– Что ты делаешь, негодяй! Немедленно отпусти ее, ты… ты, бандит!

Услыхав возмущенные крики из соседнего домика, Адам и Триш отскочили друг от друга. От неожиданности Триш споткнулась о ручку тяпки и упала на Адама. Он подхватил ее, и оба повалились на землю.

Почувствовав, как на беззащитного Адама градом сыплются удары, она попыталась заслонить его.

– Бабушка! – изумленно закричала Триш. – Хватит! Перестань!

– Он подкрадывался к тебе сзади! – гневно заявила бабушка. – Так, чтобы ты не заметила, а потом ты обернулась…

– Ладно, я знала, что он стоит позади меня, – пробормотала Триш.

– Ну, вот, – поднявшись на ноги, Адам как-то странно взглянул на нее. – Спасибо, что заслонила меня.

– Господи, как неудобно! Ты в порядке? – озабоченно спросила она.

– О его брюках этого не скажешь, – не без злорадства заметила бабушка.

Триш бегло взглянула на ноги Адама. Бежевые брюки были все в пятнах.

– Извини. Здесь тебе лучше носить что-нибудь попроще – джинсы или…

– А что? Теперь так будет каждый день? – Глаза Адама искрились весельем.

– Кто знает… – улыбнулась Триш. – Бабушка довольно непредсказуема. Дорогая бабуля! Это Адам Фостер. Отчим Петры. Адам, это моя бабушка, миссис Хикс. – (Оба недоверчиво пожали друг другу руки.) – Ты ведь помнишь, я жила у них в Труро?

– Все ясно! Можешь не продолжать! Вы снова сошлись. Он крался, чтобы сорвать поцелуй!

– Нет! – хором воскликнули они, тревожно переглянувшись.

Бабушка многозначительно посмотрела на внучку.

– Я никому ничего не скажу. Уж лучше вы, – повернулась она к оторопевшему от удивления Адаму, – чем этот Тони.

– Тим, – уже в сотый раз терпеливо поправила Триш.

– Славный паренек, – заключила бабушка. – Но в нем маловато огня. Тед не тот человек…

– Тим! – воскликнула Триш.

– Неважно, – старушка махнула рукой. – Триш нужен настоящий мужчина, такой, как вы, полный жизни, энергичный.

– Благодарю, – пробормотал Адам, с трудом удерживаясь от смеха.

– Да, – бабушка критически оглядела его. – Думаю, вы прекрасно…

– Бабушка! – с укоризной воскликнула Триш. – Ну как ты можешь! Не заставляй меня краснеть!

– С чего это вдруг? – Бабушка подняла свою трость и повернулась к Адаму. – Триш очень заботливая девушка. Она целый год ухаживала за матерью, вместо того чтобы отправить ее в какую-нибудь больницу на остров Святой Марии. У нее доброе сердце. Лучше вы не отыщете.

– В этом я не сомневаюсь, – подыграл ей Адам.

Триш беспомощно возвела глаза к небу.

– Я должна была предупредить тебя, Адам. Бабушка – человек прямой.

– Ничего. Мне это нравится, – отозвался он. – Можно мне проводить вас до дома, миссис Хикс? – предложил он с лукавым блеском в глазах.

– Какой галантный! – одобрительно заявила старушка. – Но я в свои восемьдесят пять вполне способна и сама отыскать дорогу домой. Я вовсе не слабоумная. – И, направляясь к своему домику, она крикнула напоследок чуть ли не на весь остров: – Уж лучше оставайтесь и поцелуйте ее как следует!

– Бабушка! – испуганно закричала Триш. – Еще одно слово – и я вызову санитаров, чтобы отвезли тебя в психушку! Пойду лучше займусь обедом. А вы двое можете делать что хотите.

– Пускай он тебе поможет, – отозвалась старушка.

– Скоро придет Люси. Так что помощник мне не нужен.

Старушка остановилась около куста жимолости.

– Если он твой единственный постоялец, зачем приглашать Люси? Так ты никогда ничего не заработаешь!

