— Сможете командовать куттером, мистер Дринкуотер?
Натаниэль посмотрел на адмирала. Глаза Дункана выдавали усталость от невыносимого груза ответственности. Молодой человек кивнул.
— Думаю да, сэр.
— Вот и прекрасно. Прикажу немедленно подготовить для вас временный патент. Вам ведь приходилось ранее исполнять обязанности офицера, не так ли?
— Да, сэр. Дважды.
— Хорошо, — кивнул Дункан. — Если я буду доволен вашей службой, то позабочусь без долгих проволочек подтвердить патент. А теперь присядьте-ка на минуту.
Адмирал позвонил в колокольчик, в каюту вошел слуга.
— Сэр?
— Пригласите моего секретаря, Нэптон, и узнайте у капитана Фэрфакса, не будет ли он любезен зайти ко мне вместе с его светлостью.
Потом он повернулся к Дринкуотеру.
— Не помешает знать откуда дует сейчас ветер, молодой человек, раз уж вам предстоит занять место капитана. Скажите, вы не находились в составе призовой команды, которая привела «Санта-Тересу» в Гибралтар в восьмидесятом?
— Так точно, сэр. Призом командовал лейтенант Дево, ныне лорд Дангарт, сэр.
— Именно, я теперь припоминаю ваше имя. А вот и его светлость.
Адмирал поднялся, немного наклонив голову, чтобы не удариться о переборку, и жестом предложил лорду Дангарту и капитану Фэрфаксу присесть.
Поклонившись, Дринкуотер пытался скрыть удивление столь неожиданным появлением графа. Он стоял, пока адмирал не разрешил ему снова занять свое место.
— С вашего позволения, джентльмены, с нами останется мистер Дринкуотер. Учитывая обстоятельства, ему следует быть в должной степени осведомленным о наших намерениях, чтобы он мог довести их до Троллопа. Я выдал молодому человеку временный патент. Итак, милорд, что скажете?
— Вы не могли сделать лучшего выбора, адмирал, — проговорил Дангарт, улыбнувшись Натаниэлю. — К делу: когда вы можете отплыть?
Старый адмирал провел по лицу ладонью.
— Мне просто необходимы еще несколько дней на пополнение личного состава. А, что такое? — сказал Дункан, когда раздался стук в дверь.
В каюту вошел крупный мужчина с мрачной физиономией. На нем был мундир адмирала.
— А, Ричард, входите! Ну, Фэрфакса вы знаете, это лорд Дангарт из Адмиралтейства, — брови Онслоу вскинулись, — а это лейтенант Дринкуотер с «Кестрела».
— К вашим услугам, сэр, — Натаниэль встал и поклонился.
— А с Гриффитсом что?
— Сломал ногу, — ответил Дункан. — Я решил повысить Дринкуотера — он знает экипаж, да и я не из тех, кто тасует офицеров, переводя их с корабля на корабль в такой деликатной ситуации как сейчас…
Он многозначительно посмотрел на Онслоу, который кивнул в знак согласия. Дринкуотер поймал себя на мысли, что на эскадре найдется десятка два мичманов, расценивавших свои шансы на первый командный пост как более предпочтительные, нежели у него.
— Мои поздравления, мистер Дринкуотер, — сказал Онслоу. — Знаете семьдесят пятый псалом? Нет? «Ибо не от востока и не от запада и не от пустыни возвышение, но Бог есть судия: одного унижает, а другого возносит».
Собравшиеся усмехнулись. Онслоу славился своим пристрастием цитировать Святое Писание, так что сигнальным мичманам даже приходилось вместе с книгой кодов Кемпенфельта держать под рукой Библию.
— Весьма к случаю. Но вернемся к делам. Вам слово, милорд.
— Хорошо, джентльмены. После печальной утраты майора Брауна, — Дангарт сделал паузу, пережидая печальный шепот, которым собравшиеся почтили память покойного, — я получил известие от своих людей в Париже, что Сантона был замечен в Париже. Однако пребывание его в столице было недолгим, и в прошлом месяце капитана видели в Гааге. Есть основания полагать, что сейчас он снова на Текселе и дует в уши де Винтеру. Создается впечатление, что со времени смерти генерала Гоша энтузиазм французов устраивать очередную высадку в Ирландии поиссяк. Зато есть сведения, что после того, как австрийцы подписали с этим невесть откуда взявшимся генералом Бонапартом мир в Леобене, войска республики освободились для других фронтов.
