— 1 —

Соблазнительно пухленькая кареглазая брюнетка тридцати пяти лет вошла в комнату для допросов полицейского участка, показала адвокатскую карточку.

— Трейси Эллер, — сказала она. — Представляю интересы потерпевшей Камелии Лопес.

Инспектор молча показал на свободный стул, а подозреваемый, самодовольный блондин в подчёркнуто дорогой одежде, презрительно оскалился:

— Откуда у нелегалки и уличной шлюхи деньги на адвоката?

Трейси села и достала из папки два сцепленных степлерной скрепкой документа.

— В адвокатскую фирму «Робертсон, Маргейн и Спери» пришёл конверт с наличными и письмом, в котором говорилось, что друзья миз Камелии Лопес нанимают фирму защищать её интересы. Своих имён друзья не назвали, но это и не нужно. — Трейси отдала инспектору бумаги: — Квитанция о том, что фирма приняла оплату, и письмо с резолюцией директора, в которой сказано, что представлять интересы миз Лопес буду я.

Инспектор бросил на них беглый взгляд, сказал «Всё законно» и отдал адвокату подозреваемого. Тот глянул на бумаги и вернул их Трейси.

— Берт Вудвилл, — представился адвокат. — Мой клиент оклеветан, миз Эллер. Он не насиловал Камелию Лопес. Она сама попросила мистера Виктора Крайна заняться с ней сексом погрубее и пожёстче.

— И мистер Крайн может предъявить письменный, видео- или аудиодоговор с миз Лопес о том, какой именно грубости, в какой степени и с какой продолжительностью она просила? В договоре указано количество и интенсивность следов, которые такой секс должен был оставить на теле миз Лопес?

— Миз Эллер, договоры о сексе заключаются устно и без свидетелей, — сказал Вудвилл.

— Только если речь идёт о традиционном сексе, в котором нет риска телесных и психологических повреждений, — благожелательно улыбнулась Трейси. — На экстремальный нужен договор. Иначе это изнасилование.

— Мой клиент заключил договор с Лопес! — отрезал адвокат.

— И где он?

— Это устный договор, миз Эллер. И вы осведомлены о том, что Лопес не только находится в стране нелегально, но и занимается проституцией?

— Это не означает, что кто бы то ни было имеет право совершать в отношении миз Лопес сексуальные действия любого характера без её согласия. Медицинское освидетельствование миз Лопес подтверждает факт изнасилования, причём биологические следы насильника принадлежат именно мистеру Крайну. А вот ваш клиент, мистер Вудвилл, не может доказать то, что миз Лопес сама просила его о таких действиях в отношении себя.

— Да её депортируют не сегодня завтра! — рявкнул Крайн.

— Правонарушение миз Лопес не оправдывает ваше преступление, мистер Крайн.

— Мой клиент просит о залоге, — быстро проговорил Вудвилл. — И о досудебном урегулировании в виде возмещения ущерба.

— Да в жопу я буду платить за какую-то мексиканскую мочалку! — рявкнул Крайн. — Она сама ко мне пристала, чтобы я её трахнул.

Вудвилл с досадой зашипел сквозь зубы, а Трейси сказала довольно:

— От имени своей клиентки я предъявляю мистеру Крайну иск об оскорблении по национальному признаку. И факт изнасилования превращается в преступление из ненависти.

— Вы не протащите это через суд! — отрезал Вудвилл.

— Посмотрим, — вежливо улыбнулась Трейси. — Уверена, миз Лопес не единственная пострадавшая от действий мистера Крайна.

— Это ещё надо доказать.

— Докажем, — спокойно сказал инспектор.

Крайн злобно сверкнул глазами, но промолчал. Инспектор приказал его увести. Адвокат пошёл за клиентом, уверяя, что никаких доказательств полиция не найдёт.

Трейси сказала:

— Последнее время это звучит практически от каждого насильника: «Она сама захотела грубого секса».

— С бытовым насилием то же самое, — ответил инспектор. — Мужья и бойфренды, которые применяют рукоприкладство и абъюз, пытаются оправдываться, ссылаясь на БДСМ. Хуже всего, что в эту чушь начинают верить присяжные. Популяризация БДСМ благодаря скверным фильмам и книгам играет с людьми дурную шутку.

— Дурную шутку с людьми играет безграмотность, порождённая отсутствием полноценного секс-образования, — возразила Трейси. — Именно благодаря этому они верят дрянным поделкам и знать не хотят, что в БДСМ нет и не может быть никакого насилия. Игры в изнасилование среди БДСМ-щиков действительно популярны, но это именно игра, в которой обе стороны участвуют только добровольно, только к взаимному удовольствию и обязательно с соблюдением техники безопасности. Нижние, так в БДСМ называют тех, кто принимают воздействия и подчиняются приказам, только сами решают, чему хотят подвергнуться, как, когда и от кого. Если Верхний — наносящий воздействия и приказывающий — не согласен на условия Нижнего, то настаивать на своём или уговаривать Низа изменить эти условия не имеет права. Не совпало — иди ищи других, таких, кто хочет того же, чего и ты. Поэтому любой сессии — это БДСМ-свидание или тот период, который совместно живущие партнёры уделяют именно БДСМ-отношениям, всегда предшествуют очень подробные и детальные обсуждения того, что и как будет. Причём письменные, через СМС, ватсап, скайп. Если попробовать Тему, так сами БДСМ-щики называют БДСМ, хотят партнёры, которые уже находятся в интимных отношениях любой формы, то они составляют список того, что и как можно делать, а что нельзя, чего приказать допустимо, а что нет, и оба его подписывают. Просто список, безо всяких там «Я, ничтожная тварь, умоляю такого-то стать моим Хозяином и делать со мной, своим Рабом, всё, что ему угодно». Точнее, такого тоже хватает, но только после подписания обычного списка практик и сфер действия приказов, где есть пункт об игровом контракте и примечание, что «всё, что ему угодно» ограничено данным списком.

Инспектор покачал головой.

— Что-то я сомневаюсь, чтобы все составляли списки.

— Составляют их не все, а только те, кто не намерен оправдывать насилие Темой. И те, кому дорог их зад. Бывают ведь не только насильники, маскирующиеся под Верхних. Есть и мошенники, которые притворяются Нижними. Устно договариваются о сессии, а после бегут в полицию демонстрировать синяки и следы связывания. За отказ от претензий они требуют немалые деньги. Если человек не хочет письменного соглашения об экстриме, которым собирается заняться, то он задумал что-то плохое, и связываться с ним нельзя.

— А если он имя не хочет засветить? — хмыкнул инспектор.

— А кто скрывает свои потрахушки? — ответила Трейси. — Только изменяющие супруги, блудливые телепроповедники, лицемерные политики и тому подобная шваль, с которой связываться очень опасно. К тому же подписываться можно не именем, а ником с сайта знакомств, образец почерка всё равно будет. Влезать же в личную жизнь партнёра дальше разрешённого не будет ни Верх, ни Низ, если они адекватны.

— Логично. А как отличить жертву насилия от мошенника? Для закона любой синяк — доказательство вины.

— Мошенник никогда не подвергнет себя настоящему вреду, вроде того, который Крайн нанёс Лопес. И в реальном БДСМ такого вреда тоже не будет. Как и все экстремалы, БДСМ-щики заботятся о безопасности себя и партнёра. Если вред настолько велик, как у Лопес, то это всегда насилие. Даже любители самых тяжёлых практик сначала возьмут с Нижнего врачебное заключение о состоянии здоровья, и только если оно позволит, сделают Нижнему то, о чём он просил: например, настоящее клеймение. И наготове будет всё необходимое для оказания первой медицинской помощи, причём Верх предварительно прошёл соответствующие курсы. Не говоря уже о том, что Верх не имеет права запрещать Низу какие бы то ни было контакты с другими людьми и какие бы то ни было поступки до тех пор, пока Низ сам не попросит принять за него решение. А ведь все насильники начинают именно с этого: «Не общайся с теми-то», «Не одевайся так-то» или «Надень то-то», «Не делай этого» и всё прочее в том же духе. Но самое главное, у Низа есть условный сигнал, заранее специально оговорённое стоп-слово, которое в любую секунду прекращает любое действие Верха в отношении Низа и отменяет любой приказ Верха. Если Низу что-то не нравится, он или она могут тут же всё прекратить. А затем либо расстаться с Верхом, либо совместно и равноправно обсудить, разработать и принять новые правила отношений. Насильник или мошенник на это не согласится никогда.

— Вы на этом собираетесь строить обвинение? — понял инспектор. — Хотите создать ещё один прецедент по отличию БДСМ от насилия?

— Да. Ни малейших доказательств добровольности взаимодействия у Крайна нет и быть не может. Но дело не только в прецеденте. Крайн идёт к проститутке, иначе говоря, к женщине, которая заведомо не в ладах с законом из-за своего запрещённого заработка, а потому меньше вероятность, что она пожалуется на насилие. И выбрал не абы какую проститутку, а нелегалку, которая толком не знает английского, а потому имеет вдвойне меньше возможностей обратиться в полицию за защитой. Далее он договорился с женщиной об одном, а сделал с ней совсем другое, причинил ей вред, будучи уверенным в своей безнаказанности. Если не остановить Крайна, то Лос-Анджелес рискует обзавестись собственным Джеком-Потрошителем. Лопес явно не первая его жертва.

Инспектор кивнул.

— Лос-Анджелес всегда был городом чудиков, а не маньяков. Я хочу, чтобы он таким и оставался. Ярким, шумным, весёлым, обаятельно сумасшедшим. Но не безумным.

— Я поговорю с коллегами Лопес. Если они со своих скудных заработков скинулись на адвоката, то Крайн сильно их напугал.

— Или они решили поддержать ту, — возразил инспектор, — кому хватило смелости и гордости защитить себя. Это вдохновляет и самим менять свою жизнь к лучшему.

— Не исключено, — согласилась Трейси. — Но в любом случае они что-то знают сами или могут навести на того, кто что-то знает. А с адвокатессой будут более откровенны, чем с инспекторшей, не говоря уже об инспекторе. Как ни переодевайся, а копов эта публика чует за милю. И хотя бежит к вам за защитой, откровенничать не настроена.

Трейси достала телефон.

— Я позвоню вам, как что-то узнаю.

Инспектор продиктовал ей номера своего служебного телефона и мобильника. Трейси попрощалась и ушла.

* * *

Для бесед с проститутками было ещё рано, а в офисе можно получить дело, которое принесёт не только победную строчку в резюме, но и хороший гонорар.

Сосед по кабинету, высокий и крепкий чернокожий парень, приветственно отсалютовал Трейси стаканом кофе.

— У нас с тобой иск к производителю сушилок для белья. Ушехлопы не напечатали на упаковке инструкцию о том, как правильно её раскладывать. И студенточка, которая начала жить отдельно от родителей и впервые в жизни занялась хозяйством без домработницы, прищемила пальцы. Гематомка на полкисти. И есть соседка по комнате, которая может подтвердить, что пальцы были прищемлены именно сушилкой.

— Упаковку студенточка сохранила? — живо заинтересовалась Трейси.

— Да. И там нет ни слова, ни картинки о том, как её раскладывать и складывать. И я нашёл такие же сушилки в супермаркетах. Инструкции на них нет. Значит производитель не скажет, что обёртка поддельная. Мы у него последние штаны отсудим!

— Отлично! — хищно улыбнулась Трейси. — Дилан, договор о том, что мы получаем процент от компенсации, есть?

— Обижаешь! — Дилан помахал контрактом фирмы с клиенткой. — А у тебя что?

— Да как всегда в последнее время со всеми делами об изнасилованиях. «Она сама попросила меня быть погрубее».

— Когда же им надоест эта глупая песня? — вздохнул Дилан. — Скучно уже слушать.

— Это точно, — Трейси стала искать информацию о Крайне в сети. Нередко соцсети были информатором лучшим, нежели человек.

Дилан вдруг хихикнул.

— До того, как в Лос-Анджелес приехать, я представлял одну БДСМ-ную барышню в деле о сексуальном домогательстве. Она была серенькой робкой мышкой, работала менеджером в маленькой районной сети закусочных и следила, чтобы вовремя закупались и развозились по точкам моющие средства, бумажные салфетки и упаковки для еды навынос. А ещё был один умник, который владел небольшой фирмой по производству упаковок и тоже Темой баловался, только, в отличие от барышни, в Верхнем варианте. И решил он заполучить эту сеть в клиенты. Разумеется, выяснил, кто там менеджер по закупке упаковок, и собрал о ней информацию. Нашёл в Фейсбуке аккаунт барышни, где она написала грустный пост о том, что не может найти постоянного Хозяина.

Трейси тоже засмеялась:

— И этот притемаченный решил, что если девушка Нижняя, то будет подчиняться любому мужику, который попытается командно с ней разговаривать.

— Точно! — веселился Дилан. — Пришёл в офис с проспектами и калькуляцией услуг своей фирмы и начал показывать девочке свою Доминантность, сначала намекая, а после и требуя контракта. В первый раз она его вежливо оборвала, второй попросила покинуть кабинет, а когда чувак не угомонился, врезала ему крепкую оплеуху. И тут же побежала к менеджеру по кадрам жаловаться, что директор присылает к ней непроверенных поставщиков, от сексуальных домогательств которых она вынуждена защищаться физически.

— Мистер Идиоттер нарвался, — довольно сказала Трейси.

— И ещё как! Мышка оказалась умненькой, и, едва прозвучал намёк на БДСМ, включила запись в мобильнике. И хотя фактически приставать к ней парень и не думал, сам стиль разговора стопроцентно был сексуальным домогательством. Так что иск я ему вчинил офигенный! Но и это ещё не всё. Оказалось, что чувак тусуется на том же БДСМ-сайте, что и Мышка. Он потребовал от администрации сайта, чтоб её забанили за неправильное для Нижней поведение. В итоге тут же забанили его. Он подал на них в суд и проиграл, поскольку любому здравомыслящему человеку понятно, что девушка, даже если она любит ползать перед мужчиной на коленях, целовать ему ноги и получать плёткой, решает сама и только сама, с кем, для чего и на каких условиях общаться как в обычной жизни, так и в Теме. И что Нижняя девушка имеет полное право быть очень и очень разборчивой, даже если является тихой, неприметной и робкой мышкой. При этом как робость, так и Нижнесть нисколько не мешают ей проявлять в критической ситуации независимость, самостоятельность, отвагу и решительность, а так же изобретательность.

Дилан усмехнулся:

— Так я узнал, чем настоящий БДСМ отличается от порнушного.

— В Теме иначе не выжить, — ответила Трейси. — Вокруг неё всегда крутится слишком много неадеквата. Поэтому, как только ты осознаёшь свою ориентацию и приходишь на соответствующий сайт или покупаешь БДСМ-журнал, первое, что там будет — уроки безопасности и самозащиты.

— Тебе в этом отношении проще, ты Верхняя.

— Психов в изобилии во всех позиционированиях, — возразила Трейси. — И им никто не мешает лгать и притворяться, чтобы заманить тебя в ловушку. Поэтому и придуман принцип «Добровольность, Безопасность, Разумность». Как и сопутствующие ему обязательные для всех правила типа стоп-слова, переговоров, письменных соглашений и только своего варианта БДСМ, когда не ты подстраиваешь его под партнёра, а выбираешь партнёра под свой вариант. Не имеет значения, что именно является твоей Темой — нежный и деликатный секс в наручниках один раз в месяц или ежедневная порка до крови при полном отсутствии секса. Неважно, какую часть твоей жизни занимает БДСМ — один процент или сто. Без разницы, занимаешься ты этим в законном браке или меняешь партнёров каждый вечер. Несущественно, есть в твоей Теме секс или нет. Всё это, как и многое другое, вопросы только твоих предпочтений, и любой, кто назовёт их неправильными, совершит насилие, поэтому такого человека надо немедленно вышвырнуть прочь как из своей жизни, так из своего блога на БДСМ-сайте. Разумный и адекватный человек, вне зависимости от Верхнести или Нижнести, легко примет все эти правила и будет им следовать, а насильники будут их оспаривать.

Дилан кивнул и сказал грустно:

— Жаль, что в обычной жизни мало кто следует этим правилам. С другой стороны, — повеселел он, — будь у людей мозг, зачем бы им адвокаты?

— Это точно, — согласилась Трейси и подобралась, увидев веб-страницу. — Дилан, я тебе сейчас ссылку скину. Тут обидчик моей клиентки фигурирует в деле об избиении. Доказать преступление не смогли, но проработать эту линию надо. Произошло всё в Бирмингеме, Алабама. Ты же приехал из этого города и у тебя там полно знакомых в Коллегии Адвокатов и в полиции. Сможешь что-нибудь нарыть? А я доделаю экспертизу того занудного контракта, с которым ты мучаешься третий день.

— Годится. Контракт на подоконнике. Нужная страница заложена листком с примечаниями к этому кошмару.

