— Я бы ещё раз хотел подчеркнуть, что произошедшее на Венере — это трагедия для всех нас. В наши цели не входило развязывать орбитальные бои. Более того, мы всячески старались предупредить подобный исход. Вопреки слухам, которые сейчас распространяет оппозиция, по планете не был нанесен ядерный удар — по крайней мере, нашими силами. Произошедшее — это катастрофа, в которой виноваты сами сепаратисты.

Министр обороны стоял у микрофона, вытянувшись, как при равнении. Можно было подумать, что чёрный траурный костюм с наглухо застёгнутым пиджаком мешал ему пошевелиться. Однако говорил он спокойно и медленно, неподвижно глядя перед собой, словно читал текст с невидимого экрана.

— Но насколько нам известно, сейчас количество жертв… — начал журналист.

— У нас пока нет точных сведений на этот счет, — перебил его министр. — Предлагаю не спекулировать.

— Скажите, — прозвучал голос другого репортёра; камера вздрогнула и повернулась на несколько секунд к невысокому мужчине с редкими седыми волосами, — а какова вероятность ответных действий со стороны сепаратистов?

— Нулевая, — ответил министр.

— Вы хотите сказать, что сепаратисты точно не будут предпринимать…

— Они могут предпринимать что угодно, — сказал министр, — но космическое пространство Земли надёжно защищено. Вероятность того, что сепаратисты пробьются сюда равна нулю. Мы в полной безопасности.

— Но подождите… На настоящий момент нам даже не известно, каким количество кораблей обладают сепаратисты, и откуда вообще взялись эти корабли. Вы можете это как-нибудь…

— Так, давайте разберёмся, — перебил журналиста министр. — Прежде всего по нашим сведениям, никаких военных кораблей у сепаратистов нет. Однако на борту Терея, возможно, имеются термоядерные бомбы невоенного применения.

По залу прокатился гул голосов.

— Термоядерные бомбы? — крикнул кто-то за кадром; камера продолжала показывать невозмутимое лицо министра. — Но нам сообщали, что венерианскую луну закидали глыбами льда. Как вы можете это…

— Мы сейчас корректируем эту информацию.

— После того, как вы скорректируете, не окажется ли, что Терей — это вообще военный корабль?

— Не окажется, — жёстко ответил министр. — Захват военного корабля класса альфа-титан невозможен.

— А как вы можете прокомментировать тот факт, что несколько кораблей соединённого флота перешло на сторону сепаратистов?

— Никак. Это неправда. Ещё вопросы?

Министр осмотрел собравшихся пустым, ничего не выражающим взглядом. Камера продемонстрировала стремительную панораму конференц-зала. Вспыхнули камеры. Какой-то человек в яркой рубашке поднял руку.

— Скажите, — послышался неуверенный голос, — если учитывать тот факт, что у сепаратистов, как вы утверждаете, вообще нет военных кораблей, каким образом они умудрились сбить такой громадный линкор как Патрокл?

— Патрокл был обстрелян с искусственной луны, — сказал министр. — В этом и заключалась наша ошибка. Мы полагали, что весь оборонный комплекс базы был уничтожен во время бомбардировки, но оказалось, что это не так.

— Но всё-таки, каким образом такой мощный линкор, который, как я понимаю, способен противостоять…

— Одна из ракет попала в главную энергетическую магистраль. Патрокл потерял тягу и упал на планету. Я уже сказал об этом в самом начале. Ещё вопросы?

— Скажите, — послышался чей-то голос, — а текущая оборона Земли… Что она из себя представляет? Хотелось бы всё-таки быть уверенным, что она чуть более эффективна, чем оборонная система Патрокла.

Конференц-зал неожиданно задрожал, как во время подземных толчков; Виктор перехватил суазор другой рукой и немного прибавил громкость.

— Любой корабль без земного опознавательного кода будет уничтожен еще на расстоянии в несколько миллионов километров до Земли. Это в несколько раз больше, чем предельная дальность даже самых современных стратегических ракет. А то, что произошло на Венере — это трагедия. Мы не планировали военную операцию, это была миротворческая миссия. Если бы мы планировали военную операцию, исход был бы совершенно иным.

— Любой корабль? — спросил журналист, и камера не секунду переключилась на него. — Вы же говорили, что корабль всего один?

— Текущая оборона способна выдержать любое нападение, сколько бы ни было кораблей.

— Ну, а этот опознавательный сигнал… его невозможно подделать?

— Нет, — сказал министр.

— А если корабль будет захвачен? Например, произойдёт то же самое, что с Тереем?

Министр нахмурился; его лицо впервые за всю трансляцию стало выражать какие-то эмоции.

— Захват гражданского корабля ничего не даст, — сказал он. — Помимо всего прочего, есть также и защита нейроинтерфейсов. На настоящий момент уже внедрена новая система мнемонического кодирования, которую даже теоретически невозможно сломать. Все корабли, совершающие межпланетные рейсы, уже сейчас используют эту систему.

— Не могли бы чуть подробнее рассказать о новой системе защиты? — раздался женский голос. — Каким именно образом она работает?

— Система защиты не допускает использование терминалов нейроинтерфейса неавторизованными операторами, — сказал министр. — Сам оператор также не может выдать этот код. На настоящий момент я не могу предоставить вам других деталей.

— Но скажите, — спросила журналистка, — насколько мы можем быть уверены в надёжности всех этих систем? На Венере, к примеру, есть известный институт развития нейросетей, где проводилось много исследований. Не окажется ли так, что они с лёгкостью сломают вашу новую систему защиты. Вы ведь уже допустили ошибки на Венере. А сейчас на кону судьба всей Земли.

Министр ответил не сразу. Он вздохнул и на секунду закрыл глаза. Мы с Виктором переглянулись.

— Мы ответим за совершенные ошибки, — сказал министр. — В течение ближайших дней нами будет сделано несколько заявлений, однако это не является целью настоящей конференции. Что касается новых систем защиты, то в них ошибок быть не может. К тому же мы усиливаем патрули — в ближайшее время более десяти крейсеров начнут курсировать по стандартным маршрутам грузовых и пассажирских рейсов. Мы не оставим гражданские корабли без защиты.

— Извините, — крикнул кто-то, — вы собираетесь подать в отставку?

— Пока я не могу ответить на этот вопрос, — сказал министр. — В ближайшие дни будет проведена новая конференция.

— Но как вы сами оцениваете произошедшее на Венере? Вы думаете, эту трагедию можно было как-то предотвратить? Насколько вообще было необходимо военное вмешательство?

— Военного вмешательства не было, — сказал министр. — Но вмешательство было необходимо. Теперь сепаратисты показали своё истинное лицо. Земля и раньше находилась под угрозой, просто никто не задумывался об этом. А сейчас мы подготовлены и вооружены — и сделаем всё, чтобы защитить наших граждан.

— Но скажите, министр…