Выражение лица прикованной к кровати девушки было умиротворенным. Мора невольно залюбовалась на игру света в растрепанных рыжих прядях. Судя по мимолетной улыбке, пленнице снилось что-то приятное. Оставалось только догадываться, что это может быть: Канцелярия, отобранные у матерей младенцы, убитые несогласные?

— Она нам больше не нужна, — вынес вердикт отец, отложив в сторону просмотренные медицинские документы. — Содержание обходится слишком дорого, все те препараты, что мы на нее извели — это сильнейшие обезболивающие, и мы не можем тратить их попусту.

— Мы надеялись выработать зависимость, — высокая сухонькая медсестра говорила тихо, словно оправдываясь. — Доктор Дикус лично руководил проектом.

— Тогда почему же ничего не вышло? — от вкрадчивого тона отца не по себе стало не только смущенной медсестре, но и самой Море.

Вмешиваться не стоило, но только когда же это её останавливало?

— Эти твари реагируют не так, как все нормальные люди. У них нереально высокий болевой порог и… Отец, не смотри так! Ты прекрасно знаешь, что доктор Дикус подключал меня к исследованиям.

Генерал Славий с плохо скрываемым раздражением посмотрел на дочь. Мора в ответ только фыркнула и закатила глаза. Отец не любил, когда с его решениями спорили — впрочем, это было наследственное качество.

— Ну, кое-каких результатов нам все же удалось добиться, — неуверенно добавила медсестра.

— По сравнению с тем, сколько средств затрачено — это капля в море, — генерал слегка приподнял папку и хлопнул ею об стол. — Да и теперь у нас есть куда более перспективная фигура для вложений. Что до девчонки… Хм… Можете разбудить ее сейчас? Если она будет все такой же буйной, то можно забыть о ней.

Медсестра послушно засуетилась, доставая нужные препараты и готовясь сделать укол адреналина. Да уж, работники Канцелярии никак не могут быть обычными людьми. Человеческое сердце уже давно бы не выдержало таких варварских медикаментозных атак.

Мора, сама не замечая, напряженно наблюдала за действиями медсестры. Девушка бы не призналась даже самой себе, но она мысленно истово желала, чтобы отец удовлетворился поведением пленницы. Ей не хотелось лишаться такой игрушки.

Рыжие ресницы дрогнули, легкая расслабленная улыбка превратилась в широкий оскал. Инспектор попыталась дернуться, но веревки удерживали крепко. Не прекращая попыток вырваться, та неожиданно громко запела:

— Мы, как круг, не имеем углов. Всё проходит, система лишь вечна. Ставки сделаны, каждый без слов окупает свой выбор конечный… — голос был сиплым, противным. В ноты пленница явно не попадала.

— Крысам в наших подвалах эта песня определенно понравится, — поморщился Генерал.

— Если после одного милашки они там остались, — буркнула себе под нос Мора.

Она могла поклясться, что ее никто не услышал, но стоило ей договорить, как рыжая девица замерла и принялась сверлить ее подозрительным взглядом. Затем она отвернулась, посмотрела куда-то себе в ноги и вдруг истошно закричала.

— Нет, нет только не это! — по бледному веснушчатому лицу покатились крупные слезы. — Так не должно быть! Нет! Нет…

За все то время, что Мора наблюдала за сумасшедшей девицей, она ни разу не видела, чтобы та выказала хоть что-то, отдаленно напоминающее страх. Сейчас же пленница была не просто напугана, она была в ужасе.

— Кто бы знал, что она так боится крыс, — отец, сбитый столку, удивленно приподнял брови. — Или это и есть ваши результаты, Юлиана? — перевел он взгляд на медсестру.

Та отрицательно мотнула головой и нерешительно подошла к датчикам, проверяя вводимые препараты.

Пленница шумно втянула носом воздух и затихла.

— Как твое имя? — спросил Генерал, слегка прищурившись.

— Лисса. Инспектор третьего уровня Канцелярии внутренних дел, — голос немного дрожал, но девушка уже даже не всхлипывала. Если не знать наверняка, то ни за что не подумаешь, что еще минуту назад она билась в безобразной истерике.

Генерал перевел взгляд на дочь, и Мора кивнула, подтверждая, что получила от Йона точно такие же сведения.

— Ты знаешь, где ты находишься, Лисса?

