I

Когда полковнику Шульцу сообщили, что его вызывает шеф, он повеселел. «Значит, снова нашли мне дело», - не без гордости подумал он. Высшая награда рейха, полученная из рук самого Гитлера, разжигала в нем желани идти на новое опасное задание. Шульц энергично открыл дверь и вошел в кабинет. К его удивлению, шефа за столом не оказалось. Он стоял, устало сгорбившись, у карты Европы, заложив руки за спину, и молчал.

Шульц с минуту смущенно переминался с ноги на ногу, не понимая причин молчания шефа. Нет, не так он представлял себе эту встречу.

- Подойдите ко мне, полковник, - наконец, нарушив молчание, глухо произнес шеф. Несмотря на то, что в кабинете было прохладно, жирный затылок шефа был влажен.

«Что-то произошло», - с тревогой подумал Шульц.

- Завтра вы должны быть здесь, - шеф сердито ткнул пухлым пальцем в карту, - и навести там порядок,,.

Шульц пытался зафиксировать точку на карте, куда ему придется ехать, но голова шефа закрывала ее.

- Вам предоставляется полная свобода действий для обеспечения безопасности стратегического хранилища горючего. - И он ладонью накрыл на карте место, где оно находилось. - Абсолютной безопасности - такой приказ фюрера. - Шеф сделал паузу, снова заложил руки за спину, сцепил пальцы в замок, затем повернулся к Шульцу. - От вашего усердия и расторопности зависит не только ваша судьба, но и моя. Подробные инструкции получите в отделе. Желаю удачи. Хайль!

Шульц молча кивнул и, щелкнув каблуками, покинул кабинет. Он всего мог ожидать, но то, чтобы его, заслуженного контрразведчика абвера, каким он по праву считал себя, назначили сторожем вонючего бензина, не укладывалось в его сознании. Он шел по коридору, не замечая приветствий младших чинов. Зашел в отдел, нашел нужного человека и молча выслушал его инструкции по объекту, где он должен был навести порядок. И чем дальше он слушал, тем больше жгучая обида заполняла душу, готовая вылиться в открытый протест - отказ от задания. И только упоминание шефа о личном приказе фюрера заставило взять себя в руки. Покинув отдел, Шульц направился в ресторан. Впервые за долгие годы работы он позволил себе расслабиться и на какое-то время забыться.

 

II

Отто Егер без особого труда отыскал адрес семьи Гофман. Это был небольшой чистенький двухэтажный особняк на утопающем в зелени участке земли. Все здесь дышало миром и сладостным покоем. На звонок открыла хозяйка. На вид ей было лет пятьдесят. Небольшого роста, полная, рыжеволосая, со следами веснушек и былой красоты.

- Мне нужна фрау Гофман. Она здесь проживает?

- Я вас слушаю, - сказала фрау, с тревогой присматриваясь к незнакомцу. - Что вам угодно?

- У меня есть для вас кое-какие новости. Если позволите...

- Я вас слушаю.

- Они касаются вашего мужа...

Фрау Гофман не дала договорить Егеру:

- Только одно слово - он жив?

- Да.

Она в радостном порыве схватила Егера за руку и, забыв об этикете, чуть ли не силком потащила его в дом.

- Ганс жив! Какая радость, Ганс жив! - повторяла фрау Гофман, по-прежнему не отпуская руки Егера.

Они вошли в дом. Егер очутился в чисто убранной, скромно обставленной комнате.

- Садитесь, пожалуйста. Я вас слушаю... господин...

- Извините, я не представился - Отто Егер. Прибыл сюда по случаю ранения, на отдых.

- Ничего, ничего. Меня зовут Эльза. Я слушаю вас, пожалуйста, - сгорая от нетерпения, произнесла хозяйка дома.

- Ваш муж просил меня передать вам вот это письмо. Здесь все сказано. - И Егер вынул из кармана конверт, положил его на стол перед Эльзой.

Эльза долго вчитывалась в строки письма. Казалось, она забыла о существовании гостя. Егер терпеливо сидел в ожидании, когда же посыплются на него вопросы хозяйки.

В это время открылась дверь и в комнату вошла молодая красивая девушка. Увидев незнакомого человека, она остановилась в нерешительности.

- У нас гость?! - изобразив на лице улыбку, спросила она. - Здравствуйте! - Но, увидев на глазах у матери слезы, в испуге бросилась к ней: - Что случилось?!

- Все в порядке, доченька, все в порядке. Я плачу от счастья. Вот молодой человек, Отто Егер, привез от нашего палы письмо. Почитай, пожалуйста. - И фрау Эльза начала вытирать платком лицо. - Это моя дочь, Матильда.

Отто Егер, молча наблюдавший эту сцену, поднялся и галантно кивнул Матильде. Девушка же, не обращая внимания на гостя, выхватила из рук матери письмо.

- Читай вслух, пожалуйста, - попросила мать и пояснила Егеру: - Она очень любит отца. Он для нее идеал в жизни.

- Это хорошо, - с удовлетворением ответил Егер.

Через пять минут Матильда справилась с волнением.

- «Мои любимые и дорогие Эльза и доченька Матильда! - с гордостью начала читать дочь. - Пишу вам издалека по случаю представившейся оказии. У меня все в порядке, я жив и здоров, того и вам желаю. Так что за меня не беспокойтесь. Податель сего письма, Отто Егер, - мой верный товарищ, которому я многим обязан. Он нуждается после ранения в отдыхе, и я очень прошу вас принять его по всем правилам гостеприимства нашего дома. Помните одно: я рад своей судьбе. И. еще одна просьба. Если в чем-то будет нуждаться мой товарищ, помогите ему всем, чем сможете. До свидания, мои милые. До встречи, которую жду с огромным нетерпением. Горячо обнимаю и целую. Ваш Ганс».

Матильда, закончив читать письмо, изучающе посмотрела на Егера, словно решая, как вести себя дальше. Егер с улыбкой выдержал пристальный взгляд девушки, тем самым как бы приглашая ее в союзники. Матильда не ответила.

- Слава богу, с папой все в порядке. Скажите, где он, что делает? Ведь столько прошло времени. Мы тут с Матильдой измучались, -нарушила молчание Эльза.

- Он там, где должен быть солдат, - на переднем крае. И вы вправе гордиться своим мужем и отцом.

Матильда встрепенулась, посмотрела на мать.

- Ну вот и хорошо. Пожалуйста, Отто, располагайтесь. Вам с дороги надо отдохнуть, а я пока приготовлю ванну. Матильда, собери на стол, - засуетилась Эльза и вышла из комнаты.

Матильда вслед за ней молча покинула комнату.

«С характером»,- подумал Егер, поднимаясь наверх в отведенные ему покои. Небольшая уютная комната с балконом, выходящим в сад, располагала к отдыху. Он поставил на пол чемодан, прилег на диван и сразу уснул, точно провалился в омут.

 

III

Генрих Шульц прибыл к месту нового назначения. На аэродроме его встречал помощник - майор Ратнер,

- Ну и погода, льет как из ведра, - хмурясь, заметил Шульц, когда закончилась официальная церемония встречи,

- Приезд в дождь - хорошая примета, господин полковник, - услужливо произнес Ратнер.

- Посмотрим. Пока вам радоваться нечему.

Некоторое время они шли с аэродрома к автомашине молча. Черный «мерседес» ждал их у служебного помещения аэровокзала.

Ратнер предупредительно открыл переднюю дверцу машины, но Шульц сел на заднее сиденье.

«Плохи мои дела», - подумал Ратнер, запуская мотор,

- Куда меня везете?

- В гостиницу, господин полковник.

- На объект, - отрезал Шульц.

В просторном кабинете секретного объекта, куда Ратнер привез Шульца, было тепло и уютно. Ратнер распорядился разжечь камин, накрыть стол.

- Сперва о деле, - поморщился Шульц.

- Слушаюсь, - ответил Ратнер. «Никак ему не угодишь», - с неприязнью подумал он.

- Доложите обстановку, - так и не сняв намокшего плаща, произнес Шульц.

- Несколько дней назад, господин полковник, в запретной зоне был схвачен один субъект с фотоаппаратом. Бывший шеф при его допросе переусердствовал, и тот унес с собой тайну своего появления в зоне. Я настаивал, чтобы его передали гестапо, а он...

- Мне это известно, - перебил словоохотливого подчиненного Шульц. - Что известно о задержанном? - Ратнер ему не понравился с первого взгляда, а почему, он пока не мог себе объяснить. Может быть, потому, что и его считал косвенным виновником своего назначения в это богом забытое место.

- Сейчас делом фотографа занимается гестапо, господин полковник.

- Не хватало, чтобы вы им занимались... Ну и что?

- У задержанного никаких документов не оказалось... только фотоаппарат...

- Надо было бы, чтобы он имел при себе паспорт... Болваны!

- Виноват... - растерянно согласился Ратнер.

- Ну и провинция здесь, - бросил Шульц, пытаясь несколько смягчить тон разговора.

- Веселого мало, господин полковник. Однако при желании и здесь можно неплохо провести время, - ответил Ратнер, подобострастно заглядывая Шульцу в глаза.

- Я приехал сюда не веселиться, а выполнять свой долг перед фюрером, - оборвал Шульц неуместный намек своего подчиненного.

- Извините, господин полковник. Я к слову... «Опять невпопад», - подумал Ратнер, чувствуя, как замирает его сердце.

Шульцу определенно чем-то был неприятен Ратнер.

- Покажите мне схему охраны, - сказал Шульц.

Ратнер принес папку, вынул из нее сложенный вчетверо большой ватманский лист, развернул схему перед Шульцем,

- Сколько всего постов? - опросил Шульц, не отрываясь от схемы.

- Тридцать пять, из них пять подвижных.

- Ограждение, рвы, контрольная полоса и прочие атрибуты в порядке?

- Так точно.

- Так точно, - передразнил Шульц. - Где патрулируют подвижные посты?

- Вот по этим маршрутам. - Ратнер начал пальцем водить по красным пунктирам, нанесенным на схеме,

- Где он проскочил?

- Задержали его на высоте 353. Вот здесь. - Палец Ратнера вновь уткнулся в схему.

- Как далеко проник! - удивился Шульц. - Каким образом?

- Сами удивляемся, как могло это произойти. Казалось, мышь здесь не проскочит, а тут такое случилось...

- Значит, кошки потеряли нюх. Придется кое-кому натереть нос, - сердито заметил Шульц. - Завтра с утра покажете мне объект. Выезд в девять ноль-ноль. А теперь в гостиницу.

- Слушаюсь, господин полковник. Может быть, с дороги по рюмочке... Есть «наполеон», - решил в последний раз попытать счастья Ратнер.

- Я, кажется, ясно сказал, - последовал ответ.

«Все, это конец», - решил Ратнер.

На следующий день после тщательного осмотра охраняемого объекта, которому Шульц посвятил весь день, он пригласил к себе в кабинет начальника местного гестапо Брауэра. С немецкой педантичностью тот появился ровно в назначенное время. Шульц внимательно изучал стоявшего перед ним штурмбанфюрера СС - человека крупного телосложения, с глубоко спрятанными глазами, узким лбом и мясистыми губами. Планка орденов красовалась на его груди и говорила сама за себя.

Они представились друг другу.

- Я прибыл сюда с широкими полномочиями, прошу ознакомиться. - Шульц протянул гостю бумагу.

Брауэр внимательно прочел предписание.

- Я в вашем распоряжении, - ответил он, улыбаясь.

- Прошу вас, штурмбанфюрер, информировать меня об оперативной обстановке.

- Я не захватил... документы... разрешите...

- Прошу вас хотя бы в общих чертах, - мягко произнес Шульц, а сам подумал: «Хорош гусь, без бумаг ничего не помнит». Однако он отчетливо понимал, что ссориться с офицером гестапо ему нет никакого резона.

- Оперативная обстановка за последнее время заметно осложнилась, - докладывал Брауэр. - В город прибывают раненые офицеры. Их навещают жены, родственники. Все труднее и труднее стало держать в тайне истинное назначение объекта...

- А вы ставили вопрос о закрытии въезда в этот район?

- Нет.

- Почему?

Брауэр опустил глаза.

- Хорошо. Подумаем. Еще не поздно это сделать и сейчас. Продолжайте.

- Последний случай с задержанным фотографом, о котором вам, должно быть, известно, говорит о многом. Я принимаю все зависящие от нас меры...

- Кстати, о задержанном... - оживился Шульц. - Скажите, штурмбанфюрер, что-нибудь новое о нем удалось узнать?

- Есть основания утверждать, что он из иногородних. Идет активный поиск всего, что связано с фотографом. Получен сигнал. Накануне задержания его видели в городе у владельца магазина канцелярских товаров Лотта. Его опознал наш агент по фотокарточке. Появилась 'ниточка, которую будем тянуть.

- А что представляет собой Лотт?

- Приезжий торговец. Пока ничего сомнительного...- После некоторого раздумья Брауэр продолжал: - В нашем квадрате зафиксирована работа радиопередатчика... Кое-что нашим специалистам удалось расшифровать... Проверили на Лотте... Не клюнул. Выходит, не он... Одно ясно: кто-то должен к кому-то прийти на связь.

- А не поторопились с Лоттом?

- Обстановка складывалась так, что пришлось рискнуть.

- Выходит, агент работает под боком.

- Так точно.

- Сколько у вас пеленгаторов?

- Один.

- И вы с одним думаете поймать вражеского агента? Немедленно запросите дополнительные силы за моей подписью.

- Слушаюсь, господин полковник.

- Фотограф что-нибудь в магазине купил?

- Уточняем...

- Выходит, ничего существенного у вас в руках нет? - сухим голосом произнес Шульц. - Что еще можете доложить?

- Еще?! - переспросил осевшим вдруг голосом Брауэр. - Под агентурным наблюдении находятся несколько человек из близлежащего села. Ведем активную работу. О результатах буду сообщать, - закончил Брауэр.

Он сказал «сообщать», а не «докладывать». От внимания Шульца это не ускользнуло.

- Большое село?

- Не очень.

- Может быть, выселить его, и дело с концом?

- Опять пойдет шум... Только разогреем любопытство.

- Тем не менее внесите мотивированное предложение, в том числе и об отдыхающих. Время не ждет, а война, между прочим, не бывает без шума.

- Хорошо, господин полковник.

- Скажите, штурмбанфюрер, а как выглядят в ваших глазах мои подчиненные?

- Извините, но позвольте мне обобщить данные и сообщить о них чуть позже.

- Я хочу знать сейчас. Или вы не владеете обстановкой?

- Почему же... Мне хотелось в письменном виде... Но раз вы настаиваете, я отвечу... Думаю, что на своих подчиненных в основном вы можете положиться... Правда, после курских событий настроение несколько снизилось, кое у кого появился пессимизм, но в целом люди вполне надежные. Заслуживает упрека разве только ваш помощник - майор Ратнер. Увлекается шнапсом и падок на женщин. Сейчас очередное увлечение одной официанткой из ресторана. Не очень разборчив в связях.

- Кто она? Хороша собой?

- Недурна. Очень недурна. Вроде бы из благонадежной семьи. Отец ее ушел добровольцем на восточный...

- Благодарю вас за доклад. Буду признателен, если вы с ним будете приходить три раза в неделю. А теперь, штурмбанфюрер, слушайте, что я вам скажу. - Шульц выдержал короткую паузу, а затем официальным тоном произнес: - Берлин недоволен положением с охраной объекта и в том числе... вашей работой. Как вы догадываетесь, нельзя нам с вами дважды испытывать судьбу. К завтрашнему дню прошу вас подготовить мне докладную записку об оперативной обстановке и о мерах по усилению секретности объекта. Пользуйтесь случаем, штурмбанфюрер, укрепить свой аппарат. - Шульц посмотрел на часы. - На сегодня все. Где тут можно прилично поужинать?

- Единственное место - ресторан «Жозефина», - охотно откликнулся Брауэр.

- Может быть, вы составите мне компанию?

- Сочту за честь, господин полковник, - радостно ответил Брауэр, расплываясь в улыбке, и тут же подумал; «Посмотрим, что за птица приехала».

 

IV

На следующий день Егер был приглашен Эльзой на завтрак.

Почему-то именно в эту минуту Егеру пришли на память слова генерала Фролагина, напутствовавшего его в дорогу. «Главное для вас - установить и уничтожить объект. - И после небольшой паузы он добавил: - Любой ценой... Как это сделать - определите на месте».

Матильда ушла на работу, и они остались вдвоем. Говорили о разном: о погоде, о том, что в магазинах стало трудно с продуктами, скоро ли кончится война... Потом Егер спросил:

- А где работает Матильда?

- В ресторане «Жозефина», официанткой.

- Довольна?

- Как вам сказать? И да и нет. Боюсь я за нее. Знаете, какое сейчас время. Каждый офицер привык командовать, а она у меня с характером.

- Я это заметил, - улыбаясь, сказал Егер. - Но вы не волнуйтесь, если что, я не дам ее в обиду...

