Пятница. В Лос-Анджелесе день. Я несусь по бульвару Сансет так, словно за мной гонятся черти. Мимо окон моего двухместного авто, которое я купила совсем недавно, со свистом проносятся пальмы. Мой выбор остановился именно на этой машине не из-за огромного количества лошадиных сил, которое бывает очень кстати в определенные жизненные моменты, а скорее потому, что я не очень-то хороший водитель. (Мне казалось, что куда с меньшей вероятностью я врежусь в стоящую передо мной машину, припарковываясь на переполненной стоянке перед офисом, если буду за рулем чего-то, скажем так, компактного.) На углу Ла Синеги я едва не сбиваю с ног пешехода, что уже само по себе иронично, учитывая тот факт, что я врач. Я изо всех сил босыми пальцами ног давлю на педаль тормоза, и машина резко тормозит. (Ну, неужели кто-то умеет водить на шпильках?!)
И вот уже через каких-то минут 20 я оказываюсь у главного входа в Universal Studios, одну из крупнейших киностудий мира, место, где снимались мои любимые голливудские фильмы. И сегодня я здесь не в качестве туриста. Где-то внутри этого огромного комплекса площадью более полутора миллиона квадратных метров одна из моих пациенток – назовем ее Мэган (естественно, договоренность о конфиденциальности между врачом и пациентом не позволяет мне раскрывать ее настоящее имя) – нуждается в экстренной медицинской помощи.
В поисках Кевина, ассистента режиссера, который должен был отвезти меня на площадку, где снимался последний фильм с участием Мэган – умопомрачительная комедия со звездами Frat Pack [1] в главных ролях, – я прочесала всю парковку. Мы ехали, проносясь мимо шумных сценических площадок: слева от нас остались идеальные загородные дома Вистерии Лейн (улицы, где снимались «Отчаянные домохозяйки»), а где-то справа – площадка № 1, где Конан О’Брайен снимал свою короткометражную версию «Вечернего шоу». Мы с Кевином, казалось, неслись на скорости не менее 160 километров в час (хотя на самом деле скорость была не больше 25, ведь ехали мы на гольф-мобиле). Наконец мы резко останавливаемся перед трейлером Мэган, и другой ассистент проводит меня внутрь.
Мэган, как и большинство голливудских звезд в возрасте 30 лет, сногсшибательно красива. Она великолепна в своей природной красоте. И вот, забравшись в трейлер, я вижу, как она сидит на корточках перед маленьким увеличительным зеркалом, орудуя над своим лицом двумя ватными палочками и медицинским спиртом.
– Доктор Ву! – выкрикивает она, увидев меня. – Слава богу, вы здесь! Посмотрите на мое лицо.
Она указывает на воспаленное круглое пятно в самом центре подбородка. С медицинской точки зрения это похоже на инфекцию, вызванную пропионовой бактерией акне. Другими словами, у нее выскочил прыщ.
Да, возможно, это не совсем экстренная медицинская ситуация, но просто подумайте: вы когда-нибудь видели фильм, в котором у актрисы, исполняющей главную роль, на лице был огромный прыщ? Конечно, нет. У знаменитостей просто не может быть прыщей. Хотя на самом деле они у них есть, причем, всегда. По два-три раза в месяц ко мне поступают такие «экстренные» звонки со съемочных площадок и из телевизионных студий со всего города. (Однажды меня даже позвали ввести ботокс, хотя и это не было чрезвычайной ситуацией. Просто при съемке сериалов всегда появляется много свободного времени.) Еще до моего приезда визажист пытается – и, естественно, у него это не выходит – замазать прыщ тональной основой, а главному оператору даже приходится изменять освещение в надежде сделать прыщ не столь заметным на экране. (Можете себе такое представить?) Но когда все это не срабатывает, всегда обращаются ко мне.