Въедливые критики, только и ждущие, как бы застукать историка врасплох и поймать его на той или иной промашке в изложении событий, без сомнения, уже жадно ухватились за видимую несуразность в поведении участников вышеописанной сцены. Откуда, спросят они, появился у Уиллоуби Брэддока револьвер, без которого человек может твердить «руки вверх!» до посинения, не добившись ни малейших результатов? Ибо из всех необходимых принадлежностей костюма, в который должен облечься элегантно одевающийся человек, если он намерен походя бросать взломщикам «руки вверх!», самой обязательной является револьвер.

У нас нет секретов от грядущих поколений. У Уиллоуби Брэддока не было револьвера. Но у него было пять пальцев на правой руке, и два из них он выставлял вперед в глубине кармана, многозначительно его оттопыривая. Как воск воспринял, сохранил, как мрамор . Уиллоуби Брэддок не забыл хитроумную стратагему, с помощью которой Елей Моллой сумел запугать лорда Тилбери, и теперь употребил ее против Шимпа Твиста.

— Ты, подлый прыщ! — сказал мистер Брэддок.

Трудно сказать, оказал ли бы этот простенький прием необходимое воздействие на крутого человека со свирепым складом характера, но, к счастью, в характере Шимпа эти качества отсутствовали. Его сила лежала больше в мозгу, чем в сердце. Он был из тех, кто робко жмется при малейшем намеке на насилие, и, хотя он мог затаить сомнения относительно подлинности револьвера в кармане мистера Брэддока, внушительное сложение этого последнего никаких сомнений у него не вызывало. Геркулесом мистер Брэддок не был, но ростом он на четыре дюйма, а весом на шестьдесят фунтов превосходил Шимпа, и не в натуре мистера Твиста было кидаться в драку перед лицом такого превосходства.

Собственно говоря, без крайней необходимости Шимп кинулся бы в драку разве что с грудным младенцем или с самым маленьким в цирковой труппе лилипутов.

Он, пошатываясь, отошел к стене и, моргая, прислонился к ней. Внезапная материализация Уиллоуби Брэддока словно бы из ничего так его ошарашила, что он еще и не начал оправляться от шока.

— Ты муж нечестивый! — сказал мистер Брэддок.

По лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, прозвучали шаги, и в комнату ворвался Сэм.

— Что случилось?

Мистер Брэддок с простительной гордостью указал на своего пленника.

— Еще один из этой шайки, — сказал он. — Я его изловил.

Сэм взглянул на Шимпа и разочарованно отвернулся.

— Олух ты безмозглый, — сказал он брюзгливо. — Это мой подручный.

— Что-что?

— Мой подручный.

На мгновение Уиллоуби Брэддок увял. Но затем его дух вновь воспарил. Он мало что знал об обязанностях подручных, но в чем бы они ни заключались, данный подручный, решил он, явно вышел за их пределы.

— Ну так для чего он расковырял пол?

Сэм опустил взор и убедился, что его эксцентричный служитель занимался именно этим, и в нем вспыхнуло подозрение.

— Это что за штучки? — осведомился он, вперив взгляд в Шимпа.

— Вот именно, — сказал мистер Брэддок. — Штучки это что за?

Нервы Шимпа несколько оправились от шока. К нему вернулась гибкость ума.

— Ничего вы мне не сделаете, — сказал он. — Взлома и проникновения вы мне не пришьете. Я живу тут. Законы я знаю.

— И на здоровье. Чем ты тут занимался?

— Искал одну вещь, — отвечал Шимп мрачно. — А ее тут нет.

И Шимп засмеялся смехом неизбывной горечи.

— Ты знал Фингласса? — вдохновенно спросил Сэм.

— Думал, что знал. Да только не знал, что он такой шутник.

— Брэддер, — торопливо сказал Сэм, — в этом доме жил грабитель по имени Фингласс, и часть своей добычи он запрятал где-то тут.

— Ух ты! — вскричал мистер Брэддок. — Быть не может.

— Этот тип вытащил что-нибудь из-под пола?

— Фига с два, — с чувством сказал Шимп. — Ничего тут нет. Вроде бы вы в курсе, а потому скажу откровенно: Финки мне написал, что тырка спрятана под третьей половицей от окна в этой комнате. Спятил он или просто решил надо мной поизмываться, я не знаю. Зато знаю, что тут ничего нет. Так что я пошел.

— Ну уж нет, черт побери! — вмешался мистер Брэддок.

— Пусть идет, — устало сказал Сэм. — Какой смысл, чтобы он тут околачивался? — Он обернулся к Шимпу, испытывая к нему из-за остроты собственного разочарования что-то вроде сочувствия. — Так что ты считаешь, что Фингласс все-таки увез бумаги сам?

— Похоже на то.

Шимп пожал плечами.

— Чокнулся, наверное. Он всегда был психом во всем, кроме своего дела.

— А ты не думаешь, Сэм, что бумаги нашел тот, другой типус? — предположил мистер Брэддок.

Сэм покачал головой.

— Сомневаюсь. Скорее всего, их тут никогда не было. Вечером, — сообщил он Шимпу, — нас навестил твой друг. То есть я думаю, что он твой друг. Томас Г. Ганн — он так представился.

— Я знаю, о ком вы. Недотепа Елей, куриные мозги. Он ничего найти не сумел бы. Раз их тут нет, значит, их нигде нет. А теперь я пошел.

Он побрел к двери, и мистер Брэддок проводил его тоскливым взглядом. Было мучительно наблюдать, как единственный взломщик, которого ему удалось изловить за свою жизнь, уходит, словно после дружеского визита. Но он сознавал свое бессилие что-нибудь изменить.

Сэм отошел к окну и стоял там, глядя в ночную тьму.

— Мне надо пойти к Кей, — сказал он наконец, оборачиваясь.

— А мне надо в Лондон, — сказал мистер Брэддок. — Черт, если не поторопиться, я дьявольски опоздаю. Я обедаю у тети Джулии.

— Она будет так расстроена всем этим.

— Да нет, выслушает с большим удовольствием. Она старушка что надо!

— О ком ты говоришь, черт побери?

— О тете Джулии.

— А! Ну, прощай.

Сэм вышел, а Уиллоуби Брэддок, последовав за ним на некотором расстоянии, так как общество других людей и разговоры, казалось, претили его старому другу, почти тут же услышал, как хлопнула входная дверь. Мистер Брэддок сел на ступеньку и начал надевать ботинки, которые оставил на нижней площадке. И тут в дверь позвонили. Он отправился открывать ее с одним ботинком на ноге, а другим в руках и увидел на крыльце пожилого джентльмена с седой бородой.

— Мистер Шоттер дома? — спросил седобородый джентльмен.

— Только что ушел к соседям. Мистер Корнелиус, если не ошибаюсь? Наверное, вы меня забыли. Уиллоуби Брэддок. Мы с вами познакомились, когда я ночевал у мистера Ренна.

— Ах да! Ну и как вы поживаете, мистер Брэддок?

Уиллоуби Брэддок был только счастлив сообщить ему об этом. В столь приподнятом настроении он крайне нуждался в наперснике.

— Спасибо. Все абсолютно тип-топ и сверх того. Каждую минуту то взломщики шуруют, то лорда Тилбери обезбрючивают. И моя экономка уходит от меня.

— Мне жаль слышать это.

— А я так обрадовался. Ведь теперь я наконец смогу умчаться и повидать жизнь. Изведать всякие приключения, знаете ли. Жутко люблю приключения.

— В таком случае вам следует поселиться в Вэлли-Филдз, мистер Брэддок. Тут полно всяких сенсационных событий.

— Да, верно. Но я-то имел в виду что-нибудь вроде пустынь и глухих дебрей. Я хочу повидать мир. Стать одним из тех типусов, про которых пишет Киплинг. На днях в клубе я говорил с таким. Он сказал, что помнит Уганду с тех времен, когда там не было ни единого белого.

— А я помню Вэлли-Филдз с тех времен, когда тут не было ни единого кинотеатра.

— Этого типуса один раз носорог загнал на дерево и продержал там шесть часов.

— Точно то же произошло с неким мистером Уолкиншо, который проживал в «Балморале» на Акасия-роуд. Как-то днем в субботу он вернулся из Лондона в новом твидовом костюме, и его собака, обознавшись, загнала беднягу на крышу беседки… Ну, мне надо идти, мистер Брэддок. Я обещал почитать главы из моей истории Вэлли-Филдз мистеру Шоттеру. Быть может, и вам будет интересно?

— Я бы с огромным удовольствием, но мне нужно лететь в Лондон обедать с тетей Джулией.

— Так в другой раз?

— Абсолютно… Кстати, тот человек, про которого я вам рассказывал… Так его чуть-чуть не укусила акула.

— А, это пустяки по сравнению с тем, что случается в Вэлли-Филдз, — сказал мистер Корнелиус с патриотической истовостью. — Обитатель «Сосен» — угол Буллер-стрит и Мэртл-авеню — мистер Филлимор… Возможно, вы о нем слышали?

— Нет.

— Мистер Эдвин Филлимор. Имеет отношение к фирме Беркетт, Беркетт, Беркетт, Сын, Подмарш, Подмарш и Бер-кетт, нотариусы.

— Так что с ним произошло?

— Прошлым летом, — сказал мистер Корнелиус, — его укусила морская свинка.