Жгучее желание

Вулф Джоан

Лорд Рив, граф Кембриджский, считал женитьбу истинными вратами ада. Однако условия странного завещания говорили сами за себя, молодой повеса мог получить наследство только после вступления в законный брак.

Что предпринять? Фиктивный брак с подругой детства умной и очаровательной Деборой Вудли, казался единственным выходом из положения. Но порой от дружбы до любви — всего лишь шаг. Трудный шаг к счастью и неизъяснимому блаженству…

 

Глава 1

В тот прекрасный, хотя и немного ветреный майский день я, как обычно, в три часа пополудни находилась на конюшне графа Кембриджского и разговаривала с его главным конюхом. Я сидела в его комнате, удобно устроившись в кресле в самой неподобающей для благовоспитанной леди позе, когда снаружи донесся шум — во двор стремительно въехал экипаж.

Кларк вскочил как ужаленный:

— Господь всемогущий, мисс, уж не его ли это сиятельство?

— Поскольку я не знаю больше никого, кто мог бы влететь сюда с таким грохотом, полагаю, что это он, — сухо ответила я.

Кларк тут же исчез за дверью. Я приняла еще более небрежную позу, лениво размышляя над тем, что могло привести графа Кембриджского в его родовое поместье в самый разгар лондонского светского сезона.

Сверкающий луч майского солнца проник сквозь окно и коснулся моей головы. Апрель в этом году выдался холодным, и погреться на солнышке было очень приятно. Я зажмурилась, наслаждаясь теплом.

— Ты здесь, Деб? — спросил знакомый голос, и я открыла глаза. В дверях стоял благородный Джордж Адрльфус Генри Ламбет, граф Кембриджский, барон Рив.

— Я всегда здесь, — кротко заметила я. — А где же мне еще быть — дома, копаться с мамой на грядках? Рив одарил меня очаровательной улыбкой:

— Ну, если тебе так угодно…

Войдя в комнату, он небрежно присел на край стола.

— Интересно узнать: зачем это ты сюда приехал? — полюбопытствовала я.

— Разве сезон не в самом разгаре?

— Я завтра собираюсь в Нью-Маркет, взглянуть на Честолюбца, — ответил Рив. — Через несколько недель дерби, надо убедиться, что его тренируют как следует.

— А можно мне с тобой? — резко выпрямившись, выпалила я.

— Ты ведь знаешь, что нельзя, Деб, — вздохнул он. — Молодой незамужней леди неприлично проводить весь день в обществе двадцатичетырехлетнего холостяка.

— Какая ерунда! — горячо возразила я. — Мы с тобой всегда дружили, Рив. Никто не удивится, увидев, что я поехала с тобой на скачки.

— Да ну? — фыркнул он. — Моя репутация не столь безупречна, Деб, и я совсем не собираюсь портить твою. Извини, но ты не сможешь со мной поехать.

— Здесь так скучно, Рив! — бросив на него мрачный взгляд, сказала я.

— Местные девицы только и делают, что судачат о мужчинах и строят планы насчет замужества. Этого достаточно, чтобы сойти с ума. Если бы не Кларк, я бы точно спятила!

— Тебе самой пора подумать о замужестве, — заметил Рив. — В конце концов, не оставаться же старой девой.

Кажется, на моем лице появилось то выражение, которое моя мать называет упрямым.

— Никто не берет меня замуж, Рив.

— Не смеши.

— Но это правда! — настаивала я. — Ко всему прочему, я слишком высокая. Рив нахмурился:

— По-моему, нет. Ну-ка встань, посмотрим.

— Не хочу.

Он с легкостью поставил меня на ноги.

— Вот видишь? — сказал он. — Твоя макушка у меня под подбородком. Для женщины это отличный рост.

— Рив, в тебе ведь шесть футов с лишним! — разозлилась я. — Не знаю, замечал ли ты это, но большинство мужчин не такие высокие. И им нравятся девушки, на которых они могли бы смотреть сверху вниз.

— Им также нравятся девушки, — смерив меня критическим взглядом, продолжил Рив, — которые надевают что-нибудь более элегантное, чем старые юбки для верховой езды и жакеты, которые выглядят так, что от них откажется даже местный приют.

Я метнула на него яростный взгляд.

— Господи, только не строй из себя валькирию! — вздохнул Рив. — Ты для этого слишком тощая. Наверное, я мог бы обхватить твою талию пальцами.

— Даже и не пытайся! — предупредила я и на всякий случай отодвинулась подальше. — С чего это вдруг мы вообще коснулись этой темы?

— Это ты начала.

— Ничего подобного!

— Да-да, именно ты. Ты жаловалась на то, что все местные девицы говорят только о замужестве.

С угрожающим видом я придвинулась к столу. Рив, пожав плечами, поспешно отстранился.

— Это совершенно естественно, что девушки стремятся выйти замуж. — продолжал Рив. — Не понимаю, почему ты находишь эту тему такой скучной, Деб.

— Для меня она не только скучна, но и бессмысленна, — категорически заверила я. — Мало того что я слишком рослая, так у меня еще и денег нет. Не забывай об этой мелочи, Рив! Джентльмены не слишком склонны жениться на бесприданницах. Наше с мамой счастье, что у нас есть хотя бы крыша над головой. Нет, боюсь, я обречена остаться старой девой.

Должна признаться, на самом деле я вовсе не чувствовала себя такой несчастной, как могло показаться со стороны. Пусть мои длинные ноги и не устраивали некоторых местных коротышек, зато для верховой езды они были большим преимуществом. По правде говоря, если не считать самого Рива, я держалась в седле лучше всех.

Поэтому-то я и имела свободный доступ к его конюшне. Он знал, что может доверить мне своих лошадей.

Поняв, что дискуссия о замужестве зашла в тупик, Рив решил сменить тему.

— Похоже, Честолюбец окажется на скачках фаворитом, — самодовольно сказал он. — Как считаешь?

— Думаю, что это возможно, — согласилась с ним я. — А каково мнение лорда Брэдфорда?

— Бернард ужасно любит портить людям настроение, — мрачно ответствовал Рив. — Он только и делает, что произносит скучные речи о бессмысленности скачек. Он не считает скачки достойным занятием для джентльмена. Живет себе в своем поместье в Суссексе и только и знает, что возиться со своими фермами и отарами овец! Ничего, вот Честолюбец выиграет — тогда он поймет, что такое настоящая скаковая лошадь!

— Рив, а откуда у тебя деньги на тренировки Честолюбца? — осторожно поинтересовалась я.

— О, мне дали взаймы, — отмахнулся он. — Я верну долг, как только Честолюбец выиграет дерби. Дурное предчувствие кольнуло мне сердце.

— А если нет?

Рив одарил меня знаменитым фамильным свирепым взглядом:

— Он обязательно выиграет! Это лучшая лошадь из тех, что будут участвовать в состязаниях. Поэтому он и считается фаворитом!

Подняв тяжелое пресс-папье, сделанное в форме вставшего на дыбы коня, он с силой обрушил его на стол.

— Черт бы побрал этого Бернарда! И зачем он так осложняет мне жизнь?

На этот вопрос я не могла ответить.

— Ты считаешь, что я не должен был одалживать деньги? — проведя рукой по своим темным, чересчур длинным волосам, с вызовом спросил Рив.

Прежде чем ответить, я с минуту задумчиво разглядывала его. Даже мрачный вид Рива не портил красоту его липа. Единственное, что слегка нарушало общее впечатление. — это горбинка на некогда идеально прямом носу. Он разбил его, когда ему было двенадцать лет. Во время скачек Рив брал очередное препятствие, и кто-то из соперников случайно налетел на него. Лошадь Рива упала. Потом он несколько недель провалялся в постели со сломанными ребрами и ключицей, пострадал и нос.

Впрочем, я знала Рива с пяти лет и редко заблуждалась относительно его настроения. Поэтому понимала, что, несмотря на всю свою браваду, он тоже беспокоится насчет взятых взаймы денег, хотя вслух никогда этого не признает.

— Просто мне не хотелось бы, чтобы ваши отношения с лордом Брэдфордом стали еще хуже, — осторожно заметила я.

— Думаю, это невозможно, Деб, — невесело засмеялся Рив.

Я промолчала.

— Мне пора домой, — наконец сказала я. — Мама будет волноваться. Он кивнул.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты посмотрела на Честолюбца, Деб. но после Нью-Маркета не смогу завезти тебя обратно.

— Ничего страшного, Рив, — вздохнула я.

— Передай мои наилучшие пожелания матери.

— Обязательно.

На этом мы расстались.

За обедом, проходившим, как всегда, в тесной гостиной нашего крошечного дома, я рассказала маме о своей встрече с Ривом.

— Ему не стоило покупать эту лошадь, — заметила мама.

— Рив купил Честолюбца еще годовалым, и теперь среди трехлеток он один из лучших, — возразила я. — Меня просто возмущает, что его отец своим чертовым завещанием испортил Риву все удовольствие от жизни.

— Дебора! — вяло запротестовала она.

— Извини, мама, — усмехнулась я и тут же уточнила:

— Идиотским завещанием.

— Конечно, жаль, — вздохнула она, — что отец Рива не разрешил ему распоряжаться наследством до тех пор, пока мальчику не исполнится двадцать шесть. Как, должно быть, Риву унизительно каждый раз просить деньги у опекуна! Но ты должна согласиться, дорогая, что отец Рива имел веские основания сомневаться в здравомыслии сына.

— Гм… — произнесла я, подцепив вилкой спаржу. Когда Рив приезжает домой, он всегда присылает нам пару окороков. Как было бы здорово снова поесть мяса!

Мама отпила из стакана маленький глоток воды.

— Я сегодня прочитала в газете, что твой сводный брат Ричард собирается жениться. Его невеста — дочь виконта Свейла. — Она сделала еще глоток. — Хорошая партия. Вудли, должно быть, очень довольны.

— Мама! — возмутилась я. — Я уже говорила, что ничего не желаю слышать об этой семье. А мой драгоценный братец пусть убирается к черту!

Мать нахмурилась:

— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты перестала так относиться к своему брату. Я согласна, что его семья очень дурно с нами поступила, но не думаю, что Ричард, которому было всего восемь лет, когда умер твой отец, к этому причастен.

— Дурно с нами поступила?! — хлопнув ладонью по столу, воскликнула я.

— Боже мой, мама! Нас выбросили из отцовского дома, заставили жить в нищете, в этой убогой развалюхе — и это ты дипломатично называешь дурным поступком?

Мама недовольно поморщилась.

Не желая расстраивать ее, я постаралась взять себя в руки.

— Извини, — пробормотала я.

— Твой отец оставил поместье и все деньги Ричарду, назначив опекуном своего брата Джона, — напомнила она. — Наверняка он надеялся, что о нас позаботятся, Дебора, но никаких законных прав у нас нет. — Голос ее слегка дрогнул — Наше счастье, что Джон счел возможным предоставить нам этот дом и ежеквартально выплачивать ренту, чтобы мы не умерли с голоду.

Вот так Джон Вудли понимает свой долг — обеспечить нас крышей над головой. Но даже это он сделал только в обмен на мамино обещание никогда не пользоваться своим титулом. Хотя она имеет полное право называться леди Линли, все знают ее всего-навсего как миссис Вудли. Джон заставил ее забыть, что такое гордость. Все, что у нее осталось, — это я.

В свое время маму наняли гувернанткой к Ричарду, и вскоре, к общему ужасу, мой отец на ней женился. После его смерти родственники постарались как можно скорее удалить ее из Линли-Мэнор вместе с результатом их неравного брака — то есть со мной.

— Не надо так относиться к своему брату, Дебора, — серьезно повторила мама. — Он ни в чем не виноват.

— Он ни разу не пытался нас разыскать, — резко сказала я.

— Но и я не пыталась установить с ним контакт, — возразила мама.

Это было правдой.

— Пусть старая вражда утихнет, дорогая, — улыбнулась мама.

Падающие в окно лучи послеполуденного солнца окрашивали в золотистый цвет мамины немного поседевшие волосы. Ее небесно-голубые глаза доверчиво смотрели на меня.

У меня глаза точно такого же цвета, — подумала я, — но в остальном мы совершенно разные. Пожалуй, я унаследовала от отца не только высокий рост, но и тяжелый характер. В отличие от мамы я не прощаю обид.

— Ты считаешь, мне не стоит молиться за победу Честолюбца на дерби? — стараясь сохранить шутливую интонацию, небрежно поинтересовалась я.

Она только засмеялась в ответ. Она такая милая, моя мама, такая мягкая и деликатная. Хотя ей сорок четыре, а мне двадцать один, я уже многие годы о ней забочусь.

— Готова держать пари, что завтра мы получим несколько окороков, — усмехнулась я.

— Милый Рив! — вздохнула мама. — Он такой внимательный. Пожалуй, я тоже буду молиться за Честолюбца.

***

Следующие несколько недель прошли без особых событий. Я каждый день объезжала великолепных рысаков Рива, чтобы поддерживать их в хорошей форме. К чести лорда Брэдфорда, он не пытался лишить Рива вещей, являющихся непременной принадлежностью каждого джентльмена. Его бесила лишь карточная игра.

К несчастью, играть Рив любил.

Дом Рива в Эмберсли поддерживался в прекрасном состоянии. За ним следила целая армия слуг, а за садом — целый полк садовников. В общем, Рив вел образ жизни, типичный для очень богатого молодого дворянина, за исключением того, что все его счета подписывал лорд Брэдфорд. Это и сводило Рива с ума.

За последнее время я совершила несколько вылазок на природу с друзьями, которых знала целую вечность. Подобные пикники мы устраивали каждый год, и мне они немного прискучили, но не могла же я целыми днями сидеть на конюшне!

Однажды днем мы отправились кататься на лодках по реке и проплывали неподалеку от университета, из которого Рива с таким шумом исключили пять лет назад. Я оказалась на борту с Седриком Лиски, новым викарием нашей местной церкви День выдался замечательный, и я лениво наблюдала за тем, как лодка быстро скользит по мутной воде. Ни дуновения ветерка. Камыш на берегу столь же неподвижен, как его отражение Ветви ив склоняются к воде, по берегам цветут ирисы. Солнце, тепло, тишина. Опустив руку в воду, я благожелательно улыбнулась мистеру Лиски.

— Ко мне здесь все так хорошо относятся! — неожиданно поделился он. — Представьте себе-за все время я обедал дома лишь раз или два!

Ну конечно же, он не обедает дома, — цинично подумала я. — Ему двадцать семь, он холост и неплохо обеспечен. Любая девушка в приходе может только мечтать о такой , партии. По правде говоря, я была удивлена тем, что викарий пригласил меня в свою лодку. Я полагала, это место постарается занять Мария Бейтс.

— Вы родственник Кембриджей? — спросила я, не сомневаясь в ответе. Эмберсли — богатый приход, и лорд Брэдфорд уж наверняка не отдал бы его чужаку.

— Да, — с улыбкой подтвердил мистер Лиски. Он приятный молодой человек, у него здоровые, крепкие зубы и приветливый взгляд. — Собственно, я двоюродный брат Рива. Мы не так уж часто встречались, но наши жизненные пути ненадолго пересеклись в университете.

— О! — оценила сообщение я. Перестав грести, он оперся на весла.

— Мое пребывание там было более продолжительным, но не таким… запоминающимся.

Я вздохнула. Мне кажется, что та выходка Рива — когда он однажды ночью разрисовал бледно-желтыми нарциссами дом декана — известна всей Англии. В результате его отчислили из университета, чего Рив, конечно, и добивался. Он ненавидел Кембридж.

— Не люблю подчиняться правилам! — с вызовом говорил он мне, когда отец после Кембриджа сослал ею в Эмберсли. — Я хочу сам распоряжаться своей жизнью.

По иронии судьбы именно это приключение и стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения его родителя. Тот изменил завещание и лишил Рива возможности распоряжаться наследством вплоть до достижения двадцатишестилетнего возраста. Результат, которого добился Рив, оказался прямо противоположным тому, к которому он стремился.

— Рив всегда не любил Кембридж, — спокойно заметила я.

— Да, — согласился мистер Лиски. — С момента нашей встречи мне было совершенно ясно, что это долго не продлится. Он словно… словно комета промчался по кембриджскому небосклону. Яркий свет завораживал, но что-то подсказывало: он скоро угаснет.

Подумав о том, что мистер Лиски, оказывается, еще и поэт, я вздохнула.

Бедный Рив! — подумала я.

— Скажите, мисс Вудли, — начал мой собеседник, — вы будете на танцах, которые Бейтсы устраивают в субботу?

— Да, — вновь обратив на него свое внимание, кивнула я.

Мой ответ, кажется, порадовал Лиски.

— Тогда я покорнейше прошу вас зарезервировать за мной танец.

На вечеринках, подобных тем, что устраивали Бейтсы, царила абсолютно неформальная обстановка. Не существовала никаких правил, и каждый танцевал с кем хотел. Тем не менее, не желая подрывать престиж хозяев, я серьезно сказала:

— С удовольствием.

— Я буду с нетерпением ждать! — воскликнул мистер Лиски. Снова взявшись за весла, он принялся грести к тому месту, — где намечался пикник.

 

Глава 2

Честолюбец проиграл дерби. Поднимаясь на последний холм, он споткнулся и сломал ногу. Его Пристрелили прямо, на скаковом кругу.

— Боже мой! — простонала я, прочитав на следующий день в Морнинг пост отчет о скачках. — Какой ужас! Бедный Рив! Какое кошмарное стечение обстоятельств!

— Дай-ка мне посмотреть. — Мама забрала у меня газету. — Боже мой, как это печально! — с грустью сказала она, закончив чтение. — Лорд Брэдфорд будет весьма недоволен, узнав, что ему придется оплатить содержание лошади, которой уже нет.

— Дело не только в этом, — уныло дополнила я. — Ты думаешь, Рив не поставил на своего собственного скакуна? — О Господи! — еще больше расстроилась мама. Она достаточно хорошо знала Рива, чтобы признать мою правоту.

После этого я не видела его две недели. Затем в одно туманное июньское утро, когда я помогала маме в саду-чем приходилось заниматься большую часть лета, — он с обычной лихостью подкатил к нашему дому. Вытерев руки об юбку, я пошла его встречать.

— Привет, Рив! — поздоровалась я. — Как ты?

— Неважно, — коротко бросил он.

Рив и в самом деле выглядел больным. Он похудел, из-за чего его высокие, четко очерченные скулы выступали более обычного, под глазами лежали заметные тени.

— Мне очень жаль Честолюбца, — мягко сказала я. — Какая ужасная гибель! Он сдержанно кивнул. Тут подошла моя мама.

— Рада тебя видеть, Рив! — Она похлопала его по руке. — Спасибо за окорок.

Она знала его слишком хорошо и понимала, что излишние проявления сочувствия неуместны.

— Я хочу пригласить Деб на прогулку, — сказал Рив. — Не возражаете, миссис Вудли?

— Нет, конечно, — ответила мама. — Только сначала переоденься, Дебора. Нельзя выходить на улицу в таком виде.

— Она прекрасно выглядит, — нетерпеливо заметил Рив.

— Если не возражаешь, я все-таки вымою руки. Я быстро.

— Ладно, — хмуро кивнул он.

Боже! — подумала я. — Кажется, дело совсем плохо. Неужели Брэдфорд отказался оплатить его долги? У меня сжалось сердце. А что, если Рив обратился к ростовщикам? Вдруг он сделал такую глупость?

Вымыв лицо и руки и почистив платье, я уже через десять минут спустилась вниз. Рив стоял возле своего экипажа и о чем-то разговаривал с мамой, по его виду чувствовалось, что он нервничает.

— Вот и все, — весело сказала я и подала руку, чтобы он помог мне забраться в фаэтон.

Рив ехал молча, якобы сосредоточив все свое внимание на управлении парой гнедых. Я тоже молчала. Он явно хотел мне что-то сказать, но по прошлому опыту я знала, что нужно терпеливо ждать, когда он сам начнет разговор.

Игнорируя ухоженные дорожки и прекрасные сады Эмберсли, Рив направил лошадей на одну из проселочных дорог, по сторонам которой невысокие деревья чередовались с лужайками, заросшими полевыми цветами. Немного проехав, он свернул с дороги и остановил лошадей. Мы оказались на небольшой полянке, скрытой от дороги буковой рощицей.

Отпустив поводья, он повернулся ко мне. Я больше не могла сдерживаться.

— Что случилось, Рив? — спросила я. — Лорд Брэдфорд отказался оплатить твои долги? Кровь бросилась ему в лицо.

— Бернард — настоящий олух! Знаешь, что он сказал мне после скачек? Что владельцы скаковых лошадей или отъявленные мерзавцы, или величайшие глупцы. Глупцом он, конечно, считает меня.

Глаза Рива опасно сверкнули.

— Лорд Брэдфорд очень консервативен. — осторожно заметила я.

— Ты не поверишь, Деб, но, кажется, он не понимает, что такое долг чести. — Рив провел рукой по волосам. — Если я не выплачу то, что поставил на Честолюбца, меня выкинут из жокей-клуба.

— Конечно, тебе надо отдать эти деньги, — согласилась я и осторожно поинтересовалась:

— А сколько ты должен, Рив?

— Я поставил на Честолюбца шестьдесят тысяч фунтов, — мрачно посмотрев на меня, признался он. — Кроме того, я занял на его подготовку к скачкам. Это еще десять.

Мое сердце дрогнуло. Семьдесят тысяч фунтов!

— И лорд Брэдфорд отказался платить по твоим обязательствам?

— Он сказал, что выплатит, но при одном условии. Отвернувшись, Рив стал смотреть куда-то в сторону. Я с удивлением смотрела на его профиль, затененный нависающими ветвями деревьев.

— И что это за условие? — не дождавшись продолжения, поторопила я. Рив стиснул зубы.

— Я должен жениться. Я была потрясена.

— Жениться? — повторила я словно эхо. — Но какое отношение это имеет к твоим долгам? Он молчал.

— А, понятно! — догадалась я. — Он нашел для тебя богатую невесту.

— Мне не нужна богатая невеста, Деб! — возмутился Рив. — Даже Бернард это понимает. — Он снова взглянул мне прямо в глаза. — Кажется, мой драгоценный опекун очень верит в благотворное влияние семейного союза. Он надеется, что если я женюсь и стану обустраивать детскую, то сразу остепенюсь. Собственно говоря, в случае женитьбы он пообещал отдать мне только половину моих денег, а вторую половину — если в течение года я смогу вести, как он выразился, достойный образ жизни.

— Боже мой! — воскликнула я. — Но разве это возможно? Я думала, твой отец позаботился, чтобы ты не распоряжался наследством до двадцати шести лет.

— Очевидно, он предоставил Бернарду право ускорить события, если тот решит, что я достиг определенной зрелости. — Рука Рива сжалась в кулак.

— Но об этой возможности Брэдфорд даже не посчитал нужным мне сообщить,

— мрачно добавил он.

Глядя на его сжатые кулаки, я постаралась осмыслить услышанное.

— То есть лорд Брэдфорд сказал, что не заплатит твои долги, если ты не женишься?

— Вот именно.

Еще один пример того, что лорд Брэдфорд не умеет обращаться со своим подопечным, — раздраженно подумала я. — Рива ни в коем случае нельзя загонять в угол, а опекун постоянно ставит его в подобное положение.

— И что же ты собираешься делать?

В ответ он только хмыкнул.

Я взглянула на него с состраданием:

— Если ты хочешь отдать долги, то тебе, видимо, придется жениться.

— Я не хочу жениться. — раздраженно проворчал он.

— Ну, дело обстоит совсем не так плохо, — ободряюще заметила я. — Судя по газетам, десятки юных леди будут рады получить предложение руки и сердца от симпатичного графа Кембриджского. Когда-нибудь ты все равно женишься, Рив, так почему бы не сделать это сейчас?

Он немного придвинулся ко мне.

— Те юные леди, о которых ты говоришь, — болтливые идиотки. Я сойду с ума, если на всю жизнь свяжу себя с одной из них.

Он подвинулся еще ближе и одарил меня самой очаровательной из своих улыбок.

Я посмотрела на него настороженно. Этой улыбке я никогда не доверяла

— слишком часто видела, как он ее использует, когда хочет добиться своего.

— Я много думал о том положении, в котором очутился, Деб, — понизил голос Рив, — и мне пришла в голову одна замечательная идея. Почему бы нам с тобой не обручиться?

Я буквально оторопела.

— Да ты сошел с ума! — с трудом выговорила я.

— На самом деле тебе не надо будет выходить за меня замуж, — заверил он. — Как только Бернард узнает о помолвке, он заплатит мои долги. А если повезет, может быть, удастся даже уговорить его отдать мне половину денег еще до свадьбы. В конце концов, он же не может рассчитывать, что мы поженимся сразу. Приготовления к свадьбе требуют времени, не так ли?

— Не имею понятия! — твердо заявила я. — И потом, как бы я ни хотела помочь тебе, Рив, твой план неосуществим.

Он придвинулся ко мне еще на дюйм.

— Почему? Я отстранилась.

— По одной простой причине — лорд Брэдфорд решит, что я тебе не подхожу. Ты ведь пэр, Рив!

— С твоим происхождением все в порядке, Деб, — возразил он. — Ты дочь барона. А богатой тебе быть не обязательно. Видит Бог, у меня хватит денег на целое графство, если только Бернард предоставит мне возможность ими распоряжаться!

— Лорд Брэдфорд скажет, что я тебе не пара.

— Что он там скажет, меня не волнует! — — заявил Рив. — Он не требовал, чтобы я женился на дочери герцога. Речь шла о женитьбе вообще.

— Еще немного — и ты меня сбросишь с сиденья, — резко сказала я. — Не собираюсь выходить за тебя замуж.

— Ты и не станешь за меня выходить — клянусь! Нужно только сделать вид, что ты со мной обручена. Мы проинформируем Бернарда, пошлем объявление в Морнинг пост, и тогда, согласно своему обещанию, Бернард заплатит долги.

— Ну а как же мы потом разорвем помолвку, позволь тебя спросить?

Сказав это, я поняла, что допустила ошибку. Я чуточку приоткрыла дверь, и Рив мгновенно воспринял это как приглашение войти.

— Ну, я думаю, было бы неплохо разыгрывать роли жениха и невесты в течение нескольких месяцев, Деб. Если Бернард решит, что я серьезно настроен насчет женитьбы, то может отписать мне половину денег заранее.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сложив руки на груди, напомнила я. — Как мы аннулируем помолвку?

— Мы поймем, что не подходим друг другу, — быстро ответил он.

— Не знаю, Рив, — нахмурилась я. — Мне кажется, это… нечестно.

— Я только пытаюсь стать хозяином собственного состояния, — заметил он. — Что же тут нечестного?

Перекинув из-за спины заплетенные в косу волосы, я принялась задумчиво покусывать ее кончик, не зная, на что решиться.

— Помоги мне, Деб! — взяв меня за руку, умоляюще сказал он. — Больше мне некого об этом попросить.

— Маме это не понравится.

— В последний раз ты слушалась маму в восьмилетнем возрасте! — фыркнул он. Но я все еще колебалась.

— Деб, — проникновенно произнес Рив, — если ты не поможешь мне выкрутиться, я буду вынужден распродать всех своих лошадей.

Я посмотрела на него с ужасом.

— Мне нужно найти где-то деньги, иначе рысаков придется продать.

Его глаза коварно блеснули Он знал, что поймал меня на крючок.

Выждав секунд десять, я с усилием проговорила:

— Хорошо, Рив, я сделаю вид, что мы помолвлены. Он обнял меня за плечи и благодарно прижал к себе.

— Ты замечательная девушка, Деб. Я знал, что могу на тебя положиться.

— Ты меня шантажировал! — обвиняюще заявила я, глядя, как он подбирает поводья.

Рив только засмеялся в ответ.

Ну и ладно, — подумала я. — На самом деле в этом нет ничего страшного. Я всегда считала, что отец поступил с ним крайне несправедливо.

Зато как приятно снова видеть Рива улыбающимся и довольным жизнью.

***

Я заставила Рива поехать ко мне домой, чтобы рассказать маме о наших планах. Как я и предполагала, ей они не понравились.

— Да нет, миссис Вудли, — заверил ее Рив. — Мне нужно только убедить дядю, что я помолвлен.

— Но вы же не помолвлены! — с горечью заметила мама.

— С чего вы взяли? — парировал Рив. — Мы просто не собираемся доводить это дело до конца, вот и все. Правда, Деб?

В ответ я благоразумно промолчала.

Мы сидели в гостиной — я с мамой на диване, стоявшем возле камина, а Рив в старом кресле с прямой спинкой. В этой маленькой комнате он всегда казался великаном.

— Все не так просто, как ты полагаешь, Рив, — осторожно начала мама.

— Например, лорд Брэдфорд наверняка захочет познакомиться с Деборой.

Рив, как фокусник, взмахнул рукой:

— А почему бы и нет?

— Рив, — взглянув на свое платье, вмешалась я. — Я выгляжу как нищая. Мама права — твоя идея неосуществима.

— Ничего подобного, — возразил он, — и сейчас я скажу тебе почему. Два дня назад я попытал счастья в «Уатье»…

Я чуть не застонала. Так назывался один из самых дорогих лондонских карточных клубов. Мне всегда не нравилось, что Рив его посещает. Конец его фразы меня, однако, удивил:

— …и встал из-за стола с десятью тысячами в кармане.

Для меня это была огромная сумма, однако Риву с его семьюдесятью тысячами долга десять тысяч, наверное, казались мелочью. Я удивилась, что он не попытался увеличить свой выигрыш. Рив не относится к числу тех, кто вовремя встает из-за карточного стола.

— И знаешь, как я собираюсь их потратить? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Я отвезу тебя в Лондон и обновлю твой гардероб.

— Что?!

— Что слышала.

— Я не позволю, Рив! — возразила мама. — Это неприлично.

— Чепуха! — отмахнулся он. — Это просто небольшое капиталовложение, которое очень скоро позволит мне получить значительно большую сумму.

— Минуточку! — вмешалась я. — Когда я согласилась изображать из себя твою будущую жену, мы не договаривались насчет поездки в Лондон и обновления гардероба.

Рив пожал плечами: — Деб, я уже говорил, что с твоим происхождением все в порядке, и в этом нет сомнений, но вот с твоим гардеробом дело обстоит как раз наоборот.

— Кажется, все становится несколько сложнее, чем ты обещал.

— Вспомни о рысаках, Деб, — снисходительно улыбнулся Рив.

— Дебора! — сказала мама. — Я запрещаю тебе это делать!

Но я не могла забыть о его лошадях.

— Я должна, мама, — ханжеским тоном произнесла я. — Я не могу оставить в беде несчастного Рива. Нельзя допустить такую ужасную несправедливость.

— Как приятно слышать подобные слова от своей будущей жены! — ухмыльнулся он.

Я с трудом удержалась от желания швырнуть что-нибудь в его самодовольную физиономию.

***

В Лондоне, на Беркли-сквер, у Рива был дом. Именно туда он и препроводил нас с мамой через три дня после того памятного разговора. Светский сезон подходил к концу, и Рив заявил, что следует поспешить, чтобы успеть представить меня свету, так как самые крупные балы уже состоялись.

Я вовсе не желала, чтобы меня кому-либо представляли, но Рив настаивал, что это необходимо. Мы должны были обзавестись приличными нарядами — и я, и мама, которая будет меня сопровождать — и до конца сезона выйти в свет.

По словам Рива, все должно было пройти гладко.

На самом деле все обернулось совсем не так, как он предполагал.

Обновить гардероб оказалось как раз нетрудно. Портниха с Бонд-стрит, к которой привез нас Рив, просто из кожи вон лезла, чтобы угодить мне и маме.

Должна признаться, мне действительно хотелось приодеться, а портниха все восхищалась моими длинными ногами и фигурой, которой идеально подходили платья с завышенной талией, бывшие сейчас в моде. Маленькую грудь она. однако, сочла недостатком, а мои не по-женски сильные руки и спина привели ее в ужас.

— Я объездила не одну лошадь, — пояснила я.

— С повседневными платьями проблем не будет, но вот вечерняя одежда… Мой Бог! Придется шить платья с короткими рукавами, — решила мадам Дюфан. — К несчастью, с вашей спиной я ничего поделать не могу, — добавила она.

— Лорда Кембриджского не волнует моя спина, — заверила я. — В конце концов, я ездила именно на его лошадях.

Чувствуется, я ее не убедила, но после некоторых уговоров мадам Дюфан все-таки сшила мне три великолепных вечерних платья. Маме тоже обновили гардероб. Из-за этого ее все еще мучила совесть, и мне пришлось ее успокаивать.

— Поверь, мама, те десять тысяч фунтов, что Рив потратил на нас. иначе просто вернулись бы на карточный стол.

Всего за два дня мадам Дюфан совершила невозможное, и тогда Рив направил лорду Брэдфорду сообщение о своем решении. Кроме того, он поместил объявление в Морнинг пост. В нем говорилось о нашей помолвке, а также о том, что мы с мамой сейчас временно проживаем на Беркли-сквер, где и будем находиться вплоть до отъезда на лето в загородное поместье.

Должна сказать, меня охватило странное ощущение, когда я увидела напечатанное черным по белому: Дебора Мэри Элизабет Вудли, дочь покойного лорда Липли из Линли-Холла… Потом следовало имя Рива, а за ним стояло: назначено бракосочетание.

Не далее как на прошлой неделе я плавала на лодке в обществе мистера Лиски, теперь же я вместе с Ривом находилась в Лондоне, готовясь предстать перед высшим светом в качестве его будущей жены.

До сих пор я гордилась своими стальными нервами. Я с легкостью брала любое препятствие, смело укрощала самую норовистую лошадь, но мысль о том, что мне предстоит появиться на лондонском балу, наполняла меня таким же страхом, какой испытывает трехлетний ребенок, впервые повстречавшись со сворой гончих.

— Сегодня вечером я приглашен на бал к Меритонам, — небрежно сказал за завтраком Рив. — Пожалуй, это вполне подходящее место для твоего дебюта в качестве моей нареченной.

Его крепкие белые зубы впились в кусок бекона.

— И сколько народу будет на этом вполне подходящем балу? — прищурившись, спросила я.

— Я думаю, не более двухсот, — ответил он. — Лондон пустеет, люди потихоньку разъезжаются.

— Я понимаю, что двести человек для тебя не слишком много, дорогой Рив, — мягко заметила мама, — но для нас это чересчур.

Перегнувшись через стол, он непринужденно похлопал ее по руке:

— Я позабочусь о вас и Деб, миссис Вудли. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Ха-ха! Если я и в самом деле буду рассчитывать на его заботу, то неприятностей уж точно не оберешься, — подумала я.

 

Глава 3

Собираясь на бал, я очень волновалась, хотя героически пыталась скрыть это за внешним спокойствием. Волосы были уложены в скромный пучок, который украшали белые розы. Длинные локоны свисали вдоль висков

— этого удалось добиться с помощью завивочных щипцов.

Мастерица, причесывавшая меня, предложила в соответствии с модой подрезать волосы покороче, однако, представив, сколько времени тогда придется тратить на их завивку, я отказалась.

Служанка, нанятая для меня Ривом, уже застегивала на спине мое новое голубое платье, когда дверь открылась и вошла мама.

Она выглядела просто великолепно, В отличие от меня она согласилась подстричься, и теперь ее лицо обрамляли золотистые, с проседью, локоны. Мама казалась такой молодой, что у меня захватило дух.

— Ты прекрасно выглядишь, — искренне сказала я.

— Ты тоже хорошо выглядишь, дорогая.

Милая мама! Она прекрасно понимала, что комплименты мне сейчас не помогут.

— Мисс Вудли еще не готова? — спросила она служанку, которую звали Сьюзен.

— Еще пять минут, миссис Вудли.

— Тогда я подожду тебя внизу, Дебора. — И мама вышла.

Ровно через семь минут я уже медленно спускалась по ступеням, все еще стараясь не показывать своего волнения. Достигнув поворота лестницы, я увидела Рива, который стоял внизу и смотрел на меня. На его лице было какое-то совершенно незнакомое мне выражение.

— Боже мой, Деб! — вымолвил он. — Ты просто великолепна!

Спустившись с лестницы, я посмотрела на него с сомнением:

— Ты действительно считаешь, что я выгляжу нормально?

— Нормально? — Он не отрывал от меня взгляда. — Я полагаю, что ты выглядишь более чем нормально.

Я провела рукой по шелковому платью. На нем был очень низкий вырез — гораздо ниже, чем я привыкла, — почти вся грудь была открыта. Мадам Дюфан определенно знала, как сделать незаметными мои недостатки. Рив, очевидно, думал так же, потому что смотрел на меня с нескрываемым интересом.

Сам он уж точно выглядел великолепно. Черный смокинг — чуть темнее его волос и глаз — безупречно облегал широкие плечи Рива.

— Перестань пялиться на мою грудь! — раздраженно сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Дебора, дорогая, ты готова? — Это подошла ожидавшая меня мама.

Я снова взглянула на нее с восхищением. В небесно-голубом платье — под цвет глаз — она казалась такой же хрупкой и прекрасной, как фарфоровая ваза.

А вот если мне удастся дожить до ста лет, я никогда не буду похожа на хрупкий фарфор.

— Мне выпало счастье сопровождать на бал двух самых красивых в Лондоне леди, — галантно заявил Рив.

— Если ты бросишь меня там, я тебя убью. — мрачно посмотрев на него, пообещала я.

— Мужчины так и будут виться вокруг тебя, — печально констатировал он. — Я не смогу с ними соперничать.

— Но я ведь никою не знаю, Рив, — заметила я. — Дома меня приглашали танцевать только знакомые.

— На танцах в Кембридже ты выглядела не так, — изрек он. — Мадам Дюфан постаралась на славу.

— Еще бы! — сказала я. — За такие-то деньги!

— Перестань ныть. — Он накинул мне на плечи легкую накидку. — Ну что ж, леди, карета ждет нас. Едем! И он повел нас к экипажу.

***

Бал меня потряс. Я никогда не видела сразу так много элегантно одетых людей и никогда не была объектом столь пристального внимания.

Этому положила начало сама хозяйка дома, смотревшая на меня с нескрываемым любопытством.

— Значит, вы и есть та счастливица, которая взяла в плен нашего Корсара, — вымолвила она.

Я посмотрела на нее с изумлением, не зная, что ответить. Корсара?

— Леди Меритон, позвольте вам представить мисс Дебору Вудли, — холодно сказал Рив. — Она любезно согласилась стать моей женой.

— Но где же вы ее нашли, Кембридж? — спросила леди Меритон. — Знаете ли, весь свет в настоящем шоке. Лицо Рива еще больше помрачнело.

— Мы с Ривом знаем друг друга целую вечность, мадам, — вмешалась я. — Видите ли, я живу возле Эмберсли.

— Что ж, вам очень повезло, моя дорогая, — заключила леди Меритон. — Сейчас в Лондоне половина юных леди погрузилась в траур.

Я едва не открыла рот от изумления.

Оставив хозяйку в холле, мы направились к залу, где и должен был проходить бал. Едва мы переступили порог, все обернулись в нашу сторону.

— Боже мой, что же это такое? — прошептала я Риву.

— Не обращай внимания, — посоветовал он, но я чувствовала его раздражение. Взяв за руку, он почти тащил меня. Мама спокойно шла с другой стороны.

Все сразу стали перешептываться.

Вряд ли весь этот переполох из-за меня. Наверное, дело в Риве. Что же происходит?

Когда мы вошли, танец уже начался, и Рив повел меня на середину зала. Губы его были твердо сжаты.

Танцевали кадриль, и мне пришлось внимательно следить за своими па, так что не было никакой возможности поговорить. Как только танец кончился, мы вернулись к маме, устроившейся среди пожилых дам. Я уже собиралась допросить Рива, как вдруг к нам подошли два джентльмена, пожелавших, чтобы мне их представили.

— Деб, это мои добрые друзья, — покорно сказал Рив. — Разреши представить тебе полковника Ангуса Макинтоша из шотландской королевской гвардии и мистера Девера Майлза, с которым мы знакомы уже сто лет.

Полковник оказался грубоватого вида мужчиной средних лет со старомодными усами. Мистер Майлз был ровесником Рива, с аккуратно причесанными светлыми волосами и приятным взглядом карих глаз.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Вудли, — произнес мистер Майлз. — Я был потрясен, узнав о том, что Рив дал себя стреножить, но теперь, видя вас, я прекрасно понимаю его решение.

— Благодарю вас, — скромно потупилась я. По тому, как мистер Майлз назвал Рива, я поняла, что он действительно его старый друг Последние пять лет, после смерти отца, Рив именовался лордом Кембриджским, но для тех, кто знал его с детства, он оставался просто Ривом.

— Разрешите пригласить вас на следующий танец, — с очаровательной улыбкой продолжал мистер Майлз. — Если, конечно, Рив не возражает против такого вторжения на его территорию.

Я посмотрела на своего нареченного, но он только вежливо улыбнулся.

В тот вечер я танцевала с мистером Майлзом.

А потом с полковником Макинтошем.

Еще я танцевала со множеством других джентльменов, которых представил мне Рив.

За исключением двух туров со мной и одного с мамой Рив не танцевал вообще. Весь вечер он провел возле кресла мамы, сложив руки на груди и прислонившись к стене. Время от времени он с ней заговаривал, но в основном просто наблюдал за происходящим, прищурив глаза и насмешливо улыбаясь.

Большинство женщин, кажется, тоже исподтишка за ним наблюдали.

Только навестив дамскую комнату, я кое-что узнала о репутации Рива в лондонском свете.

Ко мне тут же подошла молодая леди с лицом в форме сердечка и васильковыми глазами. Ее голос звучал взволнованно.

— Меня зовут Аманда Пакет, мисс Вудли. Прошу прощения, если вы сочтете это неприличным, но я просто умру от любопытства, если не узнаю, где вы познакомились с лордом Кембриджем.

Я повторила то, что говорила раньше: мол, мы с Ривом знакомы с детства.

— О, как вам повезло! — Это сказала другая, еще более юная девица, глаза которой тоже горели от восторга. — Выйти замуж за Корсара!

Уже второй раз я слышала это слово.

— Э-э-э… Корсар, это что — прозвище лорда Кембриджского? — с недоумением поинтересовалась я. Девушки посмотрели на меня как на сумасшедшую.

— Но… разве вы не читали Корсара? — изумилась Аманда Пакет и тут же по выражению моего лица поняла, что нет. — Это новейшая поэма лорда Байрона. — проинформировала она. — С тех пор как она была опубликована, все только и делают, что сравнивают ее главного героя, Конрада, с лордом Кембриджским.

— Боже! — слабо простонала я. Бедный Рив!

— Считается, что Конрад — воплощение самого лорда Байрона, но лорд Кембридж гораздо красивее, — благоговейно признала Аманда. — У него такие же ниспадающие на лоб черные волосы, как у Конрада, такие же сверкающие темные глаза, как у Конрада, и…

Другая юная леди, закрыв глаза, с чувством продекламировала:

Как будто в нем, в душе, где мрак застыл, Кипит работа страшных, смутных сил.

— Страшных, смутных сил? — Я с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.

Следующая поклонница поэзии продолжила еще более прочувствованно:

Да, я преступник — как и все кругом! О ком скажу иначе я, о ком?

Внезапно мне почему-то расхотелось смеяться.

— Видите ли, мисс Вудли, — объяснила Аманда, — у Конрада есть некая ужасная тайна, которая ранит его душу, и поэтому он так себя ведет. — Она одарила меня ослепительной улыбкой. — Вы обязательно должны прочесть Корсара, обязательно.

— Да, — согласилась я. Мне было несколько не по себе, но я всячески старалась помочь Риву. — Знаете, лорд Кембридж на самом деле не имеет ничего общего с Корсаром, пусть даже у него черные волосы и сверкающие глаза.

Аманда вздохнула.

— Кто-то сказал о Байроне: Сумасшедший, безнравственный и опасный. Так вот, моя мама говорит, что эти Слова вдвойне применимы к Кембриджу и что я должна держаться от него подальше.

Обе девушки посмотрели на меня с неприкрытой завистью.

— Какая вы счастливая!

Когда мы приехали домой, уставшая мама отправилась в постель, я же знала, что сразу не засну, поэтому пригласила Рива на чашку чаю.

— Пойдем в библиотеку, — предложил он. — Ты выпьешь чаю, а я бокал бренди.

Я пошла за ним по выложенному черно-белым мрамором полу. Мы вместе вошли под высокие своды уставленной книжными шкафами комнаты, стены которой были обшиты дубовыми панелями. Подойдя к стоящему в углу буфету, Рив достал оттуда бутылку и жестом указал мне на стоявшее перед камином кресло.

Он устроился в кресле напротив. Поставив бутылку на маленький столик, Рив налил себе полный бокал и сделал первый глоток.

— Я предполагал, что ты будешь популярна, но не думал, что окажешься королевой бала, Деб, — сказал он и снова отхлебнул бренди. — Половину тех, кто приглашал тебя на танец, я почти не знаю.

В комнату вошел дворецкий и поставил передо мной поднос. Налив себе чаю, я положила сахар и принялась его размешивать. Я подняла взгляд на Рива Он пристально смотрел на меня, между его бровями обозначилась складка.

— Эта ерунда с Корсаром наверняка сводит тебя с ума, — посочувствовала я.

— Значит, ты об этом уже слышала? — с явным облегчением спросил он.

— Группа весьма впечатлительных юных леди ввела меня в курс дела в дамской комнате. Рив снова нахмурил брови:

— Ты не представляешь, в какой ад превратилась моя жизнь после того, как проклятая поэма была напечатана! Мне хотелось задушить этого хлыща Байрона. Некоторые даже говорят, что он списал с меня своего дурацкого Конрада!

— Судя по словам тех девиц, ты выглядишь лучше, — утешила я. — Все не так страшно, Рив. Ты ведь знаешь, какими экзальтированными бывают юные леди. В конце концов, — выразительно посмотрев на него, добавила я, — если ты ведешь себя словно какой-нибудь напыщенный средневековый принц, трудно рассчитывать, что о тебе не пойдут разговоры.

Я умолчала о том, что в характере Рива есть еще кое-какие черты, которые поневоле заставляют сравнивать его с героем Байрона.

— И вовсе я не напыщенный! — разозлился Рив.

— Ну, по крайней мере сегодня ты выглядел именно так, — возразила я.

— Ты танцевал только со мной и мамой. Ты стоял прислонившись к стене, сложив руки на груди, и выглядел очень… неприступным. В деревне ты вел себя гораздо лучше.

Допив бокал, он налил себе еще.

— Ну да! — фыркнул он. — Как бы я выглядел, если бы решил, что слишком хорош для того, чтобы танцевать с дочерьми сквайра?!

Я поняла, что он имел в виду. Дочери сквайра, как и все наше маленькое сельское общество, по своему социальному статусу стояли настолько ниже его, что Риву даже не приходило в голову их оскорбить. Здесь, в Лондоне, среди равных себе он вел себя по-другому.

— Надеюсь, теперь ты сама понимаешь, Деб, почему я не могу жениться ни на одной из этих идиоток, — сказал он.

— Но, Рив, должны же существовать какие-то другие женщины, за которыми ты мог бы ухаживать, — возразила я. — Не может быть, чтобы в Лондоне все существа женского пола были такими, как те, что я встретила в дамской комнате.

— Других я не знаю, — мрачно изрек Рив. — Видишь ли, дело обстоит так. В свете принято вывозить в Лондон своих семнадцати-восемнадцатилетних дочерей всего сезон или два, а потом, если девушек не сватают, их отправляют назад, домой, чтобы могла попытать счастья следующая дочь. — Он налил себе еще бренди. — Я не хочу жениться на семнадцатилетней, Деб.

Я не могла его за это винить. Такой брак действительно кончился бы катастрофой. Рив слишком сложный человек, чтобы с ним могла справиться юная девчушка.

Я отпила глоток чая.

— А как насчет твоих друзей? У них разве нет сестер? Покачав головой, он со стуком опустил на стол свой бокал.

— Ты хоть представляешь, какая ты стала красивая, Деб? — сверкнув глазами, спросил он. — Я не имел понятия, что под твоими ужасными нарядами скрывается такая красотка.

— Если еще раз увижу, что ты смотришь на мою грудь, Рив, — возмутилась я, — то запущу в тебя чем-нибудь.

Он усмехнулся. Нечасто появляющаяся на его лице беззаботная улыбка неожиданно напомнила о том, что Риву всего двадцать четыре года.

— Переживаешь?

— Просто злюсь, — ответила я.

— Это хорошо!

Я тут же швырнула в него лежавшую рядом маленькую подушку.

Ловко увернувшись, он засмеялся.

— Я все гадаю, что подумает о тебе Бернард.

— Наверное, сочтет меня полным ничтожеством, — предположила я.

— Ну это не важно, — с вызовом сказал Рив. — Он потребовал, чтобы я женился, — я пошел ему навстречу, а до моего выбора ему не должно быть никакого дела.

— Вынуждена признаться, что не горю желанием встретиться с лордом Брэдфордом, — поежилась я.

— Не могу тебя за это винить, — мрачно проговорил Рив. — Он крепкий орешек. Но теперь ты не можешь отступить, Деб. Объявление напечатано, и Бернард, вероятно, будет здесь завтра или послезавтра. Смелей — мы выдержим это!

— Надеюсь, что так, — уныло согласилась я. — По правде говоря, Рив, не понимаю, как я дала себя уговорить.

— Ты сделала это потому, что ты мой лучший друг. Тебе не хотелось бросать меня в беде. А еще, — прищурившись, добавил он, — тебе не хотелось расставаться с моими рысаками. — Он подал мне свой бокал:

— На, выпей! Это гораздо лучше твоего паршивого чая.

Залпом выпив бренди, я закашлялась, но живительное тепло уже разливалось по телу.

— Так действительно лучше, — кивнула я.

— А теперь пойдем. Пора спать. Я провожу тебя наверх.

Я встала, но голова у меня тут же закружилась. Я пошатнулась, и Риву пришлось поддержать меня за локоть.

— С тобой все в порядке, старушка? — заботливо спросил он.

Я сделала глубокий вдох:

— Да.

Он проводил меня до дверей моей комнаты. Я уже собиралась войти, когда Рив нагнулся и легко поцеловал меня в щеку.

— Спасибо тебе, Деб, — серьезно сказал он. — Я очень ценю твою помощь.

— Для того и нужны друзья, — похлопав его по плечу, небрежно заметила я, повернулась и вошла к себе.

 

Глава 4

На следующий день мы с Ривом отправились прокатиться верхом по парку, а когда вернулись, то обнаружили, что прибыл лорд Брэдфорд. Дворецкий Джермин сообщил нам, что мама угощает его чаем в гостиной.

— Спокойствие, Деб! — прошептал мне на ухо Рив, когда мы двинулись туда, чтобы предстать перед его опекуном.

До этого я никогда не видела лорда Брэдфорда. Брат отца Рива, вдовец, оставшийся с дочерью и двумя сыновьями, он владел в Суссексе приличным имением, в котором проводил большую часть времени. Как пэр он не очень высоко котировался, но баронский титул издавна принадлежал их роду. Я всегда считала его человеком, начисто лишенным воображения, совершенно не способным понять устремления Рива.

Я еще раз поправила и без того безупречно лежащий воротничок своего голубого платья для верховой езды. Три четверти платьев, которые сшила мне мадам Дюфан, были голубыми — под цвет моих глаз.

Рив взял меня под руку, и так, вместе, мы вошли в гостиную Ламбет-Хауса. Сидевшая на обитой зеленым шелком софе мама угощала чаем широкоплечего мужчину с мужественным, грубоватым лицом. Когда мы вошли в комнату, он встал.

— Привет, Бернард! — воскликнул Рив. — Надеюсь, твое путешествие было приятным?

— Я прекрасно провел время, — ответил лорд Брэдфорд, глядя, однако, не на Рива, а на меня.

— Деб, разреши представить тебе моего дядю, лорда Брэдфорда, — сверкнул глазами Рив. — Бернард, это мисс Дебора Вудли, которая оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Приблизившись, лорд Брэдфорд взял меня за руку.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Вудли, — пристально посмотрев на меня, серьезно проговорил он.

Обыщи всю землю — не найдешь человека, который был бы столь не похож на Рива, — вежливо улыбаясь, подумала я.

— Хочешь чая, Дебора? — спросила мама. — А ты, Рив?

— Конечно, хочу, — ответила я, садясь рядом с мамой на софу. Интересно, как долго ей, бедняжке, пришлось одной развлекать лорда Брэдфорда?

Взяв у мамы чашку, Рив прислонился к стене возле камина.

Снова сев, лорд Брэдфорд отпил глоток чая.

— Я был рад узнать, что ты серьезно отнесся к моему пожеланию, Рив, — сказал он. — Хотя и очень удивился.

— Ты не оставил мне выбора, Бернард! — мрачно произнес Рив. — Надеюсь, теперь я могу рассчитывать, что ты заплатишь мои долги.

Лицо лорда Брэдфорда вытянулось.

— По-моему, нетактично обсуждать этот вопрос в присутствии твоей будущей жены, — раздраженно бросил он.

— О, не беспокойтесь, лорд Брэдфорд! — ослепительно улыбнувшись, вмешалась я. — Мы с Ривом прекрасно понимаем друг друга.

Брэдфорд посмотрел на меня с подозрением:

— Что вы имеете в виду, мисс Вудли?

— Дебора только хотела сказать, — пояснила мама, — что она понимает: Риву необходимо заплатить долги, лорд Брэдфорд. Еще чаю?

Он немедленно подал свою опустевшую чашку и с нескрываемым удовольствием посмотрел на ее милое лицо.

— Вы ведь собираетесь помочь в этом бедному Риву, не так ли, лорд Брэдфорд? — озабоченно спросила мама. — Он так беспокоится!

Лорд Брэдфорд отпил глоток чая и перевел взгляд с Рива на меня. Кажется, в его глазах мелькнуло подозрение.

— Я обещал выделить ему необходимую сумму, если он женится, но он пока не женился.

Рив резко отстранился от стены, едва не расплескав чай на турецкий ковер.

— Ты обещал сделать это, если я объявлю о помолвке! Мои кредиторы больше не могут ждать. Черт побери, законы чести требуют, чтобы эти долги были оплачены немедленно! И ты это прекрасно знаешь, Бернард!

— Здесь леди, Рив! — смерив его мрачным взглядом, заметил опекун. — Не ругайся.

Если бы наш гость узнал, сколько раз мне приходилось слышать от Рива самые разные ругательства, его, наверное, хватил бы апоплексический удар, — подумала я. — Но вряд ли стоит экспериментировать прямо сейчас.

— Бернард, — резко сказал Рив, — если ты не оплатишь эти счета немедленно, мне придется обратиться к ростовщикам.

— Не пытайся меня шантажировать, Рив, — холодно ответил тот.

