Оглушительный звон и грохот металла о металл, сопровождаемые потоком цветистой ругани, разбудили Трейси воскресным утром. Она сонно взглянула на будильник. На целый час раньше ее обычного пробуждения! Даже Дональд, склонный вставать рано и шумно, не имел дурной привычки просыпаться в такое время. Это мог быть только Дуг. Он любил наблюдать за восходом солнца и считал тех, кто не разделял его восторга по поводу окрашенного в розовое рассвета, безнадежными лентяями.

Трейси выбралась из постели и отправилась на разведку. К своему вящему изумлению, она застала Дуга в кухне жарящим бекон и кипятящим кофе. Уж такого-то она никак от него не ожидала. Шум был такой, что она подумала, уж не решил ли он сделать пристройку к дому и не принялся ли за работу с самого раннего утра. Такое больше подходило его характеру.

— Доброе утро, детка, — весело приветствовал он ее. — Надеюсь, я тебя не разбудил?

— Да что ты, — раздраженно проворчала она. — Я сплю спокойно, даже когда по дому проносится смерч, грохоча стропилами.

Он продолжал безмятежно улыбаться.

— Ну, я не виноват, что ты напихала как попало кастрюли и чайники в шкаф и они грохнулись, как только я открыл дверцу.

— Не я, а Дональд. Такое теперь у него хобби: вынимать их и потом запихивать обратно. Так он занимается делом, пока я готовлю обед.

— Забавно, — сухо бросил Дуг.

— Гораздо лучше, чем когда он барабанил по кастрюлям ложками.

— Могу себе представить, — проронил Дуг с обворожительной улыбкой, и у нее тут же запорхали бабочки в желудке. Она с трудом оторвала от него взгляд и сосредоточилась на плите. Массивная, неодушевленная, она не могла причинить ей вреда, если только не дотрагиваться до горячей конфорки. Дуг же мог разнести в клочья ее спокойную жизнь одним лишь пылким взглядом.

Бекон выглядел очень аппетитно, а кофе пахло восхитительно. Крошечный циничный голосок в ее мозгу поинтересовался: кто это убедил его, что настоящие мужчины могут позволить себе заглянуть на кухню не только в поисках пива? Ей ни разу не удавалось заставить его даже накрыть на стол, не говоря уже о готовке.

Забыв на время о самосохранении, Трейси вдруг поймала себя на том, что приглядывается к Дугу, не переставая изумляться тем переменам, которые она заметила в нем за сутки. Сначала уборка, потом стирка, а теперь еще и завтрак, и все без малейшего намека на протест. Больше того, он даже вроде наслаждался всем этим, что не могло не привести ее в смятение.

Как и его вид. На нем были тщательно отутюженные, явно дорогие темно-синие брюки и один из тех украшенных оборочками фартуков, которые мать дарила ей на каждое Рождество. Другие мужчины выглядели бы смешными в таком наряде, но только не Дуг. Еще бы — он не надел рубашку, и кружевной фартучек отнюдь не мог скрыть его мужественность, дразняще выставляя напоказ жутко сексапильную грудь и обалденно играющие бицепсы.

Трейси не Могла отвести от него глаз, как ни пыталась сосредоточиться на плите и шипящем беконе. И когда легкая дрожь вожделения пробежала по ее позвоночнику, она попыталась убедить себя: да, она всегда балдеет от аромата бекона.

Дуг же опять читал ее мысли. Хитро улыбаясь, он скользнул взглядом по ее жалкому, вылинявшему халатику, который она преднамеренно достала из дальнего угла шкафа. Он был толстым, теплым, удобным, и обычно она приберегала его для тех случаев, когда простужалась и когда не ожидала никаких посетителей, кроме разве что почтальона или матушки, которой она нравилась, как бы гадко ни выглядела. Сегодня она просто нуждалась в поддержке любимого халата, надеялась, что его довольно неопрятный вид заставит Дуга хорошенько подумать, стоило ли ему тут задерживаться.

— Не пора ли тебе одеться? — небрежно поинтересовался он, переворачивая кусочки бекона.

Он удержался от замечаний по поводу ее наряда или теней под глазами, свидетельствовавших о недосыпании.

К своему удовольствию, ночью она обнаружила, что пытаться заснуть, когда Дуг Магир находится так близко, все равно, что пытаться остаться сухой, когда внезапный весенний дождь застанет тебя посреди городской площади. Просто невозможно, как бы много овец ни насчитать. Она досчитала где-то до ста двух и отказалась от этой затеи, истерзав свою подушку, пока наконец не задремала.

