Пока они ехали по Палм-Кэнион-драйв, ураганный ветер не давал им прибавить скорость. Шарлотта зябко поежилась и вздохнула.

— Я узнала столько секретов за последние несколько часов, Джонни, что у меня кружится голова. Такое впечатление, будто все, что я знала о моей семье, оказалось вывернутым наизнанку. Дядя Гидеон на самом деле приходится мне дедушкой, а Десмонд — братом. Мне остается только гадать…

Джонатан на мгновение оторвался от скользкой дороги и посмотрел на Шарлотту:

— О чем гадать?

— Я рассказывала тебе, что бабушка верила, будто ее мать говорила с ней из загробного мира. Она утверждала, что это происходит со всеми дочерьми в нашей семье по крайней мере один раз в жизни.

— Да. И что?

— Но, Джонни… — Шарлотта смотрела на него в темноте машины, ее лицо высвечивалось редкими фонарями. — Оказалось, что Мей-лин не умерла, когда бабушка слышала ее голос! Как же тогда насчет того голоса, который слышала я? А я слышала мою мать, предупреждавшую меня, что чай отравлен. Так, может быть, то, во что моя бабушка столько лет заставляла меня верить, на самом деле ложь? Может быть, моя мать вовсе не умерла, а жива до сих пор?

Они подъехали к залитому водой перекрестку, где потоки уже достигли кромки тротуаров и бежали по ним. Джонни снизил скорость, держась у центра дороги, где воды было поменьше. Он вцепился в руль, вглядываясь в дождевые струи, и, казалось, был сосредоточен на одной задаче — перебраться на другую сторону. Так что Шарлотта вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг сказал:

— Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня.

Она всматривалась в его лицо, освещенное только отраженным дождем светом фар, и видела, как на его виске пульсирует жилка.

— Я решил, что мне единственному в этом мире причинили боль, — спокойно продолжал Джонатан, заставляя большую машину дюйм за дюймом преодолевать поток. — Я был высокомерным ублюдком, смотревшим на мир поверх огромной стены, которой себя окружил. Я вознес мои чувства на высокий пьедестал и предоставил женщинам попытаться до них дотянуться. Адель приняла вызов — и я ее вознаградил…

Шарлотта рассматривала его профиль, вспоминая, как он обнимал ее час назад, вкус его губ и сумасшедшее открытие, что она когда-то прочитала не то стихотворение.

Джонатан на мгновение отвел взгляд от дороги.

— Да, я рассчитывал, что в тот день в итальянском ресторане ты скажешь мне, что я не должен жениться. Но ты этого не сделала, и жизнь начала развиваться по совсем другому сценарию.

— Значит, ты винил меня за то, что несчастлив с Аделью?

— Мы не были несчастливы. На самом деле сначала мы были вполне довольны. А потом началась пассивная жизнь, которую мы не пытались изменить. — Он посмотрел на Шарлотту. — Я больше не хочу жить такой жизнью, Чарли.

Она протянула руку и накрыла ладонью его пальцы, лежащие на руле.

— Нам только надо пережить эту ночь, Джонни…

Можно было больше ничего не говорить — они поняли друг друга без слов.

Десмонд жил на холмах над ранчо «Мираж», в пятимиллионном доме из стекла и мрамора, полном дорогих скульптур и картин, с личным гимнастическим залом и парикмахерской, с крытым бассейном, снабженным системой кондиционирования.

Слуга-филиппинец в белой куртке впустил Джонатана и Шарлотту, проводил по коридорам до «игровой комнаты» — просторного помещения со стеклянными стенами, с настоящим баром, бильярдным столом, двумя гигантскими телевизионными экранами, центром компьютерных игр и приспособлением для барбекю в самом центре, окруженном диванами, привинченными к полу.

Десмонд стоял у стойки бара и наливал себе имбирный эль.

— Привет! — поздоровался он с улыбкой. — Ну и погодка, правда?

Шарлотта машинально взглянула в окно. Буря не давала насладиться потрясающим видом на пустынную долину, раскинувшуюся внизу под освещенным садом из кактусов и камней. Даже зарождающаяся заря не могла пробиться сквозь черные тучи и проливной дождь.

Шарлотта заметила, что Десмонд сменил свой претенциозный черный наряд на не менее претенциозный белый. Все вещи от «Хьюго Босса» — большой белый пуловер, хлопковые белые брюки, белые франтоватые ботинки. Но по крайней мере он снял свои солнечные очки.