Поблагодарив за завтрак, Егер вышел на улицу. Он долго бродил по улицам города, приглядывался к прохожим, побывал в кинотеатре, заглядывал в магазины, вступал в разговор с незнакомыми людьми. В кафе развернул купленную в киоске газету, просмотрел заголовки, Привлекла внимание одна фотография. На него смотрел лысый мужчина с большим круглым лицом. «Разыскивается опасный преступник, При нем был фотоаппарат «Кодак». Кто опознает его и сообщит в гестапо, получит большое вознаграждение». Далее следовали приметы преступника и описание одежды, сообщалось, что разыскиваемый якобы принадлежит к левым партиям.

В кафе он узнал, где находится интересующая его улица, и не спеша направился к намеченной цели. Егер остановился у магазина канцелярских принадлежностей, огляделся, затем зашел вовнутрь. Он сразу узнал стоявшего за прилавком Лотта. Фотокарточка, изученная им в Центре, была точной копией оригинала. Егер купил авторучку и, не произнеся ни слова, вышел.

Пришел он к Лотту на следующий день, прямо к открытию магазина.

- Вчера я купил у вас авторучку, а она не пишет. Посмотрите, - обратился он к владельцу магазина, передавая ему авторучку.

- О! Это редчайший случай. Любопытно, что это с ней произошло? - расплылся в улыбке Лотт и, вырвав из блокнота лист, принялся чертить на нем круги. Ручка не писала. - А она заправлена? - спросил Лотт.

- Конечно.

- Позвольте заменить ее другой. Извините. - И Лотт, виновато пожав плечами, вручил Егеру новую ручку. Покупатель проверил ее. Все было в порядке.

 

V

В полдень того же дня в глухом лесу, у подножия скалы, встретились два охотника. Они молча расцеловались и надолго застыли в объятиях, горячо похлопывая друг друга по плечу.

- Неужели я должен уехать? - спросил тревожно Лотт, освобождаясь от объятий Егера.

- Таков приказ Центра. Ну что же, Анатолий, здравствуй. Прими сердечный привет от всех наших сотрудников, от жены и друзей.

- Здравствуй, Николай... Наконец-то.

- Как дела, Жаворонок?

- Как в окопе перед атакой, - переводя дыхание, ответил Лотт,

Они расстелили коврик на земле. Лотт вынул из охотничьей сумки продукты, пригласил к трапезе.

- Твоей работой в Центре довольны, особенно генерал Фролагин, - сказал Егер. - Просил передать тебе горячий привет... Да, а что нового произошло после случая с фотографом? Почему так долго молчал? Центр в недоумении.

Лотт сообщил, что гитлеровцы резко усилили режим и охрану зоны, проверку жителей. Произвели принудительное отселение крестьян из сел, которые находятся близко к охраняемой зоне. Все это началось с прибытием нового шефа - полковника Шульца. Говорят, наделен большими полномочиями...

- А молчал по одной причине - гестапо имело ко мне подход, - пояснил Лотт. - После этого я работал только на прием.

- Расскажи подробнее, - попросил Егер.

- Однажды ко мне подошел один тип и пытался установить со мной контакт... Я понял, что фашисты сумели кое-что расшифровать из нашего кода...

- Когда это было и где?

- Два месяца назад, двадцать первого мая... - Лотт передохнул. - В тот вечер я ужинал в ресторане «Жозефина». Ко мне подсел средних лет мужчина, невысокого роста, широкоплечий, спортивного вида. Правильные черты лица. Бакенбарды. Нос с горбинкой. Да вот его портрет, я его нарисовал по памяти. - И Лотт передал рисунок Егеру. - Сперва мы молчали. Потом он немного выпил, заговорил. Разговор был на общие темы - о войне, о женщинах, о медицине. После ужина, уже на улице, он вдруг попросил у меня телефон и полез за ручкой, хотел записать мой номер, да пожаловался: «Купил авторучку... и не знаю, что с ней делать, не пишет». Это был наш пароль, но в нем недоставало нескольких слов. Я чуть было не растерялся. Предложил ему свою ручку.

- Кто он?

- Не знаю. Сказал, что находится здесь проездом по медицинским делам.

- Вот видишь, а ты сомневаешься, должен ли ты уехать! В Центре твое молчание расценили неслучайным, но предполагали худшее... Впрочем, обстановка острая, и мне предстоит... А в общем, поживем - увидим. Где рация?

- Я ее зарыл в лесу.

- Правильно сделал. Покажи место. На всякий случай я привез свою, вместе с новым кодом.

- И надо же было этому фотографу забрести ко мне и купить светофильтр, как будто их нет в других магазинах! - поморщился Лотт и даже сплюнул от досады. - А вдруг это была все же чистая случайность?

- Чистая случайность, которая может стать роковой. И с этим нельзя не считаться, - заметил Егер.

- Конечно, гестапо может это установить, но не рано ли меня списывать? - продолжал размышлять Лотт. - Ведь сам по себе заход фотографа в магазин и покупка им светофильтра еще ничего не означают и не могут меня компрометировать. Народу у меня бывает немало, - пытался он убедить Егера в том, во что, по сути дела, сам мало верил.

Егер понимал состояние Лотта, его искреннее желание быть на передовой. Но интересы безопасности и судьба операции требовали однозначных и категорических решений.

- Ты исходишь из того, что посещение магазина фотографом может остаться не замеченным для гестапо. Ну, а если они этот факт установили и, больше того, если вдруг фотограф вообще находился под их наблюдением? Ведь он принадлежит к левым организациям, как утверждают газеты, и его портрет не сходит со страниц хроники. И последнее, самое важное. Подход к тебе со стороны гестапо разве случаен? Гестапо умеет идти по следу, ты это знаешь. Нет, Анатолий, тебе надо немедленно уезжать. Немедленно. - Егер ласково обнял Лотта за плечи.

- Понимаю. Жаль, не смог главного выяснить: что же, в конце концов, так тщательно охраняют здесь фашисты? Ходят слухи, будто бы молоко. Смешно, а?

- То, что не успел сделать ты, доделают другие. Скажи, Анатолий, Рыжий на месте?

- Ратнер-то? Да, на месте. Он заслуживает особого внимания.

- Знаю. Читал твои сообщения.

- Он задолжал мне десять тысяч марок. Женщины и удовольствия требуют больших затрат. Сейчас он увлекся официанткой Матильдой Гофман из ресторана «Жозефина».

- А ты ее знаешь?

- Только по ресторану.

- И какое впечатление?

- Хорошее. Симпатичная. Строгая,

- Понятно... Деньги Ратнеру давал под расписку?

- К сожалению, нет, но это запечатлено на фотографиях в момент их вручения. - Лотт протянул Егеру конверт, обернутый в целлофановый пакет.

- Хорошо, - с удовлетворением произнес Егер.

Они договорились обо всем, что нужно было для немедленного ухода Лотта и остающегося здесь Егера,

Егер благополучно возвратился в город. Для пущей видимости он проехался по улицам, зашел в несколько магазинов, кое-что купил и, только убедившись, что ничего подозрительного не обнаружил, подъехал к дому.

Эльзу Гофман он застал на кухне. Время было обедать, Егер поднялся к себе наверх. И по дороге к городу, и посещая магазины, и сейчас он думал об одном: о Ратнере и Матильде, об их знакомстве. Насколько оно серьезно и основательно. И как ему быть? Оставаться здесь или же лучше съехать? Но, сколько ни ломал голову, ни приводил доводов «за» и «против», он так и не пришел к окончательному выводу. Решил сперва поговорить с Матильдой, осторожно выяснить характер взаимоотношений ее с Ратнером и почему она в числе своих знакомых не назвала его.

С этим решением Егер и спустился вниз. Зашел на кухню. Эльза, раскрасневшаяся, хлопотала у плиты.

- Вкусно пахнет, фрау Эльза.

- Вы как-то сказали, что любите грибной суп,

- О, да! Благодарю вас. А где Матильда?

- У себя.

- Я позволю себе побеспокоить ее.

- Пожалуйста.

Матильду он застал в комнате за книгой.

- Чем мы так увлеклись? - спросил Егер, входя в комнату.

- Хочу понять психологию Гитлера, каким образом он сумел так... - Запнувшись на полуслове, Матильда настороженно бросила взгляд на Егера.

- Интересно. Ну и к какому выводу вы пришли?

- Еще не пришла. - Матильда помолчала. Судя по всему, этот разговор был ей не очень приятен.

- Я вам не помешал? Ведь вам скоро на работу.

- Вы мне не мешаете... в данном случае,

- Только в данном?

Матильда на это ничего не ответила.

- Что нового у вас в ресторане? Как кормите доблестных офицеров рейха? Много жалоб приходится. выслушивать? - начал, пошучивая, Егер.

- Всякое бывает. Веселятся... Бравируют перед женщинами своими заслугами...

- Похоже, это вам не по душе?

Матильда отложила в сторону книгу Гитлера «Майн кампф», подчеркнуто громко сказала:

- По душе.

- Фрейлейн Матильда, извините, но у меня складывается впечатление, что вы мне в чем-то не доверяете.

- А вы?!

- Вы дочь моего друга, и поэтому я доверяю вам вполне.

-. Тогда почему вы не расскажете, где он и что делает?

- Он же в письме, по-моему, ясно все написал,

- Скажите, Отто, кто вы?

- Штандартенфюрер СС.

- А если серьезно?

- Друг вашего отца. Разве этого мало?

В ответ Матильда пожала плечами.

Егер задумался, затем сказал:

- Есть вещи, милая Матильда, о которых не говорят до поры до времени. Разве не так?

- Пусть будет так.

- Вот и прекрасно. Скажите, фрейлейн Матильда, вам нравится работать в ресторане?

- Не очень.

- Такой интересной девушке, наверное, легко обслуживать клиентов. Всякий норовит сесть за ваш столик...

- И при удобном случае не только ущипнуть вас, но и предложить вместе весело провести время, да? - перебила Егера Матильда.

- И много таких?

- Один Ратнер чего стоит.

- Ратнер? Что-то знакомая фамилия. Кто это?

- Один из офицеров рейха с молокозавода.

- Офицер на молокозаводе?! - удивился Егер.

- Да. А что? Где-то в горах фашисты построили молокозавод, и он там помощник шефа. Так, во всяком случае, он мне говорил.

- Интересно. А мне так необходимо горное молоко...

- Хотите, я познакомлю вас с Ратнером? Может быть, он после этого от меня отстанет.

- Вам он неприятен?

- Да.

... После этого разговори прошло совсем немного времени. Однажды Егер хотел было напомнить Матильде о Ратнере, но она вдруг заговорила о нем сама.

- Вы как-то проявили интерес к Ратнеру, - начала Матильда. - Сегодня он показал мне своего нового шефа - полковника Шульца, а я и не подозревала, что обслуживала столь важную персону.

- А что стало с прежним шефом?

- Якобы отстранили от дел за плохую охрану молокозавода.

- Разве молоко охраняют? - изумленно поинтересовался Егер.

- Да еще как. Мне рассказывала подружка, что ее парня забрали и отправили на восточный фронт только за то, что он случайно оказался в запретной зоне и стал спрашивать у часового, что они так тщательно охраняют.

- Значит, мне это не угрожает. Я только что оттуда, - заметил Егер.

Матильда сначала не поняла шутку Егера, а когда слова постояльца дошли до ее сознания, она с сожалением покачала головой и в смущении произнесла:

- Я не имела в виду вас...

- Я так и понял. Что еще интересного рассказывал ваш Ратнер?

- Ничего особенного. Он зачастил в ресторан. Не дает мне прохода. Набивается в гости... Боюсь я... Надоело все это. Решила уйти из ресторана, - вдруг заявила она Егеру.

Егер внимательно посмотрел на Матильду. Ему она нужна была именно там, в ресторане, а ее знакомство с Ратнером - особенно. Егер думал над тем, как бы убедительнее объяснить Матильде о необходимости оставаться в ресторане, и не только поддерживать, но и развивать свое знакомство с Ратнером. Открыться перед ней, учитывая обстоятельства конспирации, он пока что не мог, не имел права.

- Сегодня в газетах, - осторожно начал Егер, - опубликовано сообщение о расстреле гестаповцами двух местных патриотов.

- У нас в ресторане об этом говорили и были возмущены.

- И вы в их числе?

- Я стыжусь, что мне приходится обслуживать... - И, не закончив фразы, Матильда испуганно посмотрела на Егера.

- Не обижайтесь, Матильда. Но если говорить серьезно, то- настоящий патриот может и должен быть полезен своей родине на любом посту, где бы он ни работал. Надеюсь, вы согласны?

В ответ Матильда молча кивнула.

- И не только одним возмущением, - улыбаясь, добавил Егер. - Ну, а что касается вашей работы, то я не советую вам уходить из ресторана и тем более категорически отвергать ухаживания Ратнера. Он - офицер рейха, человек, по всему видно, влиятельный и может пригодиться. Только по-умному держите его от себя на расстоянии. Думаю, вы с этим справитесь.

Наступила минута молчания.

- Хотите чашечку кофе? - спросила Матильда.

- С удовольствием.

Матильда вышла на кухню. Приготавливая кофе, Матильда думала о Егере. Кто же он на самом деле? Друг или враг? Можно ли ему доверять или нет? Этот вопрос не раз возникал перед Матильдой. С одной стороны, Егер произвел на нее благоприятное впечатление. Обходительный, степенный, чуткий, лояльный, можно сказать, демократически настроенный человек. Этим он нравился и вызывал симпатии. С другой стороны, служба Егера в гестапо смущала ее и порой ставила в тупик. Чем занимается гестапо, известно каждому ребенку. И как после этого совместить дружбу отца, активного подпольщика и революционера, с фашистом? После долгих раздумий, помня рекомендацию отца и следуя собственной интуиции, Матильда решила в конце концов поверить Егеру.

Пока Матильда готовила кофе, Егер подошел к висевшему на стене портрету. Он сразу узнал отца Матильды. Перед его глазами невольно всплыли эпизоды, предшествовавшие его поездке сюда.

...Вот кабинет в доме на Лубянке.

- Товарищ генерал, майор Серов прибыл по вашему приказанию.

- Здравствуйте, Николай Максимович. Садитесь. Познакомились с делом Ганса Гофмана?

- Да.

- Человек он надежный. Сегодня вам организуют с ним личную встречу. Используйте ее, как говорят, на всю катушку.

...Вот он с Гансом Гофманом на даче. О многом говорят. Ганс рассказывает ему о своей жизни в Австрии, о семье, об участии в демократическом движении, о борьбе с фашизмом.

- Когда фашисты подошли к Курску, я твердо решил пойти добровольцем на восточный фронт и тут же отдать себя в распоряжение советских товарищей, - говорит он глуховатым голосом. (Серов слушает его внимательно, хотя об этом ему уже известно из дела Гофмана.) - И вот случай представился, и сейчас я счастлив, что в антифашистском комитете военнопленных вношу посильную лепту в разоблачение фашизма, его сути и целей. Я понимаю, что этого мало, может быть, ничтожно мало, но, если меня позовут, я не пожалею и своей жизни ради уничтожения коричневой чумы...

- Отто, кофе готов. Вы слышите меня? - вернул его к действительности голос Матильды.

- Извините, я немного размечтался...

Как и условились, Матильда пришла вместе с Ратнером. Сегодня она была свободна от работы, однако, зная, что Ратнера можно найти в ресторане, пошла туда, чтобы попасться ему на глаза. Расчет удался. Как только Ратнер увидел Матильду, он тут же подошел к ней.

- О! Фрейлейн Матильда. Добрый вечер! Как я рад вас видеть. - Ратнер галантно отвесил ей поклон.

- Извините, господин Ратнер, но я спешу. У меня дома гость, он болен и ждет меня, - ответила Матильда.

- Гость? Когда же он успел появиться? Смотрите, Матильда, я не переживу этого. Кто он? - Ратнер погрозил Матильде волосатым пальцем.

- Приехал с восточного фронта на отдых по ранению, привез привет от отца. Извините... - И Матильда сделала попытку уйти.

- Куда же вы? Позвольте проводить вас, фрейлейн Матильда?

- Не стоит, господин Ратнер.

- Вы не пожалеете об этом, фрейлейн Матильда. Ратнер зря не бросает слов на ветер, - самодовольно ухмыльнулся он.

Ратнер пригласил Матильду в свою автомашину, которой управлял сам.

По просьбе Матильды они заехали в аптеку. Однако нужного ей лекарства там не оказалось. Тогда Ратнер предложил свои услуги. Матильда охотно согласилась. Они заглянули в специальную аптеку, обслуживающую только офицеров рейха из местного гарнизона, и там Ратнер купил необходимое лекарство.

Когда Матильда и Ратнер поднялись в комнату Егера, тот лежал в кровати и дремал. Ратнер посмотрел на висевший на вешалке френч с погонами штандартенфюрера СС и обомлел.

- Только благодаря господину Ратнеру удалось достать для вас лекарство. В городской аптеке его не оказалось. - И Матильда осторожно положила пакетик на столик у изголовья Егера.

- Благодарю вас, тронут вниманием, - устало произнес Егер и бросил взгляд на Ратнера, немо застывшего посредине комнаты.

- Это господин Ратнер, - представила гостя Матильда.

- Штандартенфюрер Егер.