– Ее помощь здесь не нужна, – со вздохом согласилась Триш, направляясь на кухню. – Но я нужна Люси.

– Ты нужна нам всем. И ему тоже, судя по всему!

Покраснев от смущения, Триш вошла в дом и надела передник.

Улыбнувшись странно молчаливой Люси, Адам уже в пятый раз поднял укатившийся клубок миссис Хикс и положил обратно в корзинку.

– По-моему, вы очень хитрая особа, – проговорил он, обращаясь к старушке. – Вы понимаете гораздо больше, чем хотите показать.

– Триш сама не знает, что теряет, – решительно заявила миссис Хикс. – Передайте ей, что сегодня я ночую у подруги в городе, и не забудьте как следует захлопнуть дверь.

Поняв намек, Адам встал, чтобы откланяться. Странное волнение переполняло его, когда он вышел из дома миссис Хикс. Как только бабушка Триш дала ему понять, что девушке он далеко не безразличен, что она ни разу не подходила так близко к Тиму, когда они болтали, что она ни на кого еще так не смотрела, его охватило непреодолимое желание. Ему хотелось прикоснуться к ней, целовать ее, любить ее, заставить стонать от наслаждения…

Адам постарался взять себя в руки, хотя с каждым разом сдерживать себя становилось все трудней. Все знали его как человека сильного, волевого и решительного. Однако рядом с Триш он чувствовал себя совсем иначе.

Стоит ли подставлять под удар свое сердце, тоскуя о ней? Почему его так занимает, что она понапрасну тратит время с этим Тимом, Томом или Тони? Старушка ясно дала ему понять, что тот молоденький продавец недостоин ее внучки. Адам был согласен с ней. Редкие поездки на пикник или прогулки в кино… Разве это любовь? И никакой страсти, судя по рассказам миссис Хикс.

Итак, несмотря ни на что, он решил докопаться до правды.

К возвращению Адама волнение Триш более или менее улеглось.

Он умный человек и не станет обижаться на бабушку. А будучи от природы джентльменом, даже притворился, что не поверил бабушкиным словам. А ведь она попала в точку!

– Ходил прогуляться? – спросила она.

– Беседовал с твоей бабушкой.

– Ах, вот как. – Она осторожно взглянула на него. Адам прислонился к стене с видом человека, только что выигравшего в лотерею. Триш поспешно отвела взгляд. Он пристально наблюдал за нею, в глазах его сверкали огоньки. Как это нервирует, в смятении размышляла она, когда вокруг тебя постоянно увивается такой вот красавец.

– Она восхитительна, – сказал Адам. – Она меня просто поразила.

– Ты очень снисходителен к моей бабушке, особенно если учесть, как она тебя отделала, – отозвалась она.

Он улыбнулся коварной и обаятельной улыбкой.

– У нас вышел очень интересный разговор.

Только этого не хватало!

– И о чем же? – осведомилась Триш как можно непринужденней.

– О вязании, – ответил он, немного помолчав.

– Врешь… Ну да ладно… я ее обожаю. Правда, иногда она ведет себя довольно странно…

– Это уж точно, – рассмеялся Адам.

– Да нет, я не об этом! – Триш тоже засмеялась. Все как в старые времена. – Иногда она забывает поесть. А то вдруг ни с того ни с сего начинает ворчать. Никогда не знаешь, чего ждать. Зато и не соскучишься! – Триш взглянула на часы. – Странно! Люси должна бы уже прийти.

– Она не придет, – как бы невзначай обронил Адам.

– Что-что? – изумилась Триш.

– Твоя бабушка попросила ее остаться, как раз когда я уходил.

– Но зачем?

– Составить ей компанию. Кстати, сегодня бабушка ночует у подруги. А зачем ты нужна Люси?

Триш окончательно растерялась. Бабушка вела себя более чем странно. Люси тоже. А сам Адам… Что значит этот серьезный, полный нежности взгляд?