Дилан стал читать веб-страницу, а Трейси взяла контракт и погрузилась в его изучение.

* * *

Трейси делала дыхательную гимнастику, чтобы хотя бы немного успокоить злость. Она целый день убила на чёртов контракт, а продвинулась только на две страницы. Составлял его какой-то маньяк. Формулировки можно было трактовать двояко и трояко, пункты ссылались на огромное число приложений, которые противоречили друг другу. Самым разумным для клиента было послать и контракт, и того, кто его предложил, в задницу, но клиент желал точно знать, как именно его хотели обмануть. По пунктам. А потому платил за экспертизу трёх десятков страниц.

Сумма была существенная, но, по мнению Трейси и Дилана, недостаточная. Клиент платил как за экспертизу обычного контракта, тогда как анализ этого бреда требовал двойного гонорара.

К тому же с проститутками получилась пустышка. Они всячески желали Трейси успеха, но говорить ничего не хотели. Трейси убила на чёртовых девок четыре часа, вернулась домой к полуночи, а результата было ноль.

К тому же в квартире поломался водонагреватель, и о том, чтобы принять душ, пришлось забыть. Менеджер, которого Трейси едва ли не из постели выдернула, требуя всё починить, поклялся, что сантехник и электрик придут завтра.

Ночью соседи устроили шумный праздник, пришлось вызывать полицию. Угомонились они ненадолго, и вскоре тихий вариант празднества перешёл в драку. Трейси опять позвонила в полицию. Соседей быстро успокоили, однако ночь была испорчена. На работу Трейси пришла усталая и невыспавшаяся.

А там ждала куча бумаг от одного клиента и глупость другого, которому не хватало ума молчать в зале суда. Трейси пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы уговорить судью и присяжных отложить слушание на неделю, а не выносить приговор прямо сейчас.

— Я почти выиграла это дело! — разъярённой коброй шипела Трейси. — И вердикт был бы в вашу пользу, умей вы держать язык за зубами! Если вы лучше меня знаете, что и когда надо говорить, зачем вам вообще адвокат? Защищайте себя сами!

Клиент, который только сейчас осознал, что за длинный хамский язык придётся выписывать чек с не менее длинной суммой, которая пробьёт солидную дыру в бюджете, испуганно кивал и клялся, что на следующем слушании будет нем как рыба.

Трейси хмыкнула:

— Мой гонорар в случае выигранного дела будет намного меньше компенсации, которую вам придётся платить, если из-за ваших реплик я проиграю. И не забудьте, что гонорар мне, пусть и меньший, платить всё равно придётся.

— Я буду молчать, — заверил клиент. Но Трейси сильно сомневалась в его разумности, а значит и в реалистичности его обещаний.

— До встречи, — буркнула Трейси и пошла к машине, где и занялась дыхательной гимнастикой.

Но успокоения это не принесло.

Трейси всё сильнее хотелось сбросить напряжение, отхлестав снейком, короткой однохвостой плетью без рукояти, чью-нибудь крепкую спину.

Причинение боли как таковое Трейси возбуждало мало, но она любила власть над сильным мужским телом, которое покоряется настолько, что даже позволяет себя пороть.

Обычно для порки с высоким индексом боли использовался разогрев, предварительная подготовка: сначала удары мягким пятидесятихвостым флоггером, затем флоггером пожёстче и с меньшим количеством хвостов, и лишь после этого применялись девайсы, приносящие сильную боль. Так Нижний входил в нужные ему ощущения постепенно, без стресса и сильных синяков.

Но бывали и те, кто хотел жёсткую сильную порку сразу, резко и внезапно.

В большинстве случаев Трейси любила длинный, многоступенчатый и сложный ритуал разогрева, он насыщал её полностью, в жёстких воздействиях не было необходимости. Поэтому Трейси предпочитала Нижних с весьма умеренным уровнем мазохичности, которые тоже были удовлетворены «малой поркой» и гораздо сильнее интересовались играми, позволяющими реализовать отношения подчинения и господства.

Однако сейчас хотелось именно сильно и жёстко выпороть кого-нибудь, исхлестать до крика и смотреть, как мужчина извивается от боли и наслаждения под её плетью.

Трейси взяла телефон и нашла в списке контактов номер одной знакомой, Дебби Райс, которая была тёмной садисткой, иначе говоря, получала сексуальное удовлетворение и удовольствие только от причинения боли. А потому знала немало клубов, где собирались тёмные мазохисты обоего пола.

— Да без проблем, — ответила Дебби. — Я дам тебе рекомендацию в отличный закрытый клуб. Там собираются такие аппетитные мазики! Но знаешь, дружба дружбой, однако своей репутаций в клубе я рисковать не буду. Хочешь туда попасть — сначала приезжай ко мне, покажешь на манекене, не разучилась ли владеть снейком. И если всё в порядке, я позвоню хозяйке клуба.

— Договорились. Сейчас приехать можно?

— Давай, — сказала Дебби. — Я, пожалуй, тоже этот клуб навещу.

…Дебби, высокая гибкая блондинка, сочла мастерство Трейси приемлемым и начала рассказывать о клубе.

— Там у всех псевдонимы. У Верхних на их выбор — кстати, придумай себе ник заранее — Нижним присваиваются номера. И обязательно надо быть в карнавальном костюме и маске. У Верхних наряд любой, от пресловутой кожаной БДСМ-сбруи или латексного комбинезона до бального платья Белоснежки. Нижние парни в плавках, девушки в бикини, если Верх хочет, может переодеть своего Раба или Рабыню как пожелает. В гостиной и коридорах все физические контакты, как прямые, так и опосредованные, запрещены. В приватной комнате можно абсолютно всё, но я советую на секс или Доминантые игры не рассчитывать, не тот контингент.

— Я и не хочу этого, — отрезала Трейси. — Только жёстко выпороть кого-нибудь.

— Вот и отлично. Но не бери тех, кто хочет порку до крови. Сама понимаешь, СПИД, гепатит… Оно нам надо? Конечно, в этом клубе всё моют и можно надеть латексные перчатки, но…

— …кожаные девайсы простерилизовать невозможно, а протирание хлоргексидином не даёт полной гарантии, — закончила Трейси. — То же самое и с деревянными или обтянутыми кожей станками для порки. Всегда какая-то зараза может остаться. Поэтому все игры с кровью только стерилизуемыми девайсами и на стерилизуемых станках. Или на застланной стерильной плёнкой или простынёй кровати.

— Хотя клуб и высококласный, — ответила Дебби, — но недоумков среди посетителей хватает. От них, увы, никуда не денешься. Поэтому я никогда не беру во все эти заведения свои девайсы, пользуюсь или клубными, или теми, которые приносят Нижние. И всегда в перчатках. Тебе одолжить?

— Я купила несколько в аптеке по дороге.

— Отлично. Тогда ещё о клубе. Верхние называют хозяйку Леди Боль… Пафосно до глупости, но дела она ведёт хорошо. Ты называешь ей свой ник, желаемые практики, она выводит к тебе из специального загона соответствующих Нижних. Они становятся перед тобой на колени, подают поводок. Ты выбираешь того, кто понравится, и ведёшь в свою комнату. Если ты кому-то не понравишься, то Низ не подаёт поводок. Он остаётся в шеренге до того, как Леди Боль его отпустит, но ты выбрать его не можешь.

Трейси кивнула.

— Нормально.

— Тогда придумай себе имя. Леди…?

— Ммм… Леди Саншайн.

— «Солнечный свет»?! — поразилась Дебби. — Впрочем… Хотя бы оригинально. Поехали, тебе надо ещё костюм выбрать. Свой я беру с собой. Но клубных не бойся, они все проходят полную санобработку.

* * *

Трейси, одетая в бело-золотую тогу, привела в приватную комнату темноволосого и кареглазого парня, спортивного и загорелого.

Обстановка сводилась к тёмно-бежевому кожаному диванчику у стены, перед которым стоял кофейный столик с кувшином воды и бокалом, а посредине была металлическая решётка, некоторые элементы которой обтянуты кожей в цвет дивана. На решётке висел бежевый снейк. Стены окрашены в бледно-зелёный, на полу гладкое зелёное покрытие. Пол, судя по всему, с лёгким подогревом, что поздней осенью совсем не лишнее.

«Что ж, прилично и чисто», — оценила Трейси.

Она подвела парня к решётке, сняла поводок и приковала запястья и щиколотки своего Раба к станку так, чтобы он был обращён лицом к решётке. Процесс приковывания возбуждал, Трейси хищно и предвкушающе улыбалась. Случайный партнёр переставал быть безликой куклой. Его телом хотелось овладеть, почувствовать ладонями тепло и дрожь. Трейси огладила его плечи, лопатки, мягко куснула между ними. Парень едва заметно вздрогнул. Трейси обняла его, сжала пальцами соски и куснула ещё раз, посильнее. Парень напрягся. Трейси огладила его живот, спускаясь к паху, и когда её ладони оказались у края плавок, погладила его и тут же коварно отстранилась. Улыбнулась довольно, провела вдоль позвоночника парня ногтями и сдёрнула с него плавки. Потискала поджарую упругую попку, шлёпнула по ней раз, другой. Парень оставался всё таким же напряжённым. И молчал — ни стонов, ни просьб сделать с ним что-либо.

«Этот тёмный маз тёмен до беспросветности, — с лёгким разочарованием подумала Трейси. — Хочет только порку и ничего больше».

Трейси тоже её хотела, но переходить к ней без прелюдии, даже коротенькой, было… пресновато. «Я всё же не настолько садистка, чтобы заводиться от порки как таковой. Но деваться некуда. Знала, куда шла. Что ж, по крайней мере, пар полностью выпущу».

Трейси вытащила из-за пояса перчатки, надела и сняла с решётки снейк, встала за спиной парня. Приступать к основному действу хотелось всё меньше и меньше. Трейси вспомнила подробности дня сегодняшнего и вчерашнего. Настрой пороть и видеть извивания, слышать стоны, тут же вернулся в полной мере. Трейси кивнула самой себе, примерилась и хлестнула парня по лопаткам. Он сдавленно вскрикнул. Трейси ударила ещё раз. Парень снова застонал, но в стоне было что-то настораживающее, неправильное. Трейси проверила парню пульс на шее. Ритм был учащённый, что естественно после боли, но ровный, как у здорового сильного человека.

Трейси отступила и хлестнула его по плечам снова. Парень вскрикнул громче — удар пришёлся по следам предыдущих.

И в этом крике не прозвучало ни тени удовольствия. Парню было просто больно.

Трейси пощупала его член, яйца. Всё дряблое, скукоженное. У мазохистов, да ещё тёмных, так не бывает — они обязательно возбуждаются, и хотя стояк появляется не всегда, но член приподнят. Однако здесь был явно не тот случай. Для этого парня порка плетью была самой настоящей, а не эротической пыткой.

Трейси отшвырнула снейк и расстегнула правый наручник.

— Дальше выбирайся сам и проваливай отсюда! — зло сказала Трейси.

— Умоляю Госпожу продолжить наказание, — глухо проговорил парень.

— Поищи себе другую дуру, которой можно врать. Или сними шлюху. Она сделает всё, за что заплатишь, и эмоциональной отдачи не потребует.

Трейси сдёрнула перчатки, швырнула к снейку и ушла на диванчик, налила себе воды.

— Чего замер? Проваливай, или я вызову охрану.

Парень расстегнул второй наручник, затем наножники, надел плавки и пошёл к двери.

Трейси посмотрела на его поникшие плечи со следами от плети и сказала:

— Это не поможет.

Парень обернулся.

— Что?

— Я читала о таком. Далёкие от БДСМ люди, которые ненавидят чувствовать боль, приходят в Тематические клубы, чтобы при помощи жёсткой порки избавиться от чувства вины. Но боль не помогает. И как только следы от ударов перестают беспокоить, вина возвращается, чтобы стать ещё сильнее. Вам нужен психолог, мистер, а не Госпожа.

Парень тускло, устало улыбнулся.

— Как раз Госпожа мне и нужна. Не садистка, тут вы правы, миз, а Доминантка. И не для одноразовых или сессионных отношений, а для… — парень запнулся и произнёс с усилием: — Пусть не для брака, но чего-то постоянного и более глубокого, чем просто встречи ради Темы и небольшое приятельство между ними. Однако как сильно я этого ни хотел бы, каждый раз, когда начинается что-то серьёзное, я сам всё порчу.

Он усмехнулся ядовито:

— Много вы знаете психологов, которые понимают и знают мир БДСМ?

Трейси смущённо пожала плечами.

— Не слышала о таких. Обычных больше, чем собак, но о способных работать с Тематиками не знаю.

— Вот и я не знаю. А сам не могу понять, в чём моя ошибка.

— А что об этом говорят ваши Госпожи? Они как-то объясняют вам разрыв? Или инициатива исходит от вас?

Парень отрицательно покачал головой.

— Нет. Меня бросают.

— И что они говорят? Никто не заявляет «Всё кончено!» без объяснений.

Парень вздохнул.

— Говорят, что я норовлю ими манипулировать. И это правда.

— А зачем вам это?

— Не знаю. Я сам не замечаю, как начинаю это делать.

— Так не бывает, — отрезала Трейси. — Манипуляция — очень сложный интеллектуальный процесс, у него всегда есть цель, а манипулятор всегда знает, зачем это делает. Даже двухлетний ребёнок манипулирует родителями сознательно.

Парень прошёл от двери к дивану и сел на специальную подушку у ног Трейси.

— Я хочу быть с моей Госпожой. Хочу, чтобы среди всех Нижних она видела только меня.

— Ну… — сделала неопределённый жест Трейси. — Это оговаривается при знакомстве. Немало Госпожей хотят моногамии и брака. Но с такими после обсуждения ваших БДСМ-вкусов надо находить что-то ещё для беседы, и не одной. Какие-то дополнительные точки соприкосновения. Причём дополнительного должно быть в два раза больше, чем БДСМ-ного, потому что секс в жизни человека занимает ровно одну треть, а для остальных частей надо иное содержание.

— Я это всё знаю. И стараюсь быть не только Нижним. Но всё быстро разваливается. Первая же Госпожа, с которой я надеялся на брак, вышвырнула меня практически сразу, сказав, что не позволит собой манипулировать. После была вторая, третья… Семь Госпожей за пять лет. И всё заканчивалось одинаково.

Трейси немного подумала и сказала:

— Вы не любите проигрывать. Не хотите оказаться неудачником.

— А кто это любит и кто этого хочет? — фыркнул парень.

— Никто. Но и никто от проигрыша не застрахован. Не проигрывающих не бывает. Но есть те, кто знает, что проигрыш не делает тебя хуже. Это всего лишь проигрыш. С каждым бывает. Надо извлечь из него урок, выбросить все вызванные им эмоции и двигаться дальше. И есть те, кто думает, будто проигрыш превращает их в ущербность. Что он портит и делает ничтожнее их жизнь. И не хотят слышать тех, кто говорит, что это не так. Что проигрыш просто проигрыш. Что он ничего не значит. И не делает человека хуже других.

Парень горько рассмеялся и сорвал маску.

— Великий боже… Встретить психотерапевта в трах-клубе! И ведь помогло, вот что невероятно…

Он оказался постарше, чем Трейси думала, глядя на его тело. Лет тридцать семь. Хотя и выглядит на тридцать. Но мимика слишком зрелая. И взгляд.

«Не красавец, хотя и не дурён собой, — отметила Трейси. — Умеренная симпатичность — как раз то, что нужно мужчине. Не люблю смазливых».

Парень потёр лицо ладонями.

— Ведь я действительно до одури боялся, что серьёзные отношения не сложатся, и потому делал всё, чтобы заставить женщину войти в нашу связь как можно глубже. Страх побуждал меня действовать плохими методами, манипулировать. И меня выкидывали прочь, потому что я никогда не связывался с дурами.

Он посмотрел на Трейси.

— Вы отличный психотерапевт.

Она сняла маску.

— Я адвокат.

Парень улыбнулся:

— Знание человеческой натуры у вас не меньше. Я брокер. Небезуспешный.

— Я тоже не могу пожаловаться на профессиональную невостребованность и бесперспективность.

Парень сказал виновато:

— Я испортил вам вечер. Могу как-то компенсировать?

— Я не садистка. Точнее, садизма во мне совсем немного. Я в основном Доминантка. А сюда пришла выпустить пар. Меня иногда накрывает после очень тяжёлых дней. Уровень садизма вдруг резко поднимается, но так же быстро исчезает. Сейчас я хочу избавиться от всего этого маскарада, — Трейси дёрнула себя за тогу, — и поехать в ближайший диско-бар или ночной клуб и танцевать. Много танцевать, пока не устану. А после поехать домой и наконец выспаться, благо завтра у меня выходной.

Парень чуть улыбнулся.

— Только танцевать?

— Возможно не только.

— Но там не Тематики. Обычные парни. Ванильные. Они не любят отдаваться женщине. В лучшем случае им нужен равноправный секс. В худшем — доминирование.