При этих словах Ратнер мгновенно принял стойку «смирно» и подобострастно, вскинув руку, произнес:

- Хайль Гитлер! - После некоторой паузы он представился: - Майор Ратнер. Рад познакомиться.

Ратнер приблизился к кровати и с почтением пожал протянутую Егером руку.

- Что с вами? - осведомился Ратнер.

- Контузия дает о себе знать... Страшные головные боли... - поморщился Егер.

- Резкий перепад погоды тоже влияет, - участливо заметил Ратнер. - Вы давно с восточного фронта?

- Без малого месяц.

- Как там идут дела? Говорят, мы несем большие потери?

При этом вопросе Егер посмотрел в сторону Матильды.

- Фрейлейн Матильда, будьте любезны, принесите, пожалуйста, полотенце. Что-то мне душно. - Когда Матильда удалилась, Егер сказал; - Будьте осмотрительнее, майор. Вас могут неправильно понять.

- Извините.

- А вы были на фронте?

- Я интендант. Мое место в тылу. Но, если потребуется, готов отдать хоть сейчас свою жизнь за фюрера, - патетически произнес Ратнер, чтобы как-то сгладить только что допущенную оплошность.

- Похвально. Вы настоящий ариец, майор. При удобном случае я скажу об этом вашему шефу. - Егер с любопытством уставился на Ратнера, ожидая его реакции.

Ратнер не сразу откликнулся, а немного подумал и лишь затем сказал:

- Благодарю вас. Надолго в наши края?

- Задерживаться без нужды не собираюсь. Время горячее, - ответил Егер, подавляя появившуюся зевоту.

- Понятно... Я вас утомил, да и уже поздно. - Ратнер посмотрел на часы. - Если в чем-либо понадобится моя помощь, я к вашим услугам. Резрешите откланяться?

- Благодарю вас, майор. Не смею задерживать. Хайль!

Ратнер ушел. Егер слышал, как он и Матильда какое-то время еще разговаривали внизу, а затем наступила тишина. Вскоре пришла Матильда.

- Вы ему понравились. Спрашивал, удобно ли ему навестить вас еще раз.

- Присядьте, Матильда, на минутку. Пора нам кое о чем с вами откровенно поговорить.

Из донесения разведчика:

«Благополучно прибыл. Жаворонок улетел. Обстановка сложная. Установил контакт с Рыжим. Подробности почтой. Аист».

 

VI

Полковник Шульц все глубже и глубже вникал в дела объекта. За два дня он сумел познакомиться со всеми постами, переговорить со многими офицерами, несущими охрану, посетить соседние села. А сейчас после очередного обхода подземного хранилища он сидел у себя в кабинете вместе с Ратнером и просматривал поступившие бумаги.

- Опять мало завезли «молока». Я, кажется, предупреждал вас.

- Основную колонну партизаны пустили под откос...

- Меня это мало интересует, майор. Пополнение запасов «молока» лежит на вашей совести, и будьте любезны, невзирая ни на что, своевременно проявить об этом заботу, - недовольным тоном заметил Шульц.

- Все, что от меня зависит...

- И что не зависит, - перебил Шульц. - Понятно?

Ратнер недовольно мотнул головой. Шульц видел, что Ратнер старается изо всех сил заслужить его расположение и что не всё в его власти по своевременному снабжению «молоком», как здесь были обязаны говорить о бензине, однако Шульц не хотел с этим считаться и требовал от своего помощника четкого исполнения возложенных на него обязанностей.

- И вообще, майор, ваше поведение заслуживает осуждения, - сказал Шульц.

Ратнер с тревогой посмотрел на своего шефа.

- Не понимаю вас, - нарушил он молчание.

- Тем хуже для вас, майор. Подумайте и тогда поймете. Имейте в виду, я не потерплю, чтобы офицер рейха, будучи на особо секретной работе, вел себя легкомысленно в быту, - заявил Шульц и тут же подумал о мучившем его вопросе: неужели этот человек с таким несимпатичным лицом пользуется успехом у красивой официантки? - Что еще у вас есть на доклад? - спросил, зевая, Шульц.

Ратнер доложил на подпись другие бумаги и ушел от шефа, мучительно размышляя о только что состоявшемся разговоре. Неужели, думал он с тревогой, шефу донесли о его увлечении Матильдой или, что еще хуже, о посещении ее дома? И тут он с благодарностью вспомнил слова своего нового знакомого, по всему видно, важной персоны, который обещал при удобном случае замолвить за него слово. «Надо его навестить», - решил он, и от этой мысли ему сразу стало легче на душе.

После ухода Ратнера в кабинете Шульца раздался телефонный звонок.

- Слушаю, - ответил Шульц. - A, это вы, Брауэр. Только что подумал о вас. Что нового? Я жду вас.

Шульц встал, прошелся по кабинету, удивляясь, что вдруг подумал о ресторане и девушке-официантке, которая его обслуживала в прошлый раз. «Неужели это та, о которой говорил Брауэр?» Он подошел к окну. На освещенном дворе у одной из штолен сменялся караул. Взор Шульца остановился на двух цистернах с надписью «Молоко», оставленных недалеко от входа в главную штольню бензохранилища. Шульц быстро подошел к селектору, нажал на кнопку.

- Слушаю вас, господин полковник, - послышался голос Ратнера.

- Сколько раз вам нужно говорить, чтобы не оставляли цистерны у главного входа! Или вы до сих пор не понимаете, чем это грозит?

- Экселенц, сейчас идет загрузка резервуара...

- Если еще раз повторится, пеняйте на себя. - И Шульц в сердцах отключил кнопку селектора.

В эту минуту адъютант доложил о приходе Брауэра.

- Просите, - буркнул Шульц.

Брауэр заметил нахохлившийся вид Шульца.

- Вы чем-то расстроены? - осведомился шеф гестапо.

- Полюбуйтесь. - Шульц жестом руки показал на окно.

Брауэр подошел к окну. Однако двор был чист; цистерны как ветром сдуло.

- Так, Брауэр, что хорошего вы принесли?

- К сожалению, одни расстройства...

- Выкладывайте, - тяжело вздохнув, произнес Шульц.

- Владелец магазина канцелярских товаров Лотт - помните, к нему накануне задержания заходил фотограф? - закрыл свою лавочку и уехал в отпуск в неизвестном пока для нас направлении... Но не это главное. Вчера после длительного перерыва вновь в эфире зафиксирована работа радиостанции. Передача длилась всего несколько секунд... к сожалению.

- Когда ожидаете прибытия передвижных пеленгаторов?

- Обещали скоро.

- Надеюсь на вашу расторопность. Я позвоню шефу. Так... Что еще?

- Может быть, остальное на закуску в ресторане, если позволите составить вам компанию?

- О! Это уже другой разговор. Позволяю вам вытащить меня из этой дыры.

Через полчаса Шульц и Брауэр уже входили в ресторан. Высокий чин гостя произвел впечатление на метрдотеля. Он, услужливо сгибая спину, провел их в зал и усадил за лучший столик, а через минуту-другую привел официантку. Это была Матильда.

- Я к вашим услугам, господа, - обратилась она с заученной любезностью к гостям.

Шульц с тайным любопытством посмотрел на Матильду. Это не прошло не замеченным для Брауэра. Когда Матильда, приняв заказ, удалилась, он как бы между прочим сказал:

- И в дыре попадаются золотые куропатки.

Но Шульц на это не отреагировал. Не хватало, чтобы он в присутствии гестаповца показывал свои чувства к первой попавшейся на глаза красивой девушке.

- Здесь, как я вижу, много офицеров и очень мало цивильных, - заметил Шульц.

- Так точно. Я вам сообщал, что немало офицеров приезжают сюда на отдых. Места здесь хорошие, тихие, горный воздух. Лучшего не придумаешь.

- Какое настроение у офицерского состава?

- Кое-кто высказывается в негативном плане. Временные неудачи вселили в голову малодушных пессимизм и даже неверие в нашу победу... - Брауэр не договорил - пришла Матильда. Шульц исподволь наблюдал за ловкостью официантки, сервировавшей стол. «Красотка, ничего не скажешь», - отметил про себя Шульц. Брауэр же в свою очередь думал, как же привлечь внимание Шульца к официантке. Он понимал, что такая красивая девушка не может пройти не замеченной любым мужчиной.

- Я информировал вас, экселенц, о том, что Ратнер волочится за официанткой. Так вот это та, которая нас обслуживает... А вот он и сам, - сказал Брауэр, заметив Ратнера, сидящего за столиком в полутемном углу зала.

По лицу Шульца скользнула презрительная улыбка. Брауэр и это заметил.

- Надеюсь, на нее ничего компрометирующего у вас не имеется? - равнодушно спросил Шульц.

- Я вам уже докладывал - она из порядочной семьи. Ее отец - доброволец, находится на восточном фронте... Не желаете ли пригласить Ратнера к столу? - осведомился Брауэр.

- Это то, что вы приготовили на закуску?

- Не только.

- Ратнер дважды побывал у нее в доме. Кстати, у них остановился штандартенфюрер СС Отто Егер, племянник известного герцога.

- Чем мы обязаны его присутствию?

- Он прибыл сюда с восточного фронта, ранен, отдыхает.

- Егер... Егер... - пытаясь вспомнить, где он слышал эту фамилию, произнес Шульц. «Надо познакомиться с ним. Пригодится», - решил он про себя.

- За красоток! Пусть они веселят наши души, - провозгласил тост Брауэр.

В эту ночь Шульц долго не мог уснуть. Из головы не выходила Матильда. «Неужели она отвечает взаимностью этому кретину Ратнеру?»

 

VII

Егер решил, что наступил момент закрепить свое знакомство с Ратнером. С этой целью он посетил ресторан «Жозефина», где при помощи Матильды надеялся «случайно» встретиться с интендантом.

Как всегда, ровно в восемь вечера в ресторане появился Ратнер. Вскоре туда же прибыл и Егер. Он был в штатском. Матильда в это время обслуживала Ратнера. Она обернулась, задержала взгляд на Егере. Ратнер проследил за ее взглядом и, увидев Егера, быстро подошел к нему, пригласил за свой столик.

Случилось так, что в тот вечер в ресторане оказались Шульц с Брауэром. Полковник, молча наблюдавший за действиями Матильды, хорошо видел эту сцену и с любопытством присматривался к Егеру.

- Кто это? - спросил он у Брауэра.

- Понятия не имею. Очевидно, приезжий, - ответил Брауэр.

- Надо иметь, - назидательно бросил Шульц. - Мне не безразлично, с кем в неслужебное время поддерживают отношения мои офицеры.

- Понимаю.

Матильда тем временем, приняв заказ от своих клиентов, направилась в раздаточную.

- А тут совсем неплохо, - заметил Егер, оглядывая зал ресторана.

- Вы впервые здесь?! - удивился Ратнер.

- Не приходилось. Кто эти два офицера, сидящие около сцены? - поинтересовался Егер.

- Тот, что постарше, - мой шеф, другой - начальник местного гестапо Брауэр.

- Я так и подумал, что это ваши знакомые... Ага, вот и наша кормилица пришла, - улыбнулся Егер Матильде.

Ее тележка была нагружена разными яствами.

- Вам нравится у нас? - спросила Матильда, наливая в рюмку Егера коньяк.

- Что за вопрос? Тем более когда обслуживает такая фрейлейн, как Матильда, - поспешно ответил Егер.

При этих словах на щеки Матильды лег мягкий румянец.

- Приятного вам аппетита. - И девушка тут же отошла от их столика.

- За ваше скорейшее выздоровление, - первым провозгласил тост Ратнер.

- Сперва за фюрера, а потом за остальное, - поправил Егер.

Ратнеру ничего не оставалось, как согласиться. Они чокнулись и выпили. Мельком Егер заметил, как Шульц остановил проходившую мимо него Матильду, принялся что-то ей говорить, а она изредка бросала взгляд в сторону Егера и Ратнера.

- Штандартенфюрер, позвольте один вопрос. Каким образом вы догадались, что те два офицера мне знакомы? - обратился Ратнер к Егеру.

- Их взгляды говорили сами за себя.

- Хотите, я вас представлю, - вдруг предложил Ратнер и, не дожидаясь согласия, встал из-за стола.

Егер был несколько озадачен таким поворотом событий. Это никак не входило в его планы.

- Садитесь, майор, у нас еще будет время для знакомства. Лучше давайте выпьем за ваши успехи и благополучие.

- Какие там успехи... Разрешите я вас представлю, - настаивал на своем Ратнер.

Егер не стал больше удерживать Ратнера, у которого, как он догадывался, был свой расчет. Ратнер, хотя и был изрядно выпивши, понимал, что, представляя Егера своему шефу и начальнику гестапо, он этим именитым знакомством должен непременно возвыситься в их глазах и тем самым надеялся поправить пошатнувшийся авторитет. Поэтому-то он никак не хотел упустить представившийся случай. Решительно встав и на ходу одергивая френч, Ратнер направился к столику шефа.

Краем глаза Егер держал в поле зрения столик, у которого остановился Ратнер. Так, он отметил, что после объяснения майора за столом произошло оживление. Затем он увидел, как Шульц, Брауэр и Ратнер направились в его сторону.

Егер сосредоточенно обдумывал ситуацию. Он понимал, что именно сейчас ему предстоит держать решающий экзамен, от которого, возможно, будет зависеть даже судьба операции.

Все трое во главе с Шульцем остановились около столика Егера.

- Хайль! Штандартенфюрер, мы рады приветствовать вас в нашем захолустье. Позвольте представиться - полковник Шульц.

- Штурмбанфюрер Брауэр, - вслед за Шульцем вытянулся в подобострастной стойке гестаповец.

Егер стоя знакомился с гостями, внимательно присматриваясь то к одному, то к другому. Наконец представился и сам:

- Штандартенфюрер Отто Егер.

- Очень приятно. Просим разделить с нами компанию, - сказал Шульц.

- Благодарю вас, господа. Рад о вами познакомиться, но, право же, я себя не совсем важно чувствую и боюсь испортить вам настроение, - засомневался Егер.

- Мы постараемся не очень утомлять вас. Окажите честь, господин штандартенфюрер, - вставил Брауэр, расплываясь в угодливой улыбке.

Ратнер самодовольно улыбнулся, не скрывая охватившего его чувства гордости.

- Прошу. - И Ратнер почтительно наклонил голову.

Брауэр щелкнул пальцами, и в ту же секунду подскочил метрдотель, молча наблюдавший за этой сценой. Получив распоряжения, метрдотель удалился.

Когда все было готово, Егер и Ратнер перешли за стол Шульца. Брауэр услужливо наполнил рюмки. Первым взял слово Шульц:

- Господа, я предлагаю выпить за нашего гостя - штандартенфюрера СС господина Егера. За его здоровье.

- За нашего уважаемого гостя, - подхватил Брауэр, и он по примеру Шульца потянулся к рюмке Егера.

- Одну минуту, господа, - остановил их Ратнер. - Позвольте первый бокал выпить за фюрера.

- Браво, майор. За фюрера, - подхватил, вставая с места, Егер.

Шульц и Брауэр на какую-то долю секунды смущенно переглянулись и как по команде вскочили с мест. За столом установилась неловкая тишина. Егер понимал причину молчания и не спешил первым нарушить ее. Он интуитивно чувствовал и ждал от Ратнера следующего тоста. Ратнер не заставил себя долго ждать.

- А теперь, господа, за здоровье штандартенфюрера Егера, - нарушил-таки молчание Ратнер с тайной надеждой уязвить самолюбие Шульца.

- За ваше здоровье, - произнес Шульц с вымученной улыбкой.

- Благодарю вас, господа. Но я с удовольствием поднимаю бокал за полковника Шульца и его коллег - штурмбанфюрера Брауэра и майора Ратнера. За вас, господа. - И Егер залпом осушил бокал вина.

Все оживились и дружно выпили.

- Не знаю, как вам, господа, а в этом захолустье, как изволил выразиться господин полковник, мне определенно нравится. Тихо. Спокойно. Все располагает к отдыху, - заметил Егер.

- Солдат рожден для боя, а не для постели, - первым откликнулся Шульц, и на его лице легла самодовольная улыбка. Он решил немного поиграть на нервах Егера за его поддержку Ратнера.

- Но и после боя солдату нужна постель, - вмешался Ратнер.

- Кое-кто за ней особенно гоняется, - вставил до сих пор молчавший Брауэр.

- Кого вы имеете в виду?! - нахмурившись, спросил Ратнер. - Меня, да?

- Господа офицеры, - вмешался Егер, - нашему фюреру нужны солдаты и на фронте, и в тылу. И каждый из них, не щадя себя, где бы он ни находился, должен защищать великий рейх от врагов. Надо ли упрекать тех, кому выпала доля быть в этом захолустье...

- Это захолустье почище любого фронта... Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик. Мы тоже на передней линии огня... - забыв о субординации, начал было Ратнер.

- Господа, не надо о службе, - перебил его Егер, едва сдерживая волнение от неожиданного открытия, сделанного пьяным Ратнером.

- Вы лишнего выпили, майор, - вмешался Шульц.

- Как всегда, в своем амплуа, - съязвил Брауэр.

