Возрождение Зорга

Воронкин Игорь Владимирович

Глава 8

Споры

 

 

Солнечная система

Командный корабль «Эксельсиор»

«Эксельсиор» вошел в Солнечную систему незамеченным. Он просто растворился в окружающем пространстве в виде сгустка полей, хранящих информацию о его вещественной сущности, и перестал существовать для всех видов локаторов и сенсоров, установленных на земных спутниках слежения и планетарных станциях наблюдения за космосом. Однако в таком виде корабль не мог осуществлять многие их своих функций, поэтому решено было, приблизившись к Земле, перейти на один из более облегченных, но менее безопасных режимов маскировки. Миновав Марс и его автоматические станции слежения, «Эксельсиор» стал более плотным. Тела храмовников проявились. Теперь они могли общаться между собой вербально, как обычные люди.

— Станции слежения Марса пройдены. Лучи радаров нас не обнаружили, — доложила бортовая киберсистема.

— Замечательно. Через пять часов будем на Луне. На ее обратной стороне можно будет разбить базовый лагерь, — сказал Зератул.

— Нас могут обнаружить с лунной базы. У них там мощная станция. Может, лучше сразу выйти на дальнюю орбиту и снять спутник? — предложил Дворг.

— Лунная станция нам бы пригодилась, — пророкотал Тассадар. — Под лунным грунтом легко спрятать «Эксельсиор».

Нам же, чтобы мимикрировать под земной спутник, достаточно и небольшого модуля.

— Я тоже так думаю, — согласился Джордан — Мы не можем рисковать «Эксельсиором». Лучше его спрятать, а если начнется какая-нибудь заварушка, всегда можно слетать на Луну и достать корабль.

— Юноша прав, — подтвердил Резур, выполняющий функции пилота. — Мы выберем такой модуль, в котором с комфортом разместимся все. «Эксельсиор» же спрячем на Луне. У людей на обратной стороне почти нет баз, и я приметил одно очень неплохое местечко. Смотрите, это здесь. — Резур развернул на большом экране карту лунной поверхности. — На дне моря Дней мы легко спрячем «Эксельсиор».

— Хорошо, так и сделаем, — согласился Зератул. — Нужно подготовить модуль и перенести туда все необходимое, включая оружие. Джордан займется этим. Установи на модуле всю огневую мощь, на которую способна его энергетика. А ты, Дворг, подбери спутник, который легче всего будет захватить. Лучше, если это будет какой-нибудь спутник сотовой связи. Мы без труда сможем эмулировать все его функции, и тогда нас никто не обнаружит.

— Я уже залез в земную базу данных. У них порядка трехсот спутников на орбите. Я выбрал находящийся на стационарной орбите над европейским сектором. По земной классификации WX-12. Спутник сотовой связи. Совершенно новый, поэтому менять его соберутся еще очень нескоро.

— Хорошо, Дворг. Посмотри еще по базе, может, будут альтернативные варианты. Время у нас пока есть.

— Мне не дает покоя выступление Конахена. На Земле могут возникнуть беспорядки. И неизвестно, как это отзовется на Аиуре. Ксирон наверняка обеспокоен заявлением Конахена. Он ведь не знает, что мы облучили яйца и они больше не представляют опасности. Он подумает, что люди собираются клонировать зоргов, и вышлет сюда военные корабли. Тогда вся наша миссия может оказаться под угрозой, — предупредил Резур.

— Да, генерал выступил не вовремя. Откуда он мог узнать обо всем этом? Вот в чем вопрос. Память у него была стерта, как и у остальных членов команды. А у терран, насколько я знаю, нет способов разблокировать эти участки.

— Последние перехваты говорят, что в Мостар со всех концов Земли и даже из колоний стекаются демонстранты. Президент Донован выступил с обращением, что никакие работы по клонированию зоргов не ведутся, но ему никто не верит.

Оппозиция подняла страшный шум в парламенте. Опасаюсь, что события могут выйти из-под контроля, — сообщил Дворг.

— Зачем Конахену понадобились эти беспорядки? Неужели он задумал захватить власть? Как же, космический герой, да еще обиженный властью! Таким люди верят. События принимают опасный оборот, а значит, наше присутствие на Земле становится еще более необходимым. Но Резур прав: главная опасность сейчас исходит от Ксирона. С его вселенскими амбициями он смотрит на вторую форму примерно так же, как на тараканов. И он вполне способен послать сюда военные корабли.

— Надо дать ему понять, что яйца не опасны, — предложил Джордан.

— Впрямую от лица Храма этого сделать нельзя. Да он и не поверит. Надо, чтобы информация поступила от источников, которым он доверяет. Тассадар, у тебя ведь на Аиуре, остались преданные друзья? — спросил Зератул.

— Были. Теперь я изменник.

