Тяжелый транспортный самолёт российских ВВС низко и утробно воя турбовинтовыми двигателями пересёк границу Украины в районе города Глухова и выбросил десантную группу. Двести человек спецназовцев приземлились на кукурузном поле. Здесь же опустилась тяжелая бронетехника и легковые автомобили.
Быстро сформировавшись повзводно, отряд погрузился в БМД и покинул поле, углубившись в лесную чащу пригорода бывшей столицы Левобережной Украины. Там, на поляне, покинув бронемашины и проверив амуницию, десантники, одетые в спецодежду дорожных рабочих, двинулись в сторону города.
Возле ресторана «Кабан» отряд поджидал Седой и его люди.
— Командир подразделения с группой поддержки прибыл в ваше распоряжение, — доложил Седому черноглазый крепыш в тёмно-синей робе с надписью «Бригадир».
— Отлично, полковник. Мы рады вас видеть. Знакомьтесь, мой секретарь Леся. — Повернулся и протянул руку, указывая: — Француз, Димедрол и Парковщик — консультанты и инструктора. — Повернулся в другую сторону и представил: — А этот человек — наш проводник. Позывной — Капуста. Люди проверенные и надёжные.
Пожали друг другу руки молчаливо и сосредоточенно. Полковник и два его помощника ждали указаний без лишних слов.
— Перейдём к делу, — сказал Седой и пригласил всех зайти в заведение. Президент, почувствовав серьёзность встречи, не хрюкнув, проводил отряд взглядом и перевернулся на другой бок.
В ресторане все сели вокруг круглого стола, на котором лежал большой лист ватмана.
— Вот план, — сказал Седой. Принялся показывать объекты и уточнять детали. Капуста помогал. Полковник делал пометки в блокноте.
— Здесь, здесь и здесь. — указывал места на карте Суворов. — И здесь. Возможно, здесь тоже. Капуста согласно кивнул и добавил, указав рукой:
— Не исключено, что ещё и здесь.
— Всё понятно, — отвечал полковник. — Возьмите документацию, — и протянул Седому пачку документов. Тот принялся рассматривать каждый лист.
— Да, — проговорил. — Всё необходимое есть. Выдвигаемся.
Все вышли из ресторана, сели в джип и машина поехала в центр города. Её сопровождали два лёгких танка.
Возле здания мэрии группа машин остановилась, и договорившиеся стороны вышли прямо к мраморным ступеням здания, представляющего власть президента Украины в городе. Вошли.
— У нас эксклюзивная лицензия на разработку меди и олова в пределах всей области, — проговорил Суворов протягивая пакет документов мэру Глухова и недобро поглядывая на его окружение — суетливых мужичков с хитрыми глазками. Седой снова посмотрел в лицо мэру. Сказал:
— Вы можете сейчас же проверить лицензии в Государственном Реестре по Интернету.
— Интернет не работает, — ответил мэр, высокий темноволосый мужчина в голубом костюме и желтой рубашке. На лацканах пиджака блестел значок «Украина + НАТО = Любовь».
— Тогда вам придётся поверить печатям и голографической защите документов. И. Позвольте спросить, что это за люди, копающие ямы по городу и что-то там выискивающие. Уж не нашу ли медь и олово?
— Ммм… Господин Суворов, как бы это вам сказать… Представители серьёзных американских компаний заинтересованы в инвестициях в районную промышленность города и, поскольку мы на хозрасчёте, средства, идущие как гуманитарная помощь…
— Я не понимаю, — оборвал мэра Суворов, — при чём здесь наша медь и олово? Нам гуманитарная помощь не нужна. Мы её, — поглядел на полковника, — сами можем оказывать достаточно эффективно. — Полковник кивнул и впился взглядом в мэра.
— А чивой-то вы тут командываете? Медь не ваша, медь глуховская! — тонким, визгливым голосом стал наступать на Суворова заместитель мэра, низенький плюгавый блондин в чёрных ботинках. — И вообще, ваши документы надо-бы на микроскопах проверить. Мы будем жаловаться в посольство США и если вы…
«Бум!» — плюгавый отлетел к окну и упал головой в мусорное ведро. Капуста потёр руку, сказал:
— Слушай, Каба, если бы ты был не моим одноклассником, я бы тебя выбросил в окно.
— Эээ… — растерянно протянул мэр. — Я должен всё это решить с представителями гуманитарной помощи… — И поглядел на заместителя возившегося в углу и потирающего скулу.
