Ненависть охранников ко мне ощущалась физически. Во избежание ненужных проблем, вместо туши в черной униформе, на которую надета легкая сегментированная броня, меня сопровождала неприметная личность из службы Внутренней Безопасности, подразделения, которым полноправные члены Рода пугали непослушных детишек. Мы с Вольфом тихо шагали позади него, держа дистанцию в несколько шагов. Не знаю, о чем думал Вольф. А я – торопливо вспоминал все, что мне стало известно из открытых источников (краткого курса истории и историко-приключенческих романов) о становлении и развитии местной цивилизации. Цивилизации, сделавшей возможным, среди всего прочего, создание и массовое использование мехов: шагающих бронированных боевых механизмов, управляемых пилотом-одиночкой. И о методике применения этих высокоэффективных механизмов в военных действиях.

Общим у всех источников информации было необычайное количество откровенной лжи, полуправды и выдачи желаемого за действительное. Но имелись и различия. Официальная история рисовала откровенно лубочную картинку того, как под скипетром короля (являвшегося славным предком нынешнего Императора!) процветало государство всеобщего благоденствия. Со справедливыми законами, благородными правителями, честными и знающими чиновниками, трудолюбивыми крестьянами и ремесленниками, а также поголовно благородными и доблестными рыцарями. Только что молочных рек с кисельными берегами не хватало для полного счастья. Да еще коллеги-короли не соответствовали ситуации. Непригодны были они для того, чтобы ИХ подданные жили в счастье, благоденствии и процветании…

Посмотрите на эту прекрасную картину процветающего государства. «Парадиз!» – сказал бы Петр Великий. Все подданные – довольны и счастливы. Каждый – на своем месте, доставшемся ему по наследству от предков, где он приносит максимальную пользу обществу. Ни о каком принуждении не может быть и речи. Насилия или обмана – вообще не существует. Никто даже не подозревает, ЧТО это такое. Армия нужна только для того, чтобы было кому нести почетный караул. И в завершение картины: самый распоследний земледелец имеет в собственности не менее трех рабов. Золотой век. Точь-в-точь как его описывали еще современники Аристотеля.

В исторических романах, предназначенных для подрастающего поколения, упор делался на героизм и приключения. Однако при внимательном изучении прочитанного можно было заметить, что жившие в то время гуманоиды обладали всеми чертами «цивилизации». Как-то: жадность, глупость, предательство, ненависть и далее по списку грехов. Смертных и не очень. В общем, самые обычные люди. Со всеми положенными им пороками и недостатками. Если же выкинуть за скобки всю эту пропагандистско-романтическую муть и аккуратно заполнить здравым смыслом цензурные купюры, в сухом остатке оставалось примерно следующее.

Планета Элия, колыбель местной цивилизации, отличалась сильнейшим перекосом в отношении площади бескрайних водных просторов к размерам суши. Примерно 1:5 для планеты без учета полярных шапок. Причем чуть ли не две трети этих земель представляли собой плодородные острова, расположенные в узком сегменте между северным и южным тропиками. Оставшаяся треть – полдюжины архипелагов, разбросанных в умеренном поясе Северного и Южного полушарий. На каковых архипелагах и жили в средневековом феодальном обществе (предыдущие, а также последующие общественные формации куда-то пропали) в меру своих возможностей тогдашние правители и их подданные. Жили себе, жили. Жили, не тужили… А потом как-то очень быстро начали экспансию. Сначала по планете, а там и космические просторы покорили…

Как получилось так, что государства, располагавшиеся на островах умеренного пояса на огромных расстояниях друг от друга, научились строить морские корабли и начали эпоху географических открытий практически одновременно (плюс-минус сотню лет), историки так и не смогли дать вразумительного ответа. Они только приводили факты, из которых следовало, что новоявленные Дрейки, Кортесы и Дежневы примерно в одно время шустро начали разведывать бескрайние просторы океана. Там они «именем Его Величества!» организовывали колонии на «ничейных» экваториальных землях, беспощадно отбирая у проживавших там «дикарей» все сколько-нибудь ценное. А заодно – насмерть сражались между собой за право поднять на каждом крохотном клочке суши флаг своего королевства.

