Сильване не везло. Вот уже месяц как ей и ее небольшому отряду удача махала радужным крылом и исчезала за поворотом. Они преследовали приспешников Гул’Дана по всем Восточным Королевствам, но те ускользали. Параллельно с ней поиски вел и Кадгар, но на него нарваться Королева Банши хотела меньше всего, ибо передвигалась инкогнито, преследуя свои цели, а также потому, что любила частенько нарушать границы.

Из-за этой безрезультатной беготни, всегда спокойная и расчетливая, госпожа Ветрокрылая начала впадать в тихую ярость, и злилась она прежде всего на себя за то, что согласилась на абсурдный план Волджина. Хотя, вождь Орды вряд ли имел в виду просьбу, скорее это был приказ. Духи Лоа шептали ему, и тролль прислушивался к этому шепоту. А говорили духи не только о возможном возвращении Легиона, но и о том, что не мешало бы пополнить ряды Орды новыми союзниками.

Клан Таллока, чьи земли в предгорьях Хилсбрада сейчас пересекал небольшой отряд Темной Госпожи, был одной из целей Альянса, желавшего влить его в свои ряды (особенно после того, как тот же Альянс фактически упустил Южнобережье, чем несказанно порадовал Сильвану) и тем самым заполучить отличных воинов, дополнительную силу против легиона демонов. И Королеве Банши хотелось знать, пополнил ли Ринн свою армию этими мускулистыми монстрами. И хотя эта территория сейчас находилась под контролем Орды, к клану никто соваться лишний раз не хотел. Потомки врайкулов, чьи прадеды решили покутить на землях Восточных Королевств, любили помахать большими железяками, и обычно выходило это у них очень неплохо.

Но было и еще что-то, а Сильвана на интуицию не жаловалась, и это «что-то» вело ее сюда. Только интуиция ли это? Королева не раз вспоминала отрывки трудов по исследованию рас Азерота, где большинство ученых мужей сходились во мнении, что эльфы произошли от троллей, живших слишком близко к великим магическим источникам. И если это так, то даже в жизни Высших эльфов имеют место быть первобытные духи. Забавные Лоа. Темные охотники ведь считали духами Лоа — Властелинов Тени у отрекшихся.

Думы о мелких духах плавно перетекли в размышления о валь’кирах и их числе…

Госпожа мотнула головой, отгоняя назойливые мысли, и направила коня в сторону от тракта, в конце которого опять расхаживала-заманивала «птица-удача» — слухи о присутствии чернокнижника, готовая упорхнуть при приближении отрекшихся, и небольшое ее войско углубилось в примыкавший к крепостной стене Таллока лес.

Большой клановый город, раскинувшийся у самого подножья гор, имел выход к морю. Таллокийцы активно торговали и даже имели свой флот, а порт, расположившийся в уютной глубокой бухте, принимал в равной степени успешно и оснащенные, тяжелые корабли из Штормграда, и изящные суда ночных эльфов.

— Госпожа! — верный Ирикас, один из телохранителей, прошедший с ней долгий путь и никогда не отступавший, даже если кости его пытались развеять по ветру, посадил возле замершей Банши и ее свиты своего костяного дракона. — Опасность! — зашипел огромный скелет, закованный в броню. — Но тьма благоволит нам. Клан Таллока захватил Призыватель Крестис. Его смрад чувствует даже мой отсутствующий нос.

Королева замерла.

— Как это возможно? Клан Таллока ненавидит демонов и зачищает границы своих владений от них крайне скрупулезно.

— Не могу сказать. В городе бой. Считаю небезопасным для нас идти туда! — поклонился отрекшийся.

— Посмотрим! — поджала губы Сильвана.

— Госпожа? — удивился второй телохранитель.

— Что-то тянет меня туда. Попробуем подобраться поближе.

Взмах руки, пара коротких приказов, и вот уже небольшая группа во главе с королевой, слившись с тенями, подбиралась к городским стенам. Ирикас же был отправлен в затянутое облаками небо в ожидании сигнала.

Ворота неприступной крепости были распахнуты. Над городом занималось зарево пожаров. Слышались крики и звон оружия. На сколько могла судить Сильвана, в клане произошел раскол. И сейчас те, кто не попал под влияние демонов, оборонялись, и, похоже, не очень удачно. Крестис, как и любой демон, не страдал наличием такого чувства как жалость. Но минусом для его врагов было то, что он в отличие от тупоголового рогато-копытного стада, умел думать. Запах горелой плоти достиг носа Королевы, заставляя тонкие ноздри трепетать. Сколько она живет?! А до сих пор не привыкла, до сих пор этот запах вызывает чувство страха перед неотвратимостью, нет, не смерти, существования без права выбора. Пытки Артаса, его глумление над тем, кто доставил ему столько проблем, она помнила поминутно, и этот запах был для нее самым страшным.

В городе царила паника. Обезумевшие жители, огромные демоны, пляска зеленого пламени на стенах. Воины, преклонившие колено перед Легионом. Как часто в ее мире правители бросали народ на произвол судьбы, отдаваясь власти и силе?! Таким иллюзорным и таким желанным.

Отрекшиеся проявляли крайнюю осторожность, следуя за своей госпожой по охваченному паникой городу, лишь раз нарвавшись на большую группу демонов и покорных им здоровяков из знати, но разобрались с ними достаточно быстро. Первые не представляли особо серьезной угрозы, а вторые были так поглощены окружающей их бурей, что стрелы, пробившие им горло, и те, пожалуй, не сразу заметили.