— Чего бы я стала одеваться? — безучастно спросила она, заставляя себя не отводить взгляда от его смеющихся синих глаз.

— Да к церкви.

У нее отчаянно расширились глаза:

— Ты хочешь пойти с нами в церковь?

— Конечно, — ответил он с таким видом, что ей захотелось треснуть его чугунной сковородкой по башке и обварить кипящим жиром. — Мы всегда ходили в церковь вместе.

Что правда, то правда. С того дня, когда, еще учась в средней школе, они начали встречаться, Дуг каждое воскресенье присоединялся к их семье в церкви. У ее родителей даже создалось впечатление, что он черпает что-то из проповедей и потому станет ответственным, надежным и внимательным к другим. И весь первый год после свадьбы он и казался таковым. Но в конечном счете оказалось, что ни одно слово из тех проповедей не запало в его память, и меньше всего его свадебный обет.

— Ничего хорошего из этого не вышло, — проворчала она.

— Что-что?

— Ничего. Вот уж не думала, что ты захочешь пойти с нами в церковь.

В самом деле от одной мысли о том, что он потащится с ней, да еще с Дональдом на буксире, у нее похолодела кровь. Если простой обед в городе грозил безудержным распространением сплетен, то визит в церковь стал бы настоящим несчастьем. Тут уж загудит весь город.

— Не лучше ли тебе остаться здесь и почитать объявления в воскресной газете? Это поможет тебе завтра в поисках работы, — с надеждой в голосе предложила она.

— У меня будет достаточно времени на это потом. их дружков, а?

— Может, повидаешь пока кого-либо из своих дружков, а? — отчаявшись, подсказала она. — Пусть знают, что ты вернулся. Уверена, Билли Джо будет в восторге. Он до сих пор спрашивает о тебе. — Она не упомянула о том, что велела Билли оставить ее в покое, ибо ничего не слышала о Дуге и не надеялась услышать.

— Билли Джо будет в церкви, как всегда, — безмятежно ответил он.

Черт! Конечно же, будет. Почему она не догадалась напомнить ему об одном из тех парней, которые в воскресенье утром обычно играют в мяч на школьном дворе. Такая перспектива могла бы соблазнить его.

— Завтрак почти готов. Почему бы тебе не пойти за Дональдом? — предложил он, подкидывая стопку блинов с ловкостью, которой позавидовал бы Джонни Рэй — повар из «Морти», считавший себя счастливым, когда его блины не прилипали к сковороде.

Благодарная за такую отсрочку, Трейси выскочила из кухни и бегом поднялась наверх, где Дональд бродил по комнате, сдергивая свои любимые игрушки со сделанных его отцом полок.

— Кажу папе, — возбужденно сообщил он ей.

— Полагаю, не время для этого, — возразила она. — Пора завтракать. Папочка приготовил твое любимое блюдо.

У него загорелись глазки.

— Блины?

— Точно, обжора. Блинчики с кленовым сиропом и бекон.

Дональд взвизгнул и, забыв об игрушках, поковылял к ступенькам, по которым стал спускаться с достаточной осторожностью, а Трейси последовала за ним, задерживая дыхание. Дональд отстаивал свою самостоятельность с не меньшим упорством, чем она, и не позволял мамочке носить себя на руках, если не считал, что это его устраивает. Последнее обычно случалось, когда ее руки были заняты двумя сумками с продуктами и на улице стояла жарища при повышенной влажности в придачу.

— Итак, Трейси Мари, — весело заговорил Дуг, когда они уселись за стол, — вчера у нас не было времени поговорить. Что ты поделывала все это время?

— Старалась выжить.

— А конкретнее?

— Я все еще работаю в «Морти».

— Все еще?

— Теперь я уже дневной администратор, — отпарировала она, однако это не произвело особого впечатления на Дуга.

— Не блестяще. Мозгов у тебя хватит на большее.

Ее янтарные глаза грозно сверкнули:

— Не смей делать дурацких замечаний о моей работе, Дуг Магир. Может, она и не блестяща, но оплачивает счета в этом доме и вполне подходит мне, пока я не завершу учебу и не найду чего-нибудь получше.

— Так ты вернулась в колледж?

— На вечернее отделение с двухгодичным курсом. Закончу его в летний семестр. — Она вздохнула. — Хотелось бы продолжить образование, но я не уверена, что смогу ездить на занятия в Мемфис, как делал ты, — далековато.

