Чуть позже в подземном баре Бруно встречал Поля Назера, растерянного из-за того, что, как он сказал, «два жандарма притащили его сюда буквально волоком».

— Вот уже несколько дней, — объяснил Бруно, — как я поставил на уши кого только мог, чтобы сделать тебя сотрудником секретной службы. Думаю, мне пошли навстречу. Я сделал упор на том, что в случае нападения или опасного задания я бы предпочел иметь рядом с собой старого испытанного друга. Они достаточно умны, чтобы понимать психологические преимущества подобной ситуации.

— Ты сказал, психологические преимущества? Думаю, что для любого офицера эти слова — пустой звук. И я совершенно чужд военщине.

— Старина, войны всегда имеют и прогрессивное начало. Эта необычная война за несколько недель потрясающим образом изменила менталитет армии. Это произошло очень быстро, понимаешь? Как никогда ранее! Реорганизация была проведена в одно мгновение. Теперь, начиная со звания «полковник», каждый офицер или ученый, или технический специалист.

— Или журналист! На какой глубине, ты сказал, мы находимся? Четыреста стадиев? И сидим в баре? А я, журналист, жил на поверхности и даже ничего не подозревал!

Чтобы как-то снять напряжение, Поль одним глотком осушил стакан и поперхнулся.

— Появление всех этих сооружений стало возможным благодаря системе водоснабжения, — пояснил Бруно, похлопывая друга по спине.

— Системе… водоснабжения? — переспросил Поль, все еще кашляя.

— Да, Ин-Салах обеспечивался опресненной водой по сотням подземных каналов с мавританского побережья. Но существовала также старая заброшенная система, которая в прошлом веке снабжала город питьевой водой из подземных пластов. В настоящее время эти пласты истощены. Так появились эти коридоры и залы, которые раньше были водопроводами и резервуарами. Оставалось только оснастить их соответствующим образом.

— Всего лишь оснастить! — передразнил Поль. — За несколько недель! Ты хочешь сказать, что все города пустыни, включая обширные сельские регионы, были подобным образом обустроены?! Неужели ты не отдаешь себе отчета…

— А ты, неужели ты не отдаешь себе отчета в необыкновенной мощи этой страны? — оборвал его Бруно. — Я на память попробую процитировать одну из твоих статей, которая произвела на меня сильное впечатление. «… Колоссальные возможности, которые современная наука предоставляет в распоряжение промышленности Афрансы, могут значительно увеличить время нашего отдыха. Обычный гражданин Афрансы работает не более трех часов в день пять дней в неделю. Если бы автоматизация и фотосинтез продуктов питания использовались на полную мощность, то каждому гражданину пришлось бы работать не более двух часов в месяц (цифры не лгут, и вероятность ошибки очень мала».

— У тебя хорошая память!

— Подожди, я еще не закончил. «Вот уже семьдесят лет существует революционная программа реконверсии. Достаточно будет нажать кнопку, чтобы в течение восьми дней программа была выполнена. Но на этой кнопке значится сигнал „опасность“.

И опасность для нашей цивилизации велика. Занимайся человек своей работой не более двух часов в месяц, очень скоро из-за отсутствия тренировки он станет недееспособным, а вынужденный отдых быстро превратится в источник мучительной лени и…

— Хорошо, достаточно, — прервал Поль. — Они прибегли к кнопке. Ты это хочешь сказать?

— Совершенно верно! Иначе каким образом ты можешь объяснить, что вот уже шесть месяцев Афранса в одиночку кормит, одевает, дает жилье, даже развлекает весь остальной мир? Кроме того, ты забыл, что страхи двухтысячного года заставили нас спрятать под землю большинство фабрик. И с тех пор они там и находятся. Прятать предприятия под землю стало привычкой. Мы располагаем мощным энергетическим потенциалом и, если потребуется, сможем обеспечивать себя в течение многих лет.

— Я это предполагал, но никак не думал, что достаточно нажать кнопку, чтобы привести в действие эту махину. Мне не хватало воображения. А это стыдно для журналиста. Ситуацию в стране можно сравнить с автомобилем, который развил скорость триста стадиев в секунду. Ездить с такой скоростью рискованно, но, если только скорость может помочь избежать катастрофы, к этому средству нужно прибегнуть. Разумеется, подобная производительность для Афрансы была опасной, однако очень хорошо иметь такую силищу в резерве, чтобы в нужный момент нажать кнопку.