Трейси усмехнулась:

— Возможно, попадётся и сабмиссив. В танце это легко понять. Но вы опять пытаетесь манипулировать.

— Простите, — смутился парень. — Вы мне очень нравитесь. И я хочу вас соблазнить.

— Я Трейси. Трейси Эллер.

— Алекс Гордон. И я приглашаю вас потанцевать, Трейси, возможно, чего-нибудь выпить. А завтра, когда эмоции не будут мешать здравомыслию, можно поговорить о том, какая у каждого из нас Тема.

— Предложение отличное, Алекс, и вы симпатичный, но я не хочу постоянных и глубоких отношений. Просто не вижу в них смысла. Мне хочется только лишь регулярных сессий. Желательно с одним и тем же партнёром, потому что это практичнее — не нужно каждый раз обсуждать кучу вопросов, проходить через пробные встречи, притираться друг к другу. Установить всё на нужные рельсы, отладить и ехать как можно дольше. Но не вить совместное гнёздышко, понимаете? Просто Тема, сессии и немного общения между ними. Разумеется, ни о какой моногамии речи не идёт. Каждому запрещено спрашивать о том, что другой делает между сессиями. Категорически запрещено. Табу. Хотя и можно рассказать что-то нейтральное. Об отношениях с коллегами, соседями, проблемах и успехах на работе, о достижениях в хобби-клубе. Но интимная жизнь не упоминается никогда.

Алекс ответил невесело:

— По чести сказать, ничего иного я и не ждал. В моём возрасте все Госпожи или уже давно и прочно в браке, или категорически его не хотят. Но сессионность лучше хронической неудовлетворённости и полного одиночества. Особенно если в договоре есть пункт о том, что как Госпожа отпускает Раба по первой просьбе и не напоминает о себе никогда, так и Раб уходит от Госпожи сразу, едва она объявит о разрыве. И количество сессией в неделю должно быть регламентировано раз и навсегда.

— Логично, — одобрила Трейси. — На свежую голову это надо обсудить подробнее. А сейчас едем танцевать.

Она вскочила с дивана и потянула за собой Алекса, который охотно подчинился.

* * *

Ежедневный анализ сводок много внимания не требовал, и Алекс вспоминал вечер, проведённый с Трейси. Она оказалась весёлой, лёгкой, прекрасно танцевала и восхитительно, изысканно, жестоко дразнила намёками на Доминацию.

И она была пухленькой. Не толстой, а именно с приятными округлостями, соблазнительными и пышными, словно свежевыпеченная сдоба. «Есть, за что ухватиться», говорили о таких в Ванили — иными словами, среди людей, не связанных с БДСМ. «Какая разница, Ваниль или Тема, — думал Алекс. — Мужчина везде мужчина, а сексапильное тело всегда будет сексапильным телом».

К сожалению, соблазнительным у Трейси было не только тело. Особый внутренний огонь, чертовщинка и перчинка — вот что привлекало сильнее всего. Трейси очаровывала, возбуждала до одуряюще-сладкой боли, и потому следовало решить, продолжать знакомство или нет.

«Слишком легко влюбиться. А ей это не нужно, она хочет просто Тему без лишней глубины связей. Глупо надеяться, что я могу побудить её хотеть чего-то большего. И ещё глупее потерять то немногое, что я могу получить, из-за страха, что связь с Трейси — мой последний шанс на постоянство. Как раз с ней никаких шансов нет. А те, что были раньше с другими, я сам испортил».

Алекс попытался сосредоточиться на сводках, но не получалось.

«Все говорят, что если знаешь, чего хочешь, то нельзя довольствоваться суррогатом, а надо ждать исполнения истинного желания. Глупость! Это как если хочешь свитер из натурального кашемира, но в его ожидании получаешь простуду, потому что не носишь свитер из акрила. Снять и выкинуть старый свитер — дело нескольких секунд. Главное, не привыкнуть к акрилу настолько, чтобы исчезло желание носить кашемир».

* * *

Трейси нашла в сети интересный рецепт жаркого из нескольких сортов мяса и выбирала в магазине продукты, когда позвонила одна из знакомых.

— Привет, — сказала она. — Проблемы с Мойрой. Ты можешь приехать к ней домой? Это касается вашего мира.

Мойра была старшей сестрой Элис, шестнадцатилетней девушки, с которой Трейси познакомилась полгода назад в клубе игры в Го. Элис оказалась сильным игроком, поэтому разница в возрасте не помешала девушкам подружиться. Сближению способствовало и то, что Мойра была Нижней, которая обладала качеством, категорически неприемлемым для Тематика — не любила пользоваться мозгом. Поэтому появлению у неё очередных проблем Трейси не удивилась.

— Выезжаю, — она поставила тележку с несколькими выбранными товарами возле других тележек и быстрым шагом направилась к двери. — Элис, что там случилось?

— Тебе это лучше услышать от неё.

— Буду где-то минут через сорок.

Трейси убрала телефон и помчалась к Мойре.

…Проблема оказалась старой как мир — нежелательная беременность.

— Как можно забеременеть через презерватив? — рыкнула Трейси на Мойру, высокую худощавую девушку двадцати двух лет, с каштаново-рыжими волосами и симпатичным, чуть вздёрнутым носиком.

— Хозяин не пользовался презервативом, — пролепетала Мойра. — Он говорил, что резинка несовместима с доверием. И он обещал позаботиться, чтобы проблем не было. Мы встречались только в мои безопасные дни.

— Ты что, пятнадцатилетняя школьница из ультра-религиозной семьи, где слово «секс» под запретом?! Ты не знаешь, что ни траха, ни минета без презерватива не должно быть, как и кунилингуса с риммингом без латексных салфеток? А если кто-то предлагает такое, то гнать его немедля и навсегда! Предложить незащищённый секс может только тот, кому на тебя наплевать! И какой надо быть идиоткой, чтобы верить в сказки о безопасных днях?!

— И ты не знала о таблетках «утро после секса»? — добавила Элис, очень похожая на старшую сестру, но пониже ростом. — Они всегда должны быть наготове, если вдруг презерватив порвётся.

— И радуйся, — рявкнула Трейси, — если после незащищённого секса подцепила от него только эмбрион, а не вензаболевание.

— Хозяин обещал, что проблем не будет, — твердила своё Мойра.

Трейси процедила:

— Ну конечно, незапланированная беременность — это не проблема. И что-то я не вижу у тебя ни обручального кольца, ни квитанции об оплате аборта.

— Хозяин сказал, что это не от него, — разрыдалась Мойра.

— Сволочь! — вскипела Трейси. — Пошли эту мразь к дьяволу и сделай аборт сама.

— Он не виноват! — провыла Мойра. — Это случилось после того, как я отказалась надеть пояс верности.

— Так, — в голосе Трейси появился холодный металл. — С этого места подробнее. Вы не живёте вместе, поэтому какой ещё пояс верности?

— Поэтому я и отказалась. Ведь там надо обязательно мыть утром и вечером. А как я могла это делать, если мы встречаемся два раза в неделю? Я сказала, что буду носить пояс, если мы станем жить вместе, чтобы Хозяин надевал его, когда я ухожу на работу, и снимал, когда прихожу домой. Но он сказал, я ещё недостаточно обучена, чтобы всегда быть подле него. Что мне нужно пройти курс воспитания.

— Вот гадёныш! — возмутилась Трейси. — Городит всякую чушь вместо того, чтобы прямо сказать «У нас только сессионные отношения, никакой совместной жизни». А ты, вместо того, чтобы слушать его бредни, должна была мозг включить! Не хочешь сессионок, гони этого Хозяина в шею и ищи другого! Хорошо, что хотя бы отказаться от пояса у тебя ума хватило. Ещё бы контрацепцией озаботилась, было бы совсем отлично.

Трейси мгновение поразмыслила и испытующе посмотрела на Мойру:

— А как скоро после отказа жить вместе ты забеременела?

— Дууура! — возопила Элис. — Ты что, беременностью решила заставить его жениться?! Да с каких пор мужчине стал нужен ребёнок, о котором он не просил? Да ещё и доказав желание отцовства наличием нужных средств! Ребёнок — очень дорогое удовольствие. Поэтому обзаводиться им надо обдуманно и ответственно, а не ради того, чтобы привязать к себе член! Тысячелетиями брюхатых идиоток вышвыривают прочь их любовники, а поголовье этих дур не снижается!

— Ладно, — отрезала Трейси, — что сделано, то сделано. Мойра, поехали в больницу, а с новым Хозяином или вообще темачься не только без траха, но и без кунилингуса и минета, чтобы и через оральный контакт вензаболевание не подцепить, или поставь незащищённый секс в табу.

— Я не могу сделать аборт без разрешения моего Господина! — воскликнула Мойра. — Я хорошая Нижняя и примерная Рабыня! Сначала я дождусь девятой недели, сделаю анализ ДНК, а после спрошу Хозяина, как поступить с беременностью.

— В первую очередь ты шантажистка и манипуляторша, — отрубила Трейси. — Причём очень глупая! Твой хахаль уже отказался от надутого им брюха. Сдать ДНК ты заставишь его только через суд. А это дело не быстрое. Срок аборта по желанию как раз закончится. И всё, что ты получишь — это алименты. А ещё испорченную на страте карьеру, потому начинающего специалиста с ребёнком никто не будет держать на серьёзной работе с хорошей заплатой. Дети — это только для тех, кто уже состоялся в профессии, чтобы работодатель, боясь потерять ценного специалиста, сначала прибавил к положенным по закону двум месяцам декрета ещё три-четыре от себя, а после терпел неизбежные форс-мажорные отлучки и давал надбавку к зарплате на хорошую няню. Но самое главное, что ты сама ребёнка не хочешь и не любишь! Ты забеременела не потому, что искренне желала стать матерью и заботиться о ребёнке, а исключительно из-за нехватки ума на то, чтобы лезть на член только после того, как наденешь на него презерватив! А ещё из желания удержать при себе этот член шантажом, потому что по-настоящему ты его обладателю не нужна! Поэтому пошли ему СМС «Убирайся из моей жизни» и поехали на аборт.

Элис добавила:

— А если ты надеешься, что бойфренд воспылает к тебе чувствами, увидев ребёнка, то забудь. Он гораздо быстрее сбежит из города и поменяет имя, чтобы алименты не платить.

— Из города сбегать не обязательно, — уточнила Трейси. — Лос-Анджелес достаточно велик, чтобы, поменяв один район на другой, навечно исчезнуть для всех бывших знакомых. А вот побег от алиментов очень и очень вероятен, потому что те, кто готов отвечать за свои поступки, всегда пользуются презервативом.

— И ты, дорогая сестрица, — продолжила Элис, — всю жизнь будешь экономить каждый цент, перебиваясь то работой официантки, то уборщицы, и ненавидеть ребёнка, как и все дуры, оставившие незапланированную беременность. А ребёнок будет учиться в бесплатной школе с перспективой стать грузчиком и проклинать свою мамашу, которая не удосужилась сначала деньги на его содержание и образование накопить, и лишь после этого размножаться.

Мойра глянула на них с вызовом:

— Я могу отдать ребёнка на усыновление бездетной паре!

— Ещё скажи, — разозлилась Элис, — что его усыновит твой хахаль! Беременность — тяжёлая нагрузка на организм, после которой восстанавливаться надо четыре года. Поэтому подвергаться ей можно, только если ты хочешь ребёнка себе.

— К тому же, — проговорила Трейси, — в Калифорнии разрешено коммерческое суррогатное материнство. Любая здравомыслящая пара хоть из Лос-Анджелеса, хоть из штата, где такое запрещено, прилетит сюда, чтобы нанять женщину, которая выносит их собственного ребёнка. Нет смысла брать приплод от мудака с дурной наследственностью — нормальные мужчины предохраняются и не отказываются от детей. Поэтому, если ты дождёшься, когда из эмбриона получится ребёнок, он будет скитаться по приёмным семьям-нищебродам, которые не хотят работать и живут на детское пособие, а на самих детей им плевать.

Мойра дрожала, всхлипывала, но не спорила.

Элис подхватила её под руку и потащила к входной двери. Трейси пошла за ними, перекрывая пути отступления.

* * *

Берт Вудвилл, адвокат Виктора Крайна, мрачно смотрел на досье клиента. У Вудвилла было твёрдое правило — не связываться с тем, кто ему врёт. И отнюдь не из-за моральных принципов. Вудвилла не смущало, когда требовалось увести от ответственности вора, убийцу или насильника. На то и адвокат, чтобы защищать тех, кто за это платит.

Но лжеца защитить невозможно по той простой причине, что он даёт неверную исходную информацию, которая заставляет совершать ошибочные поступки.

Крайн соврал, когда сказал, что не был замешан в криминале раньше.

Один только мониторинг соцсетей принёс ссылку на связь Крайна с заказным избиением чернокожего парня-уборщика. Восемнадцатилетняя сестра этого уборщика, которая в том же бизнес-центре подавала кофе в кабинеты, покончила с собой, врезавшись на стареньком отцовском автомобиле в стену. По косвенным данным, на суицид девушку толкнуло изнасилование — она получила ультра-религиозное воспитание, потерять девственность до замужества было для неё тягчайшим грехом и позором вне зависимости от причин потери.

Тело девушки сильно обгорело, её опознали только по зубной карте. Так что сказать, было сексуальное насилие или нет, оказалось невозможно.

«Смерть в результате перелома основания шеи, — размышлял Вудвилл. — При лобовом столкновении травма нередкая, инерция от удара ломает именно шею водителя. Но столь же вероятно убийство с последующей имитацией самоубийства. Если девушка сверхрелигиозна, то насильник легко мог её запугать, чтобы не пошла в полицию. А спустя несколько дней она, поддерживаемая подругами, решилась заявить об изнасиловании. Хотя она и смыла биоследы, синяки на теле и повреждения вагины остались, этого для возбуждения дела вполне достаточно».

Вудвилл поморщился как от зубной боли. Эллер наверняка уже вытащила эту историю на свет. И неизвестно, что ещё сверх неё. История с подавальщицей кофе и уборщиком не мешала развалить текущее дело, поскольку тогда следствие ничего не смогло доказать. Эллер сколько угодно может твердить о сходстве почерка — цветная жертва из низкого социального слоя, то есть наиболее незащищённая, но отсутствие доказательств причастности Крайна будет хорошим контраргументом.

Но вот другие делишки Крайна могут быть не оказаться безобидны. Не просто же так он нанял громил избить уборщика, который стал искать компромат на Крайна, чтобы отомстить за смерть сестры.

«Глупо недооценивать младшую обслугу. Внимания на них обращают меньше, чем на мебель, а потому они многое слышат и видят. И охотно делятся сведениями с другой обслугой. Так что у парня дознавательских возможностей могло быть не меньше, чем у полиции. Он что-то разнюхал или, что более вероятно, вплотную подошёл к опасной для Крайна зоне. И тут же стараниями Крайна стал инвалидом, неспособным ни поесть, ни ширинку расстегнуть без помощи сиделки. Но Эллер не уборщица. Это опытный и хваткий юрист. Она будет действовать осторожнее и расчётливее, чем тот парень, и едва что-то нащупает, направит на этот путь всю полицейскую рать. И я должен быть готов защищать Крайна от того, что они притащат на суд. Поэтому либо Крайн говорит мне всё, либо ищет другого адвоката».

* * *

Элис и Трейси вошли в палату Мойры.

— А меня ещё не выписывают, — сказала она.

— Четыре с половиной часа прошло! — возмутилась Элис. — Десять минут на подготовку, минут двадцать на операцию, полчаса на отдых. Что ещё тут делать? Ты давно должна быть дома. Зачем тебя здесь держат, и почему ты вызвала нас?

— Почему ты в палате, а не в зале отдыха вместе с другими женщинами? — удивилась Трейси.

— Я не знаю, — ответила Мойра. — Перед абортом у меня взяли анализы, хотя женщины говорили, что такого никогда не делают. И мне страшно.

Элис и Трейси тревожно переглянулись. Элис потянула Трейси в коридор.

— Трай, у неё же не СПИД? — испуганно спросила Элис.

— Надеюсь, что нет, — Трейси хорошо владела собой, поэтому волнения заметно не было. — Но что-то она подцепила, и врач увидел это при осмотре. Хорошо ещё, аборт сделали, одной проблемой меньше.

— Только бы не СПИД, господи, только не СПИД! — панически шептала Элис. — Всё, что угодно, только не СПИД!

— СПИД — не самое страшное, — сказала Трейси. — Гепатит С, «ласковый убийца», гораздо хуже. С ВИЧ можно жить очень долго, если принимать лекарства, чтобы он не перешёл в СПИД. А гепатит С убьёт быстро и необратимо. Хотя и не больно. Во всяком случае, до самых последних дней. Поэтому я очень надеюсь, что это всего лишь какой-нибудь плазмоз — заболевание крайне неприятное, но для жизни не опасное.

