Мой муж не понимает, почему нам нельзя назвать ребенка Лукасом.

Стивен. Ты редко видишься со Сьюзи Паркс. Ваши дети вообще никогда не познакомятся.

Я. Неважно. Мир слишком тесен, чтобы использовать одно имя. Это покажется странным. К тому же она подумает, что мы его украли.

Стивен. Украли? Имена никому не принадлежат. Что значит «украли»?

Как можно быть таким наивным?

Между тем сегодня утром я, к своему неудовольствию, обнаружила на животе первую растяжку. Она наводит тоску. Как первый седой волос: твоя дорога пошла под уклон, дальше только под горку. Если верить седьмой главе «Моего ребенка», предотвратить растяжки невозможно. Это в генах, черт их подери! Что ж, судя по полосе на моем пузе, мой генетический код подкачал. Почему мама меня не предупредила?

Заметив мое огорчение, Эдди снял пластинку для отбеливания зубов и поинтересовался, в чем дело. Я поведала ему о растяжке, положившей начало разложению и распаду моего когда-то юного тела. Оно приходит в негодность, едва успев сформироваться. Эдди рассмеялся и сказал, что с моей красотой я могу позволить себе сотню детей. И, похлопав меня по животу, приказал не волноваться из-за растяжек. Он где-то прочитал, что Джерри Холл избавилась от них с помощью кулинарного жира. Поклявшись отыскать ценную информацию, он полез в Интернет.

Вот что значит настоящий друг!