Горячая вода и ароматная пена не сильно помогли успокоить волнение, бушующее в моем теле. Пузыри пены были больше похожи на иглы, пронзающие мою кожу. Тысячи игл. Из ванны я вылезла еще более напряженной, чем когда в нее залезала. Что, если это не сработает? Что, если у меня не получится расслабиться достаточно, чтобы войти в транс? У меня даже не получилось расслабиться для того, чтобы понежиться в потрясающей ванне. Она была из тех старых моделей с ножками в виде лап и с наклоном, который должен был нагнать сон.

Сомнения наполняли мой разум, пока я вытиралась и надевала мягкий хлопковый костюм с шортиками. Я засмеялась, увидев свое отражение и малиновых монстров, покрывающих розовый материал. Я едва знала Ми, но точно могла представить ее в забавных пижамах.

Я тихонько шла по паркетному полу. Не то чтобы я подслушивала, просто слегка замедлила шаг и прислушалась к препинаниям Ника и Ми.

— Ми, мне не нужно все это, чтобы загипнотизировать ее, — жаловался Ник.

— Это не для тебя. Для Гэбби. Хочу, чтобы она расслабилась и чувствовала себя уютно.

— Что мне с тобой делать, Ми? Ты сводишь меня с ума. Ты мне даже не нравишься.

Мои ноги замерли, когда я услышала поцелуй.

— Ты оставишь меня, потому что любишь. Вот что ты со мной сделаешь. И ты поможешь ей, потому что это правильно. Карма будет тебе благодарна. Я обещаю.

— Лучше бы ты была мне благодарна.

Больше поцелуев.

— Перестань, или я отблагодарю тебя прямо сейчас.

Я улыбнулась их игривости, тоскуя по мужчине, который не отвечал мне взаимностью. Глупышка. Вот кем я была.

— Можешь хотя бы выключить этот дурацкий фонтан? Из-за него мне хочется писать.

— Нет, но ты сможешь выключить его, если введешь ее в транс и выяснишь, что с ней произошло. — Условие «если» прозвучало с ноткой сомнения в голосе Ми, скрытый вызов Нику.

— Ты ведь знаешь, что я психиатр, да? Не получится манипуляцией заставить меня поспорить с тобой.

— Ладно, спорю на минет, что у тебя не получится выяснить, что произошло той ночью.

Отлично. Именно то, что мне нужно. Я потопталась по паркету, прерывая их, и прочистила горло.

— Спасибо, Ми. Никакого давления, — сказала я, присоединяясь к ним в освещенной свечами комнате. Голубой глиняный горшок размером с детский бассейн стоял слева от меня, наполненный лазурной голубой водой и цветами белого лотоса, плавающими вместе со свечами с ароматом лаванды. Должна признать, мне действительно казалось, что я вошла в комнату Далай Ламы. Мирная безмятежность окружила меня чувством благополучия. Может, Ми и не настолько безумна, какой казалась. Может, она просто сидит на чем-то? Звуки ветра, птичьего пения и океанских волн, разбивающихся о берег, слышались из стереосистемы. Если не считать мерцающих свечей и голубого света со дна бассейна, комната была погружена во тьму.

Ми рассмеялась из-за моего комментария, а лицо Ника стало на пять тонов краснее.

— Давайте покончим с этим. Ми думает, что должна сначала расслабить тебя, а потом будет моя очередь. Ты услышишь мой голос, когда она разрешит, — Ник закряхтел, когда Ми ударила его локтем в живот.

— Ты злой. Ты должен доверять мне.

Я не знаю, можно ли назвать его подкаблучником, но он тут же встал и извинился. Вау, Пэкстон бы никогда так не поступил.

— Прости, Ми. Не хотел, чтобы ты чувствовала себя менее важной. Конечно то, что ты делаешь, помогает.

Ми встала на носочки и поцеловала его.

— Ты прощен. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю. Продолжай свое вмешательство, — произнес Ник с улыбкой.

Ми вывернулась из его рук и принялась инструктировать меня.

— Ладно, Гэбби, ложись на кушетку и устраивайся поудобнее. Ты услышишь и почувствуешь разные вещи вокруг себя. Не открывай глаза и фокусируйся на моих словах и своих ощущениях. Вот и все.

— Разве мне не нужно сфокусироваться на моей сестре или ночи аварии? — я не помнила, откуда знала это, но знала, что где-то слышала такое. Наши сны вызваны последними мыслями перед тем, как мы засыпаем. Хоть у меня и не было доказательств, я верила в этот миф.