В палату Мойры вошла врач. Трейси и Элис встревоженно следили через стеклянную стену, как врач что-то объясняет Мойре, а та не верит и возмущается. Но врач продолжала объяснения, и Мойра заплакала. Врач сказала что-то успокаивающе и вышла.

Трейси и Элис вбежали в палату. Мойра, не обратив на них внимания, схватилась за телефон и выбрала номер в контактах. Отчаянно нервничая, дождалась ответа и проговорила дрожащим голосом:

— Хозяин, я в больнице… // Нет-нет, никакой аварии. Я решила проблему с беременностью. // Спасибо, Хозяин! Я счастлива принадлежать вам! // Это… Врач говорит, что у меня застарелая гонорея, Хозяин.

Элис испуганно вскрикнула, и Трейси, чтобы не отвлекать Мойру от разговора, выдернула Элис в коридор.

— У врача всё узнаем, — сказала Трейси и потянула девушку за собой.

Врача нашли почти сразу.

— Извините, — сказала Трейси, — мы близкие Мойры Уилфорд и мы знаем о гонорее. Но как болезнь могла стать застарелой? Мойра, конечно, дурочка, но не настолько, чтобы не обратиться к врачу при первых же симптомах.

— Полагаю, — ответила врач, — её бойфренд первым заметил у себя симптомы. А миз Уилфорд ещё ничего не чувствовала. У женщин из-за особенностей анатомии они проявляются на сутки-двое позже. И если бойфренд дурак, а именно такой человек и может заниматься незащищённым сексом, то мог купить в серой зоне интернета какое-нибудь шарлатанское снадобье с примесью реальных антибиотиков. Это убирает симптомы гонореи, они вообще убираются довольно легко, но ни в коем случае не лечат саму болезнь. Пропил снадобье сам и дал миз Уилфорд под видом гомеопатического средства для улучшения цвета лица или чего-то в этом роде. Хотя с первого класса и до выпускного вечера всем твердят, что ни в коем случае нельзя брать лекарства или витамины, или ещё какие-либо средства не от врача, время от времени находятся те, кто нарушает это правило. И всегда жестоко расплачиваются за свою опрометчивость. Миз Уилфорд повезло, что её принимал доктор Майер. Он всегда не просто отправляет пациенток просто сдать тест на беременность, а проводит полный осмотр. У него несколько раз были пациентки, которые отказывали своим бойфрендам в незащищённом сексе, поэтому те надевали презерватив, а после незаметно для девушки снимали его и совершали половой акт без защиты.

— Как такого можно не заметить? — не поверила Трейси. — Даже если чувствительность не высокая, чтобы ощутить сперму, то следы на постели будут. Я всегда занималась только защищёнными сексуальными взаимодействиями, но логика подсказывает, что разницу с незащищённым контактом можно почувствовать.

— Возможны всякие варианты. Поэтому непосредственно перед проникновением надо всегда проверять наличие презерватива. А ещё лучше никогда не иметь никаких сношений — ни вагинальных, ни оральных, ни анальных, ни петтинга, ни какого-либо другого варианта интима — с тем, кто сам не является строгим приверженцем защищённого секса. Об этом тоже всем твердят со средней школы, но не все слушают.

— Понятно, — сказала Трейси. — Спасибо. Мы можем забрать Мойру домой?

— Да, конечно. Она получила все назначения и поставлена на учёт у венеролога нашей клиники, будет ходить на лечение.

— Как давно она заразилась?

— Трудно сказать, болезни не расписываются в книге визитов. А симптомы смазаны из-за псевдолечения. Думаю — это только предположение, но не заключение! — не менее трёх месяцев.

«Значит, ещё до того, — отметила Трейси, — точнее, незадолго перед тем, как этот козёл потребовал от Мойры надеть пояс верности. Притащил ей триппер и решил подстраховаться на будущее».

— Доктор, а если гонорея застарелая, то будут осложнения?

— У нас очень хороший венеролог, он постарается сделать осложнения наименьшими. Но даже в начальной стадии без них не обойтись. Однако они все излечимы, хотя на это требуется время и деньги.

— Всего хорошего, доктор, — ответила Трейси и пошла к палате Мойры.

— Что такое «серый сайт»? — спросила Элис.

— Он находится в нелегальной зоне интернета, где невозможно отследить IP. Войти на такой сайт можно только при помощи специальной программы-анонимайзера. Там содержится всякий преступный контент типа детского порно и чёрного рынка медикаментов. Владельцев сайта вряд ли получится арестовать, но ФБР сделает всё возможное. А вот любовничек Мойры сядет лет на десять. Незаконное распространение лекарственных препаратов очень серьёзное преступление.

— При условии, что она даст против него показания, — заметила Элис. — Влюблённые дуры не спешат на помощь правосудию, даже если сами пострадали от преступника. Насколько я понимаю, формально есть просто залетевшая курица с гонореей, единственная обязанность которой сводится к тому, чтобы ходить на лечение и сказать своим секс-партнёрам посетить врача. Уверена, сейчас этот козёл форматирует диски компьютера и телефона. Говорят, если повторить эту процедуру несколько раз, восстановить информацию невозможно.

— Особенно если форматировать при помощи специальных программ, которые чистят каждый сектор в кластерах дисков.

Трейси замерла и хищно улыбнулась. Элис проговорила торопливо:

— У тебя есть идея?

— А зачем этому гадёнышу понадобилось нелегальное лечение? Не для того ли, чтобы скрыть измену не только от Мойры, но и ещё от нескольких обожающих его дурочек? И даже если постоянной у него была только Мойра, то измена-то всё равно факт! Надо надавить на это покрепче, чтобы у Мойры от злости на предателя и изменщика вылетел из головы весь мусор о том, что она принадлежит своему бойфренду и всецело находится в его власти. И тогда твоя сестра захочет возмездия. А ФБР вытрясет из этого гада всё его дерьмо. Такой дурак никогда не сможет хорошо спрятать следы противозаконной деятельности. И у него слишком много тупого самомнения, чтобы он затевал хлопоты с побегом и сменой документов.

— Ты права, — кивнула Элис. — Ладно, пошли забирать эту дуру. А когда привезём её домой, будем вправлять мозги.

* * *

Трейси положила трубку служебного телефона и улыбнулась Дилану.

— Твой труд не пропал даром. На основании добытых тобой сведений я добилась, чтобы телефоны Лопес поставили на прослушку. И полиция зафиксировала угрозы в её адрес. Теперь она попадает в программу защиты свидетелей.

— И легально остаётся в стране, — усмехнулся Дилан.

— Да, — кивнула Трейси. — И копы плотно вцепились в то, чем бедный уборщик надеялся прижать Крайна. Так что в суд попадёт не одно дело, а совокупность из двух-трёх.

— Это если копы Бирмингема будут помогать коллегам из Лос-Анджелеса, — заметил Дилан. — Для них Калифорния всё равно, что другая планета. Агент ФБР мог бы поехать и вести расследование сам, но дело не их уровня.

— Это смотря как попросить копов Бирмингема, — возразила Трейси. — Если задеть их гордость, они будут весьма ретивы.

— Тоже верно.

Трейси улыбнулась и встала из-за стола.

— А сейчас пошли к шефу выбивать двойной гонорар за твой контракт. Тебя одного этот лукавый и жадный змей может проигнорировать, но от двоих ему не убежать. Он заплатит двойную цену.

— Пошли, — вскочил из-за стола Дилан.

* * *

Чего Алекс никак не ожидал, так это того, что Трейси пригласит его в цирк. Не вязалось это детское развлечение с хитроумной, прозорливой, хваткой и жёсткой юристкой. Да и со зрелой, самостоятельной, состоявшейся женщиной.

Но оказалось, что Трейси умеет не только восхитительно доминировать в эротических играх, а ещё и по-детски легко и беспечно верить в сказку.

— Ну и что, если всё здесь результат ловкости рук, дрессировки и тренировки? — смеялась Трейси. — У Диснея вообще всё было нарисовано на целлулоидной ленте. Но это не помешало ему стать одним из величайших сказочников в мире и увлечь в свою сказку других.

— Действительно, — задумался Алекс. — Ну и что?

И скорлупа, в которую, сам того не заметив, Алекс когда-то себя заточил, разлетелась. Стало легко и свободно.

— Сейчас в это трудно поверить, — сказал он вслух, — когда-то я был байкером.

— Серьёзно? — удивилась Трейси.

— Да, и даже на работу на мотоцикле ездил. А после вдруг стал следовать всем этим правилам солидности и респектабельности. Но самое смешное и нелепое, это то, что в те времена я зарабатывал те же деньги с гораздо меньшими усилиями. Не боялся рисковать, не ленился продумывать сложные стратегии. А после… Впрочем, что теперь говорить.

— Лучше пойти покататься, — ответила Трейси.

— Что?! — оторопел Алекс.

— Возьмём в аренду мотоцикл и покатаемся.

— Да я восемь лет на него не садился!

— Ну мы же не в гонках участвовать собираемся. Просто покатаемся. А разучиться ездить невозможно. Что мотоцикл, что велосипед, если один раз научился держаться в седле — это навсегда.

— Что верно, то верно.

— Тогда пошли, — решила Трейси.

— Деловой костюм как-то не очень для езды на мотоцикле, — замялся Алекс.

— «Не очень» — это кринолин. А деловой костюм вполне подходит. Так ты идёшь или я буду выяснять, чем мотоцикл отличается от велосипеда, сама?

— Нет, — отрезал Алекс. — Мотоцикл в одиночку осваивать нельзя ни в коем случае. Если так хочется, сейчас я покатаю тебя. А завтра, когда будет светло, и если ты не передумаешь, покажу, как пользоваться мотоциклом.

Трейси взяла Алекса за галстук и повела из фойе цирка на улицу.

Жест был вполне безобидным, из Ванильных фильмов для домохозяек, но Трейси каким-то непостижимым способом умудрилась превратить его в колдовской эротический спектакль. Мужчины провожали Трейси алчными взглядами, а на Алекса смотрели со злобой и ревностью.

Трейси любила и умела играть эмоциями, этого у неё не отнимешь. «Но я давно не чувствовал себя таким живым», — улыбнулся Алекс.

— Ты доведёшь меня до саб-драйва, — сказал он.

Трейси притянула его ближе и прошептала на ухо:

— Обязательно. Но сначала покатаемся.

Она отпустила Алекса и отошла на несколько шагов, заставив парня ощутить боль пустоты. Но было обещание весьма содержательного продолжения, и потому боль показалась сладкой. Ведь своих слов Трейси не нарушала. Хотя и частенько дразнила ими.

«Ведьма, чертовка», — с удовольствием сказал себе Алекс и стал искать по смартфону ближайшую фирму проката мотоциклов. Она оказалась в десяти минутах ходьбы.

— Хочешь пройтись? — спросил Алекс у Трейси.

— Давай, — согласилась она.

И завела разговор о мотоциклах, прежних днях. Алекс сам не заметил, как увлёкся. Промчать на мотоцикле хотелось мучительно. А мысль, что он возвращается в свой настоящий мир не один, грела сердце.

Трейси с интересом наблюдала, как Алекс выбирает мотоцикл.

— Модели так себе, слабенькие, — сказал он. — Но надёжные. Для начала самое то.

— Отлично, мой рыцарь. Вези меня навстречу приключениям. Я хочу сделать эту ночь моей.

— Как пожелает моя Королева! — задорно улыбнулся Алекс.

* * *

Элис тщетно пыталась сосредоточиться на том, что объясняла учительница. Но не получалось, все мысли занимала Мойра.

Эта дурёха продолжала путаться со своим гадёнышем. Мойра поверила даже в такую невероятную чушь, будто хахаль заразился не от шлюх, с которыми трахался без презерватива, а через плохо постиранное полотенце в сауне. Спрашивать врача, может ли такое быть, Мойра отказалась.

— Если Хозяин говорит, что так было, значит было. Хорошая Рабыня не сомневается в словах своего Господина. Ведь он так дорожит нашими отношениями! Потому и не рассказал всё сразу. Это я была недостаточно хороша для него, не заслужила его полного доверия, потому что сама не доверяла своему Господину полностью. А Хозяин заботился обо мне, давал лекарства. Не его вина, что они оказались некачественными. И Хозяин сказал, что после, когда я захочу детей, оплатит лечение бесплодия, которое появляется от гонореи.

— После?! — взвилась Элис. — Какое может быть «после», если гонорейные осложнения надо лечить сразу? А у тебя их придётся лечить очень долго, потому что болезнь была запущенная. И твоя страховка такое не покрывает! Но этот гад не купил тебе лучшую, хотя заболела ты по его вине!

— Замолчи! Ты просто завидуешь, что меня мужчина так сильно любит!

У Элис от настолько глобального абсурда на несколько минут отнялся язык в буквальном смысле слова. Чем Мойра и воспользовалась, чтобы выставить сестру из своей квартиры.

А ещё Мойра сказала врачу, что лечилась сама, и никто ей никаких препаратов не давал.

— Когда начался зуд, я пошла в аптеку в китайском квартале. Китайской медицине три тысячи лет, и они излечивали всё тогда, когда европейцы и не знали слова «антибиотик». И лекарства у них не такие агрессивные, как в европейской медицине, без побочных эффектов. Мой бойфренд ко мне претензий не имеет, на лечение к европейскому венерологу ходит, а потому и у вас не должно быть ко мне никаких вопросов.

«Что верно, то верно, — зло думала Элис. — Никто не может помешать Мойре реализовывать своё конституционное право быть дурой».

Но та же конституция гарантировала, что, вытворив противозаконное по приказу бойфренда, отвечать за свои действия Мойра будет только сама.

А то, что этот гадёныш обязательно что-то затеет, причём действовать будет руками Мойры, сомнений не было никаких.

«Если уже не затеял».

Элис мало что понимала в БДСМ-правилах, но даже её смутных представлений хватало, чтобы понять — Мойра состоит в абъюзных отношениях, потому что в БДСМ насилия не бывает, там всё только по добровольному информированному согласию и взаимному равноправному договору.

На перемене Элис сходила в школьную библиотеку и взяла учебник по половому воспитанию, изданный в Канаде. В школе по нему не преподавали, попечительский совет счёл его слишком натуралистичным, а потому развращающим, но для библиотеки несколько экземпляров всё же закупил.

Учебник не сказал ничего, что Элис не знала бы от Трейси. Всё те же слова о добровольности, безопасности и разумности, о нестандартных сексуальных потребностях, которые удовлетворяются как через игровые ритуалы Господства и Подчинения, так и через боль или ограничение подвижности, или через всё перечисленное сразу.

«Игра, — поняла Элис. — В этом всё дело. Игрой в Хозяев и Рабов БДСМ-щики дополняют отношения, потому что без неё отношения не способны принести удовлетворение. Но в основе БДСМ-связей всё равно самые обычные отношения: или одноразовый перепих, пусть даже вместо полового акта как такового используется порка, прислуживание и прочие дела того же типа; или регулярный секс без обязательств, когда оба свободно развлекаются на стороне; или серьёзная долговременная связь, когда оба партнёра одинаково верны друг другу. В том, что у Мойры просто регулярный секс без обязательств, нет никаких сомнений, но она почему-то решила, будто у них с бойфрендом всё всерьёз. Ошибка для девушек нередкая, только здесь разочарование будет намного сильнее, потому что Мойра заигралась и вообразила себя героиней тех глупых книжек и фильмов о БДСМ, где Нижняя становится «настоящей рабыней», иначе говоря — идеальной жертвой для абъюзера. Боюсь, даже если Мойра увидит прямые доказательства измены бойфренда, то начнёт нести всё ту чушь из маструбационных рассказов для неудачников, где у Нижней нет других потребностей и мыслей, кроме как ублажить Верхнего. А потому Мойра и измены сочтёт себя обязанной терпеть безропотно, и самой бойфренду верность хранить, и ложиться под кого угодно по его приказу. «Потому что Низ существует для удовольствия Верха, а не наоборот» и «Настоящая Нижняя получает удовольствие только через удовольствие Верхнего». И прочий бред того же сорта, который существует только в дрянной БДСМ-литературе и порнофильмах. Я понимаю, что такие вещицы возбуждают и ублажают эмоции БДСМ-щиков, но все адекватные Тематики всегда проводят чёткую разделительную линию между дроч-фантазией, игрой и реальностью, а потому не пытаются воплотить прочитанное и просмотренное в эротические взаимодействия, и тем более в повседневную жизнь».

Прозвенел звонок.