– О Люси мне тоже надо тебе кое-что рассказать, – не без труда выговорила она.

– Звучит интригующе. Не жизнь, а фантастика. – Он небрежно сунул руки в карманы. – Ну, так расскажи мне о странностях прекрасной Люси.

– Она… – Триш запнулась, – она заикается.

Улыбка мгновенно сбежала с его лица. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил, в глазах мелькнула боль. Триш не сводила с него глаз. Что-то из прошлого нестерпимо мучило его, и ей хотелось помочь ему.

– Поэтому она все время молчала? А я-то думал… Бедняжка. – Он умолк, словно собираясь сказать еще что-то, затем продолжил: – Я знаю, каково это. Ужасно. Люди относятся к тебе как к идиоту. Я сам заикаюсь.

– Ты?!

– Да, я.

Она вдруг поняла, что ничего о нем не знает. А ей так хотелось узнать! Услышать о его детстве, в какой школе он учился, как впервые устроился на работу…

Но все это должно интересовать не ее, а Луизу, напомнила себе Триш. Это ей он рассказывал историю своей жизни, когда они устраивали перерыв и пили кофе у себя в кабинете. Или в постели. Она снова сосредоточилась на чистке картофеля.

– Вот никогда бы не подумала. – Слова прозвучали слишком легкомысленно, словно они болтали о пустяках.

– Я слежу за дыханием, – объяснил он. – Некоторым этот способ помогает, но не всем. Хочешь, чтобы я рассказал, как это делается?

Да. Все в мельчайших подробностях, подумала она. Особенно о том, как случилось, что такой уверенный в себе человек страдал от заикания. Но нет, так она мигом выдаст себя, он поймет, как сильно она за него переживает.

– Да нет, не стоит. Хорошо бы Люси попробовала этот способ.

– Я с удовольствием обучу ее, – искренне отозвался он.

– Нет! – взволнованно воскликнула Триш. – Она так стесняется. Лучше не пугай ее…

– Как скажешь! Я и так никогда не обижу ее.

– Сделай вид, что не замечаешь, если она заговорит с тобой, хорошо? – попросила Триш.

– Ради Бога! Я понимаю ее лучше, чем кто бы то ни был! Я же не бесчувственный чурбан, Триш.

– Извини! Прости, Адам. Просто я привыкла защищать ее. Я знаю, как ты отзывчив.

– Но до тебя мне далеко. Ты обо всех заботишься. Платишь Люси, хотя ее помощь тебе вовсе не требуется.

– А ты разве не поступил бы так же? – удивилась она. – Да и любой на моем месте?

– Далеко не каждый. Большинство людей прежде всего заботятся о собственной выгоде.

– Только не здесь. Мы помогаем друг другу. Люси нужно стать поувереннее. Знакомиться с людьми. Я учу ее готовить. Хочу, чтобы она поехала учиться туда же, где училась я. Тогда у нее будет цель в жизни. Кстати, ты собирался мне помогать.

– Отлично. Хотя я совершенно не умею готовить. – Адам взглянул на картошку, словно перед ним лежали ручные гранаты.

– Вот и научишься, – угрюмо буркнула Триш. – Есть вещи, которые должен уметь делать каждый будущий муж.

Хотя представить себе Адама и Луизу на кухне было просто невозможно. Разумеется, они наймут прислугу. И что тут такого?

Однако Адаму, судя по всему, напротив, очень понравилась эта мысль. Воодушевленный ее предложением, он мигом очутился у стола.

– А ну-ка, подвинься! – весело воскликнул он, желая поскорее приступить к своим обязанностям.

Адам с увлечением принялся за картофелину. Подозревая, что от той сейчас ничего не останется, Триш быстро поймала его за руку.

Она ощущала малейшее его движение каждой клеточкой тела, не могла думать ни о чем, кроме сжигавшего ее желания.

Напуганная силой собственных чувств, она уставилась на кучку картофельных очисток, силясь вспомнить, о чем только что говорила.

