Майкл стоял перед зеркалом и со знанием дела завязывал черный галстук. Зазвонил телефон, номер которого знали всего несколько человек.

— Алло?

— Это Томми.

Майкл почувствовал недовольство в его голосе.

— Эй, Томми, как дела?

— Не слишком хороши. Только что мы выпивали с Норманом Гелдорфом.

— И что?

— Он не собирается продавать акции фонда.

— Постой, я же сказал Аманде, чтобы она приказала ему продать все, включая акции Лео.

— Она не поняла.

— Хорошо, Томми, я могу все исправить.

— Винни, я думаю, что ты тоже не понимаешь.

— Слушай, она сделает все, что я ей скажу. Считай, она у меня в кармане. Более того, скажу тебе, она хочет, чтобы мы поженились.

— Гелдорф сообщил мне, что она хочет сохранить свою долю, чтобы иметь власть над тобой.

— Томми…

— Если выражаться яснее, то у Гелдорфа сложилось впечатление, что ты подкидываешь ей идеи, чтобы она именно так и поступала.

— Томми, это совсем не так. Я …

— До свидания, Винни, — сказал Томми. — Или, может, мне следует сказать до свидания, Майкл? Ибо сейчас ты стал Майклом, не так ли? Он повесил трубку.

— Томми… Майкл швырнул трубку. «Черт побери»! заорал он, ни к кому не обращаясь. И схватил пиджак. Он уже опаздывал на званый ужин в отеле Биверли Хиллс.

Он сбежал вниз по ступенькам в гараж и увидел своего шофера, копающегося в двигателе. — Какого дьявола? — крикнул он ему.

— Простите, мистер Винсент. Не могу запустить стартер. По-моему, повреждена проводка.

— Ладно, я поеду сам, — сказал он, направляясь к Порше.

Он вылетел из гаража, ослепив фарами охранника, который едва успел раскрыть ворота, и направился в сторону шоссе, заставляя себя держаться на восьмидесяти милях в час, чтобы не нарваться на штраф. Сегодня в Голливуде его ожидало награждение за поддержку кампании по борьбе со СПИДом, и он вовсе не желал опоздать на это мероприятие.

* * *

Стоя в очереди за джином и тоником перед началом ужина, он болтал с теми, кто подходил к нему. Сегодня здесь были все самые известные личности — главы студий, солидных агентств, лучшие актеры, их агенты, продюсеры. В толпе, насчитывающей около пятисот гостей, было не более пятидесяти женщин.

Одной из них была Марго Глэдстоун. Она подошла к нему, когда он беседовал с одним агентом, и ждала, когда он взглянет на нее.

— Привет, Марго. Я хотел поговорить с тобой…

— Все кончено , — резко сказала она.

— Он огляделся и попытался выжать улыбку, не желая, чтобы кто-нибудь заметил враждебность в их разговоре. Он взял ее за руку. — Слушай, давай потолкуем после. Приезжай ко мне и…

— Все кончено , — жестко повторила она. — Единственная причина, по которой я здесь, это чтобы прямо тебе сказать. Мое заявление об уходе у тебя на столе. Она вырвала руку. — Ставок больше нет , — добавила она и улыбнулась. Прощай, Майкл. Она повернулась и сквозь толпу направилась к выходу.

Майкл кинулся, было, за ней, но тут рядом раздался чей-то голос. — Леди и джентльмены, прошу всех занять свои места. Один знакомый глава студии взял его под руку и повел к столу.

Поздно вечером, уже после многочисленных речей и вручения ему награды, Майклу удалось, наконец, вырваться из рук поздравляющих и покинуть бал. Он вышел из отеля и пять минут ждал, пока с парковки пригонят Порше. Дав работнику двадцать долларов на чай, он уселся в машину и направился на Сансет Бульвар.

Майкл знал, что слегка пьян. В гостиной было душно, а официант без конца подносил джин с тоником. Он набрал в легкие свежего воздуха, стараясь поскорее протрезветь.

Ведя машину с предельной осторожностью, не гоня, Майкл свернул на Сансет и направился к шоссе, которое ведет в Малибу. Он отпустил рычаг, и крыша машины опустилась назад. Прохладный ночной воздух освежил его, а запахи цветов вдоль бульвара вновь доставляли радость от пребывания в Биверли Хиллз.

Он был там, где хотел, подумал Майкл. В его руках сосредоточены нити управления крупнейшей студией, и он может по своему усмотрению снимать все, что ему заблагорассудится. Завтра он помирится с Томми. Это всего лишь небольшое недоразумение между закадычными друзьями, не больше. С Марго он тоже найдет общий язык. Она непременно вернется. Он, так и быть, подпишет ей тот контракт, которого она добивается. Лишь бы она была довольна. В конце концов, она ему нужна.

Слева его нагнал красный корвет, и оказался в опасной близости к его машине. Не будучи в агрессивном настроении, Майкл дал машине возможность обойти свою. И тут, неожиданно, корвет резко повернул, явно с целью протаранить его. Майкл ухватился за баранку. Он был готов выскочить на тротуар, лишь бы избежать столкновения с этим маньяком. К счастью, справа возникла улица, и, резко затормозив, он вписался в поворот. Но все оказалось не так уж здорово. Прямо перед ним возникли две машины, прижатые друг к дружке, и они перегораживали всю ширину затемненной улицы. Он нажал на тормоза, готовый закричать на тех, кто сидел за рулем. Но в этот момент корвет оказался рядом. Из него вышли двое и с разных сторон подошли к его Порше. Майкл уже собирался дать задний ход, как увидел в зеркале, что прямо за ним остановился еще один автомобиль.

— Руки за голову, — произнес чей-то молодой голос. Ему в висок уперся ствол пистолета, и он услышал звук взводимого курка.

Майкл подчинился, потом взглянул в лицо, которое напомнило ему его самого в юные годы. Он посмотрел влево — еще одно похожее лицо. Молодое, суровое, беспристрастное. Как с ним могло случиться подобное?

— Это ограбление, — произнес молодой голос. — Бумажник, быстро!

Майкл с облегчением вздохнул. Это не был заказ. Если бы его заказали, он уже был бы мертв. Он порылся в кармане и передал юноше бумажник.

— Очень хорошо, — сказал тот. — Спасибо, Винни.

С удивлением он взглянул парню в лицо. — Откуда вы…

Не успел он закончить вопроса, как юноша перевел дуло пистолета с его головы в низ живота и дважды выстрелил.

Майкл закричал. У него в паху как будто разожгли костер. Он схватился за рану, и тут же убрал руки. Они были в крови.

Майкл кричал, не переставая. Как в тумане, он видел, как разъехались автомобили, прежде взявшие его в кольцо. Он потянулся к мобильнику и набрал 911.