— Господи, нет. Это последнее, о чем тебе стоит думать. Хочу, чтобы ты забыла обо всем. Не думай ни о чем, кроме моего голоса. Твои чувства отреагируют сами по себе, если дашь им время.

Кривая кушетка закачалась взад-вперед, когда я села на нее. Я вздохнула и тут же подскочила, чувствуя, что вот-вот упаду.

— Не волнуйся, она выдержит. Выдерживает Ника.

— Хочешь сказать, что я толстый? — спросил Ник, когда я снова села на шатающуюся кровать, но на этот раз аккуратно. Камера в углу комнаты мигала красным, она была моим источником получения информации. Ник больше не будет жертвовать ничем, кроме времени, отведенного мне сейчас. Но мне этого было достаточно.

Ми ничего не ответила ему, но я не видела, говорила ли она с ним тайным языком мимики. Кушетка была суперкомфортной. Она откидывалась в лежачее положение, и я устроилась поудобнее, закинув ногу на ногу. Мои пальцы переплелись на груди, и я сделала глубокий вдох, мысленно готовясь отдать контроль.

— Положи руки по бокам и распрями ноги. Нужно выровнять все чакры, чтобы они заработали.

— Что? — спросила я. В этот раз я посмотрела на нее. Посмотрела, словно она была сумасшедшей. А она явно была. Вся ситуация была безумной, но и единственной моей надеждой.

— Просто забудь. Такие люди, как ты, слишком заняты, пытаясь угодить всем вокруг, вместо того, чтобы узнавать себя изнутри. Ты не поймешь.

Нет. Я даже не пыталась понять. Опустив голову на подголовник, я выполнила указания.

— Хорошо, теперь просто расслабься, сделай несколько глубоких вдохов. Вдох-выдох, вдох-выдох. Ты услышишь вокруг себя разные звуки. Эта комната оборудована так, чтобы максимально расслабить тебя. Все, что ты почувствуешь, реально. Просто нужно направить мысли, куда я скажу тебе. Если вдруг что-то всплывет у тебя в голове, просто произнеси: «Я спокойна». Сконцентрируйся на моем голосе. Поняла? — объяснила Ми, интересуясь моей способностью продолжать.

Я втянула нижнюю губу в рот, пытаясь удержаться от смеха, но ничего не вышло. Все это так глупо.

— Смех — нормальная реакция. Это твое внутреннее Я ставит под сомнение твою веру. Твое подсознание не понимает этого. Ты не позволяешь ему. Тебе нужно посмеяться?

Я пыталась. Изо всех сил пыталась сдержаться. Знала, что должна быть серьезной. Я была. Просто, я не знаю, как это вышло. Сперва раскрылись мои губы, затем он вырвался. Смех настолько сильный, что даже выступили слезы.

— Прости, Ми. Я пытаюсь.

— Все хорошо. Я часто получаю подобную реакцию от новичков.

— Новичков? Ты часто это делаешь? — спросила я, открыв один глаз. Я сделала глубокий вдох и снова закрыла оба глаза.

— Я преподаю здесь медитацию по вечерам в четверг. Может, у тебя получится прийти как-нибудь.

— Да, конечно, — согласилась я, не совсем искренне. Миниатюрные иностранки с узкими глазами встали у меня перед глазами. Все сидят в позе лотоса и мычат «ом» и «а».

Ми сказала мне сделать еще несколько вдохов, готовя меня к погружению в сон. Я сделала, как мне велено, концентрируясь на ее словах и атмосфере вокруг меня. Слух навострился первым. Меня тут же окружили звуки океана. Голос Ми стал мягче, а чувства острее. Я с глубокими вдохами повторяла слова «Я спокойна», как она и говорила. Обращала пристальное внимание на ощущения, о которых она упоминала, и как бы безумно это не звучало, я действительно чувствовала то, о чем она рассказывала.

— Представь, как идешь по мягкой траве, но не простой — волшебной. Она мягкая, как детская присыпка. Иди к волнам. Великолепный частный остров ждет твоего прибытия.

В тот момент я даже не хотела смеяться, в какой-то мере мне казалось, что я действительно гуляю по детской присыпке. Когда Ми сказала сделать еще один вдох и обратить внимание на изменения в воздухе, я послушалась. Я действительно ощутила чистоту и позитивную энергетику, когда вдохнула этот волшебный воздух. В этот момент я поняла, что чувствовала моя мать. Об этом месте она говорила своим Клайдам, говорила, чтобы они не теряли его. На мгновение я задумалась, когда я его потеряла, затем повторила фразу «я спокойна».

