12 ноября, пятница, 15:00

Гость пришел точно в назначенное время.

Первую половину дня Делия Чандлер провела в домашних хлопотах. На прошлой неделе она пропылесосила дом сверху донизу, но сегодня снова решила заняться уборкой и взялась передвигать столы и стулья с места на место, чтобы вычистить пыль из всех укромных уголков. Соблюдение чистоты — один из главных принципов Саймона. Миссис Чандлер не хотела, чтобы во время первого визита он обнаружил в доме хоть одно пятнышко грязи.

Делия запустила посудомоечную машину, вычистила поддон для посуды и даже ополоснула кусочек мыла под струей воды в ванной комнате. В письмах Саймон часто повторял, что человек, стремящийся сохранить здоровье, содержит свой дом в такой же идеальной чистоте, как и тело. Миссис Чандлер неукоснительно следовала советам наставника, заваривала чай по его рецепту и приступала к чаепитию в указанное время, выполняла несложные физические упражнения ровно в шесть часов утра и ложилась спать в девять вечера, чтобы обеспечить себе полноценный здоровый сон.

Советы и духовная поддержка, которую оказывал Саймон, несмотря на разделявшее их огромное расстояние, придавали женщине сил, и она сумела дождаться его приезда. Рак, словно ядовитый плющ, оплетал тело, постепенно поражая все ткани. Доктор Льюистон давно выписал Делии лекарства, приносящие временное облегчение, но она понимала: скоро боли станут невыносимыми, и тогда не избежать переезда в хоспис, где больные получают необходимый уход и заботу. Размышляя об этом, миссис Чандлер ясно представляла, как ее пичкают снотворными, словно собаку. Конечно, Роберт и Деннис не пожалеют денег, чтобы обеспечить матери комфорт. Милые мальчики! Делия соглашалась со всеми предложениями сыновей, так как знала: придет время, и необходимость в их участии отпадет сама собой.

В 14:30 Делия поднялась в спальню, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее для встречи гостя. Она надела новые колготки и светло-голубое льняное платье. Стоило поднять руки, и боль пронзила все тело, как будто внутри взорвалась маленькая фаната. Наконец-то удалось натянуть платье, и Делия присела на диван, чтобы перевести дух. Посидев несколько минут, поднялась и повернулась к зеркалу. Пожалуй, для умирающей восьмидесятиоднолетней старушки она неплохо выглядит. Делия примерила черные туфли на низких каблуках, но тут же отказалась от этой затеи и снова надела ставшую привычной ортопедическую обувь. Саймон не захочет, чтобы она терпела мучения ради стремления выглядеть привлекательной. Нет, подобная жертва ему не нужна.

Большая стрелка часов отмерила последнюю минуту, и ровно в три в дверь позвонили. Делия аккуратно расправила складки платья и, собравшись с духом, открыла входную дверь.

На пороге стоял Саймон — в длинном черном пальто и черном котелке, с саквояжем в руках, ужасно худой, отчего казался выше ростом. Никогда прежде Делия не встречала такой болезненной худобы. Из писем она знала, что Саймон лет на тридцать моложе ее, но глубокие морщины, избороздившие лицо, делали его гораздо старше. Создавалось впечатление, что на нем оставили отпечаток многочисленные невзгоды и лишения. С первого взгляда Делия прониклась жалостью и сочувствием к этому человеку, несмотря на то что сама позвала Саймона на помощь и нуждалась в его поддержке.

— Спасибо за приглашение, миссис Чандлер, — сказал Саймон.

Делия распахнула дверь шире и жестом пригласила его войти.

— Саймон, для меня большая честь принимать вас в своем доме.

Гость переступил порог дома, в полном молчании снял котелок и положил на столик в прихожей, развязал черный шелковый шарф и, скинув пальто, передал его Делии. Холодное снаружи, внутри оно еще хранило тепло хозяина. Делия прошла по коридору и повесила одежду Саймона в стенной шкаф. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что гость уже сидит на диване, обхватив длинными руками колени, и рассматривает комнату.

— Таким я и представлял себе ваш дом, миссис Чандлер!

— Пожалуйста, зовите меня Делия.

