Эллен чувствовала себя восхитительно умиротворенной. Будущее представлялось ей ровно лежащей впереди золотой далью. Слишком уставшая для разговоров, она просто покоилась в объятиях Люка. Но только она пошевелилась, чтобы устроиться поудобнее, он отстранился. Обиженная, Эллен потянулась, выгибая спину и томно вздыхая, надеясь, что он все-таки вернется. Но, несмотря на нервное подергивание его мускулов, выдававшее, что он заметил ее приглашение, Люк принялся собирать вещи — ну в точности случайный партнер, которому не нужно ничего, кроме секса.

Это было больше, чем просто секс! Он сам так сказал! Встревоженная, она села, сбросив одеяло.

— Не уходи, — ласково прошептала она.

— Перестань так на меня смотреть, — сердито проворчал он.

— Как? — с притворным удивлением спросила Эллен, успокоенная его немедленной физической реакцией.

— Как будто ты хочешь еще.

Она с откровенным кокетством улыбнулась.

— А разве преступление — хотеть то, что ты можешь мне предложить? — хрипловато спросила она, перекатываясь на край кровати и поглаживая его по бедру. На мгновение он замер, позволяя ей беспрепятственно ласкать его и только слегка вздрагивая от прикосновения ее пальцев. Эллен взглянула на него. Глаза Люка были прикрыты, на лице замерло странное выражение. — Ты ведь хочешь меня, — выдохнула она, проводя пальцем вверх по его бедру.

— Постоянно.

Изумленная, но обрадованная этим ответом, она едва могла дышать. Постоянно!

— Тогда оставайся, — шепнула она, охваченная неодолимой радостью. — Оставайся! — воскликнула она снова со счастливым смехом. — Ведь так долго, Люк…

— Нет. — Он отступил от нее на шаг. На его губах появилась странная улыбка. — С детских лет меня учили, что невозможно получить все, что хочешь.

Погрустнев, Эллен кивнула.

— Знаю. Но это было тогда. А теперь…

— А теперь мне надо хоть немного поспать. Завтра вставать очень рано.

— Ты можешь спать здесь, — предложила Эллен, отчаянно желая, чтобы всю ночь Люк провел рядом с ней. — Ложись.

Но Люк только отрицательно покачал головой и нежно поцеловал ее в губы.

— Ты ведь сама понимаешь, что спать мы не будем, не так ли? — мягко прошептал он ей на ухо. — Утром я буду покойником.

— Ох, Люк, — разочарованно пробормотала она. Но нежность переполняла ее, и Эллен ласково провела ладонью по его твердому подбородку, когда вдруг почувствовала, как он напрягся и стиснул зубы. Слишком очевидно было, что Люк тоже хочет продолжения. Решив пощадить, Эллен напоследок поцеловала его и снова шлепнулась на постель. У них впереди еще много дней — и ночей. — Тогда иди к себе, — с понимающей улыбкой сказала она.

Отведя взгляд, Люк запустил пальцы в волосы.

— Желаю тебе хорошо провести день с Джеммой, — хрипло сказал он, изо всех сил стараясь избегать ее взгляда. — Вечером напоишь ее чаем, а спать ее укладывать я сам приеду.

— Жду не дождусь. — Ее глаза невольно заволоклись счастливыми слезами. — Люк, ты даже не представляешь, что это для меня значит…

— Почему же, представляю, — ответил он. И, явно боясь снова потерять контроль над собой, развернулся и направился к выходу, словно преследуемый стаей демонов. — Спокойной ночи, — добавил он уже из дверей.

После его ухода Эллен лежала, радостно улыбаясь. Ее согревала мысль, что Люку трудно было уйти от нее. Люк желал ее не только физически. Они значили друг для друга очень много — он не мог этого не понять. Со вздохом глубокого удовлетворения Эллен поднялась и пошла принимать душ. Потом, согретая теплой водой и счастьем, она расправила смятые простыни и мгновенно заснула, едва коснувшись головой подушки. И проспала до утра так спокойно, как не спала уже несколько лет подряд.

Сквозь шторы пробивался слабый дневной свет, и Эллен догадалась, что наступило утро. Но продолжала лежать неподвижно, вспоминая прошедшую ночь. Тут открылась дверь. Перевернувшись, Эллен увидела маленькую фигурку Джеммы в ее пижаме с медвежатами.

— Привет! — сонно и обрадованно сказала она дочери.

Но не успела она протянуть Джемме руки, чтобы ее обнять, как девочка резко развернулась и исчезла. Обескураженная таким приемом, Эллен торопливо выбралась из кровати и, набросив купальный махровый халат, пошла искать Джемму. Нашла она ее в гостиной. Джемма сидела с телефонной трубкой в руке и спокойно говорила:

— Да, апельсиновый. И тосты. Спасибо. — И повесила трубку.

— Какая ты уже самостоятельная! А мне завтрак не заказала? — ласково спросила Эллен.

В ответ Джемма встала и направилась в свою комнату, по пути бросив:

— Нет.

Еще более обескураженная, Эллен взяла трубку, торопливо заказала завтрак для себя и поспешила к дочери.

— Я так рада тебя видеть, — сказала она, беря маленькую ручку Джеммы. Однако та выдернула руку из ее пальцев с такой скоростью, что Эллен совсем растерялась. — Ты… ведь хотела остаться со мной, разве не так? — спросила Эллен дрожащим голосом, и на мгновение ее посетила ужасная мысль, что Люк мог ей солгать.

Джемма мрачно доставала из шкафа свои вещи.

— Я хочу к папе.

Эллен с облегчением улыбнулась. Джемма забыла, наверное.

— Он ведь на работе, моя радость. Помнишь? Он говорил тебе вечером, — мягко начала она объяснять. — Он сказал, что мы можем пойти по магазинам.

Джемма бросила на нее взгляд, явно выражавший интерес. Ее кудри взметнулись, когда она спокойно кивнула. Потом, повернувшись к матери спиной, принялась одеваться.

Эллен смотрела на нее, несколько опешив. Что ж, может быть, она переусердствовала в своих мечтах, ожидая, что Джемма кинется к ней с воплем «Мама!». Но ведь Люк убедил ее в том, что девочка переменила отношение к матери. Она представляла себе что угодно, начиная от взглядов исподлобья и кончая пылкими объятиями. На деле же все осталось на своих местах.

Джемма повернулась, стоя на одной ноге и натягивая штанишки. У Эллен перехватило дыхание, когда она увидела на спинке дочери огромный желтеющий синяк. В ту же секунду она оказалась на коленях рядом с дочерью.

— Какой ужас! Бедняжка моя! Как ты умудрилась? Откуда это? — воскликнула она. Но не успела она дотронуться до спины Джеммы, как девочка застыла и вся сжалась. — Все нормально. Я тебе ничего не сделаю, — торопливо пробормотала Эллен. Но Джемма продолжала дрожать от страха, и Эллен почувствовала: что-то не так. Ее саму охватил смертельный холод и сердце бешено забилось, когда ей пришло в голову несколько возможных вариантов — но все слишком ужасные, чтобы признать их вероятность. Нет, все должно быть гораздо проще.

— Что случилось? Ты упала в школе? — мягко спросила она, стараясь скрыть волнение. Может быть, Джемма ее не поняла? — La scuola? — спросила она еще раз.

Личико Джеммы побелело.

— Sono caduto giu per Ie scale, — пробормотала она, слегка поморщившись.

— Ты упала с лестницы? — с облегчением переспросила Эллен, уже готовая посмеяться над своими нелепыми подозрениями. — Ужасно! Больно, наверное? — Эллен нежно улыбнулась и посмотрела на Джемму, чья мордашка выражала недоумение. Джемма снова ничего не ответила и, развернувшись, побежала в гостиную. Эллен со вздохом взяла трубку, набрала номер супермаркета и предупредила, что на этой неделе на работу прийти не сможет.

Денек предстоит веселый, подумала она, уныло усмехнувшись…

На самом деле все прошло с переменным успехом. После утреннего похода по магазинам — который доставил удовольствие обеим, хотя Джемма и делала вид, что это не так, — они пошли в Детский музей костюмов. Наилучшим впечатлением дня была примерка викторианских придворных нарядов. Джемма присоединилась к целой группе детей и была в восторге.

Здесь, в музее, Эллен была просто одной из мам, помогающих своим чадам втиснуться в кринолины, и со смехом наблюдала, как Джемма пытается сесть так, чтобы не видны были длинные кружевные панталоны.

А после, вместе с другими родителями, она с сентиментальным восторгом наблюдала, как ее по-взрослому наряженная дочь спускается в холл, чтобы принять участие в «банкете» с мороженым и чипсами.

— Который ваш ребенок? — шепотом спросила Эллен какая-то женщина рядом. У Эллен потеплело в груди.

— Вон та особа в зеленой шляпе с перьями, которая как раз говорит своему кавалеру, что хотела бы еще немного вина, — смеясь, ответила она.

— Очаровательная девочка, — сказала соседка. — Между прочим, ее кавалер — мой непоседа-сынок.

Они поболтали еще немного. Эллен наслаждалась каждым мигом пребывания здесь. Впервые она смотрела на свою дочь со стороны, наравне с прочими родителями, и лучше этого ничего быть не могло.

Джемма оживленно болтала, время от времени сбиваясь на итальянский, что всех изумляло и приводило в восторг, пока она не объяснила, что ее papa из Napoli.

— Из Неаполя, — пояснила Эллен.

— Napoli, — упрямо повторила Джемма, и все засмеялись.

Но Эллен уже заметила, как гневно сжались губки дочери, и мысленно выругала себя за такую нетактичность. Когда она хотела взять Джемму за руку, ее жест был не просто проигнорирован, а вызвал раздражение.

— Они такие независимые в этом возрасте, не правда ли? — вздохнула ее недавняя собеседница. — Мой Том всегда требует, чтобы по дороге в школу я шла на расстоянии нескольких шагов от него!

Эллен рассмеялась, хотя на глаза ей наворачивались слезы. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоиться. Не стоило ожидать чудес. В конце концов, они хорошо провели день. Это был первый шаг.

А теперь они сидели вдвоем в отеле и нетерпеливо ожидали, когда приедет Люк. В надежде увидеть, как он подъезжает, они выглядывали в окно на улицу. Но увидели его, уже когда он появился в дверях и остановился, глядя на них.

— Папа! — радостно закричала Джемма и бросилась к нему, словно облако развевающихся розовых юбок. Люк ловким, привычным движением подхватил ее на руки и закружил по комнате.

— Ciao! Как дела, моя прекрасная принцесса? смеясь и целуя дочку, воскликнул он. — Ты чудесно выглядишь! У тебя новое платье! — Он поставил Джемму на пол, сияя улыбкой. — Повернись-ка. Да. Очень красивое.

Джемма принялась оживленно болтать по-итальянски. Люк с обожанием смотрел на нее — казалось, он забыл обо всем, кроме дочери.

Эллен в нерешительности стояла возле окна. За все время она получила от силы пару мимолетных взглядов Люка. Взяв себя в руки, она шагнула вперед. На ней сегодня были та же юбка и обтягивающий топ, что и вчера.

— Привет, Люк. Ты, наверное, устал, — с сочувствием сказала она, отчаянно желая тоже броситься к нему в объятия.

Он поднялся.

— Привет, Эллен, — ненатуральным голосом сказал он. Эллен почувствовала болезненный укол в сердце. Более мягко Люк добавил:

— Да, я устал. — Поколебавшись мгновение, он, к ее изумлению и смущению, трижды поцеловал ее, как это принято в Италии.

Оживленная болтовня Джеммы резко прервалась, и они оба удивленно посмотрели на нее. Джемма же пристальным, изучающим взглядом прошлась по Эллен, словно видела ее впервые в жизни. Не зная, что делать, Эллен решила первой прервать затянувшееся молчание.

— Мы должны рассказать твоему папе, что сегодня делали, — весело предложила она.

— А, конечно. Вы хорошо провели время? — подхватил Люк, немедленно заулыбавшись.

Джемма с минуту подумала, подбирая нужные слова.

— Мы ходили по магазинам, — наконец сказала она, не скрывая радостного сияния глаз. Люк картинно застонал.

— В таком случае я разорен! Вы истратили все мои деньги!

Джемма засмеялась. Люк снова опустился перед ней на колени, и она осторожно помогла ему снять пиджак, аккуратно повесила его на спинку стула, потом стянула с него галстук, сложила и занялась верхней пуговицей рубашки — все это с серьезной сосредоточенностью.

У Эллен сжалось сердце. Перед ней проходил ежедневный ритуал, явно отлично отработанный за долгое время. Ее дочь вот так каждый вечер заботилась об отце, выказывая ему свою любовь в такой вот свойственной ей серьезной и вдумчивой манере. Но скоро, поклялась себе Эллен, она тоже будет участницей этой игры. Они с Люком станут ближе, Джемма увидит, как они счастливы вместе, и они станут настоящей семьей. Ее глаза засветились надеждой, на лице появилась счастливая улыбка.

Пуговица наконец поддалась, и Люк подставил дочке поочередно обе щеки для поцелуя. Потом сгреб Джемму в охапку и принялся щекотать. Эллен оставалось только ревниво наблюдать за происходящим.

— Ну, а теперь, — сказал он, усаживаясь на диван с Джеммой на коленях, — теперь скажи мне — я сильно обеднел? — спросил он с притворным ужасом.

Стараясь не свалиться с отцовского колена, Джемма радостно хохотала, а Люк продолжал притворяться напуганным. Он прекрасный отец, подумала Эллен, тоже не в силах сдержать смех, когда Люк принялся выворачивать свои карманы, обнаруживая, что там пусто. Джемма, однако, заставила его разжать кулаки и указала на монеты, которые там были. Игра продолжалась.

Эллен отлично понимала, что все это делается не ради нее. Порой казалось, что о ее существовании вообще забыли. По крайней мере Джемма точно, потому что она вообще не обращала на мать внимания. Эллен поняла, что лучше ей держаться очень осторожно и не вмешиваться в их домашние привычные игры.

— Она по-прежнему тебя не принимает, — задумчиво сказал Люк немного позже, когда оба они, приняв душ и переодевшись, ужинали в номере.

Эллен не возражала против простого ужина, безо всякой экзотики; главное, это означало, что они будут наедине. Она мечтательно улыбнулась.

— Когда ты рядом, она не замечает никого. Но мы хорошо провели время, даже если она этого и не признает. В музее ей очень понравилось играть роль горничной и чистить серебро. Ты еще не знаешь ее способностей в этой области!

Люк улыбнулся, взял ее руку и медленно поднес к губам. Его длинные ресницы скрывали выражение глаз.

— Я рад, что ты всем довольна, — проговорил он. Перевернув ее руку ладонью кверху, он прижался к ней губами, и у Эллен перехватило дыхание. Она с удивлением заметила, что достаточно было только взглянуть на него или ощутить его прикосновение, чтобы потерять голову. Он посмотрел на нее и вопросительно поднял бровь, как будто ожидал более подробного рассказа о сегодняшнем дне. Но Эллен хотела, чтобы он сам говорил с ней о чем-нибудь, хотела слышать его голос, от которого по всему ее телу пробегала сладкая дрожь.

— Я делаю успехи, — сообщила она и прикусила губу оттого, что он принялся поглаживать большим пальцем ее запястье.

— Ты думаешь?

— Уверена. Я все равно достигну своей цели, сказала она, чувствуя, как его взгляд скользнул к вырезу ее платья. — А как ты провел день? — внезапно севшим голосом спросила она. — Встреча прошла успешно?

— Отлично. Ты сегодня выглядишь потрясающе, Эллен. Платье тебе очень идет, — отозвался Люк. Он умел иногда говорить самые банальные вещи восхитительным тоном.

Эллен просияла. Ей тоже очень нравилось новое платье. Оно было из тонкого кремового шелка, сшито точно по ее фигуре и сидело идеально. Вырез был довольно низким, открывал плечи и выемку между грудей. Куда взгляд Люка поминутно и возвращался.

В магазинах она старалась не покупать слишком много и ограничилась только тем необходимым набором, которого было достаточно, чтобы не опозорить Люка здесь, в отеле. Но сейчас она решила, как Джемма, немного его подразнить.

— Я рада, что тебе нравится. Тебе оно обошлось в целое состояние! — Она негромко и игриво засмеялась.

Люк в ответ лениво улыбнулся и положил салфетку на стол.

— Пора спать, я полагаю.

По ее телу пробежала дрожь. Люк пристально посмотрел на ее вспыхнувшее лицо, потом опустил глаза на вздымающуюся грудь. Эллен стало трудно дышать. Намек был слишком прозрачным. Каждый его взгляд, каждый вздох выдавал неудержимое желание. Словно притягиваемая магнитом, Эллен встала и подошла к нему.

Ее руки легко легли на его широкие плечи, сквозь ткань ощущая их силу. Потом она взяла его лицо в ладони и начала медленно целовать его в губы. Их вкус был невыразимо сладким. Изголодавшись по нему за день, она прижималась к его губам, пока не оказалась в его объятиях. Ее поцелуи стали более страстными, а от прикосновения его ладоней жар расходился по всему телу. Эллен хотелось, чтобы он коснулся ее груди, но он практически не отвечал даже на поцелуи, только прижимал ее к себе и тяжело дышал. Узнав в этом одну из их давнишних игр, она решила принять условия и перешла к роли настоящей соблазнительницы, которую, как она помнила, Люк обожал. — Поцелуй меня, — прошептала она. — Поцелуй меня! — повторила она, всем телом прижимаясь к нему. Одним пальцем она сдвинула с плеча бретельку платья. — Прикоснись ко мне. — Она сняла одну его руку со своей талии и положила себе на полуобнаженную грудь. — Вот здесь. — Ее язык скользнул между его зубов, а рука проникла под рубашку. Люк отстранил ее от себя, тяжело дыша.

— Спать, — выдохнул он.

Эллен улыбнулась ему своей самой чувственной улыбкой, полуприкрыв глаза.

— Как тебе будет угодно, — ободренная успехом, шепнула она.

— Значит, ты не против? — хрипло спросил он, отодвигая стул и поднимаясь, так что Эллен пришлось отскочить, чтобы не упасть. Теперь настал ее черед смутиться.

— Против? — моргая, спросила она. Конечно, она не против!

— Если я пойду спать, — добавил он. — Я совершенно вымотался.

Эллен только и смогла беспомощно открыть рот. Краска медленно покрыла ее лицо, как будто ее ударили. Ей отчаянно захотелось от стыда забраться под стол.

— Конечно, я только «за», — солгала она, пристыженная тем, что совершенно не правильно истолковала его слова. Какой ужас! Ей хотелось завопить во весь голос. Увидев, как он смотрит на ее плечо, Эллен поспешно поправила спущенную бретельку. Казалось, Люка это порядком развеселило.

— Что ж, вечернее представление было весьма интересным и занимательным. Жду не дождусь узнать, что ты приготовила на завтра.

Эллен хотелось ответить как-нибудь беспечно и весело. Но времени не было, и она выпалила первое, что пришло в голову.

— Завтра тебя ждет канкан. Правда, сегодня я хотела тебя отблагодарить как полагается за ту кругленькую сумму, которую ты на меня истратил, сказала она с притворной веселостью.

В пылающих темных глазах Люка сверкнула мрачная усмешка.

— Будем считать твое выступление достаточной платой, — проворчал он. — Спокойной ночи, Эллен.

Он уходит! Ей отчаянно хотелось побыть с ним еще хоть чуть-чуть…

— А… я… мы… увидим тебя завтра утром? спросила она, слишком поспешно, чтобы ее тон показался небрежным.

— Разумеется. — Он улыбнулся, глядя на ее просветлевшее лицо. — Если встанете в шесть утра. Эллен снова помрачнела.

— А когда ты вернешься? — спросила она, стараясь задержать его хотя бы на минуту. Ужасно — она чувствовала себя глупой девчонкой-подростком, заискивающей перед своим первым приятелем! Конечно, Люк устал. У него был тяжелый день.

— Поздно. Это очень важная торговая сделка. Она занимает все мое внимание и все силы.

— Да, — энергично закивала она. — Да, я понимаю. — И, прекрасно сознавая, что не имеет права заставлять его чувствовать себя виноватым, добавила, с усилием улыбаясь:

— Джемма огорчится, конечно, но я постараюсь уложить ее спать сама. — В конце концов, в этом есть свои преимущества, подумала Эллен. Завтра она сама будет укладывать Джемму спать. Но Люк тут же отнял у нее эту надежду.

— Не укладывай ее до моего прихода. Послушай, я же не собираюсь делать из тебя бесплатную няньку…

— Джемма моя дочь! И это обязанности всех матерей! — воскликнула Эллен, больно задетая отношением к ней как к посторонней.

— Да. Но тебе нужен отдых. Донателло придет завтра после полудня и займется Джеммой, так что у тебя будет свободное время. Нет, пожалуйста, я настаиваю, — сказал он, когда Эллен открыла было рот, чтобы возразить. — Он обожает ее. Пусть он сам закоренелый холостяк, но обращаться с детьми умеет. Может быть, он уложит ее спать днем, чтобы вечером она смогла дождаться меня. Все, — твердо закончил он. — Пойду к себе, а то рискую заснуть стоя. — И, бросив ей быструю улыбку, исчез в своей комнате. Эллен не могла не отметить, что он не выглядел и наполовину таким уставшим, каким представлял себя.

Дверь за Люком захлопнулась, и Эллен рухнула на стул. Какой же дурой она себя выставила! Нельзя было так бросаться ему на шею! Пытаясь забыть о пережитом унижении и о том, что ее отшвырнули, как ненужную вещь, она прихватила с собой в кровать какую-то книжку. Но, вероятно, книжка оказалась недостаточно хорошей, потому что она так и не смогла вникнуть в сюжет.

Потянулась долгая пустая ночь. Эллен лежала без сна и уныло считала бесконечную вереницу овец, когда внезапно дверь ее комнаты открылась. И, к ее неописуемому восторгу, Люк оказался рядом с ней под одеялом.

— Люк! — восторженно прошептала она.

— Я не мог заснуть, — почти сердито пробормотал он, обнимая ее и прижимая к себе. Эллен счастливо улыбнулась в темноте.

— У меня есть средство от бессонницы! — промурлыкала она…

Проснувшись, Эллен не обнаружила Люка рядом с собой. Она довольно, по-кошачьи потянулась, чувствуя себя необыкновенно бодрой после страстной ночи с Люком. Побродив бесцельно по комнатам, убедилась, что Люк на самом деле ушел. Это ее несколько встревожило, потому что было всего пять часов утра.

Похоже, что он не переменил свои привычки, и это откровенно ее беспокоило. Их отношения разрушились несколько лет назад еще и потому, что Люк чувствовал себя обязанным работать день и ночь. И для Джеммы не может быть благоприятным постоянное отсутствие отца.

Впрочем, эта проблема разрешима, и они должны будут ею заняться, подумала Эллен, наливая себе кофе в чашку, иначе их отношения снова придут к тому же финалу. Ей хотелось стать для Люка чем-то большим, чем просто любовница, мать его дочери и жена. Она мечтала быть для него еще и партнером, делить с Люком его жизнь. Они никогда не станут настоящей семьей, если Люк будет продолжать разыгрывать итальянского патриарха, а ей отводить роль копии его mamma. Но все по порядку, решила Эллен. Сначала она должна снова завоевать дочь.

Для этой цели она с утра повела Джемму к Круглому пруду в Кенсингтон-Гарденз, пускать воздушного змея, которого купила накануне. Они вместе смеялись, наблюдая, как змей выделывает невероятные пируэты в резких порывах ветра.

Раскрасневшаяся от свежего воздуха, с чувством невероятной свободы, которое всегда испытывала, наблюдая за полетом воздушного змея, Эллен потащила дочь на Чаринг-Кросс, в Волшебный магазин. И, дожидаясь прихода Донателло, они увлеченно изучали, как делать фокусы, чтобы показать их вечером Люку.

Как ни странно, но верный помощник Люка, приехав, чтобы забрать Джемму, разговаривал как-то натянуто и сухо. Эллен сразу заметила, что он упорно старается избегать ее взгляда. Решив, что он недоволен развитием их с Люком отношений, Эллен только посочувствовала ему и не пошла провожать их с сияющей Джеммой до выхода.

Конечно, короткой передышке она была даже рада. Ее согревала мысль, что Люк позаботился о ее свободном времени. Она с удовольствием приняла ванну, умастила тело различными лосьонами и кремами, а потом тщательно подобрала платье для вечера. Ее выбор пал на очень соблазнительное, но предельно простое черное платье, и Эллен долго рассматривала себя в зеркале, беспокойно гадая, не слишком ли оно облегающее или короткое, когда вдруг услышала у дверей веселую возню и смех, возвещавшие о приходе Люка и Джеммы. Наверное, он зашел в номер к Донателло и забрал ее, подумала Эллен. Ее невольно начала бить дрожь. Не решаясь выйти, Эллен стояла перед зеркалом, удивляясь, как может преобразить человека хорошо сшитое платье. Она улыбнулась. Предстоящая ночь будет незабываемой, если, конечно, сурово напомнила она себе, Люк не придет слишком уставшим. Несколько раз глубоко вздохнув, она вышла из комнаты и немедленно была вознаграждена реакцией Люка.

Придя в себя от изумления, он шагнул к ней, трижды поцеловал и прошептал на ухо:

— Ты умеешь обольщать, Эллен!

— Кто, я? — Стараясь изобразить невинное удивление, она широко раскрыла глаза.

— Хотя не представляю, как ты будешь танцевать в этом канкан! — поддразнил ее Люк.

— Я еще не такое умею, — небрежно махнула она рукой.

— Я это начинаю постигать, — улыбнулся Люк. И, повысив голос, добавил:

— Полагаю, волшебница собирается мне что-то показать!

Эллен перехватила взгляд Джеммы и кивнула. Девочка с энтузиазмом бросилась за «волшебными» принадлежностями и принялась аккуратно раскладывать их на маленьком столике. Прикусив кончик языка, Джемма взмахнула волшебной палочкой и начала показывать тщательно отработанные заранее фокусы. Эллен с гордостью отметила, что ее дочь — настоящая умница. Она так ловко научилась справляться с несложной техникой фокусов, что превратила маленькое представление в настоящее зрелище. Со слезами на глазах Эллен смотрела, как в завершение выступления Джемма вытащила изо рта несколько цветных шелковых платков, сопровождая фокус жестами прирожденной актрисы. Люк восторженно зааплодировал.

Этот день она будет вспоминать всю оставшуюся жизнь. После того как они запускали змея, Джемма наконец позволила Эллен взять ее за руку. Они болтали и смеялись, словно непоседы-школьницы, когда после обеда разбирали каждый фокус. От воспоминаний у Эллен сдавило грудь. Теперь люди, которых она любит больше жизни, снова рядом с ней, и нельзя допустить, чтобы они разлучились. Они втроем принадлежат друг другу. Эллен улыбнулась и глубоко вздохнула.

После представления Люк немного почитал Джемме сказку. Эллен сидела напротив них, молча слушая мелодичный звук его голоса, и с ее лица не сходила отрешенная улыбка. О чем еще можно мечтать?

— Золотце мое, ты не хочешь сегодня лечь попозже? — спросил Люк, отводя спутанные кудряшки со лба дочки. — Меня сегодня вечером дома не будет. Я подумал, что с тобой посидит Телло. Вы можете поиграть, посмотреть видео. Годится?

Джемма погрустнела.

— Я люблю тебя, папа, — сказала она, явно не желая отпускать его.

— Я тоже тебя люблю, малышка, — нежно ответил Люк. — По-моему, Телло собирался сегодня купить шоколадный торт. Как ты думаешь, он с тобой поделится?

Джемма, побежденная таким веским доводом, засияла и бросилась звонить Донателло. Люк широко улыбнулся ей вслед.

— Желудок диктует ей, как себя вести, — засмеялся он. — Надеюсь, молодые люди этого не заметят, когда ей будет лет шестнадцать!

Эллен рассмеялась.

— До этого еще далеко, — сказала она. Предстоящие годы: школа, праздники, поездки за границу, пикники, и прогулки, и семейные торжества…

— Эллен!

— Мм? — Она вспыхнула. Люк что-то сказал, а она даже не расслышала! — Прости. Сплю на ходу! выдохнула она, сияя глазами.

— Я говорю, — повторил он, — что заказал для нас столик в «Ле Гаврош», а потом, думаю, мы поедем к «Аннабелле».

— Замечательно! — воскликнула Эллен. Настоящее свидание! — Это платье подойдет? — с беспокойством спросила она.

Взгляд Люка сказал ей, что подойдет.

— Сногсшибательно, — довольно пробормотал он. — Ты будешь останавливать движение на дороге.

— Тем лучше для пешеходов, — усмехнулась она.

— Впрочем, меня ты едва ли остановишь, — сделал он гримасу.

— Ой-ой-ой. — Она с притворным испугом поморщилась.

После изысканного ужина они поехали танцевать. Люк с такой силой прижимал ее к себе, словно не хотел никогда больше отпускать. Его губы касались ее волос, целовали мочку уха, скользили по шее, и в голове у Эллен плыл счастливый туман.

— Давай вернемся, — хрипло выдохнул он. — Я не могу больше. Если не согласишься, клянусь, я вытащу тебя на улицу и возьму на первом парапете!

У Эллен подкосились ноги. Голова ее шла кругом от любви, и она смогла ответить только кивком. В такси Люк ринулся целовать ее с таким жаром, что едва не задушил. Его бешеная энергия передалась и ей, так что теперь Эллен чувствовала себя в силах пробежать марафон.

Бросив таксисту деньги не считая. Люк за руку потащил Эллен вверх по ступенькам ко входу в отель, распахнул двери и мимо вытаращившего глаза портье промчался к открытой кабине лифта. Не успели закрыться двери лифта, как Люк одним рывком сорвал с нее белье и своими ласками довел до того, что она готова была кричать от желания. Она не помнила, сколько прошло времени, пока он нажал на кнопку и лифт начал подниматься. Эллен извивалась в его руках, все в ее голове смешалось от его безумных и страстных ласк.

Прежде чем войти в номер, они поспешно попытались привести в порядок свою одежду и успокоить дыхание. Люк кратко что-то объяснил Донателло, который вдруг посерьезнел и помрачнел, а Эллен тем временем, отчаянно краснея и не понимая, что делает, пыталась найти дверь в свою спальню. Она слышала, как Люк прощается с Донателло, потом заходит в комнату к спящей Джемме и наконец идет к ней.

С сияющими глазами Эллен обернулась к двери. Люк вошел, и она увидела, что он уже снял пиджак и развязал галстук. Не глядя на нее, он подошел и неловкими руками расстегнул ее платье. Потом поднял ее на руки. И, словно зная, что ему надо, она обхватила его обнаженными ногами. Люк застонал и прижал ее к стене, ища опоры.

— Я хотел тебя изнасиловать, — глухо прорычал он. — Я хотел взять тебя так, чтобы ты никогда не забыла этого, до конца своих дней.

Она затрепетала, слыша неудержимое желание в его голосе. Его движения были плавными и сладостными… Она обожала этого человека. За его страсть, за его желание, за его неотразимую улыбку, крепкие объятия… Она закричала, готовая умереть от наслаждения. Когда она опустила голову и прижалась губами к шее Люка, то почувствовала соленый привкус. Изумленно подняв глаза, она увидела, что его ресницы влажно блестят, а на щеке остался след от слезы.

— О, Люк! — прошептала она.

Однако у Люка еще остались какие-то идеи, и он увлек ее на кровать. Снова и снова он овладевал ею с такими безумными и страстными ласками, что даже Эллен наконец взмолилась о пощаде. Она уже утратила ощущение реальности, все ее существо, все ее чувства сосредоточились на его запахе, его вкусе, на нем одном — он был рядом, внутри нее, вокруг нее… Он дает мне понять, насколько сильно хочет меня, промелькнула у нее мысль. И в этот момент его сильная рука увлекла ее вниз, на ковер, и она рухнула на него… и почувствовала, что он до сих пор почти полностью одет. Она попыталась отстраниться.

— Люк! — слабо простонала она, протестуя. Но он прижал ее к полу и губами заскользил по ее телу вниз, туда, где еще не утихла сладостная дрожь. Его желание оставалось таким же неугасимым и всепоглощающим. И с этой минуты Эллен перестала что-либо понимать и полностью отдалась его воле… До тех пор, пока они оба, почти без сознания, заснули в объятиях друг друга на смятых простынях ее постели.