Земля.

Американский сектор. Нъю-Порт

Флаер утюжил улицы Нью-Порта. Город вымер. Еще несколько дней назад такое невозможно было себе представить. Сегодня это стало ужасной явью. Обезлюдевшие дома, разбитые окна и витрины магазинов, перевернутые автомобили, поваленные столбы и деревья. На улицах ни души. И только ветер, разбежавшийся от Атлантического побережья, гонит по улицам опавшую листву, шуршащие обрывки бумаг и целлофановых упаковок.

«Где твоя сила, имперская столица? Где твои банки, биржи, финансовые центры и магистратуры? Нет ничего. Хаос и запустение», – думал Генри Симпсон, разглядывая сквозь лобовое стекло флаера пустынные улицы Нью-Порта.

Ни ядерные, ни нейтронные удары по столице не наносились. Но люди в панике бежали перед нашествием зоргов. И теперь город полностью оказался во власти модифицированных организмов, которые в своем недавнем прошлом были земными насекомыми и другими примитивными жизненными формами. Доктор Симпсон, затянутый в бронежилет и защитный костюм по случаю этой поездки, внимательно изучал электронную карту Нью-Порта, на которой отображались колонии зоргов. Чаще всего колонии возникали там, где была свободная, не покрытая асфальтом почва: в парках, на газонах и свалках. Военные долго не давали добро на эту опасную поездку, но Симпсон настоял на своем. У него возникла одна интересная догадка, и ее обязательно нужно было проверить.

– Норман, сворачивайте к Вашингтон-парку. Там, по-моему, наиболее подходящее место.

Пилот флаера Норман Хил молча кивнул головой. Лавируя между небоскребами, машина направилась к парку в южной части города.

– Как они могли попасть на Землю? Ведь еще в мае их уничтожили на Таре. Помните, какой парад закатили по этому случаю? – недоумевал пилот.

– Скажу честно, не знаю, как Зорг попал на Землю. Но правительство решило воспользоваться случаем и создать на основе этого инопланетного организма супероружие. К стыду и сожалению, и ваш покорный слуга участвовал в этом. И теперь не знает, как выпутаться из всей этой истории, – с грустью поделился Генри.

– Но ведь можно же что-нибудь придумать, сэр? – с надеждой спросил Норман.

– Мне бы очень хотелось надеяться на это.

Флаер шел над Гамильтон-авеню. Когда-то здесь был деловой центр города. Широкий проспект вел к Гавани и упирался в комплекс правительственных зданий. Там в высотном шпиле Федерального центра располагалась резиденция президента и правительства доминиона. Сейчас президент скрывался в горах Аппалачи, в укрепленном бункере.

Среди небоскребов показались деревья Вашингтон-парка. Норман снизил скорость. Флаер крался между домами. Зеленые газоны парка были затянуты бурой жижей. Деревья местами повалены, а на расчищенных участках зорги возводили логова и муравейники.

– Смотрите, копошатся! – обратил внимание пилот.

Возле одной из пирамид, сложенной из деревьев, камней и комьев влажного грунта, торопливо сновали зорги. Огромные создания, лишь отдаленно напоминающие муравьев, стаскивали к своему логову строительный материал.

– Видели на углу Пятнадцатой разобранный дом? Камни, вероятно, таскают оттуда, – предположил Норман.

– Я видел снимки древних жилищ зоргов на Нове. Они поражают величием и ажурной легкостью. Возможно, когда-нибудь и эти их муравейники превратятся в дворцы, – с грустной иронией произнес Генри.

– Да и мы, похоже, лишние на этой планете, – сказал пилот.

– Боюсь, это так, – вынужден был согласиться Генри. Флаер медленно двигался вдоль парка. Внизу громоздились строения зоргов, некоторые уже выше деревьев.

– Давайте здесь, Норман.

Пилот изменил тягу маршевых двигателей. Флаер завис в воздухе. До ближайшего дома зоргов было метров двадцать. Муравьи подняли головы и вытаращились на флаер.

– Теперь надо бы поторопиться, – сказал Генри. Из брюха флаера выдвинулся щуп для забора грунта.

– А они не бросятся? – спросил Норман.

– Мы успеем, – успокоил Генри. Для исследований ученым срочно потребовались образцы почвы из колонии Зорга. Бур вгрызся в землю. Муравьи небольшой группой двинулись к зависшему флаеру.

– Лучше подстраховаться, – сказал Хил. Щелкнув переключателем, он включил автоматическую систему наведения. Перекрестие прицела сместилось на группу зоргов. Зорги подходили медленно, со всех сторон окружая неподвижный флаер. Их довольно крупные головы были устремлены на неведомую машину, а антенны над глазами покачивались из стороны в сторону.

– Доктор Симпсон, вы закончили? – озабоченно спросил пилот.

– Еще немного, бур заполнен на семьдесят процентов. – Шкала прогресса на экране компьютера медленно наливалась красным цветом.

– Они бросятся!

– Если бросятся – стреляйте.

Муравьи подходили ближе. Между деревьями промелькнуло что-то большое.

– Смотрите, что там? – воскликнул Хил.

Генри увидел длинное тело, низко петляющее между деревьями и пирамидами зоргов. Бур закончил свою работу и втянулся в корпус.

– Норман, кажется, нам пора.

Желто-черное существо выпорхнуло прямо перед флаером. Походило оно на вытянутую осу. Извиваясь всем телом, как змея, это существо плыло между деревьями. Симпсон рассмотрел несколько пар крыльев, расположенных вдоль тела, и щели на брюшке, возможно, реактивные сопла. На мгновение оса замерла в воздухе. Черные точки ее отнюдь не фасеточных глаз уставились на флаер. Норман положил большой палец на кнопку управления огнем. Внезапно оса всколыхнулась всем длинным телом. На вытянутой треугольной голове открылся рот, и из него выдвинулись две черные трубочки.

– Стреляйте! – решительно сказал Генри. Он уже все понял. Ударила пушечная очередь. Но оса успела выплюнуть яд. Следующей серией взрывов ей оторвало голову. Желто-коричневая жидкость стекала по лобовому стеклу. Там, где ядовитые выделения попали на металл, вздулись пузыри. За деревьями замелькали новые осиные тела.

– Уходим отсюда, – сказал Генри. Норман включил стеклоочиститель. Струйки жидкости ударили в стекло. Размытая кислота потекла по носовому обтекателю ржавыми потоками. Норман развернул флаер и быстро набрал скорость. Муравьи на поляне, собравшиеся большой кучей, бросились следом.

– У меня есть две бомбы, – сообщил пилот.

– Не время, Норман. Нам бы унести ноги отсюда, – возразил Генри.

Заложив крутой вираж, они двинулись к Восьмой улице. Генри включил анализатор и принялся за изучение взятых образцов грунта.

– Всю обшивку испортили, твари! – проворчал Норман.

– Хорошо, хоть живы остались. – Генри на минуту оторвал взгляд от анализатора. Бронированное стекло флаера там, где попала кислота, вогнулось внутрь, будто расплавилось.

Картина на дисплее анализатора полностью подтверждала выводы ученого. Тончайшие мозговые волокна плотной сетью пронизывали каждый кубический сантиметр почвы из колоний Зорга подобно дендритам и аксонам центральной нервной системы. Это означало, что Мозг Зорга, просачиваясь по земной коре, мог проникать практически в любую точку планеты, где на зараженных участках возникали особые нервные узлы – ганглии.

У Симпсона возникли кое-какие мысли по этому поводу, но они требовали лабораторной проверки. От исследований его отвлек тревожный писк радара.

На углу Амстердам-авеню и 78-й улицы путь флаеру преградили ползуны, вылезшие из подвалов домов и люков канализации. Устремив вверх плюющие кислотой морды, они стояли поперек дороги и поджидали флаер. Костяные сабли их конечностей были хищно подняты вверх.

– Ну, теперь-то я не пройду мимо, – угрожающе произнес Норман. На электронном прицеле замигали значки ракет.

– Только не подходи близко. Дальность выброса у них свыше двадцати метров, – предупредил Генри.

– Все ясно. У нас будет побольше.

Пилот нажал пусковую кнопку. С консолей флаера сорвались восемь ракет и широким веером дымных трасс понеслись по улице. В пятидесяти метрах впереди полыхнула гряда взрывов. Уцелевшие твари торопливо расползались, скрываясь в подземных щелях.

– Вот и все ваши зорги, доктор! Только клочки по закоулочкам, – хвастливо заявил Норман.

– Нас убивают не зорги. Нас убивает страх, – сказал Генри. Странно, что до сегодняшнего дня эта мысль казалась ему невразумительной. Но ведь так все и было.

– Это точно. Вот мы не струсили и победили. – Настроение у пилота существенно улучшилось.

Флаер держал путь на северо-восток. Других попыток остановить его не было. Иногда из подземных щелей выскакивали торопливые стайки зорлингов или муравьев, но при виде летящей машины спешили забиться обратно в свои подземные щели.

Однако на 109-й улице их поджидал сюрприз. Огромный паук спускался по углу небоскреба. Он уже успел раскинуть толстую паутину между домами, и, если бы Норман вовремя не заметил ловушку, флаер на всей скорости врезался бы в ловчую сеть.

– Заждался, дружок, – ласково сказал Норман, наводя ракеты.

– Похоже, нас действительно ждали. Связь у них налажена. Не получилось взять с земли, так решили поймать в сети.

– Ну уж не упущу случая отыграться, – мстительно произнес Норман. Паук был точно в перекрестии прицела. Ракеты стартовали и двумя огненными вспышками разорвали паука. Кровавые ошметки полетели вниз, сорвав маркизу с вывеской магазина.

– В темноте запросто могли бы угодить в паутину, – сказал пилот.

– Надо держать ухо востро. Могут быть еще ловушки.

– Странно. Думаете, нас хотят взять живыми?

– Похоже на то. Если бы хотели уничтожить, уже давно бы сделали это.

– Но у них нет ничего против флаеров. Ползуны не могут достать своими струями.

– Ошибаетесь, Норман. У Зорга есть большой отряд крылатых созданий. Наше спасение в том, что здешняя колония еще не слишком развита, чтобы продуцировать птероксов.

– А та оса в парке?

– Она слишком медлительна. Скорее всего, это царица улья. А вот если, не приведи Господи, мы встретимся с жалами или крыланами, тогда нам действительно придется туго.

– Будем надеяться, что колония и в самом деле не слишком развита, – сказал пилот.

Флаер завернул за угол. И только мастерство пилота спасло им жизнь. Норман резко кинул машину вверх. Пространство между высотными зданиями сплошь было затянуто паутиной. Двигатели выли из последних сил, пока флаер почти вертикально набирал высоту.

– Вывози, машинка… – приговаривал Норман, сжимая побелевшими костяшками пальцев штурвал.

Зорги выбрали удобное место. Узкий проход, почти колодец, между домами не позволял маневрировать. Обратный путь был тоже отрезан. Два паука быстро затягивали сетью узкий проход.

– Ну, что я говорил? – Худшие опасения ученого начали сбываться.

– Это не так страшно, док, – храбрился Хил. – Нам бы только набрать высоту.

– Осторожнее! – воскликнул Генри. Флаер чуть было не задел выступающий бетонный карниз. Три паука, прятавшиеся в тени домов, рванулись вверх по паутине. Машина с отчаянными усилиями набирала высоту.

– А хрен-то вам! – злорадно бросил Норман, когда убедился, что пауки отстали.

Флаер вырвался из узкого колодца. Люди облегченно вздохнули. Небо на востоке над Атлантическим побережьем потемнело. Генри посмотрел на дисплей заднего обзора и не поверил своим глазам. От Центрального парка поднималась темная туча крыланов.

– Быстрее, Норман! – воскликнул ученый. Но пилот уже и сам все видел. Двигатели взревели на форсаже, и флаер свечой взмыл в закатное небо.

 

Земля.

мериканский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

Призраки приблизились к входу в пещеру. Зорлинги у входа что-то почувствовали. Один из паучков быстро засеменил по скалистому выступу.

– Часовые, – прошептал Джон.

– Сейчас мы с ними разберемся. – Шон и Крис вскинули винтовки. Сухо щелкнули выстрелы. Трех паучков разнесло в клочья.

– Проход открыт, – радостно доложил Шон.

– Не думал я, Шон, что ты у нас такой стрелок! – сказал Тэд.

Джон направил луч фонаря в темный проход.

– Это здесь. Длинный спиральный спуск. Ведет к самому основанию горы.

– Я пойду первой, – сказала Кэрри.

– Это еще почему? – возмутился Крис.

– Я их лучше чувствую. У меня высокий балл по экстра-сенсорике.

– Это еще ни о чем не говорит.

– Пусть идет, если хочет, – сказал Рэйнор. – Кэрри действительно хороший сенс.

– Идемте, мисс. Я вам покажу гору, – как галантный кавалер предложил Джон.

Они вошли под каменный свод. Мужчины несли ядерные фугасы. В руках призраков фонарики были невидимы, и, казалось, лампочки и отражатели просто парят в воздухе. Яркие лучи беспокойно скользили по пещере. Они уже довольно далеко углубились в гору, когда по стенам потянулись влажные органические образования.

– Добро пожаловать в мир Зорга! – объявил Брауер.

– Да, в старые добрые времена здесь этого не было, – сказал Джон.