Элис отдала учебник библиотекарше и пошла в класс. «Трейси говорила, что на каждом нормальном БДСМ-сайте множество статей о том, как отличить Тему от насилия и манипуляции. Но Мойра всегда считала себя умнее других, а потому явно в них не заглядывала. Ещё Трейси говорила, что на БДСМ-сайтах громче всех орут и везде лезут с поучениями профессиональные жертвы и потенциальные насильники. Первые — потому что ничего больше не умеют, кроме как быть несчастными, и ленятся учиться жить иначе. А чтобы не было обидно видеть, как у других всё складывается намного лучше, хотят всех превратить в жертв. Насильники хотят заполучить в жертвы новеньких, а потому пытаются запудрить им мозги всеми этими байками реальности рабства, большей ценности Верхних по сравнению с Нижними, отрицают равнозначность обоих партнёров. Насильники даже пытаются убедить новичков, что в БДСМ не нужны стоп-слово и принцип «Добровольно, Безопасно, Разумно»».

Элис вздохнула.

«Всё это понятно. Вопрос только в том, как Мойру заставить если не в полицию заявить на бойфренда, то хотя бы выкинуть его из своей жизни без права на возвращение. И как можно скорее, пока он не втянул эту дуру в криминал».

Но никаких идей, как спасать сестру, у Элис не было. Как и уверенности в том, что Мойра уже не совершила преступления.

 

— 2 —

Алекс из кухни смотрел, как Трейси в столовой работает с документами. От её присутствия было уютно. Алекс чувствовал заполненность, уравновешенность своей жизни. Он служит Прекрасной Королеве, отдаёт ей своё тело, чувства, иногда мысли. И это приносит лучшее наслаждение из всех возможных.

Страх Алекса, что связь с Госпожой в любой момент может закончиться, исчез. Алекс очень хотел, чтобы взаимодействия с Трейси продолжались как можно дольше, но уже не добивался этого исступлённо и любыми методами. Не сложится так не сложится, ничего страшного в этом нет, другую найдёт. И это спокойное отношение позволяло получать больше удовольствия от любого общения с Трейси — и обычного, и Тематического. Впервые Алекс не был постоянной Госпоже в тягость. А потому она не прогоняла его, как все предыдущие.

Алекс улыбнулся, погладил кожаный ошейник, который Трейси надевала ему для сессий, и опять занялся готовкой.

Трейси тем временем говорила по телефону с очередным владельцем БДСМ-клуба.

— Это важно для всего сообщества, — убеждала она. — Нельзя допускать, чтобы Тему ассоциировали с насилием и использовали, чтобы прикрыть ею преступления.

Выслушала ответ, попрощалась и оборвала связь. А затем позвонила какой-то Лауре и попросила познакомить с владельцами других клубов.

— Да, никто не хочет выступать в суде, — сказала Трейси. — А мне нужен кто-то на роль эксперта, причём не рядовой Тематик. Обязательно должна быть заметная фигура.

Трейси поговорила ещё немного и отложила телефон. Вздохнула и опять занялась бумагами.

Алекс подошёл к ней, сел напротив.

— Я знаю владельца лучшего БДСМ-клуба в Нью-Орлеане. И, что немаловажно, он Ваниль. Ему проще будет убеждать присяжных, потому что говорить с ними о БДСМ он будет на их языке. И он обязательно приедет.

— Но у друзей моей клиентки не хватит денег оплатить ему билеты и отель. А ради идеи популяризации принципов БДСМ он вряд ли потратит собственные капиталы.

— Это верно, — кивнул Алекс. — Но можно устроить сбор средств на Тематических сайтах.

— Времени мало… И я заняться этим не могу, а подруги клиентки не настолько хорошо разбираются в интернет-банкинге. Да и не будут на сайтах и в клубах сдавать деньги кому попало. Для такой акции нужен человек с именем, которому многие доверяют. Расшевелить же кого-то из Тематиков, хоть известного, хоть рядового, нереально. Они понты горазды демонстрировать, но как дело делать, так сразу никого нет! По уму, нужна акция протеста у здания суда. ЛГБТ, если бы их использовали для прикрытия преступления, мгновенно всё организовали бы! Но БДСМ и домкратом не поднять. Вот поэтому ЛГБТ давно стали нормативной и всем привычной частью общества, а мы до сих пор остаёмся стадом психов.

Алекс хмыкнул.

— Так ЛГБТ всегда хотели влиться в общество, доказать, что, несмотря на постельные предпочтения, они такие же как и все. А у БДСМ-щиков всё наоборот, почти каждый хочет показать, какой он особенный, элитный и уникальный только лишь потому, что трахается не так, как большинство человечества. В итоге ЛГБТ — норма, а мы мало чем отличаемся от маньяков.

— Объясни это Тематической тусовке! — буркнула Трейси и снова занялась бумагами.

— А вот и объясню. Тебе же не нужна многотысячная манифестация. Человек двадцать хватит? Или надо больше?

Трейси отложила бумаги.

— Ты что, серьёзно? Зачем тебе это?

— Во-первых, попытка дискредитации БДСМ касается всех Тематиков без исключения. А потому, защищая репутацию БДСМ, я защищаю себя. Во-вторых, такая дискредитация стала возможной только из-за закрытости нашего сообщества, его нелепых притязаний на избранность и элитарность. Давно пора признать, что мы почти ничем не отличаемся от большинства человечества и что это прекрасно — быть частью нормативного социума. Ну а в-третьих, что я за вассал, если не помогаю своей Королеве?

— Сессионный вассал, — уточнила Трейси.

— Потому я и поставил вассалитет на третье место, — спокойно сказал Алекс. — Но ты вытащила меня из скорлупы на свободу. Терпи теперь байкера и авантюриста со склонностью к крестовым походам во имя социальной справедливости.

Трейси уцепила его за ошейник и притянула к себе.

— Не смей недооценивать собственные заслуги. Ты сам стал достаточно сильным и смелым, чтобы захотеть разбить скорлупу и выйти на свободу.

— Но не смог этого сделать, пока не появилась ты, — Алекс потёрся о руку Трейси. — Я чувствовал скорлупу, мучился из-за неё. А вот разбить её так и не сумел. Вытащила меня из неё именно ты. И вне зависимости от того, сложится у нас что-то серьёзное или нет, будем мы вместе всегда или завтра разбежимся, я хочу помочь тебе выиграть дело Камелии Лопес так, чтобы оно стало прецедентом федерального значения. Ты ведь хочешь именно такой победы?

Трейси отпустила Алекса.

— Лгать не буду — хочу. Мне мало просто доказать вину Виктора Крайна. Да там и доказывать практически не надо, его преступление очевидно. Но мне нужен именно прецедент если не федерального значения, то хотя бы в масштабах штата. Тогда и другие штаты заинтересуются. Я хочу провести ещё одну чёткую границу между БДСМ и насилием. И такой момент отметить: я хочу щёлкнуть по носу всю эту псевдо-Тематическую шваль, всех этих профессиональных жертв и абъюзеров, которые обильно крутятся на сайтах и морочат голову новичкам. Ведь это от них ползёт идея о том, что БДСМ-ность означает избранность, требует кастовости и закрытости. Их послушать, так БДСМ чуть ли не масонская ложа со спецдопуском.

— Есть такое, — улыбнулся Алекс. — Благодатная почва для маньяков, потому что избранность мешает огласке и тем самым потворствует преступлениям.

Трейси кончиками пальцев провела по его щеке, губам.

— Приятно, что ты такой умный.

Алекс поймал губами её палец, лизнул.

— У меня много талантов.

— Не сомневаюсь.

Трейси взяла его за ошейник и притянула для поцелуя.

Алекс ответил, погладил её плечи.

— Лазанья скоро будет готова.

— Отлично.

Трейси потянула его к диванчику у стены.

— До этого ты успеешь сделать мне массаж ног.

Алекс алчно посмотрел на изящные ухоженные ступни Трейси. Нежный розовато-прозрачный оттенок лака для ногтей делал их ещё соблазнительнее. От мысли, что его сейчас ткнут лицом в эту вожделенную красоту, сладко свело пах.

* * *

Джей Карлтон, импозантный сорокапятилетний брюнет, сидя в клиентском зале своего БДСМ-клуба «Тёмный бархат», разбирал счета и попутно следил за тем, как зал готовят к вечернему шоу.

— Мэри-Лу, — сказал он своей жене, элегантной блондинке тридцати пяти лет, — проверь, пожалуйста, почту. Я не успеваю.

— Я это и делаю, — глянула она на мужа из-за экрана ноутбука. — Но тут в основном реклама.

— От Винса Эггерта письмо есть?

— Нет, к сожалению. Боюсь, его перехватили из Вегаса. Там хватает популярных БДСМ-клубов, которые хотят показать известного флагеллянта. А мы пока с ними тягаться не можем. Но я попробую заключить с Эггертом контракт на выступление в апреле. Ему польстит, что с ним, как с настоящей звездой, договариваются за полгода. Однако и неустойку он будет платить как звезда.

— Это ты хорошо придумала, — обрадовался Джей. — Умница.

— О, а этого перца я знаю! Какой чёрт связывает Алекса Гордона с этим мерзавцем?

— Что? Какого Гордона? Того, что пять лет назад проспонсировал нам огненное шоу?

— Да, его.

Мэри-Лу читала письмо.

— Ничего себе! Подружка Гордона — адвокат, представляет в суде жертву изнасилования. А насильник прикрывается БДСМ-ом. Знаешь, это их «Она сама просила погрубее». Гордон хочет, чтобы ты выступил как эксперт от БДСМ и объяснил присяжным, что в Теме насилия не бывает, а на любое воздействие сначала составляется договор. Перелёт в Лос-Анджелес и отель тебе оплачивают. Но дело не в этом. Я знаю насильника. Сейчас он живёт под именем Виктора Крайна, а раньше его звали Братоломью Форестер. Я видела его в Юниверсити, в Алабамском университете. Он был студентом, а я училась там на секретарских курсах. Формально курсы не были частью университета, но находились в одном из его зданий, мы могли пользоваться университетской библиотекой, все объявления для нас делались на форуме университетского сайта. Поэтому сами курсистки были полностью вовлечены в жизнь студенческих тусовок.

— И? — заинтересовался Джей. — Что там натворил этот Крайн-Форестер?

— Он сделал на форуме топик о том, что все женщины хотят изнасилования. Что в бабской природе заложена потребность принадлежать сильному самцу, что эволюционно самку не ублажали и не обольщали, а просто брали, ломая её сопротивление. Что это самое естественное поведение для мужчины — брать приглянувшуюся самку, показывая ей свою силу. И что самки сами хотят, чтобы их брал настоящий мужик, а не сюсюкался слюнтяй. Только одни, немногие, в этом признаются, а большинство отрицает, потому что их неправильно воспитали. Но всё придёт в норму, когда из уголовного кодекса уберут статью за изнасилование. И призывал добиваться этого хотя бы в пределах Алабамы.

— Да это же экстремизм! — возмутился Джей.

— Это и сказали все феминистские и правозащитные студенческие организации университета. Администрация сайта очень быстро удалила топик с форума, а Форестера деканат настоятельно попросил забрать документы и покинуть университет навсегда. В противном случае ему грозил суд. Из Юниверсити Форестер исчез. А вот сейчас появился в Лос-Анджелесе. Как думаешь, я должна пойти в полицию и всё рассказать? Или достаточно написать Гордону, чтобы его подружка сделала запрос в Алабамский университет?

— Второе. Тебе и в полиции скажут, что будет быстрее позвонить адвокату потерпевшей, чем затевать долгую бюрократическую процедуру с переправкой свидетельских показаний из одного штата в другой.

Мэри-Лу кивнула.

— Я напишу Гордону подробное письмо об этой истории и отправлю СМС, чтобы срочно передал его своей даме.

* * *

Айрин, приятельница Трейси, позвонила ей к концу рабочего дня.

— Трай, ты можешь меня дружески подомиячить? — попросила она.

— У тебя же есть постоянный Хозяин, — удивилась Трейси.

— Я выгнала этого козла! — прорычала Айрин.

— Что он сделал? — встревожилась Трейси. — Тебе нужна помощь?

— Мне нужна Доминация. Иначе я просто взорвусь! Этот гад продержал меня две недели без сессий, а сегодня пришёл и стал подкатывать с сексом!

— Он не пытался тебя изнасиловать?

— Если бы попытался, я говорила бы не с тобой, а с полицией! — разъярённо прошипела Айрин. — Нет, он просто стал сначала говорить о том, что я не люблю секс только потому, что у меня не было хорошего любовника, а после попытался полапать. Ну я и выгнала его. Сказала, что если ещё сунется, заявлю в полицию о сексуальном преследовании. Трай, — возопила Айрин, — ну что они все за сволочи?! Я же с самого начала говорю, что любые виды секса у меня в табу, что порку могу принять только в качестве наказания, чтобы избавиться от чувства вины, а как таковую её не люблю. Нравится мне только подчинение. Игры в кошечек-собачек, в куклу, прислуживание, связывание и подвес, игры с воском. Я улетаю от этого лучше, чем от любого оргазма. Но секс мне не нужен ни под каким видом! На кой чёрт эти мерзавцы соглашаются взять меня в Рабыни, если я не могу их удовлетворить своими качествами и желаниями?! Я же никого из них не заставляю общаться со мной насильно!

— Айрин, успокойся! — жёстко сказала Трейси. — Девяносто пять процентов чего угодно и кого угодно — это дерьмо. Такова реальность, и с этим ничего не поделаешь. Однако оставшихся пяти процентов с переизбытком хватит, чтобы не то что мужа найти, но и гарем собрать. Конечно, без ошибок не обойдётся, но Доминанты-асексуалы без выраженной склонности к садизму есть, и немало, а потому ты найдёшь себе хорошего Хозяина, именно такого, какой нужен тебе. А сейчас приезжай, немного выпьем, посмотрим сопливый фильм с хэппи-эндом и съедим тортик, чтобы завтра вдовое больше пропотеть в качалке.

— Идея отличная, но давай сначала Доминацию? У меня голод по Теме жуткий. Этот гад специально доводил меня до края: откладывал сессии, но звонил и говорил, что скучает. Не начни этот мерзавец подкатывать с сексом, я поверила бы, что его действительно задерживает работа и что он правда скучает. Но это была манипуляция!

— Ты правильно сделала, что порвала с ним, — ответила Трейси. — Поэтому хватит пилить опилки, когда надо пилить новые дрова. Дело сделано, и нечего о нём говорить. Выкинула гада из своей жизни, выкидывай и из своих мыслей.

— Я всё это понимаю, но мне мешает голод. А найти одноразового Хозяина с моими предпочтениями почти так же трудно, как и постоянного. Платный не поможет, я хочу настоящих эмоций.

— Приезжай, я тебя отдомиячу. А после мне будет нужен твой совет как Нижней. У одной подруги проблемы с сестрой, она Низ без мозгов.

— Для Тематика это фатально, — присвистнула Айрин.

— Ещё как! Приезжай, я тебя подомиячу, а когда успокоишься, такое расскажу, что охнешь.

— Буду через полтора часа у тебя. Торт куплю сама. Ты успеваешь?

— Вполне, — ответила Трейси. — До встречи.

— До встречи.

* * *

Джордж Уилфорд, высокий, с тёмно-каштановыми волосами, стоя посреди гостиной своей квартиры, с трудом удерживал старшую дочь, которая порывалась избить младшую, крича при этом отборную брань. Поступки Мойры последнее время повергали не просто в оторопь — они пугали. Старшая дочь давно жила отдельно и самостоятельно, навещая родителей лишь на Рождество и день Благодарения, но Элис общалась с Мойрой гораздо чаще: девочки не то чтобы дружили, но были достаточно близки.

Вчера Элис рассказала, что боится за сестру, которая связалась с очень плохим мужчиной. Девочка требовала найти для Мойры психолога и уговорить пройти лечение. Джордж, как и его жена Дороти, сочли рассказ младшей дочери преувеличением, подростковой паникой.

Но всё оказалось даже хуже, чем говорила Элис. Когда сегодняшним вечером Мойра прибежала к сестре со скандалом, Уилфорды-старшие были в ужасе.

Мойра поливала сестру грязной бранью, рвалась из рук отца так, что сильному мужчине едва удавалось её сдерживать. Дороти, невысокая худощавая блондинка кукольной красоты, принесла из кухни сифон с холодной водой и направила широкую струю в лицо Мойры.

Та захлебнулась, матерщина и вырывания прекратились.

Зато, едва Дороти перестала поливать дочь водой, у той начались слёзы и завывания.

— Всё из-за тебя, паршивка мелкая! — рыдала Мойра, тыча пальцем в сторону Элис. — И твоей стареющей шлюхи! — Мойра длинно и заливисто всхлипнула, а затем обрушила крики на родителей: — Куда вы смотрите?! Девчонка якшается с этой потасканной стервой, а вам и дела нет?!

— Трейси Эллер очень милая, интеллигентная и разумная дама, — возразила Дороти. — А подросткам необходимы старшие друзья. И я рада, — в голосе женщины появился металл, — что Элис дружит с ней, а не связалась с глупыми студентками, у которых в голове только ночные клубы и вечеринки.

Джордж толкнул Мойру в кресло.