Джонатан, судя по всему, не хотел тратить время на светские разговоры. Он направился прямо к Десмонду со словами:

— Пора кому-нибудь стереть это самодовольное выражение с твоей физиономии…

Шарлотта схватила его за руку, ощущая, как сокращаются мощные мышцы.

— Джонни, именно этого он и добивается от тебя!

— По-прежнему любишь грубую силу? — поинтересовался Десмонд. — Я думал, что ты это перерос за прошедшие годы.

Он довольно театрально пошатнулся, и Шарлотта нахмурилась.

— Десмонд, ты не пьян!

— А два часа назад ты говорила, что я неприлично пьян. Соберись-ка с мыслями, Шарлотта! Или мне следует назвать тебя сестрой? — Он снова отпил глоток эля. — Ага, я вижу, ты не удивлена таким обращением. Ты все знала? Неужели все в этом проклятом мире знали мой маленький грязный секрет, кроме меня?

— Я только что об этом узнала, Десмонд. — Шарлотта смотрела, как он открывает холодильник под баром и достает пригоршню льда. — Ты всего лишь разыграл сцену пьяной болтовни, я даже не подозревала. Ни о чем.

Бросив лед в свой стакан, Десмонд заметил:

— Когда ты сказала мне там, на лестнице, что относишься ко мне как к брату, я чуть не подавился от смеха. Ирония судьбы, правда? Я хочу сказать, что я и есть твой брат. Ну, сводный брат… — Он пожал плечами. — А ты знаешь, что делает этот секрет таким восхитительным? Я уверен: моя дражайшая мать не знает, что я сын Ирис. Марго наверняка навоображала себе юную красивую дебютантку, соблазненную преподавателем математики из Стэнфорда. А может быть, мой отец астронавт? Ах нет, их еще не было в пятьдесят седьмом году! В любом случае, Марго не сомневается, что мой отец — либо какой-нибудь блестящий ум, либо национальный герой Америки. А моя мамочка обязана выглядеть как Грейс Келли и иметь родословную, как у принцессы Дианы. Полагаю, Марго огорчится, когда узнает, что я — плод идиотки Ирис, вырвавшейся из своей клетки!

— Выбирай выражения, — нахмурился Джонатан.

— Ах, простите меня, пожалуйста! — Десмонд смерил Джонатана убийственным взглядом. — Но в своем собственном доме я могу выражаться так, как мне нравится. — Он повернулся к Шарлотте: — У меня такое ощущение, что Отважное Сердце еще не уехал. У него еще есть здесь работа, не так ли?

— Десмонд, когда ты узнал, что у нас с тобой одна мать? В прошлом году, когда я ездила в Европу?

Он поднял свой стакан в насмешливом тосте.

— В самую точку, дорогая сестра! Да, это случилось, когда тебя не было. Как ты можешь догадаться, новость застала меня врасплох. Я пытался принять ее хладнокровно — но ты очень наблюдательна, ты заметила, что я изменился. А ты бы не изменилась, если бы узнала правду о своих родителях? Особенно если эта правда настолько смехотворна?

— Как ты узнал? Из дневника бабушки?

— Из дневника? Из какого дневника? Нет, я все выяснил благодаря Кристе.

Десмонд облокотился на бар из красного дерева и указал на стену, увешанную фотографиями: три его жены, дочь Криста от второго брака и сын Робби от первого. Десмонд заботился об обоих детях, и они часто гостили у него.

— А что насчет Кристы? — спросила Шарлотта, вглядываясь в фотографию — хорошенькая девочка задувает свечки на торте с надписью «Сладкие шестнадцать лет».

Десмонд выпрямился и сделал большой глоток имбирного эля.

— Как раз около года назад у Кристы обнаружили нарушения в составе крови. У нее не заживали порезы, а когда ей вырезали аппендицит, пришлось делать переливание крови. Ее доктор сообщил нам, что эти симптомы появляются при нескольких заболеваниях, так что им необходимо точно выяснить, чем они вызваны, чтобы начать лечение. По его словам, существовала вероятность, что у Кристы наследственное генетическое заболевание, называемое болезнью Виллебранда. Доктор подчеркнул, что ему требуется история болезни всей семьи. Когда я сказал ему, что меня усыновили и я не знаю своих биологических родителей, он настойчиво попросил меня выяснить все, что я только смогу, потому что от этого зависит лечение моей дочери.

— И ты пошел к бабушке, — закончила за него Шарлотта.