– Не надо срезать таким толстым слоем, – с деланым недовольством сказала она, указывая на жалкие остатки картофелины в его ладони. – Все, что под кожурой, съедобно!

– Точно. Просто я отвлекся, – приветливо улыбнулся Адам.

Триш сердито нахмурилась. Не хватало только, чтобы рядом с нею он мечтал о Луизе!

– Ну, так впредь будь повнимательнее.

Адам повиновался. Придвинувшись вплотную, он склонился к ней. Триш чувствовала исходившие от него тепло и аромат, ощущала опасную близость его обнаженного тела. Его руки касались ее рук. Красивые руки. Мускулистые, покрытые темными шелковистыми волосами. От этих прикосновений ее пробирала дрожь.

– Ты удивительный человек, Триш, – произнес он так тихо, что она невольно склонилась к нему, чтобы разобрать слова.

– Я знаю, бабушка тоже считает, что я странная.

Глупо, несправедливо испытывать столь сильное влечение к чужому мужчине.

– Я сказал – удивительный.

Слова словно исходили из самого сердца. Возможно, так казалось, потому что он говорил очень тихо.

Стараясь вести себя естественно, Триш говорила себе, что не стоит преувеличивать и искать скрытый смысл в его словах.

– Почему ты так обо мне говоришь? – удивилась она.

– Что именно?

– Что я необычная.

– Потому что ты не боишься брать на себя ответственность, тогда как другой человек на твоем месте не решился бы. Тебе ведь было совсем немного лет, когда пришлось ухаживать за больной матерью. Ты рассказывала, что она умерла, когда тебе было пятнадцать. А как ты справлялась со школой?

– Вполне сносно. Естественно, я завалила больше экзаменов, чем следует. Бабушка тогда еще была помоложе, и ее не мучил артрит. Она обслуживала постояльцев и ухаживала за мамой. А я училась в школе на острове Святой Марии.

– Нелегко проделывать такой путь каждый день.

Он слушал с искренним участием, словно ему и впрямь было интересно побольше разузнать о ее жизни. Заметив это, Триш продолжила:

– Но я и не ездила туда каждый день. Это же просто невозможно! Особенно зимой! У нас дети ходят в школу на Треско до одиннадцати лет. А потом, как и все ребята с других островов, поступают в пансион на острове Святой Марии и живут там с понедельника по пятницу. Когда мама болела, я ухаживала за ней только во время каникул и в выходные, покупала продукты и готовила на неделю вперед: всякие пирожки, тушеные овощи, пудинги. Убиралась в доме, стирала и гладила, чтобы бабушке не приходилось потом возиться.

– А я и не знал. Ты никогда мне не рассказывала.

– Мы ведь думали только о Кристин. Некогда было рассказывать. И потом, не могла же я при ней говорить о своей матери, которая тоже умерла от рака.

– Мы навалили на тебя столько забот. И ты ни от чего не отказывалась, – задумчиво сказал Адам. – Ухаживала за матерью, потом за моей женой, а теперь за бабушкой. Тебе никогда не хотелось подумать о себе? Освободиться?

– Но я и так свободна! – рассмеялась Триш. – Мне нравится то, что я делаю. – В ее глазах зажглась нежная улыбка. – Если те, кто тебе дорог, нуждаются в тебе, ты с радостью приходишь на помощь. И это вовсе не обуза!

– Наверное, ты повзрослела раньше своих сверстников.

– Наверное, да. Мы все здесь постоянно чем-то заняты. Держимся вместе. Жизнь сложная, но в ней много радостей. Когда была жива мама, дом всегда был полон смеха. К нам все время заходили друзья, рассказывали, чем они занимались, или всякие веселые небылицы.

– Теперь я понимаю, где ты научилась так обращаться с людьми.

Взяв ее за подбородок, он пристально посмотрел на нее.

– Что ты делаешь? – испуганно воскликнула она.

– То же, что собирался сделать, когда появилась твоя бабушка.