— Тебе тоже не мешало бы почаще общаться с Трейси.

— Из-за этой твари Рик на мне теперь не женится! Он сказал, что не может мне доверять из-за аборта, который я сделала без его согласия! А Рик обязательно женился бы на мне, когда экспертиза подтвердила бы его отцовство!

Элис презрительно фыркнула:

— И что же ему мешало жениться на тебе до беременности? И самое главное: он сказал тебе, что хотел ухаживать за имбецилом с почечной, сердечной и печёночной недостаточностью?

— Каким ещё имбецилом? — заёрзала в кресле Мойра.

— Тем, который обязательно получается, если на беременность приходится вензаболевание, — пояснила Элис.

— Что? — взвилась Дороти. — Этот гад притащил тебе заразу, а ты до сих пор с ним не порвала?!

— Я убью эту тварь! — зарычал Джордж.

— Только посмей к нему подойти! — вскочила Мойра. — Ваша драгоценная Элис и так уже покалечила мне жизнь. А вы опять на её стороне! Ну конечно, ведь Элис такая разумная, никогда не доставляет проблем. Она такая же, как и вы, с компьютером вместо сердца!

Мойра бросилась к дверям.

— Никогда и никто мне больше не звоните! И не приходите. Я никого из вас не хочу никогда знать! Вы разрушили мою жизнь.

Она вылетела за дверь.

Дороти дрожащими руками провела по лицу.

— Она же погубит себя, если не порвёт немедленно с этим подонком. Как моя дочь вообще может быть такой?! Я же всегда учила её быть независимой и самостоятельной.

— Успокойся, Дот, — устало сказал Джордж. — Мы сделали всё, что могли, и если Мойра сама не хочет пользоваться мозгами, нашей вины в этом нет.

Элис проговорила обречённо:

— Я пыталась ей помочь. Даже через Парвати Рагнеш нашла для Мойры работу в Нью-Йорке. В фирме, где работает тётя Парвати. Думала, что лучшие карьерные перспективы, переезд, новая обстановка и всё такое заставят Мойру забыть этого урода. Говорила, что если он её любит, то найдёт способ приехать к ней. Но Мойра сказала, что никогда не будет такой эгоисткой, чтобы причинять любимому неудобства, — под конец фразы голос Элис стал ядовитым и саркастичным. — Зато его эгоизм, из-за которого Мойра потеряла отличное место, неудобств не причинил.

— Я не понимаю, — с отчаянием прошептала Дороти. — Не понимаю… Как можно с собой такое сделать? Почему? Мойра всегда была с чудинкой, но это было… безобидно. Я думала, что с возрастом всё наладится. А всё стало ещё хуже.

Джордж обнял жену и повёл в спальню, на ходу ободряюще кивнул дочери.

* * *

Рик Робсон, высокий блондин спортивного сложения, прижимался спиной к стене какого-то закутка на задворках дешёвого мотеля при автозаправке и с ужасом смотрел на четырёх громил.

Вожак громил усмехнулся подельникам:

— Видели придурка, чуваки? Купил билет на самолёт в Нью-Йорк, а сам рванул в Мексику на арендной машине. Он думал, что на Билли Деррека работают простофили.

Подельники захохотали. А вожак сказал:

— Если Билли берётся помочь всяким забывчивым людям прочистить мозги и вспомнить о деньгах, которые они заняли, то амнезия у них проходит очень быстро.

Рик судорожно сглотнул. Должен он был немало.

Вожак засадил ему кулаком под дых.

— Неделя срока. Не вернёшь все долги с процентами — на куски живьём порежу. Это неправда, что должников не убивают. Тех, кто не хочет платить, убивают всегда. И очень мучительно. Другим в назидание.

Вожак подкрепил слова пинком и ушёл вместе с подельниками. А Рик кое-как поднялся и побрёл к машине. Теперь пытаться сбежать нет никакого смысла — найдут, и весьма быстро. «Надо платить», — со вздохом подумал Рик. И тут же болезненно застонал, погладил живот и рёбра.

Платить было нечем. Рулетка и карты давно сожрали всё, что водилось на банковских счетах. И загнали в долги. В очень большие долги.

«Почему меня оставила удача?! — недоумевал Рик. — Я ведь выигрывал раньше!»

Мысль о том, что количество и сумма выигрышей были ничтожно малы по сравнению с объёмом долгов за проигрыши, Рику в голову не пришла. Зато он практически мгновенно нашёл причину своих неудач.

«Мойра! Всё началось с этой твари! Когда я связался с этой дрянью, мне отказали в повышении, заявили, что из-за меня фирма упустила выгодную сделку. А после я разбил машину и едва не лишился прав, хотя до этого никакой алкоголь мне не мешал. И триппер я подхватил из-за этой гадюки! Пока она не появилась, никаких проблем не было. А тут отодрал какую-то мокрощёлку — и на тебе подарочек. А теперь от тупых вышибал уйти не смог! Это я-то, мастер сделок, хитрости и шуток. Всё из-за Мойры. Это она спугнула мою удачу и привела злосчастье».

Рик побарабанил пальцами по рулевому колесу. Сомнительно, чтобы такая безмозглая и никчёмная кукла, как Мойра, только и пригодная, чтобы подставлять дырки, относительно прилично готовить и убирать квартиру, могла вредить сознательно. Это влияние её злотворной ауры.

А значит надо заставить Мойру возместить ущерб. И сразу после этого свалить от исчадия ада подальше, не отравлять карму контактом с нечистой.

«Как я раньше не разглядел, что она ведьма? — недоумевал Рик. И понял: — Это она меня одурманила. Хотела к себе привязать. И она заплатит за это сполна!»

Но действовать надо с умом. Пусть Мойра и дура, но всё же ведьма, а не какая-нибудь простушка.

Рик поехал к Лос-Анджелесу. Сосредоточиться на размышлениях было трудно, слишком сильно хотелось играть, он давно не видел рулетку и карты. Пусть азартные игры в Калифорнии и запрещены, но при желании найти нелегальный игорный дом не сложно. Так даже лучше — риск быть пойманным делает азарт ещё слаще, поездки в Лас-Вегас не дадут и половины удовольствия. Интернет-казино вообще дрянь полная, не игра, а имитация. Всё равно, что вместо живой горячей бабы трахать манекен. Конечно, есть любители и надувных резиновых красоток, и виртуальной рулетки, но Рик не из таких. Ему нужны настоящие тёлки. И живая игра.

Но в казино Лос-Анджелеса Рика больше не пустят. Казалось бы, такой огромный город, а на деле — мелкая деревня, все друг друга знают. Нашёл новый игорный дом, а там на него досье с печатью «Неплатёжеспособен».

«Но ничего, — утешил себя Рик. — Мойра напакостила, Мойра всё и исправит. С процентами».

Он остановил машину и взял телефон.

— Привет, мышка, — сказал он ласково. — Котик хочет тебя скушать. Но сначала поиграть. — И добавил жёстко, приказным тоном: — Чтобы в семь вечера ждала меня в красном белье и чёрных чулках!

— Да, сэр, — откликнулась Мойра, стараясь, чтобы голос звучал деловито и ровно, не привлекая внимания соседей по кабинету. Но восторг вещи, которая понадобилась своему властелину, всё равно прорывался.

Рик оборвал связь и довольно улыбнулся.

Теперь следовало подготовить инструмент воздействия.

Рик поехал в магазин хорошей бижутерии и купил колечко, качественно имитирующее платину с небольшим бриллиантом. Отдавая кредитку продавщице, Рик скрипнул зубами. Дорого, но Мойра ни в коем случае не должна догадаться о фальшивке. Однако настоящую драгоценность покупать глупо — Мойра того не стоила. А ради возмещения долга можно потратиться и на качественную бижутерию.

Затем в цветочном магазине Рик взял белую розу без шипов, спрятал в полураскрывшемся бутоне кольцо и велел продавщице завернуть цветок в упаковку, подходящую для помолвки.

— Ах, — восторженно закатила глазки продавщица, — как романтично!

Восторг был искренним.

Рик довольно улыбнулся.

«Что восхитило одну курицу, вызовет экстаз и у другой».

Осталось только отправить СМС в телефонную компанию, заказать звонок на свой номер в нужное время.

* * *

Элис сидела с Трейси в кафе и мрачно смотрела в чашку с капучино.

— Значит спасти Мойру невозможно? — дрожащим голосом сказала Элис.

— Увы. Это глубокий синдром жертвы. Она не услышит ничьих слов и не остановится, будет лезть в дерьмо всё глубже и глубже. Единственная надежда, если Мойра попадёт на несколько дней в больницу, а там её осмотрит психотерапевт и начнёт вычищать мусор из мозгов. Он может по своей инициативе через суд признать Мойру временно недееспособной и добиться для Рика пожизненного судебного запрета на любые контакты с ней.

— А без больницы никак? — шмыгнула носом Элис.

— Моя подруга говорит, что нет. Жертвы с таким уровнем синдрома начинали принимать психокоррекцию только после того, как мужья или любовники избивали их так, что те попадали в больницу. Там за этих дурёх принимались психологи соцслужбы и вправляли им мозги. А полиция и суд приводили в разум насильников. Обычно через тюремное заключение. Я сама таких дел не вела, но подруга — журналист, она несколько раз о таком писала. И она Нижняя. Так что жертву от сабы-мазы отличит легко.

— Но ведь не бывает безвыходных ситуаций! — воскликнула Элис. — Должен быть способ спасти эту дуру! Трай, мы росли у нормальных родителей. У нас в семье никогда не было насилия, ни физического, ни абьюза. Мама очень сильная, уверенная в себе, независимая. И папа такой же, он не сексист, уважает женщин так же, как и мужчин. И мы с ней учились в нормальной школе. Там не было всех этих бредней о том, что в женской природе заложено повиновение мужчине и стремление к домашнему очагу. Почему Мойра стала жертвой? Родители не могут понять, что они сделали не так.

— Кроме родительского и школьного воспитания есть ещё и самовоспитание. Ты можешь сколько угодно говорить своему ребёнку одно, а он будет делать другое.

Элис подумала.

— Может, её слишком баловали? Она не научилась предусмотрительности, критической оценке окружающего мира, самостоятельности, независимости и умению принимать собственные решения? Если так, Мойра будет искать того, кто всё сделает за неё. А отдать управление собой кому-то другому означает перестать быть человеком. Ведь даже в мире БДСМ Рабыни остаются полностью самостоятельными и независимыми, прерывают игру в принадлежность и подчинение Господину в ту же секунду, как он сделает что-то неприятное для них.

— Что верно, то верно, — кивнула Трейси. — Нижняя тем и отличается от жертвы, что никогда и никому не позволит совершить в отношении себя то действие, которое ей не нравится. Вплоть до того, чтобы вызвать для вразумления Хозяина или кандидата в таковые полицию. Не говоря уже о пресечении хамства, манипуляций и насилия посторонних.

Она сделала глоток кофе, подумала.

— Что касается избалованности, то ты, возможно, и права. Избыток опеки не менее вреден, чем её недостаток или семейное насилие. Но ошибки родителей — это только часть проблемы, потому что на две трети свой характер и свою судьбу человек делает сам. Мойре никто не мешал осознать свои слабости и работать, чтобы превратить их в силу. Сходить к психологу или хотя бы читать хорошие книги о том, как скорректировать свою личность и научиться решать житейские проблемы от отношений с коллегами до связей с мужчинами. Человек не может не понимать, что с ним что-то не так. И тогда он либо решает проблему и становится счастливым, либо делает вид, что ничего не происходит, и погружается в проблемы всё глубже. Поэтому твои родители ни в чём не виноваты. Мойра несколько лет не девочка, а взрослый человек. В двадцать два года давно пора не только иметь собственные мозги, но и уметь ими пользоваться, потому что в этом возрасте любой и каждый человек сам и только сам делает себе жизнь.

— Вот она и наделала, — кивнула Элис. Надолго замолчала, а после сказала: — Но ведь у неё ещё есть шанс всё исправить?

— Шанс есть всегда. Но не всегда есть желание его использовать.

— И это верно, — согласилась Элис. — Похоже, всё, что нам остаётся, это выхаживать и поддерживать Мойру, когда Рик наиграется ею и выбросит. Если к тому времени от неё останется то, что можно восстанавливать.

— Элис, я, возможно, покажусь тебе жестокой и циничной, но всё скажу… — Трейси покусала губу и решилась: — Никто из нас не может прожить жизнь за другого человека. И ты, и твои родители сказали Мойре всё, что должны были сказать. Она услышать не захотела. И это её выбор и только её ответственность за него. Поэтому пора предоставить Мойру той судьбе, которую она сделала себе сама. Если кто-то сам лезет в пасть чудовища, то лезть вслед за ним не должны даже самые близкие ему люди. Каждый сам выбирает свой путь. Мойра идёт своей дорогой, вы идёте своей.

Элис молчала, обдумывая.

— Ты права, — кивнула она. — Бессмысленно посвящать себя спасению утопающего, который кусает и пинает спасающих за то, что мешают уйти на дно. Рик для Мойры что-то вроде наркотика. А наркомана можно вылечить, только если он сам захочет излечения. Но, боюсь, в случае с Мойрой ждать можно только замены героина на кокаин. — Элис печально улыбнулась: — Папа это понял первым. И стал убеждать маму. А моё просвещение доверили тебе. И ты справилась.

— У Мойры есть и всегда будет шанс всё исправить, — ответила Трейси.

— Как и испортить всё ещё больше, — криво усмехнулась Элис. — Но это её выбор.

Она встала и потянула Трейси.

— Поедем к океану. Куда-нибудь на дикий пляж, где нет людей. Только мы и океан. Он лучше всех умеет успокоить и утешить.

— Поехали, — Трейси повела Элис к машине.

* * *

Мойра смотрела в прайс-лист предстоящей презентации и не видела ни строчки. Все мысли были заняты Риком.

Хозяин сделал ей брачное предложение! Любимый захотел связать их судьбы! Сам захотел!

«А эти гады говорили, что будто я не нужна Рику, — с возмущением вспомнила Мойра слова родителей и сестры. — А Господин пожелал сделать меня женой!»

Мойра сладко разулыбалась, повторяя мысленно вчерашний вечер. Она встречает Любимого на коленях, поклоняется своему Владыке как примернейшая из Рабынь, Он улыбается благосклонно, потому что ничтожнейшая сумела угодить Повелителю. Господин гладит свою лучшую и любимую игрушку по лицу, заставляя её млеть счастья. И одаривает розой, оказывает Рабыне милость. А внутри цветка кольцо, которое навсегда соединяет Мойру с тем, кто стал смыслом её жизни.

Мойра улыбнулась ещё слаще, но тут же помрачнела.

У бракосочетания образовалось внезапное препятствие. Рано утром, когда Мойра коленопреклонённо подавала Повелителю завтрак в постель, Ему позвонили с работы, сообщили, что сделка, которую Он заключил, оказалась провальной. Глупый и никчёмный помощник Рика предоставил непроверенную информацию, и Повелитель заключил сделку с мошенником, который сбежал с деньгами. Виноват помощник, но перед судом предстанет Рик. Ему надо будет доказывать, что Он не соучастник обмана. А после возвращать фирме деньги или садиться в тюрьму. Беда в том, что ни цента свободных денег у Рика не было. Он вложил все свои сбережения в дом, купленный специально для того, чтобы жить в нём вместе с Мойрой. Конечно, дом можно продать, но на это нужно время, и немало, а каждая секунда задержки грозила Повелителю тюрьмой и навечно испорченной репутацией. После такой истории с Ним никто не захочет вести бизнес, и Любимый обречён на нищету.

— Мне нужно всего три дня! — кричал в телефон Рик. — И я заработаю на бирже всю потерянную сумму, переведу на счёт фирмы, и никто ничего не узнает. Всё, что от тебя, недоумка, требуется — прикрыть меня ровно на три дня! Это и твою задницу спасёт. Не надейся, что я буду молчать на суде о том, кто дал мне неверную информацию о контрагенте сделки.

Но безмозглый помощник не справился и с этим. Рик позвонил полчаса назад и сказал, что домой не придёт, проведёт весь вечер и всю ночь в офисе. Ему надо найти где-то деньги, иначе завтра утром он кажется в зале суда.

Мойра достала из сумочки салфетку, на которой она под диктовку Хозяина записала счёт фирмы, названный самому Хозяину помощником. Повелитель, забыв о завтраке, вошёл с ноутбука в интернет и занялся проверкой движения средств на этом счёте, а салфетка осталась у Мойры. И она машинально положила её вместе со своим мобильником в сумку. Ведь если салфетка оказалась в сумке, то Мойра сама прихватила её по рассеянности.

Господин всегда наказывал Мойру за невнимательность, и Мойра покорно принимала Его гнев, потому что хорошая Рабыня не может быть рассеянной. Но сейчас скверное качество оказалось благословением.

Мойра может спасти своего Владыку от беды.