— Ты могла бы переехать туда на время учебы.

— Ага, — с сарказмом откликнулась она. — И кто же позаботится о Дональде в Мемфисе? И где я возьму денег? Я же не такая, как ты, и не могу забыть о своих обязанностях и предаться мечтаниям.

— Теперь, когда я вернулся, я тебе помогу.

— Не нуждаюсь я в твоей помощи. До сих пор прекрасно обходилась без нее. Дуг покачал головой:

— Господи, какая же ты упрямая маленькая девчонка! То, что ты неплохо справлялась до сих пор одна, еще не значит, что тебе помешает помощь со стороны.

— Только не от тебя.

— Кто может быть лучше мужа?

— Ты мне не муж.

— Это ты уже говорила. — Он устало взглянул на нее, и она заметила печаль в его глазах. — Забавно, но я все еще чувствую себя твоим мужем.

Меньше всего ожидала Трейси такого тоскливого признания. Она с трудом подавила возглас удивления, почувствовав, как жар возбуждения опалил низ ее живота. Она не станет слушать его, когда он будет говорить так, как если бы между ними еще что-то было. Только не на этот раз. Ей и так хватало неприятностей Судя же по тому, как бешено струилась кровь по ее венам, словно это было жидкое пламя, именно неприятности и поджидали их.

Она встала, собрала посуду со стола, сложила ее в раковине и пустила воду с такой силой, что она плеснула ей в лицо.

— Не будем обманывать себя, — наконец заговорила она. — Ты недолго здесь пробудешь, Дуг. Так что не стоит начинать то, что ты не намерен закончить.

Он усмехнулся:

— О, я останусь, Трейси. Тебе следует свыкнуться с этой мыслью.

— Никогда! — страстно воскликнула она, хлопнув ладонями по разделочному столику с такой силой, что задребезжали чашки, висевшие на крючках над раковиной. Оставив Дуга наедине с грязными тарелками, пока не поддалась желанию разбить их все об его голову, она подхватила Дональда со стула и поспешила с ним наверх, чтобы подготовиться к посещению церкви.

Чертыхаясь про себя, она натянула свое лучшее шелковое платье. Ярко-желтое, оно льстило цвету ее лица и, по словам Чарльза, делало ее похожей на ходячий солнечный свет. Она никак не ожидала от него подобного поэтического комплимента, но он убедил ее, что платье действительно потрясающе.

Когда они с Дональдом были готовы, она спустилась вниз, питая тщетную надежду на то, что Дуг все же отправился на баскетбольную площадку. Нет, он поджидал их на софе в гостиной. Фартук он сменил на накрахмаленную белую рубашку со своими инициалами в виде монограммы на кармашке и на галстук в полоску. Темно-синий пиджак под стать брюкам был переброшен через спинку стула. Его курчавые каштановые волосы влажно поблескивали и вызвали нее желание запустить в них свои пальцы и проверить, остались ли они на ощупь такими же, как были, когда они вместе лазили под душ.

Черт побери, взбешенно подумала она. Он выглядит таким же красивым и соблазнительным, как в день их свадьбы. Может, даже лучше, когда его мальчишеские черты приобрели зрелость. Теперь Дуг Магир был настоящим мужчиной, вполне оперившимся и еще более неотразимым, чем когда-либо. Эго было обескураживающее открытие.

Не прошло и часа, как они уже сидели вместе с ее обалдевшими родителями во втором ряду церкви Святого Луки, и все прихожане перешептывались и бросали откровенно любопытные, вовсе не исподтишка, взгляды в их сторону. Трейси жаждала забраться под церковную скамью, куда сразу же попытался залезть Дональд. Она выдернула его из-под скамьи и сунула ему в руки бумажный веер с изображениями святых, которым он стал разгонять воздух.

Тем временем преподобный Джэксон проповедовал добродетель терпения голосом, от которого сотрясались стропила.

Проповедь, казалось, весьма подходила Трейси тем утром, поскольку ее собственное терпение уже достигло предела. Она вслушивалась как могла, сидя рядом с Дугом, чей лосьон после бритья отвлекал ее не меньше, чем прикосновение его бедра. К счастью, преподобный Джэксон не выбрал темой своей сегодняшней проповеди прощение, иначе она швырнула бы свой псалтырь и смылась через боковую дверь.

