Фаворитки-любовницы и жёны Генриха VIII

Фаворитизм в других странах Западной Европы произрастал в обстановке борьбы за престол и тоже был связан со многими заговорами и преступлениями, частью реальными, но иногда и мнимыми, по сфабрикованным доносам, но оканчивающимся или ссылкой, или казнью подозреваемого.

Не избежали этого ни Англия, ни Шотландия. Конец XY — начало XVI века Англия. На английском престоле первый король из рода Тюдоров — Генрих VII. У короля Генриха VII и королевы Елизаветы Йоркской было два сына — старший Артур, принц Уэльский, и младший Генрих. Дофином был объявлен принц Артур, старший сын короля, человек слабый и болезненный.

Принц Генрих, как младший сын, должен был добиваться высокого духовного сана Его воспитанием руководила его бабушка, леди Мэргарет Бофор. Генрих в то время был католиком и посещал по нескольку месс в день, писал богословские сочинения, в которых рассуждал на темы, актуальные для того времени, в том числе и о святости брака, и о его нерасторжимости.

В ноябре 1501 года по настоянию отца, желавшего закрепить династическим браком союз Англии с испанской Арагонией, дофин Артур, несмотря на болезненное своё состояние (он был прикован к постели, изнемогал от кашля, страдал от лихорадки), вступил в брак с арагонской принцессой Екатериной. В апреле 1502 года, так и не исполнив своих супружеских обязанностей, принц Артур скончался. Совсем юная вдова Екатерина Арагонская по решению короля Генриха VII осталась в Лондоне. Дофином был объявлен младший сын Генриха VII — принц Генрих, родившийся 28 июня 1491 года и в то время ещё не достигший зрелого возраста (ему было всего 11 лет). Чтобы не прерывать политической связи между английским и испанским дворами, была достигнута договорённость, что, когда дофину Генриху исполнится 15 лет, он сочетается браком с Екатериной Арагонской. Католическая церковь, как правило, отвергала такой брак, основываясь на заповедях Ветхого и Нового Заветов. Однако папа Юлий II выдал разрешение на вторичный брак Екатерины Арагонской на том основании, что она осталась девственницей, то есть фактически в браке не состояла.

В апреле 1509 года Генрих VII умер, и Генрих VIII Тюдор (1491–1548), которому в то время до восемнадцатилетия оставалось всего два месяца, в июне 1509 года, еще до своей коронации, женился на Екатерине Арагонской, сделав её королевой Англии. Екатерина вполне соответствовала титулу королевы: она была величественна, сдержанна, образованна, но в то же время приветлива и любезна. Двор признал её и даже полюбил.

(За четыре года до этих событий в Москве скончался Великий князь Иван III Васильевич (1462–1505), и в 1505 году на русский трон взошёл его сын от Софьи Палеолог — Василий III Иванович (1479–1533), который начал своё царствование почти одновременно с английским королём Генрихом VIII. Царствование английского короля началось с женитьбы и увеселений, а правление Великого князя Московского — тоже с женитьбы на боярышне Соломонии Юрьевне Сабуровой (1505), но не с увеселений, а со строительства колокольни «Иван Великий» в Московском Кремле.)

Молодой король Генрих VIII был здоров, внешне привлекателен, отлично сложён, подвижен и ловок, был хорошим наездником, первоклассным стрелком из лука и охотно участвовал в рыцарских турнирах. Он любил веселье, а потому с воцарением его на троне при дворе постоянно стали проходить балы, маскарады, спектакли и турниры. Генрих был умён, хорошо образован, знал латынь, французский, испанский и итальянский языки, любил музыку и играл на лютне. Всё это внушало и придворным, и населению радужные надежды на будущее. Правда, придворные отмечали увеличение расходов на дорогие королевские одежды из бархата, шёлка, парчи, на покупку драгоценных ювелирных изделий, лошадей, специальных машин для театра, на украшение парков и садов. (А русский Великий князь Василий III Иоаннович, можно сказать, царь Московский, в эти годы был занят войной с Литвой (1507–1508 и 1512–1514), включением в состав Московского государства Пскова и Смоленска (в честь чего в Москве был заложен Новодевичий монастырь), присоединением Волоцкого, Калужского, Рязанского, Угличского удельных княжеств к Московскому государству.)

Король Генрих VIII мнил себя великим знатоком всего на свете — от политики и богословия до военных наук и искусства. Однако был он внутренне человеком жестоким, порочными и деспотичным, не терпящим никаких возражений. Фаворитизм, царивший при английском королевском дворе, позволял Генриху менять любовниц и фавориток, от разных женщин иметь внебрачных детей (бастардов). Королева, как полагалось в то время, безропотно всё терпела, уверенная, что первенствующую роль у короля, а следовательно, и при дворе всегда будет играть она.

И действительно, до 1525 года Генрих еще считался с королевой Екатериной, и ни одна любовница, ни одна фаворитка при дворе не имели никакого влияния ни на двор, ни на короля. В отличие от французских фавориток-любовниц, никаких преимуществ перед королевой они не имели. Но в 1525 году произошло полное охлаждение Генриха к королеве, и он перестал разделять с ней ложе. А виной королевы было то, что за двадцать лет брака король так и не получил наследника Екатерина несколько раз беременела, но удалось ей родить через семь лет замужества, в 1516 году, только одну оставшуюся жить здоровую девочку, названную Марией. А Генрих ждал мальчика, наследника престола. Однако в этот раз истинной причиной его охлаждения было не столько отсутствие наследника-сына, сколько влюблённость короля в другую женщину, которая, по его мнению, способна подарить ему наследника

(Великий князь Московский Василий III тоже мечтал в эти годы о сыне, наследнике, однако его супруга, Великая княгиня Соломония Юрьевна Сабурова, за двадцать лет брака ни разу не забеременела и при всём её желании не смогла ему родить ни мальчика, ни девочку. С разрешения митрополита Даниила Великая княгиня Соломония в конце 1525 года была насильно пострижена в монахини и отправлена в Суздаль, в женский Покровский монастырь. Как и у Генриха VIII, истинной причиной удаления супруги была любовь к другой женщине — литовской княжне Елене Васильевне Глинской.)

Через своего любимца, фаворита Томаса Уолси, бывшего королевского капеллана, а теперь кардинала и государственного канцлера, Генрих VIII предложил Екатерине уйти в монастырь. Однако она проявила упорство и осталась в королевском замке, но стала много времени отдавать религии, паломничеству во святые места, раздаче милостыни, стала носить на теле под платьями францисканскую власяницу и много молилась, чем снискала почитание папы римского Климента VII и католиков Европы, но в то же время вызвала усиление раздражения и даже ненависти к ней Генриха VIII.

Король Генрих, полный сил и здоровья, открыто, чуть ли не каждый день, менял любовниц и кратковременных фавориток, выбирая их из числа фрейлин королевы. Среди фрейлин королевы была одна, которая в 1520 году прибыла из Франции, из Парижа, где она получала образование и воспитание сначала при королевском дворе Людовика XII в свите принцессы Марии Тюдор, родной сестры Генриха VIII, а после смерти Людовика XII — при королевском дворе его наследника — Франциска I.

Звали её Анна Болейн (Boleyn) (1500? — 1533). Отец Анны — Томас Болейн — происходил из рода незнатных дворян, но благодаря своему страстному желанию приобрести знатность, почёт и богатство сделал хорошую карьеру, женившись на дочери герцога Норфолка и став членом старинного аристократического рода. Это дало ему возможность получить высокое придворное звание сначала в свите короля Генриха VII, а затем при дворе Генриха VIII. Мать Анны, леди Елизабет Говард из рода герцога Норфолка, была придворной дамой королевы Екатерины Арагонской,

Томас Болейн, несмотря на то, что у него была еще одна дочь — Мэри Керри, больше любил Анну и потому больше внимания уделял ей, считая, что именно Анна в силу своего характера поможет ему в дальнейшем росте его карьеры, а следовательно, и богатства. Его амбиции простирались до блестящей придворной карьеры дочери Анны и выгодного брака для неё и всей его семьи. Поэтому Анна получила очень хорошее домашнее образование и установку от отца на придворную карьеру и на выгодный брак.

В 1514 году Генрих VIII договорился о заключении брака его сестры, принцессы Марии Тюдор, с престарелым французским королём Людовиком XII. В связи с этим Мария Тюдор с большой свитой должна была отправиться в Париж, ко двору французского короля. Томас Болейн, как мы теперь говорим, «подсуетился» и сумел включить в свиту принцессы своих дочерей: маленькую Анну, которой из-за сокрытия точной даты её рождения в ту пору было то ли семь, то ли четырнадцать лет, и старшую Мэри, — для продолжения образования, изучения наук и искусства и для усвоения правил этикета лучшего в мире французского королевского двора.

Французский королевский двор того времени был во власти фаворитизма, то есть распущенности, свободной, часто лживой, плотской любви, безнравственности, алчности и процветания разного рода пороков. Ещё тогда, когда на троне сидел дряхлый Людовик XII, женившийся на молодой девушке Марии Тюдор, фактически первенствующую роль при дворе исполнял дофин Франциск, и дух фаворитизма царил среди придворных и государственных мужей, стремившихся обогатиться за счёт государственной казны. После смерти Людовика XII и восхождения на престол короля Франциска I при французском дворе, несмотря на наличие двух жён (королевы и супруги дофина), соперничали две фаворитки — короля Франциска I и дофина Генриха (будущего короля Генриха II) — мадам д'Этамп и герцогиня Диана де Пуатье, которые возглавляли каждая свою политическую (религиозную) партию.

После смерти Людовика XII принцесса Мария Тюдор вынуждена была вернуться в Лондон, вместе с ней и Мэри Керри Болейн, но Анна Болейн ещё шесть лет жила в Париже, где успешно постигала «науку страсти нежной», но теперь уже при дворе Франциска I, который в эти годы уже отдал сердце своей фаворитке герцогине д'Этамп, а его сын, будущий король Генрих II, встретил будущую свою официальную фаворитку Диану де Пуатье.

Анна не была девушкой «с комплексами» и всей душой отдалась общей атмосфере фаворитизма при французском дворе.

Вернулась Анна в Лондон в 1520 году, когда Томас Болейн, учитывая неблагоприятную обстановку в отношениях Англии и Франции, вызвал Анну из Парижа, при дворе объясняя это решение тем, что он желает её выдать замуж за лорда Баттлера. Однако брак с лордом Баттлером не состоялся, якобы из-за нежелания Анны выходить замуж по расчёту. Это нежелание создавало Анне Болейн имидж честной и порядочной девушки (каковой во Франции она не считалась). Однако причиной отказа от лорда Баттлера на самом деле был её роман с лордом Генри Перси, сыном герцога Нортумберленда.

Вернувшаяся из Парижа Анна стараниями её отца была включена фрейлиной в свиту королевы Екатерины. Томас Болейн, видя, как восторженно придворные встретили его дочь, и понимая, какую школу «галантности» она прошла в Париже, отбросил мысль о выдаче её замуж за лорда Перси, потому что он видел, что его дочерью заинтересовался сам король, и, уловив желание короля, поспешил скорее расстроить предполагаемый брак своей дочери с лордом Перси. Но влюблённые продолжали встречаться, и тогда родственники Генри Перси, опасаясь гнева короля, срочно женили Перси на Мэрион Таблдот. А Томас Болейн отправил Анну из Лондона в отдалённое поместье Хивер.

Возвращение Анны ко двору состоялось только в 1525 году. К этому времени, как нам уже известно, король совершенно охладел к своей жене-королеве. А узнав, как его фаворитки: Мэри Керри Болейн (родная сестра Анны Болейн) и Бетси Блаунт, — за его спиной развлекались со своими любовниками и какое «образование» они получили в Париже, приказал заключить их в тюрьму, а затем в 1526 году по приговору суда обезглавить с помощью топора на торговой площади. Эта трагедия его дочери никак не повлияла на честолюбивые планы Томаса Болейн относительно второй его дочери — Анны. И он всячески содействовал обольщению короля Анной.

Анна Болейн занимала теперь первое место в мыслях короля и в его любовном вожделении. Король предложил Анне стать его официальной фавориткой, но она отказалась, помня о судьбе своей сестры, которая, покорившись желанию короля, оказалась на плахе.

Анна поняла, что перед ней открывается перспектива стать королевой. Так же считал и её отец, сэр Томас Болейн, который вместе с Анной начал строить планы относительно завоевания места королевы. Анна, потерявшая Генри Перси, свою настоящую любовь, приняв советы отца, начала игру с королём. Получив обычное внимание Генриха VIII к новенькой фрейлине, понимая его желание сделать её любовницей или официальной фавориткой, Анна притворилась девушкой скромной, невинной, боящейся греховной любви. Однако, отвергая домогательства короля, она стала постоянно как бы случайно попадаться ему на глаза. Неудовлетворённое желание деспота заставляло его часто думать об Анне, и чем больше она писала ему в письмах и говорила ему о невозможности их связи, тем острее и нетерпеливее он желал её. Анна, изображая свою невинность, вместе с тем с удовольствием принимала участие в беседах с образованным королём А влюблённый король с замиранием сердца вёл с ней переписку. Он даже написал и посвятил своей прекрасной даме стихи «Зелёные рукава» («Greensleeves»), положив их на старинную музыку. Эту песенку о прекрасной незнакомке в платье с зелёными рукавами исполнили на придворном балу, и все придворные поняли, что речь идёт об Анне Бо-лейн. В конце концов Генрих VIII предложил ей, девушке некоролевской крови, титул королевы Англии. И Анна в своём очередном письме королю это предложение приняла.

Однако король, сделав предложение девушке, на самом деле осуществить его не мог он был женат. Он думал, что беспрепятственно получит разрешение папы римского на расторжение его брака с Екатериной Арагонской на основании признания юридической несостоятельности эдикта папы Юлия II, нарушившего библейские заповеди. Генрих VIII не понимал, что признание диспенсации (разрешения на вторичный брак) папы Юлия II незаконной подорвало бы авторитет Ватикана (папа римский не может делать что-либо незаконно). Кроме того, королева Екатерина поведением своим приобрела в католическом мире самую высокую репутацию истинной католички и служила образцом исповедания католической веры. Лишение её сана королевы оправдать было просто невозможно, особенно ввиду позиции испанского короля Карла V, считавшего расторжение брака английского короля с его племянницей Екатериной нанесением оскорбления всей династии его Королевского Дома. Его позицию поддерживали и другие европейские монархи. В частности, французский король Франциск I, который, с одной стороны, желал союза с Англией, но, с другой стороны, не мог разрушить союза с Ватиканом, тем более, что Генрих VIII в своём нетерпении, не получив желаемого от папы римского, порвал отношения с Ватиканом, а своим подданным объявил, что отныне власть римского папы на Англию не распространяется, что главой Церкви в Англии является он сам, король Генрих VIII, а он, как глава английской церкви, объявляет, что брак его с Екатериной Арагонской является недействительным. Это объявление поразило всех, даже тех вельмож, которые стояли рядом с английским королём Естественно, Ватикан и многие монархи европейских стран, большинство населения которых составляли католики, стали считать Англию своим врагом, а английского короля отлучённым от церкви.

Анна Болейн, несмотря на её завышенные требования невинной девушки, фактически оказалась официальной фавориткой-любовницей короля. Вела она себя, как королева, гордо, независимо, претенциозно, относясь к придворным и к своей свите свысока и требовательно, чем, естественно, нажила себе множество недоброжелателей. Двор заискивал перед нею, но на самом деле многие придворные не только не любили, но и ненавидели её. Народ признавал только королеву Екатерину, поэтому об Анне Болейн люди отзывались более чем неуважительно: стены лондонских домов и оград были обклеены листовками с пасквилями, в которых Анна Болейн рисовалась самыми чёрными красками.

Король относился к Анне, как к королеве, и в начале мая 1527 года он вместе с ней принимал французских послов. Анна старалась влиять на политику, вмешивалась не только во внутренние, но и во внешние дела страны. Объявление короля о разрыве с папой римским и его личным, королевским решением о недействительности брака с Екатериной, поддержанным парламентом, было подсказано кардиналом Томасом Кромвелем и поддержано Анной Болейн, которая хотела как можно скорее стать королевой.

В начале января 1533 года Анна объявила королю, что беременна. Обрадованный король, нисколько не сомневаясь, что она родит ему наследника, 25 января 1533 года в строжайшей тайне обвенчался с Анной Болейн. (Для России этот год тоже оказался знаковым: 4 декабря этого года в Москве скончался Великий князь Василий III Иоаннович, на престол был возведён его трёхлетний сын Иоанн IV Васильевич, а регентшей при нём была признана его мать Великая княгиня Елена Васильевна Глинская. С этого времени у русского престола появился первый в истории России фаворит-любовник — князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский.)