Ми привела меня к пляжу с песком мягче, чем трава, к загадочному пляжу с такими же цветами и свечами, как плавали в глиняном горшке. Звуки воды становились ближе, расслабляющий бриз касался моей кожи, а запах гармонии наполнил мои ноздри. Все было именно так, как должно было быть. Спокойствие с чувством умиротворения во всем: от теплого солнца на моем лице до напряжения, которое воображаемое, волшебное солнце вытягивало из моего тела. Позитивная энергетика горячей планеты заняла место всех страхов, волнений и сомнений. Ко времени, как я услышала голос Ника, я была в незнакомом состоянии. Умиротворение, которое я ранее никогда не ощущала.

— Гэбби, ты слышишь меня? — тихо спросил Ник.

— Да, — ответила я далеким голосом.

— Хорошо, помни, что ты контролируешь ситуацию. Когда бы ты не ощутила дискомфорт, помни, ты можешь проснуться. Стоит только открыть глаза.

Я ничего не произнесла в ответ. Слишком глубоко я погрязла в звуках волн, солнце, согревающем мою кожу, и спокойствии, которое я ощущала во всем теле. Даже дыхание мое было непринужденным.

— Я сделаю несколько пояснений, пока буду считать. Ты заснешь глубоким сном, но контроль за тобой.