Поля охватил энтузиазм:

— Самая большая пустыня в мире неизбежно должна была превратиться в самую большую нацию. Необходимо было начать с нуля, с чистой страницы! Вопрос состоял не в том, чтобы противопоставить современную цивилизацию старым и неповоротливым структурам. Наши предки умели смотреть далеко вперед! Сверхобработанная и сверхиндустриализированная территория, залитая солнцем, могла возникнуть только там, где все было искусственным. Афранса…

— Если ты продолжишь в том же духе, то закончишь пением национального гимна, — съязвил Бруно. — Нет большего патриота, чем сенегалец! Успокойся, старина! — И неожиданно сурово продолжил: — Ты, мечтатель, уже забыл, откуда прибыл и где находишься сейчас! Вот уже шесть месяцев, как существует только один шовинизм на всей планете. И как ни странно, это не американский, русский или китайский шовинизм. Это шовинизм скатов!

Негр наморщил лоб.

— Кто может сказать что-либо наверняка?! Возможно, нам удастся наладить контакт с этими скатами! Им — море, нам — твердая земля! Плодотворное сотрудничество! Я думаю…

— Но они думают по-другому! Ты все еще продолжаешь мечтать, забыв о сотнях миллионов людей, погибших в одно мгновение! Не может быть мира между нашими расами. Или они, или мы.

Поль Назер опустил голову.

— У меня ощущение, что первую партию выиграли они.

Бруно встал и похлопал друга по плечу.

— Не падай духом. Я пристрою тебя в мое подразделение. Я тебе уже сказал, что ты произведен в чин капитана?

Поль встал по стойке «смирно» и отдал честь.

— Кончай паясничать, а то отправлю тебя в интендантскую службу. И все дни ты проведешь, занимаясь описями, списками и подсчетом инвентаря.

— Не шути так! Ты же знаешь, что я прихожу в ужас от кабинетной работы.

Они вышли из бара, затем перешли через пропасть с бурлящей внизу водой.

— Помнишь трассу водного кросса? — с грустью спросил Поль.

— Отчасти благодаря твоим спортивным достижениям мне и удалось решить вопрос о твоем переводе сюда, — признался Бруно. — Можешь считать себя членом подводной команды. Водный кросс — детские игрушки по сравнению с тем, что тебя ожидает!

— Повеселимся! — с горечью пошутил Поль.

Спустившись на несколько ступенек, они сели в двухместный автомобиль. Машина тронулась, свернула на трассу со светящимися стенами. По дороге им попадались военные транспорты с подразделениями подводных пловцов в униформах различного цвета. Поль вытаращил глаза.

— Уже идут бои? — спросил он.

— Кое-где, вероятно, да, но оборонительного характера. Поль почесал подбородок.

— Но, черт побери, мы находимся по крайней мере в тысяче килостадиев от ближайшего побережья! Как…

— По каналам водоснабжения, дуралей! Выход прямо в морские глубины после путешествия в тысячу килостадиев под водой.

Они проехали по мосту над круглым озером диаметром в тридцать стадиев. Поль прикинул глубину и скорчил гримасу. Затем, вцепившись в сиденье, закричал:

— Бруно, смотри, акулы!

Бруно бросил небрежный взгляд. Огромные акулы сновали среди пены.

— Замаскированные подводные лодки, — объяснил он. — Неплохо, как думаешь? Но ты еще не то увидишь! На глубинах в десять-одиннадцать стадиев мы предполагаем создать базы в виде невиданного морского чудовища.

Поль вытер лоб и закрыл глаза. Открыл он их только после остановки автомобиля. Следуя за Бруно, пересек просторный внутренний дворик. Бруно показал часовому различные бумаги, и тот пропустил их.

— Этот тип одет по всем правилам, — заметил Поль. — Но меня это не восхищает. Нет ли у вас униформы креветок для подразделений пигмеев?

