Московский Вознесенский 1-го класса необщежительный монастырь находился в Кремле, на Вознесенской площади, у Спасских ворот, между Чудовым монастырем и кремлевской стеной (илл. 22). Это был третий по времени основания монастырь в Московском Кремле после великокняжеского Спасо-Преображенского и митрополичьего Чудова монастыря. Вознесенский монастырь был основан в 1393 г. вдовой Дмитрия Донского, великой княгиней Евдокией Дмитриевной, дочерью суздальского князя Дмитрия Константиновича, через четыре года после смерти в 1389 г. своего прославленного супруга, победителя монголо-татарских войск в битве на Куликовом поле, принявшей незадолго до своей кончины в 1407 г. иноческое имя Евфросинии. (Дата основания монастыря несколько отличается у разных исследователей в пределах 20 лет: 1387 – Сытин, 68, с. 57–58; 1393 – Зверинский, 24, № 722; 1407 – Денисов, 17, № 497.)

Кроме основания Вознесенского монастыря княгиня Евдокия построила в кремлевском княжеском дворце в 1393–1394 гг. в память о супруге каменный домовый храм в честь Рождества Богородицы, которое празднуется 8 (21) сентября – в день Куликовской битвы, первоначально расписанный, по исследованиям М. В. Алпатова, Феофаном Греком и Симеоном Черным (5, с. 109). Также она называлась церковью Рождества Богородицы «на Сенях». Еще ранее, около 1392 г., великая княгиня Евдокия основала в Переяславле-Залесском Успенский Горицкий монастырь и церковь Рождества Иоанна Предтечи в городе. Она была канонизирована на одном из Макарьевских соборов в XVI в., и ее мощи хранились под спудом в особой раке у южной стены за правым столбом соборного храма Вознесения.

1) Соборный храм Вознесения Господня с приделами Успения и в честь иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость». 2) Церковь преподобного Михаила Малеина с приделом мученика Федора Пергийского над трапезою их колокольня. 3) Екатерининский храм с пределами в честь Рождества Иоанна Предчети и в честь иконы Божьей Матери Казанская. 4) 3 этажные каменные корпуса. 5) 2 этажные каменные корпуса. 6) Каменные сараи. 7) Деревянные галереи. 8) Вход в трапезу и церковь пр. Михаила. 9) Дом для сторожей. 10) Деревянная часовня. 11) Сарай. 12, 13 и 14) Помещения для монастырского скота и каретный сарай с сеновалом. 15) Сады. 16) Беседка. 17) Колодец. 18) Св. ворота. 19) Чугунная решетка. 20) Теплица.

Илл. 22. План земли и зданий Московского Вознесенского девичьего монастыря. Конец XIX в.

Первая церковь монастыря была, вероятно, деревянной, и только в последний год своей жизни св. Евфросиния в 1407 г. заложила каменную церковь Вознесения, которую не успела достроить. Тем не менее св. Евфросиния была погребена в этом храме, чем определилась одна из функций этого монастыря как женской княжеской усыпальницы. До этого времени великих княгинь хоронили в монастыре Спаса на Бору.

Строительство храма продолжила невестка св. Евфросинии, великая княгиня Софья Витовтовна, супруга великого князя Василия I Дмитриевича. Но и при княгине Софье удалось возвести храм только «по кольцо, где верху быти». Частые пожары в Кремле (монастырь горел в 1415, 1475, 1482, 1547, 1571, 1626, 1737 гг.), нападения Золотой Орды, междоусобная Шемякина смута и войны с Литвой препятствовали завершению строительства, и храм в недостроенном виде, постепенно разрушаясь, простоял более полувека.

В 1467 г. вдова сына Евфросинии, Василия II Васильевича Темного, великая княгиня Мария Ярославна поручила известному мастеру, строительному подрядчику Василию Дмитриевичу Ермолину, разобрать недостроенное и поврежденное сооружение и возвести новую церковь. Ермолин не стал разбирать храм полностью, а только переложил сдвинувшиеся своды и облицевал обгоревшие стены новым камнем и кирпичом. В течение года храм был закончен и впервые освящен в 1468 г. Этот метод работы вызвал всеобщее удивление и восхищение.

Храм простоял недолго, до «великого» пожара 1475 г., когда в Кремле обгорело 10 каменных церквей, а у «Вознесения и нутрь выгорела» (23, c. 250). В 1482 г. случился еще один крупный пожар, в котором в Вознесенской церкви обгорела икона Богоматери Одигитрии греческого письма, список в натуральную величину с чудотворной Цареградской иконы, приписываемой, по церковному преданию, евангелисту Луке. Доска сохранилась, и на ней крупнейший иконописец того времени Дионисий написал заново образ Богоматери, который в большие крестные ходы выносили из монастыря навстречу царю и патриарху.

После пожара 1482 г. церковь была восстановлена, но в 1518 г. великий князь Василий III «ветхости ради» повелел ее разобрать и выстроить новую. Таким образом, первый храм Вознесенского монастыря строился до завершения и освящения в 1468 г. более полувека и примерно столько же простоял действующим, сохраняя при этом свое основное назначение женской княжеской усыпальницы.

Новый собор Вознесенского монастыря Василия III строился три года и был освящен уже в мае 1521 г. При этом произошли важные изменения в патронате и финансировании строительства. Летописи называют монастырь обителью великих княгинь, но в качестве строителя церкви упоминают одного великого князя без великой княгини Соломонии Юрьевны Сабуровой, что было в обычае в предшествующее время. Это означало прежде всего, что средства на строительство отпускались из великокняжеской государственной казны.

В середине XIX в. считалось, что именно этот храм сохранился в целом до разрушения монастыря в 1928 г. (52, с. 249), но в 1899 г. были опубликованы записки греческого архиепископа Арсения Елассонского, впервые посетившего Москву в 1586 г. и сопровождавшего в 1589 г. константинопольского патриарха Иеремию II Траноса для участия в поставлении первого русского патриарха Иова в правление царя Федора Ивановича. Архиепископ Арсений довольно долго жил в Москве и, согласно трапезундской Сумелийской рукописи, основал в городе и окрестностях 10 церквей. В 1599 г., уже при Борисе Годунове, он был назначен первым архиепископом, служившим постоянные панихиды в Архангельском соборе «при гробах», в Смуту вместе с другими иерархами был в заточении, а в 1613 г. принимал участие в короновании на царство Михаила Романова. Он постоянно жил в Кремле и оставил записки, в которых, в частности, утверждалось, что великий князь Феодор Иоанович «воздвиг и великий храм Вознесения внутри Москвы, при котором имеется большой монастырь… а внутри великого храма находятся гробы великих княгинь и цариц» (18, с. 93; 28, с. 171). Речь шла, таким образом, о существовании третьего храма Вознесения, сооруженного примерно через 70 лет после второго на том же месте, который и был разобран в 1928 г.

Это известие вызвало недоверие историков архитектуры, тем более что архитектором храма Василия III предполагался Алевиз Новый – Альвизе Ламберти де Монтаньяна, знаменитый строитель Архангельского собора в 1505–1508 гг. (45, с. 273, рис. 12). Правда, это предположение основывалось полностью на косвенных признаках: внешнем сходстве архитектурного решения обоих соборов, общем основном их назначении как великокняжеских усыпальниц, хронологической близости строительства. Забелин предполагал, что строителем этого храма мог быть другой Алевиз – Фрязин – Алоизио да Карезано, построивший в 1514–1519 гг. в Москве 10 или 11 каменных церквей (23, с. 251). Однако известие архиепископа Арсения было подтверждено свидетельством Пискаревского летописца: «Повелением царя и великого князя Феодора Ивановича всеа Руссии поставлен храм камен на Москве в Кремле-городе в Девичье монастыре у Вознесения о пяти верхах, болши старово и монастыря прибавлено» (49, т. XXXIV, с. 200).

Анализ материалов архитектурных чертежей собора середины XIX в., выполненных Ф. Ф. Рихтером, рисунки собора того же времени, а также обмерные кроки 1928 г. П. Н. Максимова и Н. Н. Соболева, включающие план основания собора, на котором явно видны остатки белокаменных фундаментов апсид внутри алтаря и нескольких столбов меньшего размера более раннего храма, позволили А. Л. Баталову обосновать компромиссный вариант датировки. По его исследованиям, остатки фундаментов этих апсид и столбов принадлежали храму 1518–1521 гг., а собственно основание храма относится к собору Феодора Иоанновича конца XVI в. При этом обращается внимание на известную грамоту царя Феодора игумену Антониево-Сийского монастыря Питириму, датированную 1587/1588 гг., о постройке в Сийском монастыре каменной церкви Живоначальной Троицы: «…а церковь де мерою заведена в Вознесенскую меру, что в Девиче монастыре у нас на Москве».

