Мне, молодому члену партии, выпало огромное счастье в годы революции работать под непосредственным руководством Владимира Ильича: в 1917–1918 гг. в качестве секретаря Совнаркома, а с конца 1920 г. — в качестве управляющего делами Совнаркома. Исполняя десятки текущих поручений Владимира Ильича, я имел возможность близко, изо дня в день, наблюдать его работу.

Одним из самых поразительных свойств многогранного гениального ума Владимира Ильича было умение пристально следить, не выходя из своего кабинета, за биением жизни не только в России, но и во всем мире. Он умел по незаметным для другого глаза явлениям верно и безошибочно схватывать и определять малейшие изменения взаимоотношений классовых сил. Достигал он этого путем огромного количества связей как с организациями, так и с отдельными лицами. Рядом простых вопросов он умел проверить серьезность данных своего собеседника, критически их проанализировать, быстро схватить суть дела, выделить нужные факты, казавшиеся порой на первый взгляд незначительными и маловажными; по этим фактам он строил свои гениальные выводы и прогнозы. Вопросы Владимира Ильича иногда ставили в тупик даже очень хорошо подготовленных собеседников. Товарищи не раз говорили, что после беседы с Владимиром Ильичем они ясно начинали понимать то, что было для них скрыто. Часто бывало так, что товарищи, считавшие себя специалистами в данном вопросе, после беседы с Владимиром Ильичем обнаруживали, что, в сущности, они совершенно не охватили предмета. Каждый приходивший и беседовавший с Владимиром Ильичем приобретал что-то новое и ценное, какие-то новые широкие горизонты, уверенность и твердую основу в своей работе.

Путем таких бесед и путем какой-то особенной, свойственной только ему одному интуиции Владимир Ильич впитывал в себя коллективную мысль и опыт масс, прорабатывал их в своем поразительном мозгу и претворял в великие лозунги, которые, как снопы света, освещали путь революции.

В работе Владимир Ильич был требователен до чрезвычайности, с поразительной настойчивостью добивался доведения до конца даже самых мелких дел, десятки раз проверял исполнение, лично созванивался по телефону, чтобы проверить, например, получение посланного им пакета, беспощадно преследовал всякую неаккуратность, небрежность, выводил на чистую воду, не уставал тысячи раз указывать на нашу специфическую русскую расхлябанность, неумение работать, беспорядочность, некультурность. Но Владимир Ильич умел это облекать в такую форму, что никогда никто не чувствовал себя обиженным, даже в тех случаях, когда на голову его Владимир Ильич призывал всякие кары, до ареста включительно.

Занимаясь важнейшими политическими вопросами, часто мирового масштаба Владимир Ильич никогда не отрывался и от текущих дел, был чрезвычайно доступен и живо отзывался на сотни и тысячи сравнительно мелких вопросов. Это давало ему возможность быть всегда в курсе текущей жизни. Доведению до конца какого-нибудь мелкого дела практического характера Владимир Ильич придавал большее значение, чем десятку постановлений СНК и СТО.

Вот некоторые образцы поручений Владимира Ильича, которые он давал нам ежедневно десятками. Взятые примеры относятся к январю — февралю 1921 г.; формулировка почти дословная:

"Принять все меры, чтобы просьба крестьян с. Горки и дер. Сиянова помочь им устроить у себя электрическое освещение была выполнена в кратчайший срок".

"Заняться делом Гидроторфа и двинуть его, так как специалисты, там работающие, не могут до сих пор приспособиться к условиям советской работы и достаточно беспомощны. Дело это очень важное".

"Проследить и нажать на дело разгрузки Москвы от лишних органов и учреждений. Сократить распухшие и распространившиеся ведомства. Принять меры к тому, чтобы в составе комиссии по разгрузке были исключительно энергичные люди, а также пара старых москвичей, хорошо знающих московские дела".

"Наладить подготовительные работы по организации совета экспертов при СТО" (в будущем Госплан). "В первую очередь наметить группу инженеров и агрономов, хорошо знающих дело, крупных специалистов, широко образованных, способных плодотворно работать в советских условиях".

"Усилить работу отдела законодательных предположений, с тем чтобы все декреты и постановления поступали бы в Совнарком в более проработанном, согласованном виде и не решались бы наспех".

"Вести пропаганду за вхождение рабочих в РКИ — единственный способ, приближающий к цели борьбы с бюрократизмом. Установить теснейшую связь с наркоматами и пользоваться в работе их аппаратом. В первую очередь изучить и научиться пользоваться аппаратами Наркомвнудела и РКИ".

"Специально следить и всячески помогать развитию радиотелефонной связи".

"Выяснить, почему коллегия центрального Нефтеуправления выдала рабочим по 8 аршин мануфактуры вместо отпущенных 30 аршин".

"Выписать из Америки, Германии и Англии литературу по тейлоризации и научной организации труда. Заняться этим вопросом".

"Добиться, чтобы группе американских рабочих (Чижов, Гладун) был передан целиком завод АМО для организации образцового производства авточастей".

"Выяснить вопрос об использовании ветряных двигателей для освещения деревни".

Я нарочно привел этот список различных поручений, для того чтобы показать, как разностороння и разнообразна была текущая работа Владимира Ильича. Нужно иметь в виду, что таких поручений были сотни и тысячи.

Громадное количество поручений и заданий, имеющих гораздо более важный характер, Владимир Ильич направлял непосредственно ответственным товарищам.

В заключение я хочу привести один любопытнейший документ, относящийся к началу 1918 г., который характеризует поразительную скромность Владимира Ильича. В связи с обесценением денег Владимиру Ильичу с 1 марта 1918 г. без его разрешения было увеличено жалованье с 500 до 800 руб. В ответ на это он прислал мне следующую официальную бумагу:

"Секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову.

Ввиду невыполнения Вами настоятельного моего требования указать мне основания для повышения мне жалованья с 1 марта 1918 г. с 500 р. до 800 р. в месяц и ввиду явной беззаконности этого повышения, произведенного Вами самочинно, по соглашению с упр. делами совета В. Д. Бонч-Бруевичем, в прямое нарушение декрета СНК от 23 ноября 1917 г., объявляю Вам строгий выговор.

В. Ульянов (Ленин)" [54]

Следует отметить, что за несколько дней до этого Владимир Ильич дал мне поручение принять меры к повышению жалованья по отдельным наркоматам, в частности по Наркомфину т. Гуковскому до 2000 руб.

Скромность вообще была одной из основных особенностей Владимира Ильича.

Я думаю, что чрезвычайно полезно будет заняться специальным изучением того, как работал Владимир Ильич, как из отдельных фактов и отдельных его мероприятий им постепенно вырабатывались важнейшие политические решения, являвшиеся поворотными пунктами нашей политики. Необходимо, чтобы в институте Ленина были собраны, приведены в систему и изучены все записки и заметки, характеризующие его работу и делавшиеся им часто на клочках бумаги, материалы от лиц, так или иначе соприкасавшихся в работе с Владимиром Ильичей и получавших от него непосредственно различные поручения. Институт Ленина в числе других своих работ должен обратить особое внимание на то, чтобы метод работы Владимира Ильича сделать широким достоянием.