Кольцевая шахта спиралью уходила вниз. Стены, пол и потолок сплошь были затянуты складками и буграми влажной пружинящей субстанции.

– Ребята, вам это ничего не напоминает? – спросил Тэд.

– Ком в желудке у рыбы, – ответил просвещенный Шон.

– Лучше сказать – спрута, – поправил Генри. – Зорг всюду протягивает свои щупальца, по всей земной коре. И где выходит на поверхность, там возникают новые колонии.

Штольня выглядела живой трубой. Стенки ее вздрагивали и пульсировали. По вздутиям сосудов и вен циркулировали жизненные соки.

– Какая гадость! Словно в утробе какой-то! – с раздражением произнесла Кэрри.

– Так оно и есть. Мы в чреве гигантского организма, – сказал Генри.

– Даже на Таре такого не было.

– Было. Просто там все окаменело, а здесь дышащее и живое.

Джон остановился на ровной площадке у одной из развилок.

– Если я правильно помню, половину пути мы уже прошли. Здесь раньше был рельсовый путь и стояли вагонетки.

Он с силой надавил ногой на ткань, выстилающую пол. Она слегка пружинила.

– Внизу твердо. Возможно, рельсы. Если это так, мы на правильном пути.

– Я думаю, мы можем это проверить. – Крис достал тротиловую шашку.

– Крис, ты с ума сошел! Это же живой организм! Он сразу все почувствует! – воскликнула Кэрри.

– Ты права, сестричка, я как-то не подумал. – Крис спрятал шашку.

– Теперь вниз по этому тоннелю. – Джон указал фонариком. – Там вторая часть пути, более крутая.

– Жаль, нельзя просто катануть туда фугасы, – сказал Джим.

– Удивительно, как нас еще не почуяли, – удивился Тэд.

– Типун тебе на язык, старый дурак! – испугался Шон.

– Вообще, вопрос поставлен правильно. Мы уже полчаса в этой норе. Идем по живому настилу. И ни одной твари вокруг. Неужели у Мозга нет рецепторов в этой кишке? – задумался Генри.

Нижний тоннель круто уходил вниз. Живая подстилка влажно блестела в лучах фонариков.

– Джон, долго еще? – не выдержал Шон. Пол заливали слизистые выделения, и идти стало скользко.

– Не знаю, мы с братом ехали на вагонетке. Это было гораздо веселее.

– По такой крутизне?

– Ты когда-нибудь слышал о русских горках в Диснейленде?

– Нашел развлечение, – проворчал Шон. Спускаясь, он поскользнулся и схватился рукой за широкую складку на боковой стенке, сочащуюся густой слизью.

– Фу ты, гадость какая! – Шон брезгливо обтер руку о штаны.

– Идите посреди прохода. Здесь не так скользко, – посоветовал Джим.

Тоннель сделал очередной поворот. И через минуту Джон Макги, идущий впереди, остановился.

– Здесь такого не было.

Посреди прохода, растянутый на толстых жилах, висел живой мешок. Посередине мешка хлюпал и чавкал открытый слюнявый рот.

– Меня сейчас вырвет! – отвернулась Кэрри.

– Как же нам пройти дальше? – Джон в растерянности поджидал остальных.

Мешок полностью закрывал проход. Толстыми трубками он присосался к стенкам. Генри заглянул в распахнутый зев.

Слюнявый рот распахнулся шире, будто приглашая человека смелее зайти внутрь. Генри обернулся:

– Там темно, как у негра в заднице. Ничего не видно.

– Что будем делать? – спросил Джим.

– Мне кажется, это ловушка, – сказала Кэрри. – Этот мешок не зря оказался здесь.

– Да, это похоже на приглашение, – согласился Генри.

– Можно я в эту пасть гранату суну? – спросил Крис.

– А вы что думаете, Джон? – Рэйнор обернулся к инженеру.

– Можно, конечно, вернуться назад и попробовать пройти по старой дороге. Но я не уверен, выберемся ли мы обратно. Да и время поджимает.

– Надо уничтожить эту гадость, – решительно сказал Тэд.

– Я, конечно, не спец в этих делах. Но может, спросить, чего он хочет? – робко предположил Шон.

– Кто он? – уточнил Джим.

– Этот организм.

Все уставились на Шона.

– Ты думаешь, он умеет разговаривать? – спросил Тэд.

– Не знаю, но, может, стоит попробовать.

– Кэрри, как твоя экстрасенсорика? – осведомился Рэйнор. – Мы можем поговорить с Зоргом?

– Ты это серьезно, Джим?

– Вполне.

Кэрри порой и самой казалось, что от Зорга исходят некие осмысленные эманации. Но ухватиться за отзвуки этих далеких чужих мыслей ей никак не удавалось. Может, она еще не научилась его слышать? Даже в отношении людей это было достаточно трудно. Правда, все тесты она сдала на «отлично». И учителя говорили, что остальное лишь дело опыта и тренировок. Кэрри сосредоточилась. Внешние звуки отлетели и перестали существовать. Она слышала, как вздыхает и шепчет гора. Гора была живой. Кэрри уловила ритм ее дыхания. Превозмогая отвращение, она приблизилась к мешку. И то ли приветствуя ее, то ли намереваясь проглотить, мешок широко разинул свою слюнявую пасть. Длинные сопли закачались во рту, а мясистая окружность рта (губы – догадалась Кэрри) мелко завибрировала. Кэрри уловила что-то вроде неясного шепота.

– О чем ты шепчешь, рот? – тихо спросила она. «Хорошо, что спросила. Хоть один из людей снизошел до общения со мной, – скривился в усмешке рот. – Теперь я точно знаю, что вы здесь. Маскировка вам больше ни к чему. Зачем вы пришли сюда?»

– Ты Разум Зорга?

«Я – Разум всех живущих в Стае. Вы тоже можете стать моими детьми. Стоит лишь захотеть этого. Ибо в этом правда жизни».

– Ты хочешь уничтожить наш мир!

«Ваш мир погружен в скверну, – скорбно произнес Мозг. – Ты знаешь об этом. Пришел конец этому миру. Грядет другой, полный гармонии, братства и силы».

– Что он говорит? Он тебе отвечает? – приблизился Джим. Он заметил, как изменилось лицо Кэрри.

– Да, это Разум Зорга. Он говорил со мной.

– Чего он хочет?

– Он говорит, что грядет новый мир. И предлагает нам слиться со Стаей, чтобы навсегда пребыть в нем.

– Неужели он и людей может подчинить себе? Спроси его, Кэрри.

«Каждый волен выбирать между бытием и смертью. Своим появлением я выдвинул манифест этому миру. Выбор за вами. Я был мал и обрел власть над малыми мира сего. Я стал велик и обрел власть над величайшими мира сего. Каждый может стать частицей Зорга и обрести жизнь и достойное место в Стае. Ибо я Отец и Разум ваш».

– Она закрывается! – истошно завопил Шон.

Все обернулись. Живая пленка, выстилающая тоннель, свернулась, закрывая проход. На месте прохода образовался ком живой ткани. Мозг поймал их в плотный живой мешок. Свободное пространство ограничилось шестью метрами. Боковые стенки, залитые слизью, тоже завибрировали и надвинулись.

– Эй, Зорг, у нас для тебя сюрприз! Как ты смотришь на шесть ядерных фугасов?! – крикнул Крис.

«Смешные люди. Я помню слепки ваших душ. Вы были на Таре. А значит, знаете, что Разум Зорга бессмертен. Ваши бомбы могут оторвать мне руки или ноги. Но мой Мозг теперь – целая планета».

– На какой мы высоте, Джон? – спросил Рэйнор.

– Примерно три тысячи метров. Еще слишком высоко, чтобы взрывать гору.

– Вы правы, – сказал Джим. – Что же теперь делать?

– Зря мы заговорили с ним. Он почувствовал наши эманации, – с сожалением сказал Генри.

– Все равно это был тупик, – ответила Кэрри.

Джим посмотрел на часы:

– У нас осталось три часа двадцать минут. После этого Барт взорвет фугасы.

– Что ж, проведем наши последние часы в философских диалогах с Зоргом. И это будет последняя мудрость, данная нам в откровении, – съязвил Крис.

– Чего он ждет от нас? Спроси его, Кэрри, – попросил Генри.

«У вас есть три часа. Достаточное время, чтобы осмыслить свою никчемную жизнь и принять правильное решение. Так ли вы привязаны к вашему гибельному миру, чтобы думать и заботиться о нем?»

– Предлагаешь стать букашками в твоей стае? – спросил Джим.

«Каждый занимает свое место в иерархии. Вы вольетесь в Стаю и обретете новые жизни. Ваше сознание никогда не умрет, его наследует то всеобщее и вечное, что зовется Разумом Зорга. Не о вечной ли жизни мечтали вы всегда? Я дам вам бессмертие и новые тела по вашему разумению. Я Отец ваш и почти Господь Бог».

– Заманчиво, черт побери! Будем пауками или жуками, но с разумом человека.

– Он сказал: «по вашему разумению»! – заметил Шон.

– Один хрен, пора кончать эти разговоры. Иначе крыша поедет. Отойдите! – Крис выхватил пиропатрон и выдернул шнур.

Вверх взметнулся столб яркого пламени. Крис как мечом ударил пламенем по бугристым наростам, закрывшим вход. Брызнула темная кровь. Живая плоть жухла и сворачивалась под огненными ударами. Однако раны затягивались прямо на глазах. Ткани Зорга быстро регенерировали. И уже через пару минут живая плоть полностью восстановилась. В ответ на эту попытку бунта задняя стенка приблизилась еще на пару метров. Стало совсем тесно. Люди почувствовали нехватку воздуха. Стенки исходили отвратительной липкой слизью и мелко вибрировали, словно бы желая поскорее переварить эти человеческие существа.

– Нечем дышать! – воскликнул Крис. Он сорвал с себя шлем и опустился на мягкую живую подстилку.

– Какой странный запах! Голова кружится, слишком сладкий…

– Крис, немедленно надень шлем! – крикнула Кэрри. Но было поздно. Крис, скользя по стенке, откинулся на бок. Все бросились к нему. Он был без сознания.

– Датчик в порядке. Сердце бьется, есть дыхание. – Генри смотрел на анализатор состояния, который был у каждого прикреплен на рукаве защитного костюма.

– Он спит. Надо провентилировать шлем и надеть на него, – сказал Джим.

– Смотрите, какие у него странные дельта-ритмы головного мозга, – обратил внимание Генри. – Это не ритмы спящего человека.

– Джим, у нас осталась последняя надежда. Единственный шанс, что мы выберемся отсюда, – сказала Кэрри.

– Ты о чем? – Рэйнор оторвался от Криса.

– Зератул, – напомнила Кэрри.

 

Высокая орбита планеты Земля.

Флагманский корабльПротосса «Гиперион»

Экзекутор стоял в командной рубке «Гипериона». На обзорных экранах перед ним лежала Земля. Планете терран пришлось несладко. На ее поверхности вспыхивали грибы атомных взрывов, а со спутников по скоплениям зоргов наносились жесткие нейтронные удары. Но эти сильнодействующие меры были бессмысленны. Колонии Зорга возникали вновь и вновь.

«Прощай, Земля! Пробил твой час. Мы пришли избавить тебя от дальнейших мук и страданий. Твое человеческое население не смогло сберечь тебя, дивная планета. Прости их за это», – думал Фарер.

– Экзекутор, последние спутники космической обороны терран сбиты. Земляне полностью деморализованы. Пилоты космических истребителей отказались выполнить приказ президента и вступить с нами в бой. Путь к Земле открыт, – доложил киборг Нирбиус.

– Прекрасно, Нирбиус. Приготовьте «Черное облако». Но сначала я бы хотел поговорить с их президентом Донованом.

– К чему лишние сантименты, экзекутор?

– Мне хочется выслушать этого человека. Я хочу видеть его раздавленным и униженным. В этом триумф победителя!

– Кажется, я понимаю ваши чувства, экзекутор. Хотя эльфиды и представляются мне загадочными, как и другие существа с преобладающей органикой. По последним сведениям, жалкий предводитель терран укрылся в бункере в горах Северной Америки. В ближайшие полчаса мы установим его точное местонахождение и наведем канал связи.

Президент Донован прятался в бункере недалеко от города Стонтон в штате Виргиния. Сюда, в построенный на случай атомной войны в середине двадцатого века бункер, переехал весь управленческий аппарат Земной Федерации. Президент закрылся в своем кабинете и вот уже три часа никого не принимал. По многочисленным каналам связи к нему стекались отчеты о военных действиях на Земле и в космосе. Дела обстояли хуже некуда. Пять дней на Земле рвались атомные бомбы, а спутники нещадно жгли ее нейтронными лучами. Но все оказалось безрезультатно. Колонии Зорга с неизменным постоянством возникали каждый раз в новых местах. Потери были колоссальные. Все крупнейшие города мира были стерты с лица земли. Оставшиеся в живых люди скрывались в лесах и горах. В довершение всего позавчера пришло сообщение о предательстве марсианского гарнизона. Батареи Марса пропустили отряд протоссов к доминиону. В одно мгновение протоссы уничтожили старые военные спутники и приблизились к Земле. Пилоты космических истребителей отказались вступить в бой с армадой пришельцев. Это был конец. Земле оставалось жить считанные часы.