Став королевой после венчания, Анна показала своё истинное лицо: она с помощью короля, который исполнял все её просьбы, стала расправляться со всеми, кто ей был неугоден. Первой жертвой оказался фаворит Генриха VIII — кардинал Томас Уолси, который с 1511 года, став канцлером, 22 года верой и правдой служил королю и фактически осуществлял в государстве реальную власть, переданную ему королём. В 1527 году, в период страстного увлечения короля Анной Болейн, кардинал Уолси получил от короля ответственное задание — собрав английских епископов и законников, вынести суждение о юридической несостоятельности эдикта папы Юлия II о разрешении вторичного замужества Екатерины Арагонской, в соответствии с которым и состоялся брак её с Генрихом VIII. Но собранный синклит в большинстве своём не желал расторжения брака с королевой Екатериной, а вызванная на этот суд Екатерина оказала упорное сопротивление, защищая свои права так, что можно было с её доводами только согласиться. Кардинал Уолси разделял мнение большинства и тем более папы Климента VII, который не хотел и слышать о разводе. Уолси считал, что Анна Болейн не может быть такой королевой, как Екатерина, во-первых, ввиду своего некоролевского происхождения, а во-вторых, по причине своего недоброжелательного и мстительного характера, вызывающего у придворных ответную ненависть. Зная характер своего короля, Уолси предвидел, что супружество с Анной Болейн долго не просуществует. Поэтому он старался затянуть разрешение этого вопроса в Ватикане. Но Анна Болейн и её отец ревностно следили за тем, как кардинал выполняет поручение короля. Они попросили своего родственника Френсиса Брайна, английского посла в Риме, проследить за перепиской кардинала Уолси с папой Климентом VII, и Брайну удалось добыть секретное письмо Уолси, в котором содержалась просьба к папе не спешить с решением о разводе английского короля. Анна показала это письмо Генриху и потребовала казни бывшего фаворита. Сначала Генрих лишил Уолси сана кардинала, а также всех преимуществ фаворита и сослал в его поместье, подальше от Лондона. Но в 1532 году под напором Анны и вельмож её партии он отдал распоряжение о казни Томаса Уолси на том основании, что тот нарушил закон, запрещающий обращение для суда не к королю, а к чужеземному властителю, в данном случае — к папе римскому. И бывший кардинал и фаворит был казнён отсечением головы на плахе при помощи топора.

Отказ папы Климента VII дать разрешение на развод Генриха VIII с Екатериной Арагонской послужил поводом к разрыву Англии с Ватиканом. По воле короля английский парламент принял постановление, разрывающее связи с римским папой.

Генрих VIII потребовал от духовенства признать своего короля протектором и единственным главою английской церкви. Епископы и аббаты не могли противостоять королю, согласились на его требования и в 1534 году провозгласили короля Генриха VIII главой английской церкви.

Возглавив Церковь, получившую наименование англиканской, Генрих назначил архиепископом Кентерберийским Томаса Кранмера, который в мае 1533 года объявил брак короля с Екатериной Арагонской недействительным, после чего бывшая английская королева в официальных бумагах стала именоваться «вдовствующей принцессой Уэльской» (по первому её мужу — умершему принцу Уэльскому).

Через несколько дней официальная фаворитка короля Анна Болейн была объявлена супругой короля и коронована.

Как глава англиканской церкви, Генрих VIII провел крупномасштабную секуляризацию монастырских земель (передачу земель в королевскую казну); затем создал специальную комиссию, которая с 1535 по 1539 год закрыла все монастыри, действовавшие в Англии, разогнала всех насельников этих монастырей и конфисковала всё монастырское имущество, тем самым существенно пополнив королевскую (и не только королевскую) казну. В те же годы с целью пополнения королевской казны были по приказу короля вскрыты, ограблены и осквернены мощи многих почитаемых святых, среди них — мощи особо чтимого прихожанами — святого Томаса Бекета.

А тех, кто не был согласен с реформаторской политикой короля и её осуществлением столь варварским способом, король приказал объявить государственными изменниками и казнить. В эти годы были казнены люди, составлявшие цвет английской нации, такие, как епископ Рочестерский, бывший в прошлом духовником Мэргарет Бофор, бабушки Генриха VIII; лорд-канцлер Англии, известный писатель-гуманист Томас Моор и другие.

В связи с церковной реформой, проводимой Генрихом VIII, всякое ей сопротивление жесточайшим образом подавлялось: в результате гонений на религиозной почве было сожжено на кострах, казнено на плахе и умерло в тюрьме свыше 70 тысяч человек. Такова была цена реформации, проводимой английским королём Генрихом VIII.

Народ считал, что действиями короля Генриха VIII руководила новоявленная незаконная королева Анна Болейн.

В марте 1534 года папа римский Климент VII официально отлучил английского короля Генриха VIII от церкви, объявил брак его с Анной Болейн незаконным, а дочь Елизавету, которую к этому времени родила Анна Болейн, — незаконнорожденной. В ответ Генрих издал указ, в котором свой брак с Екатериной Арагонской объявил незаконным, а дочь Марию, родившуюся в этом браке, лишил всех прав на престолонаследие. Королева Екатерина, в своей ссылке до того проживавшая в одном из дальних королевских замков, была заключена в монастырь Эмфтилл, отличавшийся особой строгостью содержания. В январе 1536 года она умерла. Придворные не только английского королевского двора, но и других королевских дворов Европы подозревали, что в её ранней смерти замешана новая королева Анна.

Анна Болейн, так умно и рассчётливо проведшая операцию по возведению себя на английский трон, став королевой, потеряла бдительность и повела себя далеко не безукоризненно. Она не учла, что она, далеко не красавица, прельстила Генриха не красотой, не своей грацией, а игрой в высокую нравственность, невинность, боязнь греховности, не должна разрушать этого ореола, флиртуя с другими мужчинами. Генрих, страдавший от раны в ноге, полученной на турнире, располневший и постаревший, видел, что после коронации Анна, окруженная молодыми поклонниками, отнюдь не выглядит целомудренной и строгой. Недоброжелатели Анны доносили ему о её жизни в Париже, но прежде он не верил им, а теперь он почти ежедневно воочию убеждался в возможной правоте доносчиков, понимая, что целомудренность Анны была мифом, в который он поверил, И любовь короля, так высоко себя ценившего, стала таять день ото дня. Анна потеряла свой ореол невинности и чистоты и предстала перед ним обычной, да еще и некрасивой женщиной, склонной к флирту с любым мужчиной. Не оправдала Анна и его надежд на рождение наследника. Она родила ему не ожидаемого им сына, а дочь, названную Елизаветой, но затем все её беременности оканчивались выкидышами. Говорят, «от любви до ненависти — один шаг». Этот шаговый путь и проделал король Англии в отношении Анны Болейн. Прежде нежно любимая Анна стала для короля ненавистной.

Король вернулся к обычной своей склонности, впоследствии названной в мире «донжуанской». Среди фрейлин королевы он приметил одну, ему приглянувшуюся, — нежную и тихую красавицу Джейн Сеймур и сделал её своей официальной фавориткой. Королева Анна, почуяв опасность, болезненно отреагировала на новое увлечение Генриха. Она стала поднимать скандалы, упрекать его в измене и предательстве, забыв, что перед ней жестокий деспот, ни на грош не ценящий жизни людей. И Генрих стал ждать повода, чтобы избавиться от второй своей жены-королевы. И повод не замедлил себя ждать. В начале мая 1536 года на королевском турнире, в котором Генрих не участвовал из-за очередного воспаления раны на ноге, Анна, сидевшая в непосредственной близости к королю (рядом с ним теперь находилась его фаворитка Джейн Сеймур), когда мимо королевской ложи проезжал придворный красавец Норрис, как бы заигрывая с ним, уронила платок, а Норрис был настолько неосмотрителен, что на глазах у короля поднял платок королевы как знак её внимания к нему. Уже на следующий день Анна, её брат лорд Рочестер, о котором донесли королю как о её любовнике в кровосмесительной связи, и несколько других придворных кавалеров, как бы тоже любовников Анны, были арестованы и препровождены в Тауэр. Анну обвинили в том, что она со своими сообщниками, находясь с некоторыми из них в преступной любовной связи, подготавливала покушение на короля-супруга, и в том, что поведение её всегда было более чем предосудительно, недостойно её королевского сана.

Была создана следственная комиссия из двадцати пэров. Началось следствие, потом допросы и пытки. Они продолжались недолго: уже 17 мая следственная комиссия признала Анну Болейн виновной по всем статьям обвинения и постановила казнить её на плахе.

20 мая 1536 года, всего лишь через четыре месяца после смерти Екатерины Арагонской, Анна Болейн была обезглавлена в Тауэре с помощью топора.

(В этот год в Москве Великая княгиня Елена Глинская вместе со своим любовником-фаворитом князем Иваном Фёдоровичем Овчиной-Телепневым-Оболенским расправлялась с возможными претендентами на престол — родными братьями её умершего мужа, Великого князя Василия III Иоанновича)

А в Англии на следующий день после казни Анны Болейн (по другой версии — через неделю) король Генрих VIII обвенчался со своей фавориткой-любовницей Джейн Сеймур (ок. 1508–1537). Новая королева, бывшая ранее фрейлиной Анны Болейн, была тихой, скромной, покорной девушкой. Она не выбирала короля для своей карьеры, не мечтала завоевать корону Англии. Она тихо покорилась воле короля, став его любовницей-фавориткой. Она не играла первенствующей роли при дворе, не интересовалась политикой, не плела, как Анна Болейн, интриг, она просто любила короля и готовилась быть матерью. (В середине XVII века такой же по характеру и по своему значению при дворе была Луиза де Лавальер, официальная фаворитка-любовница французского короля Людовика XIV.)

Став английской королевой в мае 1536 года, через 15 месяцев своего пребывания на троне, в октябре 1537 года, Джейн Сеймур родила королю долгожданного мальчика, принца Эдуарда. Король был настолько счастлив, что в честь рождения сына, наследника, дофина, объявил амнистию всем ворам и карманникам и приказал дать две тысячи залпов из пушек, находившихся в Тауэре. Но через несколько дней после родов Джейн Сеймур умерла от родовой горячки. Ей было тогда 29 лет.

(Через 5 месяцев после смерти английской королевы Джейн Сеймур, 3 апреля 1538 года, скоропостижно скончалась правительница Российского государства — Елена Глинская. Предположительно она была отравлена солями ртути. Её фаворит-любовник Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский был заключён в тюрьму и там, прикованный цепями к стене, умер от голода и холода.)

После смерти Джейн Сеймур Генрих VIII, погоревав немного, стал думать о заключении четвёртого брака. Но на этот раз он задумал династический брак из политических соображений, для закрепления союза Англии с французским королём Франциском I и германскими протестантскими князьями. После довольно продолжительных поисков невесты, выбор, по совету канцлера Томаса Кромвеля, остановился на дочери Иоанна III Клевского, сестре правящего герцога Клевского — Анне Клевской (1515–1557). Одним из условий заключаемого брака Генрих поставил предоставление ему портрета невесты. С этой целью в Клеве был направлен впоследствии знаменитый художник Ганс Гольбейн-младший. Женщина на портрете Гольбейна Генриху весьма понравилась, и заочная помолвка была сочтена состоявшейся. В сентябре 1539 года был подписан брачный контракт, и на его основании Анна Клевская прибыла в Англию. Но каковы же были разочарование и досада Генриха, когда он увидел свою невесту собственными глазами, а не глазами художника. По преданию, король с досадой сказал; «Это настоящая фламандская кобыла!»

Несмотря на разочарование, Генрих VIII, выполняя условия контракта, обвенчался с Анной Клевской 6 января 1540 года. Но жить с ней он не хотел и стал искать способа брак с ней разорвать. Поводом послужила бывшая ранее помолвка Анны Клевской с герцогом Лотарингским. В июне того же года король потребовал провести расследование по поводу девственности Анны. Он уверял, что по его личному обследованию её тела в первую брачную ночь он понял, что она не девственница и не стал сближаться с ней плотски. А потому считает, что фактически брак не состоялся и должен быть расторгнут официально. Проведённое официальное обследование показало, что королева Анна действительно не девственница. На основании этого заключения Совет высшего духовенства 9 июля 1540 года аннулировал брак Генриха VIII с Анной Клевской. Анна Клевская не стала возражать, а скромно, но с достоинством приняла развод. Разведённой королеве было дано хорошее содержание и предоставлено одно из королевских поместий в Англии, где она и поселилась. Всю историю своего замужества, признания её недевственной, развода и поселения вдали от королевского дворца Анна приняла с невозмутимым спокойствием, без скандалов и претензий, чем снискала уважение к ней английского короля. Она осталась в Англии как «сестра короля» и пережила и двух его последующих жён, и самого Генриха VIII. А бывший фаворит Томас Кромвель, устроивший брак с Анной Клевской, был брошен в тюрьму, а затем обезглавлен.

Пока решался вопрос с Анной Клевской, Генрих не терял времени. На придворном балу ему понравилась девушка, юное существо, на 30 лет моложе него, — Кэтрин Говард (1521–1542), двоюродная сестра Анны Болейн, племянница герцога Норфолка. Генрих был охвачен страстью: Кэтрин была прелестна, у неё не только было красивое лицо, она была сложена как статуэтка, да к тому же обладала живостью поведения, веселостью и была очень темпераментна, особенно на ложе любви. И потому Генрих VIII, долго не раздумывая, как только брак с Анной Клевской был официально расторгнут, буквально через три недели после освобождения от четвёртого брака, женился в пятый раз — на Кэтрин Говард. Удивлению двора не было предела: все знали, что Кэтрин распутница, что у неё были любовные связи как до короля, так и после.

Недалёкая и распутная Кэтрин Говард продержалась на престоле очень недолго: в 1541 году один из придворных, некий Лешлье, представил королю донос на молодую королеву. Он обвинял Кэтрин Говард в распутстве и измене супругу-королю, называя любовниками королевы личного секретаря короля Франциска Дерема и учителя музыки Генри Маннока. Генрих VIII отказался верить в это, но всё же назначил негласное расследование. А расследование показало, что Кэтрин изменяла королю ещё и с Томасом Калпеппером Учитель музыки Генри Маннок после тяжёлой пытки признался, что во время занятий музыкой «ласкал интимные места» своей ученицы Кэтрин, а Франциск Дерем сознался, что «не единожды познавал» королеву. Когда стали допрашивать королеву Кэтрин Говард, она не стала отпираться от своих любовных увлечений. На заседании Совета лордов, когда были зачитаны результаты расследования, король Генрих VIII не мог сдержать слёз от обиды и досады, что его, самого Генриха Тюдора (!), самого короля Англии (!), опять обманула какая-то девчонка, так нагло посмевшая пренебречь его чувствами. Разумеется, все любовники королевы были обезглавлены. За ними и сама любовница-фаворитка, а затем английская королева Кэтрин Говард в начале февраля 1542 года лишилась головы на эшафоте в Тауэре.

После этого страшного события Генрих еще больше располнел, стал невероятно тучным и совершенно неповоротливым. Но это не помешало ему в июне 1543 года снова жениться, уже в шестой раз. Учитывая свой возраст, а главное — физическое состояние (к этому времени из-за своей тучности и больной ноги он уже с трудом мог передвигаться), король Генрих VIII на этот раз не стал гнаться за молодыми красавицами, а избрал ничем особо не примечательную 30-летнюю вдову Екатерину Парр (ок. 1512–1548), не отличавшуюся ни красотой лица, ни статностью фигуры. До брака с Генрихом она уже была дважды замужем и дважды овдовела. Эта третья его королева по имени Екатерина была особой самостоятельных твёрдых взглядов, убеждённой протестанткой, женщиной хозяйственной и напористой. Она чувствовала себя хозяйкой королевского двора и решительно влияла на поведение придворных. Она заботилась о здоровье и жизненных удобствах Генриха VIII и, не считая себя полностью ему подчинённой, не боялась высказывать королю свои взгляды на различные вопросы, особенно на религиозные темы, признавая себя весьма сведущей в вопросах религии. Между ними возникали дискуссии на религиозные темы, но однажды, в начале 1546 года, король и королева так далеко зашли в своём религиозном споре, что деспотичный и жестокий король Генрих, разгорячённый несогласием со своей королевой, составил против нее обвинительный акт, в котором признавал её еретичкой, достойной казни. Королева лишилась бы головы, если бы верные ей люди вовремя не показали ей проект этого обвинительного акта, подписанный Генрихом. Прочитав его, она лишилась чувств, но, очнувшись, скорее побежала к королю, и ей просто чудом удалось явиться к нему вовремя (потому что стражники уже пришли её арестовывать) и вымолить у него прощение. Екатерина Парр обладала красноречием и умела убеждать даже таких упрямых и несговорчивых, как Генрих VIII. Король простил её и, отменив свой приказ, прогнал стражников.

Король Генрих VIII Тюдор скончался во дворце Уайтхолл 28 января 1547 года в возрасте 55 лет. (В России всего на 12 дней ранее, 16 января 1547 года, в Успенском соборе Московского Кремля был венчан на царство с титулом «царь» Великий князь Иоанн IV Васильевич, который 3 февраля этого же года женился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой, ставшей первой русской царицей.)

Екатерина Парр стала в этом году вдовой в третий раз. Она вышла замуж в четвёртый раз — за Томаса Сеймура, брата Джейн Сеймур, тем самым породнившись с третьей королевой, покойной супругой покойного английского короля Генриха VIII.

 

Фавориты английской королевы Елизаветы I Тюдор и шотландской королевы Марии Стюарт

После смерти Генриха VIII в 1547 году английский трон наследовал Эдуард VI, сын Генриха VIII и королевы Джейн Сеймур. Но он прожил на свете очень недолго. А после его смерти английский престол заняла дочь Генриха VIII от его первого брака с Екатериной Арагонской — Мария I Тюдор, получившая в истории наименование «Кровавая».

Мария I Тюдор царствовала в Англии 11 лет, до ноября 1558 года, до конца своей жизни, и правила страной в соответствии со своим историческим наименованием «Кровавая».

Несмотря на то что папа римский Климент VII объявил Елизавету Тюдор незаконнорожденной, король Генрих VIII свою дочь от казнённой им Анны Болейн восстановил в правах престолонаследия, и в силу его завещания после смерти Марии I Тюдор Кровавой английской королевой стала Елизавета I Тюдор (1533–1603). (Примечательно, что год рождения Елизаветы Тюдор ознаменовался в Московском государстве годом смерти Великого князя Московского Василия III Иоанновича, началом регентства Великой княгини Елены Глинской при малолетнем её сыне Великом князе Иоанне IV Васильевиче и началом в России фаворитизма у престола, а год вступления Елизаветы на английский престол — в Российском царстве, где правил в то время Иоанн IV Грозный, — началом неудачной для России Ливонской войны, продолжавшейся до 1583 года, почти до самой смерти русского царя, скончавшегося в начале 1584 года).