— Договорились, Делия. Этот дом как будто пришел из моих снов! А теперь присядьте рядом.

Пытаясь преодолеть неловкость, пожилая дама опустилась на стул возле дивана, а Саймон поставил на стол саквояж и открыл. Комната наполнилась запахом камфары.

— Думаю, не стоит тратить время на легкомысленную болтовню, — предложил он. — Как и заведено у старых друзей. Что скажете?

Делия улыбнулась и кивнула в ответ. Ей нравилось, что поведение Саймона и в жизни не отличается от манеры письма: все тот же серьезный доверительный тон, хотя и не без чувства юмора!

Саймон вынул из саквояжа с полдюжины флакончиков, в которых хранились засушенные растения и порошки. Аккуратно выстроив пузырьки в ряд на столе, спросил:

— Как самочувствие? По-прежнему мучают боли?

— Ничего страшного, — откликнулась Делия. — Я принимаю обезболивающие, которых хватает на пару часов. Но я не ропщу. Просто требовалась небольшая передышка, чтобы дождаться вас.

Саймон улыбнулся и ласково погладил ее по руке, желая приободрить.

— Поверьте, Делия, я очень тщательно выбираю людей, которым прихожу на помощь. Удача сопутствует лишь тем, кто твердо решил пройти весь путь до конца. Ведь вы не отступите, правда?

Не сомневайтесь, я не подведу!

— И вы не боитесь?

— Я решила быть с вами предельно откровенной, — призналась Делия, смущенно отводя взгляд в сторону. — По правде говоря, я действительно боялась. Совсем чуть-чуть! Сейчас страх прошел.

— Хорошо. — В голосе Саймона слышалось одобрение, будто он не находил ничего зазорного в ее тревогах и сомнениях и считал их вполне естественными. У Делии хватило мужества перебороть себя, и это главное. — Тогда приступим к делу. Но прежде я хотел бы попросить вас об одном одолжении — возможно, не очень приятном. — Вдова ждала объяснений, без страха глядя Саймону в глаза. — Мне нужно осмотреть ваше тело — вернее, кожу.

Делия побледнела, вспоминая, как тщательно выбирала подходящее платье, которое поможет выглядеть более или менее пристойно. Она и представить не могла, что придется раздеваться перед Саймоном, но лишних вопросов задавать не стала. Повернувшись к нему лицом, Делия потянулась рукой к молнии на спине, и в следующее мгновение ее лицо исказилось от боли, пронзившей все тело.

— Подождите, я помогу. Не хочу причинять вам страдания.

Саймон поднялся с дивана и, встав у нее за спиной, расстегнул молнию. Платье соскользнуло на пол, сложившись голубым ободком вокруг ног. Потом он расстегнул бюстгальтер, и Делия сама сбросила бретельки с плеч. Она провела пальцами по дряблой коже живота и сняла колготки и трусики.

— Спасибо, Делия, и простите за доставленное неудобство. Вам не холодно? — спросил Саймон, проводя рукой по позвоночнику.

— Нет.

Делия чувствовала прикосновение его пальцев и представляла, как энергия Саймона вливается в ее тело и сжигает взбесившиеся клетки, которые беспощадно пожирают жизненные силы. Он осторожно взял ее за плечо и повернул к себе лицом. Делии хотелось поймать его взгляд. Можно подумать, в ее положении осталась надежда на начало романтических отношений! А вдруг так и случится, как тогда себя вести? Что, если человек, согласившийся помочь и проявивший сострадание, предложит и любовь? Нет, любовь ушла из жизни навсегда. В последний раз, когда миссис Чандлер стояла обнаженная перед возлюбленным, она умудрилась сломать множество судеб! Делия задумалась, может ли она даже по прошествии стольких лет считать себя невиновной и достойной благородных стремлений Саймона. Ее терзали сомнения, стоит ли рассказывать своему спасителю правду. В конце концов, она решила сохранить свою тайну, и пусть ее считают эгоисткой. Только настоящее имеет значение, только здесь и сейчас, а прошлое можно сбросить со счетов.

Саймон поднял руки Делии, тщательно осмотрел подмышки и грудные железы, коснулся едва заметного шрама под одной из них.