Лорд замолчал и взял бокал вина с подноса у незаметно появившегося Нэптона.
— Большинство из вас знает про совершенный в прошлом феврале рейд на Фишгард. Им руководил американец… — слушатели разразились гневным ропотом. — Хотя попытка бесславно провалилась, Директория усвоила, что высадка на нашей территории вполне осуществима.
— Является ли местом назначения Ирландия или собственно Британия, мы не знаем, — продолжил Дангарт. — Зато не сомневаемся, что Директория в лице Сантоны оказывает серьезное давление на де Винтера, побуждая того к отплытию. И если адмирал будет упираться, ему, возможно, предстоит спустить флаг и передать пост кому-то другому. Ян де Винтер — убежденный республиканец и кадровый офицер. Полагаю, Сантоне удастся преодолеть его сомнения. Как видите, джентльмены, де Винтер должен выйти, а вы обязаны остановить его. Соединение голландцев с силами французов в Бресте будет иметь для нас катастрофические последствия.
Когда Дангарт закончил, послышалось смущенное шарканье ног. Собрание кораблей, носящее имя эскадры Северного моря, вряд ли можно было сравнить с отборным Флотом Канала, или Гранд-флитом, как его обычно именовали.
— Мне требуется еще несколько дней, — повторил Дункан, обеспокоенно посмотрев на Онслоу в расчете на поддержку.
— Согласен, Адам. Вам нужно уведомить правительство, милорд, что нам требуется время, эта эскадра на ладан дышит. Взгляните, даже командующий вынужден жить в таких условиях.
Онслоу указал на расставленные по каюте ведра, в которые капала протекающая через щели в палубе дождевая вода.
Дринкуотер вполуха слушал оправдания своих начальников, прокручивая в уме сообщенные Дангартом новости. Значит, интуиция его не подвела. Дела с островом Тексель еще не окончены. Как и с Сантоной. Натаниэль стал склоняться к мысли, что Ирландия, вероятно, играет ключевую роль. В любом случае, целью Сантоны является парализовать британский флот и объединить силы двух республик для некоей экспедиции. А ведь Брауна заинтересовало появление Уолфа Тоуна на пляже под Кийкдуином. Да, поступки Сантоны теперь вполне ясны: почти удавшаяся попытка взбунтовать весь английский флот, нетерпение вытолкать голландцев в море пока сопротивление Паркера еще не сломлено. После провала этой затеи остается одно: нанести удар объединенными силами союзников по королевскому флоту, ослабленному мятежом, и тогда берега Англии окажутся беззащитными перед высадкой войск этого нового генерала, которого считают более одаренным даже чем Гош или Моро… Как там его? Бонапарт кажется…
— Мистер Дринкуотер! Мистер Дринкуотер!
Натаниэль очнулся.
— Прошу прощения, сэр. Я только обдумывал озвученные лордом Дангартом предположения, — промямлил он, залившись краской.
— Конечно, конечно, — Дункан раздраженно кивнул. — Ваши письменные приказы будут готовы в течение часа, пока же будьте любезны подождать их в кают-компании. Передадите от меня послание Троллопу, после чего займете позицию настолько близко к Кийкдуину, насколько возможно. Как только голландцы шевельнутся, я должен об этом узнать. Все понятно?
— Да, сэр, — ответил Дринкуотер, вставая. — Благодарю за доверие. К вашим услугам, джентльмены.
Он поклонился и вышел на палубу.
— Вы оба сговорились, чтоб вам! — проворчал Гриффитс. На бледном лбу блестели капли пота, зрачки расширились под действием опия, данного Эпплби.
— Нет, сэр, — мягко возразил Дринкуотер. — Это вовсе не тот случай. Приказ адмирала Дункана, сэр. С вашего позволения, я немедленно доставлю вас на берег, в госпиталь.
Натаниэль махнул рукой, приглашая Шорта и еще одного моряка, чтобы помочь уложить Гриффитса на носилки. Когда больного вытащили наружу, Эпплби утер пот.