— Должно быть, какое-то убежище несогласных.

— Помнишь, как попала сюда?

— Нападение около Южной рощи. Сработало взрывное устройство. Мой напарник погиб, меня оглушило.

— Вы выполняли задание Канцелярии?

— Нет.

— А что же тогда? — тон отца неуловимо изменился. Мора инстинктивно отступила подальше от больничной койки

— Вы удивитесь… гм… как я могу к вам обращаться? — зеленые глаза блеснули весельем, и осунувшееся лицо озарила улыбка, получившаяся слегка сумасшедшей.

— Генерал Славий, — отрапортовал отец, качнул головой вперед и по многолетней привычке прищелкнул каблуками.

— Так вот господ… то есть генерал Славий, как я уже сказала, вы удивитесь, но… — Лисса сделала большие глаза и, сжав губы в трубочку, продолжила театральным шепотом: — Представляете, у инспекторов Канцелярии тоже есть личная жизнь.

Она часто-часто закивала головой, что вкупе с вытаращенными глазами смотрелось очень комично. Мора с трудом подавила смешок, но, бросив взгляд на отца, чуть не поперхнулась.

Генерал повернулся к медсестре:

— Юлиана, будьте любезны, добавьте нашей гостье серьезности.

Медсестра слегка поколебалась, но ослушаться не посмела. Она щелкнула несколько переключателей на стоящих приборах, и на удерживающие Лиссу ремни был подан разряд. Девушка выгнулась дугой, мыча что-то нечленораздельное.

Мора с силой сжала кулаки. Инспекторы не люди. Они бездушные твари. Фанатики, преданные насквозь прогнившим идеалам. Что бы ни делал отец — она бы поступила точно так же.

Девушка зажмурилась, пытаясь унять накатившую тошноту, но стоило прикрыть глаза, как в ушах зазвенел ненавистный мотив: «Мы, как круг, не имеем углов…» Мора испуганно стряхнула наваждение, затравленно озираясь вокруг. На секунду ей показалось, что она находится не в родном бункере, а в чужом опасном месте. От вида извивающегося на кушетке тела и разметавшихся спутанных прядей пробирала дрожь. Словно Мора смотрела на себя со стороны.

Спустя несколько длинных секунд медсестра убрала напряжение. Грудь пленницы часто вздымалась, как после долго бега, а с уголка губ стекала кровь.

— Мммм… — Лисса, насколько ей позволяли путы, подвигала плечами и слегка вытянула ноги. — Кровь… Всегда любила сказки про вампиров. Как я сейчас, похожа на немертвого? — она давилась смешками, то и дело захлебываясь. Видимо, при подаче напряжения прокусила себе язык.

Генерал жестом остановил медсестру, собиравшуюся помочь пленнице.

— Что вы делали у Южной рощи?

— Вам рассказать в подробностях? — тон пленницы вновь понизился до шепота. — А вы затейник, генерал. Бедняжка, вам тут должно быть так скучно. Несогласные женщины — несогласные во всем? — Лисса, сплюнув кровью, захохотала.

Мора почувствовала, как уголки ее губ ползут вверх. Но не от шуток свихнувшейся фанатички. Никто не смел разговаривать с отцом в таком тоне. Несогласные во всем? Эта стерва обязательно увидит, какими несогласными они могут быть.

Каждый из тех, кто носит на себе эмблему Канцелярии, — не человек. Они отказались от права называться людьми, уподобившись монстрам из старых сказок. С монстрами нельзя быть милосердными, потому что если они получат хоть один шанс, то не будут сомневаться ни секунды.

— Мы, как круг, не имеем углов… — вновь затянула пленница.

Перед глазами Моры мелькнули разноцветные пятна. Нечеткие, черно-белые картинки. Чье-то большое улыбающееся лицо. Трубки с серебристой жижей. Мерцающие под светом ламп, руки, прижимающие ее выгибающееся тело.

В голове словно щелкнуло. Поддавшись порыву, она в два шага подлетела к приборам и без команды и предупреждения включила разряд, с силой впиваясь в рычаг, пытаясь задержать его в максимальном положении.

— Это делать лучше с холодной головой, милая, — отец мягко отодвинул ее в сторону и отключил прибор, затем кивнул медсестре, и та проворно засуетилась у затихшей Лиссы.

