Размышляя о папиной треугольной кроватке и еще раз просматривая список дел, я вдруг испугалась: ну разве можно заводить ребенка в такой маленькой квартире? Ведь речь идет о каких-то шестидесяти двух квадратных метрах! Современная сказка о Младенце Иисусе на фоне небоскребов Манхэттена!

В панике позвонила Мэнди. Поинтересовалась, какие шансы у семьи с нашим бюджетом на рынке недвижимости. Ее ответ? «Никаких».

Не желая примириться с очевидным, я объяснила, что семья из двух взрослых и ребенка не может существовать в таком маленьком пространстве, и, даже по мнению Николь, это ни в какие ворота не лезет, и…

И тут Мэнди прорвало: «Извини, Эми. Я пыталась поддержать тебя, но не могу больше это слушать. Ты меня достала. Ты и другие ограниченные в средствах родители, которые беспрерывно ноют, что им нужна квартира с тремя спальнями по цене автобусного билета, а у меня почему-то нет для них никаких предложений. Что ж, вот тебе предложение: переезжайте в пригород. А теперь, с твоего позволения, я вернусь к партии в бридж».

И в трубке зазвучали гудки.

Я была поражена. За всю историю нашей дружбы Мэнди ни разу не вешала трубку. И с каких это пор она играет в бридж?

Очевидно, моя беременность и подчеркнутое равнодушие Мэнди ко всему, что касается детей, портят наши отношения. Уму непостижимо, ведь мы дружим с первого курса! Наша дружба выжила вопреки сотне препятствий, несмотря на то что она не выносит мою страсть к крепкому словцу, а меня смешит ее приверженность традициям — когда ей это удобно. Мы преодолели даже самую глобальную из всех преград — ее брак с Джоном.

Но похоже, ребенок все сильнее отдаляет нас друг от друга. Мы всегда были разными, но беременность непрестанно напоминает, насколько велики различия.

Неужели это и будет той соломинкой, что переломила спину верблюду?