Баталов уточняет дату перестройки Вознесенского собора при царе Феодоре вплоть до года – не позднее 1587–1588 гг. (6, с. 32–36). Ктитором строительства была царица Ирина Годунова.

Необходимость постройки нового храма или кардинальной перестройки старого объясняется жестокими пожарами: пожара 1547 г., когда «церковь Вознесения выгоре», причем погибло 10 стариц и все церковное имущество, кроме чудотворного образа Богородицы, который успел вынести протопоп (возможно, это был список работы Дионисия, восстановленный на обгоревшей в 1482 г. доске), и пожара 24 мая 1571 г., в самый день праздника Вознесения Господня, когда погибла первая из известных по времени игумений монастыря Венедикта с сестрами.

Археолог Л. А. Беляев, осторожно заявляя, что с точки зрения археологии ситуация однозначно не трактуется, тем не менее расценивает эту гипотезу как возможную, не подвергая сомнению существование храма эпохи Феодора Иоановича (8, с. 195).

К сожалению, несмотря на многие исторические свидетельства о монастырском соборе, у нас практически нет сведений об архитектуре первого храма 1407 г. преп. Евфросинии, а о втором храме Василия III можно только сказать предположительно, что это была трехапсидная, по-видимому, четырехстолпная или шестистолпная – из обмерного чертежа раскопа фундаментов П. Н. Максимова допустимы оба варианта – постройка меньших размеров, чем третий храм царя Феодора Иоановича. При этом вполне могут сохраняться все прежние предположения об авторстве и образце.

Гипотеза о новом строительстве собора в конце XVI в. сохраняет в силе объяснение несомненного сходства его архитектурного решения с Архангельским собором – то, что он строился как реплика последнему, будучи также царской усыпальницей, но женской. Поэтому храм строился «по образцу» Архангельского собора Алевиза Нового, но несколько меньших размеров, что, возможно, говорило о некой его масштабной подчиненности. Впрочем, сходство архитектурного решения этих соборов было совсем не абсолютным, а скорее на уровне «похожести» основных архитектурных форм и приемов отделки архитектурных деталей. Отличия также были довольно значительны. Как и Архангельский собор, Вознесенский был трехапсидным одноэтажным пятикупольным сооружением с низкими алтарными апсидами, четкими трехъярусными фасадами и ордерной структурой архитектурных деталей, с позакомарным покрытием.

Различия в архитектуре Архангельского и Вознесенского соборов в целом сводятся к тому, что Вознесенский собор, сохраняя общую планировочную и объемно-пространственную структуру образца, имел более простое планировочное решение. Прежде всего он был четырехстолпным и не имел на западной стороне трехэтажного притвора с хорами для женщин великокняжеской фамилии, так как сам монастырь был женским. Поэтому при сходстве западного и восточного фасадов соборов южный и северный фасады Архангельского храма имеют на два прясла больше, в отличие от кубического объема Вознесенского храма, имевшего по три прясла на всех четырех фасадах (илл. 23). В архитектурном решении фасадов обоих соборов применен ренессансный ордер с четким разделением прясел ордерными пилястрами и трехчастным членением по вертикали. Нижний ярус прясел с окнами и дверями завершался глухими полукруглыми арками с классическим антаблементом. Средний ярус с окнами отделен от нижнего и верхнего также классическими фризами и карнизами, а верхний ярус представлял собой арочное завершение закомар с ордерным профилем. Пересечения пилястр с горизонтальными тягами обрамлены плоскими капителями. В нижнем ярусе пяты декоративных арок опираются на дополнительные малые пилястры, а в верхнем, в закомарах, опираются на капители основных пилястр. Самым ярким и наиболее заметным отличием в декоративном решении закомар соборов является заполнение их пространства в Архангельском соборе изящными белокаменными раковинами, известными еще в античную эпоху и символизировавшими в христианстве Богоматерь, носившую в Своем чреве Христа, как раковина – жемчуг. В Вознесенском же соборе закомарное заполнение было оставлено плоским, с заполнением росписями средних закомар. Оба собора были пятикупольными со световыми барабанами, в декоре которых использованы аркатурно-колончатые пояса. Формы, вынос и количество алтарных апсид менялись со временем, но по высоте они не превышали середины среднего пояса и не доходили до низа закомар.

Илл. 23. Соборный храм Вознесенского монастыря. Вид с юго-востока. Конец XIX в.

В целом Вознесенский собор, задуманный как функциональное продолжение Архангельского, был его достойной художественной и профессионально выполненной архитектурной репликой и содержательным дополнением Архангельского, решенным более цельно в объеме, но менее изысканно в деталях.

В соборе существовал особый придел «у инокини Великой Старицы Марфы Ивановны», впервые упоминаемый в 1626 г. И. Е. Забелин считал, что он существовал и в 1792 г., но местоположение его внутри храма неизвестно (23, с. 252).

В 1696 г. в Вознесенском соборе были обновлены стены и пробиты окна, вероятно во втором ярусе, в связи с чем собор был освящен заново 14 ноября (23, с. 266). Возможно, тогда же в соборе были устроены хоры. Вряд ли они были капитальными, скорее всего, это был консольный балкон, так как даже относительно удобный вход на них был устроен только при игумении Сергии (1871–1884) в виде винтовой чугунной лестницы в юго-западном углу смежного Успенского придельного храма. Возможно, эта лестница была построена в связи с разборкой переходной галереи, соединявшей храм с настоятельским корпусом.

В 1731 г. к северному фасаду Вознесенского собора был пристроен придел Успения Богородицы родным братом царицы Параскевы Федоровны московским генерал-губернатором Василием Федоровичем Салтыковым над гробницей отца царицы боярина Федора Петровича Салтыкова, скончавшегося в 1697 г. (илл. 24). Первоначальный его облик неизвестен, так как придел сильно пострадал в пожаре 1737 г. После восстановления придел занимал пространство вдоль всей северной стены собора, был выполнен в тех же архитектурных формах, но несколько ниже по высоте и имел два этажа, в верхнем из которых располагалась богатая монастырская ризница. Простой столярный иконостас придела после общего обновления собора в 1871 г. был при игумении Сергии и на средства Евфимии Лаврентьевны Кудрявцевой заменен резным, покрытым узорочным серебром с позолотой. От прежнего иконостаса сохранились местные иконы Воскресения Христова, Успения Богородицы и священномученика Василия, епископа Херсонского, небесного покровителя строителя придельного храма. Остальные иконы в иконостасе и на северной и южной стенах с изображениями восьми апостолов в золоченых рамах были выполнены художником Рыбаковым. Стены этого храма были украшены лепными деталями и выкрашены масляной краской. В юго-западном углу придела для входа на хоры главного Вознесенского храма была поставлена винтовая чугунная лестница.

В Успенском приделе также совершались захоронения, но уже не особ царствующего дома, а их ближайших родственников и некоторых монахинь.

В южной части собственно Вознесенского собора, внутри храма, за правой апсидой дьяконника в 1732 г. был встроен придел в честь чудотворной иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость» над гробом царевны Прасковьи Ивановны, сестры императрицы Анны Ивановны (илл. 25). После многократных пожаров собор и другие сооружения монастыря несколько раз возобновлялись, иногда с какими-то изменениями – в царствование Василия III Ивановича, Ивана Грозного, Федора Ивановича, Михаила Федоровича, Петра I, Анны Ивановны, Елизаветы Петровны. При Петре I капитальная перестройка велась в 1721 г. под наблюдением гвардии капитана Баскакова. По повелению Анны Ивановны после пожара 1737 г. проведены значительные восстановительные работы, законченные уже при Елизавете Петровне.

Илл. 24. Соборный храм в Вознесенском монастыре с северной стороны. Конец XIX в.