Она посмотрела на прайс-лист, достала дебетную карту фирмы. Средства на организацию презентаций выделялись не ахти какие, но все они в полном распоряжении Мойры. Этой суммы не хватит на погашение долга Рика, но ведь есть ещё собственный счёт Мойры, где к имеющейся сумме можно приплюсовать кредитную. И её же пенсионный счёт. Правда, там депозит, и если его закрыть, то Мойра потеряет все накопившиеся за прошедшие месяцы этого года проценты, но по сравнению с грядущим счастьем это такая мелочь!

«И всё равно не хватает, — огорчилась Мойра. — Бабушкино колье! Если его продать, то денег хватит. Правда, при срочной продаже полную цену не получить, но есть ещё серьги с кольцом, они старинные, дорогие. Всей выручки как раз хватит и на погашение долга, и на расходы с переводом сумм. Даже на всякий случай будет немного лишнего. Но лучше лишнее положить, чем рисковать из-за нехватки средств. А Хозяин всё вернёт до того, как надо будет платить и за презентацию, и за свет-воду в моей квартире. Бывшей квартире, потому что скоро я буду жить в доме моего Господина».

Мойра сказала начальнице, что должна съездить в магазин, поставляющий угощение для презентации, потому что там всё перепутали, и бегом рванула из офиса домой за драгоценностями.

«И как только получу деньги, переведу и их, и всё, что есть на счетах, на тот счёт, о котором говорил Хозяин. А после позвоню Ему. Он будет мной гордиться! И знать, что никто и никогда не полюбит Его так, как люблю я».

* * *

Алекс сделал невероятное: собрал у здания суда митинг аж из восемнадцати человек. Для всегда и ко всему, кроме внутренних склок, равнодушного БДСМ-сообщества это было невероятно.

Люди размахивали плакатами «В БДСМ насилия НЕТ!!!», «БДСМ — это Добровольно, Разумно и Безопасно», «Виктор Крайн — преступник!» и кричали хором «Стоп насилию!». Некоторых из митингующих Трейси знала. Она кивнула им и хотела войти в здание, но её перехватила Айрин, яркая рыжеволосая дама, рядом с которой был оператор.

— Адвокат Эллер, — напористо заговорила Айрин, — ведь для вас это не просто очередное дело об изнасиловании?

— Это так, — Трейси говорила спокойно и уверенно, как в зале суда. — Я имею прямое отношение к миру БДСМ, являюсь Доминирующей Леди, Госпожой. И потому я защищаю не только права моей доверительницы, но и права моего сообщества. В БДСМ нет и никогда не было ни насилия, ни желания причинить кому бы то ни было вред. Как и все граждане свободной страны, мы уважаем личность и права человека, а потому я сделаю всё, чтобы не допустить уравнивания стремлений людей быть самими собой с преступлением. Если будет попрано право одних людей жить в соответствии со своей природой, то вскоре этого права лишатся и все остальные. Поэтому я защищаю не только одну девушку и одно сообщество, но и устои всего свободного мира.

Трейси лучезарно улыбнулась и вошла в здание. В патетике надо знать меру. Тогда она будет и правдива, и полезна.

В адвокатской комнате к ней подбежала помощница, студентка-практикантка юридического колледжа.

— Все свидетели на месте, миз Эллер.

— Отлично.

Трейси довольно улыбнулась, предвкушая славную битву и богатую охоту.

* * *

Рик закончил перевод денег кредиторам. Как он и предполагал, безмозглая курица денег дала даже больше, чем нужно. Хватит и на билет до Майами, и на скромный, но приличный отель, в котором придётся жить, пока Рик не найдёт подходящую квартиру. И даже на игру останется, не надо будет брать заначку, которую он утаил от Билли Деррека.

Рик полюбовался на паспорт и водительское удостоверение, оформленные на другое имя.

«Начинается новая жизнь, в которой мне обязательно повезёт!»

Рик довольно улыбнулся, вытащил из телефона сим-карту, бросил в урну и на арендной машине поехал в аэропорт.

* * *

Айрин лениво пила кофе в небольшой кофейне возле здания суда.

Оператор посмотрел на неё с интересом:

— Как ты собираешься сделать из этого сенсацию?

— Это уже сенсация. БДСМ сейчас в моде, поэтому репортаж будет резонансным.

— Тогда чего мы сидим здесь, а не в монтажной?

Айрин улыбнулась.

— Ты хочешь снимать серьёзную аналитическую программу, которая даст тебе шанс получить командировку в любой горячий регион мира?

— Ты хочешь пробиться в «Тему недели»? — подскочил оператор.

— Я уже там. Каналу понравились мои статьи, а полноценное интервью с Эллер, главным свидетелем и Лопес будет только у меня. Эксклюзив высшего уровня! Так что по завершении судебного процесса ты снимаешь для истории, а не просто делаешь картинку-однодневку. Поэтому видео и звук должны быть по высшему разряду.

— В этом не сомневайся, — довольно сказал оператор.

— Тогда тащи свою задницу к митингующим. Мне надо ещё парочку интервью.

Оператор подхватил камеру и рванул к выходу. Айрин поспешила за ним.

* * *

Алекс бережно втирал в тело Трейси массажное масло с расслабляющим эффектом.

— Сегодня вы триумфатор, Повелительница, — сказал он довольно.

Трейси перевернулась на спину и нагнула его для поцелуя, завладела губами мужчины, приласкала языком рот.

— Ни один полководец не может выиграть сражение без своих рыцарей, — промурлыкала она. — А ты — лучший из них.

И вновь взяла Алекса в поцелуе, заставляя задохнуться от возбуждения. Толкнула на кровать и села верхом, приказала:

— Руки за голову.

Алекс подчинился, не сводя с Трейси вожделеющего взгляда. Она наклонилась, связывая ему руки пояском от халата, закрепляя обвязку на одном из прутьев изголовья, в наклоне мазнула пышными грудями по лицу Раба. Алекс поймал губами восхитительный сосок. Наказанием за такое самоуправство должна была стать обжигающая и возбуждающая пощёчина, но Трейси изменила правила игры, накрыла грудью лицо любовника, перекрывая воздух. Алекс терпеливо принимал сладкую кару, и лишь когда от недостатка кислорода закружилась голова, растопырил пятерню, давая знак, что дошёл до точки.

Трейси отстранилась, хищно улыбнулась и стала покусывать Алексу плечи и грудь, заставляя стонать от смеси боли и удовольствия.

— Сильнее, Повелительница, пожалуйста! — взмолился Алекс. — Подарите вашему воину следы, которые продержатся несколько дней.

Трейси небольшими, но острыми ногтями резко провела ему по груди и животу, оставляя розовые, стремительно темнеющие царапины.

— Да, Госпожа, — простонал Алекс. — Ещё, пожалуйста!

Трейси куснула его за сосок и продолжила игру. Алекс отдавался своей Королеве, растворялся в её власти, плавился от болезненно-острого наслаждения. Аппетит Трейси всегда был отменным, и Рабу она позволила уснуть только на рассвете.

Алекс обнял свою Владычицу, уткнулся ей в макушку, вдохнул аромат её кожи и волос.

— Спасибо, Трай, — пробормотал он сонно.

Трейси погладила его руки, прижалась теснее и уютно засопела, мгновенно уснув. Алекс счастливо улыбнулся и скользнул в сон.

* * *

Айрин оторопело смотрела на букет кроваво-алых бархатистых роз, которые принесли с рецепшена. Сотрудники редакции тут же принялись обсуждать подарок, ничуть не стесняясь присутствия Айрин.

Та неуверенно прикоснулась к цветам, затем достала из цветов визитку.

Розы оттенят красоту той, которую я хочу сделать главным цветком в моём саду. Ты придёшь?

Айрис перевернула визитку.

— Ларри Олдвут, — прочитала она едва слышно.

Мужчина-Верхний, который был на митинге у здания суда. И который не отшатнулся, когда Айрин рыкнула своё коронное «Я асексуальна и ненавижу боль!».

В ответ на это Ларри улыбнулся и сказал:

— Я тоже. — И добавил: — А вы любите дайвинг?

Айрин любила. Как и магрибскую кухню, и старый классический джаз, и английскую литературу.

«Это слишком хорошо, чтобы быть чем-то серьёзным. Так не бывает».

Айрин стало страшно.

«Надо придумать, как вежливо отказаться от продолжения знакомства».

* * *

Мойра металась по квартире Рика, изнывала от беспокойства и тревоги за Хозяина. Она уже четырежды звонила Господину на мобильный, но в ответ слышала только «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Мойра не понимала, что происходит. Хозяин как будто исчез.

В его квартире всё было на месте, не хватало только ноутбука, пары рубашек и трусов с носками. Ещё не нашлись светлые брюки и одна из пар летних туфель. Хозяин требовал, чтобы Мойра держала его одежду в идеальном порядке, и та старалась, а потому знала все вещи любовника наперечёт.

Мойра подумала о срочной командировке, но, во-первых, чемоданы, и большой, для долгих поездок, и маленький, для коротких, были на месте, а во-вторых, Хозяин прислал бы СМС с инструкциями о том, что делать в его отсутствие. Он всегда так делал.

Мойра ещё раз осмотрела шкафы и кладовую. Не хватало сумки, с которой Хозяин ходил в качалку.

«Странно. Машины в гараже нет, значит Господин уехал на ней. Но что могло случиться в спортклубе? И почему на месте вся спортивная одежда?»

Мойра позвонила в спортклуб, выяснила, что мистер Робсон не появлялся там неделю, и задумалась.

«Где же его дом? Повелитель может быть только там».

В ящике стола были паспорт, страховки, договор аренды, даже права и кредитки, но документов на дом Мойра не нашла.

Хозяин говорил, что дом где-то в пригороде, почти на диких пляжах.

«Повелитель здоров, но вдруг ему всё же стало плохо с сердцем? Или он поскользнулся на лестнице?»

Мойра судорожно размышляла, что же делать. И сообразила позвонить в страховую компанию. Ведь на машинах должен быть какой-то маячок на случай угона!

Был маячок или нет, осталось неизвестным, потому что машину, купленную после случившейся полгода назад аварии, Хозяин продал, поэтому страховку перевели на нового владельца. А купил ли Господин другую машину или взял арендную, Мойра не знала.

Она ещё раз посмотрела документы. Никаких следов покупки или арендных платежей.

В дверь позвонили. Мойра открыла и увидела двух мужчин, одного помоложе, другого постарше, и женщину, ровесницу первого. Точнее, молодую парочку и сопровождающего.

— Я менеджер, — показал бейджик сопровождающий. — А это новые арендаторы.

— Что? — растерялась Мойра.

— Мистер Робсон передал аренду мистеру Никольски и миз Пелетти.

— Да, мы купили дом, — пробормотала Мойра и впустила визитёров.

Парочка и менеджер вошли в квартиру, парень увивался вокруг девушки, оправдываясь, что снял квартиру без неё.

— Но это очень удобный и выгодный район! И квартира не такая большая как остальные. Глупо платить за лишние комнаты, которые мы не будем использовать. Зато спортклуб с бассейном и магазин натурпродуктов совсем рядом. Прачечная в подвале, огромная и круглосуточная, не надо в очереди стоять. А какая тут кухня! Полная изоляция запахов! Даже карри можно готовить.

— А как со звукоизоляцией? — капризно проговорила девица.

— Отлично! — вмешался менеджер. — Можете привозить хоть барабанную установку, не то что пианино. Вы никому не помешаете.

Барышня смилостивилась и кивнула.

— Берём.

Парень счастливо заулыбался, поцеловал девицу и посмотрел на Мойру.

— Мы въезжаем завтра в два часа пополудни.

— Но… — растерялась Мойра. — Я не знаю, куда везти вещи. Быть может, вы подождёте немного? За пропущенные дни мы заплатим.

Девица недовольно надула губки, а парень покрепче вцепился в своё сокровище и отрезал:

— Завтра у нас романтический вечер в нашем первом совместном доме. Никаких чужих вещей в квартире быть не должно. Снимайте склад.

— Но по закону есть время на сборы! — вскричала Мойра. — И оно больше, чем сутки.

— И оно давно вышло, — ответил менеджер. — Миз Пелетти и мистер Никольски и так дали мистеру Робсону лишние сутки.

— Рик пропал! — у Мойры началась паника. — Все документы на месте, а его нигде нет. Я не знаю, что делать, где наш дом! Он хотел сделать мне сюрприз и пропал!

— Так иди быстрее в полицию! — вскричала Пелетти. — А с квартирой мы можем подождать ещё два дня. Правда, милый? — прижалась она к парню.

— Да, — не стал он спорить. — Мы подождём. А вы и правда идите в полицию.

Парочка и менеджер ушли, а Мойра поехала в участок.

В полиции приняли заявление о пропаже Ричарда Робсона, но Мойре показалось, что искать его не хотят. Детектив из отдела по розыску пропавших лиц как-то странно вёл себя, когда Мойра рассказывала о проблемах Рика на работе и одолженных ему деньгах.

А ещё задавал странные вопросы о наркотиках и азартных играх. Мойра оскорбилась за своего Господина, стала кричать на полицейского, требуя отрабатывать налоги, которые она платит на содержание их заведения, и немедленно найти Рика.

— Если его так долго нигде нет, то значит случилось что-то очень плохое!

— Боюсь, миз, — спокойно ответил коп, — плохое случилось совсем не у мистера Робсона.

На это Мойра гневно фыркнула и выбежала на автостоянку. А по дороге разрыдалась от обиды на никчёмную полицию и страха за Повелителя.

Она плакала долго и горько, пока не устала так, что не хватало сил вести машину. Дрожащими руками Мойра взяла телефон и позвонила сестре.

— Мне надо собрать вещи Хозяина, — сказала она. — И найти для них склад, пока он обустраивает наш дом. Хозяин женится на мне!

— Поздравляю, — кисло ответила Элен. — А я тут при чём?

— Помоги мне вещи собрать! — разозлилась Мойра. — Я не успеваю.

— Твои проблемы, — отрубила Элен. — Я твоему хахалю не обслуга. Пусть нанимает для тебя помощников по упаковке и перевозке.

Сестра оборвала связь.

Мойра опять разрыдалась, на этот раз от обиды на эгоистичную, завистливую сестру. «Она до сих пор не целованная, хотя у всех девочек в классе есть бойфренды. А я замуж выхожу. Вот Элен и ненавидит меня от зависти, мелкая мерзавка!»

В таких случаях могли помочь подруги, но Мойра с изумлением осознала, что никаких подруг и даже приятельниц у неё больше нет. Хозяину не нравилось, когда Мойра уделяла внимание кому-то ещё, кроме Него, и она прекратила все отношения с другими людьми. Остались чисто деловые на работе, но никаких мини-разговоров в перерывах и после рабочего дня — Мойра выполняла повеления Господина, ей некогда было общаться.

Пусть даже приказы были глупыми, например, собрать паззл в телефонной игре и переслать Господину, но это была Его воля, Он милостиво проявлял к Мойре внимание, а потому она и не думала отказываться.

А теперь оказалась совершено одна со всеми проблемами.

«Ничего, — утешила себя Мойра. — Скоро я всегда буду только с Ним. И тогда мне станет не нужен весь мир».

Но пока мир только и делал, что осложнял жизнь. В машине заканчивался бензин, а кредитка не действовала, и Мойра выгребла всю мелочь, чтобы заплатить за заправку.

Все три кредитки Хозяина тоже оказалась заблокированными. Наличных в квартире не оказалось ни цента.

Мойра рухнула на пол и завыла от отчаяния.

* * *

У хороших репортёров выходных не бывает, а потому Айрин вышла из здания редакции поздним воскресным вечером, устало побрела к машине.

— Тебе нельзя в таком состоянии садиться за руль, — сказал Ларри, высокий крепкий брюнет. — Уснёшь по дороге.

Айрин отшатнулась.

— Ты что здесь делаешь?! — возмутилась она.

— Тебя жду. Чтобы посадить в такси или отвезти самому.

— Зачем ещё?

— Ты мне очень нравишься, — просто ответил Ларри. — Я знаю, что по обычаям БДСМ Верхний не только не должен бегать за Нижней, но и на сайте знакомств первым к ней обращаться. Нам надлежит сидеть пнём и дожидаться, когда кандидатки в Рабыни соблаговолят почтить нас вниманием. Но самим инициативу проявлять — ни-ни. Запрещено. Аура Верхнести померкнет.

Айрин невольно улыбнулась. До сих пор она тоже была уверена, что Верхний не должен сам предлагать Нижней знакомство, ставить себя в зависимость от её решения. Но оказалось, что пассивно ожидать обращений будет ещё худшей зависимостью и подчинённостью. Причём не решению Нижней, которое всё равно надо учитывать, а нелепым предрассудкам.

— Ларри, — осторожно сказала Айрин, — я очень польщена и тронута твоей заботой и восхищена смелостью, с которой ты отбрасываешь Тематические нелепости, но я не готова начинать новые отношения. У меня недавно был очень тяжёлый разрыв, и я… Просто не готова.