Егер в знак согласия одобрительно кивнул. У него не выходили из головы слова Ратнера. Неужели он у цели? Ему уже захотелось поскорее уйти из этой компании, наедине все как следует проанализировать, взвесить.

А Брауэр тем временем продолжал, обращаясь к Ратнеру:

- Видимо, вам недостаточно урока, который недавно вам преподали...

- Я выпиваю не больше вас... и сейчас тоже, - перебил, горячась, Ратнер.

- Господин Ратнер, - сухо, по фамилии, обратился к нему Егер, - если вам говорит гестапо, я бы посоветовал слушать и делать выводы, а не препираться. Я думаю, господа, майор Ратнер сделает соответствующие выводы, а сейчас давайте выпьем за его нелегкую службу вдали от передовой. - Егер решил, что настал момент, когда надо было поддержать Ратнера.

- Благодарю вас, штандартенфюрер, но разрешите мне больше не пить... - произнес с признательностью Ратнер.

- Ну вот видите, как хорошо, - улыбнулся Егер, а за ним и Шульц с Брауэром.

- Штандартенфюрер, говорят, вы только что с восточного фронта? - отправляя в рот жирный кусок гусятины, спросил Брауэр, мельком бросив взгляд на новенький Железный крест, висевший на лацкане костюма Егера.

- Вы угадали.

- Давно были в Берлине? - полюбопытствовал Брауэр, вновь наполняя опустевшие рюмки.

Егер сделал вид, что не расслышал вопроса. Он обхватил затылок и поморщился. Все обратили на это внимание.

- Господа, позвольте мне покинуть столь приятную компанию и откланяться. Кажется, моя контузия дает о себе знать. Извините. Мне было приятно провести с вами время. Надеюсь, я буду иметь удовольствие видеть вас у себя.

- Нам тоже, пожалуй, пора, - заметил Брауэр.

- Прошу счет за всех, - устало обратился Егер к Матильде.

- Вы наш гость, и платим мы, - запротестовал Шульц.

- Вы обижаете нас, - вставил Брауэр, поспешно вынимая из кармана бумажник.

- Плачу я, - безапелляционно отрезал Шульц.

- Ну что же, господа, - вставая с места, обратился Егер к гостям, - я в долгу не останусь. Честь имею. - И, застегнув пиджак, он щелкнул каблуками.

Всю дорогу до дома и позже, когда оказался в своей комнате, он напряженно думал об одном и том же: о запальчивом признании Ратнера: «Это захолустье почище любого фронта... Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик». Ну да, конечно, это бензин. Конечно, речь идет о бензохранилище. Ради чего же тогда все эти ратнеры, шульцы, брауэры находятся здесь, в медвежьем углу? Вместе с тем Егер подумал о Брауэре, местном страже, знакомство с которым либо принесет ему пользу, либо... Конечно, Брауэр был с ним любезен и, кажется, подобострастен. Егер понимал, что этим был обязан своему высокому званию. Тем не менее вопрос, заданный о Берлине, едва не выбил его из колеи. Проклятый Берлин. Что он мог о нем сказать, когда и был там всего два раза. Здесь не отделаешься общими фразами. Может, он напрасно придал этому вопросу такое значение? Еще хорошо, что о контузии он вспомнил вовремя. Получилось вроде бы естественно. Нет, не надо спешить с повторной встречей, не следует испытывать судьбу, подумал Егер. Надо заняться как следует Ратнером. Да, да, Ратнером. Только Ратнером, решил он. «Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик». Ах, какой ты умница, Ратнер. Одно это признание стоило многого...

В это время чуткий слух Егера уловил скрип входной калитки. Он быстро встал с дивана, подошел к окну и увидел, как Матильда закрыла калитку на замок. Егер тут же спустился вниз.

- Вы не спите? - удивилась Матильда, увидев Егера.

- Как видите. Жду от вас новостей, - заглядывая девушке в глаза, улыбнулся Егер. - Давайте присядем на скамейке в саду, - предложил Отто, беря девушку за руку. Она охотно повиновалась.

- Те двое, Шульц и Брауэр, как только вы ушли, набросились на Ратнера с расспросами, какой вы занимаете пост, откуда прибыли, что вы здесь делаете, где с ним познакомились. Ратнер на это только ухмылялся. Потом я слышала, как Брауэр сказал: «Я его провожу...» - и сразу же покинул ресторан. Следом за ним ушел Шульц, а Ратнер остался.

- Вы думаете, Брауэр имел в виду меня? - спросил Егер. - Любопытно. Что еще?

«Неужели следил за мной? Зачем? С какой целью?» - тревожно подумал Егер.

- Кажется, все, - вздохнув, произнесла Матильда.

- Вспомните все до мелочей, что касалось моей персоны. Какие задавались вопросы и как вы отвечали? Это важно... - попросил Егер.

Матильда на минуту задумалась, a потом решительно заявила:

- Я все сказала.

- Ваше сообщение для меня представляет немалую ценность, и я благодарен вам. Ну, а теперь пора спать. Утро вечера мудренее. - Егер встал со скамейки.

Они вошли в дом и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.

Егер долго ворочался в постели не в силах заснуть. Неосознанное чувство тревоги не покидало его.

 

VIII

На следующий день Шульц рано утром позвонил Брауэру.

- Как самочувствие? - поинтересовался он у шефа гестапо.

- Немного лишнего позволил себе вчера. Болит голова, - ответил Брауэр.

- Зато вы приобрели полезное знакомство. Удалось проводить его? - полюбопытствовал Шульц.

- Конечно. Он остановился в доме Гофмана, дочь которого вас так любезно обслуживала вчера.

- А ведь она и виду не подала, - воскликнул уязвленный Шульц. - Может быть, скажете, где работает ваш коллега? - допытывался Шульц.

- Отвечу несколько позже, - заверил Брауэр.

- Но он действительно нездоров. Это подтвердил и Ратнер.

- Кстати, о Ратнере. Не могли бы вы прислать его ко мне на часок? Нужно кое о чем поговорить с ним.

- Пожалуйста. Что-нибудь нового добыли о Лотте?

- Ваш Ратнер поддерживал с ним знакомство. Как вам это нравится? - не без иронии в голосе произнес Врауэр.

- Любопытно, Выходит, Лотта вы задержали? Поздравляю.

- Точно в воду канул, - вздохнул Брауэр.

- Жаль. Впрочем, от вашей службы далеко не уйдешь, - решил польстить Шульц. - Увидите своего коллегу, передавайте ему привет, мне он понравился, - заканчивая разговор, вопросил Шульц..

- Хорошо. Итак, я жду Ратнера,- напомнил Брауэр.

- Договорились.

Шульц положил трубку на телефонный аппарат и надолго задумался.

«Где я встречал фамилию Егер?» - ломал голову Шульц.

А Брауэр тем временем сидел у себя в кабинете, ожидая прихода Ратнера. Ему предстоял щекотливый с ним разговор, и он обдумывал, как бы потактичнее и умнее осуществить его.

Наконец Ратнер появился.

- А, господин Ратнер, пожалуйста, проходите и садитесь. Я попросил господина Шульца о нашей встрече. И благодарен ему и вам за приход ко мне сюда, - встретил его с распростертыми объятиями Брауэр.

- Когда гестапо говорит садитесь - это звучит особо, - заметил Ратнер, криво ухмыляясь.

- Ну, зачем так? Я к вам, между прочим, отношусь с добрыми чувствами.

- Я слушаю вас, господин Брауэр,

- Опять официальный тон. Не хотите ли рюмку коньяку? - предложил Брауэр, указывая жестом в сторону уже накрытого столика в уголке кабинета.

Ратнер не заставил себя долго ждать. Брауэр любезно наполнил рюмки.

- Никогда бы не подумал, что в гестапо встречают с коньяком, - заметил Ратнер.

- Каждому свое, господин Ратнер, Ваше здоровье!

- Благодарю вас. Но, когда гестапо пьет за твое здоровье, значит, жди беды.

- Да вы, оказывается, шутник. Впрочем, я и пригласил вас, господин Ратнер, чтобы помочь вам избежать беды, - ухватился Брауэр за мысль своего собеседника. - У меня к вам имеется один небольшой разговор... Но прежде несколько вопросов, если позволите. Скажите, пожалуйста, вы часто встречались с господином Лоттом, владельцем магазинчика, что на углу Центральной улицы?

«Вот оно что, - с опаской подумал Ратнер. - Он явно хочет пришить мне дело. Фотограф, Лотт и я. Неужели докопались до моих долгов? Не может быть. Лотт после случая с фотографом тут же закрыл магазин и куда-то уехал. А если его поймали и он все рассказал? Ведь это гестапо. Как тогда быть?»

Ратнер испытующе посмотрел на Брауэра, но тот сделал вид, что рассматривает этикетку на бутылке,

- Как вам сказать, господин Брауэр, часто или нет? - медленно, собираясь с мыслями, начал Ратнер. - В его магазинчике я всегда покупал отличные чернила для ручки и еще кое-что по мелочи...

- Конечно, конечно. И я пользовался его услугами... Ну, а на квартире вы у него бывали?

- На квартире?! - переспросил Ратнер. («Значит, и это им известно, - мелькнуло у него в голове. - Кажется, он определенно пришьет мне дело», - все больше ощущая тревогу, подумал Ратнер.) - Помню, как-то у него в магазине не оказалось фиолетовых чернил, и он предложил мне зайти к нему на квартиру... Это было как раз перед закрытием магазина. Ну, я согласился.

- И часто вы после закрытия магазина соглашались заходить к нему? - с иронией спросил Брауэр.

- Один раз... - соврал Ратнер.

- Один раз, значит. Хорошо. Пусть будет так. Я верю вам. И что вы у него делали? - продолжал допытываться Брауэр.

- Получил нужные чернила и ушел, - продолжал лгать Ратнер.

- И он вас не оставил у себя и ничем не угостил?

- Предлагал. Но я спешил.

- Понятно. Еще по рюмочке? За ваше здоровье, - предложил Брауэр, снисходительно улыбаясь. «Каким орлом ты был в ресторане и какой курицей стал сейчас»,- брезгливо подумал Брауэр.

Ратнер ухватился за предложение выпить и с жадностью опрокинул содержимое рюмки в рот. Несколько минут они сидели молча.

- Ничего не хотите добавить по поводу вашего знакомства с Лоттом? - нарушил молчание Брауэр.

- Я, кажется, все сказал.

- Кажется?! Нам гораздо больше известно, - в свою очередь соврал Брауэр. - Вам грозят большие неприятности.

При этих словах Ратнер непроизвольно вздохнул.

- Я надеюсь, мы найдем общий язык. Разумеется, я могу имеющимся у меня сомнительным материалам не дать хода, так сказать, на время их затормозить. Но за это, сами понимаете, надо платить. Тут ничего не поделаешь. Вы уловили? - с циничной улыбкой спросил Брауэр.

- И чем же, интересно, я должен расплачиваться? - с солдатской прямотой спросил Ратнер, облизывая пересохшие губы. - Разрешите еще рюмочку?

Брауэр не разрешил. Он понимал состояние Ратнера и не давал ему возможности расслабиться.

- Зачем так грубо - «расплачиваться»? Просто услуга за услугу, - ответил он.

- Что я должен делать?!

Только при этих словах Брауэр наполнил рюмки.

- Пустячок. Маленький пустячок.

 

IX

Егер проснулся поздно. Он еще лежал в постели, когда услышал шаги по лестнице. Кто-то поднимался к нему.

- Войдите, - отозвался он на стук в дверь.

На пороге комнаты появилась Эльза:

- Доброе утро. Уж и впрямь не заболели ли вы? Матильда говорит: иди, мама, что-то задерживается наш гость к завтраку. Мы ждем вас,

- Извините. Но вы напрасно беспокоитесь. Я сейчас.

Эльза ушла. Егер быстро побрился, привел себя в порядок... Эльза и Матильда ждали его, не притрагиваясь к еде.

- Доброе утро, - приветствовал их Егер. - Извините, что заставил вас ждать.

- Салатику вам положить? - обратилась Эльза к Егеру.

- Не беспокойтесь, я сам положу.

Несколько минут они ели молча.

- Я хочу предложить вам любимое кушанье папы и знаю наверняка, оно и вам понравится. Мама специально приготовила для вас свиные ножки, - заявила Матильда.

- Матильда, нехорошо выдавать секреты, - заметила Эльза.

- Что тут такого, подумаешь?! Верно, Отто? - обратилась она к Егеру.

- Любые секреты положено хранить. - И Егер впервые за утро прямо, не таясь, посмотрел на Матильду.

- Сдаюсь, - согласилась Матильда, уткнувшись в тарелку.

- Фрейлейн Матильда, вы как-то обещали показать мне окрестности города. Было бы кстати проветриться, а?

- Кофе? - предложила Эльза.

- С удовольствием, - откликнулся Егер. - От кофе не откажусь.

Через несколько минут они выехали за город, все дальше и дальше углубляясь в сторону гор. Затем машина проехала мимо бетонной дороги, уходящей вправо от шоссе в глухой лес. По обеим сторонам дороги стояли большие запретные знаки въезда.

- Это та зона, о которой вы мне говорили? - поинтересовался Егер.

- Да.

Егер зорко оглядывал убегающую полоску шоссе в лес, за которым виднелись горы. «Вот, оказывается, откуда начинается запретная зона», - подумал он с удовлетворением и прибавил газу,

 

X

Штурмбанфюрер СС Брауэр после ухода Ратнера остался один. Он несколько минут ходил по кабинету, затем позвонил Шульцу.

- Господин полковник, говорит штурмбанфюрер Брауэр. Когда могу вас видеть? Есть разговор.

- Я жду вас.

Через несколько минут Брауэр входил в кабинет Шульца.

- Слушаю вас.

- Мною получена ориентировка, сообщающая о том, что к спецхранилищам проявляет интерес советская разведка, и предлагается в этой связи принять дополнительные меры по охране объекта и режиму работы на нем. Особое внимание обращается на работу среди гражданского населения, но это уже по моей части, - доложил Брауэр.

- Речь идет конкретно о нашем «молоке»? - поинтересовался Шульц.

- Об этом прямо не говорится, но, конечно, это имеется в виду, тем более что факт с фотографом говорит сам за себя, - заключил Брауэр.

- Хорошо, я приму соответствующие меры.

- И еще один вопрос. Речь пойдет о Ратнере. Я имел с ним беседу и убедился, что это ненадежный человек. Его связь с Лоттом заслуживает особого внимания. Правда, у меня нет прямых фактов, говорящих о том, что она носила преступный характер, но он посещал его квартиру, поддерживал контакт, наверняка выпивал там и мог выбалтывать служебные тайны. Как он это может, вы сами убедились в ресторане.

- Ваше предложение?

- От греха подальше...

- Согласен. Сегодня же выйду с соответствующим ходатайством и отстраню его от работы.

- Не надо торопиться с отстранением. Мне нужно проверить еще один факт, имеющий к нему отношение.

- Надеюсь, для этого не потребуется много времени. Вы знаете, Ратнера я держу лишь потому, что он хорошо знает охраняемый объект...

 

XI

Брауэр все же решил лично и более тщательно поинтересоваться, что собой представляет Егер, узнать о столь высоком своем коллеге как можно больше данных и тем самым потешить свое самолюбие, с кем свел его случай познакомиться, да еще в такой глуши, какой является это место.

Он вызвал машину и поехал в комендатуру местного гарнизона. Комендант гарнизона майор Раш, увидев входящего Брауэра, стоя приветствовал его.

- Я хочу посмотреть картотеку на вновь прибывших за последнюю неделю.

- О, их было немало, численность все увеличивается и увеличивается, не успеваем разбираться с конфликтными ситуациями. - Раш снял телефонную трубку, распорядился :- К вам зайдет штурмбанфюрер господин Брауэр, покажите ему картотеку на прибывающих в гарнизон военнослужащих.

Брауэр зашел в комнату дежурного. В его распоряжение была предоставлена картотека, и среди нескольких карточек он довольно быстро нашел одну, нужную ему.

«Вот она», - подумал Брауэр, внимательно рассматривая кусочек картона. - «Отто Егер, - прочел Брауэр, - 1913 года рождения, уроженец Дюссельдорфа, член национал-социалистической партии с 1932 года, штандартенфюрер СС, заместитель начальника отдела Главного управления имперской безопасности, прибыл с восточного фронта на отдых после контузии на три месяца. Удостоверение № 15/1/4575. Штраусштрассе, 42, 20 июля 1943 года».

Брауэр положил карточку на место. Поблагодарил дежурного офицера и вышел на улицу, намереваясь тотчас взяться за работу.

«Заместитель начальника отдела Главного управления», - с уважением подумал он об Егере, садясь в машину, вскоре доставившую его на работу. Едва он вошел в кабинет, зазвонил междугородный телефон. Брауэр снял трубку. Между ним и абонентом произошел следующий разговор:

Брауэр. Слушаю вас.

Абонент. Привет, Карл.

Брауэр. А, здравствуй, Ганс! Чем порадуешь?

Ганс. А ты? Что нового слышно у тебя?