— В самую точку! — Десмонд снова отсалютовал ей стаканом. — Сначала старушка заверила меня, что ничего не знает о моих настоящих родителях. Но когда я объяснил, насколько важно проследить мою наследственность, она все-таки призналась, что хотя не знает моего отца, но может смело утверждать, что у моей матери не было болезни Виллебранда. Я спросил ее, почему она так в этом уверена… Вот тогда-то она и сбросила мне на голову бомбу — атомную, водородную и нейтронную одновременно. — Десмонд горько усмехнулся. — Хотелось бы мне получить фотографию моего лица в тот момент!

Десмонд обошел стойку бара и направился к центру комнаты. Он долго смотрел на барбекю, а когда повернулся к Шарлотте, нарочито легкомысленная улыбка исчезла с его лица.

— Именно тогда я вспомнил какие-то рассказы о том, почему твоя бабушка унаследовала дом от прабабушки Фионы. Говорили, что у Ирис было такое же расстройство рассудка, как и у сестры Ричарда Барклея. Итак, моя дочь все-таки не получила болезнь крови по наследству. Потому что, судя по всему, в нашей семье наследуется только идиотизм!

— Ирис не была идиоткой, — нахмурилась Шарлотта.

— Она была ненормальной! — неожиданно рявкнул Десмонд, и Джонатан инстинктивно придвинулся ближе к Шарлотте. — Нет, вы только посмотрите на эту парочку! — съехидничал Десмонд. — Всегда такие милые…

— Значит, ты узнал правду, — оборвала его Шарлотта: она больше не могла выносить кривлянья Десмонда. — И что дальше?

— В то время ты ездила по Европе, изучала все эти сногсшибательные фармацевтические фабрики. Большой снимок в газете — Шарлотта Ли из компании «Гармония биотех» посещает компанию «Мерк и Байер», ее угощают вином, потом обедом, ее везде водят и радушно принимают. А я стою на коленях и благодарю Господа за то, что у моей дочери лишь временное нарушение состава крови, которое можно вылечить! И при этом проклинаю того же Господа за то, что он создал меня сыном идиотки, которая даже не знала о том, что занималась сексом…

— Ты говорил кому-нибудь об этом? Адриану и Марго?

— О чем ты?! Марго бы сошла с ума. И потом, к этому времени я уже разработал мой маленький план и знал, что, если мамочка и папочка узнают обо мне правду, они непременно сделают что-нибудь, чтобы мой план нарушить.

— Что же это был за план? — поинтересовался Джонатан, и Шарлотта услышала опасную интонацию в его голосе.

— Тебе не кажется это смешным, Шарлотта? — спросил Десмонд, не обращая внимания на Джонатана. — Я потратил всю мою жизнь, пытаясь понравиться Марго, потому что знал: в глубине души она разочарована тем, что я не Барклей. А я был Барклеем!

Шарлотте вдруг пришла в голову страшная мысль:

— Десмонд, ты убил мою бабушку?

Брови Десмонда взлетели вверх.

— Нет, я не имею никакого отношения к ее смерти. Если старую леди кто и убрал, то это точно была не моя рука.

Небо рассекла молния и взорвалась, залив просторную комнату слепящим белым светом.

— Господи, да ты просто ничтожество, — с отвращением проговорила Шарлотта. — Во всяком случае, я точно знаю, что ты пытался убить Наоми.

— С ней бы ничего не случилось. — Десмонд пожал плечами.

— Как ты можешь это утверждать?

— Она ведь экстрасенс, правда?

Шарлотта помолчала.

— Ну хорошо. А теперь, может быть, скажешь, почему ты пытался убить меня?

Десмонд поднес свой стакан к свету, словно считая пузырьки.

— Я не собирался тебя убивать. Я просто хотел немножко тебя напугать. Дверь гаража только помяла бы «Корвет». И я ведь вовремя выключил тот агрегат в цехе, правда?

Шарлотта невольно вздрогнула, вспомнив смертоносную «руку».

— Но ты отравил мой чай, — возразила она.

— Ты бы просто плохо себя почувствовала. Я действительно собирался только попугать тебя. Потому что я на самом деле хочу, чтобы ты сделала это заявление для прессы. И ты его сделаешь, Шарлотта! У тебя нет другого выхода.

— Итак, ты все это спланировал, — подвел черту Джонатан. — Ты каким-то образом заставил Расти Брауна подменить формулы продуктов, а потом подбросил улики ему в шкафчик, чтобы его заподозрили в трех убийствах и взрыве в доме Наоми. Очень умно, Десмонд, но зачем тебе было связываться с такими большими партиями товара? Почему не испортить только те три образца, которые ты отослал жертвам?