— Уф! От тебя, Нат, он это принял как ягненок. Мне же за минувший час всю плешь проел.
— Бедный старина Гриффитс, — отозвался Дринкуотер. — Нога пойдет на поправку?
— Да, если он будет держать ее в покое, — кивнул Эпплби. — Принимая во внимание тропическую лихорадку, его конституцию следует признать исключительно крепкой.
— В госпитале ему будет не хватать доброй бутылочки.
Они поднялись на палубу, где Джессуп готовился спустить лейтенанта в шлюпку.
— Мистер Дринкуотер, — прохрипел Гриффитс, пытаясь приподнять голову.
— Сэр? — молодой человек предостерегающе поднял руку.
— Удачи вам, Натаниэль! Бах! Это может стать для вас шансом. Не робейте и успех придет. С Богом! Ну, лентяи, опускайте меня! Да полегче, полегче!
Дринкуотер смотрел как старик, закованный в лубки и спеленатый, удаляется от куттера. Очертания идущей к берегу гички размылись из-за навернувшейся слезы. Натаниэль отогнал прочь сантименты и обратился к делам.
— Мистер Джессуп!
— Сэр?
— Свистать всех к построению.
Сердце его колотилось от радостного волнения, смешанного с тревогой. Его возвышение является относительным и может оказаться совсем недолгим, но пока он командир, ему дана власть над людьми, собравшимися сейчас вокруг оставшейся на борту шлюпки, и именно ему поручено отвечать за все, происходящее на куттере, судить поступки и дела подчиненных. Натаниэль сунул руку в карман и извлек скатанный в трубку документ.
В полной тишине он зачитал его вслух. Произнеся последние официальные формулировки, добавил несколько слов от себя.
— Уверен, что вы также будете исполнять долг для меня, как делали это для лейтенанта Гриффитса. Мистер Джессуп, мы отплываем как только вернется гичка, готовьтесь к выходу.
Джессуп отдал команду и моряки разбежались по местам.
— Мистер Хилл! — продолжил Дринкуотер. — Мистер Хилл, назначаю вас на должность штурмана. Примете вместо меня первую вахту.
Пока не пришло время ставить паруса, Дринкуотер нырнул вниз. Меррик, кудахча как наседка, перетаскивал пожитки Натаниэля из его крохотной каюты в капитанскую. Та едва ли была просторнее, зато, как с грустной улыбкой отметил молодой человек, была оборудована шкафчиком для графина и стаканов, которые остались на месте. Вешая на стену акварель, он подумал про Элизабет. Они не виделись вот уже полтора года. Жаль, что нет времени послать ей весточку о своем назначении и обещании Дункана. От этих мыслей его отвлек стук в дверь. Это был Эпплби.
— Нат… Сэр, то есть, — хирург поскреб щетинистый подбородок пухлой рукой.
— В чем дело? — спросил Дринкуотер, расставляя книги.
— Я чертовски рад твоему повышению, Нат… То есть, сэр… Но меня беспокоит состояние экипажа. Люди очень скверно настроены. Приказ идти к Текселю вовсе не облегчает ситуацию. Нет ничего явного, — поспешил добавить доктор, опережая возражения Дринкуотера, — но мне кажется теперь, когда Гриффитса нет, они попытаются отыграться на тебе. Это все…
— Сдается, — проговорил Дринкуотер, закрепляя коробку с квадрантом, — как только дело касается бунтов, подстрекательства и прочих выходок нижних чинов, твой безупречный во всех прочих случаях здравый смысл отказывает тебе, Гарри.
— Бога ради, Нат… Черт, сэр! Отмахиваясь от моих предупреждений, вы роете себе могилу!
Дринкуотер почувствовал приступ ярости. Ему вовсе не хотелось сейчас слышать мрачные предсказания, и карканье Эпплби просто бесило. Он с трудом овладел собой.
— Слушайте, Гарри. Мы много недель провели, неся блокаду. Все измучены, устали, но это наш долг — он был таковым и остается. Нам придется нести дежурство у Текселя. Так что прекратите ныть раз и навсегда.
— Опомнись, приятель! Эта командная чепуха застила тебе мозги!