Брауэр. Скоро конец Москве, на сей раз без дураков,

Ганс. Откуда такие новости?

Брауэр. Говорило одно важное лицо, только что прибывшее с восточного фронта.

Ганс. Важное?! Кто же это такой?

Брауэр. Штандартенфюрер Егер,

Ганс. Отто Егер?! Штандартенфюрер СС?!

Брауэр. Да... А ты его знаешь?

Ганс. Как же не знаю? Я с ним вместе учился, а теперь до него не так-то легко дотянешься. И что он у тебя делает?

Брауэр. Отдыхает после контузии,

Ганс. Увидишь, передавай ему привет. Скажи, от Очкарика, так меня в школе дразнили. Надолго он приехал?

Брауэр. На три месяца.

Ганс. Ну, тогда я, возможно, выберусь, чтобы повидать его. Я тебе звоню вот почему. У меня комиссия из Вены, скоро нагрянет к тебе. Так что имей в виду.

Брауэр. Спасибо, Гансик, что предупредил.

Ганс. Ну, будь здоров.

Брауэр. До свидания.

Брауэр положил трубку. Задумался. Потом нажал на кнопку электрического звонка. Вошла молоденькая секретарша.

- Соберите ко мне личный состав к семнадцати ноль-ноль, - отдал он распоряжение. - Я буду через час.

 

XII

Запыхавшись от быстрого подъема по лестнице, Матильда постучала в комнату Егера. Гость в это время раскладывал пасьянс.

- Вас спрашивает Брауэр или Баруэр, никак не могу привыкнуть, как его правильно называть, ну, тот господин, который возглавляет гестапо, - выпалила Матильда. На ее лице отразилась тревога. - Он в саду.

- Штурмбанфюрер Брауэр? - удивился Егер. - Что ему нужно?

- Не знаю. Говорит, заскочил на минутку.

«Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять, - успокаивая себя, начал отсчитывать Егер. - В саду... - Егер подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску. Брауэр стоял около клумбы. Рядом Эльза что-то ему объясняла. - Сто шесть, сто семь, сто восемь», - продолжал счет Егер.

- Что вы ему сказали?

- Вы дома, но не совсем здоровы. Не так, да? - забеспокоилась было Матильда.

- Умница. Все так. Я сейчас спущусь... - произнес в раздумье Егер. - «Сто девять, сто десять, сто одиннадцать». - Хотя.... пожалуй, будет лучше, если вы приведете его сюда.

Оставшись один, Егер быстро достал из шкафа офицерский френч, повесил его на вешалку, затем достал из ящика разные лекарства и разложил их на столике, а едва услышав шаги, быстро прилег на диван.

- Вам ничего не нужно, господин Егер? - с порога озабоченно осведомилась Матильда. Рядом с ней стоял Брауэр.

- Благодарю, фрейлейн, если что потребуется, я приглашу вас.

Матильда ушла.

- Присаживайтесь, штурмбанфюрер, рад вашему приходу. Я немного нездоров, но, надеюсь, это не очень помешает нашей беседе, - устало произнес Егер.

- Извините, что решил побеспокоить вас. Но ваше намерение пригласить к себе придало мне смелости проявить инициативу и осведомиться о вашем здоровье. - Брауэр бросил быстрый взгляд на столик, где лежали лекарства. - Не окажусь ли я вам чем-либо полезным? Сочту за честь, - изощряясь в словесности, закончил Брауэр.

- Право же, мне ничего не надо, кроме... тишины, - сказал Егер,

- Вам тут удобно? - допытывался Брауэр, внимательно оглядывая комнату; его взгляд несколько секунд задержался на френче, отметил большую планку орденов и затем остановился на авторучке, лежавшей на письменном столе. - Если что будет нужно, не стесняйтесь, я к вашим услугам.

- Благодарю вас, непременно воспользуюсь...

Егер как бы машинально посмотрел на часы, взял со столика пузырек с лекарством и, отсчитав несколько капель в стакан, выпил. Брауэр с сочувствием наблюдал за его движениями.

- Где же это случилось?

- Под Курском. Во время проведения операции, - ответил Егер. - Фу, какая гадость. - Он поморщился.

- Я, собственно, пришел, чтобы передать вам привет от вашего однокашника - Очкарика. Вчера он мне звонил.

- Очкарик?! - переспросил Егер. - Ах, Очкарик! - как бы вспомнив, воскликнул он. - Благодарю вас. А где он сейчас работает? - спросил как можно спокойнее Егер. «Вот оно, начинается, - подумал он, собираясь с мыслями. - Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять...»

- Он возглавляет гестапо в соседнем городе. Обещал заглянуть к вам, после того как закончит работу комиссия.

- Рад буду встретиться с ним. Давненько его не видел. Как он поживает? - решил взять на себя инициативу разговора Егер.

- Неплохо. На хорошем счету у начальства. Недавно его наградили. Накрыл большую подпольную группу.

- Он и раньше отличался сообразительностью... Штурмбанфюрер, вы не могли бы дать его телефон?

- Мы пользуемся служебной связью. Вы можете заказать город и спросить начальника гестапо. Вас соединят.

- Непременно позвоню ему. При случае передайте ему мой сердечный привет и скажите, что рад буду принять его у себя... После того как вернусь из Берлина.

- Вы уезжаете?

- Ненадолго. Мне необходимо встретиться с шефом и заодно решить кое-какие дела. - Егер снова посмотрел на часы.

- Вы устали, и мне тоже пора. Позвольте покинуть вас? - спросил Брауэр.

- Жаль терять приятного собеседника, но что поделаешь... - Егер развел руки в стороны.

Однако Брауэр не спешил покинуть комнату. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, готовясь что-то сказать.

- Простите, штандартенфюрер, но мне хотелось бы предупредить... это касается нашей службы... - Брауэр смущенно умолк.

- Слушаю вас.

- Дело в том, что вам не следует, то есть лучше будет, если вы перестанете принимать у себя Ратнера. - И он снова бросил взгляд на ручку.

- Неблагонадежное лицо?

- Так точно.

- А в чем это выражается, если, конечно, не секрет?

- Понимаете, - начал Брауэр, - он замешан в одной подозрительной истории и к тому же много пьет, болтает лишнее... и, вообще, о нем стоит вопрос...

- Отправить на восточный фронт, - добавил Егер.

- Так точно.

- Благодарю вас за совет, штурмбанфюрер.

- Рад быть вам полезным. Кстати, кто вас лечит? - спросил Брауэр.

Егер почувствовал в этом вопросе не просто человеческое участие: он понимал, с кем имеет дело, и потому был начеку.

- Мои доктора перед вами. - Он показал на груду лекарств. - Но я был бы вам признателен, если бы вы могли порекомендовать мне хорошего специалиста, - решил идти ва-банк Егер.

- У меня на примете есть один профессор,. он здесь отдыхает, думаю, он будет вам полезен, - ответил Брауэр.

- Благодарю вас.

Брауэр ушел, оставив в душе Егера сомнения и тревогу. Он долго ломал голову: зачем приходил Брауэр?! Неужели I только затем, чтобы передать привет от невесть откуда появившегося Очкарика? Черт бы его подрал. Надо же так сложиться обстоятельствам. И это накануне грядущих событий... Откуда объявился его «знакомый», который к тому же собирается повидать его? А врач-профессор? Что это? Случайность или нечто большее? С гестапо шутки плохи.

Егер ходил по комнате и не мог успокоиться. Раздавшийся стук в дверь вывел его из этого состояния.

- Войдите, - мгновенно беря себя в руки, сказал он.

Вошла Матильда. Она широко улыбалась.

- Знаете, что он мне сказал?! Он сказал, что обрел в вашем лице товарища и друга.

- Вы рады, фрейлейн Матильда? Я тоже доволен... А сейчас извините, я немного утомился и мне нужно отдохнуть. Вы не обидетесь на меня? - Сейчас ему нужен был Ратнер, только он, и поэтому приходилось спешить. - Кстати, фрейлейн Матильда, у меня к вам просьба. Мне необходимо встретиться с Ратнером, и причем как можно скорее.

- Что-нибудь случилось?

- Да нет, ничего.

- Он будет рад с вами встретиться: он сам этого ждет.

- Значит, наши желания совпадают. На завтра можно рассчитывать?

- Как вам будет угодно.

- Жду вас к четырем часам дня.

На следующий день Матильда на два часа раньше обусловленного времени привела Ратнера в дом. Егер в это время находился в саду и, посмотрев на часы, недоуменно пожал плечами.

- Что случилось? - как можно спокойнее спросил Егер,

- Он чем-то расстроен и попросил меня как можно быстрее устроить встречу с вами. Я была вынуждена...

- Хорошо. Идемте...

В гостиной Ратнер нервно расхаживал из стороны в сторону.

- Хайль! - вскинул руку Ратнер и вытянулся в струнку. - Штандартенфюрер, я очень нуждаюсь в вашем совете, если позволите. Не откажите в любезности выслушать меня.

Егер жестом показал наверх, приглашая Ратнера в свою комнату.

- Я только что хотел закусить. Не составите ли компанию? - спросил Егер.

- Очень кстати, я голоден.

- Поскольку вас еще ждет работа, я не предлагаю вам спиртного, - наполняя свою рюмку, произнес Егер.

- Напротив, сейчас я свободен от работы, - как бы оправдываясь, заметил Ратнер.

- В таком случае за ваше здоровье. - И Егер придвинул к Ратнеру рюмку. - Так что с вами случилось?

- Не знаю, с чего и начать. Разрешите мне быть с вами откровенным, поскольку вы являетесь представителем столь могущественного учреждения... - взволнованно начал Ратнер. - Вокруг меня намотался какой-то клубок. И все это идет от Брауэра. Какие-то высказываются подозрения, дело дошло даже до шантажа...

- Скажите, в чем суть собранных на вас сомнительных сведений?

- Вот, вот, сомнительных... Он так мне и говорил, - обрадовался Ратнер, услышав знакомое слово.

- Кто говорил?

- Штурмбанфюрер Брауэр. Тут недавно в охраняемой зоне «молоко» был задержан фотограф...

- Вы что, охраняете молоко? - перебил его Егер.

- Извините... Привычка... Бензохранилище. Прежний шеф пытался добиться от него признания, с какой целью он там оказался и что фотографировал, но немного погорячился... и тот скончался... Гестапо узнало, что фотографа видели до этого в магазине Лотта, а я с ним был немного знаком... Ну, вот поэтому гестапо и шьет мне дело...

Егер встал, подошел к приемнику, включил его.

- А какие у вас в действительности были отношения с Лоттом? - полюбопытствовал Егер, стараясь придать голосу спокойный, ровный, независимый тон.

- Обычные. Заходил к нему в магазин, как и все, покупал блокноты, карандаши, ручки, чернила...

Егер внимательно посмотрел в глаза Ратнеру, но тот выдержал его пристальный взгляд.

- По-моему, вы неискренни, господин Ратнер.

- Я?!

Егер понимал состояние Ратнера и поэтому не торопил собеседника.

- Я говорю правду, - наконец выдавил из себя Ратнер. - Обычные житейские отношения. И почему они вдруг могут меня компрометировать?

- Это дело гестапо. Я хочу одно понять, если ваши отношения с Лоттом, как вы говорите, носили обычный житейский характер, то чего, собственно, вам тогда бояться?

Ратнер при этом вопросе посмотрел на Егера и, не выдержав его взгляда, опустил глаза.

- Пп-они-маете... есть одно пикантное обстоятельство... - после некоторого раздумья произнес Ратнер.

- Какое? Мне нужна только правда.

- Я ему немного... задолжал... и не успел возвратить.

- Вот видите, а если Лотт - враг рейха?. Больше того - агент иностранной разведки? Ведь не случайно он пытался скрыться после задержания фотографа. Тогда что? - На слове «пытался» Егер сделал особый акцент и при этом заметил, как Ратнер побледнел.

- Клянусь, - начал было он, но, спохватившись, замолк. - Помогите... Век буду вашим рабом, помогите, - умоляюще произнес Ратнер.

- Садитесь. Обсудим обстановку, - предложил Егер, обдумывая, с чего начать разговор.

Ратнер тем временем дрожащими руками схватил со стола бутылку и жадными глотками начал прямо из горлышка поглощать коньяк. Егер отнял у него бутылку, поморщился.

- Возьмите себя в руки. И расскажите подробно ваш разговор в гестапо, - приказал Егер.

- В гестапо? Ах, да, у Брауэра... - начал Ратнер. - Он все время допытывался о моих взаимоотношениях с Лоттом, спрашивал, знал ли я его, как познакомился, встречался ли с ним и где... Намекал на неприятности... Да, да, на неприятности. И тут же предложил мне сделку: он не даст хода имеющимся на меня сомнительным материалам, а я за это должен сделать... слепки ключа к сейфу шефа... Я согласился...

- Грубо, но зато наверняка, - заметил Егер. - Еще чем интересовался у вас Брауэр? - спросил Егер.

- Ничем больше. Клянусь честью.

- Прямо скажу, ваше положение не из приятных... Однако попробуем что-нибудь придумать. - Егер встал, начал медленно прохаживаться по комнате. Так продолжалось несколько минут, и все это время Ратнер не сводил с него тревожного взгляда.

- Вы заслуживаете презрения, но я попробую уладить ваше дело. И сделаю это только ради Матильды, - наконец нарушил молчание Егер. При этих словах Ратнер подскочил со стула, но Егер с осуждением посмотрел на жалкого визитера. - Мне нужно в конфиденциальной обстановке встретиться с вашим шефом, а затем уже с Брауэром. Для этого мне необходим пропуск к Шульцу. Надеюсь, вам это не доставит особых хлопот?

- Право подписи на пропусках имеет только Шульц, однако я постараюсь.

- Хорошо. Передадите его Матильде. И больше ко мне не приходите. И, наконец, последнее. Нарисуйте схему расположения охраняемого объекта и как туда пройти. Вот бумага и карандаш.

- Извините, штандартенфюрер, я сейчас в таком состоянии...

Егер уловил в голосе Ратнера нотки неуверенности.

- Делайте, что вам говорят.

Ратнер принялся старательно чертить план расположения объекта. Он долго сопел над ним.

Егер терпеливо ждал.

- Когда лучше застать у себя шефа? - спросил он.

- Во второй половине дня, с четырнадцати до восемнадцати часов. До обеда он находится, как правило, в районе хранилища, - последовал ответ Ратнера.

- Понятно. Если я завтра получу пропуск, то сразу же поеду к нему. Думаю, что при данной ситуации нельзя дальше откладывать.

- Да, да, вы правы, надо спешить. Я вам очень благодарен.

- Не стоит благодарности, господин Ратнер. Кстати, зачем Брауэру потребовались слепки ключей от сейфа, он вам не объяснил?

- Не сказал. Но я-то понимаю, о чем идет речь. Только у него и шефа находится по экземпляру ключей от потайного сейфа в кабинете Шульца, где находится кнопка... на особый случай. Думаю, что он свой экземпляр ключа потерял на охоте - он часто на это место потом ездил и что-то искал. Наверное, боясь огласки и неприятностей по службе, решил таким образом его восстановить.

- А вы начали соображать, - улыбаясь, заметил Егер. - Особый случай... А вы не догадываетесь, для чего эта кнопка? - с безразличным видом спросил Егер, играя на самолюбии и таким образом подталкивая Ратнера на откровенность.

- Хранилище заминировано и в момент угрозы нападения или захвата его можно фью... и все по-ле-тит к чертям. - Ратнер выбросил обе руки вверх и едва не свалился с кресла.

- Знакомое дело, - подавляя радость, заметил Егер. - Еще есть ко мне вопросы?

- Н-нет, никаких.

Егер проводил Ратнера до выхода.

 

XIII

На следующий день к Егеру наведался профессор. Егер никак не мог отделаться от мысли, что он где-то его видел. Но где? Профессор был вежлив и предупредителен. Он тщательно осмотрел Егера, проверил давление, прослушал сердце и пульс, помял живот, постучал пальцем по коленкам. И чем тщательнее он старался познать состояние больного, тем больше Егер мучился вопросом: где он мог видеть профессора? Этот характерный взлет бровей, слегка с горбинкой нос, глаза навыкате и... бакенбарды. Бакенбарды?! И вдруг словно молния обожгла его. Он вспомнил: ведь это вылитый портрет, нарисованный Лоттом, Да, да, Лоттом. Это тот самый «профессор», который, очевидно, выполняя задание гестапо, имел подход к Лотту. От этой догадки у Егера сильнее забилось сердце. Что это все означает? Старый прием гестапо или же простое, хотя и странное, совпадение, которое не должно волновать Егера?

- У меня к вам несколько вопросов, господин штандартенфюрер, - наконец сказал «профессор». - При каких обстоятельствах вы получили контузию?

Егер понял направленность вопроса «профессора», ответил:

- Выполняя задание, наскочил на мину, и меня подняло воздушной волной. Очнулся только в госпитале. И с тех. пор меня преследуют адские головные боли, вплоть до потери сознания.

- Понятно. Что вы принимали? - «Профессор» внимательно осмотрел все лекарства, которые показал ему Егер, и сказал: - Мне добавить к тому, что у вас имеется, нечего. Могу только порекомендовать постоянно бывать на воздухе и избегать острых эмоций.