Десмонд криво усмехнулся:

— Надеюсь, ты понимаешь, что я ни в чем не признаюсь? Просто удовлетворяю твое любопытство. Видишь ли, по трем образцам гораздо легче выйти на преступника, а подменяя содержимое сотен бутылочек и капсул, преступник прячет следы. Это гипотеза, разумеется. — Он ослепительно улыбнулся и повернулся к Шарлотте: — Полиции не удастся обвинить меня в этих трех смертях. У меня нет повода для убийства. Но у тебя он есть, Шарлотта! И ты была в Гилрое, когда оттуда отправили третий образец. — Десмонд посмотрел на часы. — Боже мой, вы только взгляните. Уже почти шесть, Шарлотта. — Он огляделся. — Но где же репортеры? Где этот фургончик с миниатюрной спутниковой антенной? Я ведь действительно выполню мою угрозу, дорогая сестричка. Я убью тысячи людей. Я могу это сделать.

— Меня поражает, — как-то невпопад заметила Шарлотта, — что ты не удивился, увидев нас здесь.

Десмонд пожал плечами.

— Как только я сообразил, что ты призвала на помощь своего верного рыцаря, я понял: это только вопрос времени. Итак, ты узнала, что я твой брат… — Он пересек гостиную, подошел к игральным автоматам, выстроившимся шеренгой, и включил игру «Звездные войны: новое поколение». — Какой ужас! Я все эти годы желал собственную сестру! Судя по всему, это у нас в роду. Я однажды слышал, как бабушка Оливия говорила моей дорогой приемной мамочке, что ненавидит твою бабушку, потому что дедушка Гидеон ее любит. Оливия добавила, что все было замечательно, пока Гармония считала Гидеона своим братом. Но он признался, что Ричард Барклей усыновил его, — и они стали любовниками. Ты улавливаешь иронию судьбы, Шарлотта? — Он рассмеялся. — У нас с тобой все было наоборот: ты не знала, что я твой брат, а теперь знаешь!

Ливень барабанил в высокие окна, словно кто-то стучал по стеклу ногтями.

— Ну разве это не умора? — спокойно заметил Десмонд, разглядывая стакан, который по-прежнему держал в руке. — Всю жизнь я чувствовал себя никчемным, потому что не был настоящим Барклеем. А все повернулось так, что я — единственный Барклей из всей семьи! Ха! Ричард Барклей был не только твоим, но и моим прадедушкой, Шарлотта! Мы своего рода аристократы. Подумать только, с самого детства я рос аутсайдером и чувствовал себя им, а теперь выходит, что аутсайдерами являлись мой дед и отец!

Он оторвался от игрального автомата и подошел к стеклянной двери, выходящей на балкон. Грозовая темнота за стеклом делала отражение Десмонда призрачно-белым.

— Десмонд, ради чего все это? — спросила Шарлотта. — Почему, выяснив, кто ты на самом деле, ты стараешься уничтожить мою компанию?

— И я этого добьюсь! — заявил он, уклонившись от ответа. — Я собираюсь дойти до конца, Шарлотта. Сделай заявление для прессы — и я не стану убивать тысячи невинных людей.

Шарлотта покачала головой:

— Я не верю, что ты можешь это сделать.

— Напрасно. Я не только могу, но и сделаю это.

— Но каким образом? Ладно, тебе удалось срежиссировать эти три смерти, ты послал всем этим женщинам образцы…

— А правда, я поступил умно, выбрав жертвами трех женщин, с которыми у тебя были личные счеты?

— Согласна. Но теперь повсюду вывешены предупреждения, наши продукты убрали из продажи. Ты не сможешь заставить людей проглотить лекарства, если их предупредили об опасности.

— О, я не стану их принуждать. Они и подозревать не будут, что формулы этих лекарств принадлежат «Гармонии биотех».

Шарлотта во все глаза смотрела на него. В горах прогрохотал гром, заставив землю содрогнуться, а лампы замигать.

— Ты хочешь использовать наши секретные разработки? — наконец произнесла она.

Десмонд подмигнул.

— А ты умненькая, моя сестричка! Да, секретные формулы, те, которые могли бы принести нам миллионы, а возможно, и миллиарды.

— Значит, ты намереваешься продать их другой компании? Какой же? «Синатек»?

— О, нет, не так просто! Сейчас новая эра, Шарлотта, нужно идти в ногу со временем. Я собираюсь опубликовать формулы в Интернете.

— И что это даст?

Десмонд посмотрел на Джонатана:

— Отважное Сердце знает, о чем я говорю, правда?