Мора выдохнула и прикрыла глаза. Будь проклята Канцелярия! Генерал подтолкнул дочь к выходу, и она, чеканя шаг, вышла из палаты.

— Идем со мной, — голос отца был тихим и совершенно спокойным.

Мора пошла следом без возражений, неотрывно глядя на его широкую спину. В этой жизни у нее есть тот, кто всегда поможет и подскажет. Это можно считать везением? Или скорее проклятьем, ведь ей есть кого разочаровывать. Размышляя о собственной удачливости, она не заметила, как они успели подняться по шатким железным ступенькам на следующий уровень, пройти три узких коридора и подойти к кабинету отца.

— Ты так и не решил насчет пленницы, — не то, чтобы это сейчас действительно волновало Мору, но нужно же как-то начать разговор.

— Еще решу. Но позже. Через полчаса у нас плановое собрание, а сейчас я бы хотел поговорить с тобой.

Славий прислонил руку к датчику, открывая дверь. Его кабинет был одним из немногих помещений в бункере, на котором установили подобный тип защиты. Механические замки были проще, не требовали дополнительных затрат электроэнергии, а в случае, когда использовались навесные, их совершенно невозможно было взломать изнутри, что было особенно ценно, когда речь шла о камерах.

Кабинет представлял собой большое вытянутое помещение, в дальнем углу стоял стол с массивным стулом из черной потертой кожи.

По периметру располагались железные лавки и даже один старый диван. Никакой роскоши или помпезности. В конце концов, главным было обеспечить бункер едой, одеждой и медикаментами, мебель извне удавалось добыть довольно редко.

— О чем ты хотел поговорить?

Мора без спроса уселась на скрипучий диван, закинув на подлокотник ноги.

— Сюда могут зайти в любой момент, — недовольно поморщился отец.

— Какая разница, кто что увидит. Ты же тут главный.

— Я бы не стал главным, если бы не беспокоился о подчиненных. Ты моя дочь, а потому должна выглядеть достойно.

Мора вздохнула, легко перевернулась и поставила ноги на пол, громко при этом топнув. Выпрямив спину, она сложила руки на коленях и чуть склонила голову набок.

— Ну как? Я похожа на достойного отпрыска?

— Вполне. Как дела с Дикусом? — чуть помедлив, генерал присел рядом.

— Доктор официально допустил меня до операций, так что я теперь полноправный член общины, — неторопливым тоном отчиталась Мора.

Отец наверняка знал об этом от самого доктора, так что вдаваться в подробности смысла не было.

— Я бы мог сказать, что горжусь тобой, вот только… Мора, девочка моя, скажи, что случилось в палате? — тон Славия был мягким и одновременно осуждающим.

Девушка с силой стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Значит, отцу пытать пленников можно, а если что-то подобное сделала она, то сразу: "Мора, девочка, что с тобой?"

— Ничего особенного. Наша рыжая гостья чересчур меня раздражает, только и всего. Она оскорбила тебя.

— Ты всегда слишком остро реагировала на все, что связано с Канцелярией, — вкрадчиво проговорил Славий. — Если тебя беспокоят какие-то воспоминания, то ты же знаешь, что всегда можешь довериться мне.

— И в чем же я должна тебе довериться? — Мора вскочила с места. — Я же вообще ничего не помню! Они забрали у меня все! Все, понимаешь?! А ты отказываешься рассказать мне хоть что-то!..

— Я просто оберегаю тебя.

— От чего? Я даже маминого лица не помню, я вообще о ней ничего не помню!..

— Она погибла, спасая тебя. Обменяла свою жизнь на твою.

— И что? По-твоему, это может прибавить мне оптимизма?.. Или я должна осознать всю свою ответственность и во имя великой жертвы не ударить в грязь лицом? — Мора говорила запальчиво, вкладывая в слова весь свой яд и гнев. — Это подло! Ее смерть — самая большая подлость на свете!..

Отец встал перед ней, сверкая глазами.

— Не смей ругать свою мать, — он чеканил буквально каждое слово, и Мора прекрасно видела, что он сдерживался из последних сил, чтобы не заорать. — Только благодаря ее жертве ты сейчас свободна!..

— А меня вы спросили, нужна ли мне свобода такой ценой?!