— Мы решим сами, — сказал Суворов. — Можете не беспокоиться. А это что за люди? — спросил, указав на помощников мэра глядящих на новых владельцев «залежей меди» с трусливой враждебностью.
— Это представители закрытого акционерного общества «Глуховмедьолово», — объяснил мэр, со скрытым страхом посматривая на «строителей» стоящих за спиной Суворова. — В общем-то, они могут сами объяснить вам, откуда у них права на разработку. Документы у них есть. Все члены акционерного общества местные жители. Почти все. Работают на благо города и в интересах трудящихся. Безработица в городе, благодаря им, снизилась на 0,02 %. Деньги, идущие в городской бюджет от налогов, уплачиваемых «Глуховмедьоловом», идут на озеленение города. Вон, посмотрите в окно. Видите — ель посадили. Теперь под новый год не придётся вырубать леса. Ёлка у нас стационарная, — говорил мэр, поглядывая то на «строителей», то на «помощников» и не соображая, куда реально клонить свою демагогию.
— Покажите права и лицензию на геологоразведку и разработку месторождений, — зловеще предложил коммерсантам Суворов.
— Кто вы такой! — крикнул один из них, толстый, упитанный очкарик с золотым «Ролексом» на руке. — Да у меня тёща двоюродная сестра президента! Если вы ещё себе позволите…
— Я вас всех интернирую, — оборвал «родственника» президента Суворов и кивнул полковнику. Тот махнул рукой и «строители» за несколько секунд скрутили помощников мэра и пристегнули наручниками к батарее отопления.
— Леся, ты стенографируешь разговор? — спросил Седой.
— Да, товарищ Суворов.
— Отлично. Продолжим. — Уставился на мэра. — А вы? Какую позицию занимаете вы?
— Я… я… я тружусь на благо города, области и страны. Я — чиновник. Моя работа — организовать работу всей инфраструктуры…
— Это понятно, — сказал Суворов. — Сколько вам платят американцы?
Мэр покраснел, побелел, задрожал, взвился на дыбы, откатился назад, расстегнул ворот желтой рубашки и выдавил:
— Нисколько.
— Так мало? — удивился Суворов. — Мы не дадим вас в обиду. Они даже неграм в Африке платят за право ловить крокодилов на живца, хотя крокодилы, вроде бы, и ничьи. Они издеваются над украинцами! Если бы здесь был мой непосредственный начальник — полковник Дубина, — он бы отдал приказ расстрелять американцев! Или, по крайней мере, дать им очень хорошо под зад ногой. За него этот приказ оглашу я. Леся, пишите:
Приказ № 1Подпись.
Я, Владимир Суворов, как представитель Киевского Сопротивления в Сумском регионе Украины в городе Глухове, постановляю:
Интернировать на неопределённое время граждан США, находящихся в городе Глухове, и местное население, поддерживающее политику США в отношении Украины.
Леся протянула свежеприготовленный документ. Суворов расписался. Обратился к полковнику:
— Бригадир, выполняйте приказ и действуйте в соответствии с утверждённым планом. А вы, — обратился к мэру, — с этого момента под кабинетным арестом. Покинете здание горсовета — расстреляем.
Мэр побелел. И заискивающе спросил:
— А жену для моральной поддержки вызвать можно?
— Можно, — разрешил Суворов. — Но без самогона и, не приведи господь, спутникового телефона.
— Да я в жизни такого телефона не видел! — радостно сообщил мэр и, схватив трубку внутригородского, стал набирать номер.
У полковника, командира «строителей», запищала радиостанция.
— Бригадир слушает, — ответил.
— Бригадиру от Прораба, — прозвучал грозный голос из зашифрованного эфира. — Принимайте на аэродром Глухова цыплят. Полосу очистили?
— Так точно, товарищ Прораб, — ответил в радиостанцию полковник.
— И ещё, — проговорил Прораб. — Что там за какой-то странный самолёт базируется? Мне доложили, что лётчик утверждает о подчинении Сопротивлению. Проверьте и ликвидируйте проблему.
— Есть, тов. ген… тов. Прораб!
— Давай, Бригадир. Работай.
Радиостанция умолкла. Бригадир вопросительно посмотрел на Седого. Спросил:
— Чей самолет на аэродроме?
Тот ответил:
— Полковник, это наш самолёт.
— Ваш, так ваш. — Бригадир включил радиостанцию и стал отдавать приказы.
Через десять минут на аэродром Глухова стали приземляться транспортные самолёты «АН— 70R» с техникой и людьми.