Елизавета I Тюдор вступила на английский трон летом 1558 года и правила Англией в течение 45 лет. Она была не по-женски умной, образованной, волевой и, несмотря на четырёх фаворитов (Роберт Дадли граф Лестер, Уолтер Рейли, Чарльз Блант и Роберт Девере Эссекс), двоих из которых — Лестера и Эссекса — она любила страстно, осталась в истории Англии как «королева-девственница», как одна из самых загадочных королев, интерес к которой не угас и в наши дни.

Судя по её портретам и отзывам её современников, Елизавета не была красива не только лицом, но и всей своей угловатой фигурой, лишённой грации и женственной пластики. Окружающие считали её очень хитрой, хладнокровно расчётливой, неискренней, умевшей, как хорошая актриса, разыграть ситуацию и выйти победительницей при любых обстоятельствах. Если бы это было не так, вряд ли бы ей, женщине, удалось в жестокие времена удержаться на троне в течение почти полувека.

Характер королевы Елизаветы сформировался и закалился в процессе очень непростой её жизни. Её отец, жестокий и деспотичный Генрих VIII, казнив её мать Анну Болейн, объявил Елизавету незаконнорожденной, сослал её в поместье Хетфилд и запретил именовать её принцессой. Однако умная Елизавета обратила эту опалу в период своего становления как личности. Находясь вдали от королевского двора, от грязи его фаворитизма, суеты и интриг, пользуясь тишиной и спокойствием своего убежища, Елизавета всё своё время уделяла внимание самообразованию. Она усердно занималась с учителями, присланными ей из Кембриджа, и весьма преуспела в овладении иностранными языками: латынью, греческим, французским и итальянским. Эти знания позволили ей в будущем разговаривать с послами и представителями других стран, обходясь без переводчиков.

Елизавета много читала, что дало ей обширные знания во многих отраслях науки и искусства. Занятия переводами были для неё большим утешением. Показательно, что уже в одиннадцать лет Елизавете было под силу сделать перевод с французского одного из эссе королевы Маргариты Наваррской и переводы на латынь, французский и итальянский псалмов, сочинённых её мачехой Екатериной Парр. В 1544 году она отправила шестой супруге своего отца — королеве Екатерине Парр — письмо, написанное на итальянском языке. В том же году она написала пространные аннотации философских работ Платона, Эразма Роттердамского и Томаса Моора, впоследствии казнённого её отцом.

Как уже упоминалось выше, Генрих VIII восстановил Елизавету в правах престолонаследия, поставив её царствование после Эдуарда VI и Марии I. Под влиянием Екатерины Парр он стал оказывать своей младшей дочери внимание и даже милости. Пользуясь его милостями, Елизавета жила спокойно, продолжая совершенствовать свои знания и умения. Но после смерти отца для неё наступило тревожное время.

По завещанию Генриха VIII, английский трон после смерти его сына Эдуарда заняла его дочь от первого брака — Мария Тюдор, которая не испытывала к Елизавете никаких родственных чувств, а напротив, считала её соперницей и в качестве претендентки на трон, и в качестве подруги красавца Роберта Дадли, который Марии очень нравился. Для Елизаветы наступила тяжёлая пора, когда она, испытывая постоянную тревогу, чувствуя себя окружённой доносителями, научилась быть дипломаткой, на сто ходов вперед рассчитывавшей свои действия и высказывания. Недоброжелатели за это качество Елизаветы, необходимое ей для выживания, называли её хитрой и лживой.

Елизавета никогда не была близка к своей старшей сестре по отцу, да и та никогда не проявляла к ней внимание и тем более заботу. Приход Марии Тюдор к власти заставил Елизавету встревожиться. И не зря: опасаясь притязания на престол со стороны Елизаветы, Мария объявила свою сводную сестру государственной преступницей и заключила её в Тауэр.

Там, в Тауэре, и состоялась встреча Елизаветы с первым её фаворитом Робертом Дадли (Robert Dudley) (1532–1588), тоже в качестве государственного преступника заключённого в тюрьму.

Дадли был очень красив, нравился, как уже говорилось, королеве Марии I Тюдор, почему она и не решилась предать казни такого красивого и обаятельного молодого человека, но он понравился и принцессе Елизавете Тюдор, притом не только за красоту и утончённую аристократичность, но и за общность их положения в Тауэре, а после их освобождения — за почти родственное чувство душевной близости в связи с одинаково пережитым в тюрьме.

Королева английская Мария I была замужем за испанским королём Филиппом II, и её супруг в то время многое сделал для освобождения из Тауэра принцессы Елизаветы. Заслужил освобождения и Роберт Дадли, который был востребован королём Филиппом, в то время воевавшим с Францией и нуждавшимся в английских дворянах как военной силе на его стороне. Окончательное «прощение» Роберт получил в 1557 году, отличившись в сражении при Сен-Кантене на стороне войск короля Филиппа II. За храбрость и верность Роберту Дадли были возвращены все права и титул герцога.

Принцесса Елизавета, по ходатайству Филиппа II, была переведена в отдалённый замок — Хэтфилд-хаус, где она продолжала заниматься литературой, музыкой и науками и где Дадли, тайно её навещавший, стал её фаворитом, то есть из всей её свиты самым близким к ней человеком.

Когда в начале 1558 года умерла Мария I, летом этого же года в возрасте 23 лет стала королевой Англии Елизавета I Тюдор.

Права королевы Елизаветы I на престол с самого начала её правления были поставлены под сомнение, потому что её мать, Анна Болейн, стала второй женой Генриха VIII без предварительного официального его развода с первой женой Екатериной Арагонской. Так как папа римский не разрешил королю развод с его первой женой, то брак Анны Болейн с королём в глазах католиков (и не только католиков) был незаконным, а следовательно, незаконным было и вступление на трон её дочери Елизаветы. Но главное — папа римский Климент VII, защищая права королевы Екатерины Арагонской, объявил Елизавету незаконнорожденной. И это вполне могло быть использовано против неё.

После смерти Марии I испанский король Филипп II начал оспаривать права на английский престол, считая, что он, как супруг, является наследником королевы Марии I, а следовательно, и наследником её трона Он вёл враждебную политику против Англии вплоть до военного вторжения в страну, плёл интриги, засылал шпионов, замышляя устранение Елизаветы даже путём убийства.

Стала предъявлять свои притязания на английский трон и шотландская королева Мария Стюарт на том основании, что она является правнучкой короля Англии Генриха VII Тюдора Она была замужем за французским королём Франциском II и после его смерти вернулась к себе на родину. Здесь по своей неуёмной любвеобильности она влюбилась с первого взгляда в своего двоюродного брата — Генриха Стюарта лорда Дарили и 29 июня 1565 года сочеталась с ним браком Лорд Дарили был очень красив, безусловно, родовит, но, к сожалению, оказался весьма недалёким человеком. Быстро разочаровавшись в этом неумном и ничтожном человеке без талантов и каких-либо достоинств, кроме внешней красоты, Мария Стюарт в духе идеологии фаворитизма, в те времена уже прочно захватившего европейские дворы, завела себе фаворита-любовника Джеймса Хепберна, графа Ботвелла и, по одной из версий, желая вместе со своим любовником избавиться от надоевшего и мешавшего им пожениться Генри Дарнли, оказалась причастной к убийству своего мужа. Мария Стюарт думала, что это сойдёт ей с рук, но как только она объявила о своём новом браке с графом Ботвеллом, шотландские лорды возмутились и дознались, каким образом погиб лорд Генри Дарнли: дом, в котором он находился, был подожжён, а когда он, пытаясь спастись от гибели, выскочил из горящего дома, был застрелен. Считая Марию Стюарт виновной в гибели лорда Дарнли, её предали шотландскому суду и заключили в тюрьму.

Летом 1568 года Марии Стюарт удалось бежать из шотландской тюрьмы в Англию. Елизавета, знавшая о притязании «дорогой сестры» на её трон и на понравившегося ей Роберта Дадли, ненавидела Марию и под видом её спасения от шотландских лордов по сути сделала её своей пленницей, укрыв её в Англии как бы в «почётном» заключении.

Мария Стюарт содержалась в хороших условиях, на её содержание выделялись английской казной значительные суммы, при ней была её свита и большой штат прислуги. Но даже будучи под арестом, Мария Стюарт, заключившая союз с испанским королём Филиппом II, не теряла надежды завоевать английский трон, удалив с него Елизавету через свержение путём заговора или просто через убийство. А потому она и в заточении, опираясь на поддержку испанского короля и католического населения Англии, в том числе и дворян, особенно в северной части страны, плела сети заговора.

Может возникнуть вопрос: почему Марии Стюарт удавалось плести сети заговора фактически из тюрьмы, привлекая в число заговорщиков даже бывших её врагов?

Ну, прежде всего, в сравнении с королевой Елизаветой, некрасивой, расчётливой, суховатой протестанткой-пуританкой, красивая женщина Мария Стюарт была романтической особой, пылкой, обольстительной, способной на своеволие и даже безрассудство. А к этому нужно ещё добавить, что многие высокопоставленные дворяне поддерживали Марию не столько из-за укрепления позиций католицизма в протестантской Англии, сколько из соображений чисто личного характера — возможности достичь через брак с шотландской королевой короны Шотландии, а может быть, через участие в заговоре против Елизаветы и короны Англии.

Надо заметить, что наши подозрения относительно приоритета личных соображений в служении королеве подтверждаются тем, что и Елизавета, несмотря на свою некрасивость, тоже не была обделена мужским вниманием из тех же соображений — желанием через женитьбу получить английскую корону. Самые знатные и знаменитые женихи Европы приезжали в Англию в надежде пленить Елизавету и стать её супругом, что в те времена означало — стать английским королём. Елизавета всем отказывала: она хотела оставаться самодержицей и ни с кем не собиралась делиться властью и титулом. По преданию, при вступлении на трон она заявила: «Я докажу свету, что в Англии есть женщина, которая умеет действовать мужественно», — и поклялась до конца своих дней оставаться девственницей. Однако многие говорили, что она отказывает всем претендентам на её руку и сердце потому, что влюблена в Роберта Дадли. Но и Роберт Дадли не дождался её согласия на брак с ним.

Это уже позже, в XVIII столетии, английский парламент изобрёл для мужей своих королев почётный титул «принц-консорт», а в предыдущие столетия для них существовал титул короля, а для королевы это был опасный титул.

После коронования в 1558 году Елизавета I одарила всех, кто не покидал её в годы опалы. Одним из таких людей был, конечно, Роберт Дадли, при английском королевском дворе признанный фаворитом королевы. Королева Елизавета I пожаловала ему придворное звание и должность конюшего, которая при дворе считалась очень высокой должностью, дававшей ряд преимуществ и льгот.

(В России в XV—XVII вв. при Государевом дворе великих князей и царей чин конюшего считался вторым чином после государя.) Получив звание конюшего, Дадли стал командующим всей английской кавалерией. Большое влияние он имел и на королеву, и на двор, особенно в первые годы королевского правления Елизаветы I Тюдор, когда положение её на троне не было достаточно устойчивым Дадли, благодаря своей высокой должности конюшего и авторитету фаворита, своими советами и моральной поддержкой укреплял позиции Елизаветы на престоле.

Однако к Роберту Дадли и его роли в истории Англии мы вернёмся позже. А сейчас продолжим разговор о положении Елизаветы на троне в условиях подготовки заговоров, целью которых было её свержение и даже убийство.

Хотя Мария Стюарт и была пленницей Елизаветы и находилась по сути в тюремном заключении, она оставалась не только соперницей в любви, но и опасной претенденткой на английский трон, потому что имела сильную поддержку среди влиятельнейших лиц как в Шотландии, так и в Англии.

Перед соблазном женитьбы на Марии Стюарт не устояли протестант герцог Норфолк, граф Уэстморленд и граф Нортумберленд, между прочим, — родственник Дадли. Они служили Марии в своём тайном стремлении стать королём шотландским, а потом и английским. На севере они подняли восстание, но неудачно: оно было скоро подавлено. Герцог Норфолк был отправлен в Тауэр, а главари восстания Уэстморленд и Нортумберленд бежали в Ирландию. Уэстморленд по причине ненадёжности укрытия в Ирландии перебрался в Испанию, а Нортумберленд через 2 года вернулся в Англию, был схвачен, объявлен государственным преступником и казнён.

Однако оставшиеся заговорщики не теряли надежды и продолжали действовать. В интригу против Елизаветы I включился и папа римский Пий V, имевший интерес в распространении католической веры на территории Англии. В специально изданной булле он отлучил королеву Елизавету от католической церкви и объявил её низвергнутой с престола. Эта булла не имела реального значения, потому что Елизавета I была протестанткой и не была связана с католической церковью, а во-вторых, свержение королевы-протестантки с престола не было компетенцией католического папы римского.

Тем не менее положение Елизаветы I на троне становилось весьма шатким: во-первых, потому, что Мария Стюарт из-за тюремных стен, тайно, но весьма эффективно руководила подготовкой заговоров против английской королевы, что было особенно опасно ввиду того, что Марию поддерживало католическое большинство Англии и вся католическая Европа во главе с папой римским, а во-вторых, ввиду притязаний Испании, создававшей угрозу вторжения в страну войск испанского короля Филиппа II, что в результате и случилось.

Несмотря на подавление католического восстания на севере страны, на то, что тысячи участников этого восстания были повешены без всякого суда, заговорщики продолжали действовать, причём с удвоенной силой. С одной стороны заговора главой заговорщиков был избран Росский епископ Джон Лесли, который принадлежал к числу придворных Марии Стюарт, сохранённых при королеве в её заточении. Ввиду того, что Лесли считался послом шотландской королевы в Англии, он мог беспрепятственно осуществлять связь Марии Стюарт с внешним миром. А другой силой заговорщиков стал итальянский банкир Ридольфи, одновременный агент папы римского, испанского короля Филиппа II и испанского наместника в Нидерландах герцога Альбы, известного своей жестокостью и террором против нидерландского населения. Скорый на убийства, герцог Альба рекомендовал Филиппу II не затевать долгого дела свержения Елизаветы с трона, а просто убить её.

Все нити заговора раскрылись, когда в 1571 году на таможне в Дувре был задержан некий фламандец Шарль Байи. Выяснилось, что он был направлен в Англию итальянским банкиром Ридольфи с шифрованными письмами, адресованными Джону Лесли, Норфолку и лорду Лэмли, а также с напечатанным во Фландрии сочинением Лесли «Защита чести Марии, королевы шотландской», в котором доказывалось, что она имеет все законные права на английский трон. Кроме того, в перехваченных письмах был представлен план покушения на королеву Елизавету. Лесли знал, что под подкладкой камзола Байи имеется ключ к шифру, с помощью которого были написаны письма. Задержанный был отправлен в тюрьму, а Лесли удалось с помощью этого же шифра сфабриковать поддельные письма, в которых уже не говорилось о покушении на королеву Елизавету. Однако министру внутренних дел лорду Берли, вначале поверившему поддельным письмам, после ознакомления с книгой Лесли удалось разгадать замысел противника, и он из тюрьмы Маршальси, куда был посажен Байи, перевёл его в надёжный Тауэр и там, подвергнув его пыткам, добился его признания, где находится ключ к шифру. Путём «подсадной утки», изображавшей тюремного мученика и святого доктора Стори, шифр удалось найти, поэтому стало известным содержание переписки Марии Стюарт с Энтони Бабингтоном (так называемых «писем из ларца»), заговор был раскрыт, а причастность Марии Стюарт к заговору, направленному на устранение королевы английской Елизаветы I путём убийства, полностью доказана

Мария Стюарт предстала перед судом и была приговорена к казни на эшафоте. Казнь королевы шотландской совершилась 8 февраля 1587 года в замке Фотерингей: Мария Стюарт была обезглавлена.

Свою казнь Мария Стюарт сумела обставить театрально, с изяществом бывшей французской королевы: когда был сброшен с неё чёрный плащ, она предстала перед публикой в красивой алой сорочке, на которой после отсечения её головы не видна была кровь. Трагическая жизнь королевы Марии Стюарт, театральность её смерти до сих пор тревожат умы творческих людей, которые и в театре, и в кино изображают её героиней Елизаветинской эпохи.

Сначала королева Мария Стюарт была похоронена в соборе Питерборо, но в 1612 году её сын Яков VI, занявший английский трон после смерти Елизаветы I, приказал перенести останки его матери, королевы Шотландии, в Лондон, в Вестминстерское аббатство, и захоронить их рядом с могилой Елизаветы I, королевы Англии.

В прозаической литературе (Фридрих Шиллер, Стефан Цвейг, А. Дюма-старший, Юлиуш Словацкий и др.), в поэзии (Леся Украинка и Иосиф Бродский), в операх (Доницетти и др.), в театральных постановках, в кинофильмах образ бывшей королевы французской и королевы шотландской Марии Стюарт, как правило, далёк от действительности: он в значительной степени опоэтизирован и оромантизирован (если так можно сказать) как бы в противовес образу Елизаветы, которая в больших сомнениях и душевных муках, долгое время не решаясь подписать вердикт английского суда о казни Марии Стюарт, как бы то ни было, но своей дальней родственницы, всё же вердикт этот подписала

В день казни Марии Стюарт в 1587 году королеве английской Елизавете I было уже 53 года. Она по-прежнему не была замужем, была девственницей и по-прежнему была влюблена в Роберта Дадли, теперь графа Лестера. Роберт Дадли, с 1564 года 1-й граф Лестер (1st Earl of Leicester), был по-прежнему рядом с ней, не теряя надежды, что она, наконец, согласится стать его женою и он обретёт долгожданный статус короля Англии.