— Вначале всех это очень забавляло, — весело улыбнулся Бруно. — Называли происходящее «карнавальной войной». Но, уверяю тебя, когда я должен надевать мой скафандр в форме осьминога, то с трудом сдерживаюсь, чтобы не стучать зубами от страха раньше времени. Необходимо находиться в воде многие часы подряд. Пластик не поглощает пот, поэтому промокаешь до нитки и, как следствие, коченеешь несмотря на подогрев.

Бруно представил Поля какому-то младшему офицеру, который через две минуты, после того как машина провела идентификацию, уже держал в руках военный билет журналиста. Затем билет вновь поместил в машину, которая с шумом проглотила его, замигала различными разноцветными лампочками и «выплюнула» наконец металлический браслет и униформу.

Поль пошел переодеваться в соседнюю комнату, положив гражданскую одежду в ящик, откуда машина «слизала» ее словно языком.

Бруно провел друга через вереницу просторных комнат, стены которых были увешаны картами, схемами и фотографиями. В одной из них два человека сидели на стульях перед гигантским стеклянным экраном, закрывающим всю стену.

— Давай ускорим твое обучение, — предложил Бруно. Он нажал на кнопку, встроенную в подлокотник кресла.

Экран засветился, и на нем появились подводные пейзажи. Цветовая гамма, объемность и четкость были такими, что создавалось ощущение, будто океанские глубины находятся сразу за стеклом. Казалось, разбей стекло — и вода хлынет в зал. Невидимый диктор говорил:

«Эти кадры были сняты возле мавританского острова Тидра. Привыкайте к виду существ, с которыми вскоре вам придется бороться. Аппараты…»

Бруно уменьшил звук и уже сам продолжил комментарий новостей. Появился гигантский диск, который, почти полностью заполнив весь экран, выпустил из своего рода шлюза около пятидесяти скатов. Подводные создания были покрыты металлическим панцирем.

— Это не металл, — пояснил Бруно, — а пластиковое покрытие, более твердое, чем какой-либо металлический сплав. Только совсем недавно нам удалось изобрести оружие, способное пробивать эту индивидуальную чудо-броню.

Снимая эти кадры, оператор, без всякого сомнения, подвергался огромному риску. Скаты стали кружить над затопленной водозаборной станцией, затем сделали в ней пролом и проникли в каналы водоснабжения.

Появился еще один диск и выпустил новую группу нападавших, которые стали «парить» над зданиями словно батальон ангелов-терминаторов. Через некоторое время бетонная оболочка взорвалась, разрушив стены фабрики. Скаты ринулись в проломы, возникшие в результате взрыва. Новая группа появилась из туннелей. За ними плыли бесформенные существа с медленными, как у моллюсков, движениями, неповоротливые и плохо приспособленные к жидкой среде.

— Люди! — воскликнул Поль.

Подводные пловцы потрясали устаревшего образца ружьями, затем открыли огонь. Некоторые скаты тут же были обезглавлены, но большинство взметнули хвостами водяные вихри и бросили в людей какие-то круглые гранаты, которые взорвались словно маленькие солнца. Вода окрасилась в красный цвет.

Воспользовавшись перевесом в бою, скаты восстановили свои диски. Аппараты окончательно уничтожили при помощи каких-то светящихся лучей развалины фабрики. Изображение потеряло четкость. Можно было различить развалины, которые словно растворялись в облаке пузырьков, как обычные кусочки мела в соляной кислоте.

Бруно выключил экран.

— Ну вот и все, — сказал он. — В настоящее время скаты исчезли. Иди сюда.

Бруно подошел к карте и указкой ткнул в маленький красный кружочек.

— Они поднялись по каналам до Атара. По последним данным, этот город пока сопротивляется. Думаю, нет нужды говорить о том, что мы можем вести только оборонительные бои. Сейчас даже и речи не может быть об атаке скатов в их собственной среде. Но час расплаты приближается.

Поль словно онемел.

— Пойдем, я покажу тебе ската собственной персоной, — пригласил Бруно.

— Жи… живым? — заикаясь, пробормотал Поль.

— Нет, всего лишь труп. Но мы надеемся поймать их живыми, потому что наши специалисты хотят применить против них бактериологическое оружие»