Ноябрь, 2000 год

Шестнадцать лет

Хлоя

Я не могла перестать усмехаться, глядя на пластиковую карточку, зажатую в руках. Наличие ученических прав значило не просто то, что теперь я могла перейти к практике по вождению автомобиля, это означало, что я еще на один шаг приблизилась к свободе. Джексон беспощадно дразнил меня, когда получил права раньше меня, и я не могла дождаться, чтобы показать ему, что ничуть не хуже.

— Ставлю на то, что ты облажаешься! — насмехался он надо мной, уплетая гамбургер и картофель фри, после того, как я сказала ему, что на следующий день собиралась сдавать экзамен в Управлении регистрационной и экзаменационной работы. — Этот экзамен жесткий! Все вопросы логические! Большинство ребят не сдают с первого раза, но я, конечно, сдал, ведь ты знаешь, что я долбанный гений! — он одарил меня ребяческой улыбкой, которая только дополняла его естественное очарование.

— Бред! Ты меня не запугаешь, — сказала я и игриво бросила в него пакетик с кетчупом.

Но это было правдой, он сдал с первого раза. Той ночью я не ложилась спать в течение нескольких часов, штудируя учебник по подготовке к экзамену. Если он был прав, и я потерплю неудачу, это было бы сверхунизительно, потому как означало бы, что он всегда будет иметь преимущество надо мной, и я знала, что он не даст мне проходу.

Когда тетя Бетти на следующий день привезла меня в управление регистрационной и экзаменационной работы, меня тошнило, а глаза горели из-за недостатка сна прошлой ночью. Во-первых, вопросы казались размытыми на странице, и я несколько раз должна была моргнуть, вынуждая себя сконцентрироваться. Когда я, наконец, добралась до середины опросного листа, то заметила, что вопросы стали сложнее. Но благодаря Джексону, я знала практически все ответы. Экзаменатор вручил мне обратно мой тест, который я сдала на девяносто пять баллов. Я визжала от восторга, подпрыгивая на стуле.

— Очень хорошо, юная леди. Лучший результат, который я видела за всю неделю, — сказала экзаменатор, когда направила меня за белую линию и велела улыбаться на камеру. Всего несколько минут спустя она вручила мне карточку, новенькую, только что из ламинатора. Я улыбнулась сама себе, прикоснувшись к моему еще теплому водительскому удостоверению.

Штат Пенсильвания

Разрешение на вождение

Хлоя Синклер

Я прочитала каждую строчку удостоверения и почувствовала, как бабочки в моем животе превращаются в возбужденное биение сердца. Я сделала это. Это было первым шагом к тому, чтобы стать независимой от тети Бетти и дяди Тома. Я была так благодарна за все, что они сделали для меня после того, как я переехала к ним восемь лет назад, что я не желала становиться бузой и дополнительным расходом, прежде чем они смогли уйти на пенсию. Их сын, Чарли, который был на одиннадцать лет старше меня, содержал себя самостоятельно. До этого я слышала, как тетя Бетти и дядя Том говорили о пенсии, и знала, что они пытались накопить немного сбережений, чтобы можно было уйти на пенсию на несколько лет раньше. Я не хотела быть причиной, по которой они не смогут этого сделать. Я знала, что водительские права делали меня на один шаг ближе к моей способности самостоятельно позаботиться о себе.

— Поздравляю, дорогая! — тетя Бетти обняла меня прямо в лобби Управления регистрационной и экзаменационной работы, и я пожала плечами в ее объятиях.

— Не у всех на виду! — я закатила глаза, смущаясь из-за повышенного внимания к себе. — Могу я идти домой к Джексону? — немедленно спросила я, зная, что он был первым человеком, которому я хотела показать свое новое удостоверение.

— Конечно, — улыбнулась тетя Бетти.

Когда мы добрались до дома Пирсов, я помахала на прощание тете Бетти и удостоверилась, что она уехала, прежде чем позвонить в дверь. Я любила ее, но иногда она очень смущала меня. Несомненно, если бы Джексон или его родители открыли дверь прежде, чем она уедет, она бы продолжила говорить и им, как она гордится мной за то, что я с первого раза сдала экзамен, и как усердно я к нему готовилась. Как только она свернула за угол, я позвонила в дверь и быстро спрятала удостоверение за спину, ожидая с нетерпением. Джексон обделается, когда увидит, что я тоже сдала экзамен с первой попытки.

Но, к моему удивлению, дверь открыл его отец. Он крайне редко находился дома в середине дня.

— Привет, Хлоя. Всегда рад видеть тебя, — он улыбнулся мне и открыл дверь шире, чтобы я смогла войти.