Донован разбил камеры наблюдения и наглухо задраил бронированную дверь. В этот последний час он хотел быть один. На столе рядом с фотографией жены и детей перед ним лежала таблетка в блестящей фольговой упаковке. Вот уже полчаса он не сводил с нее глаз. В этой таблетке была его смерть. Врач сказал, что запивать таблетку не нужно. Все произойдет почти мгновенно. Он ничего не почувствует. Сначала отключатся рецепторы, затем прекратится дыхание. Только вот руки почему-то не слушались. Цепляющееся сознание умоляло дать еще один шанс. Несколько раз Донован брал блестящий квадратик, но не мог удержать его в негнущихся пальцах – тот выскальзывал и падал на стол. Без конца звонил телефон и внешний сигнал вызова. Его хотели видеть многие люди. Но какое теперь ему дело до всех до них? Донован дал себе зарок, что, как только минутная стрелка на настольных часах дойдет до двенадцати, он вскроет упаковку.

Внезапно послышался какой-то электростатический треск, словно в воздухе встряхнули синтетическую тряпку. Донован медленно повернул голову. В светлом облаке возник протосс. Тот же надменный взгляд, правильные черты лица, лысая голова. Донован знал его – это был Фарер, экзекутор Протосса.

– Я пришел попрощаться, – с долей грусти произнес Фарер. – Настают последние минуты вашего мира, господин президент. И мне захотелось взглянуть вам в глаза. Мы, протоссы, лишены смерти, и я хочу видеть ее отражение в ваших глазах, Донован, и, что для меня не менее важно, признание вины.

– Я делал все, что мог, и служил народу, – сдавленным голосом произнес Донован.

– Ваше служение привело этот мир к гибели. Вы и сами это видите, я надеюсь.

– Не вам, протоссам, судить об этом. Что понимаете вы, пришельцы, в земных делах? Нечего совать свой нос куда вас не просят!

– Поистине сказано: развратный и лицемерный род! Не мы ли спасли вас на Таре и помогли победить Зорга? Но вы в гордыне своей захотели стать выше сиятельного Протосса и занесли заразу на свою планету.

Донован молчал. Дыхание его стало тяжелым.

– Надеюсь, вы поняли, как жестоко поплатились за свое высокомерие! – продолжал Фарер. – Не мы, не Зорг – вы \ сами уничтожаете себя. И вот вам окончательный приговор: Земля будет уничтожена через три часа. Но я скорблю о малых мира сего, которых обрекли на смерть такие, как вы, Донован. Я вижу, у вас на столе фотографии детей. Так пусть в эти последние минуты ваши дети и дети этого мира судят вас. Смотрите на них, смотрите в их глаза, Донован. Вы видите, как они умирают?

– Заткнись, протосс! – взревел Донован. – Убирайся отсюда! Не тебе быть судьей мне и нашему миру.

– Я ухожу, – грустно улыбнулся Фарер. – И предаю тебя в руки твоего друга Зорга. Он давно ведет за тобой охоту. И мы только что засветили твое местонахождение. Я даже не думаю, что ты успеешь проглотить свою таблетку.

Светящееся облако, в котором был Фарер, с тихим треском растаяло. И в тот же миг послышался куда более громкий треск. По бетонной стене бункера поползли широкие трещины. Двухметровой толщины бетон крошился, как сырая глина. Краем глаза Донован заметил, как нечто высовывается из стены. Он схватился за таблетку. Двое мальчиков на фотографии смотрели на него грустными глазами.

«Простите меня, прощайте!» – успел подумать Донован.

Длинное щупальце выстрелило из образовавшегося пролома. Намертво тугими кольцами обвило оно президента вместе с креслом. Донован вскрикнул. Послышался треск ломающегося дерева и чего-то еще в грудной клетке. Страшная боль затопила сознание. И после этого Сэмюель Эдгар Донован ничего больше не чувствовал.

 

Земля.

Американский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

Начался третий час томительного ожидания. Цифры на подсвеченном таймере незаметно сменяли друг друга. И последние пятнадцать минут Барт провел, только тупо взирая на эту секундную карусель.

«Один час сорок минут. Плюс те пятнадцать, что оставил мне в запасе Джим». Вот уже свыше двух часов от его товарищей не было никаких известий. Про себя Барт уже решил, что, когда наступит время, он не тронется с места. Все равно бежать было некуда. Этот мир доживал свои последние часы. Но все вокруг пока было спокойно. В небе ярко горели звезды. Притаившаяся Трехглавая спала мирным сном.

– Барт! Это Зератул. – Барт даже вздрогнул от неожиданно прозвучавшего в рации голоса.

– Освети площадку, старина. Мы на подходе.

– Слава богу, вы пришли!

– А ты сомневался?! От Джима по-прежнему ничего?

– Ничего, – горестно вздохнул Барт.

– Идем над Невадой. Скоро будем на месте. Так что не отчаивайся.

– У меня таймер… До взрыва час тридцать.

– Успеем, Барт. Не выключай его.

Черное треугольное крыло мчалось над горами и глубокими каньонами. На навигационном приборе мигал маяк, выставленный Бартом. Вот уже два часа, как команда Рэйнора пропала в горе. До Трехглавой оставалось около двадцати минут полета. Зератул не мог простить себе просчета. Почему они не запретили Рэйнору лезть в эту чертову гору? Обстоятельства складывались против них. Астронавты оказались в ловушке. Удивительно, что им еще удалось сообщить об этом. Или, может, хитрый Разум Зорга подстроил это специально, уготовив еще одну ловушку, на сей раз для храмовников?

– Держитесь, Джим. Мы на подходе. – Вот все, что успел передать Зератул. После этого связь оборвалась.

– Не могу поверить, что они погибли. Может, Зоргу каким-то образом удалось экранировать радиоизлучение? – высказал предположение Дворг.

– Да, Мозг сильно увеличился, стал мудрее и набрался опыта. На этот раз у нас более сильный противник, чем был на Таре.

– Посмотрим, как он устоит против кристаллов Хайдарина! – оптимистично заверил Резур.

Хотя это было небезопасно, Барт врубил все фары и прожекторы флаера. Склон Трехглавой ярко осветился. С неба почти бесшумно спускался черный треугольник храмовников. Летающее крыло приземлилось рядом с флаером.

– Тассадар, ты еще не оправился от ранения, поэтому останешься на корабле, – распорядился Зератул.

– Ну уж дудки! Я месяц торчал на орбите, пока вы тут прохлаждались. Нет, даже не уговаривай! – Гигант состроил такую зверскую рожу, что все улыбнулись.

– Ладно, дружище, разомнись немного. На корабле оставим Джордана, – согласился Зератул.

– Почему я, настоятель?

– Ты наш координатор и связующая нить. Если у нас что-нибудь пойдет не так, выведешь корабль на орбиту и вступишь в переговоры с Фарером. Необходимо задержать их карательную акцию. Ты был лучшим ритором в академии. Мы тобой гордимся и верим, что у тебя все получится, – пояснил Зератул.

И Джордану как самому младшему из храмовой общины Аиура не оставалось ничего другого, как согласиться с настоятелем. Храмовники вышли наружу. В ярком лунном свете их длинные одежды отливали радужным серебром. Барт вышел им навстречу. Четверо пришельцев казались ангелами, спустившимися с неба.

– Барт, перейдите на наш корабль. Там будет надежнее, – предложил Зератул.

– Что делать с таймером? – спросил Барт.

– Сколько осталось?

– Час пятнадцать.

– Пусть идет. Мы или успеем, или нет… Этот проход? – спросил Зератул, указывая на чернеющий в лунном свете провал.

– Да.

– Ладно, мы пошли. Помогайте Джордану, Барт.

– Хорошо.

Сверкнув напоследок серебром балахонов, храмовники скрылись в темном чреве горы.

 

Земля.

Американский сектор. Подземная лаборатория, штат Виргиния

Доктор Симпсон сидел за большим атомным микроскопом. Его догадки полностью подтвердились. Почва из колоний представляла собой сплошной инфильтрат мозговых клеток Зорга. В местах образования колоний они приближались к земной поверхности и образовывали сложные нейронные сети и нервные узлы. Через эти нервные образования Мозг Зорга неким образом воздействовал на своих миньонов. Влияние Мозга было огромным и непостижимым: он легко перестраивал морфологию и генетический аппарат земных существ. Как это происходило, Симпсон не мог объяснить. Но у него возникли кое-какие соображения, как этого можно избежать.

«Пусть это будут пси-эманации, божественная власть – все, что угодно, – размышлял ученый, – но принципы функционирования нервных клеток одинаковы у всех живых существ. Нужно нарушить связь между нейронной сетью Мозга и миньонами в колониях. Тогда порождения Зорга потеряют ориентацию и перестанут слышать команды Мозга».

Симпсон решил проделать интересный эксперимент. В чистую почву инсектария он поместил инфильтрат нервных клеток из почвы Центрального парка Нью-Порта. И крошечные мушки-дрозофилы сразу же услышали зов Зорга. По заболачиванию почвы стало ясно, что в изолированном стеклянном инсектарии началось формирование колонии. «Несомненно, это пси-эманации. Инсектарий – замкнутый стеклянный сосуд, никакой связи с почвой не имеющий. Просто мистика какая-то», – думал ученый. Инсектарий поднимали на высоту двух метров, насколько это позволял потолок подземного бункера. Ничего не помогало, развитие первичной колонии продолжалось. Пси-эманации Мозга действовали и в непосредственной близости от земной поверхности.

Через несколько часов модифицированные мушки, увеличившиеся до размеров летучих мышей, приступили к строительству специфических поселений Зорга. Вывод напрашивался сам собой: единственный способ прекратить дальнейшее образование колоний – нарушить психическую связь между миньонами и Мозгом.

«Надо сбить Мозг с толку. Разрушить его управление и координацию колониями. Но как это сделать?» – размышлял Симпсон. Он решил проверить, какое воздействие оказывают на нейронную сеть Зорга наркотические вещества. В почву колонии дрозофилов, превратившихся в довольно больших птероксов, Генри ввел раствор синтетического наркотика. И стал ждать. Сначала он не заметил ничего необычного. Но после ежечасного введения в почву наркотика стали проявляться интересные особенности. Мутации мушек приобрели случайный характер и перестали быть осмысленными и целенаправленными. В колонии резко увеличилось количество уродов и нежизнеспособных особей. Новые поколения тварей, рождающихся в инсектарии, не походили более на существа Зорга. Многие из них вообще были лишены крыльев и кое-как ползали по земле. Все указывало на полную дегенерацию колонии. В течение двадцати четырех часов Генри каждый час вводил в почву различные наркотические вещества. Нервные клетки Зорга сходили с ума. График их электромагнитной активности то скакал, как сумасшедший, то замирал в полнейшей депрессии. Проанализировав результаты опытов, доктор Симпсон пришел к выводу, что он на правильном пути. Особые химические вещества полностью замещали нейроме-диаторы нервных клеток Зорга и подавляли любую осмысленную деятельность в данной колонии. Таким образом, используя наркотики, можно было полностью заблокировать деятельность нейронных сетей Мозга. А это давало некоторый шанс на победу.

 

Земля.

мериканский сектор. Гора Трехглавая, штат Юта

В недрах Трехглавой царила первозданная тишина. Никаких проявлений Зорга. Ни одной твари.

– Не нравится мне это, – пробурчал Тассадар.

– Старина, ты еще летать не разучился? – спросил Зератул.

– Да вроде нет.

– Тогда вперед по этому тоннелю. Тут путь один.

Храмовники окутались призрачным сиянием и светящимися болидами понеслись по тоннелю, спиралью уходившему вниз. Через некоторое время появились первые признаки присутствия Зорга. По стенам потянулись слизистые напластования. Вскоре возникла развилка. Храмовники остановились. Перед ними было два пути.

– Надо разделиться, – предложил Резур.

– Вдруг это окажется ловушкой? Зоргу выгодно перебить нас поодиночке, – сомневался Дворг.

– Кажется, я чувствую присутствие Кэрри. Ее пси-поле коснулось меня. И, если я не ошибаюсь, нам в правый проход, – сказал Тассадар.

– Пошли, – кивнул Зератул.

Они воспарили и вновь понеслись по тоннелю. Но этот коридор вскоре закончился каменным тупиком.

– Странно, – разочарованно промолвил Тассадар, – здесь я ее чувствую сильнее.

Они были вынуждены возвратиться на развилку.

– Теперь одна дорога, – сказал Резур.

На этот раз путь оказался намного длиннее. Они потратили пять минут. Но и здесь их ждал тупик. От пола до потолка тоннель был затянут живой тканью Зорга.

– Наверное, это здесь, – предположил Зератул. – Джим говорил, что они оказались в живой ловушке Зорга. Тассадар прислушался к своим ощущениям:

– Нет, здесь я хуже чувствую Кэрри.

– Ничего удивительно, Зорг экранирует пси-поля. В прошлом проходе была каменная стена без живой ткани, поэтому ты чувствовал Кэрри более отчетливо, – высказал предположение Дворг.

– Может быть, оно и так… – не вполне согласился Тассадар.

Резур взмахнул пси-лезвием и рубанул по живой ткани. Кусок плоти упал на землю, брызнула кровь. Стены, покрытые бугристыми наростами, содрогнулись от боли.

– Что, больно тебе? – воскликнул Резур и ударил снова. Он рубил и рубил. Вокруг летели кровоточащие куски. Но за несколько минут он не продвинулся и на метр.