За 30 лет их знакомства и его фавора утекло много воды.

Роберт Дадли родился 24 июня 1732 года, на год раньше Елизаветы. Его родителями были Джон Дадли, 1-й герцог Нортумберленд, и леди Джейн Гилфорд. Герцоги рода Нортумберлендов постоянно участвовали в политических выступлениях, восстаниях и тайных политических сделках, что являлось причиной объявления наиболее из них активных государственными преступниками, а затем казни на эшафоте, за что и совсем юный Роберт Дадли, принадлежавший к этой семье, был без вины объявлен государственным преступником и заключён в Тауэр. Роберт был не просто красавцем, он был галантен, всегда модно и со вкусом одет, имел изящные манеры и был обаятелен настолько, что многие женщины, независимо от их положения в обществе, влюблялись в него, а это постоянно вызывало у Елизаветы ревнивые чувства. Чтобы быть в его глазах красивой, она еще до болезни оспой, подпортившей кожу её лица, полностью белила себе лицо (что запечатлено на её коронационном портрете) и, принимая во фрейлины и назначая статс-дам в свою свиту, окружала себя исключительно женщинами-дурнушками. Говорили даже, что и казнь Марии Стюарт состоялась по причине ревности королевы английской к её фавориту. Хотя ревность Елизаветы была уже совершенно несостоятельной, потому что к моменту казни Мария Стюарт уже не была той хорошенькой женщиной, способной кого-либо пленить: она очень подурнела, растолстела и уже не могла очаровать Роберта Дадли.

Дадли славился при дворе королевы Елизаветы I разнообразными дорогими нарядами, в которых он появлялся, поражая воображение окружающих. Это был в полном смысле блестящий придворный кавалер, да ещё и известный как фаворит королевы.

Мечтая о женитьбе на королеве, представляя себя влюблённым в неё, Дадли в то же время не ограничивал себя в выборе других женщин. Так, в ту пору, когда он, вроде бы страстно влюблённый, тайно навещал томящуюся в замке Хэтфилд-хаус принцессу Елизавету Тюдор, женился на Эмме Робсарт, объясняя этот поступок тем, что боялся навлечь на себя подозрения Марии I Тюдор в близости с Елизаветой. Вряд ли такой поступок и такое объяснение могли понравиться хоть одной женщине в мире. А Елизавета терпела и страдала, но смирялась, чтобы не потерять его окончательно.

В 1560 году, летом, заболела жена Роберта Дадли — Эми Робсарт. Елизавета и Роберт стали строить планы на будущее, потому что королева пообещала своему любимому, что если Эми умрёт, то она выйдет за него замуж. Но планы эти были расстроены слухами о том, что Дадли хочет отравить свою супругу, чтобы жениться на Елизавете. 8 сентября 1560 года Эми Робсарт скончалась, причём при довольно туманных обстоятельствах. Женитьба опять оказалась невозможной, потому что она как бы подтверждала слухи о желании Дадли убить свою жену с целью женитьбы на королеве, а это, считала Елизавета, было опасно для короны. Чтобы выглядеть беспристрастной, Елизавета назначила тщательное расследование обстоятельств смерти Эми. Оно было проведено и показало, что Эми погибла в результате несчастного случая. Но английское общество долго еще обсуждало вопрос о намеренном убийстве «надоевшей и мешавшей жены».

Чтобы не быть причастной к этому трагическому случаю, королева на время отдалила от себя злополучного фаворита и отказалась даровать ему титул графа, который давно уже обещала тщеславному любимцу, имеющему титул герцога, но желающему получить еще и более высокий титул графа. Она разорвала уже подготовленный указ о даровании титула графа герцогу Дадли на том основании, что, по её словам, сказанным вслух в присутствии придворных, «нельзя доверять тому, у кого в роду два поколения изменников». Однако её подлинное отношение к Роберту Дадли было совсем другим, и оно проявилось осенью 1562 года, когда она заболела оспой и ни у кого: ни у придворных, ни у членов Тайного Совета, — уже не было надежды на её выздоровление. На просьбу членов Тайного Совета указать имя преемника, лорда-протектора королевства, Елизавета назвала, ко всеобщему удивлению, не своего кузена Томаса Говарда, 4-го герцога Норфолк, который по статусу должен был занимать эту должность, а Роберта Дадли. Однако дело обошлось без скандала: королева Елизавета выздоровела.

Постоянная игра королевы со своим фаворитом в их страстной, но странной платонической любви продолжалась всё время, пока Роберт Дадли был жив. В конце 1563 года, ревнуя Дадли к Марии Стюарт, да, видимо, и испытывая его стремление стать королём, Елизавета объявила, что она желает его женить на королеве шотландской Марии Стюарт. В связи с этим предстоящим, но, конечно, затянувшимся, а затем и не состоявшимся событием, только 6 сентября 1564 года Роберт Дадли, наконец, получил титул графа Лестера, который ему был пожалован как бы в связи с намечавшимся его браком с Марией Стюарт.

Принимая участие в игре с Елизаветой, Дадли, встав в позу отставного фаворита, стал ухаживать за Летицией Ноллис (Ноуллз), которая внешне была похожа на Елизавету, может быть, потому, что она была двоюродной племянницей Елизаветы со стороны её матери Анны Болейн. В результате этого лёгкого флирта Роберт Лестер тайно от королевы и двора женился на Летиции Нол-лис, в замужестве графини Эссекс, вдове Уолтера д'Эвре, графа Эссекс. В 1578 году посланник герцога Франциска Анжуйского открыл Елизавете I эту тайну. Разумеется, гнев королевы был уже не шуточным: Легация была сослана подальше от Лондона, а незадачливый фаворит, поступок которого был расценён как предательство, получил хороший нагоняй, вплоть до того, что ему было обещано заключение в Тауэр. Впоследствии, вспомня, что Легация была рядом с ней в тяжелые дни заточения, королева смилостивилась над своей бывшей фрейлиной и вернула ей своё расположение. А Лестер легко сумел доказать влюблённой в него женщине, что всё это «козни против него и гнусная клевета».

Но у галантного красавца графа Лестера, кроме жён, были и другие женщины. Тому свидетельство появление на свет сэра Роберта Дадли, незаконнорожденного мальчика от связи с леди Даглас Шеффилд. Однако это было обычным явлением при королевском дворе, где процветал пышным цветом фаворитизм с его безнравственностью, и потому никого из придворных подобное событие не удивило.

В 1572 году, как повествует предание, граф Лестер женился еще раз, тоже тайно, на вдове богатого английского барона Дугласа Говарда. Однако при дворе утаить ничего было нельзя, слухи дошли до Елизаветы, и она заставила Лестера развестись с его женой.

Через четыре века после происходивших событий, не зная всех существовавших тогда обстоятельств и отношения к королеве и Лестеру со стороны их окружения, невозможно даже предположить, почему Роберт Дадли, граф Лестер, оставался при королеве в течение почти всей своей сознательной жизни, фактически вплоть до своей смерти. Он предстаёт перед нами как персона не менее загадочная, чем его возлюбленная королева, страстно его любившая, но остававшаяся девственницей, притом в условиях всеобщей безнравственности фаворитизма, после далеко не безупречного царствования Марии I, её сводной сестры. Да, она не хотела ни с кем, даже с любимым Дадли, делить королевскую власть, но никто не мог помешать ей и осудить её, если бы она поделила с ним ложе. Видимо, это был её принцип, выделивший Елизавету Английскую из ряда других королев.

Трудно ответить и на вопрос почему Лестер, неоднократно женившись и имея других женщин, предположительно не любя Елизавету, продолжал вести с ней любовный флирт в течение такого продолжительного времени? Надеясь всё же стать королём или боясь потерять голову на плахе? В первом случае у него было достаточно времени, чтобы убедиться, что Елизавета никогда ни с кем не разделит власть, даже с ним, которого любит страстно, как наваждение. А во втором случае он столько раз вызывал её гнев и её слёзы, но всё сходило ему с рук, так что вполне можно было быть спокойным за свою жизнь.

Как фаворит, он не только получал от королевы щедрые дары: сначала звание и должность конюшего, орден Подвязки, самый высокий орден Англии, затем титул графа, несколько подаренных ему замков, дорогие подарки. Королева возвела его в должность смотрителя её резиденции в Виндзоре, что дало возможность им часто видеться. Ему было доверено влиять на придворный мир, быть советником королевы, особенно в деле назначения на должности, а когда Англия в 1585 году вступила в войну, причиной которой были события в Нидерландах, граф Лестер возглавил английские войска и одержал несколько побед. Однако его излишнее тщеславие и непродуманность последствий позволили ему принять предложение голландцев стать генерал-губернатором Республики Соединённых провинций Нидерландов, а это могло быть расценено как государственная измена. За долгие годы общения с королевой Лестер выработал много рецептов избавления от гнева Елизаветы и успешно пользовался ими. А так как оказалось, что принятие им предложения голландцев могло привести к конфликту с Испанией, а затем к долгой войне с нею, он притворился больным и тем самым избежал королевского гнева. Однако избежать войны с Испанией не удалось: её спровоцировал своими флибустьерскими рейдами и грабежом знаменитый пират на службе у английской короны — Френсис Дрейк.

Когда испанцы стали прорываться к Лондону, фавориту Лестеру, возглавлявшему английские войска, было поручено преградить им путь и вести оборону Тилбери. Он справился с этим поручением блистательно, но это был последний вклад Роберта Дадли, графа Лестера, в защиту его родины.

Наступили 80-е годы XVI столетия. Роберт Дадли, граф Лестер, старел, ему было уже за пятьдесят. Он не мог не понимать, что его мечты стать королём уже никогда не осуществятся, особенно когда заметил, что Елизавета стала уделять много внимания молодому и красивому графу Уолтеру Рейли, который, чтобы услужить своей королеве, организовал экспедицию в Америку с целью основать там колонию, назвав её в честь королевы — «Виржиния». Разумеется, королева не могла не оценить этот поступок графа. Когда он вернулся из Америки, она наградила его по достоинству: доверила самые высокие посты и стала уделять много внимания и времени.

Лестер, чувствуя охлаждение к нему королевы, не мог этого перенести и решил (в традициях фаворитизма при королевских дворах Европы) завести интригу, то есть представить Елизавете такого юношу, который бы понравился ей и заменил бы собой её нового фаворита, графа Уолтера Рейли. Для осуществления этого плана он выбрал своего пасынка — Роберта Девере Эссекса, сына своей жены Легации Ноллис от Уолтера д'Эвре, графа Эссекса, бывшего наместника Ирландии. Он рассчитывал, что Елизавета за его услугу вернёт к нему своё доверие, но не предполагал, что она так быстро влюбится в его пасынка. Так Роберт Девере Эссекс получил любовь королевы и лютую к нему ненависть графа Уолтера Рейли, впоследствии лишившую его жизни.

А Лестер, оставаясь рядом с королевой, ещё чаще, чем прежде, видел, что отношение её к нему — как к одному из многих, что теперь у неё не один фаворит, а несколько.

Кто же такой Роберт Девере Эссекс, ставший исторической личностью благодаря фавору Елизаветы I?

Роберт Девере Эссекс родился 10 ноября 1567 года и был на 34 года (!) моложе королевы Елизаветы I. Когда он был представлен Лестером королеве, ему было всего лишь девятнадцать лет. Разумеется, Лестер всячески расхваливал своего пасынка в тайной надежде, что Елизавета даст отставку своему фавориту Уолтеру Рейли. Молодой Роберт Эссекс был красив, высок ростом, имел статную фигуру, был умён, хорошо воспитан, образован и знал придворный этикет, поэтому двор одобрил его появление в своём кругу, что, разумеется, отразилось и на отношении к нему самой королевы.

Однако молодой человек был честолюбив, горд, имел взрывной характер, нетерпеливость и напористость. Как и его отчим граф Лестер и как, впрочем, многие другие, стоявшие у трона, он поставил себе целью жениться на королеве и стать королём, а потому сразу встал на путь, ведущий в фавориты. В скором времени в Виндзоре, на прогулке с королевой, в свите которой вместе с Лестером, ещё одним королевским фаворитом Чарльзом Блантом и фрейлинами находился и Роберт Эссекс, ему представился случай красиво, по-джентльменски показать себя Елизавете I преданным и находчивым кавалером, вполне достойным стать её фаворитом. Гуляя по Виндзорскому парку, королева со следовавшей за ней свитой зашла в отдалённый запущенный уголок, где ей путь преградила довольно большая лужа Естественно, Елизавета остановилась, не зная, что ей предпринять. Молодой Эссекс быстро сбросил с себя богатую, вышитую серебром бархатную накидку и галантно постелил её под ноги своей королеве. На Елизавету этот жест красивого молодого человека произвёл должное впечатление, и с этого времени она стала отличать его как еще одного фаворита наравне со стареющим Лестером и молодым Чарльзом Блантом, с которым у Роберта Эссекса с этого времени началось ещё одно соперничество.

Первым ушёл со сцены граф Лестер. Он умер неожиданно 4 сентября 1588 года, так и не добившись королевского титула. По преданию, он скончался от «лихорадки», что не может быть диагнозом, потому что лихорадка (высокая температура) имеет разные причины возникновения.

Фаворита с 34-летним стажем герцога Роберта Дадли, графа Лестера, разлучила с королевой Елизаветой I Тюдор только смерть. Почти треть века он участвовал в игре влюблённой женщины, не желающей соединиться с возлюбленным, потому что больше любви она ценила свою королевскую корону и ни с кем не хотела с ней делиться. Когда Лестер ушёл из жизни, Елизавета, которая прожила, как и он, уже более полувека, на удивление всем, будучи влюблённой в молодого графа Эссекса, чувствовала себя молодой и была увлечена новыми любовными интригами. Узнав о смерти своего бывшего возлюбленного, которому она не раз обещала выйти за него замуж, королева, по мнению её окружения, не очень сильно переживала. Правда, после её смерти в королевском ларце обнаружили письмо Лестера, на котором королева начертала: «Его последнее письмо».

Но было ли это горестное сожаление или простая констатация факта, теперь уже не узнает никто.

После смерти Лестера три фаворита — Роберт Эссекс, Чарльз Блант и Уолтер Рейли — соперничали друг с другом за право быть первым и, может быть, стать удостоенным королевской руки, а с ней и титула короля.

Однажды ревнивый и взрывной Эссекс увидел на рукаве Бланта золотую королеву из шахматного набора Елизаветы, которую ему подарила королева и которую он гордо демонстрировал всем окружающим Эссекс не сдержался и выкрикнул: «Теперь я вижу, что дуракам действительно везёт!» Это было оскорбление, и дело дошло до дуэли. Елизавета не могла этого допустить и, призвав соперников к себе, отчитала и того, и другого. С тех пор, примирённые королевой, они стали друзьями, но по сердцу или по виду, этого нам знать не дано.

Однако в сердце 56-летней королевы вошел именно Роберт Эссекс, годившийся ей во внуки. (Не напоминает ли вам, дорогой читатель, эта ситуация 60-летнюю императрицу Екатерину II, которая в XVIII веке, спустя 200 лет после этих событий, так же отдала своё сердце 25-летнему фавориту Платону Зубову, который клялся, что безумно любит престарелую императрицу?)

Для Эссекса, клявшегося ей в любви и верности, Елизавета, вероятно, представлялась, как некая старая набелённая, нарумяненная говорящая кукла в рыжем парике, но всё дело заключалось в том, что это была королева! Влечение к власти, цель, поставленная им, заставляли его весело танцевать с нею на балу, гордо выступать с нею под руку на придворных празднествах, выносить её ревность и капризы. Она не любила его возражений и часто не очень вежливо на них отвечала. Взаимоотношения Елизаветы с фаворитом Эссексом были совершенно иные, чем с Лестером Она ему не доверяла так, как некогда доверяла Роберту Дадли, которого любила от всего сердца. Как обычно бывало при королевских дворах, завистники и прямые враги доносили Елизавете о каждом шаге Эссекса, и ему постоянно приходилось выслушивать её упрёки и оправдываться перед ней. Верный своей цели, он всё сносил почти безропотно, вёл себя крайне осторожно, контролируя каждое своё слово, строя из себя безгранично влюблённого в королеву, пресекал явные флирты с придворными дамами. Будучи человеком талантливым, граф Эссекс, следуя моде того времени, писал стихи и посвящал их своей возлюбленной королеве. Видя, что королева, влюблённая в него, на всё, казалось бы, готовая для своего молодого фаворита, тем не менее не соглашается на брак с ним, он не прибегал, как в своё время Лестер, к посредничеству других государей и сделкам с ними, что граничило с предательством, а служил ей победами на бранном поле, отличаясь в общей победе личной своей смелостью и даже героизмом. Так, в 1585 году он участвовал в войне с Голландией, а в 1596 году проявил свои способности военачальника при взятии Кадикса. Имея склонность к военным авантюрам, Эссекс в начале 1589 года, когда сэр Френсис Дрейк и Джон Норрис задумали восстановить на престоле низложенного короля Португалии дона Антонио, с радостью предпринял поход в далёкую страну, где он мог совершать подвиги, показать себя героем в опасных предприятиях, но Елизавета грозным письмом вернула его ко двору, напомнив ему о его обязанностях фаворита По возвращении он ждал грозного наказания, но, напротив, она одарила его ласковым вниманием и долгими беседами наедине.