— Мне кажется, это ты меня шантажируешь! — горячо сказал Рив.

— О Боже! — вздохнула мама.

— Ну, если вы не собираетесь выполнить свое обещание, лорд Брэдфорд,

— вмешалась я, — то тогда, я думаю, наш брак не имеет смысла. Нам придется послать в газеты объявление, что мы допустили ошибку.

Все взгляды сразу обратились ко мне.

— Я вас не понимаю, мисс Вудли, — спокойно проговорил лорд Брэдфорд, но взгляд выдавал его раздражение.

— Все очень просто. Рив женится на мне потому — и это вполне понятно!

— что хочет получить контроль над своими деньгами. Мы с мамой, в свою очередь, с финансовой точки зрения находимся не в лучшем положении, и такой брак позволил бы поправить наши дела. Но, — тут я сурово посмотрела на лорда Брэдфорда, — женитьба должна быть выгодна нам обоим. Я не хочу ставить в сложное положение бедного Рива, если вы отказываетесь от своей части сделки.

В комнате воцарилось молчание. Отхлебнув глоток чая, я коротко взглянула на Рива. Тот в ответ одобряюще подмигнул.

— Рив говорил мне, что вы обещали оплатить его долги в том случае, если он будет помолвлен, — допив чай, обратилась я к лорду Брэдфорду. — Может, он не правильно передал мне ваши слова?

К моему бесконечному удивлению, лорд Брэдфорд чуть заметно улыбнулся:

— Нет, мисс Вудли, он все передал правильно.

— Так в чем же дело? — широко раскрыв глаза, поинтересовалась я.

— Вы не можете сейчас отказаться от помолвки, — ушел от ответа лорд Брэдфорд. — Это вызовет скандал.

Я увидела, что Рив порывается что-то сказать, и строго посмотрела на него.

— Значит, вы выделите необходимую сумму? — спросила я.

— Да, — вздохнул загнанный в угол джентльмен. — Я выделю необходимую сумму, мисс Вудли. — Он повернулся к Риву:

— Дай мне список тех, кому ты должен, с указанием точных сумм, и я этим займусь.

Сразу после чая лорд Брэдфорд отбыл. Мама пригласила его отужинать с нами, а затем вместе поехать на бал к Ларчмонтам, и он согласился. Остановился он, однако, к моему огромному облегчению, не у нас, а у своей сестры. Перспектива постоянно играть роль посредника между Ривом и его опекуном свела бы меня с ума.

— Отлично сработано, Деб! — ухмыльнулся Рив, когда наш гость покинул Ламбет-Хаус.

— Какой неприятный человек! — заметила я. — Был момент, когда мне показалось, что он собирается взять назад данное тебе слово.

— О нет, Бернард всегда держит слово! — с горечью сказал Рив. — Проблема в том, что он ухитряется так формулировать свои обещания, что ты каждый раз попадаешь впросак.

— Я не нахожу лорда Брэдфорда таким уж неприятным, Дебора, — не согласилась мама. — Пока не появились вы с Ривом, он был очень мил.

— С тобой все очень милы, мама, — улыбнулась я.

Сказав это, я сразу вспомнила о моем дяде Джоне и сводном брате Ричарде, которые вели себя с ней вовсе не по-джентльменски. Как только я узнала, что должна ехать в Лондон, меня не оставляла мысль о возможной встрече с ними.

Ричард был на несколько лет старше Рива и собирался жениться на дочери виконта. Что, если он и его невеста сейчас находятся в Лондоне?

Я ненавидела своего сводного брата, но где-то в глубине души все же хотела его увидеть. Конечно, я бы высказала ему все, что о нем думаю.

Но каким бы плохим он ни был, вероломство Ричарда бледнело по сравнению с поведением младшего брата отца — Джона. Именно он являлся душеприказчиком отца. Именно он заставил нас с мамой покинуть Линли-Мэнор. И посему именно он полностью заслужил мою бесконечную ненависть.

Я бы хотела как-нибудь с ним повстречаться. И когда это произойдет, ему стоит подальше отойти от края пропасти.

***

Лорд Брэдфорд приехал на ужин вместе со своей сестрой и ее мужем, и мы действительно очень мило провели время. Рив сидел во главе полированного обеденного стола красного дерева, а мама — напротив него. Мы с лордом Брэдфордом также восседали лицом друг к другу, мистер и миссис Стаки — рядом с нами.

Столовая Ламбет-Хауса выглядела очень элегантно. Она была вчетверо меньше столовой в Эмберсли, и занавески из желтого шелка прекрасно подходили к роскошной мебели красного дерева. С потолка свешивалась только одна хрустальная люстра (а не три, как в Эмберсли). В общем, данное помещение казалось мне гораздо уютнее столовой, которую я видела в тот единственный раз, когда Рив организовал мне экскурсию по своему загородному имению.

Стряпня, однако, оставляла желать лучшего. Мясо молодого барашка было пережарено, так же как и рыба. Но я была голодна, а мясо, пусть даже и пережаренное, тому, кто к нему не привык, всегда кажется очень вкусным.

— Твой повар не слишком искусен, Рив, — с отвращением отодвинув от себя тарелку, заметил лорд Брэдфорд.

Рив, у которого был железный желудок, только пожал плечами.

— Деб придется об этом позаботиться, — лукаво подмигнул он.

— Гм… — сказала я.

— У вас, кажется, свои овцы, лорд Брэдфорд? — поинтересовалась мама.

— Да, миссис Вудли, — улыбнулся лорд Брэдфорд. — Я могу смело утверждать, что мое стадо овец лучшее во всем Суссексе.

— Это замечательно! — заметила мама. — Я сама не очень разбираюсь в овцах, но зато люблю возиться в саду.

Разговор продолжался в том же благовоспитанном духе, причем старшие говорили, а мы с Ривом слушали. Когда ужин подошел к концу, было уже пора отправляться к Ларчмонтам.

— Нынешний бал будет помасштабнее, чем вчерашний, — сообщил мне Рив.

— Пожалуй, это последнее крупное событие уходящего сезона. Там будут все, кто еще остался в городе.

Я только кивнула, воспринимая информацию значительно спокойнее, чем вчера. Сегодня на мне было кремового цвета платье с синей атласной оторочкой на поясе и на рукавах. Собранные в корону волосы спадали локонами на спину. Эти проклятые локоны, на создание которых потребовалось битых полчаса, ужасно щекотали шею. Но Рив сказал, что они смотрятся неплохо, так что, вероятно, затраченные усилия не пропали даром.

В конце концов, не вечно же мне торчать в Лондоне. Уже через неделю я опять окажусь дома, в родном захолустье.

Лорд Брэдфорд с Ривом ждали нас внизу.

— Сегодня мы будем сопровождать двух самых прекрасных дам, — посмотрев на нас, галантно произнес лорд Брэдфорд. На нем был обычный вечерний костюм, состоявший из черного пиджака, белого шейного платка и бриджей до колен. В нем лорд походил на переодетого фермера. Что же касается Рива, то он выглядел просто великолепно.

Мама с лордом Брэдфордом сели в экипаж, принадлежавший супругам Стаки, оставив в нашем распоряжении карету Кембриджей.

— Думаю, было бы неплохо, если бы ты танцевал сегодня не только со мной и мамой, Рив, — сказала я своему псевдожениху, когда мы были на пути к Гросвенор-сквер, где находился дом Ларчмонтов. — Знаешь, таким высокомерным поведением ты только подчеркиваешь свое сходство с Корсаром.

Смотревший в окошко Рив повернул голову в мою сторону. В слабом сумеречном свете его лицо было все еще хорошо видно.

— Мне ни с кем не хочется танцевать, — упрямо возразил он.

— Ну, ты мог бы, например, пригласить миссис Стаки. Или хозяйку дома

— хотя бы из вежливости. Он только мрачно посмотрел на меня.

— Если ты не будешь танцевать, лорд Брэдфорд сочтет тебя грубияном, — пригрозила я. Его взгляд стал еще мрачнее.

— Не строй из себя мученика, — посоветовала я. — Посмотри на меня. Вчера вечером я проговорила о погоде столько, сколько не говорила за всю свою жизнь, и ведь не жалуюсь!

Рив взглянул на меня с удивлением:

— Тебе было скучно, Деб? А мне казалось, будто ты в полном восторге.

— Честно говоря, многие из собеседников не вызвали у меня абсолютно никакого восторга. — Я сделала многозначительную паузу. — Мне кажется, Рив, что если я чем-то жертвую ради нашей фиктивной помолвки, ты тоже должен это делать.

Он сложил руки на груди, глаза его лукаво сверкнули.

— Я не согласен с твоей логикой, Деб Если я буду танцевать с другими женщинами, люди решат, что ты меня не интересуешь. Если же я весь вечер простою у стенки, пожирая тебя жадным взглядом, все подумают, будто я безумно влюблен.

— Стоит ли заставлять кого-то думать, будто ты в меня безумно влюблен? — стараясь придать своему голосу максимум рассудительности, поинтересовалась я. — Не забудь — ведь мы не собираемся жениться всерьез. Так что не перестарайся.

Несколько минут после этого мы ехали молча. Рив смотрел в окно, а я разглядывала его великолепный профиль, давая ему возможность осмыслить сказанное.

— Да, конечно, ты права, — наконец повернувшись ко мне, раздраженно проворчал он. — Но ничто не заставит меня танцевать с этими дурочками, которые, кажется, всегда готовы упасть в обморок, если я к ним подойду.

Я вспомнила Аманду и ее подруг.

— Пожалуй, тебе действительно не стоит с ними танцевать. Я имею в виду парочку матрон, которых ты можешь спокойно ангажировать на танец просто для того, чтобы продемонстрировать свое уважение к обществу.

Он снова мрачно посмотрел на меня:

— И почему только я позволяю себе все это выслушивать?

— Потому что в глубине души знаешь, что я права.

— Нет, потому что я твой должник, и ты бесстыдно этим пользуешься, — возразил он.

— Как ты мог обо мне так подумать? — усмехнулась я.

Фыркнув, он откинулся на коричневые бархатные подушки и закрыл глаза. Всю оставшуюся дорогу никто из нас больше не открывал рта.

Когда объявили о нашем прибытии, это уже не вызвало такого оживления, как вчера. С одной стороны, дом Ларчмонтов располагал танцевальной залой, поэтому здесь было так много народу, что вновь прибывшие не обращали на себя столько внимания, как у Меритонов. С другой стороны, сегодня мы прибыли вшестером, и, несмотря на всю мою неприязнь к лорду Брэдфорду, следовало признать, что благодаря ему я могла чувствовать себя нормальным человеком, а не какой-то тенью возбуждающего нездоровое любопытство Корсара.

Мы встали у боковой стены залы, перед большим зеркалом в позолоченной раме, рядом с которым стояла огромная корзина роз.

— Еще один скучный вечер, — пробормотал мне на ухо Рив.

Если мама с лордом Брэдфордом и слышали слово скучный, то не подали виду.

Я сочувственно улыбнулась.

— С нетерпением жду ужина, — сказала я. — У тебя такой скверный повар, что мой аппетит только разгорелся. Надеюсь, здесь подают лепешки из омаров, как у Меритонов.

— Вчера вечером ты съела просто неприличное количество этих лепешек, Деб, — усмехнулся Рив.

— И собираюсь съесть сегодня такое же неприличное количество, — заверила я.

— Неужели мой повар действительно так плох?

— Вне всяких сомнений.

— Странно. Я никогда этого не замечал.

— Потому что твой желудок потерял чувствительность из-за того вина, джина и бренди, которые ты выпиваешь, — строго заметила я.

— Жаль, что ты сейчас не с косой, а то бы я тебя за нее дернул. — с тоской посмотрел на мою прическу Рив.

— Только дотронься до моих волос — сразу умрешь, — предупредила я.

— Ладно-ладно! — засмеялся Рив. Его лицо прояснилось. — В соответствии с предельно строгими правилами, леди Джерси и ее помощниц из комитета мне разрешается пригласить тебя только на два танца. Один будет после ужина-а вот как насчет ближайшей кадрили?

— Ну конечно, милорд, — не стала спорить я. — Это оставит тебе кучу времени на то, чтобы потанцевать с мамой, миссис Стаки и леди Ларчмонт.

Тут музыка кончилась, и Рив взял меня за руку и повел в круг.

Бал у Ларчмонтов ничем особо не отличался от бала у Меритонов. Рив, как и обещал, танцевал больше, чем вчера, но все равно в основном подпирал стену. Он, правда, уже не так скучал, поскольку сегодня на бал приехали некоторые его приятели и ему было с кем поговорить. Под эти разговоры они то и дело прикладывались к чаше с пуншем, и к тому времени, как мы снова встретились, глаза Рива изрядно остекленели.

— Тебе нужен свежий воздух, а не танец, — увидев его, заявила я и, взяв за руку, повела в глубь залы, к выходившим на террасу двустворчатым дверям. Ночь была теплой, воздух благоухал цветами и травами, почти заставляя поверить, что ты в деревне.

— Я не пьян, — оскарбленно заявил Рив.

— Я и не говорила, что ты пьян, — ответила я.

— Ну, подразумевала.

— У тебя глаза совсем стеклянные.

— Это потому, что мне скучно, — сказал он еще более оскорбленно.

Я знала, что он пьян, и знала, что ему скучно. Очевидно, Рив не любил большие сборища. Не удовлетворяли его и редкие вылазки в парк, которые мы иногда предпринимали в Лондоне. Раздражала его и медленно движущаяся, величественная послеполуденная процессия прогулочных экипажей, которая составляла неотъемлемую часть светских ритуалов.

— Мне кажется, ты не очень-то любишь Лондон, Рив, — подчеркнуто небрежным тоном заметила я. — Все-то тебе здесь скучно.

Он пожал плечами:

— Кое-что мне здесь нравится. Хорошо сходить в боксерский салон Джентльмен Джексон, неплохо попрактиковаться в стрельбе у Мэнтона и в фехтовании у Анджело. Что же касается остального… клубов, танцев, дамских комитетов… — Он содрогнулся. — Черт побери, Деб, а почему, как ты думаешь, я купил скаковую лошадь? — повысив голос, сказал он. — Мне же нужно хоть как-то встряхнуться!

Ему вовсе не нужно встряхиваться, — подумала я. — Ему просто нужно стать полновластным хозяином Эмберсли. Иметь возможность распоряжаться своей землей, своими людьми, своим наследством. Скаковая лошадь тут не поможет.

Мне уже давно было ясно, что одна из причин всех проблем Рива в том, что он не может заняться ничем серьезным. Почему лорд Брэдфорд этого не понимает? Ведь совершенно ясно, что Рив избегает Эмберсли именно потому, что не имеет там права решающего голоса. А чем дольше он находился в Лондоне, тем более опасными становились его занятия. Пьянство, карточная игра, дикие кутежи, певички — все, что так презирает лорд Брэдфорд, вероятно, кончится, как только Рив сможет сам распоряжаться своей жизнью.

Я очень в это верила. По правде говоря, это и была главная причина, из-за которой я согласилась на подобную авантюру, а его угроза продать лошадей лишь предала мне решимости. Мы с Ривом очень давние друзья, и я чувствовала себя обязанной ему помочь.

На террасе дома Ларчмонтов царил полумрак.

— Рив, не поступай опрометчиво, а то лорд Брэдфорд решит, что он зря собирается отдать тебе деньги, — настойчиво сказала я.

Он удивленно поднял брови:

— Я вовсе не собираюсь злить Бернарда.

— Тогда не напивайся у него на глазах! — отрезала я. — Ты половину вечера только и делал, что пил. Думаешь, лорд Брэдфорд этого не заметил?

Он попытался небрежно взмахнуть рукой, но только беспомощно уронил ее. Аманда и ее подруги упали бы в обморок, если бы это увидели.

— Я всего лишь пропустил несколько чашек пунша со своими приятелями.

— В его голосе зазвучали оправдывающиеся нотки.

— Послушай, Рив! — жестко сказала я. Сделав к нему шаг, я поправила ему галстук и пригладила волосы. — Или ты будешь вести себя так, как положено жениху, или я умываю руки и оставляю тебя одного расхлебывать эту кашу.

— Ты этого не сделаешь!

— Посмотрим.

— Ты знаешь, что ты самая красивая девушка на этом балу? — неожиданно спросил он.

— Не пытайся меня умаслить, Рив, я слишком хорошо тебя знаю. А теперь пошли. Сейчас мы несколько минут погуляем по саду, и ты будешь глубоко дышать, стараясь привести себя в порядок. Потом мы вернемся и пойдем на ужин.

— И зачем только я связался с такой сварливой девицей? — проворчал он, но позволил взять себя под руку и увести в маленький сад по усыпанной гравием дорожке.

— Ты сам умолял меня об этом, — напомнила я.

— Должно быть, я был не в своем уме.

— Ты был в отчаянии, — уточнила я. — И с тех пор еще ничего не изменилось. Помни об этом, Рив.

Тут я почувствовала, как кто-то резко дернул меня за локон. Я подпрыгнула, громко вскрикнув от удивления и боли.

— Я не мог удержаться, — смеясь, шепнул мне на ухо Рив.

— Ну ладно, — ответила я. — Туше. Счет сравнялся.

— Угу. — Он вновь взял меня под руку. — Сколько еще ходов ты сделаешь, прежде чем набросишься на лепешки из омаров?

Сейчас он как будто твердо держался на ногах.

— Десять, — сказала я, и Рив не возразил.

 

Глава 5

Войдя в комнату, где проходил ужин, мы увидели маму, сидящую рядом с лордом Брэдфордом. По моему настоянию мы к ним присоединились. После прогулки Рив пришел в себя: глаза его приняли осмысленное выражение, а речь стала полностью членораздельной. Мне показалось, что он произвел на своего опекуна приятное впечатление.

Только на следующий день я поняла, что, возможно, Рив произвел на него даже слишком хорошее впечатление. Утром, в отведенное для визитов время, лорд Брэдфорд появился в Ламбет-Хаусе, чтобы пригласить Рива, маму и меня погостить в его доме в Суссексе.

Рив как раз отсутствовал, так что он узнал о приглашении только во второй половине дня.

— Бернард — что? — вскричал он, когда я сообщила ему новость.

— Пригласил нас навестить его в Суссексе, — мрачно повторила я. — Он сказал, что хочет получше меня узнать. Ради нашего развлечения он собирается устроить небольшой прием.

— Боже мой, ты шутишь! — Рив заметался по комнате, как тиф по клетке.

— Развлечения и Бернард — вещи несовместимые.

— Лорд Брэдфорд кажется мне очень милым человеком, — растерянно сказала мама. — Мы с Деборой не знали, как отклонить его великодушное предложение.

— Это очень легко, — заявил Рив. — Скажем, что мы заняты.

— Чем? — спросила я.

— Что-нибудь придумаем.

— Что?

Он смерил меня бешеным взглядом:

— Ты-то уж наверняка сумеешь что-нибудь придумать, Деб. Ты всегда отличалась богатым воображением.

Ну, не настолько богатым, чтобы разукрасить нарциссами дом декана, — подумала я. Но вслух произнесла совсем другое:

— Перестань расхаживать туда-сюда, Рив. Сядь, я не могу сосредоточиться. — Подождав, пока он остановился у окна, я продолжила:

— Теперь давай взглянем на ситуацию с точки зрения лорда Брэдфорда. Он считает, что мы на самом деле помолвлены. Он твой самый близкий родственник и хочет представить меня остальным членам вашей семьи. Пожалуй, это естественно, не правда ли? На лице Рива появилась странная улыбка.

— Остальным членам семьи? — спросил он. — Он, случайно, не упоминал моего кузена Роберта?

— Роберт — это его сын?

— Его старший сын.

— Он просто упомянул, что там будут его сыновья. Рив застонал.

— А что такое с Робертом?

— Мы терпеть не можем друг друга, — коротко пояснил Рив.

— Мне жаль, что ты так расстроился, Рив, — виновато сказала мама.

— Не извиняйся перед ним, мама, — проговорила я. — Он сам заварил эту кашу. — Я вновь повернулась к своему жениху. — Нужно ехать, — решительно заявила я. — И ты должен хорошо там себя вести. Если мы сумеем убедить лорда Брэдфорда, что ты уже изменился, то, я думаю, он отпишет тебе вторую половину состояния еще до свадьбы.

— Деб, ты хоть представляешь себе, каким смертельно скучным будет этот визит?

— Надеюсь, там есть лошади? — спросила я. — Считается, что по суссекским меловым холмам очень приятно ездить.

Рив продолжал стоять.

— Вейкфилд-Мэнор — неплохое поместье, — признал он. — Оно расположено прямо на гребне холмов Западного Суссекса, недалеко от моря. — Но тут взгляд его снова стал угрюмым. — Дело не в местности, а в компании.

— Рив, это же ненадолго. Ты сам говорил, что мы должны протянуть какое-то время с этим обручением.

— Я не хочу ехать к Бернарду, — проворчал Рив. Мое терпение лопнуло.

— Не будь таким капризным! — хлопнув кулаком по софе, заявила я. — Ты хочешь получить наследство или нет?

— Конечно, хочу!

— Тогда перестань прикидываться таким несчастным и едем в Суссекс.

Он наконец опустился в кресло и устало закрыл глаза.

— Ты не понимаешь, — простонал Рив. — Поездка к Бернарду означает, что мне придется с утра до ночи слушать, какой я безответственный. Боюсь, я этого не выдержу.

— Он не будет говорить о твоей безответственности, если ты не будешь вести себя безответственно, — сказала я. — А ты не будешь вести себя безответственно, потому что там буду я, и я буду держать тебя в ежовых рукавицах.

В глазах Рива мелькнуло какое-то странное выражение.

— Ты будешь держать меня в ежовых рукавицах?

— Да.

Он испустил притворный вздох:

— Ладно, ладно, поеду. Надеюсь, ты понимаешь, на что толкаешь всех нас.

— Ради благого дела я могу немного и пострадать, — ханжеским тоном произнесла я. — И ты тоже, — с издевкой добавила я.

— Так точно, мэм! — шутливо отсалютовал Рив.

— Рада это слышать. А теперь давай выпьем чаю.

— А как насчет мадеры?

— Чаю, — повторила я.

— Ну ладно, чаю.

— Мама, ты не позвонишь, чтобы нам принесли чай? — ласково попросила я.

Бедная мама, которая во время нашей перепалки сидела ни жива ни мертва, с радостью потянула за шнурок, вызывая дворецкого.

***

На следующий день лорд Брэдфорд покинул Лондон, чтобы заняться подготовкой к нашему визиту. Мы же за остаток недели совершили целый ряд экскурсий. Рив свозил меня в Тауэр и Эстли на прекрасную выставку лошадей. Он также устроил для своих приятелей пикники в Ричмонд-парке и Хэмптон-Корте.

Друзья Рива оказались очень симпатичными, я поняла, почему он с ними общается, но, кроме Девера Майлза, старого друга Рива, никто не произвел на меня большого впечатления. Такие друзья хороши до тех пор, пока все идет прекрасно, но в трудный момент на них полагаться не стоит.

Находящийся в предместье Лондона Ричмонд-парк славился своими дорожками для верховой езды. Там можно было спокойно скакать во весь опор в отличие от Гайд-парка, расположенного в центре, в котором всаднику приходилось довольствоваться в лучшем случае умеренным галопом.

Когда мы только отправились на пикник, было довольно пасмурно, но по мере нашего приближения к Ричмонду небо становилось все яснее и яснее. В дороге приятели Рива старались держаться поближе ко мне. Я сочла бы это простой вежливостью, но те неумеренные комплименты, которые они расточали, меня несколько обеспокоили В конце концов, мы с Ривом официально помолвлены, и с их стороны просто неприлично уделять мне такое чрезмерное внимание.

Я видела, что Риву это тоже не нравится. А вот дамы, которых эти молодые люди вроде бы сопровождали, ничего не имели против. Они были слишком заняты, напропалую флиртуя с Ривом.

Но когда мы достигли цели нашего путешествия и Рив отдал привратнику входные билеты, обстановка быстро изменилась. Мы с Ривом сразу же пустили своих коней в галоп, легко обогнав остальных. Мы уже давно не ездили вместе верхом и были так рады этой возможности, что тут же забыли о прочих глупостях.

Рив заранее распорядился насчет пикника, и когда мы вернулись на полянку, где традиционно проходили подобные действа, приехавшие из Ламбет-Хауса слуги уже все подготовили. Нас ожидало шампанское и чай, а также большой выбор холодных закусок и пирожных.

Взяв бокал шампанского и порцию холодной курятины, я направилась к стоявшему неподалеку простому деревянному столу.

Прервав беседу со слугой, доставившим сюда в экипаже провизию, Рив подошел ко мне.

— Не пей слишком много этой штуки, Деб, — предупредил он. — Помни, на обратном пути тебе надо будет удержаться в седле.

— Я уверена, что могу выпить бокал шампанского и потом не свалюсь с лошади, — надменно заявила я.

— Ну конечно, мисс Вудли, — вмешался один из друзей Рива, простоватый блондин по имени Хэмптон. Он сидел рядом и смотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Будь я проклят, если вы не держитесь на лошади лучше любой другой девушки!

Такой комплимент пришелся мне по душе.

— Спасибо, мистер Хэмптон, — кивнула я, одарив его вполне искренней улыбкой. Он просиял.

— Может, все-таки поедите что-нибудь, Хэмптон? — проворчал Рив. — Или вы думаете насытиться, пожирая глазами мою невесту?

Увидев выражение лица Рива, мистер Хэмптон сразу посерьезнел, его глуповатая улыбка исчезла.

— Иду-иду, дружище, — — поспешно встав, сказал он. — Не надо так сердиться.

Взглянув на Рива, я удивилась: он был просто взбешен.

— Может, тебе стоит последовать собственному совету и тоже поесть? — мягко предложила я.

Фыркнув, он бросил на меня недовольный взгляд.

— Ты действительно так расстроился из-за того, что я пью шампанское?

— полюбопытствовала я.

— Что? Ах, конечно, нет!

В этот момент с тарелкой в руках к нам подошла молодая вдова, приехавшая сюда в компании одного из друзей Рива.

— Вы же совсем ничего не едите, лорд Кембридж! — страстно глядя на него, игриво заметила она. — Позвольте я за вами поухаживаю.

Боже мой! Она прямо вешается ему на шею. Да еще в моем присутствии! V Заметив, как я посмотрела на вдову, Рив усмехнулся, к нему каким-то чудом вернулось хорошее настроение.

— Спасибо, миссис Везерсби, я сам о себе позабочусь. — И он отошел в сторону, чтобы положить себе на тарелку курятину, бифштекс и пирог, которые затем поспешно запил пятью бокалами шампанского.

На обратном пути Рив идеально держался в седле. Наверное, когда слишком много пьешь, постепенно к этому адаптируешься.

Состоявшаяся на следующий день поездка в Хэмптон — Корт была значительно приятнее. Мы плыли на лодке вверх по Темзе вместе с мистером Майлзом и его сестрой, очень приятной девушкой с хорошими манерами, и это путешествие мне очень понравилось. Затем мы ненадолго соединились с остальными нашими спутниками, но с легкостью отделались от них, сделав вид, будто заблудились в знаменитом лабиринте. Найдя уютную скамью, мы несколько часов проболтали о разных вещах, включая настоятельную необходимость парламентской реформы, несправедливость законов о торговле зерном и некомпетентность премьер-министра лорда Ливерпуля.

Рива всегда интересовала политика, хотя он это тщательно скрывал. Тем не менее он не удостаивал своим присутствием палату лордов — по тем же самым соображениям, по каким редко навещал Эмберсли.

До тех пор пока он не сможет сам распоряжаться своим состоянием, он не будет чувствовать себя настоящим лордом Кембриджем.

В последний день июня мы отправились в Суссекс. Мы с мамой устроились в карете Рива, а сзади следовал второй экипаж с нашим багажом и Сьюзен, которую Рив взял, чтобы она прислуживала нам с мамой.

— Брать в дом Бернарда двух служанок — это уже чересчур, — пояснил он перед отъездом, — но если никто не будет заботиться о вашей одежде, у вас будет не лучший вид.

— Сколько же денег осталось от твоего выигрыша, Рив? — обеспокоенно спросила мама. — Ты уверен, что можешь это себе позволить? — Да! — Рив с притворной строгостью посмотрел на маму. — Если оставить вас без прислуги, то бледный вид будет еще и у меня. Надеюсь, вы этого не хотите?

Не любившая спорить мама немедленно замолчала, я же, надеясь на компетентность Рива в данном вопросе, вообще не стала возражать. И вот теперь Сьюзен следовала за нами вместе с камердинером Рива Хаммондом.

Счастливчик Рив ехал верхом. Глядя в окно на его высокую длинноногую фигуру, я, наверное, в тысячный уже раз думала о том, как замечательно он держится в седле. Ему всегда удавалось точно находить центр тяжести, от чего лошадь чувствовала себя гораздо лучше, чем когда наездник наклоняется вперед или сползает назад (что бывает в девяноста случаях из ста).

Рив всегда служил для меня образцом, которому я старалась подражать. Мешало женское седло, на котором приходилось сидеть боком, но иногда мне, пожалуй, удавалось приблизиться к идеалу.

— Надеюсь, все пройдет спокойно, — вздохнула мама.

Она явно нервничала, хотя пыталась это скрыть. Бедная мама! Она терпеть не могла скандалов, и предстоящий визит не вызывал у нее большого энтузиазма.

— Уже одно то, что, кроме Рива и лорда Брэдфорда, там будут еще люди, внушает определенный оптимизм, — заметила я.

Она немного воспрянула духом:

— Это правда.

— Интересно, кто там еще будет? — продолжала я. — Рив говорил, что мы увидим троих детей лорда Брэдфорда, но я молю Бога, чтобы дело не ограничилось семейным кругом. По словам Рива, он не очень ладит со своим кузеном Робертом.

Очевидно, наехав на камень, экипаж подпрыгнул, мама схватилась за свисавший сверху ремень, а я уперлась ногой в противоположное сиденье.

— Лорд Брэдфорд говорил мне, что пригласит своих друзей из Гэмпшира,

— слегка задыхающимся голосом сообщила мама. — Кажется, мистера и миссис Нортон. У них сын и дочь примерно одного возраста с тобой, дорогая.

Я посмотрела на нее с удивлением:

— Что еще лорд Брэдфорд счел возможным сообщить тебе и утаить от нас?

— Нет, милая, это все, — улыбнулась мама. Вздохнув, я снова взглянула в окно на Рива.

— Лучше бы я ехала верхом! — простонала я.

— Ты сможешь ездить верхом, пока мы будем у лорда Брэдфорда, — рассудительно сказала мама. — Должна признаться, что затея Рива тревожит меня все больше и больше. Как вы сможете разорвать помолвку после того, как тебя представят родным, Дебора?

— Мы просто скажем, что не подходим друг другу. Мама посмотрела на меня с сомнением.

— Очень важно, чтобы Рив получил свои деньги именно сейчас, — серьезно сказала я. — Боюсь, что через положенные два года он не сможет вообще ничего унаследовать, потому что его уже не будет в живых.

Мама была потрясена.

— Ты шутишь, Дебора?

— Не знаю, — ответила я. — В последнее время я замечаю, что он в полном… полном отчаянии, и это мне очень не нравится.

Мама молчала, и я снова отвернулась к окну. Мы ехали через буковую рощу, сквозь нависшие над дорогой ветви то здесь, то там пробивались солнечные лучи, и Рив попеременно оказывался то на солнце, то в тени. У меня сжалось сердце.

Господи, — взмолилась я, — сделай так. чтобы лорд Брэдфорд отдал Риву его деньги!

— Ты думаешь, он все еще переживает из-за того несчастного случая? — услышала я голос мамы.

Я прижалась лбом к стеклу — на миг показалось, что у меня заболела голова. Это просто нелепо! У меня никогда не бывает головной боли.

— Конечно, переживает. Но если бы в его жизни была какая-то цель, если бы он мог думать не только о себе и своих бедах, это очень бы ему помогло.

— Ты очень о нем беспокоишься, да, Дебора? — странным голосом спросила мама. Я улыбнулась ей.

— Конечно, ведь он мой лучший друг. — Боль в голове усиливалась. — Ты не возражаешь, если я немного опущу окно, чтобы подышать свежим воздухом? В этой клетке у меня начинает болеть голова.

— Ну конечно, дорогая! — кивнула мама. — Открывай, если хочешь.

Через пятнадцать минут Рив что-то крикнул и жестом показал куда-то вперед. До отказа опустив окно, я высунула голову наружу, чтобы увидеть, на что он указывает.

Мы все еще ехали по буковой роще, но теперь экипаж медленно взбирался на длинный крутой холм. Через несколько минут лесок остался позади, и мы выехали на до— ( рожку, ведущую к старинному двухэтажному зданию, сложенному из розоватого камня. Покатую крышу венчали слуховые окна, фасад здания украшал изящный фронтон. К центральной части с боков примыкали две одноэтажные пристройки.

— Не высовывайся так, Дебора, — одернула меня мама. — Это неприлично.

Она надела шляпу и перчатки. Я сделала то же самое. Когда экипаж подъехал к главному входу, Рив галантно помог нам выйти из экипажа.

Лорд Брэдфорд нас уже ждал.

— Добро пожаловать, миссис Вудли, — сказал он маме. — Добро пожаловать, мисс Вудли. Очень рад видеть вас у себя в гостях.

Он взял маму под руку, и они двинулись вверх по ступенькам. Мы с Ривом последовали за ними.

— Какой симпатичный дом! — искренне похвалила я.

— Ты еще не видела самого интересного, — предупредил он. — Отсюда дом выглядит вполне обычно, но если выглянуть в окно с другой стороны, то станет ясно, что Вейкфилд стоит на самом гребне холмов. Вид открывается просто изумительный.

— Вот здорово!

Мы уже были в холле.

— Моя экономка покажет вам и мисс Вудли ваши комнаты, — сказал маме лорд Брэдфорд. — Потом, надеюсь, вы спуститесь в гостиную выпить со мной чаю, и я представлю вас другим гостям.

— Непременно, — кивнула мама.

— Думаю, ты займешь свою обычную комнату, Рив, — добавил лорд Брэдфорд. — Надеюсь, провожатый тебе не нужен?

— Конечно, нет, Бернард, — вежливо ответил Рив.

— Ты уже давно не был в Вейкфилде, — задумчиво посмотрел на него лорд Брэдфорд. — Пожалуй, ты не бывал здесь с тех пор, как умер твой отец.

Лицо Рива помрачнело.

— Ты знаешь почему, Бернард.

— Да, боюсь, что знаю. Рив повернулся к лестнице.

— Рив! — позвал лорд Брэдфорд. Тот нетерпеливо обернулся. — Я рад тебя здесь видеть.

— Спасибо. — И Рив слегка взмахнул рукой, приглашая меня пройти вперед. Я твердым шагом направилась к лестнице.

Мы с мамой заняли соседние спальни. Впервые в жизни в моем распоряжении оказалась такая большая комната. Разве что в раннем детстве, когда Джон Вудли еще не выгнал нас с мамой из отцовского дома, я могла жить в подобном помещении.

Спальня оказалась не только просторной, но и светлой, и это понравилось мне больше всего. Стены были выкрашены в светло-золотистый цвет, отливал золотистым и покрывавший постель старинный гобелен, а старая кровать на четырех столбиках была сделана из прочного дуба.

Дувший из окна теплый летний ветерок покачивал шторы, наполняя комнату запахом трав.

Я сразу же вспомнила наш дом, с его низкими потолками, узенькими окнами и обшарпанными комнатами.

Нынешняя моя обитель была больше нашей гостиной и столовой, вместе взятых.

Вспомнив слова Рива об открывающейся из окна панораме, я выглянула наружу, и у меня тут же захватило дух.

С того места, где я стояла, казалось, будто Вейкфилд-Мэнор находится на самой вершине мира. Куда ни бросишь взгляд, всюду виднелись постепенно понижающиеся гряды холмов. Сделав глубокий вдох, я уловила смешанный с ароматом травы солоноватый запах моря. Далеко на горизонте можно было различить его слабое мерцание.

Что за чудесный дом! И какая жалость, что он принадлежит такому полностью лишенному воображения человеку, как лорд Брэдфорд!

***

Сменив измятую в дороге одежду на муслиновое платье, я постучала в мамину дверь. Она была уже готова. Рив ждал нас на лестничной площадке, и мы вместе спустились вниз, чтобы присоединиться к остальным.

В ярко освещенной гостиной на полосатой софе, стоявшей между двумя большими окнами, сидела пожилая седовласая леди и величественно разливала чай. Собравшиеся расположились вокруг нее в старых позолоченных креслах с украшенными вышивкой чехлами.

— Боже мой! — простонал мне на ухо Рив. — Это моя тетя София!

Лорд Брэдфорд подвел нас к тете Софии, смерившей меня пытливым взглядом. Казалось, она видит меня насквозь. Я старалась держаться вежливо, но независимо.

— Леди София, позвольте представить вам мисс Дебору Вудли, — произнес лорд Брэдфорд.

— Ха! — фыркнула старая дама.

— Здравствуйте, леди София. — Я сделала реверанс.

Затем лорд Брэдфорд представил ей маму, которая проделала то же самое. После этого, твердо взяв под локти, он повел нас знакомиться с другими.

Прежде всего меня представили мистеру и миссис Нортон, соседям из Гэмпшира, — приятной сорокалетней чете. Затем настал черед детей лорда Брэдфорда, Гарри и Салли. Гарри был похож на своего отца, а Салли оказалась хорошенькой кареглазой девушкой с каштановыми волосами. От Рива я знала, что Гарри только что окончил Кембридж, а Салли всего семнадцать лет.

Сидевшая рядом с Салли мисс Нортон была примерно того же возраста. Я надеялась, что они не читали Корсара, но судя по тому, как они смотрели на Рива, моим надеждам не суждено было сбыться.

Мы с мамой сели, а Рив пошел принести нам чаю. Я оказалась рядом с мистером Эдмундом Нортоном, молодым джентльменом, видимо, на несколько лет моложе меня. У него были большие карие глаза, длинные каштановые волосы и розовые щеки. Внимательно глядя на меня, он с некоторой робостью спросил:

— Утомительное было путешествие, мисс Вудли?

— Нисколько. Разве что трудновато столько времени провести в карете, а в остальном пожаловаться не могу, — бодро ответила я.

Судя по виду моего собеседника, он хотел произнести что-нибудь еще, но не знал, что именно.

Я помогла ему, спросив:

— Вы окончили университет, мистер Нортон? Его розовые щеки стали еще розовее.

— Да, — с готовностью кивнул он. — Я закончил Кембридж.

— А! — сказала я и отхлебнула чаю.

— О нем там до сих пор говорят, — перешел на шепот молодой человек, посмотрев на Рива взглядом, полным зависти и восхищения.

— Естественно, — согласилась я.

Собственно, история с покраской дома декана была последним звеном в длинной цепи прегрешений Рива. По правде говоря, администрация очень долго с ним нянчилась, не решаясь исключить наследника того самого лорда Кембриджа, который в средние века был одним из основателей университета. Но Рив был полон решимости вылететь оттуда и в конце концов, конечно, добился своего.

Мисс Нортон, с такими же, как у брата, большими карими глазами к шелковистыми волосами, с застенчивым видом о чем-то разговаривала с Ривом. Он смотрел на нее вполне доброжелательно.

Но тут мирное течение светской беседы вдруг прервал резкий голос леди Софии.

— Ну, Рив, сам-то ты что скажешь? — ни с того ни с сего спросила она.

Все посмотрели в ее сторону. Очевидно, она относилась к числу тех, выросших еще в прошлом веке, людей, которые не имели представления о такте. Тетя София, вероятно, считала, что надо всем прямо в глаза говорить то, что думаешь, даже если это приводило собеседника в крайнее смущение.

У нее были темные глаза, как у Рива, и такой же нос, только без горбинки. В молодости она, наверное, была очень красива.

— Я надеялся, что застану тебя в добром здравии, тетя София.

— Ха! Меня не одурачишь, юноша. Я давно могла умереть, а ты бы об этом и не узнал. Уже много лет я никакой весточки от тебя не получала.

У Рива дернулся уголок рта.

— О твоей смерти я бы узнал, тетя София. Это наверняка вызвало бы затмение солнца или еще что-нибудь не менее драматическое.

Старая леди от души расхохоталась, затем, отдышавшись, спросила:

— Так что это за девица, руки которой ты просишь? Бернард говорит, что у нее за душой нет ни гроша. Рив посмотрел на меня.

— Ни шиллинга! — весело заявила я сидевшей за чайником страшной старухе.

Ее темные глаза, столь похожие на глаза Рива, впились в меня.

— Значит, это брак по любви?

Я очень редко теряюсь, и теперь как раз был такой случай. Неужели она знает об ультиматуме Бернарда? Может, сказать ей о долгах Рива?

Я с отчаянием взглянула на своего суженого.

— По любви, тетя! — твердо сказал Рив.

Мама чуть не уронила чашку.

Все посмотрели на меня, и я почувствовала, что краснею.

Черт бы побрал Рива, втянувшего меня в эту историю! Но тут я вспомнила, что именно я настояла на поездке в Суссекс, вздохнула и постаралась принять вид, подобающий влюбленной девушке.

Рив закашлялся, и я поняла, что он старается скрыть смех.

— Бернард надеется, что женитьба положит конец твоим шалостям, но я всегда относилась к ним снисходительно, — заявила тетя София и, повернувшись к лорду Брэдфорду, добавила:

— К несчастью, ты всегда был очень скучным человеком, Бернард.

Он взглянул на нее так, будто слышал это тысячу раз.

— Да, мэм, — сказал он. На его грубоватом лице не отразилось ничего.

Мама посмотрела на лорда Брэдфорда с сочувствием — у нее очень доброе сердце.

Повернувшись ко мне, тетя София начала бесцеремонный допрос, продлившийся до конца чаепития. Все присутствующие с каменными лицами выслушали информацию о том, что мне двадцать один год (почти что последний шанс, а, девушка?), что я живу в домишке недалеко от Эмберсли, что я посредственно играю на фортепьяно, что я плохая рукодельница, что я ничего не знаю о том, как управлять таким большим хозяйством, как Эмберсли, и что, с точки зрения тети Софии, я совершенно не гожусь в жены графу Кембриджскому.

— Молодые люди, — ядовито заметила она, — выбирают жену глазами и потом всю жизнь в этом раскаиваются.

— Деб лучше всех других девушек держится на лошади, — пояснил Рив. — Не многие мужчины могут так держаться в седле, как она. Кого заботит, что она не умеет играть на фортепьяно? Я не люблю музыку. Я люблю ездить на лошадях.

— Умение вести домашнее хозяйство вам тоже пригодится, мисс Вудли, — вмешался Бернард. — На вас, как на хозяйку Эмберсли, ляжет большая ответственность.

Так как я не собиралась становиться хозяйкой Эмберсли, меня это не очень беспокоило, тем не менее я поклонилась, улыбнулась и заверила его, что смогу научиться тому, чего пока не умею.

Тетя София громко фыркнула, очевидно, выражая сомнение в моих способностях.

Вот мерзкая старуха!

Перехватив мой взгляд, Рив, без сомнения, уловил мою мысль и ободряюще подмигнул.

Спустя несколько минут чаепитие подошло к концу. Через некоторое время мы все должны были вновь собраться на обед, и это вызвало у меня содрогание.

О да, Рив меня предупреждал, — думала я, вслед за мамой поднимаясь по лестнице в наши комнаты, где мы должны были отдохнуть перед обедом. — Ну ничего, это ненадолго, я смогу, я должна это выдержать. К несчастью, отступать некуда.

 

Глава 6

Так как за обедом тете Софии пришлось ограничиться разговорами с ближайшими соседями, время прошло относительно спокойно. Рив сидел справа от нее, но вместо того, чтобы осыпать его колкостями, старая леди, кажется, смотрела на племянника вполне благосклонно.

Я вспомнила ее замечание относительно того, что ей нравятся проказники. Ну что ж, один из них сейчас перед ней, — язвительно подумала я.

Мы с мамой сидели по обе стороны от лорда Брэдфорда, который проинформировал нас о предстоящих развлечениях. Состоятся бал для местного дворянства и большой летний праздник, а также будут проведены несколько экскурсий по окрестностям. Рив скажет, что все это сплошная скука, но я, по правде говоря, уже предвкушала удовольствие.

За десертом я обратилась к лорду Брэдфорду:

—  — Я думала, у вас два сына.

На его лице на миг отразилось замешательство, но он тут же справился с собой.

— Да, два Роберт сейчас гостит у друзей в восточной Англии, но он скоро вернется домой, мисс Вудли. Естественно, он горит желанием познакомиться с невестой своего кузена.

Я только улыбнулась в ответ.

Этот миг замешательства не предвещал нам ничего хорошего.

После обеда дамам пришлось отправиться вслед за леди Софией в гостиную, с тем чтобы джентльмены могли спокойно выпить по рюмочке портвейна. Когда я проходила мимо, Рив сделал мне страшные глаза, и я с трудом сдержала смех.

Тетя София не одобрила бы неприличное хихиканье от будущей графини Кембриджской.

Войдя в гостиную, все заняли свои места — тетя София на кушетке, а остальные постарались устроиться как можно дальше от нее.

На сей раз вредная старуха начала с мамы.

— Насколько я понимаю, покойный лорд Линли взял вас гувернанткой к своему сыну, миссис Вудли, — сказала она. Мама страшно побледнела.

— Это верно, леди София, — не стала отрицать она.

— Гм… В то время вы, должно быть, были еще очень молоды. Странно, что беззащитная молодая девица решилась работать у вдовца.

Она, конечно, намекала на то, что это не только странно, но и неприлично.

— В этом нет ничего странного, леди София, — ответила мама. — Лорду Линли была нужна гувернантка, а я имела достаточный опыт и нуждалась в заработке. Мы с его сыном понравились друг другу. Так что же здесь странного?

— Да, но, согласитесь, чертовски странно то, что он на вас женился, — с удовольствием заметила старая леди. — Причем, как я слышала, семья была против.

— Не думаю, что это вас касается, леди София. — с достоинством проговорила мама.

Молодец! — мысленно похвалила я,

— Раз ваша дочь выходит замуж за моего племянника, то это явно меня касается, — парировала тетя София и повелительно постучала по полу тростью с серебряным наконечником, с которой, похоже, не расставалась. — Скажем, если вы вдова Линли, то почему живете не в поместье? Почему у вашей дочери нет приданого? Почему вы зоветесь миссис Вудли, а не леди Линли? — Тетушка снова постучала своей тростью. — Я хочу знать ответы на эти вопросы, миссис Вудли. Это мое право.

Лицо мамы стало мертвенно-бледным.

— Если вы хотите знать ответ на эти вопросы, спросите Рива, леди София, — в бешенстве вмешалась я. — Он знает о нас все, что следует знать. И если его это не беспокоит, то не должно беспокоить и вас.

Старая леди резко повернула голову в мою сторону:

— Ха, вы смеете мне диктовать, девушка?

— Оставьте мою мать в покое, — холодно сказала я. Наши глаза встретились, и на аристократическом лице старухи на миг промелькнуло что-то похожее на уважение.

— Ну хорошо, — вздернула она свой безупречно правильный нос. — Я узнаю у племянника.

В комнате воцарилась напряженная тишина, к счастью, вскоре нарушенная приходом джентльменов. Лорд Брэдфорд сразу почувствовал неладное и поспешил разрядить ситуацию.

— Вы не сыграете нам что-нибудь, мисс Нортон? — добродушно спросил он. — Я бы с удовольствием послушал те прелестные вещицы, которые вы исполняли вчера.

Мэри-Энн бросила короткий взгляд на Гарри.

— Буду рада, лорд Брэдфорд.

Лорд Брэдфорд многозначительно посмотрел на сына, и тот послушно поднялся, чтобы принести Мэри-Энн ноты. Остальные устроились поудобнее, приготовившись слушать.

Девушка играла превосходно и превосходно пела. Она и сама выглядела прелестно — розовое платье весьма гармонировало с выступившим на ее щеках румянцем. Ее примеру последовала Салли. Одетая в светло-зеленое платье, она тоже играла, пела и являлась воплощением очарования.

Скрестив пальцы, я молила небо о том, чтобы никто не попросил меня принять участие в концерте.

— А вы, мисс Вудли? — сказала старая карга. — Конечно, вы сможете что-нибудь исполнить на этом инструменте?

Встав, я с обреченным видом направилась к фортепьяно. В течение нескольких лет я раз в неделю брала уроки у одной из деревенских матрон, но прилежной ученицей не была. Кое-как исполнив две шотландские песни, которые знала наизусть, я вернулась на свое место. Никто не стал настаивать на продолжении.

— Ужасно! — громко пробормотала леди София.

— По-моему, вы прекрасно играли, мисс Вудли, — решительно заявил Эдмунд Нортон.

Парнишка, должно быть, начисто лишен слуха, — любезно поблагодарив его, подумала я.

Вскоре после этого тетя София стала зевать и объявила, что очень устала и собирается на покой. Присутствующие с трудом воздержались от радостных восклицаний.

Когда она ушла, все отправились на террасу, располагавшуюся с задней стороны дома. Ее окружал настоящий сад. Снизу доносился аромат цветов, едва различимых в лунном свете.

— Должен извиниться перед вами за леди Софию, — нарушил молчание лорд Брэдфорд. — Возможно, не стоило ее сюда приглашать. Но мне нужна была хозяйка в доме, к тому же она единственная сестра твоего отца, Рив. В свое время мне казалось, что это неплохая идея.

— Она сущая ведьма! — откровенно высказалась я. — Она совершенно расстроила маму, осыпав ее градом неприятных вопросов. Я посоветовала ей обратиться к вам или Риву, так что, если она на вас набросится, будьте готовы.

Он только усмехнулся.

— Она когда-нибудь посещала Эмберсли? — спросила я. — По-моему, я ее раньше не видела.

— Она несколько раз приезжала, когда отец был еще жив, но после его смерти не появлялась. Я ее не приглашал, — пояснил Рив.

Ну это как раз неудивительно. В Эмберсли он вообще никого не приглашал.

— А где она живет? — поинтересовалась я.

— Где живут все вредные старухи? В Бате, конечно, — сказал Рив.

— Она не так ужасна, как кажется, — засмеялся лорд Брэдфорд.

— Ну до сих пор она была с нами не особенно милой, — удивила меня мама. Обычно она никогда никого не критикует в присутствии его родственников.

— Я поговорю с ней, миссис Вудли, — твердо заявил лорд Брэдфорд. — Поверьте, она больше не станет вас беспокоить.

— Какая чудесная ночь! — Я подняла голову к усыпанному звездами небу. Сделав глубокий вдох, я снова ощутила соленый запах океана. — Нельзя ли завтра же поехать на берег, лорд Брэдфорд? Я никогда не видела море.

— Неужели? Тогда следует немедленно это исправить, мисс Вудли. Мы завтра же отправимся к морю и устроим там пикник. Думаю, молодежи эта мысль тоже понравится.

Я сразу же пожалела о своем импульсивном желании. Нужно было попросить Рива рано утром отправиться туда на лошадях, чтобы я могла впервые увидеть море, находясь вдвоем с ним, а не в обществе полузнакомых людей.

— Это будет прекрасно, — улыбнулась я.

***

Утром первого июля погода выдалась ясной. Завтрак накрыли в эркере очень приятной, солнечной столовой, а к одиннадцати часам все гости и хозяева уже скакали верхом в сторону моря, Рив доставил из дома лошадей для себя и меня, дети Нортонов тоже взяли с собой своих лошадей. Об остальных позаботился лорд Нортон, и я должна признать, что спокойная маленькая кобыла, которую он дал маме, прекрасно ей подошла.

К счастью, тетя София осталась дома.

Ближайшая деревушка Фэр-Хейвен располагалась на берегу Ла-Манша, а к западу от нее, на противоположной Стороне небольшого залива, лежала песчаная полоска, известная как остров Чарльза. Попасть на этот остров можно было по естественной дамбе

— косе, сложенной из песка, гальки и обломков ракушек. Рив говорил, что она образовалась в результате штормов, когда волны были особенно высоки.

— Значит, остров Чарльза не всегда бывает островом, — уточнила я.

— Да, это так, — согласился Рив. Так как лошадь Рива любила всегда быть первой, мы с ним возглавляли процессию.

— В детстве я любил здесь бывать. — Он посмотрел на орущих над сверкающей водой чаек. — Остров Чарльза когда-то был пристанищем контрабандистов, и мне нравилось представлять, будто я один из них.

На фоне ясного голубого неба белые чайки выглядели очень эффектно.

— Как ты думаешь, здесь все еще занимаются контрабандой? — с любопытством спросила я.

С запада, где виднелся остров Уайт, налетел легкий бриз.

— Полагаю, сюда доставляется некоторое количество контрабандного бренди, — ответил Рив. — Но все-таки размах уже не тот, что в прошлом столетии.

На поверхности залива между островом Чарльза и Фэр-Хейвеном виднелось множество мелких судов. Интересно, лежит ли на борту одного из них запрещенный товар? — задумчиво глядя на лодки, думала я.

— А твои кузены играли с тобой в контрабандистов?

— Гарри играл, а Салли была еще слишком мала. — Рив заметно поскучнел.

— А как насчет Роберта?

— Мы всегда не ладили с Робертом, Деб, — мрачно сообщил он. — Сначала враждебность проявлял только он, но сейчас, положа руку на сердце, скажу, что не люблю его точно так же, как и он меня. Я очень обрадовался, узнав, что его нет в Вейкфилде.

— Лорд Брэдфорд говорил, что Роберт гостит у друзей в восточной Англии, но скоро вернется.

— Раз дело касается меня, он там долго не задержится, — угрюмо согласился Рив.

Мой конь наступил в оставшуюся после прилива лужицу, и его копыта издали громкий чавкающий звук.

— А почему он тебя не любит, Рив? — настаивала я. В ответ он пожал плечами:

— Кто знает? Наверное, я просто занимаю то место под солнцем, которое он считает своим.

Тут коса кончилась, наши лошади ступили на твердую землю, и я, постаравшись стряхнуть с себя неприятный осадок от беседы, с восторгом огляделась по сторонам.

С севера, откуда мы прибыли, коса соединяла остров с материком; на востоке виднелись небольшие извилистые заливчики, наверное, постоянно вызывавшие головную боль у таможенников. С западной оконечности можно было разглядеть далекий остров Уайт. Песчаную полосу прибрежного пляжа очерчивали заросли вечнозеленых растений.

И всюду, куда ни бросишь взгляд, в пахнувшей солью серо-голубой воде отражались сверкающие солнечные лучи.

— Это просто чудо! — восторженно воскликнула я. Рив усмехнулся:

— Неплохо, правда? Бывает даже лучше — в полный отлив. Тогда пляж становится еще шире. Здесь здорово скакать галопом.

