Пролог

Вокруг дома снаружи бушевал ветер.

Он рвал и дёргал ставни, как будто хотел ворваться в дом со всей мощью. Его свист звучал, как крик птицы.

Редко шторма ранним летом набирали такую большую силу.

Бой стоячих часов в углу прогремел в моей голове, и казалось, что звон не прекратится никогда.

Словно оглушённая, я села на диване… и уставилась на крошку, лежащую на полу. «Крошки от кекса», — подумала я. Ханна и Эмбер ели кексы, хотя Бри запретила им лакомиться в гостиной. Я попыталась шевельнуться, чтобы очнуться от кошмара, который меня удерживал, но я не могла двигаться. Казалось, я промёрзла насквозь. Мои конечности онемели и не слушались меня.

— Эмма, выпей это.

Голос Бри прорывался через шум и туман в моей голове. Бесконечно медленно её слова складывались в правильной последовательности. Тёмно-синяя чашка, с маленьким жёлтым, чуть криво нарисованным цветочком, которую разрисовала и подарила мне на Рождество моя кузина Ханна, возникла в поле моего зрения. Я сделала глоток дымящейся жидкости. Она была горячей и отдавала какао и слишком большим количеством виски.

Я содрогнулась и одновременно попробовала собраться с воспоминаниями. Точно произошло что-то ужасное. Только вот я не знала, что же случилось.

Мне было сложно собраться с мыслями. Снова и снова я соскальзывала в ничто. На моих ногах лежало шерстяное одеяло, и кто-то расстелил поверх плеч толстый свитер.

Несмотря на это, холод постепенно охватывал моё тело. Он обернулся вокруг моего сердца и распространялся дальше, до последнего уголка. Я крепче сжала чашку и закрыла глаза.

Что же произошло там, снаружи?

Обрывочные воспоминания мелькали и складывались. Я была на скалах. Софи помогла мне подняться…

Наверное, я потеряла сознание, никак иначе я не могла объяснить себе пробелы в голове.

Комната странным образом качалась, когда я открыла глаза и осмотрелась. Я попыталась удержаться и вцепилась в ткань кафтана Софи, сидевшей рядом со мной. Она перехватила мою руку и сжала её. Хорошо знакомое прикосновение успокоило меня и качка утихла, хотя и не прекратилась полностью.

— Пап, мне кажется, у неё шок… — услышала я Амели. — Что нам делать? Она не прекращает дрожать…

Я дрожала?

Я дрожала. Чашка колебалась в моих руках. В поисках поддержки, я посмотрела на Амели.

— Где Кэлам? — спросила я, и для меня самой мой голос звучал, как чужой.

в поисках ответа, я смотрела на испуганные лица.

В этот момент завеса сорвалась с моей памяти. Наконец я вспомнила всё, все мелочи после обеда, его улыбку его поцелуи и прощание.

Я сгорбилась, словно кто-то нанёс удар по желудку. Задыхаясь, я попыталась вдохнуть.

Я потеряла его. Он ушёл. Он оставил меня одну.

Его последний взгляд всё еще жёг моё сердце.

— Мы не знаем точно, что произошло, Эмма, — произнёс в тишине Этан. Откашлялся и замолчал. Больше было нечего сказать?

Понимал ли он, что бы он ни сказал, меня бы это не утешило?

— Элин убил Ареса…

Я прошептала это, чтобы преодолеть тот ужас, который мы видели.

— Он пощадил Кэлама или тоже его убил?

Я надеялась, что хоть у кого-то был ответ, который растворит мои страхи. Бри всхлипнула и забрала у меня из рук полупустую чашку. Затем она встала, и они с Софи вышли из комнаты.

— Ты должна попытаться забыть это всё. Забыть Кэлама. Он не вернётся. Так будет лучше для тебя, — сказал доктор Эриксон.

Его я до сих пор не заметила. Он стоял, прислонившись к каминной полке, и со странным равнодушием смотрел на меня.

О чём он вообще? Забыть Кэлама?

Он стал моей жизнью, с тех пор как умерла мама, я переехала в семью своего дяди в Шотландии. Только с ним я начала чувствовать себя здесь дома. Он закрыл ту рану, которая открылась после смерти моей матери. Как я могла его забыть? Сама мысль об этом была невыносима.

Я покачала головой и встала. Шатаясь на ногах, я скрылась в своей комнате. Никто не пошёл за мной, и за это я была им благодарна.

 

Глава 1

Горы облаков тянулись по небу, заслоняя луну, которая изо всех сил пыталась осветить ночной мрак. Шум леса заглушал любой другой звук. Ветер рвался через верхушки высоких деревьев.

Фигуры, укутанные в тёмные плащи, скользили через внутренний двор замка. В темноте они были едва видны, их выдавал только шепот. Тяжёлая дубовая дверь заскрипела на старинных петлях, и посетители устремились в каменный коридор, где горели сотни факелов. От яркого света их тени прыгали по стенам.

Дверь открылась внутрь замка, и процессия двинулась в проход, оставляя за собой ступеньку за ступенькой, вниз, в тайные подземелья замка. Никто не решался заговорить вслух. Наконец, перед ними возник гигантский зал.

Здесь тоже горели факелы, рисуя на стенах дрожащие тени.

Помещение напоминало римский амфитеатр. Потолок покоился на высоких колоннах. Скамьи для гостей были выложены красными бархатными подушками и образовывали полукруг по всему залу.

Тихо перешёптываясь, приглашённые вошли в зал и поспешили занять свои места. В их дорожных плащах они были неотличимы друг от друга, но как только они их сняли, стало понятно, что они принадлежат различным народам.

После этого заседания они должны будут немедленно уехать. Их народы должны быть оповещены. У них совсем не было времени, чтобы подготовиться к этой встрече, ведь никто не предполагал столь безжалостной демонстрации власти от Элина. Казалось, что он спланировал своё наступление. Обстоятельства не терпели отлагательств.

На лицах хорошо читалось беспокойство. То, из-за чего они собрались сегодня ночью, было чудовищно, и никто не брался предсказать, чем это может обернуться для их мира.

Неужели выстроенные основы мира рухнут и придётся всё начинать сначала? Каждый знал, что война между народами означает конец для них всех.

Майрон и Мерлин вошли в зал и шёпот стих.

Они сели за поднятый на пьедестал каменный стол, украшенный серебряными подсвечниками. За этим столом находилась единственная прямая стена подземной залы, и на ней сверкал кроваво-красный девиз:

«Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

Рядом с Майроном, верховным Лордом вампиров и Мерлином, Старейшиной чародеев, заседали предводители вервольфов, фавнов и эльфов. Эта пятёрка должна была руководить собранием, так было предусмотрено законом. С тех пор как народы объединились после Великих войн, один из народов проводил ежегодно собрание Совета, в следующем году проводил уже другой, их порядок следования был также точно установлен, чтобы избежать ссор.

Преступление против их порядка, которое рассматривалось сегодня, требовало, чтобы главы 6 больших народов провели заседание Совета совместно и вместе же вынесли приговор.

Малые народы, феи и гномы, не имели права голоса и обычно следовали решениям Большого Совета.

Ко всеобщему сожалению, не пришёл никто из шелликотов. Таким образом, народ, судьба которого решалась, не имел ни единого голоса на Большом Совете.

Доктор Эриксон, Посвящённый острова Скай, известил Совет о преступлении Элина. Никому не удалось связаться с шелликотами, все попытки были тщетны.

Баннок, предводитель оборотней, несколько раз ударил молотом по столу. Воцарилась мёртвая тишина.

— Случилось неслыханное. Был нарушен наш важнейший закон. Элин, сын Ареса, посмел не подчиниться решению Совета. Большинство из вас присутствовало, когда позавчера было принято решение подвергнуть Элина наказанию за его поступок. Убийство человека запрещено нам. Он же отказался выполнить волю Совета и сбежал. Такого не случалась с Великих Войн. И мы не потерпим неповиновения члена нашего сообщества.

Майрон заговорил, после того как сел Баннок.

— После своего побега Элин убил Ареса, своего отца и короля шелликотов. Он грозил уничтожением Портри, столице острова Скай. Жертва Кэлама смогла предотвратить катастрофу. Если бы он не прыгнул, Элин, скорее всего, выполнил бы свою угрозу.

Он сел и вновь воцарилась тревожная тишина.

Баннок продолжил речь Майрона.

— Мы должны решить, как мы будем действовать. Мы не можем оставить преступление безнаказанным, на законы опирается наш порядок. Если мы позволим хоть кому-то его нарушить, мы повергнем наш мир в хаос. И поэтому, мы требуем исключения шелликотов из Союза.

В зале поднялся одобрительный шёпот, кое-где звучали отдельные возмущённые голоса.

Майрон взял слово.

— Уважаемый Баннок, уважаемые присутствующие! — прозвучал его глубокий голос. — То, что сказал Баннок, действительно так, пошатнулись основы нашего порядка. Но мы не должны забывать, что речь идёт о единичном проступке. Разумеется, у Элина есть сторонники, однако мы исходим из того, что многие шелликоты осуждают его действия. В прошлом мы позволяли обвиняемому защищаться. Мы не можем решать судьбу целого народа, пока его легитимные делегаты не имеют возможности изложить свою позицию.

— Они не откликнулись на приглашение! — прозвучал голос из зала. — Совет Старейшин шелликотов мог хотя бы послать делегацию!

Голос принадлежал очень молодому, бледному вампиру, который встал и вызывающе смотрел в круг.

Майрон взглянул на него.

— Сядь, Балин, — прогремел его голос через весь зал, — и если тебе есть что сказать, дождись, пока тебе дадут слово!

— Но он прав! — вмешался Баннок и ухмыльнулся. — Водяные могли защититься, но они не воспользовались этим правом. Мы можем вынести приговор, и им придётся подчиниться!

— Эльфы не будут одобрять приговор, по поводу которого не смогли высказаться обвиняемые. Пока нам неизвестно, что случилось после убийства Ареса и прыжка Кэлама, мы не будем судить шелликотов. Наши законы не предусматривают судебной ответственность всех членов семьи за деяния, совершённые одним из её членов.

Женщина, которой принадлежал голос, выпрямилась во весь рост за каменным столом. Это была Элизия, королева эльфов. Её рыжие волосы струились до колен, а лицо мерцало при свечах как слоновая кость.

Её девичий облик не мог ввести в заблуждение никого из присутствующих, её слово обладало таким же влиянием, как и слово каждого из предводителей. Эльфы были самым многочисленным, но при этом и самым мирным народом, и они никогда не согласились бы на войну с шелликотами.

— Водяные подвергли опасности всех нас, — прорычал с другого конца стола Пан, предводитель фавнов. — Мы не можем оставить это без наказания.

— Они должны выступить с защитой, — твёрдо возразила Элизия, глядя прямо в глаза фавну, отвернувшемуся спустя некоторое время. При этом из его глотки вырвалось яростное рычание.

Элизия оставила это без внимания. Отношения между фавнами и эльфами были всегда напряжёнными. Мир был хрупким, они оба это знали.

— Давайте проведём первое голосование. Кто за санкции для шелликотов, и кто против, — попытался Мерлин пресечь нарастающий говор в зале.

Поднялись красные и зелёные карточки. Маленькие феи, порхая, собрали их в корзинки. Одна из фей шепнула на ухо Майрону результат голосования.

— Итак, половина присутствующих голосует за то, чтобы осудить шелликотов в их отсутствие, другая половина против. Некоторые воздержались. Я предлагаю нам всем отправиться домой и обсудить проблему со своим народом. Мы должны прийти к однозначному решению. После этого мы сможем принять решение и огласить его. Это касается всех, и я прошу вас: судите мудро.

Майрон замолчал, и постепенно все поднялись и покинули зал. Через месяц нужно будет собраться снова и вынести справедливый приговор.

Мерлин и Майрон посмотрели друг на друга с беспокойством.

— Я чувствую враждебность, — Элизия нарушила молчаливый диалог. — Фавны и оборотни желают противостояния с водяными.

— Мы должны надеяться, что у нас получится достучаться до их благоразумия, — повернулся к ней Майрон.

Вместе трое покинули зал и поспешили к своим временным убежищам, чтобы собраться и уехать.

 

Глава 2

Дни тянулись, как лава, не желающая застывать. С каждым днём мне было всё тяжелее встать, одеться и пойти в школу. Я пыталась удержать каждое малейшее воспоминание о Кэламе и спрашивала себя, почему я не проводила с ним каждую секунду? Зачем мы растратили впустую столько времени?

Почему мы пытались жить нормальной жизнью? Теперь казалось таким безрассудным то, что мы могли предполагать, что наше счастье будет постоянным?

Как глупо было закрывать глаза на очевидные вещи.

Спустя 2 недели, проведённых в комнате, я решилась в последний раз сходить к маленькому озеру в лесу. Я хотела побыть там, и мне нужно было место, чтобы попрощаться.

Там мы первый раз поцеловались, и он тогда же в первый раз сказал, что любит меня. Там он признался мне, кто он на самом деле — шелликот, водяной. Там я потеряла его в первый раз, потому что я боялась того, чем он был. Тогда я знала только старые легенды, которые мне рассказывала мама. В них они заманивали невинных юных девушек в озёра и топили их. Кэлам никогда такого не делал. Единственное, что было правдой в её историях, это то, что водяные очень красивы. И это я знала. Кэлам был таким. Привлекательный и стройный, с волосами цвета корицы и небесно-голубыми глазами.

Если бы мама рассказала мне всю правду… Правду о моём отце, о том, что он тоже был водяным. Он бросил её незадолго до моего рождения и разбил ей сердце.

Теперь и мама и папа были мертвы. Я отказывалась верить в то, что моя судьба так жестоко со мной обошлась.

Я шла через лес, в котором со всей своей пышностью разворачивалось лето.

Сама того не желая, я незаметно ускорилась. Воспоминания лежали прочными оковами на моём сердце. Мы так часто ходили вместе этой дорогой.

На берегу я опустилась на землю, зачерпнула воду и пропустила её между пальцами.

Я чувствовала мох под своими коленями, вдыхала аромат деревьев, трав, цветов.

Воспоминания обрушивались на меня словно гигантскими волнами.

Часами позже я с трудом отделилась от этого места. У меня больше не осталось сил, чтобы сюда вернуться. Мне всё время казалось, что Кэлам сидел рядом и смотрел на меня.

Я медленно побрела домой.

* * *

— Как ты?

Я обернулась. Питер стоял за моей спиной и смотрел вместе со мной на море.

Почти каждый вечер я приходила сюда. Я знала, что для меня это не лучшее место, но тем не менее, оно словно магически притягивало меня.

— Прекратится ли эта боль когда-нибудь? — спросила я, не ожидая от него ответа.

Я охотнее осталась бы одна, но Питер всё еще оставался для меня приятным сопровождением.

Каждое утро, просыпаясь, я прислушивалась к себе. Я чувствовала каждую жилку своего тела, чувствовала жжение в груди, которое не хотело прекращаться. Давящая тяжесть в желудке не проходила. День проходил за днем, и я надеялась, что мне хотя бы перестанут сниться кошмары. В первую очередь именно они. Я боялась засыпать. И жить постоянно с этим ужасом было невыносимо.

— Не могу себе представить, как с этим жила моя мама. Ужасно. Но может быть, для неё это было необходимо. В конце концов, родилась я, как вечная память.

Теперь я, в общем-то, была рада, что Кэлам остановил меня, и мы не отдались своему влечению. Я задумалась.

— Давай пойдём обратно, — предложил Питер через какое-то время. — Холодно, ты же насмерть замёрзнешь.

Я улыбнулась, развернувшись.

— Он не хотел бы этого и ты точно об этом знаешь, — возразил он в ответ на мой взгляд. — Не смей даже думать об этом.

Он положил руку мне на плечо, и в этом жесте было больше сочувствия, чем во всех словах, которые он мог бы сказать.

— Мы раньше чаще говорили о Кэламе, а теперь о нём никто не вспоминает…

— Они не хотят причинять тебе боль.

Я кивнула.

Казалось, моя семья забыла его намного быстрее меня. Что в принципе не удивляло.

Питер после каникул уехал учиться в Эдинбург. Без него дом казался мне совсем пустым. Когда он приехал на 2 недели, большую часть времени он проводил у Эриксонов, готовясь ко следующему экзамену, чтобы стать Посвящённым и преемником доктора Эриксона. Мне было хорошо говорить с ним.

— Доктор Эриксон тебе что-нибудь рассказывал? — жадно спрашивала я о любой мелочи, что он мне говорил. — Совет накажет Элина?

— Ты ведь знаешь, что я не могу с тобой об этом говорить. Мне придётся повторно сдавать экзамен на одном из следующих заседаний Совета, и мне нужно хорошо к нему подготовиться. Третьего шанса у меня не будет, — осторожно отвечал он, стараясь меня отвлечь.

Они все так со мной обращались, будто я стеклянная и тресну от фальшивой ноты.

— Я уверена, ты прекрасно выполнишь свои задания, чтобы стать Посвящённым.

— В последнее время заседания проходят намного чаще, чем обычное время. Все волнуются, — добавил он, чтобы поделиться со мной хоть крохой информации.

Я почти ревновала, потому что он всегда будет частью жизни мира Кэлама. Тем, что мне было запрещено.

У меня были только мои воспоминания. Говорят, что через какое-то время помнишь только хорошее. Я каждый день ждала этого. Я боялась забыть то прекрасное. Ужас прощания слишком чётко стоял перед моими глазами. Последние слова Кэлама, его прыжок в глубину, смерть Ареса и трезубец в его груди, последний взгляд Кэлама.

— Иногда я мечтаю о том, чтоб всё это оставалось лишь сказкой, — проговорила я, стараясь, чтобы оно прозвучало не слишком горько.

Разговор прервался, когда мы вошли в дом. Не сговариваясь, мы знали, что Бри и Итану было не по себе, когда мы говорили о шелликотах. Они хотели всё забыть, и у них это необычайно легко получилось, что делало меня еще более одинокой.

Я пошла в комнату к Амели.

— Учишься? — мой вопрос был скорее риторическим.

— Ты же знаешь, что после того, как я рассталась с Эйданом, у меня образовалась куча времени. Хочу его использовать до того, как влюблюсь в следующий раз, — она хитро посмотрела на меня, кусая кончик карандаша.

Я криво улыбнулась в ответ и упала на её кровать.

— Думаешь, это так просто?

Она пожала плечами вместо ответа и вернулась к своим книгам.

Мне же школа стала безразлична. Каждое утро я с горем пополам тащилась туда, Итан пытался воззвать к моей совести, когда мои оценки начали ухудшаться. В какой-то момент он сдался, потому что это ничего не давало. В конце концов, меня все оставили в покое. С тех пор дни шли абсолютно равномерно, что грозило свести меня с ума.

Как-то в октябре дождливым вечером я увидела Софи, стоявшую перед входом в школу. Она ждала меня. На ней как обычно был кафтан всех цветов радуги и что-то вроде тюрбана на голове. Радостная, от того что она пришла, я побежала к ней и бросилась ей на шею. Я так давно не была у неё.

— Ты идёшь со мной в магазин, — скорее приказала, нежели попросила она.

Я покачала головой.

— Но Софи… — пробормотала я, — я ведь не могу. Как ты думаешь, почему я так долго не появлялась?

— Бла-бла-бла. Никаких возражений. Кто-то должен позаботиться о любимой полке Кэлама с Шекспиром. У меня нет времени на эту чепуху. Он всегда хотел, чтобы всё стояло по порядку, и чтоб было прибрано.

Я снова покачала головой и сделала шаг назад. Меня туда десятью лошадьми не затащишь. Магазин слишком сильно напоминал мне о Кэламе и нашем совместном времяпрепровождении. Он с удовольствием бывал в этой лавочке, полной волшебства и беспорядка.

— Мне очень жаль.

— Представь себе, что Кэлам вернётся и полка не настолько педантично убрана, как он хотел? Что он о нас подумает?

Я растерянно посмотрела на неё. Она что, с ума сошла?

— Но Кэлам… — забормотала я. Его имя было сложно произносить. — Он ведь… — попыталась я еще раз. Слёзы выступили у меня на глазах.

— Мёртв? — равнодушно спросила она.

Я еще больше отпрянула назад от звучания этих бессердечно-информативных слов.

Она покачала головой.

— В это я не верю. Кэлам жив и он вернётся.

— Почему ты так уверена?

— Считай, что это интуиция. Ты идёшь или собираешься тут корни пустить?

Она повернулась и, шурша и позвякивая, пошла вперёд. Мне в моём состоянии было нечего противопоставить её настойчивости, так что я сдалась и поплелась следом за ней в город.

В магазине она усадила меня в кресло и поставила чашку с чаем на столик рядом со мной. По мне постепенно распространилось чувство покоя, словно я вернулась домой. Я рассматривала старые, поцарапанные полки с беспорядком в книгах, мерцавших в свете маленькой лампы для чтения. Потрёпанный толстый ковёр приглушал мои шаги, когда я шла вдоль рядов. С каждым шагом я осознавала, что скучала по магазинчику и в первую очередь по Софи. Через некоторое время воздух наполнился запахом ароматических свечек, и Софи вернулась с чаем и кексами.

— Ты осунулась, — заметила она, строго глядя на моё лицо. — Думаешь, Кэламу понравится, если от тебя останутся только кожа да кости? Ты должна беречь себя, Эмма. Вряд ли кому-то поможет, если ты заболеешь.

Я преданно кивнула и взяла кекс.

После того как мы какое-то время помолчали, допивая чай, и я съела около десятка кексов, я спросила:

— Что мне делать?

— Оглянись вокруг, и ты точно найдёшь себе занятие. У меня за последнюю неделю две новые поставки книг, их нужно рассортировать, — ответила она, убирая чашки и тарелки на поднос.

— И не забудь про полку Кэлама! — крикнула она мне, исчезая в кухне. Звон посуды глухо звучал через занавеску из жемчужинок.

Я взяла метёлку для пыли и пошла вдоль полок, обмахивая книги. Потом я занялась занесением новых книг в безнадёжно устаревшую картотеку Софи и распределением их по полкам, где еще было свободное место. Компьютерный век здесь не наступил и вряд ли когда-либо наступит, для меня это было совершенно ясно. Своим самым красивым почерком я заполняла одну карточку за другой.

Под самый конец я подошла к единственной более-менее прибранной полке магазина — полке Кэлама. Я нежно провела пальцами по корешкам. Кэлам любил Шекспира. По какой-то неизвестной мне причине, больше всего ему нравился Макбет. Я вытащила из полки все книги, обмахнула их, протёрла саму полку дочиста влажной тряпкой и поставила творения Шекспира в алфавитном порядке обратно.

Закончив, я отошла на шаг от полки и посмотрела на дело своих рук. «Кэлам бы мной гордился», — довольно подумала я первый раз за многие недели.

Я подошла к Софи, которая стояла за кассой и тихонько ругаясь, считала выручку.

— Софи, — позвала я, и она посмотрела на меня, улыбаясь, через край очков, — мне пора домой.

Она обошла прилавок, прижала меня к себе и сказала:

— Помни, ты должна кушать и набираться сил.

Я кивнула и пошла к выходу. Там я еще раз обернулась.

— Софи? — она подняла голову. — Спасибо.

С этого дня каждый вторник и иногда пятницу я проводила в магазинчике. Там у неё было так мирно. Софи позволяла мне спокойно читать или работать. Я убирала пыль, сортировала книги то тут, то там, стараясь при этом, чтобы они не выглядели организованно убранными, так как этот беспорядок только подчёркивал очарование магазина. Я снова начала регулярно делать домашние задания, чему больше всего обрадовался Итан. Иногда мы с Софи болтали о том и о сём, иногда мы просто молчали. Порой она предоставляла мне самостоятельно обслуживать редких в это время года клиентов, и мне было приятно, говорить с совершенно незнакомыми людьми о таких безобидных вещах, как книги. Магазин и его нездешняя атмосфера, словно не из этого мира, успокаивали меня лучше, чем что-либо другое.

Софи была единственной, кто верил в то, что Кэлам был жив. Я же только делала вид, что верю в это. Я пыталась, но могла забыть переполненный ненавистью взгляд Элина. Я была уверена, что он убил Кэлама. О каком сомнении могла идти речь после того, как он убил своего отца? Думать об Аресе я себе запретила настрого. Я мало знала его, слишком мало. Но я знала только, что моя мама любила его столь же сильно, как я любила Кэлама.

 

Глава 3

Утром я надела свою самую толстую куртку и натянула шапку и перчатки. Дороги были скользкими и опасными, так что Амели пришлось ехать в школу со скоростью улитки.

Но я не позволила этому отнять у меня, как и в каждый вторник, возможность после школы прийти к Софи. Назло звенящему холоду с льдисто-голубого неба светило солнце. Прочная белая изморозь затянула деревья и кусты чарующими узорами.

Неужели прошло всего 2 года с тех пор, как я перестала верить, что это дело рук Снежной королевы? По вечерам я сидела у окна и смотрела, не едет ли она в своих санях. Мама не могла меня разубедить в этом.

Я грелась обязательной чашкой чая, который мне заварила Софи, когда она внезапно, словно гром из ясного неба, разразилась новостями.

Мы сидели за одним из столиков, которые стояли в магазине. Чай был весьма экзотичен на вкус. Из полупрозрачной чашки поднимался горячий, ароматный пар. Свечи в цветных стаканах распространяли запах корицы и ванили. С каждым днём Рождество приближалось всё ближе и ближе, и повсюду уже царило предвкушение.

Я ненавидела воспоминания о совместном празднике с Эриксонами и Кэламом в прошлом году. Неужели с тех пор действительно прошёл целый год? Я коснулась серёжек, которые мне тогда подарил Кэлам, и которые я носила, не снимая, днём и ночью.

Софи сидела в крошечном кресле в кафтане с жёлтыми и фиолетовыми узорами и с закрытыми глазами грызла один из кексов, привезённых мной. Бри вчера испекла их вместе с близняшками.

Не открывая глаза, она вдруг ни с того ни с сего, произнесла:

— Мы получили вести от Кэлама.

Чашка, которую я держала в руках, начала дрожать. Горячий чай пролился на мои пальцы. Ложка упала, нарушив тишину.

Софи наклонилась ко мне и забрала у меня чашку.

— Мне показалось, ты должна об этом узнать, — сказала она, чуть виновато. — Итан и доктор Эриксон не хотели, чтоб ты была в курсе. Однако мне кажется, ты имеешь право знать, что он еще жив.

Всё еще безмолвно, я взяла салфетку и вытерла руки. Потом я смяла её и крепко сжала.

— Почему… как… Что?.. — несвязно забормотала я.

Софи встала, подошла к двери магазина и перевернула табличку с надписью «открыто», такого, наверное, не случалось со дня открытия магазина.

— Ты ведь знаешь, что я не верила в то, что он мёртв. Он был для меня как сын. Ни один из шелликотов, которых мы принимали у себя в последние годы, не запал мне настолько в душу.

Её голос звучал печально. Я никогда не задумывалась о том, что для неё значило её бесплодие. Она всегда казалось заполненной своей работой и книгами.

— Предположительно, Кэлам уговорил Амию, передать нам новость, — не в тему добавила она.

Я запуталась. Насколько мне было известно, шелликоты оборвали все связи с другими народами. Как же Амии удалось связаться с Эриксонами? Вряд ли она позвонила по телефону.

— Существует место, в котором между шелликотами и Хранителями Скай происходит обмен новостями. Это место известно очень малому количеству людей, — ответила она на мой незаданный вопрос.

— Что стало известно из новости? — перебила я её. Во мне разгоралась искорка надежды. Неужели это правда, и Софи всё это время была права? Я не могла никак решиться поверить в это.

— Кэлам пишет, что он в плену у Элина, и что ты в опасности.

Она замолчала.

Моё сердце начало биться все сильнее. Камень в желудке словно стал больше, но не от боли. Он раскололся, и тысячи маленьких бабочек выпорхнули у него изнутри. Он жил, пусть он был в плену, но он всё же был жив. Это было важнее всего. Кэлам был не мёртв, не отброшен в недосягаемую даль.

Софи терпеливо ждала, пока я что-то скажу.

— Мы должны спасти его, помочь ему, — это было первое, что пришло мне в голову.

Софи покачала головой.

— Дитя, ты знаешь, что это невозможно.

Она посмотрела на меня с сожалением

— Мы не можем помочь ему. В первую очередь, мы должны защитить тебя. Это было то, что Кэлам хотел сообщить нам.

Я раздражённо покачала головой.

— Но мы не можем допустить, чтобы Элин держал его взаперти и мучил или всё-таки убил.

От этих мыслей по моей спине побежал холодок.

— Эмма, мы ничего не можем сделать, — настойчиво сказала Софи. — Мы должны пустить всё на самотёк. Тебя нельзя делать ничего необдуманного, понимаешь ты это? Это крайне важно, чтоб ты вела себя осторожно. Не ходи одна к морю или в лес, держись среди людей. Людей, которых ты знаешь и которым ты доверяешь. Ты не имеешь права подвергать себя опасности. Обещай мне это.

Я поглядела на неё, не веря своим ушам. Я не могла поверить в то, что она сейчас говорила.

— Мы не можем оставить его на произвол судьбы, — возразила я.

— Мы не можем последовать за Кэламом в его мир. Пока Элин не предстанет перед Большим Советом, никто ничего не может сделать. Народы не воюют друг с другом, они этого не делают со времени Великих войн. И ни за что и никогда они не нарушат этот закон. Ты должна попытаться понять это и принять, даже если это для тебя сложно.

Я скрестила руки на груди.

— Все конфликты регулируются Большим Советом. Конфликты внутри какого-то народа не касаются Большого Совета. Кланы шелликотов должны решить эту проблему самостоятельно. И если они выберут Элина своим королём, Большой Совет признает этот выбор. Единственное, чего может требовать Совет, это искупление смерти Марии. Если Элин умён, он пойдёт на это.

— Как ты считаешь, почему Кэлам еще жив? — спросила я

Софи взяла меня за руку.

— Мы предполагаем, что Элин не решится его убить, пока он не стал правомерным королём шелликотов. Он выставил смерть своего отца, как несчастный случай. Но это лишь слухи и предположения. Ареса любили в его народе, и всем было ясно, что его наследником будет Кэлам. Он не может просто так убрать его с дороги. Но он гарантированно будет думать о том, как это сделать.

Бабочки в моём животе снова окаменели. Одна за другой они шлёпались вниз, пока не образовали кучку.

— Элин оставит его в живых, пока не выиграет выборы. Он кажется уверенным в том, что он делает. Что произойдет после выборов, мы не можем знать. Мы можем только надеяться, что он не убьёт Кэлама. Если он поверит в то, что Кэлам не представляет для него опасности, он, возможно, оставит его в живых.

Её голос звучал неуверенно, словно она сама не верила в то, что говорит.

Я кивнула, не говоря ни слова. Потом я собрала свои вещи и встала. Софи также поднялась и обняла меня.

— Ты должна в первую очередь быть осторожна. Сделай это для Кэлама. Для него было чудовищно сложно, передать нам эту новость. Он любит тебя, Эмма, в этом ты можешь мне верить.

Я почувствовала, как на моих глазах выступили слёзы, высвободилась из её объятий и вышла наружу. Серые сумерки заполняли вечерние улицы и тени наползли на дверные проёмы.

Софи вышла вместе со мной, её зелёное пальто развевалось на ветру. Она осмотрелась и взяла меня за руку.

— Я провожу тебя домой.

Остаток дороги мы молчали. Позже я слышала, как она на кухне ссорилась с Итаном. Я натянула подушку на голову и отключилась от мира снаружи.

В эту ночь я не могла спать. Каждый шорох вырывал меня из дремоты, каждый малейший звук пугал меня. Страх вполз в мою комнату, в мою постель и под конец в моё тело.

Решится ли Элин проникнуть в дом? Что он может со мной сделать? Он отнял у меня Кэлама, мою мать и моего отца. Будет ли хуже, если он меня убьет?

Теперь, когда я знала, что Кэлам жив, я ничего не хотела больше, чем быть с ним. Элин не победит. Этого я не допущу.

Я встала еще засветло, приняла душ и оделась и потом нетерпеливо ждала на кухне, пока проснутся остальные члены семьи.

— Я пойду к Эриксонам, — напала я на Итана, едва он переступил порог кухни.

— Эмма, Эмма, — он отмахнулся. — Дай мне сначала выпить чая, прежде чем ты поделишься со мной своими планами. Я еще не проснулся.

Он обстоятельно выбрал свой сегодняшний утренний чай. Потом насыпал ложку заварки в чайник и залил её водой. Наконец он сел напротив меня и добавил в чай молоко и сахар.

— Так что ты собираешься делать? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Я хочу пойти к Эриксонам. Я хочу знать, что написал Кэлам.

Он кивнул.

— Ты в курсе, что я был против того, чтоб Софи рассказывала тебе про письмо. Я не хотел, чтобы ты напрасно надеялась. Но, возможно, Софи права, и будет лучше, если ты будешь знать об опасности. Прятать голову в песок и надеяться, что ничего не случится, ничем не поможет.

Он отвернулся.

— Я бы хотел, чтоб всё это закончилось.

Потом он молчал, пока в кухню не пришёл Питер.

— Питер, ты сопроводишь Эмму к Эриксонам, — приказал Итан тоном, не терпящим возражений.

Петер, который только ночью приехал из Эдинбурга, собрался протестовать, но сдержался, когда он увидел взгляд Итана. Ворча, он натянул куртку, затем примял руками непослушные волосы.

— Что настолько важно, чтоб в такую несусветную рань нужно идти к Эриксонам? — зевнул он сонно.

Обычно он был самим спокойствием, но недосып мог и ему испортить настроение.

— Мне надо поговорить с доктором Эриксоном, — ответила я, не решаясь сказать больше, пока не увижу письмо. Я удивилась, что Итан ничего не сказал Питеру о письме Кэлама. Наверное, они еще не виделись с прошлой ночи. Тогда он должен будет узнать об этом от Эриксонов.

— Речь о Кэламе, — примирительно добавила я

— …ну о ком же еще, — проворчал он, и пошёл рядом со мной.

Моё сердце колотилось, когда мы подошли к дому пастора.

— Какой, однако, ранний визит, — заметила Софи, открыв дверь. Она обняла нас и пошла на кухню. Мы помешали завтраку. Доктор Эриксон сидел за столом и читал. Когда мы вошли, он поднял голову и отложил газету в сторону.

— Ну, Эмма, я могу предположить, что привело тебя, — его взгляд метнулся к Софи. — Я был простив того, чтоб Софи рассказывала тебе о письме Кэлама.

Питер резко вдохнул.

— Письмо? От Кэлама? Это означает… что он жив? — спросил он.

Доктор Эриксон утвердительно кивнул.

— Я могу увидеть письмо? — спросила я, не обращая внимания на изумление Питера.

Доктор Эриксон неторопливо поднялся и пошёл в свой кабинет.

Через ощутимый промежуток вечность он вернулся обратно. В руке он держал маленький блеклый кусочек бумаги.

Молча, он протянул его мне.

Много там не было написано, но это однозначно был прямой почерк Кэлама.

«Элин держит меня в плену. Вы должны присмотреть за Эммой. Он убьет её, как только появится возможность. Он обвиняет её в том, что Большой совет исключает шелликотов из Союза народов и накладывает на них санкции. Вы должны защитить её».

Вот и всё. Я осторожно провела пальцами по словам. Чувство бесконечного облегчения затопило меня. Он жив. Только теперь я могла поверить в это. И надеяться.

— Спасибо.

Я протянула доктору Эриксону листок, и он передал его Питеру.

Тот после прочтения со стоном опустился на стул. Софи подвинула мне и ему чашки с чаем.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Питер и посмотрел на доктора Эриксона.

— Ничего. Мы ничего не можем сделать. Мы даже не знаем, кто передал это письмо. То, что это была Амия — лишь моё предположение. Она всегда дистанцировалась от дел Элина.

Я уже спросила себя, почему Амия, которая должна была связать себя браком с Кэламом и при этом была сестрой Элина, передала это предупреждение. Вообще, в её интересах было бы убрать меня с дороги.

— И мы тоже не можем как-то передать ему весточку? — спросил Питер.

— Ни в коем случае, это опасно, — покачал головой доктор Эриксон. — Важнее всего защитить Эмму, только поэтому Кэлам принял решение послать нам письмо. Он, и тот, кто помог ему, не должен был зря подвергать себя опасности.

Питер молчал, когда мы уходили от Эриксонов. После долгой дискуссии, он присоединился к его мнению. Я же наоборот не сдавалась. Я должна знать, что происходит с Кэламом, и можем ли мы помочь ему. Я понятия не имела, как это сделать. Но что-то я сделаю.

Если бы я могла поговорить с кем-то, кто бы меня понял.

Я подумала про Рейвен. С эльфийкой я познакомилась на собрании Совета. Тогда она много рассказала мне про их мир и различные народы. Она меня поймёт и она, может быть, сможет мне помочь.

 

Глава 4

Итан запретил мне ходить к причалу. Но мне было необходимо побыть одной. Быть запертой дико нервировало меня, с тех пор как пришло письмо, да и к тому же постоянно поблизости находился кто-то, кто наблюдал за мной.

Так что, недолго думая, как-то днём после обеда, я вылезла из своего окна. Мне нужно было хотя бы десять минут, потом я вернусь домой. Я глубоко вдыхала свежий воздух и наслаждалась ветром, развевающим мои волосы и куртку.

Я находилась рядом с тем местом, где Кэлам прыгнул в море, стараясь оставаться в поле зрения от дома. Море штормило, и волны с грохотом разбивалась о скалы. Шум заполнял воздух, и от него немного болели уши.

Я любила стоять здесь и думать о Кэламе. Здесь я чувствовала себя близкой к нему, как ни в каком другом месте. Теперь, когда я знала, что он жив, это чувство усилилось. Я не почувствовала, как брызги волн намочили куртку, так далеко я была с ним в своих мыслях.

Я не пыталась больше бороться с потоком воспоминаний, боли и тоски. Каждая проведённая с ним минута возвращалась и немилосердно прекрасно обрушивалась на меня.

Время истекло быстро, и только когда последние мутные лучи солнца исчезли на горизонте, я поняла, сколько я уже стою снаружи. На море, пенящееся у моих ног, легли сумерки. Шум, с которым волны били об пристань, заглушал все иные звуки. Я ощутила собственную дрожь, но это было не из-за появившегося холода.

Мной овладело чувство какой-то неопределённой опасности, но я не решалась обернуться, хотя ощущение усиливалось с каждой секундой, словно в любой момент кто-то схватит меня. Я знала это безошибочно. Я чувствовала близость чего-то чужого своим затылком.

Я поняла, что стою слишком близко к краю, и крутанулась вокруг себя. Тут я их и увидела, в пяти или шести метрах от себя. Три фигуры, завёрнутые в чёрные плащи, надвигались на меня, шум поглощал все звуки, а их движения всё больше становились похожи на кошачьи. Еще секунда, и они бы окружили меня. Капюшоны скрывали их лица, что делало ситуацию еще более зловещей. Я лихорадочно соображала, что мне делать, выискивая способ сбежать. Потом я ринулась вперёд. Это стало для них сюрпризом, на какое-то время преимущество было на моей стороне, никто не среагировал достаточно быстро, чтобы схватить меня. Шанс ускользнуть от них был исчезающе мал. Мне нужно было убираться прочь от воды, бежать домой, тогда я может смогу спастись.

Если они догонят меня, мой конец неизбежен. Кэлам предупреждал меня об этой опасности. Как я могла быть такой дурой? Я не хотела умирать, нет, только не сейчас, когда я знала, что Кэлам жив. Я видела приближающиеся огни дома. Ветер так сильно дул мне в лицо, что мне казалось, что я ни капли не продвигаюсь вперёд. В этот момент я почувствовала кого-то рядом с собой, он схватил меня, но это был всего лишь шарф, который развязался. Проклятие, прозвучавшее, как яростное шипение змеи, показало злобу моего преследователя. На бегу я обернулась, и увидела свой шарф, улетающий подобно птице с подбитым крылом. Я начала кричать как можно громче. несмотря на то, что лёгкие горели, как в огне. Я надеялась, что Итан или Питер услышат меня.

Второй преследователь выскочил с другой стороны и схватил меня за куртку, затем за волосы и дёрнул меня обратно. Я пошатнулась и закричала от боли, но потом обернулась и расчётливо наступила ему на ноги изо всей силы. Он упал и отпустил меня. Я с трудом поймала равновесие и повернулась, мобилизуя последние силы. Еще одна фигура словно выросла из земли передо мной. Я взвизгнула от испуга и отшатнулась назад. Он держал меня крепко и тут же отодвинул меня за себя.

Это был Питер.

От бесконечного облегчения я чуть не упала. За нами грянул выстрел. Я перепугалась и увидела Итана не очень далеко от нас, стреляющего в воздух. Три фигуры слились в одну в темноте, а потом мы видели лишь их очертания, канувшие в темноту возле причала.

На лице Итана отражалось бешенство, когда он подошёл ко мне и Питеру.

— Эмма, о чём ты вообще думала? — он захлебнулся словами от ярости. — Если бы Амели не заметила, что тебя нет в комнате, мы бы и предположить не смогли, что ты снаружи. Как ты можешь подвергать себя такой опасности, ты совсем с ума сошла?

Питер всё еще придерживал меня. Я вдохнула и почувствовала, что не в состоянии сформулировать ответ. Не было ничего, чем бы я могла объяснить своё поведение или что-то, что извиняло бы меня. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

Они отвели меня домой и усадили на диван в гостиной. Питер заботливо завернул меня в шерстяное одеяло. Моя семья молча смотрела на меня, на лицах Бри и Амели был написан испуг.

— Что же нам теперь делать? — запричитала Бри.

Итан пожал плечами.

— Эмма, мы ведь тебе ясно запретили шататься одной снаружи, — снова повторил он.

Я виновато кивнула. Мне было нечего сказать. Из-за моей безответственности моя семья подверглась опасности. Могло произойти всё что угодно, если бы Питера и Итана не было дома или если бы шелликоты на них напали.

— Мне очень жаль… — прошептала я.

— Я позвоню доктору Эриксону, — сказал Питер в наступившей тишине.

О чём говорил он с доктором Эриксоном, я так и не узнала. Итан отправил меня в постель, и я беспрекословно его послушалась. Перед этим он тщательно запер на засов ставни в моей комнате.

Я провалилась в неспокойный сон, наполненный мрачными фигурами в длинных плащах и с искажёнными лицами.

— Эмма, просыпайся.

Бри сидела у моей кровати, вытирая мой намокший от пота лоб.

Я растерянно уставилась на неё, было что-то около середины ночи.

— Одевайся и спускайся в гостиную, — сказала она, её голос был испуганным.

Я протёрла глаза, просыпаясь. Вместо пояснений она протянула мне джинсы и свитер, которые я натянула на себя и затем пошла следом за ней к гостиной.

Увидев там 5 фигур, я отпрянула назад. О побеге не могло быть и речи. Когда Итан увидел нас, он зажёг маленькую настольную лампу, и комнату озарило мягкое свечение. Пятеро сняли с голов капюшоны, и я изумлённо ахнула.

То, что это не шелликоты, было ясно с первого взгляда. Я узнала Майрона, вампира. Его бледная кожа неестественно светилась в сумраке. Уголком глаза я заметила, как испуганно на него смотрит Амели. Он представлял собой жутковатое зрелище: кроваво-красные губы и светлые волосы. Он не выглядел настолько пугающим на собрании Совета, вспомнила я. На Совете он был председателем. Когда он ободряюще посмотрел на меня, я застенчиво улыбнулась. Его глаза цвета карамели успокаивающе светились в сумраке.

Рейвен помахала мне рукой, и я улыбнулась, я была рада видеть юную эльфийку. Ведь я как раз хотела с ней поговорить, вдруг она сможет мне помочь? Я правда пока не знала, как я смогу поговорить с ней с глазу на глаз. Её сопровождающие были мне незнакомы. По острым ушам можно было узнать, что один из них эльф, как и Рейвен. У остальных я не смогла определить принадлежность к какому-то из народов.

— С Рейвен ты уже знакома, Эмма, — заговорил Майрон. — Это Мерлин из чародеев, Фрея, оборотень и Шариф из народа эльфов.

Амели плюхнулась в кресло с неразличимым возгласом. Доктор Эриксон стоял, прислонившись к камину, и улыбался.

Бри после этого откровения сделала растерянный жест в сторону дивана. Было очевидно, что она хотела предложить гостям занять место.

Майрон благодарно кивнул ей и снова заговорил.

— Эмма, мы пришли, чтобы предложить тебе свою защиту.

Я спросила себя, что бы это могло означать.

— Элин ослушался решения Совета и будет наказан за это. И если что-то с тобой случится, это будет непростительно. Здесь у людей мы не можем защитить тебя. Доктор Эриксон проинформировал нас о том, что случилось вчера вечером, и мы просим тебя последовать за нами в Аваллах.

Я сглотнула.

— Куда? — недоверчиво спросил Итан.

Майрон улыбнулся ему.

— Могу сказать, что Аваллах сопоставим в вашем мире с академией или университетом. Вы это место называете Аваллон. Однако, после изучения историй об Аваллоне, написанных людьми, я должен сказать, что и в половине из них нет правды.

Итан расслабился. Место, в котором учатся, не могло быть опасным или неправильным. И если хотя бы половина того, что он знал об Аваллоне, была правдой, то его это впечатлило достаточно.

Я с трудом подавила стон.

— Мне кажется, что Эмме будет интересно, узнать больше о мире Кэлама и о нашем мире в целом, — добавил Майрон.

Мой взгляд упал на Рейвен. Она смотрела на меня сияющими глазами. Мною овладело чувство покоя.

— Мы посвятим тебя в наши таинства, Эмма, — добавила она.

Так как я не знала, что это значит, я всё еще молчала.

Доктор Эриксон заговорил:

— Это особая честь. До сих пор ни один человек не был в Аваллахе. Кроме Посвящённых, конечно.

— Эмма не человек. Она полукровка. Их не существовало несколько столетий. Именно поэтому Эмма нуждается в нашей особой защите, и я надеюсь, что она согласится сопроводить нас этой ночью.

Из его слов я поняла, что у меня был выбор.

— То есть это значит… что мне уже пора? — пробормотала я.

Майрон кивнул.

— Опасность велика. То, что произошло сегодня днём, не должно было случиться.

— Но… но у меня завтра контрольная по биологии, — иной отговорки мне в голову сразу не пришло.

Амели закатила глаза и тут же снова обрела дар речи.

— Эмма, ты и пальцем не шевелила для школы последние недели.

— Иди, собирай вещи, — прервал нас Итан.

Я не пошевелилась. Мне нужно было покинуть мою семью? Они же не имеют это ввиду всерьёз? Здесь был мой дом.

Амели встала и потащила меня наружу, а затем в мою комнату. Рейвен шла за нами.

Я начала механически собирать свои вещи. Амели взяла сумку и пошла в ванную, чтобы собрать принадлежности для умывания. Рейвен разглядывала мою комнату.

Я посмотрела на потрет моей матери, который висел на стене, с тех пор как Кэлам сделал для него рамку. Он был слишком громоздким, чтобы взять его с собой.

— Я же вернусь сюда, правда? — негромко спросила я Рейвен.

— Эмма, никто тебя не съест! — она сама так рассмеялась своей шутке, что заразила меня. — Тебе нечего бояться. Увидишь, в Аваллахе весело, тебе обязательно понравится. Представь, что было бы, если бы твой дядя упрятал тебя в интернат?

Доктор Эриксон вошёл в комнату, где он выглядел не очень уместно.

— Это очень необычно, — начал он. — Совет собрался сегодня же вечером и принял решение немедленно принять тебя в Аваллах.

— Понятия не имею, где там могут жить студенты, — ответила я и села на край кровати.

Я не хотела, чтобы мой страх был заметен, но это было так. Неужели мне снова придётся оставить привычную жизнь с людьми, которых я люблю?

— Ты видела лишь часть здания и только ту, которая была доступна во время собрания Совета. Аваллах огромен. Посетителю видна только та часть, которую он имеет право посетить. Остальное скрывается в тумане.

— Разве исторический Аваллон не был островом? — я вспомнила, что мы переходили через мост, когда меня вели на собрание.

Доктор Эриксон кивнул.

— В этот раз ты будешь жить не в люксовых комнатах для гостей, а вместе со всеми другими учениками.

— Там же нет никого, подобного мне, — негромко сказала я.

— Ученики живут в смешанных группах. Ты не будешь особо заметна, — попытался он ободрить мня.

— Почему я не могу остаться здесь? Я больше ни за что не выйду одна из дома.

Невольно я заметила, как жалобно звучал мой голос.

— Тебе не надо бояться. Аваллах в данный момент для тебя самое безопасное место в мире. Мы не знаем, насколько далеко готов зайти Элин. Так будет лучше всего.

— Они помогут Кэламу?

Доктор Эриксон покачал головой еще до того, как я закончила фразу.

— Я же объяснял тебе, Эмма, — терпеливо повторил он. — Это дело шелликотов. Большой Совет будет ждать, пока они выберут наследника Ареса.

Я прикусила губу, чтобы не наехать на него. Это всё равно было бесполезно. «Я обязательно что-то придумаю» — думала я, собирая свои принадлежности для рисования.

В Аваллахе обязательно будет возможность как-то помочь Кэламу. В конце концов, это был его мир.

— Где же находится Аваллах? — спросил перед прощанием Итан. Майрон покачал головой.

— Место защищено от людей. Вы не сможете найти его.

— Вы увидите, что ей там будет хорошо. Мы будем защищать её. Эмма будет вам писать.

Я обняла на прощание свою семью. Амели расплакалась, и я задержалась с ней чуть дольше.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала я ей на ухо.

Рейвен взяла меня за руку и проводила до машины, стоявшей перед домом. Она посадила меня на заднее сидение, а сама села спереди рядом с Майроном. Остальные исчезли во мраке ночи.

 

Глава 5

Я была очарована замком при моём последнем визите сюда. Сегодня он казался мне еще более впечатляющим. Машина припарковалась не во внутреннем дворике, как тогда, а перед огромными воротами. С такого ракурса отчётливо просматривались размеры замка. Я стояла со своей сумкой на мощёной площадке и чувствовала себя совсем крошечной. Майрон помог мне выбраться из машины и вытащил мою сумку из багажника, затем молча сел в машину и уехал.

— Куда он? — спросила я Рейвен, которая стояла рядом со мной. Я ожидала, что он лично меня проводит. Но я ошиблась.

— Он отгоняет машину в гараж, — она внимательно меня осмотрела. — Готова?

Я была в состоянии только кивнуть.

— Тебе нечего бояться, — ободряюще добавила она.

С этими словами она, невзирая на мои протесты, забрала мою сумку, и подтолкнула меня к большой двери. Подойдя туда, она постучала средневековым металлическим грифом об украшенную деревянную дверь, и в ответ с громким скрипом открылась одна из мощных створок.

— Заходите, — поприветствовал нас фавн в джинсах и белой рубашке. — Рейвен, Эмма, мы ждали вас.

Он вежливо склонил голову с тёмной растрёпанной копной волос и торчащими из неё маленькими рожками.

— Я хотел быть первым, кто вас поприветствует.

Рейвен рассмеялась в ответ.

— Не надо таких представлений, Ферин. Эмма и так достаточно нервничает. Сколько у нас есть времени?

— Полчаса, мои дамы, — ответил он полностью изменившимся голосом.

Рейвен захихикала.

— Только бы тебя мисс Лавиния не услышала. Она же не выносит, когда ты ей подражаешь.

Я от изумления не могла вымолвить ни слова, только невольно уставилась на его ноги в грязных кедах. «Копыт у него нет», — с облегчением подумала я. Он заметил мой взгляд и ухмыльнулся мне. Я почувствовала, что краснею.

— Успокоилась? — в довершение всего, спросил он.

Я кивнула, слишком смущенная, чтобы что-то сказать и перевела взгляд на внутреннее убранство замка.

Широкие лестницы были заполнены сотнями учеников. В высоком холле воздух дрожал от шума голосов. Тёплый свет факелов освещал холл лишь частично. Тусклый зимний свет, падающий через высокие застеклённые окна, добавлял еще немного сумрака к общей атмосфере. Пока я оглядывалась, мне стало ясно, что голоса замолкали. Стало совсем тихо, и теперь я смотрела в бесчисленные молчаливые лица. То тут, то там кто-то нам подмигивал и улыбался, но остальные просто уставились на меня.

— Вы что, человека первый раз видите? — воскликнула Рейвен и упёрла руки в бока. Разговоры снова зазвучали, где-то звучали отдельные возгласы, но я не могла различить конкретные слова.

Рейвен не дала мне времени, чтобы осмотреться или задуматься над этим приёмом. Она взбежала вверх по одной из лестниц, увлекая меня за собой. Затем она свернула в узкий проход. Здесь было гораздо спокойнее.

— Куда все идут?

— Через полчаса начнутся занятия. Нам следует поторопиться. Не знаю, как ты, но мне перед этим хотелось бы что-то съесть.

Мой желудок, словно по команде, заурчал.

Через светло-зелёную дверь мы вошли в комнату. Стены были выкрашены в различные оттенки зелёного, и здесь свет тоже был исключительно благодаря большим факелам, закреплённым в стенах и тусклому свету, что находил дорогу в комнату через окна. Два длинных, поцарапанных от долгого использования, дубовых стола стояли в помещении, их окружали такие же старые стулья. У стены стоял сервировочный стол, на котором был разложен завтрак. Пока я рассматривала всё, Рейвен разложила по тарелкам яичницу с лососем.

— Эмма, — нетерпеливо воскликнула она, — у тебя потом еще будут недели, чтобы всё рассмотреть. Сделай пока чай, — она указала на маленький столик.

На нём стоял серебряный самовар, натёртый до блеска.

Я присмотрелась. Готовых чайных пакетиков я нигде не обнаружила, только различные банки с травами. Я пожала плечами, понюхала пару из них и выбрала то, что отдалённо напоминало перечную мяту. Я отсыпала немного в серебряные ситечки и залила их водой. Потом я принесла обе чашки к столику, где Рейвен с наслаждением уплетала свою яичницу.

— Это общая гостиная зелёной группы, — рассказывала она между каждыми двумя порциями. — Нашей группы, — пояснила она, хотя я сама уже об этом догадалась. — Двери ведут в спальные комнаты, — она показала на многочисленные двери в стене. Сейчас нас 32, с тобой 33. Учимся мы все вместе, мы все на втором курсе.

— А кроме эльфов, кто…

Она не дала мне договорить.

— Эльфы, фавны, вампиры, вервольфы. Пара гномов и ученики из других малых народов. Они не всегда отправляют своих детей в Аваллах. А теперь здесь ты — полукровка.

С этими словами она вскочила на ноги.

— Пойдём.

При попытке сделать хотя бы глоток чая, я обожгла себе язык. Что ж, хорошее начало.

Рейвен вернулась со мной в большой зал и оттуда повела меня в другое крыло замка. Я бы с удовольствием рассмотрела бы всё повнимательнее, но Рейвен слишком спешила. «Я никогда в жизни в одиночку не найду дорогу обратно», — подумала я, пока мы то спускались по лестницам, то по ним поднимались. Наконец она остановилась перед одним из кабинетов и словно на буксире, втащила меня внутрь. Шепот стих, и на нас уставились любопытные взгляды.

Рейвен не обращала на это внимания, а просто посадила меня на свободное место и поспешила к своему. В тот же момент дверь снова открылась и вошла миниатюрная пожилая дама с седыми волосами, зачесанными в высокий хвост, что придавало ей забавный юношеский вид.

Это, должно быть, мисс Бьювилль, Рейвен мне говорила, что мой первый урок будет у неё. До каких-то дополнительных сведений она до сих пор не опускалась.

Мисс Бьювилль поприветствовала нас по-французски, повернулась к доске и написала различные глаголы. Затем она вызывала тех, кто должен будет их проспрягать. Я расслабилась. Это было знакомо, к тому же я уже около двух лет изучала этот язык. Подошла моя очередь отвечать.

— Ах, новое лицо. Как тебя зовут, дитя? — спросила она по-французски. Я ответила ей и проспрягала свой глагол. Затем она оставила меня в покое, и я задумалась, к какому народу она могла бы принадлежать. Её внешний вид казался слишком человеческим, она бы отлично вписалась в мою школу в Портри. Надо будет после урока спросить у Рейвен, одна я не догадаюсь. Я начала оглядываться вокруг себя. Со своего места у меня был хороший обзор, чтобы спокойно рассмотреть всё. Каждый ученик сидел за маленькой старомодной партой. Стены были из жёлтого песчаника, а через высокие окна светило солнце. За учительским столом в огромном камине горел огонь, распространяя по комнате приятное тепло.

Пока я оглядывалась, ко мне повернулась сидящая спереди девушка.

— Эмма, привет, я Амия, — нежным голосом представилась она. У меня заледенели руки.

— Тебе не надо меня бояться, — она будто чувствовала себя обязанной успокоить меня.

— Амия, было бы неплохо, если бы ты своё общение с Эммой отложила до перемены, — прозвучал через помещение звонкий голос мисс Бьювилль.

Амия тут же отвернулась. В поисках помощи я повернулась к Рейвен, которая успокаивающе мне подмигнула.

Значит, это была Амия. Та самая девушка, на которой должен был жениться Кэлам. Меня заполнила ревность. Я присмотрелась к ней. Следовало признать, что то, что я видела, выглядело очень мило. Она маленькой и хрупкой, и у неё были длинные, гладкие, почти серебристые светлые волосы. Её лицо было очень симпатичным, нежным и светящимся, с глазами цвета карамели. Ревность заставила меня сжать руки в кулаки, но до того, как я совладала со злостью, я почувствовала, как меня затопила волна спокойствия. Я снова повернулась к Рейвен, она пронизывающе смотрела на меня. К моему облегчению, в этот момент прозвучал удар гонга и на этом урок закончился. Рейвен тут же оказалась рядом со мной.

— Что у нас сейчас? — спросила я, не сводя глаз с Амии.

— Урок мистерий.

Я непонимающе посмотрела на неё, мне показалось, что я ослышалась. Это звучало уже не так обычно, как французский.

Амия ждала нас у двери и робко улыбалась. Я не знала, что мне сказать, так что пока мы шли в следующий кабинет, Рейвен взяла разговор на себя.

— Существуют десять различных групп, — снова начала она объяснять. — Ты можешь опознать их членов по значку с эмблемой, который они носят.

С этими словами она показала на изумрудно-зелёный значок с гербом, красующийся на её свитере, который я давно приметила.

— Это герб Аваллаха.

Я присмотрела внимательнее. На значке скрещивались серебристое дерево и такой же серебристый меч.

— И что он обозначает?

— Это священная яблоня Аваллаха, остров назван в неё, а меч — это Экскалибур, — тихо объяснила Амия.

— А… — непонимающе забормотала я.

— Скажи, разве ты не знаешь легенду об Артуре? — Рейвен приняла к сведению мою неосведомлённость.

— Знаю, конечно, — возразила я, пытаясь вспомнить детали. В основном в голову приходил Ланселот и его любовь к Гвиневере. Никого дерева при всём желании я не припоминала.

Амия и Рейвен улыбнулись друг дружке, когда я им открыла своё неполное знание.

— Забудь обо всём, что ты про это читала среди людей. Большая часть просто неверна. Ланселот помимо всего прочего тоже был полукровкой.

Я смотрела на неё, ожидая продолжения рассказа.

— Он был сыном короля Бана и феи Вивианы, Владычицы Озера. В Аваллахе он родился и вырос. Этого нет ни в одной из ваших саг, не правда ли?

Я кивнула. Такие детали я совсем не могла вспомнить. Раньше ведь я и предположить не могла, что Ланселот существовал на самом деле. В моих воспоминаниях он был сияющим рыцарем, полюбившим будущую жену своего лучшего друга и короля, в то время как король был влюблён в его сводную сестру. Как-то так это было, я слишком давно читала эту историю. Для меня это была всего лишь сказка, развлечение, но ничего из этого не было по-настоящему.

— Яблоня — это священное дерево у всех народов. Если оно однажды упадёт, наши народы покинут землю. Никто не знает, сколько ей лет. Она растёт глубоко в лесах Аваллаха, и только Служители точно знают, где она, — объясняла дальше Амия.

— А меч? Разве его не утопили в озере после смерти Артура? — вспомнила я фильм, который я будто тысячу лет назад смотрела вместе с мамой.

Рейвен покачала головой.

— По легенде дерево хранит меч внутри себя. Оно отдаст его только если народам угрожает опасность. Артур доставал его не из камня, а из дерева, ствол которого окаменел за тысячелетия. После его смерти феи вернули меч дереву. С тех пор никто больше его не видел.

Мы дошли до цели до того, как я успела задать еще вопросы о своих таинственных открытиях. Это помещение не выглядело, как обычный школьный кабинет. Он скорее напомнил мне чайный салон из книг Джейн Остин. Повсюду стояли кресла и небольшие столы, на которых мерцали зажжённые свечи.

— Каждый учитель может оформить свой кабинет так, как ему угодно, — объяснила Рейвен, для которой мой взгляд не остался незамеченным. — Талин это нечто, ну я сказала бы, специфическое.

Мы сели за один из столиков и Рейвен стала перечислять имена всех моих однокурсников. Я приглядывалась и, несмотря на непривычное окружение, у меня было де-жа-вю. Полутора лет не прошло с тех пор, как Амели шептала мне на ухо имена моих одноклассников.

Продолжить эти размышления мне не удалось, потому что в этот момент в кабинет вошёл мужчина. Его можно было бы назвать красивым, если бы не его взгляд не был таким неприветливым. Длинные волосы, серебром спадающие на его плечи, указывали на то, что он был шелликотом. Его мрачный взгляд остановился на мне, и он медленно двинулся в мою сторону. Когда он встал надо мной, я вжалась поглубже в кресло.

— Талин, не пугай её, — услышала я голос Рейвен рядом с собой.

Он отошёл с презрительной улыбкой.

— Он дядя Элина по материнской линии, — шепнула мне Рейвен.

Меня охватила паника. Больше всего мне хотелось вскочить и выбежать из класса, но я на это не решилась. Я молча изучала его, в то время как он сел в своё кресло и говорил об использовании магии. Я не могла себе представить кого-то, кто еще меньше сочетался с уютной обстановкой комнаты. Пока я слушала его монолог, моё сердцебиение успокаивалось. Его тщательно расчёсанные длинные волосы спускались по его спине, и время от времени он сжимал кончики пальцев своих ухоженных рук. Я старалась не пропустить ни единого слова из его речи.

— В течение следующих недель мы будем изучать, методы защиты от способности эльфов залезть в нашу голову, читать наши мысли и влиять на наши чувства. Несомненно, для кого-то из вас эта способность эльфов окажется весьма практичной, и вы с удовольствием позволите эльфу себя успокоить, но необходимо научиться отгораживать свои мысли и чувства. Сами эльфы никогда не используют эту способность кому-то во вред, однако мы не можем быть уверены в том, что однажды другие народы не овладеют этим даром. Прежде всего, однако, вы должны научиться владеть своими чувствами и не зависеть в этом от других. В худшем случае это может стать подобием наркотической зависимости.

Последнее предложение звучало угрожающе и эхом отдавалось в помещении, даже когда он замолчал.

Я же думала о том, что Элин смог сотворить с морем. Он научился этому у Талина? Если да, то его учитель может гордиться своим лучшим учеником.

— Подумайте об этом, — продолжил он. — Это влияние происходит только в вашей голове, так что и побороть это вы можете только своей головой.

После окончания монолога, он попросил эльфов группы выйти вперёд. Вместе с Рейвен их было шесть: три мальчика и три девочки.

Другие студенты должны были вставать напротив них и пытаться ни о чём не думать. Как это должно быть, мне было неясно, и я сползла ниже в своём кресле в надежде, что Талин не вызовет меня следующей.

Но он не предоставил мне этой возможности, потребовав встать напротив Рейвен.

— Вы должны закрыть свои мысли, — непрерывно вещал он, тем самым еще больше усложняя задачу. Я бы и так провалилась. Рейвен гуляла по моей голове, и у меня было ощущение, что она оставляла повсюду маленькие отпечатки ног. Но она ободряюще мне улыбнулась, когда можно было открыть глаза. До этого момента мне было не совсем ясно, что эльфы могут читать мысли. Теперь я чувствовала себя обнажённой, представляя, что каждая эльфийка в замке могла заглянуть в мою голову.

— Да, тут дело пропащее, — заметил Талин в мою сторону, вызвав в классе отдельные смешки. Я вернулась к своему креслу и упала в него.

— Мы, эльфы, не особо используем эти способности, — Рейвен взяла меня за руку и заставила посмотреть на неё. — Не надо думать, что любая в замке станет читать твои мысли. Но, тем не менее, мы охотно воздействуем на чувства, потому что наш народ нуждается в равновесии.

Понятия не имею, успокоило ли это меня.

Я была рада, когда Рейвен еще через 3 часа привела меня обратно в общую гостиную группы. Я постепенно обустраивалась в маленькой комнате, в которой будем жить мы втроём с Рейвен и Амией.

В комнате было три кровати с балдахином, их полог был из тёмно-зелёного бархата. И здесь стены были изумрудными, а потолок был украшен белым орнаментом. Обстановку завершали три письменных стола, стоящих под окнами.

Когда стемнело, мы вместе поужинали. Я старалась игнорировать любопытные взгляды однокурсников. Несмотря на то, что они не были людьми, их поведение не сильно отличалось от человеческого. Кто-то назвал мне своё имя, иные наблюдали за мной с безопасного расстояния и шушукались.

Я вяло ковырялась в аппетитной еде.

— Тебе не вкусно? — обеспокоенно спросила мисс Лавиния, наша хозяйка-воспитательница. Мне хрупкая эльфийка казалась слишком юной для такой должности. Однокурсникам она очень нравилась, было очень забавно наблюдать, как вокруг неё увивались мальчишки.

— Нет-нет, — поспешила я ответить. — Я просто устала.

Она понимающе кивнула.

Когда я снова подняла взгляд, она всё еще оценивающе смотрела на меня.

Прошлая ночь, наполовину бессонная, и впечатления нового дня утомили меня больше, чем я думала. Мне срочно нужно было лечь. Кто знает, что ждёт меня на следующий день?

Наконец-то все покончили с трапезой, и я с Рейвен и Амией пошла в нашу комнату. То, что у меня больше не будет единоличного царствования в комнате, меня не беспокоило. Я упала на чудесную удобную кровать, скинула ботинки и накрылась одеялом с головой. Так я и уснула.

Когда я проснулась на следующее утро, я чувствовала себя такой отдохнувшей, как уже давно не бывало. Спустя некоторое время я поняла, что мне ничего не снилось.

— Рейвен, — я с подозрением пригляделась к эльфийке. — Это ты?

Она изумлённо повернулась ко мне.

— Ты о чём это?

— С тех пор, как исчез Кэлам, не каждую ночь снились кошмары. А сегодня — нет. Может быть, это потому что в комнате находится эльфийка?

Она лукаво улыбнулась мне в ответ.

— Разве это не практично? — Амия, которая нас слушала, прыснула, что меня удивило, потому как вчера она была более чем застенчива и едва говорила что-то.

— Ну, я надеюсь, что хорошие сны ты не прогоняешь, — заметила я, не пребывая в полной уверенности, радоваться мне или сердиться.

Но Рейвен уже отвернулась к шкафу и выудила оттуда нечто весьма экстравагантное, и не обращала на меня внимания.

Я умылась и оделась. По крайней мере, здесь не было школьной формы, и я натянула джинсы и футболку. До того, как мы отправились на уроки, мисс Лавиния протянула мне значок группы.

Она волшебно выглядела в своём скромном белом длинном платье. Тёмные волосы она заколола в изысканную причёску. Было трудно поверить, что в этом облике она поддерживала порядок в наших комнатах. Она была похожа на приветливую гувернантку. Такой я себе раньше представляла Мэри Поппинс.

— Вы трое сегодня ответственные за ужин, — напомнила она нам. — Не забудьте сообщить на кухню, что мы сегодня будем кушать.

Рейвен кивнула, а Амия закатила глаза.

— Как будто мы хоть раз об этом забывали. Она как курица-наседка.

— Что она целый день делает как хозяйка? — спросила я у Рейвен. — Она же не будет копаться в моих вещах?

— Нет, — успокоила меня Рейвен. — Она не занимается уборкой, за это отвечают феи.

Для неё на этом вопрос был исчерпан.

Я подумала, что должно пройти еще много времени, прежде чем я окончательно привыкну к местным порядкам.

Сегодня в расписании первым уроком была история.

Мерлин, чародей, вошёл в кабинет вскоре после того, как мы заняли места. Предыдущей ночью мне не приходило в голову, что он выглядит, словно друид из фильма о Средневековье. Его длинная белая борода спускалась до пояса, а серый плащ, отделанный мехом, еще больше сближал его с этим образом. Мерлин подошёл к моей парте и дружелюбно обратился ко мне.

— Ну, как ты, Эмма, немного обжилась?

Я кивнула.

— Несмотря на то, что многие твои однокурсники не особо ценят предмет истории, и пока я тут стою и рассказываю, охотнее делают домашнее задание или играют в морской бой, я думаю, что именно тебе стоит внимательно слушать мои лекции, — продолжил он, глядя на меня своими приветливыми серыми глазами. В классе захихикали, и Мерлин ответил на это своей улыбкой.

— Я буду стараться, — ответила я и тоже улыбнулась ему.

— Хорошо.

Он потёр руки и пошёл к камину, чтобы положить туда еще несколько поленьев и раздуть пламя.

— На чём мы остановились на прошлом уроке?

Он посмотрел в круг, однако вызвалась ответить только Амия.

— Амия, пожалуйста, обобщи.

— Мы говорили о мирных договорах после Великих войн и о решении народов отдалиться от мира людей.

— Точно. Большое спасибо. Сегодня это звучит так, слово эти решения были приняты без каких-либо противоречий. На самом деле каждое из них вызывало кровавые столкновения. Далеко не все народы придерживались мнения, что мы должна оставить мир людям.

Завороженная, я слушала его разъяснения. Пока он говорил, мне казалось, что я слышу звон сабель и крики существ, погибающих в этих сражениях. Он рассказывал о народах, уничтоженных во время этих войн, о народах, которые исчезли, оставив после себя лишь сказки и легенды. Он говорил о собраниях, на которых спорили до крови, чтобы добиться компромисса для выживания отдельных народов. Малое их количество осталось, однако они жили мирно друг с другом. Законы, принятые в те времена, показали себя действенными, и никогда мир не был таким стабильным, как сейчас. При этих словах Мерлин проникновенно посмотрел на меня.

— Каждый из нас должен заботиться о том, чтобы это осталось таковым. Мы не можем позволить себе размолвку между народами и только вместе мы сможем выстоять перед людьми.

Звонок закончил его урок. Мерлин ободряюще улыбнулся мне, когда мы уходили из кабинета. Он производил впечатление любящего дедушки, которого у меня, увы, никогда не было.

Сегодня мне казалось все немного более близким, хотя я все равно старалась держаться поближе к Рейвен. Амия тоже всё время была рядом. Снова и снова я наблюдала за ней. Я боролась с противоречивыми чувствами, с любопытством и ревностью. Кэлам должен был достаться этой девушке. Она была той, кто идеально ему подходит. К тому же она была очень симпатичной, спокойной и сдержанной. Наверное, она никогда бы ему ни в чём не возразила. Однако любила ли она его так, как люблю его я? Или выйти за него замуж было необходимостью? Смогу ли я когда-нибудь её об этом спросить?

Ферин, который тоже был в нашей группе, примкнул к нам. Вместе мы перемещались от кабинета к кабинету, и я поняла, что многие вещи не сильно отличались от того, что было дома. Кроме французского — Рейвен мне поведала, что безобидно выглядевшая мисс Бьювилль была верфольфом — преподавали английский, итальянский и даже латынь. Обществознание называлось политесом. По словам Рейвен, на этих уроках мы изучали основы сожительства народов. Я была рада тому, что этот урок вёл Майрон. А вот что меня не обрадовало, так это то, что и здесь придётся мучиться с математикой.

Следующей в моём расписании была физкультура. Амия потянула меня за собой, и я с удивлением обнаружила, что Рейвен, помахав рукой, попрощалась с нами.

— Физкультура — единственный предмет, который у каждого народа свой собственный. Для нас это, конечно же, плаванье.

— А… у меня ничего нет с собой… — я нерешительно остановилась. Амия потащила меня дальше. — Ты, конечно же, получишь купальный костюм, ведь это так у людей называется?

Я кивнула и попыталась вспомнить, что носили шелликоты, когда я первый и единственный раз видела их танцы. При всём желании, вспомнить ничего не удалось, потому что я смотрела только на Кэлама и его великолепный обнаженный торс.

Мы обошли замок и пересекли небольшую поляну с обратной стороны, прежде чем спуститься к берегу озера. На его берегу, усыпанном галькой, стояли красные деревянные домики.

Я осмотрелась. Справа к небу тянулись высокие, рассечённые ущельями горы, а с другой стороны тянулся густой лес, конца озера не было видно, оно сужалось и предположительно впадало в море.

Волна озноба прокатилась по моей спине при виде тёмной воды. Меня не затащат туда ни за что.

Перед домиками толкались парни, что напомнило мне школьные перемены в Портри. Девушки шушукались. Я заметила пару знакомых лиц из своей группы, они улыбнулись нам. Остальные замолчали и уставились на меня, кто с любопытством, кто с неприязнью.

— Хотела бы я, что бы Рейвен была тут, — шепнула я Амии. Мне было необходимо её успокаивающее присутствие. Амия погладила мою руку, что, увы, не имело такого же воздействия.

— Тебе не надо бояться, — успокоила меня она.

Когда молчание грозило стать уже совсем неприятным, из-за спин студентов вышел высокий стройный мужчина. Его тёмно-серые глаза внимательно изучили меня. Затем он несколько раз хлопнул в ладоши.

— Давайте, идите переодеваться, — призвал он, отчего все схватили свои сумки и поспешили к маленьким домикам, пока он подходил к нам с Амией.

— Ты, должно быть, Эмма, — решил он. — Я Гавейн, ваш тренер по плаванию. Я рад, что ты здесь. Амия тебе всё покажет, и потом мы поглядим, какие у тебя есть способности.

С этими словами он развернулся и пошёл к озеру. Я же последовала в один из домиков за Амией.

— Амия, что он подразумевает под способностями?

Амия ничего не ответила. Из отдельных комнат раздавались голоса, и много раз я расслышала собственное имя.

Когда мы вошли в женскую раздевалку, разговоры стихли, словно по команде. Она целеустремлённо подошла к ряду шкафчиков, и мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ней.

— Так, посмотрим, что у нас есть для тебя, — она делала вид, будто не замечала молчания. Какое-то время она копалась в шкафчике, пока не нашла то, что искала. Она вытащила какую-то штуку, которую в моём мире и в голову бы никому не пришло назвать купальником. Я отрицательно покачала головой. Она не могла иметь это в виду всерьёз.

Эту прозрачную штуку я не могла надеть.

— Примерь, — настойчиво попросила она. — Оно должно быть твоего размера.

— Но оно же прозрачное, — попыталась я обратить её внимание на этот явный недостаток.

Девушки, стоявшие вокруг, захихикали, и тут я заметила, что все без исключения уже переоделись. На них было что-то блестящее и переливающееся, и при этом совершенно неотличимое от тела. Казалось, что оно подстраивается под цвет кожи. И абсолютно на каждой оно смотрелось волшебно. Теперь девушки выжидающе смотрели на меня.

Так как поток возражений иссяк, я разделась и втиснулась в узкий костюм. Он облегал меня, словно вторая кожа и к моему облегчению вовсе не был прозрачным, и теперь он показался мне в высшей степени удобным.

Пока я его поправляла, мы пошли на берег озера. Гавейн и парни, на которых были штаны из той же ткани, уже ждали нас.

— Для разогрева каждый плывёт двадцать дорожек через озеро. Потом мы с вами еще поработаем над вашим свечением. Вы ведь знаете, что для успешной сдачи экзамена призванный свет должен быть достаточно ярким и большим.

Я совершенно ничего не поняла, кроме 20 дорожек. Ширина озера составляла около 100 метров, если не больше. До послезавтра может быть я и управлюсь.

Шелликоты друг за дружкой вошли в воду и поплыли. Это было одно из зрелищ, которое увидев однажды, не забываешь больше никогда. Это не было тем плаванием, которое я когда-то знала. Это вообще не было похоже ни на что, что мне было известно. Они рассекали воду со скоростью, от которой захватывало дух. Я отстала, изумлённо глядя на них. Я никогда даже приблизиться не смогу к такой скорости.

— Эмма? Ты почему еще не в воде? — дружелюбно спросил Гавейн

Я покачала головой.

— Я же просто улитка. Я жутко опозорюсь.

— Попробуй. С твоими способностями ты должна была быть великолепной пловчихой в мире людей. Арес в своё время побеждал на всех соревнованиях.

Это было совершенно несопоставимо.

— Я не могу, — нерешительно запротестовала я. — Я не плаваю в озерах или в любом другом открытом водоёме. Только в бассейнах, там, где я вижу, куда плыву, и что подо мной происходит.

Брови Гавейна изумлённо поднялись. Полу-шеллликот с боязнью воды ему определённо еще не попадался.

Как и каждый из шелликотов, кого я знала, он выглядел бессовестно хорошо.

Он покачал головой.

— Ты плавала с Кэламом, Эмма. Каждый знает об этом. Попробуй, ты увидишь, что страх уйдёт. Теперь ты одна из нас.

Он еще раз одобряюще кивнул, повернулся и пошёл к берегу. Всем своим видом он дал понять, что ждёт, что я последую за ним.

У края воды он остановился и протянул мне руку. Она была холодной и неприятной, но, несмотря на это, я была рада тому, что он был рядом, и потому смело игнорировала это ощущение.

Я осторожно вошла в воду. Это было удивительно. Знакомая паника отступила, исчез страх перед водой, и мне показалась, что я принадлежу ей. Дело было в этом костюме, который был на мне или действительно в моём приключении с Кэламом? На самом деле это было неважно. Я опустилась в воду и поплыла кролем. Пусть я и не была такой быстрой, как все остальные, я всё равно была гораздо быстрее, чем когда-либо раньше. Для шелликотов плавание должно быть кульминацией школьных будней.

Благодаря костюму я скользила в воде практически без сопротивления. Несмотря на это, когда я вылезла из воды после 20 дорожек, моё тело ощущалось как пудинг. Я устало плюхнулась на песок. Ко мне подошла Амия:

— Это было просто супер, — прошептала она, — Я и не думала, что ты такая быстрая, даже Гавейн удивился.

Я не открывала глаза.

— Ты просто пытаешься меня подбодрить. Вы-то уже давно закончили.

— Это не имеет значения, ты была невероятно быстра. Поднимайся. Посмотрим, как остальные будут призывать свет.

Я с трудом поднялась на ноги. Завтра мои мышцы будут болеть так, как никогда в жизни.

— Что имеешь в виду под светом? — недоверчиво спросила я.

С удивлением я заметила, что щёки Амии порозовели.

— Ты ведь плавала с Кэламом, — сказала она. — Ты не могла не видеть его свет.

— Почему здесь вообще каждый об этом знает? — смущенно спросила я и тут же вспомнила о чудесном свечении, которое было на озере.

— То, что тогда обсуждалось на собрании Совета, было у нас месяцами темой для разговоров. Многие не могу простить Кэламу того, что он с тобой связался.

От неё это не прозвучало, как упрёк. Я знала, что должна поговорить с ней о Кэламе, но я не была готова к этому разговору.

— Амия, я знаю, что Кэлам должен на тебе жениться, — тихо пробормотала я. Она отмахнулась.

— Потом о нём поговорим, здесь не то место, у воды есть уши.

Она увлекала меня туда, где многие шелликоты тренировались, чтобы призвать достаточно света, и осветить воды озера.

— Вы должны сконцентрироваться на своей сущности, — повторял каждый раз Гавейн. — Вы должны удержать это и попробовать расширить свечение.

Для демонстрации он положил ладонь на поверхность воды, и тут же по ней протянулось светло-серое мерцающее свечение.

Амия рассмеялась.

— Гавейн, ты просто хвастун. Кому из нас подвластно такое?

— Призывать свет крайне трудно, — пояснила Амия, повернувшись ко мне, пока мы стояли в воде по пояс и ждали. — Мало у кого это получается в первый год в Аваллахе. Но каждый должен уметь это, если он хочет сдать выпускной экзамен через 3 года. Чтобы достичь того, что делает Гавейн через контакт всего одной рукой, нужно тренироваться годами.

Гавейн лукаво улыбнулся мне.

Завороженная, я смотрела, как загорался то один, то другой огонёк. Каждый раз со стороны всех остальных раздавались аплодисменты. У Амии тоже получилось заставить воду принять тёплый цвет сливочной карамели и сверкать то тут, то там.

— Зачем вам нужно свечение? — спросила я Амию. — Явно не для того чтобы видеть в воде. Или всё же?

— Нет, видеть мы можем и так, хватает того света, который пропускает вода. Собственное же свечение имеет скорее ритуальный характер. Каждый молодой шелликот должен овладеть этим умением, чтобы бы принятым в круг взрослых и чтобы принимать участие в танцах полнолуния. Также и жениться пара может только после того, как оба умеют призывать свой свет.

При этих словах по её лицу разлился лёгкий румянец.

Через полчаса Гавейн закончил тренировку и подошёл ко мне.

— У тебя сегодня отлично получилось, Эмма. На следующем занятии тебе следует начать работать над собственным светом. Я не уверен, возможно ли это для полукровки, однако мы в любом случае должны попытаться. И если это и получится, то для тебя это будет крайне сложно.

Мы стояли на берегу огромного озера и молча смотрели, как шелликоты один за другим выходили на берег.

— Я должен тебе кое-что передать от Майрона. Он просил тебя никогда не входить в озеро в одиночку, — неожиданно понизил голос Гавейн. — И держись при любых обстоятельствах подальше от тёмных уголков вдали.

Я испуганно посмотрела на него.

— Я думала, что здесь я в безопасности.

— Это так, — успокоил он меня. — Но осторожность не повредит. Элин не сможет преодолеть барьер, закрывающий выход к морю, для этого слишком сильна магия, которая нас защищает. Но при этом любой из шелликотов может пройти его отсюда, каждый из нас может покинуть Аваллах. Ты даже не заметишь, когда пересечёшь границу. Любой студент может вернуться, для остальных доступа сюда нет.

Он развернулся и направился к домикам.

Если он хотел этими словами меня успокоить, то у него явно не получилось. С другой стороны, у меня и в мыслях не было соваться одной в тёмную воду.

— А почему у каждого из шелликотов собственный свет? — спросила я Амию по дороге обратно.

— Свет принимает цвет твоих глаз. Не знаю, почему, просто так было всегда, — ответила она, словно это было что-то само собой разумеющееся.

— Из чего вообще сделан этот костюм? — спросила я снова. Он ощущался почти как вторая кожа. Мне даже было немного жаль снимать его.

— Костюмы ткут из редких водорослей, мы называем их майсгир. Это искусство, которым владеют только пожилые женщины. Когда шелликот вступает в возраст, в котором она больше не может иметь детей, тогда её посвящают в искусство ткачества. Это великая честь для женщины, выполнять такую работу.

Я удержалась от вопроса, чем же занимаются в этом возрасте мужчины, и слушала её дальше.

— К сожалению, мы находим эти водоросли всё реже и всё дальше и глубже углубляемся в моря. Каждый год кланы снаряжают экспедиции, но каждый раз добыча становится всё меньше, а некоторые группы не возвращаются вовсе.

В её голосу звучала печаль.

— Почему они не возвращаются?

— Мы не знаем точно. Моря очень загрязнены. В воде огромные пятна нефти и острова из пластика. Нефть осаждается на глубине, и когда она попадает на кожу шелликота, забивая поры, он умирает. Он задыхается, если не удаётся вовремя достичь поверхности воды.

Она смотрела на меня и в её глазах стояли слёзы.

— Так погибла моя мама. Она успела на поверхность, однако её обнаружили рыбаки, они поймали её, словно какое-то животное. Элин был с ней и видел, как они сетью втащили её на борт лодки. Он был беспомощен, и слишком мал, чтобы помочь. Мы больше никогда её не видели.

Мы остановились.

— Мне очень жаль… — сочувственно прошептала я. Больше я ничего не могла сказать.

— Элин из-за этого так ненавидит людей, — тихо добавила она.

Я кивнула.

— Но не всю люди столь ужасны, — она криво улыбнулась мне в ответ.

— Но не ужасные ничего не делают. И я не уверена, что это лучше.

— Вы что, всегда всё правильно делаете? — нерешительно попыталась я защитить людей.

— Нет, конечно, — она улыбнулась.

— Ну, тогда я спокойна.

— Мы не можем понять: как вы не осознаете, что сами себе вредите? Вы разрушаете не только наше жизненное пространство, но и своё собственное. Зачем?

Я пожала плечами. Я никогда раньше не ломала над этим голову.

Я поражалась, когда смотрела по телевизору передачи о вымирающих видах животных или о корчевании тропических лесов. Но и не более.

Что я могла исправить? Даже наша акция по спасению китов и информационная поддержка были просто каплями воды на раскалённых камнях. Я всегда была больше занята собой и собственными проблемами.

«Как и почти все, кого я знала» — подумала я в свою защиту.

 

Глава 6

— Рейвен, ты должна еще поупражняться со мной. Пожалуйста.

Мы сидели на кроватях в нашей комнате. Я пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться на строчках. У меня была хорошая успеваемость по каждому из предметов, кроме урока мистерий, что, конечно же, было из-за Талина.

— Я не могу от тебя отгородиться, и Талин просто этого не понимает. Я не выношу его, — пожаловалась я.

— Талин хороший учитель. Он просто хочет, чтоб ты больше старалась.

Рейвен строчила что-то в своём дневнике.

— Я всё спрашиваю себя, почему ты всё записываешь, если ты и так всё запоминаешь? — зло ответила я.

Я ненавидела Талина и была уверена, что это взаимно. Он постоянно вымещал на мне что-то. Его дурацкий урок мистерий действовал мне на нервы. Чего настолько мистического было в способности эльфов влиять на наши чувства? Иногда это действительно было полезно. Зачем мне пытаться отгородиться? Он неделями вбивал в нас это. Разумеется, у всех остальных студентов из нашей группы получалось гораздо лучше скрывать свои мысли от эльфов. Неужели не было ничего более важного для изучения, что-то крутое, какая-то способность, которая помогла бы мне защититься от враждебно настроенных шелликотов или освободить Кэлама? Элин же мог управлять той гигантской волной, значит, есть много подобного, чему Талин мог бы нас научить.

Но Талин не знал пощады и снова и снова он заставлял Рейвен копаться в моей голове. Возможно, моя неспособность защититься его по-царски развлекала. Можно было с уверенностью сказать, что он был склонен к садизму.

— С таким настроем у тебя это никогда не получится, — пояснила Рейвен и снова углубилась в свои записи. Я яростно задёрнула полог балдахина.

— Уберись прочь из моих мыслей! — прошипела я.

— Так не выдумывай такие глупости, — приглушённо донеслось снаружи. Иногда я бы всё отдала за то, чтобы иметь отдельную комнату. Только для себя.

Хуже всего было то, что любой разговор об освобождении Кэлама Рейвен пресекала на корню. Я была расстроена, потому что не продвинулась ни на шаг вперёд. День проходил за днём, и ничего не делалось для того, чтобы помочь ему.

Пятью минутами позже ко мне заглянула Амия.

— Ты уже в порядке? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, залезла ко мне под одеяло. Личное пространство было здесь понятием совершенно неизвестным. Со мной постоянно кто-то был рядом. Разумеется, Амия не хотела ничего плохого, да и мы стали в последнее время почти не разделимы. Амели, которой я регулярно писала, уже отпускала в своих письмах шуточки о том, не хотим ли мы обе вместе связать себя с Кэламом.

Иногда всё это действовало мне на нервы. Я сделала свирепое лицо и попыталась её игнорировать.

— Я бы могла рассказать тебе о Кэламе. Каким он был раньше, когда мы были детьми, — осторожно начала она. Я повернулась к ней лицом.

— Когда-то нам надо поговорить о нём, разве нет? — она смотрела на меня, словно извиняясь.

Она была права. До этого мы избегали этой темы. И вот, наконец, она пришла к выводу, что пришло время поговорить об этом.

Я кивнула. Я совершенно не могла сердиться на неё. Ведь она ничего не могла против законов своего народа.

— Ты хоть любишь его? — вырвалось у меня. Это был вопрос, который занимал меня больше всего, чаще всего. Она секунду размышляла, что ей ответить.

— Как брата, — тихо ответила она. — Также сильно как Элина, он мой кровный брат. Но Кэлам был добрее ко мне. Я была рада тому, что он был избран для меня.

— Кэлам сказал то же самое, — мрачно ответила я.

— Я люблю его не так, как ты. Будет неправильно, если мне придётся выйти замуж за него.

Я изумлённо посмотрела на неё. До этого она не казалась мне бунтаркой.

— Я думала, вы не противитесь законам вашего народа.

Она пожала плечами.

— Но от этого они не становятся правильными, разве нет?

— Я бы сказала, что с этой позиции мы ушли в развитии немного дальше.

— Я огорчу тебя внесением поправки, — глухо донёсся до нас протестующий голос Рейвен, — но и у людей, насколько мне известно, есть народы, в которых родители решают, кто на ком женится.

Мне пришлось снова признать поражение.

— Неужели ты не можешь поговорить с Эллином? Он должен отпустить Кэлама, — снова повернулась я к Амии. Она покачала головой.

— Совет старейшин разрешил нам остаться в Аваллахе, но ни мы не получаем новостей от наших семей, ни они не могут получить от нас весточку. Мы отрезаны от наших семей. Я очень беспокоюсь. И многие считают, что в этом виновата ты, Эмма. Тебе надо быть осторожнее. Некоторые из нас, кто учится в Аваллахе, происходят из семей, верных Элину. Мы надеемся, что они не решаться нарушить покой в здесь, но мы не можем быть в этом уверены на сто процентов.

— Расскажи лучше про Кэлама, — прервала я её, — столь мрачные прорицания в данный момент — это слишком для моих нервов.

Рейвен, которая всё еще подслушивала наш разговор, тихо засмеялась.

Я проигнорировала её и слушала Амию, рассказывающую о детских проделках, которые они устраивали с Элином и Кэламом, когда они трое были маленькими. Было почти невозможно представить себе, что из той детской дружбы выросла такая ненависть.

— Эмма, ты осознаешь, что мы с тобой наполовину сестры?

Я с потрясением посмотрела на Амию.

— У нас ведь один отец.

До этого мне следовало дойти своей головой. Странно, что я сама не задумывалась об этом.

— Но это еще значит, — медленно заговорила я, — что Элин и мой брат тоже.

Амия кивнула.

Мне было трудно испытывать сестринские чувства к этому чудовищу. Но Амия в качестве сестры — это чудесно. Я притянула её к себе и крепко обняла. Может, именно поэтому мы с первой минуты почувствовали какую-то связь друг с другом.

— Амия, — наконец решилась я спросить. — Ты видела Кэлама тогда, после того как он прыгнул с обрыва?

Вопрос с трудом сорвался с моих губ, и я не смотрела на неё.

До этого она не говорила со мной о том, что тогда происходило. Я предполагала, что на это у неё были свои причины, но теперь я не могла больше выдержать. Я тянулась к любой, даже самой незначимой информации.

Она молчала. Только когда я на неё посмотрела, она вздохнула.

— Мне тогда показалось странным, что Элин настоял на том, чтобы поехать вместе со мной на собрание Совета. Обычно он держался подальше от подобных мероприятий. И я не знаю, выходил ли он на землю где-то еще, кроме Аваллаха. Он не говорил со мной о том, что его сподвигло поехать, потому что знал, что я не разделяю его целей. Когда Арес вернулся без него, я перепугалась. Он с годами становился всё более непримиримым, и нашему отцу так и не удалось до него достучаться. Наоборот, когда они пытались договориться, они ссорились еще больше. Потом мы ощутили ту мощную магию, выплеснувшуюся в море, это было не нормально, это сразу понятно. Арес взял свой трезубец и вместо того, чтобы дождаться своих охранников, уплыл один. Я ужасно боялась за него, но я никогда бы не подумала, что Элин убьёт его.

Из её глаз потекли слёзы, и я попыталась утешить её, что удались лишь немного.

— Ты можешь не рассказывать дальше, если ты не хочешь.

— Нет, я хочу. Я хочу, чтобы ты всё знала. Я ждала их внизу во дворце. Я попросила стражей следовать за Аресом и собрать Совет старейшин. Мне казалось, они никогда не собирались столь быстро. Они всегда были очень неспешны, но это была экстренная ситуация, и это чувствовали все. Никто не ожидал, что для них это станет злым роком. Сначала вернулись сторонники Элина, смерть Ареса — для них это было уже слишком… Один из них рассказал нам, что произошло. Потом стражи принесли тело Ареса во дворец. Я не могла поверить в то, что случилось, я не хотела верить в то, что мой собственный брат убил нашего отца. Но факты говорили сами за себя. Элин появился на полчаса позже, и его даже совесть не кольнула… Следом за ним его соратники притащили Кэлама. Когда я увидела его, лежащего на носилках, я решила, что он тоже мёртв. Я хотела к нему, но Элин воспрепятствовал этому. Сначала он объявил, что Арес стал жертвой несчастного случая и потребовал от Совета старейшин, чтобы они объявили его наследником. Я не знаю, действительно ли он думал, что это будет так легко. И это таковым не стало: старейшины воспротивились, и честно говоря, я не ожидала от них столь смелого решения. Когда Элин понял, что своей цели он достигнет, он предложил Совету остаться во дворце, чтобы обсудить с ними дальнейшие действия. Никто не отказался, и с этого момента они фактически стали его заложниками.

Я беспокоилась о Кэламе, лежавшем на носилках, и к своему облегчению я заметила, что он шевелится. Пока никто не обращал на меня внимания, я подошла к нему и приказала стражам перенести его в мою комнату, и к моей радости, они слушались меня. Потом я послала за врачом — Кэлам, похоже, был ранен, он был без сознания, однако его повреждения были лишь поверхностными. Я не знала, боролся ли он. Он был ужасно бледен, и всё время стонал от боли. Спустя несколько часов после того, как о нём позаботился врач, ко мне в комнату ворвался Элин. Он кричал, как я могла посметь сделать что-то за его спиной. Но я не дала себя запугать. Ведь мы с Кэламом обещаны друг другу, вот что меня защитило. И это моя обязанность — заботиться о нём, а не смотреть на то, как он умирает.

Амия замолчала, вспоминая снова те часы. Какой же ужас ей пришлось пережить. Элин был совершенно непредсказуем. И если бы она не защитила Кэлама, Элин бы и его тоже убил?

Я обняла Амию одной рукой, и она прижалась ко мне.

— Я так боялась. Кэлам оставался без сознания, а я боялась выйти из комнаты, потому что опасалась, что Элин тут же добьет его. Прошло целых три дня, пока он пришёл в себя.

Она снова замолчала, собираясь с силами для дальнейшего повествования.

— Когда он наконец открыл глаза, первое, о чём он спросил, это была ты.

Я почувствовала, как из моих глаз потекли слёзы. Я не хотела плакать, но ничего не могла с собой сделать. Тыльной стороной ладони я вытерла их.

— Я была так рада, что он очнулся, что сначала даже не поняла его вопрос. Я дала ему воды и лекарство. Он же снова спрашивал «Что с Эммой?». Я знала в подробностях, что происходило наверху. Во дворце тайны долго не хранятся, а моя горничная рассказала мне всё, что удалось перехватить и разузнать. Таким образом, я была в курсе, что тебе удалось выжить. Позже я узнала, что Элин собирается это изменить это состояние. Когда Кэлам более-менее оправился, Элин потребовал его возвращения в собственную комнату. Он утверждал, что то, что мы делим одну комнату — непристойно, хотя это смешно, это был лишь предлог, чтобы разделить нас. Элин был в бешенстве из-за того, что ему не удалось переубедить Совет старейшин, и что он не подчинялся ему, назначив наследником Ареса. Ведь все знали, что Арес готовил Кэлама для этого, и Совет настоял на том, чтобы оба сына предстали перед волей народа. Я боялась, что Элин убьёт Кэлама, но Элин решил подчиниться, чтобы хотя бы создать впечатление легитимности. Для этого же он устроил грандиозную церемонию, чтобы оказать последние почести Аресу. Я не собиралась поддерживать этот спектакль и отказалась участвовать, но Элин принудил меня, пригрозив мне запретить видеться с Кэламом. Это был фарс. Я не думаю, что хотя бы один шелликот поверил всему этому. Кроме, тех, кто всегда восторгался его идеями, и к сожалению, их не так мало.

Незадолго до моего возвращения в Аваллах, Кэлам попросил меня передать письмо для доктора Эриксона. Я хотела отказаться, потому что опасалась, что об этом узнает Элин. Я решила, что Кэлам потерял остатки рассудка: в то время как наш народ находится в таком положении, он думал только о том, как защитить человеческую девушку.

— И что тебя переубедило? — спросила я.

— Он так умолял меня, что я не смогла отказать. Когда я была маленькой девочкой, он уже мог меня уговорить меня на всё, что угодно. Для него это было настолько важно, что я думала, если этого не сделаю я, то он попытается сам, и я не могла взять на себя такую ответственность. Ведь для меня это было относительно безопасно, так что я решилась.

Я еще раз воспроизвела в своей голове всё, что рассказала сейчас Амия. Если бы не её смелость, меня возможно уже не было бы в живых.

— Я рада, что у тебя получилось. Уверена, Элин бы не был в восторге, узнай он об этом.

— Определённо нет, — ответила она.

Чуть позже я собирала вещи, готовясь к завтрашнему дню, всё еще размышляя над рассказом Амии. Странным образом, я нигде не могла найти свой учебник по мистериям.

— Никто не видел мой учебник по мистериям?

Амия и Рейвен покачали головами. Чёрт, еще и это, если я завтра появлюсь без книги, то я пропала.

Я уже лежала в кровати, когда мне наконец пришло в голову, что я оставила её в библиотеке. Амия спала, а Рейвен, насколько мне было известно, была у Ферина. Я надела штаны и кроссовки и выглянула в коридор. Ходить по замку так поздно не разрешалось. Библиотека находилась буквально через два прохода. Главное не попасться. Талин умел нагнать страху, он обязательно возьмёт на заметку, если я приду на урок без учебника.

Я осторожно вышла в проход и побежала вперёд, останавливаясь перед каждым поворотом и заглядывая за угол. Ни единой души, лишь свет факелов слабо освещал коридоры. Большая часть уже давно потухла, да и остальные были на исходе, феи их зажгут только утром. Мне следовало поторопиться, если я не хочу оказаться в темноте. От этой мысли по моей коже побежали мурашки. Я уже достаточно хорошо ориентировалась и не так часто терялась, как в первые дни, однако остаться одной посреди тёмного коридора в старом замке не было моей мечтой. Открывая дверь библиотеки, я вздохнула с облегчением.

Между столов и полок порхали феи, нагруженные книжками. Они игнорировали меня, пока я шла к столу, за которым работала сегодня после обеда. Они всегда себя так вели. Рейвен объяснила мне, что феи держатся обособленно, и в этом превзошли даже шелликотов. Их было очень много в замке, но я ни разу не слышала, чтоб они с кем-то разговаривали. При этом они были повсюду: в саду, в кухне, и также в библиотеке. Иногда я думала, что без этих крошечных старательных созданий всё пошло бы кувырком.

Я успела как раз до того, как маленькая девушка-фея забрала мою книгу. Я улыбнулась, извиняясь, и к моему удивлению её губы тоже растянулись в улыбке. «Надо же, получается», — подумала я.

По дороге обратно я с испугом заметила, что в коридоре стало гораздо темнее. Я прижала книгу, словно щит, к груди, и поспешила назад. Через три коридора я ощутила резкое дуновение ветра и очутилась в полной темноте. Я прижалась к ледяной стене и задержала дыхание. Я не видела даже собственной руки перед глазами.

И вдруг я услышала шаги, они медленно приближались ко мне. Они отдавались эхом в коридоре и в моей голове, и звучали всё ближе, словно кто-то в темноте ясно видел меня. Я уронила книгу и побежала, держа перед собой руки и стараясь не врезаться в стенку. Мне было всё равно, что я переворачиваю амфоры с цветами. Несмотря на то, что я старалась отдалиться от шагов так быстро, как возможно, они всё равно приближались. Я натолкнулась на стенку, пропустив ответвление.

Мне нужно было сохранять ясную голову. Здесь некому меня преследовать, Аваллах — место, где я в безопасности. Я глубоко вдыхала и выдыхала, стараясь взять себя в руки. Шаги затихли. Тишина была еще более пугающей, чем звуки шагов. Я прижалась к стене, не способная сдвинуться куда-то и даже не заметила приближающийся свет. Лишь тогда когда он ослепил меня, я открыла глаза и посмотрела в ухмыляющееся лицо Талина. При свете маленького огонька он выглядел еще более зловещим, чем обычно.

— Эмма? Что ты тут делаешь? Ты в курсе, что студентам запрещено ночью бродить по замку? Мне придётся доложить об этом Майрону.

Его голос звучал издевательски. В руках он держал мою книгу.

— Если я не ошибаюсь, она принадлежит тебе. Тебе стоит знать, что мы обращаемся с книгами бережно. Их не стоит разбрасывать. Из-за этого твоя завтрашняя оценка может сильно ухудшиться.

Я кивнула, всё еще не двигаясь с места. Его глаза призрачно мерцали в свете факелов. Он сделал шаг назад.

— Я отведу тебя к твоей группе.

Он молча созерцал меня, потом добавил.

— Именно тебе, Эмма, стоит быть особенно осторожной. У Элина всего одна цель.

От него это предложение прозвучало, как угроза, а не как предупреждение.

Мы молча шли через коридоры замка, и мне здорово полегчало, когда мы вошли в общую гостиную. Нас ждали Рейвен и Ферин.

— Я рада, что ты нашёл её, Талин, — сказала Рейвен.

Я с удивлением глянула на неё.

— Когда я увидела, что Амия спит, а ты исчезла, меня охватил ужас, и я попросила Талина найти тебя.

— И я нашёл её, целую и невредимую, — он ухмыльнулся мне. — А теперь все марш по кроватям.

Пока я куталась в мягкие одеяла, я спросила Рейвен:

— Почему ты попросила именно Талина найти меня, а не Майрона? Талин меня напугал почти до смерти. И вообще, на что годен твой дар, если ты в экстренном случае даже найти меня не можешь?

— Талин может найти тебя гораздо быстрее, чем я или Майрон. Я опасалась, что тебя кто-то похитил, или что-то типа того, — защищалась она, тихо посмеиваясь. — Ты не знаешь, что шелликоты могут определять местоположение друг друга?

Я недоверчиво уставилась на неё.

— В воде это работает, конечно, лучше, но и тут получается довольно надёжно. Не будь такой подозрительной, Талин на нашей стороне, пусть он и дядя Элина.

— Думаешь, он поможет мне освободить Кэлама?

Теперь уже Рейвен набросилась на меня.

— Да выбей ты это из своей головы, Эмма! Ты никого не найдёшь, кто бы тебе помог в этом! Нам нельзя в этом вмешиваться. Это — дело шелликотов, и если они проголосуют за Элина, то мы должны принять это во внимание. Так постановил Совет.

— Но это неправильно! Вы что, хотите принести Кэлама в жертву ради того, чтобы эти идиотские законы не нарушились?

Рейвен кивнула.

— Так было всегда. Мне очень жаль.

Внезапно на кровати села Амия, которая по нашему мнению спала.

— Я тебе помогу, Эмма. То, что делает Элин, мне кажется неправильным. Это не может быть единственным верным путём. Я не хочу быть причастной к смерти Кэлама. Элин плохой король для нашего народа, и Арес всегда хотел, чтобы трон унаследовал Кэлам. Он благоразумнее Элина. И я уверена, что найдутся и другие, кто согласится нам помочь освободить Кэлама.

— Вы обе сдурели… — застонала Рейвен, натягивая одеяло на голову.

Я яростно посмотрела на неё, на языке крутился ответ, когда вдруг она откинула одеяло.

— У тебя получилось! — прошептала она.

Я растерялась.

— Когда ты злишься, я не могу больше залезть в твою голову.

— Рала знать, — фыркнула я, прекрасно зная, что я не смогу злиться в течение длительного времени.

— Если ты не собираешься нам помогать, Рейвен, я надеюсь, что ты никому не расскажешь, что мы собираемся делать.

— Я никогда этого не сделаю. Мне же еще следить за вами. Должен ведь хоть кто-то сохранять ясность рассудка.

— Это значит, что ты нам поможешь? — оживилась я.

— Нет, этого я не говорила.

Рейвен отвернулась.

Я не собиралась сдаваться. Рейвен была нужна нам. Я благодарно улыбнулась Амии, она же серьёзно смотрела на меня.

— Это будет очень трудно: Элин настроен серьёзно, до крайности. Он боится, что наш народ вымрет. Годами он пытался поговорить об этом с Аресом, но Арес всегда любил Кэлама больше, чем его. Элина это огорчало. Когда-то ему было всё равно, а теперь он пытается защитить наш народ с помощью насилия. Ты должна попытаться понять его, Эмма. Он делает это не ради себя, но ради всех нас.

— А на чьей стороне ты вообще?

— Я надеюсь, что на правильной, — едва слышно ответила она. Потом отвернулась и замолчала.

Этой ночью мне снова, спустя долгое время, приснился Кэлам. Мы вместе плавали в озере Аваллаха. Я отчётливо видела его улыбку, хотела дотронуться до него, но картинка растворилась в воде.

 

Глава 7

На урок Талина следующим утром я тащилась в отвратительном настроении. Я могла только надеяться, что он сегодня не будет меня сильно мучить. Надежда была крошечной, потому что мучил он меня в принципе на каждом из своих уроков. Но кто-то кода-то сказал прекрасную фразу, что надежда умирает последней.

Когда он вошёл, его взгляд тот час же устремился в мою сторону. Он снял свой голубой плащ, в котором он постоянно расхаживал и аккуратно повесил его на стоявшую наготове вешалку. Затем он неспешно подошел ко мне.

— Эмма, раз уж ты, как ты вчера настолько углубилась в материалы наших уроков, что забыла книгу в библиотеке, обобщи, пожалуйста, для своих одногруппников тезисы последнего урока.

— Мы говорили о магии фавнов, — начала я говорить, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Талин кивнул и неторопливо пошёл в сторону своего кресла, сцепив руки за спиной.

— Место обитания фавнов — это леса. Они живут в симбиотическом союзе с деревьями. Оба вида нуждаются друг в друге для выживания. Фавны имеют дар поддержания и сохранения природы, — оттарабанила я выученное.

Я запнулась, когда Талин взял карандаш и начал что-то писать на листе бумаги. Когда я замолчала, он поднял на меня взгляд.

— Что такое, Эмма? Рассказывай дальше, я не просил, чтобы ты останавливалась.

Я кивнула, пытаясь не терять нить повествования.

— В благодарность за их заботы, деревья защищают фавнов во время опасности. Это очень древний союз. Так при опасности фавны могут объединяться с деревьями. И если фавны вымрут, то все деревья в мире постепенно прекратят своё существование.

— Хорошо, Эмма. Садись.

Я с трудом поверила в это, обычно он мучил меня дополнительными вопросами, на которые я часто не могла ответить.

Вздохнув с облегчением, я утонула в своём кресле.

— Что может привести к тому, что вымрут фавны?

Талин посмотрел на сидящих. Всем было ясно, к чему он клонит, и никто не поднял руку.

— Вы еще скажите, что вы не можете себе этого представить. Кто или что может уничтожить фавнов?

Я листала свой учебник. Что будет дальше, я тоже знала. Вызвался Тэм. Его семья была сторонниками Элина, о чём мне рассказала Амия. Я старалась держаться от него как можно дальше.

— Да? — спросил Талин.

— Проблема фавнов в том, что их ареалу обитания угрожают люди. Уничтожение лесов и заселение территорий ведёт к тому, что фавны покидают места своего обитания. Также исчезновение деревьев ведёт к тому, что фавны почти перестали размножаться. Это связано с симбиозом деревьев и фавнов.

— Выскочка, — прошептала Амия и улыбнулась мне.

Сейчас начнётся бесконечная канитель о людях, что часто случалось в последние две недели. Каждый урок у Талина заканчивался докладом об эгоизме людей.

Я отключилась и пролистала еще пару страниц в книге, и ужаснулась, увидев между страниц бумажку, показавшуюся мне испачканной в крови.

«Исчезни, человеческая шлюшка»— было на ней написано чёрными буквами.

— Эмма, что с тобой? Ты такая бледная, — Амия слегка толкнула меня.

Кончиками пальцев я подцепила бумажку и протянула ей. Рейвен округлила глаза с другого конца стола. Амия недоверчиво покачала головой, прочитав записку, и передала бумажку эльфийке.

— Не могу в это поверить, — прошептала она.

Никто из нас не заметил, что во время своего доклада Талин подошёл к нашему столу и мрачно на нас смотрел.

— Что это тут у вас настолько увлекательное, что вы не следите за лекцией?

Рейвен молча протянула ему бумажку.

Его лицо покраснело от гнева, когда он прочитал это. Не говоря ни слов, он положил бумажку между страниц в своей записной книжке и отошёл. Пока он надевал плащ, он пробормотал нечто похожее на «На сегодня всё». Затем он исчез.

Мы втроём ошеломлённо смотрели друг на дружку.

— Что он сделает с запиской? — спросила я Рейвен. — Я бы показала её Майрону.

— Уверена, Талин это сделает за тебя.

— Очень надеюсь. Меня не удивит, если она у него пропадёт.

Как и всегда, Амия чувствовала себя обязанной защитить дядюшку.

— Эмма, не надо такое говорить про Талина. Он также старается защитить себя, как и любой другой из преподавателей.

Я отрицательно помотала головой.

— Я не удивлюсь, если он сам положил записку мне в книгу вчера вечером.

— Эмма! — Амия разозлилась, что случалось крайне редко.

— Давай, защищай его, — ядовито ответила я. — Он ненавидит нас, людей, ясно же, что он хочет избавиться от меня. Сама послушай его доклады обо всём этом. Я не собираюсь больше это терпеть.

Я схватила свои книги и пошла на следующий урок. Математика не поспособствовала тому, чтобы поднять мне настроение. 2 часа я мучилась, считая векторы, с задней мыслью о том, на кой чёрт оно вообще сдалось мне в этой жизни. Ко всему прочему еще и прошлось идти к доске, где моё неумение было очевидно для всех.

— Это было совсем ни о чём, Эмма, — заметила мисс Саммер, молодая девушка-фавн, которая вела у нас уроки математики. — Тебе надо чаще упражняться, и если возникнут вопросы, приходи ко мне, хорошо? — она ободряюще улыбнулась мне.

Удручённая, я вернулась на своё место, где уже лежала маленькая желтая записка от Амии.

«Всё еще сердишься?» — было выведено её изящным почерком.

Амия ненавидела быть в ссоре со мной или с Рейвен.

Так что я написала «Нет» и нарисовала внизу маленькое сердечко, прежде чем положить бумажку на её парту.

Рейвен была другой, она вечно могла дуться на одну из нас.

После обеда я сидела за одним из небольших столов в библиотеке рядом с окном. Отсюда был особенно красивый вид на озеро. Я воображала, что Кэлам там, в воде, совсем недалеко от меня.

К моему столу подошёл Ферин и, не спрашивая, пододвинул себе стул. Я не обращала на него внимания, у меня сегодня не было настроения слушать о его любовных похождениях. Каждый день он влюблялся в какую-нибудь девушку, и каждый раз ему это разбивало сердце.

Я уставилась в книгу в надежде, что он скоро исчезнет.

— Эмма, — его голос звучал серьёзно.

Я подняла голову.

— То, что ты собираешься сделать… — он сделал небольшую паузу, — это безумие.

Я занервничала и покачала головой, мне следовало предположить, что Рейвен расскажет ему о нашем плане.

— Ферин, — холодно ответила я, — либо ты мне помогаешь, либо ты забываешь о том, что тебе рассказала Рейвен.

— Тот, кто не за тебя, не становится автоматически против тебя, — возразил он, и привычная лукавая улыбка вернулась не его лицо. — Я просто хочу предупредить тебя: ты понятия не имеешь, во что ты ввязываешься, — его улыбка стала покровительственной.

— Ну, так никто же не хочет потрудиться и объяснить мне, — зло зашипела я.

Тут вошёл Талин, который как раз сегодня дежурил в библиотеке во второй половине дня. Я углубилась в чтение книги, Ферин тоже взял одну из пухлых книг, которыми я обложилась, и начал листать её.

Талин пару минут наблюдал за нами и потом вернулся на своё место.

Я выдохнула с облегчением. Ферин встал и подошёл к окну.

— Мы должны поговорить об этом где-то в другом месте. Я…

Он внезапно замолчал, и я подняла на него глаза.

— Что случилось? — я попыталась проследить за направлением его взгляда. Внизу у озера стояли Гавейн и мисс Лавиния. Они о чём-то сильно ругались. Услышать, о чём речь мы не могли, но их жесты были однозначны.

— Странно. Это очень странно.

— Чего странного-то? Они ссорятся, это вполне обычное дело, — я снова уселась за стол. — Ферин, не обижайся, но мне еще нужно дописать сочинение по политесу, иначе завтра у меня будут неприятности с Майроном. А Талин не даст мне поработать ни минуты дольше положенного.

— Да, да. Уже ушёл.

Он еще раз посмотрел в окно, покачал своей лохматой головой и вышел из помещения. Краем глаза я наблюдала, как Талин смотрел ему вслед, потом он встал и подошёл к моему столу. К моему облегчению, он не заговорил со мной, а просто смотрел в окно. Мисс Лавиния и Гавейн уже исчезли. С незначительным успехом я пыталась сконцентрироваться на заданиях. Чего вообще хотел Ферин, отговорить меня от моего плана, как и все остальные?

Коридоры пустовали, когда я закончила и возвращалась в общую гостиную. Шаги отдавались гулким эхом. Мои мысли всё еще были о разговоре с Ферином. Он поможет нам? Я ничего не поняла из его слов. Я посмотрела на часы и повернула за последний поворот. Передо мной неожиданно вынырнула фигура, от столкновения с которой невозможно было увернуться, и от испуга я закричала, с трудом удержав в руках книги.

— Амия тебе обязательно меня так пугать? — наехала я на неё, как только её узнала.

Она сделала шаг назад и потёрла бок.

— Я тебя встретить хотела, — объяснила она с болезненным выражением лица.

— Очень больно?

Одна из книг должна было здорово вонзиться в её бок. Она покачала головой.

— Всё в порядке. Почему тебя так долго не было? Мы волновались.

— Мы?

— Да, меня послала Рейвен.

Она закатила глаза.

— Она не хотела сама идти, всё еще злится на тебя.

Рейвен не говорила со мной с момента нашей ссоры.

— Она должна понять, что я пытаюсь помочь Кэламу.

Амия беспомощно пожала плечами. Мы вошли в общую гостиную, где уже все собрались на ужин.

— Я только книги отнесу, — крикнула я и толкнула дверь в нашу комнату.

Рейвен сидела на своей кровати с Ферином. Оба переполошились, словно я застукала их за чем-то запрещённым. Я недоверчиво посмотрела на них. Вообще, Ферину нельзя было находиться в нашей комнате, спальни были табу для мужской половины группы. Мне было любопытно, как они собирались объяснить это мисс Лавинии.

— Нам понадобится место, где мы сможем встретиться вчетвером и всё обсудить, — услышала я его слова, обращенные к Рейвен, сидевшей с ним рядом с замкнутым выражением лица. Она кивнула и поднялась.

— Тебе пора исчезнуть, — сказала она фавну и вытолкнула меня в гостиную так, что Ферин смог проскочить за нами. Взглядом она дала мне понять, чтобы я не задавала вопросов.

Я рухнула на своё место и стала ковырять еду, погрузившись в свои мысли.

Когда все улеглись спать, и мы уже лежали в наших кроватях, я решила предпринять новую попытку.

— Рейвен? — позвала я шепотом в темноте.

— Хмм? — односложно ответила она.

— Ты расскажешь нам, что ты обсуждала с Ферином?

Загорелась крохотная свеча и Амия села на своей кровати. Рейвен некоторое время молчала, прежде чем ответила.

— Ферин считает идею абсолютно такой же бессмысленной, как и я, — донеслось с её кровати. — Но, по крайней мере, он убедил меня, что ты должна больше узнать, дабы реалистично оценить свои возможности.

Я кивнула, не уверенная в том, что она это видела. «Я же всё время об этом говорила», подумала я торжествующе.

— Вчетвером мы не сможем чего-то добиться, это тебе, надеюсь, понятно. Это означает, что нам надо еще и других посвятить в этот бредовый план. В первую очередь, конечно, шелликотов. И тут мы сталкиваемся с первой проблемой: кому мы можем доверять?

Она выжидающе посмотрела на Амию.

— Мне кажется, что я точно знаю, какие семьи на стороне Кэлама, — ответила она твёрдым голосом, выдержав пронизывающий взгляд эльфийки.

— Помимо этого, нам нужна поддержка вампиров и чародеев. Только мы, эльфы, не можем сломать магию шелликотов. Элин может нас обезвредить одной единственной волной.

— Этого я не знала, — я смотрела на неё с испугом.

— Эмма, ты что, думаешь, он еще раз не сможет призвать такую волну?

— Не будь с ней такой строгой! — перебила её Амия, — Эмма слишком мало знает о нашем мире!

— Именно поэтому эта затея настолько глупа, — ответила Рейвен.

У меня из глаз полились слёзы.

— Ты права, Рейвен, но я так скучаю по нему. Мне невыносима мысль о том, что там внизу он заперт. Что, если он никогда больше не сможет жить на суше? Чем дольше это длится, тем маловероятнее становится его возвращение, — я повернулась к Амии. — Так ведь, или?..

Она кивнула и виновато посмотрела на Рейвен.

— Всё в порядке, — примирительно ответила эльфийка. — Нужно спросить Талина, сколько у нас осталось времени.

— Нет, только не Талин. Я уверена, что он на стороне Элина. Он выдаст нас.

— Мы не будем отказываться от его помощи. Здесь он самый опытный шелликот. Он научил Элина всему, что знает про магию, — вмешалась Амия, — и не забывай Эмма, я тоже его племянница, и Кэлам обещан мне! К тому же Талин знает всё о соблюдении законов. Мы поговорим с ним, это я беру на себя. Единственное, в чём ты права, Эмма, он действительно терпеть тебя не может.

Смущенная правдой, я посмотрела на неё. Рейвен не смогла удержать ухмылки.

— Эмма, ты и сама давно знаешь, что он ненавидит людей. Для тебя он не будет ничего делать. Он терпит тебя только потому, что Майрон и Мерлин доставили тебя сюда по решению Совета.

— Вам пора спать, — заметила Рейвен.

Я забралась поглубже под одеяло и закрыла глаза. Неужели нам удастся освободить Кэлама?

Следующим утром мы вместе шли на занятия. Я радовалась урокам плаванья, которые ждали меня в конце дня. Сегодня я снова попытаюсь призвать свой свет. В библиотеке я взяла несколько книг, которые кое-что мне прояснили об этом явлении.

Я поняла, что всё это очень иррационально: силу каждый шелликот берёт изнутри. Чем спокойнее ты будешь и чем больше ты находишься в равновесии с собой и с природой, тем легче это получится.

Что бы это не значило… когда вернётся Кэлам, я хочу уметь призывать свой свет. В моих грёзах я плавала вместе под водой, и наш свет растворялся друг в друге.

Майрон вырвал меня из моих мыслей.

— Эмма, ты вообще меня слушаешь?

Он понимающе улыбнулся. Может ли быть, что и вампиры тоже могут читать мысли? «Надо будет снова взять на вооружение этот способ с отгораживанием», — подумала я возмущенно. Немного неприятно, когда ни с того ни с сего кто угодно мог пройтись по моим самым интимным мыслям. Я тут же покраснела и покачала головой.

— Рейвен, ответь, пожалуйста, на мой вопрос, — обратился Майрон к эльфийке.

— Каждый народ вправе самостоятельно разбирать свои вопросы. Только если затронуты два и более разных народа, должен участвовать Большой Совет.

Майрон кивнул и продолжил рассказывать дальше по теме, когда Большой Совет имел право вмешиваться в разногласия между народами.

— Золотое правило, которое должны соблюдать все народы и каждый отдельный их представитель, звучит так: относись другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Только так возможно длительное и мирное сосуществование.

«Звучит, конечно, очевидно, но абсолютно нереально», — подумала я.

«Эмма, мы практикуем это уже несколько столетий, причём вполне успешно», — прозвучал в моей голове ответ Майрона. Рейвен не смогла сдержать смеха, однако когда я яростно посмотрела на неё, сжав губы.

— То есть это значит, что Элин так хотел погибнуть от рук моей матери, что убил и её, и Ареса с Марией? — спросила я с сарказмом

— Элин противопоставил себя законам нашего мира как минимум двумя убийствами. Но это, однако, не означает, что они из-за этого перестали быть действительными. Здесь речь идёт о решении быть предупредительными и о том, чтобы не добиваться своего счастья за счёт других. Я понимаю, что ты сердишься, Эмма, но таков наш жизненный уклад.

Я кивнула и решила не возражать.

Двумя часами позже я билась над тем, чтобы извлечь нечто большее, чем слабенькое мерцание, стоя в водах озера. Чем больше я старалась, тем больше я падала духом. У меня никогда не получится. Амия же легко создавала вокруг себя кольцо света диаметром около 4 метров. Свет, исходящий от неё, был подобен нежному светло-коричневому шоколаду. Я завидовала ей. Определённо, внутри меня не было покоя.

Гавейн мне посочувствовал.

— У тебя обязательно однажды это получится, Эмма. Я уверен, это будет прекрасный свет. У тебя глаза того же цвета, что и у Ареса, и его серебристый свет был абсолютно уникален.

Я благодарно посмотрела на него. Он взял меня за руку, но прикосновение было мне неприятно. Улыбку примёрзла к моему лицу. Я осторожно высвободилась и зашлёпала в сторону берега. Там я села в траву и стала наблюдать за теми, кто еще находился в воде.

— Её свет изумителен! — воскликнул чей-то голос рядом со мной. Я обернулась и посмотрела в посветлевшее лицо Миро. Его взгляд был прикован к Амии, играющей в воде со своим светом. Миро был единственным знакомым мне шелликотом, которого можно было назвать пухленьким. Также у него не было таких длинных и гладких волос, как у остальных, а светлые локоны длиной до плеч. Он был в нашей группе, но ни разу не обмолвился со мной ни единым словом.

Мне же часто бросалось в глаза то, как тоскливо он смотрел на Амию. Определённо, он был слишком застенчив, чтобы заговорить с ней.

— Подойди к ней и попроси её тебе помочь.

Он повернулся ко мне и слегка покраснел, покачав головой.

— Она… не станет со мной заниматься, — пролепетал он. — Я ведь… из совсем простой семьи, а она дочь короля…

— Да ей всё равно. Пойдём, спросим её.

Миро неохотно пошёл за мной к озеру и Амии. Там он остановился и красный, как рак, уставился на поверхность воды.

— Амия, не могла бы ты показать Миро, как ты это делаешь?

Она приветливо улыбнулась, он ответил ей скромной улыбкой. Таким смущённым он выглядел невероятно мило.

— С удовольствием.

Понаблюдав за ними и дождавшись, пока светло-зелёный круг света у Миро стал больше чем блюдце, я вернулась на берег. Я была лишней, Миро ловил каждое слово Амии, словно собачка рядом с хозяином.

Я грелась на солнце, сидя в траве. Через несколько минут Гавейн крикнул:

— На сегодня хватит! Мы еще немного поработаем над техникой ваших прыжков.

«Пусть у меня и не получалось ничего со светом, но зато мои прыжки весьма неплохи», — подумала я, чтобы взбодриться. По словам Гавейна я была природным талантом. Определённое количество прыжков было вторым условием, при выполнении которого молодой шелликот получал право участвовать в танцах полнолуния.

Кроме того, раз в год в Аваллахе проходило большое соревнование, и парни упорно соревновались между собой, чтобы принять в нём участие.

Я встала и пошла к берегу. Когда пришла моя очередь, я нырнула в воду как можно глубже. Сложный пируэт, который я придумала, мог получиться только при достаточном размахе. Он состоял из нескольких сложных вращений и мне понадобится около сотни попыток, пока оно получится нужным образом.

Но я обязательно хотела принять участие в этом соревновании, которое состоится уже через несколько недель. Хотя бы что-то должно у меня хорошо получаться, если уж с остальными заданиями я не справлялась. Прыжки были у меня в крови, это я поняла с первого раза.

Почувствовав необходимую мне глубину, я развернулась и с нарастающей скоростью ввинтилась в воду. Разорвав поверхность воды, я какое-то время крутилась в воздухе, затем сделала два переворота, прежде чем вытянувшись нырнула обратно в воду. Когда я вынырнула во второй раз, чтобы плыть к берегу, меня настиг гул восторженных аплодисментов. Я была не совсем довольна тем, как получилось, но зрителям понравилось.

— Эмма, это было прекрасно! — Амия побежала мне навстречу и протянула мне руку. — Я никогда в жизни так не смогу… — тут же жалобно добавила она.

К нам подбежал Гавейн.

— Эмма, с этим прыжком ты примешь участие в соревнованиях. Тебе нужно немного отшлифовать технику, и тогда он будет совершенным.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Ты уверен, что хочешь меня допустить?

Гавейн рьяно закивал.

— Со следующего урока мы будем заниматься прицельными прыжками.

Затем повернулся к следующему, кто должен был прыгать. Я скептически разглядывала кольца, стоящие в воде на некотором расстоянии. Они были разного размера и расположены на разной высоте. В прицельных прыжках было важно пройти как можно больше колец при наименьшем количестве попыток. При каждом прыжке менялась высота и диаметр колец.

Амия повисла у меня на шее, остальные девчонки ликовали. Такое случалось очень редко, чтобы девушку допускали до соревнований. Как футбол в мире людей, прыжки были скорее мужским занятием. И точно так же, как мужчины были не в восторге от женского футбола, также и молодые шелликоты-юноши относились к девушкам, вторгавшимся в их сферу деятельности. Их взгляды сейчас красноречиво это подтверждали.

— Не обращай на них внимания, — шепнула мне Амия, — они просто завидуют.

Только Миро улыбался нам, и тут же порозовел, когда Амия улыбнулась ему в ответ. У него в любом случае не было ни единого шанса на участие в соревновании. Его прыжки были сплошной катастрофой. Но зато с помощью Амии ему с каждым разом всё лучше удавалась призвать свой свет. Против этого моё мерцание были просто смешным. Но я не собиралась расставаться с надеждой.

Ферин не появлялся у нас в следующие дни, да и Рейвен больше ни словом не обмолвилась о наших намерениях. Я беспокоилась день ото дня всё больше и больше, и мне приходилось всё время подавлять моё нетерпение. Я зависела от помощи моих друзей, без них я не могла сделать и шага.

Спустя несколько дней я, Рейвен и Амия возвращались в нашу комнату после обеда в отличном настроении и одновременно застыли, ошарашенные тем, что увидели.

Моя кровать была усыпана моими книгами и тетрадями. Всё было разорвано. Сверху кто-то разлил краску цвета крови. Я беспомощно стояла, глядя на всё это, Рейвен и Амия потеряли дар речи перед лицом этого разорения.

Через несколько минут в комнату вошли Талин и Майрон. Оба выглядели непривычно серьёзными, разглядывая хаос на моей кровати.

— Ты можешь предположить, кто это сделал, Эмма? — спросил Майрон

Я покачала головой.

— Мы знали, что у неё появятся враги, еще до того, как Совет постановил, что она тут объявится, — бросил Талин. — Записка была предупреждением.

До этого момента я не была уверена, показал ли он её вообще Майрону. Теперь я удивлялась, почему Майрон ни разу не говорил со мной об этом.

Майрон кивнул в ответ на слова Талина.

— И всё же, несмотря на это, здесь для неё безопаснее, чем вне этого места.

— Она сеет раздор вокруг себя, — Талин пронизывающе посмотрел на меня.

— Это ведь так?

— Талин, что ты имеешь в виду? Не говори загадками, — голос вампира звучал нетерпеливо.

— Мы хотим попытаться освободить Кэлама, — вмешалась Рейвен. — Амия говорила с Талином и просила его о поддержке.

— Разумеется, я отказался.

Майрон перевёл взгляд с Амии на Рейвен.

— Я хорошо понимаю, чем руководствуется Эмма. Люди часто принимают решения, опираясь на свои чувства. Но вы двое должны были сдержать её порывы. Именно ты, Рейвен, обязана её защищать, Совет передал её под твою опеку.

Мы смущённо смотрели в пол.

— Кто знает о вашем плане?

— Я говорила с Талином, — еле слышно ответила Амия.

— Ферин хотел поговорить с друзьями из других групп. Но он готов за каждого из них пойти в огонь и в воду, — добавила Рейвен.

— Эмма, выбей это из своей головы, слышишь? Нам нужно выждать, пока Элин что-то предпримет. Пока он не переговорит с Большим Советом, мы не станем вмешиваться. Совет не был един в своём решении о поступке Элина. Он нарушил наши законы. Его преступление внутри своего народа никак нас не касается. Если бы эльфы, вампиры и чародеи не выступили в защиту шелликотов, то фавны и верфольфы потребовали бы их исключения из Союза народов. Мы не можем рисковать, понимаешь ты это? У наших народов есть всего одна единственная возможность выжить, если мы будем держаться вместе. Да, иногда это происходит за счёт единиц, но ты можешь быть уверена, что Кэлам понимает эти принципы и поступил бы также.

— Но если Элин нападает на людей, то это касается всех вас, — робко проговорила я.

— Если это случится, мы переголосуем. Но ты не будешь в этом вмешиваться, — отрезал Талин.

Я не обратила на него внимания.

— Майрон, я не могу так. Я не могу ждать в бездействии, пока теряю его… — прошептала я.

— Нет никакой возможности освободить его, Эмма. Мы должны думать обо всех. Судьба единственного должна подчиниться общим законам, ради всеобщего блага. Так было всегда, и я требую, чтобы ты тоже этим руководствовалась, — Майрон при этих словах смотрел на меня с сочувствием.

— Я не могу так, — прошептала я.

— Это моё последнее слово, — беспощадно сказал вампир. — Я рассчитываю на то, что вы будете придерживаться моих указаний.

Они развернулись и собрались уже покинуть комнату.

— Талин, сколько еще у него есть времени? — в отчаянии спросила я.

Шелликот обернулся. Он тут же понял, что я имею в виду.

— Максимум — 4 недели. После он уже никогда не сможет жить на суше.

Майрон обернулся, как мне показалось, с растерянным видом, к Талину.

— Откуда Эмма знает об этом?

— Я сказала ей, — ответила вместо него Амия. — Я считаю, Эмма имеет право, знать об этом.

Вампир внимательно посмотрел на неё, но, казалось, он её не воспринимает.

— Мне кажется, наш мир меняется гораздо больше, чем мы хотим видеть, — загадочно ответил он.

Оба покинули нашу комнату, и я занялась устранением хаоса. Амия и Рейвен помогали мне в этом, убирая нужные вещи в шкаф. Тем не менее, некоторые мои любимые книги было уже не спасти. Я задавалась вопросом, сможем ли мы найти того, кто это устроил.

— Тот, кто сделал это… как думаешь, чего он добивается? — спросила я позже у Рейвен.

— Я не знаю, но предположительно он хочет напугать тебя, как и с той запиской. Если ты почувствуешь себя неуверенно и вернёшься к семье, Элину будет гораздо легче добраться до тебя. Странно то, что сделал это не шелликот, иначе бы Талин этот тут же почувствовал.

— Ты хочешь сказать, он почуял бы, если в моих вещах копался какой-то шелликот?

Несмотря на всю серьёзность ситуации, я улыбнулась, представив себе Талина в виде собаки-ищейки, обнюхивающего мои вещи.

— Это не так работает, ты же сама знаешь, — Рейвен кинула в меня одной из своих футболок и захихикала.

— Это скорее персональный отпечаток, образ, который позволяет шелликотам различать друг друга. Я не могу это правильно объяснить. Амия, скажи Эмме, как это функционирует.

— Ну, объяснить я тоже не могу. Если бы это был шелликот, то я бы увидела его в тот же момент, как прикоснулась бы к вещам. Это как картинка, которая возникает в голове, об этом не надо задумываться. Каждый шелликот оставляет подобный след, если так можно сказать. Поэтому мы так легко можем находить друг друга в воде, определять местоположение, как вы, люди, называете это. Арес смог наложить подобный отпечаток на твою маму, потому что он любил её и плавал с ней. Когда он покинул её, стало ясно, что любой другой шелликот сможет её найти. Из-за этого ей было категорически нельзя входить в воду.

 

Глава 8

Я не собиралась подчиниться запрету Майрона, и плевать, какие аргументы он приводил. Когда Кэлам будет свободен, Совет может решать что угодно, как я считаю. Я смирилась с тем, что Совет не собирается принимать участие в освобождении Кэлама, но он не мог запретить попытку его друзьям.

Это значило, что мы не можем рассчитывать на чью-либо поддержку. И это подвергало всех нас гораздо большей опасности. Было от чего прийти в отчаяние, но сдаться я не могла. Это был бег наперегонки со временем.

Рейвен, Амия и я сидели у озера и наслаждались первым по-настоящему тёплым днём.

— Рейвен, что теперь будет? Три дня назад Талин сказал, что у Кэлама осталось максимум 4 недели. Мы обязаны что-то предпринять.

— Мне казалось, после нагоняя от Майрона тема закрыта.

Амия ответила вместо меня:

— Рейвен, мы узнали, что Элин тем временем арестовал еще больше сторонников Кэлама. Я говорила с Миро.

Она смущенно опустила взгляд.

Рейвен обернулась к ней.

— Да неужели?

— Ты же знаешь, что простые шелликоты стоят за Кэлама. Арес многое для них делал, и Кэлам всегда следовал его примеру. По слухам, было несколько восстаний, после того как Элин схватил Кэлама. Он не смог полностью скрыть обстоятельства смерти Ареса. Когда он пытался представить это, как нечастный случай, это было слишком даже для его сторонников.

— И он осмелился арестовать еще и других шелликотов? — Рейвен смотрела на Амию с растерянным видом. — И что на это говорит ваш Совет старейшин?

— Насколько мне известно, он не собирался, с тех пор как его члены удерживаются во дворце. Царит хаос и информационная блокада. Я не знаю, насколько серьёзны эти слухи. Если хотя бы доля верна, то что-то должно произойти. Мы не собираемся терпеть то, что Элин подавляет весь наш народ.

— Ты говорила об этом с Талином? — спросила Рейвен

— Я пыталась. Он считает, что пока мы ничего не знаем точно, мы ничего не можем сделать. Он собирается в следующую ночь полнолуния попытаться добраться до председателей Совета. Для этого ему надо попасть в замок. Не знаю, насколько это разумно. Он хочет заставить Элина, дать Совету собраться. Но я боюсь, он недооценивает Элина.

— Следующее полнолуние через две недели, — перебила я их, — а у Кэлама — всего 4. Время уходит. Чего боится Майрон, я не понимаю? Даже если вервольфы и фавны не примут участия в освобождении Кэлама, сил эльфов, чародеев и вампиров будет достаточно, чтобы устоять перед Элином.

Моё терпение заканчивалось.

Рейвен неприязненно смотрела на нас обеих. Я бы многое отдала за то, чтобы ради разнообразия заглянуть в её голову. Без предупреждения, она поднялась и пошла обратно к замку.

Амия и я шли за ней следом.

— Фавны и оборотни не хотят, чтобы другие народы вмешивались в их внутренние разбирательства. Этот был компромисс, к которому пришли народы. Это не должно стать на примере шелликотов наказанием, которое в будущем смягчит это соглашение, — объясняла она мне на обратном пути.

Была, наверное, середина ночи, когда я почувствовала, что меня кто-то трясёт за плечо. Я моментально проснулась, мои глаза пытались различить что-то в темноте.

— Тшш… — услышала я шепот Рейвен и моё сердцебиение чуть успокоилось. — Одевайся.

Без всяких возражений, я натянула штаны и футболку, наблюдая за тем, как она будит Амию. Та высунулась из-за своего полога вся растрёпанная.

— Что случилось? — сонно спросила она.

— Мы встречаемся с Ферином в одной из хижин у озера. Мы должны вести себя тихо и осторожно, если не хотим, чтобы нас поймали.

Я непонимающе посмотрела на неё: зачем весь этот спектакль? Мы могли встретиться с ним в течения дня в замке, к чему эти ночные вылазки?

— Речь о Кэламе, так?

Амия смогла раскусить Рейвен гораздо быстрее, чем я.

Любую попытку заговорить Рейвен прерывала движением руки.

— Тихо. Вот, накиньте ваши пальто сверху.

Она бросила нам чёрные плащи.

— В них вы будете снаружи почти невидимы. Вперёд.

Не говоря больше ни слова, она исчезла за дверью. Амия и я крались следом за ней. В коридорах было так темно, хоть глаз выколи, и я задавалась вопросом, как Рейвен собирается нас вывести. Но, похоже, она отлично видела в темноте.

Она взяла меня за руку и тянула за собой. Я в свою очередь держала за руку Амию. Недалеко от выхода Рейвен свернула в небольшой боковой проход, и неожиданно мы оказались у входа в кухню. Рейвен трижды постучала в дверь в необычном ритме, это выглядело, как какой-то пароль.

Несмотря на то, что она пыталась это сделать как можно тише, шум прокатился слишком громко по пустынному коридору. Я сжалась и крепче обхватила руку Рейвен. Сердце билось где-то в горле. Она успокаивающе погладила меня большим пальцем по обратной стороне ладони и затащила нас в маленькую нишу за дверью. Шли минуты, ни одна из нас не решалась пошевелиться. Наконец дверь тихо скрипнула на петлях и отворилась. Свет ослепил меня, несмотря на то, что большинство факелов не горели. Это была маленькая фея, которая старалась изо всех сил открыть нам дверь. Рейвен узнала её и тут же выскочила из укрытия, чтобы помочь. Затем она поманила нас в большое помещение, где всё еще горел огонь в плитах.

— Вы пришли поздно, — пропищала малышка.

Я тут же её узнала, она улыбнулась мне в библиотеке, когда я искала свою книгу по мистериям.

— Мне очень жаль, Моргана, — прошептала Рейвен, — просто мисс Лавиния сегодня никак не хотела идти спать и всё время сидела в общей гостиной.

Моргана кивнула.

— Миро и еще четверо прошли полчаса назад, и десять минут назад еще Ферин с Майей и Робом.

Рейвен кивнула, в то время как мы с Амией непонимающе переглянулись. Кто-то снова постучал, и я перепугалась. Это был тот же ритмичный стук, который стал пропуском для Рейвен. Когда он отзвучал, Рейвен открыла дверь.

Вошёл Талин и мрачно посмотрел на нас.

Я сделала шаг назад, однако Рейвен вовсе не удивило его присутствие. Она отвернулась и направилась к двери в другом конце кухни. Талин шёл за ней, замыкали мы с Амией.

— Удачи, — шепнула Моргана мне на ухо и упорхнула. Рейвен потянула дверь на себя, и нам ударил в лицо холодный ветер. Пахло свежескошенной травой, и я вспомнила, что садовники весь день косили полянки вокруг замка. Рейвен всё еще не издавала ни звука. Пока мы шли по твёрдому жнивью, я приблизилась к ней.

— Рейвен тебе не кажется, что ты должна кое-что объяснить нам с Амией? Что ты собралась сделать? И что он тут делает, во имя всех святых?

Я обернулась и указала на Талина, который тихо перешептывался с Амией.

— Тсс, мы уже почти на месте, там сейчас и поговорим.

В этот момент мы вышли к хижинам и озеру. Оно лежало перед нами гладкое, словно зеркало в матовом лунном свете, мерцая серебром. Только морская трава у берега тихо колыхалась и шуршала.

Когда мы подошли к домикам, одна из дверей приоткрылась и чья-то рука поманила нас внутрь. Друг за другом мы переступили через порог.

— Мы уже целую вечность ждём вас, — уныло поприветствовал нас Ферин.

Я послала ему извиняющуюся улыбку, сев рядом с ним и рассматривая другие лица, которые различала в сумрачном свете горящей свечи.

Ферин привёл с собой эльфийку и фавна, которых я знала только в лицо. С девушкой, Майей, я только однажды говорила в библиотеке. Она застенчиво улыбалась мне.

Четверо, пришедшие с Миро, были шелликотами. Один из них неприязненно смотрел на меня.

Хорошенькое начало.

Рейвен заговорила:

— Вы знаете, из-за чего мы все сегодня здесь собрались. Мы должны обсудить, как мы можем освободить Кэлама.

Никто не произнёс ни слова, все смотрели на Рейвен в ожидании предложений. Молчанием воспользовался Талин.

— Рейвен, ты знаешь, что до сегодняшнего момента я не считаю это хорошей идеей. У нас нет никакой связи с нашим народом. Даже я не могу выйти на связь с Элином.

Шелликот с неприятным взглядом поднялся и перебил Талина, тот умолк и недовольно нахмурил лоб.

— Я в любом случае поплыву в Беренгар и посмотрю, что можно разузнать. Я волнуюсь за своих родителей. Арес был лучшим другом моего отца и его ближайшим советником. Я не могу себе представить, что он не попытался остановить Элина, и я должен узнать, что с ним произошло.

— Могу я для начала узнать, что означает эта полная перемена точки зрения? — спросила я.

Самым мои большим страхом было то, что остальные знают больше, чем я, и что Кэламу угрожает опасность, о которой они умолчали.

Взгляд Рейвен соскользнул с Талина ко мне. Она не смотрела на меня, отвечая.

— Мы больше не можем быть уверены в том, что Элин не станет убивать Кэлама. Его поведение стало непредсказуемым, и то, что он пытается угрожать собственному народу…

Её голос затих.

— Мы должны образумить Элина, — заговорил Талин вместо неё. — Перед этим Кэлам должен быть в безопасности. В своей ярости Элин способен на всё. Особенно, если он почувствует себя загнанным в угол. Уже в детстве он был не сдержан. Аресу следовало о нём больше заботиться.

— У него нет, несмотря ни на что, никакого права так поступать с собственным народом. Он не является избранным королём и, собственно… ни один король еще не решался на такое, — и снова этот мрачный тип вмешался в разговор.

Я посмотрела на него.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Извини, мне следовало представиться. Я Джоэль, сын Юмиса и Мали, и как я уже говорил, я очень за них волнуюсь.

— Я сочувствую, — попыталась я пожалеть его и пожала протянутую руку. — Это разве не опасно для тебя, в одиночку плыть в Беренгар?

Я пока лишь знала, что Беренгар это главная резиденция шелликотов, и Амия предполагала, что Элин там держит Кэлама, запертого во дворце. Что Джоэль собирался разузнать в одиночку, мне было неясно.

— Я вырос в Беренгаре и хорошо там ориентируюсь. Я верю, что смогу найти место, где держат Кэлама без того, чтобы меня обнаружили, — ответил Джоэль на мой вопрос. — И, тем не менее, было бы неплохо, если бы кто-то пошёл со мной.

— Я тебе уже сказал, что собираюсь сопровождать тебя, — вмешался парень сидевший рядом с ним, для шелликота у него была слишком тёмная кожа.

— Это Винс, мой брат по семье воспитателей, — представил его Джоэль. — Я не знаю, умно ли это, — повернулся он к нему, твоя рана еще не зажила, и тебе не стоит перегружать свою ногу.

— Неделю назад я поранился на баскетболе, — пояснил Винс и поморщился. — Дурацкий вид спорта. Но я дал Пэту уговорить себя, в порядке одолжения, — он хлопнул по плечу Пэта, сидевшего рядом.

— Что я могу поделать с тем, что ты сам спотыкаешься об собственные ноги? — рассмеялся тот и толкнул Винса в бок.

Талин, судя по его выражению лица, не считал разговор весёлым и прервал их перепалку.

— Джоэль прав, мы должны узнать, что происходит в Беренгаре. Мюрил нам не поможет. Элин не пытался связаться со мной при помощи зеркала. Значит, мы вынуждены составить картину происходящего прямо на месте. Я сам думал о том, чтобы плыть в Беренгар и попытаться образумить Элина, но я не уверен, что имею на него еще какое-то влияние. Мы должны точно спланировать, кто туда выдвинется, и самое главное — когда это произойдёт. Я должен пару дней кое о чём подумать, и потом мы снова здесь встретимся.

— Наши собрания строго секретны. Мы не знаем, кому мы можем доверять. Вы должны скрывать свои мысли, сейчас это важнее, чем когда-либо раньше. Вполне возможно, что у Элина есть союзники среди эльфов, — Рейвен посмотрела в лицо каждому, кто сидел в круге. На меня она смотрела чуть дольше, чем на остальных, наверное, она размышляла, получится ли у меня оставить при себе свои мысли.

— И, несмотря на это, нам тоже нужны еще соратники. Но подумайте хорошо, прежде чем вовлекать кого-то в это дело. То, что нам предстоит — небезопасно.

Какое-то время мы все сидели и молчали.

Потом Ферин подошёл к двери и выглянул наружу. Земли вокруг замка лежали перед нами, тёмные и покинутые. Где-то вдали был слышен крик сыча. Ферин и его друзья выбрались наружу, и мы, вместе со всеми остальными, следовали за ними в некотором отдалении.

Только когда я улеглась в свою постель, я осознала всю непостижимость нашего плана. Мы попытаемся освободить Кэлама, и если у нас получится, я снова его увижу.

— Амия, — шепнула я во тьму комнаты, — а кто такой Мюрил?

Для меня это звучало, как название чистящего средства.

— Мюрил — это Всевидящее Зеркало, — прозвучало сонно из угла Амии, — причём «всевидящим» оно не является, это заблуждение. Зеркало видит только того, кто хочет, чтобы его увидели. С его помощью Талин обычно получал вести из Беренгара. Но зеркало больше не открывается. Из-за этого мы не знаем, что там происходит.

Он зевнула. Я услышала, как она перевернулась на другую сторону. Потом стало тихо.

О сне этой ночью можно было даже не думать. Я беспокойно ворочалась в своей кровати туда-сюда. Только когда Рейвен, от которой не ускользнуло моё волнение, кинула в меня успокаивающий импульс, я провалилась в сон без сновидений.

Утром я проснулась совершенно разбитая. Я натянула на голову одеяло и пыталась игнорировать солнечный свет, лившийся через высокие окна. Мне это удавалось до тех пор, пока Амия не стащила с меня одеяло.

— Поторопись, мы сегодня пишем тест у Майрона. Он не будет в восторге, если мы опоздаем.

Я со стоном поднялась на ноги, разглядывая свои измятые вещи, которые я так и не сняла после нашей ночной вылазки. Я выцепила свежие вещи из шкафа и юркнула в душ. Мало-мальски освежившись, я схватила в общей гостиной тост и бутылку с водой и побежала по коридорам на урок. У двери я столкнулась с Майроном, который собирался её уже запирать. Я пробормотала извинение и выбросила наполовину обгрызенный тост в мусорное ведро. Затем я скользнула на своё место, игнорируя осуждающие взгляды Рейвен. К тесту, который мы сегодня писали, я подготовилась еще вчера, так что он не был для меня сложным. Затем мои мысли скользнули к нашему ночному собранию.

Вечером, когда мы были уверены в том, что нас никто не подслушает, у нас было время поговорить обо всём спокойно в нашей комнате. Мы сели за стол, стоявший под окном. Это место было больше всего удалено от двери. Здесь нам не надо было бояться тайных соглядатаев. Мне казалось, что Рейвен слегка переборщила. В общей гостиной никого не было.

— Амия, — требовательно заговорила она, — ты знаешь Элина лучше, чем кто-либо из нас. Как ты думаешь, где он держит Кэлама, и в первую очередь — где он сам?

Амия испуганно посмотрела на эльфийку.

— Вы должны мне пообещать, что не причините вреда Элину. Он мой брат, пусть я его и ненавижу за то, что он убил нашего отца. Я не вынесу этого, если на мне будет вина в его смерти. Пообещай мне, Рейвен…

Рейвен смотрела на неё.

— Амия, я не могу тебе пообещать это. Разумеется, никто специально не будет убивать его. Но мы не знаем, как он будет защищаться. Он убил собственного отца, думаешь, его что-то остановит перед очередным убийством? Думаешь, он пощадил бы тебя?

Амия опустила взгляд, и на её ладони упали слёзы.

— Он должен предстать перед Большим Советом. Таков закон, большего я не требую.

Рейвен кивнула.

— Мы попытаемся. Я обещаю.

Я сочувственно взяла её за руку, мне было жаль её. Я почти не знала Ареса, но мне было грустно потерять его, а для неё он был настоящим отцом. Ей должно быть намного хуже. Но в отличие от неё, я не чувствовала ни капли жалости к Элину, наоборот, я ненавидела его всей душой.

— Что мы будем делать? — спросила я Рейвен.

Больше всего мне сейчас хотелось сорваться с места и бежать спасать Кэлама. Понятное дело, что это стало бы огромной ошибкой.

— Через две ночи Джоэль поплывёт один в Беренгар. Винс еще не совсем здоров, и будет глупо, если он будет сопровождать его. Миро и Пэт не ориентируются в Беренгаре, они будут для Джоэля скорее обузой, чем помощью. Той же ночью мы соберёмся у Талина. Немного удачи, помощи Мюрила — и мы увидим, что происходит в Беренгаре.

— Что будет, если Джоэля обнаружат? Разве Элин тогда не поймёт, что мы что-то замышляем? И Джоэль нас не выдаст?

Амия покачала головой.

— Джоэль никогда нас не выдаст. Он крайне строптив, если уж на то пошло, — она улыбнулась, — он всегда терпеть не мог Элина, и это было взаимно. Они оба были одинаково толстолобыми. Если Джоэль что-то вбил себе в голову, то он это сделает, и никто и ничто его не остановит. Еще ребёнком он часто злил меня, потому что считал, что все должны плясать под его дудочку. Даже если мы запретим ему плыть в Беренгар, он всё равно это сделает. Уж лучше мы проследим за ним.

Рейвен согласно кивнула.

— Джоэль — лучший союзник, который бы мог быть у Кэлама. Если ему не удастся найти его, то это не удастся никому.

Спустя две ночи пришло время.

Волнение не давало мне лежать спокойно в кровати. Я была полностью одета, ожидая, когда часы пробьют полночь.

Рейвен стояла у окна, пытаясь пронзить ночную тьму своим эльфийским взором.

(Леголас! Что видят твои зоркие эльфийские глаза? (с) XD — простите, не удержалась)

— Я вижу его, — шепнула она нам, — мы немного выждем и пойдём.

Следующие пять минут тащились со скоростью улитки. Наконец, Рейвен повернулась к нам и мы поднялись. Для этой ночной вылазки я сразу оделась в чёрное, потому что чёрный плащ мешал при беге. На носочках мы крались за Рейвен, которая уверенно вела нас через сумеречные коридоры. Неожиданно спереди раздался какой-то звук, и Рейвен вдавила нас в нишу. Шаги стучали мимо нас, кто-то еще двигался в темноте. Я задержала дыхание, когда шаги затихли. Кто-то развернулся на месте, не произнося ни слова. Из коридора нас не было видно. Даже Рейвен могла узнать, кто это, только заглянув за угол. Тут шаги зазвучали снова и наконец-то затихли где-то вдали.

Я выдохнула.

— Любопытно, кто это шарится здесь по ночам, и почему, — задумалась Рейвен.

Затем мы продолжили путь. Я еще никогда не была в той части Аваллаха, где находились комнаты учителей. Проходы были шире, и даже в это время здесь горела пара факелов. Рейвен дала нам знак, чтобы мы вели себя тихо, и уже знакомым образом постучала в тяжёлую дверь. Она тут же открылась, и выглянул Талин. Узнав нас, он распахнул её шире, впуская нас и следя за тем, чтобы не открылись другие звери. Его комната напоминала мне апартаменты, в которых я оказалась, первый раз прибыв в Аваллах. Она была шикарно обставлена: кровать с кроваво-красным пологом, который сейчас был задёрнут, роскошный письменный стол и полки с книгами у стен. У другой стены находился открытый камин, похожий на те, что были в аудиториях, и в нём трещал огонь. Талин указал на диван, стоявший посреди комнаты, и мы молча сели. В этот момент кто-то еще постучал, и Талин поспешил к двери, быстро впуская других наших союзников. Последним через порог, хромая, переступил Винс. Его нога ограничивала его гораздо серьёзнее, чем он полагал. Он рухнул в одно из кресел и застонал.

— Я надеюсь, у Джоэля все получится без меня. У меня было нехорошее чувство, что я отпускаю его одного.

— Так будет лучше, поверь мне, мой мальчик.

Эта доверительная фраза меня озадачила. Неужели я услышала в голосе талина искренние чувства? Но он уже говорил дальше:

— В одиночку Джоэль сможет прятаться гораздо лучше, к тому же у тебя нет убедительной причины, чтобы оказаться в Беренгаре. Даже если Джоэля обнаружат, каждый поймёт, что он беспокоится о своих родителях. С тобой такого не будет, каждый в Беренгаре знает, что твоя семья на стороне Элина. Было бы очень подозрительно, если бы ты там крался по закоулкам.

Винс кивнул, а я застыла при этих словах.

— Твои родители — союзники Элина?

Винс смущенно пожал плечами.

— Мы не выбираем себе родителей, не правда ли? Тебе об этом хорошо известно.

Я проглотила возражение, которое болталось у меня на языке, и промолчала. Он был прав.

Когда я подняла взгляд снова, он улыбнулся мне.

— Кэлам, Пэт и Джоэль — мои лучшие друзья. Я бы сказал, что иногда вода бывает гуще крови.

В этот момент Талин стянул со стены черный бархатный платок, расписанный золотистыми буквами, и за ним на всеобщее обозрение появилось зеркало, высотой в рост человека. Поверхность стекла мерцала серебром, и в ней не было ничего видно… Я подошла к зеркалу, желая прикоснуться к стеклу, но какое-то невидимое препятствие не пускало меня, как бы я ни старалась, я не могла приблизиться к зеркалу ближе, чем на 5 сантиметров.

— К Мюрилу нельзя прикоснуться, — пояснил мне Талин, вставший рядом со мной.

— Но в нём ничего не видно, — возразила я и прекратила свои попытки. Вместо этого я стала разглядывать оклад этой громадины. Он тоже был серебристым и с одной стороны был украшен различными письменами. На другой стороне остались глубокие царапины, хотя кто-то пыталась их зашлифовать. Очевидно, кто-то пытался грубой силой что-то сделать.

— Что обозначат эти знаки? — спросила я Талина.

— Эти письмена, — показал он на невредимую сторону зеркала, — слова, которые должен произнести тот, кто хочет, чтобы его увидели при помощи Мюрила. Большинство шелликотов знают их еще с детства. Оно служит для их защиты. Если им угрожает опасность, они говорят заклинание, и Мюрил открывается, чтобы кто-то смог поспешить им на помощь.

— И как же оно звучит? — спросила я, глядя на него, не будучи уверенной в том, что он поведает мне эти слова.

К моему удивлению, он глянул на меня и заговорил на незнакомом языке.

— Гаель мр лот, сах рубим мюрил, оренгар ен шальф.

— Услышь меня, о священно зеркало Мюрил, откройся и помоги мне, — торжественно перевела мне Амия слова Талина.

Тут же зеркало засверкало, и мы увидели нас, стоявших в комнате, в отражении. В тот же момент Талин прошептал какое-то одно слово, и картинка исчезла. Он хотел отойти, но от меня было не так-то легко избавиться.

— Почему письмена на другой стороне зеркала разрушены?

Он снова повернулся ко мне, в его глазах мелькнула злость, и я отшатнулась.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Я не знала об этом, но ведь это очевидно.

Талин бережно коснулся изуродованной стороны зеркала.

— Мы не знаем, чтобы было написано здесь. Наши учёные предполагают, что здесь было заклинание, позволяющее увидеть через Мюрил кого-то, кто об этом не просил.

Я понимающе кивнула.

— Большое искушение, да?

— Мы предполагаем, что заклинание было уничтожено в период Великих войн. Слишком велика была опасность того, что зеркало будет использовано в качестве оружия. Невозможно описать, что бы произошло, попади оно в руки людей.

— Или в руки другого народа, — прозвучал голос Рейвен. — Было множество попыток выкрасть зеркало у шелликотов. После уничтожения заклинания оно стало ненужным другим народам. Ну, или оно просто перестало быть столь интересным. И здесь в Аваллахе оно словно у Христа за пазухой, как сказали бы люди.

— И больше никто не знает заклинание? — у меня закружилась голова, когда я представила себе, какие бы у нас были возможности.

Талин с сожалением покачал головой.

— Каким бы бесценным оно ни казалось, было мудрее разрушить его и все записи об этом.

Я разочарованно отвернулась и уселась на диван. Это могло бы стать ценным оборудованием. В остальном от всех этих магических безделушек не было никакого прока.

Не успела я продолжить сердиться по этому поводу, как Мюрил замерцал и медленно проявил изображение. Джоэль улыбался нам, и даже помахал рукой.

— Не надо устраивать цирковых представлений, — проворчал Талин, — лучше расскажи, что происходит там внизу.

Я удивленно осознала, что через зеркало можно было не только видеть, но и слышать, что почти примирило меня с этой штукой.

Лицо Джоэля стало серьёзнее, и прежде чем начать говорить, он оглянулся.

— Обстановка довольно мрачная. Город словно вымер. Элин поставил стражу у городской стены, он не верит спокойствию. Мне пришлось проверить несколько своих тайных лазов, прежде чем я нашёл тот, который не охранялся. Сейчас я в городе, но я еще не пытался доплыть до своего дома…

Картинка пошла помехами, а затем исчезла.

— Что случилось? — спросила я.

На лице Талина отражался испуг, когда он ответил.

— Мы можем только надеяться на то, что его не обнаружили. Он сам заставил изображение исчезнуть. Возможно, он хочет надёжнее спрятаться.

Прошло десять бесконечных минут, пока изображение не восстановилось. Мы тут же сгрудились вокруг Мюрила.

— Фух, едва ускользнул, — простонал Джоэль. — Мимо прохода группа солдат Элина, они почти обнаружили меня. Я сейчас у себя дома. Родителей здесь нет, и наши слуги тоже исчезли, только Лепсиус, секретарь отца, охраняет дом. Он рассказал, что родителей арестовали в день смерти Ареса. По слухам, всех своих предполагаемых противников Элин приказал доставить во дворец. Он не бросил их в подземелья, он не хочет портить отношения с членами Совета и надеется на примирение и на то, что они сделают его королём. О положении Кэлама Лепсиус не знает ничего. Я поплыву во дворец и узнаю, что я могу разведать.

— Нет, Джоэль, ты сейчас же вернёшься обратно! — приказал Талин.

Джоэль дерзко улыбнулся в ответ, и картинка погасла.

Когда в течение часа так ничего и не произошло, Талин отправил нас по кроватям. На горизонте уже алел рассвет. Я надеялась, что у Джоэля всё получилось.

— Как это функционирует? Талин же не может постоянно находиться рядом с Мюрилом, как он узнает, что кто-то призвал зеркало? — спросила я Амию после обеда.

— Талин чувствует, когда Мюрил просят о помощи. Он Хранитель зеркала. Эта обязанность лежит на его семье и после него перейдёт к Элину или его наследникам.

Я безмолвно смотрела на неё.

— Элин его ближайший родственник, — пояснила Амия с сожалением, — эта задача может исполняться только родственниками мужского пола, только они имеют дар, слышать Мюрил.

— Не только взгляды устаревшие у них, так они еще и женоненавистники, — пробурчала я. — Вы ну совершенно несимпатичный народ.

Амия грустно улыбнулась.

— Если с Талином что-то произойдёт, то только Элин сможет что-то делать при помощи зеркала, я правильно поняла?

Амия озабоченно кивнула.

— Ты хотя бы пыталась почувствовать, когда используют зеркало?

— Нет, нет конечно. Чтобы выполнять эту задачу, нужно пройти через ритуал, связывающий Хранителя с зеркалом. Только после этого он может слышать Мюрил.

— И, конечно же, это никогда не происходило при участии женщины, — добавила я.

— Ты всё верно поняла, — в комнату вошла Рейвен, и рухнула на кровать рядом со мной. — Такое никогда не случится. Шелликоты скорее позволят испортить зеркало, чем доверят его женщине.

Я засмеялась, и мы с Рейвен проигнорировали обиженное выражение лица Амии.

 

Глава 9

Ожидание стало мукой для всех нас. Джоэль не вернулся, ни в этот день, ни на следующий. Я почти всё время смотрела через одно из больших окон на озеро, мирно покоившееся в солнечных лучах.

Чтобы отвлечься, я пошла после уроков в библиотеку. Она была моим любимым местом в замке. Высокие полки с древними толстенными книгами действовали на меня успокаивающе. Я поставила себе цель: узнать как можно больше о шелликотах, их истории, мифах и их магии.

И если библиотеки в Лондоне и Эдинбурге в этом плане были разочарованием, то тут была просто золотая жила.

Моргана оказывала мне при выполнении собственного задания неоценимую помощь. Она постоянно притаскивала мне новые книги, которые доставала из самых дальних уголков. В этой малышке скрывалась просто невероятная сила, ни один из томов не казался тяжёлым, когда она порхала с ним. Наверное, с другими вещами так не получалось. Я же тем временем поняла, что каждый из народов обладал собственной магией. И, как правило, они не были заинтересованы в том, чтобы делиться этими способностями.

Королева эльфов, Элизия, единственный раз сделала исключение, посвятив Майрона в тайну чтения мыслей других существ. По непроверенным данным, между ними была некая связь, что придавала всему лёгкий флер романтики. Этот секрет я вытащила из Рейвен буквально силой. Многие эльфы все еще осуждали Элизию за разглашение их тайны.

В остальном, каждый народ ревностно охранял свои способности. И плевать, что Майрон на своих уроках пытался нам привить просветлённый взгляд на мир.

Обе ночи мы встречались в хижине у озера, чтобы дождаться Джоэля. Недостаток сна постепенно начал на мне сказываться, и с каждым днём мне становилось труднее не закрывать глаза на уроках. Понятия не имею, как это выдерживала Амия. Рейвен же выглядела свежей и бодрой, что вовсе не удивляло: помимо идеальной внешности, эльфы не нуждались во сне. Так что она никак не могла познать удовольствие от тёмных кругов под глазами. От этого можно было сдуреть.

На вторую ночь наконец-то что-то случилось.

Винс стоял на вахте перед хижиной, пока остальные ждали внутри. Внезапно он просунул голову в дверь:

— Там что-то происходит! — воскликнул он и тут же исчез. Мы тут же вскочили и рванулись наружу. Озеро начало светиться, и моё сердце сжалось, когда я увидела мерцающий голубой цвет. Лишь потом я заметила, что он был гораздо темнее лазурно-голубого света Кэлама.

Талин собрал нас вместе.

— Будьте осторожны, — приказал он. — Мы должны быть уверены в том, что Джоэль возвращается один, пусть он даже уверенно показывает это своим светом.

Мы, не возражая, отошли от края озера и остановились в некотором отдалении. Через некоторое время свет начал меркнуть, и из тени деревьев, росших на левом берегу озера, вышла фигура.

Это был Джоэль.

Винс первым побежал встречать его и с облегчением толкнул его, приветствуя. С улыбками во всё лицо, они подошли к нам.

Разумеется, в первую очередь Джоэль должен был получить нагоняй от Талина, иначе и не могло быть.

— О чём ты вообще думал, когда отсутствовал целях два дня? Ты должен был регулярно выходить со мной на связь. Своей выходкой ты поставил под угрозу весь наш план. Я надеюсь, что тебя никто не заметил.

Джоэль покачал головой.

— Нет, можно не беспокоиться — меня никто не видел.

Я с облегчением выдохнула.

Джоэль продолжил:

— Пусть и пару раз было близко к этому. Я был у себя дома и как раз собирался плыть во дворец. Кэлам и я часто попадали внутрь через маленькие боковые двери. Таким образом, нам не нужно было пользоваться главными воротами, и можно было прокрасться внутрь и наружу тогда, когда нам было нужно.

Он заговорщически улыбнулся Винсу, вспоминая.

— Даже знать не хочу, что вы там устраивали тогда, — перебил его Талин. — Так что случилось?

Его прервала Рейвен. Это было что-то, что могла себе позволить только она.

— Я думаю, нам стоит сначала вернуться. Скоро рассветёт и в замке нас точно хватятся, если нас не будет в постелях, когда будет подъем. Нам нужно поговорить обо всём позже.

Талин согласно кивнул, и мы гуськом побежали к замку.

Моргана открыла кухонную дверь и впустила нас внутрь.

— Вы очень поздно пришли, — прошептала она, — будьте осторожны, чтобы вас никто не заметил в коридорах.

Мы разделились и бросились скорее к нашим общим гостиным.

Когда мы распахнули дверь в нашу комнату, к нам обернулась мисс Лавиния, стоявшая в середине комнаты между нашими кроватями, и возмущённо посмотрела на нас.

— Где вы втроем шляетесь в такое время? — воскликнула она, прежде чем кто-то из нас успел что-то сказать.

Мы с Амией смущенно смотрели на неё, только Рейвен решилась на наступление.

— Мы проснулись рано и решили взять на кухне завтрак.

— И где же завтрак? Вы меня за дурочку принимаете, что ли?

— Феи еще не приготовили, — Рейвен уверенно смотрела ей в глаза, — мы собираемся вернуться через четверть часа.

Мисс Лавиния переводила взгляд с одной из нас на другую, она все еще не поверила до конца, но ей было нечего возразить.

Затем она развернулась на каблуке и выскользнула наружу.

— Накройте тогда уж столы, — услышали мы, затем она захлопнула за собой дверь.

— Фух, еле отделались. Похоже, она только сейчас заметила наше отсутствие.

— Даже не знаю, что бы было, если бы она заметила это раньше, — высказала Амия.

— Тогда я сказала бы ей, что Талин дал нам задание, — ответила Рейвен. — Она его боготворит, и никогда в жизни не спросит его, так ли это на самом деле. Вы никогда не замечали, что она всегда краснеет, когда видит его?

Я покачала головой, слишком уставшая, чтобы сформулировать какую-то чёткую мысль.

— Может, спросить её, не хочет ли она присоединиться к нам? — прошептала я.

Была суббота, выходной день без занятий. Когда я проснулась, я была одна в комнате. Оглянувшись вокруг, я обнаружила бумажку на своём ночном столике.

«Я с Миро на озере, — узнала я почерк Амии. — Рейвен у Талина. Мы встречаемся у него в 15 часов».

Я глянула на маленький черный будильник, стоявший неподалёку на шкафчике.

Без пяти 3.

— Чёрт, — прошептала я и устремилась в ванную. Я ни за что не успею. Я посмотрела в зеркало и уставилась на своё лицо с синяками под глазами и растрёпанной копной волос, всё это выглядело ужасающе. Ничего не поделаешь, мне нужно принять душ, чтобы выглядеть хотя бы немного более по-человечески. В рекордные сроки я помыла и высушила голову, надела чистые вещи и выбежала из комнаты.

В общей гостиной я столкнулась с мисс Лавинией, которая схватила меня и теперь смотрела на меня с неодобрением.

— Куда это мы так спешим, юная дама?

На мой взгляд, она слишком сильно держала меня за плечо.

— Мне нужно к Талину, — вырвалось у меня, и в тот же момент я пожалела, что сказала правду. От неё не ускользнуло, что обычно я терпеть его не могу, что она может подумать на то, что я разыскиваю его в субботу после обеда?

— Отсиживать дополнительно, — немного вяло добавила я, надеясь, что она проглотит обманку. Она все еще недоверчиво смотрела на меня, но её захват чуть ослабел, чем я и воспользовалась, вырвалась и убежала. Осталось какое-то странное ощущение: почему она так на меня смотрела? До этого я не задумывалась о её роли во всем происходящем, но теперь я задавалась вопросом — на чьей она стороне?

Мне нужно спросить Рейвен, можем ли мы ей доверять. Ворвавшись в комнату Талина с двадцатиминутным опозданием, я собрала кучу осуждающих взглядов. Я пробормотала извинения и села рядом с Амией.

— Ты должна была меня разбудить! — прошипела я ей.

— Откуда же я знала, что ты проспишь весь день, — шепнула в ответ она.

— Мы должны решить, как мы поступим, — прервал Джоэль наш диалог.

Теперь я еще и пропустила самое важное — рассказ Джоэля о его вылазке. В ярости, я сжала руки в кулаки.

— Давайте еще раз вспомним всё самое важное, — заговорила Рейвен, неодобрительно глядя на меня. — Джоэль сумел разузнать, что Элин всё еще держит Кэлама в плену во дворце, причём, судя по рассказу Амии, в собственных комнатах. Есть мнение, что осуществить побег таким образом гораздо проще, чем из тюрьмы. Но что этим пытается доказать Элин?

— Он не хочет лишаться расположения всего народа. Он знает, что у Кэлама много сторонников, — ответил Винс, и Миро кивнул.

— Многие станут винить его в том, что он убил собственного отца, пусть он даже пытается выдать это за несчастный случай. Несмотря на это, будет много тех, кто не поверит его лжи. Именно поэтому он арестовал Совет Старейшин.

Талин повернулся к нам от окна, в которое он смотрел.

— Он не знает, как ему следует поступить. Ему не хватит смелости, чтобы забрать власть силой, и он надеется, что наш народ выберет его как легитимного наследника. Элин не решится что-то сделать Кэламу, но он сделает всё, чтобы навредить его репутации.

Джоэль кивнул.

— Каждый шелликот знает, что Кэлам связал себя с Эммой.

— Минуточку, — перебила я его, — это вовсе не так.

Все уставились на меня, и я покраснела.

— Так это или нет, — отмёл Талин мой довод, — решающим является то, что Элин дал этому слуху ход, и что народ ему верит.

Джоэль и Миро кивнули, с сочувствием глядя на меня.

Если уж они мне не верят, то как это могут сделать шелликоты, которые меня не знают?

— Чего в этом такого плохого-то? — зло прошептала я. Амия резко вдохнула, а Талин приблизился ко мне.

— Ты хочешь знать, чего в этом плохого? Это бы означало, что Кэлам нарушил один из наших самых важных законов. Для вас, людей, соблюдение ваших законов, возможно, ничего не значит. Но у нас даже детям с малых лет объясняют, что нет ничего важнее, чем защита общины. Ради этого интересы единиц ставятся на второй план, если они вредят народу. А раскрытие нашего существования само по себе достаточно драматично. Кэлам не мог быть уверен в том, что он может тебе доверять.

Пока он говорил, его голос становился всё громче, и вот он возвышался прямо надо мной, высоко подняв голову и неся в себе угрозу. Я подняла взгляд и посмотрела в его искаженное яростью лицо. В тот же момент Миро приобнял меня одной рукой, да и Рейвен спешила мне на помощь.

Она потянула Талина назад и успокаивающе заговорила:

— Талин, Эмма всё это знает. Но что случилось, то уже случилось, и нам нужно извлечь из этого максимальную выгоду. Элин тоже не святой, и он уж точно нарушил больше, чем один закон.

Талин согласно кивнул и направился к креслу, стоящему в другом конце комнаты. Затем он обратился к Джоэлю.

— Ты уверен в том, что Кэлама охраняют всего три стражника?

Джоэль кивнул. Талин недоверчиво покачал головой.

— Не могу поверить в то, что Элин настолько уверен в своих действиях. Он должен был просчитать, что сторонники Кэлама попытаются освободить его.

— Если он действительно арестовал большую часть его сторонников, тогда ему нечего особо бояться. Вряд ли он предполагает, что помощь может прийти с другой стороны. Он найдёт способы и возможности узнавать о решениях Большого Совета, пусть и он и запретил всем шелликотам там находиться, — сказала Рейвен.

Я навострила уши.

— Совет еще раз обсуждал это?

По виду Талина было ясно, что ему нельзя говорить об этом, но он не имел возможности промолчать. Не только я смотрела на него с ожиданием.

— Совет в последние месяцы собирался столь часто, как столетия уже не бывало, — заговорил он, — однозначно то, что народы находятся в конфликте друг с другом. Это чудовищная проблема. Совет ни в коем случае не может развалиться из-за этого вопроса. Вервольфы и фавны настаивают на жестком исключении шелликотов из Совета и из Союза народов.

Все присутствующие шелликоты застонали. Даже я поняла, что это будет значить, если шелликотов исключат. В одиночку у них нет шансов выжить в мире, где доминируют люди. Это станет концом для них.

— Разумеется, эльфы, вампиры и чародеи не хотят этого допустить. Из-за этого им приходится отказаться от их стремления помочь Кэламу. Фавны и вервольфы всеми силами противятся тому, чтобы нарушилось правило невмешательства во внутренние дела отдельного народа. Сейчас важно, кто сможет перетянуть на свою сторону малые народы. Однако многие из них не готовы как-то себя позиционировать. Элизия, Мерлин и Майрон не хотят принимать решений, которые бы угрожали общему равновесию.

— Ужасно то, что ни один шелликот не воспротивился приказу Элина, — вмешался в разговор Винс. — Шелликот, имеющий право голоса, должен говорить перед Советом и изложить наше видение ситуации. Быть может, тогда им будет легче принять решение. Элин — тиран, который приведёт наш народ к гибели.

Талин серьёзно смотрел на него:

— Этого взгляда придерживаются далеко не все шелликоты, Винс. И не кажется ли тебе не менее тираничным навязать им твоё видение мира?

— Это не продвинет нас дальше. В первую очередь важен Кэлам и его освобождение. Ты смог поговорить с ним, Джоэль? — я повернулась к нему, игнорируя уничтожающий взгляд Талина.

Джоэль покачал головой.

— Нет, к сожалению нет. Я почти день ждал в укрытии возможности проскочить мимо стражи, но мне так и не удалось это. Они охраняют его гораздо лучше, чем это кажется на первый взгляд.

— Но он должен знать о том, что мы собираемся сделать. Мы должны передать ему весточку, — вставила своё замечания Амия. — Я бы могла вернуться, чтобы поговорить с Элином и попытаться образумить его.

— Этого ты точно не будешь делать, — резко ответил Талин. — Элин знает, что для тебя значит Кэлам, и он поймёт, что ты собираешься ему помочь. И если он посадит тебя под замок, нам это ничего не даст. Ты в любом случае остаешься здесь. Мы поняли друг друга?

Амия кивнула, не глядя на него. Я заметила, как Миро взял её руку и сжал её. Взгляд Джоэля не ускользнул от меня. Для него это было слишком. Заметив, что я за ним наблюдаю, он сложил губы в улыбку.

— Я поплыву во дворец еще раз с Винсом, — предложил он, его тон не терпел возражений. — Через два или три дня, когда Винс будет в состоянии плыть со мной.

Винс рьяно закивал его словам.

— Один из нас отвлечёт стражу, а второй попробует пробраться к Кэламу в комнату.

К моему изумлению, у Талина не нашлось возражений против этого плана.

— Важно, чтобы вас никто не заметил. Элин не должен даже заподозрить, что кто-то пытается освободить Кэлама. Если он переведёт его в другое место или усилит охрану, у нас не будет ни единого шанса.

Мне этот план показался довольно сырым, но ничего лучше мне в голову не пришло.

— Что может произойти, когда мы освободим Кэлама? Что станет делать Элин? — спросила я сидящих в круге.

Все молчали и смущенно смотрели на пол или в потолок. После ощутимой вечности Рейвен решилась дать мне ответ:

— Мы можем только делать предположения о том, что станет делать Элин. Он очень вспыльчив, и мы опасаемся, что он будет пытаться отомстить любым способом. Пройдёт не так много времени, прежде чем он узнает, кто отвечает за освобождение Кэлама.

— Поэтому нам понадобится поддержка Майрона, — перебил её Талин, — а еще лучше и Мерлина. Нашей магии не хватит, чтобы остановить Элина. После освобождения магические барьеры вокруг Аваллаха должны быть усилены.

— Но Майрон запретил нам вмешиваться. Он не станет нам помогать.

— Из-за этого мы не можем выбрать дату, когда мы выступим. До того, как ты пришла, Джоэль рассказал, что Элин готов к открытой схватке с Кэламом, чтобы сделать легитимными свои притязания на престол. Мы знаем, что этот план — уловка. Элин никогда не сможет победить Кэлама в честном поединке. И никогда не мог. Мы обязательно должны освободить Кэлама до этого, иначе этот поединок станет его смертельным приговором.

— И когда он должен произойти? — глухо спросила я.

— Через восемь дней, — ответил Джоэль.

— Тогда у нас почти не осталось времени. Я пойду к Майрону и поговорю с ним.

Я решительно поднялась и уже хотела идти.

— Эмма, подожди, — голос Талин звучал неожиданно мягко, и я изумлённо обернулась. Я не доверяла ему, несмотря на то, что говорила Амия и Рейвен. — Я поговорю с Мерлином, быть может, он сможет нас лучше понять. Но не стоит лелеять слишком больших надежд. Я не верю в то, что он не противился решениями Совета.

— У тебя были недели на то, чтобы поговорить с Майроном или Мерлином, но ты не сделал этого. И я задаюсь вопросом: а почему, Талин? Лучше я попытаюсь сама.

— Ты не сделаешь этого. Этим ты поставишь под угрозу всю затею. Если о наших планах узнает Майрон и запретит нам освобождение Кэлама, тогда у нас будут связаны руки.

— И что же ты хочешь сказать Мерлину?

Талин молчал, глядя на меня и сдвинув брови.

— Он кое-что должен мне, — наконец выдавил он из себя, сжав зубы. — Я потребую с него этот долг.

Размашистым шагом он прошёл мимо нас и покинул комнату. Его плащ развевался за его спиной. Я вопросительно перевела взгляд с Джоэля на Рейвен, оба неверующе смотрели вслед Талину.

Поднялся громкий гул голосов. Все говорили наперебой, я ничего не могла понять. Талин собрался шантажировать Мерлина? Что за карту он держал в рукаве, чтобы заставить его пойти против решения Совета?

Хотя в принципе, мне было всё равно, главное, чтобы это помогло. Если это поможет нам привлечь помощь Мерлина, и чем быстрее, тем лучше. Мысль о том, что я смогу увидеть Кэлама меньше, чем через восемь дней, вызвала у меня в желудке такое знакомое и почти позабытое теплое чувство. Восемь дней — несмотря многие прошедшие одинокие дни и ночи, этот срок казался мне маленькой вечностью.

Пока мы с Рейвен и Амией возвращались в нашу комнату, Рейвен разрабатывала план освобождения. Они с Талином проигрывали различные сценарии событий, и сейчас рассказывала их нам. Было так и неясно, кто собирается погружаться вместе с Винсом и Джоэлем, чтобы освободить Кэлама. Ясно было только то, что это перерастёт в схватку, и в этой схватке будут раненые, если не мёртвые.

— Джоэль категорически против твоего участия, — повернулась Рейвен к Амии. — Ведь ты все еще предназначена ему, — добавила она, — он не хочет подвергать тебя опасности, как его будущую жену.

Я возмущенно поперхнулась, но тут Амия успокаивающе положила руку мне на плечо.

— Джоэль не может мне приказывать. Я знаю дворец также хорошо, как и он, я могу оказать помощь…

— Амия, это слишком опасно. Пусть во дворец идут мужчины. Против стражи у тебя нет шансов, — попросила её я.

— К тому же, нам потребуется любая поддержка на берегу. Если Элин попытается преследовать Кэлама, мы должны быть готовы к этому.

Амия кивнула.

— Я могла бы попытаться образумить Элина, — тихо сказала она. Я увидела слезы, блестевшие в её глазах. Я выросла без братьев и сестёр и не могла по-настоящему понять, что для неё значила эта связь. Но за последние месяцы Амия стала мне настоящей сестрой, и мысли о том, что я могу попасть в ситуацию, где мне надо будет с ней бороться, причиняла мне почти физическую боль. Я взяла её за руку и крепко сжала.

— Ты помнишь моё условие, Рейвен? — спросила Амия эльфийку. Та серьёзно посмотрела на неё и покачала головой.

— Я не могу тебе обещать это, Амия. Всё зависит от того, как он себя поведёт. Если он будет сражаться, нам придётся защищать себя. Наиболее разумно с его стороны было бы сдаться и предстать перед Советом. Тогда с ним ничего не произойдёт. Он и его сторонники должны быть заслуженно наказаны, иначе наш мир пойдёт под откос.

Амия кивнула.

— Ты должна помнить о том, как он поступил с Аресом. Он убил его — просто так. Собственного отца. Нашего отца, — добавила я.

— Я всё это знаю, — голос Амии звучал умоляюще, — но он так ожесточился, а Арес был ему плохим отцом. Он просто хотел, чтобы Арес полюбил его так же, как Кэлама.

— Но это не меняет того, что он убил собственного отца, — возразила я.

— Ты права, но мне сложно осудить его. Для меня он всегда был рядом, и даже когда он меня дразнил или обижал, я знала, что могу на него положиться. Он мой брат, и если это не считается, тогда что же идёт в счёт?

Она бросилась на кровать, всхлипывая, как только мы открыли дверь комнаты.

Мы с Рейвен беспомощно стояли рядом, пока её тело содрогалось в истерических рыданиях.

— Мы должны дать ей побыть одной, — предложила Рейвен, и я последовала за ней в общую гостиную. Обычно в это время там было полно народу, но к нашему сожалению, мы встретили только мисс Лавинию, которая производила последние манипуляции с готовкой ужина.

— Ну, девчонки, где вы торчали весь день? — спросила она с напускной радостью, слишком явной, на мой взгляд. Странно, что я только сейчас заметила предательское мигание её глаз. Или это у меня уже мания преследования? Я села на своё место, стараясь спрятать от неё свои мысли и взяла яблоко. Пока я его разрезала, Рейвен разговаривала с мисс Лавинией. Один за другим подтягивались другие члены нашей группы и садились вокруг столов. Амии не было среди них. Я наполнила одну из тарелок фруктами и небольшим количеством рыбы и после еды понесла её в нашу комнату.

К моему изумлению, Амии там не оказалось. Во мне начала нарастать паника. Я не заметила, чтобы она проходила мимо нас. Чтобы выйти из комнаты, ей нужно было пройти через общую гостиную. Почему же она ускользнула? Что, если она собралась предупредить Элина? Сообщить ему о наших намерениях? Что, если её сестринская любовь сильнее, чем лояльность мне и Кэламу?

У меня закружилась голова. Тарелка с едой выскользнула у меня из рук и разбилась на тысячу частей, ударившись об пол. Овощи закатились под кровать. Я схватилась за столбик кровати, и упала на неё, прежде чем у меня отказали ноги. Рядом со мной оказалась Рейвен.

— Эмма, что случилось?

Она потрясла меня, чтобы вывести из оцепенения.

Я указала на постель Амии, она следовала взглядом за ней.

— Амия, она ушла. Что, если…

Меня прервало почти беззвучное шипение эльфийки. Только тут я заметила, что за ней стояла мисс Лавиния. Когда я подняла на неё глаза, она сочувственно улыбнулась, но улыбка так и не достигла её глаз.

— Где Амия? — спросила она, неодобрительно глядя на осколки.

Я пожала плечами, вместо меня ответила Рейвен.

— Она хотела сходить к Гавейну и поговорить с ним о Элине, ведь он, в конце концов, был его любимым учителем. Она надеется, он мог бы образумить его.

Я не знала, так ли это на самом деле. Если это и была ложь, то у Рейвен она получалась очень естественно. Мисс Лавиния развернулась и вышла из комнаты.

— Ты можешь читать её мысли? — спросила я, как только за ней закрылась дверь.

Рейвен покачала головой.

— Она слишком хорошо закрывается, мне это кажется странным. Хотя вряд ли это что-то значит, — вяло добавила она.

— Где Амия на самом деле?

— Понятия не имею, я не видела, чтобы она выходила.

Она посмотрела в окно, в котором постепенно тускнел дневной свет.

— Может, она просто хотела побыть одна, — предложила эльфийка, — ты же сама всегда говоришь, что в этом сумасшедшем доме почти всегда кто-то находится рядом.

Словно в подтверждение её слов, в дверь постучали, и, не дождавшись разрешения, вошёл Ферин.

Рейвен возмущенно выпрямилась.

— Ферин, скажи пожалуйста, ты не мог подождать, пока тебе позволят войти?

Тот не обратил внимания на её упрёки.

— Меня прислал Талин, сказать, что мы должны сегодня ночью прийти на озеро. Джоэль и Винс уже сегодня попробуют пробраться к Кэламу и ввести его в курс дела. Они не хотят больше ждать, — он шептал так тихо, что я еле его поняла. — Мы пока за это время разработаем точный план действий.

— Талин уже был у Мерлина? — спросила я.

— Понятия не имею, он ничего не сказал, — ответил Ферин.

В тот же момент открылась дверь и вошла Амия. Её взгляд был опущен, и ни я, ни Рейвен, не решились спросить её, где она была.

Вскоре после полуночи мы молча двинулись к озеру. Теперь я уже могла найти дорогу сама, без помощи Рейвен. Скоро ночные вылазки закончатся, и Кэлам снова будет со мной. Я постоянно молилась о том, чтобы всё прошло хорошо. Если кто-то из наших друзей пострадает или погибнет — как мы будем с этим жить?

Что, если у нас не получится освободить Кэлама? Что, если Элин узнал о нашем плане и убил Кэлама? Он не мог позволить ему выжить. Я подозрительно покосилась на Амию, которая кралась следом за мной. В темноте я не различала черты её лица. Она так нам и не сказала, где она была.

Амия моя лучшая подруга и сестра, и она любит Кэлама, как брата. Кому еще мне доверять, как не ей?

Винс и Джоэль стояли у озера и ждали нас.

— Где вы ходите? — зашипел Джоэль, — Нам не бесконечность отпущена, через час будет смена караула и до этого мы должны вернуться.

Талин прервал его.

— Никакого риска, Джоэль. Постарайтесь поговорить с Кэламом и тут же возвращайтесь, а не так, чтобы к тебе пришла идея посетить одну из твоих многочисленных поклонниц.

Джоэль ухмыльнулся.

— Вас никто не должен видеть, если вы не хотите подвергать опасности всё наше дело, — добавил Талин.

— Я все понял, — ответил Джоэль. — Мы вернёмся, самое позднее через полтора часа. Я предлагаю сделать так: половина будет ждать у озера, половина — у Мюрила. Если произойдёт что-то непредвиденное, мы сможем с вами связаться.

— Без риска, Джоэль, — еще раз настойчиво потребовал Талин.

Винс и Джоэль развернулись и тут же исчезли в воде, не подняв даже всплеска — так мягко они нырнули.

— Рейвен, Эмма — вы идёте со мной, — приказал Талин. Мы молча двинулись за ним. Талин что-то шептал себе под нос, но я не поняла ни слова, как всегда это звучало недобро.

Рейвен опустилась в одно из кресел, стоявших повсюду в комнате Талина. Он же встал перед Мюрилом. Ничего не происходило, снова началось бесконечное ожидание. За эти недели я провела больше времени в бесполезных ожиданиях, чем за всю свою жизнь.

— Ты уже был у Мерлина? — я нарушила молчание, когда тишина стала совсем невыносимой. Талин сделал вид, что не услышал меня. Я разочарованно откинулась в кресле и замолчала. Где-то через полтора часа, пока я дремала, Рейвен внезапно поднялась на ноги. Я подскочила, когда она сказала в никуда:

— Они возвращаются.

Меньше, чем через 10 минут в комнату вошли Винс и Джоэль в сопровождении Миро, Амии и Ферина.

Глаза Винса и Джоэля светились. Я выдохнула. Всё прошло по плану.

Я вскочила и побежала им навстречу.

— Как он?

Я обратилась к Винсу, потому что у Джоэля была явно какая-то проблема со мной. Он, казалось, не хотел понимать, что мы с Кэламом созданы друг для друга. Всё чаще я замечала, что он как-то странно смотрит на меня. Сейчас он отвернулся и взглянул на Талина.

Тот кивнул ему и указал на кресло рядом с собой. Мы все сели и в предвкушении смотрели на Джоэля.

— Все оказалось проще, чем мы думали, — начал он.

— Стража была не особо внимательна, — перебил его Винс.

От Джоэля последовал короткий взгляд, и тот умолк. Джоэль продолжил:

— Дверь даже была не заперта и когда мы попали внутрь, стало ясно, почему. Кэлам лежал в кровати и спал. Он одурманен. Нам потребовалась целая куча времени, чтобы добудиться до него, и чтобы он начал нас понимать. Мы не знаем, чем его опоил Элин, он, похоже, получает это вместе с пищей.

— Он не посмеет отравить его, — испуганно воскликнула я.

Тут я заметила озабоченное выражение лица у Талина и поняла, что оправдались его худшие опасения.

— Я ожидал подобного, — сказал он. — Только если Кэлам будет не в форме, у него появится шанс побороть его. Народ в любом случае не заметит подвоха. Для такого нет ничего лучше, чем медленно действующий яд.

Я вскочила.

— Мы должны как можно скорее что-то сделать. Он убьёт его.

Талин отмахнулся.

— Яд не убьет его, Эмма, лишь затуманит его сознание и лишит сил.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — накинулась я на него. — Ты же сам видишь, что для Элина любые средства хороши!

Талин меня проигнорировал.

— 4 дня, — сказал он после недолгих сомнений, — и потом мы это сделаем.

Я с облегчением выдохнула. Наконец всё это закончится.

 

Глава 10

— Питер, что ты тут делаешь?

Я вскочила и бросилась ему на шею. Он обнял меня.

— У меня ночью был экзамен.

Он сказал это таким голосом, будто речь шла об экзамене на водительские права, а вовсе не его принятии в число Посвященных.

— Я ничего не знала об этом. Всё хорошо прошло? Ты сдал? Почему ты ничего не сказал? Я так рада тебя видеть. Ты должен всё подробно мне рассказать, — я снова обхватила руками его шею и прижала к себе.

— А можно мне чая и что-нибудь поесть? Экзаменаторы, похоже, забыли, что людям нужно регулярное питание.

— Не проблема.

Рейвен, сидевшая напротив меня в общей гостиной, вскочила, чтобы сделать Питеру чай. Потом она исчезла, чтобы чуть позже принести из кухни целую тарелку с сэндвичами.

— Моргана просто сокровище, — заметила она вместо разъяснений, пока я наблюдала за тем, как старательно она ухаживала за Питером.

— Ты можешь говорить о том, что было на экзамене? — нетерпеливо спросила я.

— Хммм… — проворчал он с полным ртом, и мне ничего оставалось, кроме как сдержать своё нетерпение. В противном случае он бы упал со стула от голода, прежде чем довёл до конца свой рассказ. Я не хотела бы, чтобы такое случилось.

После того как он умял гору сэндвичей, он с наслаждением облизал губы и улыбнулся Рейвен.

— Ты спасла мне жизнь.

Непонятно почему, но Рейвен порозовела от его слов и спрятала своё лицо за чашкой. Обычно она была более бойкой на слово. Это был определённо не первый и явно не лучший комплимент, который она получала от парня.

Я покачала головой.

— Рассказывай уже наконец, — толкнула я Питера, — что они с тобой творили?

— Ну, во-первых — экзамен я сдал, — он просиял. — Это означает, что когда доктор Эриксон больше не сможет выполнять свои обязанности, я смогу занять его место.

— Из тебя выйдет прекрасный Посвящённый, — заверила я его в этом. — Что тебе надо было делать?

— В первую очередь, для них было важно, чтобы я знал законы. Доктор Эриксон разбирал их со мной вплоть до мельчайших деталей. Потом я должен был рассказывать историю отдельных народов. Под конец — и это было самой важной частью, речь зашла о моей мотивации и о том, готов ли я посвятить свою жизнь и жизнь своих наследников хранению тайны.

Своим решением Питер взваливал на плечи своей семьи, если она у него когда-то появится, жизнь с тайной о мире легендарных созданий. И, как и в случае с семьей доктора Эриксона, его дети и дети его детей должны будут жить с этим, и соблюдать все, связанные с этим правила.

Питер хорошо обдумал всё это, и решился, к тому же это, несомненно, делалось ради защиты его родителей и семьи. Я не хотела задумываться о том, что бы с ними случилось, если бы Питер не прошёл испытание. Уже раз его план стать последователем доктора Эриксона был на грани провала, когда почти год назад Элин сбежал после собрания Совета. Тогда экзамен был прерван, и его перенесли на неопределённое время.

Сейчас он выглядел счастливым, когда преодолел этот барьер… и поел досыта.

— Давайте пойдём на озеро, — предложила Рейвен, — хочу глотнуть немного свежего воздуха.

Её взгляд переместился к Лавинии, которая села за другой стол и что-то шила из непонятного куска ткани. Мы надели куртки, и пошли к озеру. Светило солнце, и для раннего лета была удивительно тепло. Мы сели на небольшую травяную полянку, согретую солнцем.

— Здесь так мирно, — сказал Питер, откидываясь назад.

— Это вводит в заблуждение, — осадила его Рейвен и рассказала о нашем намерении освободить Кэлама.

— Проблема в том, что мы не имеем представления, знает ли о нашем плане Элин. Среди учеников тоже есть его сторонники, и это не только шелликоты. Сейчас вервольфы и фавны тоже охотно выступили бы против людей. Пока остальные народы их сдерживают, но если Элин станет королём шелликотов, эти народы получат преимущество перед эльфами, чародеями и вампирами. Тогда они смогут добиться выполнения своих требований в Совете.

Питер внимательно слушал её, несмотря на то что выглядел он совершенно утомлённым после бессонной ночи.

— Во время собрания я кое-что слышал, — сказал он. — Кому-то из шелликотов удалось сбежать и попросить Совет о помощи.

Мы с Рейвен изумлённо смотрели на него, об этом мы ничего не слышали.

— Элин угрожал, что в случае необходимости будет защищаться от Совета с применением силы. Он не собирается отказываться от власти. Сейчас он делает вид, что будет справедливый порядок проведения выборов. Но на самом деле для него уже всё решено.

— Это значит, что он убьёт Кэлама и задушит любое сопротивление своей политике, — глухо сказала я.

— И Совет никогда не вмешается в конфликт шелликотов, чтобы не спровоцировать войну, которая уничтожит всех нас, — дополнила Рейвен.

Питер кивнул.

— Мне кажется, что вы правы. Нам остаётся только как можно скорее освободить Кэлама, только он может дать ему отпор. Пока Кэлам жив, он имеет притязания на трон, и Элин не может законно быть избран королём.

Мы молчали. Через некоторое время Питер задал вопрос:

— Я могу вам помочь?

Рейвен озарила его улыбкой.

— Нам нужен каждый, кому мы можем доверять.

— Тогда я остаюсь.

Время пришло. Настала решающая ночь, и пути назад уже не было.

За ужином мне было трудно не показывать свое беспокойство. Я давилась, глотая еду, чувствуя пытливые взгляды Лавинии. Пока что я была уверена, что они мне не мерещились. Она пыталась пробраться к нашей тайне, и я задавалась вопросом, зачем? Она постоянно наблюдала за нами и подозрительно часто шастала у нашей двери. Рейвен и Амия могли притворяться гораздо лучше меня, поэтому, как только я входила в общую гостиную, она постоянно находилась где-то поблизости. Я надеялась, что своим поведением я не вызывала подозрений.

Часы на башне пробили одиннадцать, когда наша процессия двинулась в путь к озеру.

Я насчитала двадцать пять фигур, завернувшихся в черные плащи. Это было много, учитывая, как тщательны мы были отборе, но, тем не менее, нас было мало.

Удастся ли нам освободить Кэлама? Вылазка Джоэля и Винса придала нам смелости. То, что охрана Кэлама не была усилена, позволяло сделать вывод, что Элин чувствовал себя уверенно.

«А может быть, это ловушка, чтобы убаюкать нас безопасностью, чтобы мы были менее осторожны?» — вдруг вспыхнула мысль в моей голове. Что если Элин давно знает о наших планах? Что если он нас ожидает и все, кто попытается освободить Кэлама, попадут к нему в руки или погибнут? Такая возможность еще не приходила в голову ни одному из нас.

Я услышала, как за моей спиной Рейвен резко вдохнула. Это словно подтвердило мои опасения. Затем она побежала к Талину мимо меня.

Когда мы добрались до прохладной тени первых деревьев, я с облегчением выдохнула. Отсюда нас уже было не видно из замка. Рейвен и Талин составили чёткий план нашего расположения.

Сейчас Рейвен тихо говорила что-то Талину, но тот не хотел больше слушать её доводы.

— Рейвен, если мы сейчас не попытаемся, то у Кэлама не будет потом ни единого шанса. Элин убьёт его завтра в поединке. Ты хочешь этого? У нас есть один единственный шанс.

Джоэль, Винс, Пэт и Миро подошли к ним и с серьёзными лицами слушали аргументы Рейвен. Лицо Миро стало чуточку бледнее. Джоэль же выглядел еще более решительным.

— Пути назад нет, Рейвен, всё равно, что бы ни ожидало нас внизу. Если Кэлам погибнет, то мы никогда не простим себе того, что даже не попытались его спасти.

Остальные кивнули, соглашаясь с его словами.

Мы растянулись вокруг озера на расстоянии двадцать метров, как и планировали. Джоэль, Винс, Пэт и Миро и еще два шелликота поплывут во дворец, чтобы освободить Кэлама. Мы надеялись, что он будет в состоянии плыть обратно. Джоэль смог добиться того, чтобы Амия не сопровождала их. Так что она заняла своё место на берегу вблизи леса, граничившего с озером. Я не могла себе представить, что Элин попытается выйти на сушу, но если он это сделает, мы будем его ждать. Нашего количества не хватало, чтобы окружить всё озеро, но мы не решились растянуть цепочку еще больше. Так мы сможем в критической ситуации придти на помощь друг другу.

Амия стояла справа от меня.

После того как шестеро исчезли в чёрной воде, воцарилась призрачная тишина. Даже ветер улёгся, и птицы молчали.

С каждой проходящей минутой, пока никто не поднимался на поверхность, ситуация становилась всё более зловещей. Страх пробрался внутрь меня, я задышала чаще. Рейвен подошла ко мне, я взяла её за руку и сжала её. Что мы будем делать, если у них не получится? Что, если кто-нибудь погибнет? Я запаниковала. Почему всё происходит так долго? Что-то пошло не так? Кто или что могло нас выдать?

Рейвен ободряюще посмотрела на меня.

— Всё будет хорошо, — при её словах по мне разлилась уверенность.

В этот момент озеро забурлило. Это было плохо. Было запланировано, что они вернутся как можно незаметнее.

Это могло значить только одно: их обнаружили. Моё худшее опасение сбылось. Словно кипящая вода, волны рвались вверх и мчались к берегу, чтобы обрушиться на краю озера. Мы испуганно отступили к лесу. Вода бурлила всё сильнее, и мы могли только гадать, стоя на берегу, что разыгрывалось под её поверхностью. Затем вода засветилась, я узнала тёмно-синий свет Джоэля и нефритово-зелёный свет Миро, волны сверкали разными оттенками. Я осторожно приблизилась к воде на пару шагов. Свет распространялся всё дальше, а затем словно втянулся вглубь озера.

Без какого-либо предупреждения, из воды к небу поднялся смерч. Он вращался всё быстрее, и от одного только его вида меня замутило. Я не могла поверить в то, что я вижу. На краю водоворота из пучины стали выныривать шелликоты, некоторые из них были вооружены, это было видно через бурлящую пену.

Жизни Джоэля и остальных находились под угрозой. Каждый из них взял только небольшой нож, потому что более крупное оружие мешало бы плыть.

Я увидела, как в водовороте смешались цвета сражающихся шелликотов, и поняла: Кэлам, Джоэль и другие попали водоворот.

— Ты должен сделать что-нибудь! — закричала я Талину сквозь шум. — Иначе они все умрут!

Он не мог меня услышать, я стояла слишком далеко, и шум поглощал все иные звуки.

Талин, словно прикованный, стоял на берегу и непрерывно что-то бормотал себе под нос. Только что бы он там ни говорил и не заклинал — это никак не помогало. Вращение, колебания и вибрация водоворота становились, если это возможно, еще сильнее.

Могут ли шелликоты утонуть? Об этом я никогда не задумывалась. Я беспомощно посмотрела на Амию, она стояла между деревьями на берегу, бледная, словно труп, глядя на чудовище, что возвышалось перед нами. Потом я услышала, как она резко вдохнула, и повернулась обратно, не веря своим глазам. Смерч распался и обрушился. Теперь это уже был не водяной столб, а воронка, которая затягивала на глубину воду и всех, кто в ней был. Метр за метром вода отступала от берега. Амия схватила меня за руку.

— Надо скорее бежать отсюда, — глухо проговорила она и потащила меня прочь.

— Амия, что с Кэламом, Миро и остальными? Мы должны им помочь, иначе они погибнут! — резко возразила я и вырвала руку, чтобы вернуться к берегу.

— Всё кончено! — пронзительно закричала она. — Мы ничего не можем сделать!

Я смотрела в её лицо, искажённое болью, и не могла поверить в то, что она говорила.

Она снова вцепилась в меня, и я без сопротивления дала ей увести меня назад на несколько метров. Мною овладела безнадёжность. В лесу мы с Амией опустились в холодный мох.

Шум и крики на берегу были приглушены деревьями. Амия начала всхлипывать рядом со мной. Я же боролась с собой. Больше всего мне хотелось бежать обратно, чтобы увидеть этот кошмар, но я не хотела оставлять Амию одну. Талин выдал нас. Он составлял планы. Только он знал, что мы собираемся сделать. Моя ярость стала всепоглощающей.

А сейчас, что он делал сейчас? Стоял на берегу и шептал заклинания, словно в дешёвом детском фильме? Или может быть, возможно, что он смог одолеть эту огромную водяную штуку? Он будет виноват, если Кэлам и остальные погибли.

Пока росла моя злость на Талина, я увидела в лесу мерцающие огни. Они двигались на нас. Их было несчётное количество. Я глянула в сторону, где, предположительно находились домики. Пока мы бежали, я лишилась остатков и без того не особо хорошо развитой способности к ориентированию.

Там тоже сквозь деревья мерцали огни, которых раньше там не было.

— Амия, посмотри-ка, — я показала в направлении, откуда на нас двигались огни.

— Что это значит? Кто-то идёт сюда. Может нам стоит получше спрятаться?

Я оглянулась, высматривая более надёжное укрытие, но ничего не нашла. Я посмотрела наверх, но залезть на деревья было невозможно. Толстые стволы были голыми до самой кроны. Тут они неожиданно повернули в сторону и вскоре удалились от нас. Я вздохнула с облегчением.

В тёмном лесу я не горела жаждой каких-то таинственных встреч. С другой стороны, возможно, кто-то пришёл к нам на помощь. Я решилась следовать за огоньками.

— Амия, ты пойдёшь со мной? — прошептала я. — Давай посмотрим, кто там ходит по лесу?

Амия замотала головой.

— Эмма, давай останемся тут, и подождём, пока всё закончится, пожалуйста, — она умоляюще посмотрела на меня. Я не могла сидеть без дела, мне нужно было знать, что происходит. Сколько прошло времени, с тех пор как мы убежали в лес? Я понятия не имела, я потеряла чувство времени.

— Я могу оставить тебя одну, Амия? Обещаю, я вернусь как можно скорее.

Она не реагировала и просто апатично смотрела на траву у себя под ногами. Я сняла свой плащ и накинула ей на плечи. Уходила я с нечистой совестью. Огни уже были едва видны, но несмотря на то что, я была быстрее, чем они, я не могла их догнать. И если я пойму, что у них не мирные намерения, я не смогу никого предупредить.

Или смогу? Я попыталась сконцентрироваться на Рейвен. Могло ли это функционировать? Мы никогда не говорили о том, на какой дистанции она может читать мои мысли. Я попыталась открыться ей, показать ей множество огней. Я надеялась, что она слышала меня. Еле дыша, я через несколько минут выбежала на берег.

Я остановилась у края леса и осторожно выглянула из-за двух стоящих рядом деревьев. И не поверила своим глазам.

Это должна быть Элизия. Я никогда не видела столько прекрасного создания. Рейвен рассказывала мне о ней и описывала, но то, что я видела сейчас, я не представляла себе даже в самых смелых мечтах. Серебряное платье очерчивало её стройное тело. Рыжие блестящие волосы спадали по её спине и почти доставали земли. Серебряная заколка с трудом сдерживала это великолепие. Её поза выражала изящество и гармонию, и вместе с тем внушала глубокое благоговение, как никто другой, кого я знаю. Она молча созерцала озеро, на поверхности которого бушевали светящиеся волны, и печать глубокой ответственности лежала на чертах её соразмерного лица. За спиной Элизии стояли многочисленные эльфы. Они тоже были одеты в серебряные одежды. Окрестности были погружены в неестественный золотой свет факелов. Рейвен стояла рядом с королевой эльфов и говорила с ней. Я нерешительно остановилась. Когда она меня услышала, она тут же посмотрела на меня. До этого Элизия подняла руку, и от группы эльфов отделились двое мужчин и подошли ко мне. Я знала, что мне не нужно их бояться, но всё равно сделала пару шагов назад в сторону леса. Ситуация была такой нереальной, что я в какой-то момент не была до конца уверена, не сплю ли я? Прежде чем я успела принять решение по поводу своих дальнейших действий, они уже были рядом со мной. Они чуть поклонились и я оказалась между ними, мне ничего не осталось, кроме как следовать рядом с ними.

Рейвен и Элизия смотрели на нас, пока мы шли втроём сквозь темноту. Из-за Элизии вышел вперёд Талин и встал рядом с ней. Меня охватила ярость. Он предал нас. Он было виноват в том, что Кэлам и остальные в озере должны были бороться за свои жизни. Другого объяснения не было. Его презрительное выражение лица только подтверждало мои мысли.

— Да как ты смеешь оставаться здесь, — зашипела я на него.

Он поднял брови.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — ответил он, и я поразилась тому, как хладнокровно он отрицал свою вину.

— Талин позвал нас, — примирительно вставила Элизия. Я недоверчиво посмотрела на неё.

— Против той магии, что использует Элин, Талин не может выстоять в одиночку. Это тёмная магия. Элин не должен был её использовать, никогда, — объясняла она. — Это наша обязанность, пресечь неправомерное её использование. Нужно будет позже узнать, откуда он получил это знание.

Она умолкла и посмотрела на замок. Строй эльфов, стоявших за ней, разомкнулся, и мы увидели Мерлина и Майрона, спешащих к озеру в развевающихся плащах. За ними следовали другие вампиры и чародеи. Я не могла считать достаточно быстро, чтобы установить их точное число, но лужайка на берегу была почти полностью заполнена. Не говоря ни единого слова, новоприбывшие выстроились странной фигурой на берегу. Мерлин, Майрон, Элизия и Талин образовывали первый ряд. Рейвен потянула меня в сторону.

— Эмма, сдвинься с места, — приказала она. Я пошла к Ферину, который не покидал своего поста на берегу. Зачарованные, мы смотрели на разворачивающееся представление.

— На такое Элин точно не рассчитывал, — шепнул мне Ферин. — Он должен быть абсолютно уверен в себе и в том, что его никто не остановит. Но я не ожидал от него применения тёмной магии.

В унисон, эльфы, чародеи и вампиры стали заклинать воды озера. Из их пальцев потёк белый туман и опустилась на поверхность воды. Вода ним пыталась проломить барьер, и в местах, где туман был недостаточно густым, маленькие фонтаны пробивались на поверхность. Едва бурлящая влага начала пробиваться через белый покров, Элизия прошептала заклинание, и туман уплотнился. Затем он стал втягиваться под воду. Несмотря на то, что это выглядело так, словно он тонет в воде, я предположила, что эта белая взвесь ведёт борьбу с тёмными водами. