«Пепел и золото»
Прошло десять лет после того, как я написал книгу «Это Б-г мой». И вот я снова берусь за свое «слабое перо», чтобы написать несколько слов об этом десятилетии.
С тех пор, как в 70 году новой эры пал Иерусалим, еврейский народ не вступал в столь насыщенную событиями эпоху, как наша. За последние десять лет произошло знаменательное (я бы сказал, чудеснее) событие — Шестидневная война. Мы все ощущаем на себе последствия этой великой победы. Никто не знает, чем все это кончится. Но эта война оказала совершенно магическое воздействие на мировое еврейство.
В течение многих веков мы сумели выжить в изгнании, в рассеянии благодаря бесценному сокровищу народному — сокровищу, которое было темой книги «Это Б-г мой», — нашей вере. Со дня падения Иерусалима и вплоть до Французской революции — тысячу семьсот лет — нас всех объединяла верность Б-гу наших предков и мощной культурной традиции, ядром которой был Моисеев Закон. Эта традиция, запечатленная в Талмуде, была объединяющим центром, который сплачивал разбросанный по земле народ Израиля. Она сохраняла нам жизнь, сближала нас, отделенных друг от друга морями и континентами. После Французской революции постепенное ослабление и разрушение прежде незыблемых устоев подточило основы религии. Иудаизм не избежал общей участи. В 19-ом веке еврейская традиция была поколеблена и в большой степени утратила свою роль объединяющего центра всех евреев. Этот кризис нашего времени я описал в главе «Современность». Почти двести лет наш народ пытается решить вопрос, как жить дальше, ибо нет у него прежней единой основы существования.
И вот теперь, по-моему, мы ее нашли. После того как четверть века еврейство находилось в состоянии опасной неустойчивости и неуверенности, вызванной гитлеровскими зверствами, центром притяжения всего еврейского народа стало государство Израиль. Как мне представляется, евреи интуитивно пришли к постижению того, что Израиль — наше сердце и что Израиль должен жить. И в общенациональном порыве, после двух столетий раскола и разброда, из-за которых отчасти нас и постигла недавняя катастрофа, евреи теперь снова едины.
Уничтожив европейских евреев, нацисты до глубины души потрясли наш ни на кого не похожий, рассеянный по свету народ. Не будь этого, диаспора могла в течение двух или трех поколений зачахнуть и тихо угаснуть. Но теперь она будет жить. Провидение дало нам новое сердце, снова пересаженное туда, где оно билось в древности. Гром Шестидневной войны отозвался в сердце народа, и он снова воспрял и оправился от удара, нанесенного ему гитлеровской резней.
Но теперь, как и прежде, есть среди нас равнодушные и есть среди нас ассимилированные. На правом фланге наши антисионисты столь напуганы перспективой обвинения в «двойной преданности», что они все еще шумно отрекаются от Израиля и провозглашают себя чистыми французами, чистыми американцами или чистыми австралийцами еврейского происхождения. А на левом фланге крикливые кучки людей клеймят Израиль, называя его милитаристским агрессором; эти люди патологически глухи к повторяемым уже двадцать лет клятвам арабских лидеров, которые грозят уничтожить еврейское государство, обратить его в пепел. Правое меньшинство и левое меньшинство бегут в разных направлениях от живого центра нашего народа. И те и другие невелики числом, но зато не по числу горласты.
Но у нас — у всех остальных евреев — этот объединяющий центр находится в глубине сердца. Когда я писал книгу «Это Б-г мой», евреи все еще спотыкались в темноте, опустившейся на иудейскую веру, они все еще не пришли в себя после нацистской бойни. Сейчас мы уже не в темноте, и мы более не спотыкаемся. Мы смотрим на наших братьев в Израиле, ища у них поддержки и надежды, и большинство из нас молится Б-гу — по-разному, но молится, — прося Его осенить Своей благодатью Израиль, третье еврейское государство на Святой Земле.
Сионизм духовного центра
В этом смысле сионизм — некогда партийный клич в еврействе — за последние десять лет приобрел территориальный центр. Но это — не сионизм Герцля, призывавшего переселить в Палестину всех евреев мира (эта сионистская доктрина все еще живет, но не она сплачивает еврейство). Семьдесят лет тому назад великий противник Герцля — Ахад Гаам —предсказал, что еврейское государство станет духовным центром возродившейся диаспоры. За то, что его предложение было слишком умеренным, Ахад Гаам подвергся нападкам и поношениям со стороны более радикальных сионистов. А сейчас оказалось, что Ахад Гаам был пророком. Возвращение всех евреев в Святую Землю остается мессианским видением, однако Израиль уже стал нашим духовным центром. После Шестидневной войны иммиграция в Израиль увеличилась. Из одной только Америки в Израиль переезжает от тысячи до четырех тысяч человек в год. Молодежь, искатели приключений, вдохновленные — их всех притягивает золотой Иерусалим, как магнит. Однако пока иммиграция остается уделом избранных, а не массовым явлением.
Сионисты, при всех своих изгибах и загибах, сумели ухватить самую суть проблемы еврейского народа. Они предвидели резню в Европе и призвали европейских евреев искать спасения в Палестине. Политические деятели всех стран старались заглушить отчаянный призыв сионистов.