— Мы привяжем лошадей возле деревьев, Рив, — послышался сзади голос лорда Брэдфорда.

Кивнув, Рив спешился. Самостоятельно спустившись на землю, я забрала у него поводья, чтобы он помог маме, но лорд Брэдфорд его опередил. Заметив чересчур ласковую улыбку, которой мама наградила нашего хозяина, я нахмурилась.

Ей надо быть поосторожнее, — подумала я, — иначе этот джентльмен подумает, что она с ним заигрывает.

Остальные всадники уже тоже успели спешиться. Приехавшие в двуколке, груженной провизией, конюхи помогали привязывать лошадей к натянутой между деревьями веревке.

— Думаю, нам хватит часа, чтобы ознакомить миссис и мисс Вудли со здешними достопримечательностями, а затем вернуться сюда и поесть, — сказал лорд Брэдфорд.

Конечно, — подумала я, — все они, вероятно, бывали на острове уже много раз. Это только мы с мамой здесь впервые.

Все двинулись в восточном направлении. Шли по мокрому песку — так было легче. Отлив уже почти кончился. День выдался жарким, и хотя на мне было лишь легкое платье для верховой езды и жакет, я вскоре почувствовала себя пропеченной насквозь. Жаль, что нельзя ездить верхом в одном муслиновом платье и босиком. Я искоса взглянула на Рива. В плотной куртке для верховой езды он тоже заметно страдал от жары.

Если бы мы были одни, то могли бы снять куртки и чувствовать себя гораздо вольготнее.

— Рив, мы должны показать мисс Вудли Скалу черепов, — послышался голос Гарри Ламбета. Я посмотрела на него с любопытством:

— Скалу черепов?

— Так мы называли ее в детстве, — засмеялся Рив. — Мы сочиняли страшные истории о том, что контрабандисты делают с пойманными таможенниками Так вот, один из вариантов — это разбить пленнику голову о Скалу черепов.

— Неплохая идея — сказала я.

— Мы также использовали ее как наблюдательный пост, чтобы следить за прибывающими контрабандными товарами, — улыбнулся Гарри.

— Мне бы хотелось взглянуть на вашу Скалу черепов, — заявила я.

Пока Рив и Гарри болтали, предаваясь воспоминаниям, я наблюдала за ними.

В их отношениях как будто царила полная гармония. Если Гарри и в самом деле окончил университет, то он, должно быть, на два или три года моложе Рива, хотя выглядят они ровесниками. Мне нравилось серьезное выражение его лица.

— Теперь, когда ты закончил учиться, отец, наверное, подыскивает тебе приход? — спросил Рив. — По правде говоря, я очень удивился, когда викарием в Эмберсли стал Седрик Лиски. Я думал, он сохранит его за тобой.

— Он хотел сохранить его для меня, но я не согласился, — пояснил Гарри.

— Вот как? А почему? Я ничего не имею против Седрика, но было бы неплохо, если бы ты жил поблизости.

— Я не хочу быть священником, Рив! — с жаром воскликнул Гарри. — Я сотню раз говорил это папе, но он меня не слушает. Ты ведь знаешь, он считает, будто ему лучше всех известно, что для других хорошо.

— Да уж, это я знаю, — поддав ногой ракушку, зло сказал Рив.

Гарри вздохнул.

— А чем же ты сам хочешь заниматься, если не желаешь быть священником? — обернулся к нему Рив. — Ты не похож на парня, который бредит армией.

— Это точно, — подтвердил Гарри. Его серые глаза загорелись. — Я хочу быть врачом, Рив. Я хочу, чтобы папа отпустил меня в Лондон, в Королевский медицинский колледж. Но до сих пор никто из Ламбетов не был врачом, и папа считает, что это дурней тон. Поэтому так настаивает, чтобы я стал священником.

Мое мнение о лорде Брэдфорде как о толстокожем, бесчувственном человеке получило серьезное подтверждение. Хотя в среде аристократии действительно было принято, чтобы младшие сыновья выбирали себе карьеру священника или армейского офицера, это совсем не означало, что надо полностью пренебрегать их склонностями или талантами.

Мы быстро продвигались вперед по мокрому песку, огибая оставшиеся после прилива небольшие лужицы. Длинноногий Рив легко обогнал остальных, а так как я привыкла от него не отставать, мы вскоре оказались далеко впереди группы.

— Значит, ты хочешь быть врачом? — спросил Рив у державшегося с нами Гарри.

— Да. Я всегда хотел этого, и если бы папа был более гибким, то давно понял бы, что мне это гораздо больше подходит. Я хочу лечить тела людей, а не их души.

— Мне кажется, это замечательное желание, мистер Ламбет, — серьезно заметила я. V Он благодарно улыбнулся:

— Спасибо, мисс Вудли.

— А чтобы самому оплатить учебу в Лондоне, у тебя нет денег? — спросил Рив.

— Нет, — покачал головой Гарри. — В этом смысле я полностью завишу от папы.

— Вот так он нас всех и держит в руках, — с горечью констатировал Рив.

— Папа не злой, Рив, — неловко сказал Гарри. — Он просто думает, что…

— Знаю, — прервал его Рив. — Он просто думает, что лучше знает, что для нас хорошо.

— Да, — вздохнул Гарри.

Впереди, словно древний колосс, из мокрого песка выступала большая серая скала. Вокруг с криком кружили чайки.

— Это, случайно, не Скала черепов? — полюбопытствовала я.

— Да, — подтвердил Рив, — это она. Когда мы подошли поближе, я заметила, что подножие скалы еще влажное.

— В сильный прилив возле скалы будет с головой, — сообщил Рив.

— Боже мой! — Я с ужасом посмотрела на своих спутников. — Вас когда-нибудь заставал здесь прилив? Они дружно усмехнулись.

— Один только раз, — сказал Гарри. — Но здесь нет сильного течения, так что вплавь добраться до берега нетрудно.

Мы как раз достигли подножия скалы.

— Мы сможем взобраться наверх? — окинув ее взглядом, спросила я.

— Надеюсь, вы шутите, мисс Вудли, — заволновался Гарри. — Здесь скользко.

— О, не беспокойся за Деб, — ухмыльнулся Рив. — Она умеет лазать по скалам, как мальчишка. Давай, Деб, я покажу тебе, какой открывается вид с вершины. Это грандиозно!

Когда лорд Брэдфорд увидит меня на вершине Скалы черепов, у него, вероятно, случится сердечный приступ. Ну и ладно, — подумала я, взбираясь вслед за Ривом на первый уступ.

Когда мы вернулись к месту, где должен был проводиться пикник, там уже все было готово. Соленый воздух и физическая нагрузка пробудили во мне зверский аппетит, и я с большим удовольствием набросилась на мясной пирог, запивая его лимонадом.

Шампанского лорд Брэдфорд на этот раз не припас.

Щеки у мамы порозовели, кудри ее растрепались, и вообще она выглядела сейчас исключительно молодой и красивой. И мне совсем не понравились те взгляды, которые бросал на нее лорд Брэдфорд.

Сидя рядом с Эдмундом Нортоном, Салли увлеченно разговаривала с ним об общих знакомых. Гарри и Мэри-Энн рассматривали ракушки, которые она собрала. Мистер Нортон беседовал с Ривом о лошадях, а миссис Нортон, у которой были такие же милые карие глаза, как у ее детей, рассказывала мне о предстоящем вскоре летнем празднике. Слушая ее, я старалась одновременно наблюдать за мамой и лордом Брэдфордом.

— Это все, что осталось от народных гуляний, которые устраивались на Иванов день со времен средневековья до середины прошлого века. Церковь всегда подозревала, что у этих обычаев языческие корни, и примерно с полвека назад запретила их проведение, предложив взамен летний праздник.

— И в чем же заключается праздник?

— О, там будут игры для детей, танцы и угощение для молодежи и взрослых. Еще проводятся скачки и соревнования по гребле. В прошлом году лорд Брэдфорд привел дрессированного медведя, который пользовался большим успехом. В этом году он устраивает выставку лошадей.

Было слышно, как мама смеется над какими-то словами лорда Брэдфорда.

— Наверное, праздник получается веселый, — заметила я миссис Нортон.

— К сожалению, не все в это время просто веселятся. Бывает, что молодые мужчины и женщины из окрестных деревень в эту ночь убегают и тайком встречаются в лесу. Старые традиции все еще не умерли окончательно.

Очевидно, молодые мужчины и женщины встречаются в лесу вовсе не для того, чтобы обсудить последние события в парламенте.

— Это ужасно, — серьезно сказала я. Миссис Нортон улыбнулась мне в ответ.

— А кто занимается подготовкой? — с любопытством спросила я. — Лорд Брэдфорд?

— О нет! Заправляет всем жена пастора, миссис Торнтон, ей помогают жители деревни Вейкфилд. Лорд Брэдфорд организует только часть увеселительной программы.

К этому времени все уже закончили есть, и лорд Брэдфорд предложил возвращаться домой.

— Если не возражаешь, Бернард, я хотел бы показать Деб южную часть острова, — подал голос Рив, — Мы вернемся позднее.

Заколебавшись, лорд Брэдфорд посмотрел на маму:

— Если миссис Вудли согласна, то и я не против.

— Конечно, вы можете вернуться позднее, — спокойно сказала мама.

Лорд Брэдфорд кивнул. Даже он вряд ли мог возражать против того, чтобы жених с невестой ненадолго остались наедине.

Поэтому когда все остальные поскакали в Вейкфилд-Мэнор, мы с Ривом отправились в противоположном направлении. Мы молча ехали по песку под палящими лучами солнца, но вскоре окружающий ландшафт стал меняться. Полоска пляжа стала значительно уже, песок под ногами лошадей сменился галькой и камнями покрупнее. Слева выросла высокая каменная стена, и через несколько минут между морем и скалой осталась только узкая полоса пляжа.

Я подумала, что в прилив вода полностью ее заливает.

— Вот и пещера Руперта, — остановился Рив. — Именно ее я и хотел тебе показать.

Посмотрев вперед, я увидела зияющее в скале сводчатое отверстие.

— Пещера Руперта? — переспросила я.

— Не знаю почему, — весело произнес Рив, — но она всегда так называлась. Вероятно, ее скорее следовало бы назвать пещерой контрабандистов.

— А ее не заливает? — поинтересовалась я. — По-моему, контрабандистам от нее не будет большого проку, если спрятанное здесь добро намокнет.

— Ее заливает почти до половины. Но пещера очень глубокая, так что внутри есть несколько высоких мест, которые всегда остаются сухими.

Пожалуй, я не стала бы забираться туда так далеко от дневного света. Мне всегда не нравились темные замкнутые пространства.

— Давай слезем с лошадей, — предложил Рив.

Мы спешились и сделали несколько шагов до входа в пещеру. Он оказался достаточно высоким, чтобы въехать в нее на лошади. Почва внутри была совершенно мокрой, так как лучи солнца туда не проникали.

Сделав шаг назад, я вышла обратно и прищурилась — резкий свет ударил в глаза.

— Давай немного посидим, — предложил Рив. — Нам нужно поговорить.

Я огляделась по сторонам в поисках сухого места, но Рив жестом предложил мне следовать за ним. И действительно, неподалеку прибрежная скала спускалась к морю, на ее расположенном почти горизонтально подножии можно было довольно удобно устроиться.

Когда мы сели, я сняла с себя жакет.

— Будь осторожней, Деб, ты можешь сгореть, — посмотрев на мои обнаженные руки, предупредил Рив.

— Ты что, против? — сделала круглые глаза я.

— Нет, но солнце сегодня палит нещадно, а у тебя очень светлая кожа.

— В жакете слишком жарко. Кстати, почему бы и тебе не сделать то же самое?

Сняв куртку и галстук, он лег на скалу, закинул руки за голову и закрыл глаза. В рубашке с короткими рукавами, с расстегнутым воротом Рив выглядел очень мужественным и сильным. Это все занятия в боксерском клубе Джентльмен Джексон, — подумала я.

— Я говорил тебе, что эта поездка будет ужасной.

— Твой кузен Гарри очень мил, — возразила я. — Нортоны тоже симпатичные. Тетя София — вот кто настоящий людоед.

— На самом деле она не такая уж плохая. Просто нужно знать, как с ней обращаться.

Какое счастье, что Аманда с подругами сейчас его не видят! — глядя на удивительно длинные для мужчины ресницы, подумала я.

— Ну, с мамой и со мной она была не особенно любезна. Я-то за себя постою, но не хочу, чтобы она обижала маму. Я рассказала ему о разговоре в гостиной.

— Мне очень жаль, Деб, — нахмурился Рив. — Знаешь, она всегда была такая. Говорит то, что думает. Ко мне она всегда хорошо относилась. После того как умерла моя мать, она часто ссорилась с отцом из-за его отношения ко мне. — Он рассеянно посмотрел на море. — Должен признаться, я всегда питал к тете слабость.

У меня сжалось сердце. Рив очень редко говорил о своей матери.

— Ну возможно, она не так зла, как кажется, — согласилась я. — Но ты должен рассказать ей обо мне и маме, сама я не собираюсь ничего объяснять.

— Не беспокойся, положись на меня.

Мы замолчали. Опустив подбородок на колени, я смотрела на море. С того места, где мы сидели, вообще не было видно суши.

Подняв лежавший рядом камешек, Рив швырнул его в воду. По воде побежали круги.

— Деб! — позвал Рив. Я повернулась к нему.

— Мы должны заставить Бернарда сдержать обещание.

— Я знаю, — вздохнула я.

— Благодаря тебе он уже заплатил мои долги. Но я хочу большего. Мне до смерти надоело жить на его подачки. Я хочу сам быть себе хозяином!

— Понимаю, Рив. — Я слизнула выступившие над верхней губой капельки пота — у них был соленый вкус. — Я кое-что придумала, но все зависит от того, насколько лорд Брэдфорд заинтересован, чтобы ты на мне женился. Если он предпочтет для тебя другую жену, мой замысел не сработает.

Рив не отрывал взгляда от губы, которую я только что облизнула.

— И в чем же состоит твой замысел?

— Я могу сказать лорду Брэдфорду, что после свадьбы хочу жить в Эмберсли. Ты же скажешь, что отказываешься переселяться до тех пор, пока не станешь там настоящим хозяином. Следовательно, ему придется отдать тебе все деньги. Но это сработает, Рив, только в том случае, если он действительно хочет, чтобы ты на мне женился.

— Гм… — Подобрав еще один камешек, он небрежно бросил его в воду. Меня удивило, как далеко тот отлетел.

— Могу тебе сказать, Деб, — он мгновение помолчал, а затем задумчиво продолжил:

— Бернард меньше всего хочет, чтобы свадьба не состоялась. Это же дурной тон, даже скандал! А этого очень боится потомок Ламбетов. — Прищурившись, он посмотрел на солнце. — Под угрозой такого ультиматума Бернард, я думаю, согласится передать мне наследство. — Снова повернувшись ко мне, он ободряюще улыбнулся:

— Это грандиозная идея, Деб.

У меня не выходили из головы его слова.

— Это действительно вызовет скандал? — нервно спросила я. — И что же случится, когда мы порвем помолвку? Он небрежно махнул рукой:

— Скандал разразится только в том случае, если разрывом недовольна одна из сторон. Раз это наше совместное решение, то никакого скандала быть не должно.

— О! — только и сказала я.

— Бернард, конечно, будет в истерике. — Рива эта перспектива, кажется, нисколько не беспокоила.

— Ну, — самоотверженно заявила я, — главное — чтобы ты получил деньги.

— Ты замечательная девушка, Деб. Не знаю, что бы я без тебя делал.

— Согласна. По правде говоря, я даже начинаю думать, что ты мне кое-что должен — например, подарить лошадь, — выпалила я, искоса наблюдая за его реакцией на эту попытку шантажа.

— Если наша затея удастся, я куплю тебе одного из рысаков леди Вестон, — заверил Рив. У меня перехватило дыхание.

— Ой, Рив! — воскликнула я. — Ты серьезно?

— Конечно. Ты этого заслуживаешь. Я в этом не сомневалась.

— А теперь пойдем, — поднялся он. — Надо возвращаться, пока Бернард не послал на поиски спасательную экспедицию.

Засмеявшись, я последовала за ним к нашим лошадям.

 

Глава 7

Следующие дни были небогаты событиями. Я каталась с Ривом на лошадях и гуляла с мамой и миссис Нортон в саду. На следующее утро пошел дождь, но к полудню тучи разошлись, и мы поехали в деревушку Вейкфилд, лежавшую к западу от поместья, чтобы познакомиться с местным священником и его женой — мистером и миссис Торнтон.

Назавтра лорд Брэдфорд и леди София устраивали прием на открытом воздухе.

— Мы пригласили наших друзей, живущих по соседству, чтобы познакомить их с вами и вашей матерью, мисс Вудли, — сообщил лорд Брэдфорд, когда мы возвращались от священника. — Теперь, когда сезон в Лондоне закончился, большинство местных лендлордов снова живет в своих имениях.

Мне это не очень понравилось. Наше обручение фиктивное, значит, чем меньше народу увидит нас с Ривом вместе, тем лучше. Но сказать об этом лорду Брэдфорду я не могла. Я только посмотрела на него. Поймав мой взгляд, лорд Брэдфорд улыбнулся.

— Позвольте воспользоваться случаем, чтобы сказать вам, как я доволен помолвкой Рива, — неожиданно сказал он.

Я не смогла скрыть своего удивления.

Лорд Брэдфорд понял его по-своему.

— Риву незачем жениться на богатой наследнице. Он достаточно богат.

Только не может распоряжаться своими деньгами, — подумала я, но придержала язык.

— Ни к чему ему жениться и на юной леди, зачитывающейся стихами, — продолжал лорд Брэдфорд. Я посмотрела на него с изумлением:

— Неужели вы слышали о Корсаре?

— У меня семнадцатилетняя дочь, мисс Вудли, — напомнил лорд Брэдфорд.

— Конечно, я слышал о лорде Байроне. Тем не менее пока я сам не оказался в Лондоне, я не подозревав, что Рива действительно ассоциируют с этим идиотским Корсаром.

— Ужасная глупость, — согласилась я. На лице лорда Брэдфорда появилось строгое выражение.

— У Рива множество недостатков, но вот что я скажу: его нельзя назвать пустым человеком.

— Думаю, у него меньше недостатков, чем вам представляется, лорд Брэдфорд, — спокойно заметила я. Он снова внимательно взглянул на меня:

— Ну что ж, возможно, он наконец взрослеет. Он действительно стал гораздо спокойнее, но пока что он здесь всего лишь четыре дня.

Я слегка улыбнулась:

— Смею предположить, лорд Брэдфорд, что если вы хотите видеть Рива спокойным, то следует найти ему более подходящее занятие, чем посещение приемов — пусть даже таких замечательных, как тот, что будет завтра.

Лорд Брэдфорд усмехнулся. Улыбка преобразила его грубоватое лицо, сделав почти красивым.

— Я уже говорил вам, что одобряю его выбор, мисс Вудли. По-моему, он нашел девушку, которая его понимает. — Его улыбка внезапно погасла. — Если его вообще можно понять.

Дорожка стала шире, и лорд Брэдфорд предложил догнать Рива и Салли, которые ехали впереди.

— Папа, — сказала Салли, — что ты думаешь насчет поездки в Винчестерское аббатство?

Пока лорд Брэдфорд говорил с дочерью, мы с Ривом молчали: я все думала о беседе с его опекуном.

То, что лорд Брэдфорд считал меня подходящей женой для Рива, имело свои плюсы и минусы. С одной стороны, лорд Брэдфорд как будто готов сделать все, чтобы свадьба состоялась, поэтому Риву будет легче получить наконец свое наследство.

Зато лорд Брэдфорд будет вне себя от ярости, узнав, что его провели.

Ну что же, — подумала я, наверное, уже в сотый раз, — он сам виноват, что все эти годы так плохо относился к бедному Риву.

Эта мысль принесла бы мне облегчение, если бы лорд Брэдфорд не был так ко мне расположен.

Утро следующего дня было ясным и солнечным, но к полудню со стороны Ла-Манша стали набегать тучи. Леди София метала громы и молнии — ее планы рушились.

— Но мы же пригласили не тысячу гостей, кузина София, — резонно заметил лорд Брэдфорд. — Если понадобится перейти в дом, места хватит для всех.

— Ничего не понадобится! — стукнув тростью, заявила тетя София. — Слышишь, Бернард? Я устраиваю прием на свежем воздухе, и он состоится во что бы то ни стало.

— Слышу-слышу, кузина, — покорно отозвался лорд Брэдфорд.

Мы все ее слышали. Она не повышала голоса, но он был очень пронзительным.

— Я уверена, что дождя не будет! — бодро воскликнула миссис Нортон.

— Откуда у вас такая уверенность? — ехидно поинтересовалась тетя София.

— Просто у меня такое чувство, — тем же бодрым голосом ответила миссис Нортон.

Тетя София бросила на нее уничтожающий взгляд.

Мы все собрались в саду, который сейчас выглядел особенно красиво. На длинном, покрытом скатертью столе было много разнообразных блюд, два лакея восседали возле чаши с пуншем и ведер с шампанским.

— Конечно, в доме не так хорошо, как на свежем воздухе, — согласилась я, — но мы с мамой все равно познакомимся с вашими соседями Ведь ради этого задумывался прием, не правда ли, леди София?

Кажется, я сказала именно то, что надо, так; как лицо старой леди мгновенно прояснилось.

— Это точно, девушка, — прокудахтала она. Рив посмотрел на нее с подозрением.

— А кто именно будет, тетя София? — спросил он.

— Ты их всех знаешь, — невинно отвечала старуха. — В детстве ты немало времени провел в Вейкфилде. Ты ведь помнишь Джеффри Хенли?

— Ну конечно, я помню Джефа! — обрадовался Рив. — Он приедет? Я думал, он в армии.

— Он был ранен на Пиренейском полуострове и демобилизовался по состоянию здоровья, — пояснил лорд Брэдфорд. — Он приедет к нам с сестрой и ее женихом.

— Бог ты мой, да Шарлотта не намного старше Салли! — удивился Рив. — Неужели она и вправду выходит замуж?

— В следующем сезоне я тоже начну выезжать, — обиделась Салли. — И на будущий год я гоже скорее всего буду обручена.

Посмотрев на свою кузину, Рив понял, что оскорбил ее в лучших чувствах. Он сокрушенно покачал головой:

— Из-за тебя я чувствую себя стариком, Сал. Салли захихикала.

Я посмотрела на небо. За последние пятнадцать минут оно потемнело еще больше.

— Боже мой! — глядя на надвигающиеся тучи, сказала мама. — Надеюсь, все успеют приехать до дождя. Леди София бросила на нее злобный взгляд:

— Дождя не будет!

Через полчаса, к тому времени, когда гости вот-вот должны были подъехать, небо действительно начало проясняться. Мы с Ривом прогуливались по саду, лениво разговаривая ни о чем, когда сквозь облака пробился первый солнечный луч.

Сад в Вейкфилд-Мэнор занимал почти пять акров. В центре его находился декоративный фонтан, окруженный подстриженными тисовыми деревьями и круглыми клумбами с летними цветами. Всюду виднелись голубые, розовые и белые венчики душистого горошка, флоксов, роз, гортензий. К югу от фонтана, за тисовыми зарослями, начиналась небольшая роща, вся изрезанная тенистыми аллеями. Дальше росли плодовые деревья.

В общем, это был красивый, ухоженный сад, нисколько не похожий на протянувшийся на многие мили парк в Эмберсли.

Мы в очередной раз подошли к фонтану, когда Рив обратил внимание на проглянувшее сквозь тучи солнце.

— Боже мой, тетя София, наверное, ведьма! — усмехнулся он. — Она повелевает стихиями.

— Ветер переменился, — нашла я вполне прозаическое объяснение. — Так что дело не в колдовстве.

В этот момент ведущие в сад створчатые двери распахнулись, и на каменную террасу вышла группа людей.

— Кто там? — спросила я Рива. — Ты можешь их разглядеть?

— Похоже на Мартинов. У них поместье примерно в четырех милях от Вейкфилд-Мэнор. Сэр Тимоти всегда дружил с Бернардом.

— Кажется, дело плохо, — грустно заметила я.

— Только не говори, что я тебя не предупреждал.

Я было собралась объяснить ему, что меня беспокоят не сами гости, а то, что приходится их обманывать, но промолчала. Мне совсем не хотелось, чтобы Рив чувствовал себя виноватым.

Через несколько минут мы поднялись на террасу, вдоль которой выстроились каменные вазы с цветами. Леди София представила Мартинам меня и маму.

Сэр Тимоти, с загорелым лицом человека, много времени проводящего на воздухе, одобрительно мне кивнул. На мне было белое муслиновое платье с большим вырезом и короткими рукавами, отороченными белым кружевом. Заплетенные в косы волосы были по последней моде собраны в пучок.

Сэр Тимоти с удивительной грациозностью поцеловал мне руку.

— Рад видеть достойную тебя девушку, мой мальчик, — сказал он Риву. — Не то что некоторые финтифлюшки, которые боятся собственной тени.

— Здравствуйте, мисс Вудли! — улыбнулась леди Мартин. — Прошу извинить моего мужа за излишнюю прямолинейность. Я много лет пытаюсь его перевоспитать, но увы!

У леди Мартин были веселые карие глаза и тронутые первой сединой волосы. Мне она сразу понравилась.

— Здравствуйте, миссис Мартин, — сказала я. — Очень рада с вами познакомиться.

Затем Мартинов представили маме. Минут через пять прибыли следующие гости: преподобный отец Торнтон и его жена, затем на террасе появился доктор из Фэр-Хейвена с женой и дочерьми.

— Я все гадаю, где Джеф, — начал Рив, но тут створчатые двери снова распахнулись, выпуская в сад еще одну группу гостей.

Это была самая большая группа, состоявшая из мужчины лет пятидесяти, женщины — очевидно, его жены, — двух молодых людей, один из которых хромал, по виду ровесников Рива, и девушки лет восемнадцати.

Это, должно быть, Хенли, — подумала я. — Тот, который хромает, — Джеффри, девушка — его сестра Шарлотта, а высокий элегантный молодой человек — ее жених.

— Ну вот наконец и Джеф! — радостно воскликнул Рив, направляясь к ним.

Я немного задержалась, чтобы договорить с женой доктора, но вскоре последовала за ним.

Тетя София ждала нас на верхней ступеньке.

— У меня для вас сюрприз, мисс Вудли, — сказала она. — Здесь есть одна персона, которую мне особенно хотелось бы вам представить.

Я посмотрела на нее с подозрением. У нее чересчур довольный вид, — подумала я.

В сопровождении леди Софии я медленно подошла к новым гостям.

— Свейл, — начала леди София, — разрешите представить вам невесту моего племянника, мисс Дебору Вудли. За моей спиной кто-то громко ахнул.

— Мисс Вудли, это виконт Свейл, — продолжала леди София.

Лорд Свейл приложился к моей руке, после чего я улыбнулась леди Свейл, которая, в свою очередь, познакомила меня с Джеффри и Шарлоттой.

— Рив, разреши представить тебя и твою невесту моему жениху, лорду Линли, — с шаловливой улыбкой сказала Шарлотта.

Лорду Линли!

Лишь через несколько мгновений до меня дошел смысл этих слов. А когда я все поняла, то кровь отхлынула от моего лица.

Боже мой, что за ужасная женщина! Она это сделала специально. Грудь сдавило, меня охватила дрожь.

Подняв глаза, я посмотрела на своего брата. Он был так же бледен, как я.

— Привет, Дебора! — выдавил он. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

Я раскрыла рот, но не могла произнести ни слова. Сделав шаг вперед, Рив положил руку мне на плечо:

— Спокойно, Деб!

Эти слова и само его присутствие подействовали на меня успокаивающе. Сделав глубокий вдох, я постаралась не обращать внимания на тяжесть в груди.

— Что происходит, Ричард? — обеспокоенно спросила Шарлотта.

— Дебора — моя сводная сестра, — так же сдавленно ответил он.

— Боже мой! — выдохнул Джеффри.

— Я подумала, что вам пора встретиться, — вмешалась с любопытством наблюдавшая за нами тетя София. — Нехорошо, если мой племянник женится на девушке, которую не признает собственная семья.

Не убирая руки с моего плеча, Рив повернулся к ней.

— Ты зашла слишком далеко, тетя София, — холодно сказал он. — Для таких экспериментов сейчас не время и не место. Но раз уж так случилось, я предлагаю пройти в дом, где нас никто не побеспокоит. — Он со злостью посмотрел на тетку:

— Ты можешь остаться здесь.

— Я не останусь! — возмутилась она.

— Нет, останешься! — У Рива был столь грозный вид, .что тетя София сдалась.

— Ты принимаешь это чересчур близко к сердцу, — обиженно заявила она.

— Им обязательно нужно было встретиться.

— Но не так, — не смягчился Рив. — Пойдемте, Линли. — Он указал рукой на дверь. — И ты тоже, Шарлотта. Лучше поставить все точки над не откладывая.

— Я тоже хотел бы знать, что здесь происходит, — подал голос лорд Свейл. Я закрыла глаза. Рука Рива крепче прижала меня к себе.

— Вы это узнаете, сэр, но сначала Деб и Линли должны поговорить с глазу на глаз.

— Пойдем пока пройдемся, Макс, — потянула его за рукав леди Свейл. — Несомненно, нас потом обо всем известят.

Слава Богу! Мне совсем не хотелось, чтобы на меня смотрели десятки глаз.

— А как насчет мамы? — спросила я Рива. Он посмотрел на Джеффри:

— Вон там, в голубом платье, миссис Вудли. Ты не попросишь, чтобы она подошла к нам в гостиную?

— Ну конечно! — с готовностью сказал Джеф и отправился выполнять поручение Рива.

***

Ни слова не говоря, мы четверо вошли в дом и прошли в белую, с золотом, гостиную. Садиться никто не стал. Здесь я впервые, как следует, рассмотрела своего брата.

Он был высоким, шести футов с небольшим, как и Рив, но гораздо худее. Мягкие каштановые волосы, остриженные по последней моде, карие глаза.

— Я не имел понятия, что ты обручилась с Кембриджем, Дебора, — обратился он ко мне.

Мое имя, прозвучавшее из его уст, почему-то привело меня в бешенство. Он не смеет произносить его!

— А тебе-то что до этого? — сдержавшись, ровным голосом произнесла я.

— Ты ведь никогда не интересовался, как мы живем.

Он слегка покраснел.

— Твоя мать совершенно ясно дала понять, что вы не желаете иметь со мной ничего общего.

— Только потому, что мы не хотели унижаться и просить! — воскликнула я.

Он смутился:

— Унижаться? Что ты имеешь в виду? Почему вам нужно было о чем-то просить?

Я рассмеялась ему в лицо.

— Что происходит, Кембридж? — повернулся к Риву мой брат.

— Деб говорит о том, — немедленно включился Рив, — что последние восемнадцать лет они с матерью жили в нищете.

Ричард этого не знал или же был искусным актером. Думаю, все же последнее.

— Не может быть, — снова обернулся он ко мне. — Мой дядя всегда заботился о вашем благосостоянии.

— Он так тебе говорил? — язвительно поинтересовалась я. — Тогда позвольте сказать вам, милорд, что жалкий домишко и пятьдесят фунтов годового содержания вряд ли соответствуют тому, что можно назвать достойным существованием!

Брат изумленно раскрыл глаза:

— Но он давал вам больше!

— Нет, — мрачно покачал головой Рив.

Дверь в гостиную отворилась, и в комнату вошла мама,

— Ты хотела меня видеть, дорогая? — подойдя ко мне, спросила она.

Я взяла ее руку и крепко сжала.

— Да, мама. Я хочу представить тебе твоего пасынка, Ричарда Вудли, лорда Линли.

Взгляд мамы обратился к высокому молодому человеку, стоявшему рядом с Шарлоттой. Щеки ее покраснели.

— Это правда? — спросила она. — Вы действительно Ричард?

— Да, мэм, — виновато сказал тот. — Вы такая же, какой я вас запомнил, — с горечью добавил он.

— А ты очень похож на своего отца, — улыбнулась мама.

— Так все говорят.

— Я ничего не понимаю, Ричард, — вмешалась сбитая с толку Шарлотта. — Ты не объяснишь мне, что происходит?

Ричард не ответил, очевидно, сам не вполне понимая.

— Я могу объяснить, леди Шарлотта, — не отпуская руки мамы, бросила я. — Моя мать была второй женой отца Ричарда и соответственно его мачехой. Я родилась, когда Ричарду было пять лет, но отец не позаботился о том, чтобы упомянуть нас с матерью в своем завещании. Когда мне было три года, отец умер, и опекун Ричарда, мой дядя, изгнал нас из Линли-Мэнор. Нас поселили в маленьком домике возле Кембриджа и выделяли нищенскую сумму на жизнь — вот так мы и существовали. За последние восемнадцать лет мы с Ричардом встречаемся в первый раз, — неприязненно посмотрев на него, добавила я.

Шарлотта была в ужасе, Ричард — в полном смятении.

— Я уверена, что Ричард не знал, в каких стесненных обстоятельствах мы живем, Дебора, — проговорила мама.

— В любом случае он не пожелал это выяснить, — ответила я.

Ричард тоже начал злиться.

— Вы должны были сообщить мне, что нуждаетесь! — заявил он. — В конце концов, я не ясновидящий!

— Нет, ты просто самовлюбленный скаредный мерзавец! — горячо сказала я.

— Дебора! — ахнула мама.

— В самом деле, мисс Вудли! — возмутилась Шарлотта.

— Молодец, Деб! — решительно поддержал меня Рив. Тут дверь снова открылась, и в комнату вошел лорд Брэдфорд.

— Прибыли еще гости, которым я хочу вас представить, — сказал он нам с мамой.

— Мы сейчас выйдем в сад, лорд Брэдфорд, — улыбнулась ему мама.

Он пристально посмотрел на нее, затем перевел взгляд на меня. Наверное, мои щеки пылали.

Тем не менее лорд Брэдфорд ничего не сказал — только кивнул и вышел.

— Дебора, мы должны вернуться к остальным, — проговорила мама.

Глядя в ее ясные голубые глаза, я сделала глубокий вдох, затем второй. Стеснение в груди никак не проходило.

— Хорошо, — с трудом произнесла я и направилась к двери. Рив двинулся за мной.

— Кембридж! — послышался голос моего брата. — Вы не задержитесь на минутку? Я хочу кое о чем вас спросить.

— Я тоже хочу кое-что вам сказать, — проговорил Рив. Я вышла из гостиной и последовала за мамой в сад.

***

Вечером, когда все ушли в дом, а на небе догорала вечерняя заря, мы с Ривом отправились на прогулку.

— Что за день! — с чувством произнес он. — Кто же знал, что жених Шарлотты — это твой брат. В прошлом сезоне они действительно были в Лондоне, но наши пути никогда не пересекались. Очевидно, Линли не очень-то азартный игрок.

— Вероятно, он не хочет тратить свои деньги, — пренебрежительно заметила я.

Рив промолчал. В фонтане тихо журчала вода, воздух благоухал соленым запахом моря и сладким ароматом летних цветов. В роще пели соловьи.

— Джеф говорит, что Линли — неплохой парень, — наконец открыл рот Рив. — Их семья очень довольна предстоящим замужеством Шарлотты — и не только потому, что жених богат.

— Очевидно, они его плохо знают, — фыркнула я.

— Давай немного посидим, — предложил Рив. Подойдя к стоявшим возле тисовой изгороди каменным скамьям, мы сели на одну из них.

— Линли просил меня задержаться в гостиной, чтобы расспросить о твоей жизни, — сказал Рив. — Я все ему рассказал. Во всех подробностях.

— И что же он?

— Он был в ужасе, Деб. Видишь ли, дядя сообщил ему, что это твоя мама решила уехать из Линли-Мэнор Дядя сказал, что купил для твоей матери комфортабельное жилье и выплачивает ей солидное пособие. Он также заверил, что твоя мать не желает иметь ничего общего с семейством Линли. Вот почему Ричард никогда не пытался установить с вами связь.

Я посмотрела на него с недоверием:

— Как он мог поверить такой сказке? Зачем же маме это могло понадобиться?

Мы сидели так близко, что я чувствовала тепло его тела.

— Не забывай, что в день смерти твоего отца Линли исполнилось только восемь лет, и дядя с тех пор был его опекуном и наставником.

Я с трудом воспринимала его слова. Я так привыкла ненавидеть своего брата, что с этим чувством теперь было нелегко расстаться.

— Он все равно должен был нас разыскать, — настаивала я.

— Да, — согласился Рив. — Но когда он стал взрослым, мачеха и сводная сестра остались для него в далеком прошлом. К тому же он считал, что о вас позаботились.

— Он что же, не заглядывал в свои конторские книги? — не поверила я.

— Он разве не видел, сколько мы получаем?

— Думаю, дядя Джон до сих пор сам ведет все конторские книги, — сухо заметил Рив.

— О Боже, Рив! — сказала я и ударила кулаком по раскрытой ладони. — Боже мой!

— Линли прав, — рассудительно сказал Рив. — Твоя мать должна была связаться с ним, когда ему исполнился двадцать один год. Он мог как-то исправить эту несправедливость.

— Мама никогда не унизилась бы до этого! — резко возразила я.

— Но ей следовало так поступить, — упорствовал Рив.

— Скорее всего он ничего бы не предпринял, — не желала сдаваться я. — Вероятно, он сказал так только для того, чтобы произвести впечатление на Шарлотту.

— Послушай меня, Деб! — не терял терпения Рив. — Я знаю, бывает трудно умерить свой гнев, но иногда это необходимо. — Взяв за плечи, он развернул меня к себе. — Ради вас обоих ты должна простить Линли.

— Ничего я не должна! — воскликнула я и откровенно добавила:

— И не хочу.

— Понятно, что не хочешь. — Наклонившись, он коснулся губами моих волос. — Но так будет лучше для всех.

Мы находились очень близко друг от друга. Такое много раз бывало и прежде, но сейчас все почему-то казалось другим, особенным. Ночь, аромат моря и цветов, журчание фонтана, пение соловьев.

Мне вдруг захотелось прижаться к нему, прижаться всем телом.

Нахмурившись, я постаралась отстраниться, но Рив меня удержал.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

— Я никогда ему этого не прощу, — помотала головой я, — но, пожалуй, пока мы здесь, смогу держаться с ним в рамках приличий.

— Ты моя умница! — обрадовался Рив. Он взял меня за подбородок и поцеловал в лоб. Секундное прикосновение его губ вызвало у меня какое-то странное чувство.

Что со мной происходит?

— Пора возвращаться в дом, — отстранившись, отрывисто бросил Рив.

Я проворно поднялась со скамьи. То, что произошло сейчас между нами — хотя я не могла подыскать этому подходящего названия, — меня обеспокоило. Я посмотрела на Рива, но его лицо оставалось бесстрастным.

— Может, завтра рано утром съездим на остров Чарльза? — небрежно спросила я.

— Обязательно. — Голос Рива звучал рассеянно, как будто он думал о чем-то своем. Между бровями залегла жесткая складка.

Мы молча вошли в дом и вскоре очутились в гостиной, где уже разливали чай.

 

Глава 8

На следующее утро жена священника миссис Торнтон упала с лестницы и сломала ногу. Это известие повергло всех в уныние.

— Конечно, мне жаль бедную женщину, — в отчаянии говорил лорд Брэдфорд, — но кто же теперь будет готовить летний праздник?

— Неужели миссис Торнтон одна организовывала такое большое мероприятие? — удивилась я.

Мы с Ривом только что вернулись с конной прогулки и увидели лорда Брэдфорда и Гарри, с мрачным видом поглощающих завтрак. Очевидно, происшествие с миссис Торнтон представлялось им катастрофой. С ними была мама, как всегда, довольствующаяся своим обычным скудным завтраком из чая и тостов.

— Конечно, ей помогали, но миссис Торнтон из тех, кто старается все делать сам. — Лорд Брэдфорд нахмурился:

— Не представляю, как мы без нее обойдемся.

— Летний праздник должен состояться, папа! — решительно заявил Гарри.

— Все местные жители так ждут его!

— Да, знаю, Гарри! — раздраженно проворчал лорд Брэдфорд.

Наложив себе на тарелку добрую порцию яичницы с ветчиной, Рив сел за стол. Было трудно поверить, что Рив, с его изящными чертами лица и грациозной фигурой, находится в прямом родстве с сидящими за столом отцом и сыном.

— А когда же это случилось? — спросил Рив. — Еще вчера вечером она была в полном порядке.

— Очевидно, рано утром, когда она перед завтраком направлялась в сад,

— ответил лорд Брэдфорд. — Доктор Кальдер полчаса назад заезжал ко мне, чтобы сообщить это печальное известие.

— И никто из местных дам не может помочь в подготовке праздника? — поинтересовалась мама.

— Да, как насчет тех леди, которые были здесь вчера? — поддержала я.

Отодвинув от себя тарелку, Гарри взглянул на меня:

— Поймите, Дебора, такие люди, как лорд Свейл, устраивают праздники только для собственных арендаторов и слуг. Они, конечно, будут присутствовать и на общем празднике, но не станут участвовать в его подготовке.

— Положение обязывает, — пробормотала я по-французски.

Мама посмотрела на меня с осуждением.

— Значит, основная часть работы достается на долю жены священника? — уточнила она.

— Миссис Торнтон всегда отлично справлялась с этой работой, — налив себе новую чашку кофе, сказал лорд Брэдфорд. Вид у него был довольно грустный.

Рив спокойно продолжал есть, как будто не слушая. Но неожиданно он вмешался:

— Ну что ж, теперь кому-то придется занять место миссис Торнтон.

— Это проще сказать, чем сделать, — пожал плечами лорд Брэдфорд. — Конечно, миссис Торнтон помогали многие вполне толковые особы, но ни одна из них не имеет достаточного авторитета. Миссис Торнтон выше их по своему положению в обществе, и они с готовностью ей подчиняются. Но если я попытаюсь поставить во главе Лиззи Мельбурн или Мэри Брауни, все сразу взбунтуются.

— А разве они не могут просто делать то же самое, что и раньше, с миссис Торнтон? — раздался нежный голос мамы.

Я решительно покачала головой:

— Люди как лошади, мама. Им нужен вожак. Лорд Брэдфорд взглянул на меня с интересом:

— Вы правы, мисс Вудли.

— Ох уж эта Дебора с ее лошадьми! — тихо засмеялась мама.

— Неужели вы всегда довольствуетесь этим, миссис Вудли? — посмотрев на мамину тарелку, покачал головой лорд Брэдфорд. — Пожалуй, даже кошке не хватило бы чашки чая и двух кусочков тостов.

Смотри-ка, он точно знает, что именно она съела!

— Уверяю вас, это много лет было моим завтраком, — мило улыбнулась мама, — и мне всегда вполне хватало.

— Но этого явно мало, — проворчал лорд Брэдфорд. Я внимательно посмотрела на него. Кажется, дядя Рива что-то слишком интересуется моей матерью.

— А что именно происходит на этом празднике, Бернард? — дожевав ветчину, спросил Рив.

— Танцы. Состязания по гребле и по стрельбе из лука, а в этом году я решил устроить выставку лошадей. Проводятся скачки до острова Чарльза и обратно, в которых принимает участие большинство местного дворянства, В палатках возле деревни выставляется огромное количество провизии. Еще выступают странствующие певцы и фокусники, а молодежь играет в прятки и прочие игры того же сорта.

— Это может быть интересно, — подвел неожиданный итог Рив.

Я взглянула на него с удивлением.

— У меня есть предложение, — небрежно сказал он. — Почему бы тебе, Деб, не навестить миссис Торнтон и не выведать все ее секреты? Тогда ты сможешь руководить подготовкой праздника вместо миссис Торнтон.

Меня это ошеломило. Да как он смеет мной распоряжаться?!

— Ты что, с ума сошел, Рив? — разозлилась я. — Я ведь не знаю никого из местных и никогда не была на этом празднике! Я могу просто не справиться.

— Твоя мать тебе поможет. — Повернувшись к маме, он обворожительно улыбнулся:

— Я прав, миссис Вудли?

— Я в этом ничего не понимаю, — забеспокоилась мама. — Дебора права. Мы здесь чужие. С какой стати местные жители станут нас слушать?

— Потому, что Деб — моя невеста, а сам я — племянник Бернарда, — быстро ответил Рив. — И потому, что они очень хотят, чтобы праздник состоялся.

Лорд Брэдфорд посмотрел на меня с сомнением:

— По-моему, ты слишком многого хочешь от мисс Вудли, Рив. Она же действительно никого и ничего здесь не знает.

— Ей все расскажет миссис Торнтон.

— Ну да! — саркастически промолвила я. — А как насчет тебя, Рив? Ты тоже мне поможешь?

— Да, — к моему удивлению, согласился он. — Помогу. В комнате воцарилось изумленное молчание.

— Скачки мне нравятся, — мягко заметил Рив. — Это интересно.

— Как я заставлю незнакомых людей мне подчиняться? — не соглашалась я.

— Чепуха! — махнул рукой Рив. — Ты прирожденный командир, Деб.

Я нерешительно посмотрела на него. Он ободряюще усмехнулся.

Только подумай, какое впечатление это произведет на Бернарда, если ты справишься, — говорил его взгляд.

— Ну… — с неохотой начала я. — Я могу навестить миссис Торнтон и узнать, находит ли она этот план осуществимым.

— Ты замечательная девушка, Деб, — улыбнулся Рив. От этих его слов мне уже становится не по себе.

***

К миссис Торнтон я отправилась лишь через день, мотивируя это тем, что надо же дать бедной женщине возможность немного прийти в себя. Я даже самой себе не признавалась, как страшит меня перспектива браться за это дело.

Черт бы побрал Рива, втравившего меня в эту историю! И почему я только согласилась?

Вопреки моим опасениям беседа с миссис Горнтон прошла очень хорошо. Она была рада, что кто-то возьмет на себя руководство подготовкой праздника, а за прошедшие годы она все так замечательно отладила, что теперь нам с мамой оставалось только передавать исполнителям ее распоряжения.

Местные жительницы вели себя очень приветливо, когда миссис Торнтон собрала их и представила нас с мамой. Всем очень хотелось, чтобы праздник состоялся, и они были готовы исполнять указания будущей жены лорда Кембриджа и ее матери.

Следующим пунктом в разработанном лордом Брэдфордом перечне мероприятий, предназначенных для нашего с мамой увеселения, стоял бал. Было приглашено большое количество гостей, причем не только из числа ближайших соседей. Многим предстояло добираться издалека, поэтому требовалось предоставить им ночлег.

Салли и Мэри-Энн находились в состоянии крайнего возбуждения и не могли ни о чем говорить, кроме предстоящего празднества. Ни та ни другая еще официально не выезжали в свет, поэтому возможность наконец надеть бальные платья была для них величайшим событием.

Когда лорд Брэдфорд сообщил нам о своем замысле и девушки радостно защебетали, я снова почувствовала уже знакомые угрызения совести. С каждым днем мы с Ривом все глубже и глубже увязали в собственной паутине.

***

Накануне бала домой вернулся Роберт.

Мне нужно было съездить в деревню. День выдался жарким, и я решила ехать на принадлежащей лорду Брэдфорду двуколке, чтобы можно было надеть не громоздкий костюм для верховой езды, а легкое платье. Я поехала одна, так как маме пришлось отправиться с ответным визитом к миссис Нортон.

Вернувшись в Вейкфилд-Мэнор, я сразу направилась на конюшню. Когда я въехала в мощенный булыжником двор, из тени кирпичного здания вышел крепкого сложения молодой человек с каштановыми волосами. Он стоял совершенно неподвижно, наблюдая, как я останавливаю кобылу и жду, когда к ней подойдет кто-нибудь из конюхов.

Отказавшись от помощи, я сама вылезла из коляски. Повернувшись, я с удивлением увидела, что рядом со мной стоит тот самый незнакомец. Пристально глядя на меня, он неприветливо вымолвил:

— Значит, вы и есть та девушка, которая помолвлена с моим драгоценным кузеном Ривом.

Он прямо-таки излучал враждебность. Враждебность и еще нечто такое, чему я не могла найти подходящего определения.

Я сразу поняла, что это Роберт.

— Да, я и есть Дебора Вудли, — задрав подбородок, холодно ответила я.

Он не спеша оглядел меня с ног до головы. Краска прихлынула к моим щекам. Должна признаться, что ни один мужчина до сих пор так на меня не смотрел: как будто он раздевает меня донага.

Я пожалела, что на мне тонкое муслиновое платье, а не плотный костюм для верховой езды. И еще — что в руке у меня нет плети, чтобы хлестнуть Роберта по наглой физиономии.

— А вы, должно быть, Роберт, — пристально глядя в его серо-голубые глаза, с неприязнью сказала я.

Он оскалил зубы в неком подобии улыбки:

— Как вы сообразительны, Дебора! Я действительно кузен Рива, Роберт.

— Поклонившись, он протянул мне руку:

— Могу ли я проводить вас до дома?

— Я прекрасно обхожусь без посторонней помощи, — резко отстранилась я, не желая, чтобы он ко мне прикасался Роберт засмеялся, и, надо сказать, это был пренеприятнейший звук.

Я сразу решила, что он, без сомнения, самый противный человек из всех, кого мне доводилось видеть. Неудивительно, что Рив терпеть его не может.

К несчастью, я не могла запретить ем идти рядом, и мы вместе пошли по дорожке, которая вела к дому.

Приблизившись, Роберт как бы невзначай коснулся меня плечом.

Отскочив в сторону, я устремила на него негодующий взгляд.

— Я все недоумевал, почему мой драгоценный кузен вдруг решил жениться, — задумчиво сказал Роберт. — Всегда считал, что пройдет еще много лет, прежде чем Рив остепенится. — Он снова раздел меня взглядом — На мой вкус, вы чересчур худая, но глаза и волосы очень хороши.

— Еще раз так на меня посмотрите — и я вас ударю, — сквозь зубы процедила я.

Заметив, как в его глазах вспыхнула ярость, я тут же пожалела о своих словах.

— Попробуйте, дорогая, — усмехнулся он. — Только попробуйте.

Сердце молотом застучало у меня в груди.

С ним что-то не в порядке Почему он уже заочно меня возненавидел? Причем именно ненависть пробудила в нем интерес ко мне-в этом я была совершенно уверена.

Наконец мы добрались до дома, и я шмыгнула в дверь, стараясь не оглядываться, словно я очень спешу. Была уже половина шестого, скоро обед Повернувшись спиной к Роберту, я взбежала по лестнице в свою комнату, чтобы успеть переодеться.

***

Прежде чем отправиться в столовую, все обычно собирались в гостиной. На сей раз, когда мы с мамой вошли в знакомую комнату с хрустальной люстрой, обитой белым атласом мебелью и огромными зеркалами в позолоченных рамах, атмосфера здесь была совсем не такой, как еще неделю назад.

Рив и Роберт стояли в противоположных концах помещения, но воздух между ними искрил.

У тети Софии лицо было злое.

У Гарри — такое, словно он со всем смирился.

У Салли — взволнованное.

У лорда Брэдфорда — человека, готового к испытаниям.

Нортоны пытались сделать вид, будто ничего не изменилось.

Мама посмотрела на меня с беспокойством.

Увидев нас, лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.

— Мисс Вудли, миссис Вудли, позвольте вам представить моего старшего сына, мистера Роберта Ламбета. Роберт подошел к нам засвидетельствовать почтение.

— Здравствуйте, — безжизненным тоном произнесла я, когда он своими жесткими пальцами взял мою руку. О недавней встрече на конюшне мы оба предпочли умолчать.

Хотя Роберт был не очень высоким, он казался крепким и сильным, и в силе этой таилась скрытая угроза.

Я заметила, что в его глазах снова сверкнуло бешенство.

С другого конца комнаты на Роберта пристально смотрел Рив.

Теперь, когда все собрались, можно было отправляться в столовую.

Во время обеда присутствующие делали вид, будто все в порядке. Я заметила, что тетя София посадила Роберта и Рива как можно дальше друг от друга, и Роберт с вежливым видом беседовал о чем-то с Мэри-Энн Нортон. Когда трапеза закончилась и дамы отправились в гостиную, предоставив джентльменов самим себе, я боялась, что произойдет нечто ужасное, но через некоторое время мужская половина вновь присоединилась к нам, соблюдая по крайней мере внешние приличия.

Вскоре Рив пригласил меня прогуляться в саду, и я с готовностью согласилась. Проходя через гостиную, я спиной чувствовала взгляд Роберта.

В молчании мы прошли к каменной скамье, стоявшей возле тисовой изгороди, и, ни слова не говоря, сели на нее.

— Что за неприятный тип этот твой кузен! — наконец не выдержала я.

— Он меня ненавидит.

— Почему?

Рив тяжело вздохнул:

— Наверное, он считает, будто я стою у него на пути. Видишь та, Деб, Бернард — мой наследник. А после Бернарда, конечно, идет Роберт.

Я сдвинула брови, пытаясь постигнуть смысл его слов.

— Но неужели Роберт всерьез надеется, что ты не женишься и у тебя не будет собственных сыновей, чтобы унаследовать титул? — с недоумением спросила я.

Подняв желтую розу, которую кто-то бросил возле скамьи, Рив принялся обрывать у нее лепестки. В вечернем воздухе разлился густой аромат цветов.

— Видишь ли, после… того несчастного случая… Роберт, очевидно, убедил себя, что я никогда не женюсь и что в один прекрасный день он станет графом Кембриджским.

При упоминании о несчастном случае мое сердце сжалось, но я постаралась взять себя в руки.

— Это совершенно нелепое предположение, но даже если бы он оказался прав… ведь вы же одногодки. С чего он взял, что переживет тебя?

Рив оторвал еще несколько лепестков у несчастной розы.

— Бывают всякие неожиданности. С некоторых пор я подозреваю, что Роберт не прочь устроить еще один несчастный случай. Теперь же, когда я собираюсь жениться и у меня, по его мнению, может родиться сын — наследник титула, его стремление разделаться со мной, конечно, усилится.

— Боже мой, Рив! — с ужасом воскликнула я. — И ты не пробовал с этим бороться? Он бросил розу на землю.

— А что я могу сделать, Деб? Сказать Бернарду, будто я подозреваю, что его сын хочет моей смерти? — Он пожал плечами. — И потом — кто знает? Может, я заслужил то, что собирается сделать Роберт.

Мы опять к этому вернулись.

К несчастному случаю и непроходящему чувству вины.

— Твоя мать с этим не согласилась бы, — решительно сказала я.

— Да, наверное. Моя мать была настоящим ангелом. Она никогда не подумала бы обо мне плохо, что бы я ни сделал. — Голос Рива был тих и печален.

Я не знала, что ему ответить. Разъедающее душу чувство вины, с которым он прожил уже столько лет, стало настолько привычным для Рива, что одними словами тут не поможешь.