— Нужно постараться донести до консула нужную информацию. Не могу понять, как Конахен вышел из-под нашего контроля. Он становится опасен. Скорее всего, он и сам не понимает, какие грозные силы задействовал. Но гораздо хуже, если понимает…

— Я хотел бы знать, Ирчадандр никогда не ошибается? — спросил до этого молчавший Тассадар. — Ведь если он ошибается, вся наша экспедиция по поиску Мозга на Земле не имеет смысла. А если он не ошибается, то не проще ли предоставить консулу возможность уничтожить еще одну зараженную планету. — Тремя немигающими глазами Тассадар уставился на Зератула.

— Если бы тебя сейчас слышали братья, знаешь, что бы они сделали с тобой? Ты рассуждаешь, как заклятый аиурянин, озабоченный только созиданием собственной персоны. Надменный вельможный сановник Его Величества Консула Ксирона! Для вас не существует возможности существования других форм. Только вы, аиурияне, должны господствовать во Вселенной, остальные разумные формы не в счет. Так, Тассадар? Нет, рано я рекомендовал тебя Братству! Если бы ты не спас нас на Аиуре, этого бы никогда не было. Не дозрел ты еще до Великих Идей Изначальных!

— Не сердись, Зератул, — пробасил гигант. — Мне представлялось все куда как проще. Если есть опасность для высших форм, то почему бы низшим не принести себя в жертву?

— Ущербная логика, Тассадар. Нет высших и низших форм во Вселенной. Есть развитые и менее развитые. И мы должны помочь им подняться на новую ступень, так же как нам помогло Братство.

— Даже зоргам?

— Да, даже зоргам, Тассадар. Все мы находимся в великом диалектическом единстве. И всякая жизненная форма является отражением Души, а значит, творением Высшего Разума и Изначальных.

— Простите, братья, я был не прав. Я попробую найти подходы к консулу. Есть у меня один товарищ из власть предержащих, — примирительно заверил Тассадар.

— Займись этим. И как только добудем Мозг Зорга, представлю тебя Касиру и высшим мудрецам Братства. Пусть с тобой позанимаются. А то вижу, ты еще совсем незрелый, брат, — успокаиваясь, пообещал Зератул.

 

Земля. Европейский сектор

Мостар

Энрике Трухильо, полнеющий господин небольшого роста в элегантном и очень дорогом костюме, вышел из «Обала» — единственного шикарного отеля в Мостаре и направился к автостоянке, где его уже поджидала толпа сторонников. В Мостар он прибыл только вчера вечером, но здесь уже собралась вся элита антигалактистов, поэтому недостатка в восторженных приветствиях вождя не было. Энрике являлся признанным лидером движения «Наш дом — Земля», ратующего за сворачивание активного освоения космоса и обращение внимания на нужды самой Земли. Движение антигалактистов поддерживали некоторые фракции Федерального собрания Земли и многие видные политические деятели. Быть сочувствующим движению антигалактистов стало особенно модным после военной операции на Таре. Тогда многие средства массовой информации подняли голос против бездумного и неосмотрительного освоения космоса, таящего смертельные опасности для человечества. Лидеры движения «Наш дом — Земля» сразу же подхватили этот призыв и сделали все возможное, чтобы породить в массе обывательского сознания сомнения и недовольство дальнейшим активным освоением космоса. Аргументы правящей партии прогрессистов, выступающих за продолжение космической разведки и освоения космоса, тонули в негодующем хоре голосов. Протесты несколько поутихли за месяц, прошедший с момента завершения операции на Таре, но после недавнего выступления Конахена вспыхнули с новой силой. И Энрике Трухильо чувствовал себя на гребне волны. Ему выпала великая честь стать пророком в своем отечестве. Каждому его слову сейчас благоговейно внимали миллионы, а его выступления тотчас же выплескивались на страницы электронных изданий.

— Друзья мои! — обратился Энрике к толпе манифестантов. — Только что поступила самая свежая информация. Несмотря на все наши протесты, они все-таки приступили к выращиванию клонов! Не помогли ни обращения депутатов Федерального собрания, ни выступления авторитетных ученых. Подумайте только, недалеко от этого цветущего места выращивают самых ужасных существ во Вселенной! Правительство Донована подвергло смертельной опасности наш дом — Землю и все человечество. Завтра зорги вырвутся на свободу! Они уничтожат всех! И не только на Земле, но и в колониях. Наши ученые установили, что споры зоргов свободно перемещаются в межпланетном пространстве. Не пройдет и нескольких лет, как с человечеством на всех планетах будет покончено! Неужели и на этот раз мы с вами покорно смиримся со всеми преступными экспериментами правительства, которые оно проводит над всеми нами?!

Толпа негодующе заревела. Воздух, казалось, наполнился гневом и ненавистью. Энрике продолжал пламенные речи. Ему нравилось заводить толпу, купаться в этих волнах негодующей, бьющей через край стихийной энергии.