— Здесь была родинка, да? — предположил он.

— Я ее свела в сорок лет. Глупо с моей стороны.

— Мне так не кажется.

Саймон провел пальцами по шраму в нижней части живота.

— А это память о родах, — улыбнулась Делия, проследив за его рукой, — шрам от кесарева сечения. Тогда родился Деннис, а со старшим, Робертом, все обошлось без осложнений. Подумать только, прошло уже пятьдесят четыре года!

— Вам сделали экстирпацию матки, то есть удалили?

— Нет.

— А аппендикс? Не оперировали? — Вдова отрицательно покачала головой. — Но миндалины, разумеется, удалили?

— Ну да. Кому в наше время их оставляют?

— Верно, таких счастливчиков мало. Впрочем, я на подобное везение и не рассчитывал. — Саймон поднял платье с пола и помог Делии одеться, а той показалось, что на нее надевают саван, словно на покойника. — Вы весите примерно сто тридцать пять фунтов, извините за уточнение?

— Сто тридцать семь, — подтвердила она, стараясь показать, что слова Саймона произвели на нее большое впечатление. — Вы не пробовали зарабатывать подобными фокусами на ярмарках?

— Нет, просто мне нужно правильно рассчитать дозировку, с добродушной улыбкой ответил он.

— Что мне еще сделать?

— Нет-нет, больше ничего. Спасибо, Делия. Оденьтесь и присядьте отдохнуть на диван.

Делия стала натягивать трусики и колготки, смущаясь и робея еще больше, чем когда стояла перед Саймоном обнаженной. А его внимание отвлекла ниточка, выпавшая из платья. Он поднял ее и, скрутив большим и указательным пальцами в маленький шарик, положил в карман. Не теряя времени даром, прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Делия видела, как Саймон внимательно осматривает полки с посудой и кухонный стол. Несколько раз он исчезал из поля зрения, и тогда она слышала, как открывается и закрывается крышка мусорного ведра.

Вдову неожиданно охватила паника! Ей захотелось признаться Саймону в малодушии, но удержал страх, что тот передумает и откажется помогать. А ведь он сам говорил, что миссис Чандлер не похожа на остальных и произвела на него огромное впечатление. Разве можно в решающий момент подвести Саймона и отплатить черной неблагодарностью за его доброту и участие? Нет, поворачивать назад поздно. И потом, он просит о такой малости в сравнении с тем, что собирается дать, если она не струсит и смело пойдет вперед.

Наконец Саймон принес в комнату только что закипевший чайник и поставил на подставку. Вынул из саквояжа маленькую белую чашечку и стал по очереди открывать флакончики, выстроенные в ряд на столе, давая Делии понюхать каждый из них.

— Валериана успокаивает нервы, от белладонны и хмеля легко засыпаешь, — пояснил он. — А в больших дозах они к тому же оказывают анестезирующее действие.

Саймон положил в чашечку по полной щепотке содержимого каждого пузырька и залил кипятком. Комната сразу же наполнилась ароматами леса, душистым запахом ягод и трав, древесной коры и незнакомых кореньев. Пока лекарство настаивалось, Саймон осторожно поворачивал чашечку в руках.

— Ну что, готовы?

— Саймон, это очень невкусно?

— Просто омерзительно, — предупредил он с улыбкой.

Делия взяла чашку и заглянула в нее. Настой напоминал заросшее травой болото с плавающими островками неизвестного происхождения.

— Выпейте все до дна. А что не растворилось, разжуйте и проглотите, если сможете.

Она поднесла чашку ко рту. Первый глоток обжег язык и горло, словно вместо заваренного снадобья ей подсунули щелочь. Не в силах сдержать отвращение, Делия наклонилась вперед и хотела выплюнуть зелье. Но Саймон одной рукой удержал ее за плечо, а другой — зажал рот.

— Вот так, Делия! Все будет хорошо!

Преодолевая рвоту, она проглотила лекарство, а потом со слезами на глазах, задыхаясь, прохрипела:

— Боже мой! Это яд?