Собор, как и монастырь в целом, пострадал в 1812 г., вследствие чего в 1816 г. на иконах иконостаса были сделаны заново ризы. Но многие вещи из ризницы и утвари храма были вывезены игуменией Трифеной в Вологду и сохранились. Имеются свидетельства о том, что французы устроили в царской усыпальнице склад разного имущества, а в соборе Чудова монастыря находилась квартира маршала Даву, в связи с чем потребовалось новое освящение храмов в 1814 г. и обновление росписей в 1821 г. при косметическом ремонте из-за отсутствия в то время достаточных средств.

В 1823 г. была построена крытая галерея на сводах, соединявшая настоятельский корпус с хорами собора на уровне второго этажа, что позволяло сестрам монастыря проходить в церковь из келий непосредственно на хоры собора, над его южным входом. Эта переходная галерея изображена на одной из гравюр первой половины XIX в. (51, рис. между с. 16 и 17). При перестройке настоятельского корпуса в правление игумении Паисии, в конце XIX в. эта галерея была разобрана. Из этих сведений следует, что размещение хор в соборе не ограничивалось только западной стеной, но что они продолжались вдоль стен храма, по крайней мере, вдоль всей южной стены вплоть до иконостаса, а скорее всего, были симметрично выполнены и на северной стене.

Илл. 25. Соборный храм в Московском Вознесенском монастыре в первой половине XIX в. Вид с юга

Соборный храм в 1870-е гг. реставрировал архитектор В. А. Гамбурцев (25, с. 70).

По свидетельству А. Пшеничникова, алтарь в соборном храме в честь Вознесения Господня своим устройством был сходен с древними алтарями православных храмов. Он отделялся от «предложения» и южного предалтария; горнее место в восточной части алтаря было устроено в нише.

В соборе был шестиярусный деревянный резной иконостас, вызолоченный червонным золотом работы XVIII в., который занимал все пространство восточной части храма от пола до сводов. Царские врата были обложены серебром и позолочены. По сторонам царских врат и икон, расположенных над ними, проходили сквозные резные колонны; прочие колонны, разделявшие иконы, были «витые вгладь». Карнизы, капители и другие фигурные архитектурные детали были накладными. Царские врата и пять местных икон выполнены греческим письмом, а при игумении Трифене, в 1815–1816 гг., богато украшены золотом, серебром и драгоценными камнями.

Из икон местного ряда выделялась упоминавшаяся Смоленская икона Божией Матери Одигитрии, высотой 2 аршина и шириной 1 аршин 10 вершков, равная мерой Цареградской иконе Одигитрии. Обгоревшая при пожаре 1483 г., она была восстановлена Дионисием. В декоративном обрамлении этой иконы отмечены древний венец с «городами», убрус, гривна или «цата», богато украшенные жемчугом и драгоценными камнями. Интерьеры собора заново расписаны в 1870 г. вместе с реставрацией икон иконописцем Софоновым «в строго Византийском вкусе» на средства упоминавшейся московской купеческой вдовы Евфимии Кудрявцевой. Во время этого обновления были устроены новые серебряные позолоченные оклады иконы Иерусалимской Богоматери и преп. Евфросинии, находившиеся на северной и южной сторонах правого столпа, а также в нижнем ярусе иконостаса у северной двери иконы св. мученицы Евфимии и великомученика Димитрия Солунского. Ко всем местным и столповым иконам поставлены новые медные посеребренные подсвечники и три большие храмовые бронзовые паникадила, а над гробницей преп. Евфросинии устроен богатый бронзовый балдахин. Сама же гробница оправлена в бронзу с литыми рельефными изображениями и рисунками. В церкви был сделан новый пол из подольского мрамора. После наружных штукатурных ремонтных работ и окраски храма 22 октября 1871 г. состоялось малое освящение обновленного собора митрополитом Иннокентием в сослужении с благочинным, Богоявленским архимандритом Никодимом и монастырским духовенством.

После разрушения монастыря и собора его иконостас был установлен в церкви Двенадцати апостолов в Кремле, а некоторые наиболее ценные иконы, в частности Одигитрия, восстановленная Дионисием, оказались в Третьяковской галерее.

В монастырской ризнице, размещавшейся на втором этаже Успенского придела собора, хранились предметы церковной утвари и облачения, подаренные монастырю царствующими особами и другими замечательными в том или ином отношении личностями, в основном в XVII и в начале XVIII вв. «Из них замечательны: два Евангелия (1681 и 1698 гг.) на александрийской бумаге, украшенные серебром, жемчугом и драгоценными камнями; два напрестольных восьмиконечных креста, золотые, с частицами св. мощей, богато украшенные жемчугом и драгоценными камнями, – оба креста пожертвованы царем Михаилом Федоровичем; потир и дискос, звездица, лжица золотые, пожертвованные царем Алексеем Михайловичем в 1659 г.; Смоленская икона Божией Матери, шитая по шелковой материи золотом и серебром (по краям иконы вышиты золотом два тропаря Богородице); плащаница, шитая серебром и шелками (по краям серебром вышит тропарь “Во гробе плотски”); 13 покровов на надгробия цариц, княгинь, царевен и княжон, погребенных в Вознесенском соборном храме; грамоты на владение имуществами, пожалованными царями в разное время» (17, № 497).

Соборный храм Вознесенского монастыря был предназначен его основательницей, преподобной княгиней Евфросинией, для собственного погребения. Однако после нее в соборе стали хоронить всех царственных особ женского пола Русского государства. Это продолжалось с 1407 по 1731 г., так что Вознесенский собор, подобно Архангельскому, стал усыпальницей Государынь. Всего в соборе, вместе с гробницей преп. Евфросинии, насчитывалось 35 каменных надгробий. Список погребений имеется на приводимом плане собора из книги А. Пшеничникова (илл. 26), но кажется полезным его немного расшифровать, хотя бы по линии ближайшего родственного окружения с сохранением прижизненной титулатуры и в соответствии с нумерацией плана.

Три гробницы воздвигнуты над наиболее чтимыми захоронениями, совершенными у самого южного входа в собор, справа от него, остальные размещены у стен в западной части собора.

1. Благоверная Царица и Великая Княгиня Евдокия Лукиановна, вторая супруга государя, царя и великого князя Михаила Феодоровича. Скончалась 18 августа 1645 г.

2. Благоверная Государыня Царица и Великая Княгиня Мария Ильинична, первая супруга государя царя и великого князя Алексея Михайловича. Скончалась 3 марта 1669 г. сорока четырех лет от роду.

Илл. 26. План соборного храма Вознесения Господня в Московском Вознесенском девичьем монастыре. Конец XIX в.

3. Благоверная Государыня, Царица и Великая Княгиня Наталия Кирилловна Нарышкина, вторая супруга царя Алексея Михайловича, мать Петра I. Родилась около 1655 г., в 1671 г. сочеталась браком с царем Алексеем Михайловичем и овдовела в 1676 г. Скончалась 25 января 1694 г.

4. Благоверная Царица Мария Петровна, в инокинях Елена, супруга царя Василия Ивановича Шуйского, дочь князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского. Скончалась в июле 1626 г.

5. Благоверная Государыня, Царица и Великая Княгиня Агафья Симеоновна, первая супруга государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича. Скончалась 14 июля 1681 г. во время тяжелых родов, пробывши один год замужем.

4-я и 5-я гробницы размещались слева от южного входа. К западу от трех первых, у самой южной стены располагалось упоминавшееся надгробие княжны Параскевы Иоанновны, сестры императрицы Анны Иоанновны, а весь юго-западный угол собора занимали в два ряда гробницы захоронений разного времени.

6. Государыня, Царевна и Великая Княжна Феодора Алексеевна (младенец), последняя дочь Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны. Скончалась трех лет от роду 28 ноября 1667 г. (возможно, в 1677 г., так как отмечено, что она умерла уже после смерти отца, произошедшей в 1676 г.).

7. Царица и Великая Княгиня Мария Феодоровна (Нагих), в инокинях Марфа, последняя супруга царя и великого князя Иоанна Васильевича IV Грозного, мать св. царевича Дмитрия. Скончалась в 1608 г.

8. Царица и Великая Княгиня Марфа Васильевна, третья супруга Ивана Грозного. Скончалась 13 ноября 1571 г., через две недели после бракосочетания.

9. Царица и Великая Княгиня Мария Темрюковна, вторая супруга Ивана Грозного, дочь Темрюка Айдаровича, одного из знатнейших Черкесских князей, покоренных войсками Ивана Грозного. Приняв св. крещение 21 августа 1561 г., стала русской царицей и преставилась через 8 лет после замужества от тяжелой продолжительной болезни 1 сентября 1569 г.