Как только закончится служба, Трейси хотела схватить Дональда в охапку и моментально скрыться в сравнительной безопасности своей машины. Она догадывалась, что должно было произойти, и у нее не было ни малейшего желания стать частью интриги Дуга, намеревавшегося убедить весь город в том, что у них снова все налаживается. И она знала, что у нее было не больше шансов сбежать, чем у Дуга возможности убедить ее в том, что он стал совсем другим человеком.

— Эй, приятель! Как поживаешь? — воскликнул Билли Джо, хлопнув Дуга по спине и сотрясая его руку с такой силой, что все его тело пришло в движение. — Вернулся к своей женушке, а?

— Вовсе нет! — отреагировала Трейси, сверкнув янтарными глазами. Дуг проигнорировал эту вспышку гнева и приобнял ее за плечи хозяйской рукой. Она попыталась стряхнуть ее, но прикосновение его горячей мускулистой руки оказалось жутко приятным. Как ни ненавистно было признавать это, ей чертовски понравилось ощущение его руки на своих плечах. Такое знакомое. Такое стимулирующее. Дьявол все побери, это было здоровски!

— Я дома, — только и ответил Дуг. Произнес он это твердо, и его рука сжала чуть сильнее ее плечи.

Билли Джо явно не врубился в скрытые настроения. Он снова игриво хлопнул Дуга по плечу.

— Великолепно! Пропустим по паре пива потом? Потрепемся?

Трейси надеялась, что Дуг ухватится за приглашение. Но он ответил:

— Как-нибудь на неделе. Нам с Трейси еще столько нужно обговорить.

Билли Джо ухмыльнулся точно так же, как в день их свадьбы, заранее зная обо всех скверных шутках, которые парни собирались сыграть с ними во время их медового месяца.

Трейси всегда считала, что медовый месяц — дело святое, время узнавания мужа, радостное пробуждение любви, источник счастливых воспоминаний на всю оставшуюся жизнь. Но Билли Джо и другие парни превратили их трехдневный уик-энд в сплошную череду дурацких хохм. Дуг терпеливо воспринимал их, только посмеивался. Трейси не смеялась ни тогда, ни тем более сейчас.

— Понял, друг, — понимающе согласился Билли Джо. — Еще увидимся.

— Итак, парень, где ты пропадал? — дружелюбно спросил отец Трейси, присоединившийся к ним минуту спустя. Говорил он так небрежно, словно Дуг всего лишь вышел прогуляться вокруг квартала да и потерялся почти на три года.

— Да побывал кое-где. Пару раз нашел хорошую работу, которая многому меня научила.

Подковылявший к ним Дональд прервал то, что начинало уже выглядеть как допрос.

— Деда! Деда! — повизгивал он, протягивая руки.

— Привет, мальчонка, — откликнулся отец Трейси, хватая его в охапку. — Что у тебя нового? Дональд показал пальцем на Дуга:

— Папуля!

Трейси заметила озабоченность, промелькнувшую в глазах отца. Они как бы вопрошали, действительно ли у нее все было в порядке теперь, когда появился Дуг. По-видимому, выражение ее лица не дало ему ожидаемого ответа, и он сурово посмотрел на Дуга.

— Ты вернулся домой или заскочил проездом? — его голос был окрашен желанием защитить ее, подсказывал, что, ошибись его бывший зять с ответом, и он вылетит из города.

Дуг пристально взглянул на Трейси, словно желая убедиться, дошла ли до нее серьезность его намерений.

— Я вернулся насовсем. Ее отец широко заулыбался.

— Рад слышать это, сынок. Почему бы вам с Трейси Мари не пообедать с нами? У нас в духовке жарится добрый кус мяса, ведь так, Грейс?

— Не думаю, что нам это удастся, па, — отозвалась Трейси в то время, как Дуг произносил:

— С удовольствием.

Мать Трейси бросила на нее еще один из тех странных задумчивых взглядов, которыми она мучила ее на протяжении всей службы.

— Где ты остановился, Дуг? Ведь твои родители живут сейчас во Флориде, — проговорила она сладким, как варенье, тоном, глядя на него невинными глазами.

— Дома.

Ее брови поползли вверх, а в карих глазах промелькнуло удовлетворение: «Понятно».

— Только, пока не подберет себе жилье, — многозначительно вставила Трейси. — Ведь так, Дуг?

Он подмигнул матери Трейси.

— Если того пожелает Трейси, — произнес он таким тоном, словно даже на минуту не мог себе представить, что Трейси вдруг не пожелает такого.