Я слушала все, что происходило вокруг, но на голосе Ника я фокусировалась больше всего. Ник досчитал до семи, объясняя, что, когда наступит время просыпаться, он отсчитает в обратном порядке, но просыпаться не обязательно. Сказал, что мое подсознание подскажет, что делать, спать дальше или просыпаться. Честно говоря, думаю, я отключилась, когда услышала цифру пять. Должна признать, техника Ми творит чудеса для работы Ника. Она делала все проще, помогала легче открыть разум. После этого я ничего не помнила. Отключилась. Совершенно.

~~~

Теплые солнечные лучи ударили в лицо, прямо в переносицу. Я зажмурилась от яркого света и попыталась оценить свое состояние. Я все еще была в трансе? Это настоящее солнце или воображаемое солнце Ми? Я открыла глаза и увидела сверкающие щели в бамбуковых жалюзи. Я чувствовала себя очень отдохнувшей. Наверное, впервые в жизни. Моя качающаяся кровать зашаталась, когда я повернула голову, оглядывая ту же комнату, в которой заснула.

— Доброе утро. Ты любишь овсянку?

Я посмотрела на Ми, сидящую в позе для медитации — ее ноги были неудобно скрещены посередине круглого коврика, руки лежали на коленях, а пальцы формировали букву «О».

Я прочистила горло, прежде чем говорить.

— Сработало, Ми? Я поддалась гипнозу?

— О, да. Сработало.

— Я ему рассказала? Об аварии? О сестре?

— Да. Пойдем. Я сделаю чай. На полке тебя ждет новая зубная щетка.

— Все плохо? Я плохой человек, Ми?

Она склонила голову на бок и улыбнулась.

— Ты думаешь, ты плохая?

— Ну, я не чувствую себя плохой. Я бы никогда никому не причинила боли.

— Ты не плохой человек, Гэбби. Совсем нет. Можешь посмотреть видео, пока будешь завтракать. Я иду в душ, затем отправимся на поиски машины.

Я последовала за Ми, задавая вопросы ей в спину, в то время как мой мозг выполнял кульбиты.

— Машина Иззи? Разве нам не стоит сначала связаться с Уолкерсами? Они могут что-то знать.

— Посмотри сначала видео. Я скоро вернусь.

Ми исчезла, ничего больше не сказав. Она просто ушла, игнорируя мои вопросы, оставляя меня одну. Гигиена на втором месте. Чай и ноутбук на первом. Зубы подождут. Я отпила чай из сассафраса, скользнув пальцами по клавиатуре, но тут же выплюнула его в раковину, морщась от отвращения. Сполоснув чашку, я налила в нее молока, уверенная, что в том чае был кайенский перец. Боже правый. Кто вообще кладет в чай кайенский перец? Нормальный пакетик черного кофе возле кофеварки привлек мой взгляд, и я похозяйничала, сделав себе нормальный утренний бодрящий напиток. Не уверена, сможем ли мы с Ми стать друзьями. Она была слишком странной для меня.

Я перевела взгляд на комнату для медитации на экране, когда я услышала ту же успокаивающую музыку, что и накануне вечером. Слушая ту часть видео, что помнила, я добавила в кофе ложку сахара и немного сливок. Я была права. Я перестала слушать, когда Ник досчитал до пяти. Моя голова упала на бок, и тело расслабилось в качающейся кровати. Мои волосы раздувались вентилятором. Я фыркнула, попивая кофе. Я-то думала, что это воображаемый бриз. А это был просто вентилятор. Ми накрыла меня тем же мягким покрывалом, под которым я проснулась, и слушала, как Ник творит чудо.

— Гэбби, ты меня слышишь? — спросил Ник тихо.

— Да, — невнятно ответила я.

— Можешь рассказать, что делала утром в день аварии, прежде чем ты вышла из дома? Подумай об окружающей тебя атмосфере, звуках, людях, телепрограмме, обо всем, что поможет твоему подсознанию вспомнить. Можешь сделать это, Гэбби?

— Да, я была дома с девочками. Пэкстон работал дома из-за шторма.

— Шторма? Расскажи о шторме, Гэбби.

— В новостях только о нем и говорили, о тропическом шторме, который направлялся прямо на нас. Пэкстон все утро волновался, слушая погоду. Мы планировали уехать, если он не изменит курс, или залечь на дно.

Ник говорил тихим гипнотизирующим тоном, я же была будто пьяна — слова спутанные и медленные.

— Что случилось потом, Гэбби? Помнишь, как уходила из дома?

— Да, я была с девочками. Мы высматривали в небе приближающийся шторм. Я собиралась взять их с собой, но Пэкстон не разрешил.

— Куда ты собиралась, Гэбби?

Я слегка повернулась, отчего кровать зашаталась, и ответила.

— Нужно было купить кое-что в магазине. Десятиминутная дорога.

— Что произошло потом?

— Пэкстон подкупил их мороженым, и я уехала одна.

— В какой магазин ты отправилась?

Мои глаза зажмурились, пока разум усиленно думал.

— Не помню.