— Ты ублюдок, Десмонд! — не сдержалась Шарлотта.

Он улыбнулся.

— Если все говорят, что я ублюдок, это не значит, что я таковым являюсь. Ты знаешь, сколько людей в мире больны раком, Шарлотта? — спросил Десмонд. — Они отчаянно ищут лекарство… Любое лекарство! Я распространю эти формулы — и в мгновение ока множество маленьких аптек по всему миру начнут готовить таблетки в надежде заработать миллионы. И, поверь мне, люди станут покупать эти лекарства!

— Но почему ты думаешь, что это их убьет? Наши формулы действительно считаются экспериментальными, но мы-то с тобой знаем, что с ними все в порядке… — Шарлотта замолчала. — Господи, ты собираешься подменить их!

— Ты умнеешь с каждой минутой.

— Ты собираешься сделать их смертельными?

— Я их уже поменял.

— Это не сработает, Десмонд! Мне нужно только послать предупреждение от «Гармонии биотех»…

— Да ладно тебе, Шарлотта! Во-первых, ты не знаешь, какие именно формулы я изменил. И потом, куда ты собираешься отправлять предупреждения? В информационные агентства? В национальную налоговую службу? В мире тысячи информационных агентств, миллионы людей болтают друг с другом в Интернете и получают по нему информацию. Спроси Отважное Сердце, он тебя просветит.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что компания по праву принадлежит мне! — внезапно заревел Десмонд, напугав их. — Я — единственный наследник мужского пола Ричарда Барклея! «Гармонию биотех» основала его дочь. Когда она умерла, компания должна была перейти мне!

— Господи, Десмонд, это же совершенно извращенная логика! Ты пытаешься сейчас меня убедить, что раз ты не можешь владеть компанией, значит, ее надо уничтожить?

Десмонд нетерпеливо махнул рукой.

— Думай быстрее! Уже почти шесть часов. — Он пересек комнату и подошел к старомодному телефонному аппарату, висящему на стене. — Я, пожалуй, облегчу тебе задачу. У меня здесь есть номер студии Седьмого канала новостей. Ты сможешь передать заявление по телефону.

Джонатан сделал резкое движение в сторону шкафа рядом с игровыми автоматами, но Десмонд предупредил:

— На твоем месте я не стал бы дергаться. Стой там, где стоишь, иначе мой слуга превратится в филиппинского Жан-Клода Ван Дамма. Возможно, он не кажется рослым, но у него черный пояс по многим боевым искусствам.

— Десмонд! — почти взмолилась Шарлотта. — Это не имеет смысла! Что ты выигрываешь? В любом случае, если я сделаю заявление или ты выпустишь формулы в Интернет, компания будет уничтожена. Ты потеряешь работу, все свои вложения, возможно, этот дом. Уничтожив «Гармонию», ты совершишь самоубийство!

Десмонд некоторое время пристально смотрел на нее.

— Что ж… Есть и третий вариант.

— Какой же?

— Передай «Гармонию биотех» мне!

Раздался оглушительный раскат грома; пламя в барбекю танцевало, словно следуя невидимому рисунку.

— Вот оно что, — негромко произнесла Шарлотта. — Вот чего ты так долго добивался. Ты хочешь, чтобы я отдала тебе компанию…

— Она моя!

— Ты забываешь, что я тоже наследница Совершенной Гармонии. И я старше.

— Но я сын! — отрезал Десмонд.

Шарлотта опустила глаза — ей было тяжело смотреть на него.

— Хорошо! Спорить с тобой я сейчас не собираюсь. Но почему, ради всего святого, ты просто не пришел ко мне с этим? Зачем убивать ни в чем не повинных людей? Зачем эти смехотворные послания по электронной почте, эта дурацкая пресс-конференция и срок ультиматума?

— Ну, во-первых, дорогая сестра, я едва ли мог ожидать, что ты мне скажешь: «О да, ты прав! Компания принадлежит тебе!» И потом, я хотел заставить тебя страдать.

— Почему?

— Потому что у тебя было все, чего не было у меня!

— Как ты можешь так говорить?! — воскликнула Шарлотта.