Конечно, королева восхищалась своим молодым красавцем-фаворитом, одаривала его разными драгоценными подарками, но главное — присваивала ему высокие титулы, чины и звания.

В 1590 году Роберт Эссекс в глубокой тайне от королевы и двора женился на вдове Филиппа Сиднея, дочери канцлера Уолсингема. Однако что-либо скрыть от придворных, особенно от врагов, было невозможно, и довольно скоро королеве доложили об этом событии. Елизавета была, что называется, в шоке, но, сохраняя королевское достоинство, она, поздравляя его с браком, всё же, как бы по-матерински, высказала ему своё удивление в его выборе, считая, что эта партия унижает блистательный графский род Эссексов, что он мог составить себе и более достойную партию, что он мог получить руку одной из влиятельнейших европейских принцесс

В 1593 году Елизавета I приблизила графа Эссекса к высшей государственной власти: она сделала его членом Государственного совета. И хотя ей советовали, да и сама она понимала, что взрывного Эссекса не нужно вовлекать во внутреннюю государственную политику, но она это сделала, потому что графу Эссексу, как члену Государственного совета, она могла свободно давать почётные поручения, за выполнение которых он мог законно получать почести и награды.

Вовлекая Роберта Эссекса в высшую государственную власть, она вместе с тем ему не доверяла, а потому кандидатуры людей на ответственные должности, которые выдвигал фаворит, она, как правило, отклоняла. А если он за кого-нибудь из уже имеющих должность просил, то этого человека увольняли. Это был единственный в Европе фаворит, которому не был делегирован приём на важные государственные должности и увольнение с высоких должностей, а потому лишённый большого влияния на двор и его придворных.

Видимо, стареющая Елизавета никогда не имевшая детей, любила Роберта Эссекса, как мать, и даже сильнее — как бабушка Она ревновала его, наставляла желала постоянного его присутствия при ней: ей трудно было расставаться с ним, особенно на долгое время. Но началась война с Испанией. В 1596 году испанцы осадили Кале, и обсервационный (наблюдательный, разведывательный) корпус, стоявший в Дувре, был отдан под командование графа Эссекса

Роберт Эссекс и знаменитый адмирал Говард разработали план проникновения обсервационного корпуса на испанскую территорию, подготовили многочисленный морской десант и в конце мая — начале июня 1596 года отправились к наиболее укреплённой испанской крепости — Кадикс Под руководством Эссекса атака на крепость была такой молниеносной и сокрушающей, что Кадикс сдался. Это была огромная победа англичан. Уже 5 июня 1596 года Роберт Эссекс отплыл из Кадикса, направляясь в Англию, и 10 августа его корабль причалил к порту Плимут, где ему, как победителю, была организована почётная встреча с ликующим народом во главе с королевой Елизаветой I.

Восхищённая победой её любимца-фаворита над врагами, Елизавета решила прекратить всякие сплетни о нём и интриги против него. Она пригласила графа Эссекса в Лондон, в королевский дворец, для встречи с представителями высшей знати, среди которой было много личных врагов и завистников Роберта Эссекса Её речь была направлена против тех, кто постоянно распространяет слухи и плетёт интриги против её фаворита

Елизавета I, с одной стороны, как бы притесняя графа Эссекса на радость его завистников и в угоду придворного окружения, с другой стороны, продолжала награждать своего фаворита чинами и высокими должностями. Так, в 1597 году она произвела его в чин генерал-фельдмаршала. В том же году после его возвращения из экспедиции в Испанию (сказать по чести, явно неудачную из-за штормов на море), а затем из экспедиции в Индию, предпринятую им вместе с адмиралом Уолтером Рейли, графом Ноттингемским (одним из бывших фаворитов Елизаветы I, заменённых ею Робертом Эссексом, а потому Эссекса люто ненавидевшим), тоже практически сорвавшуюся из-за раздоров между партнёрами.

(В России 90-е годы XVI века были последними годами жизни царя Феодора Иоанновича, сына Иоанна Грозного, учредившего патриаршество в России и умершего 7 января 1598 года Елизавета имела переписку с русским царём Феодором Иоанновичем, с его супругой, царицей Ириной Феодоровной, и главой Боярской Думы Борисом Фёдоровичем Годуновым Она добилась от них разрешения на продажу английских товаров на территории Русского царства, а в связи с этим открытия в Москве, рядом с Кремлём, английского посольского двора. Зная о затянувшемся бесплодии Ирины, Елизавета даже рекомендовала ей своего врача).

А что же Эссекс? Вернувшись в Лондон, недовольный собой и раздражённый неудачами и особенно размолвкой с Уолтером Рейли, Эссекс обнарркил при дворе усиление партии его недоброжелателей, что означало ожидание будущих постоянных на него нападок, и решил подать в отставку. Елизавета не могла этого допустить. Уговаривая своего любимца остаться, она даровала ему титул великого маршала Англии.

Но в том же году, возвысив Роберта Эссекса, она одновременно возвысила и Уолтера Рейли, графа Ноттингемского, присвоив ему звание лорд-адмирала, фактически зачеркнув значение великого маршала Англии. Но еще более сильный удар Эссекс получил с пожалованной грамотой, в которой на равных признавались его военные заслуги при взятии Кадикса с заслугами лорд-адмирала Говарда, который был лишь участником разработки плана экспедиции на Кадикс. Эта политика Елизаветы «кнута и пряника» по отношению к Эссексу, игры с ним в кошки-мышки, постоянное то его возвышение, то унижение его достоинства настолько вывели Эссекса из терпения, что он перестал являться и ко двору, и на заседания Государственного совета. Он понял, что ему никогда не достичь королевской власти, что с Елизаветой I, как говорится, «пива не сваришь», а потому круто изменил своё к ней отношение и соответственно своё поведение. Он уже не мог преодолеть свой гнев и своё раздражение против неё. Так, однажды при обсуждении положения в Ирландии, происходившем в кабинете королевы, он так запальчиво и с таким раздражением стал выступать, что Елизавета ударила его перчаткой по лицу. Эссекс во гневе, совершенно уже не контролируя себя, схватился за эфес шпаги и направился к королеве. Адмирал граф Арондель, присутствовавший при этой сцене, едва сумел удержать его. Говорили, что тогда Эссекс в бешенстве, с ненавистью глядя на королеву, выкрикнул: «Королева и женщина! Я бы не смог простить такую обиду даже самому Генриху VIII, если бы он оказался на вашем месте!» — и бросился вон из кабинета. Арондель и королева вслед ему требовали остаться, но он уже никого не слушал, а на предложение канцлера извиниться перед королевой Эссекс ответил ему письмом, в котором доказывал, что он был прав, а королева не должна была поступать с ним таким образом. После этого скандала Эссекс довольно долго не показывался при дворе, а королева, напротив, сердилась не очень долго, вынужденная в душе своей признать, что Роберт Эссекс был прав, и снова сменила гнев на милость.

12 марта 1599 года Эссекс был назначен наместником Ирландии с неограниченными полномочиями. Это назначение укрепляло финансовое положение графа и было для него престижным, потому что его отец, Уолтер д'Эвре граф Эссекс, некогда занимал эту должность.

Однако через непродолжительное время в Ирландии вспыхнуло восстание, и Эссекс, вместо того чтобы его подавить силою, заключил невыгодное для Англии перемирие, что было расценено как государственное преступление. Эссекс был отозван из Ирландии и отдан под суд. Завистники и враги Эссекса радовались и с еще большей силой стали настраивать королеву против него, и она — увы! — стала верить им полностью. А Эссекс вяло и неразумно защищался на суде: он все свои ошибки и неудачи старался переложить на других людей. Было видно, что он устал противодействовать постоянным на него атакам со стороны врагов и уже не чувствовал поддержки со стороны королевы. Не дожидаясь приговора, Эссекс сам предложил суду свой приговор: он покинет двор и уедет в своё самое дальнее поместье. Пережитые волнения, горькое чувство несправедливости к нему, резкая перемена королевы по отношению к своему фавориту — всё это настолько подорвало здоровье Роберта Эссекса, что он слёг в постель. Королева сильно обеспокоилась его состоянием здоровья, отложила все дела, стала его навещать, даже сама подавала ему лекарства. Но когда граф выздоровел, его завистники, которые все годы плели вокруг него интриги, донесли королеве, что он её обманул: не был болен, а только притворялся больным. И опять Елизавета им поверила. Она продолжила судебное преследование Эссекса, и оно было жёстким Суд приговорил графа Эссекса к освобождению его от всех его званий и чинов (кроме чина генерала от кавалерии), от всех занимаемых им должностей и к лишению его всех его наград.

Эссекс уехал в своё поместье. Почти через год, летом 1600 года, Елизавета своим указом объявила ему о своём прощении, но в то же время о запрете появляться при дворе. Эссекс, по совету своего секретаря Генриха Кюфа, мог бы добиться тайной встречи с Елизаветой и рассказать ей о происках его врагов. Но гордый граф отверг это предложение: он считал, что эта встреча не принесёт ему ничего, кроме разочарования. А Елизавета ждала этой встречи с его покаянием.

В глуши своего поместья униженный и отчаявшийся граф Эссекс стал вынашивать планы свержения королевы и замены её королём шотландским Яковом VI, сыном Марии Стюарт, или даже (чем чёрт не шутит!) самому стать королём.

Он стал набирать в свою партию заговорщиков из тех, кто был недоволен правлением Елизаветы, а это были придворные, не сумевшие получить выгодную должность, и обнищавшие графы и лорды, не добившиеся финансовой поддержки со стороны королевы.

Пока подготовка к перевороту находилась на уровне планов и разговоров, Елизавета под нажимом своих советчиков — врагов Эссекса — предприняла новый натиск на графа: она «перекрыла ему кислород» в материальном смысле. Дело в том, что основным доходом Эссекса в то время была аренда таможенной пошлины на сладкие вина. (В России это называлось «откупом».) Разрешение на эту аренду должно было быть возобновлено в сентябре 1600 года, но королева не дала такого разрешения (возможно, предполагая, что он приедет к ней с просьбой о разрешении и они увидятся), но гордый граф Эссекс не поехал просить и остался почти совсем без средств к существованию. Разъярённый, он решил перейти от слов к делу — к свержению королевы Елизаветы I.

8 февраля 1561 года Эссекс и его сообщники сделали попытку поднять восстание в Лондоне и взять королеву в заложницы. Но эта попытка им не удалась: переворот был плохо подготовлен, Лондон на их призыв не откликнулся, все мятежники с их главарём Эссексом были захвачены и преданы суду как государственные преступники. Эссекс подписал чистосердечное признание, но оно не было принято судом как смягчающее обстоятельство. В кратчайший срок был подписан приговор — смертная казнь на эшафоте.

Елизавета, в душе продолжавшая любить Роберта Эссекса и боявшаяся этой любви, долго не могла подписать ему смертный приговор. Она ждала, что он попросит её о милосердии, напишет о своём раскаянии. Но он молчал. А он был уверен, что она помнит о перстне, который она ему подарила после победы при Кадиксе с условием, что по предъявлении этого перстня он будет прощён, какой бы поступок он ни совершил. И она тогда клятвенно обещала ему это.

Казнь была назначена на 25 февраля 1601 года. Перед казнью Эссекс не просил о помиловании и не сделал никаких распоряжений. Единственной его просьбой было желание повидаться с графиней Ноттингем, которая когда-то была его любовницей, а теперь стала женой графа Уолтеpa Рейли Ноттингемского, самого заклятого его врага. Просьба его была удовлетворена, графиня прибыла на свидание, их разговор был кратким: он дал ей перстень и просил передать его королеве как можно скорее.

Утром в назначенный для казни день Эссекса привели в подвальное помещение Тауера, где должно было совершиться правосудие. Присутствовавшие обратили внимание на то, что Эссекс с каким-то ожиданием и тревогой бросал взгляды на вход в этот подвал. Но машина казни уже была запущена, и в назначенное время палач отрубил Эссексу голову. Так закончилась жизнь самого яркого, талантливого, но самого взрывного, несдержанного и потому неудачливого фаворита английской королевы Елизаветы I — графа Роберта Девере Эссекса, испытавшего предательство даже в день его казни: графиня Ноттингем не исполнила его просьбы, она не передала королеве перстень, предъявление которого спасло бы его от смерти. Это было самое страшное предательство для него: оно лишило его жизни.

История жизни Эссекса имела продолжение после его смерти. Спустя два года после его казни, в начале марта 1603 года, графиня Ноттингем, уже смертельно больная, испытывая угрызения совести, всё же решилась обратиться к королеве и рассказать ей о просьбе Эссекса перед казнью — передать королеве перстень, который она подарила ему после победы в Кадиксе, и напомнить ей о её обещании: по предъявлении ей этого перстня помиловать его, какой бы проступок он ни совершил. Королева в ужасе воскликнула: «И вы посмели не исполнить его желания?» Графиня Ноттингем оправдывала свой поступок, лишивший Роберта Девере Эссекса жизни, тем, что её муж, граф Уолтер Рейли Ноттингемский, лютой ненавистью ненавидевший Эссекса, не позволил ей выполнить данное ею обещание.

Елизавета была в ужасе от услышанного. Она не понимала, как женщина могла допустить гибель человека, потому что, видите ли, муж из-за соперничества не позволил ей этого сделать! А она-то сама, королева (!), которой Эссекс вместе с перстнем доверил свою жизнь, предала его, подписала приговор, фактически его убила!

Королева Елизавета была настолько потрясена этим известием, что могла только шептать помертвелыми губами: «О, Эссекс, Эссекс!» Ведь она отлично понимала, что она тоже не сдержала обещания. Ведь она помнила о перстне, о своём обещании, но, закусив удила гордости, ждала его просьбы о милости и ничего не сделала, чтобы спасти молодую жизнь. И жизнь Роберта Эссекса была (после Марии Стюарт) второй загубленной ею жизнью!

Через два дня после своего покаяния графиня Ноттингем скончалась, а королева, вернувшись во дворец, уже не могла оправиться от полученного шока.

По преданию, она, не реагируя на окружающих, всё шептала: «Эссекс! Эссекс'» Она переживала сильнейший стресс и не смогла пережить его: вечером 24 марта 1603 года её парализовало. Невидящими глазами она смотрела, ни на что не реагируя, в дальний угол комнаты и только изредка чуть слышно шептала: «Эссекс, Эссекс!»

В таком состоянии она пребывала в течение девяти дней.

2 апреля королева смогла на вопрос о её преемнике ответить едва слышно и почти невнятно: «Яков Шотландский». Она отдавала трон сыну Марии Стюарт.

На следующий день, 3 апреля 1603 года, королева Английская Елизавета I Тюдор скончалась.

Её тело было погребено в Лондоне, в соборе Вестминстерского аббатства.

(В России в это время шёл пятый год царствования Бориса Фёдоровича Годунова (1552–1605), когда началась война за «законного и доброго царевича Димитрия» в связи с появлением на российской территории войска Лжедмитрия I, называвшего себя царевичем Дмитрием, который якобы не погиб от ножа в Угличе, а чудом спасся и идёт занимать свой законный трон как сын Иоанна Грозного. Смутное время.)

Со смертью королевы Елизаветы I в Англии была перевёрнута еще одна страница в истории страны: у английского престола Стюарты сменили Тюдоров.

С именем Эссекса на устах ушла из жизни загадочная женщина, королева Елизавета I. А сам граф Эссекс, возможно, главный и самый любимый фаворит Елизаветы I, жизнь которого была пресечена в возрасте 34 лет, каким он стался в памяти людей?

Возвысившись благодаря фаворитизму при английском королевском дворе Елизаветы I Тюдор, граф Роберт Девере Эссекс вошёл в мировую историю как герой, один из спасителей Англии и один из бунтарей, поднявших руку на королеву английскую, за что и поплатился головой. Но продолжает жить он в памяти людей, оживляемой многочисленными его портретами, написанными с натуры, прежде всего как фаворит самой удивительной и самой загадочной английской королевы Елизаветы I Тюдор.

 

Фавориты английской королевы Виктории

Почти весь XIX век в Англии, к этому времени именуемой Великобританией, был занят царствованием королевы Виктории (1819–1901), и век этот был назван Викторианской эпохой. С 1837 по 1901 год, то есть 63 года и несколько месяцев, правила королева Виктория страной, которая уже не была абсолютной монархией, но оставила в истории Англии страшный след деяний её абсолютных монархов.

Фаворитизм как явление, как государственная идеология с характерными ддля неё чертами, о которых уже не раз говорилось выше, при дворе и у трона королевы Виктории не наблюдался, чему способствовало протестантское вероисповедание в Англии, но у самой королевы Виктории фавориты (но, конечно, избави, Боже! — не любовники) были.

Королева Великобритании Александрина-Виктория, дочь герцога Эдварда Кентского из Ганноверской династии и Виктории Саксен-Кобургской, родилась 24 мая 1819 года и не являлась прямой наследницей трона: у короля Георга III было шесть сыновей, но только один из них, её отец, герцог Кентский, притом не старший сын, не дофин, родил дочь, у остальных же пяти сыновей потомства не было. Так Александрина-Виктория оказалась на троне как единственная его наследница.

Отец Виктории, герцог Кентский, умер в январе 1820 года, когда будущей королеве было всего восемь месяцев.