10. Царица и Великая Княгиня Анастасия (Романова), первая супруга Ивана Грозного, дочь окольничьего Романа Юрьевича. Основала в Костроме Анастасиин Ризположенский монастырь, соединенный в 1773 г. с Крестовоздвиженским женским монастырем. Скончалась от тяжелой болезни 7 августа 1560 г. после 13 лет замужества, оплакиваемая не только Двором, но и всей Москвой.

11. Великая княгиня Елена Васильевна (Глинская), вторая супруга великого князя Василия III Ивановича, мать Ивана Грозного, бывшая в течение 5 лет (1533–1538) правительницей Российского государства в связи с малолетством официального наследника – Ивана IV Васильевича. Пятилетнее ее правление сопровождалось непрерывными смутами, связанными с борьбой за власть. Скончалась скоропостижно 3 апреля 1538 г., и в тот же день тело ее было перенесено в Вознесенский монастырь и предано земле.

12. Великая Княгиня София Фоминишна (из рода Палеологов), супруга великого князя Иоанна Васильевича III, дочь деспота Морейского, племянница последнего византийского императора Константина Палеолога. Скончалась 17 апреля 1503 г.

13. Великая княгиня Мария Борисовна, первая супруга князя московского Иоанна Васильевича III, дочь великого князя тверского Бориса Александровича. Скоропостижно скончалась после пятилетнего супружества 22 апреля 1467 г.

14. Великая Княгиня Мария Ярославна, в инокинях Марфа, супруга великого князя московского Василия Васильевича Темного, дочь князя Ярослава Владимировича, внука князя Владимира Андреевича Храброго, мать Иоанна Васильевича III. Оставшись вдовой в 1462 г., после 29 лет супружества, она посвятила свою жизнь благочестию. В частности, она завершила в 1468 г. строительство и оборудование храма Вознесения Господня, заложенного его основательницей преп. Евфросинией еще в 1497 г. На 17 году своего вдовства княгиня Мария Ярославна приняла иноческий сан от игумена Кириллова монастыря с именем Марфы. Скончалась 4 июля 1484 г.

15. Великая Княгиня София Витовтовна, супруга великого князя Василия I Дмитриевича, дочь великого князя литовского Витовта Кейстутовича, мать великого князя Василия Васильевича Темного, продолжившая строительство Вознесенского собора, начатое ее свекровью преп. Евфросинией и доведшая церковь «по кольцо верха». Скончалась 15 июня 1453 г., приняв иноческий чин.

16. Царица и Великая Княгиня Ирина Феодоровна (Годунова), супруга царя Феодора Иоанновича, сестра царя Бориса Годунова, ставшая после смерти мужа, в 1598 г., первой самодержавной русской царицей, которой присягнула Москва. Она не пожелала власти и постриглась в том же году в Новодевичий монастырь с именем Александры. Дата смерти неизвестна.

17. Царевна Мария Иоанновна, дочь Ивана Грозного и его первой супруги, Анастасии Романовны. Дата смерти неизвестна.

18. Царевна Феодосия Феодоровна (младенец), единственная дочь царя и великого князя Феодора Иоанновича и царицы Ирины Феодоровны Годуновой. Скончалась одного года от роду.

19. Царевна и Великая Княжна Анна Васильевна, дочь царя и великого князя Василия Шуйского.

20-23. Надгробия над могилами четырех великих княжон, дочерей царя Михаила Феодоровича и царицы Евдокии Лукиановны: Пелагии, Марии, Софии и Евдокии, скончавшихся в младенчестве в 1628–1637 годы.

В северо-западном углу собора, у западной и северной стен, размещались девять гробниц.

24–25. Надгробия над погребениями великих княжон, дочерей царя Иоанна Алексеевича и царицы Параскевы Федоровны – Марии и Феодосии, скончавшихся в младенчестве в 1692 и 1691 гг.

26. Благоверная Государыня Царица и Великая Княгиня Мария Владимировна (Долгорукова), первая супруга царя Михаила Феодоровича, дочь боярина князя Владимира Тимофеевича Долгорукова, скончавшаяся вскоре после бракосочетания.

27–28. Надгробия над погребениями великих княжон Анны Алексеевны и Евдокии Алексеевны, дочерей царя Алексея Михайловича и первой его супруги царицы Марии Ильиничны. Первая из них прожила 4 года (1655–1659), а вторая скончалась на 20-м году жизни, 18 февраля 1669 г.

29. Великая старица Иулиания Феодоровна, супруга окольничьего великого князя Иоанна III Романа Юрьевича Захарьина и мать царицы Анастасии Романовны. Сын Иулиании Феодоровны великий боярин Никита Романович Юрьев оставил пять сыновей, старший из которых, Феодор Никитич Романов и внук Иулиании, стал родоначальником Всероссийского Императорского Дома Романовых. По преданию, преп. Геннадий Костромской, часто бывавший в московском и костромском домах Захарьиных, получал от них помощь в устроении иноческой обители близ реки Костромы, на Сурском озере. То же предание сообщает, что преп. Геннадий, будучи в московском доме Захарьиных, предсказал их дочери Анастасии Романовне, что она будет царицей, что, как известно, и исполнилось, когда она стала супругой Ивана Грозного. Время кончины великой старицы Иулиании неизвестно, кроме того что она умерла еще при жизни своей дочери, царицы Анастасии.

30. Надгробие над погребением второй супруги царевича Иоанна Иоанновича, сына Ивана Грозного, Параскевы Михайловны (Соловых). Тело ее по воле царя Михаила Феодоровича было перенесено из Суздальского девичьего монастыря, где она скончалась, в Вознесенский собор в 1629 г.

31. Благоверная Государыня, Царевна и Великая Княжна Наталья Алексеевна, дочь царевича и великого князя Алексея Петровича и его супруги Софии, принцессы Вольфенбюттельской, старшей родной сестры императора Петра I Алексеевича. Она скончалась 22 ноября 1728 г., 14 лет.

32. Благоверная Государыня, Царевна и Великая Княжна Татьяна Михайловна, дочь царя и великого князя Михаила Феодоровича и его супруги, государыни и великой княгини Евдокии Лукиановны; родилась в декабре 1635 г. и крещена в Чудовом монастыре. Царевна Татьяна Михайловна не пожелала искать себе счастья в супружестве. Свою долгую жизнь она посвятила помощи бедным, нуждающимся храмам. Она мирно скончалась, прожив 71 год и 8 месяцев.

33. Между северными вратами храма и иконостасом, перед местной иконой св. вмч. Димитрия и мчц. Евфимии, погребена Благоверная Государыня, Царевна и Великая Княжна Анна Михайловна, третья дочь царя Михаила Феодоровича и Евдокии Лукиановны, родившаяся 17 июля 1630 г. Она была крещена в Чудовом монастыре святейшим патриархом Филаретом и прожила богоугодно 61 год. Она поселилась в Вознесенском монастыре и приняла схиму с именем преп. Анфусы. Она мирно отошла ко Господу 27 октября 1693 г.

Кроме этих царственных лиц в царской усыпальнице Вознесенского собора погребены еще и некоторые другие царственные особы женского рода, место погребения которых точно неизвестно.

Это следующие царственные особы:

1. Княгиня Анастасия Георгиевна, дочь князя Юрия (Георгия) Святославича Смоленского, супруга великого князя Юрия Дмитриевича Донского, невестка княгини Евдокии, в инокинях преп. Евфросинии. Она скончалась в 1422 г. после 22 лет брачной жизни.

2. Княгиня Ефросиния Полиевктовна, супруга князя Петра Дмитриевича, другая невестка преп. Евфросинии, единственная дочь одного из сыновей последнего московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова. По смерти супруга долго жила «на Москве у Вознесения в черницах и в схиме» и скончалась в 1466 г.

3. Великая княгиня Елена Стефановна. В середине XV в. воевода возникшего тогда Молдавского княжества Стефан IV Великий одержал ряд побед над турками Магомета II. Для закрепления военного успеха молдавский господарь Стефан решил породниться с русским Государем Иоанном III и предложил выдать свою дочь княжну Елену Стефановну за старшего сына великого князя Иоанна Младого, избрав при этом в качестве посредницы мать великого князя, Марию Ярославну. Князь Иоанн Младой вскоре скончался в возрасте 32 лет. Его вдова прожила недолго и скончалась в 1505 г. и была погребена в усыпальнице царственных особ женского пола в соборном храме девичьего Вознесенского монастыря.