– Это бесполезно, – сказал Зератул. – Толщина плоти может достигать десятков метров. Клетки Зорга делятся быстро.

– Что же делать? – спросил Резур, втягивая пси-лезвие.

– Надо попробовать камень. Камень более податлив, – предложил Тассадар. – На том месте, где мы были в первый раз. Там я лучше чувствовал Кэрри.

Они ринулись обратно в правый проход. Тассадар прижался к стене.

– Я уверен, она здесь. Других пока не чувствую.

– Что будем делать со стеной? – спросил Резур.

– Есть один способ. Ментальный удар.

– Мы не сможем, Тассадар. Нас слишком мало для этой стены.

– Надо сосредоточиться. В минуты опасности психика мобилизуется. Там люди. И мы должны их спасти. Надо только очень захотеть это сделать.

Храмовники встали в ряд. У каждого в руках возникло пси-лезвие.

– Давайте помолимся и вспомним слова из «Начал»: «Нет преград пред тобой, коль силен ты Душой», – с пафосом произнес Зератул.

Перекрестив пси-лезвия, храмовники протянули руки к стене. В стену уперся могучий сверкающий столб.

– Именем Адуна дрогни! – возгласил Тассадар и широко развел руки над головой.

Гудящая энергетическая дуга ударила в стену. По камню разбежались трещины. Тассадар отвел от стены лезвия. В камне наметился овал, прорезанный морщинами и трещинами, словно выжженная солнцем земля.

– Теперь дело техники, – сказал гигант и с силой уперся руками в стену. Скала рассыпалась обломками и ввалилась внутрь. За ней открылся широкий проход. Даже не сгибаясь, за могучей фигурой Тассадара храмовники проследовали в новый тоннель.

– Уже близко. Я ее хорошо слышу, – переводя дух, произнес Тассадар. – Нам направо.

По дну тоннеля шел рельсовый путь. Судя по уклону, эта дорога вела к хранилищам в основании горы.

– Остался всего час, – сообщил Резур.

– Сначала выручим друзей. Зорг от нас не уйдет, – сказал Зератул.

Тассадар остановился у бокового прохода:

– Они здесь. Я ясно чувствую людей. Они в опасности. Мало воздуха.

– Опять эти наросты по стенам! – досадливо поморщился Дворг.

Свисающие со стен и потолка сосульки и наросты Зорга, как живые сталактиты, закрывали узкий проход.

– Будем рубиться! – Резур выхватил пси-лезвие и ударил по слизистым соплям, отросткам и наростам. Живой покров вздрогнул и сжался.

– А-а, не нравится! – воскликнул Дворг и тоже бросился в атаку.

Зератул встал, широко разведя в стороны пси-лезвия. Между пси-лезвиями взвихрилась молния. Молния свернулась сверкающим шаром и выстрелила в живую стену. В плоти возникло глубокое оплавленное отверстие.

В это время в главном тоннеле послышался какой-то шум. Зератул выглянул наружу и обомлел. Занимая все пространство тоннеля, по нему полз гигантский моллюск. Серый бесформенный сгусток слизи, из которого время от времени выталкивались какие-то усики, ножки и отростки.

Зератул, а следом и Тассадар шагнули навстречу этому куску слизи. В руках у них отливали туманным светом пси-лезвия. Моллюск замер в двух шагах от храмовников. Из слизи вытолкнулась пара глазок на стебельках и открылось отверстие, напоминающее рот. Но рот моллюску не понадобился.

На ментальном уровне храмовники ясно услышали, как моллюск произнес:

– Я ипостась и сын Великого Разума Зорга. И я пришел с миром. Как видите, у меня нет ни шипов, ни сабель, ни когтей. Мое оружие – это разум. Я был послан Отцом остановить вас. Чтобы не препятствовали вы Стае, выполняющей великую волю Адуна. Ибо вы, храмовники, впали в ересь, забыв заповеди и то, для чего был создан этот мир и воздвигнут ваш Храм.

– Тебе ли судить о воле Адуна, кусок слизи? – с пренебрежением спросил Тассадар.

– Мне. Ибо я – последнее и совершенное Творение Изначальных. Я начало, объединяющее всех живущих и не знающее предела в своем совершенстве и экспансии.

– Нам почему-то так не кажется, – остудил его пыл Зератул. – Ты ужас Вселенной. Ужас, запертый в темницах с начала времен и непреднамеренно освобожденный. Ты погибель мира.

– Да, я погибель этого мира. Такова воля Высшего Разума Вселенной. Я являюсь тогда, когда слабнут нити, связующие мир созданий и мир Творцов. Нет больше всеобщего завещанного Братства. Нет больше заповедей, никто не слушает их. Терраны и протоссы исчерпали свою самодостаточность и возможности своего развития. Их цивилизации должны прекратить свое существование. Я пришел объединить всех живущих и открыть дорогу Стае. Ибо настает мир, в котором буду лишь Я один. Я во всех и все во мне.

– Нет, Зорг, ты явился не вовремя. У каждого из детей свой путь. И не все прошли его. Высший Разум дает последний шанс этому миру.

– Врешь, храмовник. Я проводник воли Адуна! И я послан, чтобы положить конец этому гибельному миру.

– А что ты скажешь на это?! – Зератул достал пси-эмиттер. – В нем кристаллы Хайдарина! Они дарованы мне. И в них душа этого мира.

Огромная туша Зорга содрогнулась:

– Я не верю тебе, Зератул!

– Придется поверить! – В руках у Тассадара вспыхнули пси-лезвия.

– Подожди, брат! – остановил его Зератул. – Мы должны сражаться с ним его же оружием. Пусть с ним говорят Изначальные. И он узнает их волю.

Зератул направил на Зорга пси-эмиттер.

– Ну, Зорг, ты готов испытать настоящую силу?

Слизистая туша заколыхалась и испуганно попятилась:

– Этого не может быть! За что милость этому миру?

– Моими стараниями и стараниями братьев. Мы провозгласим новую дхарму этому миру!

– Без смерти нет возрождения. И нет подлинного искупления, – зло шипел Мозг.

– Не тебе судить об этом! Сейчас ты снова окажешься в этом цилиндре.

– Слишком поздно, храмовник, чтобы помешать мне. Это теперь мой мир. Терраны придут ко мне, так как я силен. И нет силы, чтобы помешать мне, – огрызался Мозг, продолжая в страхе пятиться от пси-эмиттера.

– Ко мне мои миньоны! – издал Мозг Зорга призывный клич.

И тотчас из всех щелей и переходов хлынули боевые зорги.

– Зератул, быстрее! Я задержу их! – Тассадар загородил могучим телом настоятеля. Зорги лавиной нахлынули на гиганта. Пси-лезвия в руках бывшего экзекутора слились в сияющий круг. От зорлингов летели клочья раскромсанных тел. Но из темного коридора выскакивали все новые твари.

Зератул нажал кнопку на пси-эмиттере. Скала под ногами заколебалась. Моллюск Зорга, как желе, содрогнулся всем телом и медленно потянулся на зов пси-эмиттера. Из бокового прохода выбежали Резур и Дворг. Они с ходу вступили в бой. Зератул стоял между ними и тушей Зорга, которая медленно, но неумолимо тянулась к блестящему цилиндру.

– Мы почти пробились к людям! Мы уже слышали их голоса! – выкрикнул Дворг.

– Отлично, брат! – откликнулся Зератул. – Сейчас втянем эту гадость и вызволим их оттуда!

Кэрри первая услышала, что к ним пробиваются снаружи. Живая плоть, затянувшая проход, болезненно сжималась и дергалась при каждом новом ударе.

– Ребята, там кто-то есть! К нам пробиваются! – воскликнула она.

Мешок, в котором они оказались, стал совсем тесным. Воздуха не хватало. По слизистым стенкам сочилась едкая кислота. Крис так и не пришел в себя. Пожилым джентльменам из Навахо тоже было плохо.

– Это храмовники. Надо помочь им. – Джим вытащил острый десантный нож. Брауер последовал его примеру. Они ударили ножами по живой преграде. Плоть дрогнула и сжалась. Потекла кровь.

– Не нравится?! Выпусти нас! – Генри рубил длинными, сверху вниз ударами. Куски плоти падали на землю.

Джон Макги очнулся и подобрался к лежащим на земле Шону и Тэду. На их шлемах тускло горели фонарики.

– Эй, парни, чего это вы разлеглись? Давайте вставайте! – тряс он их за плечи.

Первым пришел в себя Тэд:

– Это ты, Джонни?

– Я. Разбуди Шона, пора приступать к работе.

– Что делать? – расслабленно произнес Тэд.

– Пробиваться!

Джон поднялся на ноги и, вытащив нож, входящий в комплект «призрака», присоединился к астронавтам.

– Там драка! Я слышу, на них напали зорги! – встревоженно сообщила Кэрри.

– Надо помочь. – Джим с удвоенной силой стал бить ножом по бугристой массе.

Было странно, но, казалось, плоть больше не сопротивлялась. Она обмякла и поддавалась под ударами. Широкие пласты тканей падали на землю. Через несколько минут проявился маленький просвет, и повеяло воздухом.

– Есть! – Джим нанес сильный удар и распахнул полость. Все сосредоточили удары, расширяя проход. Почти двухметровая толща отделяла их от свободы.

– Давайте сюда Криса и Шона, – распорядился Рэйнор, когда проход достаточно расширился. Джон и Тэд стали вытаскивать потерявших сознание товарищей. Шон вскоре пришел в себя. У Криса же дела были плохи, он все еще пребывал в коме.

В главном тоннеле кипело настоящее сражение. Встав в ряд, храмовники отбивали атаки хищных пауков-зорлингов и отражали сабельные удары ползунов, вступивших в бой. Зе-ратул двумя руками удерживал пси-эмиттер. Прибор втягивал в себя психическую энергию Зорга. Моллюск съеживался и уменьшался на глазах. От него отрывались и отлетали куски клеточной массы. Гора дрожала. Снизу нарастал ужасающий рев, будто в основании горы кто-то перекатывал гигантские валуны.

Джим, Кэрри и Генри выбежали в коридор. Они с ходу вступили в бой. Старые штольни были полны порождений Зорга. Ударили автоматные очереди. Импульсными пулями зорлингов разрывало на части. Защищенные броней ползуны были более крепкими, и тут в дело вступили подствольные гранатометы. От близких разрывов и истошного визга зоргов в ушах стоял оглушительный звон. Джентльмены из Навахо присоединились к разведчикам Рэйнора. Зоргов расстреливали и рубили с двух сторон. Зератул расправлялся с моллюском. От сына Зорга осталась совсем небольшая кучка слизи.

Джон Макги вел огонь короткими очередями из-за угла. Он бросил беглый взгляд на пещеру, в которой находился. Место показалось ему смутно знакомым. Когда-то в детстве он уже бывал здесь. Именно здесь они с братом заглянули в бездну. Джон испуганно оглянулся. Так и есть, он стоял на краю глубокого колодца. Еще один шаг, и все… Как хорошо, что он вспомнил.

– Тащите сюда боезаряды! – крикнул он.

– Что там, Джон? – отозвался Рэйнор.

– Здесь колодец в глубь горы! Джим сразу все понял:

– Давайте, Шон, несите туда фугасы!

Шон кинулся обратно в боковой проход. Снизу от основания горы поднималась страшная дрожь. Сверху катились и падали камни. Шон схватил ядерные заряды и выбежал обратно. Крис безжизненно лежал на земле. Четыре ядерных фугаса полетели в бездонное нутро Трехглавой.

– У нас пострадавший! – крикнул Зератулу Джим.

– Забирайте его и уходите отсюда!

– А как же вы?

– Мы все сделаем сами! – Храмовник продолжал высасывать пси-силу Зорга. Моллюск почти полностью растаял, и ничего не мешало энергетическому потоку подниматься из радиоактивных хранилищ в основании горы.

– Мы заложили фугасы! До взрыва тридцать пять минут! – крикнул Рэйнор, не переставая расстреливать наседающих зоргов.

– Все, люди, ваша задача выполнена. Уходите немедленно. Наверху ждет корабль, – приказал Зератул.

– Мы не бросим вас! – крикнула Кэрри.

– От вас больше ничего не зависит. Пси-эмиттер вытягивает энергию Зорга из горы. Когда мы закончим, взрывайте гору.

– Когда взрывать? – спросил Джим.

– Взрыв по расписанию в любом случае! – ответил Зератул. Энергетический напор усилился, и пси-эмиттер тяжко вибрировал в могучих руках храмовника.

Зорги с визгом лезли из щелей. Дворг и Резур прикрывали Зератула с флангов. Тассадар стоял посреди кромешного потока, и живые волны разбивались у его ног. Эльфид без устали орудовал всеми четырьмя руками, продолжением которых служили пси-лезвия.

Костюмы призраков делали людей невидимыми. Проскользнув между зоргами, они бросились к выходу. Джим и Кэрри вели огонь, прикрывая отступление.

– Здесь есть вертикальная шахта, ведущая прямо на поверхность. Но подъем крутой, по лестнице, – предупредил Джон.

– Пошли, – решительно сказал Рэйнор. Тэд и Шон, поддерживая под руки, волокли Криса.

Шахтный ствол, как труба, пронизывал всю Трехглавую, уходя вверх и вниз на необозримую глубину. Вдоль шахты свисали стальные канаты подъемных механизмов. По скалистой стене поднималась лестница из железных скоб.