Довольно быстро их сюзерены сообразили, что страна, имеющая более мощный флот, способна получить из колоний больше добычи. И объединили этой идеей постоянно грызущуюся между собой (да и с венценосцем тоже) аристократию. Морская экспансия – очень дорогое дело. Так что страны, элита которых оказывалась неспособна разделить расходы и обязанности, просто теряли «свой» кусок колониального пирога. Иногда – вместе с правящей династией. «Британская армия не более чем десант, высаживаемый британским флотом» – так, кажется, звучит высказывание Наполеона. Для эффективного господства на море государствам все силы и средства приходилось вкладывать во флот.

Соответственно, на сухопутные армии оставались жалкие крохи. Действительно, разгроми вражеский флот, и колонии противника перейдут к тебе. А захватывать чужую метрополию, чтобы потом вести тяжелейшую войну за тридевять морей, тратя на это ежемесячно по два годовых бюджета… Да кому вообще это надо. Мир Элии не знал таких явлений, как Столетняя война, тотальная мобилизация, концентрационные лагеря, «этническая чистка» оккупированных территорий, оружие массового поражения, геноцид… И так далее. Впрочем, эпидемии, бесчеловечные законы, произвол власть имущих, деятельность инквизиции и прочие прелести Средневековья регулировали численность населения ничуть не хуже мировой войны.

Хотя сами сухопутные войны здесь носили локальноограниченный характер. Прежде всего потому, что ни одна из враждующих сторон была не в состоянии перебросить серьезные войска на другую сторону «шарика». Когда же подобное событие случалось, кампании проводились примерно так: противники подтягивали флоты в регион, в котором велись боевые действия. После соответствующих перемещений и разведки армады кораблей находили друг друга и «учиняли сражение». Кто-то выигрывал, а другой, соответственно, – проигрывал. Уцелевшие корабли проигравшего прятались в гавани под прикрытием форта или скрывались в безбрежной морской дали. Выигравший – организовывал блокаду базы противника и перебрасывал к ней по морю сухопутные войска. Выбрав подходящее место на берегу, десант высаживался на остров. Командир десанта посылал вызов на сражение командиру островного гарнизона. Одна сторона указывала время сражения, другая – место.

После согласования времени и места грядущего сражения враждующие стороны устраивали попойку в честь принятия судьбоносного решения, на которой представители благородной аристократии враждующих сторон массово вызывали друг друга на дуэль. Само сражение происходило через три дня на четвертый. Ведь сначала страдающим от похмелья секундантам нужно было обсудить правила назначенных поединков. На другой день эти поединки должны были состояться. А потом командующим войсками нужно было организовать заполнение благородными особями дворянского происхождения образовавшихся вакансий в офицерском корпусе. И только после этого, в назначенный день и час, противники выходили на поле боя, строились и начинали очередную историческую битву «у трех пальм». Бой считался выигранным, когда одна из сторон оставляла поле боя. Правила хорошего тона требовали не преследовать бегущих и относиться к пленным аристократам противника в соответствии с их титулом. В общем – сплошные галантность, романтизм и рыцарство. По отношению к равным, естественно. Но ведь это – особенность любого общества.

Вообще, короли тамошних «сверхдержав» сумели «построить» аристократию. Во всяком случае, мелкое и среднее дворянство считало смыслом жизни служение короне. Как единственный способ заполучить состояние и титул. Наиболее престижным считалась служба во флоте. Затем – сухопутные войска (естественно, благородный мог начать свою карьеру только офицером). Тем не менее родовая аристократия считала за честь служить не только в качестве командиров в сухопутных войсках (пехота, кавалерия, артиллерия), но и рядовыми в гвардейских полках латной конницы. И все дворянство поголовно еще в нежном детском возрасте зачитывалось романтическими романами о легендарных рыцарях прошлого. Великих и могучих героях, в гордом одиночестве (слуги – не в счет, а простолюдины в книгах упоминались только в роли массовки, да и то на стороне врага) совершающих свои благородные подвиги. Дракона там порубить на шашлык богатырским мечом, заполучив его сокровища, армию врагов разогнать в гордом одиночестве, взяв богатые трофеи, сотню девственниц за ночь… хотя нет, это уже другие книги. Для тех, кто постарше.