- Благодарю вас, профессор. Я так и поступаю.

- Вот вам мой телефон, и я всегда к вашим услугам. Правда, через неделю я отбываю, но время еще есть.

Однако «профессор» не спешил уходить.

- Впрочем, я выпишу вам рецепт, в трудную минуту это лекарство облегчит ваше состояние. - «Профессор» начал ощупывать свои карманы, разыскивая ручку. - Куда же она запропастилась?! Позвольте воспользоваться вашей? - обратился он к Егеру.

- Пожалуйста.

«Профессор» проворно подошел к столу, взял авторучку, выписал рецепт.

- Прекрасная ручка, - не удержался он от похвалы.

- Перо немного барахлит. Между прочим, приобрел здесь, - откликнулся Егер. - Никогда бы не подумал, что в такой провинции может оказаться «Паркер».

- Вам повезло, - откликнулся «профессор».

- Почему? - удивился Егер.

- Магазин закрыт, владелец, говорят, скрылся.

- Выходит, обанкротился. Жаль, а я только собрался заменить ручку.

«Профессор» ничего на это не ответил. Молча откланялся и ушел.

 

XIV

Генерал Фролагин сидел у себя в кабинете, когда полковник Марков доложил ему по телефону о том, что от Аиста получено срочное сообщение.

- Заходите ко мне, - сказал генерал и положил трубку на аппарат.

Марков не заставил себя долго ждать. Войдя в кабинет, сразу же положил на стол начальника отдела зеленую папку.

- Вот это сообщение...

Генерал неторопливо прочел, какое-то время сидел задумавшись, потом встал из-за стола, прошелся по кабинету.

- Молодец Аист, - наконец сказал он. - Вот, что значат опыт, умение и дерзость... Как ваше мнение, Владимир Александрович?

- Да, но и Жаворонок сделал свое дело, иначе и Аисту пришлось бы туго.

- Разумеется. Кстати, пригласите его ко мне, вместе обсудим создавшуюся ситуацию.

Через минуту Марков вернулся, вместе с Жаворонком.

- Здравствуйте, Анатолий Афанасьевич! Как здоровье? - приветствовал генерал вошедшего.

- Здравствуйте, товарищ генерал. На здоровье пока не жалуюсь.

- Вот и отлично. Прочтите.

Жаворонок принял от генерала папку с документом, надолго углубился в чтение.

- Могу только позавидовать, - наконец сказал он.

- Без вашей работы еще не известно, как бы сложились дела... Итак, каково будет мнение? С каким предложением будем выступать? - обратился генерал к присутствующим.

- Раз Аист докладывает, что другой возможности нет... придется согласиться с его предложением, - первым высказался Марков.

- Придется, - заметил Жаворонок.

- Такой ценой?! Анатолий Афанасьевич, скажите, действительно никак нельзя иначе подступиться к этому бензохранилищу?

- Фашисты умеют охранять, а потом, мне говорили, что «молокозавод» расположен в таком месте, куда сам черт не проникнет... Если только с неба, на парашюте...

- Да... А время не ждет. Сегодня опять звонили, торопили... Воздушная разведка отмечает активную переброску горючего к фронту с этого направления... Хорошо! Владимир Александрович, срочно подготовьте на доклад телеграмму о согласии с предложением Аиста. Особо подчеркните, чтобы он зря не рисковал жизнью... По возможности.

- Телеграмма подготовлена. Ваше указание об обеспечении безопасности семьи Гофмана тоже исполнено.

- Хорошо. Ну, как говорится, с богом.

 

XV

Брауэр ушел от Егера со смешанным чувством. Вроде бы его встреча с ним прошла нормально, если не считать двух моментов. Во-первых, ему показалось, что Егер не сразу признал своего знакомого - Очкарика. Переспросил. Правда, на первый взгляд, здесь ничего противоестественного нет. Можно и забыть. Тем более когда речь идет о давно минувшем времени. Но Брауэра смутили интонация голоса, с какой было произнесено слово Очкарик, и настороженный взгляд. В них он уловил тревогу. Второе, что бросилось ему в глаза, - авторучка. Такие ручки продавались в магазине Лотта. Он послал своего осведомителя к Егеру, так, на всякий случай, проверить, как тот будет реагировать. Судя по сообщению осведомителя, Егер не скрывал, что купил ручку в магазине Лотта и при разговоре вел себя естественно и непринужденно. Разве это криминал? Конечно, нет. Однако в данной ситуации все может иметь значение. И оставлять этот факт без внимания нельзя, тем более что ручка является паролем, с которым должен появиться разыскиваемый им вражеский связник. Надо проверить все до конца, чтобы не было никаких сомнений.

Брауэр был человеком действия и не любил ничего откладывать на завтра. Первым делом он позвонил своему коллеге Гансу Клиберу, который когда-то учился с Егором,

- Ганс? - спросил Брауэр, когда ему ответили на другом конце провода.

- Хайль! Ты чего хотел? - услышал он в трубке голос Ганса.

- Только что встречался со штандартенфюрером Отто Егером. Он передает тебе сердечный привет и просит немедленно приехать, так как послезавтра уезжает в Берлин и больше не вернется сюда.

- Уезжает?! Совсем?! Черт возьми, что же делать, я очень занят, у меня же комиссия. Значит, не судьба.

- Он бы сам к тебе подъехал, но плохо себя чувствует. Отпросись на денек, ничего за это время не случится. Кстати, ты и мне очень нужен, хочу кое о чем с тобой посоветоваться. Слышишь?

- Слышу. Ладно, попробую. Жди меня в пятнадцать ноль-ноль.

- Жду, - последовал ответ Брауэра.

Положив трубку, Брауэр задумался. «Может быть, зря я заварил эту кашу? Впрочем, чем я рискую? Ничем. Наоборот, устрою приятную встречу двух друзей, глядишь, и мне будет польза...»

Эта мысль окончательно его успокоила.

 

XVI

Полковник Шульц сидел у себя в кабинете, разбирая очередную почту, когда вдруг раздался телефонный звонок. «Кто бы это мог быть? В выходной день не дают покоя», •- подумал, поморщившись, Шульц, беря трубку телефона,

- Вы у себя, господин полковник? - услышал он в трубке голос штурмбанфюрера Брауэра.

- А где же мне еще быть? - сухо ответил Шульц.

- Есть интересные новости, - не обращая внимания на холодный тон Шульца, сказал Брауэр.

- Новости?! - оживился Шульц. - С фронта?

- Касательно штандартенфюрера Егера.

- А-аа. Очень важные?

- Да.

- Жду вас у себя.

Через полчаса Брауэр с загадочным видом появился в кабинете полковника Шульца.

- Что случилось? - встретил Шульц Брауэра, как только тот переступил порог кабинета.

- Вы как-то проявили интерес к дядюшке Егера... Так вот мною получен ответ. - И при этих словах Брауэр полез в карман.

- Любопытно.

- Извольте познакомиться. - Брауэр положил перед Шульцем сложенный пополам лист бумаги. Это была расшифрованная телеграмма из Берлина.

Полковник Шульц развернул телеграмму. Наступила минутная пауза. Оторвавшись от бумаги, Шульц посмотрел на Брауэра.

- И что вы думаете? - спросил он Брауэра, возвращая ему телеграмму. Ему как опытному в прошлом контрразведчику было интересно послушать выводы и рассуждения гестаповца.

- Хватать надо его - и в камеру.

- Хватать? - поморщился Шульц.

- А что? Ведь ясно, что он никакого отношения к герцогу Егеру не имеет. Какой он к черту его племянник, когда тот находится в госпитале. Шпион он как пить дать. Я нюхом чувствую.

- Вы забыли о его звании... Хватать... В камеру... Грубо, Брауэр. Больше выдержки и терпения. Если он, как вы говорите, шпион, то шпион умный и смелый. Ваша обязанность перехитрить его, выявить связи и не дать нанести ущерб нашей империи. Подумайте, как это сделать. Можете на меня рассчитывать.

- Понятно. Благодарю вас. У меня есть идея. Поехали сейчас к нему! Прижмем его к стене, и все тут.

- Не торопите события... Вам не надо показываться на глаза, хватит того, что вы уже его однажды посетили. Теперь очередь моя. - И Шульц посмотрел на часы. - Пожалуй, сейчас и время. - Он встал из-за стола, сладко потянулся. - Я вспомнил, где встречался с герцогом Егером, и кое-что мне тоже удалось. Вам рекомендую установить плотное агентурное наблюдение за Егером. Подумайте об использовании хозяев дома, где он остановился. Ну да не мне вас учить. Действуйте.

Брауэр слушал Шульца и удивлялся профессиональным навыкам, которые обнаруживал в своих рассуждениях армейский офицер полковник Шульц. Брауэр не знал, что Шульц работал в контрразведке абвера...

Когда Матильда, запыхавшись, поднялась наверх к Отто Егеру и сообщила ему о приходе полковника Шульца, тот не удивился его визиту и хладнокровно принял известие. В условиях захолустья, затерянного в горах заштатного городка, где, кроме единственного ресторана «Жозефина», нигде больше не было возможности провести время, тяга к общению с равными по положению людьми была особенно притягательна и естественна. Так рассуждал Отто Егер. Будучи развечиком, он был начеку и приход Шульца рассматривал прежде всего как попытку прощупать его.

- Матильда, идите к себе и приготовьте угощение для Шульца.

Когда Матильда ушла, Егер вынул из чемодана конверт с фотографиями, положил его на видное место. Вскоре раздался стук в дверь.

- Войдите, - последовал ответ..

- Хайль! - произнес Шульц, входя в комнату.

- Хайль! Рад вашему приходу, господин Шульц.

- Извините за внезапное, вторжение. Проезжал мимо и решил воспользоваться вашим приглашением.

- Правильно сделали. Жаль, конечно, что внезапность лишает возможности угостить вас как подобает хозяину, но не обессудьте...

- Что вы, как можно.

- Ну и отлично. Присаживайтесь и будьте как у себя дома.

- Благодарю вас.

Шульц обошел комнату. Остановился около стены, где висели две фотографии. Вот Ганс - хозяин дома... А вот... вторая фотография. Он уставился на нее и долго не мог никак оторваться. На фотографии был снят Отто Егер и его дядюшка герцог Егер в кругу семьи. Отто Егер подошел к Шульцу.

- Встретили знакомого? - спросил Егер.

- Да... Нет... Не то чтобы знакомого, но... с герцогом Егером мне приходилось кое-где встречаться... Славный человек... Ничего не скажешь... «Чуть было не влип в историю. Черт бы побрал этого Брауэра», - подумал Шульц.

- Дядюшка и вправду правильный человек. К сожалению, часто болеет. Сдает. Возраст.

- От природы никуда не денешься, - подтвердил Шульц, приходя в себя окончательно. -- Хорошая комнатка у вас.

- Не жалуюсь.

- И хозяева - милые люди.

- И хозяева, - подтвердил Егер. - Может быть, перекусим чем бог послал.

- Охотно.

- В таком случае, извините, я сейчас распоряжусь. - Егер вышел из комнаты.

Егер возвратился минут через десять. Бросив незаметно взгляд на конверт с фотографиями, обрадованно отметил, что он был Шульцем просмотрен. Конверт оказался чуть смещенным с едва заметной сделанной им контрольной отметки.

Вошла Матильда с подносом, уставленным бутылками и закусками.

- Прошу вас к столу, - обратился Егер к Шульцу.

Шульц, не скрывая радости, тут же последовал за Егером.

За столом Шульц не упускал случая поухаживать за Егером, к которому он проникся особым уважением, после того как просмотрел фотографии, где Отто Егер был в числе свиты Гитлера.

Свое намерение прощупать Отто Егера Шульц отложил до более подходящего случая. Сейчас не стал испытывать судьбу. Фотографии отбили у него всякую охоту. Это дело Брауэра, пусть усердствует, а он на время выходит из игры. Может быть, на этом Брауэр сломает себе голову, туда ему и дорога, а он посмотрит, чем все это кончится. Шульц как профессиональный контрразведчик понимал, что любые подозрения, даже касающиеся самого высокого лица, если они возникли по каким-либо причинам, должны быть обязательно исследованы и изучены до конца. До конца. Он знал немало случаев, в том числе из своей практики, когда самые невероятные подозрения подтверждались и, наоборот, казалось бы вполне обоснованные оказывались мыльным пузырем. И в любом случае надо не спешить с выводами и проявлять долготерпение. Только долготерпение.

За столом поддерживался обычный светский разговор, никого и ни к чему не обязывающий. Пили за здоровье хозяев дома, за их благополучие и успехи. Никто из присутствующих не вспомнил о войне, о Гитлере. Ни Егер, ни Шульц ни разу не коснулись служебных тем, и от этого у них обоих было радостно на душе.

- Мне было очень приятно провести с вами время, а то, знаете, здесь совсем можно закиснуть, - сказал, прощаясь, Шульц.

- Мы всегда будем вам рады, - первой откликнулась Матильда.

Шульц благодарно улыбнулся. Рассыпаясь в любезностях, он покинул гостеприимный дом Гофманов.

«Надо, пожалуй, предупредить костолома Брауэра, чтобы он был все же поделикатнее с Егером, а то как бы не наломал дров, чего доброго, и с меня могут спросить», - решил окончательно Шульд, садясь в машину. Его мыслями вдруг завладела Матильда. Какая славная девушка. Кажется, она была с ним любезна и где-то даже игрива. А ее слова «Мы всегда будем вам рады» вселяли надежду на повторную встречу. Он решил уделить Матильде внимание. Что он, хуже Ратнера, что ли?

Приехав к себе, Шульц подошел к телефону, набрал нужный номер, но ему никто не ответил. Положил трубку. Подошел к окну. Задумался.

 

XVII

Брауэр не привык откладывать дела на потом. Сейчас или никогда. Таков был его девиз. Его мысли лихорадочно работали над предложением Шульца использовать семейство Гофмана в изучении Отто Егера. «Черт возьми, и как я это упустил, - досадовал он на себя. - С кого начать? С Эльзы или с Матильды? Самому или через подставное лицо искать подходы к ним? Самому - не слишком ли откровенно будет? А подослать кого-то - потребуется немало времени. А что, если подключить Ратнера? Ратнер... Уж больно ненадежный человек, да к тому же может и не пойти на это, ведь он влюблен в Матильду, а та, по всему видно, симпатизирует Егеру и может ему рассказать. Нет, здесь надо действовать наверняка. Может быть, вызвать Матильду в гестапо и принудить ее к слежке за Егером? Если будет отказываться, пригрозить. Куда ей деваться?» Брауэр не любил длительных размышлений, особенно, когда речь шла о горячих делах. И на сей раз он все больше склонялся к варианту прямого выхода на Отто Егера.

Приняв решение, Брауэр направился в ресторан «Жозефина». Он сел за столик, который обслуживала Матильда. Она принесла заказанные им блюда и выпивку. Он не спеша принялся за еду. Когда подошло время рассчитываться, он решил разыграть небольшую сценку.

- Извините, забыл деньги. Если не возражаете, я бы с вами рассчитался у себя на работе, - обратился он к Матильде, которая принесла ему счет.

- А вы разве вечером не будете у нас?

- К сожалению, нет. Я жду вас, Матильда.

- Это что - приказ?

- Ну, как можно... Значит, договорились?

Матильда растерянно кивнула головой.

После ухода Брауэра у Матильды все валилось из рук. Она понимала, что Брауэр не случайно приглашал ее в гестапо. Значит, что-то серьезное случилось, раз она потребовалась ему. Зачем? И сколько ни ломала она голову, ни н чему определенному не могла прийти.

Не дождавшись окончания своей смены и получив разрешение у шефа, Матильда направилась в гестапо.

Брауэр встретил Матильду широкой и радостной улыбкой,

- Благодарю вас, Матильда, что пришли. Извините меня за мою рассеянность. Вот долг. Пожалуйста. Я звонил в ресторан и хотел предупредить, что вечером я буду у вас. Но мне ответили, что вы закончили работу и ушли.

«Врет», - мелькнуло в голове Матильды, когда она брала деньги у Брауэра.

- Раз уж вы пришли, прошу, присаживайтесь и расскажите о ресторанных новостях, - обратился Брауэр.

- О ресторанных?!

- Да. О ресторанных.

- А что говорить? Одно и то же каждый день. Кухня и зал. Зал и кухня.

- Что народ говорит о войне, о фюрере?

- Некогда слушать... Вертишься, как белка в колесе.

- Ну уж так и некогда? Вы неоткровенны, Матильда.

- Почему же?

- Не может быть такого, чтобы вы ничего не слышали. Сейчас только и говорят о войне.

- Не без этого, - согласилась Матильда.

- Расскажите.

Матильда задумалась на несколько секунд.

- Всякое болтают. Право, мне не хочется повторять глупости.

- А вы не стесняйтесь. Это важно. Мы должны бороться с теми людьми, которые распространяют провокационные слухи. Вы подумайте об этом и потом мне скажете. Хорошо?

В ответ Матильда кивнула головой.

