«Ветер бросил под ноги ...»
Ветер бросил под ноги
Мне прошлогодний лист.
Вновь я иду по дороге,
Упрямо ведущей вниз.
Дорога выходит к морю,
Где волны бьют в парапет…
А я вот с судьбой не спорю,
Стою и смотрю им вслед.
«Как дважды два простые эти фразы...»
Как дважды два простые эти фразы:
Я на тебя смотрю, как на огонь костра,
И оторваться не могу ни разу…
А он тебе подарит вновь цветы
И о любви всё скажет без обмана…
Сюжет простой: да, героиня ты,
Вот только жаль, не моего романа.
«Всё повторяется опять из года в год...»
Всё повторяется опять из года в год:
Сентябрьский лист, февральские метели.
По кругу вновь, то ледостав, то ледоход.
Лишь, кажется, на год мы постарели.
Вот чей-то первый, самый первый крик,
Вот чей-то первый шаг навстречу маме,
А вот простой счастливый детства миг…
Всё повторяется, но лишь, увы, не с нами.
«Ещё не осень...»
Ещё не осень,
А только август на дворе.
Ещё снов восемь —
И мы проснемся в сентябре.
Глаза откроем,
А за окном, как на парад,
Деревья строем
Глазами сонными глядят.
«Закутавшись в плащ пилигрима...»
Закутавшись в плащ пилигрима
Сквозь россыпи злата и зла,
Пройти, вскинув голову, мимо
Жестокая жизнь не дала.
Прибило, прибило рублями
К простой паутине из нужд.
А ветер свободы над нами,
И нам он желанен, но чужд.
«Недосказанность, недопонятость...»
Недосказанность, недопонятость
Наполняют мир грустной повестью,
А не старою доброй сказкою….
Недопонятость, недосказанность….
И живем с тобой в этой повести
На войне меж желаньем и совестью.
Наше вечное выбирание
Между совестью и желанием.
«Древнее, дремучее пророчество...»
Древнее, дремучее пророчество
Дребезжит под ребрами в груди:
«Чтобы не пропасть от одиночества
Со своей земли не уходи.
Не меняй Отечества и отчества,
Как бы ни был горек их урок».
Вольное вино хмельного творчества
Пьёт сухая пыль родных дорог.
«С возрастом осознанней желанья...»
С возрастом осознанней желанья.
Всех не удержать и всё не съесть.
И душе порой хватает знанья,
Что где-то человек на свете есть.
Просто есть, и ничего не надо
От него, ни правды, ни вранья…
Факт существованья, как награда.
Радость осознанья бытия.
«Июль ещё купается в реке...»
Июль ещё купается в реке,
Но лето говорит уже не с нами.
Уже опять болтается в руке
Авоська с грустными осенними стихами.
Уже желтее листья на просвет,
И август входит тихими шагами.
От лета уходящего привет —
Авоська с грустными осенними стихами.
«Ноябрьский дождь ворвался в душный август...»
Ноябрьский дождь ворвался в душный август.
Пусть ненадолго, пару дней. Но неспроста
Он моросит, сочится, водит за нос…
Дорога в лужах, и на сердце маята…
Дождь намекнул, что если ещё лето,
То надо брать тепло и не жалеть тепла,
И надо петь всё то, что не допето,
И жизнь любить, пока не отцвела.
«Когда приходит вдохновенье...»
Когда приходит вдохновенье
Не угадаешь наперед
Что выйдет из стиха творенья —
Булыжник тяжкий или мед.
В одном хочу лишь быть уверен,
Не собирая рифмы впрок,
Стих будет мысли соразмерен.
Два взмаха кисти — восемь строк.
Белый куст хризантем
Хризантем белых куст
Светит в осени синь.
День прозрачен и пуст
И горчит как полынь.
Паутинки струна
Не звенит на заре.
Отгорело сполна,
И октябрь на дворе.
Молодость
С ума сводила нагота
Изгибов тела.
Волной бежала суета
Рук неумелых.
Вздымало локон на щеке
Дыханье страсти.
И гром ворчливо вдалеке
Пророчил счастье.
Мост
Иду вперед по копьям света,
Сжимаем ребрами моста.
Там впереди штрих силуэта,
Как след от Божьего перста.
Пусть берег за мостом неведом
В туманном мареве, в бреду…
Но я иду за силуэтом
И верю, что не пропаду.