Тем временем, первая десантная группа «дорожных рабочих» разделилась на несколько частей и рассеялась по городу каждая с конкретной задачей. Одна из них, в составе которой находился Француз, вышла к центру города, где стоял памятник Ленину.
Недалеко от памятника, прямо посередине клумбы с розами, чернела свежевырытая яма, и лежало две лопаты. Около десятка мексиканцев и несколько негров лежали на траве, у подножия памятнику. Курили сигареты, пили пиво и о чём-то оживлённо разговаривали на английском языке время от времени взрываясь истерическим нахальным смехом и не стесняющимися ни кого отдельными воплями «фак ю».
Отряд «дорожных рабочих» приблизился.
— Ду ю спик рашн? — спросил нехорошим тоном Француз самого толстого и уверенного в себе метиса.
— Спик, спик… Нье очьень карашьо, — стал отвечать тот, нагло глядя на Француза.
Американцы застыли с банками пива в руках и подозрительно смотрели на хмурую славянскую бригаду.
— Документы. Пожалуйста, — вежливо попросил Француз. Уточнил: — Ваши паспорта и лицензию на право рыть ямы. Ну?
Метис поднялся, оказавшись двухметрового роста, и сверху вниз глянул на Француза. Презрительно спросил:
— Ви кто? Юкрейн полицай? Ви юкрейн работяг. Пшель вон. — Оглянулся на своих и добавил: — Фьигу тебе, а не докумьент. Фак ю литл фоньюч хохоль…
Американец не закончил свои комплименты. Нога Француза, обутая во французский горный ботинок, врезалась метису между ног. Одновременно ветеран битв в Алжире подпрыгнул и ударил головой в лицо болтливого американца. Тот упал в траву и скрючился в калачик. Американские ямокопатели вскочили с травы, но на ногах русский спецназ долго им задержаться не позволил. Через тридцать секунд все представители страны вырастающих денег лежали на траве побитые и затянутые наручниками.
Отряд, ведомый Французом и Капустой, двинулся в сторону центрального рынка. На подходе к городскому базару, месту сборища всего города в выходные и праздничные дни, навстречу «дорожным рабочим» выбежал упитанный, круглолицый мужичок, со словами:
— Рубли, доллары, евро… Евро, рубли, доллары… Купим дорого, продадим дёшево.
Француз измерил менялу взглядом. Спросил:
— Американцы на рынке есть?
Меняла испуганно на него поглядел. Пробормотал:
— Американцев нет. — Добавил, с надеждой в голосе: — Но есть американские доллары! Продам дёшево!
— Слушай, Миша, — проговорил меняле проводник Капуста. — Не пудри мозги. Отвечай по теме. Считай, что я тебя спрашиваю.
— Пьют пиво в кафе «Зустрич», — ответил меняла.
Через несколько минут в кафе, вперемешку с побитой посудой, на полу лежал связанный американский спецназ.
Весь рынок собрался в одну большую толпу и, разинув рот, смотрел что происходит. Менялы стали совещаться.
— Бандиты из Шостки, — прокомментировал один.
— Нет, это бригада из Киева, — отвечал другой.
— Это сумские, по моему одного я знаю, — проговорил третий.
— Могут наехать и на нас, — сказал четвёртый. — Это Москва или Тула. Что, не видно по рожам? Надо линять. Могут реально наехать.
Главные городские менялы растворились в толпе горожан.
— Братья! — крикнул на весь базар Француз. — Есть ли среди вас православные воины?
— Я!!! — неожиданно закричал толстый меняла Миша. И представился: — Сержант Петренко! Первый прихожанин русской православной церкви в городе.
— Молодец, Петренко! — похвалил Француз. — Революция начинается с таких как ты. Русская церковь гордиться тобой! С таких как ты начинается Родина. Объявляю тебе, для начала, благодарность.
— Служу Советскому Союзу! — закричал Петренко.
— Миша, ты что? — спросил Капуста. — Какой Союз?
— Я присягу давал только раз и на всю жизнь. Как и ты.
— В общем-то, верно, — молвил Капуста и гаркнул:
— Кто устал от демократии, присоединяйтесь к нашему движению «За верную дорогу Украины». Мы — стройотряд.
— Ну? — в тон Капусте крикнул Француз. — Есть ли желающие строить дорогу без американской помощи?
Из толпы вышел парень крепкого сложения и солидных габаритов. В руке держал чёрный ридикюль. На ногах кроссовки, на шее золотая цепь. Подошел к Французу. Кинул взгляд на «строителей».