А случилось с ним вот что. Когда ему было пятнадцать лет, они ехали с матерью в карете из Лондона в Эмберсли. Юный, полный энтузиазма Рив стал упрашивать леди Кембридж позволить ему управлять экипажем, который был гораздо больше и тяжелее, нежели те, с какими ему доводилось иметь дело в Эмберсли.

Леди Кембридж — любящая и чересчур снисходительная мать — согласилась.

Кучер, который знал; что Рив раньше никогда не правил ничем подобным, стал возражать, но не мог ослушаться госпожу.

Поехав слишком быстро, Рив внезапно увидел перед собой встречный экипаж. Пытаясь его объехать, он слишком круто взял вправо, и карета свалилась в канаву. Она несколько раз перевернулась, пассажиров выбросило на землю. У леди Кембридж была сломана шея, так что она умерла мгновенно, тогда как кучер, получивший множественные повреждения внутренних органов, прожил еще несколько дней.

Сам Рив сломал руку.

Конечно, это была трагедия — для леди Кембридж, красивой и милой женщины, погибшей в возрасте тридцати пяти лет, для жены и двух маленьких детей кучера и для Рива, который теперь должен быть всю жизнь чувствовать себя виновным в случившемся.

То, что лорд Кембридж так и не простил Рива, не позволяло и Риву простить самого себя. Отец винил его в смерти любимой жены, а Рив винил себя в смерти матери.

Я часто думала о том, что если бы отец Рива проявил к нему хоть немного сострадания, если бы он признал, что виновата и покойная леди Кембридж, позволившая подростку управлять экипажем, этот трагический случай не оказал бы на характер Рива столь пагубного влияния.

Однако лорд Кембридж объявил своего сына безрассудным и безответственным человеком, и Рив пустился во все тяжкие, чтобы соответствовать этому образу. Результатом же явилось злосчастное завещание, отодвинувшее совершеннолетие Рива еще на пять лет.

Подчиняясь мгновенному импульсу, я вдруг взяла его за руку. Обхватив мое запястье, Рив повернулся ко мне. Не знаю почему, но мое сердце забилось чаще.

— Не позволяй этому ужасному человеку причинить тебе зло! — горячо воскликнула я.

В уголках губ Рива затеплилась слабая улыбка. Сжав крепче мою руку, он притянул меня к себе.

— Ты и вправду так сильно скучала бы по мне, Деб?

Мое сердце забилось еще сильнее. Я вдруг почувствовала его бедро рядом со своим.

Аромат розы стал невыносим.

Это не правильно! Я не должна испытывать к Риву таких чувств.

Пальцы его по-прежнему сжимали мою руку, и я боялась, что он почувствует, как напряженно бьется мой пульс. Я попыталась высвободиться, но Рив не отпускал.

В ночи раздались звуки голосов. Поднеся мою раскрытую ладонь к губам, Рив поцеловал, как раз там, где бился пульс, после чего встал, приветствуя Салли и Эдмунда Нортона.

Вчетвером мы немного поболтали, а затем вернулись в дом на вечерний чай.

 

Глава 9

Обычно я сплю сном младенца, но в эту ночь долго не могла уснуть.

Что произошло между Ривом и мной? Кажется, эта фиктивная помолвка направила наши отношения в новое русло, и я сама не знала, нравится мне это или нет.

Мое отношение к Риву всегда было совершенно определенным. Окружавший его романтический ореол я давно воспринимала как данность и никогда не думала, что это может повлиять на мои чувства.

Короче говоря, мне очень не понравилась моя реакция на его действия в саду. А ведь он всего лишь взял меня за руку!

Когда я наконец заснула, мне приснился странный сон — будто я скачу на лошади через темный, дремучий лес. За мной гонится какая-то беда, но я не знаю, что это. Я проснулась вся в поту и больше не спала.

Я долго лежала, мрачно размышляя о том, какие замечательные круги под глазами у меня будут на завтрашнем балу.

Когда наступило утро и я спустилась к завтраку, выяснилось, что Гарри увез Рива в Чичестер посмотреть коня, которого Гарри якобы собирался покупать.

Я решила, что более вероятной целью этой поездки было разлучить хотя бы на день Роберта и Рива.

После завтрака тетя София обосновалась в гостиной, откуда принялась отдавать приказы насчет подготовки дома к ожидавшемуся наплыву гостей. Миссис Нортон, мама и я выполняли роль ее порученцев. Все трое летали как пчелки, проверяя, в порядке ли гостевые спальни, готов ли повар обслужить двадцать персон за обедом и сорок за ужином, будут ли к ужину поданы, кроме чая и кофе, лимонад и шампанское, установлены ли в гостиной карточные столы, убрана ли в галерее мебель, чтобы можно было танцевать, и расставлены ли вдоль стены стулья для тех, кто пожелает наблюдать за танцующими.

Мэри-Энн и Салли было поручено встречать музыкантов.

Всем мужчинам тетя София приказала не попадаться ей на глаза.

— Что за бесполезные создания эти мужчины! — бормотала она себе под нос, продолжая гонять своих рабынь. — Когда происходит что-нибудь важное, они только путаются под ногами.

— Ну что вы, мэм, — добродушно заметила миссис Нортон, — и от них все же бывает польза.

— Только не тогда, когда речь идет о бале! — отрезала тетя София.

***

К трем часам дня дом был в полном порядке, а к пяти начали прибывать первые гости. Их встречали лорд Брэдфорд и тетя София, а мы с мамой остались наверху, чтобы подготовиться к предстоящему великому событию.

Я надела одно из сшитых в Лондоне платьев — расшитое жемчугом, из белого атласа. Сделав мне укладку, Сьюзен приколола к волосам две белые розы. Мама в своем голубом платье выглядела сущим ангелом.

Вечером вместе со Свейлами должен был приехать мой брат, и хотя я твердила себе, что мне это безразлично, в глубине души я сознавала, что это не так.

Вещи, которые до сих пор казались незыблемыми — дружба с Ривом, ненависть к брату, — теперь вдруг стали меняться, и мне это совсем не нравилось. Я чувствовала, как почва уходит у меня из-под ног.

И зачем я только согласилась на эту фиктивную помолвку?!

Покончив с туалетом, мы по лестнице резного дуба спустились в гостиную, где вместе с членами семьи находились гости. Когда мы вошли в комнату, мой взгляд инстинктивно обратился к Риву.

Он стоял возле камина, разговаривая с незнакомой мне рыжеволосой женщиной. На нем была темная куртка, замысловато завязанный галстук и атласные бриджи, элегантно облегавшие его стройные ноги.

Наши взгляды встретились, и лицо Рива тут же приняло смиренное выражение.

Я улыбнулась, затем посмотрела на Роберта. Он стоял у стены спиной ко мне и оживленно беседовал с черноволосой юной леди.

Тетя София в пурпурном платье, с внушительным бриллиантовым колье на высохшей груди, стояла прямо под хрустальной люстрой в обществе пожилого джентльмена с совершенно лысой головой, сверкавшей в свете свечей.

— Дорогая леди София, — произнес ее собеседник тем чересчур громким голосом, которым обычно разговаривают плохо слышащие люди, — кто та красавица, что стоит в дверях?

Повернувшись и поняв, что он спрашивает обо мне, леди София недовольно поморщилась:

— Это мисс Вудли, будущая жена моего племянника Кембриджа.

Тут я увидела, что к нам направляется лорд Брэдфорд.

— Мисс Вудли, миссис Вудли, — сказал он, — разрешите представить вам некоторых моих друзей.

Мы принялись кругами ходить по комнате, улыбаясь и приветствуя множество людей, имена и лица которых я изо всех сил старалась запомнить. Пока мы этим занимались, начала прибывать новая партия гостей.

Одним из них был мой брат.

Я заметила его краем глаза, когда разговаривала с виконтом Морли и его женой. В строгом вечернем костюме, Ричард казался элегантным и благовоспитанным — именно таких молодых людей все родители желают в женихи своим дочерям.

От этой мысли во мне вновь проснулось знакомое чувство гнева.

Я не издала ни звука, но, видимо, что-то отразилось на моем лице, поскольку виконт Морли, испуганно посмотрев на меня, спросил:

— Что-нибудь случилось, мисс Вудли?

Выдавив улыбку, я заверила его, что все в полном порядке.

Вскоре после этого подошло время обеда.

Обычно мы с мамой — вдова и дочь барона — не удостаивались почетного эскорта, состоящего из графов (одним из которых был Рив) или виконтов. Однако сегодня, так как бал фактически проводился в нашу честь, наш статус неожиданно повысился, и я обнаружила, что меня сопровождает граф Меривейл, а Рив вел маму.

Обед, казалось, длился бесконечно. Роберт, сидевший на противоположном от Рива конце стола, равнодушно-вежливо беседовал с Шарлоттой.

Пару раз я перехватила устремленный на сына обеспокоенный взгляд лорда Брэдфорда и подумала, как нелегко, должно быть, приходится родным Роберта, вынужденным обращаться с ним как с собакой, которая в любой момент может укусить.

Пока мы не спеша поглощали обильный обед, состоявший из черепахового супа, семги, каплунов, ветчины, вырезки из оленины и огромного количества закусок, я разговаривала со своими соседями — лордом Брэдфордом и весьма милым лордом Остином.

После того как были съедены фрукты и мороженое, дамы ретировались в галерею. Вскоре к ним присоединились джентльмены, а затем музыканты заиграли первый танец.

Обычно честь открытия празднества принадлежала графине Меривейл, но сегодня ко мне подошел Рив, взял меня за руку и повел на середину. Все остальные встали вокруг нас, джентльмены поклонились, леди сделали реверанс, и бал официально начался.

За вечер я перетанцевала со множеством добродушных молодых и среднего возраста мужчин и где-то в середине бала вдруг поняла, что он мало чем отличается от тех танцев, которые я посещала дома вместе с мамой. Одежда гостей была, конечно, более элегантной, их социальный статус более значимым, однако и здесь царила та же самая атмосфера открытости и дружелюбия.

Я была в полном восторге.

И тут брат пригласил меня на танец.

Я не хотела с ним танцевать, но не могла отказать ему прилюдно. Поэтому я молча подала руку и последовала за ним.

Моя голова доходила Ричарду только до подбородка — он был таким же высоким, как Рив.

— Ну, теперь сразу видно, что они брат и сестра. — Эти слова громко и отчетливо произнес лысый джентльмен, сидевший рядом с леди Софией на одном из расставленных вдоль стены позолоченных кресел.

У меня внутри все сжалось.

Посмотрев на меня, Ричард проникновенно проговорил:

— В ближайшее время к Свейлам приезжает дядя Джон, и я хочу, чтобы ты знала, Дебора, — я собираюсь потребовать у него объяснений насчет тебя и твоей матери.

— Никакие объяснения не могут перечеркнуть восемнадцать лет несправедливости, — сказала я.

— Я понимаю, что… — Но прежде чем Ричард успел закончить фразу, танцевальные па заставили его отойти от меня. — Я хотел бы поговорить с тобой после его приезда, — сказал Ричард, когда танец снова свел нас вместе.

— Мне не о чем с тобой говорить, — фыркнула я. Фигура танца снова нас разделила.

— Ты должна встретиться со мной хотя бы ради своей матери, — продолжал Ричард, когда мы вновь соединились. — — Восемнадцать лет действительно перечеркнуть нельзя, но несправедливость можно исправить.

Я не хотела с ним говорить, не хотела ничего у него брать, но понимала, что он прав. Если он действительно готов выплачивать маме более существенное содержание, я не стану этому препятствовать.

— Хорошо, — стиснув зубы, согласилась я, прежде чем мы разошлись снова.

Когда музыка отзвучала, Ричард проводил меня к маме и лорду Брэдфорду.

— Я свяжусь с тобой после разговора с, дядей, — пообещал он. Его лицо помрачнело. — Уверяю тебя, Дебора, мне очень интересно послушать, что он скажет в свое оправдание.

Мне тоже интересно, — подумала я, глядя, как он кланяется маме и приглашает ее на танец. Мама улыбнулась в ответ. Кажется, она искренне рада тому, что вновь видит своего пасынка.

— Как настроение, мисс Вудли? — добродушно поинтересовался лорд Брэдфорд.

— Прекрасное, милорд, — ответила я. — Все просто замечательно.

Снова заиграла музыка, и я услышала, как кто-то приближается ко мне.

— Могу ли я пригласить вас на танец, мисс Вудли? — раздался голос Роберта Ламбета.

Я кинула панический взгляд на лорда Брэдфорда. Почему бы ему не спасти меня, сказав, что этот тур уже за ним?

Но он только хмуро взглянул на сына и промолчал.

— Конечно, мистер Ламбет, — выдавила я, и Роберт повел меня в круг.

Слава Богу, это был контрданс, а не кадриль, так что для всех присутствующих мы казались обычной парой, с улыбкой на устах движущейся то в одну, то в другую сторону. Но при этом из одного конца зала за нами наблюдал лорд Брэдфорд, а из другого — мрачно подпиравший стену Рив.

Роберт знал, что за ним наблюдают.

— Вы, наверное, чувствуете себя сабинянкой, Дебора? — усмехнулся он, когда мы на минуту сблизились.

Я не знала, кто такие сабинянки, но их участь явно была незавидной.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — глядя прямо ему в глаза, ответила я.

На миг в его глазах сверкнуло бешенство.

— Спросите Рива. Он вам скажет.

Вскоре я отправилась на ужин вместе с Ривом, Гарри и Мэри-Энн. В столовой был накрыт длинный стол, вокруг которого стояло несколько столиков поменьше. Наполнив тарелки, мы устроились за одним из маленьких столов.

За время моего пребывания в Вейкфилд-Мэнор я заметила, что у Мэри-Энн и Гарри, знавших друг друга с детства, отношения точно такие же, как у меня с Ривом. Их объединяли общие воспоминания и общие привычки, вместе они чувствовали себя весьма непринужденно.

Мэри-Энн полностью одобряла стремление Гарри стать врачом и очень возмущалась тем, что лорд Брэдфорд не позволяет сыну уехать в Лондон, чтобы получить там соответствующее образование.

— У Гарри призвание к медицине! — решительно заявила она в промежутке между порциями лепешек из омаров. — Он всегда обо всех заботится.

— Спасибо, Мэри-Энн, — приложив руку к груди, поклонился Гарри.

— Очень важно, чтобы ты получил хорошее образование, — продолжала она, одарив его лукавой улыбкой. — Помнишь те ядовитые настои, что ты готовил, когда мы были детьми? — Она повернулась ко мне:

— Он всерьез предлагал мне их выпить. Он называл их тониками!

— Если бы ты их пила, то стала бы гораздо здоровее, — с притворной обидой заметил Гарри.

— Ха-ха! — сказала Мэри-Энн. — Скорее я бы умерла.

Я слушала их с улыбкой, удивляясь тому, что родные братья могут быть такими разными.

Внезапно вспомнив о том, что сказал мне Роберт, я повернулась к Риву:

— Кто такие сабинянки?

Рив чуть не подавился лепешкой.

— А кто говорил о сабинянках? — спросил он, промочив горло шампанским и немного отдышавшись.

— Это не важно. Кто они такие? Рив посмотрел на Гарри.

— Она спрашивает тебя, а не меня, — ответил Гарри. Рив вытер губы салфеткой.

— Сабиняне — это племя, которое во времена ранней империи жило неподалеку от Рима, а позже было завоевано и утратило свои национальные особенности, — сообщил он.

— А что случилось с их женщинами? — заинтересовалась Мэри-Энн.

Рив сделал еще глоток шампанского.

— По-моему, когда битва закончилась и сабиняне были разбиты, их женщины подверглись той участи, которая, как говорится, хуже смерти.

Мужчины переглянулись.

— Другими словами, их изнасиловали, — уточнила я.

Рив вздохнул:

— Другими словами, изнасиловали.

Мы с Мэри-Энн с возмущением посмотрели на своих кавалеров.

— Мужчины так отвратительны! — воскликнула Мэри-Энн.

— Минуточку! — запротестовал Гарри. — Только что я относился к числу тех, кто обо всех заботится.

На щеках Мэри-Энн появились ямочки, ее большие карие глаза потеплели.

— Я не имела в виду тебя, Гарри.

— Надеюсь, нет, — с обидой сказал Гарри. — Тем более что я-то как раз не считаю уместным обсуждать подобные вопросы в присутствии молодых леди.

— Осторожнее, Гарри! — предостерегла я. — Вы становитесь похожим на своего отца.

Рив изучающе посмотрел на меня:

— Я все еще гадаю, кто подбросил тебе эту тему, Деб.

— О, я просто встретила это в книге, — небрежно проговорила я.

Судя по его виду, Рив мне не поверил, но предпочел промолчать.

Остаток вечера прошел без происшествий. Мама танцевала не меньше моего, причем с лордом Брэдфордом, как я заметила, дважды. Она веселилась как девочка, и у меня не хватило духа сказать, что усиленное внимание к ней лорда Брэдфорда может вызвать нежелательные слухи.

Когда музыканты сыграли последний танец и часть гостей начала собираться домой, мы с Ривом вышли к парадному входу, чтобы их проводить.

— Я дам тебе знать, как только поговорю с дядей, — еще раз повторил Ричард, уезжавший вместе со Свейлами. На этот раз мне уже не показалась такой неприятной перспектива снова его увидеть.

— Хорошо, — согласилась я. — Только предупреди заранее, чтобы я наверняка была дома.

— Ричард! — послышался голос Шарлотты. — Ты едешь?

— Да, — ответил он и, взяв меня за руку, быстро ее пожал. — Мне очень хочется иметь сестру, Дебора, — сказал он. — Постарайся не думать обо мне слишком плохо, ладно?

И он уехал, оставив меня в растерянности. Ко мне вновь подошел Рив:

— Это был Роберт, не так ли?

Я посмотрела на него с недоумением.

— Это Роберт сказал про сабинянок. Я вздохнула:

— Да.

— Держись от него подальше, Деб. Я не хочу, чтобы его ненависть ко мне перешла на тебя.

Я подумала, что, пожалуй, уже слишком поздно, но прикусила язык.

— Не беспокойся, Рив, — улыбнулась я. — Мне совершенно не хочется подходить к твоему кузену ближе чем на десять футов. Я думаю, он немного не в себе.

Рив кивнул:

— У него переменчивый нрав. Еще ребенком он был склонен к вспышкам дикой беспричинной ярости. Бернард обычно с ним справлялся, но, становясь старше, Роберт все больше и больше отбивался от рук.

— Трудно поверить, что они с Гарри родные братья, — заметила я. — Один такой доброжелательный, а другой просто бешеный.

Тут к нам приблизилась тетя София в обществе лысого джентльмена, и Рив с трудом подавил нетерпеливый вздох.

— Бал имел громадный успех, леди София, — вежливо сказала я. — Все остались очень довольны. К моему удивлению, она улыбнулась:

— Если я и умею что-то делать, милочка, гак это устраивать танцы. А теперь, Крамли, вам пора в постель. Вы слишком стары, чтобы разгуливать по ночам.

Старик ласково похлопал меня по руке.

— Красивую девицу ты себе отхватил, мальчик, — повернулся он к Риву.

— Мне всегда нравились такие, высокие и стройные, да.

Мистер Крамли был невысок, но живот его напоминал о седьмом месяце беременности.

— Спасибо, сэр, — серьезно поблагодарил Рив. Я едва удержалась от смеха.

— Спокойной ночи, леди София, — проворковала я. — Спокойной ночи, мистер Крамли.

Старики ушли, а через пять минут я последовала за ними наверх. В прошлую ночь я почти не спала и теперь чувствовала сильную усталость. Через десять минут я уже видела сон.

 

Глава 10

На следующее утро я встала поздно, так что проспала завтрак. Позднее я узнала, что завтракать пришли только джентльмены. К тому времени когда я спустилась вниз, то есть в одиннадцать часов, там уже появились некоторые дамы, а к часу все гости уехали, и в столовой на ленч собрались только домашние.

Леди София была в прекрасном настроении, вновь и вновь вспоминая вчерашний триумф. Всем остальным оставалось только слушать, в нужных местах вставляя возгласы одобрения.

Когда ленч закончился, лорд Брэдфорд пригласил нас с Ривом для приватной беседы в библиотеку. Рив подмигнул мне, и я кивнула, понимая, что настало время предъявить лорду Брэдфорду наш ультиматум.

Стены в библиотеке были обшиты панелями из каштана. Как и весь дом, помещение было обставлено со вкусом, здесь всего было в меру. Перед большим, украшенным резьбой камином стояло несколько кресел. Лорд Брэдфорд жестом предложил нам с Ривом сесть.

— Полагаю, нам пора вместе обсудить вашу предстоящую свадьбу, — доброжелательно начал лорд Брэдфорд, когда мы сели. — Каждому из вас я уже говорил, как доволен твоим выбором, Рив, но не пора ли назначить дату бракосочетания? Вчера вечером многие этим интересовались. Я уверен, что спрашивали и вас.

— Мы были бы рады назначить дату свадьбы, сэр, — так же любезно ответил Рив, — но нас останавливает одна маленькая деталь.

Я судорожно сжала руки. Мой первоначальный замысел — сказать лорду Брэдфорду, что не выйду замуж за Рива, пока тот не получит свои деньги полностью, — вдруг показался мне не таким уж и блестящим. Выдвигать такое требование непосредственно лорду Брэдфорду было страшновато.

Я устремила на Рива умоляющий взгляд.

Едва заметно кивнув, он вновь обратился к дяде:

— Видишь ли, Бернард, Деб желает жить в Эмберсли. Ну за это ее вряд ли можно винить. Она выросла по соседству, там у нее подруги, там она чувствует себя свободно и комфортно. — Лицо Рива стало непреклонным, сейчас он казался старше своих двадцати четырех лет. — Но я не могу поселиться в Эмберсли, пока я там не хозяин. Я уехал оттуда сразу после смерти отца и сейчас наезжаю время от времени. Но я не буду там жить при тех унизительных условиях, которые оговорены в этом проклятом завещании. Так что, Бернард, если ты не сочтешь возможным разрешить мне самому распоряжаться своими деньгами, то мы с Деб скорее всего не поженимся до тех пор, пока мне не исполнится двадцать шесть.

Я была удовлетворена. Рив прекрасно изложил суть дела. Я одобрительно улыбнулась.

Лорд Брэдфорд, казалось, удивился:

— Но ведь я говорил, Рив, что передам тебе половину состояния сразу после свадьбы. Возможно, ты меня не понял? Ты спокойно сможешь жить в Эмберсли и чувствовать себя хозяином.

Рив нервно провел ладонью по волосам, большая прядь упала ему на лоб, усиливая сходство с Корсаром.

— Почему я должен ждать до свадьбы, Бернард? — огрызнулся он. — Почему я не могу получить свои деньги сейчас? Тогда я мог бы начать обустраивать Эмберсли для Деб.

— По моим сведениям, Эмберсли содержится в прекрасном состоянии, Рив,

— сдержанно заметил лорд Брэдфорд.

Мы с Ривом снова переглянулись. Инициатива ускользала из наших рук.

Ну, — подумала я, — теперь моя очередь.

— Лорд Брэдфорд, — храбро сказала я, — я решила не выходить замуж за Рива, пока он не получит наследства. Он посмотрел на меня с интересом:

— А почему, мисс Вудли?

— Хотя бы потому, что считаю ужасно несправедливым завещание его отца. Думаю, Рив будет прекрасным землевладельцем, и его глубоко унижает то обстоятельство, что никто не верит в его способности. — Теперь предстояло выложить великолепный козырь, который я до сих пор держала в запасе. — У меня нет приданого, так что пусть это будет мой вклад в наш союз. Я хочу, чтобы он получил наследство.

— Но он его получит, — повторил лорд Брэдфорд. — Как только вы поженитесь.

На это нам нечего было возразить.

— Черт побери, Бернард! — с досадой воскликнул Рив. — И почему ты такой несгибаемый?

Лорд Брэдфорд перевел спокойный взгляд с Рива на меня.

— Сколько времени вы друг друга знаете? — вдруг спросил он.

Вопрос меня удивил.

— Я живу там с трехлетнего возраста, — сказала я. — Риву тогда было семь.

— И вы вместе играли в детстве? Рив пожал плечами:

— Когда Деб немного подросла. А что?

— Гм… — задумчиво произнес лорд Брэдфорд. Мы с Ривом обменялись недоумевающими взглядами. Что все это означает?

— Думаю, вполне возможно, что вы пытаетесь одурачить меня фиктивной помолвкой, — вкрадчиво проговорил лорд Брэдфорд.

Мы с Ривом онемели.

— Ага! Значит, вот оно как, — констатировал лорд Брэдфорд.

— Нет! — с жаром возразил Рив. — Мы с Деб любим друг друга. Ведь так, Деб? Я энергично закивала.

— Может быть, может быть, — пробормотал лорд Брэдфорд. — Очень на это надеюсь. Но одно для меня совершенно ясно, Рив. Вы обязательно должны пожениться.

У меня вытянулось лицо.

— Дело зашло слишком далеко, чтобы теперь пойти на попятную, — решительно заявил опекун. — Объявление о помолвке опубликовано в газетах, Дебора представлена всем как твоя невеста и в этом качестве нанесла ряд визитов. Если вы попытаетесь разорвать помолвку, это вызовет невероятный скандал. А я не желаю, чтобы имя Ламбетов трепали на каждом углу.

У меня все перепуталось в голове. Такого поворота событий мы вовсе не ожидали.

— А если мы оба заявим, что не подходим друг другу? — выпалила я.

Лорд Брэдфорд спокойно покачал головой:

— Слишком поздно. Я выполню свою часть сделки, Рив. Как только свадьба состоится, я передам тебе половину наследства. Но если вы передумаете, ты не получишь ни единого фартинга до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать шесть. Понятно?

Глаза Рива полыхнули огнем.

— Да, Бернард.

— Я буду рад устроить свадьбу здесь, в Вейкфилде, — добавил опекун. — Скажем, через две недели.

— Черт побери, Бернард! — выкрикнул Рив. — Мне до смерти надоело, что ты распоряжаешься мной!

— Женись на Деборе и будешь сам собой распоряжаться, — любезно заметил лорд Брэдфорд. — Так что подумай, Рив. — Он встал. — А теперь, с вашего разрешения, меня ждут дела. Я уверен, вам есть что обсудить.

— Пойдем, Деб! — пробормотал Рив и направился к двери, я за ним. Выйдя в коридор, мы молча уставились друг на друга.

— Давай поедем на остров Чарльза, — наконец нарушил молчание Рив. — Бернард прав. Нам надо поговорить.

— Я должна переодеться, — заявила я и бегом припустилась по лестнице.

В голове царило полное смятение. Что нам теперь делать? Мы не допускали мысли, что лорд Брэдфорд разгадает нашу авантюру.

Это шантаж, — возмущенно думала я, поспешно натягивая на себя костюм для верховой езды. — Явный и грубый шантаж.

Направляясь на конюшню, я вся кипела от гнева. Что за ужасный человек этот Брэдфорд! Да как он смеет выдвигать нам подобный ультиматум?!

Особенно унизительным было то, что он так легко раскрыл наш заговор.

Что же нам предпринять?

Когда я встретилась с Ривом на конюшне, небо затянули тучи. Главный конюх не советовал нам ехать, говоря, что со стороны Ла-Манша надвигается буря. Но мы были не в том состоянии, чтобы принимать во внимание подобные мелочи, и тотчас же направились по дороге, ведущей в Фэр-Хейвен и далее на песчаную косу и остров Чарльза.

— Черт бы побрал Бернарда! — выругался Рив, когда мы тронулись в путь. — Он всегда ухитряется загнать меня в угол.

И действительно, лорду Брэдфорду это снова удалось.

— Пожалуй, следовало предвидеть, что если мы потребуем деньги вперед, он станет что-то подозревать, — невесело заметила я.

— Но почему, черт возьми, он так настойчиво хочет меня женить? — продолжал возмущаться Рив.

— Не знаю. — Я покачала головой. — Наверное, это у него какой-то пунктик.

***

Когда мы подъехали к проливу, ветер задул сильнее, но нам все равно не хотелось возвращаться в поместье. Мы уже достигли середины песчаной косы, когда сверху упали первые капли дождя. Через минуту небесные хляби разверзлись. Вдали вовсю громыхал гром и сверкали молнии.

— Замечательно! — сквозь зубы процедил Рив. — Это как раз то, что нужно.

— Надо укрыться от грозы, Рив! — чтобы перекричать шум дождя, повысила голос я.

— Сейчас отлив — давай поедем в пещеру Руперта, — крикнул в ответ Рив и пустил лошадь в галоп. Я последовала за ним. Через несколько минут мы достигли южной каменистой части острова с возвышавшимся над водой громадным утесом. К этому времени я промокла до костей.

Пещера Руперта была достаточно высокой, чтобы вместить лошадей, и когда буря достигла острова, мы уже находились в укрытии. Дождь был теплым, но в мокрой одежде холод пробирал до костей.

Миновав протекавший посередине пещеры маленький ручеек, мы остановились у ее дальней стены. Сняв с себя куртку, Рив набросил ее мне на плечи.

— Она вымокла, но это все же лучше, чем ничего, — сказал он.

Снаружи грохотал гром.

Лицо Рива тоже было мокрым от дождя, капли воды дрожали на его ресницах.

— Знаешь, Деб, я думаю, что если мы и вправду поженимся, это будет не так уж и плохо.

Я посмотрела на него с изумлением.

— Сама подумай, — настаивал он. — Я получу свои деньги, а ты, — он очаровательно улыбнулся. — всех лошадей, каких только тебе захочется.

— Рив, брак имеет и другие стороны!

— Я это знаю. — В промежутках между раскатами грома слышался мерный шум дождя. Вытащив мокрый платок, Рив приподнял мое лицо за подбородок и стал тщательно вытирать его. — Я думаю, и в остальном мы с тобой поладим, Деб, — не выпуская моего подбородка, хрипло проговорил он.

Затем нагнулся и поцеловал меня. К такому повороту событий я была совершенно не готова и попросту потеряла дар речи. Не прерывая поцелуя, Рив обнял меня и притянул к себе. Мы оба промокли до костей, но когда наши тела прижались друг к другу, я почувствовала его тепло, словно на нас вовсе не было одежды. И тут язык Рива скользнул мне в рот.

За всю свою жизнь я не ощущала ничего подобного. Ноги у меня подкосились, и я ухватилась за Рива, чтобы не упасть.

Затем он стал покрывать поцелуями мое лицо.

— Деб, дорогая, ты уже не маленькая девочка, — пробормотал он.

Я была не в силах вымолвить ни слова. Отстранившись, Рив заглянул мне в глаза:

— Скажи да, Деб! Пожалуйста, скажи да! Послышался удар грома. Одна из лошадей тревожно заржала и забила копытом.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — наконец прошептала я. — А если через несколько лет ты встретишь девушку, которую действительно полюбишь?

— Ни одна девушка не покажется мне лучше тебя, — решительно сказал Рив. Снова нагнувшись, чтобы меня поцеловать, он положил руку мне на грудь. Я ахнула, от прикосновения его руки сосок мгновенно отвердел.

Вспышка молнии на миг озарила лицо Рива. Глаза его горели страстью.

— Скажи да! — снова потребовал он.

— Ладно, — услышала я свой голос. — Я это сделаю.

***

Пока мы пережидали в пещере грозу, Рив радостно строил планы на ближайшее будущее. Я старалась по мере сил вставлять разумные реплики, но едва разбирала, что он говорит.

Я хотела только поскорее вернуться в свою комнату и хорошенько обдумать то, что произошло между нами.

Наконец буря утихла, и мы отправились в обратный путь.

Рив ехал молча. Из-под лошадиных копыт во все стороны летели брызги. Рив внимательно смотрел на дорогу, и его лицо не выражало решительно ничего.

Впервые в жизни я чувствовала себя с ним неловко. Впервые в жизни я не знала, что сказать.

Мы уже почти приехали, когда Рив нарушил молчание:

— Я скажу Бернарду, что мы согласны.

— Ты уверен, что хочешь этого? — нервно облизнув губы, спросила я.

— Я хочу сам распоряжаться своей судьбой, — решительно заявил он. — Если для этого нужно жениться, я готов.

— Думаю, две недели слишком маленький срок, — заметила я. — Этого времени не хватит даже на оглашение в церкви.

— Мы можем получить специальное разрешение, — нетерпеливо сказал Рив.

— Бернард прав, Деб. Если мы решились, нет смысла тянуть.

***

Мы расстались возле парадного входа. Рив отправился искать своего дядю, а я бегом припустилась наверх, чтобы переодеться и все тщательно обдумать.

Сьюзен помогла мне избавиться от насквозь промокшего костюма для верховой езды и надеть легкое муслиновое платье. Отпустив ее, я села возле окна. Солнце снова вышло из-за туч, и покрывавшие траву капли дождя сверкали словно бриллианты.

Закрыв глаза, я снова ощутила прикосновение губ Рива, жар его тела и протяжно вздохнула. То, что моя жизнь как-то неожиданно потекла по новому руслу, меня немного пугало.

В обществе Рива я всегда чувствовала себя спокойно. После смерти отца он примерно раз в месяц на несколько дней приезжал в Эмберсли, и каждый раз мы встречались. Мы вместе ездили верхом, вместе веселились, иногда даже вместе охотились.

Мы были друзьями.

Но сегодня он поцеловал меня, и все вдруг переменилось.

У меня и раньше были поклонники. Хотя и говорила Риву, что я слишком высокая и бедная, но поклонники у меня были. Правда, я не давала им ни малейшего шанса-они все казались мне одинаково серыми и скучными.

За эти годы мне никогда не приходило в голову, что я невольно сравниваю всех знакомых мужчин с Ривом.

Я ужасно, ужасно боялась в него влюбиться!

А вот теперь я в него влюбилась и собираюсь выйти за него замуж.

— Боже, какое несчастье! — вслух произнесла я.

Рив женится на мне не из-за любви, а чтобы получить наследство — он это ясно сказал.

Поцелуй в пещере, ставший для меня потрясением, для него, вероятно, ничего не значит. Я прекрасно знала, что за свою жизнь Рив перецеловал множество женщин. Он любит целовать женщин — почему бы ему не поцеловать и меня?

Деб, дорогая, ты уже не маленькая девочка.

Он прав. Я уже не маленькая девочка, я женщина, которая наконец почувствовала силу своей страсти. И эта сила меня смертельно испугала.

Пожалуй, я бы перенесла это спокойнее, если бы считала, что Рив тоже меня любит. Собственно, в этом случае я бы сейчас прекрасно себя чувствовала.

Но это не так. Он просто считает меня замечательной девушкой.

Я вспомнила свои слова. Что он будет делать, если встретит девушку, которую действительно полюбит?

Я бросилась на кровать и уткнулась в подушку. Незачем так себя мучить. Дело сделано. Я выхожу замуж за Рива — это решено.

Теперь Рив наверняка купит мне одну из лошадей леди Вестон.

Но мысль об этом не так сильно обрадовала меня, как я надеялась.

 

Глава 11

Через полчаса я спустилась вниз, чтобы узнать, поговорил ли Рив с лордом Брэдфордом. Когда я спросила дворецкого, где мой жених, тот ответил, что он в галерее с Робертом.

Вчера там проходил бал, а нынче я поспешила в галерею, ужасаясь, что Рив с Робертом находятся там один на один.

Еще издалека я услышала звуки мужских голосов.

— Такой спортивный парень, как ты, кузен, должен быть непревзойденным мастером в фехтовании, — донесся до меня голос Роберта.

— Я пару раз выигрывал у Анджело, — небрежно откликнулся Рив.

— Тогда давай возьмем рапиры и посмотрим, кто из нас лучше. Места хватит — мебель еще не поставили на место.

Я вспомнила, что в конце галереи на стене висела целая коллекция оружия, и припустилась почти бегом. Тут я услышала голос Гарри. Слава Богу, значит, он с ними!

— Мне кажется, это не лучшая идея, Роберт, — возразил Гарри. — Ты-то не имел возможности сразиться с Анджело, а я знаю, как ты раздражаешься, когда проигрываешь.

Переступив порог, я увидела, с какой яростью пылает взгляд Роберта.

— Нет, я фехтовал с Анджело и вовсе не собираюсь проигрывать Риву!

— О, ты проиграешь мне, Роберт, — сказал Рив. — Ты хороший стрелок и боксер, но в фехтовании я сильнее. Лицо Роберта побагровело.

— Это мы еще посмотрим, кузен! — прорычал он. Рив стоял у стены уже с рапирой в руке. Жестом указав на украшавшую стену галереи коллекцию, он сказал:

— Выбирай себе оружие, и мы выясним, кто прав, на деле.

Роберт подошел к стене и принялся выбирать рапиру, а Рив начал стягивать куртку.

Тут снова вмешался Гарри:

— Рив, мне эта идея не кажется удачной.

— Я согласна с Гарри, — показавшись им на глаза, твердо заявила я. — Мне не нравится ваша затея. Кто-нибудь из вас вполне может быть ранен.

Рив быстро взглянул на меня:

— А, ты здесь, Деб? На них есть наконечники, так что беспокоиться не о чем.

Говоря это, он вышел на середину зала. Роберт успел снять куртку. Лицо его было уже не красным, а мертвенно-бледным, и мне это еще больше не понравилось.

Дуэль — скверная штука, но предотвратить ее я могла, только встав между Ривом и Робертом.

— Сделайте же что-нибудь! — воззвала я к Гарри.

Не отрывая глаз от соперников, он пожал плечами:

— Успокойтесь, Дебора. Все будет в порядке. На рапирах действительно есть наконечники.

В этот момент дуэлянты подняли оружие, отсалютовали друг другу, и бой начался.

К моему огромному облегчению, вскоре стало ясно, что Рив — гораздо более искусный фехтовальщик. Роберт атаковал с почти животной свирепостью, однако Рив спокойно отражал его выпады.

Стоя рядом с Гарри, я внимательно следила за ходом сражения. Хотя Рив явно брал верх, я не доверяла Роберту и никак не могла избавиться от ощущения, что Рив в опасности.

Рив по-прежнему дышал ровно и размеренно, а Роберт уже начал задыхаться, рубашка его промокла от пота. С каждой минутой он все больше выходил из себя, видя, что не может пробить оборону Рива, а противник отбивает его атаки без особых усилий. Вот Роберт пропустил несколько уколов, и с каждым разом его ярость возрастала.

— Может, хватит, Роберт? — предложил Рив.

— Нет, будь ты проклят! — прорычал Роберт, вытирая пот со лба. — Я еще тебя побью. Я просто долго не практиковался, вот и все!

Рив засмеялся Этот смех подействовал на Роберта словно красная тряпка на быка, и он как сумасшедший бросился на соперника.

Тут я заметила, что с рапиры Роберта слетел наконечник.

Он тоже это заметил, но вместо того, чтобы исправить положение, с удвоенной яростью набросился на Рива.

— Рив! Берегись! — в страхе закричала я.

Но Рив уже и сам все заметил. Столкнувшись с бешеной атакой противника, он удвоил усилия, и уже секунд через тридцать клинок Роберта оказался плотно зажат в кулаке Рива, а кончик рапиры Рива уперся прямо в горло кузена.

Роберт был обезоружен.

Тяжело дыша, он стоял посередине комнаты.

— Черт бы тебя побрал! — в бессильной злобе восклицал он. — Катись ты к дьяволу!

— Кому-то надо было преподать тебе урок, — холодно заметил Рив. — Семья слишком долго терпела твои выходки.

Ненависть, которую испытывали друг к другу эти двое мужчин, казалось, пропитала воздух.

— Рив прав, Роберт, — вмешался Гарри. — Ты заходить слишком далеко.

— Ты еще пожалеешь об этом! — прорычал Роберт, бросив к ногам Рива свою рапиру, и опрометью выбежал из галереи. Ослепленный ненавистью, он едва не сбил меня с ног.

Я перевела взгляд с Рива на Гарри.

— Он что, сошел с ума? — недоверчиво спросила я. — Он же видел, что с его рапиры слетел наконечник. У Гарри был сконфуженный вид.

— Это очень печально, Дебора, но иногда, придя в ярость, он способен на такое. На самом деле он не так уж опасен. Он просто…

— Не так уж опасен? — прервала его я. — Он всего лишь пытался убить Рива!

— Он этого не хотел! — настаивал Гарри. Подойдя к Риву, он забрал у него оружие.

— А по-моему, он именно этого и хотел, — заметил Рив.

Гарри вздохнул:

— Он завидует тебе. Он еще в детстве тебе завидовал. Пальцы Рива, поправлявшие сбившийся набок галстук, на миг застыли.

— А чему Роберт мог завидовать? — нахмурился он.

— Ты всегда был любимцем моего отца, — рассудительно пояснил Гарри, — и Роберт не мог тебе этого простить.

Рив на миг онемел от удивления.

— Любимцем? Да ты в своем уме, Гарри? Бернард считает меня пустым, безответственным человеком. Вспомни, как он все эти годы мертвой хваткой держался за мои кошелек. Он не доверил мне даже самому распоряжаться своей собственностью!

В последних словах сквозила боль, и я инстинктивно встала поближе к Риву.

Мельком взглянув на меня, Гарри снова посмотрел на Рива:

— Может быть, папа чересчур ревностно исполнял обязанности твоего опекуна, но ты ведь знаешь, какой он. К любому делу, за которое берется, он относится с фанатическим усердием.

— Но что вы имели в виду, Гарри, — удивленно спросила я, — когда сказали, что Рив всегда был любимцем вашего отца? Вы хотите сказать, что он ставил его выше собственных детей?

Гарри задумчиво почесал подбородок.

— Не знаю, заметили ли вы, как папа относится к нашему роду, Дебора. С его точки зрения, весь мир делится на семью Ламбетов и всех остальных. Видите ли, Рив должен стать главой дома Ламбетов, и в этом качестве папа видел в нем солнце, сияющее на нашем небосводе. — Гарри неловко улыбнулся. — Еще в первый твой приезд к нам — а мне тогда было пять лет

— папа прочитал нам длинную лекцию о твоем будущем предназначении. Он вбивал нам в головы, что ты во всем имеешь над нами преимущество. Он дал нам это понять очень, очень ясно. И делал это каждый раз, когда ты приезжал.

Рив с ужасом посмотрел на Гарри:

— Ты это серьезно?

— Абсолютно серьезно, — ответил тот.

— Боже мой! — прошептал Рив. — Неудивительно, что Роберт меня ненавидит.

— Да, Роберт, с его буйным темпераментом, именно так отреагировал на папины внушения, — согласился Гарри. — К тому же ты был выше его и сильнее.

Все замолчали. Я взглянула на Рива. Он рассеянно смотрел на портрет, изображавший темноволосую женщину в зеленом платье и прижавшихся к ней двух маленьких девочек.

— А ты со своим темпераментом как реагировал? — мрачно поинтересовался Рив.

— О, я довольно скоро перестал обращать внимание на эту чепуху, — махнул рукой Гарри. — Ты сам не подозревал о своем величии, поэтому и мне трудно было воспринимать его всерьез.

— Рад это слышать, — сказал Рив и недоверчиво покачал головой. — И о чем только думал Бернард?

— Для него это было естественно, — пояснил Гарри. — У него преувеличенное представление о значимости Ламбетов. Поэтому он и не хочет, чтобы я стал врачом. Он боится, что это нанесет ущерб нашей фамильной чести.

— Ваш папа — настоящий тиран! — возмутилась я.

— Что поделаешь, — улыбнулся Гарри. — Но он готов умереть за любого из нас — это точно.

— Было бы лучше, если бы он дал нам возможность самим заниматься своими делами, — мрачно заметил Рив.

— Это верно, но у папы мозги устроены иначе.

Заслышав чьи-то шаги, все повернулись, чтобы посмотреть, кто идет. Это была Мэри-Энн Нортон. Увидев в руках Гарри рапиры, она удивленно подняла брови.

— У вас была дуэль с лордом Кембриджем? — весело поинтересовалась она

— Ты ведь знаешь, Мэри-Энн, что я не очень силен в фехтовании, — пожал плечами Гарри.

— Я видела, как из дома только что выскочил Роберт, — замявшись, произнесла она. — Он выглядел очень… расстроенным.

Гарри вздохнул:

— Ну, как ты, возможно, уже догадалась, это Роберт дрался с Ривом и проиграл, а ты знаешь, как он выглядит, когда проиграет.

Она вздохнула точно так же, как Гарри.

— Знаю, — кивнула Мэри-Энн, затем повернулась ко мне, и лицо ее озарила улыбка. На правой щеке появилась забавная ямочка. — Я только что узнала от лорда Брэдфорда, что ваша свадьба будет здесь, в Вейкфилде, через две недели. Как это замечательно, мисс Вудли! — Взгляд ее обратился к Риву. — Я думаю, лорд Кембридж просто сгорает от нетерпения.

— Это верно, — без особого энтузиазма согласился Рив. Я резко повернулась к нему.

— Это правда? — спросила я. — Вы действительно назначили свадьбу через две недели?

— Бернард сказал, что получит специальное разрешение, — пояснил Рив.

— Нам нет никакого смысла тянуть, Деб.

— Но ведь мы сможем вернуться в Эмберсли только тогда, когда состоится этот летний праздник, то есть через три недели!

Рив пожал плечами:

— Ну, значит, мы поженимся и еще неделю поживем здесь, в Вейкфилде. Не вижу в этом ничего страшною, а ты?

— Ну… пожалуй, — прикусив губу, ответила я. — Я просто не понимаю, почему твой дядя так спешит услышать наши клятвы.

Мы говорили так, словно были одни, но тут в разговор вмешался Гарри:

— Боже мой, Рив, неужели папа назначил день свадьбы, даже не посоветовавшись с Деборой?

— Если Дебору не устраивает эта дата, пусть скажет об этом, — немного раздраженно ответил Рив.

— Меня все устраивает, — огрызнулась я.

— Извините, что вмешиваюсь, — нерешительно подала голос Мэри-Энн, — но где вы возьмете подвенечное платье, мисс Вудли? Или вы привезли его с собой в Вейкфилд?

Конечно, ничего подобного я не сделала. Я вообще не думала, что мне понадобится подвенечное платье.

— Платье и все остальное можно купить в Брайтоне, — насупился Рив. — Весь свет съезжается туда на лето. Там есть несколько вполне приличных магазинов.

Я рассеянно кивнула. Одежда интересовала меня сейчас в последнюю очередь. Я пыталась понять, почему лорд Брэдфорд вдруг так заспешил со свадьбой.

Внезапно меня озарило.

— Боже мой, я же не поговорила с мамой, Рив! Она ничего не знает о новом… развитии событий.

Мы в ужасе переглянулись: моя мать все еще считала, будто наша помолвка — всего лишь притворство.

— Тебе надо с ней немедленно поговорить, Деб, — посоветовал Рив. — Она не должна узнать об этом от кого-то другого.

— Конечно, нет! — Я поспешно вышла из комнаты. Но что она скажет?

***

Я нашла маму в саду прогуливающейся в обществе миссис Нортон. Улыбаясь, я подошла к ним, и через несколько минут, поняв, что мы хотим поговорить наедине, миссис Нортон тактично удалилась в дом.

После недавнего дождя садовые скамейки были мокрыми, так что сесть не удалось, и мы продолжали прохаживаться взад-вперед по разбегающимся от центрального фонтана дорожкам.

— Я должна сообщить тебе кое-что, чему ты, наверное, очень удивишься,

— начала я.

— И что же это, Дебора? — безмятежно спросила мама.

— Мы с Ривом решили действительно пожениться и собираемся это сделать в ближайшие две недели, — выпалила я.

— Вы с Ривом собираетесь пожениться? — остановившись, повторила она.

— Да.

Мама внимательно посмотрела на меня своими пронзительно-голубыми, как небо после дождя, глазами:

— А что случилось, Дебора? Вздохнув, я снова двинулась вперед.

— Боюсь, события вышли из-под контроля и теперь поздно поворачивать назад.

— О, дорогая, я опасалась, что так и произойдет! — с сожалением сказала мама.

С дерева на мое платье упало несколько запоздавших капель, и я машинально стряхнула их.

— Знаю, мама. Но все бы обошлось, если бы не лорд Брэдфорд.

Мама снова остановилась.

— А что сделал лорд Брэдфорд?

— Это он заставляет нас пожениться, — пожаловалась я. — Он такой зануда! Вбил себе в голову, что Ламбеты выше короля. Ты знаешь, что он нам сказал? Я не желаю, чтобы имя Ламбетов трепали на каждом углу, — подражая его низкому голосу, произнесла я.

Мама закусила губу, но промолчала.

— Ну разве это не тирания? — воззвала к ней я. — Он готов навязать своему племяннику неудачный брак, лишь бы не допустить, чтобы скандал затронул священное имя Ламбетов!

— А разве брак будет неудачным? — совершенно спокойно спросила мама.

Я почувствовала, что краснею.

— Ну, я не думаю, что мы с Ривом будем несчастны, мама. Мы слишком давно друг друга знаем и слишком хорошо друг к другу относимся.

На мамином лице появилось озабоченное выражение.

— Мне очень нравится Рив, — сказала она. — Я всегда считала его прекрасным молодым человеком. Но я не хочу, чтобы ты выходила за него замуж без любви. Поверь мне, кроме несчастья, такой союз ничего не принесет.

Она говорила со сдержанной страстью, и это помогло мне справиться с собственным гневом.

— Несчастья? — пристально глядя на нее, переспросила я.

— Супружеские отношения очень… интимная вещь, — понизила голос мама. Ее щеки слегка порозовели, но она упрямо продолжала:

— Если говорить прямо, Дебора, то у тебя с мужем становится общей не только фамилия, но и постель. Я не хочу, чтобы ты вступала в брак, не имея на то желания. Если ты захочешь отказаться от помолвки, я тебя поддержу.

Я с изумлением посмотрела на свою робкую мать.

— Лорд Брэдфорд будет в бешенстве, — предупредила я. -

— Меня нисколько не заботит мнение лорда Брэдфорда, — отрезала мама.

— Это не он выходит замуж за Рива.

Я инстинктивно потянула себя за локон, который Сьюзен оставила болтаться вдоль моего виска. От мамы такой реакции я совершенно не ожидала.

— Но мое замужество поможет разрешить наши финансовые затруднения, — нерешительно произнесла я.

— Я надеюсь, что ты не выйдешь за Рива только ради меня, Дебора! — резко бросила она. — Все эти годы я прекрасно жила на пособие от Линли. Большего мне не нужно.

— Ты в любом случае, наверное, будешь получать больше, — заявила я. — Вчера вечером Ричард пообещал мне, что когда его дядя приедет к Свейлам, он потребует у него объяснений по поводу нас. По-моему, твой пасынок хочет исправить допущенную несправедливость.

Мама крепко ухватилась за мою руку:

— Джон Вудли собирается навестить Свейлов? Ее пальцы побелели от напряжения.

— Да, — кивнула я. — Так сказал Ричард. Кровь отхлынула от маминого лица.

— Нет ничего удивительного в том, что они так дурно с нами обращались, — с трудом проговорила она. — Вудли не хотели, чтобы я вышла замуж за твоего папу, и, когда он умер, избавились от меня. Все очень просто.

Посмотрев на нее, я впервые задумалась о том, все ли было так просто в ее отношениях с Вудли, как мне казалось до сих пор.

— Мне было приятно увидеть Ричарда, — сделав над собой усилие, уже спокойно продолжила мама, — но с остальными Вудли я не хочу иметь ничего общего, Дебора. Если ты снова увидишь своего брата, то передай ему это.

— Хорошо, мама, — очень медленно произнесла я.

— И помни то, что я говорила о твоем браке с Ривом, — добавила она. — Ты не обязана делать это против своей воли, Дебора.

— Рив в отчаянии из-за того, что не может распоряжаться своими деньгами, мама, — в который раз принялась объяснять я. — Если все будет идти по-старому, то он может и не дожить до двадцати шести лет. Ему нужна цель в жизни, и я уверена, он будет очень серьезно относиться к обязанностям лендлорда. Я не могу его подвести.

— Ты все обдумала, дорогая? — испытующе посмотрев на меня, спросила мама. — Знаешь, это ведь на всю жизнь.

Я сделала глубокий вдох и, глядя ей прямо в глаза, солгала:

— Я все обдумала.

— Ну что ж, — слегка кивнула мама, — тебе решать. Вы уже назначили дату свадьбы?

— Лорд Брэдфорд собирается получить специальное разрешение, чтобы мы могли обвенчаться через две недели.

— Нет, — отрезала мама. — Вот этого я не позволю. Я посмотрела на нее с удивлением:

— Но почему?

— Поспешишь с венчанием — не избежишь скандала, — объяснила мама. — Если ты выйдешь замуж без предварительного оглашения, поползут разные слухи.

— Ты хочешь сказать, что кто-то начнет высчитывать сроки? — прямо спросила я.

И снова легкая краска тронула ее щеки.

— Да, я именно это имела в виду. Если лорд Брэдфорд хочет избежать слухов, надо действовать по-другому.

— Я вот что тебе скажу, мама, — проговорила я. — Почему бы тебе самой не поговорить об этом с лордом Брэдфордом? Полагаю, он прислушается к тебе скорее, чем к Риву или ко мне.

— Хорошо. — Мама вздернула свой хрупкий подбородок. — Я поговорю.

 

Глава 12

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. Салли и Мэри-Энн гуляли в саду, несомненно, испытывая после бала легкий упадок сил. Тетя София, мама и миссис Нортон отправились наверх, чтобы немного поспать. Гарри куда то ушел с ружьем, а лорда Брэдфорда и Роберта нигде не было видно. Я сидела в библиотеке, лениво перелистывала книгу об Италии эпохи Возрождения, когда вошел Рив предложил немного прокатиться.

Я согласилась. После беседы с мамой мне казалось что мы с ним должны кое-что обсудить.

Рив отправился на конюшню, чтобы распорядиться на счет лошадей, а я пошла наверх взять шляпу. Когда я вы шла из дома, меня уже ждал Рив. Пара его лошадей был запряжена в коляску лорда Брэдфорда.

Через буковые рощи мы направились на восток, к Старому холму. Я еще там не была, но Рив хотел мне это мест показать. Мы подъехали к холму, с северной стороны, когда у самой вершины заросшему буковыми деревьями, Рив остановил коляску и повел меня вверх по извилистой тенистой тропинке.

Там обнаружилась большая, заросшая травой полян Открывшаяся взору панорама стоила того, чтобы сюда карабкаться. С одной стороны виднелся величественный Ла-Манш, с другой — долины с разбросанными то здесь, то там разнообразными архитектурными сооружениями — усадьбами местного дворянства.

Со стороны пролива дул порывистый ветер. Мы стояли на вершине, и Рив показывал мне окрестные достопримечательности.