В то же время реальная роль офицера в армии, конечно, была велика, но… до былинного Илюши Муромца и остальных его богатырей-современников из былин, легенд и сказаний явно не дотягивала. Винтик боевой машины. Правда – посеребренный. А технический прогресс (казнозарядные пушки и винтовки, бездымный порох, автоматическое оружие и т. д.) не стоял на месте. Его поступь медленно, но верно нивелировала аристократа с десятками поколений благородных предков и рабочего с тремя месяцами унтер-офицерской школы. Свинцу на происхождение и титул наплевать. Аристократов на все командирские должности банально не хватало. Так что приходилось заменять их выслужившимися сверхсрочниками из крестьян и прочим подлым людом. Нарастала необходимость ослабить сословные предрассудки. «Бог на стороне больших батальонов» – эта истина справедлива во всех мирах. А большой армии нужно МНОГО командиров. Гораздо больше, чем можно было получить, используя представителей дворянского сословия в стране.

Соответственно, роль аристократии медленно, но непрерывно понижалась. Зато – возрастала роль буржуазии. Всех этих купцов-промышленников. Имевших в своей собственности средства производства и деньги, в которых аристократия испытывала постоянную нужду. Но не имевших ВЛАСТИ. Что являлось предпосылкой для кризиса управления и, в соответствии с единственно верным учением, создавало предпосылки для буржуазно-демократической революции. С последующим переходом к капиталистической формации.

Но тут вмешался Его Величество Случай. Некий ученый, не признанный элийскими академиями наук за свои крайне передовые взгляды, экспериментируя с растительными смолами, получил органическое вещество, которое изменяло свои размеры при приложении к нему постоянного электрического тока. Разместишь полюса ТАК – сожмется. Разместишь НАОБОРОТ – растянется. В моем мире, после открытия подобного явления, ученый написал бы статью. Получил бы грант для дальнейших исследований, сделал себе на этом ИМЯ и… благополучно забыл бы об интересном эффекте полимера до очередного доклада. Этот же исследователь был этаким Ломоносовым и Менделеевым в одном флаконе, то есть его интересы лежали во многих областях. Одной из таких областей было оружие.

Мечтал этот Леонардо да Винчи стать образцом для подражания в оружейно-конструкторском деле. Автором и создателем первого действующего образца абсолютного оружия, которое он себе представлял в виде шагающей боевой машины, способной буквально выкашивать пехоту противника. Точно так же, как коса срезает молодую траву. А еще – чтобы управлять этим агрегатом можно было в одиночку. И после множества неудачных попыток он добился своей цели. Сбылась мечта патриота!

Одни историки утверждали, что он потратил на разработку конструкции целых двадцать пять лет. Другие – только пятнадцать. По большому счету, это было уже неважно. Важно было другое: непризнанный гений сумел создать жизнеспособный шагающий прототип современных боевых мехов. Неуклюжий, ненадежный, неповоротливый и еще много всяких «не». Подобно насекомому, имеющий шесть опорных конечностей. И внушающий ужас противнику одним своим внешним видом.

Вооруженный холодным оружием для ближнего боя и пулеметом для уничтожения врага на расстоянии, действующий образец управлялся разумным, сидевшим внутри бронированного корпуса. Перемещение новоявленного «вундерваффе» происходило за счет сокращения/сжатия полимера от постоянного тока, вырабатываемого генератором, вращаемым двигателем внутреннего сгорания. Управление этого, безусловно, революционного образца оружейно-конструкторской мысли было довольно хлопотным, но простым по своей сути.