Герцог Кентский, живя законами фаворитизма, а потому не отличаясь примерным образом жизни и мало заботясь о финансах государства, оставил своей жене не только много долгов, но и запутанные финансовые дела. Воспитание и образование Виктории легло на плечи принцессы Саксен-Кобургской, её матери, которая ни в коем случае не баловала будущую королеву, была с ней очень строга и держала под запретом любое развлечение и всякого рода удовольствия (даже съесть не положенную на данный момент сладость). Наставниками Виктории были лорд Мельбурн и гувернантка Луиза Лецен. Виконт лорд Мельбурн читал принцессе лекции по истории Англии, по истории государства и права и проводил практические занятия по конституционному правлению, в то время для многих европейских стран весьма новому. (Это было необходимо, особенно последнее, потому что в эти годы английская монархиня не могла иметь полномочий диктатора, и казной распоряжалась не она, а премьер-министр и банкиры.) Помимо усвоения лекций лорда Мельбурна, Виктория занималась изучением иностранных языков и успешно овладела французским, испанским и немецким языками, была знакома с латынью и древнегреческим Её гувернантка, суровая Луиза Лецен, воспитывала в девочке силу воли, при любых обстоятельствах внешне благопристойное поведение и привила ей несколько практических навыков, которые позже весьма пригодились королеве Виктории, получившей королевский двор с его тайными интригами и запутанными взаимоотношениями между придворными. Виктория очень привязалась к своей гувернантке, и та, хитро используя эту привязанность, много лет оставалась при королеве её фавориткой-советчицей, как бы компаньонкой, и сохраняла своё влияние на неё вплоть до замужества Виктории.

К коронации, состоявшейся в 1837 году (напомним, что это был год, когда царствовал Николай I и был убит на дуэли Александр Сергеевич Пушкин), Виктория была подготовлена неплохо, и хотя нельзя было считать, что она отличалась высоким интеллектом и приобрела обширные знания, но зато она знала всё, что ей было необходимо в придворной среде. И действительно, став королевой в восемнадцатилетнем возрасте, Виктория сразу попала в атмосферу придворной жизни, где каждый, обманув неосмотрительность молодой неопытной девушки, пытался извлечь для себя пользу. Одни хотели выпросить себе должность, приносящую хороший доход, другие — пристроить своих родственников при дворе, третьи, особенно молодые люди, понравиться королеве и стать её фаворитом. Однако Виктория твёрдо держалась своих принципов и старалась не дать себя обмануть. А по преданию, были и такие случаи, когда один из придворных, пользуясь тем, что королева только что перенесла тиф и была слишком слаба, а потому, по его расчётам, не в состоянии была сопротивляться, насильно вложил ей в руку перо, заставляя её подписать его назначение на пост статс-секретаря. Собрав все силы, Виктория дала такой твёрдый отпор наглому придворному, что в дальнейшем это послужило хорошим уроком и для других наглецов.

Строгое пуританское воспитание определило и поведение королевы: она никогда не ныла и не жаловалась на трудности королевской доли, а всегда спокойно и рассудительно выходила из трудных ситуаций. Но женщина всегда остаётся женщиной, не исключением была и Виктория, которой, как и королеве Елизавете I в далёкие годы XVI столетия, хотелось быть красивой и привлекательной, следить за своим лицом и фигурой и, конечно, быть любимой. Тем более, что еще до коронования она влюбилась в лорда Мельбурна, своего учителя, который занимал пост главы правительства. Несмотря на целый сонм юношей и мужчин, желающих попасть в фавориты, она отдавала предпочтение виконту Мельбурну, тайному своему фавориту. Это была романтическая дружба наивной девушки с мужчиной более зрелых лет. Но дальше значительного переглядывания, весёлого кокетливого разговора и выражения дружеского расположения дело не пошло. Виктория робела перед своим премьер-министром, а он, зная, чем грозит близость к коронованной особе, предпочитал просто пользоваться своим влиянием для государственных дел, не забывая при этом себя, своих родственников и друзей.

Мать Виктории, герцогиня Кентская, очень ревниво относилась к расположению дочери к другим людям. Видя, какими глазами смотрит Виктория на лорда Мельбурна, боясь возникновения любви, которая могла бы привести к незапланированному Саксен-Кобургами браку, герцогиня Кентская усмотрела в лице лорда Мельбурна опасного врага, ещё и отодвигающего её, как единственную советницу королевы, в сторону, и предприняла жёсткий выпад против него. Одну из фрейлин Виктории она объявила любовницей лорда Мельбурна, притом уже беременной от него. Это был большой скандал, потому что подобное при пуританском направлении жизни в королевской семье, где насаждался не фаворитизм в самой пошлой его форме, а незыблемая христианская мораль и уважение к членам семьи, не могло существовать ни в коем случае. Виконт Мельбурн, не зная за собой вины, потребовал медицинского обследования фрейлины, и оно показало, что фрейлина девственница, а признаки, которые принцесса Кентская сочла за беременность, оказались признаками её тяжёлой болезни. Принцесса Кентская была посрамлена, и это весьма омрачило престиж королевской семьи, которую свет обвинил в бессердечном отношении к придворным. Скандал был настолько велик, что принцессе Кентской пришлось с позором удалиться из дворца Но основного принцесса всё же добилась: Виктория и лорд Мельбурн с этих пор решительно отдалились друг от друга.

В первые годы своего царствования молодая королева, прежде лишённая радостей и удовольствий, хотела лихо скакать на лошади, ночи напролёт танцевать на балу, веселиться и радоваться жизни. Она не забывала своей «королевской работы», выполняла её добросовестно и тщательно, но её молодость и необузданный характер требовали бурных развлечений.

Виктория не хотела выходить замуж: она боялась, что не сможет быть счастливой с мужчиной, избранным не по её воле, что она просто не найдёт с ним общего языка Она и не ведала, что семья её матери, род Саксен-Кобургских, готовит ей в мужья её немецкого кузена, принца Альберта Саксен-Кобург-Готского, родившегося тоже в 1819 году.

Принц Альберт вырос в немецком княжестве Готском, в замке Розенау. Он получил превосходное образование, был очень способным к наукам и практическому их применению. Его считали суровым, а он был добрым человеком, но был педантичен в делах и не склонен к развлечениям. С детства его приучали к мысли, что он станет супругом королевы, и он со всей серьёзностью своей натуры добросовестно к этому готовился. Альберт был высок ростом и очень красив как лицом, так и фигурой. Маленькая и склонная к полноте королева Виктория с простоватым личиком была полной противоположностью принцу Альберту не только по своей миниатюрной фигурке и по своей некрасивости, но главное — по своему страстному темпераменту.

В 1839 году, когда принцу Альберту и Виктории исполнилось по 20 лет, семья решила, что пора их сочетать браком, и в один из октябрьских вечеров 1839 года принц Альберт прибыл в Виндзорский замок для знакомства со своей будущей супругой-королевой. Красота Альберта, его обаяние поразили восторженную Викторию настолько, что она сразу влюбилась в него, поверила ему и решила выйти за него замуж. В своём письме к дяде Леопольду, королю Бельгии, она писала: «Альберт совершенно очарователен. Он необычайно красив со своими великолепными голубыми глазами, классическим носом, прекрасным ртом, тонкими усами и очень маленькими бакенбардами. У него прекрасная стать, широкие плечи, тонкая талия. Моё сердце покорено». Всего через четыре месяца, которые понадобились для подготовки к свадьбе, 10 февраля 1840 года, королева Виктория сочеталась браком со своим «дорогим и возлюбленным женихом» и вверила ему себя и Великобританию на веки вечные.

Говорят, что браки по расчёту не бывают счастливыми, но для королевы Виктории судьба сделала исключение: личная жизнь королевской четы была очень счастливой, размеренной и активной. Иногда они ссорились из-за темпераментного и восторженного характера Виктории, в основном в связи с замечаниями Альберта о её поведении. Но принц Альберт давно уже приготовился к подобным противоречиям и знал, как их погасить, а Виктория настолько была влюблена в своего дорогого супруга, что не могла себе позволить обижаться на него из-за пустяков. И супруги быстро, проявляя свою искреннюю любовь друг к другу, мирились.

Виктория со всей своей страстью любила Альберта, это был её обожаемый супруг, её ангел, её кумир. Однако при королевском дворе её «любимого ангела земного» расценили иначе, и появление Альберта среди придворных не было столь безоблачно и счастливо. Альберт, человек серьёзный, живущий идеей исполнения долга, не склонный к развлечениям и праздности, не мог одобрять постоянных балов и праздников королевского двора, его интриг и раболепства Он постоянно ждал от придворных какого-нибудь подвоха, а потому держался в отдалении от двора Окружение королевы, её двор, хоть и носили внешне строгий характер добропорядочности, далёкий от идеологии фаворитизма, однако на самом деле придворные английского двора не слишком сильно отличались от своих европейских собратьев, а потому педантичный, занятый только государственными делами и своей семьёй принц-консорт (с 1857 года) Альберт Саксен-Кобург-Готский (не англичанин, немец) был им чужд. В связи с этим при королевском дворе Великобритании установилась невесёлая атмосфера строжайшего исполнения этикета и почти полного отсутствия праздничных дней. Он и королеву Викторию сумел заставить подчиниться дисциплине, соблюдению этикета и постоянному размеренному труду.

Получение Альбертом королевского звания «принц-консорт» было связано не только с его статусом супруга королевы, но и с победами в Крымской войне против России (1833–1856), которую вела Великобритания в составе коалиции Турции, Франции и Австрии. Отличалась эта война победами русских войск в 1853 году: вице-адмирала П.С. Нахимова при Синопе, русской армии в бою под Карсом при Башкадыкляре, но в марте 1854 года Англия и Франция предъявили императору Николаю I ультиматум о выводе войск из дунайских княжеств, в апреле этого же года английские корабли обстреляли Соловецкий монастырь, в августе союзники захватили Аландские острова на Балтике, а в сентябре при поддержке английского и французского флота высадили союзническую армию в Крыму.

Для России это было трагическое время: с 13 сентября 1854 по 27 августа 1855 года шла героическая оборона Севастополя, описанная Л.Н. Толстым в «Севастопольских рассказах»; в 1854 году проходили ожесточённые бои на Малаховом кургане, а 5 октября погиб руководитель обороны Севастополя вице-адмирал Владимир Александрович Корнилов. 18 февраля 1855 года, не вынеся этого позора, скончался император Николай I Павлович, и на престол взошёл его сын Александр II Николаевич. Ходили слухи, что император Николай I покончил с собой из-за неудач в русско-турецкой войне.

А для Англии это было время побед, приписанных принцу Альберту. Фактически принц-консорт Альберт был королём Великобритании: он взял в свои руки все направления государственной жизни страны и жизни своей семьи, тем более, что этому положению способствовало полное доверие к нему королевы, особенно относительно государственных дел. Вместе с Викторией принц-консорт стал проводить внутреннюю политику перехода Англии из аграрной страны в аграрно-промышленную на основе технического прогресса и развития рыночных отношений, что привело экономику страны к процветанию. Удачной считалась и внешняя политика: в союзе с Францией и Австрией Англия приняла участие в выступлении против России в защиту Турции, что, окончившись победой в Крымской войне, воспрепятствовало нежелательному для Англии усилению позиции России на юго-востоке. Правда, некоторые члены парламента и королевского двора порицали Альберта за то, что он ввязался в эту войну, но их мнение быстро утонуло в торжественном приёме и награждении первого в мире отряда сестёр милосердия под руководством Флоренс Найтингейл, работавших на северном побережье Турции и, благодаря чёткой организации лечения, спасших большое количество раненых английских солдат и офицеров. Удачной была и политика культа королевы Виктории, которую проводил Альберт, с первых дней своего пребывания в Англии провозгласивший, что его долг — погрузить своё «я» в личность королевы Виктории. Все успехи государства демонстрировались как результат мудрой политики королевы Виктории.

Альберт стал королём и в своей семье. Виктория уже в ноябре 1840 года стала матерью, родив первенца — дочь Аделаиду. И далее последовали одни за другими еще восемь родов, которые давались ей, маленькой женщине, очень нелегко, нарушая её психическое здоровье. Она прожила с Альбертом в браке 21 год, и всё это время находилась в хроническом состоянии беременности. А Альберт занимался не только государственными делами, но и семейными: воспитанием детей, устройством купленного его семьёй шотландского замка Балморал, руководя его строительством и самими строителями, занимаясь отделкой помещений и приобретением мебели. Он постоянно был в трудах, к которым относился с такой ответственностью, что не мог позволить себе длительного отдыха, и это, разумеется, сказалось на его здоровье. И всё же семья королевы и принца-консорта находила немного времени, чтобы отдыхать и в замке Балморал, и в путешествиях. Королевская чета полюбила Шотландию, восхищалась её природой, но особенно её людьми, добросердечными и преданными. Альберт старался нанимать слуг для королевских резиденций из числа шотландцев. Одним из таких слуг был шотландец Джон Браун, приглашённый для работы в королевской конюшне и осуществлявший уход за пони, специально приобретённым для прогулок королевы.

1861 год стал для королевской семьи годом несчастий и горя: 16 марта этого года умерла мать королевы Виктории — принцесса Виктория Кентская. Со всей безутешностью своей натуры королева Виктория погрузилась в траур и предалась горю, так что принц-консорт Альберт, занимаясь утешением супруги в её утрате, уже не мог привлекать её к государственным делам, и сам полностью углубился в них, а также взвалил на свои плечи повседневные заботы о своей королеве, о семейном хозяйстве и о своих детях. Королевские обязанности, семейные заботы и груз государственной ответственности истощили его силы настолько, что он тяжело заболел. 14 декабря 1861 года он скончался. (Отметим, что это был год, когда в России император Александр II подписал Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, документ, открывший в Российской империи «эпоху Великих реформ».)

Потеря любимого мужа, случившаяся всего лишь через девять месяцев после предыдущих похорон, еще более страшная, чем потеря матери, буквально сразила королеву Викторию, притом настолько, что её дети стали опасаться за её рассудок. Свои тяжёлые переживания королева излила в письменной форме: «Почему я осталась в живых после того, что мне довелось увидеть? Я, которая каждый день молилась о том, чтобы мы умерли одновременно и чтобы я никогда не могла пережить его! Я, которая верила, находясь в крепких благословенных объятиях в священные часы ночи, когда, казалось, мир принадлежал только нам и никто никогда не сможет нас разлучить!»

С этих пор и до конца своей жизни королева Виктория стала носить траур. Мир погас в её глазах. Она писала: «Больше не существует для меня счастья в жизни! Целый мир превратился в ничто». Потеряв почву под ногами, она не могла сразу вернуться к своей «королевской работе» и вынуждена была продлить свой траур. Оставшись без поддержки Альберта, она не представляла себе, как она сможет справиться с огромными проблемами государственной власти.

Но государственный аппарат и королевский двор были недовольны продлением королевского траура и выражали обеспокоенность по поводу того, что королева отстранилась от государственных дел. Благодаря своему твёрдому характеру и силе воли, королева Великобритании вернулась к своим «королевским делам». Она продолжала следовать основной внутренней политике Альберта на превращение Англии в одно из самых промышленно развитых государств Европы и лавировать во внешнеполитических ситуациях так, что даже с Бисмарком, которого она характеризовала в не очень приглядном свете, сумела установить хорошие отношения и через него повлиять на сохранение Парижа от артиллерийского обстрела во время Франко-прусской войны.

В дни траура, ежедневно отправляясь на прогулку на своём любимом пони, купленном для неё незабвенным Альбертом, она встречалась со слугой Джоном Брауном, которого любил Альберт и с которым проводил иногда время в беседах. Джон Браун с глубоким почтением относился к Альберту, и Виктория могла душевно поговорить с ним об Альберте, вспомнить счастливые дни общения с принцем-консортом, вместе отправиться на могилу её любимого супруга — мавзолей Фрогмор.

Джон Браун, бывший шотландский гвардеец, поселённый в Балморале, чтобы ухаживать за пони, был высок ростом, имел могучее телосложение и очень красивое, типично шотландское лицо. Он и одевался в шотландскую юбку со всеми регалиями старинной шотландской гвардейской униформы. Браун относился к Виктории не столько как к королеве, сколько как к персоне, врученной ему, слуге, на попечение и в соответствии с этим исполнял свой долг не просто добросовестно, но со всей теплотой жалостливого сердца. Королева, в горе своём чувствуя себя по сути совершенно одинокой, сердечно привязалась к слуге. Ей казалось, что только Джон Браун может глубоко понять её, и она, вернувшись в Балморал, разделяла своё горе со своим верным и преданным слугой.

Прошло четыре года после кончины Альберта, Виктория, взяв себя в руки, вернулась к своей «королевской работе» и вынуждена была жить во второй своей резиденции — в Осборне. Но жить без своего фаворита-слуги она уже не могла. Так созрело решение перевести его в Осборн. В письме от 4 февраля 1865 года Виктория написала: «Я решила, что Браун будет постоянно жить здесь. Он окажется полезным в других делах, кроме ухода за пони, поскольку он чрезвычайно надёжен»… и «Одному Богу известно, как я нуждаюсь, чтобы обо мне заботились». Его должность в Осборне получила название «личный служитель королевы». Королева Виктория была очень довольна преданностью и услужливостью Джона Брауна, а весь английский свет сплетничал о ней и её фаворите. В газетах и журналах печатались карикатуры, изображавшие уже немолодую и располневшую королеву Викторию в разных ситуациях (даже сидящей в ванне) и неизменно стоявшего рядом Джона Брауна Королева постоянно хвалила своего верного служителя: «Он такой спокойный, такой умный. Он обладает прекрасной памятью. Кроме того, он такой преданный, такой верный, такой ловкий», — писала она. Она защищала его от нападок, в том числе и со стороны её детей, и писала своей дочери: «В этом доме, где есть столько людей, где есть столько сплетен, но нет ни одного мужчины, способного править, его присутствие бесценно».