— Нет, люди Земли не допустят, чтобы их уничтожили инопланетные твари! Раз и навсегда мы должны уничтожить эту заразу и показать правительству, что мы не безропотные кролики, на которых оно ставит свои дьявольские эксперименты!

Друзья мои! Призываю вас выступить маршем! Мы пойдем в эту лабораторию и уничтожим в зародыше адских зоргов! Вперед, друзья! Покажем этому прогнившему режиму, что мы — реальная сила, и отстоим наше право на жизнь на родной Земле!

Энрике и сам захлебнулся от переполнявших его эмоций и нервной энергии толпы. Он уже не вполне владел собой, когда выкрикивал последние лозунги. Еще минуту назад он не предполагал призывать ни к каким маршам протеста, но теперь отступать было поздно. Толпа антигалактистов, экологистов, ультралевых молодежных группировок и религиозных экстремистов пришла в движение. Только Энрике и еще несколько человек из его ближайшего окружения достоверно знали, где расположена секретная база. Поэтому он сам, гордо расправив плечи и распахнув серебристый пиджак, встал впереди колонны и возглавил движение.

 

Первый сектор Протосса

Аиур. Розовый дворец консула Ксирона

Арекс, Спартул и Фарер шли по дорожкам райского сада. Они уже все знали. Перехват с Земли был получен сегодняшней ночью, практически сразу после того, как выступил Конахен. Галактическая Сеть Протосса пронизывала все сектора обозримой части Галактики, и любая информация, возникшая в пределах Сети, немедленно становилась объектом изучения специальной группы аналитиков. И вот они, благородные эльфиды, сенаторы и ближайшие советники консула, подобранные по принципу принадлежности к разным аристократическим кланам, играющим заметную роль в политической жизни Аиура, шли изложить сиятельному консулу свою интерпретацию земных событий.

Выступление Конахена для протоссов явилось полной неожиданностью. Никто из них, каких бы разных политических взглядов они ни придерживались, и предположить не мог, что люди готовятся клонировать зоргов. Всего лишь месяц назад казалось, что угроза распространения зоргов ликвидирована навсегда, зараженная планета уничтожена, а значит, можно поставить жирную точку в войне с Зоргом. Люди, конечно, не знали, да им и не полагалось знать, что военные корабли Протосса уничтожили еще две колонии Зорга на планетах, куда с Тара залетели споры зоргов. После этого корабли Протосса тщательно отсканировали весь сектор, прилегающий к Тару. Пси-активности Мозга Зорга нигде больше замечено не было. Сектор был полностью очищен, и об этом со спокойной совестью доложили консулу. И вдруг такое…

— Пора кончать с вольностями, — заявил сенатор Спартул. — Мы должны сказать свое слово. Если мы позволим терранам клонировать зоргов, их планету придется уничтожить. Никому еще не удавалось удержать этот процесс под контролем. Достаточно вспомнить третью эру. В эпоху императора Сиринара уже предпринимались такие попытки. Он попытался создать из зоргов непобедимую армию. Процессу дали зайти слишком далеко. В результате пришлось уничтожить целую звездную систему.

— Я согласен с вами, сенатор. Но пойти на открытый контакт означало бы нарушить равновесие цивилизаций, установленное во Вселенной еще Изначальными. Мы и так уже сделали непростительную ошибку, что пошли на контакт с президентом Терраны в момент смертельной опасности. Мы вручили землянам наше священное оружие. И где оно теперь? Самое странное в этой истории то, что астронавты действительно ничего не помнят. Я лично читал отчеты секретной лаборатории, которая у терран занимается расшифровкой их памяти. Были опробованы различные методики психического воздействия. Ничего не помогло. Конечно, мы могли бы вывезти парочку этих астронавтов на Аиур и применить более совершенные методики, но пока их слишком тщательно охраняют. Вот через месяц-другой, когда наблюдение ослабнет… — пообещал советник Фарер, специальностью которого было проведение тайных операций.

— Все то, о чем вы говорите, советник Фарер, это такие частности… Речь идет о новой угрозе мирозданию. Я подозреваю, что «Белый Вихрь» оказался в руках Темных Братьев. Это их почерк — стирать память. Меня сейчас заботит другое. Если терраны попытаются клонировать зоргов, они будут неминуемо уничтожены. Мы можем даже не ходить к консулу. Я знаю, что он скажет. Но мы должны дать терранам последний шанс, предупредить их. На этом я буду настаивать, — объявил претор.

— Не знаю, претор Арекс, как вы это собираетесь сделать. Довольно уже того, что мы открылись их президенту! Конечно, свидетельство одного человека, даже такого авторитетного, как президент Федерации Терраны, еще не аргумент для землян к признанию существования сверхцивилизации, но все же… — озабоченно произнес Спартул.