— А это Крендон-Эбби, где живет лорд Свейл, — кивнул он в сторону большого каменного здания, находившегося примерно на расстоянии трех миль.

— Почти так же впечатляет, как Эмберсли, — глядя на огромную усадьбу, многочисленные пристройки и обширный парк, заметила я.

— У Свейлов денег куры не клюют, — отозвался Рив. — Твой брат сделал удачный выбор, когда подцепил Шарлотту.

— Уж куда удачнее, чем ты! — мрачновато пошутила я. Рив недовольно фыркнул:

— Я думал, что мы уже закрыли эту тему, Деб. Мне не нужна богатая жена.

— Тебе, может, и не нужна, — не глядя на него, сказала я. — Но я поговорила с мамой, и она обратила мое внимание на некоторые вещи, о которых мы прежде не задумывались.

— Например?

Я продолжала смотреть на Крендон-Эбби, стараясь поделикатнее выразить свои мысли.

— Согласись, когда в Лондоне ты представил меня как свою невесту, было много сплетен, — начала я.

Он посмотрел на меня с любопытством. Дул сильный ветер, и мне пришлось придерживать рукой модную соломенную шляпку, чтобы она не улетела.

— Давай немного отойдем туда, где не дует, — махнул Рив рукой в сторону дорожки, ведущей вниз.

— Хорошо. — Я покорно последовала за ним. Через несколько минут мы нашли среди деревьев защищенное ветра место.

— Ты не должна бояться пересудов, Деб, — сказал Рив когда мы уселись на траве. — Обо мне всегда ходит мне сплетен. С тех пор как Байрон написал эту проклятую поэму, — с горечью добавил он, — мне икается каждый раз, когда кто-нибудь упоминает о ней в газете.

Сорвав дикую маргаритку, я принялась обрывать ее пестки.

— Ты должен признать, что эти сплетни имеют под собой некоторое основание. Когда столь заметная в обществе фигура, как ты, вдруг неизвестно откуда вытаскивает невесту, то, согласись, это вызывает некоторое недоумение.

— На ком я женюсь — это мое дело! — отрезал Рив. Он лежал на траве, вытянув свои длинные ноги. Ветер слегка шевелил его волосы. Сорвав травинку, Рив засунул ее в рот и принялся жевать.

— Я не пытаюсь идти на попятную, — продолжала я, но лорд Брэдфорд делает ошибку, заставляя нас как можно скорее пожениться. Мама сразу это поняла. Странно, что человек, столь чувствительный к скандалам, как твой дядя сам этого не заметил.

Я сидела рядом с Ривом. Муслиновая юбка благопристойно скрывала даже кончики моих летних туфель. Рив смотрел на меня прищурившись, поскольку пробивающиеся сквозь ветви деревьев солнце слепило ему глаза.

— Пожалуй, я не умнее Бернарда. Я тоже не понимаю, что вам не нравится, — сказал Рив.

— Люди подумают, что ты сделал мне ребенка и вынужден на мне жениться, — отбросив всякую деликатность, заявила я.

Молчание. Лицо Рива осталось невозмутимым.

Я стала объяснять, для наглядности загибая пальцы:

— Первое: я тебе не ровня ни по происхождению, ни по состоянию. Второе: в Лондоне ты, как фокусник, вытащил меня на всеобщее обозрение, как кролика из шляпы, вывез на несколько балов, а затем поспешно отправил в Суссекс, в дом своего дяди. Третье не проведя в Суссексе и нескольких недель, ты на мне женишься. А теперь скажи мне, Рив, — воззвала к нему я, — если бы ты услышал все это о ком-то другом, что бы ты подумал?

Все еще сжимая в зубах травинку, он спокойно смотрел на меня.

— Ты должен поговорить с лордом Брэдфордом и заставить его отказаться от безумной идеи поженить нас через две недели, — подытожила я.

Не спеша вытащив изо рта травинку, Рив отбросил ее в сторону, затем взял меня за руку. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: он хочет повалить меня на траву.

Я попробовала сопротивляться — бесполезно, он был слишком силен.

Еще через секунду я уже лежала рядом с ним. Когда я увидела выражение его лица, мое сердце громко застучало.

— Рив! — позвала я, облизнув внезапно пересохшие губы.

Вместо ответа он снял с меня шляпу.

— Ч-что ты собираешься делать? — запинаясь, спросила я.

Лицо Рива выражало решимость.

— Я собираюсь поцеловать тебя, Деб. — И он склонился надо мной Все повторилось, как в прошлый раз, только ощущения были еще сильнее. Почувствовав его поцелуй, я задрожала и раскрыла губы. До сих пор Рив нависал надо мной, но теперь он лег на спину и водрузил меня на себя. Я чувствовала прикосновение его жаждущего тела, жар его плоти, вдыхала присущий ему одному аромат.

Кровь бешено стучала в висках, голова кружилась от желания.

Затем рука Рива скользнула в вырез платья и нащупала грудь, Я дернулась.

— О Боже, Деб! — выдохнул Рив, и я с трудом узнала его голос — таким он был хриплым. — О Боже! Мы должны остановиться.

— Да! — простонала я. — Должны.

Перевернув меня на спину, он просунул колено между моими ногами. Его губы жадно впились в мой рот. Я вцепилась ему в спину, стараясь покрепче прижать к себе, и выгнулась навстречу, чтобы быть еще ближе.

Тем временем его рука принялась задирать мне юбку.

Собрав остатки воли, я строго сказала:

— Рив!

Он вздрогнул, затем сверхчеловеческим усилием заставил себя откатиться в сторону, вскочил и отошел. Опустив голову и тяжело дыша, он пытался справиться с собой.

Мое состояние было ненамного лучше. Я села и уткнулась лбом в колени, потрясенная тем, что сейчас произошло.

Наконец Рив заговорил, по-прежнему не оборачиваясь:

— Ты хотела знать, почему я согласился на предложение Бернарда пожениться через две недели. Вот тебе и причина.

Я сидела молча, стараясь усвоить его слова.

— Ты хочешь спать со мной, — констатировала я. Повернувшись, он посмотрел на меня. Лицо Рива все еще было напряженным, но глаза уже смеялись.

— Боже мой, Деб! — пылко воскликнул он. — Да, я отчаянно хочу с тобой спать!

— Не выдумывай, — растерянно заметила я. Он нетерпеливо взмахнул рукой.

— Я ничего не понимаю, — сказала я. Голос Рива смягчился:

— Я знаю, милая. Но у меня в этой области гораздо больше опыта, чем у тебя. Поверь мне, мы с тобой очень хорошо поладим.

Слова Рива о его опыте не доставили мне особого удовольствия. Я хотела услышать совсем другое: что он меня любит.

Но этого он не сказал.

— Давай не будем спорить с Бернардом, и пусть бракосочетание состоится через две недели. — И он широко улыбнулся, явно оправившись от волнения, одолевавшего его не далее как десять минут назад. — Мне кажется, я не смогу дольше выдержать.

Ему нужно мое тело Он молодой мужчина, с присущими каждому молодому мужчине страстями, и, вероятно, воздерживается уже значительно дольше, чем привык. Наверное, я должна быть благодарна за то, что он ждет меня, а не ищет облегчения где-нибудь на стороне — у какой-нибудь девки в Чичестере или Брайтоне.

— Мама собиралась поговорить с лордом Брэдфордом, — вспомнила я. — Что, если он передумает?

— Можешь быть уверена: Бернард уже взвесил все за и против и пришел к заключению, что важнее меня поскорее женить, чем опасаться возможных домыслов и слухов. Он знает, что пересуды неизбежны, но если ребенок не появится раньше срока, сплетники замолкнут.

Рив подошел и протянул руку, чтобы помочь мне встать. На миг он улыбнулся, но затем его лицо вновь стало серьезным.

— У тебя есть какие-то еще возражения, Деб? Если есть, то сейчас самое время их высказать, Я смотрела прямо перед собой, на губы Рива. Пожалуй, это было неудачное решение — по телу тут же пробежала волна желания.

Я опустила взгляд, сосредоточившись на его подбородке, который был так же красив, но не вызывал такой сильной реакции.

— Нет у меня никаких возражений, — сказала я.

— Вот и хорошо. — Нагнувшись, Рив поднял с земли мою шляпу. — Жаль, что сразу после свадьбы мы не сможем уехать в Эмберсли, — заметил он, покрывая шляпой мою голову. — Мне не очень нравится, что придется еще целую неделю болтаться здесь под любопытными взглядами родных и знакомых.

— Ну, Рив, — горячо напомнила я, — если бы ты не заставил меня организовывать этот треклятый летний праздник, то нам вообще не пришлось бы оставаться в Вейкфилд-Мэнор!

— Знаю, знаю, — мрачно ответил он. — Это моя вина.

— Конечно, твоя!

— Ничего, справимся. Ни о чем не беспокойся. — Поправив мою шляпу, он нагнулся и поцеловал меня в шею, возле самого плеча.

До самого Вейкфилда я чувствовала жар этого поцелуя.

Когда я зашла в комнату матери, то увидела, что она пьет чай. Она налила чашку и мне. Мы сели перед холодным камином, и я рассказала о своей беседе с Ривом.

О том, что еще произошло на вершине Старого холма, я, конечно, умолчала.

— Дебора, я очень не хочу, чтобы о тебе распускали всякие слухи, — сказала мама.

— Меня нисколько не беспокоит молва, мама, — возразила я. — И Рива тоже. А когда станет ясно, что мы поженились не из-за того, что вот-вот должен родиться ребенок, слухи сами собой умрут.

— Если ты действительно твердо собралась выйти замуж, Дебора, — поставив на стол чашку, с тихой решимостью произнесла мама, — то нам нужно поговорить.

— О чем, мама? — удивилась я.

— О том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они женятся.

Лицо ее побледнело. Эта тема явно не доставляла ей удовольствия.

— Это совсем не обязательно, — мягко заметила я. — Все, что нужно, мне расскажет Рив.

Уж он-то точно специалист в этой области, — с легким возмущением подумала я, вспомнив его слова об опыте.

Мама отрицательно покачала головой:

— Рив — мужчина, Дебора. Ни один мужчина не имеет представления, как себя чувствует в этот момент женщина.

Я насупилась, не понимая, что она имеет в виду. Избегая моего взгляда, мама смотрела на свои сцепленные руки.

— Я знаю, что тебе нравится Рив, — начала она, — и это замечательно. Каждому видно, что и он испытывает к тебе теплые чувства. Но когда вы вместе ложитесь в постель… все меняется.

Поставив на столик чашку, я вопросительно сдвинула брови:

— Что значит меняется?

Дыхание мамы участилось. Она не отрывала взгляда от своего обручального кольца.

— Дебора, ты знаешь, как мужчины… выглядят? Я знала. В детстве мы с Ривом купались нагишом в реке.

Но говорить ей сейчас об этом, пожалуй, не стоит.

— Да, — кивнула я.

Мама начала нервно вертеть на пальце кольцо.

— Мужчины гораздо крупнее нас. Хоть ты и высокая, Дебора, но Рив гораздо выше и сильнее тебя. Я совершенно уверена, что он не желает причинить тебе боль, но в порыве страсти это неизбежно случится. — Она беспомощно пожала плечами:

— Так уж получается, и женщине остается только сделать вид, будто все в порядке.

Я была в ужасе.

— Мама. — срывающимся голосом спросила я, — неужели твое замужество было таким? На лицо мамы легла тень.

— Я не хочу, чтобы ты плохо думала о своем отце, Дебора, — тщательно подбирая слова, проговорила она. — Он был чрезвычайно добр ко мне, и я благодарна ему за это. Это только одна из сторон супружества, но я считаю, что обязана тебя к ней подготовить. В конце концов, это лишь краткий миг, а потом ты вновь сможешь радоваться многим преимуществам супружеской жизни.

Я вспомнила то, что пережили мы с Ривом на холме. Безусловно, заниматься любовью с Ривом будет совсем не так ужасно, как это описывает мама.

После смерти отца на руку моей матери претендовали двое, причем каждый из них мог предложить нам комфортабельное жилье и гораздо более приятную жизнь, чем та, что мы вели. Мама отвергла обоих. Тогда я решила, будто все объясняется любовью к моему отцу.

Теперь я так не думала.

— У нас с Ривом будет по-другому, мама, — заверила я. Судя по ее виду, мама отнюдь не была в этом убеждена.

— Я люблю его, — сказала я, впервые выдав то, что до сих пор таила в глубине своего сердца. — Каждый раз, когда он целует меня, я вся пылаю.

— Он тебя целовал? — удивленно раскрыла глаза мама.

— Он меня целовал, мама, — я постаралась изобразить на своем лице ободряющую улыбку, — и уверяю тебя — мне это очень понравилось.

— Дебора… — все еще продолжая теребить обручальное кольцо, нерешительно начала мама, — ты знаешь, что происходит, когда мужчина… спит с женщиной?

— Да, мама. — В конце концов, я выросла в деревне.

— И мысль об этом тебя не пугает?

Я подумала о Риве и снова ощутила тепло.

— Возможно, так было бы, если бы я выходила замуж за кого-то другого,

— сказала я. — А с Ривом все иначе.

— Ну что ж, — с сомнением произнесла мама, — это хорошо.

Встав, я подошла к креслу и поцеловала ее в щеку. Мамина кожа была такой же упругой, как у молоденькой девушки.

— Не надо говорить о нас с лордом Брэдфордом. Рив уверен — его дядя уже все взвесил и решил, что преимуществ здесь больше, чем недостатков.

— Но в чем же преимущества? — удивилась мама.

— У лорда Брэдфорда есть навязчивая идея, что женитьба заставит Рива остепениться. А так как Рив является главой священного семейства Ламбетов, то для лорда Брэдфорда это очень важно. Кроме того, я почему-то нравлюсь лорду Брэдфорду, и он считает, что я подхожу Риву. Из-за всего этого он и торопится со свадьбой.

— Ну вообще-то для тебя, конечно, это блестящая партия, Дебора, — вздохнула мама. — И если ты уверена, что хочешь этого брака…

— Я уверена.

— А ты действительно любишь Рива? Ты сказала это не ради того, чтобы меня успокоить?

— Я действительно его люблю, — искренне ответила я. А мысленно добавила: Помоги мне Бог!

 

Глава 13

Три дня спустя мы с мамой в сопровождении лорда Брэдфорда отправились в Брайтон, чтобы купить мне подвенечное платье. Как будущий муж, Рив не мог участвовать в поездке, следовательно, нас везти пришлось лорду Брэдфорду — инициатору всей этой спешки.

Приморский город Брайтон, расположившийся у подножия Южных холмов, когда-то был крошечной рыбацкой деревушкой под названием Брайтхелмстоун. В 1783 году принц Уэльский посетил ее и решил сделать своей резиденцией. Вслед за принцем в новоокрещенный Брайтон последовало высшее общество, и теперь, в 1814 году, бывшая рыбацкая деревушка была застроена современными зданиями.

Наша поездка увенчалась успехом. Мне всегда казалось, что терпение не принадлежит к числу добродетелей лорда Брэдфорда, и поэтому я была приятно удивлена его поведением. Когда мы приходили в очередной магазин, он садился в уголке с книгой и молча ждал, пока я примеряла наряд за нарядом и мы с мамой обсуждали их достоинства и недостатки.

В конце концов, когда мы не смогли сделать выбор между двумя платьями, которые мне особенно понравились, я продемонстрировала их лорду Брэдфорду. Он предпочел голубое шелковое платье с накидкой из белого крепа — именно его мы и купили.

Когда мы покончили с покупками, лорд Брэдфорд предложил, прежде чем ехать домой, немного прогуляться. Мы с мамой согласились, после чего все трое направились к сооружению, являющемуся резиденцией принца-регента.

Мы с мамой битых полчаса таращили глаза на это творение. Лорд Брэдфорд весьма скептически оценил фантастическое сооружение, чьи многочисленные купола и шпили гордо устремлялись вверх, к плывущим по небу облакам.

— Все это не что иное, как свидетельство дурного вкуса и, что еще хуже, недопустимого растранжиривания денег, — сказал он. — Сейчас, когда война окончилась и экономика страны в столь сложном состоянии, тратить огромные суммы на подобные излишества представляется мне недопустимым.

Я не могла не согласиться с ним как насчет дурного вкуса, так и насчет излишней траты денег. Но все-таки в этом сооружении, кажущемся столь нелепым на фоне окружающих зданий, что-то привлекало глаз.

Оторвавшись наконец от созерцания достопримечательности, мы спустились к воде и повернули влево — в сторону набережной. Все лето держалась превосходная погода, вот и сегодня день выдался жарким и солнечным. Лишь кое-где на небе виднелись редкие облака.

Тянущаяся вдоль залива набережная сегодня была заполнена хорошо одетыми людьми. Женщины в легких муслиновых платьях и разнообразных широкополых шляпах, защищающих их лица от солнечных лучей, и джентльмены в строгих синих или черных куртках тонкого сукна, желтовато-коричневых панталонах и ботфортах чинно прогуливались вдоль берега, вдыхая свежий морской воздух. Здесь же резвились вышедшие на прогулку в сопровождении гувернанток дети, и их веселый смех перекрывал тоскливые крики чаек.

Я шла по одну руку лорда Брэдфорда, мама — по другую. Пока они оживленно разговаривали на различные темы, я смотрела по сторонам, наслаждаясь праздничным оживлением курортного городка, еще недавно бывшего рыбацкой деревушкой.

В этот момент кто-то окликнул меня.

Обернувшись, я увидела, что к нам приближается мой брат под руку с Шарлоттой. Вместе с ними шел высокий худой мужчина, которого я раньше не встречала.

Возможно, благодаря его росту я сразу поняла, что это и есть столь ненавистный мне дядя Джон.

Ричард помахал рукой, чтобы я подождала их.

После секундного замешательства я так и сделала. Погруженные в беседу лорд Брэдфорд и мама тоже остановились.

— Дебора, я хотел бы представить тебе твоего дядю, мистера Джона Вудли, — торжественно произнес Ричард.

Я была потрясена тем, как обыденно выглядит Вудли. В своих фантазиях я всегда представляла его злобным людоедом, но сейчас передо мной стоял нормальный мужчина с каштановыми волосами и голубыми глазами. Пожалуй, его можно было даже назвать симпатичным. В общем, внешность мистера Вудли никак не соответствовала его гнусному характеру.

С ненавистью глядя ему прямо в глаза, я молча склонила голову.

Джон Вудли тоже молчал. Сжав губы, он повернулся к Шарлотте:

— Прошу прощения, леди Шарлотта, у меня есть одно неотложное дело. — Он перевел взгляд на Ричарда:

— Встретимся у кареты через час.

Резко повернувшись, он ушел.

Лицо Ричарда, смотревшего ему вслед, исказилось гневом.

— Прошу извинить за грубость моего дяди, леди Линли… — начал он, обращаясь к моей матери, но осекся и сделал шаг вперед. — С вами вес в порядке? — озабоченно спросил он.

Все сразу посмотрели на маму. Бледная, как полотно, она вся дрожала.

Прежде чем я успела пошевельнуться, лорд Брэдфорд взял инициативу на себя.

— Присядьте вон на ту скамью, миссис Вудли, — распорядился он и, обняв маму за плечи, повлек ее к стоявшей неподалеку деревянной скамье.

Мы с Ричардом и Шарлоттой последовали за ними. Когда мама села, лорд Брэдфорд опустился рядом. По-прежнему держа ее за руку, он повернулся ко мне:

— У вас есть ароматические соли? Я никогда не носила с собой подобных вещей, но теперь пожалела об этом.

— У меня есть. — Шарлотта быстро раскрыла свой ридикюль и достала оттуда небольшой флакон.

Лорд Брэдфорд поднес его к маминому носу, и вскоре ее лицо вновь порозовело.

— Простите, — слабым голосом произнесла мама. — Не знаю, что со мной произошло. Должно быть, это солнце.

Дело, конечно, было не в солнце. Дело было в Джоне Вудли, и мы все это знали.

— Тебе лучше, мама? — озабоченно спросила я.

— Да, — протяжно вздохнула она. — Я уже прекрасно себя чувствую, дорогая.

Разумеется, это было не так.

— Вы посидите здесь еще минут десять, иначе упадете в обморок, когда встанете, — властно сказал лорд Брэдфорд

— Ничего страшного, милорд, — попыталась улыбнуться мама — Это солнце на меня так подействовало. Со мной уже все в порядке.

— Лорд Брэдфорд прав, мама, — вмешалась я. — Нельзя ли дать ей попить чего-нибудь холодного?

— Я сейчас принесу стакан лимонада, — вызвался Ричард. Он и Шарлотта стояли перед нами, прикрывая маму от любопытных взглядов прохожих. — Здесь недалеко. Я через пять минут вернусь.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я. — Это будет очень кстати.

Он ушел, а Шарлотта присела на скамью рядом со мной.

Лорд Брэдфорд по-прежнему держал маму за руку, и, как я заметила, она не делала попыток высвободиться. Он начал разговор на какую-то совершенно отвлеченную тему, и я поняла, что он старается дать ей возможность прийти в себя.

Мое мнение о его бесчувственности заметно пошатнулось.

Повернувшись к лорду Брэдфорду, мама внимательно его слушала, и мне, в свою очередь, пришлось повернуться к Шарлотте.

Я начала с какого-то идиотского замечания о погоде, но Шарлотта меня прервала:

— Я хотела бы воспользоваться возможностью, чтобы сказать вам, что Ричард потрясен тем, как его семья обошлась с вами, Дебора.

Она говорила очень спокойно, но я не сомневалась в ее искренности.

Я чуть не сказала: Он должен был об этом знать, — но вовремя одумалась. Приходилось признать, что мой брат, возможно, не так уж и плох и не стоит мешать его попыткам восстановить между нами нормальные отношения.

Глядя на сидевшую на соседней скамье чайку, я только сказала:

— Полагаю, в этом нет его вины.

— Конечно, нет! — наклонившись ко мне, убежденно подтвердила Шарлотта. — Поверьте мне: он не имел представления, что вы живете в такой бедности! Видите ли, Джон Вудли всегда управлял его делами, и в тех конторских книгах, что дядя ему каждый квартал показывал, значились крупные суммы на ваше с матерью содержание. Вот почему Ричард был так потрясен, когда узнал правду. Ему и в голову не приходило, что записи могут быть поддельными. Оторвав взгляд от чайки, я с изумлением посмотрела на Шарлотту:

— Вы хотите сказать, что презренный Джон Вудли подделывал записи?

Шарлотта мрачно кивнула.

— Так какого же дьявола мой отец оставил подобного типа управлять своим состоянием? — громко воскликнула я.

— Не имею понятия, — покачала головой Шарлотта. — Знаю только, что сейчас Ричард нанял нового управляющего, чтобы проверить все бухгалтерские книги и выяснить, не присвоил ли его дядюшка еще что-нибудь, кроме денег на ваше содержание.

До меня наконец дошло.

— Вы хотите сказать, что Вудли клал себе в карман те деньги, которые будто бы шли нам? — Я широко раскрыла от удивления глаза.

Шарлотта ответила мне с таким же мрачным взглядом:

— Вот именно.

— Каков мерзавец!

Шарлотта попыталась изобразить, будто она смущена моей несдержанностью, но ей это плохо удалось.

Я снова посмотрела на соседнюю скамью. Теперь чаек стало две, и они сидели на противоположных ее концах.

— Но если Ричард действительно собрался расследовать деятельность драгоценного дядюшки Джона, то почему разгуливает с ним по Брайтону, как будто вы одна большая дружная семья? — с подозрением спросила я.

Шарлотта заерзала на скамейке, словно ей стало неловко.

— Мистер Вудли — гость моих родителей, Дебора, поэтому мы с Ричардом стараемся соблюсти приличия. Я пристально посмотрела на нее:

— А Вудли знает, что Ричард расследует его деятельность?

Не отрывая глаз от лежащего у нее на коленях ридикюля, Шарлотта покачала головой:

— Это еще одна из причин для соблюдения приличий. Ричард не хочет спугнуть дядю.

Последние несколько минут лорд Брэдфорд молчал, и я вдруг поняла, что мой разговор с Шарлоттой привлек его внимание.

— Какой негодяй! — с отвращением подал он голос.

— Боюсь, что так, — сдавленно подтвердила мама.

— Вот идет Ричард с вашим лимонадом, леди Линли, — сказала Шарлотта.

— Уверена, что освежающий напиток поможет вам прийти в себя.

Все трое молча наблюдали, как мой брат уверенно продвигается вперед по запруженной гуляющими набережной. Пожалуй, высокий рост и грациозность движений выделяли его даже в этой элегантной толпе. С вежливым поклоном Ричард подал маме полный стакан холодной жидкости, а пока она пила, мы с ним и с Шарлоттой поговорили о моей предстоящей свадьбе. Поддавшись внезапному порыву, я пригласила их на церемонию бракосочетания.

Когда мама допила лимонад, мы попрощались с братом и его невестой и двинулись вверх по Стейну — туда, где лорд Брэдфорд оставил карету.

Домой мы возвращались гораздо менее оживленные. Было ясно, что между моей матерью и Джоном Вудли в свое время произошла какая-то неприятная история. Я очень хотела узнать, в чем там было дело, но, очевидно, мама не собиралась мне об этом рассказывать.

Ну, оптимистично подумала я, вряд ли они еще когда-нибудь встретятся. Даже если мы восстановим отношения с Ричардом (а я уже начала надеяться, что так и будет, мой брат скорее всего не станет общаться с Джоном, который его обокрал.

Мама будет жить со мной и Ривом в Эмберсли, и, возможно, Ричард будет выплачивать ей содержание, достаточное для того, чтобы она полностью не зависела от Рива. Мама наверняка станет вести прежний образ жизни, а значит, она никогда больше не увидит Джона Вудли.

Решив таким образом судьбу своей матери, я откинулась на спинку сиденья. Разглядывая пробегавший мимо пейзаж, я принялась лениво размышлять о том, что подумает Рив, увидев меня в подвенечном платье.

***

Приехав домой, мы застали Рива и Роберта возле конюшни. Они дрались на кулаках. Их окружала толпа конюхов, наблюдавших это зрелище с нескрываемым восторгом.

— Боже мой! — простонал лорд Брэдфорд и выпрыгнул из кареты, забыв о нас с мамой.

— Не вмешивайся, папа! — крикнул Роберт, когда Брэдфорд приказал конюхам разойтись. — Это честный поединок.

Соперники ходили кругами, выбирая подходящий момент для атаки. Очевидно, битва уже началась: у Рива кровоточила губа, а у Роберта припух глаз. Они сняли с себя куртки и рубашки, их голые до пояса тела блестели от пота. Когда мы с мамой подошли к месту схватки, лорд Брэдфорд приказал:

— Идите в дом! Здесь не место для дам. Я не собиралась ему подчиняться и прямо об этом заявила.

— Мисс Вудли, — сквозь зубы процедил он, — леди никогда не наблюдают за боксерскими поединками.

— Мой будущий муж истекает кровью, — отрезала я, — и я останусь здесь и прослежу, чтобы с ним ничего не случилось.

— Я сам прослежу за этой схваткой, — заверил лорд Брэдфорд. — Вам тут незачем находиться.

— Почему вы их просто не остановите, Бернард? — испуганно спросила мама.

Бернард?!

Я оглянулась на маму — ее прекрасные голубые глаза смотрели не отрываясь на лорда Брэдфорда.

Положив руку ей на плечо, он развернул ее к дому.

— Иногда бывает полезно дать мальчикам выплеснуть энергию, Элизабет. Это снимает напряжение.

Элизабет?! Что, черт возьми, происходит между моей матерью и лордом Брэдфордом?

— Рив с Робертом уже не мальчики, лорд Брэдфорд, — упрямо заявила я.

Не обращая на меня внимания, он легонько подтолкнул маму вперед:

— Идите, идите. Если вы здесь останетесь, то только расстроитесь.

Мама ушла. Я осталась.

— О!

Звук удара вновь привлек мое внимание к тому неприятному действу, которое разворачивалось средь бела дня возле конюшни.

Повинуясь приказу лорда Брэдфорда, все конюхи исчезли Теперь, кроме двоих зрителей, здесь остались только Рив с Робертом, под лучами горячего летнего солнца усердно молотившие друг друга кулаками.

Роберт был ниже Рива, но плотнее и, явно полагаясь на силу своих ударов, надеялся свалить соперника с ног. Вот Роберт снова ударил, и Рив пошатнулся, из рассеченной брови потекла кровь.

Мне сразу стало нехорошо.

А Рив только усмехнулся!

— Неплохо, Роберт! — подняв вверх кулаки, сказал он.

Противники снова закружились в боевом танце, но вскоре Рив, пробив оборону Роберта, поразил его быстрым апперкотом. Роберт отскочил назад, мотая головой так, словно хотел проветрить мозги. На его подбородке появилась кровь.

Мне пришло в голову, что лорд Брэдфорд, пожалуй, был прав: для леди это действительно неподходящее зрелище. Мне отчаянно захотелось крикнуть, чтобы они остановились.

Но я смолчала. Я просто стояла и смотрела, как ходят ходуном мышцы Рива, как грациозно он обходит Роберта. Если Роберт походил на быка, то Рив скорее напоминал породистого жеребца.

Но что делает всякий уважающий себя породистый жеребец, если на него набрасывается разъяренный бык? Убегает со всех ног. У Рива меньше благоразумия, чем у лошади, — со злостью подумала я.

В этот момент наступила кульминация. Очевидно, решив, что пора кончать, Роберт пустил в ход свои мощные кулаки, целясь Риву в живот и в лицо.

Но если Роберт был сильнее, то Рив, несомненно, гораздо проворнее. Уклонившись от удара в голову, он отпрыгнул назад и нанес Роберту сокрушительный удар в челюсть.

Роберт тяжело осел на землю.

Уперев руки в бока, Рив встал перед ним. Роберт тщетно пытался подняться на колени.

Лорд Брэдфорд выступил вперед.

— Все, мальчики, — заявил он, — бой закончен.

— Нет, не закончен, — простонал стоявший на четвереньках Роберт.

— Ты побежден, Роберт, — сказал его отец. — Признай это, как подобает мужчине,

— Ты всегда на его стороне, — процедил Роберт. Взгляд его остановился на Риве, и лицо исказила дикая ярость. — Я тебя ненавижу! — выкрикнул он и свалился ничком в грязь.

Я увела Рива в дом, чтобы заняться его ссадинами и синяками. Усадив его на террасе, чтобы он не испачкал кровью мебель и ковры, я отправилась за водой и мазью.

Губа и бровь у Рива кровоточили, а костяшки пальцев были ободраны до мяса.

При всем этом Рив был доволен, как слон.

— Я не предполагал, что смогу победить Роберта в кулачном бою, — признался он, когда я смоченной в воде тряпкой начала смывать кровь.

— Это отвратительно, — заметила я.

— Неужели ты и вправду так считаешь? — поморщился он.

— Да, так, — ответила я. — Зачем тебе понадобилось драться с Робертом? Ты ведь слышал, что он сказал. Он и так уже тебя достаточно ненавидит. Неужели нужно было его еще больше озлоблять?

— Что бы я ни делал, отношение Роберта ко мне не изменится, — сказал Рив. — И потом, он первый начал.

— Ты мог уклониться от боя, — настаивала я, продолжая обрабатывать его рапы. — Для драки нужны двое.

— Он меня обзывал!

Я вытаращила глаза от изумления:

— Лорд Брэдфорд был прав — вы сущие дети.

— О, перестань ворчать, как сварливая старушка! — отмахнулся Рив. — Как ты считаешь, почему половина мужчин Лондона посещает боксерский салон Джентльмен Джексон?

— Понятия не имею! — отрезала я.

— Мы любим колошматить друг друга, — торжественно заявил Рив.

Я снова вытаращила на него глаза.

Закончив с руками, я начала смазывать мазью царапины на теле.

— А теперь дай мне осмотреть твою губу, — попросила я.

Он повернул ко мне лицо. Рана уже перестала кровоточить, и я осторожно смыла кровь с его подбородка. С разбитой губой я ничего не могла сделать и поэтому перешла к брови.

— Рана глубокая, — нахмурилась я. — Может, нужно наложить швы?

Склонив голову мне на грудь, Рив закрыл глаза.

— Не надо никаких швов, Деб. Просто промой рану и смажь ее мазью.

Я очень надеялась, что он не услышит, как часто бьется мое сердце.

— Наверное, нужно разыскать Гарри, — задумчиво сказала я.

Не открывая глаз, он слегка покачал головой:

— Ты сама прекрасно обо мне заботишься. Я посмотрела на рану.

— Будет шрам.

— Меня это не волнует.

— Ну ладно, пока не станем трогать бровь, — уступила я. — Я хорошенько ее промою и смажу мазью. Гарри может осмотреть рану и позже,

— М-м-м… — не поднимая головы, промычал Рив.

— У тебя головокружение? — саркастически поинтересовалась я. — Может, мне послать за доктором Кальдерам?

Повернув голову, он уткнулся лицом в ложбинку меж моих грудей.

— Рив! — возмутилась я. — Кто-нибудь может войти! Он поцеловал меня.

— Ну, мы скажем, что я упал в обморок. — Голос его звучал приглушенно, так как он по-прежнему не отрывался от моей груди.

Мое сердце стучало как бешеное. Даже сквозь платье я чувствовала жар его поцелуя. Обхватив его голову, я отстранила Рива.

— Веди себя прилично! — строго сказала я.

— Ты не понимаешь шуток, — сверкнув глазами, пожаловался он.

— А ты не понимаешь, что такое приличия Рив лукаво улыбнулся, в его глазах все еще горело желание.

— Как и ты, — заметил он. — Вот почему мы так прекрасно ладим.

Мы молча посмотрели друг другу в глаза.

— А, вот ты где, Рив! — послышался вдруг чей-то голос. — С тобой все в порядке? Я слышал, что ты дрался с Робертом.

Это был Гарри.

Мы с Ривом моментально отпрянули друг от друга.

— Да, было дело, — кивнула я, — и вы должны осмотреть его бровь, Гарри. Мне кажется, ее надо зашить. Гарри был явно польщен.

— Ну, я еще не врач, но сделаю все, что смогу.

— Я не дам тебе тыкать в меня иголкой, Гарри! — возмутился Рив.

— Перестань вести себя как капризный ребенок и позволь Гарри себя осмотреть, — скомандовала я.

Бросив на меня сердитый взгляд, Рив все же позволил кузену взглянуть на рану. К счастью, Гарри заключил, что зашивать ничего не нужно, и после того как я обработала рану, мы втроем отправились готовиться к обеду.

 

Глава 14

К моему огромному облегчению, Роберт за обедом не появился. Когда лорд Брэдфорд спросил, где он, Гарри сообщил:

— Роберт сказал своему слуге, что поехал в Фэр-Хейвен и пробудет там весь вечер Лорд Брэдфорд нахмурил брови.

— Наверное, он отправился в этот отвратительный Золотой лев, чтобы напиться там до бесчувствия, — с удовлетворением предположила тетя София.

Лорд Брэдфорд нахмурился еще больше:

— Не следует делать подобные выводы только потому, что Роберт поехал в город.

— В этой жалкой деревеньке ему больше нечего делать, Бернард, и ты это знаешь, — заявила леди София и, повернувшись к сидевшему возле нее Риву, принялась изучать его побитое лицо. Синяк под левым глазом уже начал чернеть.

— Ты отделал его, Рив? — злорадно прокудахтала она. Рив поморщился — горячий устричный суп обжег его раненую губу. Отложив ложку, он повернулся к тетке:

— А почему ты думаешь, что я победил? Тетя София фыркнула.

— Потому что ты здесь, за обеденным столом, а Роберт пьет горькую в Фэр-Хейвене, — провозгласила она.

Рив попытался усмехнуться, но сморщился: смеяться ему было больно.

Зато леди София довольно ухмыльнулась и покачала головой:

— Кажется, некоторое время ты не сможешь целоваться с этим парнем, девушка!

Сидевшая напротив меня мама порозовела от смущения.

— Не думаю, что это помешает, леди София, — спокойно ответила я.

— Хватит, София! — положил конец дискуссии лорд Брэдфорд. — Это неподходящая тема для обсуждения за обеденным столом.

— Фу-ты ну-ты! — скривилась старая леди. — Ты такой же чопорный, как и все твои ровесники, Бернард. В молодости мы были не такими.

— За тысячу лет многое изменилось, тетя София, — вмешался Рив и в притворном ужасе добавил:

— Кстати, откуда ты-то узнала о Золотом льве?

— Рив! — грозно предостерег лорд Брэдфорд. Но тетя София только отмахнулась:

— Оставь в покое мальчика, Бернард! У него одного во всей семье есть характер.

Лорд Брэдфорд явно не был согласен с этим утверждением, но столь же явно не желал продолжать дискуссию. Повернувшись к сидевшему рядом с мамой мистеру Нортону, он спросил его насчет сегодняшней охоты. Вскоре беседа стала общей, не считая леди Софии, которая продолжала переговариваться с Ривом.

Когда обед закончился и мужчины, выпив портвейна, вернулись в гостиную, Рив предложил мне прогуляться по саду.

— Помни о его губе, девушка! — постучав об пол тростью, крикнула нам вслед леди София. — Никаких поцелуев!

***

— Что за ужасная женщина! — пробормотала я, когда мы миновали каменные плиты внутреннего двора и пошли по дорожке, ведущей к фонтану.

— Она говорит то, что думает, — засмеялся Рив, — Вы с ней два сапога пара, Деб. Я резко остановилась.

— Не смей сравнивать меня с этой противной старухой!

— Ну, возможно, она немного грубовата, — согласился он.

— Ты защищаешь ее потому, что она души в тебе не чает! — сказала я. — Ко всем остальным она относится совсем по-другому.

— А как вы съездили в Брайтон? — благоразумно сменив тему разговора, поинтересовался Рив. — Ты купила платье?

— Да, но когда мы покончили с покупками, случилась престранная вещь.

Мы как раз подошли к стоявшим у входа в рощу садовым скамейкам, и Рив взял меня за руку и усадил рядом с собой. Пока мужчины пили свой портвейн, дневной свет успел померкнуть, и в ночном небе ярко светила почти полная луна. В ее свете волосы Рива серебрились и блестели.

— Прогуливаясь по набережной, мы наткнулись на Ричарда, Шарлотту и Джона Вудли, — начала я и далее принялась рассказывать про странную встречу,

— Ты хочешь сказать, что пресловутый Джон Вудли все эти годы присваивал деньги твоей матери? — недоверчиво переспросил Рив.

— По словам Шарлотты, он именно это и делал, — кивнула я.

— Каков мерзавец! — с горечью произнес Рив. — И как такой человек может без отвращения смотреть на себя в зеркало?!

Я посмотрела на луну, будто там можно было найти ответ.

— Не знаю, — честно сказала я.

Рив слегка прищурил подбитый глаз, словно ему стало больно,

— И что же собирается делать твой брат теперь, когда он узнал правду?

— Не знаю, — сложив руки на коленях, покачала головой я. — Я говорила с Шарлоттой, а не с Ричардом. Но она сообщила, что Ричард нанял нового управляющего, который должен проверить все бухгалтерские книги и выяснить, не прикарманил ли милый дядюшка Джон еще что-нибудь.

— Готов поспорить, что наверняка прикарманил, — с уверенностью произнес Рив.

— Не стану спорить, — не поддалась на провокацию я.

— Я сам поговорю об этом с Ричардом, — коснувшись моей руки, проговорил Рив. — Как только я получу наследство, твоя мать не будет ни в чем нуждаться, но, черт возьми, как вдова твоего отца, она должна получить то, что ей причитается.

— Я тоже так думаю, Рив, — согласилась я. — Я уверена, что ты всегда будешь заботиться о маме, но, конечно же, она имеет право получить деньги и с отцовского имения.

Рив заерзал на скамье и повел плечом. Да, сегодня он получил от Роберта несколько сильных ударов.

Так ему и надо, — упрямо подумала я. — Незачем было ввязываться в драку.

— Твоя мать действительно почти потеряла сознание, когда увидела Джона Вудли? — спросил Рив. Я мрачно кивнула:

— Между ними что-то было. Я это чувствую. Увидев его, она побелела, а он постарался как можно скорее исчезнуть.

Рив снова заерзал.

— Может, он почувствовал себя виноватым? В конце концов, он восемнадцать лет ее обворовывал. Я покачала головой:

— Такие, как он, никогда не испытывают чувства вины. К тому же это не объясняет реакцию мамы. Она ведь не знала, что сделал Джон.

Рив промолчал.

Я повернулась к нему. Бледное лицо Рива четко вырисовывалось в свете луны.

— Я и раньше замечала, что мама весьма нервно реагирует на любое упоминание о Джоне Вудли.

— Но ведь эго он фактически выгнал ее из дому! — напомнил Рив. — Ничего странного, что она так реагирует.

— Возможно, и так. — Я пристально вгляделась в залитое лунным светом лицо. — Ты действительно намерен поговорить с Ричардом насчет маминого содержания?

— Конечно Я улыбнулась:

— Я хотела сделать это сама, но, думаю, у тебя выйдет лучше.

— Вот спасибо! — с иронией поклонился Рив.

— Не стоит благодарности! — засмеялась я. Он долго смотрел на меня и наконец вымолвил:

— Знаешь, о чем я думал?

Я озадаченно взглянула на него:

— И о чем же ты думал, Рив?

— О том, что нужда пробуждает фантазию и что, вероятно, я могу использовать вместо губ язык.

— Что?

— Пройтись языком по твоим губам тоже неплохо, — пояснил он, — я уже заметил, что они превосходны на вкус.

И он положил руки мне на плечи. Я попыталась отстраниться.

— Ты ведешь себя отвратительно, Рив. Я не позволю тебе никаких экспериментов. Ты слышишь меня?

— Ты не знаешь, чего лишаешься, — покачал головой он.

Я упрямо сжала губы, полная решимости вести себя благоразумно, однако Рив нанес удар с другого фланга. Прежде чем я поняла, что происходит, он уже стянул с плеча платье, обнажив грудь.

— Рив! — с ужасом воскликнула я.

— М-м-м… — Его язык уже пустился путешествовать вокруг моего обнаженного соска.

Он оказался прав: ощущения были бесподобные.

— Не делай этого, — слабым голосом взмолилась я. Но мое тело было совсем другого мнения. Выгнув спину, я обхватила руками его голову и прижала ее к себе.

Рив перешел к другой груди.

— Это, наверное, грех, — предположила я. — Мы еще не женаты.

— Осталось всего девять дней, — пробормотал он. — Боже мой, Деб, не представляю, как я это выдержу!

— Придется, — сказала я. — И не…

— Знаю, знаю! — Он протяжно вздохнул и с трудом поднял голову, словно сопротивляясь невидимой силе, притягивавшей его ко мне.

Я подтянула платье, скрыв грудь, и отодвинулась от него как можно дальше — насколько позволяла скамья.

— Своим поведением ты только все усложняешь, — со всей возможной строгостью произнесла я. — Если в оставшиеся девять дней ты будешь вести себя как подобает джентльмену, нам обоим будет легче.

Протянув руку, он дернул меня за локон.

— А если ты не будешь вести себя прилично, то я вцеплюсь тебе в губу,

— пригрозила я. — Тогда ты пожалеешь о своем поведении.

Он притворно вздохнул:

— Ладно-ладно! Я все понял, Деб. С минуту я разглядывала его. У Рива был очень мрачный вид.

— Ну, веселей! — подзадорила его я. — Зато Гарри не стал настаивать на том, чтобы зашивать бровь.

— Ха! У меня для тебя новость, Деб. Я разрешу Гарри приблизиться ко мне с иголкой и ниткой не раньше, чем он окончит медицинский колледж, — заявил Рив. — А вообще-то мне больше нравится, когда меня лечишь ты.

Вспомнив о своих жалких потугах, я покачала головой:

— Не думаю, что от этого много пользы.

— Ну ладно, — сказал Рив, поднимаясь. — Пожалуй, теперь я смогу вернуться в гостиную, не прибегая к умерщвлению плоти.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Я покажу тебе через девять дней, — загадочно ответил он.

***

Чай подали в десять тридцать, а потом дамы, лорд Брэдфорд и мистер Нортон отправились спать, а Рив, Гарри и Эдмунд Нортон пошли играть в бильярд.

Я уже крепко спала, когда что-то вдруг заставило меня открыть глаза. Я увидела неясную тень, движущуюся ко мне от приоткрытого окна.

— Если это ты, Рив, — резко сказала я, — то немедленно убирайся из этой комнаты.

Но прежде чем незваный гость ответил, я поняла, что это не Рив. Я собралась закричать, но тут чья-то ладонь зажала мне рот.

— Это не Рив, Дебора. — Говоривший был явно пьян, я узнала голос Роберта. — Я пришел навестить тебя вместо него.

В лунном свете я смутно различала нависшую надо мной массивную фигуру. Его широкая ладонь зажимала мне не только рот, но и нос, не давая дышать. Я попыталась освободиться. Схватив свободной рукой мои запястья, он закинул их мне за голову. Я отчаянно пыталась сопротивляться, но Роберт удерживал меня на месте, похоже, не прилагая особых усилий.

И тут он засмеялся.

Страх пронзил меня словно молнией — я поняла, зачем пришел Роберт. Убрав руку с моего лица, он прильнул к моим губам. Я стиснула зубы, но он раздвинул их и просунул язык мне в рот.

До сих пор я не вполне понимала, насколько несопоставима сила мужчины и женщины. Но теперь готова была выть от своей беспомощности. Я отчаянно сопротивлялась, но ничего не могла сделать с Робертом.

Он сорвал с меня покрывало, затем взгромоздился сверху и принялся коленом раздвигать ноги.

— Я возьму тебя первым, хорошенькая сучка! — прорычал Роберт. — Посмотрим, как Риву это понравится!

Вероятно, только чтобы подразнить, он на секунду оторвался от моих губ, дав мне возможность испустить слабый, напрасный крик о помощи. Через секунду он снова принялись терзать мой рот.

Рука Роберта уже задирала мою ночную рубашку.

Нет, нет, нет! Я удвоила свои усилия.

Внезапно раздался звук разбитого стекла, и Роберт бессильно обмяк.

— Дебора! — услышала я тревожный мамин голос. — С тобой все в порядке, Дебора? Боже мой, что он с тобой сделал?!

Я с трудом сбросила с себя тяжелое тело Роберта, не заботясь о том, что он может упасть. Мама стояла возле кровати, все еще сжимая в руке разбитую вазу. Рука ее дрожала, и я испугалась, что она поранится.

— Господи, мама! Какое счастье, что ты пришла! — с неимоверным трудом вымолвила я. — Роберт хотел меня изнасиловать.

— Он не успел? — поспешно спросила мама.

— Нет. — Моя голова раскачивалась взад-вперед, словно метроном. — Ты пришла вовремя. Мама закрыла глаза.

— Слава Богу! — сказала она. — Слава Богу, слава Богу! Бросив на кровать остатки вазы, она протянула ко мне руки. Соскользнув с постели, я кинулась в ее объятия. Мы молча прижались друг к другу.

— А как ты узнала, что мне нужна помощь? — наконец произнесла я.

— Я услышала, что ты зовешь.

Мама была гораздо меньше и слабее меня, но именно ее руки принесли мне спасение.

— Я звала так тихо! — удивилась я. — Не могу поверить, что ты могла меня услышать. Она крепче прижала меня к себе.

— Матери всегда узнают, когда их дети в опасности, дорогая.

Немного успокоившись, мы огляделись по сторонам. Роберт в беспамятстве лежал на кровати, кровь сочилась из раны на затылке. Вся кровать была усыпана осколками маминого оружия.

— Рив не должен об этом узнать, — решила я, — иначе он убьет Роберта.

— Но кому-то сообщить все-таки надо, — хмуро заметила мама. — Я думаю, нужно привести лорда Брэдфорда. Немного поколебавшись, я кивнула.

— Тогда я пойду. — И мама направилась в свою спальню, чтобы надеть халат. Я осталась один на один с Робертом, сжимая в руке кочергу, на тот случай если он очнется и снова начнет свои фокусы.

Довольно скоро мама вернулась с лордом Брэдфордом, на котором тоже был халат, наброшенный поверх ночной рубашки. Я рассказала ему о произошедшем.

Никогда не думала, что у него может быть такой убитый вид.

— Не знаю, что и сказать вам, Дебора, — после минутного молчания проговорил он. — Для подобных вещей нет оправдания. Хорошо, что Роберта успели остановить, но для вас все равно это было ужасным испытанием.

— Да, это было довольно неприятно, — все еще срывающимся голосом признала я.

— Не понимаю, что случилось с Робертом! — с отчаянием воскликнул лорд Брэдфорд. Сейчас он не производил впечатления человека, всегда владеющего собой. — Должно быть, я совершил какую-то ужасную ошибку в его воспитании, если он стал таким. Многие годы я твердил себе, что это с ним просто по молодости, но то, что сейчас произошло, совершенно выходит за все рамки. Это отвратительно.

— Так он хотел посчитаться с Ривом, — пояснила я. В голове пульсировала боль, и чтобы ослабить ее, я машинально потерла затылок. — Он сам сказал. Роберт хотел быть у меня первым, чтобы таким образом отплатить Риву.

Лорд Брэдфорд, словно пытаясь овладеть собой, закрыл глаза.

Мама взяла его за руку.

— Не вините себя, Бернард, — мягко сказала она. — Гарри — очень приятный молодой человек, и Салли — очень милая юная леди, а ведь они тоже ваши дети. В Роберте есть что-то глубоко порочное, и я готова держать пари, что он такой с детства. Тут нет вашей вины.

Выражение лица лорда Брэдфорда заставило меня на минуту забыть о собственных переживаниях и проникнуться к нему симпатией.

— Думаю, нам не следует рассказывать Риву о том, что случилось, лорд Брэдфорд, — заметила я. — Даже думать боюсь, что он тогда сделает.

— Он вызовет Роберта на дуэль, — предположил лорд Брэдфорд.

— Я не хочу, чтобы Рив дрался с Робертом, — твердо заявила я. — Я боюсь, что он его убьет, и не желаю, чтобы у Рива была на совести еще одна смерть.

Лорд Брэдфорд пригладил рукой всклокоченные волосы.

— Должен признаться, что я буду очень благодарен вам, Дебора, если вы позволите сохранить все это в тайне. И я твердо обещаю вам, что Роберт покинет этот дом сразу же, как только будет в состоянии это сделать. Я не хочу, чтобы вы вновь подвергались опасности.

Все непроизвольно обернулись к неподвижно лежащему телу. По-прежнему оставаясь без сознания, Роберт тяжело дышал.

— Его надо показать врачу, — сказала я и, повернувшись к маме, слабо улыбнулась:

— Ты здорово его ударила, мама.

У мамы вокруг глаз лежали темные круги, и ее ответная улыбка была не очень-то веселой.

— Я старалась не оставить ему никаких шансов.

— Позову Гарри, — решил лорд Брэдфорд. — Он столько времени провел с доктором Кальдером, что и сам стал наполовину врачом. Он подлечит Роберта и поможет мне перенести его. Потом я пришлю своего камердинера, чтобы собрать осколки вазы и сменить простыни. Ему вполне можно доверять.

— Отлично, — согласилась я. Голова болела все сильнее, я чувствовала себя невероятно уставшей.

— Ты не хочешь сегодня спать у меня в спальне, Дебора? — спросила мама.

Я решила, что это очень удачное предложение. Но когда я легла рядом с ней, меня начало трясти. Прижав к себе, мама утешала меня, словно малое дитя, и в конце концов я провалилась в сон.

 

Глава 15

На следующее утро лорд Брэдфорд сказал домашним, что Роберт ввязался в городе в драку и был сильно избит пьяными матросами. Гарри по секрету сообщил мне, что в течение часа не мог привести мамину жертву в сознание и пришлось вызывать доктора Кальдера. В конце концов Роберт пришел в себя, но доктор Кальдер сказал, что ему двое суток нельзя вставать.

У дверей комнаты сына лорд Брэдфорд выставил лакея, строго-настрого приказав ему не выпускать оттуда больного. Риву и остальным домочадцам он объяснил, что опасается возвращения Роберта в Фэр-Хейвен, где он может нарваться на новые неприятности, пытаясь поквитаться со своими обидчиками. На самом деле, конечно, лорд Брэдфорд хотел изолировать Роберта от нас с Ривом.

Через два дня после злополучного происшествия лорд Брэдфорд выслал своего старшего сына в небольшое поместье, которым владел в Гэмпшире. Когда он сообщал мне об этом, лицо его было чрезвычайно мрачным.

Я постаралась его успокоить:

— Мама права, лорд Брэдфорд. Вас нельзя винить за его скверный характер. Говорят, Роберт всегда мнил себя центром вселенной. Гарри так считает. И Рив, кстати, тоже.

— Вы очень добры, Дебора. — В голосе лорда Брэдфорда прозвучала признательность. — И очень великодушны. Ведь у вас есть все основания плохо относиться к нашей семье.

— Какая чепуха! — воскликнула я. Он криво усмехнулся:

— Думаю, что и кузина София вряд ли вызвала у вас теплые чувства.

— Она хорошо относится к Риву, а это для меня главное, — решительно заявила я.

— Не могу передать, как я благодарен вам за Рива, — немного помолчав, продолжил лорд Брэдфорд. — Я много лет не видел мальчика таким счастливым. — Он тепло улыбнулся — подобного проявления чувств я от него не ожидала. — Вот почему я так торопил свадьбу — я не хочу, чтобы вы с ним расстались. Вы ему очень подходите. Уверен, что с вами он наконец остепенится и станет вести достойную, добропорядочную жизнь.

Я не знала, что ему ответить. Чувствуя, что краснею, что-то пробормотала по поводу того, что мы с Ривом знаем друг друга целую вечность.

В его серых глазах появилось лукавое выражение.

— Да он любит вас, Дебора! Разве вы этого не знали? Он все время на вас смотрит, и выражение лица у него при этом такое, что ошибиться невозможно.

Я покраснела еще больше. Лорд Брэдфорд похлопал меня по руке.

— Я возлагаю большие надежды на ваш союз, моя дорогая, — подытожил он. — Очень большие!

После этого он простился и оставил меня одну.

Во время беседы мы стояли на террасе, и теперь, медленно спускаясь по каменным ступеням в благоухающий сад, я упорно размышляла над словами лорда Брэдфорда.

Неужели он прав? Неужели Рив действительно меня любит?

Я напомнила себе, что когда дело касается Рива, нельзя полагаться на слова лорда Брэдфорда. Он его не понимает. Если бы понимал, то не стал бы отказывать в деньгах.

Как было бы замечательно, если бы лорд Брэдфорд оказался прав! Как было бы замечательно, если бы Рив меня любил!