Действительно, Джон Браун был бесценным человеком, «основной смысл существования которого, — как писала королева Виктория, — заключается в том, чтобы мне служить». И он действительно, как изображалось в карикатурах, всегда стоял за спиной своей королевы, готовый ей служить. Два года после переезда в Осборн он ежедневно выводил кобылу королевы Флору на прогулки, он был рядом с королевой, когда она вместе с внуками совершала выезды, он подавал Виктории чай, он посещал с ней мавзолей Фрогмор, где был похоронен Альберт, и вместе с ней стоял на коленях перед прахом её незабвенного мужа, он научил её пить чай с добавлением изрядной порции виски. У него был только один недостаток, который королева старалась не замечать и тем более о нём никогда не упоминать: Джон Браун любил выпить, да иногда так, что в бесчувствии сваливался к ногам своей королевы, что она иронически расценивала как «нечто похожее на землетрясение». Виктория считала, что эти детали вполне можно было простить: ведь он сумел вернуть её к жизни и королевским обязанностям, а это дорогого стоило не только для королевской семьи, но и для всей английской нации.

Постоянное присутствие Брауна заменило ей постоянное присутствие Альберта, но не заменило ей Альберта — знатока в королевских делах. И желая этого, королева Виктория в 1867 году назначила Джона Брауна своим статс-секретарём, то есть личным секретарём королевы. Отныне он стал мистером Брауном — фаворитом королевы в высших сферах государственной власти.

(В России за год то этого, в один из июльских вечеров 1866 года, император Всероссийский Александр II вручил свою судьбу молоденькой девушке, княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой, ставшей его тайной фавориткой-любовницей. Он обещал непременно жениться на ней.)

Как это ни странно, но, став статс-секретарём королевы, бывший служитель конюшни, а теперь мистер Джон Браун взял на себя смелость участвовать в «королевской работе» и помогать королеве разбираться в политике, проводимой правительством Он присутствовал при рассмотрении королевой почты, в том числе и дипломатической, обсуждал вместе с королевой проводимый правительством экономический и политический курс и, поощряемый королевой, смело высказывал своё мнение по тому или иному вопросу. Например, когда премьер-министр лорд Дерби предложил увеличить налог на пиво, мистер Браун возмущенно выступил против этого проекта. А королева, которая, конечно, поддержала своего любимца, сформулировала его мнение так; «…бедняки совершенно не могут платить дополнительный налог на напиток, единственный в большинстве районов, который им доступен».

Слухи о королеве Виктории и её фаворите Джоне Брауне охватили не только Англию, но и другие страны Европы, дошли они и до России. Было сочинено множество самых нелепых рассказов об этой странной чете, высокопоставленные лица английского королевства называли Викторию за её спиной «миссис Браун».

А королева, зная об этих сплетнях, мужественно продолжала любить своего Брауна и, не таясь, ничего не скрывая, оказывала ему самое искреннее внимание, а в письмах к нему и посланных ему открытках называла себя: «Ваша верная подруга, королева Виктория» или «От его лучшей подруги королевы-императрицы Виктории». А своего обожаемого Джона Брауна она называла не иначе как «мой лучший друг». Так, в новогодней поздравительной открытке от 1 января 1877 года, на которой была изображена девушка из народа, Виктория написала:

Это было объяснение в любви, слова, которые она могла бы в равной степени адресовать и своему «несравненному ангелу» принцу Альберту. Но адресат был другой: «Моему лучшему другу Д.Б. От его лучшей подруги королевы-императрицы Виктории».

Свидетельницей этой любви королевы к своему подданному, слуге, была совсем юная принцесса Гессенская и Прирейнская Алиса-Виктория-Елена-Бригитта-Луиза-Беатриса (будущая российская императрица Александра Феодоровна), которая впоследствии также считала вполне приемлемым иметь фаворитом простого русского мужика — Григория Распутина

Несмотря на проводимую политику культа королевы, Виктория пережила несколько покушений на её жизнь. Первое состоялось в 1841 году, во время первой беременности двадцатилетней королевы. Некий Эдуард Оксфорд, 18-летний юноша, дважды выстрелил из пистолета в королевскую карету, в которой находилась Виктория, но дважды промахнулся. К счастью, это покушение не отразилось на здоровье и беременности Виктории. Потенциальный убийца осуждён не был, так как был признан сумасшедшим. Примерно через год, 29 мая 1842 года, в Сент-Джеймском парке в королевскую карету стрелял из пистолета Джон Фрэнсис Он был схвачен, его судили и приговорили к смертной казни, но казнь была отменена, и Джон Фрэнсис помилован. Не прошло и нескольких дней после второго покушения, как мальчишка Джон Уильям Бин из хулиганских побуждений выстрелил в королеву из пистолета, заряженного табаком и бумагой. Принц Альберт обратился в парламент по этому вопросу, и парламент принял закон, по которому любой, бросивший что-либо в королеву или выстреливший в неё, будет подвергнут телесному наказанию и получит семь лет тюремного заключения. Однако реально хулиган-мальчишка просидел в тюрьме только 1 год и 3 месяца, не получив никакого телесного наказания.

Несмотря на парламентский закон, по мнению голосовавших за него, весьма жёсткий, в 1850 году отставной офицер Роберт Пэйт, подскочив к королеве, несколько раз ударил её палкой, нанеся ей лишь лёгкие телесные повреждения. Он не был осуждён, так как был признан невменяемым. Все эти четыре покушения были совершены при жизни главного защитника королевы — её незабвенного Альберта. Но в 1872 году защитником Виктории явился её любимец-фаворит Джон Браун. Это был год, когда тяжело заболел брюшным тифом сын Виктории — Берти, принц Уэльский. Королева очень переживала за сына и молила Бога о нём, а после его благополучного выздоровления она отправилась в собор Святого Павла, чтобы возблагодарить Господа за это счастье. Её торжественно сопровождали: одетый в парадный выходной сюртук Джон Браун и её сын принц Артур. Когда уже после полудня они возвращались из собора, вдруг какой-то молодой человек с пистолетом в руке бросился к королеве Виктории. Бывший шотландский гвардеец Джон Браун в одну секунду, прежде чем Виктория заметила пистолет в руке нападающего, крепким ударом кулака бросил его на землю. Оказалось, что это молодой ирландец, борец за независимость Ирландии Артур О'Коннор, который при помощи незаряженного пистолета хотел добиться от королевы освобождения из тюрем его единомышленников-ирландцев. Приговор для молодого ирландца был очень мягким. А поступок Джона Брауна был оценён очень высоко. Виктория назначила ему ежегодную ренту в размере 25 фунтов стерлингов в год, сделала на заказ и вручила Брауну золотую медаль. Но это было не всё: спустя небольшое время королева Виктория присвоила Джону Брауну титул сквайра, а так как в Англии титул сквайра присоединялся к фамилии земельного собственника, то ясно, что титулу было предпослано выделение ему в собственность усадьбы. По случаю этих награждений королева в специальном письме написала ему. «В этом поступке Вы увидите мое горячее желание яснее показать, кем Вы являетесь для меня. Со временем это станет еще более очевидным. Все слышат, как я говорю, что Вы мой друг, тот, кому я больше всего доверяю. Ваша верная подруга, королева Виктория».

Однако на этом покушения на королеву Викторию не прекратились. Спустя десять лет после подвига Джона Брауна по спасению королевы, в 1882 году, было совершено шестое покушение. На сей раз шотландец Родерик Маклайн стрелял по карете королевы, но промахнулся. Его, как и предыдущих злоумышленников, посчитали сумасшедшим и оправдали. Королева на этот раз выразила своё крайнее неудовольствие действиями суда.

В 70-е годы XIX века взошла звезда еще одного фаворита Виктории, но не личного, домашнего, любимого и обожаемого, как Джон Браун, а писателя, государственного мужа, талантливого политика и общественного деятеля, премьер-министра Великобритании с 1874 года, — Бенджамина Дизраэли (1804–1881).

Но о премьер-министре Бенджамине Дизраэли, его удивительной карьере и деятельности будет рассказано позже. А сейчас — о том, какое воздействие на королеву, её самочувствие и поведение произвёл полученный ею, благодаря Дизраэли, второй титул — императрицы Индии.

Получив этот титул, королева Викория почувствовала себя владычицей полумира, а на этой почве она обрела прилив жизненных сил, бодрость и желание как можно лучше вести свою «королевскую работу». Премьер-министр, лидер Консервативной партии, Дизраэли сумел присоединить к Великобритании не только Индию, но и Кипр, и северные берега Африки, и Суэцкий канал, а это были самые важные источники государственного дохода, особенно Суэцкий канал, потому что, сокращая путь, через него проходило (да и теперь проходит) огромное количество кораблей. Шестилетнее премьерство Дизраэли явилось настоящим расцветом королевского правления Виктории и весьма повысило престиж монархии в глазах англичан. Виктория стала посещать публичные церемонии, устраивать праздники для народа, показываться народу вместе со своими детьми и внуками. Почувствовав бодрость и вкус к жизни, Виктория вместе со своим верным фаворитом Брауном, несмотря на его плохое самочувствие, предприняла путешествие по Италии и по средиземноморскому побережью Франции.

Шли годы, и Джон Браун стал стареть; постоянные возлияния, которым он был подвержен, подрывали его здоровье. Он плохо стал переносить пребывание на солнце, а потому дальние путешествия начали его раздражать: он стал ворчливым. Но он продолжал быть верным слугой королевы и полностью разделял все её радости и горести. Он поддерживал вместе с королевой культ Альберта, вместе с ней горевал о смерти её дочери Алисы в 1878 году, о смерти от гемофилии внука Вольдемара, о смерти юного Луи Наполеона Бонапарта, горячо ею любимого. Но Джон Браун не только горевал, он и радовался вместе с королевой Викторией то по случаю свадьбы в 1882 году её сына Леопольда, к сожалению, тоже страдавшего гемофилией; то по случаю рождения внука королевы.

И так продолжалось до 27 марта 1883 года, когда с Джоном Брауном случилась беда. В этот день на прогулке с королевой Викторией около Виндзорского замка её самый преданный на свете слуга, её фаворит простудился и слёг в постель. Виктория тотчас же вызвала к его постели своего доктора Рейда. Но несмотря на все усилия доктора Рейда, Джону не стало лучше, напротив, он впал в кому и в тот же день скончался. Горю королевы Виктории не было предела. Она оплакивала смерть своего фаворита, своего верного слуги почти так же, как кончину её незабвенного ангела Альберта, Она писала жене Хью Брауна, брата Джона Брауна: «Что касается меня, то мое горе не имеет предела. Я не знаю, сумею ли его вынести или даже осознать. Мой дорогой, дорогой Джон, мой самый лучший, мой самый дорогой друг, которому я могла рассказывать обо всем, который всегда меня защищал и всегда думал обо всем!»

(Так же будет скорбеть в 1916 году о своём убитом фаворите Распутине внучка королевы Виктории — Алиса, Александра Феодоровна, императрица Всероссийская.)

Верного слугу Джона Брауна похоронили на кладбище Графи, где королева приказала установить надгробный памятник в виде камня, на котором было выбито четверостишие Теннисона, которое в русском переводе звучит так:

Королева Виктория, в память о своём верном друге, отдала распоряжение поставить в Балморалском парке, в том месте, где Браун постоянно каждое утро с пони на поводу ждал её, могучую фигуру Джона Брауна в бронзе. Теперь она поклонялась двум кумирам: в мавзолее Фрогмор и на кладбище Графи. Когда она перестала ходить, её стали приносить в переносном кресле для поклонения принцу Альберту и фавориту Джону Брауну.

За два года до кончины Джона Брауна, в 1881 году, скончался премьер-министр от консерваторов Бенджамин Дизраэли, фаворит королевы Виктории в её «королевской работе», тот, который, как уже говорилось выше, добился присоединения к Великобритании Суэцкого канала и Индии, провозгласив королеву Викторию императрицей этой далёкой страны.

(В России, в Петербурге, в том же году, 13 марта, был убит император Александр II Николаевич.)

Когда говорят о Дизраэли, то всегда вспоминают, что этот человек сделал удивительную карьеру, поднявшись от внука торговца-еврея до премьер-министра Великобритании. Он был внуком Д'Израэли, сефардского еврея, который в 1748 году эмигрировал из Италии (Феррары) в Англию, где удачно устроился, став биржевым маклером, а затем довольно успешным лондонским купцом.

Бенджамин родился в Лондоне 21 декабря 1804 года. Его отец, Исаак Д'Израэли, известный в те годы писатель, в 1802 году женился на дочери еще одного эмигранта из Италии — Марии Басеви. У них было четверо детей, и Бенджамин был их старшим сыном. Когда Бенджамину исполнилось 15 лет, его отец рассорился с сефардскими евреями лондонской синагоги, вышел из общины, принял христианство и крестил всех своих четверых детей в христианство. Всем своим детям он дал хорошее образование: например, Бенджамин учился в Блэкхите близ Лондона, а затем в Хайэм-Холле в Эппинге. Получив юридическое образование, Бенджамин Дизраэли сначала поступил на работу в юридическую контору лондонского Сити, но быстро разочаровался в этой профессии, не приносящей большого дохода Он сделал попытку попробовать себя в биржевой спекуляции (1824), но безуспешно, затем (1825) в организации выпуска ежедневной газеты совместно с другом отца — издателем Джоном Мюрреем — и тоже неудачно. По примеру своего отца Бенджамин Дизраэли стал писателем. В 1826 году он опубликовал свой первый роман «Вивиан Грей» («Vivian Grey»), который был принят в кругу пишущей братии как злая сатира на Мюррея, которого многие знали и уважали. Однако нельзя не сказать, что и сам Дизраэли в результате своей деятельности тех лет получил весьма сомнительную репутацию и кучу долгов, с которыми ему пришлось расплачиваться не один год.

После многомесячного путешествия по ближневосточным странам и странам Средиземноморья, предпринятого им в 1830–1831 гг., Дизраэли продолжил свою писательскую деятельность, опубликовав несколько романов, среди которых публика отметила своим вниманием романы «Молодой герцог» («The Young Duke») и «Кантарини Флеминг» («Contarini Fleming»). Но уже во время путешествия, знакомясь с жизнью посещаемых им стран, в том числе и с политической жизнью, Дизраэли решил, что, помимо написания романов, он будет заниматься политикой, и в 1832-м, а затем в 1834 году стал осуществлять свой замысел, приняв участие в выборах в одном из английских избирательных округов. Дважды потерпев поражение, он, однако, не отбросил мысли о своей политической карьере, но избрал иной путь для вхождения в политику, став членом партии тори в начале 1835 года. Но и в этом случае он проиграл на выборах в Тонтоне.

Читатель вправе спросить: почему в 1833 году Дизраэли не принимал участия в выборах? На этот вопрос можно ответить очень просто: он был влюблён и получил взаимность. Леди Генриетта, супруга лорда Френсиса Сайкса, одна из самых красивых и известных женщин Лондона, стала его любовницей. Его знакомство и связь с ней были не случайными: Дизраэли стал посещать литературно-артистические салоны Лондона, и в первую очередь салон леди Блессингтон, где встречался не только со своими друзьями-писателями, но и с персонами из высшего общества Любовная связь с леди Генриеттой продолжалась три года, но не принесла Бенджамину Дизраэли ничего отрадного. Капризы и требования любовницы не только истощили его кошелёк, но и принесли ему массу страданий. Однако Генриетта и вся эпопея любовных отношений с нею, даже после разрыва, осталась в его памяти, что привело к созданию романа «Генриетта Темпл» («Henrietta Temple») в 1836 году.

(1830-е годы в России, где в это время правил страной император Николай I, были, начиная с 1831 года, мирными годами. В 1829 году окончилась война с Турцией, в 1831 году было подавлено восстание в Польше, откуда восставшими был изгнан наместник, великий князь Константин Павлович, родной брат Николая I. Эти годы были ознаменованы культурными событиями: началось издание «Полного собрания законов Российской империи» (кодификация российского законодательства), предпринятого фаворитом Александра I и Николая I — М.М. Сперанским; издан указ о введении звания «Почётный гражданин» (1832); открыт Зоологический музей в Петербурге (1832); в Петербурге прошла демонстрация первого в мире электромагнитного телеграфа, изобретённого П.А. Шиллингом фон Канштадтом (1832); в 1833 году был принят Государственный гимн России «Боже, царя храни!» (музыка А.Ф. Львова, слова В.А. Жуковского); в Киеве открыт университет Святого Владимира (1834); в Санкт-Петербурге, на Дворцовой площади, воздвигнута Александровская колонна (1834); братьями Е.А. и ME. Черепановыми построена первая в мире железная дорога на Урале, на Нижне-Тагильском заводе (1834); подписан Николаем I указ «О системе Российских мер и весов» (1835); учреждён А.С. Пушкиным журнал «Современник» (1836); в Петербурге, в Большом театре (ныне Мариинском), состоялась премьера оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя» (1836); была открыта железная дорога Санкт-Петербург — Павловск — Царское Село (1837); в Москве в 1837 году было начато строительство храма Христа Спасителя и Большого Кремлёвского дворца (архитектор К.А. Тон); состоялось открытие Николаевской (Пулковской) главной астрономической обсерватории (1839) и произошло трагическое событие: в Петербурге был убит на дуэли великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин.)

Однако продолжим рассказ о фаворите королевы Виктории — Дизраэли.

Политическая карьера Дизраэли не ладилась: несмотря на то, что в 1841 году партия тори, к которой принадлежал Дизраэли, наконец-то пришла к власти, ставший премьер-министром Роберт Пиль не ввел Дизраэли в состав нового правительства. И всё же Дизраэли упорно продолжал заниматься политикой, хотя и не оставлял своего писательского труда, передавая обществу в своих романах новые политические воззрения.