— Джексон дома? — спросила я, уже направляясь в его комнату.

— Нет, он еще не вернулся с футбольной тренировки.

Должно быть, на моем лице было разочарование, потому что он тут же добавил:

— Хотя, я надеюсь, он скоро вернется. Ты можешь подождать его, если не против повести несколько минут в компании такого старого парня, как я.

— Вы не старый, — засмеялась я. Помню, что когда была младше, я думала, что отец Джексона был древним. Но сейчас, чуть повзрослев, я думала, что он был немного похож на Харрисона Форда. Что-то общее было в глазах и усмешке. Он был забавным, добрым, и у него было некое очарование, по крайней мере, для такого взрослого мужчины. Я задавалась вопросом, будет ли однажды Джексон так же красив, как его отец, и улыбнулась при мысли, что он уже красавец.

— Что у тебя за спиной? — спросил он, и я вспыхнула, когда вспомнила, что планировала увидеть Джексона.

— О, ничего. Только это, — сказала я и почувствовала, как начали гореть мои щеки. Я протянула руку из-за спины, и он осторожно взял карточку и прочитал ее. Улыбка тронула уголки его губ, а глаза загорелись от радости при виде моего имени.

— Поздравляю! Это грандиозное событие — получить водительское удостоверение, — он подошел ко мне, словно хотел обнять, как это делала тетя Бетти. Я почувствовала, как мое сердце заколотилось, и замерла от этой мысли. Но я зря паниковала. Он просто потянулся ко мне, чтобы вернуть удостоверение. Когда я с облегчением выдохнула, часть меня была немного разочарована. Возможно, это было бы не так уж и плохо, если бы меня обнял человек, столь же умный и зрелый как мистер Пирс. И все же, это глупо. Я быстро отбросила все эти мысли.

— Давай, присядь со мной, и расскажи мне, что еще нового у тебя произошло? — он удобно расположился на диване в их гостиной и похлопал по подушке рядом с собой. — Последнее время я столько работал, что почти никогда вас не видел, ребята. Пожалуйста, расскажи мне, как ты поживаешь.

Я чувствовала себя плохо из-за мистера Пирса. Он действительно много работал и каждый раз, когда я его видела, видела, что он одинок и скучает по своей семье. Было очевидно, что он чувствовал себя плохо из-за отсутствия возможности проводить больше времени с Джексоном. К сожалению, Джексон не видел этой стороны медали и жаловался мне на своего отца в тех редких случаях, когда упоминал его. Может, если я немного посижу с отцом Джексона и поговорю с ним о его сыне, то это поможет сблизить их. Это наименьшее, что я могла сделать.

— Дела хорошо. Джекс и я практически во всех классах вместе в этом году, за исключением математики и физкультуры. Он делает большие успехи в футболе. Даже при том, что он новичок, тренер позволил ему играть три последние игры. Последний раз был потому, что один из основных игроков получил травму, и им нужен был полузащитник. Он отлично справился, и с тех пор тренер дал ему возможность играть, — я хвасталась бы Джексоном в течение нескольких часов, но его отец остановил меня дружеским смехом.

— Это замечательно — слышать такое о Джексоне, но я спрашивал о тебе. Как у тебя дела, Хлоя?

Никто не интересовался мной по-настоящему, особенно взрослые. Это было странно, но, отчасти, мило. Джексону повезло с отцом: он милый, чувствительный и действительно заботливый.

Я хотела ответить, но поняла, что действительно не знаю, что рассказать о себе. Я чувствовала себя неловко, потому что пыталась придумать что-то, что можно было рассказать и не выглядеть совершенно глупо.

Отец Джексона пытался растопить лед, небрежно спросив:

— Как твои занятия?

— Хорошо, я думаю. У меня почти все «А», только несколько «B», — я старалась не звучать так, словно хвасталась, и добавила: — О, и одна «D».

Это было то, в чем я больше никому не призвалась, но по каким-то причинам я чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы рассказать это отцу Джексона. Полагаю, я просто хотела прощупать почву и посмотреть, психовал бы он, как дядя Том, и провел ли мне лекции о важности успеваемости или же, напротив, он был бы невозмутимым, каким и казался.

— Какай предмет? — спросил он, и я почувствовала, как лекция началась.

— Математика, — сказала я, кусая нижнюю губу. — Это алгебра, учитель рассказывает все так быстро, что я не успеваю за ним.

— Могу я открыть тебе секрет? — Джон наклонился ко мне, словно собирался прошептать секрет мне на ухо.

Любопытствуя, я кивнула.