— Нет, Делия, настой вас не убьет. Пейте до дна… отлично… подождите, пока он начнет действовать…

Под присмотром Саймона она успокоилась и выпила все

содержимое чашки, до последнего глотка, а потом прижала руку

к животу и прошептала:

— Господи! Саймон, в жизни не пила ничего противнее!

— Уже чувствуете действие моего чая?

Делия оглянулась, как будто хотела проверить, на самом ли деле окружающий мир остался таким, как запомнился, и внимательно осмотрела гостиную. Много лет назад она пришла сюда юной невестой, стала женой, родила двух сыновей, которые выросли в стенах родного дома и стали настоящими мужчинами. Муж Эрик умер здесь же. А сама она успела состариться, но дожить до глубокой старости уже не придется.

— А теперь мы усилим действие всех компонентов.

— Ох, а нельзя обойтись без пения псалмов? Боюсь, меня вырвет.

— Каждому минералу и каждому растению соответствует определенный звук, и одно без другого не действует в полной мере. Необходимо их соединить! Вы когда-нибудь пели псалмы?

— Раньше пела, но чувствовала себя при этом достаточно глупо.

— Псалмы — неотъемлемая часть ритуала. Я спою с вами. Помните: высокие звуки для белладонны, а низкие — для хмеля. Давайте же начнем!

Они взялись за руки. Саймон опустил голову, как во время молитвы, и Делия последовала его примеру. Он глубоко вдохнул и издал звук, который как будто родился в его голове, где- то на уровне глаз и носа, и только потом открыл рот и запел. Миссис Чандлер подпевала, стараясь изо всех сил правильно чередовать высокие звонкие и низкие, с придыханием, звуки.

Когда псалом закончился, Делия отпустила руки Саймона, и те упали ей на колени. Она чувствовала, как горит лицо. Впервые за долгие месяцы перестали мерзнуть руки и ноги и по всему телу потекло приятное тепло. А Саймон уже поглаживал ей плечи, снимая напряжение с мышц спины.

— Спасибо вам, — тихо прошептала Делия, — все прошло замечательно!

Он убрал волосы с ее лица, погладил по щеке.

— Это я должен вас благодарить!

Через некоторое время она закрыла глаза. Саймон прислушался к ее спокойному ровному дыханию и приподнял веко. Делия крепко спала. Некоторое время он неподвижно сидел рядом, всматриваясь в умиротворенные черты лица.

Потом Саймон встал и убрал в саквояж флакончики с травами и чайную чашечку, предварительно вымыв ее на кухне. Достал фотоаппарат «Полароид» и проверил, все ли готово для съемки. Как человек предусмотрительный, он, разумеется, не пришел бы на встречу с незаряженным фотоаппаратом, однако лишний раз проверить не помешает.

Саймон положил «Полароид на кофейный столик, присел рядом со спящей женщиной и стал щупать запястье. Пульс бился слабо, но равномерно, как Саймон и ожидал. Затем он взял Делию за мизинец и резким движением переломил его пополам. Ее тело передернулось от резкой боли, однако глаза так и не открылись и только с губ сорвался тихий стон

Саймон поставил саквояж на колени, открыл его шире и повернул к свету. Достал еще один флакон и миниатюрную ложечку с длинной ручкой, зачерпнул немного белого порошка и высыпал Делии под язык, открыв рот большим пальцем свободной руки. Порошок смешался со слюной, образуя кашицу грязно-белого цвета. Саймон отложил в сторону ложку и флакон, вытащил иглы для переливания крови, стерильные ватные тампоны и разложил их на столике. В саквояже также имелась катушка с намотанной проволокой — Саймон отодвинул ее в сторону, как и склянки с трапами и высушенными грибами, однако, заметив, что они стоят не на месте, не удержался и расставил по порядку. Где-то в глубине сумки прятался пистолет двадцать второго калибра, но нынешним вечером он не понадобится, как и молоток, который Саймон тоже вернул в сумку, звякнув стальной головкой о стеклянные флакончики. Наконец его взгляд остановился на больших кожаных ножнах. Он взялся за рукоятку и ощутил ее приятную тяжесть в ладони. Блестящий стальной клинок легко выскользнул из убежища с едва слышным странным звуком, как будто обращаясь к своему владельцу с просьбой: «Возьми!» И Саймон взял.