— Помнишь, как встретила сестру? Она была в магазине?

— Нет, — ответила я, и моя голова снова расслабилась, вернувшись в сонное состояние. — Она ехала за мной. На старой машине со странными номерами. Я проехала несколько улиц, пока поняла, кто был за рулем. Мое сердце колотилось со скоростью миллион километров в минуту, когда я свернула на парковку банка.

— Какой была твоя реакция, когда ты увидела ее?

— Было… было странно. Сначала я не знала: звать ее Иззи или Гэбби. Она первая обратилась ко мне Гэбби, а потому я стала звать ее Иззи. Я знала, что в итоге мы заговорим об этом, об обмене местами и прочем.

— Я слушаю, расскажи, что произошло дальше, Гэбби.

— Мы говорили о нашей матери, нашей безумной матери, — засмеялась я. — Я ехала все дальше и дальше от дома, игнорируя звонки мужа. Я знала, что он будет злиться на меня. Никогда не делала ничего настолько серьезного, пренебрегая им, но остановиться не могла. Так рада была видеть ее, говорить с ней. Поверить не могла. Она была там. Моя Клайд. Прямо там.

— Твоя Клайд? Что значит Клайд? — спросил Ник, используя тот же драматический тон.

Я объяснила ему про имя мамы — Джонни, и то, что она представляла нас, как Джонни и Клайдов. Мой голос был таким счастливым, я говорила о матери и сестре с большой любовью и восхищением.

— Вскоре ветер начал усиливаться, но я снова проигнорировала это. Я совсем не боялась, даже Пэкстона. Время с сестрой значило для меня больше, чем его ярость, и я не слушала интуицию. Продолжала ехать, пока мы не оказались на объездной дороге. Иззи была первой. Мы так делали с мамой. Она первая вылезла в окно, я последовала ее примеру, ведя машину ногами, как делала наша мама. Мы едва двигались, ничего не предвещало опасности. Все было под контролем, до определенного момента. Я увидела впереди поворот на достаточном расстоянии. После этого все произошло так быстро. Мое платье зацепилось за что-то. Не получалось дотянуться до педалей, я крикнула Иззи, но было слишком поздно. Она схватила руль, но мы были уже в воздухе. Наши глаза встретились, и я отключилась, слыша отдающийся эхом шум вокруг меня, словно в замедленной съемке. Звук мнущегося металла, в тот момент, когда моя машина скатывалась к берегу. Прежде чем меня охватила темнота, я подумала об одном…

— О чем ты думала, Гэбби?

— О моих Клайдах, — заплакала я. Слеза скатилась по моей щеке, и я вытерла ее тыльной стороной руки. — Думала о том, что оставляю Роуэн и Фи. Они бы этого не поняли. Они нуждались во мне.

Тишина заполнила комнату, и я продолжила, ощущая каждую каплю боли, которую чувствовала в тот день.

— Следующее, что я помню, это дождь и ветер. Я открыла глаза в темноту, но не ночную. Небо затянули тяжелые тучи, изливающие дождь. Понятия не имею, сколько я пробыла там, или что случилось. Мимо текла неистовая река, слишком близко ко мне. Я не видела Иззи, пока небо не озарила молния. Ее голова была склонена на бок, а она лежала в неестественном положении.

Прежде чем позвать ее, я оценила собственные повреждения, но совершенно ничего не ощутила.

— Иззи? Иззи, ты меня слышишь?

Она не двигалась. Одна ее нога была прижата к талии, а лицо накрывали волосы. Я звала ее снова и снова, а затем заплакала. Тринадцать лет, и все закончилось за мгновение. Вот так просто меня снова разделили с моей близняшкой.

— Гэбби? — услышала я булькающий звук. — Гэбби? Где ты?

— О Боже, Иззи. Я здесь. Ты в порядке?

— Не думаю. Я не могу видеть, Гэбби.

— Это потому что твое лицо закрыто, Иззи. Это просто твои волосы. С тобой все будет хорошо. Нас кто-нибудь найдет. Все будет хорошо. Обещаю.

— Гэбби, послушай. Я приехала не просто так. Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, я помогу всем, чем смогу. Просто оставайся со мной.

Раздалось еще больше булькающих звуков, после которых ее вырвало.

— Помнишь, ты спрашивала, есть ли у меня семья? Я солгала. Есть, Гэбби. Ему почти пять.

Я не понимала, почему она солгала мне о ребенке. Совершенно не понимала этого. Я говорила о своих девочках больше, чем о чем-либо другом. Даже с незнакомцами.

— Хорошо, где он? Почему ты мне не сказала?

— Я не хотела, чтобы ты подумала, что я приехала только за помощью. Я не всегда была хорошей матерью, но я чиста впервые за последние годы и думаю лишь о нем. Ты должна забрать его, Гэбби. Пожалуйста, забери его.

— Забрать откуда?

Иззи сделала глубокий вдох и выдохнула с болезненным стоном. У меня перехватило дыхание, пока я ждала, когда она заговорит, и молилась, чтобы каждое ее слово не стало последним.

