«Князь, не езди в Орду, просим тебя, — говорили бояре. — Коварный Сары-ходжа приготовил там твою гибель».

Весь московский народ уговаривал Димитрия остаться. Но великий князь понимал: нужно или вступить в открытую битву, или изобразить смирение.

«Воевать нам пока рано. Силы не хватит, — сказал и владыка Алексий. — Понимаю, сколь опасна для тебя эта поездка, но отказываться от нее еще опаснее. А потому благословляю тебя, Димитрий, поезжай».

Перед отъездом Димитрий Иванович долго молился, прося Господа заступиться за землю Русскую.

Митрополит провожал его до реки Оки. Он бы поехал и в саму Орду, но дела держали его в Москве. Со всех бояр, что сопровождали великого князя, он взял клятву беречь жизнь Димитрия.

В те месяцы, пока великого князя не было в Москве, на землях московских началась засуха. Обращая свой взгляд на солнце, люди видели на нем черные пятна, словно кто-то вбил в дневное светило гвозди. Два летних месяца стояла жара, и с неба не упало ни капли. Над землею сгустилась черная мгла из тумана и пыли. Она скрывала из виду купола церквей. Птицы боялись летать и стаями бегали по земле.

«Уж не дурные ли это знамения? — спрашивали себя жители Московского княжества. — Каково там, в Орде, приходится нашему князю?»

И наконец разнеслась весть: великий князь возвращается живым и здоровым. И хан, и ханша, а главное, темник Мамай — все приняли Димитрия ласково, утвердили его на великокняжеском престоле и согласились брать с Московского княжества совсем небольшую дань.

Михаил же Тверской получил от Мамая особое послание. «Ищи себе покровителей где хочешь», — писал Мамай.

Так Русь обрела еще несколько лет покоя, а Димитрий в эти годы постепенно собирал силы.