– Оставим Зератулу радиомаяк. – Генри прикрепил к стене коробочку с мигающим индикатором.

– Крис, вы нас слышите? Сможете идти? – Шон тормошил десантника.

Крис с трудом приоткрыл глаза. Взор его был затуманен.

– Голова кружится, – промолвил он.

– Нам надо подниматься по лестнице.

– Оставьте меня здесь.

– Никак нельзя. Зорги рядом.

– Пусть… – с трудом разлепил губы десантник.

– Зацепим его за меня, Шон и Тэд, страхуйте сзади, – предложил Генри. Он вытащил трос и прикрепил его к поясу Криса.

Железные скобы лестницы были покрыты кавернами и заржавлены. Некоторые предательски покачивались в стене. Первым шел Джим, за ним Кэрри. В середине Джон и Генри, а Тэд и Шон поддерживали Криса сзади. Фонарики на шлемах блуждали по сколотому камню, но их лучи не могли пробить многометровую тьму. Выходное отверстие тонуло во мраке ночи.

– Долго еще? – спросил Генри.

– Метров триста, – ответил Джон.

– Вы что, лазили тут раньше?

– На спор. Тут и погиб мой брат Стив. Сорвался с лестницы, – печально ответил Джон.

На половине пути руки стали предательски дрожать. Хорошо, хоть Крис немного пришел в себя и стал самостоятельно хвататься за скобы. Но Шон совершенно выдохся. Ему чудилось, что он непременно сорвется со следующей перекладины.

– Я больше не могу, – в изнеможении произнес он.

– Передохнем немного, – предложил Джим. – Ты как, Крис?

– Более-менее. Хоть видеть стал перед собой.

– И то слава богу. Дыши глубже, здесь воздух чистый.

– У нас двадцать минут, – напомнил Генри.

– Успеем, – успокоил Джим.

В это время из темной глубины внизу послышался скребущийся шорох. Что-то быстро поднималось наверх.

– Джим, ты слышишь? – с испугом спросила Кэрри.

– Да, давайте быстро наверх.

– Оставьте меня тут, – взмолился Шон.

– Нет, старина. Мобилизуйся – и двинули. Тэд, помогите ему!

– Смотрите, что это?! – воскликнула Кэрри.

В темном проеме шахты обрисовался зловещий силуэт. Нечто большое и круглое быстро поднималось к ним. Послышался свист испускаемого воздуха, словно внизу шипели тысячи змей. Поднимающееся существо поравнялось с Шоном. К беспомощному человеку протянулся веер хищных щупалец.

– Командор Зорга! – вскрикнул Генри. Балансируя на узкой ступеньке, он стал стаскивать винтовку.

– Не суетись. – Очнувшийся Крис инстинктивно выхватил из кобуры на поясе бластер. Плазменные молнии ударили в раздутый шар. На кожистой оболочке мгновенно вспухли волдыри ожогов, и потекла кровь. Командор удивленно развернулся. Щупальца отпустили Шона и потянулись наверх к Крису. Прижавшись к стене, Тэд сдернул из-за спины винтовку. Командор был прямо над ним, и над головой Тэда болтались пучки щупалец.

– Сдохни, зараза! – вскрикнул Тэд и нажал на гашетку гранатомета.

Гранаты ударили между щупалец в мягкое подбрюшье командора. Грохнула серия взрывов. Командор дернулся. Сверху застучали автоматные очереди Рэйнора и Макги. Из командора стал с шумом выходить воздух. Съеживаясь, шар начал медленно опускаться вниз.

– Давай вали назад, сукин сын! – Генри палил вслед командору.

Но зорг не хотел сдаваться. Длинные лоснящиеся щупальца захлестнулись вокруг Криса и Тэда, когда командор пролетал мимо. Люди не могли даже пошевелиться.

– Крис! Тэд! Держитесь! – закричал Генри. Он был ближе всех, но ничего не мог поделать. С пробитой оболочкой, истекающий кровью, командор падал, увлекая людей в пропасть. Снизу ударил автомат Шона. Шон стрелял по щупальцам, но тщетно. В смертельной агонии командор не хотел выпускать людей.

– Прощайте, друзья! – долетел из бездны далекий голос Тэда.

И все. Наступила тишина. Все молчали не в силах поверить в случившееся.

– У нас двенадцать минут, – напомнил Генри.

– Давайте быстрее, – очнулся Джим. – Вам помочь, Шон?

– Ничего, я справлюсь. – Шон активно заработал руками и ногами.

Прошло пять долгих минут. Из наружной скважины повеяло ночной прохладой. Сквозь залитые слезами глаза Кэрри разглядела звезды на небе. И тут со дна шахты вновь послышался неприятный звук. По железным скобам скреблось множество острых коготков.

– Я вижу их внизу! – закричал Шон.

– Черт! Командор видел нас и навел зоргов! – воскликнул Генри.

– Быстрее, ребята, осталось немного! – призвал Джим.

Собрав все силы, они стремительно преодолевали последние оставшиеся метры. Но быстрый топот из тьмы неумолимо приближался.

***

Храмовники шаг за шагом отступали. Трупы зоргов уже доходили каждому по колено. Пси-коллектор с воем затягивал ментальную энергию Зорга. Кристаллы Хайдарина, эти эталонные пси-матрицы каждого из сотворенных существ, обладали непреодолимой силой. Но вместе с энергетическим потоком из недр горы поднималась и вся физическая масса Зорга.

– Долго еще, Зератул? – спросил Резур. Пси-лезвия мелькали в воздухе, кося тварей, но и храмовник весь был изранен и истекал кровью.

– Не знаю, брат. Пси-эмиттер еще вытягивает его энергию.

Зератул всем телом чувствовал, как к ним приближается что-то громадное и чудовищное. Гора дрожала. Где-то внизу срывались и со стуком падали камни. С каждой минутой Зератулу становилось все труднее удерживать пси-эмиттер. Но еще тяжелее было противиться темным эманациям Мозга. Казалось, Зорг стремится проникнуть в сознание и даже в киберсоставляющую храмовника. Его мощь подавляла, сеяла страх и заставляла трепетать душу.

Ментальная энергия покидала Разум Зорга, высасывалась пси-коллектором Проклятый храмовник все же сумел использовать силу кристаллов Хайдарина. С каждой минутой Мозг терял управление и контроль над миллиардами своих миньонов. Мозг чувствовал, что еще немного и совсем потеряет силу. На какой-то миг он заглянул в душу храмовника и не увидел там ничего, кроме фанатичной преданности мнимым идеалам, ненависти и жестокости. И тогда, избрав формой своего финального воплощения гигантского скорпиона, Великий Разум Зорга ринулся в свой последний и решительный бой.

Первым его увидел Зератул. Чудовище шло на зов пси-эмиттера. Вначале из-за поворота тоннеля появились острые клешни, а затем и часть длинного туловища. Поток энергии стал настолько силен, что пси-эмиттер чуть не вырвало из рук Зератула. Над настоятелем нависла голова гигантского скорпиона.

– Адун Великий! – в ужасе воскликнул Тассадар. Зорг насладился эффектом. Любого из храмовников он мог бы запросто разорвать клешнями или растоптать.

– Вы проиграли, – горделиво произнес Мозг. Эта фраза победными литаврами раздалась в голове храмовников.

– Перед смертью вам придется отдать мне эту игрушку. Насколько я понимаю, там заключены пси-матрицы всех сотворенных форм. И с помощью пси-эмиттера я буду владеть Вселенной.

– Ты отверг волю Адуна и за это должен умереть, – ответил ему Зератул.

– Тебе бы взывать о милости, храмовник, чтобы я даровал тебе легкую смерть, – рассмеялся Зорг. – Но ты сам выбрал свою судьбу. Ты пытался высосать мою силу, а теперь я высосу тебя!

Загнутые хелицеры (Коготки надо ртом, которыми паукообразные подтягивают пищу) надо ртом скорпиона угрожающе задвигались. Над длинным телом вознесся членистый хвост. Из кончика хвоста вьщвинулось смертоносное жало. Черные глаза чудовища нацелились на Зератула. С высоты роста скорпиона храмовники казались жалкими и беспомощными.

«Как ничтожны перед величием Зорга эти заносчивые хранители миропорядка!» – подумал Великий Разум.

– Зератул, берегись! – успел выкрикнуть Тассадар.

Быстро мелькнули клешни. Зератула вмиг сжало острыми тисками. Тассадар прыгнул, прокрутил сальто в воздухе и ударил пси-лезвием по клешне скорпиона, схватившей настоятеля. Клешню срезало как бритвой. Скорпион дернулся и заплясал от боли. Никогда раньше Великий Разум не подозревал, что может быть такая боль. Но теперь он был воплощен в теле своего создания и все чувствовал непосредственно.

Скорпион ударил хвостом. Тассадар увернулся, но левую верхнюю руку пронзила адская боль. Острый кинжал жала скорпиона отсек руку от предплечья, и она повисла на уцелевших сухожилиях. По плечу разлилось онемение. Видимо, начал действовать яд. Тассадар вскрикнул и полностью отсек себе руку. Хлынул поток крови. Губы гиганта дрожали от напряжения. Он пережимал перерезанные артерии, приказывая крови остановиться. Дворг и Резур с трудом сдерживали поток тварей, устремившихся на выручку скорпиону. Зорг занес жало для следующего удара. Зератул понял, что другого шанса у него не будет. Он резко нажал переключатель, переводя пси-эмиттер в режим излучения.

– Умри, храмовник! – взмахнул хвостом скорпион.

И тут Зератул нажал на кнопку, высвобождая запасенную в кристаллах Хайдарина пси-энергию. Энергия аккумулировалась не вся, у Зорга еще оставались силы, но все равно удар был чудовищной силы. Потоком энергии скорпиона подняло и швырнуло о скальный выступ. Ломая хвост и бронированный покров, он упал на спину. Конечности беспомощно сучили в воздухе над головогрудью. Зератул молнией пронесся по воздуху. Пси-лезвия на лету выпорхнули из его рук. Храмовник приземлился прямо на голове скорпиона. В подвижных глазах чудовища, ничуть не похожих на глаза насекомого, стоял неподдельный ужас.

– Что ты сделал со мной? – хрипел Зорг. Он конвульсивно дергал согнутыми конечностями, пытаясь подняться. Но переломанное тело было ему неподвластно.

– Это всего лишь твоя подлинная пси-матрица, Зорг. Кристаллы Хайдарина очистили ее, и я вернул ее тебе такой, какой ее создали Изначальные. Чистой и незамутненной. Теперь ты то, чем должен быть. Все остальное – цена твоего отступничества.

Зератул вознес пси-лезвие над головой скорпиона:

– Так как насчет того, чтобы высосать меня?!

– Ты не сможешь убить меня, храмовник!

– Зато я смогу прекратить ад на Земле. И этой смертью дам тебе шанс на новую жизнь.

И, вложив всю силу в этот удар, настоятель с размаху опустил лезвие. Призрачный меч рассек прочный экзоскелет скорпиона. Панцирь с хрустом лопнул по середине головогруди. Зорг конвульсивно дернулся, сбрасывая с себя храмовника. Из образовавшегося разреза ударил поток еще не растраченной пси-энергии. Нервные клетки Мозга еще продолжали жить и отдавали последние приказы своим миньонам.

Зератул сильно ударился. Пси-эмиттер выпал у него из рук. В предсмертной агонии Зорг потянулся к пси-эмиттеру. Повинуясь последним приказам Мозга, зорлинги усилили свой натиск. На выручку настоятелю кинулся Резур. Нельзя было позволить Разуму Зорга завещать свою волю. Но как выяснилось, одну мысль Великий Разум все же успел додумать до конца…

Отчаянными взмахами пси-лезвий Резур отрубил скорпиону четыре конечности и разбросал зорлингов.

– Зератул, ты жив? – бросился он к настоятелю. – Надо уходить, до взрыва шесть минут!

– Уходим, – согласился Зератул, с трудом поднимаясь с земли. Пси-эмиттер мигал зеленым индикатором полной зарядки.

– У нас получилось! Смотрите! – радостно восклицал Дворг.

Пауки-зорлинги остановились и без толку топтались на месте, наскакивая друг на друга. В поведении зоргов чувствовалась утрата руководящей воли и объединяющего начала. Тассадар перетянул жгутом рану. Кровь почти не сочилась. Но лицо гиганта, покрытое крупными каплями пота, оставалось пугающе бледным.

– Мы победили, настоятель? – спросил он.

– Похоже на то. Теперь надо очистить это место. Здесь полно опасных тварей.

Резур спрятал пси-лезвия. Зорги не обращали на храмовников никакого внимания. Они бесцельно шатались как пьяные.

– Слышу сигнал маяка. Наверное, люди пометили выход, – предположил Резур.

– Не могу поверить, что все кончено и мы живы, – сказал Дворг.

– Живы будем, когда будем дома. Тассадар, как ты? – осведомился Зератул.

– Жаль руку. Я это тело растил тридцать лет.

– Ничего, вырастишь новое. Спасибо тебе, Тассадар.

– Да ладно… – смутился гигант.

– А теперь, друзья, пора убираться отсюда. Стартуем к маяку.

Храмовники поднялись в воздух и серебристыми тенями понеслись по темному тоннелю.