Я постаралась сдержать вспыхнувшую во мне радость. Надо быть очень осторожной — ни в коем случае нельзя давить на Рива, требуя от него больше, чем он может дать. В эмоциональном отношении он очень раним. Он так и не смог забыть о том несчастном случае, когда погибла его мать, и я не раз задумывалась, позволит ли он когда-нибудь себе полюбить снова. По-моему, он считал, что любовь несет в себе опасность — по крайней мере его любовь.

Да, я преступник, — вспомнились мне слова из поэмы Байрона.

Черт побери, Рив гораздо умнее этого идиотского Корсара!

По крайней мере я очень надеялась, что это так.

Подготовка к летнему празднику занимала очень много времени. Почти каждый день мы с мамой отправлялись на встречу с местными дамами, чтобы не упустить никаких деталей этого грандиозного мероприятия.

По правде говоря, наши подчиненные не особенно-то и нуждались в каком бы то ни было руководстве. Одни и те же люди годами выполняли одни и те же поручения, так что сейчас им на самом деле не требовалось никаких указаний от меня или мамы.

— Совершенно не понимаю, зачем нам нужно присутствовать на этих собраниях, — как-то утром заявила я маме, когда мы возвращались от миссис Кларк, жены деревенского аптекаря. — Эти женщины прекрасно знают, что нужно делать, — мы им ни к чему.

— Они не нуждаются в наших указаниях, — согласилась мама, — но наше присутствие напоминает им, что они делают важное дело. А оно действительно важное, Дебора, потому что касается всей деревни, да еще и ее окрестностей.

Был жаркий летний день. Мы ехали в двуколке, принадлежащей лорду Брэдфорду: я на козлах, мама рядом со мной. Ночью прошел дождь, и мне пришлось сосредоточить все внимание на размытой дороге. Когда сложный участок был преодолен, я посмотрела на маму.

— Как ты считаешь, может лорд Брэдфорд передумать и отправить Гарри учиться в Королевский медицинский колледж? — как бы между прочим спросила я, — Он ведь приглашал его осмотреть Роберта.

— Мне неизвестно, что думает лорд Брэдфорд по этому поводу, — уклонилась от ответа мама.

— Обидно будет, если Гарри не сможет осуществить свою мечту из-за того, что его отец слишком высокого о себе мнения, — выждав пару минут, продолжила я.

— По-моему, ты не вправе судить о лорде Брэдфорде, Дебора, — неодобрительно заметила мама — Он очень добр к нам обеим, а его отношения с детьми нас не касаются.

Лошадь пошла медленнее, и мне пришлось на нее прикрикнуть.

— Вряд ли лорд Брэдфорд имеет хоть какое-то представление о потребностях разных людей, — настаивала я. — По моему мнению, он очень навредил Риву, не позволив ему самому распоряжаться наследством, а теперь он пытается заставить Гарри стать священником. — Я искоса посмотрела на нее. — Мама, но ведь это уже слишком! Вот ты бы хотела, чтобы в твоем приходе был священник, который ненавидит то, что делает?

— Ты преувеличиваешь, Дебора, — с явным раздражением ответила мама. — Откуда ты знаешь, что Гарри именно так к этому относится?

— Он говорит, что будет ненавидеть свое занятие, и я ему верю, — упрямо возразила я. — Это все равно что заставить бедную Салли выйти замуж за нелюбимого только потому, что у него хорошее происхождение.

Не знаю, кой черт меня дернул говорить маме подобные вещи, но я все более явственно ощущала возникшее между нами отчуждение. Хотя за время пребывания в Вейкфилд-Мэнор мое отношение к лорду Брэдфорду значительно смягчилось, это вовсе не означало, что я забыла, как он мучил бедного Рива.

— Дебора! — решительно заявила мама. — Что за ужасные вещи ты говоришь! Лорд Брэдфорд никогда-никогда не станет заставлять свою дочь выйти замуж за того, кто ей не нравится!

Она говорила с такой страстью, что я даже испугалась. Когда я повернулась к ней, лицо мамы было белым как мел, грудь тяжело вздымалась и опадала. Она явно была очень взволнованна.

Что же это происходит?

— Извини, мама, — смущенно сказала я. — Я не хотела тебя расстраивать.

Я почувствовала, что она прилагает огромные усилия, чтобы справиться с собой.

— Я не расстроена, — солгала она. — Просто мне неприятно слышать подобные вещи о лорде Брэдфорде. Это несправедливо.

— Извини, — повторила я.

— Ты сама видела, в каком ужасе он был, когда узнал о поступке Роберта, — напомнила мама. — Ему и в голову не придет поставить свою дочь в подобную ситуацию.

Вообще-то я говорила о замужестве, а не об изнасиловании.

Но, вспомнив слова мамы о физической стороне брака, я пришла к выводу, что в ее сознании эти две вещи неразрывно связаны.

Это навело меня на неприятные размышления о том, каким же был мой отец.

— О, ты только посмотри, дорогая! — вдруг воскликнула мама. — Видишь вот это облако? Не правда ли, оно похоже на чайку?

На чайку оно было вовсе не похоже, но я согласилась, и весь остаток пути мы проговорили о предстоящем празднике.

В то время как мы с мамой занимались подготовкой летнего праздника, тетя София организовывала мою собственную свадьбу. Когда мы с Ривом согласились на предложенный лордом Брэдфордом двухнедельный срок, я полагала, что это будет достаточно скромная церемония, после которой состоится небольшой прием.

Тетя София решила иначе.

— Никто не должен заподозрить, будто мы стыдимся этого союза, — в свойственной ей диктаторской манере объявила она, когда дата церемонии была окончательно установлена. — Рив возглавляет дом Ламбетов, а значит, у него должна быть шикарная свадьба.

Ее представление о шикарной свадьбе заключалось в том, чтобы пригласить на нее все окрестное дворянство, а также всех родственников, которых, по словам Рива, он не видел уже лет пятнадцать. Вейкфилдская церковь будет забита до отказа, поскольку, естественно, все прихожане захотят присутствовать на самом грандиозном венчании из тех, что происходили здесь за последние десятилетия.

— Я готова идти под венец, но мне начинает казаться, что выйти замуж за главу дома Ламбетов — это тяжелейшее испытание, — сказала я Риву, когда накануне великого события мы после обеда вместе прогуливались по саду.

Было уже темно, но луна светила достаточно ярко, чтобы разглядеть его улыбку.

— Достала тебя старая леди, а?

— Она просто невозможна, Рив, — пожаловалась я — Когда она дает мне очередной совет насчет того, как должна вести себя истинная леди Кембридж, мне хочется стукнуть ее по голове ее же собственной тростью.

— После свадьбы Бернард собирается отправить ее домой, — заверил меня Рив.

— Надеюсь, что доживу, — вздохнула я.

Мы шли по дорожке, ведущей к лесу, бок о бок, но не касаясь друг друга. Я держала в руке расписной веер, который сегодня вечером подарила мне Мэри-Энн. На нем были изображены группа мужчин, сидящих возле беседки, и женщины с напудренными волосами. Веер был очень красив.

— Я все гадаю, почему Роберт до сих пор не приехал, — раздался в темноте голос Рива.

В моей голове прозвучал сигнал тревоги,

— Бернард всегда придает такое значение условностям, — продолжал Рив,

— и я был уверен, что Роберт сегодня приедет. Очевидно, не приедет и завтра.

— Почему ты так думаешь? — осторожно поинтересовалась я.

— Я спрашивал у Бернарда.

Раскрыв веер, я принялась рассматривать рисунок, хотя, по совести говоря, при таком освещении толком ничего не видела.

— А ты пытался выяснить, почему Роберт не возвращается домой?

Гравий громко хрустел под нашими ногами.

— Да, пытался. Он сказал, что боится, как бы Роберт снова не нарвался на неприятности в Фэр-Хейвене.

Избегая его взгляда, я по-прежнему смотрела на веер. Судя по голосу Рива, он не поверил объяснениям лорда Брэдфорда.

Протянув руку, Рив заставил меня остановиться.

— Когда ты вчера легла спать, — продолжал он, — мы с Гарри отправились в Золотой лев. — Прямо возле моего лица пролетело какое-то насекомое, и я отогнала его веером. — Когда я упомянул о том, что Роберта избили пьяные матросы, никто в пабе не понял, о чем я говорю.

Черт! Я не хотела, чтобы Рив узнал о том, что со мной пытался сделать Роберт.

— Возможно, те, с кем ты говорил, не были свидетелями происшествия, — предположила я. Где-то в зарослях запел соловей.

— Такое событие, как избиение до полусмерти старшего сына лорда Брэдфорда, сразу становится известно всем, — угрюмо заявил Рив.

Соловей продолжал выводить свои рулады.

Я снова отмахнулась от воображаемого насекомого.

— О, я сомневаюсь, что Роберта просто взяли да избили, — заметила я.

— Скорее всего это было нечто подобное вашей драке.

— Ради Бога, опусти свой дурацкий веер и взгляни на меня, Деб! — потребовал Рив. — Бернард два дня продержал его под замком!

Я послушно сложила веер.

— А что говорит Гарри? — попыталась потянуть время я.

— Говорит, что ничего не знает, но ему я тоже не верю. К первому соловью присоединился второй, и они уже на два голоса продолжили свою пронзительную песню.

— Дело связано с тобой, не так ли? — в упор спросил Рив.

Я снова раскрыла веер.

— С чего ты взял?

— Посмотрела бы ты на свое лицо, Деб! Оно выдает тебя с головой. — Он выхватил у меня веер. — Лучше расскажи мне правду. Ты знаешь, что я так или иначе все выясню.

Я мрачно подумала, что иметь мужа, который читает по твоему лицу как по книге, не очень удобно.

Я закусила губу.

— Скажу, если ты пообещаешь не совершать необдуманных поступков.

— Так что он сделал? — продолжал настаивать Рив.

— Сначала обещай.

Небо уже потемнело настолько, что стали видны звезды. Соловьиная песнь сплелась кружевным узором. Стоя на дорожке сада, мы едва ли не впервые в жизни ссорились.

— Пока я не узнаю, что произошло, я ничего не буду обещать, — уперся Рив.

Я упрямо сложила руки на груди.

— Тогда я ничего не скажу.

— Дебора! — Бросив на дорожку мой веер, он с такой силой схватил меня за плечи, что завтра, наверное, на них появятся синяки.

Раньше он никогда не называл меня Деборой.

— Говори! — потребовал он.

Порывисто вздохнув, я все ему рассказала.

Я ожидала, что Рив придет в ярость, будет проклинать Роберта и клясться, что отомстит. Но он молчал. Его лицо казалось совершенно бесстрастным.

— Я не хотела тебе об этом говорить Боялась, что ты станешь мстить Роберту, — начала оправдываться я. — Лорд Брэдфорд предположил, что ты его вызовешь на дуэль, а я этого опасалась.

Лицо Рива по-прежнему было холодно-неподвижным.

— Рив! — позвала я.

Его пальцы все еще сжимали мои плечи.

— Ты делаешь мне больно!

Это наконец до него дошло, и он резко опустил руки.

— О Боже, прости, Деб! Я не хотел…

— Я знаю. Все в порядке. — Я вгляделась в его лицо. Оно было белым как мел. — Он не причинил мне вреда, Рив! Это самое главное. Мама появилась вовремя.

— Он хотел сделать это из-за меня, да? — спросил Рив. Я медлила с ответом.

— Конечно, из-за меня, — ответил сам себе Рив.

— Он был пьян, — пояснила я. — Он не понимал, что делает.

— О, он прекрасно понимал! — с горечью воскликнул Рив. — Когда дело касается меня, Роберт всегда знает, что делает.

Я нагнулась, чтобы поднять веер, а когда выпрямилась, решительно заявила:

— Лорд Брэдфорд отослал его из дома, и мы вряд ли снова его увидим.

Рив молча двинулся вперед, явно занятый мыслями о Роберте. Догнав его, я спросила — отчасти ради того, чтобы отвлечь от неприятных мыслей, отчасти для того, чтобы просто узнать самой:

— Ты сегодня встретился с Ричардом, как собирался? Он с видимым усилием оторвался от своих размышлений.

— Да. У меня есть для тебя новости, Деб. Кажется, Джон Вудли исчез.

— Исчез? — словно эхо повторила я.

— Ричард не знает, где он, — пояснил Рив. — И никто не знает. Ричард подозревает, что он уехал за границу.

Некоторое время я молча переваривала эту информацию.

— Так он действительно обворовал Ричарда?

— Почти наверняка.

Один из соловьев замолчал, но второй продолжал сольную партию.

— Поскольку Джон — его дядя, Ричард полностью ему доверял, — добавил Рив.

Я сразу подумала о том, что сам Рив находится в аналогичном положении. Разница только в том, что лорду Брэдфорду в денежных вопросах можно доверять абсолютно.

О чем я не преминула сообщить Риву.

— Бернард никогда не взял бы ни пенса чужих денег. Это бесспорно, — согласился Рив. — Я так стремился получить наследство вовсе не потому, что не доверял ему. Я уткнулась лицом в его теплое плечо.

— Я знаю.

Развернувшись, мы пошли назад к фонтану.

— Мы говорили с Ричардом насчет его обязательств перед твоей матерью, Деб.

Мои пальцы крепче сжали веер.

— И что же?

— Он собирается установить ей пожизненное содержание в пять тысяч фунтов в год.

Я почувствовала невероятное облегчение. По сравнению с тем, что мы до сих пор получали, эта были огромные деньги.

— Он очень щедр, Рив. — Я смущенно засмеялась:

— Мне ужасно неловко: я ему наговорила много лишнего.

— Ты зря не обратилась к нему раньше, но откуда тебе было знать, что происходит на самом деле, — пожал плечами Рив.

Дойдя до фонтана, мы остановились. Луна ярко освещала находившиеся в центре огромной каменной чаши бронзовые фигуры херувимов. Тихо журчала вода, в вечернем воздухе разливался нежный аромат цветов. Я чувствовала близость стоящего рядом со мной Рива, который, однако, даже не пытался до меня дотронуться.

Вместо этого он сказал.

— Бернард сегодня вызвал своего поверенного и отписал мне все поместье. Я резко обернулась.

— Все поместье? — недоверчиво переспросила я. — Я считала, что он собирается отдать тебе половину.

— Он передумал, — пояснил Рив. — Он считает, что за последние месяцы я очень повзрослел. Еще он сказал, что на его решение сильно повлияло знакомство с тобой.

Произнося это, он смотрел в фонтан.

— Не знаю, чем я заслужила такое одобрение со стороны лорда Брэдфорда… — начала я.

— Он считает, что ты принесешь мне счастье, — сообщил Рив.

Но голос его не казался таким уж счастливым.

Я не знала, как на это реагировать.

Хотя он стоял неподвижно, у меня было такое ощущение, будто он отстраняется от меня.

— Пока поверенный был здесь, я составил новое завещание, — сообщил Рив.

Я резко обернулась к нему, но увидела лишь неподвижный профиль, четко выделяющийся на фоне залитого лунным светом неба.

Соловьи наконец затихли

— Новое завещание? — повторила я.

— Да. Основная часть собственности, конечно, перейдет по наследству, но если со мной что-нибудь случится, Деб, твое будущее обеспечено. Твоя часть составляет сто тысяч фунтов.

От этих слов у меня мурашки побежали по телу.

— Это очень щедро с твоей стороны, Рив, — с нарочитой беспечностью заметила я, — но вряд ли мне удастся этим воспользоваться в течение ближайших пятидесяти лет.

Он слабо улыбнулся, но ничего не сказал.

Сложив руки на груди, я постаралась унять дрожь. Спокойно! — сказала я себе. — Вполне нормально, когда человек, вступая в брак, составляет новое завещание.

Преодолев невидимую брешь, которая образовалась между нами, я обняла Рива за талию. Спустя мгновение он крепко прижал меня к себе.

— Завтра в это время… — прошептал Рив, зарывшись лицом в мои волосы.

Я снова задрожала, но уже не от страха, а от предвкушения.

 

Глава 16

После полуночи на небо набежали тучи и пошел дождь, но утро моей свадьбы выдалось ясным. Мама, Мэри-Энн и Салли собрались в моей спальне, чтобы помочь мне подготовиться к великому событию.

Девушки, которым предстояло исполнить роль моих подружек, находились в состоянии радостного возбуждения. Мама волновалась, хотя пыталась это скрыть.

— О, Дебора, какое красивое у тебя платье! — воскликнула Салли, оглядев меня со всех сторон.

— Не могу поверить, что вы купили его в Брайтоне, — согласилась с ней Мэри-Энн. — Оно выглядит так, словно сшито на Бонд-стрит.

По правде говоря, платье действительно было очень красивым — белый креп поверх голубого атласа. Из украшений я надела жемчужное ожерелье и жемчужные серьги, которые купил мне Рив. Мама сама сделала мне прическу, зачесав волосы назад и уложив их с помощью железных щипцов. Венок из белых роз венчал мою голову словно корона.

— Не забудь перчатки, — напомнила Салли, подавая мне длинные, до локтей, белые лайковые перчатки.

Я стала натягивать их, а девушки бросились в соседнюю комнату, из окна которой был виден парадный вход.

— Кажется, мужчины уже уезжают! — сообщила Салли, вбегая обратно. — Фаэтон и двуколка уже стоят у дверей.

— Вот они! Вот они! — донесся из соседней комнаты голос Мэри-Энн. — О, Рив так хорош собой, Дебора! Ты такая счастливая!

— А как выглядит Гарри? — отозвалась я. Мэри-Энн вернулась в мою спальню.

— Гарри тоже выглядит неплохо, — слегка покраснев, сказала она.

— О, Гарри и вполовину не такой красивый, как Рив, — небрежно заметила Салли.

Мэри-Энн покраснела еще больше.

Я подмигнула ей. Мэри-Энн закусила губу.

— Ты готова, Дебора? — спросила мама. — Мы ничего не забыли?

Взглянув в большое зеркало, я увидела там новобрачную в великолепном подвенечном платье. Неужели это я?

— Кажется, нет, — ответила я.

— Девушки, — сказала мама, — пойдите проверьте, уехали ли мужчины. Нельзя, чтобы Рив увидел Дебору прежде, чем они встретятся в церкви.

Салли и Мэри-Энн выбежали из комнаты, но вскоре вернулись и, задыхаясь, доложили, что оба экипажа отбыли.

— Значит, за нами скоро приедут, — сделала вывод мама.

— Наверное, надо спуститься вниз, — предположила я.

Мама кивнула.

Спускаясь по парадной лестнице, я чувствовала на себе взгляды слуг, и это несколько выбило меня из равновесия.

Мама, должно быть, заметила мое состояние, потому что спросила:

— С тобой все в порядке, дорогая?

Я посмотрела на нее. В своем элегантном шелковом платье, купленном в том же магазине, что и мое подвенечное, мама выглядела очень красивой.

— Я немного нервничаю из-за того, что нахожусь в центре внимания, — честно призналась я. — Когда я увижу Рива, то сразу почувствую себя лучше.

В этот момент к дому подъехал фаэтон, запряженный четверкой принадлежавших Риву великолепных гнедых. Оттуда сразу выскочили два лакея, чтобы установить ступеньки и помочь нам подняться в экипаж. Мэри-Энн и Салли уселись спиной к кучеру, мы с мамой — лицом.

— Готовы, мэм? — спросил у мамы кучер.

— Да, Роджерс, — отозвалась мама.

Фаэтон тронулся, и мы поехали в церковь Салли и Мэри-Энн всю дорогу болтали. Я всячески старалась изображать радость, но ничего не получалось — больше всего мне сейчас хотелось, чтобы представление уже закончилось. Было бы гораздо лучше, если бы все ограничилось скромной церемонией с участием только ближайших родственников.

Слава Богу, в последующие несколько дней мы будем предоставлены самим себе! Рив заблаговременно заказал номер в одном из лучших отелей Брайтона, с тем чтобы нам не пришлось провести первые дни супружеской жизни под любопытными взглядами родных и соседей. После церемонии мы ненадолго вернемся в Вейкфилд-Мэнор, поприсутствуем за свадебным столом, а потом отправимся в Брайтон, где пройдет наша первая брачная ночь.

Когда мы въехали в деревню, я увидела, что улица забита народом.

— Это те, кто не уместился в церкви, — сообщила Салли. — Помаши им рукой, Дебора.

Я послушно опустила до конца окно и помахала рукой деревенскому люду.

— Благослови вас Бог, миледи! — крикнул кто-то.

— Какая красивая! — отозвался другой.

— Спасибо, спасибо! — с улыбкой кивала я.

К счастью, впереди показалась церковь, и вскоре мы уже к ней подкатили. Спустившись на землю, мы вчетвером проследовали ко входу.

Там нас ждал лорд Брэдфорд. Именно он должен был сопровождать меня к алтарю.

На миг я пожалела, что не попросила Ричарда исполнить эту миссию.

Увидев маму, лорд Брэдфорд улыбнулся, затем перевел взгляд на меня.

— Вы прекрасно выглядите. Дебора, — сказал он

— Спасибо, — смущенно поблагодарила я. Органист играл что-то из произведений Моцарта.

— Позвольте мне проводить вас на ваше место, миссис Вудли, — учтиво произнес лорд Брэдфорд, Ободряюще улыбнувшись мне, мама подала руку лорду Брэдфорду и прошла с ним в глубь церкви.

— Рив и Гарри уже у алтаря, — сообщила, приглядевшись, Мэри-Энн. — Я вижу отсюда макушку Рива.

— Вы готовы, девушки? — спросил уже вернувшийся к нам лорд Брэдфорд.

Салли поправила волосы.

— Готовы, папа!

Мои юные подружки, с букетами в руках и подобающим случаю серьезным выражением лица, двинулись к алтарю.

Лорд Брэдфорд предложил мне руку, и мы последовали за ними.

На полпути я наконец увидела Рива. Мы оба достаточно возвышались над толпой, чтобы наши взгляды встретились и уже не отрывались друг от друга.

Заняв подобающие места, все участники свадебной церемонии повернулись к преподобному мистеру Торнтону, стоявшему на нижней ступени алтаря. И он серьезным и проникновенным голосом начал службу:

— Возлюбленные мои, сегодня мы собрались, чтобы перед лицом Господа и в присутствии наших прихожан соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину…

Я глубоко, судорожно вздохнула. В церкви было очень жарко — ведь собралось столько народу, — и под короной из роз, которую мы столь надежно прикололи к волосам, уже проступила испарина.

Закончив вступление, мистер Торнтон строго посмотрел на нас с Ривом:

— Я требую от вас обоих, как на Страшном суде, открыть все тайны своего сердца, и если существуют препятствия для вашего соединения в законном браке, предлагаю объявить их.

Я взглянула на Рива, словно ожидая от него каких-то слов.

Но он только серьезно смотрел на мистера Торнтона, и тогда я тоже перевела взгляд на священника.

Наступила пауза, затем мистер Торнтон, адресуясь к Риву, торжественно произнес древние слова принятого в англиканской церкви свадебного обряда:

— Хочешь ли ты взять эту женщину в законные супруги и жить с ней по Божьему соизволению в священном браке? Будешь ли ты любить ее, заботиться о ней, почитать ее и беречь ее в дни скорби и радости и, отказавшись от других, хранить, пока вы оба живы, верность ей одной?

Взглянув на меня, Рив тихо сказал:

— Да.

Тогда мистер Торнтон переключил свое внимание на меня. Он спросил меня, буду ли я подчиняться Риву и служить ему, буду ли я любить, почитать и беречь его — все то же самое, о чем он только что спрашивал Рива насчет меня. Когда он закончил, я твердо и уверенно сказала да.

Мы с Ривом посмотрели друг на друга и не отводили взглядов, пока священник не спросил:

— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?

Лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.

Тогда Рив взял меня за правую руку, и мы произнесли слова клятвы.

Склонив головы, мы опустились на колени. Помолившись за нас, преподобный Торнтон снова соединил наши руки.

— Тех, кого соединил Бог, да не разлучит человек, — объявил он.

Мы с Ривом стали мужем и женой.

Когда мы вернулись в Вейкфилд-Мэнор, украшенная белыми розами утренняя столовая была забита людьми. На столе перед окном возвышался свадебный торт, на выходящей в сад террасе на двух длинных столах была выложена различная снедь, возвышались бутылки шампанского.

Встретив нас у двери, мой брат пожал Риву руку, поздравил его, а затем нагнулся и поцеловал меня в щеку.

— Желаю тебе счастья, Дебора, — сказал он.

— Спасибо, Ричард, — улыбнулась я.

***

Весь следующий час мне пришлось непрерывно выслушивать поздравления и добрые пожелания; я все время улыбалась, так что в конце концов стала бояться, что губы так и останутся растянутыми до ушей.

Я отрезала себе кусочек торта, попробовала несколько блюд и выпила два бокала шампанского. Неожиданно Рив прошептал мне на ухо:

— Давай сейчас исчезнем, Деб! Ты уходишь первой, я за тобой. Даю тебе пять минут.

Ему не нужно было повторять это дважды. Я двинулась к выходу, протискиваясь между гостями, общавшимися с такой радостью, будто они миллион лет не виделись. Оказавшись в коридоре, я подхватила юбки и ринулась вверх по ступенькам, боясь, что кому-то придет в голову меня остановить.

Сьюзен ждала меня, чтобы помочь снять подвенечное платье и надеть дорожное, из легкого батиста. Когда она застегивала ею, в комнату вошла мама.

— Ты уже почти готова, дорогая? — спросила она.

— Почти готова, — кивнула я. — Мой чемодан в фаэтоне. — Я взяла с туалетною столика светло-коричневые перчатки. — Рив сказал, что зайдет за мной. Мы собираемся спуститься по черной лестнице и выйти через боковую дверь.

Не успела я договорить, как в дверь тихо постучали.

Я пошла открывать. На пороге стоял Рив.

— Готова, Деб?

Строгий костюм, который был на нем во время венчания, Рив сменил на более привычные куртку, желтые панталоны и кожаные ботфорты.

— Готова, — отрапортовала я. И повернулась к матери:

— Увидимся через три дня, мама. Она кивнула.

— Наслаждайся Брайтоном, дорогая, — дрогнувшим голосом напутствовала она.

— Не беспокойтесь, миссис Вудли, — мягко сказал Рив. — Я буду заботиться о Деб.

Мама постаралась улыбнуться в ответ.

Рив взял меня за руку, и мы тихо спустились по черной лестнице, словно школьники, сбежавшие с уроков. Обойдя дом, мы нашли ожидавший нас фаэтон.

Рив подсадил меня в экипаж, затем забрался сам. Лакей закрыл дверь, и лошади понеслись вперед.

Началась новая глава моей жизни.

В Брайтоне мы поселились в отеле «Ройял кресчент», располагавшемся в лучшей части города. Вестибюль гостиницы был украшен резными деревянными панелями, пол выложен черно-белыми мраморными плитами, потолок подпирали колонны из зеленого мрамора. Наш номер состоял из спальни с кроватью розового дерева, двух гардеробных и гостиной. Моя гардеробная имела небольшой альков, где могла спать Сьюзен, в гардеробной Рива был точно такой же закуток для его камердинера.

— Этот гостиничный номер больше, чем дом, в котором я прожила почти всю свою жизнь, — с оттенком неодобрения заметила я, обойдя роскошное помещение.

— Да, это так, ну и что с того? — добродушно ответил он.

Мы находились в спальне. Рив стоял у окна, глядя на раскинувшийся внизу зеленый парк Стейна.

Я посмотрела на него. Было четыре часа пополудни, и я не представляла себе, чем мы займемся в оставшееся до обеда время.

— Ты не голоден? — спросила я. — Может, хочешь чаю?

Он обернулся ко мне. В льющемся из окна солнечном свете его волосы напоминали по цвету красное дерево.

— Да, я голоден, но чай тут не поможет. — Заявил Рив.

Его лицо приняло серьезное, сосредоточенное выражение. Он оглядел меня с ног до головы, и я почувствовала, что краснею.

— Но обед будет самое раннее в шесть часов… — несколько растерянно сообщила я. Он двинулся ко мне.

— Я не собираюсь ждать до обеда. Подойдя, он положил руки мне на плечи, и только тут я поняла, что все это значит. Я была шокирована.

— Рив! — воскликнула я. — Неужели ты хочешь лечь в постель в середине дня?

— Еще как хочу, — подтвердил он и, прежде чем я успела снова запротестовать, наклонился и стал меня целовать.

Крепко прижав к себе, он целовал меня до тех пор, пока я не перестала что-либо соображать.

Когда наконец он отпустил меня, я едва держалась на ногах. Молча подойдя к дверям, ведущим в гардеробные, Рив запер их на ключ.

Я нервно сглотнула.

По-прежнему не произнося ни слова, он снял куртку и галстук и бросил их на стоявшее неподалеку кресло, после чего снова подошел ко мне.

— Это совсем не то, чего я ожидала после своей свадьбы, — собравшись с силами, твердо заявила я. — Всегда представляла, как, надев ночную рубашку, буду ждать тебя в постели. Ночью. В темноте. Именно так это должно было происходить — а не средь бела дня.

— А! — приподняв бровь, воскликнул Рив. — Значит, ты себе это все-таки представляла?

— Готова поспорить, не так часто, как ты! — возразила я.

— Тут ты права, — усмехнулся Рив. Обхватив мою голову, он заглянул мне в глаза:

— А ведь ты не боишься того, что должно между нами произойти, Деб!

— Не боюсь, — искренне призналась я. К своему удивлению, я обнаружила, что в его темных глазах светится тревога.

— Сначала может быть больно. Ты знаешь, что я совсем не хочу причинить тебе боль, но я слышал, что в первый раз женщине бывает больно.

Я ободряюще улыбнулась:

— Ничего, справимся.

— Да, ты смелая, — улыбнулся он в ответ. — Мне удивительно повезло.

Я чуть повернула голову и поцеловала его руку. Глаза Рива сразу потемнели от желания.

— Давай я освобожу тебя от этого проклятого платья, — нетерпеливо предложил он.

— Тогда тебе придется расстегивать пуговицы, Рив. Мне самой с ними не справиться.

— Повернись, — лаконично скомандовал он. Я представила на его обозрение свою спину, и Рив начал возиться с маленькими пуговками.

— Черт побери! — через несколько минут фыркнул он. — А ты не могла выбрать платье с пуговицами покрупнее? Они у меня из рук выскальзывают!

— Я думала, на мне будет ночная рубашка, — возразила я. — Не моя вина, что ты так торопишься, забыв о всяких приличиях.

— Ладно-ладно, — проворчал он. — Пожалуй, я расстегнул достаточно, чтобы освободить тебя от него.

— Я не хочу рисковать, — подавив улыбку, заметила я.

— Да снимешь ты наконец это чертово платье?! — прорычал Рив.

— Не надо так волноваться, — сказала я и взялась за рукава. Чувствуя на себе взгляд Рива, я стянула платье с плеч и груди. Теперь оно уже могло соскользнуть на пол, что и произошло. Собрав одежду, я положила ее на стоявший возле кровати комод и повернулась к Риву.

Сквозь тонкую ткань моей рубашки явственно виднелись соски. Рив не отводил от них взгляда, и я с трудом удержалась от желания прикрыть руками грудь.

— С тех пор как мы в детстве вместе плавали, ты сильно изменилась, — хриплым голосом констатировал он.

Эти слова вернули мне уверенность. Я вспомнила, что на меня смотрит именно Рив, а не какой-то чужой человек.

— Не знаю, почему я так долго не сознавал, что ты выросла, — все еще не отрывая глаз от моей груди, продолжал Рив. — Только увидев тебя в Лондоне, я понял, что ты уже не та маленькая подруга моего детства, которую я знал прежде. — Он посмотрел мне в глаза. — Под самым моим носом ты превратилась в красивую женщину, а я этого даже не замечал.

— То же самое было и со мной, — кивнула я.

— В самом деле, Деб? — приблизившись ко мне, спросил Рив.

Я снова кивнула:

— Но я поняла это только тогда, когда ты в первый раз меня поцеловал.

Нагнувшись, он поднял меня на руки.

— Рив! — задохнувшись от волнения, воскликнула я. Он понес меня к кровати так легко, словно я ничего не весила. Положив меня, он снял сапоги и лег рядом.

— А теперь, — сказал Рив, — мы возьмемся за дело всерьез.

— Начинай, — глядя в его горящие глаза, ответила я.

Он снова поцеловал меня, и я с готовностью раскрыла губы, впуская его язык. Через некоторое время Рив принялся покрывать поцелуями мою шею и грудь. Когда он стянул вниз рубашку и коснулся языком соска, дыхание у меня прервалось.

— Тебе нравится, Деб? — пробормотал Рив.

— Да, — выдохнула я.

— Боже! У тебя такая нежная кожа! Прямо как шелк. Я слушала его, закрыв глаза и зарывшись пальцами в его волосы.

Губы Рива стали ласкать другую грудь, и по моему телу прокатилась горячая волна.

Я засунула руку ему под рубашку — хотела прикоснуться к его телу точно так же как он к моему.

Проведя рукой по спине Рива, я почувствовала, как перекатываются под гладкой кожей тугие мышцы. Ощущать эго было очень приятно.

Привстав, Рив одним быстрым движением стянул через голову рубашку, затем сбросил панталоны.

Посмотрев на него, я ахнула.

Если я уже не была маленькой девочкой, то и он явно не был маленьким мальчиком.

— Боже! — простонала я. — Ты же просто не поместишься!

— Надеюсь, как-нибудь управимся, — пробурчал он.

Я отнюдь не была в этом уверена, но поскольку у меня отсутствовал какой бы то ни было опыт, я промолчала.

Кроме того, я не хотела нарушать естественное течение событий.

Рив снова стал меня целовать, но на этот раз одновременно стягивая с меня панталоны. Когда он опустил их до лодыжек, движением ноги я помогла ему довести дело до конца.

— Вот умная девочка! — задыхаясь, одобрил он и просунул руку между моими бедрами.

Я вся напряглась, не в силах справиться с собой.

— Все хорошо, Деб, — ласково сказал Рив. — Успокойся. Все будет хорошо.

Успокоиться? Как я могу успокоиться, если он меня вот так трогает?

Но через минуту прикосновение длинных умелых пальцев стало вызывать у меня удивительно приятное ощущение. Теперь Рив лежал на мне, его язык проник ко мне в рот, а его пальцы — глубоко в мое тело.

Неожиданно меня начала бить дрожь, и я непроизвольно подалась вверх, навстречу Риву.

— Боже всемогущий, Деб! — простонал он. — Боже всемогущий!

Я уже не сознавала, что происходит. Я знала только, что вся горю, а охватившее меня блаженство все усиливалось и усиливалось, приближаясь к некой неописуемо прекрасной высшей точке.

— Все хорошо, — хрипло пробормотал Рив. — Все хорошо, — изготовившись, повторил он. Во мне все дрожало.

— Да. — ответила я.

Он медленно вошел в меня, но почти сразу наткнулся на препятствие.

Я чуть не заплакала от огорчения.

— Теперь держись, Деб! — тяжело дыша, сказал Рив.

И он резко подался вперед.

Я вцепилась руками в его плечи.

Он был уже во мне.

Глядя друг другу в глаза, мы застыли, боясь пошевелиться. Рив был мокрый как мышь, словно провел на солнце несколько часов.

— Тебе больно? — с трудом проговорил он.

— Совсем чуть-чуть. Сначала было больно, но теперь ничего.

Он начал медленно двигаться.

— Ну как?

— Не так уж и плохо, — осторожно сказала я. Рив закрыл глаза.

— Боже мой! — вымолвил он.

— Я прекрасно себя чувствую, Рив, — успокоила я. — Делай то, что нужно.

— Пожалуй, у меня уже нет выбора, — хрипло заметил он и начал совершать ритмичные движения, пока наконец с криком вроде А-а-ах! не застыл в полной неподвижности.

Рив повалился на меня и я, прижав его к себе, ждала, когда он отдышится. Наконец он немного приподнялся и заглянул мне в лицо.

— С тобой все в порядке, Деб? — озабоченно спросил он.

— Я чувствую себя прекрасно, — заверила я. — Было совсем не так уж плохо, Рив. Правда.

— Великий Боже! — простонал он. — Мне показалось, что я умер и вознесся на небеса, а она говорит, что было совсем не так уж плохо.

— В какой-то момент было даже хорошо, — со смехом сказала я.

Перекатившись на бок, он заключил меня в объятия.

— Теперь всегда будет хорошо. Я тебе обещаю.

— М-м-м… Я просто думаю, что мне нужно немного вздремнуть.

Он крепче прижал меня к себе.

— Спи.

Закрыв глаза, я устроилась поудобнее и решила, что стоит послушаться.

Обедали мы в гостинице. Оба проголодались, и мясо молодого барашка, вареные креветки, спаржа с белым вином и грибами и яблочный пирог показались нам очень вкусными. Рив заказал бутылку шампанского. Я выпила два бокала, а он прикончил остальное.

После обеда мы отправились гулять на набережную, где наблюдали за тем, как садится солнце и всходит луна. Когда мы вернулись в гостиницу, мне так хотелось спать, что глаза у меня сами собой закрывались. Сьюзен приготовила ночную рубашку, я легла в постель, пожелала Риву спокойной ночи и тут же погрузилась в сон.

На следующее утро я проснулась с ощущением, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидела Рива, лежащего рядом на животе. Опершись подбородком на руку, он сосредоточенно меня разглядывал.

— Доброе утро! — сонно улыбнувшись, поздоровалась я.

— Доброе утро. — Его лицо оставалось серьезным. — Ты хорошо выспалась?

Я зевнула.

— Спала как убитая.

Рив улыбнулся краешком губ:

— Это все из-за шампанского.

Я внимательно посмотрела на него. Волосы взъерошены, на подбородке и щеках щетина. В общем, он выглядел замечательно.

Но что-то было не так.

— Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — проведя рукой по его спутанным волосам, тихо спросила я.

— Нет. — Его голос звучал как-то странно. — По-моему, не говорила.

— Так вот, я тебя люблю.

— Я очень боюсь тебе навредить, Деб! — с отчаянием произнес Рив. — Ты это понимаешь, правда? Я сделала строгий вид:

— Мне показалось, ты говорил, что больно будет только в первый раз.

Он, кажется, немного смутился.

— Давай попробуем снова и посмотрим, прав ты или нет.

— А у тебя ничего не болит? — нахмурился он.

— Поцелуй меня, Рив, — тихо попросила я.

Он придвинулся ко мне, и наши губы слились.

Все те ощущения, которые я испытала вчера, вновь вернулись ко мне. Рив снова и снова говорил, какая я красивая, и во мне все сильнее и сильнее разгоралось желание. Я обвила ногами его талию, и теперь, когда он вошел в меня, уже не было той острой боли, которая в прошлый раз помешала мне насладиться чудесными новыми ощущениями. Каждое движение Рива вызывало у меня все большее возбуждение, пока последняя, самая мощная волна наслаждения не захлестнула меня с головой.

Потом мы лежали, крепко обнявшись, уставшие и счастливые.

— Я чувствую себя так, будто умерла и вознеслась на небо, — повторила я вчерашние слова Рива.

Он еще крепче прижал меня к себе.

— Я так люблю тебя, Деб! Да поможет нам Бог — я так тебя люблю!

В голосе Рива снова прозвучало отчаяние, и я, уткнувшись лицом в его волосы, принялась читать молитву.

 

Глава 17

Мы с Ривом пробыли в Брайтоне три дня, и я со стыдом вынуждена признать, что свой гостиничный номер мы покидали очень редко. Мы выходили только чтобы поесть, да еще каждый вечер совершали прогулку по набережной. Один раз мы, правда, прошлись по магазинам, и Рив настоял на покупке пары сапфировых серег как раз, как он выразился, под цвет моих глаз.

Все остальное время мы проводили в постели.

— Хорошо, что ты решил провести эти дни в Брайтоне, — заметила я в то утро, когда мы уже собирались обратно в Вейкфилд-Мэнор. — Мы бы весь Вейкфилд шокировали своим поведением.

Рив в этот момент развалился в низком кресле, стоявшем в моей гардеробной, а я стояла перед трюмо, завязывая под подбородком розовые ленты соломенной шляпки.

— А зачем же я повез тебя в Брайтон? Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне.

— Ну, теперь придется вести себя как все нормальные люди, — с сожалением сказала я. — То есть вставать утром, а не валяться в постели до двух часов дня!

Рив вздохнул.

Отвернувшись от зеркала, я тщательно оглядела комнату, чтобы удостовериться, что ничего не забыла.

— По крайней мере будем надеяться, что твоя дорогая тетя София уже уехала, — проговорила я. — Иначе она непременно станет расспрашивать меня о первой брачной ночи, причем во всех деталях.

Рив ехидно засмеялся:

— А у тебя и не было первой брачной ночи! У тебя был первый брачный день. А в брачную ночь ты сразу отключилась, выпив слишком много шампанского.

— Очень смешно! — недовольно поморщилась я.

— Ну что, готова? — спросил Рив и поднялся с кресла.

Я уже собралась, но почему-то никак не решалась покинуть Брайтон. И кажется, причина была не только в том, что здесь я наслаждалась уединением, которое отель обеспечивал новобрачным.

В Брайтоне я чувствовала себя в безопасности.

Нет, не совсем так. Я чувствовала, что Рив здесь в безопасности.

Меня не покидало ощущение, что в Вейкфилде его подстерегает опасность

— то ли ему угрожает Роберт, то ли он сам.

— Готова! — бодро улыбнулась я и под руку с Ривом вышла из комнаты.

***

В Вейкфилде нас встречали словно членов королевской семьи. Когда мы вошли в парадную дверь, в холле появились мама и лорд Брэдфорд.

— Дебора! — вскрикнула мама и бросилась мне на шею. Я засмеялась, почувствовав неожиданную силу ее нежных рук.

— Меня не было всего несколько дней, мама, — напомнила я.

Отступив на шаг, она окинула меня озабоченным взглядом.

Я знала, что у меня сияющий вид, поскольку уже успела посмотреть на себя в зеркало.

Морщинка на мамином лбу разгладилась, тревожное выражение лица сменилось удивлением.

— Как вам понравился Брайтон, Дебора? — любезно поинтересовался лорд Брэдфорд. — Погода, к счастью, была великолепной.

Я посмотрела на Рива, стоявшего позади лорда Брэдфорда, и он лукаво мне подмигнул.

Интересно, что сказал бы чопорный лорд Брэдфорд, — подумала я, — если бы узнал, что я едва видела Брайтон, так как была занята кое-чем другим Но конечно, я этого не сказала, а лишь скромно посмотрела на него и кивнула:

— Погода была прекрасной, милорд.

— Очевидно, вам пора называть меня Бернардом, моя дорогая. В конце концов, мы теперь одна семья. Мне не хотелось называть его Бернардом.

— Благодарю, — сказала я.

Он укоризненно посмотрел на меня, словно увещевал непослушного ребенка.

— Бернард, — с некоторым усилием выдавила я.

Он кивнул, выражая сдержанное удовлетворение.

— Я уверен, что вы хотите отдохнуть с дороги. — Он перевел взгляд на Рива:

— Вы с Деборой расположитесь в твоей комнате, Рив.

Кивнув, Рив взял меня за руку:

— Пошли, Деб.

По дубовой лестнице мы поднялись на второй этаж. Комната Рива располагалась в левом крыле здания. Первое, что я увидела, когда Рив открыл дверь, была величественная кровать на четырех столбиках с подвязанным ввиду жаркой погоды зеленым балдахином. На зеленых с красным стенах висели картины, изображавшие деревенские пейзажи Суссекса, на персидском ковре стояло обитое шелком кресло, по углам расположились письменный стол и туалетный столик, словно приглашая к разговору, смотрели друг на друга еще два полосатых кресла, а по обе стороны камина несли караул два больших черных слона.

— Какой-то кузен жены Бернарда прислал из Индии, — пояснил Рив, проследив направление моего взгляда.

Кивнув, я прошла к туалетному столику, сняла шляпу и пригладила волосы. Заложив руки за спину, Рив прошествовал к окну.

Задумавшись, я рассеянно смотрела на свое отражение в зеркале.

— Рив, — наконец решилась я, — ты когда-нибудь подозревал, что твой дядя может заинтересоваться моей матерью?

— Бернард? — обернулся ко мне Рив.

— Вот именно.

— Никогда об этом не думал, — нахмурился Рив. — Что ж, наверное, это возможно, Деб, — после недолгих размышлений признал он. — Твоя мать еще очень привлекательная женщина.

Я бросила на него сердитый взгляд:

— Кстати, сколько лет Бернарду?

— Думаю, что-то около пятидесяти.

— Пятидесяти? — с насмешкой повторила я. — Да он просто древний старик.

— Ну, не такой уж и древний! — развеселился Рив. — Должен тебя заверить, что пятидесятилетние мужчины еще вполне… ничего себе.

Мне не хотелось представлять лорда Брэдфорда в качестве чьего-то любовника, а уж тем более в роли партнера моей матери. Это было бы просто отвратительно.

— Ты не будешь возражать, если мама поживет у нас в Эмберсли, Рив? — поспешно спросила я.

— Разумеется, нет, — удивился он. — Я всегда считал, что она будет жить с нами.

Подойдя к Риву, я обняла его и положила голову ему на грудь. Он крепко прижал меня к себе.

Поскольку на шее у Рива был накрахмаленный белый галстук, мне пришлось поцеловать его в подбородок. Несмотря на то что сегодня утром он брился, щетина все-таки кололась.

Рив прижался губами к моим волосам.

Из окна лились лучи летнего солнца, и мы словно купались в потоке света и тепла. Почувствовав знакомый жар в теле, я заставила себя сделать шаг назад.

— Нас ждут внизу на чай, — напомнила я. Появившееся на лице Рива хищное выражение доказывало, что он чувствует то же, что и я.

— А нам обязательно идти? — спросил он. Я подумала о своей матери.

— Обязательно.

— Лучше бы мы остались в Брайтоне, — проворчал он.

Пожалуй, я тоже предпочла бы сейчас безликий гостиничный номер в Брайтоне, где мы провели первые дни своей супружеской жизни, этой красиво обставленной семейной спальне.

— Да, — дрогнувшим голосом сказала я, — лучше бы остались.

Снова встретив людей, с которыми прожила бок о бок последние несколько недель, я испытала очень странное чувство. Мы с Ривом отсутствовали всего три дня, но в моей жизни произошли такие большие перемены — как в личном плане, так и в моем статусе, — что мне казалось, будто отношения теперь придется строить заново.

К счастью, тетя София вернулась к себе в Бат, но это означало, что теперь мне придется занять ее место за столом — напротив лорда Брэдфорда, и я очень старалась скрыть ту неловкость, которую испытывала.

За обедом Салли и Мэри-Энн исподтишка все время меня разглядывали.

Эдмунд Нортон обсуждал с Гарри и Ривом лодку, которую собирался покупать.

Миссис Нортон беседовала с Бернардом и мамой, а мистер Нортон, который сидел по правую руку от меня, завел разговор со мной.

— Во время пребывания в Брайтоне вы посещали резиденцию принца-регента, леди Кембридж? — доброжелательно поинтересовался мистер Нортон.

Интересно, сколько времени мне придется привыкать к тому, что меня называют леди Кембридж.

— Внутри я не была, — призналась я. — Но снаружи она производит внушительное впечатление, Он что-то ответил, и мы продолжили эту содержательную беседу, в то время как на столе семга сменялась олениной, а та, в свою очередь, — жареной свининой.

После десерта, состоявшего из фруктов и миндаля, дамы удалились в гостиную, чтобы выпить чаю.

— О, Дебора, — взволнованно заговорила Салли, — как ты прекрасно выглядишь! Должно быть, замужество — чудесная вещь.

Мэри-Энн молчала, но внимательно меня рассматривала.

— Просто замечательная, Салли, — улыбнулась я, — если только отыщешь себе подходящего мужа. Салли тяжело вздохнула:

— Ты счастливая — у тебя есть Рив. Где еще найти такого мужчину, как он?

— Напоминаю вам, девочки, — сурово вмешалась миссис Нортон, — что с вашей стороны просто неприлично расспрашивать Дебору насчет ее супружеской жизни.

— Да, мама, — потупила взгляд Мэри-Энн. Салли недовольно наморщила нос. Моя мать принялась разглаживать свое и без того безупречное шелковое платье.

— Ну, как там идет подготовка к празднику? — сделав глоток чая, спросила я.

Разговор о празднике продолжался до тех пор, пока в гостиную не вошли мужчины. Затем мама, Бернард и мистер и миссис Нортон сели играть в вист, а все остальные отправились в сад.

Поглощенные разговором, Салли и Эдмунд вскоре ушли вперед, но до нас все время доносились ее веселый голос и беззаботный смех — она поддразнивала Эдмунда за его страсть к лодкам.

Сделав предостерегающий жест, Рив остановился, вслед за ним остановились я, Гарри и Мэри-Энн.

— Я вот все думаю, Гарри, — начал Рив, — что слышно о Роберте?

Искоса взглянув на Рива, Гарри неохотно ответил:

— По правде говоря, мы не знаем, где он. Мое сердце бешено забилось. Рив крепче сжал мою руку.

— Я думал, он в Гэмпшире.

По-прежнему не глядя на кузена, Гарри провел кончиком ботинка по гравию.

— Он уехал оттуда несколько дней назад, и с тех пор никто о нем не слышал.

— Деб рассказала мне о произошедшем той ночью, — твердо заявил Рив, — так что нечего ходить вокруг да около.

Гарри вопросительно взглянул на меня. Я молча кивнула.

— А что тогда случилось, Дебора? — испуганно спросила Мэри-Энн.

Ей никто не ответил.

— Он пытался изнасиловать Дебору, — после долгой паузы выдавил Гарри.

— Не было никакой пьяной драки в Фэр-Хейвене. Роберт проник в комнату Деборы и напал на нее. Услышав крики, прибежала миссис Вудли и ударила Роберта вазой по голове. Вот почему мой отец отослал его в Гэмпшир и запретил приезжать на свадьбу.

— Боже мой, Дебора! — ужаснулась Мэри-Энн. — Какой кошмар тебе пришлось пережить!

— Да, это действительно был кошмар, — согласилась я.

Рив по-прежнему сжимал мою руку.

— Не думаю, что Роберт снова попытается сделать что-нибудь подобное,

— как можно рассудительнее заметила я. — Он должен понимать, что если что-то случится с Ривом или со мной, он первым будет на подозрении.

Выражение лица Гарри меня испугало.

— Роберт собой не владеет, Дебора, — с горечью сказал он. — Мне это стало ясно, когда он напал на тебя. — Он провел рукой по глазам, словно пытался стереть представшую перед ним картину. — Его словно разъедает изнутри эта дикая ненависть к Риву. В нем и раньше чувствовалась склонность к жестоким поступкам, но теперь… — Он перевел взгляд на Рива и мрачно повторил:

— Теперь он совершенно собой не владеет.

Рив промолчал.

— Не понимаю, — грустно покачала головой Мэри-Энн. — Почему он тебя так ненавидит, Рив?

— Не знаю, — ответил Рив.

— Моему отцу всего сорок шесть, — сказал Гарри. — Даже если ты умрешь, ему еще очень долго придется ждать титула графа Кембриджского. Роберт должен это понимать.

Сорок шесть! Рив говорил мне, что ему по меньшей мере пятьдесят.

— Возможно, твоему отцу тоже следует поберечься, — хмуро заметил Рив.

У Гарри от удивления вытянулось лицо.

— Ты это серьезно, Рив?

— Неизвестно, что у Роберта на уме. Воцарилось напряженное молчание. Выйдя наконец из задумчивости, Рив обернулся ко мне.

— Нам надо принять меры предосторожности, — заявил он, — и главная из них заключается в том, что ты никогда не должна оставаться одна. Ты слышишь меня, Деб? Роберт уже сделал одну попытку. Нет оснований полагать, что он не накинется на тебя снова.

Я никогда еще не слышала, чтобы он говорил таким властным тоном. Даже, можно сказать, диктаторским.

— Я слышу тебя, Рив, — мягко ответила я. Голос Салли зазвучал ближе, и Гарри поспешно заявил:

— Не хочу вмешивать в это дело мою сестру и Эдмунда.

Рив кивнул, и через минуту я уже весело щебетала о том, что хочу когда-нибудь снова приехать в Брайтон и осмотреть как следует резиденцию принца.

Чтобы переодеться на ночь, я прошла в гардеробную, а Рив остался в спальне. Когда я вернулась, Рив стоял перед камином, задумчиво глядя на индийских слонов. На нем был элегантный халат из черного шелка. По опыту я уже знала, что под этим халатом ничего нет.

Услышав, как открывается дверь гардеробной, Рив обернулся.

На мне была ночная рубашка из белого батиста, а волосы Сьюзен уложила так, что они свободно ниспадали на спину.

— У тебя волосы как лунный свет, — заметил Рив. Эти ласковые слова столь контрастировали с мрачным выражением его лица, что я забеспокоилась, у

— Ты думаешь, Роберт отважится вернуться сюда после того, что натворил!!? — нерешительно спросила я. Выражение лица Рива не изменилось.

— Он может не возвращаться в дом, но что помешает ему укрыться неподалеку — в каком-нибудь тайном убежище?

Я вздрогнула, как от холода, хотя в спальне было тепло.

— Еще раз повторяю: ты ни на минуту не должна оставаться одна, — сказал Рив.

— Думаю, мне ничего не угрожает, Рив, — возразила я. — Роберт сказал, что хотел мной овладеть только для того, чтобы опередить тебя.

— Боже мой! — в отчаянии воскликнул Рив и закрыл глаза.

— Меня беспокоишь ты, — продолжала я. Открыв глаза. Рив протянул ко мне руки, и я благодарно к нему прижалась.

— Разве ты не видишь, Деб? — Он крепко обнял меня. — Роберт хочет стать графом Кембриджским. Теперь, когда мы поженились, ты для него — угроза номер один.

— Не понимаю, — покачала головой я.

— Если ты родишь сына, — мрачно продолжал Рив, — то Роберт полностью лишится прав наследования.

Он был так напряжен, что я буквально чувствовала, как вибрирует его тело.

— Боже мой, Рив, но мы еще и недели не женаты!

— Бывает достаточно и одного раза, — так же мрачно сказал он.

Я прижалась щекой к его плечу.

— Я буду осторожна, — стараясь его ободрить, пообещала я.

Но Рив нисколько не успокоился.

— Нельзя мне было на тебе жениться. Сделав это, я подверг тебя риску…

Ну хватит!

Вырвавшись из его объятий, я бросила на него бешеный взгляд:

— Никогда больше этого не повторяй! Ты слышишь, Рив?

Он посмотрел на меня, и сквозившее в его глазах уныние мне сильно не понравилось.

— Ты — лучшее, что есть в моей жизни, — заявила я. — Я люблю тебя.

Казалось, мои слова его не очень убедили. Я решила, что пора сменить тему.

— Да, кстати, сегодня ты говорил мне, что Бернарду пятьдесят, но, по словам Гарри, ему только сорок шесть. Мои слова как будто совершенно сбили его с толку.