Столько раз здравый смысл шептал Сильване, что надо уходить, чтобы не вернуться в пустоту к своему страшному невидимому палачу осталось слишком мало вал’кир. И пяти теперь может не хватить, чтобы в следующий раз вытянуть Темную Госпожу из ада. Но дурацкое чувство, что и заставило подчиниться приказу Вождя, толкало ее вперед подобно ураганному ветру.

Городская площадь была наводнена демонами и теми, кто хотел напитаться силы Скверны. Предатели делали вид, что спокойны, но в их душах Королева Банши читала ужас перед той силой, что они так опрометчиво поддались и призвали.

В центре возвышался Крестис. Отвратительный демон всем своим видом вынуждал обратиться к силам природы мира, который его исторг, с вопросом: «Как можно было породить столь отвратительное создание?» Его магия, питаемая Скверной, обратила в его же подобие уже неисчислимое множество славных героев орды и альянса. Противиться его власти могли лишь сильнейшие, но тогда они попросту гибли в адских муках.

Перед ним стояли удерживаемые демонами двое мужчин. Один из них с проседью в доспехе королевского гвардейца Штормграда, второй — жрец, молодой мужчина. Они были сильно избиты и обессилены, повиснув на руках мощных охранников, а под ногами Крестиса Королева Отрекшихся заметила тело, на которое и были обращены взгляды двух еле живых представителей человеческой расы.

Судя по одежде, женщина, лежавшая без движения, на каменной плите посреди площади была не бедна. Платье когда-то было красивым, изысканного темно зеленого цвета, теперь же оно представляло собой лоскуты, удерживаемые вместе лишь парой тонких нитей. Волосы золотом растеклись по грязным камням. Руки и ноги и были переломаны. Она едва дышала. Губы шевелились, кажется, шепча одно и тоже. А широко распахнутые глаза смотрели в ночное небо. И она была беременна. Чуть округлившийся животик не давал в этом усомниться.

Огромные демон занес над женщиной топор, оба мужчины рванулись к ней, а стрела, милосердная стрела блеснула на луке Ветрокрылой, руки которой, кажется, не подчинялись хозяйке.

* * *

— Я отправлю тебя и детеныша королю Штормграда по отдельности. Пусть радуется хотя бы одному сыну-не трусу, который не бежал, поджав хвост как пес, — усмехнулся Крестис.

Сил у Ле больше не было. Боль окружила ее плотным коконом, сжала в нестерпимых объятиях. Привкус крови во рту — единственное, что связывало ее с реальностью, да еще воспоминания. Они то и дело всплывали в измученном мозгу. Мама, играющая с Ле и ее сестрой на заднем дворе их дома, широко раскинув руки, она делала вид, что пытается поймать проказниц, но не успевала за маленькими ножками, вызывая своими промахами радостный смех. Первая удача Ле в излечении магией, дикий восторг, так похожий на золотое сияние ее рук, заполнил девочку, когда края раны солдата графини затянулись. Нежность Вариана, делавшая ее самой счастливой на земле. Вариан…

Окровавленные губы прошептали имя любимого. Она просила прощения за то, что не уберегла их дитя. За то, что не распознала обмана. Она просила прощения у своего малыша, которому не суждено увидеть этот прекрасный мир, где кроме грязи, войны и предательства есть свет и любовь, дружба.

Сонный порошок, подсыпанный в напиток, она ощутила лишь после того, как пол кружки уже было опрокинуто в желудок. Садидас, молодой жрец, который сейчас обвис в руках демонов, рухнул первым. Серг, ее верный телохранитель, чьи глаза буравили демона, последовал за ним, и лишь у нее хватило сил посмотреть в глаза тому, кто достал из-за пояса свернутый кусок пергамента и, надрезав ладонь Садидаса, измазал алой кровью бумагу.

А потом мир потускнел. Он был мрачен и холоден, но взорвался адской болью. Все еще под действием порошка Ле ничего не могла сделать. Ее оцепеневшее тело ломали и терзали. Острые когти вонзались в плоть, копыта крушили кости. Ее радовало лишь то, что Андуину, похоже, удалось уйти. Значит, Вариан не потеряет хотя бы сына.

Она не видела, как огромный демон над ней занес топор, желая претворить в жизнь сказанное, не видела она, и как в горло ее мучителя вонзилась стрела. Последний выдох сорвался с ее губ и легким ветерком устремился к небесам и Душа готова была последовать за ним.

* * *

Крестис, к большому сожалению Сильваны, не относился к тому роду демонов, которых можно пронзить стрелой и забыть. Он, кажется, весь состоял из Скверны, а ее убить весьма проблематично. Но стрела дала время безрассудно маленькой группе совершить большое дело. Еще будучи следопытом Кель’Таласа Банши любила прибегать к излюбленной эльфийской манере ведения боя — внезапному наглому нападению.

Ирикас не подкачал, его костяной дракон, зависнув над толпой в центре, заревел так, что затряслись здания. Могучий скелет, бывший когда-то чемпионом своего народа, выдал округлившимся глазам Крестиса улыбочку, от которой у живых шел мороз по коже, и направил крылатого друга прямо к демону, пытавшемуся избавиться от стрелы. Шквал оперенной смерти Сильваны врезался в спины телохранителей Призывателя. От них пали и те, кто удерживал двух людей. Оба, еле стоя на ногах, поковыляли к жертве демона. Но в следующий момент оказались зажатыми в цепких лапах возрожденного дракона.

Телохранитель, как и его Госпожа, не верил в то, что женщина выживет после истязаний, посему шипастый хвост обвился вокруг ее бедер, и дракон взмыл в небеса, унося их в сторону Серебряного Бора. Сама же Королева под прикрытием тьмы, магии и паники выскользнула за ворота крепости и поспешила к отошедшему далеко за пределы Таллока основному отряду.