***

До выхода на поверхность оставалось совсем немного, метров пятнадцать. Но сил ни у кого не осталось. Люди растянулись по шахте длинной цепочкой. Первыми поднимались Джим и Кэрри. Другие отстали далеко внизу. Рация не работала. Время от времени снизу, из темноты, доносились звуки автоматных очередей. И Джиму очень хотелось верить, что ни с Шоном, ни с Генри, ни с Джоном ничего страшного не случилось.

– Я больше не могу, – жаловалась Кэрри.

– Уже близко, Кэрри, нужно пройти еще немного. Видишь, какие там звезды? – уговаривал ее Джим, как маленькую девочку.

– Мы не успеем, Джим. Осталось всего три минуты.

– Это очень много, Кэрри. Иногда на свете случаются чудеса.

– Я что-то о них в последнее время не слышала, – печально улыбнулась Кэрри.

– Все еще впереди, Кэрри, какие наши годы.

– Мне уже все равно, Джим.

– Прекрати эти разговоры. Мы не должны сдаваться. Слышишь, парни прикрывают нас? А значит, им не все равно, спасемся мы или нет.

– Как хорошо, что ты такой, Джим… Ай! – Кэрри наступила на очередную ступеньку. Заржавевшая скоба не выдержала и сорвалась вниз. Кэрри повисла на тонком тросе над пропастью. Джим, стиснув зубы, вцепился в скрипящие скобы.

– Держись, милая! Не раскачивай трос. Я тебя подтяну. Попытайся зацепиться рукой за скобу. Так, хорошо. Давай, еще немного!

– Я не могу, Джим!

– Можешь! – Джим напрягся из последних сил, пытаясь дотянуть ее до следующей ступени.

– Сможешь… – Он ухватился за следующую скобу. Трос пел, как натянутая струна. Руки тянули возросший вес. Но Кэрри все равно не доставала до верхней ступени.

– Не надо, Джим, прошу тебя. – Кэрри сбросила шлем, и ее глаза, полные слез, обратились на Рэйнора.

– Отпусти меня. – Она потянулась к карабину на поясе.

– Нет! – закричал Джим. – Не смей этого делать!

Силы кончались. Джим чувствовал, что не сможет подняться еще на одну ступеньку. Спуститься вниз тоже было нельзя. Выпавшие скобы не позволяли этого сделать. Далеко внизу прогрохотало несколько взрывов гранат.

И тут Джим увидел ангелов. В ореоле голубого света ангелы плыли по стволу шахты, поднимаясь из глубокой бездны.

– Смотри, Кэрри! – воскликнул Джим, чтобы хоть как-то отвлечь девушку. – Там ангелы!

Кэрри взглянула вниз. Сияющие фигуры приближались.

– Держитесь! – услышала она чей-то знакомый голос. И в это время раздался звук лопнувшей струны. Оборвался тонкий страховочный тросик.

– Джим! – крикнула Кэрри и почувствовала, что летит в пропасть. Круг звездного неба наверху стремительно уменьшался.

«Прощай небо, прощай земля, прощай Кэрри», – мысленно попрощалась она и закрыла глаза.

Толчок был сильным. Она еще не успела понять, что с ней, когда открыла глаза и ойкнула. На нее смотрело широкое улыбающееся лицо с тремя глазами.

– Ага, попалась красавица! – довольно проворковал Тас-садар.

– Тассадар! – выдохнула девушка. – Вы живы?

– Только ради тебя, красавица!

Кэрри чувствовала, что ее поднимают наверх. Она взглянула – вниз и увидела, что летящие за ними Дворг и Резур несут в руках Шона и Генри, а Зератул – Джона Макги.

– Слава богу, все живы! – промолвила Кэрри.

– Адун велик, а мы его слуги, – в тон ей ответил Тассадар.

Когда они вылетели из горы, Джим был уже наверху. Он несколько раз выстрелил из ракетницы, и в небе над Трехглавой расцвел пышный букет фейерверка. Тассадар бережно поставил девушку на землю.

– Джим! – бросилась Кэрри к капитану. По ее лицу катились слезы, и Джим, сам не ожидая от себя, заключил ее в объятия. Следом из горы вылетели остальные. Шон и Генри нуждались в серьезной медицинской помощи. Зорги в последнем порыве добрались до них. Защитные костюмы у людей были изорваны на длинные полосы и перепачканы запекшейся кровью. Храмовники в своих окровавленных серебряных хитонах выглядели не лучше. Шон тут же свалился на землю. Генри, а следом и приземлившийся Джон бросились к нему.

– Шон, дружище! Как ты?

Шон открыл один глаз, через секунду другой.

– Устал немного. Но экскурсия выдалась на редкость полезной и познавательной. Все улыбнулись.

– Неужели все кончено, и Зорг мертв? – спросил Джим.

– Нам не дана власть убить то, что создано не нами. Но вернуть заблудшего на путь истинный – наше призвание. Зорг надолго забудет про вашу планету. Но и все мы получили хороший урок, – ответил Зератул.

Раздался приглушенный рокот двигателей. Все подняли головы. Заслоняя луну и звезды, с неба спускалось черное треугольное крыло.

– Хорошо, что Барт не нажал кнопку. Мы задержались почти на 15 минут, – сказал Джон.

– Не знаю, что это с ним. Обычно он такой пунктуальный, – улыбнулся Джим. Ему было странно чувствовать рядом с собой Кэрри и то, как ее волосы, раздуваемые ночным ветерком, касаются его щеки.

Спускаемый модуль плавно сел на каменный склон. Открылся люк. По лестнице сбежали Барт и Джордан.

– Ен Таро Адун, настоятель! Вы сделали это! – воскликнул Джордан.

– Еще немного, и я бы нажал на кнопку. Почему вы все это время молчали? – проворчал Барт.

– Рация не работает, – сказал Джим.

– Позвольте, командир, – попросил пилот. Джим нехотя протянул ему рацию. Барт откинул крышку батарейного отсека. Он был пуст.

– Не пойму, как такое могло случиться?!

– Поверь, Барт, от этого действительно ничего не зависело.

– Но ведь все решали секунды!

– Адун велик, как говорят наши друзья храмовники, – развел руками Рэйнор.

– Сканеры больше не улавливают сигнал Мозга, – сообщил Джордан.

– Ну вот и хорошо, – сказал Зератул. – Давайте же закончим это дело и воздвигнем Зоргу гробницу. И пусть отныне Трехглавая станет памятником и нашим погибшим друзьям. Прошу всех в корабль.

Только сейчас Барт заметил, что с ними нет Криса и Тэда.

– Крис и Тэд погибли? – спросил он.

– Погибли. Пойдем, брат, помянем их, – сказал Рэйнор.

Корабль храмовников набрал высоту. Трехглавая становилась все меньше и меньше, пока совсем не потонула в ночной тьме.

– Пора, – сказал Зератул.

– Можно, я сделаю это? – попросил Джон.

– Возьмите. – Барт протянул ему дистанционный взрыватель. Джон положил палец на кнопку.

– Прощайте, друзья. И пусть земля вам будет пухом! – произнес Джон и нажал кнопку.

Трехглавая вздрогнула. Ее вершина всколыхнулась и медленно осела. Из пещер и штолен рванули языки пламени. Теперь она и вправду напоминала трехглавого дракона, пробудившегося от тысячелетнего сна и потревожившего мир своим огненным дыханием.

– Неужели все кончилось? – с сомнением произнес Джон. Его палец еще лежал на кнопке взрывателя.

– Пока еще нет. Осталось одно последнее дельце, – ответил Зератул.

– Джордан, высади всех в безопасном месте. Я должен повидать моего друга Фарера.

– Мы не пустим тебя одного, Зератул, – сказал Тассадар.

– Нет, брат, это моя миссия, и только моя. Я так обещал Изначальным. А вы нужны Храму.

 

Высокая орбита планеты Земля.

Флагманский корабль Протосса «Гиперион»

Земля лежала в белых квадратах секторов обстрела, как туша в лавке мясника, приготовленная для разделки. Корабли Протосса выстроились по круговой орбите. Жерла их гравитационных излучателей были направлены на обреченную планету. Мощные киберсистемы вычисляли директории и время нанесения ударов. Каждый из кораблей готовился нанести удар «Черным облаком» точно в заданную точку. И тогда эта отжившая свой век планета расколется как орех и разлетится огненными кусками по Вселенной.

Киборги, склонившиеся над пультами, производили последние вычисления. Наконец командир киборгов и драгунов Гратус приблизился к застывшим в ожидании экзекутору Фа-реру, Пирону Стасиусу и командору Нирбиусу и доложил:

– Все готово, экзекутор. Векторы излучения уточнены и полностью совпадают с линиями разломов. Земля разлетится как пороховой шарик.

– Хорошо. Пробный выстрел. Дайте залп где-нибудь по пустыне, – распорядился Фарер.

– Штат Невада, первое поселение Зорга. Подойдет? – спросил Гратус.

– Вполне. Линия разлома – сто километров.

– Вас понял, экзекутор, – отрапортовал Гратус и скомандовал:

– На «Эгее» приготовиться к выстрелу! Линия вдоль меридиана, координаты такие-то, длина сто километров, ширина пять. Огонь!

На мониторах было прекрасно видно, как от «Эгеи» отделилось черное облако гравитационного возмущения. Точно в назначенной точке оно соприкоснулось с земной поверхностью. И тотчас пустыню, поглощая горы, пески, дороги и редкие поселения терран, прочертила черная полоса бездонного разлома.

– Точно в цель. Прикажете продолжить? – спросил Гратус.

– Дайте на корабли команду готовности. Залп по моей команде, – распорядился Фарер.

– Что-нибудь не так, экзекутор? Почему мы медлим? – спросил Гратус.

– Мы не медлим, дорогой Гратус. Мы собираемся с силами. Уточните еще раз направления ударов, – приказал Фарер.

Пару часов назад он стал свидетелем казни земного властителя Донована, и это явилось для него шоком. Зорг уже полностью господствовал на этой планете. Но сам не зная почему, экзекутор еще ждал каких-то спасительных известий с обреченной Земли.

– Еще одна ядерная вспышка, – доложил Нирбиус. – Видимо, они без нас решили разрушить эту планету.

Но Фарер смотрел куда-то поверх головы киборга. Командор Нирбиус перехватил взгляд экзекутора. На экране, показывающем активность Зорга, красная точка мигнула несколько раз и погасла.

– Я не верю в это, экзекутор, – произнес потрясенный Нирбиус.

– Я пока тоже… Смотрите, Гратус!

– Наверное, какая-то ошибка, – вмешался Цирон Стасиус. – Я прикажу проверить сканеры.

– Сделайте милость, – согласился Фарер.

– Замечен неопознанный летающий объект. Приближается к «Гипериону», – доложил киборг-наблюдатель.

– Идентификация? – спросил Гратус.

– На идентификационные запросы не отвечает. По внешним признакам – спускаемое крыло «Эксельсиора».

– Не может быть! Это кто-нибудь из храмовников! – воскликнул Гратус. – Экзекутор, вдруг это какая-нибудь их уловка? Прикажите уничтожить спускаемое крыло!

– Нет, – сказал Стасиус. – Это было бы ошибкой. Если есть такая возможность, мы должны доставить храмовников живьем на Аиур.

– Они просят посадку, – доложил Нирбиус. Фарер еще раз взглянул на монитор активности Зорга. Пси-излучение Мозга Зорга отсутствовало.

– Разрешить храмовникам посадку. Два взвода зилотов навстречу им. В кандалы и срочно ко мне, – приказал экзекутор.

 

Земля.

Европейский сектор. Дубровник

Как ни странно, но беды обошли приморский Дубровник стороной. В радиусе трехсот километров не встречалось ни одной колонии Зорга, а следовательно, ни ядерные, ни нейтронные удары по этой территории не наносились. С началом экспансии зоргов Андрей Сомов последним поездом срочно уехал в Москву. Он очень беспокоился за жену. Но теперь, когда под Москвой возникла колония гигантских богомолов, пришло время беспокоиться уже за Андрея.

Иван, Хайнц, Сандра и малыш Влад остались в Дубровнике. Они по-прежнему жили в частном пансионате госпожи Милы Стоянович.

В солнечный сентябрьский денек Сандра, взяв Влада за руку, вышла в парк. Осень еще не коснулась этого южного города, здесь было по-летнему тепло. За рядами кипарисов узкой полоской прибоя плескалось голубое море.

– Мама, я хочу туда. – Влад указал рукой на ограду, сложенную из серого камня. Там на тенистом, поросшем мхом склоне было много красивых камешков и такие интересные улитки.

Сандра улыбнулась. Приятно, когда тебя называют мамой. А вот с папой Влад явно пока не определился. Всех ученых-генетиков называл дядями.

– Какой у вас замечательный ребенок! – выразила восхищение хозяйка пансионата.

– Спасибо, госпожа Мила.

– И растет не по дням, а по часам. Всего полтора месяца назад был таким маленьким, а уже говорит.

– Мы и сами удивляемся, – улыбнулась Сандра.

Тем временем Влад забежал за ограду. Тут был его мир. Замшелые камни, вьюнки, ползущие по старинной кладке, и россыпи гальки, привезенной сюда с недалекого побережья. Влад протянул руку к листочку, на котором сидела улитка в белой спиральной раковине. Улитка испуганно высунулась из своего домика, помахала рожками и пустилась наутек от незнакомца. Влад улыбнулся. Он ясно почувствовал испуг улитки, будто сам был в ее домике.