Когда небо уже потемнело и налетели первые порывы тайфуна, нерешительность и покорство удержали многих евреев в Европе. Немногие из них сумели, всем смертям назло, добраться до берегов Святой Земли и избежать гибели. В некотором смысле Израиль — это Варшавское гетто, восставшее вовремя и потому не уничтоженное. Сионизм сумел спасти остатки европейского еврейства, и в этом — его горькое историческое торжество.
Однако опасности, угрожающие еврейскому народу, все еще столь велики, что нам — даже самым неверующим из нас — остается надеяться лишь на новые чудеса. Окруженный врагами Израиль почти чудом выиграл три войны, в которых по всем законам истории он должен был бы погибнуть; однако его враги все еще вооружаются, на границах все еще вспыхивают схватки, и арабские лидеры все еще клянутся утопить еврейское государство в крови.
Советское еврейство страдает в культурном удушье: это — бескровная резня, в которой выживает тело, но еврей перестает быть евреем. Нынешние лидеры великого русского народа, одержимые странной, злобной манией, не разрешают трем миллионам советских евреев поставить памятник над Бабьим Яром, ходить в еврейские школы и читать еврейские книги и журналы — и в то же время они не дают эмигрировать в Израиль тем евреям, которые хотят остаться евреями. То, что евреи России, столь пострадавшие от нацистов, поставлены теперь перед такой жестокой дилеммой — это позор в глазах всего мира и пятно на чести русского народа. Все люди доброй воли надеются, что недалек тот день, когда этой вопиющей несправедливости будет положен конец. А между тем для безмолвного и беспомощного советского еврейства само существование Израиля остается немеркнущим маяком надежды.
Под защитой самого сильного на земле демократического государства американские евреи чувствуют себя в безопасности. Но постоянное давление, вынуждающее человека быть «таким, как все», медленно разъедает наше духовное наследие. И поэтому для нас Израиль тоже остается животворным источником культуры духа И — для верующих — веры.
Что дает нам вера
Ну, и что дает нам вера?
— Послушай, — сказал мне на пляже Файер-Айленда один мой знакомый, которого я встретил после десятилетнего перерыва (а за это время все опасности, о которых я здесь пишу, обострились, и за десять лет до нашей встречи я написал книгу «Это Б-г мой»). — Послушай, ты все еще верующий?
Сейчас — как и во всей своей книге — я утверждаю, что придерживался и придерживаюсь нашего Закона в годы могучих перемен, сотрясающих еврейство, в годы опасностей и чудес. Я вижу, что наш образ жизни меняется, как изменился он, когда мы ушли из Египта в пустыню, и когда после блужданий в пустыне зажили оседло под рукою Судей, и когда Судей сменили Цари, и когда пал первый Храм, и когда пал второй Храм, и когда мы на долгие века рассеялись по земле. Иудаизм очень устойчив, и в то же время он отлично умеет применяться к обстоятельствам. Какие новые формы он примет и какие новые учения возникнут в третьем еврейском государстве, какой глас Б-жий раздастся теперь из Иерусалима, я предсказать не могу. Но я верю, что и в новую эпоху нашей истории огненным столпом нашим остается Тора, как была она им и в прежние эпохи — в том числе и в эпохи такого же упадка веры, какой мы наблюдаем сейчас, и в эпохи куда более страшные и бурные.
В одном я уверен: появление нового объединяющего центра приведет к культурному возрождению. Некоторое время назад упадок дошел до предела. Для нового поколения выучить иврит или даже идиш уже не будет проблемой, если у человека нормальные умственные способности. Само по себе изучение иврита никоим образом не означает возврата к вере. Но если в диаспоре возродится иврит, как он возродился в Израиле, наши святые книги перестанут казаться евреям китайской грамотой. Мне трудно представить, что мессия придет в ближайшем будущем. Но я вижу своими глазами, как сплачивается рассеянный некогда народ, как он черпает из кладезя своей мудрости. А ведь главное богатство евреев сейчас, как и всегда, — это их духовное наследие.
Но на пути к Б-гу современная мысль и некоторые прискорбные свойства нашего времени воздвигли преграду не менее грозную, чем та, что стояла перед Иовом. Я хорошо это знаю. На некоторые трудные вопросы никогда нельзя будет дать иного ответа, чем тот, который дал страдающий Иов: «А я знаю. Искупитель мой жив»
Джамбатиста Вито, великий философ истории, считал, что еврейский народ — это исключение из закона неизбежного упадка народов. По мнению Вито, секрет живучести евреев — в том, что они обладают истинным словом Б-га: это не облегчает им страданий во время катаклизмов истории, но позволяет пережить их. И это Б-г мой.
Израиль был обителью Б-га в древние времена. Верующие верят, что избавление близко, и сколько бы времени ни прошло до его осуществления, историческая миссия евреев заключается уже не только в том, чтобы выжить, — как было почти две тысячи лет, — но и в том, чтобы трудиться ради восстановления Сиона, которому предстоит стать достойным обиталищем для Князя Мира.
Евреи — это что-то вроде народа-лоцмана. Весь мир как будто бы приближается ко дню страшного суда, когда люди — в том числе, может быть, уже родившиеся младенцы — вступят либо в золотой век, либо в век пепла. У нас. евреев, уже был свой век пепла — но мы выжили. Преодолевая все преграды и опасности, встававшие на нашем пути, мы достигли золотого Иерусалима, и мы отстраиваем его. Это — чудо истории, которое может вселить надежду во всех людей земли.
Вашингтон,
14 ноября 1969 года (4 кислева 5730 года)