— Президент Донован нем как рыба. Память у астронавтов, выживших у Тара, блокирована. О чем вы беспокоитесь, Спартул? — спросил претор.

— Это до поры до времени. Вы же знаете, как терраны тщеславны. Выйдет Донован в отставку, потянет его написать мемуары: «Мои встречи с инопланетянами», например. Ему, может, и не поверят, но общественное мнение всколыхнется, придет в движение… Ученые начнут копать и накопают что-нибудь. Нет, мы не можем и дальше быть такими неосмотрительными.

— Шандарахнем по Земле «Белым Вихрем»?

— Ну не знаю! В крайнем случае, если у нас не будет другого выхода.

— Претор Арекс прав в одном, — заявил Фарер. — Надо дать терранам еще один шанс. Предупредить их как-то. У нас есть на Земле агенты и группы влияния. Мы должны действовать через них. В последний месяц мы увеличили на Земле наше присутствие. Я как чувствовал, что добром это не кончится, и потому решил предпринять дополнительные меры, — похвалился Фарер.

— Вы, как всегда, дальновидны, советник. — Арекс постарался спрятать усмешку. — Поэтому я думаю, что великая честь излагать конечные рекомендации для консула и нести за это ответственность по праву принадлежит вам.

— Да, мои ребята постарались на славу, и мне есть что доложить Сиятельному.

— Мне тоже… — загадочно произнес претор.

Они поднялись на портик Розового дворца. Два зилота в сверкающих доспехах преградили им дорогу. Советники по очереди приложили пальцы к специальным черным стеклышкам на пилоне. Зилоты удовлетворенно кивнули. Полупрозрачная энергетическая завеса, прикрывающая вход во дворец, исчезла. Советники консула вошли в один из самых дивных дворцов на Аиуре. Но как бы ни были велики их титулы и звания, постоянно плыть в облаке полагалось только верховному консулу Протосса. Он и выплыл им навстречу в розовом облаке, возникнув из яркого сияния полуденной Лу, пронизывающего колоннаду розовых энергетических пилонов. Советники и сенаторы глубоко вдохнули наполненного этой энергией воздуха, их головы прояснились, и мысли потекли плавно и вдохновенно.

 

Земля. Американский сектор

Флорида. Секретная база «SP-1»

Рэйнора, Орднера, Уилкинсона и Генри Брауера — всех их выпустили одновременно. Они стояли на пыльной и горячей асфальтовой дороге и некоторое время внимательно смотрели друг друга.

— Не мешало бы пропустить по стаканчику, — предложил Орднер.

— Да уж, нам есть что вспомнить, — заметил Барт Уилкинсон.

Все улыбнулись. До ближайшего обитаемого места в этой пустынной местности было километров сорок. Автобус увозил людей с базы точно по расписанию, и до его прибытия оставалось еще тридцать минут. Возвращаться обратно на базу, в казенные опостылевшие помещения не хотелось, стоять на солнцепеке — тоже. Рэйнор с тоской посмотрел вдаль, где пыльная желто-коричневая земля у горизонта сливалась с белесым, выцветшим от жары небом.

— Хоть бы проехал кто. Поймали бы попутку. И его словно услышали. Вдалеке показался автомобиль цвета голубой металлик.

— Ну что, парни, тормозим?

— Давай, Джим.

Рэйнор вышел на дорогу и выставил руку с поднятым вверх большим пальцем. Голубой «форд Хорус» пятьдесят второго года выпуска остановился точно перед ним.

— Добросите до Рио-Неру?

— Садитесь, — улыбнулся водитель, крепыш в белой рубашке и темных очках. — Как раз туда еду.

Они стартовали и лихо понеслись по малооживленной федеральной трассе Е-97. Когда скорость дошла до 140 миль, водитель перевел машину на круизконтроль и повернулся к Джиму, сидящему на переднем сиденье:

— Ну как там в космосе, парни? А то я никогда выше крыши не залазил.

— В космосе? — Джим не ожидал вопроса. — Да все нормально. Планеты, звезды, люди в колониях. На Земле лучше.

— Правда? — оживился водитель. — Я вот фермер, всю жизнь на Земле. Теперь, конечно, жизнь не та, что прежде, только благодаря правительственным субсидиям и перебиваемся, но все же Земля — она как-то роднее… Меня прямо-таки оторопь берет, как подумаю об этой необъятной Вселенной.

— С кем не случается, — снисходительно утешил Крис. — Я тоже когда в первый десант пошел, думал, кончусь. Но ничего, выжил. И даже понравилось.

— Молодцы вы, ребята! Герои! Сдается мне, где-то я вас уже видел, вот только не могу припомнить. Кажись, по сетевизору. Это, случайно, не вас на Тар посылали?

— Было дело, — усмехнулся Крис. — Да только мы и сами не помним, что там было. Всю память как ножом срезало.

— А-а… слышал об этом. Меня, кстати, зовут Рональд Сейме. Или просто Рон, как все в наших краях.