— Я подожду, — ответил Ларри. — Не буду давить и требовать. Однако я не хочу потерять шанс обладать тобой. Ты слишком хороша, чтобы так легко отказаться. Поэтому давай неделю будем встречаться просто как приятели. Ходить в кино, заниматься дайвингом. И если не получится ни дружбы, ни желания сессии, то расстанемся. Но тогда мы сможем точно сказать «У нас не сложилось», а не думать о том, что было бы, попробуй мы начать отношения, и сожалеть о неиспользованной возможности. Всегда лучше плюнуть на сделанное, чем страдать о несделанном.

Айрин заколебалась. Ларри был прав. И он оказался настойчивым, но не настырным, решительным, но не наглым, а ещё смелым, откровенным, свободным от предрассудков. И это задевало гордость Айрин.

«Я не трусливее его! И не зашоренная в глупых условностях».

— Согласна. Неделя. И мне действительно тяжело будет вести машину самой.

Айрин улыбнулась:

— Если подвезёшь, будет отлично.

Ларри взял её под руку и повёл к своей машине.

* * *

Джордж и Дороти Уилфорды сидели в кабинете Трейси и не сводили с адвокатессы глаз.

— Под залог Мойру отпустят, — говорила Трейси, — но судимость всё равно будет. А это означает навечно испорченное досье, с которым не возьмут ни на одну хорошую работу.

— Да бог с ней, с работой, — всхлипнула Дороти. — Я боюсь, что Мойра покончит с собой! В тюрьме с ней работает психолог, но я не знаю, хватит ли его квалификации.

— Вот как… — задумчиво сказала Трейси. — Миссис Уилфорд, в этом случае вам лучше оставить Мойру в тюрьме. Судимости не избежать в любом случае, а там она получит не только профессиональную психокоррекцию и постоянный надзор, но и пообщается с другими женщинами, которых обманули мужчины. Мойра поймёт, что не одинока в своём несчастье и что у неё есть шанс на новую жизнь. Ведь мелким бизнесом ей заниматься никто не запретит, так что перспективы оказаться на пособии можно не бояться. Зато не надо будет выплачивать фирме возмещение морального ущерба. Вам и так погашать все её немалые долги и выкупать фамильные драгоценности. К тому же страховка Мойры весьма примитивна, психолога не предусматривает. А в тюрьме его работа входит в пакет медобслуживания подследственных и заключённых. Месяца через три после суда, когда я вытащу Мойру на условно-досрочное освобождение, она хотя бы будет в состоянии понять, что ей надо как минимум в группу психологической поддержки ходить.

— А когда в тюрьме окажется Робсон? — прорычал Джордж.

— Формально он ничего противозаконного не совершил. Все финансовые деяния осуществлялись исключительно Мойрой по её инициативе. Доказать давление и манипуляцию со стороны Робсона практически не реально.

— Но он играл в нелегальных казино!

— Штраф от ста долларов до тысячи или тюремное заключение на срок до шести месяцев. Суд гарантированно выберет первое и сочтёт мелким правонарушением, меньше, чем драка в баре. Ещё есть небольшой шанс прижать его за неуплату налогов, но тут на первый раз тоже будет штраф долларов на двести максимум и предписание внести недоплату. Это даже преступлением считаться не будет — просто налоговой ошибкой. Он же не Аль Капоне, чтобы миллионы утаивать.

— Получается, что Робсона никто не будет искать? — возмутился Джордж.

— Для закона он ни в чём не виноват. Мойра деньги дала Робсону добровольно. И то по факту не ему лично, а перевела на кредитку интернет-банка, документы для которого можно нарисовать в любом графическом редакторе. Там выдуманное имя, и доказать соучастие Робсона в краже невозможно. А нелегальные азартные игры — не тот уровень правонарушения, ради которого пошевелится даже участковая полиция. Разгонят шалман, оштрафуют содержателя и даже не будут гоняться за теми игроками, которые успели удрать. Это ведь не убийство, не избиение и не изнасилование. Полиция полноценно занимается только преступлениями против личности и наркоторговлей, а нелегальный бизнес, финансовые махинации и кражи — работа страховых компаний и налоговой.

Дороти судорожно вздохнула.

— Значит, за всё будет расплачиваться только наша дочь?

— Закон не совершенен, миссис Уилфорд. Всё, что можно сделать — это добиться для Мойры минимального срока и через три месяца после вынесения приговора получить условно-досрочное освобождение. Даже если вы наймёте частного сыщика и разыщете Робсона в Штатах, Канаде или в Мексике, то предъявлять ему нечего.

— А жизнь по фальшивым документам?

— Если она будет, — возразила Трейси. — Но, скорее всего, Робсон уехал по другим документам, однако по прибытии заявил об утере настоящих. И доказать наличие в его действиях чего-либо противозаконного будет невозможно.

— Делайте, что возможно, — ответила Дороти. — А мы будем ждать Мойру дома.

— И поможем ей начать жизнь заново, — добавил Джордж.

* * *

Рик неотрывно следил за шариком рулетки. Проигрыш! Опять… Но ему обязательно повезёт.

Надо только денег раздобыть.

Рик оглянулся, высматривая в зале тех, кто ссужает наличность, не задавая лишних вопросов.

* * *

Элис просматривала сайты университетов и фондов поддержки молодых талантов. Все деньги, которые родители копили ей на колледж, уйдут на погашение долгов Мойры. Конечно, нет ничего трудного в том, чтобы взять кредит на обучение, многие, не имея за душой ни цента, так и делают. Но Элис хотелось после учёбы сразу начать жить в своё удовольствие и откладывать на старость, а не отдавать на протяжении нескольких лет солидную часть заработков банку. Да и родителям надо будет помогать, их пенсионный счёт порядком опустошат выплаты за Мойру.

Поэтому банковский заём должен быть как можно меньше. А для этого нужен грант или стипендия в колледже. Или хотя бы скидка — зарплаты родителей тоже учитываются, и для середины среднего класса шансы на скидки и гранты равны нулю. Потому-то родители, чей годовой доход хотя бы на цент превышает определённый уровень, едва зачав ребёнка, открывают счёт, на который откладывают деньги для оплаты университета. Потихоньку-понемножку, а к окончанию старшей школы будет если и не вся сумма, то хотя бы половина. Хороший университет, который гарантирует работу с высокой зарплатой, стóит не просто дорого, а очень дорого.

«Хорошо индейцам, — вздохнула Элис. — У них льгот целая тележка. И тем, чьи родители сидят на пособии, тоже неплохо. Учись хорошо в школе, и можно попасть в университет на стипендию. А мне надо прыгнуть не только выше своей головы, но и выше голов всех конкурентов».

Элис открыла страницу для поступающих на факультет психологии, почитала список предметов и количество баллов на школьных экзаменах, с которыми допускали к поступлению.

«М-да, не зря этот факультет называют одним из самых труднодостижимых. Но я должна поступить! И получить скидку. Потому цена обучения там тоже одна из самых труднодостижимых».

Элис стала составлять план подготовительных занятий.

«Я поступлю. Обязательно поступлю. Мне очень надо стать психологом, чтобы работать с людьми из мира БДСМ. Проблем у них столько же, сколько и у всех, а психологов, способных понять специфику этого мира, очень мало. Обычных-то полно, открывай телефонный справочник и выбирай любого, однако лишь единицы среди них могли бы помочь Мойре. Будь их больше, моя сестра попала бы на лечение намного раньше, я нашла бы психолога и придумала бы предлог привести к нему Мойру. Тот психолог, который работает с ней сейчас, очень умный и добросовестный, но он сам говорит, что ему не хватает знаний, что надо срочно доучиваться, говорить с БДСМ-щиками, читать огромное количество статей, а это время, которого у Мойры нет, потому что она всё глубже уходит в свою трагедию. Поэтому лечить её придётся долго, очень долго. Зато я уже знаю БДСМ-мир, и если поступлю… Когда поступлю! Я обязательно поступлю, и буду изучать его не только как свидетель, но и как психолог. Я сумею помочь тем, кто попал в такую же беду, как и Мойра, и даже в худшую».

* * *

Айрин нервно сжимала пальцы, ёрзала в кресле, стоявшим в гостиной Трейси.

— Это слишком хорошо, Трай. Так не бывает.

— Почему? — удивилась Трейси.

— Потому что всегда и во всём есть червоточины! А если что-то идеально, то значит это грандиозный обман!

— Как часто Ларри нарушал обещания?

— Ни разу, — буркнула Айрин.

— Он ревнует тебя к работе?

— Нет. Наоборот, если я прошу совета, то всегда слушает, вникает. У него есть талант замечать полезные мелочи, которые не видит большинство людей, делать очень оригинальные акценты. Мои репортажи поднялись в рейтинге.

Трейси кивнула и продолжила расспросы:

— Он пытается указывать, как часто общаться с друзьями, с кем из них дружить, куда ходить после работы, как одеваться?

Айрин покачала головой.

— Ничего такого. Совместные развлечения выбираю я на свой вкус, потому что ему некогда, слишком много работы. А предпочтения в способах провести досуг у нас полностью совпадают, поэтому Ларри полностью доверил сценарий совместного отдыха мне. И он всегда приносит какой-нибудь милый маленький сюрприз, чтобы возместить мне организаторские хлопоты: цветок, пирожное, открытку для моей коллекции… Он дарит это не просто так, а говорит на ушко о том, какая толковая и умелая у него Рабыня, как горд, что обладает мной. Я от этого всегда таю, — счастливо улыбнулась Айрин. — Ларри вообще ни одно из моих достижений не оставляет незамеченным, даже самое мелкое и мимолётное. Что касается одежды, то я сама его совета нередко спрашиваю, у Ларри превосходный вкус. А он мне ничего не навязывает. Сессионную одежду обсудили и пришли к соглашению ещё до начала собственно Темы. Трай, я же не идиотка, и прекрасно знаю, с чего начинаются насилие и абъюз!

— Он храпит, чавкает, громко зевает, курит, разбрасывает носки, не бреет подмышки или что-то ещё?

— Нет, нет и нет. Наоборот, с ним очень комфортно. По дому тоже всё делает, для него норма делить хозяйственную работу поровну. Я знаю, сейчас ты скажешь, «Какого чёрта тебе ещё надо?». Я сама этого не понимаю, Трай. Мне страшно. Потому и пришла к тебе.

Трейси спросила деловито, как говорила с клиентами:

— Чего именно ты боишься?

— Мы знакомы меньше месяца! А уже собираемся жить вместе.

— Айри, ты главное забыла: совместная жизнь — это не брак, она никого ни к чему никогда не обязывает. Поживёте, посмотрите как оно. Если что-то пойдёт не так, то разбежитесь без претензий. Если будет всё нормально, сумеете продержаться вместе хотя бы года два — поженитесь.

Айрин вздохнула.

— Я боюсь потерять нашу дружбу. Ларри замечательный Верх и отличный Хозяин, но друг он ещё лучше. А Тема… В ней нет дружбы. И если с кем посессиониться я всегда найду, то хорошие друзья слишком редкий дар судьбы, чтобы от него отказывать ради оргазмов. Пусть даже и для такой как я, которая кончает весьма вычурным и далёким от половых органов способом.

Трейси посмотрела на неё озадаченно:

— Если Ваниль может быть и любовниками, и друзьями, то БДСМ-щики чем хуже? Темачиться двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю совсем не обязательно. Ты же никогда не была дурой, и для тебя не составит труда разделить ваши отношения на секторы для разных взаимодействий. Тут вы друзья, там — Хозяин и Рабыня, а вон там — Ванильные сожители. И если для Темы понадобится самый маленький сектор, тогда как основной займёт дружба, то это нормально. Не хуже и не лучше Темы как образа жизни, непрерывной и постоянной. — Трейси немного подумала и сказала: — Чтобы проще было, можете придумать ритуалы перехода из сектора в сектор.

— Тема скоротечна, Трай. Очень скоротечна. Дружить можно десятилетиями, а трахаться, пусть и альтернативно, только на короткий срок. Сколько браков заканчиваются разводом? И это ещё хороший исход. Намного больнее и страшнее, когда люди живут вместе, не чувствуя к этому склонности, только лишь потому, что развод — это дорого и хлопотно. Я так не хочу! А разорвать интимную связь, не потеряв дружбу, невозможно. Лучше отказаться от интима сейчас, пока всё только разгорается, и больше внимания уделить дружбе. Перевести искру в другой костёр.

— И обеднить свою жизнь на один источник света.

Айрин опустила голову.

— Это лучше, чем потерять все.

— А ты уже заказала местечко своей кошке на кладбище домашних любимцев? Или предпочитаешь отдать останки в ветклинику на утилизацию?

— Что? — недоумённо посмотрела Айрин. — Какая ещё кошка? Нет у меня никаких кошек!

— А вдруг ты её заведёшь, и она помрёт? Как ты будешь решать проблему останков?

— Ты о чём вообще? — рассердилась Айрин.

— А ты? Ещё ничего не случилось, а ты уже всему сочинила трагичный финал. Знаешь как говорят арабы: «Ещё глину не накопал, а уже о разбитом кувшине плачет»? Вот и ты точно так же. Даже не попробовала ничего толком, но трагедий насочиняла для всего.

— Да лучше я сейчас поплачу, чем после, когда всё разрушится! — вскочила Айрин.

— Куда как с большей вероятностью ты будешь плакать из-за сожалений о том, что могло бы быть, но от чего ты сама отказалась. Айрин, почему неприятности и негатив ты объявляешь реальностью, которая неизбежна, а позитив и удачу относишь к области невозможного? Почему разочарование и боль от связи с козлом для тебя вероятнее, чем удовольствие и радость от отношений с хорошим человеком? В жизни того и другого поровну, но ты почему-то сама упорно ищешь только проблемы, а удачи игнорируешь.

Айрин мрачно и с обидой посмотрела на Трейси, села в кресло, сжала подлокотники. Глянула на подругу и сказала нервно:

— Ларри хочет детей. В девятнадцать лет он отдал на хранение в центр репродукции свою сперму. Несколько порций, поэтому детей может быть много. И никакой секс не нужен.

— Так это же хорошо, — ответила Трейси. — Вам не надо принуждать себя к неприятным для вас процедурам в виде полового акта.

Айрин откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.

— Я не знаю, хочу ли детей. Никогда не думала об этом. О том, что вообще могу забеременеть.

— А он настаивает на детях?

Айрин вздохнула.

— В том-то и дело, что нет. Если бы он попытался давить на меня или уговаривать, я рассталась бы с ним немедленно, потому что сама-то не готова войти в эту область даже гипотетически, не то что доверить управление ею кому-то другому. Но Ларри только сказал, что у него есть возможность дать женщине детей без секса. Попросил подумать об этом. И всё.

— «Подумать» не означает «сделать», — ответила Трейси. — У тебя появилась возможность провести процедуру ЭКО не от анонимного донора с не пойми какой наследственностью, а от проверенного осеменителя. Пока важно только это. А проводить процедуру или нет, можно решить когда-нибудь после. Например, через год. Или через пять лет. Сейчас тебе хватит факта возможности хорошего ЭКО как такового. А станет Ларри для тебя кем-то и чем-то бо льшим, чем сожитель, сосессионник и донор спермы или вы расстанетесь после короткого приятного романа без обязательств, ты выберешь сама по ходу жизни. В любом случае ты получаешь удовольствие. И он тоже. Никто из вас не использует другого. Вы просто получаете удовольствие от общения, и пока оно есть, в отношениях есть смысл. Закончится удовольствие — расстанетесь и начнёте новые отношения. На Земле миллиарды людей, найдёте себе новую пару. А пока наслаждайся тем, что есть. Если оно действительно тебе нравится.

Айрин только головой покачала:

— Всё же юриста переболтать невозможно. Вы ещё хуже менеджеров по продажам.

— Но в отличие от них, адвокат защищает интересы доверителя, а не стремится выдоить его кредитку.

Айрин улыбнулась:

— Во всяком случае, нервничать я точно перестала. И я попробую жить с Ларри. Он прав — лучше плюнуть на сделанное, чем сожалеть о несделанном. И ты права — глупо из-за негативных событий прошлого отказываться от шанса поймать удачу в настоящем. В конце концов, расстаться всегда можно. А вот вернуть упущенную возможность никогда.

* * *

Алекс встал с тренажёра, вытер висящим на шее полотенцем пот со лба и пошёл в душевую. Раздевшись, бросил на себя взгляд в зеркало.

Следы на груди и животе, оставленные Владычицей, совсем исчезли.

«Самое время обзавестись новыми. И пусть это произойдёт у камина в коттедже в заснеженных горах. Трейси говорила, что хочет одиночества и снега, от которых нас никто не будет отвлекать. У неё скоро два свободных дня, и долг хорошего рыцаря порадовать свою Королеву поездкой в сказочный замок».