— Бабушка любила тебя, Шарлотта. А ты знаешь, на что была похожа моя жизнь с Марго? О, разумеется, она старалась доказать всему миру, как сильно она меня любит. Она устраивала бесконечные вечеринки и всем хвалилась, насколько великолепен ее сын. Я очень долго думал, что меня зовут «Тебяусыновилино…». Марго начинала так каждую фразу, обращенную ко мне. Или она говорила: «Мы любим тебя, как собственного ребенка». Я чувствовал себя как беспризорный щенок, которого она взяла в дом! — Десмонд помолчал, разглядывая свой стакан, а потом негромко продолжил: — Я думаю, если бы Марго знала, что я настоящий Барклей, внук великого Ричарда Барклея, она бы смогла полюбить меня. — Он посмотрел на Шарлотту. — И тот дом тоже должен был достаться мне. Однако старая леди оставила его этой идиотке, нашей матушке, а ты взяла и продала его посторонним людям.

— Я предлагала его Марго и Адриану, — заметила Шарлотта.

— Ты предложила им его купить! — снова закричал Десмонд. — Ты пыталась продать то, что уже принадлежало им… Принадлежало мне!

— Десмонд, послушай, это тоже можно решить…

— Не надо такого покровительственного тона, Шарлотта! Нет, мы не можем «это решить». Переведи на мое имя контрольный пакет акций — или я уничтожу тебя и «Гармонию».

— Знаешь, Десмонд, — заговорил Джонатан, приглядывая за слугой-филиппинцем, который все это время молча стоял в углу. — Насколько я помню, у тебя никогда не хватало времени на компьютеры. Но сегодня ты поразил меня. Однако если ты брал уроки, то, наверное, знаешь: для того чтобы передать хотя бы одну формулу по Интернету нужному тебе числу людей, понадобятся недели.

— Джонатан прав, Дес, — быстро подтвердила Шарлотта. — У тебя просто нет для этого времени.

Десмонд посмотрел сначала на Шарлотту, потом на Джонатана и медленно улыбнулся.

— Ага, вот теперь я должен сказать что-то вроде «Сейчас я вам все покажу». Вы на это рассчитывали? Я подхожу к моему компьютеру, передаю первую формулу — и в дверь врываются федеральные агенты. Вы так это себе представляли? Господи, до чего ты бываешь иногда наивна, Шарлотта! А ты слышала когда-нибудь о спэмминге? О хот-кеях, о макро, о кросс-постинге? Я тремя клавишами передаю команду — драгоценная формула ГБ4204 отправляется по миллиону адресов в электронной почте.

Джонатан предостерегающе взглянул на Шарлотту.

— Я смотрю, ты хорошо учился, Десмонд, — заметил он, мысленно просчитывая расстояние до закрытого шкафчика, на который все время посматривал Десмонд.

— Для этого нужен лишь семнадцатилетний сын, который приклеился к компьютеру, как только покинул утробу матери. Робби мне очень помог. Впервые за все время мальчик понял, что у него есть отец.

— Ты ведь на самом деле не собираешься так поступить, правда? — Джонатан положил руку на плечо Шарлотте, заставляя ее медленно отступить на шаг. — Отправлять чужую интеллектуальную собственность по Интернету — федеральное преступление.

Десмонд посмотрел на него каким-то угасшим взглядом.

— И ты тоже не изображай из себя начальника! Я знаю, что законно, а что нет. Разумеется, я могу возразить, что, раз мне принадлежит часть акций компании, я имею право распоряжаться своей собственностью. Кроме того, если формула изменена, разве это все еще формула «Гармонии»? Мне это кажется интересным вопросом… Но сейчас у нас нет времени для дискуссии. — Он взял стопку документов в голубых папках. — Я имел смелость все подготовить, Чарли остается только подписать на указанной строчке.

Шарлотта посмотрела на бумаги, которые он ей протягивал, как на ядовитую змею.

— Ты не можешь говорить это серьезно!

— Отчего же, дорогая сестра? Подпиши документы, и можете отправляться домой, счастливые тем, что спасли тысячи жизней… И свои собственные в придачу.

— Неужели ты так жаждешь власти? Никогда не думала, что тебя интересует управление компанией.

— Едва ли Десмонд действительно хочет управлять компанией, — спокойно вмешался Джонатан, подвигаясь к шкафчику еще на дюйм.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Шарлотта.

— Неплохая догадка, Отважное Сердце! — Десмонд пожал плечами. — Нет смысла делать из этого секрет. Если тебе так хочется знать, дорогая сестра, я намереваюсь продать компанию.

— Продать?!

— А ты думаешь, я не знаю, что восемь месяцев назад компания «Синатек» обратилась к тебе с предложением о продаже? Очень выгодное предложение, должен сказать. По-моему, я тебе рассказывал, что переговорил с ними…

Неожиданно раздался звонок в дверь, и слуга вышел. Джонатан направился через комнату к запертому шкафчику, однако филиппинец тут же вернулся.

