— Наконец-то!
Она пыталась дышать спокойно. Несмотря на то, что у нее тряслись руки, ей удалось вставить ключ в замок и отключить сигнализацию.
Каждый вздох причинял ей боль. Как долго ей удастся цепляться за видимость нормальной жизни? Ее постоянно преследует одна и та же мысль, превратившаяся в навязчивую идею и вызывающая желание кричать от беспомощности и отчаяния.
Несмотря на все усилия найти сына — или своего подонка-мужа, который похитил его, — ее поиски оказались бесплодными. У нее возникло желание ударить что-нибудь ногой. Или выплакаться в какой-нибудь темной комнате. Но сначала ей нужно сделать кое-что важное.
Втащив в дом чемодан с яростью, свидетельствовавшей о том, что она находится на грани нервического припадка, Миранда сдернула с плеча ремень дорожной сумки и решительно направилась к телефону. Ноги у нее были, как ватные. Удивительно, что она не падает от усталости.
— Хватит тянуть волынку. Я звоню в полицию! — раздраженно сказала Миранда сестре и схватила трубку, собираясь набрать номер.
— Не надо — испугалась Лиззи и, заметив удивленный взгляд Миранды, сбивчиво пояснила. — Я хочу сказать… ну, мы же не хотим, чтобы все узнали об этом, не так ли? Подумай, какой вред мы причиним, если обвиним Данте в похищении. Доброе имя — это все для семьи Северини!
— Какое мне дело до всех них? — вскипела Миранда.
Она не могла поверить, что сестра не хочет призвать семейство Северини к ответу. Ни у одного члена этой аристократической семьи нет ни капли чести, лишь один эгоизм.
Красивое жестокое лицо мужа всплыло у нее перед глазами, и она почувствовала, как в ней закипает безмолвная ярость. Беспомощное отчаяние и печаль нахлынули на нее. Совершенно новый облик, в котором предстал перед ней муж, вызывал у нее невыносимую боль.
Дрожа, Миранда положила трубку на рычаг и попыталась овладеть собой, зная, что если дать волю чувствам, она, вероятно, поддавшись чувству разочарования и безысходности, разнесет весь дом, а потом погрузится в пучину жалости к самой себе.
— Я должна связаться с полицией. Мы мечемся уже четырнадцать дней, пытаясь узнать, где может находиться Данте, — холодно сказала Миранда. — И я сыта по горло лакеями Северини, которые проглатывают язык, как только услышат его имя.
— Это политика компании… — начала Лиззи.
Думая о непробиваемой стене молчания, какой Миранду встретил персонал компании в нескольких европейских столицах, она вызывающе подняла голову. Это война.
— Мне нужен мой сын, — гневно добавила она. И… — ее голос дрогнул, прежде чем она успела овладеть собой. У нее перехватило дыхание. — Я нужна ему.
Миранда быстро отвернулась, делая вид, что хочет позвонить, но на самом деле пытаясь скрыть внезапно подступившие слезы, затуманившие страдальческий взгляд больших серо-голубых глаз.
Слово «нужен» не может описать, как они с Карло необходимы друг другу. Она не только страшно скучает по нему. У нее такое чувство, будто оторвали часть ее плоти, оставив в ее душе страшную кровоточащую рану.
Но страдания Карло сильнее и глубже. Он не понимает, почему с ним нет мамы, почему она не укладывает его спать, не прижимает к своей груди, не играет с ним…
Подавленный стон сорвался с бескровных губ Миранды. У нее нет ребенка! Нет мужа! А она любила их обоих с такой всепоглощающей страстью…
В этот момент зазвонил телефон, и его резкий трезвон заставил Миранду схватить трубку и прижать ее к уху. Нервы у нее разгулялись так сильно, что она, не подумав, выпалила.
— Да? Миранда слушает! — Послышался какой-то треск, затем все смолкло, и она воспользовалась возможностью снова взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, она начала снова. — Миранда Северини. Кто говорит? — спросила она более спокойно.
— Данте.
Наконец-то! Внезапно ее сердце забилось от надежды, но она не доставит мужу удовольствия, он не услышит, как она будет умолять его вернуть ей сына. Миранда знала, что она начнет истерически кричать на него, или не сможет произнести ни слова, потому что ее будут душить слезы.
Гордость не позволила ей сделать ни того, ни другого. Огромным усилием воли она заставила себя молчать, ожидая, когда он продолжит.
— Миранда? Говори! — послышался голос Данте. — Говори! — приказал он, перейдя на итальянский язык.
Миранда стиснула зубы, чтобы напомнить себе о тайне, которую поведал ей Гвидо. В тот роковой день, когда у нее был страшный жар, он отпаивал ее кофе и даже принес одеяла, чтобы она могла лечь, свернувшись калачиком на диване.
Тогда она узнала, что Данте забрал Карло и уехал, но не могла понять, почему он поступил так. Все было как в тумане. Видя ее плачевное состояние, Гвидо преисполнился сочувствия и проболтался.
Он рассказал ей, что Данте женился на ней ради того, чтобы получить наследство. Очевидно, он стал отцом только для того, чтобы подлизаться к своему бездетному дяде. Как только дядя скончался, и наследство оказалось у Данте в кармане, он тайно увез Карло, боясь встретиться с ней лицом к лицу.
Миранда нахмурилась, чувствуя, что тот страшный день похож на картинку-загадку, в которой не хватает нескольких кусочков. Она не могла понять, почему ее постельное белье было в таком беспорядке, но затем решила, что, вероятно, в бреду, вызванном сильным жаром, она беспокойно металась из стороны в сторону. Но откуда в мусорном ведре две пустые бутылки из-под шампанского? И почему два бокала стоят в другом буфете?
— Миранда!
— Да? Ты хочешь что-то сказать мне?
Она пришла на помощь Данте, как будто он был случайным знакомым, которому следует извиниться за грубое замечание, а не человеком, который разрушил доверие и любовь к себе.
Любовь! У нее задрожали губы. Он превратился в безжалостного врага. В бессердечного зверя, который сообщил ей в письме, посланном по электронной почте, что она никогда не увидит ни его, ни Карло. И что она не получит от него ни копейки — пусть содержит себя, занимаясь проституцией!
В трубке слышалось лишь мерное дыхание Данте. Он умышленно играет с ней. Он, должно быть, знает, что она обезумела от горя!
Скрипнув зубами, Миранда подавила ярость. В огромном, изысканно украшенном зеркале она внезапно увидела свое отражение. На нее смотрела женщина, чей внешний вид совсем не отражал ее душевного состояния.
Она производила впечатление холодной, сдержанной, пепельной блондинки, холеной и безукоризненно одетой, несмотря на бесконечные хождения по офисам компании Данте во Франции, Испании и Милане. Ни один волосок не выбивался из ее шиньона, и строгий кремовый костюм от первоклассного модельера являл собой верх элегантности.
Но Миранда видела — несмотря на безупречный макияж — что у нее усталый, измученный взгляд, и ее золотистая кожа больше не светится здоровьем, а кажется такой же мертвой, какой в глубине души она чувствует себя.
Данте не узнает о ее переживаниях и о том, какую страшную боль он причинил ей, поклялась себе Миранда. Если она будет вести себя как жертва, то станет ею.
Кроме того, ради Карло она должна быть сильной. Жесткой. Держаться начеку. Ради тебя, мой милый сынок, подумала Миранда, я готова до крови искусать себе язык.
— Данте, — сказала она, стараясь, чтобы в ее тоне прозвучала легкая нотка скуки, — мне нужно позвонить. Выкладывай, что там у тебя.
У него вырвался резкий вздох неудовольствия. Миранда нарочно выразилась так, зная, что Данте терпеть не может грубой речи.
— Прошу прощения, если я позвонил в неудобное для тебя время, — с иронией произнес он, нарочито растягивая слова. — Я понимаю, что тебе наплевать на моего сына. Я знаю, что заботы о нем мешали удовлетворять твои эгоистические потребности. Однако мне казалось, что, хотя бы из вежливости, ты могла спросить, как он…
Миранда попыталась отключиться, чтобы не слышать, как он продолжает поносить ее. Конечно, она думает только о своем ребенке! Ей хотелось громко закричать, потребовать, чтобы он сказал, скучает ли Карло по ней…
Но она сдержала себя. Данте понравится, если она будет умолять его, и нельзя доставить ему такое удовольствие. Ни за что.
Миранда работала его секретарем в Великобритании до того, как они поженились четыре года назад. Уже тогда она знала, что под его обаянием скрывается расчетливое упорство и безжалостная напористость, которые всегда обеспечивали ему достижение целей.
Втайне от нее, Данте срочно понадобилась жена, чтобы обеспечить себе огромное наследство, — и вот, пожалуйста, она здесь, на блюдечке с голубой каемочкой! Миранда покраснела, вспомнив с какой радостью, она согласилась выйти за него замуж.
После недавней кончины дяди, Данте получил власть, которая позволит ему иметь все, что он пожелает, — включая, если дело дойдет до этого, опеку над их ребенком. Миранда вздрогнула, сила, против которой ей предстоит выступить, пугала ее.
Из своей фешенебельной квартиры на крыше небоскреба в Милане, бездетный дядя Данте руководил шелковой империей Северини. Ткацкие фабрики, принадлежавшие семейству в северной части Италии, поставляли шелка самым крупным домам моды в мире. Миранда даже не подозревала, что Данте выжидал удобный момент, чтобы взять бразды правления в свои руки. Он никогда не говорил ей об этом. Но ведь она никогда не фигурировала в его планах на будущее, так зачем ему было посвящать ее в свои замыслы?
Ситуация кошмарная. Ее муж захочет, чтобы сын наследовал ему. Это означает, что Карло потерян для нее — если только она не разыграет козырную карту, пригрозив покрыть позором имя семьи Северини.
Возвращаясь в Англию после бесполезных поисков Данте в Европе, Миранда решила публично сорвать с него маску и показать его настоящее лицо безжалостного, эгоистичного манипулятора, которому безразличны чувства других людей, отца, который, побуждаемый честолюбием и маниакальной гордостью, вырвал трехлетнего ребенка из объятий любящей и заботливой матери.
Внезапно перед ее глазами возникло личико темноглазого улыбчивого ангелочка, наполнявшего светом всю ее жизнь. С мучительной болью, она попыталась отгородиться от этого видения, которое преследовало ее с тех пор, как исчез ее сын, и не разрыдаться. Миранда дошла до последней черты.
— Данте, — устало прервала она поток ядовитых слов в свой адрес, — ты, поэтому позвонил? Чтобы излить свое раздражение? Убедить себя, что я виновата в твоих действиях? Если это так, то я сейчас повешу трубку…
— Нет.
Его поспешное отрывистое «нет» вызвало у нее чувство некоторого удовлетворения. Ему что-то нужно. У Миранды возникла слабая надежда, что он хочет вернуть ей Карло. Возможно, теперь, когда Данте получил наследство дяди, он решил обзавестись детьми, вернее, наследниками, от какой-нибудь другой женщины.
От этой мысли ей стало нехорошо. В каком-то уголке сердца, любовь к Данте была все еще жива. Миранда вздохнула. Страсть — это не свет, который можно выключить.
Но, кажется, ее притворное равнодушие к проявленной им жестокости, приносит плоды. Он утратил спокойствие, так как ожидал другой реакции. Вот так надо обращаться с грубиянами — приводить их в замешательство.
— Так что же? — коротко спросила она.
— Помоги мне Бог! — воскликнул Данте по-итальянски. — Ты не женщина, а холодный, бесчувственный монстр!
Миранда с трудом подавила рыдание. Он превратил ее в Снежную королеву. Ее холодность была лишь защитной реакцией на его постоянно возраставшее равнодушие. Ей удалось овладеть собой.
— Я полагаю, что, в конце концов, ты заговоришь по существу?
Данте прочистил горло.
— Ты должна приехать в Италию. Немедленно, — казалось, что слова вытягивают из него клещами. Его обычно бархатный голос звучал резко и недовольно. — Я отправил тебе билет с курьером. Вылет завтра. Мой шофер встретит тебя. Я нахожусь в поместье моего покойного дяди.
Вероятно, мелькнула у Миранды мысль, он понял, что присматривать за Карло, в непривычной для ребенка обстановке, труднее, чем ему казалось. Господи, подумала она с неприсущей ей язвительностью, Данте, должно быть, в отчаянном положении, если он сумел обуздать свою гордыню!
Но Карло будет с ней. Мучительной разлуке скоро придет конец. Ей пришлось зажать рукой рот, чтобы не застонать от облегчения. Она снова обретет сына и сможет обнять его. Завтра.
Внезапно выдержка покинула Миранду. Оставив без ответа приказ мужа, она с силой бросила трубку. И разразилась рыданиями. Смутившись, Миранда побежала в свою комнату, чтобы в одиночестве выплакаться от облегчения.
Лиззи раскрыла рот от изумления. Она никогда не видела, чтобы Миранда плакала. Даже семь лет назад, в тот день, когда умерла их мать. Ей было двенадцать лет, Миранде — восемнадцать. Так как отец ушел из семьи еще до смерти матери, Миранда стала единственным кормильцем и заменила ей мать.
Данте был первым мужчиной, который разбудил сердце Миранды. Она расцвела, словно прекрасный цветок, и ее глаза засияли, как звезды. Но ведь он просто великолепен, даже она, Лиззи, должна признать это. В нем больше харизмы, чем у красавчика Гвидо, его младшего брата, который управляет лондонским отделением компании Северини.
С виноватым видом Лиззи пожевала губу. Ее пугало, что скажет Миранда, если узнает, что сестра встречается с необузданным и отчаянным Гвидо. Но ведь у нее тоже должна быть своя жизнь, разве нет? Семья Северини богата, и она не прочь войти в нее. Ужасно, что Миранду выбросили за борт без денег и с перспективой лишиться крыши над головой.
Так как Миранда, вероятно, потеряет шанс стать одной из богатых бездельниц, она, Лиззи, должна взять инициативу в свои руки. Если Данте не помирится с ее сестрой, подумала Лиззи, она сделает все, чтобы заполучить для себя одного из Северини, и обеспечить себе роскошную жизнь, о которой давно мечтает.
— Ты только посмотри, Миранда!
Лиззи едва не визжала от восторга. Миранда начала сожалеть, что уступила мольбам сестры и нашла ей место в самолете. Во время полета Лиззи прожужжала ей все уши, уговаривая помириться с Данте. Вдобавок, роскошная вилла на берегу озера Комо вызвала у Лиззи такую явную зависть, что Миранду передернуло.
Увидев в зеркале заднего вида циничную ухмылку шофера, она смущенно отвела глаза. Машина остановилась перед коваными воротами внушительных размеров. Должно быть, они приехали.
— Вот это деньги, Миранда! С большой буквы «Д»! — с радостным вожделением воскликнула Лиззи. — Неужели ты не можешь уладить вашу ссору? Ну, пожалуйста, пожалуйста! Ты только посмотри, чего ты лишишься…
— Я уже сказала тебе! — нетерпеливо перебила ее Миранда и сердито нахмурилась. — Я приехала сюда только ради одного — забрать Карло у этой свиньи, за которую я по глупости вышла замуж! Клянусь, — горячо и искренне вскричала она, — что, если потребуется, я переверну небо и землю, чтобы увезти мое дитя в Англию…
— Ты просто неисправима! Ну, хорошо. Получи, по крайней мере, проклятый развод и выжми из Данте все, что можно.
Массивные кованые ворота медленно распахнулись перед лимузином. Миранда с облегчением вздохнула. Нежная улыбка появилась у нее на лице при мысли, что она скоро прижмет к себе любимого сыночка.
Она вздрогнула, заметив, как шофер остановил на ней тяжелый взгляд. Что, интересно, наговорил о ней Данте своему обслуживающему персоналу?
— Это действительно дом Данте Северини? — задыхаясь от волнения, спросила Миранда.
— Да, — помолчав, буркнул шофер по-итальянски.
Она отметила, что он не добавил «синьора», обычную дань вежливости. От умышленного оскорбления, Миранда скрипнула зубами, но затем перестала думать об этом. Через час она уже будет на пути домой, в Англию.
Машина медленно ехала по подъездной аллее, и Миранда чувствовала, как растет ее напряжение. Так вот какого поместья домогался Данте, не говоря уже о бизнесе!
Теперь она понимает почему. С берегов острова Комо открывается поразительный по красоте вид. Сады разбиты в смешанном англо-итальянском духе, рододендроны, азалии и платаны удивительно хорошо сочетаются с пальмами и бананами, среди которых виднеются мраморные статуи.
И она даже не подозревала о существовании этого дома!
— Разрази меня гром! — взвизгнула Лиззи, когда перед ними во всем своем великолепии предстало огромное здание. — Мой зять стал миллионером! Чертов везунчик!
— Лиззи! — одернула Миранда сестру, униженная презрительным взглядом шофера.
— А что? Я только говорю о том, что вижу, — возразила Лиззи. — Забудь о разводе. Разыграй свою партию так, как мы с тобой договорились, заберись снова в его постель, и у нас будет не жизнь, а сказка!
Миранда не прислушивалась к ее словам, с любопытством разглядывая дом. Внушительное четырехэтажное здание, бледного коричневато-желтоватого цвета, поражало изяществом и благородством линий. Дворец восемнадцатого века, достойное жилище для принца. Или невероятно амбициозного человека.
Миранда никогда не видела такого сказочно красивого здания, окруженного роскошной сочной зеленью. Вероятно, из его окон открывается изумительный вид на прекраснейшее синее озеро.
Несмотря на великолепие, дом выглядел гостеприимным и приветливым, как будто любовь и забота, которой его окружали в течение нескольких веков, смягчили яркую индивидуальность величественного строения.
Даже Лиззи умолкла, когда они остановились перед широкой каменной лестницей.
Теперь мне действительно понятно, почему он так тщательно строил тайные планы, трезво подумала Миранда. Потерю такого приза Данте не смог бы вынести. Ради этого можно обмануть женщину, которая, как он знал, безумно любит его, Почему не жениться на бедной дурочке и не дать ей немного счастья, прежде чем отправить ее на помойку?
Удары сердца, словно барабанная дробь, отдавались в груди Миранды, когда она вышла из роскошной машины. Дрожа от радостного нетерпения и едва не умирая от волнения, она смотрела, как из дома появилась высокая фигура Данте. Ее сердце болезненно сжалось. Вслед за ней из машины выскочила Лиззи с мобильным телефоном в руке. Пронзительным голосом она изливала буйный восторг своему дружку.
Разочарование обрушилось на Миранду, точно неожиданный удар, захвативший ее врасплох. Данте один. Карло с ним нет! Ее охватил внезапный страх, но она заставила себя успокоиться. Малыш, наверное, спит.
И с улыбкой, полной любви, она подняла глаза на мужчину, который пристально смотрел на нее. Ее словно ударило током. Увидев его, Миранда почувствовала глубокое внутреннее чувство привязанности и общей судьбы, теплую, безграничную радость то, что возникло в ее душе, когда она впервые увидела Данте.
Но, вздохнула она, эти чувства были односторонними. Он никогда не любил ее. Теперь ей понятно, что скрывается за гордой осанкой и холеностью итальянского аристократа, безупречно сидящим шелковым костюмом, явно сшитым на заказ, строгой кремовой рубашкой и этими дорогими кожаными туфлями.
Деньги. Куча денег. И происхождение.
Миранда не знала всего этого. Когда они жили в Лондоне, их образ жизни позволял им ни в чем не нуждаться, но не более того. Сейчас она поняла, что Данте и его семья принадлежат совсем к другому классу — они баснословно богатые люди.
Миранда почувствовала, что в горле у нее встал ком. Ее пугает это богатство, потому Данте, вступив в высший круг итальянского общества, стал ей чужим человеком.
Шофер взбежал по ступенькам и, жестикулируя, быстро заговорил по-итальянски. Вероятно, смущенно подумала Миранда, он описывает неумеренные восторги Лиззи и ее неуместные замечания. Данте прищурился, подозрительно глядя на нее, и Миранда покраснела от стыда, чувствуя, что теряет выдержку.
— Я думала, что Карло ждет тебя, — заметила Лиззи. — Наверное, Данте хочет проучить тебя, и мы, напрасно, предавались мечтам.
Страх пригвоздил Миранду к месту. Неужели она проделала весь этот путь для того, чтобы Данте смог насладиться местью? Он обнадежил ее, а теперь хочет сказать, чтобы она не рассчитывала получить сына?
— Он, наверное… спит, — неуверенно сказала Миранда.
Карло… где он? Когда она увидит его? — в отчаянии думала Миранда, пытаясь держать себя в руках. Она прислушалась, надеясь услышать детский голос, но стояла напряженная тишина.
Несмотря на жару, она похолодела. Не в силах сдвинуться с места, Миранда ждала, когда Данте приблизится к ней. Наконец он отпустил шофера и начал медленно спускаться по ступенькам. С раздражающе равнодушным видом, он остановился на последней ступеньке и, протянув руку, небрежно потрогал цветущие герани в старинной медной вазе.
— Миранда, — Данте отвесил ей издевательский поклон. Никакого поцелуя. Ни рукопожатия, ни прикосновения. Поэтому она ограничилась кивком. Ей удалось сохранить холодный, спокойный вид. — Приветствую, Элизабет, — обратился он к свояченице. — Тебе, наверное, хочется осмотреть дом. Не стесняйся. Можешь угоститься пирожными и шампанским в гостиной.
— Круто! — прижимая телефон к уху, Лиззи с горящими глазами помчалась по лестнице в блаженном неведении, что Данте ловко избавился от ее присутствия. Он насмешливо проводил ее глазами, и его губы искривились в презрительной усмешке.
Миранда на мгновение закрыла глаза, ощутив всем телом град поцелуев, которыми он когда-то осыпал ее. Все было тщательно рассчитано, она должна была любить его до тех пор, пока не умрет его дядя! Эта мысль избавила ее от чувства глупой влюбленности, и она резко открыла глаза. Данте подчеркнуто, неторопливо, повернулся к Миранде и скользнул дерзким оценивающим взглядом по ее напряженной фигуре.
— Ты похудела, — объявил Данте, неодобрительно нахмурившись.
— Моя внешность тебя не касается. Естественно, я была в постоянном движении. Металась туда-сюда…
— Ты права. Рад сообщить тебе, что твой ужасающий образ жизни в Англии больше меня не касается. Чай подан в мой кабинет, — холодно сказал он. — Иди за мной. — Когда Данте начал подниматься по лестнице, Миранда, молча, последовала за ним, стараясь не вспылить из-за его оскорбительного отношения. — Ты ничего не хочешь сказать мне? — резко спросил он.
— Нет.
Она дождется более подходящего момента, а пока послушает его…
— Так я и думал, — презрительно бросил он, когда она поравнялась с ним. — Ты только что доказала мне кое-что.
— Неужели? Что же, интересно?
— Что, когда я бывал дома, ты притворялась, будто любишь Карло.
— На каком основании ты сделал этот вывод? — возмутилась Миранда.
— Ты была в разлуке с ним две недели. Но ты даже не потрудилась спросить, где он, — с горечью и презрением ответил Данте.
— Я знала, что это бесполезно. Я полагала, — сухо возразила она, испытывая гордость от своего ровного голоса, — что ты скажешь мне об этом только тогда, когда сочтешь нужным и не раньше.
— Как хорошо ты знаешь меня, Миранда! — пробормотал он, жестом приглашая ее войти в дом.
— Скажи мне одно, — спокойно сказала она, — иначе я не пойду. Я увижу своего сына?
— Ну, конечно, — глаза Данте вспыхнули. — Я даю слово, что вы скоро встретитесь. Входи, пожалуйста. Мы поговорим в доме.