заманчивое кресло в Верховном Совете. Я, разумеется, не входила в круг посвященных в его планы, но урывки разговоров, один взгляд на тексты, что порой витали перед ним, плюс все то, что плавало в содержании новостей и галактинете, вело к этому. С ним было интересно, он был отменным юристом, конечно, не в моей сфере, хотя и ее знал не плохо. Иногда, когда я гладила его спину или массировала голову, от чего Советник почти мурчал, узнавала много интересного про законодательство, про лоббирование, про взаимные уступки. Я подозревала, что политика — болото то еще, но чтобы настолько!

Мужчина не торопился насытиться моим обществом. Секса в нашей с ним жизни было много. Временами мне казалось, что уитриман слегка фанатичен в этом вопросе, но любовником он был прекрасным и представлял собой тот экземпляр мужчины, за которым, как за стеной, и где-то не только в переносном смысле. Он умел преподнести себя женщине даже в моем статусе, что она у него — единственная. Это было самое грустное, пожалуй! Ниир был прекрасным актером, в игру которого верилось, хотелось верить.

Мозг женщины так устроен, ну… большинства женщин, когда рядом с тобой такой мужчина, какими нереальными не были бы мысли о будущем с ним, они предательски заползали в голову, и в какой-то момент ты понимаешь, что находишься в эпицентре быстро формирующегося циклона под названием «привязанность», и я начала сходить с ума от того, что она медленно, но верно переходила в любовь.