— Мистер Барклей, — начал он и не договорил: за его спиной возник Валериус Найт.

— О господи… — пробормотал Десмонд, ставя стакан.

Найт подошел к нему с портативным компьютером в руках.

— Это ваш персональный компьютер, мистер Барклей?

— А как он оказался у вас?

— Вы не могли бы нам сообщить, кому он принадлежит?

Десмонд колебался мгновение, потом вздохнул:

— Вы, очевидно, уже проверили.

— Он ваш или нет? Прошу вас ответить.

— Разумеется, мой!

— Мистер Барклей, мы арестуем вас по подозрению в подмене формул и заговоре с целью мошенничества в электронных сетях…

— Что?!

По обеим сторонам Десмонда немедленно возникли два агента в мокрых плащах, наручники защелкнулись у него на запястьях.

— Мы задерживаем вас также по обвинению в промышленном шпионаже, — продолжал Найт.

— Подождите минуту! Предъявите мне ваши доказательства!

— Доказательства здесь, мистер Барклей. — Найт поднял вверх портативный компьютер.

Десмонд улыбнулся.

— Покажите мне хотя бы один файл в этом компьютере.

— Я могу вам показать тридцать восемь файлов. Эти файлы были, разумеется, стерты в директории, но мы их нашли. Они оставались на жестком диске.

— Мне кажется, Робби не очень хорошо учил тебя, — заметил Джонатан, исследуя шкафчик.

— Берите компьютер, — Десмонд безразлично пожал плечами, — мне все равно. У вас нет никаких улик. Вы не сможете доказать мою причастность к убийствам.

— Мистер Барклей, — торжественно, словно перед телекамерой, произнес Найт, — вы были в Гилрое девятого числа этого месяца?

Десмонд несколько побледнел.

— Мы располагаем записью в регистрационной книге отеля!

Десмонд посмотрел на Шарлотту убийственным взглядом.

— Вот оно что! — проговорил он. — Ты меня разочаровала. Не ожидал, что ты сотрудничаешь с федералами. Что ж, теперь я тем более приведу в исполнение мою угрозу.

— Положим, это не Шарлотта сообщила Найту о твоем спрятанном компьютере, — подал голос Джонатан. — Это сделал я. И это я помог их технику найти стертые файлы.

— Не играет роли, — презрительно усмехнулся Десмонд. — Мой арест ничего не остановит. Меня выпустят через несколько дней — и тогда я сделаю так, что вы оба пожалеете… Эй, ребята, что вам там нужно?

Еще двое людей Найта по сигналу Джонатана подошли к шкафчику, где находился центр компьютерных игр. Они немедленно начали опечатывать провода, составляющие элементы, дискеты — быстро, тихо, как они работали в офисах «Гармонии биотех». Когда они отсоединили от монитора процессор, Десмонд не выдержал:

— Вы не имеете права!..

Найт подошел к нему и показал документ так, чтобы Десмонд мог его прочесть.

— У нас есть разрешение забрать все, что нам покажется важным, мистер Барклей.

Десмонд засмеялся.

— В таком случае — будьте как дома. В этом жестком диске, кстати, четыре гигабайта. Сколько файлов придется просмотреть! А вдруг я спрятал ворованные формулы в файле «Письма к тетушке Матильде»? А может быть, они совсем в другой директории?

— Мне почему-то кажется, Десмонд, — сказал Джонатан, открывая ящики и осматривая полки, — что ты не настолько глуп, чтобы хранить украденные формулы на жестком диске.

— Ты собираешься проверить дискеты? — поинтересовался Десмонд. — Что ж, открой вот эту дверцу. Точно, вот эту.

Джонатан увидел полки с играми и спортивным оборудованием, а наверху — обувные коробки, полные дискет.

— Прошу, смотри! — с торжествующей улыбкой обратился к нему Десмонд.

Джонатан обменялся взглядом с Шарлоттой. Они подумали об одном и том же: им потребуются недели, а то и месяцы, чтобы просмотреть все файлы.

Найт подошел к ним и тоже взглянул на дискеты.

— Иисусе… — пробормотал он.

Глаза Джонатана скользили по полкам, рассматривая старые коробки с «Монополией», головоломку из пятисот фрагментов, «Скрэббл», шахматы… И тут его взгляд наткнулся на коробочку, украшенную драконами и чародеями. Он вытащил ее на свет.