— Во первых, должен сообщить: «Спартак» чемпион, — сказал он. Русские спецназовцы согласно закивали головой.
— А во вторых… А во вторых… Кхм… — Протянул руку Французу и представился: — Сидоров. Генерал валютообменных операций города Глухова. С сержантом Петренко вы уже знакомы, это мой подчинённый. Как представитель русской диаспоры, считающей украинцев и русских братьями навек, заявляю о присоединении к вашему отряду моего. Нас немного, но мы в тельняшках. Вот — Гоша, снайпер по военной профессии. Кое-где, кое-когда, не кое-как исполнял свой долг солдата.
Вышел Гоша и, кивнув головой, стал рядом с Сидоровым.
— Вот Владимир Ильич Таранов — бывший командующий авианесущим крейсером. Его опыт пригодится.
— А я рядовой, — сказал светлый, круглолицый парень, выбежав вперёд Сидорова. — И фамилия такая же.
Сидоров отодвинул Рядового назад, показав Французу оттопыренный большой палец руки. Мол, и, правда, отличный рядовой. Добавил:
— Был у нас и фельдмаршал, да в Киев уехал на повышение. Но и под моим командованием отряд формы не потерял. Становись!
Из гущи базарного люда вышло несколько менял с чёрными ридикюлями в руках, и стали возле Сидорова.
Мужички и, правда, нехилые, — отметил про себя Француз. Наверное, анаболики жрут. Но это делу не помеха.
— Молодец, Сидор! — прокомментировал Капуста переход менял на сторону Сопротивления. — Янки гоу хоум не прокатит. До дома они не доползут. Я официально заявляю, что подключаю к операции своего Президента.
Из толпы шумно галдящих жителей «столицы левобережной Украины» вышел мужичок небольшого роста, в бейсболке и линялых джинсах. Подошел к Французу и представился:
— Лесник. — Пояснил: — Партийная кличка. А в миру Валерий Гинсбург, глава партии националистов восточной Украины. Мы с вами.
— Вы «пятая колонны»? — спросил Француз.
— Нет, мы первая. Пятая за нами. У нас достаточно сторонников по всей стране и мы немедленно сообщим об этом стратегическом решении всем ячейкам нашей партии. Коматозное состояние «Укртелекома» и сотовой связи нашу партию не смущают. Мы давно во всём полагаемся на самих себя.
Гинсбург повернулся и крикнул в народ: «Козлов!»
Из толпы выдвинулся темноглазый парень с длинными, чёрными усами.
— Доставь сюда партийную мобильную связь! — скомандовал Гинсбург.
— Валера, уже доставлена. Вот она!
Козлов махнул рукой и к отряду Француза подъехала телега запряженная рыжей лошадью. На телеге стояла большая клетка, битком набитая воронами издающими невероятный шум. У каждой особи на лапе светлел свёрнутый трубочкой листок бумаги в целлофане.
— Выпускай! — торжественно скомандовал Гинсбург.
Козлов дёрнул за верёвку, открыл клетку, и вороны с воплями, карканьем и шумом, как реактивные истребители сразу же исчезли из виду.
— Каждая имеет индивидуальную точку приземления. Особи натренированные. Свезённые со всей Украины как раз для этого случая. Мы его ждали. И дождались, — констатировал Лесник.
— А где же местные представители правопорядка? — оглянувшись по сторонам, спросил Француз. — Или все спрятались? Или в вашем городе уже решена проблема с нарушениями покоя жителей, грабежами, драками, насилием, незаконной торговлей самогоном?
— Мы здесь!
Из толпы вышел небольшого роста, коротко стриженый мужчина в милицейской форме. Представился:
— Прапорщик Яценко. Готов служить, как и прежде, на благо Украины! В органах МВД двадцать лет. Имею опыт по поимке нетрезвых хулиганов.
— Хорошо, менты нам пригодятся, — сказал Француз.
— Яцек, а ты помнишь, как мне в камеру блок сигарет не передал, когда я трое суток за Президента сидел? — напомнил прапорщику Капуста.
— Мент, он и есть мент, — ответил Яцек. — Работа такая.