Он приблизился ко мне очень близко и мягко сказал:

— Алгебра — ерунда. Это просто пустая трата времени.

Я не могла поверить в это. Папа Джексона на самом деле был спокоен! Огромная улыбка появилась на моем лице, и я изо всех сил старалась не засмеяться.

— Я не стал бы волноваться о необходимости учить ее, если ты не планируешь быть инженером, ты никогда не воспользуешься ей в реальной жизни. Но если ты хочешь сохранить свою успеваемость, если тебе нужна будет помощь, я могу помочь тебе с уроками.

— Спасибо, мистер Пирс.

Он нахмурился.

— Джон, помнишь?

— Ох, точно. Простите, — я сделала паузу и выдавила улыбку. — Спасибо, Джон. Очень любезно с вашей стороны это предложить, но я знаю, что вы очень заняты.

— Не глупи, Хлоя. Я не настолько занят, — заверил меня Джон и обнял за плечи в утешительном жесте. Его ладонь была теплой на моей коже и, по какой-то причине, это заставляло меня нервничать. Дядя Том любил меня, но он не был таким плюшевым мишкой, как тетя Бетти, и редко проявлял нежность. Своего отца я никогда не знала. Поэтому, когда отец Джексона прикоснулся ко мне, я позволила себе облокотиться на него и задумалась о том, каково это, когда есть собственный отец.

— Хлоя, к настоящему времени тебе следует уже знать, что ты ничего не могла бы сделать, чтобы быть обузой. Ты уже так много сделала, будучи таким хорошим другом для Джексона. Ты особенный человек, и я надеюсь, ты знаешь, как много ты значишь для нас.

— Спасибо, — я почувствовала, как вспыхнули щеки, а сердце забилось быстрей. Это были те слова, которые девушке просто необходимо услышать от образцового мужчины в своей жизни, независимо от того, насколько она была уверена в себе или какая у нее была самооценка. Я подумала о Джексоне, и почувствовала зависть от того, что у него есть отец.

Именно в этот момент, словно он знал, что я думаю о нем, Джексон вошел через парадную дверь и бросил свое футбольное снаряжение у основания лестницы.

— Хэй, Джексон. Как тренировка? — выкрикнул с энтузиазмом Джон. Он резким движением убрал руку с моих плеч, чтобы поприветствовать Джексона. Но, на самом деле, я этого не заметила. Это заставило меня улыбнуться, потому что я увидела возможность их воссоединения. Я по личному опыту знала, насколько это изматывает, когда ты чувствуешь себя брошенной собственными родителями, и было прекрасно стать свидетелем такого приятного момента между ними.

— Нормально, — просто ответил Джексон, затем, когда наши взгляды встретились, его лицо засветилось. — Привет, Хло? Что ты здесь делаешь?

Что я здесь делаю? Я знала, было что-то, что я хотела сказать, но именно в этот момент все вылетело у меня из головы.

Папа Джексона заступился за меня.

— У Хлои проблемы с математикой, и поэтому я предложил позаниматься с ней пару уроков.

— Алгебра? — спросил Джексон, и я кивнула. — Кто твой учитель?

— Мистер Филлипс, — ответила я.

Джексон сочувственно вздохнул.

— Он ужасен! Говорит миллион слов в минуту и никому не позволяет задавать вопросы. У меня Бейдермен, она намного лучше. Они оба используют один и тот же учебник и план урока. Тебе следует знать, что я могу помочь тебе, если хочешь. Пойдем, мы пробежимся по материалу, с которым у тебя сейчас проблемы.

Я повернулась к отцу Джексона и послала ему благодарную улыбку.

— Спасибо за предложение, мистер Пирс, но похоже, что наставник мне не нужен. У меня есть Джекс!

На лице Джона было написано разочарование, и я себя плохо чувствовала из-за этого, потому что уводила на это время от него сына. «Я удостоверюсь, что занятие не будет слишком долгим, поэтому у них появится время», — подумала я про себя, когда на прощание помахала отцу Джексона.

Когда я последовала за Джексоном в его комнату, то внезапно вспомнила, зачем приехала. Протянув Джексону удостоверение, я вскрикнула от радости:

— Зацени, что я сегодня получила!

— Не может быть! Кого ты подкупила, чтобы получить это? Это фальшивка? — Джексон вырвал удостоверение из моей руки и проверил его на подлинность, все время усмехаясь.

— Никого, придурок. Я получила его сама, и леди из управления регистрационной и экзаменационной работы сказала, что у меня один из лучших результатов, которые она видела на этой неделе. Это, вероятно, лучше твоего, так что выкуси! — я дразнила его, и мы оба смеялись, игриво борясь друг с другом, сражаясь за мое удостоверение.