— Я — Крис, это Джим — наш командир и прославленный звездный герой, это Барт — пилот первого класса, а это Генри — самый большой умник во всем звездном десанте.

— Весьма польщен, парни, оказаться в такой компании Может, свернем куда-нибудь, посидим за кружечкой пивка в холодке? Я знаю тут несколько неплохих местечек. Угощение за мной!

— Ну что ж, если командир не возражает, других возражений точно не предвидится, — взял на себя ответственность Орднер.

— Поехали, — с улыбкой согласился Джим. — Недурно расслабиться немного.

Джип еще немного прибавил скорость, и через несколько минут они приблизились к повороту, обозначенному «Сан-форд — 15 миль».

 

Земля. Американский сектор

Палм-Бич, Флорида

Сверкая никелированными боками, взятый на прокат «Харлей-Дэвидсон» остановился у самой кромки прибоя. Волны накатывались на песчаный берег с мягким шорохом и устремлялись обратно в родную морскую стихию.

— Как здорово! Никогда бы не подумала, что в Палм-Бич можно найти такой уединенный пляж. — Кэрри устроилась на пляжном матрасе и сквозь темные очки и прищуренные веки смотрела на яркое небо.

— Я так и думал, что тебе понравится. — Алексей зачерпнул горстку песка и насыпал ей на ногу.

— Ты что делаешь?! — вздрогнула она. Песок был горячим.

— Окунемся?

— Давай!

Они побежали по горячему песку, высоко поднимая ноги. Очередная волна, достаточно большая, чтобы поднять двух счастливых людей, взметнула их и понесла на своих крыльях.

— Ой! — воскликнула Кэрри.

— Поплыли к тому камню!

И они поплыли к бетонной глыбе, невесть каким образом оказавшейся в десятке метров от берега.

— Ты и вправду ничего не помнишь? — спросил Алексей, когда они, запыхавшиеся, но довольные, вскарабкались на самый верх этой бетонной горы.

— Ты о космосе? — насторожилась Кэрри. — Нет, ничего.

— А хотела бы вспомнить?

— Со мной уже делали все, что только можно. Чуть не пытали. Ты тоже хочешь попробовать?

— Нет, у меня другие методы, — улыбнулся Алексей. — Только добром и лаской.

— Я не животное.

— Все мы животные и знаем об этом.

— К чему ты затеял этот разговор?

— Меня послали за тобой…

— КГБ?

— Нет, что ты! Некое тайное общество прогрессистов — назовем его так.

— Боже, чего только не развелось на Земле! И куда смотрит правительство — от тайных обществ укрыться негде!

— Знаешь, Кэрри, мы сильнее, чем правительство, — серьезно сказал Алексей. Он подсел ближе, но девушка тотчас отодвинулась. Ей было неприятно, что человек рядом с ней оказался шпионом.

— Я не мог не сказать тебе об этом. Ты мне нравишься.

— Это что, испытанный прием добывания информации?

— Не знаю, Кэрри. Ты у нас профессиональный агент. Мне же только поручили вступить с тобой в контакт и помочь вспомнить события, произошедшие на Таре. Ты понравилась мне, и я решил, что с тобой не стоит играть в кошки-мышки, — вздохнул Алексей.

Кэрри покосилась на него из-под темных очков. Лицо у парня было печальное, он сидел и смотрел куда-то в небо.

«Все равно этот агентишка меня не купит», — подумала Кэрри. Более незамысловатой и бесхитростной агентурной игры она еще не видела. Хотя, если задуматься, может, за этим скрывается какой-нибудь тонкий расчет?

— Кто вы? — спросила она.

— Люди только считают себя единственной разумной расой, но это не так. В мире есть и другие разумные формы жизни.

— Но ведь почти за двести лет освоения космоса нам так и не встретились другие разумные существа.

— Не встретились только потому, что разумны настолько, чтобы не встречаться с нами.

— Ах вот как! Ты все же человек?

— Я-то человек. Вот, можешь потрогать. — Алексей взял ее руку.

— Не хочу я тебя трогать, шпион несчастный! — Кэрри отдернула руку.

— Я не шпион, Кэрри. Меня просто попросили. Я действительно офицер войск аэрокосмической обороны. Но есть некие общемировые ценности, которые я разделяю. В твоих же интересах все вспомнить.

— И что бы ты хотел узнать от меня?

— Вы вывезли яйца зоргов с Тара? Темнота. Она ничего не помнит.

— Не помню. А что, это имеет какое-то значение?

— Пришло сообщение, что правительство клонирует зоргов в одной секретной лаборатории.

— Чушь, зачем это им понадобилось?

— Не знаю, Кэрри. Но тоже, как и ты, обеспокоен. Меня попросили узнать у тебя.

— Я ничего не помню.