— В этой церкви, — громко сказал Гинсбург, сделав шаг вперёд и указывая на старинное здание православия пятивековой давности, стоящее прямо на рынке, — Пётр Великий проклинал Мазепу за отступничество и предательство России. Мазепе история не простила брехни Петру. Мы все осенены святостью этого здания, этой площади, этого города. Тотальное движение масс началось! Мы ждали его, мы готовы к нему и кто не с нами, тот против нас. Мы объявляем Глухов столицей всей Украины! — закричал Лесник на всю площадь. — Министерство внутренних дел на нашей стороне! — указал на Яцека. — Христианский мир тоже! — указал на Петренко. — И даже менялы. Менялы! Люди тяжелой профессии, которой не одна тысяча лет. Люди, которые ещё до вознесения Христа несли людям благодать обмена ненужных железяк на нормальные деньги, эти люди тоже с нами! Да здравствует Украинская Россия и Российская Украина! — заорал во всю глотку Гинсбург.
— А-а-а-а-а!!! — завопил весь базар, поддерживая Лесника и его идею. Кричал народ, кричали торгаши, кричали менялы, кричали российские спецназовцы, кричал сержант Петренко, кричал прапорщик Яцек…
— Янки геть! Янки геть! — командовал Гинсбург.
— Я-анки!!! Ге-е-еть!!! Я-анки!!! Ге-е-еть!!!
— Славяне едины! Сла-вя-не! Сла-вя-не! — неожиданно проявил ораторские способности Капуста.
— Сла-вя-не! Сла-вя-не! — заскандировал базар. Русские спецназовцы стали бросать в воздух кепки, вытащили из-за пояса новейшие автоматы ближнего боя jAKuzi-74 (сконструированные при участии специалистов из Израиля, эмигрировавших обратно в Россию) и стали длинными очередями палить в небо. Пули с зафиксированным центром тяжести улетели высоко в верх, а затем мирным, свинцовым дождём осыпались на землю. Украинские торгаши принялись бесплатно раздавать продукты питания и внутреннего употребления. И началось гуляние!
У Француза запищала рация. На связи был Седой.
— Что у вас происходит? Атака американских войск? Докладывай, быстро! Мы с бронетехникой в двух километрах от вас. Держись, Француз! Вспомни свой Алжир. Но это не Алжир! Это покруче! Это наш дом, Слава! Бей гадов и не жалей патронов. Мы выдвигаемся!!!
— Стой, стой, Вова! Не надо танков! Только что Глухов объявлен столицей Украины. Киев в отставке. Теперь столицу Украины Ликвидатор не ликвидирует. В Глухове ядерного заряда точно нет. Глухов — столица, население — с нами. Подъезжай на площадь рынка, отпразднуешь победу с нами.
— Я не один. Со мной десантная дивизия из Тулы. Глуховский аэродром принимает уже пятидесятый борт. Мы закрепляемся на плацдарме. Всё идёт по плану полковника Дубины. Он вышел на связь.
— Заработали телефоны?
— Нет, заработали курьеры. Муссолини выделил посыльных из состава НАТО. Они на «Феррари» добрались до Глухова за полтора часа. Привезли спутниковый телефон и письмо. Дубина пишет, что получил какие-то особые полномочия, и теперь Ликвидатор у нас в руках. Конец связи. Мы подъезжаем.
На площадь Глуховского рынка, расположенного в тени пятисотлетней православной церкви, выкатили с тяжелым рёвом несколько десятков танков, ощетинившихся стволами пушек, пулемётов и ПТУРов. Следом выехала установка «С-400» и, расположившись возле церкви, выпустила свои антенны и принялась ощупывать полусферу неба радиоволнами всех частот. Сорок четыре зенитные ракеты, каждая с десятью наводящимися головками, уставились в небо, ожидая команды пуска.
С брони одного из танков спрыгнул Седой и в сопровождении Бригадира подошел к Французу. Оглядел шумящий и разгоряченный народ. Спросил:
— Где американцы?
— В наручниках.
— Грузите всех в фургон. — Указал на большую зелёную автомашину. — Они все задержаны за незаконную разработку недр столицы Левобережной Украины. Разбираться будем потом. И не мы. Есть международный суд. В Белоруссии. Туда их и переправим.
Десантники Тульской дивизии, не теряя времени даром, вступили в прямой контакт с местным населением, и общение закипело. Tipa a la piani bordel.
На колокольне древней церкви замерла пара со снайперскими винтовками.
— Are you ready? — спросил один.
— Yes, — ответил второй.
— Hold target.
— Я всё время думаю, как нас наводят на цель?
— Меня это не волнует.
— Но кто-то же проводит сумасшедшую работу!
— А точку ставим мы.
— Это верно.
— Ты их видишь?
— Конечно, они прямо под колоколом. Винтовки израильского производства.
— Да, да. Я тоже обратил внимание.
— Думаю, пора работать, — сказал первый. — Вон тот, справа, мой. На счёт три…