Когда мы дошли до его комнаты, Джексон вернул мне удостоверение, и я видела, что его глаза сияли гордостью.

— Я знал, что ты успешно справишься с этим.

— Нет, ты не знал, — я закатила глаза. — Ты был абсолютно уверен, что я провалюсь. Но я не провалилась, — я не смогла сдержаться и бросила ему в лицо тот факт, что вчера он ошибся в своем предсказании.

— Нет, не так. Я просто знал, что сказанное мной заставит тебя учиться усерднее. Но я знал, что ты сдашь тест и получишь удостоверение. Ты — одна из самых умных девушек, которых я знаю.

— Да, ну, а ты один из самых больших придурков, которых я знаю, — сказала я, но он знал, что это было кодовым словом, говорящем о том, как сильно он мне нравился в действительности. Он реально был самым удивительным лучшим другом, о котором я могла только мечтать.

— Говоря о придурках, прости, что застряла здесь с моим отцом, — сгримасничал Джексон, когда искал в своей комнате учебник по математике и карандаш. — Тренер заставил нас всех дополнительно разрабатывать колени, поэтому, тренировка закончилась позже обычного.

— О, все в порядке. Твой папа действительно хороший.

— Ты не должна притворяться со мной, — в его голосе была резкость, которую я редко слышала.

— Я не шучу, — настаивала я. Не знаю почему, но я почувствовала сильную необходимость заступиться за его отца. — Ты просто не видишь ситуацию ясно, потому что ты слишком к ней близок.

— Какая же это ситуация? — Джекс казался раздраженным.

— Я знаю, что это отстой, когда твой папа так много работает, и его никогда не бывает с тобой и твоей мамой, но тебе когда-нибудь приходило в голову, что ему тоже тяжело?

— Без разницы, — сказал он презрительно, но по его голосу я могла сказать, что он больше не хочет говорить об отце.

— Очевидно, что он скучает по тебе, — настаивала я, немного завидуя Джексону и немного раздражаясь от того, что он так предвзято относился к отцу.

— Откуда тебе знать? У тебя нет ни одного родителя, чтобы знать, на что это похоже! — выстрелил он в ответ.

Его слова потрясли меня, они попали прямо в самое сердце. Я точно знала, что он пожалел о них, как только они вылетели у него изо рта. Его лицо побледнело, рот исказился от осознания собственной жестокости.

Моя кожа, должно быть, тоже побледнела, и я могла чувствовать, как обжигающие слезы переполняли глаза. Так или иначе, я не могла сдерживать их долго, и повернулась к нему спиной, чтобы он не видел, как они стекают по щекам.

— Хло, прости меня! Я не это имел в виду, — я слышала муку в его голосе и знала, что он переполнен раскаянием.

Отлично! Он заслужил это гадкое чувство за то, что сказал нечто столь ужасное. Отсутствие родителей было тем, к чему я всегда была чувствительна. Совсем не то, когда тетя Бетти и дядя Том ходили на родительские собрания или Родительские Ночи. Так что то, что мой лучший друг практически бросил мне это в лицо, было невыносимым. Я хотела возненавидеть его за это.

Но следующее, что произошло, заставило меня поменять свое мнение и сразу же его простить.

— Хло, я не это имел в виду. Слышишь? Я не это имел в виду! Прости меня. Ты должна простить меня. Скажи, что прощаешь меня, — в голосе Джексона была незнакомая дрожь, которая умоляла меня обернуться.

Когда я обернулась, то увидела, что его лицо покраснело, и он был полон раскаяния, его глаза блестели от слез, чего прежде я никогда не видела. Я едва могла поверить в то, что он был так расстроен от мысли, что причинил мне боль, доведя себя до слез. Это был первый раз, когда я это увидела, и это затронуло мое сердце так, как ничто другое.

— Я прощаю тебя, Джекс, — сказала я мягко, и он схватил меня в объятия: быстрые и крепкие.

— Правда? Ты прощаешь меня? — он шмыгнул носом, зарываясь лицом в мои волосы грубым, но все же нежным движением.

— Да, ты придурок, но нет ничего такого, что бы ты сделал, а я не смогла простить.

Он обнял меня еще крепче.

— Так же, как и я. Независимо от того, какие ошибки мы совершим в будущем, я всегда буду тебя прощать и буду твоим лучшим другом, — поклялся Джексон.

Я улыбнулась и решила сменить тему на что-нибудь менее серьезное.

— Ну, ты собираешься мне помочь с алгеброй или нет?