- Ну вот и договорились, - с удовлетворением произнес Брауэр. - Вы свободны. Передавайте привет штандартенфюреру. Кстати, как он себя чувствует?

- Не очень важно. Контузия головы дает о себе знать, - ответила Матильда.

- Ему надо чаще бывать на свежем воздухе. Надеюсь, он сполна пользуется нашим горным воздухом?

- Да как вам сказать...

- А вы возьмите над ним шефство... Помогите ему скрасить одиночество. Знакомых-то у него здесь, кроме вас, никого нет, так ведь?

Матильда в ответ промолчала.

- Итак, до встречи. Благодарю вас.

Матильда в расстроенных чувствах ушла от гестаповца. Тревога в душе не утихала. Что это все значит? Зачем она понадобилась гестаповцу? Неужели она должна доносить на своих товарищей, что они думают и говорят о гитлеровцах. Нет. Никогда. Заботу, проявленную об Отто Егере, она восприняла как должное и естественное. Рассказать обо всем Егеру или нет? «Не буду расстраивать его», - решила Матильда.

За ужином Матильда была задумчива. Ее состояние не осталось незамеченным.

- Вы себя плохо чувствуете? - обратился к Матильде Егер, когда они вышли из-за стола.

- Так, - неопределенно ответила Матильда.

- Я ничем не могу быть вам полезным?

- Благодарю вас. - Матильда задержала дольше обычного свой взгляд на Егере. «Сказать или нет», - мелькнула мысль.

- Друг мой, что-нибудь случилось?

- Случилось. Давайте, Отто, выйдем в сад.

В саду Матильда рассказала о своем разговоре с Брауэром.

Отто Егер внимательно выслушал Матильду и, взяв ее руку в свою, с тревогой спросил:

- Матильда, скажите, почему вы сразу не хотели мне об этом рассказать. Неужели до сих пор я не внушал вам доверия?

- Что вы, Отто, как можно: Я боялась вас расстроить.

- Друг мой, давайте договоримся: вы не должны от меня ничего скрывать. Поверьте, это очень важно. Понимаете, очень - и для вас, и для меня. - Егер крепко сжал ее руку. - Обещаете?

- Хорошо, Отто. Извините меня. Вы расстроены моим сообщением?

- В принципе нет. Только я не думал, что так скоро будут развиваться события.

- Я не собираюсь шпионить за своими товарищами.

- А за мной?! - улыбаясь, спросил Отто Егер.

- Как вам не стыдно? - возмутилась Матильда.

- Извините. Я пошутил. Вы славная девушка. Отец может гордиться вами. Настанет час, когда я вам смогу сказать кое-что важное. А сейчас прошу меня внимательно выслушать. Многое из того, что я сообщу вам, касается и вашего с мамой будущего.

 

XVIII

Эльза Гофман ждала Матильду с работы. Ждала с большим нетерпением и тревогой. Убирая комнату Егера, она увидела фотографию, где тот был снят в окружении высших чинов Главного управления имперской безопасности. Эльзу охватила смутная тревога. Она долго и мучительно рассматривала фотографию, узнавая на ней известные всему миру лица фашистских руководителей, и впервые задумалась всерьез, кто же на самом деле их постоялец Отто Егер? Отъявленный фашист, эсэсовец, судя по званию, которое он имел, или... И какая действительно связь между мужем и им? Мог ли ее любимый Ганс, так ненавидевший фашистов, иметь дело с гитлеровским офицером Егером? Сколько ни думала Эльза, сколько ни рассуждала по этому поводу, она так и не могла прийти к успокоительному выводу. От ее материнского взгляда не могла ускользнуть вспыхнувшая симпатия ее дочери к загадочному офицеру рейха. Эльза терялась в догадках, как ей вести себя, как быть со все усиливающейся привязанностью дочери к Егеру? Материнское чувство подсказывало ей принять какие-то защитные меры. Какие, она не могла еще решить.

Постоянно посматривая на часы, она ждала Матильду. Время, как назло, тянулось медленно. Эльза не находила себе места. Ей вдруг стало страшно за Матильду, за ее судьбу. И почему она раньше не задумывалась, кто живет в ее доме, почему письмо от Ганса ослепило ей разум, заставило забыть о бдительности? Да и было ли письмо действительно от мужа? Это внезапно появившееся подозрение молнией пронзило ее душу, и она тут же бросилась в свою комнату за письмом. Внимательно вчитываясь в его содержание, тщательно изучала до боли знакомые прыгающие буквы. Когда ее Ганс находился в подполье, скрываясь от властей, он иногда писал ей письма, которые приносили ей его товарищи по борьбе. Ей бросилась в глаза заглавная буква «М» с характерными завитушками и виньетками. Так мог ее украсить только Ганс. Эльза прочла все письмо. Она начала немного успокаиваться. Конечно, это писал Ганс... Тут не было никакого сомнения. Аккуратно сложив письмо, она прошла в свою комнату и спрятала его в потаенное место. Так, на всякий случай. Береженого бог бережет. Этому ее научила совместная жизнь с Гансом. Она до сих пор не могла забыть унизительный обыск, который произвела местная полиция, когда задержала ее Ганса. Тогда единственная обнаруженная листовка антиправительственного содержания, которую она не успела хорошо спрятать, сыграла роковую роль. Эльза не могла себе этого простить. С тех пор она многому научилась.

Эльза посмотрела на часы. Матильда задерживалась. Подошла к окну и увидела идущих по дорожке Матильду и Отто Егера. «Уже успели встретиться», - подумала она. Впервые ей стало не по себе.

- Мама, мы голодны. Чем ты нас сегодня будешь удивлять? - крикнула Матильда, как только появилась в двери дома.

Эльзе не понравилась веселость Матильды. Ничего не ответив, она пошла на кухню. Матильда и Егер молча переглянулись. Настроение Эльзы передалось и им. За столом ели молча.

Отто Егер, поблагодарив за ужин, поднялся к себе в комнату.

Эльза, как только ушел Егер, подала знак Матильде пройти с ней в ее половину дома.

- Что случилось?! - не вытерпев игры в молчанку, спросила Матильда, когда вошла в комнату матери.

- Тише, - предупредила загадочно Эльза.

Плотно закрыв дверь комнаты, усадив против себя Матильду, она сказала:

- Убирая его комнату, я обнаружила фотографию, где он снят с фашистскими главарями. Выходит, и Егер заодно с ними. Тогда как он оказался вместе с нашим папой? Я боюсь за тебя, пусть он съезжает от нас, как бы не было какой беды.

- Мама, что ты говоришь, подумай, что ты говоришь? Отто - наш верный друг. Поверь мне... А что касается фотографии, мало ли с кем он когда-то фотографировался, Он - друг нашего папы, а папа...

- Что папа? - насторожилась Эльза.

- Папа в... - остановилась на полуслове Матильда.

- Ну, говори же, не тяни за душу.

- Папа в... России, - сказала Матильда и, испуганно посмотрев наверх, замолкла.

- В Рр-о-сс-ии, - протянула Эльза, не веря своим ушам,

- Мамочка, милая, только это между нами, только между нами! Понимаешь, как это серьезно?

- Вот оно что... А Отто? Кто же он наконец?!

- Он - друг папы...

Они еще долго шептались в комнате, обсуждая волнующие их проблемы.

 

XIX

Егер принял в назначенный час передачу из Москвы и, расшифровав ее, надолго задумался. Москва высоко оценила его усилия, одобрила предложенное им решение, но просила действовать по обстоятельствам и зря не рисковать жизнью. Егер сидел, глубоко погрузившись в кресло, поглядывая на часы. Сегодня решался главный вопрос - принесет Матильда пропуск или нет.

В комнате было душно. Даже открытая дверь балкона не давала желанной прохлады. Егер расстегнул ворот рубашки, чувствуя, как его смаривает сон.

- Вы спите, Отто? - неожиданно услышал он голос Матильды.

- Я?! Ах да, немного вздремнулось, здесь такой аромат, - в растерянности ответил Егер.

- Пропуск у меня. Действителен он только на сегодня. Ратнер рассказал, что едва у него не сорвалось, пришлось пойти на крайность. Шульц на месте, - выпалила одним духом Матильда и передала Егеру конверт.

- Большое спасибо, - произнес Егер, сдерживая охватившее его радостное волнение. - Поспешим, а то Ратнер подумает, что его обманули.

- Я готова. Только возьму сумочку.

- И я пока переоденусь. Готовность - десять минут, - объявил, улыбаясь, Егер.

Через десять минут они встретились в саду, Егер был в форме штандартенфюрера СС,

- Какой вы нарядный! - не удержалась Матильда.

- Вы сегодня особенно прелестны.

На этот раз Матильда вела машину сама. Бетонное шоссе все дальше уходило в лес, к горам. Егер за это время не обронил ни слова, был задумчив и серьезен. Изредка посматривал в сторону Матильды, любуясь ее красивым профилем. Она чем-то неуловимым напоминала ему жену Наташу. И почему-то именно сейчас пришло на память их первое знакомство. Состоялось оно при драматических обстоятельствах. Было это осенью, когда он, студент пятого курса иняза, глубокой ночью возвращался с вечеринки домой. Шел полутемным, глухим переулком, когда вдруг услышал женский крик, зовущий о помощи. Подбежав к месту происшествия и увидев троих ребят, раздевающих какую-то женщину, не раздумывая, набросился на них с кулаками. Однако силы были неравны, и ему крепко досталось. Две недели он пролежал в больнице. На второй день к нему пришла Наташа, та самая Наташа, на которую напали грабители, и до его выздоровления она не отходила от него. Вскоре они поженились. На свадьбе он сказал:

- Я свое счастье завоевал кулаками.

Случай в глухом переулке пошел на пользу. Он поступил в секцию по борьбе самбо и боксу.

- Вы что-то мне сегодня не нравитесь, - неожиданно сказала Матильда. - О чем вы думаете?

- Вспомнилась золотая пора юношества, - застигнутый врасплох, ответил он.

- Скоро приедем, - сказала Матильда.

- Хорошо... Вы все помните, о чем мы договорились?

- Да, - грустно откликнулась Матильда.

- Торопитесь, вас ждут. Остановитесь здесь, дальше я пойду пешком.

Машина затормозила недалеко от объекта. Егер открыл дверцу.

- Разрешите вас поцеловать... - И Матильда, заливаясь румянцем, обняла Егера, крепко поцеловала в губы. - Успеха вам, Николай... Я вас не забуду никогда... Надеюсь, мы скоро встретимся.

- Благодарю вас, мой дорогой друг, благодарю. И я тоже надеюсь.

 

XX

Автомашина, в которой сидел гауптштурмфюрер СС Клибер, мчалась по шоссе. Вдали мелькнули очертания города, и через несколько минут Ганс Клибер остановился около здания гестапо.

- Как доехал? - спросил Брауэр, поднимаясь навстречу гостю.

- Нормально. Не до церемоний. Времени в обрез.

- Поехали. Дорогой поговорим, - охотно согласился Брауэр.

Они вышли из здания, сели в машину Клибера.

- Понимаешь... какое дело... - начал Брауэр, едва машина тронулась, и замолк.

- Пока ты думаешь, посмотри на эту фотографию. - Клибер вынул из папки снимок, не без гордости передал его Брауэру.

Брауэр долго рассматривал фотографию, тщетно пытаясь определить, где же на ней Егер.

- Покажи, где он.

- Вот, - ткнул пальцем Клибер. - Не похож?

Брауэр продолжал рассматривать фотографию.

- Когда ты видел его в последний раз? - наконец спросил Брауэр.

- Давно. Лет десять назад. Нет, больше, пятнадцать. А что?

- Нет, ничего. Хорошо иметь такого однокашника.

- Пока никакого толку не вижу. Ведь он долгое время был за границей. - Куда мы едем?

Брауэр назвал адрес Гофмана. Машина вскоре остановилась у названного дома. Пассажиры вышли из машины, подошли к калитке. Брауэр нажал на кнопку звонка. Однако на звонок никто не откликнулся. Клибер посмотрел на часы.

- Очень жаль, - с сожалением произнес он.

- Ничего, подождем.

- А что мы будем здесь жариться, поехали, где-нибудь перекусим, а потом вернемся.

- Могу предложить ресторан «Жозефина», - согласился Брауэр с тайной надеждой встретить там Матильду. Тревога у него в душе росла: на школьной фотографии Егер выглядел иначе.

Вскоре они подъехали к ресторану. Матильды там не оказалось. Она сегодня не работала, отпросившись по каким-то своим делам.

Перекусив в ресторане, Брауэр и Клибер вновь поехали к Гофманам.

 

XXI

Егер спокойно прошел все проходные и, когда попал на территорию хранилища, скрытого в лесном массиве, увидел перед собой двухэтажное, окрашенное в зеленый цвет здание. Во время последней проверки документов часовой особенно внимательно изучал пропуск, прежде чем возвратить его Егеру. Отто поднялся на второй этаж, остановился у двери под номером «1», вошел в приемную. При виде его дежурный вскочил с места.

- Один? - спросил Егер, показывая дежурному на дверь кабинета Шульца,

- Так точно, штандартенфюрер. Как прикажете доложить?

- Не беспокойтесь. Я сам, - ответил Егер и открыл дверь.

Полковник Шульц сидел у себя за столом и пил кофе. Увидев перед собой штандартенфюрера СС Егера, он от удивления даже привстал со стула.

- Как вам удалось проникнуть сюда, штандартенфюрер? - спросил, часто мигая, Шульц.

- Вы же не догадались меня пригласить. Я и решил проявить инициативу. Так что принимайте незваного гостя, который к тому же имеет к вам сугубо конфиденциальный разговор. Но прежде, полковник, с вашего позволения, я закрою дверь, - произнес, улыбаясь, Егер. - Он опустил кнопку замка, поставив его на предохранитель, затем подошел к столу, за которым продолжал стоять опешивший Шульц. - Мне нужно с вами поговорить тет-а-тет по одному щекотливому делу, касающемуся вашей персоны, - начал Егер, стараясь как можно мягче произносить слова. - Но прежде...

- Скажите наконец, как вам удалось... - перебил Шульц Егера.

- Этим вы, господин полковник, займетесь после моего ухода... Но прежде необходимо выполнить кое-какие формальности. - С этими словами Егер выхватил пистолет и, наставив его на растерявшегося Шульца, решительно произнес: - Ни с места! Руки на стол!

Не успел Шульц опомниться, как оказался в наручниках.

- Что вам н-надо? - пролепетал он растерянно. - Как вы п-посмели? По какому п-праву?

- Тише, Шульц. Права я предъявлю потом, а сейчас предупреждаю: при малейшей попытке позвать на помощь - пуля в лоб. Для начала отдайте распоряжение, чтобы к вам никого не впускали и не беспокоили. Только смотрите, без шуток. - Егер ткнул пистолетом в бок Шульцу.

Шульц беспрекословно выполнил команду, передав ее по телефону в свою приемную.

- Отлично, Прошу встать и занять место вон в том кресле.

Шульц выполнил и эту команду.

- Объясните, в ч-ем-м д-д-ело? Что з-за ком-м-медия?

- Теперь вопросы задавать буду я, - отрезал Егер. - Если вам дорога жизнь, а я в этом только что убедился, не будем терять времени. Где ключ от сейфа?

- Какой ключ?

- Шульц, я пришел к вам не в прятки играть, надеюсь, вы это усвоили. Где ключ?

Шульц задумался, потом, приняв решение, неожиданно бросился головой на Егера, целясь ему в живот, но тот был начеку. Отскочив в сторону, Егер резким ударом ребром ладони полоснул Шульца по шее, и тот распластался на ковре.

- Я предупреждал - без шуток. Смотрите, Шульц, еще одна попытка - и... А теперь встаньте.

Шульц неуклюже поднялся, морщась от боли, тяжело опустился в кресло.

- Дайте воды, - попросил он обреченно,

- Я жду ответа, - напомнил Егер.

- Неужели не видите, что сейф открыт? - презрительно выдавил из себя Шульц.

- Меня интересует не этот сейф, тот... Понимаете?

Шульца как взрывной волной подняло с кресла. Он что-то пытался сказать, но кроме нечленораздельных звуков, ничего нельзя было понять.

- Что... вы... хотите сд-д-елать?.. - Шульца трясло, словно в лихорадке.

- Ключ! - спокойно повторил Егер.

- Клянусь фюрером, я не дам его. Но даже если он будет у вас, вы ничего не сможете сделать. Нужен второй ключ, а он находится у Брауэра.

- Звоните Брауэру, и немедленно, - приказал Егер, но, вспомнив, что Шульц в наручниках, подошел к телефону и набрал номер Брауэра. Телефон молчал. Снова набрал. Снова молчание. - У нас мало времени. - Егер подошел к окну. Во дворе около железобетонной ниши в хранилище находились несколько цистерн с надписью «Молоко». Егер подошел к стене, снял висевший на ней автомат, проверил его готовность к действию и положил оружие около открытого окна. Егер вновь посмотрел на часы. По его расчетам и договоренности с Матильдой, ей с матерью нужно примерно часа два, для того чтобы успеть собраться и оказаться в безопасности. Сейчас прошло всего полчаса,

- Скажите, господин Егер, кто вы?

- Какое это имеет значение?

- У меня к вам имеется предложение... Скажите, какой смысл умирать в расцвете сил и во имя чего? Я не знаю, какой вы разведке служите: английской, американской или русской. Да это сейчас не имеет значения. Но зачем вам умирать так рано? Только варвары бессмысленно и бездумно преждевременно расстаются с жизнью... Я же, не выходя из этого кабинета, дам вам столько золота и бриллиантов, что их хватит на несколько жизней. Швейцарская граница недалеко - и вы свободны. Впереди вас ждет безбедная жизнь, к примеру в Латинской Америке. Я все устрою на высшем уровне... Кроме меня, никто не будет об этом знать... - Шульц, переведя дыхание, выжидательно посмотрел на Егера. - В критическом случае, если он когда-либо наступит, скажете своему шефу, что полученное задание не смогли выполнить по причине, от вас не зависящей. Подумайте. Такого шанса больше не будет, - закончил Шульц.

- При других обстоятельствах я с великим удовольствием прихватил бы вас с собой...

- Значит, вы согласны?! - вскрикнул от радости Шульц,

 

XXII

Брауэр и Клибер долго нажимали на кнопку звонка, но никто к ним не вышел. Они несколько минут молча стояли у калитки, решая, как им поступить. В это время из соседнего дома вышла женщина.

- Вы случайно не знаете, куда подевались Гофманы? - обратился Брауэр к женщине, когда она проходила мимо них.

- Эльза уехала в город к племяннику, а Матильда на работе, где же ей еще быть. А вы кто будете?

- Благодарю вас.

- Пожалуйста, - пожав плечами, ответила женщина.

Когда она скрылась из виду, Брауэр обратился к Клиберу:

- Не нравятся мне эти отсутствия. Знаешь что, давай рискнем, не упускать же такой случай.

- Не понимаю, о чем речь? - ответил Клибер,

- Заглянем в дом Гофманов, а?

- Не понимаю...

- Потом поймешь. Будь в засаде, В случае опасности - звони в дом. - Не успел Клибер опомниться, как Брауэр перепрыгнул через забор.

Дверь в дом была открыта. Это насторожило Брауэра. Мягко ступая, он обошел комнаты, кругом царил беспорядок. По всему видно, хозяева собирались к отъезду. Но почему не закрыта была дверь? «Забыли в спешке», - решил Брауэр, поднимаясь наверх в комнату, где жил Егер. В этой комнате был прежний порядок, который он отметил при своем первом посещении Егера. На всякий случай он открыл окно, выглянул в сторону калитки. Тихо. С профессиональной ловкостью Брауэр стал обыскивать комнату. Открыл чемодан, аккуратно перевернул лежавшие там вещи, но ничего интересного для себя не нашел и разочарованно опустил крышку. В платяном шкафу, кроме гражданского костюма, нескольких рубашек и пары туфель, ничего больше не было.

Когда начал осматривать письменный стол, тут было от чего ахнуть. В одном из ящиков он увидел фотокарточку. Увидел и не поверил своим глазам. На побледневшего Брауэра в упор смотрели фашистские главари, и среди них - Отто Егер. С нервной дрожью в руках перевернул фотокарточку. Размашистым, волевым почерком по всей ширине фотографии шла надпись: «Отто Егеру. За верную службу великой Германии и фюреру. Хайль!» - и подпись: «Гиммлер. 20 июня 1943 года».

Брауэр на какое-то мгновение застыл в нерешительности, соображая, что ему делать. Затем лихорадочным движением положил на место фотокарточку, бросился вниз, забыв даже закрыть окно.

- Все тихо? - почему-то шепотом спросил Брауэр Клибера, когда очутился около него.

- Да.

- Слава богу, - облегченно произнес Брауэр.

- На тебе лица нет. Что случилось?

- Ничего.

Брауэр и Клибер вернулись в гестапо.

Брауэр решил оказать внимание Ратнеру, поскольку тот был в хороших отношениях с Егером. Позвонил ему на работу. Ему ответили, что он еще здесь не появлялся. Позвонил на квартиру. Молчание. Позвонил Шульцу. «Вот я его сейчас ошарашу», - мелькнуло в голове Брауэра, и он улыбнулся от. удовольствия. Телефон Шульца молчал. Брауэр в сердцах бросил трубку:

- Черт возьми. Поехали.

- Куда?

- К Шульцу.

Пока они ехали, Брауэр перебирал в мыслях все, что было связано с Отто Егером. И впервые Брауэр почувствовал угрызения совести. Где-то он перегнул палку, заподозрив своего же коллегу черт знает в чем. Опять излишняя подозрительность чуть не подвела его. Впрочем, он действовал во имя безопасности рейха и в случае чего сможет этим обстоятельством прикрыться. Так, успокаивая себя, решил Брауэр и тут же подумал: «А как быть с той бумагой, где племянник герцога Егера, Отто Егер, лежит в госпитале, а этот Егер спокойно разгуливает здесь? Банальная ошибка, допущенная по небрежности. А если все же не ошибка? - вдруг снова поползли в голове подозрения. - На всякий случай заполучу фотокарточку и пошлю для опознания. За это меня никто не убьет, - окончательно успокаиваясь, решил Брауэр. Его мысли затем вернулись к Ратнеру: - Везет пьянице. Как же он вышел на Егера? Ах да, через Матильду». При воспоминании о Матильде его снова охватила тревога. Вспомнились детали разговора с ней, он вроде бы себя вел не очень навязчиво и вряд ли, даже если она рассказала Егеру, тот что-либо заподозрил.

По пути Брауэр заехал на квартиру к Ратнеру. Однако, сколько ни звонил в квартиру, ему никто не ответил. Дернул дверь. К его удивлению, она открылась. В дальней комнате он застал Ратнера, распластавшегося на ковре. «Опять нализался», - с презрением подумал было Брауэр, но тут же усомнился в этом: лицо Ратнера было залито кровью. На ковре валялась пустая бутылка коньяка, рядом - пистолет - парабеллум. Брауэр медленно подошел к столу, обнаружил на нем записку. «Виноват во всем сам. Прощайте!» - прочел Брауэр.

Он долго вертел записку в руках. Внимательно осмотрел письменный стол, но ничего подозрительного больше не обнаружил. Тогда он судорожно схватил телефонную трубку. Абонент не отвечал. Брауэр набрал номер дежурного офицера.

- Где господин Шульц? - рявкнул Брауэр в трубку.

- Кто его спрашивает?

- Брауэр, черт возьми.

- Хайль! Он у себя, штурмбанфюрер,

- Немедленно соедините меня.

- Приказано не беспокоить его, - последовал ответ.

- Свинья! - И Брауэр со злостью бросил трубку.

Он бегом, как только мог, спустился со второго этажа и, запыхавшись, резко дернул дверцу машины.

- Быстро к Шульцу! - приказал он.

- Мне пора возвращаться, - робко произнес Клибер.

- Пока не повидаешься с Егером, никуда тебя не отпущу.

- Ты можешь мне сказать, что происходит? - спросил Клибер, трогая с места машину.

- Я многое бы отдал, чтобы это знать. Давай нажимай на газ. Быстрей!

Охраняемый объект находился в двадцати километрах от города. Единственное шоссе, ведущее к объекту, было забито молокоцистернами. У подножия гор паслись крупные стада коров.

Ныряя между цистернами, машина мчалась к объекту. Через полчаса она остановилась у ворот.

- Подожди здесь. Я сейчас вернусь, -- сказал Брауэр, выходя из машины.

Он предъявил пропуск часовому, направляясь к главному зданию. При появлении Брауэра дежурный офицер вскочил с места, ожидая распоряжений.

- Кто у господина Шульца?

- Штандартенфюрер Егер.

- Давно? - переводя дыхание, спросил Брауэр.

- Полтора часа, - ответил адъютант, взглянув на часы.

- Телефоны переключены на вас?

- Никак нет.

- Я звонил полковнику, но его телефон не отвечает. Почему?

- Не могу знать.

- Адъютант должен все знать, на то он и адъютант, - буркнул недовольным голосом Брауэр. - Доложите, что я прибыл по срочному вопросу,

- Он приказал... - начал было адъютант.

- Доложите, - потребовал Брауэр.

К удивлению шефа гестапо, дверь кабинета Шульца оказалась заперта.

- Постучите, - раздраженно сказал Брауэр,

- Не положено, - ответил адъютант.

Брауэр, зло глядя на адъютанта, постучал в косяк костяшками пальцев.

- Кому там не терпится? - раздался голос за дверью.

- Господин Шульц, это Брауэр. У меня срочный вопрос.

- Подождите, - последовала команда.

Брауэр сел на диван, заметив на лице офицера потухающую улыбку. «Скотина», - подумал он.

Минут через десять в приемной раздался звонок.

- Прошу вас, господин Брауэр, - сказал адъютант, предупредительно распахивая дверь.

- Как раз вас-то и не хватало, - улыбаясь, заметил Егер, закрывая дверь за Брауэром.

 

XXIII

Генерал Фролагин сидел в своем кабинете. На столе перед ним лежал лист бумаги. Он, словно завороженный, не сводил с него взгляда. Глубокая складка перерезала лоб. В кабинете почти беспрерывно звонили телефоны. Он не отвечал. Сейчас было не до них. Перед его глазами предстал разведчик - подполковник Серов. Как будто это было вчера. Вот здесь, в этом кабинете, он вручал ему орден Красного Знамени за успешно проведенную операцию в оккупированной фашистами Чехословакии, и здесь же состоялся с ним последний разговор перед его отъездом к Жаворонку...

- Ну что, Николай Максимович, надеюсь, ты понимаешь срочность и сложность стоящей перед тобой задачи? - обратился тогда генерал к Серову.

- Понимаю и сделаю все от меня зависящее, - ответил Серов,

- Обстановка на фронте серьезная. Сейчас дорог каждый день, каждый час, - продолжал Фролагин. - Фашисты хотя и разгромлены под Курском и отступают, неся большие потери, но хребет им еще не сломлен. Перед нами поставлена задача как можно больше обескровить гитлеровскую армию, и мы должны ее выполнить. Вот почему, Николай Максимович, надо не спеша поторапливаться. Будьте осторожны. Впрочем, не мне вам об этом говорить. - Генерал сделал паузу. - Есть ко мне вопросы?

- Нет, я все понял и готов.

- В таком случае благополучного тебе приземления, Аист, удачной встречи с Жаворонком и успешного выполнения задания.

- Благодарю, товарищ генерал...

Воспоминания генерала Фролагина прервал вошедший секретарь.

- Товарищ генерал, к вам по срочному делу полковник Марков.

- Зовите, - усталым голосом распорядился Фролагин.

Секретарь молча удалился. Марков вошел в кабинет, посмотрел на Фролагина и... сразу понял, что тот в курсе событий, ради которых он так спешно попросился к нему на прием.

- Георгий Иванович, два дня назад зафиксирован мощный взрыв в районе, где действует Аист. Контрольное время выхода в эфир Аиста истекло. - Марков замолчал, опустив голову.

- При вас дело на него? - спросил Фролагин,

- Да.

- Давайте еще раз проанализируем его сообщение о хранилище, - предложил генерал.

Полковник Марков открыл дело, перелистал страницы, нашел нужную и посмотрел на шефа.

- Читайте вслух, только помедленнее.

Марков перевел дыхание и начала читать:

- «Место хранилища скрыто в одном из естественных глухих ущелий. Оно представляет собой выемку, не имеющую выхода в долину. Выемку окружают отвесные гранитные скалы большой высоты. Переброшенная через ущелье громадная маскировочная сеть полностью исключает обнаружение его с воздуха. Цистерны с бензином расположены в специальных штольнях, пробитых в горе. Над штольней не менее пятисот метров гранита. Недалеко от этой выемки серпантином проходит через туннель железная дорога. Именно это обстоятельство было использовано для строительства молочного завода, который удачно маскирует местонахождение бензохранилища. Все подступы к хранилищу перекрыты надежной охраной. Охрана ведется тщательно и строго. Крестьяне близлежащих сел выселены. Лишь для отвода глаз оставлены три хутора. Вокруг бензохранилища в горах создана особая зона, окруженная несколькими рядами колючей проволоки под током высокого напряжения. Подходы к хранилищу заминированы. По внутреннему периметру фланируют подвижные посты с собаками. Установлена строжайшая пропускная система. Обслуживающий персонал живет в черте зоны. Разрешение посторонним на пребывание непосредственно в зоне не выдается.

Из рассказа Рыжего вытекает, что осуществить с внешней стороны проникновение непосредственно в зону, к хранилищу, невозможно.

Учитывая, что время не ждет, предлагаю следующий вариант. Попытаться через Рыжего проникнуть на объект непосредственно к Шульцу (есть надежда, что он может организовать пропуск) и взорвать бензохранилище. Жду решения завтра в двадцать два ноль-ноль. С приветом. Аист».

Марков закончил читать, закрыл дело, посмотрел на генерала. Наступила минута тягостного молчания.

- Георгий Иванович, в этих условиях иного решения не могло быть... - нарушил молчание полковник Марков.

- А где его последняя телеграмма?

Найдя ее, Марков прочитал:

- «Пропуск получил. Иду на задание. Ничего не пожалею для его выполнения. Прощайте. С приветом, Аист».

- «Ничего не пожалею для его выполнения. Про-щай-те», - повторил в раздумье генерал Фролагин.

- Любая потеря невосполнима, а эта для меня... - Марков опустил голову.

- Понимаю ваше состояние, Владимир Александрович, ведь столько лет вас связывала дружба с семьей Серовых... Если в течение недели не поступит известий от него, готовьте представление на Николая Максимовича к высшей правительственной награде.

- Есть, готовить представление.

Фролагин поднял глаза на Маркова:

- Звонили из Генерального штаба, благодарили за успешную операцию. Воздушная разведка подтвердила место взрыва. Поступление бензина оттуда прекратилось...

Известие от Егера поступило, но не через неделю, а через месяц. И поступило оно от Матильды, которая была частично посвящена Егером в его дела. Это был конверт с фотографией жены и сына подполковника Серова - Отто Егера и запиской, адресованной полковнику Маркову.

«Я всегда думал о вас. Вам никогда не придется краснеть за своего мужа и отца. Будьте счастливы», - гласила надпись на обороте фотокарточки.

В записке Серов писал:

«Дорогой Владимир Александрович!

Сейчас иду на задание. Отчетливо сознаю, что это последний, наверное, экзамен на мужество и отвагу.

Я долго шел к этому рубежу, вдохновляемый нашей дружбой, и думаю, уверен, что не подведу, чего бы это мне ни стоило. В такие ответственные минуты, когда на карту поставлен гамлетовский вопрос «Быть или не быть?», невольно вспоминается прошлое. Я всегда гордился тем, что в нашу семью вошел и прочно в ней обосновался такой высоконравственный человек, которым были Вы, дорогой Владимир Александрович. Я всегда помню Вашу заботу, Ваши наставления, Ваше внимание ко мне. Помните, как когда-то Вы сказали, что «жизнь надо прожить так, как ее прожил Ф. Э. Дзержинский». И я изо всех сил старался быть достойным его бойцом. Где-то я преуспел, где-то еще надо было дожать. Там, в Чехословакии, была первая проба на зрелость. Кажется, мне тогда кое-что удалось. И не только орден, но и Ваша похвала для меня были большой наградой. Сейчас другое дело. Сейчас... Что сейчас? «Быть или не быть?» Не знаю почему, но я не испытываю никакого страха, никакой робости. Надо, - значит, надо. Как само робой разумеющееся. Есть ли шанс остаться живым? Он всегда есть, должен быть, во всяком случае, так думает всякий человек. Думаю и я так. Есть. Очень маленький, но есть. Ну, а если... И на это я готов. Пусть это будет моей скромной лептой в общую копилку Победы над страшным злом человечества. Извините за банальность. Пишу эти строки и смотрю в окно на березку, ветви которой так и просятся в комнату. Вспомнил нашу последнюю поездку в лес. Помните поляну, усеянную чудо-ромашками. И Вы, сорвав одну из них, в шутку начали гадать... Как было тогда весело и беззаботно. Кажется, я ударился в сантименты... Через десять минут я выезжаю. Пожелайте мне удачи, как тогда с ромашкой на лугу. Оглядываясь назад, мне кажется, я что-то недоделал, не успел. А что, никак не могу сообразить. Несколько слов о семье Гофман. Матильда и Эльза - хорошие люди. На них можно положиться. Матильда мне очень помогла, и неплохо было бы ее как-то отметить. Передайте привет Гансу. Та фотокарточка, что сделал Саша, пригодилась. Спасибо ему.

Вот, пожалуй, все. Так много хотелось сказать и ничего из этого не получилось.

И последнее. Ратнера не следует упускать. Он может еще понадобиться. Все. Позаботьтесь о семье. Желаю всем и во всем удачи. Обнимаю. Ваш Николай».

Полковник Марков прочел письмо и надолго задумался. Звонок генерала по прямому телефону вывел его из оцепенения.

- Иду, - ответил Марков и, захватив с собой полученные от Серова записку и фотографию, покинул кабинет.