— Что я вижу! Старая знакомая, — заметил он, показывая коробку Десмонду. — Я помню, как ты издевался надо мной, когда я играл в «Понг» или в «Астероиды». А теперь и сам увлекся на старости лет? И на каком же ты уровне? Уже стал Повелителем драконов? — Джонатан потряс коробку, открыл ее и вытряс на ладонь дискету.

Десмонд откашлялся.

— Это не мое. Она принадлежит моему сыну. Он играет, когда бывает здесь по выходным.

Джонатан перевернул коробку, взвесил ее на руке.

— Тебе следовало бы купить сыну игрушку поновее. Это старая версия. Игры больше не выпускают на дискетах. Впрочем, ты об этом, несомненно, прекрасно знаешь?

— Десмонд, — обратилась к брату Шарлотта, — Робби играл в нее в седьмом классе. Он не может до сих пор играть в эту игру.

Десмонд нервно пожал плечами:

— Откуда мне знать, во что играют дети? Возможно, он к ней не прикасался много лет. В этом шкафу полно старых игр.

Джонатан повертел дискету в руке, потом посмотрел на свет.

— А не было ли на нее записано что-нибудь еще? Мне не кажется, что она защищена от новой записи.

— Это всего лишь чертова компьютерная игра! — В голосе Десмонда зазвучали нотки паники.

— Дискету для игры всегда можно заменить, — продолжал Джонатан. — Почему бы не спрятать похищенные формулы под волшебным замком? Или они похоронены под гладью озера Печали Халилы?

Валериус Найт протянул руку и взял у Джонатана коробку и дискету.

— Мне всегда хотелось попробовать поиграть в компьютерную игру, — заметил он. — Эта выглядит довольно простенькой.

— Но послушайте!.. — начал Десмонд.

Снова зазвенел звонок у двери, и в комнате появились Марго и Адриан.

— Что здесь происходит? — прогудел отец Десмонда. — Нам только что позвонил Сунг и сказал, чтобы мы приехали немедленно. Он подчеркнул, что это срочно.

— Судя по всему, меня арестовывают, — объявил Десмонд.

— Что?!

— Это ошибка, отец. Не о чем беспокоиться.

— За что же тебя арестовывают, ради всего святого?

— Они считают, что это я подменил формулы.

Адриан не сводил глаз с сына.

— Ты что же, убил тех трех женщин, Десмонд?

— Разумеется, нет! — отрезала Марго. — Полиция уже задержала человека, который это сделал.

— Да, но ведь это ты нанял Расти Брауна, правда, Десмонд? — вмешалась Шарлотта. — Я полагаю, когда мы поговорим с управляющим по кадрам, она это подтвердит.

Адриан мрачно посмотрел на агентов, которые заворачивали в пластик отсоединенный компьютер. Потом снова повернулся к Десмонду:

— Ты не в своем уме? Ты действительно нанял человека с уголовным прошлым? Какого черта ты это сделал?

Десмонд пожал плечами:

— Я хотел помочь человеку исправить прошлые ошибки, дать шанс реабилитировать себя. Он хороший техник, отлично знает свою работу…

— Десмонд, — перебила брата Шарлотта, — ты намеренно нанял Брауна из-за его прошлого. Ты прочитал о нем в газетах, узнал об аресте и суде, а потом, когда его выпустили, позвонил ему и предложил работу. Ты ведь наобещал ему очень много, правда, Десмонд? Так было легче манипулировать им. А после того, как ему отказали в прибавке жалованья, ты нашел его в баре «Койот» и внушил ему мысль о мести.

— Интересная фантазия, — натянуто засмеялся Десмонд.

Джонатан продолжал обследовать шкаф, переставляя коробки с дискетами, убирая в сторону ракетки и теннисные мячи, пока не увидел что-то у задней стенки.

— Это тоже фантазия? — поинтересовался он, потрясая накладной бородой и бейсбольной кепкой с привязанным к ней хвостом волос. — Сторож говорил, что в тот вечер Брауну покупал выпивку мужчина с бородой и волосами, собранными в хвост.

— Это просто смешно! — взорвался Адриан. — Зачем Десмонду уничтожать компанию?!

— Затем, — ответила ему Шарлотта, — что Десмонд узнал тайну своего происхождения. Его матерью была Ирис Ли.

Старшие Барклеи молча уставились на нее. Потом Марго произнесла:

— Я тебе не верю.

— Это правда, — раздался в комнате еще один голос. — Матерью Десмонда была Ирис.

Все обернулись и увидели, что на пороге кто-то стоит. По комнате прошелестел общий вздох.

— Бабушка! — воскликнула Шарлотта.