— Поосторожнее, Гарри! — с угрозой в голосе произнес Дринкуотер, после чего прошел мимо хирурга и выскочил на палубу.
Балмен встретил его у трапа.
— Наилучшие пожелания от мистера Хилла, капитан. Якорь встал, гичка подходит.
Дринкуотер кивнул и поспешил к поручням, ухватившись за них дрожащими руками. Чертов Эпплби с этим своим малодушием! Натаниэлю хотелось отогнать от себя мрачные мысли и сосредоточиться на исполнении обязанностей.
Подняв шлюпку и выбрав якорь, куттер направился на зюйд-ост, к проходу Сент-Николас и фарватеру, огибающему с юга банку Скроби-Сендс.
Матросы крепили гичку и заканчивали возню со снастями. Хилл следил, как якорь укладывали на битенг и крепили рустовами. Двое членов экипажа уже вооружились ведрами и смывали с палубы ярмутскую грязь. Трэвеллер расхаживал вдоль орудий, проверяя найтовы. Все шло успокаивающе привычно. Дринкуотер встряхнулся и успокоился. Впереди его ждало испытание Текселем.
В полночь пророчества Эпплби начали сбываться. Когда Хилл стал передавать вахту Джессупу, матросы потребовали выплатить жалованье. Требование было невыполнимым, но вызревало уже многие месяцы. И именно этот час подстрекатели с бака выбрали для того, чтобы заявить о себе. Расчета с «кестрельцами» не производилось уже больше года. Последняя якорная стоянка была омрачена отказом Джеймса Томсона, казначея, кредитовать впредь команду. Главной причиной было то, что у вышеназванного джентльмена самого кончились деньги. В результате моряки оказались не в состоянии закупить провизию у ярмутских маркитантов. А истекающие отсюда лишения вызвали сильнейшее недовольство нижних чинов. По жестокой иронии определенное количество бутылок спиртного проникло-таки на борт, и употребление их содержимого за время первой вахты привело к полуночному выступлению.
Растолканный Дринкуотер выбрался из койки. Но сон мигом сменился яростью, стоило ему услышать принесенные Джессупом вести. Пока боцман клял почем зря мятежников, капитан наскоро одевался, напоминая себе тем временем, что гнев плохой советчик. Однако расплачиваться с матросами было нечем, как ни крути.
— Кто за этим стоит, мистер Джессуп? Ну же, выкладывайте, без зачинщика тут не обошлось.
— Кабы я знал, сэр, — пожал плечами боцман. — Позвольте позаимствовать это?
Он взял один из пистолетов, извлеченных Дринкуотером из ящичка. Пистолеты принадлежали Гриффитсу. Возвращая шомпол в гнездо, Натаниэль напряженно думал.
— Могу я положиться на вас, мистер Джессуп?
— Ясное дело, сэр, — без колебания ответил тот.
— Прекрасно. Тогда возьмите оружие. Где матросы?
— На палубе, вас дожидаются.
— Сообщите всем офицерам.
— Я уже это сделал, сэр, по пути сюда. Ах, вот и мистер Эпплби…
Хирург ворвался в каюту.
— Я же говорил, Нат! Я тебя предупреждал!
Лицо доктора было пепельным от страха, а без того объемистое брюшко выросло за счет наскоро заткнутой под бриджи ночной рубашки.
— К чертям твои пророчества, Гарри! Оружие есть?
— Конечно, — ответил Эпплби, демонстрируя два тяжелых пистолета. — Я их уже месяц назад зарядил.
— Тогда не помешает сменить порох на полке, — буркнул Джессуп и удостоился ошарашенного взгляда доктора.
— Ладно, джентльмены. Пора идти!
В коридорчике к ним присоединился Трэвеллер, и они все вместе вышли на палубу.
Была тихая ночь, попутный ветер гнал куттер на восток. Из-за пятен облаков проглядывали звезды. Когда глаза привыкли к темноте, Натаниэль разглядел Балмена, застывшего у румпеля, и скопление лиц в середине палубы — матросы ждали, как он воспримет их выходку. Дринкуотер знал, что должен действовать решительно, и повернулся к офицерам.
— Рассчитываю на вашу поддержку. Вплоть до крайних мер, если понадобится.