— Он в патронатном доме. Я связалась с плохими людьми и совершила ужасные ошибки. Я потеряла свой…

Я возненавидела эту тишину.

— Потеряла свой что, Иззи? Иззи?

— Я потеряла свой дом, бизнес и сына. Клянусь, я нашла бы тебя раньше, если бы могла. Дело не только в Вандере. Я люблю тебя. Каждый день последние тринадцать лет я думала о тебе. — Иззи замолчала и закашлялась, задыхаясь между словами.

Мое сердце забилось сильнее в груди, когда я услышала ее всхлип и после ничего.

— Иззи? Иззи, оставайся со мной. Расскажи больше. Иззи!

Ничего. Я не слышала больше ничего, кроме безумия, творившегося вокруг. Неистовая река, яростный ветер, льющийся, словно из ведра, дождь.

— Иззи, пожалуйста, — плакала я.

— Я здесь. Послушай меня, Гэбби. Ты должна забрать его. Должна позаботиться о нем. Он нуждается в тебе.

— Нет, я помогу тебе позаботиться о нем. С тобой все будет хорошо. С нами все будет хорошо. Нас кто-то найдет, как только закончится шторм. Мы заберем его. Не волнуйся, Иззи.

Иззи фыркнула, издав смешок.

— Хочешь знать, как я тебя нашла?

— Конечно. Рассказывай. Я все хочу услышать.

— Просто совпадение. Увидела объявление твоего мужа на задней обложке одного журнала. Рождественская открытка с его логотипом и его семьей. Это была ты, Гэбби. Ты, твоя семья, вы стояли на фоне красивого двора, спереди бассейна с голубой подсветкой. — Еще один саркастический смешок. — Я даже не представляю, как этот журнал оказался в Мичигане. Это был какой-то журнал о садоводстве, издающийся в Сарасоте, во Флориде. Рождественское издание лежало в гараже, где я ждала, пока мне на машину поставят новые тормоза.

— Я помогу тебе. Мы заберем его, Иззи.

Ее тон стал отчаянным.

— Ты должна пообещать, что позаботишься о нем, Гэбби. У него больше никого нет. Ты его единственная семья. Он нуждается в тебе, Гэбби. Пообещай, что позаботишься о нем. Пообещай мне, Гэбби. Пообещай.

— Мы вместе позаботимся о нем, Иззи. Не сдавайся. Не смей.

— Он очень умный, но быстро начинает скучать. Похож на тебя. Ему все время нужно чем-то заниматься. Я столько раз ему рассказывала об этом.

— Ты говорила ему обо мне, Иззи?

— О, да. Он все о тебе знает.

Меня накрыло чувство вины, когда я не смогла ответить тем же. Я никогда не рассказывала Роуэн и Фи о своей сестре. Не могла.

— Не могу дождаться, когда встречусь с ним.

— Он заслуживает гораздо лучшего, чем то, что я ему дала.

— Мы все исправим. Просто оставайся со мной. Я не могу потерять тебя снова. Мне столько всего нужно рассказать тебе.

— Ты не потеряешь меня. Ты носишь мое имя. Я всегда буду частью тебя. — Иззи захлебнулась и закашлялась, пока не потеряла способность дышать.

И снова звук моего сердцебиения в ушах стал слишком громким.

— Иззи?

— Гэбби, я просто закрою глаза и отдохну. С тобой все будет хорошо. Я это знаю.

Я попыталась оттолкнуть машину со своих ног, но безуспешно. Чтобы сдержать крик, я прикусила внутреннюю сторону щеки. Не хотела пугать Иззи, но было очень больно. Достаточно, чтобы я отключилась на секунду, возможно, из-за задержки дыхания.

— Нет. Ты не будешь отдыхать. Продолжай говорить со мной, Иззи. Не бросай меня. Не смей. Ты нужна мне. Твой мальчик в тебе нуждается.

Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила. Мне показалось, что она умерла. Я так думала много раз во время этого испытания, похожего на ночной кошмар.

— У меня тоже есть мой Клайд, Гэбби. Не могу дождаться, когда ты встретишься с ним.

Я с облегчением выдохнула, счастливая, почувствовав, как моя грудь поднялась при выдохе.

— Поэтому с тобой все будет хорошо.

Иззи не шевелилась, ни малейшего движения.

— Иззи, ты слышишь меня? Иззи, проснись! Пожалуйста, не оставляй меня. Иззи! Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! На помощь! — я кричала в агонии, снова и снова.

Ветер отправил локон волос мне в лицо, прямо в правый глаз, но я не могла убрать его. Одна рука застряла у меня за спиной, а другая держала что-то металлическое, чтобы уберечь тело от скольжения. Наверное, дверная рама. Поверх воя ветра раздался резкий вздох, и я запаниковала. Я не хотела терять ее. Я только ее нашла. Я стольким хотела с ней поделиться. Ей многое нужно было мне рассказать. Она была нужна мне.

— Я здесь.

— Не делай так. Продолжай говорить. Нас кто-то найдет, — произнесла я пустое обещание. Никто нас не найдет. Здесь никого не было. Иззи нужна была помощь немедленно. Не на рассвете, не после шторма.