— Пятьдесят, сорок шесть — какая, к черту, разница, Деб?

— Разница в целых четыре года! — строго заметила я. Его наконец озарило.

— А, так мы снова говорим о Бернарде и твоей матери?

— Вот именно.

Сунув руки в карманы халата, он пожал плечами:

— Ну, даже если Бернарду действительно нравится твоя мама, что в этом плохого?

— Все плохо! Боже мой, Рив, вспомни, как он обращался с тобой все эти годы!

— Он пытался сделать из меня человека, Деб, — неожиданно сказал Рив.

— Знаешь, Бернард вовсе не так уж плох.

— Может, и так, — отрезала я, — но не настолько хорош, чтобы быть рядом с моей матерью Мы замолчали. Мой взгляд не отрывался от треугольного выреза халата, обнажавшего сильную шею и часть груди, поросшую жесткими темными волосами

— А кто же подходит миссис Вудли, Деб? — задумчиво посмотрев на меня, спросил Рив. Я оцепенела.

— Во всяком случае, не твой дядя!

— Твоя мать вправе снова выйти замуж, если захочет, — по-прежнему глядя на меня, мягко заметил Рив. — Ты не должна рассчитывать, что остаток жизни она посвятит только тебе.

Моя голова дернулась, словно Рив нанес мне удар по подбородку.

— Я никогда на это не рассчитывала! — свирепо фыркнула я.

Рив промолчал, продолжая смотреть на меня с каким-то странным выражением, которое мне вовсе не нравилось.

— Вы так долго прожили вдвоем, что, как я понимаю, сблизились больше, чем это обычно бывает между матерью и дочерью…

Я прервала его:

— Стоп! Мне очень жаль, что я подняла эту тему. Мне просто кажется, что моя мать и лорд Брэдфорд друг другу не подходят, вот и все.

Поставив таким образом точку, я повернулась к нему спиной и отошла к окну. Фонари во внутреннем дворе погасли, и сад погрузился в полную темноту.

— Что ж, ладно, — уступил Рив.

Ты последний, кто вправе рассуждать о чьей-то матери, — мысленно произнесла я.

Но когда я поймала себя на этом, мне стало больно и стыдно.

Отвернувшись от окна, я улыбнулась:

— Извини, что я так на тебя набросилась. Я не хотела. Рив снова протянул ко мне руки.

— Люби меня, Деб, — дрогнувшим голосом сказал он. — Люби меня.

Я упала в его объятия.

Он крепко-крепко меня обнял, и хотя мне было больно, я не протестовала. По моему телу молнией пробежала дрожь.

Тогда Рив взял меня на руки и понес к кровати.

 

Глава 18

На следующее утро Рив очень рано разбудил меня поцелуем. Открыв глаза, я увидела, что на нем уже надет костюм для верховой езды.

— Мы с Гарри собрались на прогулку, — объяснил он. — Не вставай, отдохни как следует.

Учитывая, что добрую часть ночи он мне спать не давал, я решила, что заслужила право еще немного понежиться в постели.

Сонно улыбнувшись, я вновь закрыла глаза.

Снова проснувшись в половине десятого, я оделась и спустилась к завтраку.

Оживленно беседуя, мама и лорд Брэдфорд уже сидели в эркере, где был установлен круглый дубовый стол.

Тень пробежала по моему лицу.

Дело вовсе не в том, что я эгоистками не желаю делить ни с кем мою маму, — стараясь быть беспристрастной, подумала я. — Просто я не верю, что лорд Брэдфорд ей подходит.

И только поэтому мне совсем не нравилось то оживление, которое я замечала в глазах мамы каждый раз, когда она на него смотрела.

— Доброе утро, — хмуро приветствовала их я.

— Доброе утро, дорогая, — повернувшись ко мне, улыбнулась мама. — Как спалось?

В глазах лорда Брэдфорда мелькнули веселые искорки, и я почувствовала, что краснею.

— Прекрасно, — ответила я.

— А где Рив? — снова спросила мама, заглядывая мне через плечо, словно ожидала, что там вдруг материализуется мой муж.

— Он уехал на прогулку с Гарри.

— Наверное, Гарри решил сообщить Риву, что в сентябре уезжает учиться в Королевский медицинский колледж, — вмешался лорд Брэдфорд.

— Неужели это правда? — удивилась я. — Неужели вы передумали и разрешили Гарри учиться на врача?

— Я передумал, — беззаботно подтвердил лорд Брэдфорд.

Он не смотрел на мою мать, и она не смотрела на него, и делали это они так упорно, что я все поняла.

— Я очень рада! — сухо сказала я. — Гарри всегда об этом мечтал, и я думаю, он станет превосходным врачом.

— Мне это убедительно доказали, — так же беззаботно сообщил лорд Брэдфорд.

Я искоса взглянула на маму, которая безмятежно продолжала пить кофе.

Подойдя к буфету, я взяла немного ветчины и омлет. Бурная ночная жизнь вызывала у меня по утрам зверский аппетит.

— Гарри говорит, что никто не знает, где Роберт, — подойдя с тарелкой к столу, осторожно сказала я.

В серых глазах лорда Брэдфорда появилось такое отчаяние, что мне поневоле стало его жаль.

— Это правда, — кивнул он и махнул рукой, словно отгоняя от себя неприятные видения. — Боюсь, если он появится поблизости, я не смогу гарантировать вашу безопасность, Дебора. Тем более это касается Рива. Было бы разумно, если бы вы приняли некоторые меры предосторожности.

— Вы думаете, он собирается вернуться?

— Да, — печально глядя на меня, ответил лорд Брэдфорд. — Думаю, что да.

Меня вдруг охватила паника.

— Рив! — воскликнула я. — Он уехал на прогулку с Гарри. А что, если Роберт сейчас где-нибудь в засаде? Если он станет в него стрелять?

Мама с Бернардом наперебой бросились меня успокаивать.

— Не беспокойся, дорогая, — говорила мама.

— С Ривом все будет в порядке, — вторил ей лорд Брэдфорд.

— Откуда вы можете знать, что с Ривом будет все в порядке, если сами признали, что Роберт опасен? — разозлилась я.

— Хотя поведение Роберта выходит за всякие рамки, он не дурак, — сказал его отец. — И не захочет быть повешенным за убийство. — Лорд Брэдфорд потер лоб, словно у него болела голова.

Я перехватила устремленный на него полньгй сочувствия взгляд мамы.

— Убийца не может унаследовать титул и поместья человека, которого он убил, — решительно продолжал лорд Брэдфорд. — С Ривом Роберт должен вести себя осторожно.

После завтрака мы с мамой собрались в деревню на одно из последних собраний по подготовке к летнему празднику, который должен был состояться уже через три дня. Стояла прекрасная погода, и мы решили пройтись до конюшни пешком.

— К празднику решительно все готово, — говорила мама, пока мы шли по усыпанной гравием дорожке к сложенному из розового кирпича зданию конюшни, располагавшемуся на склоне холма.

Совершенно неожиданно мы увидели шедшего навстречу Гарри, который что-то бормотал себе под нос.

Куртка его висела на плече, а рубашка и брюки были насквозь мокрыми.

— Гарри! — окликнула его я. — Где Рив?

Гарри остановился с таким видом, словно только сейчас заметил, что кто-то стоит у него на пути, и рассеянно посмотрел сначала на меня, потом на маму.

— Где Рив? — саркастически повторил он. — Не имею понятия, где Рив! Как только мы добрались до берега, он вскочил на лошадь и умчался с такой скоростью, будто за ним гнались дьяволы. Я подумал, он поехал домой, но на конюшне сказали, что он не появлялся.

— Что случилось? — не сводя с него глаз, спросила я. — Почему ты такой мокрый? Вы что, купались в одежде? Гарри провел рукой по своим влажным волосам.

— Да, мы действительно собирались купаться, — подтвердил он. — Только все вышло не так. как я думал.

У меня заныло в груди.

— Рассказывай! — потребовала я.

— Дебора, — тихо вступила мама. — Может, Гарри лучше сначала переодеться?

— Нет! — непреклонно возразила я. — Пусть сначала расскажет, что случилось.

— Вчера вечером, перед тем как ложиться спать, я предложил Риву съездить со мной утром на прогулку, — переминаясь с ноги на ногу, начал Гарри. — Я хотел сообщить ему приятную новость.

— Я слышала об этом, — кивнула я.

— Мы встретились на конюшне, как и договорились, в семь тридцать, и решили, воспользовавшись отливом, поехать на остров Чарльза.

С юга подул легкий ветерок, и Гарри вздрогнул от холода в своей насквозь промокшей одежде. Но я не собиралась отпускать его до тех пор, пока все не выясню.

— И что же дальше? — поторопила я.

— Мы так и сделали, — продолжил он. — Прискакали на остров Чарльза, прокатились вдоль пляжа, затем спешились, я стал рассказывать Риву, что осенью поеду учиться в Королевский медицинский колледж.

— Это и вправду замечательная новость, Гарри, — заметила я. — Очень за тебя рада.

— Спасибо. Рив тоже обрадовался. — Гарри снова провел рукой по спутанным волосам. — А потом, когда мы шли вдоль берега, Рив предложил: А почему бы нам это не отпраздновать? Давай поплаваем.

Я сжала мягкий кожаный ридикюль, который держала в руках.

— И ты согласился? Гарри кивнул:

— Было чудесное утро, а в детстве мы часто купались во время отлива. Рив вел себя так бесшабашно, словно мы и в самом деле были детьми. Я тоже расслабился, мы сняли куртки и рубашки и полезли в воду.

— Полагаю, вы оба неплохо плаваете, — тихо сказала мама.

— Да, — ответил Гарри, — мы оба умеем плавать, но уже давно не тренировались, поэтому я не собирался заплывать далеко.

Мне стало совсем нехорошо.

— Ну? — с тревогой поторопила я. Гарри покачал головой, словно все еще не мог поверить в то, что произошло.

— Мы были возле Скалы черепов, где довольно глубоко. Тут Рив внезапно сказал: Я хочу добраться до Фэр-Хейвена.

Я перестала дышать.

— До Фэр-Хейвена? — со страхом переспросила мама. — То есть он собирался добраться туда вплавь, через пролив?

— Да, — мрачно подтвердил Гарри. — Именно это я имел в виду.

Успокойся, Дебора, — сказала я себе. — Рив жив. Гарри уже говорил, что Рив жив.

Но все равно сердце замерло от страха.

— Он отплыл от берега прежде, чем я успел его остановить, — продолжал рассказ Гарри. — Я не знал, что делать. Если бы я поплыл за ним и попытался силой вернуть обратно, то, боюсь, мы бы оба утонули. — Он глубоко вздохнул. — В конце концов я решил, что мне нужна лодка.

— Лодка? — тихо повторила мама.

Гарри снова переступил с ноги на ногу, и снова в его ботинках захлюпала вода.

— Я поплыл назад к берегу, вскочил на коня и галопом помчался в Фэр-Хейвен, — не отрывая глаз от моего лица, рассказывал он. — Добравшись туда, я взял одну из рыбачьих лодок — чуть не избив старика, который пытался мне помешать, — и поплыл на ней через залив. Я видел, что Рив все еще плывет, хотя явно очень устал.

— Боже мой! — выдохнула я.

— Никогда в жизни я не греб так быстро, — сказал Гарри — Взмахивал веслами, как птица крыльями. Но когда я наконец добрался до Рива, который тяжело дышал и едва держался на воде, он отказался залезть в эту чертову лодку.

— Что?! — ужаснулась мама.

— Он велел мне убираться и сказал, что сам доберется до Фэр-Хейвена,

— мрачно сообщил Гарри.

— О Господи! — прикрыв рукой рот. охнула я.

— Было совершенно ясно, — продолжал Гарри, — что если я его послушаюсь, то он просто утонет, поэтому следующие несколько минут я плыл вровень с ним, а когда он настолько выбился из сил, что едва мог шевелить руками и ногами, я втащил его на борт.

— Он помогал тебе, когда ты втаскивал его в лодку? — чужим голосом спросила я.

Гарри посмотрел на меня, будто решая, сказать ли мне правду.

— Мне нужно это знать, — настаивала я. — От этого будет зависеть мое поведение. Он помогал тебе, когда ты втаскивал его на борт? у

— Нет, — признался Гарри. — Он совсем мне не помогал. По правде говоря, он хотел, чтобы я оставил его в воде.

Невидящим взглядом я смотрела сквозь Гарри и потрясенно молчала.

— А что случилось после того, как вы доплыли до берега? — тихо спросила мама.

— Рив был ужасно зол, — ответил Гарри. — Когда он снова смог говорить, то принялся ругать меня. Говорил, что я старый домосед, в котором нет ни капли спортивного духа.

— Он это не со зла, Гарри, — устало заметила я.

— Я знаю, — уныло кивнул Гарри. — Он пытался покончить с собой к сердился на меня за то, что я ему помешал Вот почему он был так взбешен.

Было ужасно услышать из чужих уст то, о чем я боялась даже думать.

Повисло тяжелое молчание.

— А что же случилось потом? — наконец спросила я.

— Наша одежда и лошадь Рива остались на острове Чарльза, поэтому мы вдвоем доехали туда на моей лошади. Рив оделся, вскочил на своего коня и был таков. Я решил, что он отправился домой, но, очевидно, ошибся.

— Спасибо, Гарри, — печально поблагодарила я. — Ты спас ему жизнь.

Лицо Гарри вновь вспыхнуло от гнева.

— Господь всемогущий, да что же у нас за семья! Брат сошел с ума, любимый кузен пытался утопиться… Что за дьявольщина здесь творится?

Я вспомнила слова Рива, сказанные прошлой ночью: Мне не нужно было на тебе жениться.

— Разве ты сам не видишь? — устало проговорила я. — Рив считает, что, женившись на мне, сделал меня мишенью для Роберта.

Гарри понял мои слова не сразу, а когда понял, весь гнев сразу оставил его.

— Он думает, что Роберт захочет от тебя избавиться, пока ты не родила ребенка, который лишит его прав наследования, — догадался он.

— Да.

Гарри выругался, но тут же посмотрел на маму и извинился.

Она покачала головой в знак прощения.

— Мы все надеялись, что, женившись на тебе, Рив избавится or своих демонов. — произнес Гарри. — Но кажется, получилось по-другому.

Я подняла руки вверх, признавая его правоту:

— Кажется, да.

— Ты должна что-то предпринять, Дебора! — взмолился Гарри. — Рив был совершенно серьезен. Боюсь, он снова попытается сделать что-либо подобное.

— Я поговорю с ним, Гарри, — пообещала я.

— Надеюсь, он тебя послушает, — с сомнением сказал Гарри.

— Я с ним поговорю, — повторила я. — Видишь ли, не думаю, что он заранее все это спланировал. Скорее, он просто воспользовался моментом.

— Он до смерти меня перепугал, — признался Гарри.

— Да, — кивнула я. — Я тебя понимаю.

Мы с мамой решили не ехать в деревню, а вместо этого проводить до дома Гарри и подождать Рива. Гарри считал, что искать его бесполезно и следует ждать, пока он приедет сам.

***

К несчастью, едва войдя в дом через черный ход, мы встретили лорда Брэдфорда. Увидев наши удрученные лица и промокшую одежду Гарри, он захотел узнать, что произошло.

Мы прошли в столовую, где Гарри вновь повторил свой рассказ о том, что произошло утром на острове Чарльза.

Как и следовало ожидать, лорд Брэдфорд был взбешен.

— Что случилось с мальчиком? — расхаживая перед камином, нервно вопрошал он. — У него прекрасное положение в обществе, жена, которую он искренне любит. У него есть все, что нужно! — Остановившись, он обвел взглядом нас троих, полукругом выстроившихся вокруг него, словно зрители у клетки с тигром. — Очевидно, он совсем не настолько переменился, как мне показалось.

Я уже собралась выступить в защиту Рива, но, к моему удивлению, мама меня опередила.

— Вы несправедливы, Бернард, — мягко сказала она. — Рив просто пытается защитить Дебору. Конечно, он делает это не правильно, но его мотивы благородны.

Серые, как сталь, глаза лорда Брэдфорда встретились с небесно-голубыми мамиными.

— Каждого, кто с помощью самоубийства пытается избежать трудностей, можно назвать трусом, Элизабет.

Стиснув кулаки, я открыла рот, чтобы ответить, но мама молча покачала головой. Усилием воли я заставила себя промолчать.

— Рив — один из храбрейших молодых людей, — тихо, но твердо заметила мама, не сводя взгляда с лорда Брэдфорда. — Вспомните, что отец возложил на него всю ответственность за смерть матери. — Мамины губы скривились от отвращения. — Дебора как-то передала мне слова лорда Кембриджа, и я была не в силах поверить, что отец мог наговорить сыну такие ужасные вещи. Просто чудо, что Рив в результате не озлобился на весь свет.

На лбу у лорда Брэдфорда залегла глубокая складка.

— Риву было всего пятнадцать лет, когда эта карета перевернулась, — сердито напомнил он. — Это был несчастный случай, только и всего. — Он нахмурился еще больше. — Я всегда считал, что Хелен, должно быть, сошла с ума, когда позволила ему взять в руки поводья.

— Конечно, это было безумием, — согласилась мама. — Но Рива заставили думать иначе. Его убедили, что это он убил свою мать. А теперь он больше всего на свете боится стать причиной гибели Деборы.

Мама замолчала, но они с лордом Брэдфордом так и не отвели друг от друга глаз.

— Понятно, — пробормотал наконец лорд Брэдфорд. — Понятно.

— Он не трус, — сказала мама. — Он просто в отчаянии.

К моим глазам подступили слезы. Какая у меня чудесная мама! До сих пор я и не предполагала, что она так хорошо понимает Рива.

Однако лицо лорда Брэдфорда не прояснилось.

— Это мой сын трус, Дебора, — повернувшись ко мне, признал он. — Я приношу извинения за то, что говорил о Риве.

К горлу подступил комок, я была не в силах говорить и только молча кивнула.

— И что же нам теперь делать? — спросил лорд Брэдфорд. — Не можем же мы позволить мальчику убить себя!

Сама эта мысль его явно ужасала, Мне вдруг вспомнилось, что если с Ривом что-нибудь случится, то графом Кембриджским станет именно лорд Брэдфорд. Пожалуй, при подобных обстоятельствах не многие бы на его месте так беспокоились о Риве.

Откашлявшись, я наконец обрела дар речи.

— Я поговорю с ним, — пообещала я. — Но лучше всего что-нибудь сделать с Робертом.

Лицо лорда Брэдфорда стало непроницаемым.

— С Робертом мы ничего не можем поделать. Я не могу даже лишить его средств, потому что он получил наследство от матери.

— Значит, он может беспрепятственно бродить по округе, угрожая жизни Рива и моей? — взглянув ему прямо в глаза, спросила я.

— Дебора, — вмешалась мама, — если можно как-то оградить вас от Роберта, Бернард, я уверена, это сделает.

— Можно его связать и отправить в Австралию, — пробормотала я.

— Это вряд ли выполнимо, — неодобрительно заметил лорд Брэдфорд. — В данный момент мы даже не знаем, где он.

Я понимала, что ляпнула глупость, но была слишком напугана, чтобы соблюдать приличия.

— Пойду наверх, — заявила я. — Когда Рив объявится, с ним поговорю.

Три пары глаз с беспокойством смотрели мне вслед.

 

Глава 19

Рив не возвращался еще целых три часа. За это время я едва не протоптала дорожку, бродя туда-сюда по персидскому ковру. Очевидно, Рив не ожидал увидеть меня здесь, в спальне, так как, войдя, резко остановился на пороге, словно натолкнулся на стену.

— О! — с наигранной беспечностью, которая ему плохо удавалась, произнес он. — Ты, оказывается, здесь, Деб… Я стояла у камина и молча смотрела на него.

— Да, — наконец сказала я. — Здесь. Я ждала тебя.

— Не было никакой необходимости меня ждать, — по возможности еще более беззаботно вымолвил Рив, — расставшись с Гарри, я решил немного проехаться на Монархе по холмам.

— Я слышала, — кивнула я и, глядя на его мятую, растерзанную одежду, добавила:

— Вижу, ты уже высох.

Войдя в комнату, он двигался так осторожно, словно я была каким-то диковинным зверем.

— Да. Гарри рассказал тебе, что мы ездили купаться?

— Гарри мне все рассказал.

Он провел рукой по своим всклокоченным волосам.

— Не верь его россказням, Деб. Он убедил себя, что я чуть ли не тонул, но уверяю тебя — я был в полном порядке. Если бы он не вмешался, я спокойно доплыл бы до Фэр-Хейвена.

Преодолев половину расстояния между дверью и камином, Рив почему-то остановился.

— Гарри утверждает, что ты уже задыхался, — мрачно бросила я. — Он говорит, ты едва мог двигать руками.

— Кузен преувеличивает.

— Не думаю, Рив, — сказала я. — По-моему, Гарри говорит правду.

— Я не могу помешать тебе думать как хочется, — сердито посмотрел на меня Рив. — А теперь, с твоего позволения, я позову Хаммонда, чтобы переодеться.

— Минуточку! — непреклонно остановила его я. — Сначала мы поговорим. Он покачал головой:

— Я не желаю говорить о том, что произошло сегодня утром, Деб.

Пройдя мимо него к двери, я заперла ее, затем повернулась и прижалась спиной к ее белой поверхности.

— Выйти отсюда ты сможешь, только сбив меня с ног. Рив был взбешен.

— Ты жена, а не тюремщица! — закричал он. — Прочь с дороги!

Я не горжусь тем, что тогда сделала, но я пребывала в полном отчаянии, и надо же было чем-то его пронять.

Мои глаза вдруг наполнились слезами, которые медленно потекли по щекам.

В комнате воцарилась убийственная тишина.

— Не надо, Деб, — хрипло пробормотал Рив. — Пожалуйста, не надо.

— Не могу, — жалобно ответила я. — Я так тебя люблю, а ты пытаешься меня бросить.

— Нет. — Он покачал головой. — Не пытаюсь. Ты знаешь, что я тоже тебя люблю, Деб. Пожалуйста, не плачь!

Раньше я клялась себе, что не стану заставлять Рива чувствовать себя в чем-то виноватым, но теперь, когда меня зажали в угол, я изо всех сил разыгрывала эту карту.

— Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу, — всхлипнула я.

— Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, Деб, — с мукой в голосе сказал Рив. — Разве ты этого не понимаешь?

— Я все прекрасно понимаю и вижу, что ты до сих пор винишь себя за смерть матери, а теперь боишься, что подставил меня под удар Роберта и окажешься виноватым, если он меня убьет.

Лицо Рива стало совершенно белым. Пристально глядя на меня, он молчал.

— Когда в тот роковой день ты правил каретой, тебе было всего пятнадцать, и единственным, кто обвинил тебя, был твой отец, — напомнила я. — Даже лорд Брэдфорд заявил мне вчера, что это был лишь несчастный случай и что твоя мать, должно быть, сошла с ума, когда позволила тебе взять поводья. — Рив собрался что-то сказать, но я продолжала:

— Ты должен забыть это, Рив. Нельзя, чтобы память о прошлом ломала тебе жизнь. Твоей вины в этом не было! То, как с тобой потом обращался отец, просто отвратительно — так считают все.

Он недоверчиво покачал головой.

— Это правда! — настаивала я. — В результате в тебе настолько развились чувство вины и страх причинить по тому, кого любишь, что ты даже готов покончить с собой, лишь бы избежать этого.

В печальных глазах Рива вновь вспыхнули искорки гнева.

— Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь, — попытался отделаться шуткой он.

— Да, понимаю.

Притворные слезы уже перестали литься по моему лицу.

— И думаю, что ты ведешь себя очень глупо, — добавила я.

Гнев Рива усилился. Теперь это уже были не просто искры — в глазах бушевало настоящее пламя.

— Отойди от двери, Деб, — потребовал он. — Я ухожу.

— А тебе не приходило в голову, Рив, что, может быть, я уже ношу ребенка? — спросила я.

Подбородок Рива дернулся, словно его ударили.

— В конце концов, ты сам говорил, что для этого бывает достаточно одного раза, — напомнила я. В ответ — молчание.

— Согласись, тогда я окажусь в любопытной ситуации. Без мужа, беременная наследником графского титула и с Робертом за спиной!

Снова молчание.

— Подожди хотя бы несколько недель, Рив, и выясни этот вопрос, прежде чем предпринимать новую попытку.

Расставив ноги, он стоял посреди комнаты, мятая одежда плотно прилегала к его сильному телу. Глаза Рива были темны от обуревавших его чувств, но я не могла понять каких.

— Теперь можешь звать Хаммонда, — решив, что дала ему достаточно пищи для размышлений, сказала я. — Пойду вниз — прогуляюсь с мамой в саду.

***

Спустившись, я, однако, обнаружила, что к нам прибыли с визитом Шарлотта и Ричард. Я послала к Риву лакея с известием о том, что у нас гости, и через двадцать минут он спустился вниз, безупречно одетый, с тщательно повязанным галстуком. Лицо его было непроницаемым.

Мы вчетвером спустились в сад, и Ричард сообщил, что получил неопровержимые доказательства, уличающие его дядю.

Все те восемнадцать лет, что Джон Вудли управлял имением Линли, он систематически обкрадывал племянника, набивая собственные карманы.

— Я чувствую себя полным дураком, — признался Ричард. — Из-за того, что дядя Джон вел бухгалтерские книги еще со времен моего раннего детства, мне казалось… невежливым задавать ему какие бы то ни было вопросы. Шарлотта ободряюще похлопала его по плечу:

— Здесь нет твоей вины, Ричард.

Глядя в ее привлекательное, немного скуластое лицо с большими зелеными глазами, я решила, что она мне очень нравится.

— Он нанес имению серьезный ущерб? — спросил Рив. Ричард вздохнул:

— Несколько лет мне придется восполнять то, что он украл, но в целом урон нельзя назвать непоправимым. К счастью, отец Шарлотты проявил полное понимание и собирается выдать мне вперед деньги из приданого, которые пойдут на оплату самых неотложных счетов.

— Какой же отъявленный негодяй! — проворчал Рив. — Подумать только, в какой нужде из-за него жили Деб и миссис Вудли!

— Да. — Ричард повернулся ко мне, лицо его было очень серьезно. — Худшее из всего, что он сделал, — то зло, которое причинил вам с мамой.

Вздохнув, я повторила слова Шарлотты:

— Здесь нет твоей вины, Ричард. Подойдя к фонтану, мы остановились.

— Рив говорил тебе, что я собираюсь выплачивать миссис Вудли годовую ренту? — спросил мой брат.

— Да, говорил. А ты можешь себе это позволить, Ричард? — глядя в его ясные карие глаза, спросила я.

— Я считаю это своей первейшей обязанностью, — нахмурился он. — В конце концов, она была женой моего отца. И у меня самого остались после общения с ней самые счастливые воспоминания. Она была такая милая и веселая! Собственную мать я совершенно не помню, а твою очень любил. — Глаза его были печальны, — Я очень по ней скучал. И по тебе тоже, Дебора. Я сразу потерял отца, мачеху и младшую сестру. — Его красиво очерченные губы дрогнули. — Это было нелегко.

Я никогда раньше не задумывалась о том, каково пришлось ему. Несмотря на все невзгоды, у меня была мама, а у бедного Ричарда — лишь дядя Джон.

Поддавшись внезапному порыву, я поцеловала его в щеку.

— Ну, теперь, когда мы нашли друг друга, постараемся больше не потеряться.

— Было бы неплохо, — задумчиво улыбнулся Ричард.

— Если возникнут проблемы, помни, что у тебя есть родственник, который всегда поможет, — сказал Рив тем грубоватым тоном, каким говорят мужчины, когда стесняются своих чувств.

— Спасибо, Рив! — искренне ответил Ричард.

Мы с Шарлоттой обменялись понимающими и немного насмешливыми взглядами, говорившими: Ох уж эти мужчины!

В этот момент раздался звук шагов, и, обернувшись, мы увидели направляющегося к нам Гарри. Он сообщил, что его послали пригласить нас на чай, который был накрыт в столовой. Все дружно двинулись к дому. Рив с Ричардом шли впереди, погруженные в дружескую беседу, Гарри отстал, а Шарлотта была рядом со мной.

— Ты говорила с ним? — тихо спросил он, не отрывая взгляда от широкой спины Рива.

— Да.

— И что же? Я вздохнула:

— Не думаю, что он снова попытается покончить с собой, Гарри. По крайней мере в ближайшее время. Но нужно что-то сделать с Робертом!

— Я знаю, — печально кивнул Гарри. — Но что именно? Он не совершил никакого преступления.

— Но он опасен! — чуть не закричала я. — Мы все знаем, насколько он опасен.

— Согласен. Но ты не можешь арестовать человека только за то, что считаешь его опасным, Дебора, Он должен что-то совершить.

— Он пытался меня изнасиловать!

— Ты действительно намерена тащить Роберта в суд и предъявлять ему обвинение? Ты хоть представляешь себе, что тогда будет с добрым именем нашей семьи?!

— К черту доброе имя нашей семьи! — прошипела я, стараясь, чтобы меня не услышали впереди.

— Смотри на вещи реально, Дебора, — увещевал меня Гарри. — Неужели ты думаешь, что Рив позволит тебе рассказать всему миру о том, что произошло?

— Не позволит, — мрачно согласилась я. Взяв меня за руку, Гарри замедлил шаг, так что Ричард, Рив и Шарлотта оказались далеко впереди.

— Дебора, — тихим голосом сказал он, — я считаю, что вы с Ривом должны проигнорировать летний праздник и отправиться в Эмберсли. Не стоит подвергать вас обоих такой опасности.

Должна признаться, что летний праздник беспокоил и меня, но я знала, что Рив будет настаивать на участии в скачках и, возможно, в лодочных состязаниях.

— Пожалуй, ты прав, — сказала я.

— Попробуй уговорить Рива немедленно покинуть Вейкфилд, — настаивал Гарри.

— Хорошо, — решилась я. — Поговорю.

После чая Ричард с Шарлоттой уехали домой, а Рив с Гарри отправились с ружьями в лес — поохотиться на голубей. И хотя мне не хотелось выпускать Рива из поля зрения, я решила, что с Гарри ему ничего не угрожает: Гарри не оставит его одного.

Когда они ушли, я стала искать лорда Брэдфорда и в конце концов обнаружила его на огороде в обществе мамы.

Они разговаривали о лекарственных травах, которые мама выращивала у нас дома и рекомендовала лорду Брэдфорду посеять здесь, в Вейкфилде.

Ха-ха! — цинично подумала я. — Как будто лорда Брэдфорда действительно интересуют травы! Пожалуй, наш спешный отъезд из Вейкфилда имеет и другое преимущество: возможность разлучить маму с лордом Брэдфордом.

Мило улыбаясь, я подошла к ним и рассказала о предложении Гарри.

— Должна признаться, что и сама считаю это неплохой идеей, — заметила я. — У Роберта есть все основания крутиться возле Вейкфилда, но ровно никаких — наведываться в Эмберсли. Там нам будет гораздо спокойнее.

— Конечно, ты права, дорогая, — тут же заявила мама. — Поедем, когда ты только пожелаешь. Лицо лорда Брэдфорда помрачнело.

— Может, вы все-таки задержитесь еще на несколько дней, Элизабет? — спросил он. — Боюсь, местные дамы будут ужасно разочарованы, если ни вы, ни Дебора не появитесь на празднике.

Мама мгновенно покраснела и сразу стала похожа на маленькую девочку.

— Не знаю, удобно ли это, Бернард.

— Нортоны все еще здесь, — напомнил лорд Брэдфорд. — К тому же мы теперь родственники. Все приличия будут соблюдены. А когда праздник закончится, я отвезу вас домой ч своей карете.

Мама бросила на меня встревоженный взгляд.

Мое лицо оставалось непроницаемым.

— Тебе решать, мама, — пожала плечами я. — Конечно, мы с Ривом будем рады, если ты поедешь вместе с нами в Эмберсли. Собственно, мы были уверены, что так и будет.

Мама снова взглянула на лорда Брэдфорда:

— Мне кажется, Бернард прав — женщины будут расстроены, если никто из нас не появится на празднике. Мы ведь обе несколько недель занимались его подготовкой.

Она собирается остаться!

Я не могла в это поверить.

— Делай как считаешь нужным, мама, — сухо сказала я.

Лорд Брэдфорд окинул меня долгим, оценивающим взглядом.

— А ты не против, дорогая? — продолжала волноваться мама.

— Конечно, нет.

Мне захотелось сорвать с грядки помидор и швырнуть его прямо в лицо лорду Брэдфорду.

— Что ж, ладно. — Она повернулась к стоящему рядом с ней лорду Брэдфорду:

— Я принимаю ваше приглашение, Бернард, и остаюсь на праздник.

Он склонил голову:

— Я очень рад, Элизабет. Мне будет очень приятно, если вы задержитесь у меня в гостях.

Я резко повернулась и ушла.

Вся эта история с мамой и лордом Брэдфордом мне уже порядком надоела. ***

Обед прошел совершенно спокойно. По дороге в столовую я успела перехватить Гарри, лорда Брэдфорда и мою мать. Надо было предупредить их, чтобы они ничего не говорили насчет нашего отъезда в Эмберсли, поскольку я не успела еще сказать об этом Риву. Я собиралась обсудить с ним эту тему ночью, в постели.

Мне казалось, что он станет возражать, считая отъезд из Вейкфидда своего рода бегством. С другой стороны, он захочет меня защитить.

Эту карту я и хотела разыграть в наиболее подходящей обстановке.

Раньше я не замечала в себе подобного коварства. Бедный Рив! Когда он женился на мне, то не представлял, с кем связался.

Когда он наконец поднялся наверх, было уже очень поздно. Услышав, как Рив заплетающимся языком пожелал доброй ночи Хаммонду, я поняла, что они с Гарри и Эдмундом не только хорошо поиграли на бильярде, но и опустошили не одну бутылку вина.

Со свечой в руках Рив вошел в спальню и удивленно застыл на пороге, увидев, что стоящая возле кровати лампа все еще горит.

— Почему ты не спишь? — с трудом проговорил он. — Уже второй час!

— Я ждала тебя, — ответила я, повторив те слова, что сказала ему днем, когда мы ссорились в этой же комнате. Он вздохнул:

— Думаю, сегодня я мало на что способен, Деб. Я слишком много выпил.

Кивнув, я молча наблюдала, как он пробирается к постели.

— Я хотела поговорить с тобой, — когда он подошел вплотную, сказала я.

— А до завтра подождать нельзя? — застонал он.

— Думаю, завтра мы должны уехать, Рив. Не хочу ждать праздника. Я рассчитываю завтра же вернуться в Эмберсли.

Развязав шелковый галстук, Рив уронил его на пол. В мягком свете лампы четко вырисовывалось его безукоризненно сложенное тело. Улегшись, Рив до половины укрылся мягким шерстяным одеялом.

— Я думал, ты привязана к этому чертову празднику.

— Он прекрасно пройдет и без меня. И без тебя тоже. Мы ведь не относимся к числу местного дворянства, мы только гости. Пусть Бернард, Гарри и Нортоны сами отдуваются.

Рив наморщил лоб, видимо, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Но почему ты хочешь домой?

— Я боюсь Роберта, — просто сказала я. — Когда я думаю о том, что окажусь в самой гуще толпы… — Я вздрогнула. — Наверное, считается, что как раз среди людей я буду в безопасности, но мне почему-то так не кажется. Я чувствую себя… беззащитной, Рив. Не хочу идти на праздник. Может, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я боюсь.

— Тогда мы туда не пойдем! — немедленно отреагировал он. — Если ты боишься, то мы не пойдем.

— Спасибо, — с чувством прошептала я.

— А когда ты хочешь уехать? Завтра?

— А мы сможем?

— Думаю, что да. Бернард будет недоволен, но тут уж ничего не поделаешь. — Он зевнул.

Теперь мы вступали на опасную почву.

— Я говорила с мамой насчет отъезда, — запустила я пробный шар.

— М-м-м? — промычал в ответ Рив.

— Она считает, что должна остаться на праздник, чтобы местные жители не слишком огорчались. Она сообщила о нашем плане лорду Брэдфорду, и он согласился.

Рив снова зевнул.

— На что он согласился?

Вино явно затуманило ему мозги. Обычно Рив не был таким непонятливым.

— Что мы уезжаем, а мама остается на праздник. Он пообещал проводить ее в Эмберсли, когда все закончится.

Глядя перед собой ничего не понимающим взглядом, Рив неловко потер затылок.

— Деб, ты не возражаешь, если я потушу лампу?

— Нет.

Он протянул руку, и в комнате воцарилась темнота. Я услышала, как Рив поворачивается на бок — принимает свою любимую позу.

Вероятно, он так напился специально, чтобы не спать со мной, — с болью и жалостью подумала я. — Он боится сделать мне ребенка, пока поблизости бродит Роберт.

Я прекрасно понимала его настроение.

Вопрос, однако, заключался в том, как его изменить.

 

Глава 20

Ночью со стороны пролива налетел шторм, все небо было затянуто облаками. Непрерывно дул пронизывающий ветер.

Я с удовольствием повалялась бы в постели с Ривом, но к тому времени, когда я пробудилась, он уже встал и куда-то ушел.

У меня появилось подозрение, что сегодня он снова доставит мне неприятности.

Сьюзен, ожидавшая меня, чтобы помочь одеться, сообщила, что лорд Кембридж велел ей пока не укладывать вещи, так как мы не уедем, пока погода хоть немного не успокоится. Спустившись вниз, я снова спросила насчет Рива. Лакей сказал мне, что он уехал с Гарри к одному из арендаторов лорда Брэдфорда, который пожаловался, что сосед пасет своих овец на его полях.

Решив, что нужно поесть, я отправилась в столовую, но, прежде чем сесть за стол, вышла на террасу, чтобы посмотреть на небо.

Вид был величественный. Серые облака с бешеной скоростью неслись по бесконечным небесным пространствам. В саду хозяйничал ветер, но возле дома я была от него защищена. Воздух пропитал соленый морской запах, по всему чувствовалось, что надвигается дождь.

Я совсем не собиралась подслушивать. Просто я слишком поздно поняла, что остаюсь невидимой для сидящих в столовой, поскольку меня закрывает портьеру висящая на двустворчатых французских дверях. Я же могу слышать, о чем они говорят, так как, выходя на террасу, оставила двери приоткрытыми.

Вот так я и услышала разговор, не предназначенный для моих ушей.

Сначала я вовсе не обратила внимания на доносившиеся из столовой голоса. Мне совершенно не хотелось обнаруживать свое присутствие. Люди завтракали, а я стояла на террасе и наслаждалась свежим воздухом и предчувствием бури. Мне всегда нравилась плохая погода.

И только услышав слова лорда Брэдфорда: Вы так внимательны, Элизабет, что наверняка догадались, как сильно я вас люблю… — я поняла, кто находится рядом со мной.

Я застыла на месте. Происходило то, чего я боялась больше всего: лорд Брэдфорд пытался украсть у меня мою мать.

— Не надо, Бернард. Пожалуйста, не говорите этого, — дрожащим голосом отвечала мама.

Она собирается ему отказать, — с облегчением подумала я.

Только теперь я поняла, как сильно боялась, что мама ответит на его чувства. . — — Но я должен это сказать, — продолжал лорд Брэдфорд. — Я люблю вас и хочу провести с вами остаток жизни. Вы выйдете за меня замуж, Элизабет?

— Я не могу, Бернард, — все с той же дрожью в голосе отвечала мама. — Не могу. Я довольно улыбнулась.

— Но почему? — удивился он. — Я предлагаю вам не только свою любовь, но и собственный дом, место, где вас будут ценить так, как вы того заслуживаете.

У нее есть дом! — с возмущением подумала я. — Ей ничего от вас не нужно.

— Пожалуйста, — умоляла мама, — не надо!

Меня все больше и больше возмущали слова лорда Брэдфорда. Никто не ценит мою мать больше, чем я!

— Я надеялся, что вы тоже меня полюбите, — печально произнес лорд Брэдфорд.

— О, Бернард, вы мне очень нравитесь, — призналась мама. — Но я не могу выйти за вас замуж. Я ни за кого не смогу выйти замуж. Никогда.

В ее голосе, несомненно, звучала боль. Я насторожилась.

— Дело в Деборе? — спросил лорд Брэдфорд. — Я знаю, она вас ко мне ревнует, но она сумеет это преодолеть. Ревность? Что за мужская самонадеянность!

— Нет, — ответила мама, — Дело не в Деборе. Дебора никогда не встала бы на пути к моему счастью. Я почувствовала укол совести.

— Больше ничего не могу сказать, — продолжала мама. — Вы просто должны поверить мне: я не могу выйти за вас замуж.

Я почувствовала, что уже ничто не спасет меня от ветра.

— Только за меня или вообще ни за кого? — уточнил лорд Брэдфорд.

— Ни за кого.

На каменные плиты двора упала сломанная ветка, ветер злобно срывал с нее зеленые листья.

— Нет, вы мне все-таки должны объяснить, в чем дело, Элизабет, — решительно заявил лорд Брэдфорд.

— Я не могу! — В голосе мамы звучало отчаяние.

— Послушайте, душа моя! — Я не могла поверить, что лорд Брэдфорд способен произносить подобные слова. — Что бы это ни было, вместе мы найдем выход. Но вы должны мне рассказать, в чем дело.

Мама всхлипнула.

Я крепко сжала кулаки, так что ногти врезались в ладони.

— Я не могу быть ничьей женой, Бернард. Я не могу… это… выносить… когда ко мне прикасаются. Я… — Она горько заплакала.

Мне хотелось подбежать к ней и крепко-крепко обнять.

Ветер с такой силой трепал листья, что мне пришлось напрячь слух, чтобы уловить их слова.

— Что вас заставило так к этому относиться, Элизабет? — необычайно мягко настаивал лорд Брэдфорд.

Послышались сдавленные рыдания. Судя по звуку, мама уткнулась во что-то лицом — возможно, в плечо лорда Брэдфорда.

— Виноват ваш муж?

У меня сжалось сердце. Мой отец? Неужели мой отец сделал с ней что-то ужасное?

— Нет, только не Эдвард. — Мама перешла на шепот. Чтобы ее услышать, я придвинулась поближе к двери. — Это случилось, когда я была гувернанткой. Однажды ночью он… он проник в мою комнату и взял меня силой. Он сказал, что если я кому-нибудь пожалуюсь, то меня сразу же уволят без рекомендаций. Он… о Боже, мне было так больно, Бернард! Я так испугалась!

Я застыла неподвижно, как статуя, не доверяя собственным ушам.

— Это был Джон Вудли, Элизабет? — грозно спросил лорд Брэдфорд.

Я непроизвольно поднесла руки ко рту, словно пытаясь подавить крик.

— Да, он, — после долгого молчания прошептала мама.

Ветер все усиливался. Пряди волос, выбившиеся из-под ленты, хлестали меня по лицу.

— Какая жалость, что он сбежал! — произнес лорд Брэдфорд таким тоном, от которого у меня мурашки пошли по коже. — Мне бы очень хотелось всадить в него пулю.

Мне он положительно начинает нравиться, — подумала я.

— Вскоре после того, как это случилось, Эдвард предложил мне стать его женой, — продолжала мама. Она уже не так сильно плакала. — Я не сказала ему, что со мной сделал его брат.

— Но почему? — мрачно спросил лорд Брэдфорд. — Негодяй не заслуживал пощады.

— Джон, конечно, стал бы все отрицать, а я не знала, поверит ли мне Эдвард. Я была так благодарна ему за то, что больше не буду беззащитна и никогда не стану добычей такого хищника, как Джон… Но потом, в первую брачную ночь… о Боже, все опять вернулось!

Мама снова зарыдала.

— Я не хочу, чтобы вы прошли через это, Бернард. Эдварду вряд ли было приятно жить с женщиной, которая едва переносила его объятия. Я пыталась. Да, я пыталась. Но каждый раз, когда он прикасался ко мне… — Послышались глухие звуки тщетно сдерживаемых рыданий.

— Не плачьте, душа моя! Пожалуйста, не плачьте!

— Я… я… стараюсь успокоиться, — ответила мама.

— А как вы объяснили это Линли? — чуть выждав, тихо поинтересовался лорд Брэдфорд.

— Я сказала ему, что меня изнасиловал прежний работодатель. Он был очень внимателен ко мне, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах, но я не хочу, чтобы кто-то переживал это вновь. Особенно человек, которого я люблю. Вот почему я не выйду за вас замуж.

В столовой воцарилось молчание. Прижав ко рту кулаки, я стояла на террасе и думала о своей матери и том ужасе, который с ней случился.

Мне вспомнился Роберт. Отвечала бы я на ласки Рива с таким восторгом, если бы мою память отягощали воспоминания о чудовищном насилии? Вряд ли.

Мне вспомнился Джон Вудли и то, как мама едва не упала в обморок, когда мы встретили его в Брайтоне. Теперь я наконец все поняла.

— Вместе мы справимся с этим, Элизабет, — прозвучал уверенный голос лорда Брэдфорда. — С тех пор как это с вами случилось, прошло много лет, а я очень терпелив.

К моему удивлению, мама рассмеялась сквозь слезы.

— Нет, Бернард. — заметила она. — Не очень.

— С вами мое терпение будет бесконечным. — Он говорил так, словно выстрадал каждое слово.

— Не могу, — повторила мама. — Я понимаю, что дело только во мне. Я вижу, как моя дочь смотрит на Рива, и понимаю, что физическая любовь может быть прекрасной, но меня сделали калекой, Бернард. И я сомневаюсь, что это можно исправить.

Я не предполагала, что мои чувства к Риву столь очевидны.

В столовой снова воцарилось молчание. Затем я услышала, как лорд Брэдфорд печально спросил:

— Элизабет, кто отец Деборы? Кровь застыла у меня в жилах. — Я не хочу этого слышать, — закрыв глаза, подумала я. — Я не хочу этого слышать.

Но я не могла уйти. Если бы я сдвинулась с места, то выдала бы себя.

— О Боже! — ответила мама, — Я не знаю. Я вышла замуж почти сразу после того, как Джон сделал это со мной, поэтому просто не знаю. Я действительно не знаю!

***

Я простояла на террасе до тех пор, пока мама с лордом Брэдфордом не ушли из столовой. Когда это наконец произошло, я бросилась наверх, чтобы надеть костюм для верховой езды. Я оказалась совсем не той, кем всю жизнь себя считала, и теперь мне нужно было побыть одной, чтобы попытаться как-то примириться с новой реальностью.

На конюшне мне не хотели давать лошадь.

— Надвигается большая буря, леди Кембридж, — заспорил со мной главный конюх. — Сейчас не время для прогулок!

Впервые в жизни я использовала свое новое положение.

— Я не собираюсь спорить с вами, Томкинс, — надменно сказала я. — Немедленно приведите мне лошадь — вы слышали?

— Да, миледи, — неодобрительно причмокнув губами, пробормотал он и распорядился, чтобы побыстрее оседлали Мирабель — гнедую кобылу, которую Рив привез для меня в Вейкфилд.

К тому времени когда я покинула поместье, ветер уже дул с чудовищной силой. Мирабель фыркала и взбрыкивала, пугаясь его завываний и треска сломанных веток. Решив, что следует держаться подальше от деревьев, я направила ее на дорогу, ведущую к морю.

Я пустила лошадь в галоп, и она с готовностью устремилась вперед, словно желая ускакать от бури. На самом деле, конечно, мы мчались как раз ей навстречу — в сторону пролива. С моей головы слетела лента, так что волосы свободно развевались по ветру, как грива Мирабель. Дождь еще не начался, но в воздухе чувствовался сильный запах соли, значит, с неба вот-вот польется.

У меня не было какой-то определенной цели, я ехала куда глаза глядят, желая лишь оказаться как можно дальше от дома, и в результате очутилась там, где прошли едва ли не самые приятные минуты моего пребывания в Вейкфилде.

Я очутилась на острове Чарльза.

Довольно скоро я, конечно, поняла, что совершила колоссальную глупость. Оправданием могло послужить только мое состояние. Я была так поглощена своими переживаниями, что не заметила, как быстро прибывает вода, причем волны вздымались значительно выше, чем обычно. Полоска песка стала совсем узкой, а ведь полный прилив ожидался только часа через три.

Преодолев галопом косу, мы с Мирабель влетели на остров. Глаза лошади тут же запорошил мелкий песок, и я повернула на запад, к тропе, ведущей к скалистому южному берегу.

Штормовой ветер раскачивал верхушки сосен, которыми заросла центральная часть острова. В тот момент, когда моя лошадь неслась по узкому песчаному пляжу, на берег обрушилась особенно высокая волна, по щиколотку залив ноги Мирабель. Заржав от испуга, кобыла встала на дыбы. Я схватилась за ее шею, но, опустившись на четыре ноги, лошадь взбрыкнула, и на этот раз я не удержалась и выпала из седла.

Упав на смесь песка, гравия и обломков ракушек, которой был усыпан пляж, я проводила взглядом Мирабель, во весь дух мчавшуюся от меня. Несомненно, она стремилась домой, в свое теплое стойло.

Я с трудом поднялась на ноги.

Я замерзла, промокла, лишилась лошади, но голова у меня по-прежнему была занята одним — в ней звучал голос лорда Брэдфорда, который снова и снова повторял: Кто отец Деборы, Элизабет? Кто отец Деборы?

И что еще хуже, голос мамы раз за разом отвечал: Я не знаю. Я не знаю. Я не знаю.

Что, если мой отец — Джон Вудли? Как я буду смотреть людям в глаза, зная, что мой отец — чудовище? Как смогу я быть женой Риву? Матерью его детям? О Боже, как же я вообще буду жить?!

***

Ничего не видя и не слыша, я брела по берегу, не замечая, что вода прибывает все сильнее и что тропинка между морем и скалой едва достигает фута в ширину.

Я даже не ощущала, что насквозь промокла — лицо мое было мокрым не столько от воды, сколько от слез.

Вдруг впереди, довольно близко от себя, я заметила темный свод пещеры Руперта. Волны плескались уже у самого ее входа.

Немного придя в чувство, я впервые огляделась по сторонам.

Слева от меня возвышались крутые скалы, справа — кипели бурные воды пролива. Не успела я взглянуть на узкую полоску щебня, на которой стояла, как ее захлестнуло. Волна, правда, тут же отхлынула, но было ясно, что через несколько минут тропинка полностью скроется под водой и я останусь стоять прямо посреди океана.

Отбросив с лица спутанные волосы, я сделала глубокий вдох. С того самого момента, когда я услышала мамино признание, мне, пожалуй, впервые пришла в голову сколько-нибудь разумная мысль: Надо выбираться отсюда, а не то я утону.

Я повернулась к западу, откуда пришла, и тут вдруг увидела, что по моим следам идет мужчина.

Мне понадобилось всего две секунды, чтобы узнать могучую фигуру Роберта.

Я застыла на месте.

Как я могла совершить такую глупость?

Я лихорадочно завертела головой, пытаясь найти место, где можно спрятаться. Относительно намерений Роберта я не заблуждалась — он наверняка собирался меня убить.

Я подняла взгляд на скалу. Смогу ли я на нее взобраться?

Отсюда, где я стояла, вряд ли. Чуть дальше к западу скала становилась не такой крутой, но, к несчастью, там был Роберт. На востоке же скала резко обрывалась прямо в бурлящее море, и взобраться на нее с той стороны было совершенно невозможно.

Высокая волна толкнула меня в бедро, едва не сбив с ног. Едва она откатилась, меня ударила следующая, еще более мощная волна.

Стоять на месте было уже нельзя: еще немного — и меня утащит в море.

Тем временем Роберт уверенно продвигался вперед. Там, где он шел, берег еще не скрылся под водой.

Чувствуя тошноту и тяжесть в желудке, я по колено в воде побрела ко входу в пещеру Руперта.

Рив говорил мне, что пещера очень удобна для контрабандистов — хотя во время прилива вход заливает, в глубине она остается сухой. Пожалуй, единственным спасением от шторма и от Роберта для меня было бы укрыться в ее глубинах.

Но тут могли возникнуть две серьезные проблемы.

Первая заключалась в том, что в такой сильный шторм пещеру могло залить полностью.

Вторая же проблема сводилась к тому, что я с детства боялась замкнутых пространств.

При одной мысли о том, что мне придется провести несколько часов в темноте в какой-нибудь тесной расщелине, мое дыхание участилось, все тело стало липким от пота, а желудок едва не вывернуло наизнанку. А представив себе, как вода подбирается ко мне все ближе и ближе и наконец заливает с головой, я всерьез подумала о том, чтобы двинуться навстречу Роберте.

Но тогда Роберт, покончив со мной, спокойно уйдет от ответственности. Ему потребуется лишь ударить меня чем-нибудь по голове и сбросить в море. Конюхи, безусловно, подтвердят, что я, несмотря на приближение бури, требовала оседлать Мирабель. А когда кобыла вернется одна, все уверятся, что произошел несчастный случай.

Рив неизбежно решит, что именно он виноват в моей гибели.

Нет, я не могу позволять Роберту так легко со мной разделаться. Я должна бороться за свою жизнь.

По мере того как я с трудом приближалась к пещере, вода становилась все глубже и глубже — тропинка полностью ушла под воду. Волны бешено бились о скалы, самые крупные из них уже добрались до входа.

Как можно теснее прижимаясь к скале, я наконец достигла пещеры и, по-прежнему держась за каменную стену, заглянула внутрь. — В пещере царила кромешная тьма.

Закрыв глаза, я произнесла слова молитвы.

Ты сделаешь это, Дебора. Ты должна это сделать, иначе Роберт убьет тебя…

Одна необыкновенно мощная волна окатила меня с ног до головы. Держась за холодный скользкий камень, я стала пробираться внутрь пещеры, все дальше и дальше углубляясь в темноту.

Шум воды у входа постепенно усиливался.

Я напрягла слух, но слышался лишь отдаленный рев прибоя.

Станет ли Роберт меня преследовать? Очевидно, в пещеру сейчас уже не войти. Я подумала, что скорее всего он предпочтет переждать прилив где-нибудь на скалах. Когда наступит отлив и можно будет войти в пещеру, он вернется за мной.

Кажется, пол подо мной опускался все ниже и ниже — или это прибывала вода? Подавив приступ паники, я продолжала двигаться вперед. Через некоторое время почва под моими ногами пошла вверх, а вода, которая доходила мне до бедер, опустилась на уровень колен, потом лодыжек, а затем я наконец достигла такого места, где вовсе не было воды.

Единственное неудобство заключалось в том, что в этом относительно безопасном месте потолок пещеры оказался чересчур низким — я даже ударилась о него головой. Мне оставалось только сесть, уткнув голову в колени, и ждать, пока не начнется отлив и вода не уйдет из пещеры.

Я не видела абсолютно ничего.