– Не бойся. – Влад дотронулся до ее раковинки. Улитка остановилась.

– Высуни рога – дам пирога, – сказал мальчик присказку, которой научила его мама.

Улитка послушалась и высунула рожки. Влад очень удивился.

– Ты меня слышишь? – спросил он. «Да», – ответила ему улитка. И Влад удивился, что ее ответ прозвучал прямо у него в голове.

– Я не знал, что улитки разговаривают. «Мы разговариваем не со всеми, а только с нашими друзьями. Ты наш друг и должен помочь мне».

– Чем я могу помочь? – спросил мальчик.

«Посмотри, как медленно я двигаюсь. Меня может обидеть каждый. У меня много врагов в этом мире. Мне нужно срочно спрятаться от них. Возьми меня к себе домой и спрячь от них», – попросила улитка.

Это было совсем не трудно. Влад и раньше приносил домой улиток, камешки, красивых жуков и бабочек. Он протянул палец, и улитка медленно вползла на него.

«Спасибо, Влад, ты хороший мальчик».

– Ты знаешь, как меня зовут? – удивился Влад. «Я знаю очень много всего. И многое могу тебе рассказать, только помоги мне».

Влад открыл спичечный коробок и посадил туда улитку.

– Ну что, маленький натуралист, уже наигрался со своими улитками? – подошла к мальчику Сандра. Она уже несколько минут наблюдала за тем, как Влад возится с улитками.

– Да, – ответил мальчик.

– Тогда пойдем домой. Пора обедать.

Влад не стал спорить. Ему и самому не терпелось поскорее попасть домой, чтобы поболтать с улиткой. И, взявшись за руки, Влад и Сандра побрели по мощенным камнем дорожкам сада.

***

– От Генри Симпсона пришло письмо, – сообщил Иван, просматривая электронную почту на палмкоме

– Интересно, где он? – спросил Хайнц.

– В секретной лаборатории в штате Виргиния. Пишет, что зорги уже почти полностью захватили Американский континент. А после гибели президента управление полностью дезорганизовано.

– Этого следовало ожидать. Надо ему выбираться оттуда.

– Напротив, зовет нас. Вроде бы удалось найти средство, способное остановить Зорга. Сообщает, что первые эксперименты закончились очень обнадеживающими результатами.

– У Генри все эксперименты с Зоргом обнадеживающие. Так уже было в Мостаре и в Неваде, – саркастически заметила Сандра.

– Не надо делать из Генри этакого Франкенштейна. Обстановка в корне изменилась. Интересно, что он еще там придумал? – оживился Хайнц.

– Об этом не пишет, но обещает выслать за нами военный транспорт, если мы согласимся работать, – сказал Иван.

– А что, Иван, это мысль! Я, в принципе, не против. Надоело сидеть в четырех стенах и ждать, когда тебя слопают, – заявил Хайнц.

– Мне тоже. Так что, напишем ему об этом? – спросил Иван.

– Подождите, а ребенок? А я? – встревожилась Сандра.

– Вам с Владом лучше остаться здесь. Каким-то чудом беда обошла это место. И если Генри на правильном пути, мы обещаем быстренько расправиться с Зоргом и вызвать вас, – улыбнувшись, сказал Иван.

– Не знаю, ребята. Все это весьма призрачные перспективы. Америка уничтожена. Зорг расползается по всему миру. Не помогают ни ядерные бомбы, ни жесткое излучение. И тут опять Генри со своими бредовыми идеями!

– Вот поэтому мы и должны быть на передовой. Насколько я знаю Генри, он не будет попусту болтать языком.

– Ну, вас не переспоришь. Делайте, что хотите. Только я не верю Симпсону. Он уже один раз обманул нас.

– Не волнуйтесь, Сандра. Все будет хорошо, и мы вернемся с победой, – заверил ее Хайнц.

– Ладно. – Сандра с недовольным видом повернулась. – Влад, пойдем обедать.

– Я сейчас, мама. – Он только что закончил беседу с улиткой, уютно устроившейся в своем новом домике. Улитка была забавной и рассказала много всего интересного.

«Мой дом, – поведала она, – на другой планете. Я путешествовала, познавала мир и случайно оказалась на Земле. Но здесь мне повстречались злые люди и захотели меня, разумную улитку, погубить. Они не желали, чтобы в их мире жили другие разумные существа, кроме людей. Они долго преследовали меня, и никто, кроме тебя, мой милый мальчик, не слышал меня и не захотел мне помочь».

Владу стало жаль несчастную путешественницу, и он прошептал:

– Я помогу тебе.

«Я знала, знала, что обязательно найдется хороший и добрый мальчик, который поможет мне! – радостно воскликнула улитка. – Сделай же так, как я тебе скажу. Помоги мне вернуться домой, пока меня совсем не погубили злые люди».

– А как это сделать? – спросил Влад. «Помнишь ту штуковину в комнате у дядей, которую они называют телепорт?» – спросила улитка.

– Да, – ответил мальчик.

«Когда все уснут, посади меня туда и нажми кнопки, которые я тебе назову. Так я смогу попасть домой. Сможешь это сделать?»

– Да.

«Я знала, милый мальчик, что ты не откажешь мне. А за это, мой дорогой, я расскажу тебе много интересных историй и сказок. Возьми меня к себе в кроватку, и я долго-долго буду рассказывать тебе о волшебных мирах и странствиях, в которых я побывала, пока не настанет лора мне отправиться домой».

– Хорошо, – зачарованно прошептал Влад.

– Влад, ну где же ты? Пойдем, все уже собрались, – позвала Сандра.

– Я сейчас, мама. Животные разговаривают со мной. – Влад закрыл коробочку с улиткой и засунул ее в ящик стола.

– И о чем же они говорят с тобой? – спросила Сандра.

– Извини, мама, я не могу тебе сказать. Это тайна.

– Ну ладно, не говори, – улыбнулась Сандра.

Влад с нетерпением ждал наступления ночи, когда таинственная улитка обещала раскрыть ему свои тайны. И точно, глубокой ночью он вдруг неожиданно проснулся. Улитка сидела не в коробочке, а сверху и бледно светилась в темноте.

«Пора, – сказала она. – Отнеси меня к телепорту».

Влад соскользнул с кровати. Одет он был в белую с цветочками и плюшевыми медвежатами пижаму. Осторожно он подхватил улитку вместе с коробочкой и понес в другую комнату.

– А мне можно с тобой? – шепотом спросил он. Улитка рассказала ему о многих мирах, в которых побывала раньше.

«Когда подрастешь, я обязательно возьму тебя с собой», – пообещала она. Влад осторожно пробрался в комнату, где спали Хайнц и Иван. Площадка телепорта белела в темноте.

«Положи меня туда и набери цифры». – Улитка очень тщательно продиктовала ему код Аиура, который Великий Разум Зорга смог выудить из памяти Зератула. Влад еще не знал цифр, поэтому улитка, сидя на блестящей поверхности телепорта, направляла все его движения.

«Ну вот, мой мальчик, теперь я смогу вернуться домой. Спасибо, что помог мне. Я обязательно возьму тебя с собой, когда подрастешь. Мы будем долго путешествовать вместе и откроем много новых миров. До свидания, Влад».

– До свидания, улитка. – Влад нажал кнопку, которую указала ему его новая подруга.

Телепорт тихо загудел. Над площадкой, где сидела улитка, возникло отливающее радугой жемчужное сияние. И в тот же миг улитка исчезла. Цветные индикаторы на телепорте мигнули и погасли. Никто из взрослых так и не проснулся. Влад еще с минутку посидел в темноте, а затем тихонько пробрался обратно к себе в кроватку. В эту ночь ему снились дивные города и страны, в которые он отправится вместе с улиткой, когда подрастет.

 

Высокая орбита планеты Земля.

Флагманский корабль Протосса «Гиперион»

Силовые поля кандалов сковывали руки и ноги. И чтобы Зератул не упал, его поддерживали под руки два сверкающих броней зилота. Остальные двадцать латников заслоняли его металлической стеной от сотен любопытствующих взглядов, пока в сопровождении конвоя он следовал по гулким коридорам стальной крепости «Гипериона».

В центральном отсеке собрались знатные эльфиды с кораблей армады и с нетерпением ожидали, когда перед ними поставят пленного экзарха Темных Храмовников. Зератула ввели в большой зал, расходящийся амфитеатром, и сотни неприязненных взоров тут же устремились на него. Вспыхнули направленные прожектора и на минуту ослепили храмовника.

Экзекутор Фарер поднялся со своего места в ряду сиятельных эльфидов и приблизился к пленнику. Долгим взглядом он оглядел оборванного и израненного Зератула.

– Поступки всегда красноречивее слов, но не всегда до конца ясны и понятны. Что двигало тобой, Зератул? Только ли страх за собственную жизнь заставил сдаться тебя на милость великого Протосса?

– Мне ничего не угрожает, брат Фарер, – спокойно ответил Зератул. – Адепты верят, что без воли Адуна и волос не упадет с их головы. Я пришел добровольно и без принуждения. Цель моя в том, чтобы донести до вас истину. Я должен сделать еще одну попытку, пусть даже последнюю.

– Довольно рассуждений, Зератул! Тебе не остановить карающего возмездия Протосса! Где предатель Тассадар и остальные изменники?

– Я забочусь не о себе, – кротко произнес Зератул. – Я забочусь о вас, ибо дни ваши сочтены.

– Ты смеешь угрожать великому Протоссу? – возмущенно поднялся массивный Гратус.

– Эльфиды никогда не отличались умом и вежливостью, прости их Адун. Но, надеюсь, глаза у вас все-таки есть. Вы видели, что псионическая активность Разума Зорга прекратилась на Земле?

– Видели, но это еще ничего не доказывает. Так бывало и раньше. У нас нет оснований отказываться от первоначального плана, – высказался Цирон Стасиус.

– Теперь я убежден, что пришел не напрасно, – сказал Зератул. – Прошу вас, освободите мне руки. Эльфиды удивленно переглянулись.

– Хорошо, мы освободим тебе руки. Но любая попытка сопротивления кончится для тебя смертью, – предупредил Фарер.

Окружающие храмовника зилоты выхватили тяжелые мечи. Киборги и драгуны направили на него излучатели.

– Не бойтесь, я один и безоружен, – улыбнулся Зератул бескровными губами.

Киборг охраны щелкнул дистанционным переключателем. Руки настоятеля освободились от силовых полей. Распахнув хитон, Зератул достал из-за пазухи блестящий цилиндр. На его торце мерно мигал зеленый индикатор.

– В этом спасение Земли! И я тому гарант и ваш заложник, – объявил Зератул, подняв пси-эмиттер над головой, чтобы все его видели.

Фарер, не спуская глаз с храмовника, взял пси-эмиттер.

– Стасиус, взгляните на это. Нет ли здесь обмана? Цирон встал со своего места и подошел к экзекутору. Не спеша он осмотрел пси-эмиттер:

– Да, экзекутор, это вещь подлинная. Вот рунические символы, выведенные Изначальными. Их невозможно подделать и воспроизвести, ибо в них магия ускользающего смысла. А мерцающий индикатор под рунами, обозначающими Зорга, указывает на то, что его псионическая энергия заключена в этом приборе.

– Следовательно, мир терран чист? – спросил Фарер.

– Невозможно зарядить пси-эмиттер, не элиминировав пси-энергию Зорга с зараженной планеты, – подтвердил Стасиус.

– Я хотел сказать то же самое. Но и это еще не все, – таинственно произнес Зератул. – Когда я сражался с зоргами на Земле, мой разум слегка соприкоснулся с Великим Разумом Зорга. В какой-то момент я прочел его мысли, и многое открылось мне. Зорг в самом деле был создан Изначальными, которые и нас наделили энергией на ранней стадии развития. Но Великий Разум рос, постепенно выходя за пределы, установленные ему Творцами, и отклонился от пути, предначертанного ему. Он стал опасен и теперь угрожает всей Вселенной. Поэтому на Земле мы сражались не только за терран, но и за Аиур, и за все сотворенное. Великая битва еще не закончена. Если мы проиграем Зоргу, он захватит власть во всей Вселенной. И тогда, истинно говорю вам, сбудутся все наши страшные сны. В одном древнем пророчестве сказано: «Рыдайте, корабли Протосса, ибо он разрушен, нет домов и некому входить в дома».

Все молчали, испуганно глядя на экзарха Аиура. Пророчества храмовников обычно сбывались.

– Я не верю тебе, храмовник! – взвизгнул металлическими челюстями Гратус. – Ты все это придумал нарочно, чтобы запугать нас и чтобы мы сохранили тебе жизнь!

Зератул повернул к нему бледное лицо:

– Я пришел добровольно. Насколько я знаю, приговор в отношении меня вынесен. Экзекутору остается только привести его в исполнение. Я полностью в вашей власти. Но то, что я сказал, верно. И скоро вы сами убедитесь в этом. А когда убедитесь, истинно говорю вам: понадобится вся сила Храма, чтобы совладать с Великим Разумом Зорга.

– Конечно, решать вам, экзекутор, но я бы не стал спешить с исполнением приговора, – шепнул Цирон Стасиус. – Знания экзарха могут еще пригодиться. Доставим его на Аиур, и пусть его судьбу решает Сенат. У него есть право просить о милости, и я слышал, что верховный консул уже один раз помиловал храмовников.