Тяжелая рука звонко опустилась на ее щеку. Голова девушки мотнулась в сторону, но тут же повернулась обратно, твердым взглядом отвечая на гнев отца.

— Прости, — без капли раскаяния извинился генерал. — Ты вывела меня из себя.

— Что ж, тогда ты прекрасно понимаешь, что произошло в палате у нашей гостьи!..

— Теперь понимаю, — с этими словами он прошел к столу и принялся включать старый интерактивный экран.

На нем не было доступа к глобальным сетям или сервисам, поэтому можно было не опасаться взлома извне. Отец использовал его для сложных расчетов и изучения топографических карт.

— Можешь взять пока какую-нибудь книгу. Мне нужно подготовиться к собранию, — уже не обращая на нее внимания, сказал Славий.

Видимо, разговор по душам можно было считать завершённым.

Мора с тяжелым вздохом подошла к высокому стеллажу и меланхолично провела рукой по ветхим корешкам. Вытащила одну из книг наугад и раскрыла на первой странице. Тираж пять тысяч экземпляров. Ну, надо же! Насколько она знала, сейчас в ЛиДеРе не печатают книг. Разве что любители архаизмов изготавливают на заказ единичные экземпляры. Для всего остального есть интерактивные стекла. В их бункере ни у кого не было таких стекол, те автоматически подключались к глобальным сервисам, и, несмотря на заглушающие сигнал щиты, никто не смел рисковать раскрытием ради дурацких игрушек.

Стараясь отвлечься от горящей после пощечины щеки, Мора погладила желтоватые страницы большим пальцем. Читать она любила. Это было одним из немногих развлечений, доступных в общине. Еще были саспенсы, но стоило ей слишком сильно увлечься какой-нибудь картинкой, как в голове начинали роиться невнятные мутные образы, сопровождающиеся приступами медленно подступающей тошноты. Она никому не рассказывала об этом, в конце концов, прошло почти десять лет со времени её похищения. Ни к чему тревожить людей. Она не единственная, кто переживал в своей жизни что-то плохое.

Поэтому для нее оставались только книги. Истории, которые приходилось домысливать самой, были ничуть не хуже готовых картинок, и при этом они не оставляли места для дурных воспоминаний. Жаль только, что новые книги в бункере были такой же редкостью, как интерактивные стекла и визоры.

Спустя некоторое время кабинет отца начал наполняться людьми. Они без стука входили в комнату и молча рассаживались на лавках. Темнокожая высокая женщина, госпожа Эль из реликтового леса, кивнув в знак приветствия, подсела к ней на диван.

Буквально за пять минут собралось десять человек. Мужчины, женщины, худые и толстые, в мятых серых робах и хорошо пошитых ярких костюмах. Сегодня здесь были не только члены их общины, но и люди из нерегулируемых поселений с поверхности. Одним из последних вошел доктор Дикус. Он прошел прямо к отцу и возбужденно зашептал что-то ему на ухо. Мора дернулась, в груди поднялась волна. Может быть, с Йоном что-то не так? Девушка тут же мысленно отругала себя: с чего вообще бы ей думать о нем в первую очередь? Зачем о нем волноваться? Он точно такой же, как и рыжая сумасшедшая, прикованная к кровати. Выродок, не заслуживающий сочувствия.

— Все настолько серьезно? — Дикус коротко кивнул, и отец моментально поднялся с места. — Дамы и господа, у нас внештатная ситуация. — Двенадцать пар глаз впились в высокую фигуру отца. — Сегодня утром Кривые Раздолья подверглись чистке инспекторов Канцелярии.

По комнате разнеслось невнятное бормотание.

— Есть информация об их планах? — оживленно спросила Эль. Темное лицо было сосредоточено, а брови сведены к переносице. — Инспекторы будут заезжать к реликтовому лесу?

— Об этом пока ничего не известно.

— А где Серж? Раздолья его территория, — женщина принялась оглядываться, но не найдя искомого человека, вновь обратилась к генералу: — Что-то случилось?

— Именно об этом я и веду речь, Элль, — отец властным голосом прервал ее. — Серж в медицинском крыле. Помимо нескольких новорожденных, инспекторам удалось обнаружить его дочерей.

Мора почувствовала, как спина и затылок резко похолодели. Насколько она знала, Серж был их информатором и важным поставщиком продуктов. У него было две дочери пяти и семи лет, и он категорически отказывался перевозить их в бункер.