4. Царевна и Великая княжна Евдокия Иоанновна (младенец), дочь Ивана Грозного и Анастасии Романовны. Родилась 26 февраля 1556 г. и крещена в храме Архистратига Михаила в Чудовом монастыре митрополитом Макарием. Скончалась в июне 1558 г.

5. Великая Княгиня Евдокия Богдановна (Сабурова), первая супруга царевича Иоанна Иоанновича, сына Ивана Грозного. Насильно пострижена мужем в монашество с именем Александры и заключена в Суздальский Покровский девичий монастырь, где и скончалась в 1620 г. Ее гроб был положен в Вознесенском монастыре в царствование Михаила Феодоровича.

Первоначально территория монастыря ограничивалась с запада широким проходом вдоль кремлевской стены, соединявшим Фроловские (Спасские) ворота с Никольскими, Спасской и Чудовской улицами с юга и севера и отделялась от расположенного непосредственно к востоку Чудова монастыря узкой полосой территории подворья Новодевичьего монастыря, как это показано на известном плане «Кремленаград» (45, с. 273). Монастырь с трех сторон – северной, восточной и южной – окружали одноэтажные келейные и хозяйственные корпуса на подклетах, а собор располагался в центре монастырского двора, продолжая раннемосковскую традицию центрического композиционного решения застройки монастырской территории, осуществленную в Спасоборском и Чудовом монастырях. Параллельно северному ряду келий внутри монастыря располагался на небольшом расстоянии от него еще один длинный одноэтажный келейный корпус.

Несколько сложнее была южная граница монастыря. На Спасской улице, на южной границе монастыря, показана небольшая одноглавая церковь, стоящая вне монастыря. По всей вероятности, это церковь св. Георгия, построенная в 1527 г. (45, с. 273, рис. 12, примеч.). Между ним и южным келейным корпусом монастыря ограда не показана. От этой церкви к западу, вдоль Спасской улицы, идет высокая каменная ограда с двумя встроенными в нее одноглавыми церквами. Между ними за оградой изображен приземистый одноглавый храм. Как убедительно показал В. П. Выголов, это церковь Воздвижения Честного Креста Господня, сооруженная в 1450 г. по заказу гостя и боярина Владимира Григорьевича Ховрина, не имевшая отношения к Вознесенскому монастырю (13, с. 9 и сл.). Ближняя к востоку и к церкви св. Георгия церковь в ограде – это, возможно, храм во имя Александрийских патриархов Афанасия и Кирилла, на месте которого позднее была построена Екатерининская церковь Вознесенского монастыря.

Упомянутое в Пискаревском летописце прибавление территории монастыря при Федоре Ивановиче было осуществлено за счет прирезки узкой полосы подворья Новодевичьего монастыря и, возможно, за счет ликвидации прохода между кремлевской стеной и монастырем, как это отражено на более поздних планах Кремля. Территория подворья и его здания были использованы для устройства монастырской трапезной.

Во многих летописных сводах и списках: Уваровском, Никоновском, Ермолинском и других отмечено под 1389 г., что «июля 21 дня загореся от церкви св. Афанасия и мало не весь Кремль погоре». Н. М. Карамзин в V томе «Российской истории» полагает, что речь в летописях идет о храме свв. Афанасия и Кирилла Александрийских в Вознесенском монастыре. Есть предположения, что Карамзин ошибался, так как рядом, через Спасскую улицу, находился древний Афанасьевский монастырь, известный уже в 1385 г., с храмом во имя св. Афанасия, в то время как первые сведения о Вознесенском монастыре относятся только к 1393 г. Но имеются дополнительные свидетельства в пользу существования такой церкви и в Вознесенском монастыре, именовавшейся в архивных делах придельной у храма Вознесения Господня и имевшей самостоятельный причт, состоявший из священника и пономаря, которым выдавалась руга из дворцовой казны материалами или деньгами (51, с. 106). Сгоревший в 1389 г. храм был восстановлен только в 1514 г. на средства ктитора Юрия Григорьевича Бобынина во имя тех же святых и на прежнем месте – там, где в XIX–XX вв. находился дом для сторожей, между святыми воротами монастыря и настоятельским корпусом, что вполне соответствует месту безымянного храма на плане «Кремленаград». Нельзя исключить, что и здесь речь идет о храме Афанасьевского монастыря. Как бы там ни было, этот храм Вознесенского монастыря на плане «Кремленаград» показан в виде небольшого одноглавого каменного сооружения с тремя апсидами.

Известно, что в начале XVIII столетия этот храм был покрыт тесом, а паперть гонтом и в том же столетии сломан, – более точная дата неизвестна. В монастыре хранились некоторые священные предметы из этого храма: серебряный потир, дискос, звездица, лжица и две тарелочки, пожалованные царевной Марией Алексеевной в 1717 г. Другие сосуды, принадлежавшие этому храму, переданы в Иосифовский женский монастырь Екатеринославской епархии игуменьей Сергией по повелению митрополита Макария. Игуменья Сергия была настоятельницей Вознесенского монастыря в 1871–1884 гг., а Макарий был московским митрополитом в 1879–1882 гг. К сожалению, эти сведения не могут свидетельствовать о дате разрушения храма, так как передававшиеся предметы могли быть просто взяты из монастырской ризницы, где могли храниться позднее. И. Е. Забелин утверждает, что этот храм существовал в 1792 г. и упразднен только в начале XIX в. (4, с. 252–253), видимо, в связи с предполагавшимся строительством нового храма св. Екатерины.

Через 15 лет после возобновления в монастыре церкви свв. Афанасия и Кирилла Александрийских, в 1527 г., на южной границе его территории была построена церковь вмч. Георгия. История ее строительства связана с опытом сохранения исторической памяти при конкретных действиях правительства, в частности с изменением Московского герба. Как известно, на древнем гербе Москвы изображался св. Георгий Победоносец в виде всадника на коне, поражающего копьем дракона. Царь Иван III Васильевич, при котором окончательно было свергнуто владычество Золотой Орды (1480) и ликвидированы последние вольницы мятежного Новгорода, будучи женатым на византийской принцессе Софии Палеолог, принимает на себя функции наследника Византии, разгромленной в 1453 г. турками-османами. Он вводит впервые в России обряд венчания на царство, принимает в сношениях с иностранцами титул царя и соединяет древний московский герб с изображением Георгия Победоносца, поражающего дракона, с византийским гербом – двуглавым орлом, становящимся гербом Российского государства.

В связи с этим по царскому приказу на Фроловской стрельнице, как называлась тогда Спасская башня Кремля, был воздвигнут двуглавый орел, а старый московский герб в виде крупного скульптурного изображения всадника на коне, изваянного из белого камня, был поставлен внутри Кремля на возвышенном месте неподалеку от Спасских ворот (51, с. 108). Уже в царствование его сына Василия III, в 1527 г., на этом месте был сооружен храм во имя св. Георгия Победоносца. Храм был небольшой, одноглавый, трехапсидный. Его западная и северная стены примыкали к стенам Вознесенского монастыря, а восточная и южная выходили на площадь у Спасских ворот. В начале XVIII в. он был покрыт тесом и отремонтирован с пристройкой с правой стороны придела св. вмч. Дмитрия Солунского, от которого сохранился только храмовый образ, находившийся впоследствии в трапезе церкви св. Михаила Малеина. Храм св. Георгия Победоносца был ружный и получал из приказа Большого Дворца припасы и необходимую утварь. Его причт состоял из двух священников, дьякона, дьячка, пономаря и просвирни. В пожаре 1737 г. по описи Мичурина сгорел его иконостас со всеми иконами, кроме храмового образа вмч. Георгия, который был восстановлен, а остальные образа написаны заново. В монастырской ризнице хранился напрестольный восьмиконечный серебряный крест с мощами святых, с чеканной надписью на нижней доске: «лета (1527) года совершен сей крест в церковь Вознесения девича монастыря Георгия страстотерпца, что у Спасских ворот в кремле граде строение церковное и мирское. Весу в кресте 2 ф. без 3 золотников» (51, с. 109). Храм был снесен в начале XIX в. при строительстве новой Екатерининской церкви, алтарь которой был сооружен на его месте.

Южная часть этого храма была ограждена при игумении Сергии чугунной на каменном фундаменте решеткой, идущей от Спасских ворот до Екатерининской церкви, в середине которой находились сквозные чугунные ворота для проезда на черный двор монастыря.