— Кэрри, давай попробуем по порядку. Где кончаются твои воспоминания?

Темнота. Только глаза Криса отливают белками в призрачном лунном свете.

«Нам крышка, если не уберемся отсюда. Эти твари повсюду».

Это она помнит. Что дальше? Опять темнота, а затем какой-то яркий луч. Она исчезает в нем. Затем снова непроглядная темнота, а потом яркая больничная палата секретной базы «SP-1».

— Был какой-то яркий луч.

— На Таре?

— Да. Все, больше ничего не помню. Очнулась уже на Земле.

— А кто уничтожил Тар, тоже не помнишь?

— Как кто? Флот Макферсона.

— Они бы не смогли этого сделать, во всяком случае, так быстро. Тар был уничтожен за десять минут.

— Тогда не знаю.

— Есть предположение, что это сделала какая-то внеземная цивилизация. А чтобы не оставлять свидетелей, у вас всех стерли память.

— Ты действительно можешь нам помочь? — с надеждой спросила Кэрри.

— Постараюсь. Во всяком случае, у нас в распоряжении есть достаточно мощные средства, не чета тем, что использовались в «SP-1».

— Которые окончательно уничтожат мой мозг…

— Как ты можешь говорить такое?! Просто это современный деблокатор, который нам передали друзья с другой планеты.

— С какой?

— Вряд ли, ее название что-нибудь тебе скажет. Это Аиур. Он находится в неоткрытом секторе Галактики. И не думаю, что люди его когда-либо достигнут. Он просто передвинется на пару сотен световых лет от такого неприятного соседства.

— Как это противно — быть пешкой в чужой игре!

— Ты не права, Кэрри. От тебя сейчас зависит очень многое. Речь идет о жизни на Земле. Нам дали еще один шанс, последний… Если у нас действительно клонируют зоргов, человечеству придет конец. Нас или истребят зорги, или протоссы просто уничтожат еще одну зараженную планету. И я хочу, чтобы ты знала это.

— Протоссы? — Слово показалось ей смутно знакомым. Она слышала его во сне. В одном из тех снов, в которых ей снился Тар.

Кэрри сняла очки и посмотрела в глаза Алексею.

«Какие они голубые, — подумала она, — как небо».

Нет парень не врал. Определять это на шпионских курсах ее обучили лучше любого детектора.

— Хорошо, Алексей, делай со мной что хочешь. Я и сама мучаюсь, что не могу ничего вспомнить.

— Тогда я задам тебе еще один вопрос — самый главный. Подсознание знает ответ на него и будет готово. У кого из вас находился пси-эмиттер?

 

Земля. Американский сектор

Санфорд, Флорида

Кто-то из молодых парней в баре засунул в музыкальный автомат пластинку с джанглом, и теперь все вокруг исходило ритмами тамтамов и ревом диких зверей.

— Рон, ты настоящий земной парень. Ты молодец — крепко стоишь на земле. И все правильно делаешь. На фиг нам все это надо? Весь этот сраный космос. Жили же люди раньше, и все было хорошо! — положив руку на плечо Сеймса, Крис заглядывал ему в глаза.

— Нет, Крис, я все понимаю. Но ведь теперь они стали высасывать колонии, как раньше высасывали Землю. А куда все это идет? Набивают себе карманы кто как может. Ты слышал, дошли до того, что собираются клонировать зоргов, которых вы уничтожили?

— Зоргов? — насторожился Генри Брауер. — Откуда вам это известно?

— Факт! Недавно генерал Конахен выступил сразу по всем галактическим каналам. То-то они всполошились.

— Конахен?!

— А вы что, парни, с луны свалились? — улыбнулся Сейме.

— Нет, нам на этой гребаной «SP» даже радио слушать не давали.

— Дней пять назад ночью вдруг отключилось все вещание. Генерал захватил какую-то передающую станцию космической связи и выдал: «Люди, будьте бдительны. Правительство затеяло опасную авантюру — хочет клонировать зоргов».

— Вот гады! — Барт Уилкинсон дал волю чувствам. — Для чего же мы рисковали жизнями и уничтожали эту заразу?

— Может, это провокация? — спросил Джим.

— Не знаю, парни, вы в этих кругах вращаетесь. Вам виднее, провокация это или нет. Я-то простой фермер, что слышал, то и говорю. У нас вся округа гудит, — хитро ответил Сейме.

— Нет, командир, как это тебе нравится?! Они собираются клонировать зоргов! — Крис был вне себя, и спокойствие Рэйнора бесило его.

— Так вы и вправду ничего не помните? — искренне удивился Сейме.

— Ничего. С момента высадки на Таре — ничего.