— Ну, тогда порядок, — подытожил Рей Картер, принимая решение за них. — Приходите к нам на обед. Как в старые добрые времена. Дональда мы возьмем с собой.

— Поеду с дедом, — подтвердил Дональд.

— Я тоже поеду с вами, — торопливо проговорила Трейси, но Дуг подхватил ее под руку прежде, чем она успела сделать шаг в их сторону.

— Минутку, ты поедешь со мной, — возразил Дуг.

— Конечно, милая, поезжай с Дугом, — сказала ее мать и, взяв мужа за руку, удалилась, не дав Трейси вымолвить ни слова. Она тоскливо посмотрела им вслед, потом свирепо уставилась на Дуга.

— Не радуйся. Дуг Магир, или я сверну тебе башку!

— Чего бы мне не радоваться?

— Еще пару часов назад мои родители думали, что ты исчез навсегда, и ни капельки не сожалели об этом.

— Сомневаюсь. Твои родители всегда любили меня.

— Пока ты не сбежал от меня.

— Могу поспорить, что даже тогда они хотели, чтобы ты дала мне еще один шанс.

Точно, хотели, но Трейси не собиралась говорить ему об этом. Хватало и того, что они сегодня практически объявили перед Богом и всем Сильвер-Фолсом о своем желании дать своему зятю еще один шанс. Чего доброго, они еще закажут торт для повторения роскошного свадебного стола. Ей придется серьезно поговорить с матерью, пока они будут готовить воскресный обед, и объяснить ей, что к чему. Примирения не будет. Ни сегодня, ни после.

Пока она наблюдала, как удаляются ее родители и как Дуг перебрасывается ничего не значащими словами с другими прихожанами с такой легкостью, словно виделся с ними не далее чем вчера, ее обуревало желание завопить во весь голос. Однако, подумала она, репутации священника будет нанесен непоправимый урон, если одна из его прихожанок рассопливится на лужайке перед церковью через десять минут после окончания его проповеди о спокойном восприятии небольших испытаний, выпадающих людям по воле Бога. Она сделала глубокий вдох и решила, что выдержит это испытание, если займется подсчетом одуванчиков, торчавших из травы, пока не освободится Дуг.

Разумеется, она никак не рассчитывала на появление Вирджинии Сью.

— О, Дуг, дорогуша! — воскликнула Вирджиния Сью, подлетая к Дугу в облаке духов, она запечатлела звонкий поцелуй на его щеке и сжала его в объятиях с такой силой, что Трейси удивилась, как он может еще дышать. — Я и не подозревала, что ты в городе!

Дуг с опаской взглянул на Трейси и наградил Вирджинию Сью той самой улыбкой, которую он дарил всем женщинам еще в эпоху, когда они жили в согласии. Его улыбка шипела и искрилась, как фейерверк на Четвертое июля, и Трейси почувствовала, как что-то задымилось у нее внутри. Она знала, что таков уж Дуг: не мог он ничего поделать с тем, что ему нравились какие угодно женщины и что их притягивало к нему, как частицы металла к магниту. Однако ей-то это не могло понравиться, тем более когда его треклятая улыбка была предназначена Вирджинии Сью.

— Вирджиния, ты совсем не изменилась и все еще выглядишь как картинка! — воскликнул он, и Трейси захотелось открутить ему голову. О том, как выглядела она, Трейси, не обмолвился ни словом. Его не озаботили даже проклятые тени под ее глазами.

— Краснобай! Трейси, твой муженек настоящий дьявол. Но ты ведь и сама это знаешь.

— Он не… — с жаром начала Трейси. — А, ладно.

Ей уже надоело объяснять всему миру, что они с Дугом разведены и не сойдутся. Все равно никто ей не поверит. Даже Дуг не верил ей, а у него на руках была бумага, подтверждающая развод.

Когда он наконец переговорил со всеми знакомыми, доведя до всех и каждого, что вернулся насовсем, Трейси сунула ему в руку ключи и забралась на переднее сиденье, не промолвив ни слова. Выглядела она абсолютно спокойной. Это подтверждалось теми улыбочками, коими одаривала их добрая половина треклятого городка. Тут-то она и решила, что не позволит ни одной живой душе подумать, что неожиданное возвращение Дуга Магира могло взволновать ее по прошествии столького времени.

Только ее выразительные, сверкающие янтарем глаза выдавали, что она была безмятежна не более генерала, ведущего свои войска в бой.