В Смутное время, после убийства Федора Борисовича Годунова и его матери, летом 1606 г., в Москву торжественно въехал Лжедмитрий, который низложил патриарха Иова и возвел на его место рязанского архиепископа грека Игнатия, венчавшего Самозванца на царство. По языческому варварскому обычаю Лжедмитрий сделал своей наложницей несчастную царевну Ксению Годунову и насильственно постриг ее в Вознесенском монастыре. По его приказу сюда же перевезли из Углича мать царевича Дмитрия, царицу Марию Федоровну Нагую, в пострижении инокиню Марфу, «признавшую» под угрозами в Самозванце своего сына. Лжедмитрий выстроил ей в монастыре богатые хоромы и, назначив царское содержание, ежедневно приходил к ней на поклон. Он ждал приезда своей невесты Марины Мнишек, блистательное шествие которой с огромной свитой, пройдя через Спасские ворота, остановилось у ворот Вознесенского монастыря. Предполагалось, что до официального бракосочетания Марина будет жить в уединенных кельях монастыря «при матери» будущего царя, изучая русские законы и готовиться к крещению. На деле там, в течение пяти дней, что жила в монастыре Марина, происходили ежедневные празднества в присутствии Лжедмитрия, после чего Марина перешла в царский дворец и торжественно обвенчалась с женихом. Инокиня Марфа после смерти Лжедмитрия 21 мая 1607 г. отреклась от своего ложного сына и жила в монастыре до своей кончины в 1608 г. Она была погребена как бывшая царица в соборном храме. Первый царь рода Романовых Михаил Федорович возложил на ее гробницу в 1628 г. богатый покров (23, с. 256–257).

Местонахождение палат Марии Нагой и Марины Мнишек в монастыре точно неизвестно, тем более что они были скородельными, временными и деревянными, подверженными недоброй памяти и знаменитым московским пожарам. Вряд ли они могли располагаться в западном корпусе, при кельях монастырской игуменьи, напротив главного входа в собор. В северной ограде монастыря оформленных проездов не было, но претензии Вознесенского монастыря на часть усадьбы Голицыных, располагавшейся именно к северу от них, предполагают наличие связи между этими владениями. Кельи Марии Нагой могли занимать и один из восточных корпусов монастыря, наиболее отдаленных от монастырского центра.

В 1613 г. в монастыре поселилась «Великая старица», мать первого царя из рода Романовых Михаила Федоровича, инокиня Марфа Ивановна. Царский дворец, как и многие здания Кремля, были разорены, стояли без кровель, полов, окон и дверей, разобранных поляками на отопление. Первоначально для инокини Марфы приспособили бывшие палаты царицы Марии Нагой в Вознесенском монастыре, но, узнав, что там жила и Мнишек, она отказалась и для нее были выстроены небольшие отдельные палаты позади царицыных хором, называвшиеся «избушкой», где она и жила до своей кончины в 1631 г. и была погребена в родовом склепе Романовых в Новоспасском монастыре.

С 1617 г. в монастыре упоминается деревянная церковь во имя преп. Михаила Малеина, подвизавшегося на афонской горе Малеон, а с 1626 г. церковь мч. Феодора «иже в Пергии Памфилийской», которые считались покровителями царствующего сына Великой старицы – Михаила Федоровича и ее мужа Федора Никитича Романова, затем патриарха Филарета. Первоначально это были приделы в Вознесенском храме. Позднее, по-видимому, был сооружен отдельный деревянный храм во имя этих святых, так как через три года после кончины инокини Марфы и через год после кончины патриарха (1634) царь Михаил Федорович в течение одного лета, от 1 мая до сентября, построил на месте деревянного каменный храм во имя Михаила Малеина с приделом Феодора Пергийского. Строителями храма были подмастерья каменных дел Бажен Огурцов и Семейка Белой (23, с. 262).

Храм был поставлен в юго-восточном углу монастыря у самых Спасских ворот, так что алтарные апсиды подходили вплотную к кремлевской стене (илл. 27). Это была двухэтажная теплая двухпридельная церковь с трапезной и колокольней. Церковь имела в плане 10 саженей в длину, 7 в ширину и в высоту 10 саженей (соответственно 21,4 × 10,7 × 21,4 м). Высота колокольни достигала 35 м. Алтарная часть, состоявшая из двух полукруглых апсид, и прямоугольная трапезная имели одинаковую высоту, а находившийся между ними храм был почти на пять метров выше. В нижнем этаже, под алтарем, располагались две кельи, а под храмом были проездные ворота в хозяйственную зону монастыря. Под церковью были обширные подвалы, занятые погребами. Над церковью и приделом в повышенной части здания, на сводах, были устроены два глухих барабана, обработанные аркатурно-колончатым поясом с главками, крытыми железом с морданным золочением и четырехконечными крестами с завитками, сияниями и полулуниями, укрепленные цепями (илл. 28).

Илл. 27. Колокольня и храм Преподобного Михаила Малеина в Московском Вознесенском девичьем монастыре. С западной стороны. Конец XIX в.

Церковь целиком выстроена из большемерного обожженного кирпича на известковом растворе с применением железных связей.

Фасад главной церкви преп. Михаила Малеина был обращен на юг, к Спасской улице, и поэтому его отделка более декоративна, чем у придельного фасада, выходившего во двор и в значительной степени загороженного примыкающим келейным корпусом и хозяйственными постройками. Снаружи стены были гладко оштукатурены. Декоративные детали скромных форм применены только в функциональных местах. Первый этаж отделен от второго поясом из одного ряда кирпича на ребро, обрамленного тонкими штукатурными тягами простых профилей. Аналогично решены карнизы. Центральная часть церкви выделена двойными полуколонками с простыми византийскими базами и капителями типа лопаток. Эти полуколонки в центре продолжены вверх, и на них опирается фризовый пояс центрального объема, поддерживающий пяты трех небольших арок с простым трехчастным профилем под кровлей. В местах опирания арок фриз раскрепован с завершением внизу небольшими висячими замками. На первом этаже прямого продолжения полуколонок не получилось, так как они оказались привязаны к проезду и обрамляют его, опираясь на простой цоколь, проходящий по всей длине здания. Железная кровля над самим храмом шатровая, с резными железными подзорами, над алтарем и трапезной – двускатная.

В алтаре церкви и трапезной по два довольно широких окна с прямыми перемычками и отливами внутрь помещений. Они обрамлены наличниками с сандриками, сведенными дугообразными тягами вверх, опирающимися на пятиступенчатые мелкопрофильные карнизики, поддерживаемые по бокам кувшинообразными полуколонками, стоящими на подоконных плитах с висячими замочками в местах опирания стоек. Окна первого этажа также имели наличники, но гораздо более простой формы.

Илл. 28. Храм Преподобного Михаила Малеина и колокольня в Московском Вознесенском девичьем монастыре. С южной стороны. Конец XIX в.

Над трапезной придела, то есть с северной, дворовой стороны здания, стояла колокольня, построенная в 1694 г. Вход на нее устроен в стене трапезной. Нижний ярус колокольни, возвышавшийся над кровлей до уровня карниза церкви, квадратный в плане, был глухим, с декоративными плоскими нишами с южной стороны и плоскими пилястрами с западной. Углы этого яруса обрамлены тремя полуколонками той же формы, что и у храма. Второй ярус, с колоколами, восьмигранный, с крупными открытыми проемами, завершающимися арками с многоступенчатым, но простым по профилям и изящным обрамлением. На углах восьмигранника поставлено по одной полуколонке той же формы, что в нижнем ярусе и в храме, доходящими до пят арок, и продолженными до карниза плоскими пилястрами с капителями. Над карнизом по периметру восьмигранника проходил невысокий глухой пояс, отделанный приставными полубалясинами. Третий ярус колокольни также восьмигранный, но меньшего размера и высоты с окошками с арочными завершениями и полуколонками, на которые опирался невысокий фриз с карнизом, на раскреповки которого по углам поставлены декоративные маленькие фронтоны треугольной, чуть стрельчатой формы. Завершает верх колокольни невысокий глухой восьмигранный барабан с отделкой в виде плоских ниш, на котором поставлена главка той же формы и размера, но с небольшими ребрами по углам восьмигранника. Крест имеет ту же форму и размеры, что и кресты на главках церкви и придела.