Потом двинулся вперед, остановившись в ярде от ожидающих матросов. Им овладело холодное отчаяние. Он не имел права отступиться от своих приказов, как и от шанса, так удачно выпавшего ему. Натаниэль чувствовал инстинктивно, что никто из матросов не желает ему вреда. Насчет самого себя он не был так уверен.
Дринкуотер с лязгом извлек из ножен тесак и заметил, как матросы невольно подались назад.
— Так вот, парни. Я знаю про ваши беды, но не время сейчас озвучивать их. Впереди у нас важное задание, и вы все на службе, — нарочито роняя слова, обратился к ним молодой капитан.
— А клали мы, — раздался голос из задних рядов, и лица в темноте ощерились зубами в ухмылке.
Дринкуотер выхватил из-за пояса пистолет и грубо уткнул ствол в череп ближайшего матроса.
— Джессуп, Эпплби! Оружие к бою!
И снова он почувствовал разброд среди матросов — решимость задних и неуверенность передних.
— Если не тотчас не разойдетесь, я застрелю этого человека! Рекомендую не доводить меня до подобной крайности.
Глаза малого расширились от испуга, белки ярко блестели в полутьме.
— Бога ради, ребята, — пробормотал он.
— Черта с два, мистер Дринкуотер, нас вокруг пальца не обведешь. Подавайте наши деньги.
Требование было поддержано одобрительным гомоном.
Капитан со щелчком взвел курок.
— Я не блефую.
Он обвел глазами собравшихся.
Из-за спины у него заговорил Эпплби:
— Мистер Дринкуотер славится своей решимостью, парни, и я настоятельно не рекомендую испытывать его терпение…
— Это да, ребята, прав мистер Эпплби. Вспомните-ка тот люггер с лягушатниками!
Голос принадлежал Тригембо, и Дринкуотер придержал язык, поняв, что перед ним разыгрывается маленькая смертельно опасная мелодрама. Он понятия не имел о своей репутации отчаянного рубаки. Оказывается, ходили легенды о том, как он очистил палубу «Ситуайенн Жанин» или как во время Американской войны прикончил французского офицера с «Креолки» — если не верите, мол, посмотрите на шпагу, забранную в качестве трофея.
Натаниэль почувствовал, что произошел перелом.
— Считаю до пяти. Если свободная вахта не очистит палубу, я стреляю. Обещаю позаботиться о ваших бедах и буду лично ходатайствовать перед адмиралом о выплате вам жалованья. Один… Два… — Бедного матроса била крупная дрожь. Дринкуотер шевельнул стволом. — Три.
Толпа попятилась назад.
— Четыре.
Заворчав, моряки потянулись на бак.
Дринкуотер опустил пистолет.
— Выполнять команду, — спокойно бросил он насмерть перепуганному матросу.
Мятеж окончился. Была только первая склянка полуночной вахты.
— Самое время поспать, джентльмены, — произнес Натаниэль тоном, который любой принял бы за хладнокровие, но внутренне сам перевел дух, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.
— Четыре склянки, сэр.
Дринкуотер вздрогнул, выныривая на поверхность из пучины сна. Перед глазами возникло лицо Меррика, в ноздри ударил аромат кофе. Спустив ноги на доски, он взял кофейник. Меррик тем временем прибавил света в лампе. Натаниэль поежился от предрассветного холода и ощутил тупую боль в правой руке. Она напомнила ему о событиях ночи, и сон пропал окончательно.
— Мистер Трэвеллер передал, что ожидает увидеть огни эскадры на рассвете, сэр, — сообщил Меррик, закончив возиться с фитилем.
— Тогда почему вы не сообщили мне об этом сразу?
Дринкуотер ощутил, как в нем нарастает волна раздражения, смешиваясь с чувством одиночества и неприятным осознанием того, что вдобавок к ответственности, возложенной на него Дунканом, ему придется иметь дело с недовольной командой. Он отмахнулся от извинений Меррика и порадовался в душе, когда за тем закрылась дверь.
Поуспокоившись за время бритья, а благодаря обжигающему рот и прочищающему мозги кофе, заставил себя встряхнуться. Задание Дункана не является невыполнимым. Гриффитс прав, это шанс, и надо быть дураком, чтобы упустить его. Смыв с лица остатки пены, он оделся и вышел на палубу.