Запускаем двигатель, доводим напряжение в сети до нормы. Тумблер на себя – нога поднялась. От себя – опустилась. Механический монстр сделает шаг. Потом – другая нижняя конечность. Так, медленно, но верно, неуязвимое для пуль чудовище способно двигаться вперед. Переключил другой тумблер, поднялась и опустилась рука со встроенным гигантским клинком, рассекая неудачника, оказавшегося в неподходящее время в неподходящем месте. Нажал на кнопочку, пулеметная очередь прострочила тех, кто шустро удирает от неуязвимого механического уродца.

Вообще говоря, алгоритм действий получился муторным, необычайно длинным и достаточно сложным. Но быстро выяснилось, что заинтересованный в конечном результате, то есть в том, чтобы научиться идти в бой на неуязвимом для стрелкового оружия шагающем монстре, среднестатистический ученик (при условии, что он – выходец из благородного сословия) вполне способен освоить науку последовательного нажимания кнопок и поворачивания ручек всего лишь за какую-нибудь пару-тройку лет. Во всяком случае, при движении по ровной, мощенной плитами площади.

Закончив свои научно-конструкторские изыскания столь феноменальным успехом, ученый муж пришел в полный восторг. И радостно опубликовал результаты полученных разработок в научном альманахе, продублировав письмами своим маститым коллегам в разных странах. В отосланных корифеям науки рукописях из-за нагромождения рассуждений и выкладок ненавязчиво проглядывала мысль: «Многоуважаемый коллега! Имею честь сообщить вам, что вы – осел, неспособный заметить очевидное». Непризнанный гений очень мечтал о всемирном признании и соответствующем авторитете. А еще – звание академика хотел получить. Ну и – эквивалент Нобелевской премии в придачу. Воистину, изобретатель был «не от мира сего». Если рассчитывал на признание и благодарность.

Вместо признания, степени и премии гений получил «усекновение головы» по приговору королевского суда государства, подданным которого он имел честь являться, с формулировкой «за государственную измену». Чтобы все остальные гении, да и не гении тоже, как следует осознали, что раздавать новейшее оружие, способное поднять влияние государства на недосягаемую высоту, направо и налево – смертельно вредно для здоровья. Но это уже, в конечном счете, было неважно. Гораздо важнее было другое: аристократия Элии увидела свою Мечту. А правильнее сказать, МЕЧТУ! Со всех больших букв. И с множеством восклицательных знаков, за которую можно было не то что всех крепостных продать. Оптом или в розницу. Да за это даже любимой лошади не жалко. Вместе со сворой породистых охотничьих собак, любовницами и всем штатом прислуги. Наконец-то благородный в гордом одиночестве мог гонять тысячи простолюдинов пинками, давя нерасторопных, как тараканов.

Первое же боевое применение мехов показало, что МЕЧТА стоит тех денег, которые на нее потрачены. В сражении за очередную кучку пальм посередине океана обороняющиеся имели десять тысяч пехоты и пять – кавалерии. Да еще сорок орудий в придачу. Атакующие – тысячу пехотинцев и десять шагающих монстров. Если верить писателям, перепортившим кучу бумаги, описывая историческую битву в бесчисленных романах, «Десять отважных» совершили чудеса доблести, героизма, мужества и чего-то там еще. Подобно мифическим героям древних сказаний и легенд, они, не получив ни единой царапины, разгромили многократно превосходящую их армию противника, потеряв всего сотню солдат вспомогательного отряда. В то время как после боя похоронные команды победителей собрали и похоронили в братских могилах почти пять тысяч погибших. Колоссальный успех! Блестящая победа! Вечная СЛАВА ГЕРОЯМ!