Триш словно онемела. В его глазах горело желание. Смущенная, она опустила ресницы. Ее непреодолимо влекло к нему.

– Нет, – прошептала она. И тут же, чувствуя, что вот-вот уступит, отчаянно закричала: – Нет! Оставь меня, Адам!

Он отпустил ее, судя по всему отнюдь не обескураженный полученным отпором. Определенно, он не собирался отказываться от своих намерений. Она взволнованно схватила миску с травами, но тут же поставила на место: уж слишком дрожали руки. Ужасно. Они оба вели себя не лучшим образом.

Он явно знал о ее чувствах. Адам догадался, поэтому он и пытался поцеловать ее. Наверное, подумал, что она сама его поощряет. В конце концов, он ведь мужчина, а воспламенить в них страсть нетрудно, такова уж их природа. Сейчас она оттолкнула его. Но стоит ему проявить чуть больше настойчивости, и она уже не сможет устоять.

Он помолвлен, упрямо повторяла себе Триш.

– Пожалуй, я распакую вещи, приму душ и сделаю несколько звонков перед обедом, – спокойно сказал Адам, но при этом уголки его губ тронула чуть заметная лукавая улыбка. Он отодвинул от двери стул, взял рубашку и вышел из кухни.

Триш приготовила обед. Сделала вид, что занята, когда около семи он спустился немного выпить. Подала ему первое, ни словом не нарушив напряженного молчания. Это становилось невыносимо. Они словно находились внутри мощного электрического поля.

– Тебе… не нравится? – с тревогой спросила она, заметив, что он не притронулся к супу.

– Что? Прости, Триш. Я задумался. Нет, что ты, превосходный суп. Просто у меня возникли трудности. Это связано с работой. – Он повертел в руке свой бокал. – Завтра мне придется вернуться в Лондон.

Она молча уставилась на него, обескураженная тем, что это известие так ошеломило и расстроило ее.

– Насовсем?

Он взглянул на нее, словно желая проверить ее реакцию, и этот взгляд был красноречивее слов. Для нас это единственный шанс быть вместе. Сейчас или никогда.

– Трудно сказать.

Едва сдерживая слезы, она отнесла тарелки на кухню и свалила их в мойку. Он уезжает. Возможно, навсегда. Триш поразилась собственной реакции.

Она хотела быть с ним. Так сильно, что просто не знала, куда деться. Аккуратно расставив тарелки со вторым на подносе, она с тяжелым вздохом отправилась в гостиную. Адам задумчиво потягивал вино из бокала. Когда он поднял голову, Триш показалось, что он видит ее насквозь.

Она молча поставила перед ним тарелку, болезненно остро ощущая его близость. Видимо, Адаму стало жарко: он снял пиджак, оставшись в бежевой рубашке и такого же цвета легких брюках. Невольно представив его тело под одеждой, она вздрогнула и поспешно вышла из комнаты.

Выпив для храбрости вина, Триш понесла в гостиную блюдо с клубникой.

– Триш… прости. Я ничего не сказал, но обед был очень вкусный. – Он замолчал, задумчиво трогая ложку.

Он не смотрел на нее, но она чувствовала, что его тоже влечет к ней. Прерывисто вздохнув, Триш принялась убирать со стола. Адам схватил ее за руку и привлек к себе.

– Все дело в тебе. Ты испортила мне аппетит, – мягко пожурил он.

– Прости!

– Нужно что-то решать, Триш.

Она уставилась на него, словно загипнотизированная его взглядом.

– Что ты имеешь в виду? – тревожно спросила она. Но все и так было предельно ясно. Пора перестать бросать на него призывные взгляды. Пусть это вышло помимо ее воли, но это не к добру…

Адам резко поднялся, опрокинув стул. Сердце замерло у нее в груди, затем снова часто забилось. Она смотрела на него, не в силах скрыть, как сильно ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.

– Я имею в виду нас.

Триш попыталась высвободиться, но Адам крепко сжал ее руку.

– Между нами ничего нет, – с болью проговорила она, однако весь ее вид свидетельствовал об обратном.

