Виктор пошатнулся от внезапного удара, но удержал равновесие. Успев обернуться, он заметил разъяренную, с перекошенным от злости лицом жену. Она подняла руку с монтировкой для повторного удара.

Виктор с силой перехватил ее руку. Он старался не поддаваться паники.

— Опомнись, Маша, — глядя ей в лицо произнес он.

Он рассчитывал, что она почувствует его спокойствие и уверенность в своей правоте, и перестанет пытаться его убить. Он недооценивал свою жену. Не имея возможности ударить, она впилась зубами ему прямо в лицо, прокусила щеку. Вкус крови придал ей сил и вдохновил на борьбу, она издала звук, похожий на рычание. Виктор же начал отступать, он явно не рассчитал силы противника. Монтировку из рук жены он вырвал, но глядя в ее лицо, он видел взгляд хищника, готового драться за свою добычу, и этим желаемым куском мяса и крови был он. Он медленно отступал, смотря прямо в глаза жене, надеясь уловить в них что-нибудь человеческое, что даст надежду на спасение. Зазвонил телефон, они оба не обратили на это никакого внимания. Маша явно готовилась атаковать и подходила все ближе, желая покончить с ним одним прыжком. Вдруг Виктор услышал, как хлопнула внизу дверь. Несмотря на всю сосредоточенность на Викторе, Маша тоже услашала этот звук и заколебалась. Виктор воспользовался ее замешательством и рванул к двери.

Выскочив в коридор, он побежал навстречу неизвестному спасителю. Им оказался доктор, приезжавший сегодня днем на перевязку. Увидав мчавшегося Виктора с вытаращенными глазами и изуродованной щекой, он, видно, все понял. Без слов он подхватил Виктора под локоть, вытолкнул в наружную дверь и повел к своей машине. Виктор хотел что-то спросить, но не смог. Врач же выглядел совсем спокойным, как будто все, что произошло, было ожидаемо.

В машине, пока врач оказывал первую помощь, Виктор пытался прийти в себя, но это не удавалось, и он все время оглядывался на двери своего дома, которые были хорошо видны из машины. Доктор же завершив свою работу, совершенно спокойным голосом произнес:

— Нужно наложить швы, я отвезу вас сейчас в травмпункт. А пока выпейте вот это, — и он протянул Виктору какие-то белые горошины.

В другой бы момент Виктор бы обязательно поинтересовался, что ему дали, но сейчас только молча положил их в рот. Врач пересел на водительское сиденье, и они поехали. Виктор только промычал что-то невнятное. Через несколько минут они подъехали к удивительно невзрачному дому в стиле деревенской хаты, которая была закрыта от взглядов прохожих густыми насаждениями. Им навстречу выбежали, громко лая, две собаки. Врач добродушно погладил их, сказал несколько ласковых слов и повел Виктора в дом.

* * *

Позже Виктор узнал, что врач, еще перевязывая первую рану, догадался о причине ее происхождения, но как человек тактичный промолчал. По роду своей деятельности он сталкивался со многими ранениями и научился распознавать их. Люди думают, что они индивидуальны и неповторимы, но в похожих ситуациях они ведут себя удивительно одинаково. Илья, так звали доктора, решил перезвонить пациенту позднее, так как рана требовала наблюдения врача. Позвонив несколько раз и не дождавшись ответа, он заподозрил неладное и решил приехать, благо жил он неподалеку. Подъехав к дому, он увидел, что окна ярко освещены, входная дверь нараспашку, а на телефонный звонок опять никто не ответил. Он вошел в дом и увидел сбегающего по лестнице Виктора, лицо и одежда которого были в крови.

Теперь они сидели у него дома и обсуждали план дальнейших действий. Рана на щеке была обработана и зашита. Виктор чувствовал слабость и легкое головокружение, но вряд ли от раны, его немного знобило. Сказалось напряжение всего дня и развязка событий в конце. Он не стал ничего скрывать, не видел в этом никакого смысла, к тому же он понял, что задача оказалась намного сложнее, чем он предполагал, а врач показался ему опытным в этом деле человеком. Он встречал похожие случаи и мог бы ему помочь хотя бы советом. К тому же Виктор чувствовал, что если он сейчас останется один, то мужество может покинуть его. Он все еще был готов бороться за человеческий облик жены, но ему была необходима чья — нибудь поддержка, желательно здравомыслящего человека, способного вернуть ему спокойствие и уверенность в своих силах.