Обменявшись приветствиями с Трэвеллером, Натаниэль подошел к наветренному борту. Норд-вест продержался всю ночь, и сейчас, с наступающим рассветом, небо на востоке прояснялось. С минуту капитан вдыхал свежий утренний воздух, потом подозвал Трэвеллера.
— Мистер Дринкуотер?
— Все тихо?
— Ни звука. С вашего позволения, мистер Дринкуотер, скажу, что у вас не будет больше проблем с этим сбродом.
Натаниэль посмотрел на артиллериста.
— Будем надеяться, что вы правы, мистер Трэвеллер, — ответил он настолько сдержанно, насколько смог.
— Эскадра должна показаться очень скоро, сэр. По замеру на четыре склянки куттер делал девять узлов.
Дринкуотер кивнул и прошел вперед, до шлюпок. Исподтишка бросил взгляд на рулевых. Тем неотрывно следили за компасом. Похоже, ему удалось усмирить команду, и он заставил себя не сжимать беспокойно руки за спиной. Натаниэль принялся готовиться к предстоящему через пару часов разговору с Троллопом.
— Ветер стихает, — сообщил Хилл.
Они стояли внутри Шульпен-Гат, носом к батарее Кийкдуин, почти на расстоянии выстрела. По счастью, виселицу уже убрали. Держась против идущего на юг приливного течения, они не имели хода, и Дринкуотер распорядился бросить якорь. Солнце заметно клонилось к западу, и уже ощущалась вечерняя прохлада. Натаниэль глянул на небо. Облака снесло и очертания дюн, мельниц и церквей голландского побережья обрисовывались с четкостью, обязанной более прозрачности воздуха нежели закатному солнцу.
— Ветер, как понимаю, заходит к осту, мистер Хилл.
— Да, сэр. Скорее всего вы правы.
Дринкуотер выждал, пока матросы управятся с парусами, потом распорядился завести на якорный канат шпринг и перезарядить орудия. Пока команда суетилась на палубе, он поднялся по вантам на мачту. Устроившись понадежнее, Натаниэль направил трубу на восток.
Ему припомнились слова Уильяма Берроуза, первого лейтенанта «Рассела», с которым они болтали, пока Троллоп изучал приказы.
— Завидую я вам, как, полагаю, позавидовали еще многие, прослышав, что старина Гриффитс выбыл из строя. Вы хотя бы можете поглазеть на этих квадратноголовых голландцев, а все, что видим мы — верхушки мачт над дюнами. Для нас тут разведывательный рейд для подсчета кораблей был бы как… как… — Берроуз попытался подобрать подходящее сравнение, потом отказался от мысли, пожав плечами.
— Да, завидую я вам, — продолжил он. — Торчать здесь неделя за неделей — такая тоска. А тут ведь не Средиземное море, на голубые волны или покрытые снегом горы при луне не полюбуешься. Бесконечные акры мутной воды да эти квадратноголовые, что сидят себе на заднице и потешаются над нами!
Эта точка зрения была очень распространена на эскадре. Но прощальная реплика лейтенанта прозвучала менее легкомысленно:
— Удачи, приятель! Мы все очень сильно надеемся на вас!
Что ж, нельзя подвести Берроуза. Вытерев заслезившиеся глаза рукавом, он снова припал к окуляру и сосредоточился. Унылый берег уходил на юг, покрытый волнами дюн и жалкой растительностью. Здесь и там, под устремленным ввысь шпилем церкви, располагались деревушки. В небо поднимались столбики дыма. В край объектива попал одинокий всадник, едущий вдоль линии прилива, наблюдая за куттером. Натаниэль перевел трубу левее, к парапету батареи, расположенной перед строениями собственно Кийкдуина. Триколор Нидерландов безвольно висел над темным валом. Еще он разглядел фигурки людей и отблеск — то ли от штыка, то ли от оптического прибора. За Кийкдуином береговая линия вдавалась внутрь суши, образовывая якорную стоянку с видневшимся над ней лесом черных мачт. Когда он заметил, что большинство мачт перекрещено реями, сердце у него екнуло. Приготовления к отплытию значительно продвинулись. Лорд Дангарт прав! Натаниэль насчитал самое меньшее двадцать кораблей. Он переместил трубу к северу. На той стороне пролива Зеегат-ван-Тексель расплывались в дымке очертания собственно острова Тексель. На фарватере стояла голландская яхта. Око де Винтера, подобно тому как «Кестрел» — око Дункана.