– Нет, есть. Я бы хотел, чтобы все было иначе, но… мы не можем закрывать глаза на правду.

– Адам… – в смятении пробормотала она.

– Я хочу тебя! – В его голосе слышалась ярость, почти отчаяние.

Он медленно склонился к самому ее лицу. Их губы почти соприкасались. Охваченная волнением, Триш ждала.

Наконец, когда она уже вся трепетала от нетерпения, он бережно и нежно коснулся ее губ. По телу Адама пробежала дрожь, с уст сорвался стон. Он начал страстно целовать ее, и Триш радостно прижалась к нему. Наконец-то она могла дать волю чувствам, которые так долго сдерживала.

Восторженно прикрыв глаза, она обняла его за шею.

Это было все, о чем она мечтала. Любовь, страсть ослепили ее.

Позабыв обо всем, она упивалась его поцелуями. Сила его желания возбуждала ее. Она чувствовала это по его прерывистому дыханию, по тому, как нетерпеливо он обнимал ее, как страстно целовал, не давая ей опомниться.

На мгновение он оторвался от ее губ, глядя на нее затуманенным взором. Затем принялся нежно целовать снова и снова.

Потом его ладонь скользнула под ее блузку, и она почувствовала, как он коснулся ее обнаженной груди, затем рывком распахнул блузку.

Адам остановился. Открыв глаза, она увидела, что он внимательно рассматривает ее: нежные плечи, ложбинку у основания шеи, полные груди. Затем склонился и поцеловал ее в губы.

И, продолжая целовать, коснулся кончиками пальцев ее груди.

У Триш перехватило дыхание, и она застонала от непреодолимого желания.

– Я хочу тебя! – беспомощно прошептала она.

Медленно и нежно он сжимал губами ее соски. Затем подхватил ее на руки и начал подниматься по лестнице, покрывая страстными поцелуями ее лицо и шею.

– Триш, о, Триш!

Сила его страсти заставляла ее ощущать себя сильной и желанной. Он отнес ее в спальню, она притянула к себе его голову и поцеловала в губы. Яростным рывком он сбросил рубашку, и Триш изогнулась, прижимаясь к нему, инстинктивно вызывая его страсть.

Адам не торопился, дразня и возбуждая ее ласками. Чувствуя, что он едва сдерживается, Триш решила взять инициативу в свои руки. Она не собиралась ждать. Он был нужен ей сейчас. Она провела ладонями по его обнаженному телу и начала расстегивать пряжку ремня. Он накрыл ее ладонь своей.

Сгорая от желания, она бросила на него полный страсти взгляд. И тогда он обнял ее, снова завладел ее губами, прижался к ней всем телом, плоть к плоти. Сила этого порыва пугала и завораживала, она чувствовала, как сильно нужна ему.

Она же любит его, поняла Триш, с восторгом отвечая на его поцелуи, и всегда любила.

– Люби меня! – прошептала она.

Встретив его горящий взгляд, она подумала, что он полон любви и боли. Обнимая его сильное тело, она чувствовала себя женственной и желанной; она полностью созрела для любви, раскрываясь ему навстречу.

– Ты нужна мне, Триш! Ты так нужна мне! – выдохнул Адам.

– И ты тоже мне нужен!

Она с готовностью отдалась ему, вздрогнув от неожиданности, когда он овладел ею.

– Да, Адам! Пожалуйста… Да, да, еще!

Странное чувство охватило ее. Она не очень понимала, что происходит, знала лишь, что занимается любовью с мужчиной, которого обожала всю жизнь. Ее переполнял неизведанный восторг.

Я люблю его! – подумала она, отдаваясь своим чувствам без остатка. Всем своим существом она принадлежала Адаму… своему возлюбленному.

Затем наступила тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Безмятежное счастье переполняло Триш. Засыпая, она почувствовала, как Адам бережно укутывает ее одеялом. Она протянула к нему руки и почти сразу же уснула в его объятиях.