— Столько лет ему удавалось прятать их… — кудрявый блондин с рассеянным взглядом и пухлыми щеками, задумчиво потирал переносицу, — это несколько странно, что инспекторы нашли их именно сейчас, после того, как…

— Что за намеки, Арри? — прошипел с дальнего конца комнаты низкорослый тучный человек. — Или ты думаешь, мои люди в сговоре с крысами Канцелярии?

— Вообще-то я имел ввиду не твоих головорезов, — поморщившись, ответил Арри. — Генералу, насколько мне известно, удалось захватить живыми двоих инспекторов.

— Серьезно? — отец внимательно посмотрел на блондина. — Если бы нашим пленникам удалось связаться с Канцелярией, то информация о конкретно этих детях была бы последним, о чем им захотелось доложить. Или, возможно, Арри, ты полагаешь, что команда исходила непосредственно от меня?

— Я… нет, господин генерал, что вы… — под тяжелым взглядом отца блондин начал заикаться, — я совершенно не это имел в виду… Просто это могла быть месть Канцелярии, она каким-то образом узнала о нас.

— Узнала и лишила продовольствия… — вполголоса проговорила сидящая рядом с Морой Эль. — Серж откажется работать с нами. В поселении его держали только дочери.

В комнате воцарилась тишина. Мора переваривала услышанное. Неужели Йону или его сумасшедшей коллеге удалось-таки связаться с кем-либо из своих?

— Не думаю, что такой вариант возможен, — негромким, но уверенным голосом сказал отец. — Наши щиты не пропускают сигналов, это проверено, да и при транспортировке мы были предельно осторожны. Скорее всего, нам просто не повезло.

— Так давайте все исправим? — Все до единого взоры обратились к ней, и Мора, слегка улыбнувшись, кивнула собравшимся. — Сколько времени прошло? От Раздолий до ближайшего распределительного пункта не так уж и близко, там нет трасс для транспортеров, и, скорее всего, им придется задействовать пчел или еще что-то. В пункте распределения дети находятся как минимум сутки. Возможно, мы сумеем вызволить их?

— Мои люди в этом участвовать не будут! — воскликнул тот же толстяк, что минутой ранее препирался со Арри.

— Мои тоже, — тихо добавила Элль. — Может, мы и сможем вытащить детей, вот только то, что последует после… далеко не уйдем.

— Но зато, если нам удастся, — не сдавалась Мора, — мы заберем девочек себе, и Серж будет вынужден плясать под нашу дудку, — девушка неотрывно следила за реакцией отца.

Генерал не оправдал ее надежд, он шумно вздохнул и покачал головой.

— Заманчиво, но риск слишком велик. И… если после сегодняшнего Серж откажется с нами сотрудничать, то, значит, нам нужно прорабатывать новые каналы поставки продуктов уже сейчас. Элль, думаю, у тебя найдется, что предложить нам…

Сразу после собрания отец вместе со своими ближайшими соратниками отбыл в находящееся на поверхности поселение, где руководила Элль, чтобы решить проблему новых поставок. Мора, привычно заглушающая работой дурные мысли, предложила доктору Дикусу свою помощь в больничном корпусе.

Привезенный из Кривых Раздолий Серж, о котором столь много говорили на собрании, оказался загорелым и мускулистым мужчиной примерно сорока лет. Обветренное смуглое лицо резко контрастировало с серым и застиранным бельем койки. На высокой стойке находилась капельница, а от безвольно лежащей руки тянулось несколько трубочек с кровью.

— В него впрыснули коктейль с барбитуратом, доза была неполной, так что переливание крови быстро поставит на ноги, — пояснила ей медсестра.

— Госпожа Юлиана, — несмотря на всю свою браваду, девушка чувствовала себя неловко за произошедший два часа назад срыв. — Как там наша пленница? С ней все в порядке?

— Что ей сделается, — пожала плечами женщина, — эти нелюди на редкость живучи, лучше помоги мне здесь.

Мора проворно засуетилась, меняя капельницу. Донорские запасы у них были сильно ограничены, как, впрочем, и любые другие запасы. И это несмотря на то, что практически каждый здоровый взрослый член их общины регулярно сдавал кровь.

— Мари, Кейт… что с ними? — услышав слабый голос пациента, Мора вздрогнула. Психолог из нее был никудышный, но Юлиана уже ушла.

— Ваших дочерей забрали инспекторы, — только произнеся правду вслух, девушка поняла, что лучшим выходом сейчас было соврать.

— Значит, все… это конец.

— Меня тоже похищали в детстве, но отец сумел вернуть меня, — сухо сказала Мора, невольно вспомнив недавний разговор с генералом. — Есть шанс, что и вы их найдете.

— Шанс? Вряд ли я успею им воспользоваться. Мои дочери знают все то, что знал я. Я должен был быть уверен, что, случись со мной что-то, они смогут добраться сюда одни. Канцелярские мозголомы быстро вытащат из их головок всю информацию. Я даже не успею встать на ноги, как здесь уже будет проведена массовая зачистка. Шанс я получу лишь на быструю и безболезненную смерть, — Серж хрипло засмеялся, подергивая мускулистыми плечами, от резкого движения из его руки выскочила одна из трубок, по полу начало растекаться густое красное пятно, а над головой раздался громкий писк аппарата.

Мора стояла и смотрела, не предпринимая ничего, чтобы помочь пациенту. В ее голове проносились тысячи сценариев развития событий.

В комнату вбежала Юлиана.

— Что случилось? — быстрыми и точными движениями она поправила трубку и выключила писк. — Он был в сознании?

Мора ей не ответила. Серж безвольно лежал на кровати: должно быть, отключился от потери крови. Их слишком ветхое и устаревшее оборудование не было рассчитано на истерично смеющихся больных.

Быть может, безумие заразно? Это уже второй хохочущий пациент за сегодня. Вот только что теперь делать? Рассказать доктору Дикусу? Он пошлет за отцом. И что дальше?

Эвакуация? Если они попытаются вывести отсюда людей, то спутники их сразу же засекут. Проще уж сразу попросить Йона вызвать Канцлера…

Мора закусила губу, пытаясь не позволить шальной мысли ускользнуть. А что, если самой попытаться перехватить девочек? Спасти малышек, помочь отцу удержать продовольственную ситуацию, отвести угрозу раскрытия бункера… Справится ли она одна?

Девушка посмотрела на тоненький шрам на правой ладони, скрывавший контроллер и, сжав руку в кулак, поднесла его к груди. По крайней мере, она точно знает того, кто сможет ей помочь.

Уже стоя у самых дверей перед комнатой Йона, она задумалась о том, как будет объяснять, зачем ей нужно вытащить детей из лап инспекторов. Если тот узнает об истинной цели, то откажется помогать даже под угрозой воздействия микрочипов. Да и зачем ему будет что-то делать, если останется лишь подождать, пока Канцелярия сама не придет и спасет его?

Мора не знала, насколько может верить рассказам о том, что ученик покинул Канцлера добровольно, ведь, в конце концов, он один из инспекторов, а им доверять нельзя.

Пленник воспринял ее просьбу на редкость благодушно. Словно только и ждал, что ему предложат нечто подобное. Это несколько настораживало, но времени на раздумья было мало. Если уж парень начал думать, как избежать ответственности за взлом и хищение данных, то вполне вероятно, что он не собирался сдавать ее при первой же возможности.

— Как я получу доступ к данным, если у меня вырезали все импланты? Нужен хотя бы социальный чип.

А вот об этом она не подумала. Мора мысленно застонала, пытаясь просчитать варианты. Она даже не предполагала, где вырезанные приборы и датчики могли сейчас находиться. Искать их было слишком большим риском. Должен был быть другой путь. И, как ни странно, нашелся он почти сразу.

— Ты сказала, что к вам попадали тела других инспекторов. А двумя этажами ниже у вас заперт живой инспектор третьего уровня. Можно использовать ее социальный чип и импланты для входа. Кроме того, что бы мы ни натворили…

Расслабленная поза бывшего инспектора и его мимолетная улыбка выбивали из равновесия. Мора поджимала губы, пытаясь понять, о чем же он думает. Не совершает ли она самую большую глупость в своей жизни?

— Все свалят на нее… — Мора отвернулась.

Она чувствовала себя стоящей перед баком с ледяной водой. Если долго думать, то никогда не решишься окунуться. Будь проклята Канцелярия! Пора действовать. У нее было всего несколько часов, чтобы спасти всех.