Еще дальше к северу, в Молен-Гат, Дринкуотер различил темное пятнышко — «Дилиджент», тогда как на западе, в Вест-Гате, виднелись три мачты люггера «Блэк Джоук», некогда посыльного корабля при графе Хау. Между двумя этими точками простиралось плоское песчаное пространство, обрамленное барашками прибоя — Хаакгронден. Пространство постепенно сокращалось по мере нарастания прилива. На западе опускалось за горизонт багровое солнце, морская вода была зеленой как нефрит, за исключением золотой полоски, бежавшей по рябящей поверхности со стороны заката.
Дринкуотер вернулся на палубу, приказал поднять сигнал «Противник установил реи» и дать выстрел из орудия. Когда солнце зашло «Блэк Джоук» подтвердил получение и репетовал сигнал для ближайшего из кораблей Троллопа, шлюпа «Мартин». Натаниэль удовлетворенно улыбнулся. Элизабет сочла бы его в этот миг очень самодовольным.
— Видал как улыбнулся мистер Дринкуотер? — вполголоса спросил Тригембо у стоявшего рядом с ним у борта матроса. — Похоже, в скорости ждать нам дела, приятель.
К полуночи сумерки окончательно сменились тьмой, и над морем повисла мертвая тишина. Слышалось только поскрипывание руля и румпеля.
— Прилив растет. Опускаем центральные пластины и перемещаемся немного к норду, мистер Джессуп. Распорядитесь.
Натаниэлю не хотелось изнурять команду лишней работой, но даже одна миля на север даст им намного лучший обзор стоящего на якоре голландского флота, не приближаясь одновременно на опасное расстояние к батарее. Центральные пластины заблаговременно предупредят о мели такой тихой ночью, а умаявшимся на веслах матросам недосуг будет задумываться о своих бедах, как настоящих, так и вымышленных.
Ритмичное пощелкивание известило его о том, что брашпиль оснащен, тем временем плотник с помощником выбивали пробки из весельных портов. Глухой стук в середине палубы говорил, что матросы разбирают весла со стойки между шлюпками и вставляют их в уключины. На юте появились два человека, снявшие крепления с румпеля. Они застыли, ожидая распоряжений капитана.
— Якорь встал, — раздался негромкий доклад с бака. Спустя некоторое время донеслось, — Якорь чист.
— Лево руля, — повинуясь команде, рулевые налегли на румпель. — Командуйте гребцами, мистер Джессуп.
Весла пришли в движение, неуклюже взметнувшись над фальшбортом и расплескав воду. Затем Джессуп, задавая односложными восклицаниями ритм, постепенно заставил гребцов работать в унисон. «Кестрел» набирал ход, разворачиваясь по течению под аккомпанемент изобретательных эпитетов боцмана в отношении родственной линии британских матросов. Дринкуотер выровнял судно на курсе и через полчаса они снова бросили якорь.
— Заведите шпринг, мистер Джессуп, затем отпустите подвахтенных. На рассвете мы должны быть готовы к бою, на случай, если голландская яхта придет в движение.
— Есть, сэр, — ответил боцман и отправился отдавать приказы.
Дринкуотер был доволен собой. Центральные пластины ни разу не коснулись грунта. Куттер оказался там, где и намечалось. Сбросив башмаки и завернувшись в плащ, лейтенант вскоре погрузился в сон.
Разбудили его в шесть. Пять минут спустя он был уже на палубе. С оста задувал резкий ветер. В пять склянок Натаниэль приказал свистать всех наверх и заряжать орудия. Приготовились также к тому, чтобы быстро поднять паруса, если вдруг на рассвете выяснится, что они оказались в опасной близости от батареи. Утро пришло вместе с туманом.