— Почему именно с ней это случилось? Вирус? Она ходит по клубам, тусовкам, там и подхватила, — говорил Виктор.

— Нет, это не вирус, чрез контакты не передается. Все гораздо хуже. Вы надеетесь на легкий путь: раз вирус, значит найдется вакцина, лекарства, и самому ничего делать не надо.

Виктор вопросительно смотрел на врача:

— А что разве не так?

Илья усмехнулся.

— А Вы не спрашивали самого себя, почему она ходит, как Вы говорите, по клубам, тусовкам, почему уходит от Вас, от дочери к чужим людям, проводит все свободное время среди толпы малознакомых людей?

Виктор молчал, опустив голову.

— Не интересно ей с нами, она любит шумную музыку, танцы, когда много народу, и всем весело….шутки, розыгрыши, квесты, игры, фейерверки…меня она считает занудой…мне иногда кажется, что я старик по сравнению с ней. Наверное, я действительно не умею веселиться? — полувопросительно, полуутвердительно ответил он.

— Ей нужно заполнить пустоту. Пустота гнетет, вызывает раздражение, депрессию. Пустота души — страшное дело. Вы говорили про вирус. Не вирус всему виной. Это духовная болезнь, и поражает она тех, у кого в душе нет света или очень-очень мало. Человек чувствует это и пытается забыться, отвлечься, заполнить пустоту души ненужными занятиями, разговорами, весельем, развлечениями, а результат прямо противоположный — пустота увеличивается, недовольство растет, человек мучаясь, мучает близких, он становится невыносим. Его все раздражает, особенно когда он видит, что у других есть цель в жизни, они живут осознанно, им радостно просто от того, что солнышко светит, и от того, что в их душе есть свет. Ведь человек — маленькое солнышко, он должен дарить другим свет своей души. Что будет, если солнце перестанет отдавать тепло, свет?… — Илья подождал ответа, Виктор молчал. — Оно станет мертвой звездой. Так и с людьми: те, у кого больше нет света в душе, становятся мертвыми — зомби.

— И для них уже нет пути назад? — холодея спросил Виктор.

— Ну, почему же нет. Душа бессмертна, а значит, хоть маленький уголек света еще должен в ней полыхать, раздуйте.

— Мне нужно вернуться, — неуверенно сказал Виктор. Илья внимательно посмотрел на него:

— Вы не будете вызывать полицию?

— Нет, — уже уверенным тоном ответил Виктор. Он хотел задать врачу еще несколько вопросов, но решил, что тот и так потратил на него много времени, и он не имеет права рассчитывать на его помощь. Он решительно пошел к двери, но перед самим выходом обернулся, — еще раз спасибо, до свидания.

— Может, мне пойти с Вами? — предложил врач.

Виктор помедлил с ответом:

— Мне кажется, я должен справиться сам.

* * *

Когда он вошел в свой дом, там царил полный разгром. Музыка уже не звучала, большая часть лампочек была разбита. Похоже после его побега Маша всю злость выместила на всем, что попадалось ей под руку. Везде валялись обломки мебели, разбитая посуда, порванные занавески и одежда. Виктор осторожно шел по дому. Все расклеенные им фотографии, которыми он пытался поддержать жену, были сорваны и разорваны. Машу он нашел в их комнате, она без движенья лежала на полу. Он присмотрелся: она дышала. Он подошел к ней, приподнял и отнес на диван. Она приоткрыла глаза. Видно было, что учененный ею погром, оставил ее без сил. Виктор сел рядом и стал гладить ее по волосам. В ее глазах мелькнула злоба:

— Я убью тебя.

— Не сегодня, — отшутился он и поцеловал ее в голову.

— Ты что не видишь, что со мной, ты слепой? — с возрастающим раздражением заговорила она.

Виктор продолжал гладить ее по голове, говоря тихим и спокойным голосом:

— Ты заболела, но ты поправишься, я люблю тебя, мы справимся.