В целом храм выполнен очень просто и в то же время изящно, в едином стиле своего времени, с относительно свободным обращением с нарушениями архитектоники в случае необходимости, что заметно в несовпадении расстановки полуколонок в обрамлении церкви на втором этаже и проезда на первом. Некоторые детали, особенно в обработке колокольни, такие, как балясины и оформление арок, кажутся более поздними, что могло быть следствием серьезного ремонта храма после Троицкого пожара 1737 г., когда были поправлены своды в алтаре и трапезной, либо в процессе пристройки с севера монашеских келий, с запада каменной богадельни и нового входа с северо-запада.

Алтари в церкви и приделе отделены от храма каменной стеной с тремя проходами в храме и двумя в приделе. Церковь решена в виде квадратной палаты и соединена с общей трапезной четырьмя проходами. Алтарь главного храма отделен от придельного каменной стеной с открытым проходом между ними. В 1891 г. был произведен ремонт интерьеров церкви: выравнивание полов и замена их покрытия с лещадного на деревянное, замена потерявших устойчивость престолов на дубовые с кипарисными верхними досками на мраморных цельных плитах, переделка жертвенников, в связи с чем было произведено переосвящение храмов: главного – митрополитом Иоанникием, а придельного – благочинным Китайского «сорока», протоиереем Покровского собора Константином Богоявленским. Тогда же были капитально отремонтированы трехъярусные иконостасы храма и придела простой столярной работы XVIII в., разные по исполнению, крашенные по левкасу масляной краской с включением резных позолоченных элементов и с заменой каркасной основы на резную, вызолоченную на полимент, при сохранении общей композиции иконостасов в целом. Были выровнены с плоскостью иконостаса Царские врата, ранее находившиеся в углублении, гладкие, непрорезные, с заменой прорезными насквозь, вызолоченными на полимент и украшенными местами золоченой резьбой.

Прежние иконы работы не ранее XVII в. были заменены новыми, фряжского письма, писанными на старых липовых досках с возможным сохранением сюжетов старых икон, мастером Егоровым.

Так, в главном храме прежние иконы местного ряда – Спасителя, исцеляющего расслабленного при Овчей купели, и Богородицы «Всех скорбящих Радость» в 1891 г. были заменены новыми, фряжского письма, иконами Спасителя с предстоящими препп. Варлаамом и Сергием и Печерской Богоматери с предстоящими в молении московскими святителями Петром и Алексием. С правой стороны от царских врат помещалась местная икона преп. Михаила Малеина; южная дверь примыкала к капитальной стене. С левой стороны от местной иконы Богоматери находилась икона Покрова Божией Матери с изображением под ней ликов святых, тезоименитых членам семьи Александра III, в память спасения во время крушения поезда 17 октября 1888 г. Северная дверь примыкала к северной стене храма. Тем же мастером Егоровым были переписаны вновь иконы придельной церкви с сохранением прежних сюжетов.

В храме преп. Михаила Малеина почитались следующие иконы: 1. Храмовая икона преп. Михаила Малеина, писанная по приказанию императрицы Анны Ивановны; 2. Икона Богоматери Троеручицы прекрасного письма, украшенная ризой, шитой жемчугом; 3. Древнее изображение великомученика Георгия на коне, поражающего дракона, изваянное во весь рост из белого камня высотой в три аршина (6,42 м), когда-то стоявшее в церкви вмч. Георгия. Статуя находилась при входе в Федоровский придел в специальной нише; 4. Большая икона Господа Вседержителя, почитаемая чудотворной, в массивной серебряной позолоченной ризе, украшенная на средства благодарных прихожан, получивших утешение и помощь в своих скорбях и печалях. Она стояла в трапезной, в киоте, между входами в основной храм и придельную церковь Михаила Малеина. В 1737 г. произведены изменения верхов церкви и колокольни (44, т. 1, с. 126).

В XVIII и в начале XIX в. в Вознесенском монастыре была самостоятельная церковь в честь явления Казанской иконы Богоматери, построенная на средства княжны Иоанны Барятинской, в схимонахинях Анны, при игумении Евдокии Челищевой по благословению рязанского митрополита Стефана, данному из бывшего Патриаршего приказа в 1711 г. (илл. 10, цв. вкладка)

Это была небольшая одноэтажная каменная трехапсидная церковь, стоявшая между тремя храмами обители – соборным, Екатерининским и Михаило-Малеинским. Главной святыней церкви была родовая икона княжны Барятинской – образ Казанской Богоматери, в золотой ризе, украшенной жемчугом и драгоценными камнями. При храме состоял отдельный от монастырского духовенства причт из двух священников, дьякона и двух причетников. У храма оказалась сложная судьба. Святейший Синод заподозрил монахиню Анну в распространении ложных рассказов о чудесных явлениях, происходивших от Казанской иконы, и приказал перенести эту икону в алтарь Успенского собора, а храм разобрать до основания. Однако схимонахиня Анна Барятинская сумела доказать свою невиновность, и в 1729 г. по ее прошению храм был восстановлен на прежнем месте и в него была возвращена Казанская икона.

История возникновения особого почитания в Кремле, и в частности в Вознесенском монастыре, св. великомученицы Екатерины в точности была неизвестна уже И. Е. Забелину (23, с. 252), но в XVII в. Екатеринин день, 25 ноября, являлся вторым большим монастырским праздником после Вознесения. М. И. Александровский полагал, что первая церковь на этом месте была построена Дмитрием Донским в память его бракосочетания с дочерью князя Дмитрия Суздальского Евдокией, состоявшегося 18 января 1366 г., в день празднования памяти свв. патриархов Александрийских Афанасия и Кирилла, и посвящена их имени. Каменный храм на этом месте появился в 1514–1517 гг. и разобран при строительстве последнего. Трапезная появилась в монастыре с 1586 г.; вероятно, тогда же при ней была освящена и церковь Екатерины (44, с. 127, примеч. 11).

В 1686 г. старая церковь вмчц. Екатерины в Вознесенском монастыре была разобрана и выстроена вновь на том же месте на воротах в трапезе и освящена патриархом Иоакимом 24 ноября в присутствии царя Ивана Алексеевича и царевны Софьи Алексеевны.

Новая церковь вмц. Екатерины была построена на южной границе территории Вознесенского монастыря в 1808–1817 гг. (илл. 11, цв. вкладка). По сведениям М. И. Александровского (44, с. 127), митрополит Платон утвердил сначала проект архитектора А. Н. Бакарева, но затем вмешался император Александр I и приказал архитектору К. И. Росси выстроить храм в чисто готическом стиле. Это было странно и непонятно, так как готика никак не сочеталась с противоречивой и сложной, но тем не менее достаточно единой архитектурой Кремля, хотя некоторые примеры готических построек или, скорее, использования отдельных элементов готического стиля уже были применены в его застройке: новое крыльцо Чудова монастыря работы М. Ф. Казакова, декор Потешного дворца для коменданта Кремля архитектора И. В. Еготова, готическая надстройка Никольской башни 1806 г.

Тем не менее храм начали строить в 1808 г. по проекту петербургского архитектора Росси, вчерне он был закончен в 1809 г. и в таком виде, возможно из-за русско-французкой войны 1812 г., простоял до завершения строительства А. Н. Бакаревым в 1817 г. с приделами Рождества Иоанна Предтечи в северной части и Казанской иконы на хорах в западной части. При этом были снесены обветшавшие старая надвратная церковь вмц. Екатерины и церковь Казанской иконы Богоматери. Храм был довольно большим, длиной 43 м и пролетом 15 м, перекрытым сводами, опирающимися на стены и частично на приставные колонны. Своды были стянуты металлическими растяжками. Главный фасад его выходил на Спасскую улицу и, если идти через Спасские ворота, «начинал» архитектуру Кремля, так как храм Михаила Малеина, стоявший еще ближе ко входу, был заглублен по отношению к нему на размер ширины и отгорожен решеткой от улицы (илл. 12, цв. вкладка). Храм был вполне готическим по внешнему облику, симметричным, с одним большим куполом на восьмигранном барабане в центре объема, четырьмя декоративными гранеными коническими башенками по главному фасаду, узкими высокими окнами со стрельчатыми арками.