— Вандер Клайд Делгардо. Так его зовут. По большей части я называю его Вэн, если только он не натворит ничего. Он типичный мальчишка, всегда во что-то встревает. За ним нужно следить…

— Иззи? — повторила я в пятидесятый раз, когда снова услышала вздох и затем тишину.

— Иногда он еще та головная боль, но у него большое сердце. Он просто источает любовь, когда получается его замедлить. Но ты должна показать ему, кто босс. Он умный — заставит тебя есть у него с руки, если ты позволишь.

— Нет, не говори так. Я ничего не должна. Ты сама сможешь сделать это, — спорила я, метнув взгляд к деревьям, раскачивающимся взад-вперед на ветру под дождем. Рука болела от постоянной опоры на дверную раму, но отпустить ее я не могла. Из-за илистой поверхности, размокшей под дождем, мое тело соскальзывало в неистовую реку. Реку, которая с каждой минутой все больше поднималась.

Мой мозг ничего не осознавал. Я даже не пыталась вникнуть в ее слова. Тогда у меня на уме было нечто иное. Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами, не двигая ни единой мышцей, даже не дыша. О Боже. Я снова почувствовала это. Машина сдвинулась, едва, но сдвинулась. Оставались секунды, прежде чем нас смоет штормом.

— Продолжай говорить. Расскажи мне больше о нем, — подталкивала ее я, пытаясь вытянуться и схватиться за хилую веточку, торчащую из берега. Я собиралась вытянуть себя из машины и добраться до небольшого участка земли справа от нас. Если бы я смогла сделать это, я бы могла позвать на помощь.

— Он любит книги, трансформеров и скейтбординг. Он очень хорош для четырех лет. Вот подожди, увидишь.

Я обдумывала нашу ситуацию, подталкивая ее к разговору.

— Продолжай говорить. Почему ты не рассказала мне?

— Я не хотела, чтобы ты разочаровалась во мне. Я стыдилась себя. Четыре часа прождала у края твоей подъездной дорожки, пытаясь уговорить себя подойти к двери. Я почти сделала это, когда ты… — сказала Иззи и замолчала. Тишина привлекла мое внимание, прежде чем она снова заговорила. — Когда ты вышла к почтовому ящику, но ты не увидела меня. Ты смотрела на небо.

Мысль о том, что развитие событий в том случае были бы настолько же плохи, как и сейчас, промелькнула в голове. Я представила лицо Пэкстона, когда бы он открыл дверь.

— Я не разочарована, Иззи. Просто хочу, чтобы ты была в порядке.

— Он боится штормов. Эти ночи я превращала в особенные — фильмы и пицца, чтобы отвлечь его.

При других обстоятельствах я бы рассмеялась и сказала ей, что делаю то же самое с девочками. Так поступала наша мама, но я, если честно, думаю, что боялась именно она. Делала это больше для себя, нежели для нас.

— Иззи, дай мне свою руку, — произнесла я взволнованно. Страх наполнил мои вены, но безысходность помогала сохранять спокойствие. Я снова почувствовала движение машины и повторила попытку. На этот раз получилось ухватиться за тонкую ветвь. Иззи не слушала. Ее голова склонилась, и я поняла, почему она не могла видеть. Мне пришлось отвернуться, но не получилось сдержать испуганный вздох. С ее лица будто срезали кожу, оставив свисать на глаза. Молния осветила ее кровавые губы. Вид был словно из фильма ужасов, и она никак не была похожа на мою красивую близняшку.

— Иззи! Дай мне свою руку!

Когда машина снова сдвинулась, я поняла, что не была наполовину в ней и наполовину снаружи, как считала. На этот раз машина опустилась на несколько сантиметров. Я закричала от боли, когда машина соскальзывала с моего тела, но взяла себя в руки. Туманно помню, как схватила руку Иззи, когда автомобиль продолжил падать. Паника от безвыходности охватила меня, и я потеряла самообладание. Как это произошло? Почему это произошло?

Не знаю, откуда взялись силы. У меня даже времени подумать не было. Времени просто не было ни на что. Как и сама авария, все произошло очень быстро. Машина падала, а я крепко держала Иззи за руку, корчась от боли. Каким-то образом нам удалось не упасть в реку. Даже учитывая скользкие руки. Кто-то был там с нами в тот день, держал нас за руки. Что-то большее, чем я. Я держалась, сколько могла, но моя сила не шла в сравнение с болью в запястье и скользкой субстанцией между нашими руками. Мои пальцы медленно соскальзывали, и я отпустила ее. Я снова отпустила ее.