Правда, после прочтения сухих строк военных исследователей, учебников по тактике и кое-каких документов, лежащих в околосвободном доступе, романтический облик рыцарей без страха и упрека, покрывших себя неувядаемой славой в неравном и кровопролитном бою, исчезал без следа. Герои превращались в банальных мясников, методично, батальон за батальоном уничтожавших обороняющихся. Аккуратно сменяя друг друга в своей методичной и кровавой работе, чтобы напарник получил возможность отдохнуть, перекусить, исправить мелкие неполадки своего шагающего монстра и пополнить боекомплект. И даже не помышляли о завершении сражения решительным ударом по штабу противника и его благородному командиру – герцогу такому-то, кроме имени имевшему еще и порядковый номер. Тем более что тот благоразумно стянул всю имеющуюся в наличии артиллерию на охрану своей титулованной персоны. Зато гнал и гнал своих солдат в бессмысленные атаки. На убой.

Об этом сражении быстро узнали все, кому положено. Убедившись, что эффективность действий сухопутной армии целиком и полностью зависит от количества (и качества) шагающих гигантов, короли удвоили усилия по перевооружению сухопутных войск и созданию новых, более эффективных образцов механических чудовищ. Одновременно правителями были изданы строгие указы: только благородный имеет право управлять подобной техникой. И понеслось… За прошедшие с того момента тысячелетия многое поменялось:

– примитивные пулеметы и косы сменились крупнокалиберными орудиями и ракетами, ионными (плазменными) излучателями, огнеметами и силовыми виброклинками;

– ручное управление – на ЭВМ колоссальной мощности и быстродействия;

– железную броню заменил металло-керамо-пластиковый композит, сопоставимый по прочности с лучшей легированной сталью при вдвое меньшем весе;

– вместо прорезей визуального наблюдения появились мощнейшие системы обнаружения и генераторы помех;

– а вместо самовозгорающегося бензинового двигателя, вращающего примитивный электрогенератор, использовался компактный безопасный реактор холодного термоядерного синтеза с мощнейшими системами защиты и охлаждения.

Конструкторская мысль непрерывно меняла размеры, форму, вооружение и количество конечностей мехов. На основании статистического анализа повреждений средства атаки и защиты шагающих монстров непрерывно оптимизировались, стремясь к недостижимому идеалу. Оружие, стационарно встроенное в боевую машину, раз за разом находило и вновь теряло преимущество по отношению к конструктору типа «собери сам». Неизменным оставалось лишь одно. Хотя нет, два.

Во-первых, несмотря на заявленное «равноправие» граждан Республик и «честный отбор кандидатов», декларируемый монархиями, 90 процентов допущенных к обучению на пилота имели благородное происхождение. А комплектация частей правительственных вооруженных сил, имеющих на вооружении шагающую бронетехнику, состояла из потомственной аристократии на 99,9 процента. А во-вторых, столкновение между мехами и пехотой ВСЕГДА приводило к уничтожению «махры». С минимальными потерями среди мехов. Размен сотни пехотинцев на одного бронированного гиганта считался небывалым достижением. Нормой было двести к одному, прежде чем пехота впадала в панику и начинала разбегаться с поля боя, забыв, что от шагающей смерти убежать невозможно. Все равно погибнешь, но перед этим устанешь, вспотеешь и простудишься.

У противника было не менее трех боевых монстров величиной с многоэтажный дом. Против нас двоих. И мне было необходимо немедленно найти способ борьбы с этим шагающим металлоломом. Или остаться кучкой рваного тряпья на поле боя. Учитывая, что вооружение мехов «заточено» прежде всего против пехоты – событие, более чем вероятное. В актив можно было записать глубокую уверенность вожака пиратов в своей окончательной победе. В пассив – если я выполню свою миссию и заставлю уцелевших пиратов убраться прочь, бросая награб… то есть имущество, принадлежащее Роду Фу-Оша по праву победителя, меня прикончат. По приговору суда или без оного. В любом обществе правом убивать и грабить своих подданных обладает только его верхушка. Рядовым же обывателям в голову методично вдалбливается лозунг: «Ты – ЖЕРТВА!» Не желающие это признавать так или иначе, но покидают ряды обывателей. Так что моя основная задача – обрасти верными сторонниками и к концу этой истории стать Фигурой. Или быть похороненным в безымянной могиле. Карты сданы, пора начинать игру.