В интерьере это был зальный храм с открытым алтарем, обрамленным шестью каменными колоннами, окружавшими алтарь, и с деревянным резным иконостасом. Периметр внутренних стен обрамляли каменные приставные колонны с треугольными завершениями пролетов. Все-таки католическая готика, видимо, оказалась непонятой русскими мастерами, и при ремонтах храма многое было изменено, так как при игумении Сергии Урусовой (1871–1884) интерьер храма был переделан с заменой деревянного иконостаса на мраморный; каменные колонны, окружавшие иконостас, были убраны, а иконы работы художника Тончи заменены иконами кисти художника Лебедева. Штукатурная лепнина, люстры и лампады были возобновлены в готическом стиле. Хоры и придельный храм на них были разобраны, а Казанский и Предтеченский приделы перенесены вниз и устроены в западной части храма. Главным входом в храм оставался западный, над которым для клиросного пения были устроены хоры на колоннах, обнесенные бронзовой решеткой от южной до северной стороны. Для монахинь монастыря был устроен в северной стене особый вход.

В строительстве церкви в 1812 г. принимал участие архитектор П. И. Керцели (25, с. 132).

Архитектор И. Т. Таманский в 1813–1817 гг. участвовал в восстановительных работах в Кремле, в частности в составлении проекта внутреннего убранства с иконостасом церкви Екатерины в девичьем монастыре (25, с. 236, рис. 491).

В конце XIX – начале XX в. территория монастыря ограничивалась с юга храмами св. Михаила Малеина и св. Екатерины. Далее на запад располагались Святые ворота, примыкавшие к Малому Николаевскому дворцу. Западной границей монастыря являлся трехэтажный игуменский корпус, в котором на первом этаже размещалась просфорня с кельями работающих в ней монахинь, на втором – покои игумении и казначеи, а на третьем – монастырский приют для девочек и две кельи для монашествующих. К игуменскому корпусу примыкал, продолжая западную границу обители против зданий Чудова монастыря, двухэтажный больничный корпус постройки 1877 г., разделенный в центре каменной лестницей на четыре части. В одном из отделений находилась монастырская больница с аптекой и кельями служащих при них сестер, в трех остальных жили монахини. Еще далее к северу по западной границе монастыря стояли каменные одноэтажные сараи.

Северной границей монастыря служил трехэтажный сестринский корпус с четырьмя входными коридорами-подъездами с лестницами, выходивший на сенатский двор. Третий этаж в нем был надстроен в 1863 г., а при игумении Рафаиле в западной части его была устроена общая прачечная палата.

Наконец, восточную границу монастырского двора замыкал двухэтажный сестринский корпус, по-видимому самый древний из жилых зданий обители. Он был разделен шестью поперечными сквозными коридорами с деревянными лестницами, ведущими на второй этаж. В южной части к этому корпусу было пристроено небольшое трехэтажное здание, соединявшее его с храмом св. Михаила Малеина с проездом на задний двор и с деревянной галереей на втором и третьем этажах заднего фасада. Вход на второй и третий этажи этого здания был общим с трапезой и с церковью св. Михаила Малеина. За этим корпусом к востоку располагался узкий проход между зданиями монастыря и кремлевской стеной. Этот проход соединял еще в древности Спасскую и Чудовскую улицы, но позднее был застроен частными и монастырскими сооружениями. В Вознесенском монастыре этот проход превратился в узкую внутримонастырскую сквозную улочку заднего двора, проходившую с юга под аркой церкви св. Михаила Малеина вдоль кремлевской стены и выходившую к сенатскому двору. Непосредственно к кремлевской стене в пределах Вознесенского монастыря примыкали сараи, помещения для монастырского скота и сеновал.

Известно, что в перестройке келейных корпусов монастыря принимал участие архитектор А. П. Попов (25, с. 201).

Как и другие монастыри России, Вознесенский монастырь до секуляризации церковных земель в 1764 г. был крупным феодальным собственником и имел более 16 тыс. крепостных крестьян. Его имения, подаренные разными благотворителями или завещанные по наследству, располагались во многих губерниях и уездах России: в Московской, Калужской, Самарской, Нижегородской губерниях; Московском, Рузском, Волоколамском, Городецком, Мещовском, Боровском, Симбирском, Новоторжском, Кашинском и других уездах – и включали десятки деревень, слобод и сел, рыбных ловель, мельниц, отдельных пастбищ и покосов. После Петровских и, особенно, Екатерининских земельных реформ все эти угодья отошли в казну, и у монастыря к началу XX в. остались лишь небольшие участки земли в Москве и ближнем Подмосковье, необходимые для хозяйственных нужд: в Зарядье, на Варварке, в приходе церкви вмч. Георгия небольшой участок с домами духовенства монастыря; в Басманной части, на Покровке, в приходе церкви вмч. Никиты около 7 десятин под строениями разных арендаторов; в Хамовнической части около 7 десятин луговой земли; мельница на Ходынском поле, переоборудованная арендатором в картонную фабрику; рыбные ловли в Бронницком уезде на реке Пехорке и на озерах Косном и Городном; в Рузском уезде дровяного леса 145 десятин; в Московском уезде, в селе Бибиреве, древнем владении монастыря, около 36 десятин луговой, пахотной и усадебной земли под монастырские огороды. Каменный храм с главным престолом во имя преп. Сергия Радонежского в Бибиреве, недавно восстановленный и действующий, построен в 1894 г. при активном участии сестер монастыря рядом с древней деревянной церковью в честь Благовещения Пресвятой Девы Марии. Всего в начале XX в. монастырю принадлежало 195 десятин земли. В нем находились игумения, 62 монахини и 45 послушниц.

Монастырь имел подворья в Москве. В 1752 г. ему принадлежали дворы в Китай-городе и Белом городе, а «для приезда властелинского» было еще одно подворье около Новодевичьего монастыря (72, с. 61).

В 1917 г. монастырь пострадал при обстреле Кремля, а вскоре был закрыт. Сначала предполагалось светское использование монастырских зданий, например церковь св. Екатерины собирались превратить в спортивный зал, но в 1928 г. было принято решение снести все здания Чудова и Вознесенского монастырей и Малый Николаевский дворец. На их месте по проекту архитектора И. И. Рерберга в 1928–1932 гг. было построено здание в классицистическом стиле для Военной школы ВЦИК, в котором позднее размещался Кремлевский театр, а затем Президиум Верховного Совета СССР.

При разборке Вознесенского собора останки погребенных княгинь и цариц – Евдокии (Евфросинии), Софьи Витовтовны, Софьи Палеолог, Натальи Кирилловны Нарышкиной и некоторые другие – были перенесены в подземную палату, пристроенную в 1801 г. к Архангельскому собору.

Четыре иконы из Вознесенского монастыря сохранились в Третьяковской галерее: «Богоматерь Одигитрия» 1482 г. работы Дионисия, «Богоматерь со свечой» и «Никита Новгородский» московской школы первой половины XVII в. и «Феодосия преподобная» 1690 г. мастера Кирилла Уланова (44, т. 1, с. 125).

ИЗВЕСТНЫЕ НАСТОЯТЕЛЬНИЦЫ МОНАСТЫРЯ

Игумении

Венедикта (упом. в 1554–1571 гг.).

Леонида (упом. в 1594 г.).

Старицы княжна Ирина Мстиславская, княжна Александра Голицына и княгиня Софья Голицына были начальствующими лицами в монастыре в 1613 г.

Маремиана Воронова († 1617).

Евфимия Полтева (1622–1629).

Марфа Колычева (1629–1636).

Анастасия Сабурова (1637–1645).

Варсонофия Тиринова (1646–1648).

Александра Ромодановская (1648–1651).

Александра Кикина (1652–1654).

Мариамна Толстых (1655).

Евфимия Овцына (1657–1659).

Мариамна Пальчикова (1660–1666).

Иринарха Тимирязева (1656–1673).

Феофания Пашкова (1673–1686).

Варсонофия Бутурлина (1685–1709).

Евдокия Челищева (1710–1718).

Венедикта Даниловна Пушкина (1718–1730).

Евстолия Ивановна Ладыгина (1730–1740).

Елена Ивановна Ржевская (1740–1756).

Анфия Тимофеевна Киреевских (1756–1772).

Епафродита Милюкова (1772–1794).

Трифена Слепцова (1794–1820).

Афанасия Ивановна Черкасова (1820–1861).

Паисия Нудельская (1861–1871).

Сергия Урусова-Волконская (1871–1884).

Рафаила Волконская (1884–1887).

Серафима (1887–1893).

Евгения (1893–?).