Час спустя Дринкуотер позволил матросам разойтись с постов, а сам спустился вниз, побриться и позавтракать. Овсянка с патокой согрела его, и только недавно обретенное капитанское достоинство воспрепятствовало ему позубоскалить над Эпплби, который полушутя жаловался, что скрип уключин всю ночь не давал ему спать. Но факт, что ветер задул с востока, беспокоил Натаниэля и не давал ему окончательно расслабиться.
Он вернулся мерить шагами палубу, ожидая, когда туман рассеется. Если выяснится, что куттер встал на якоре не в том месте, ему следует незамедлительно уносить ноги, не то можно очутиться под перекрестным огнем с яхты и батареи Кийкдуина. Лейтенант старался успокоиться, остановить пот, струящийся по спине, и выкинуть из головы непрошенно залезшую в нее громкую фразу: morituri te salutant…
— Туман рассеивается, мистер Дринкуотер, — заметил Трэвеллер, которому не терпелось пострелять из своих драгоценных пушек.
— Спасибо, мистер Трэвеллер.
Натаниэль прошел вперед и стал взбираться на мачту. Со своего насеста наверху он разглядел рангоут голландских кораблей, торчащих из тумана, укутывающего городок Ден-Хельдер. Ближе к морю пелена почти уже развеялась, и до него докатился грохот одиночного выстрела — батарея пристреливалась по куттеру. Яхта по-прежнему стояла на фарватере, кабельтовых в восьми, а за ней, эффектно возникая из тумана, обрисовывался расположенный в гавани голландский флот.
Движение на нем было явственным. По мачтам бегали матросы, и едва Дринкуотер начал привычный пересчет, корабли начали верповаться. В полдень к «Кестрелу» подошел «Блэк Джоук», осторожно пробравшийся через Вест-Гат. По согласию капитанов, именно люггеру предстояло передать в послеобеденный час седьмого октября Троллопу весть, что флот Нидерландов пробудился к жизни. Все указывало на то, что если ост удержится, адмирал де Винтер выйдет в море.
День клонился к вечеру, а бриз все дул ровно. Дринкуотер оставался на палубе, не решаясь сойти вниз. Утомительные месяцы блокады заставили его сжаться как пружина, и теперь он был готов распрямиться. Относилось это не только к нему, но и всему экипажу «Кестрела». Капитан оглядел палубу. Матросы вели себя беспокойно: они наполовину надеялись, наполовину опасались факта, что голландцы могут выйти. Натаниэль бросил взгляд на восток. Яхта оставалась на якоре, как пес на цепи у хозяйской двери, а за ней…
Дринкуотер потянулся за трубой. На одном из кораблей взметнулись паруса, а под волнорезом появился бурун, словно косточка в зубах у собаки. Лейтенант поспешил на бак и снова прильнул к окуляру, примостив трубу на снастях.
Это был фрегат, идущий под марселями. Он просто намерен сменить стоянку или призван вывести флот в море? У Дринкуотера пересохло во рту, спина покрылась испариной, а сердце забухало как молот. Фрегат не сбавлял хода. Натаниэль не отрываясь наблюдал за ним минут десять, потом облегченно выдохнул: марсели фрегата затрепетали, он стал разворачиваться бортом, становясь на якорь. Значит, фрегату отвели роль сторожевого корабля, который должен будет готов двинуться первым и смести препятствия с пути армады де Винтера. Напряжение схлынуло. Он собирался уже спускаться, как заметил краем глаза движение рядом с фрегатом. От борта последнего отвалила шлюпка и направилась к яхте.
На закате солнца «Кестрел» поднял сигнал «Противник в высокой степени готовности», принятый стоявшим в пяти милях к весту «Блэк Джоук».
С палубы куттера Натаниэль видел, как люггер отрепетовал сигнал, а спустя несколько минут пришел ответ от Троллопа. Это были три квадратных флага и черный шар, означавшие: «Не имею поддержки».
Дункан не подошел.
Дринкуотер еще раз посмотрел на восток. Значит, остается отступать перед противником. Шлюпка отвалила от яхты, возвращаясь к фрегату. Какие приказы мог получить командир яхты? Видимо, инструкции по выходу в море. И тут Натаниэль заметил еще кое-что. Нечто, от чего мышцы живота болезненно сжались, а по всему телу прокатилась дрожь. На мачте голландской яхты взметнулся флаг. Черный раздвоенный вымпел.