— Знаете, что я вам скажу, ребята? — Рональд заговорщицки наклонился к разведчикам. — Вез я тут одного профессора из России. Видимо, отдыхать на побережье. И как-то случайно у нас зашел разговор о космосе, о Таре, а затем о том, что в газетах писали. «Так вот, — сказал мне профессор. — Знаю я, как помочь этим парням. Есть у меня одно изобретение, которое поможет полностью восстановить им память. Да только правительству это не надо. Не заинтересовано оно, понимаешь?»

— Врешь! — горячо откликнулся Крис.

— Если хотите, сведу вас с профессором. Он тут недалеко, в Скилворте остановился. Еще два дня будет.

Барт Уилкинсон, всегда внимательный и осторожный, вопросительно посмотрел на Джима:

— Сдается мне, они могли затеять эту опасную игру. И если у нас получится хоть что-нибудь вспомнить, мы смогли бы разобраться в этом.

— Мне тоже это не нравится, Барт. Я думаю, стоит попробовать. После «SP» хуже не будет.

— Вот и ладно, парни. Давайте еще по стаканчику и поедем к профессору, — предложил довольный Сейме.

 

Земля. Европейский сектор

Исследовательский центр. Мостар

Иван Стуков решил выйти и глотнуть свежего воздуха. Сегодняшняя ночь была последней. Ускоритель клеточного деления работал на полную мощность, и к утру ждали рождения первенцев. Последнюю неделю Иван спал урывками, по три-четыре часа, не больше. Все время он проводил за монитором, отслеживая процесс образования новой жизни.

Каждую секунду в клонированных организмах протекали сложные мутации. Все то, что он читал и слышал на лекциях в университете, пришлось забыть Ученые столкнулись с качественно новыми процессами. Никто ничего не понимал. И без того быстрый рост организмов зоргов подстегивался цитогенным ускорителем, и мутации совершались с бешеной скоростью. Сначала вроде бы в пробирке действительно зародился один из видов зоргов, но затем произошло невероятное.

На второй или третий день у эмбриона начали формироваться жаберные дуги, затем хвост и конечности. В течение последующей недели эмбрионы выросли с 5 до 30 мм и стали напоминать людей: у них уменьшился изгиб спины, хвост стал менее заметным, голова выпрямилась. На развивающемся лице появились внешние части глаз, ушей и носа, а на конечностях можно было разглядеть пальцы. Еще через неделю почти все внутренние органы хорошо сформировались, а нервы и мышцы развились настолько, что эмбрионы стали совершать спонтанные движения. Иван каждый час проводил генный мониторинг. Сомнений не оставалось: особи в инкубаторе были человеческими зародышами с незначительными рецессивными примесями генов, присущих зоргам.

Иван подошел к выходу из подземных коридоров башни. Путь ему преградил десантник в камуфляжной форме:

— Извините, сэр, но приказ генерала Плавича — никого из ученых не выпускать наружу.

— Голова болит, хотел немного подышать на воздухе.

— Не могу пропустить, сэр. У меня четкий приказ во имя вашей же собственной безопасности.

Еще с вечера генерал Плавич приказал усилить охрану объекта. Сюда стянули силы НАТО со всей Боснии и Герцеговины. Танки и боевые машины встали стеной вокруг базы. Солдаты в срочном порядке возводили укрепления и рыли окопы. «Надвигается маленькая война», — грустно шутили ученые. Но на самом деле было не до смеха. После выступления Конахена на Земле бушевали митинги и демонстрации протеста. Просочилась информация, что рано утром сюда, на секретную научно-исследовательскую базу двинется колонна демонстрантов. Иван видел, как забегали солдаты, когда получили приказ о боевой тревоге. Даже танки закопали в землю, торчали только башни. И все это против мирной демонстрации антигалактистов. Хотя на этот раз в протестном движении объединились многие: антигалактисты, социалисты, экологисты, хиппи, анархисты и представители различных религиозных конфессий Оппозиционные партии неистовствовали в контролируемых ими средствах массовой информации.

В самом научном центре особенно накалило обстановку то, что генерал Плавич приказал никого из комплекса не выпускать. Никому из ученых не хотелось чувствовать себя заложником. Ивану пришлось вернуться к себе в лабораторию. И все-таки он был счастлив С часу на час должно было состояться рождения новой жизни. Родиться должно было существо, какого еще не было во Вселенной. Иван еще раз просмотрел компьютерную распечатку. Мутации замедлились, организм стал более стабилен. Все говорило о том, что дело идет к завершению эмбриональной стадии развития.

Генри Симпсон стремительно вошел в лабораторию:

— Что с клонами?

Иван поднялся из-за стола с компьютерным монитором. Взгляд его покрасневших глаз за тонкой золотой оправой очков был слегка рассеянным.

— Ждем. Мутации замедлились. Эмбрион быстро набирает массу.

— Питания достаточно?

— Перешли на более легкий раствор. Усваивается гораздо быстрее.

— Хорошо. По пути мы обогнали колонну демонстрантов. Они движутся сюда. Тысячи людей. — Было заметно, что Генри сильно взволнован.