Я кричала ей, увидев, что она остановилась прямо подо мной, ее тело зацепилось за два дерева, росших бок о бок. Если бы не неловкое положение ее ноги и голова, прижатая к груди, можно было бы подумать, что ей удобно. Деревья словно цеплялись за нее, удерживая в безопасности от неистовой воды, бушующей в нескольких сантиметрах от ее сломанного тела.

Я лежала над ней на небольшом уступе, в нескольких десятках сантиметров от ее сломанного тела. Машина сдвинулась еще сантиметров на тридцать, деревья поймали ее, как и Иззи. Одно колесо застряло в болоте, другое — в дереве. Я слышала шум воды, пробивающейся через искореженную массу. Мы явно перевернулись минимум один раз. Может и два.

— Иззи? — прохрипела я, пытаясь справиться с собственной болью. — Иззи? — повторила я отчаянно. Я опустила руку, и мы соприкоснулись пальцами.

— Мне нужно, чтобы ты послушала меня, Гэбби.

— Иззи, нет. Пожалуйста, не надо. Я только нашла тебя.

Взгляд вверх дал мне небольшое представление о том, что произошло. Я все еще не могла сказать, где именно мы слетели с дороги. В любом случае, не при ветре и дожде.

— Ты слушаешь меня, Гэбби?

— Да, я тебя слышу, — пообещала я. Я убрала с ее лица волосы, почувствовав глубокую рану на ее голове. Ощущение чего-то теплого, как кровь, смешалось с прохладным дождем и тут же исчезло. Ее голова откинулась назад, и я снова вздохнула при виде ее лица. Было видно, что ей больно, и это разрывало мне сердце.

— Я так сильно люблю тебя, Клайд, — проговорила тихо Иззи. Я слышала глубокие вдохи, почти что хрип, затем тишина.

Я снова оглядела берег в поисках выхода. Чем больше я думала о том, что произошло, как мы оказались там, тем реальнее все становилось. Мы ехали, едва двигаясь. В одно мгновение мы были на вершине мира, летели словно птицы, а затем… Затем что? Что произошло? Я помню, как Иззи прокричала мое имя, но неясно. Словно во сне. А что потом? Помню, как запрыгнула обратно в машину, но не смогла вовремя дотянуться до руля. Моя рука коснулась руля одновременно с Иззи, но было слишком поздно. Мы уже скользили вниз по склону. Наши глаза встретились, и потом ничего. Темнота.

Мысль о том, как гладко мы съехали со скалы, промелькнула у меня в голове. Мы совершенно не коснулись ограждения. Никто нас не найдет. Они даже не будут знать, где искать. Я кричала тропическому шторму, пока в голове творился хаос. Пустые рыдания, потерянные в яростном ветре. Ее малыш. Он вырастет без матери. Все из-за меня. Я подумала об аллигаторах и дожде и снова закричала. Помогите. Снова и снова.

Мои зубы дрожали, но не думаю, что от холода, скорее от охватившего мое тело шока. Боль была невыносимой, и я была одна. Я закрыла глаза, когда единственным выходом было сдаться, найти что-то хорошее. Что-то внутри. Игнорировать боль. Игнорировать ветер. Игнорировать дождь. Игнорировать реку. Игнорировать Иззи.

— Если я завтра отсюда уеду, — запела я мягким голосом, едва ли не шепотом. Слезы смешивались с дождем. Уверена, произошедшее дальше было плодом моей травмы головы. До этого мой мозг и воспоминание были в порядке. Я слышала расщепление дерева и падение ветки. Все исчезло. Я не видела темноты, не слышала ветра или реки, не чувствовала дождя. Я ощущала теплоту и счастье. А затем умиротворение.

— Гэбби? Ты меня слышишь? Ты в порядке. Ты здесь, со мной и Ми. Я отсчитаю время назад, начиная с десяти. Когда досчитаю до одного, ты можешь открыть глаза, если хочешь. Ты можешь продолжить спать, если захочешь. Все мысли исчезнут при цифре один. Ты или откроешь глаза, или будешь спать. Понимаешь меня, Гэбби?

— Я не хочу просыпаться. Она исчезнет.

Моя рука прикрыла рот, и я посмотрела на Ми, стоящую передо мной с грустной улыбкой на лице.

— У нее есть маленький сын, Ми. О Боже. Это произошло более трех месяцев назад. Что, если уже слишком поздно?

— Не начинай. Ненавижу эти «если». Я нашла ее машину. Она на стоянке возле Линкольн парка. Давай начнем оттуда.

Ничто не могло подготовить меня к этому. У меня был четырехлетний племянник. Иззи приехала за помощью, а я подвела ее. Я позволила ей умереть и оставила ее малыша без мамы.

— Ми, что произошло с Иззи? Я все еще не знаю, где она.

— Я не знаю, ты не сказала.

— Он должен снова сделать это. Мне нужно знать, что с ней произошло, — произнесла я отчаянным тоном.

— Не думаю, что ты знаешь, Гэбби. Думаю, пришла в себя ты уже в больнице. Пойдем проверим машину, хорошо?

Я кивнула в согласии и отпила кофе, чувствуя себя еще более потерянной, чем была. Боялась, что уже было слишком поздно. Слишком поздно для моей близняшки и ее ребенка.