Подумав о Роберте, поджидавшем меня у входа, я решила, что должна найти какое-то орудие для защиты. Но это можно сделать позже. Единственное, что меня сейчас беспокоило, — это смогу ли я провести шесть часов в тесном, темном, замкнутом пространстве и при этом окончательно и бесповоротно не сойти с ума.

 

Глава 21

В этой сырой промозглой и одновременно душной пещере я не могла дышать, я задыхалась. И хотя на самом деле здесь вполне хватало воздуха, боязнь замкнутого пространства лишала меня возможности разумно воспринимать реальность.

Успокойся. Дебора, — сжавшись в темноте, мысленно приказала я. — Успокойся. Не надо паники. Постарайся сосредоточиться и наладить дыхание. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох. Вот так.

Втягивая воздух и выдувая его, я старалась не сбиваться с ритма и не думать ни о чем.

Тем не менее во мне нарастала паника. В том месте, где я находилась, я не могла даже как следует сесть. И со всех сторон наступала непроницаемая тьма.

Я чувствовала себя заживо похороненной, с ужасом представляя, как комья земли падают мне на лицо, окончательно лишая возможности дышать.

Если я дам панике себя одолеть, то определенно сойду с ума.

Займи свои мысли чем-то другим. Видит Бог, тебе есть о чем подумать.

Я насквозь промокла и сильно замерзла, от соседства со скользкой стеной пещеры ныла спина. Зубы уже выстукивали отчаянную дробь. Что же со мной будет через шесть часов?

Думай о противнике. Думай о Роберте и о том, что, собираешься делать.

Обхватив руками колени, я уткнулась лицом в мокрую юбку и заставила себя представить, что произойдет в Вейкфилде, когда там обнаружат мое исчезновение…

Очевидно, меня начнут искать. По песку на копытах Мирабель и по соли на ее попоне поймут, что. я была на берегу. Рив отправится за мной на остров.

Если бы он мог пробраться по косе! Из-за шторма она, вероятно, сейчас вся под водой.

Я вспомнила о тех огромных волнах, которые гуляли по проливу, и поняла, что и на лодке сюда не доберешься.

Вода все еще прибывала и вполне могла достичь моего убежища, так что мое спасение по-прежнему было под вопросом.

Паническая мысль о том, что я могу утонуть, едва не заставила меня двинуться я. выходу. Казалось, нет ничего страшнее, чем задохнуться здесь, словно кролик в норе.

Лучше получить роковой удар от Роберта, чем так умереть.

Только сознание того, что я наверняка утону, если попытаюсь выбраться из почти залитой водой пещеры, удержало меня на месте.

Господи, дай мне силы! Помоги продержаться эти несколько часов.

Каждая секунда казалась вечностью. Вода продолжала прибывать и прибывала до тех пор, пока не дошла почти до того места, где я находилась. Конечно, я не могла этого видеть, но слышала ее плеск и время от времени наклонялась вперед и нащупывала ее кончиками пальцев.

Я продрогла до костей и отчаянно старалась не думать, что случится, если вода заполнит пещеру целиком.

Но, дойдя в конце концов до моих ног, вода перестала прибывать.

Поняв, что прилив, вероятно, достиг максимума и я не умру страшной смертью в этой чудовищной пещере, я начала истерически рыдать. Прошло немало времени, прежде чем крайнее неудобство моего нынешнего положения взяло верх над эмоциями и заставило меня вернуться к смертельно опасной реальности.

Я так замерзла, что когда-нибудь вновь согреться казалось фантастической мечтой. Юбка промокла насквозь, в ботинках стояла вода. Только шерстяной жакет хоть и стал влажным, но все же не промок до конца и оставался единственным из предметов одежды, который хоть как-то защищал от пронизывающего холода.

Боязнь замкнутого пространства окончательно не прошла, она затаилась во мне, как хищный зверь перед прыжком.

Стараясь отвлечься, я снова и снова напрягала свой мозг. Я думала о маме, о том бесчестье, которое она пережила, и о том, как это сказалось на всей ее жизни.

Моя мама. Моя прекрасная, моя замечательная, моя милая мама так страдала. И все из-за того человека.

Который, возможно, является моим отцом.

А может, и нет. Я отчаянно цеплялась за эту мысль. Мама сказала, что не знает, кто из двух братьев мой отец. Это мог быть Эдвард, а вовсе не Джон.

Мог быть, а мог и не быть.

Как я буду смотреть в глаза людям, зная, что в моих жилах течет кровь Джона Вудли?

Но если мама действительно подозревала, что я его дочь, почему она так сильно меня любит?

Уж в этом я никак не могла усомниться. Мама любит меня, любила и всегда будет любить.

Если мама могла любить меня, зная, что, возможно, я рождена от Джона Вудли, то…

Я прогнала от себя эту мысль, С этим я не могу согласиться. Пока не могу. А может, и никогда не соглашусь.

Мне вспомнилось мамино лицо, когда она прибежала, чтобы спасти меня от Роберта. Какие ужасные воспоминания, должно быть, пробудились тогда в ней!

Я вздрогнула — с потолка пещеры мне на голову упала капля и скатилась за шиворот.

Я вспомнила, как бурно радовалась, впервые увидев море. Теперь я считала, что буду счастлива, если до конца жизни больше его не увижу.

Опустившись на колени, я наклонилась и протянула руку к образовавшейся у самых моих ног неглубокой лужице, которую нащупывала, кажется, бесконечное число раз. Теперь мои пальцы ощутили лишь влажный каменный пол. На четвереньках я осторожно поползла вперед и вскоре снова наткнулась на лужицу холодной соленой воды.

Наконец, наконец, наконец начался отлив!

Настало время серьезно подумать о Роберте.

Я уже давно поняла, что он загнал меня в ловушку. Единственное, что от него требовалось, — это спокойно ждать моего появления у входа в пещеру.

Пришлось признать, что, как бы ни хотелось мне выйти из пещеры, сделав это, я предоставлю Роберту все преимущества. Он гораздо сильнее меня, и если дело дойдет до схватки, я обязательно проиграю.

Моя единственная надежда на спасение заключалась в том, чтобы заманить Роберта в столь ненавистную мне пещеру, в полную темноту, где он не сможет меня видеть.

Тогда, возможно, я смогу его опередить.

Мне нужно какое-то оружие, — подумала я. — Когда вода отступит еще дальше, надо будет поискать что-нибудь подходящее.

***

Прождав, как мне показалось, целую вечность, я медленно двинулась вдоль расщелины, которая спасла мне жизнь. Всюду шумела вода: она капала с потолка, сбегала по стенам, ревела у выхода. Я несколько раз поскользнулась и поцарапала колено обо что-то острое. Нагнувшись, я принялась шарить по сторонам, надеясь, что смогу использовать это как оружие.

В конце концов я нащупала то, что искала. Оно было глубоко зарыто в песчаное дно пещеры, так что мне пришлось выкапывать его оттуда. Когда я это сделала, оказалось, что в моих руках большая ракушка. У нее действительно был достаточно острый край, но как орудие для нападения ракушка вряд ли годилась из-за своей хрупкости.

Отшвырнув ее в сторону, я пошла дальше. То, что здесь я уже могла выпрямиться во весь рост, серьезно повлияло на мое самочувствие.

Через несколько мгновений мои ноги зашлепали по воде. Я догнала уходящую волну, и теперь нужно было немного подождать, прежде чем идти дальше.

Нагнувшись, я принялась нашаривать подходящий камень.

На это потребовалось некоторое время. Каменный осколок, который наконец нащупали мои пальцы, был не слишком тяжел, так что я могла его поднять, и вместе с тем обладал достаточным весом, чтобы лишить человека сознания, если ударить как следует., Уж если мама сумела оглушить Раберта хрустальной вазой, то я наверняка сделаю то же самое этим камнем, — храбро думала я.

Главная проблема, однако, заключалась в другом.

Как я до него доберусь?

Идеальным вариантом, конечно, было, стоя в темноте, ждать, пока Роберт пойдет по центральному проходу. Когда он окажется рядом со мной, я могу быстро шагнуть вперед, ударить его по голове камнем и убежать.

В этом, собственно, и заключался мой план, но, как следует подумав, я обнаружила в нем ряд недостатков. К примеру, хотя в темноте Роберт и не сможет меня заметить, я его тоже не увижу. Я вполне могу попасть ему в плечо или вообще промахнуться, что чревато большими неприятностями.

Должно быть какое-то другое решение.

Возможно, я смогу проскользнуть мимо него? Вода так шумит, что он может не услышать.

Но ведь когда вода отхлынет от входа, грохот волн утихнет. Будет слышен только приглушенный звук падающих капель. А пол в пещере неровный, и совершенно невозможно идти по нему не спотыкаясь и не скользя.

Значит, он меня услышит.

Но с другой стороны, я тоже его услышу.

Если я не могу полагаться на свое зрение, остается полагаться на слух. Другого выхода я не видела.

Сжав в ледяной руке камень, я пробралась к стене, по которой все еще стекала вода, прижалась к ней, стараясь не слишком дрожать, и стала ждать.

Рев воды у входа в пещеру становился все тише и тише, и вскоре оттуда уже доносился обычный мерный плеск волн. Очевидно, вода отхлынула.

Когда же придет Роберт?

Он не станет ждать дольше, чем необходимо. Он должен сделать свое дело и убраться восвояси прежде, чем придут меня искать.

Я вся обратилась в слух.

И тут наконец я услышала то, чего ожидала, — шорох шагов по песку и камням.

Внимательно вслушиваясь, я поняла, что звучат они как-то странно. Я нахмурилась, не понимая.

Меня не покидало ощущение, что это очень важно.

Что бы это могло быть?

Шаги медленно приближались.

В чем же дело? В чем?

И вдруг я поняла. Меня насторожило не то, что я слышала, а то, чего не услышала.

Под ногами Роберта не хлюпала вода.

Мой план заключался в том, что Роберт пойдет по центральному проходу и я нападу на него сбоку. Но если бы Роберт двигался посередине пещеры, ему неизбежно пришлось бы идти по маленькому ручью, который продолжал там струиться.

Дура, — подумала я. — Дура, дура, дура! Ты-то передвигалась в темноте, держась за стену. Почему же Роберт станет делать иначе?

Значит, мне самой нужно было оторваться от стены и выйти к середине, но так, чтобы он меня не услышал.

Я сделала крошечный шажок. Песок под ботинками предательски захрустел, громом отдаваясь в моих ушах.

Я остановилась, но Роберт, как будто ничего не заметив, продолжал спокойно пробираться вперед.

Шум его шагов заглушает мои, — твердо сказала себе я и медленно, осторожно двинулась к ручью.

В середине пещеры благодаря подтачивающему действию вод почва была ниже, чем в остальной ее части, и это несколько усложняло мою задачу. К счастью, Бог не обидел меня ростом, и даже отсюда я могла легко достать голову Роберта.

Главное было не промахнуться.

Шаги приближались. Сердце так громко стучало в груди, что я боялась — Роберт его услышит. Моя рука до боли сжала камень.

Тут я уловила звук его дыхания и постаралась сосредоточиться, определяя его местонахождение. Вот он уже совсем близко от меня. Еще несколько шагов, и…

Подняв камень, я подбежала к стене и с силой ударила.

В тот момент когда камень опустился, я поняла, что не попала по голове.

Вскрикнув от удивления и боли, Роберт сразу же развернулся и бросился на меня. Ухватив мои слипшиеся от соли волосы, он резко притянул меня к себе.

— Дебора! — с торжеством сказал он. — Наконец-то!

Все еще сжимая в руке камень, я снова ударила его, целясь в голову, но вместо этого попала в лицо. Кажется, я разбила ему нос. Он грубо выругался, и я отпрянула в сторону, надеясь скрыться в темноте. Но Роберт с быстротой молнии рванулся вслед за мной и сзади крепко обхватил за талию.

Мы тяжело повалились прямо в ледяную воду ручья.

— Нам с тобой надо сначала доделать одно маленькое дельце, сука, — шепнул мне на ухо Роберт. — А потом я прощусь с тобой навсегда.

Вскрикнув, я стала отчаянно вырываться.

Роберт довольно засмеялся — ему был приятен мой испуг.

Придавленная его тяжелым телом, я лежала на животе. Чтобы не захлебнуться в ручье, мне пришлось повернуть голову набок. Я ничего не видела, но руки у меня были свободны, и я отчаянно шарила руками, пытаясь нащупать новый камень.

Сейчас Роберт изнасилует меня. Он изнасилует меня, а потом убьет. Рив! — мысленно закричала я. — Помоги мне, Рив!

Но Рив был далеко, и рассчитывать я могла только на свои силы. На этот раз мама не придет мне на помощь.

Боже, Боже, Боже! Неужели мне придется умереть в этой отвратительной пещере? Я не хочу. Не хочу.

Немного подтянув под себя колени, я резко взбрыкнула, пытаясь сбросить Роберта. В отместку он схватил меня за грудь и сильно сдавил. От боли я снова чуть не задохнулась. Роберт снова плотно прижался к моему бедру, и я ужасом почувствовала его эрекцию. Громко завизжав, я забилась еще сильнее.

— Тебя за это повесят, Роберт! — крикнула я. — Даже твой отец понимает, какое ты чудовище.

— Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что здесь темно, — проворчал он. — Мне хотелось бы видеть твое лицо, когда я тебе вставлю.

В этот момент моя рука нащупала камень.

Схватив его, я попыталась перевернуться на спину.

Он даже помог мне, смеясь своим отвратительным, нечеловеческим смехом.

— Ты только усложняешь свое положение, когда сопротивляешься, Дебора. Спокойно лежи и наслаждайся.

Я вытянула вперед руку, чтобы нащупать его лицо. Я не хотела снова промахнуться.

Роберт схватил мою руку и закинул ее мне за голову, как делал в прошлый раз, когда пытался меня изнасиловать. Но прежде чем он успел нащупать вторую руку, я нанесла удар, целясь ему прямо в темя.

На этот раз камень, очевидно, пробил кость, так как что-то хрустнуло. Не издав ни звука, Роберт повалился на меня и застыл в неподвижности.

Истерически рыдая, я выбралась из-под него и, с трудом добравшись до стены, привалилась к ней — ноги меня не держали. Не знаю, сколько времени я провела так, дрожа от пережитого и плача, но в конце концов, собравшись с силами, сообразила, что не стоит здесь слишком долго задерживаться — Роберт может очнуться в любую минуту.

Замерзшие ноги так тряслись, что я едва могла идти, тем не менее я кое-как поковыляла в сторону выхода. Вскоре далеко впереди я заметила слабый свет.

Мне казалось, что я была погребена в этом ужасном месте уже целое столетие, поэтому неудивительно, что, завидев свет, я как на крыльях устремилась вперед.

Когда я достигла входа в пещеру, вода уже полностью схлынула. Взглянув на благословенное небо, я заметила, что оно все еще затянуто облаками, но на юге уже появились голубые просветы — очевидно, шторм кончился.

Прислонившись к скале, я упивалась открывшейся передо мной панорамой. Теперь я всегда буду ценить солнечный свет.

Через некоторое время я решилась осмотреть себя.

На жакете была кровь, но, расстегнув его, я не обнаружила никаких ран.

Тут я припомнила, как ударила Роберта в нос, — очевидно, это была его кровь.

Это хорошо. Надеюсь, я сломала ему нос.

Приподняв юбку, я посмотрела на колени. У них был довольно жалкий вид, но ссадины, без сомнения, скоро заживут. То же самое можно было сказать и о руках, поцарапанных, когда я шарила по полу пещеры в поисках камней.

Я порывисто вздохнула. Могло быть и хуже.

Сейчас нужно идти к косе, решила я. Если вода уже схлынула, я доберусь до Фэр-Хейвена, а оттуда кто-нибудь отвезет меня домой, если, конечно, Рив не найдет меня раньше.

Но не успела я добраться до южного берега острова, как заметила направляющихся ко мне двух всадников.

— Деб! — Отчаянный крик Рива я услышала так же ясно, как если бы муж стоял рядом со мной. Его лошадь вырвалась вперед и во весь опор неслась ко мне по песчаному пляжу.

Меньше чем через минуту Рив уже спешился и крепко сжал меня в объятиях. Прижавшись лицом к его плечу, я расплакалась.

— Ты замерзла, — сказал он и, не выпуская меня из объятий, снял с себя куртку и набросил ее мне на плечи. Я зарыдала еще сильнее.

— С тобой все в порядке? — Было видно, каких усилий стоило Риву его кажущееся спокойствие. — Не плачь, Деб. Ты можешь сказать мне, что произошло?

Я не могла, не могла говорить, могла только плакать.

— Все хорошо, родная. Все хорошо, — говорил он все тем же нарочито спокойным голосом. — Мы отвезем тебя домой, ты переоденешься, согреешься и, когда почувствуешь себя лучше, все расскажешь.

Я вдруг вспомнила, что Роберт все еще лежит в пещере. 4 .

— Роберт! — глотая слезы, с трудом проговорила я. — Роберт пытался меня убить, Рив. Он в пещере Руперта. Я ударила его по голове и убежала. Он все еще там.

— Роберт? — прозвучал усталый голос, в котором я узнала голос Гарри.

Руки Рива судорожно сжались.

— Он что-нибудь с тобой сделал, Деб?

— Н… н… нет! — прорыдала я.

— Сажай ее на мою лошадь и вези домой, Рив. Пришли сюда отца. А я пока поищу Роберта.

— Ты сможешь сама ехать, Деб, или поедешь со мной? — мягко спросил Рив.

— Я могу ехать сама, — собравшись с силами, ответила я.

Гарри спешился, и Рив посадил меня на его лошадь. Я так закоченела, что думала — сейчас упаду, но тут Рив взял у меня поводья и велел держаться за луку седла.

Лошадям кое-где пришлось идти вброд, потому что часть косы еще была скрыта под водой, но волн, хлеставших по ней каких-то шесть часов назад, больше не было. Держась за седло, я проплакала всю дорогу до Вейкфилда.

***

Когда мы подъехали к парадному входу и Рив снял меня с седла, на крыльцо выбежала мама.

— Дебора! — закричала она. — Слава Богу! Я знала, что это ужасно, но не могла сейчас на нее смотреть.

— Пожалуйста, Рив, — пробормотала я. — Мне нужно побыстрее лечь в постель.

Он обеспокоенно взглянул на меня:

— Хорошо, Деб.

Он обнял меня, чтобы поддержать, и я с благодарностью расслабилась в его объятиях.

— С ней все в порядке, миссис Вудли, — как в тумане слышала я голос Рива. — Прилив застал ее в пещере Руперта, и теперь ей нужно согреться. Я уложу ее в постель и накрою одеялами. Вы не принесете горячий суп? — спокойно продолжал он. — И скажите Бернарду, чтобы он как можно быстрее ехал на остров Чарльза. Гарри отдал свою лошадь Деб, так что ему нужна лошадь. И Роберту тоже.

— Роберт? Роберт был с Деборой на острове Чарльза? — с ужасом воскликнула мама. — Боже мой! С тобой точно все в порядке, дорогая?

— Д-да, — кивнула я и снова начала плакать.

— Ты не хочешь, чтобы я помогла тебе, Рив? — спросила мама.

Должно быть, он почувствовал, что я отрицательно качаю головой.

— Нет, миссис Вудли. Я сам справлюсь. — Мы вошли в дом, и он повел меня к лестнице.

Когда мы проходили мимо мамы, я даже на нее не взглянула — не могла.

На первой же ступеньке я споткнулась, и Рив подхватил меня на руки. Я обняла его за шею и положила голову на плечо. Он нес меня до самой спальни.

— Сьюзен! — пророкотал Рив, когда мы вошли в комнату.

Моя служанка немедленно выскочила из гардеробной:

— Да, милорд?

— Принесите мне самый теплый халат из тех, что есть у миледи. И еще — горячие кирпичи для постели. Да, и проверьте на кухне, собираются ли они прислать горячий суп.

—  — Хорошо, милорд.

Рив сам начал стаскивать с меня мокрую одежду, и когда Сьюзен вошла в комнату с халатом, забрал его и нетерпеливым жестом отослал ее прочь. Раздев меня, он, прежде чем надеть халат, быстро осмотрел мое тело.

— У тебя содрана кожа на руках и коленях, — заявил он.

— Ничего страшного, — дрожащим голосом ответила я.

— Деб, — глядя мне в глаза, спросил Рив, — что случилось?

Стоя возле кровати, мы молча смотрели друг на друга. Подумав о том, что сейчас я должна ему все рассказать, я задрожала еще сильнее.

Кто-то постучал в дверь. Это мама принесла суп.

— Рив! — умоляюще прошептала я. — Пожалуйста, никого не впускай! Я хочу быть только с тобой.

Он молча посмотрел на меня, затем наклонился и, словно скрепляя печатью важный договор, поцеловал в лоб.

— Хорошо, Деб, — пообещал он. — Будем только мы с тобой.

Я благодарно улыбнулась ему трясущимися губами.

Забрав у мамы суп, он тактично отослал ее. Потом появилась Сьюзен с горячими кирпичами, и Рив положил их в постель, а когда я покончила с супом, укрыл меня кучей одеял. После этого он снял ботинки, лег рядом со мной — я все еще продолжала дрожать — и крепко обнял.

И только когда я перестала дрожать, он задал мне тот вопрос, которого я больше всего боялась:

— Деб, скажи, ради Бога, что заставило тебя выехать из дома в такой шторм?

— Это длинная история, — тихо сказала я.

— Я никуда не спешу.

И тогда, конечно, мне пришлось начать свой рассказ.

 

Глава 22

Но прежде чем рассказать о том, что Джон Вудли сделал с моей матерью, я отстранилась от Рива. Я не имела права находиться в его объятиях до тех пор, пока он не узнает всей правды обо мне.

Конечно, он был в ужасе.

— Ты хочешь сказать, что этот монстр действительно изнасиловал твою мать?

— Да. — Я потерла глаза. — Вот почему она так странно себя вела, когда мы встретили его в Брайтоне.

— Очевидно, он решил, что может спокойно обманывать ее в денежных делах, — зло сказал Рив. — Он был уверен, что она никогда к нему не обратится, и мог совершенно безнаказанно ее грабить.

— Да, наверное, — согласилась я. Подождем, что он скажет, когда выслушает меня до конца.

— Боже мой! — воскликнул Рив. — Бедный Бернард! Если он по-настоящему любит твою маму, а похоже, что это так, то и он становится жертвой Джона Вудли.

— Пожалуй, ты прав, — снова кивнула я.

Мы сидели на кровати бок о бок, подсунув под спину подушки. Рив все еще был в рубашке и бриджах, я — только в голубом бархатном халате, входившем в комплект свадебной одежды. Я уже согрелась, но чувствовала себя очень уставшей.

— Но, Деб, я все-таки не понимаю, почему ты ускакала в такой шторм, — с удивлением заметил Рив. — Томкинс говорит, что пытался тебя удержать, но ты не захотела его слушать. К тому же ты знала, что тебе нельзя уезжать в одиночку. Такая беспечность тебе несвойственна.

— Это твой стиль, да? — огрызнулась я.

Рив ничего не ответил.

Искоса взглянув на него, я закусила губу.

— Прости меня, Рив. Я сказала не подумав.

— Может, ты еще не все мне рассказала? — терпеливо продолжал Рив.

Нужно договорить до конца. Он имеет на это право, более того, я хочу, чтобы он это знал. Такой груз мне не под силу нести одной, а кроме Рива, мне не с кем поделиться.

Поэтому я продолжила повествование.

— Мама призналась Бернарду, что не знает, кто из двух братьев мой отец, Рив, — жалким голосом произнесла я, пристально разглядывая висевшую над камином картину, изображающую сельский пейзаж. — Она так быстро после этого вышла замуж за моего о… — то есть лорда Линли, — что не может сказать наверняка, кто мой настоящий отец.

— О Боже! — выдохнул Рив.

— Меня это очень… расстроило, — с трудом проговорила я. — Вот почему я ускакала Мне хотелось убежать подальше от дома, от мамы. Я не могла ее тогда видеть. О Роберте я даже не вспомнила.

В комнате воцарилось молчание — не надолго, всего на несколько секунд, но и этого времени вполне хватило на то, чтобы у меня от волнения перехватило дыхание.

— Иди ко мне! — позвал Рив.

Оторвав взгляд от пейзажа, я посмотрела на него. Рив протягивал ко мне руки, и я бросилась в его объятия и крепко прижалась к его сильному телу — рядом с ним мне уже ничего не казалось страшным.

— Послушай меня, — зарывшись лицом в мои задубевшие от соли волосы, сказал Рив. — То, что когда-то случилось с миссис Вудли, не имеет к тебе никакого отношения. Никакого — слышишь? Ты такая как есть. Для меня важно только это.

Как он догадался, что мне надо было услышать именно такие слова? Не знаю, поверила ли я ему, но все равно была бесконечно благодарна Риву.

— Он такой ужасный, ужасный человек! — плакала я на плече Рива. — Господи, что же мне делать, если во мне его кровь?

— Его кровь в тебе все равно есть, — рассудительно заметил Рив. — Если он тебе не отец, то дядя.

Закрыв глаза, я прислушалась к ровному биению его сердца.

— Ты это говоришь, чтобы меня успокоить?

— Сейчас тебя все равно не успокоишь, Деб. Но вспомни о Ричарде. Он ведь тоже одной крови с тобой.

— Ричард! — вскрикнула я. испуганно посмотрев в лицо Риву. — О Господи, теперь он, может, мне и не брат!

Никогда не предполагала, что подобная мысль приведет меня в такой ужас.

— Если он не твой брат, значит, кузен. Все равно у вас одни корни. В семье всегда так, Деб. Приходится принимать и плохое, и хорошее. Взгляни на бедного Бернарда — как он мучается с Робертом!

Я слабо кивнула: Роберт действительно такой же, если еще не хуже, чем Джон Вудли.

— А в Гарри или Салли нет ничего дурного, — нерешительно продолжила я.

— Да и в самом Бернарде тоже. И моя тетя Мария была очень милой женщиной. Родные не виноваты, что Роберт получился подлецом. Как и Джон Вудли.

Слова Рива звучали убедительно.

— А что же заставляет людей делать подобные вещи? — с недоумением произнесла я.

— Это одному Богу известно, Деб, — устало ответил он и погладил меня по щеке.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю, Рив? — глядя в его чудесные карие глаза, медленно спросила я. Он покачал головой.

— О том, что с нами обоими в прошлом случились ужасные вещи.

Он не отвел глаз.

— И о том, — продолжала я, и мои слова шли, казалось, из самой глубины души, — что мы можем или оставить это прошлое позади и жить своей жизнью, или позволить ему уничтожить нас. В любом случае выбор остается за нами.

Лицо Рива было очень серьезным.

— Думаю, ты права, — кивнув, тихо сказал он. Я снова устремилась в его объятия.

— Что произошло сегодня там, на острове? — Он прижал меня к себе.

Я все ему рассказала — и о том, как из-за прилива оказалась в ловушке, и о своей борьбе с Робертом.

— Господи! — вздохнул Рив, когда я закончила свой рассказ. — Роберт совершенно потерял контроль над собой. Я кивнула.

— Как ты думаешь, сможем ли мы когда-нибудь считать себя в безопасности? — с тревогой спросила я. Молчание.

— Он пытался убить меня, Рив, — прижавшись щекой к его плечу, пожаловалась я. — Если понадобится, я готова свидетельствовать об этом перед мировым судьей.

— Это несколько проблематично, — заметил Рив. — Мировой судья здесь — Бернард.

— Тогда обращусь к кому-нибудь другому! — упрямо возразила я.

— Давай сначала я поговорю с Бернардом, — предложил Рив. — Очевидно, все-таки надо что-то предпринять.

Через несколько минут его губы коснулись моей макушки.

— Знаешь, как я испугался, когда узнал, что ты пропала? — хрипло произнес он.

— Прости меня.

Его губы скользнули по моей щеке.

— Не важно, что случилось в прошлом, Деб, главное, что сейчас мы вместе.

— Ты это серьезно? — приподняла голову я.

— Да, — ответил он, и наши губы слились.

От этого поцелуя все мое тело вспыхнуло огнем. Совсем недавно я была на волосок от смерти, а теперь, когда я находилась в объятиях Рива, во мне проснулось такое жгучее желание, какого я еще никогда не испытывала.

Рывком распахнув его рубашку, я покрыла поцелуями его шею и грудь. Затем мои руки потянулись к его поясу.

— Подожди, — сказал Рив. — Я сам.

Моментально сбросив панталоны, он снова прижался ко мне, твердый, как стальной прут.

Я впилась ногтями в его плечи — так велико было мое желание.

— Рив! — простонала я. — Рив!

Он опрокинул меня на спину, распахнул халат и лег сверху.

Я была готова принять его.

Он резко вошел в меня — ощущения были необычайно сильными и острыми. Я всем телом подалась вверх, чтобы он мог проникнуть в меня как можно глубже.

Рив яростно двигался во мне, а я отчаянно вцепилась в него, стремясь полностью с ним слиться.

Когда все кончилось, мы лежали обнявшись и наши тела прижимались друг к другу так тесно, что трудно было определить, где кончается одно и начинается другое. Когда наконец почувствовала, что Рив отодвинулся, я приоткрыла сонные глаза и увидела над собой его лицо.

— Тебе надо поспать, Деб, — мягко сказал он. — Ты совершенно измучена.

Это была правда. Я действительно чувствовала себя очень уставшей.

— Я люблю тебя, — с трудом улыбнувшись, произнесла я.

— И я тебя люблю, — ответил он и. нагнувшись, нежно поцеловал меня в лоб. — Послать за Сьюзен?

— Потом, — едва выговорила я и провалилась в целительный сон.

***

Мне снилось, что я снова в пещере, в полной темноте, а вода непрерывно прибывает. Проснувшись в холодном поту, я со страхом подумала, что, возможно, этот кошмар теперь будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я с трудом выбралась из постели. Все тело ныло. Подойдя на негнущихся ногах к каминной полке, я посмотрела на часы — было уже восемь. За окном начинались летние сумерки.

Медленно, как древняя старуха, я прошла в гардеробную. Взглянув в зеркало, я содрогнулась. Волосы торчали в разные стороны, как у ведьмы, на лбу и щеках виднелись царапины.

Все тело зудело от высохшей соли.

Позвонив в колокольчик, вызвала Сьюзен. Отчаянно хотелось принять ванну, и в особенности вымыть голову.

К тому времени когда я приняла ванну и оделась, было уже девять тридцать. Мои все еще мокрые волосы Сьюзен заплела в косу, которую я закрепила на макушке, чтобы не намокала спина.

Поспе этого я направилась вниз. Я твердо решила поговорить с лордом Брэдфордом и убедить его предпринять что-либо в отношении Роберта. Тот стал слишком опасен, чтобы оставлять его на свободе.

Когда я спустилась, мужчины уже покончили с портвейном и все домочадцы собрались в гостиной. Мэри-Энн играла на фортепьяно, а Гарри переворачивал ей ноты. Салли и Эдмунд сидели в уголке и тихо переговаривались, решая головоломку. Остальные, включая Рива, рассредоточились по комнате, делая вид, что слушают Мэри-Энн. Судя по их лицам, каждый был погружен в свои мысли.

Рив первым меня заметил.

— Деб! — Он поднялся со стула и, подойдя, взял меня за руку. Этот знак внимания меня несколько удивил. Перестав играть, Мэри-Энн повернулась ко мне.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — ласково поинтересовалась мама.

Посмотрев на нее, я с удивлением обнаружила, что после всех произошедших событий она ничут,ь не изменилась — это была все та же моя мама.

— Прекрасно, — ответила я.

Лорда Брэдфорда нигде не было видно.

— Рив сказал нам, что прилив загнал тебя в пещеру Руперта, — подала голос Салли. — Какой ужас! Должно быть, ты сильно испугалась, оставшись одна в полной темноте.

В ее голосе не чувствовалось обычного энтузиазма. В другое время Салли, пожалуй, посчитала бы пребывание в пещере Руперта захватывающим приключением.

Оглядевшись, я заметила на всех лицах то же серьезное выражение, что и у Салли, и с беспокойством взглянула на Рива.

— У нас печальная новость, — мягко пояснил он. — Роберт умер.

Ноги у меня подкосились.

— Умер?

— Да. Пойдем со мной в столовую, Деб, и я все тебе расскажу.

Обняв за плечи, он повел меня к двери — подальше от любопытных взглядов. Когда мы пришли, Рив усадил меня и сам уселся напротив.

Я не сводила с него напряженного взгляда.

— Неужели это я убила его?

— Нет, — взяв меня за руку, ответил Рив. — Он утонул, Деб.

— Утонул? — не поняла я. — Но ведь был отлив.

— Когда Гарри нашел Роберта, тот лежал лицом вниз в ручье, который вытекает из пещеры, — продолжал Рив. — От твоего удара он потерял сознание и не мог двигаться.

Я вспомнила, как повернула голову, когда угодила в ручей. Он был неглубок, но если упасть лицом вниз…

Я в ужасе посмотрела на Рива:

— Боже мой! Об этом я даже не подумала! Я так испугалась… мне хотелось как можно быстрее оттуда убежать. Я не подумала о том, что Роберт может захлебнуться!

— Это естественно, — кивнул он. — После тех мучений, что ты пережила, никто не вправе ожидать от тебя подобной предусмотрительности.

— Я его убила, — беспомощно сказала я. — О Боже — это даже не было самообороной! Когда ударила его камнем, я защищалась. Но перед тем как убежать, я могла повернуть его лицом вверх. Я могла это сделать.

— Ты его даже не видела, Деб, — возразил Рив. — Откуда ты могла знать, что его лицо в воде?

— Я должна была проверить, — отмахнулась я. Он решительно покачал головой:

— Нет. А если бы он очнулся и снова напал на тебя? У тебя не было выбора — ты должна была как можно скорее выбираться оттуда.

— Возможно, ты и прав, — с сомнением произнесла я,

— Конечно, прав! Ты сама это поймешь, когда сможешь рассуждать здраво.

— Пусть Роберт и был ужасным человеком, но все-таки не хочется иметь на душе такой грех, — вздрогнув, заметила я.

— Поверь, Деб, я это знаю.

Мы молча посмотрели друг на друга.

Встав, я подошла к его креслу и прижала голову Рива к своей груди.

— Не важно, что именно случилось, — мрачно проговорил он. — Чувство вины остается навсегда.

Крепче прижав его к себе, я повторила наше заклинание:

— Главное, что мы вместе.

— И слава Богу, — уткнувшись лицом в мою грудь, пробормотал он. — Слава Богу.

***

Лорд Брэдфорд приехал домой в одиннадцать. Он был в Фэр-Хейвене, куда отвезли тело Роберта.

— Завтра он будет дома, — сообщил лорд Брэдфорд после того, как выпил в гостиной стакан портвейна. Нынче там разожгли камин, так как ночь выдалась необычайно холодной. — Я хочу, чтобы его увезли на кладбище отсюда, из Вейкфилда.

Все пробормотали невнятные соболезнования.

— Какая трагедия, что Роберт не смог пробраться в глубь пещеры, как Дебора! — сказала миссис Нортон. У лорда Брэдфорда был измученный вид.

— Очевидно, он опоздал, — предположил он. — Прилив застал его в середине пещеры, и он не успел перебраться в безопасное место.

Я была благодарна лорду Брэдфорду за то, что он не стал рассказывать правду. Не важно, что он сделал это ради сохранения доброго имени Роберта. Главное, чтобы не была предана гласности та роль, которую я сыграла в его безвременной кончине.

— Шторм был очень силен, — пробормотала я. — Волны ревели просто устрашающе.

Все замолчали, представляя себе Роберта, попавшего в этот чудовищный водоворот.

Глядя в свою чашку, я решила, что хотя и неприятно чувствовать себя виновной в чьей-то гибели, я нисколько не сожалею о смерти Роберта. Оставшись в живых, он по-прежнему представлял бы серьезную угрозу как для Рива, так и для нашего совместного будущего.

Он был глубоко порочным человеком. Я сожалела о том, что стала невольной причиной его гибели, но не жалела о том, что он умер.

Честно оценив ситуацию, я почувствовала себя немного лучше.

Оторвав взгляд от чашки, я посмотрела на свою мать. Она смотрела на лорда Брэдфорда с такой болью и сочувствием, что у меня перехватило дыхание.

Она его любит, — подумала я. — Она его действительно любит.

Однако эта мысль не вызвала у меня, как раньше, приступа ревности — то чувство, которое я испытывала по отношению к маме и лорду Брэдфорду, называлось именно так. Бернард и Рив это поняли, а я нет.

Каким эгоистичным было мое желание держать маму при себе! У меня есть Рив, и у нее пусть будет лорд Брэдфорд.

Но Джон Вудли и сотворенное им зло стеной стояли на пути к маминому счастью.

Должен быть какой-то выход, — подумала я. — Будет несправедливо, если вся оставшаяся жизнь у мамы будет подчинена одному-единственному эпизоду, происшедшему отнюдь не по ее вине.

Погруженная в свои мысли, я молча пила чай, не обращая внимания на развернувшуюся вокруг меня дискуссию относительно похорон Роберта.

В конце концов миссис Нортон встала.

— Пора спать, Мэри-Энн, — поторопила она дочь.

— Мама, — сказала я, — могу я поговорить наедине с тобой и Бернардом?

Голубые глаза мамы потемнели.

— Ну… я думаю, да, дорогая. — Она посмотрела на лорда Брэдфорда:

— С вами все в порядке, Бернард? У него был очень усталый вид.

— Конечно, Дебора, — безукоризненно вежливо ответил он. — Может, пройдем в библиотеку?

Он приказал лакею зажечь там свет и жестом пригласил нас с мамой сесть на стоявшую перед камином кушетку.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я постою, — невесело усмехнувшись, произнес лорд Брэдфорд. — Боюсь, если я сяду, то сразу же усну.

Прежде чем перейти непосредственно к тому предмету, ради которого я их позвала, надо было сказать кое-что еще.

— Мне очень жаль, что так получилось с Робертом, Бернард, — тихо начала я. — Я этого не хотела. Если бы я знала, что его лицо в воде, я бы его перевернула.

— Я верю вам, Дебора. — Он провел рукой по глазам, словно смахивал слезы.

Мама изо всех сил стиснула руки.

— Но я рад, что вы этого не знали. Вы не представляете себе, как больно мне это признавать, но для всех нас лучше, что Роберт умер.

Он был прав, и мы с мамой не стали спорить.

Я опустила взгляд. Пауза затягивалась. Я никак не могла решиться сказать маме и Бернарду, что я подслушала их разговор.

— Как я понимаю, Рив сообщил вам, что произошло в пещере между мной и Робертом, — начала я.

— Да, — кивнул Бернард.

— А он не сказал вам, почему я оказалась на острове Чарльза?

— Нет. — Его голос чуточку оживился. — И мне, кстати, очень хотелось бы получить ответ на этот вопрос. Ваше исчезновение ужасно напугало Элизабет. Очень жаль, что вы так с ней поступили.

Сделав глубокий вдох, я крепко сцепила пальцы.

— Я подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей, и это расстроило меня до глубины души. Вот почему я убежала. Мне нужно было все обдумать, прежде чем снова встретиться с мамой.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Часы на стене громко отсчитывали секунды. Наконец мама каким-то чужим голосом спросила:

— Какой разговор, Дебора?

Я по-прежнему разглядывала свои руки.

— Когда вы с Бернардом разговаривали за завтраком, я стояла на террасе возле столовой, мама. Сначала я не прислушивалась, а когда поняла, о чем идет речь, то не могла уйти, не выдав себя.

— Бог мой! — с мукой в голосе воскликнула мама.

— Что за ужасный, ужасный человек! — дрожащим голосом проговорила я.

— Я согласна с Бернардом. Я бы тоже его застрелила.

Лорд Брэдфорд стоял неподвижно, как статуя, и молчал.

— И что… что именно ты слышала? — простонала мама.

— Я слышала все, — призналась я. — Вот почему так расстроилась. И убежала.

— О Боже, Дебора, — ломая руки, сказала мама, — я бы душу отдала, лишь бы сохранить это в тайне от тебя! Я не хотела, чтобы ты знала…

Быстро повернувшись, я обняла ее.

— Со мной все в порядке, мама. Я рассказала Риву, и он мне помог. Со мной все хорошо. Я беспокоюсь только о тебе. Это твою жизнь испортил подлый негодяй.

Ее хрупкое тело дрожало в моих объятиях. Прижав ее покрепче, я повернулась к лорду Брэдфорду.

— Вы были правы, когда говорили, что я к вам ревную, — сказала я. — Но это теперь в прошлом. Мне кажется, вы будете моей матери прекрасным мужем.

— Я не могу… — задыхаясь от слез, прошептала мама. — Я боюсь…

Я по-прежнему смотрела на лорда Брэдфорда. — Мы с Ривом уедем в Эмберсли сразу после похорон, — сказала я. — Через несколько дней после этого вы собирались проводить маму домой. — Я сделала паузу. — А если путь до Эмберсли займет у вас несколько дней, мы с Ривом этого не заметим.

Серые глаза Бернарда слегка расширились. Наконец-то я смогла его удивить.

— Если бы я заключала пари, то поставила бы кучу денег на то, что вы сумеете заставить маму забыть о Джоне Вудли.

— Да что ты такое говоришь, Дебора?! — вырвавшись из моих объятий, возмутилась мама.

Я взглянула ей прямо в глаза, столь похожие на мои собственные.

— Ты не хочешь выходить за Бернарда, так как боишься, что не сможешь быть ему нормальной женой. Но если ты обнаружишь, что можешь быть ему нормальной женой, ты выйдешь за него замуж?

Мама была шокирована.

— Дебора! Ты предлагаешь…

— Да, — кивнула я. — Предлагаю.

— Я всегда считал вас очень разумной молодой женщиной, — одобрительно произнес лорд Брэдфорд. С него чудесным образом сразу слетела вся усталость.

Мама зашипела, как чайник.

— Отправляйтесь к Риву, Дебора, — с улыбкой махнул рукой лорд Брэдфорд, — и предоставьте вашу маму моим заботам.

Я улыбнулась ему и направилась в спальню, где меня ждал муж.

 

Эпилог

На крестины моей дочери в Эмберсли собралась вся семья. Раньше всех приехали мама с Бернардом, поскольку мама хотела присутствовать при рождении ребенка. Салли появилась в Эмберсли уже после того, как Хелен родилась, — моя консервативно настроенная мать считала, что молодой девушке не. подобает находиться в доме, когда происходит такое деликатное событие. Ричард и Шарлотта прибыли днем раньше вместе со своим маленьким сыном. Ричард должен был стать крестным отцом Хелен, а Салли — крестной матерью. Последним из Лондона прикатил Гарри, который все еще учился в Королевском медицинском колледже.

Конечно, у Рива были еще десятки родственников, но на крестинах нам хотелось видеть только тех, с кем мы были по-настоящему близки.

Нечего и говорить, как я была благодарна маме за то, что она была рядом со мной во время родов. Ее присутствие придало мне силы и мужества. Я также весьма признательна и Бернарду. Кто, кроме него, смог бы поддерживать Рива в течение целых шести часов, пока я рожала Хелен? Я уверена, что если бы не Бернард, мой сходивший с ума от страха муж наверняка ворвался бы в нашу спальню, желая убедиться в моем здравии.

— Спасибо, Бернард, — искренне сказала я, когда через несколько часов после родов он зашел к нам с Хелен. В тот трудный момент мне совершенно ни к чему было видеть круглые от ужаса глаза мужа, уверенного, что я нахожусь на грани жизни и смерти. Спокойствие и выдержка мамы принесли мне гораздо больше пользы.

Сначала я немного боялась, что Рив будет разочарован — у нас родилась девочка.

Но он был абсолютно счастлив. Впервые увидев Хелен, он окончательно и бесповоротно влюбился.

— У нее будут такие же голубые глаза, как у тебя, — заметил Рив.

По правде говоря, я предполагала, что глаза у нее потемнеют и станут, как и у него, карими. Но возражать не стала — боялась спугнуть очарование.

— Возможно, следующим будет мальчик, — осторожно предположила я.

— Вполне возможно, — отмахнулся он. — Ты только посмотри на ее ручки, Деб! Такие маленькие и уже такие красивые. А ее кожа!

— Я думаю, Рив втайне счастлив, что не должен делить вас с другим мужчиной, — со смехом сказал мне лорд Брэдфорд.

Но я считала, что дело обстоит несколько сложнее. Рив назвал дочку в честь своей матери. Возможно, существование на земле новой Хелен Марии Элизабет Энн поможет ему наконец как-то восполнить утрату.

***

В это ясное свежее октябрьское утро я стояла у парадного крыльца Эмберсли. Все, кто собирался присутствовать на крестинах, рассаживались по экипажам, чтобы ехать в церковь. Салли, чье лицо светилось нежностью, бережно несла ребенка. На Хелен были платье и чепчик, в которых крестили не одно поколение Ламбетов. Выглядела она прелестно, а так как перед отъездом я ее покормила, то надеялась, что малышка не будет плакать.

Мне же предстояло сидеть дома и ждать, пока они вернутся.

— Отдыхай, Деб, — перед отъездом приказал мне Рив. — Надо же тебе хоть на секундочку отвлечься от всей этой кутерьмы.

Все последние месяцы беременности он трясся надо мной, словно мать-тигрица над единственным детенышем, но и после того, как ребенок появился на свет, поведение Рива мало изменилось. Это, конечно, было очень мило, но уже начинало меня раздражать.

— Я в прекрасной форме, Рив, — нетерпеливо сказала я. — Доктор говорит, что я здоровая и сильная молодая женщина, и незачем меня излишне баловать.

Рив недовольно нахмурился.

— Иди, иди! — подтолкнула я его. — Тебя ждут.

Когда они уехали, я по черной лестнице прошла на кухню и убедилась, что все готово к завтраку, который будет подан, как только свидетели и участники торжества вернутся из церкви.

Мой приход на кухню не вызвал особого переполоха. Когда я впервые пришла сюда, только переехав в Эмберсли, все было по-другому. Тогда со стороны слуг я встретила молчаливое неодобрение. С их точки зрения, хозяйке поместья не следовало заскакивать на кухню, чтобы перекусить и поболтать.

Однако я была непреклонна. Пусть Эмберсли по своим размерам больше похож на дворец, но я тут живу и хочу повсюду чувствовать себя в буквальном смысле дома.

Моя решимость принесла свои плоды, и теперь у нас со слугами установилось полное взаимопонимание.

Этому, конечно, способствовало и то, что я купила для кухарки новую печь, а на зиму все слуги получили теплые шерстяные одеяла. В отличие от аристократов Ламбетов, которые обитали в этом доме до меня, я прекрасно знала, что такое холод.

— Хотите попробовать суп, миледи? — спросила меня кухарка.

Я покачала головой:

— Хотелось бы, миссис Вильсон, но лучше не надо.

Я уже сбросила большую часть лишнего веса, который накопила во время беременности, но кое-что еще оставалось. Как только я смогу снова забраться на лошадь, все лишнее, разумеется, уйдет, но пока мне не стоит слишком увлекаться едой.

Пожилая кухарка посмотрела на меня с неодобрением:

— Откушайте супчика, миледи. Вы такая худая — кожа да кости.

Оглядев пышную фигуру миссис Вильсон, я решила, что в подобных вопросах вряд ли можно полагаться на ее мнение.

— Знаю, что суп замечательный, и обещаю за завтраком съесть все до капельки, — улыбнулась я.

— Не беспокойтесь, миледи, — невозмутимо отозвалась она. — Гости останутся довольны.

— А я нисколько не беспокоюсь, — заверила я ее вполне искренне: миссис Вильсон прекрасно готовила.

Покинув кухню, я направилась в Красную гостиную. В свое время отец Рива поручил Роберту Адаму заново отделать гостиную и столовую. Мастер великолепно справился с задачей, оформив комнаты с необычайной пышностью. Стены гостиной были обиты красным шелком, на полу лежал великолепный ковер. Роскошная мебель, спроектированная самим Адамом, также была обтянута красным шелком, а потолок украшали затейливые восьмигранники, в которые были вписаны разноцветные круги. Над выложенным белым мрамором камином висело громадное зеркало в золоченой раме, а стены были увешаны столь же громадными портретами предков Рива.

Комната не относилась к числу тех, где мы с Ривом сидели каждый день, но для приемов она прекрасно подходила. В будущем я собиралась вести более светский образ жизни. За это время Рив несколько раз ездил в Лондон на заседания парламента, а вот я после помолвки ни разу там не была, так как сначала мы носили траур по Роберту, а потом я ожидала рождения Хелен.

Этой весной Салли под присмотром мамы собиралась совершить свой первый выезд в свет. Мы с Ривом также намеревались весь светский сезон пробыть в Лондоне. Начала сезона я ждала с нетерпением, и даже Рив признал, что, возможно, вместе со мной ему там будет не так уж плохо.

Когда все наконец вернулись из церкви, я отнесла дочку наверх, в ее колыбель, стоявшую в моей гардеробной. Накормила ее и вернулась в гостиную, где уже пили шампанское.

— В церкви Хелен вела себя как ангел, — сообщил мне муж.

— Рив! — возмутилась Салли. — Когда мистер Лиски полил водой ее лобик, она так завизжала, что даже покраснела от напряжения.

— Она перестала кричать, как только я взял ее на руки, — самодовольно заметил Рив.

Я подумала, что нам пора заводить второго ребенка, иначе Хелен будет безнадежно избалована.

— Это хороший знак, когда ребенок вот так кричит, — сказала мама.

Стоит ли упоминать, что мама оказалась не менее заботливой бабушкой, чем Рив — отцом.

Я посмотрела на Бернарда, и мы понимающе улыбнулись друг другу.

— Вот будет здорово, если мой Дайкон и твоя Хелен когда-нибудь поженятся! — воскликнул Ричард.

— Я бы очень этого хотела, — ответила я.

— Ричард! — засмеялась Шарлотта. — Дети еще не научились ходить! Кроме того, теперь родители не решают за детей, на ком жениться или за кого выходить замуж. Сейчас, знаешь ли, не средневековье. На дворе девятнадцатый век.

Ричарда это нисколько не охладило.

— Я и не говорил, что заставлю их пожениться, Шарлотта. Я только сказал, что это было бы здорово.

Здесь следует упомянуть, что после исчезновения дядюшки Джона, который до сих пор так и не нашелся, дела Ричарда явно пошли в гору.

Мы все надеялись, что так будет и впредь.

— Я должен сделать одно объявление, — сказал Гарри. Беседа сразу затихла, все повернулись к нему, ожидая продолжения.

— Мы с Мэри-Энн собираемся пожениться, — с улыбкой сообщил он.

— Гарри! — воскликнула я. — Это же замечательно! Его улыбка стала еще шире.

— Да, конечно. Мы решили это пару недель назад. — Он посмотрел на сидевшего рядом с ним Рива:

— Я не стал тебе писать — хотел сам сообщить эту новость.

— Поздравляю, старик! — похлопал его по плечу Рив. — Она прекрасная девушка.

— Да, я знаю это, — рассудительно заметил Гарри. — Я боялся, что ее родители не захотят иметь зятем простого врача, но они выразили полное одобрение.

Возможно, то, что простой врач когда-нибудь станет следующим лордом Брэдфордом, несколько повлияло на их одобрение, — цинично подумала я.

— Ты будешь практиковать в Лондоне? — поинтересовался Ричард.

— Нет, — ответил Гарри. — Я вернусь в Суссекс. В Лондоне врачей более чем достаточно, а в деревне их не хватает.

Встав, Рив поднял бокал с шампанским.

— За Гарри и Мэри-Энн! — объявил он. — Пусть они будут так же счастливы, как мы с Деб, — он поклонился мне, — как Ричард с Шарлоттой,

— он поклонился Шарлотте, — и как Бернард с Элизабет, — он грациозно поклонился маме.

— Правильно! Правильно! — откликнулись мы хором и подняли свои бокалы.

Словно по заказу, в дверях появился дворецкий.

— Завтрак подан, миледи, — сообщил од.

Продолжая поздравлять Гарри, мы двинулись в гостиную.

***

Все гости оставались ночевать в Эмберсли, поэтому после полудня Рив повел мужчин на охоту, а мы с женщинами отправились гулять в парк. Хотя лето уже кончилось, парк, с его статуями, многочисленными прудами и фонтанами и разнообразием растений, все еще производил сильное впечатление.

Вечером, когда я сидела за обеденным столом и разговаривала с Бернардом, на меня внезапно обрушилась страшная усталость. Я думала, что мне удается ее скрыть, но когда дамы отправились в одну из маленьких гостиных пить чай, мама твердо сказала:

— Дебора, тебе пора спать. Я разолью чай вместо тебя.

Я не стала возражать.

Пройдя наверх, я с помощью Сьюзен разделась, а затем покормила раскапризничавшуюся Хелен.

Дитя мое, — думала я, нежно прижимаясь губами к ее золотистым волосикам — Как же я тебя люблю!

Свернувшись калачиком на нашей большой кровати, я мгновенно уснула.

Ровно через четыре часа я снова проснулась, удивляясь, как быстро мой организм приспособился к графику кормления ребенка.

Рива рядом со мной не было, и я решила, что он все еще внизу — играет с мужчинами в бильярд или что-нибудь в этом роде.

Когда я открыла дверь в гардеробную, там горела свеча Впрочем, она едва ли была нужна, так как в окно смотрела полная луна, озаряя комнату своим бледным сиянием.

Вспомнив, что как будто задергивала шторы, я с удивлением посмотрела в сторону окна.

Там стоял Рив с ребенком на руках, в лунном свете его темные волосы казались почти черными. Он смотрел на Хелен с таким выражением, что у меня на глаза сразу навернулись слезы.

Боясь спугнуть очарование момента, я застыла на месте и, наверное, на цыпочках вернулась бы в спальню, если бы Рив не поднял на меня глаза.

— Деб! — с сияющей улыбкой произнес он. Я подошла к окну.

— Уже пора ее кормить, — сказала я. — Поэтому я и пришла.

— Знаю. Она немного поплакала, но когда я положил ей палец в рот, она стала его сосать и умолкла.

Я прислонилась щекой к его плечу, и мы стали вдвоем рассматривать своего ребенка.

— Никогда не думал, что буду испытывать такие чувства, — удивленно признался Рив. — Она… она кажется мне просто чудом.

Глядя на Хелен Марию Элизабет Энн Ламбет, я думала о том, что, возможно, она и есть чудо. И даже в большей степени для Рива, чем для меня. Для меня она просто горячо любимое дитя, для Рива она еще и искупление.

Захлопав ресницами, чудо начало плакать.

— Фокус с пальцем действует недолго, — сообщила я мужу. — Боюсь, тебе придется отдать ее мне.

Он улыбнулся мне такой счастливой мальчишеской улыбкой, что мое сердце запело от радости.

Теперь уже никто не назовет его Корсаром.