В партии тори образовалась группа молодых политиков, которая стала известной как «Молодая Англия»; эти молодые люди увидели в теоретических выкладках Дизраэли, опубликованных им в 1836 году в памфлете «Защита английской конституции» («Vindication of the English Constitution»), возможный новый поворот политики, новую концепцию Консервативной партии и стали его поддерживать. Эта концепция, эти новые идеи были изложены Дизраэли не только в политическом памфлете (который, как он понял, мало кто читал), а в двух романах: «Конингсби» («Coningsbi») и «Сивилла» («Sibil»), вышедших в свет соответственно в 1844 и 1845 гг.

В 1846 году отставка премьер-министра Пиля и смерть лорда Бентинка, лишь формально возглавлявшего сторонников политики протекционизма в партии тори, позволили Дизраэли в 1848 году вместо лорда Бентинка стать их лидером, но не формальным, а реальным — лидером в палате общин. Кроме того, он был избран членом парламента от графства Бакингемшир, где проживала его семья. Этот пост он сохранил до конца своей жизни.

Бенджамин Дизраэли понимал, что для политической карьеры нужны деньги, которых не заработаешь писательским трудом, но нужен также статус, хотя бы звание сквайра. Ему удалось добиться и того, и другого. В 1839 году он женился на Мэри Энн Эванс, вдове Уильяма Льюиса, которая хоть и была старше Бенджамина на 12 лет и не отличалась уравновешенной психикой, но любила мужа и была ему чрезвычайно преданна, а главное — она имела годовой доход в 4000 фунтов стерлингов и владела домом в Лондоне. Так появились деньги, но со званием сквайра дело было гораздо сложнее. Только в 1848 году для того, чтобы войти в палату общин, Дизраэли, заняв деньги у семьи Бентинка, приобрёл поместье Хьюэнден, недалеко от округа Хай-Уиком (где в 1832 и 1834 гг., как уже говорилось, он участвовал в выборах, которые дважды проиграл). Став землевладельцем, он получил статус и звание сквайра.

Через четыре года, в 18 52-м (а затем и в 1859 году) партия тори наконец-то оказалась у власти, и премьер-министром был избран лорд Дерби, а министром финансов назначен Бенджамин Дизраэли, следовавший политике, осуществлявшейся лордом Пальмерстоном.

В 1866 году, после смерти Пальмерстона, лорд Дерби, занявший пост премьер-министра, и Дизраэли в третий раз сформировали правительственный кабинет. Им удалось создать Акт о реформе 1867 года, по которому право голоса на выборах было предоставлено всем домовладельцам не только в крупных, но и в маленьких городках, что, разумеется, увеличило количество электората. В начале следующего, 1868 года лорд Дерби из-за болезни подал в отставку, и Дизраэли стал премьер-министром

Королева Виктория давно заметила талантливого писателя и политика. И хотя Дизраэли на посту премьер-министра пробыл всего несколько месяцев (на выборах осенью 1868 года победил Гладсон), перед его уходом в отставку королева Виктория пожаловала ему титул пэра. Но как ни странно, Дизраэли от титула отказался, он просил передать этот титул его жене, Мэри Энн Эванс, тогда уже заболевшей раком. Королева вняла его просьбе и присвоила титул его жене, которая стала именоваться виконтессой Би-консфилд- Дизраэли снова вернулся к литературе. В 1870 году он опубликовал новый свой роман «Лотар» («Lothar»).

В 1872 году Мэри Энн Эванс, виконтесса Биконсфилд, скончалась от рака Потеряв свою любящую и преданную жену, Дизраэли очень сильно переживал, и королева Виктория, как никто другой понимавшая эти переживания, весьма ему сочувствовала Со смертью жены возникла вечная для многих проблема — резко ухудшилось финансовое положение Дизраэли. Однако эта проблема была решена Дизраэли получил от таинственной почитательницы его таланта (?) как бы в наследство 30 тысяч фунтов стерлингов, да, кроме того, богатый и щедрый йоркширский сквайр (не Джон ли Браун?) ссудил ему тоже немалую сумму.

В течение шести лет (1868–1874 гг.), в которые у власти были виги, а премьер-министром их представитель Гладсон, Дизраэли, уже давно начавший соперничать с Гладсоном, делал всё, чтобы тори, Консервативная партия, которой сочувствовала королева Виктория, готовилась к победе над вигами, партией Либеральной. К этому времени Дизраэли был лидером, мозгом и организатором Консервативной партии. Его идеи в этот период настолько сильно воздействовали на Консервативную партию, что провозглашенная ею программа привела её к победе на выборах 1874 года. Основной концепцией этой партии было утверждение основ империи (что очень импонировало королеве), воспитание в народе гордости за страну, за её технические достижения. Впервые в истории Британии одна из партий, Консервативная партия, ставила своей задачей проведение политики социальных реформ: выработки жилищного, рабочего, фабрично-заводского и здравоохранительного законодательства. Во внешней политике Консервативная партия ставила принцип бескомпромиссного патриотизма — во всём и всюду следовать только интересам Великобритании.

Надо заметить, что провозглашённые Дизраэли основные идеи, отражённые во многих пунктах программы Консервативной партии XIX века, остались востребованными и теперь, в веке XXI.

Победив на выборах и получив большинство голосов в палате общин, консерваторы выдвинули Бенджамина Дизраэли на пост премьер-министра, а на пост министра внутренних дел в 1875 году назначили сэра Ричарда Кросса. В этом тандеме не было разногласий, поэтому консерваторам во главе с Дизраэли удалось провести ряд важнейших социальных реформ на уровне законодательства. Так, в палате общин были одобрены и утверждены законы об общественном здравоохранении и о тред-юнионах (профессиональных союзах). Было выработано и введено в действие фабричное законодательство.

В течение 1875 года Дизраэли вёл политику бескровной колонизации стран, в частности, Индии, и это ему удавалось. В начале 1876 года он провел через палату общин билль о провозглашении королевы Виктории «императрицей Индии». Получив титул императрицы, благодарная Виктория наградила своего фаворита от политики титулом графа Биконсфилда.

Еще в конце 1875 года Дизраэли удалось по случаю купить акции Суэцкого канала: их ему продал египетский олигарх, запутавшийся в финансовых делах. Для Великобритании это был новый неистощимый источник денежных средств. «Восточный вопрос» стал для политики Дизраэли приоритетным. Прежде всего, он старался укрепить Индию как британскую колонию, а для этого проложить к ней постоянно и регулярно действующий морской путь, наладить с ней торгово-экономические связи, извлекая из этого максимальную пользу, особенно для финансовых интересов Великобритании.

Дизраэли считал пагубным для интересов Великобритании усиление влияния России на Ближнем Востоке и потому зорко следил за развитием событий в отношениях России с Турцией.

В 1877 году, 12 апреля, была официально объявлена Россией русско-турецкая война за освобождение Болгарии, в которой турки проводили геноцид болгарского народа Русская Дунайская армия во главе с главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем (старшим) с первых дней войны начала одерживать победы: в апреле была взята турецкая крепость Баязет, затем 5 мая — крепость Ардаган, в июне, после первого поражения русских под Плевной, был взят перевал на Шипке, а 18 ноября — крепость Каре 10 февраля 1878 года русскими войсками, правда, с большими потерями, но была взята и Плевна. Эти победы русских над османами сильно встревожили Дизраэли, считавшего необходимым укрепить британское влияние в этом регионе, а с этой целью — помешать России одержать полную победу над турками. Его не смущало то, что турки, захватив Балканы, уничтожали болгарский народ и что попустительствовать этому геноциду цивилизованные страны не должны. Лидер Либеральной партии Гладсон, стоявший в жёсткой оппозиции к лидеру консерваторов Дизраэли, считал, что действия турок на Балканах носят настолько вопиющий («дьявольский») характер, что поддержка их не может быть оправдана «интересами Великобритании» и может привести к нежелательной войне с Россией. Однако великий политик Дизраэли, невзирая на протесты многих высокопоставленных лиц в правительстве, даже на демонстративную самоотставку министра иностранных дел лорда Дерби, отдал приказ флоту направиться к Константинополю и высадить десант на турецких берегах для участия на стороне турок в войне с Россией. Но этот акт не помешал русским одерживать победы. В конце декабря 1877 года русские окружили армию Весселя-паши, и она вынуждена была сдаться. Через несколько дней генерал-фельдмаршал И.В. Гурко одержал победу над 50-тысячной армией Сулеймана-паши. Уже 4 января 1878 года русские войска выбили турок из Софии, а 8 января заняли Адрианополь. И турки запросили мира.

18 февраля 1878 года Турция подписала Сан-Стефанский мирный договор с Россией, по которому Болгарии, Боснии и Герцеговине была предоставлена автономия, а Сербии, Черногории и Румынии — независимость. К России была присоединена Южная Бессарабия: крепости Ардаган, Карс и Баязет с Алашкертской долиной, а также Батум.

Недовольные исходом Русско-турецкой войны и результатами Сан-Стефанского мирного договора, Австро-Венгрия, Великобритания и Германия созвали европейский конгресс, который проходил в Берлине с 1 июня по 1 июля 1878 года. В повестку дня был включён вопрос о пересмотре Сан-Стефанского договора в пользу Турции и в ущерб России, Болгарии и другим славянским народам Балканского полуострова, что грозило серьёзным столкновением интересов стран, собравшихся на конгрессе. Представителями этих стран на конгрессе были: министр иностранных дел князь A.M. Горчаков (Россия), министр иностранных дел граф Дьюла-старший Андраши (Австро-Венгрия), премьер-министр лорд Биконсфилд Бенджамин Дизраэли (Великобритания) и рейхканцлер князь Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен Бисмарк (Германия). В результате обсуждения было решено: Боснию и Герцеговину передать Австро-Венгрии, ряд других земель по границам вернуть Турции. Хитроумные политические выступления Дизраэли, направленные исключительно на дискредитацию России в интересах Великобритании, вызвали восхищение Бисмарка, чем Дизраэли впоследствии весьма гордился.

В Лондон Дизраэли явился победителем: он сумел сохранить мир, соблюсти интересы Великобритании в мирном договоре, утверждённом Берлинским конгрессом, но ему ещё удалось включить остров Кипр в состав Британской империи. Восторженная королева, признавая его заслуги, хотела пожаловать своему фавориту титул герцога и орден Подвязки. Но от титула герцога Дизраэли великодушно отказался, а орден Подвязки принял с благодарностью.

В 1880 году в Лондоне состоялись новые выборы, на которых консерваторы получили полное поражение. Этот провал был вполне объясним: империалистическая политика премьер-министра Дизраэли стала давать сбой. Начались военные неудачи в Южной Африке и в Индии, повлекшие за собой кризис в финансах и в сельском хозяйстве, а это сказалось на уровне жизни населения и, естественно, вызвало недовольство. Дизраэли, потеряв премьерство, попытался сохранить лидерство в партии. Но слабое здоровье уже не позволяло работать такими темпами и с такой энергией, как раньше. Дизраэли вернулся к своей писательской деятельности и написал свой последний роман «Эндимион» («Endymion»).

19 апреля 1881 года Бенджамин Дизраэли, британский государственный деятель, писатель и лидер Консервативной партии, дипломат, фаворит королевы Виктории, её опора в государственных делах, продолжатель основных направлений деятельности «незабвенного Альберта», умер на 77-м году жизни.

(В апреле 1881 года, после процесса по убийству Александра II, решением суда, утверждённым императором Александром III, были повешены террористы Андрей Желябов, Софья Перовская, Николай Кибальчич, Тимофей Михайлов, Николай Рысаков. 29 апреля занявший Всероссийский трон Александр III Александрович, сын погибшего императора, подписал манифест о незыблемости самодержавия.)

Королева Виктория была очень огорчена смертью человека, который так высоко поднял престиж Великобритании и её собственный престиж в глазах всего мира Сопровождаемая своим домашним фаворитом Джоном Брауном, она лично возложила цветы на могилу своего государственного фаворита Бенджамина Дизраэли.

После марта 1883 года, когда умер Джон Браун, королева Виктория, несмотря на свою огромную семью, оказалась совершенно одинокой. Однако сила воли не оставляла её, и она продолжала делать свою «королевскую работу». Правда, с министрами у неё уже не было такого контакта, как в былые времена с Дизраэли, но она по-прежнему вмешивалась в дела государства, писала членам правительства письма с предложениями и упрёками в неправильных, с её точки зрения, действиях. Так шли годы. Но даже тогда, когда Виктория уже не могла самостоятельно передвигаться, она по-прежнему, хоть и в инвалидном кресле, посещала могилы своих любимых людей — своего супруга принца-консорта Альберта и слугу-фаворита Джона Брауна. И продолжала вмешиваться в государственные дела. И хотя государственные мужи уже не очень-то прислушивались к её мнению, но народ чтил свою королеву, и они вынуждены были с этим считаться.

20 июня 1887 года, по случаю 50-летнего юбилея пребывания на троне Её Величества королевы Великобритании Виктории, было проведено торжественное всенародное празднование, организованное со всей роскошью и широтой. В Лондоне была созвана имперская конференция, на которую съехались представители королевских семейств Европы и самые знаменитые политические и государственные деятели из многих стран мира.

Но ещё более пышно был отпразднован «Алмазный юбилей» королевы Виктории в 1897 году. Он был задуман как фестиваль Британской империи, а поэтому на него были приглашены все управляющие британскими областями с семьями, в том числе и управляющие колониями, и военные отряды от каждой колонии. Яркая торжественная процессия, проходившая по улицам и площадям Лондона, включала не только гвардейские отряды королевства в красных мундирах и медвежьих шапках, шотландских гвардейцев в национальных юбках (килтах), с волынками в руках, не только красочные отряды из колоний, но и экзотического вида солдат, присланных индийскими принцами. Это был настоящий триумф королевы Великобритании. Славословия в её адрес лились рекой. Все поздравления и пожелания королева Виктория принимала, уже сидя в инвалидной коляске. Но она по-прежнему считала, что её рано ещё сбрасывать со счетов.

Народное изъявление привязанности к ней было вполне оправданно: за годы царствования королевы Виктории Великобритания добилась потрясающих успехов в расширении империи: Индия, Австралия, Британская Колумбия, Сейшельские острова, Суэцкий канал, остров Кипр — всё это огромное пространство земного шара принадлежало Великобритании с её королевой Викторией и укрепляло финансовое положение империи. Огромные успехи наблюдались в развитии индустрии, финансов, в торговле, в морском торговом флоте, в упорядочении законодательства, особенно связанного с жизнью простых тружеников. Королева Виктория, благодаря своим обширным родственным связям с европейскими королевскими домами, имела большое влияние на политику Европы, за что её называли «Бабушкой Европы». Шестидесятилетний отрезок жизни Великобритании в XIX веке недаром был назван Викторианской эпохой: в Великобритании при такой финансово-экономической и торговой политике, индустриализации и расширении британского господства в мире, в отличие от других стран, где царил фаворитизм с его любовниками и любовницами при королевских персонах, соблюдались этика и мораль, сохранялись семейные ценности, ведь её фавориты — ни Джон Браун, ни тем более Бенджамин Дизраэли — не были её любовниками. Все успехи, все приобретённые ценности, все установленные порядки на благо людей связывались не с именами деятелей, таких, как принц-консорт Альберт, Пальмерстон, Дизраэли и другие, а только с именем королевы Виктории. Её имя, ставшее символическим, получило значение даже в географической науке: её именем были названы главный город провинции Британская Колумбия в Канаде, столица Сейшельских островов, один из штатов Австралии, самое большое озеро в Африке, знаменитый водопад на реке Замбези.

В этот триумф королевы Виктории внесли свой вклад её фавориты: Джон Браун, который вернул её к жизни и к «королевской работе» после смерти принца-консорта Альберта, и Бенджамин Дизраэли, который продолжил политику принца Альберта, расширил пределы Великобритании и укрепил экономику и финансы империи.

Повлияла королева Виктория и на судьбу России: исполняя её советы, её внучка Алиса добилась любви наследника российского престола Николая Александровича (будущего Николая II) и вышла замуж за него, став всероссийской императрицей Александрой Феодоровной. Повлияла она и на судьбу императорской четы Российской империи: наследник русского престола Алексей Николаевич Романов, её правнук, сын её внучки Алисы (императрицы Александры Феодоровны) и Николая II, был болен гемофилией, роковой болезнью потомков королевы Виктории и принца-консорта Альберта, что привело к российскому трону фаворита Распутина, спровоцировало дальнейшее развитие самых тяжёлых последствий и завершилось свержением власти и расстрелом всей императорской семьи.

Последний раз королева Виктория появилась на публике в 1899 году, в день закладки здания, которое после её смерти стало Музеем Виктории и Альберта, а в наш век пользуется огромной популярностью у туристов всех стран.

25 декабря 1900 года она встретила Рождество в Осборн-Хаусе на острове Уайт (этот дворец был построен по проекту Альберта, что для неё имело особое значение). Там же она встретила и Новый, 1901 год. А 22 января 1901 года там же, на острове Уайт, в Осборн-Хаусе, королева Виктория скончалась на 84-м году жизни. 2 февраля её торжественно похоронили рядом с Альбертом, в мавзолее Фрогмор.

Её царствование продолжалось с 20 июня 1837 по 22 января 1901 года, то есть 63 года 7 месяцев и 2 дня. Это было самое длительное королевское правление в истории Великобритании, целая эпоха, названная Викторианской.

Успехи Великобритании и поддержанная народом слава королевы Виктории стали возможными благодаря общей атмосфере добропорядочности и заботы о благосостоянии государства и его народа, в условиях отсутствия у трона тлетворного влияния фаворитизма в его худших проявлениях.

Однако обратимся к явлению фаворитизма в других странах Европы.