— Их много, Генри? — спросил Иван. Все эти политические игры его сейчас трогали мало. Он ждал рождения чуда, и это ожидание всецело захватило его.

— Очень много. Колонна растянулась почти на километр от Мостара. Мы с трудом прорвались. Кругом полиция. Движение в одну сторону перекрыто.

Симпсон подошел к монитору. В специальных емкостях инкубатора развивалась новая жизнь.

— Ну, как тут наши детишки?

— Тот, что под колпаком, больше зорг, чем другой.

— Все это очень интересно. Посмотрим, что из них получится.

— Генри, ты находишь нужным присутствие здесь армии? — спросил Иван.

— Ты не понимаешь, демонстрантов очень много. Они могут разнести тут все.

— А если вояки устроят бойню? Ты сможешь после этого спокойно жить и работать?

— Плавич заверил меня, что армейским подразделениям строго-настрого запрещено открывать огонь. Они здесь только для поддержания порядка.

— А танки, врытые в землю?

— Ну что ты от меня хочешь? Я ведь не командую армией. Если Плавич приказал, значит, так нужно. Ты и представить себе не можешь, сколько там народу!

— Тем хуже…

— Не бери в голову, Иван. Нам нужно закончить эксперименты и быстрее родить малышей.

— Не знаю, Генри. Боюсь, мы и сами не представляем, что выращиваем.

— Боишься? Фильмов насмотрелся?

— Нет, не боюсь. Мне интересно. Но, с другой стороны, как вспомню, что для того, чтобы победить зоргов, пришлось уничтожить целую планету…

— Ты ведь ученый, Иван! Ученый! Ну подумай сам, куда они денутся отсюда? Мы глубоко под землей в бетонированных бункерах, инкубатор изолирован, плюс армия по периметру.

— Я все понимаю, но что-то мне не нравится. Предчувствие нехорошее…

— Брось, Иван! Занимайся работой. Сегодня мы получим существа, каких еще не бывало во Вселенной! Это ли не победа?

— Знаю, — устало произнес Иван. — Но пообещай мне, что в случае опасности мы сможем уничтожить клонов.

— Уничтожить клонов? Да ты и сам этого не захочешь. Это все равно что уничтожить детей.

— По последним данным на десять — пятнадцать процентов это зорги.

— Иван, не думай сейчас об этом. Критический момент не наступил и не наступит. Наша задача — получить эти существа.

— Генри, а ты никогда не задумывался, для чего зорги понадобились правительству? Какие цели оно преследуют?

— Понял тебя. Но ведь ты знаешь, что в лабораториях выращивают и чуму, и холеру, и сибирскую язву, и много еще чего. Как по-твоему, для чего это делают? Чтобы всех заразить?

— Бактерии с заранее известными свойствами. Вековая опасность, всем знакомая. Но зорги…

— Боишься их новых свойств?

— Боюсь, что они могут представлять опасность, от которой у нас нет защиты. Мне интересно, но все же боюсь.

— Не бери в голову, дружище. Все будет хорошо. Все под нашим контролем. Нам бы только закончить работу и вырастить наших детишек. А там посмотрим. Ведь это впервые в науке! Ты только посмотри, какие у них интересные ручки!

— Да, вот у того под колпаком — острый шип вместо среднего пальца и длинные когтистые остальные. Его голова вытянута к затылку, но вполне человеческая. У второго отклонения выражены меньше, но все равно на десять процентов это зорг. Их рост и вес уже давно опередили человеческую норму на данном этапе развития.

— Нет, Иван, ты не прав. Это просто такие забавные человечки! Homo zorgus. Как тебе название? Ты ведь теперь у нас папаша, — улыбнулся Симпсон.

— Мутации все еще продолжаются, Генри. Эти существа все больше походят на людей. Они как бы маскируют свою природу. И это мне не нравится, Генри. Забавно разгадывать загадки природы, но, когда происходящее непостижимым образом противоречит всем ее законам, это становится страшным.

— Брось, Иван, разберемся. Главное — получить образцы этих уродцев. Может, они будут умны, как люди, а летать смогут, как крылатые зорги. Чем тебе не ангелы?

— Или адские отродья…

— Вот и посмотрим. Нам бы успокоить общественность и довести эксперимент до конца. Как же так — меньше половинного набора? Откуда они берут информацию на достройку организма, и каким образом в наборе оказались человеческие гены? Лично я ничего не понимаю. И мне интересно в этом разобраться.

— Аналогично, коллега, — не слишком жизнерадостно отозвался Иван.

— Пойду позвоню Плавичу, доложу о результатах и спрошу, как там дела с негодующей общественностью.

Симпсон вышел из лаборатории и по одному из подземных коридоров, напоминающих расходящиеся лучи звезды, направился к своему кабинету, расположенному на десятом этаже исследовательского центра.