Фарер смотрел на эти лица – человеческие и не только. Все сосредоточили на нем выжидающие взгляды. От него зависела сейчас судьба не только храмовника, но, может, всего Протосса. И Фарер сознавал, что, если он сейчас ошибется, ошибки ему не простят. При первом же удобном случае все эти знатные хранители эльфидских традиций дружно набросятся на него.

– Я свяжусь с консулом. Объясню ситуацию. У экзарха Зератула есть право апеллировать к Сенату и просить милости у консула. Я считаю, что он еще может им воспользоваться. Таков закон Аиура, и мы должны соблюдать его. А пока храмовник будет содержаться в кандалах в тюремной камере, – объявил экзекутор.

– А что будет с миром Терраны? – спросил Гратус. – Неужели мы уйдем, оставив мир, в котором все еще сохраняется угроза заражения?

– Угроза полностью исключена, уважаемый Гратус. Я проверил сканеры. Они в полном порядке. Земля больше не испускает пси-эманации Зорга. Но самое главное доказательство – вот оно! – Цирон Стасиус высоко поднял пси-эмиттер, чтобы все видели зеленый мерцающий огонек. – В этой тюрьме заключена вся сила Зорга. Мы вернем пси-эмиттер в Архивы Храма, где он и пребывал от века. Нам больше нечего делать в мире людей. Нам пора домой,

– Но мы ведь потеряли сотни наших друзей! Неужели мы не отомстим за них? – послышались возмущенные голоса.

– Месть – плохой советчик, а ненависть ослепляет взоры. Терраны – такие же творения Изначальных, как и мы, а значит, наши братья. Есть ли их вина в том, что они защищали свой дом? – спросил Зератул.

Поднялся разгневанный гул. Фарер бросил резкий взгляд на настоятеля.

– Уведите его отсюда! – приказал он.

Киборги охраны снова заключили Зератула в оковы. Подхватили настоятеля под руки и повели из зала. И в это время раздался тонкий писк, от которого все вздрогнули. На огромной звездной карте, в месте, где находился Аиур, тревожным светом замигало большой красное пятно.

– Адун Великий! Что это?! – выдохнули все. Зератул первым понял, что произошло. Еще в сражении, когда его разум слегка соприкоснулся с сущностью Разума Зорга, его пронзило недоброе предчувствие. Но даже самому себе он боялся признаться в том, что Разум Зорга сумел так глубоко проникнуть в его мысли. Однако то, что могло произойти, случилось, и случилось очень скоро. Разум Зорга узнал, где находится главная цитадель Протосса. История во снах Адуна приняла новый оборот, подтверждая выводы гениального земного философа Гегеля о том, что все действительное – разумно, а разумное – действительно. Или еще более категоричную его формулировку: «Что разумно, то неизбежно». И конечно, ни Зератул, да и никто другой, будь он даже семи пядей во лбу, не смог бы следовать за Мировой Идеей в ее грезах и предугадать, что улитка, посаженная Владом в телепорт, окажется прямо в тенистом саду Розового дворца консула Аиура.

– Беда, братья. Высший Разум реинкарнировал Мозг Зорга на Аиуре. И мы должны успеть туда, пока еще не слишком поздно, – с тревогой произнес Зератул.

Долгую секунду все удивленно переводили взгляды с настоятеля на мигающее пятно. Затем на кораблях завыл сигнал боевой тревоги. Армада Протосса повернула назад и на всех парах понеслась к щели геперпространственного перехода на окраине Солнечной системы. Израненная и опустошенная Земля была спасена от неминуемой гибели.

 

Земля.

Американский сектор. Центральный госпиталь Рино, штат Невада

С момента событий у Трехглавой прошло больше месяца. Земля лежала в развалинах и очагах радиоактивного заражения. Флаеры и самолеты поливали выжившие колонии сывороткой доктора Симпсона, а войска и ополченцы добивали уцелевших зоргов. Лишенные разумной объединяющей силы, эти отряды мутировавших существ серьезной опасности уже не представляли, и земное оружие легко расправлялось с их колониями и скоплениями. Потери на Земле были огромны: погибло две трети населения развитых стран, а урон, нанесенный экономике, можно было считать смертельным.

Все крупные города и производства были уничтожены. Возникла острая нехватка энергии и ресурсов. Продовольственные запасы быстро подходили к концу, начинался голод. Глобальное управление было полностью разрушено. На местах стали возникать свои группы влияния и административные центры. Планета по-прежнему была закрыта на жесткий карантин. Да, по правде сказать, из колоний никто и не рвался на выжженную и радиоактивную Землю. Стояла глубокая осень, но урожай был не убран. К радиоактивным посевам боялись притронуться. А это означало одно: надвигается холодная и голодная зима.

Восьмого октября произошло еще одно событие, оставившее эпохальный след в земной истории. В центральном госпитале Рино в штате Невада после почти двухмесячного беспамятства пришел в себя генерал Конахен. Высохший, похожий на мумию, он открыл глаза поздним вечером и первое, что увидел, был расплывчатый круг тусклого зеленого ночника.

«Что с моими глазами? Где я?» – заворочался он в постели и обнаружил, что утыкан разными трубками и проводами, через катетеры впивающимися в тело. Что с ним произошло, он помнил плохо. В памяти крутились разновременные обрывочные куски жизни. Собрать воспоминания в кучу, выстроить последовательность мешала яркая вспышка, а затем непреодолимый черный провал.

Генерал повернул голову. Справа на тумбочке лежал блокнот. К руке, приклеенная пластырем, тянулась трубочка от капельницы. Непослушными пальцами Конахен сгреб блокнот. Блокнот упал на кровать. В тусклом свете надписей было не разобрать, и генерал нашарил пульт, прикрепленный к кровати. Покрутив регулятор, он прибавил свет. Но все равно глаза видели плохо, пришлось поднести блокнот совсем близко. В блокноте были записи о его состоянии и применяемых процедурах. Но среди медицинских записей Конахен обнаружил записку от лейтенанта Трипа: —

«С трудом отыскал вас, сэр. Сами понимаете, что сейчас творится. Можно сказать, нашего мира больше не существует. Земля отравлена, и большинство нынешнего населения не переживет зиму. Уже сейчас начался голод. Города пришли в запустение. Вам повезло, что оказались в такой глуши, а мне – что нашел вас.

Мне сказали, что вы уже два месяца без сознания. Но если Господу будет угодно и вы выберетесь, пожалуйста, сообщите мне. Простите меня, я до последнего момента не доверял вам. Даже тогда, когда мы в Мостаре штурмовали центр. Но последующие события полностью подтвердили вашу правоту, сэр. Преступное правление довело наш мир до гибели. Сейчас вопрос стоит только о выживании. Вы нам нужны, сэр. Мы, ветераны звездного десанта и космической обороны, сколотили общественный комитет спасения. Пытаемся спасти, что еще можно. Все структуры власти, управления и производства полностью разрушены. Нужно начинать все заново. Нужно дать отчаявшимся людям надежду, веру и любовь. Иначе, сэр, весь наш мир превратится в кромешный ад. Уже сейчас, спустя месяц после катастрофы, в крупных городах бесчинствуют банды и отряды головорезов. Идет жуткая борьба за выживание. Мир нуждается в новом порядке, строгом и справедливом, и в герое, который помог бы нам всем подняться с колен и обрести новую достойную жизнь. Мир нуждается в вас, сэр.

Ваш преданный лейтенант Джон Трип».

Конахен опустил листок. На глаза навернулись слезы. Всего два месяца, и жизнь перевернулась. А ведь он, Джозеф Конахен, был на самом острие событий и мог бы не допустить всего этого, если бы…

«Что, если бы?» – спросил какой-то другой голос. Но на этот вопрос Конахен ответить не успел. Сознание услужливо и боязливо блокировало целый пласт воспоминаний. В голове опять полыхнула мощная огненная вспышка, а за ней вновь наступила темнота долгого и глубокого провала. Генерал потерял сознание. Блокнот, раскрывшись, соскользнул на пол.

Очнулся он только два дня спустя. Закатный глаз солнца красно щурился на него из-за полосок жалюзи. Зрение постепенно восстанавливало свою остроту. Половину трубок от него отсоединили, а на голове оставили лишь легкие повязки. Конахен протянул руку к лицу. Под пальцами шуршала двухдневная щетина. Видимо, брили его электробритвой, и то нерегулярно. Под бинтами на голове он нащупал твердую металлическую пластинку. На память пришла запись в медицинском блокноте о повторной черепно-мозговой травме. «Неужели они заделали мне дыру куском металла?» – подумал Конахен. На тумбочке перед ним стояла бутылка с апельсиновым соком и пластиковый стаканчик. «Должно быть, теперь этот сок роскошь», – подумал генерал. Он потянулся к стакану. Непослушные пальцы толкнули стакан, и он, покатившись, упал на пол.

Конахена раздосадовало собственное бессилие. Стакан лежал рядом с кроватью, но дотянуться до него он не мог. «Вот если бы стакан запрыгнул на кровать», – подумал Конахен. «Ты действительно этого хочешь?» – спросил его голос, прочно поселившийся в голове. «Да», – не задумываясь ответил Конахен. Ему хотелось пить, и забавляло, что весь этот диалог в его сознании происходит совершенно серьезно, будто разговор двух независимых сущностей. Генерал откинулся на подушки. В тот же миг стакан подпрыгнул и оказался на кровати.

Конахен даже зажмурился – не мог в это поверить, а когда снова открыл глаза, стакан лежал у его руки. Он чуть сжал его пальцами. Объект был вполне материальным, из гибкого прозрачного пластика.

«Теперь ты веришь мне?» – спросило существо в голове.

«Кто ты?» – «А разве ты не догадываешься? Помнишь наш договор? Если ты примешь меня, вместе мы овладеем миром» – «Зачем это мне теперь? Моя игра сыграна. Я больной человек. Единственное, что мне нужно, это покой». – «Покой? Не нужно обманывать себя, Джозеф Ты ведь помнишь письмо лейтенанта Трипа? Земля нуждается в герое. Есть люди, готовые служить тебе, чтобы спасти мир от дальнейшей катастрофы». – «Это все выдумки лейтенанта. Ему бы очень хотелось в это верить», – улыбнулся Конахен. «Спорим, что через полчаса он будет здесь и сам убедит тебя в этом?» – «Хорошо, пусть попытается, – генералу все это напоминало забавную игру. – А сейчас я бы хотел выпить соку». – «Ну уж с этим ты справишься сам», – обиженно замолчал голос.

Конахен дотянулся до бутылочки с соком и с трудом наполнил стакан. Сок показался ему волшебным нектаром. Так, в сущности, оно и было, если учесть, что Земля превращалась в радиоактивную пустыню. Нажав кнопку пульта, генерал включил сетевизор. Работал всего один канал. Новости были безрадостные. Земля лежала в руинах. Вооруженные клики сцепились в борьбе за власть и передел мира. Поднималась волна религиозного фанатизма. Возникли многочисленные организации экстремистского толка и просто банды, захватившие атомные электростанции, грабившие торговые караваны и опустевшие города.

Конахен увлекся и не сразу обратил внимание на шум и голоса в коридоре.

– Я вам говорю: туда нельзя. Мы передали вашу записку, но он все еще в коме.

– Да не может этого быть! Полчаса назад он мне звонил и сказал, чтобы я приехал.

– Вы что, молодой человек? У него и телефона нет!

– Ничего не понимаю! Но все равно я должен его увидеть! Конахен приподнялся на кровати. Ему было и смешно, и немного страшно.

– Это вы, Трип? – крикнул он, насколько достало сил. Голос вышел хриплый и по-старчески дребезжащий. Но его услышали. Белая больничная дверь с рифленым стеклом распахнулась. В проеме стояла медсестра, крашеная блондинка средних лет, а у нее за спиной улыбающийся лейтенант в накинутом на плечи белом халате.

– Слава богу, вы пришли в себя! – сказала медсестра и тоже улыбнулась генералу.

Трип протиснулся в палату. Человек, которого он увидел на кровати, лишь отдаленно напоминал прежнего боевого генерала, грозу и гордость звездных десантников. Но все же это был он – генерал Конахен. Джон сразу узнал эти глаза, сияющие сейчас из-под бинтов на голове каким-то особенным светом.

– Я так рад, сэр! Я тут почти два месяца, как только все началось. И как только вы позвонили… Как только я услышал ваш голос, я сразу…

– Отлично, сынок, садись. Нам с тобой о многом надо поговорить. – Конахен улыбнулся и кивнул на стул.

– Сэр, вы совершили подвиг! Мы все гордимся вами. Подумать только, вы все знали еще тогда!

– Эх, если бы… – печально покачал головой Конахен. – Если бы так, все могло бы выйти совсем по-другому.

– Но сэр, ваши сражения!…

– Ладно, парень, забудем об этом, – отмахнулся Конахен. – Что было, то прошло. Наступает новое время. Ну так что ты там говорил о созидании нового мира? – оживленно, как раньше, блеснули глаза генерала.

И будто дожидаясь этого момента, на груди Конахена проснулся и тепло всколыхнулся почти позабытый им Эрлиер. На Земле начиналась новая эра.

Иркутск, сентябрь 2000 г. – март 2002 г…