«Детство давнее, фотки старые...»
Детство давнее, фотки старые…
Не найти уже те слова.
Две ветлы в низах переправою
И колышется трын-трава.
В той траве гудят ветры шалые.
Размотать бы в них мне беду
И упасть в траву, душу балуя.
Только как туда попаду?
«Ещё один отрезок за спиной...»
Ещё один отрезок за спиной
Не суетись и жалобно не ной.
Пусть не достиг всего, чего хотел.
У каждого на свете свой удел.
Ещё рубеж, ещё одна черта.
Не тот падеж, и реплика не та.
Не хлопочи у вечности в прихожей.
И будет день. Возможно, что погожий.
«Зима за сутки рассчиталась по долгам...»
Зима за сутки рассчиталась по долгам,
Закрыла снегом векселя надежды.
И город с увлеченностью невежды
Её стихи себе читает по слогам…
«Белое небо. Белое поле...»
Белое небо. Белое поле.
Белые ветры гуляют на воле.
Нет горизонта. Смыта граница.
В белом теряется черная птица.
Черная точка не видима глазу.
Мир обрывает белую фразу.
В небе высоком высокая треба.
Белое поле. Белое небо.
Снег на святки
На свете было всё обыкновенно,
И не было предчувствия беды.
И падал снег отвесно и степенно,
Как будто точки расставлял над «и»,
Как будто канительной кисеёю
Шил стену между завтра и вчера.
И мир казался странною игрою.
А может это и была игра…
Зарисовка «Женщина и зеркало»
Мимо зеркала срезая путь,
Разделить шаги одним мгновеньем,
Волосы встряхнуть простым движеньем,
Посмотреть, задуматься, взгрустнуть…
И договориться с отраженьем.
«Жизнь проносится с мигалкой...»
Жизнь проносится с мигалкой
По булыжной мостовой,
Лишь оплата коммуналки
Словно столбик верстовой.
За верстой верста — полгода,
Пару верст ещё — и год…
Кто-то мчится к небосводу,
Кто-то прямо здесь сойдёт.
«Там, в подсознанье, тысячи стихов...»
Там, в подсознанье, тысячи стихов
Моих, чужих, ничьих ещё покуда.
Все рвутся вверх из ледяных оков
На белый свет, неся с собою чудо.
Крупицей мысли, капелькой тепла
Приходят в мир, даря венок созвучий…
Какой же, братцы, всё же я везучий —
Могу расслышать, что весна пришла.
«Строгим строем строки...»
Строгим строем строки
Страсть стреножить стремясь,
Стих роняешь с руки,
Как жемчужину в грязь.
Зажимаешь виски
И срываешься в путь,
Строгим строем строки
Страх стараясь стряхнуть.
«Чтоб кружево стиха плести...»
Чтоб кружево стиха плести,
Не надо много доблести,
Но надо много тонкости,
Чтоб донести подробности.
Чтоб навязать ажурности,
Не надо много мудрости,
Но надо много честности,
Чтоб не искать известности.
«Белокрылой вишнёвою стаей...»
Белокрылой вишнёвою стаей
Город мечется, словно в бреду.
Я смотрю, на что наступаю,
Хоть не вижу, куда я иду.
Сад простится с весной-недотрогой
Поплывут лепестки по пруду.
Неизвестно какой дорогой,
Но понятно, куда я приду.
«порою мысли встык...»
порою мысли встык,
и не найти покой,
и слово на язык
рифмованной строкой,
и не благая весть —
пророчества печать,
и страшно произнесть,
и нету сил молчать.
Крик
Злой ветер гонит крик по косогору,
То мчится вскачь, то кружит, семеня.
Откуда и куда? Зачем? Как скоро?
Зовет иль проклинает кто меня?
Округлым эхом скомкан отголосок,
И не понять в каком краю, ряду.
Нет, не мольба, отчаянья набросок.
— Ты, друг, не сомневайся, я иду.
«А я уйду отсюда на рассвете...»
А я уйду отсюда на рассвете
Тропинкой неприметной луговой,
И чабреца сиреневые плети
По ветру закачают головой.
И запах луга терпкий, горьковатый
Потянется за уходящим вслед.
Как будто травы в чём-то виноваты,
Как будто просят передать привет…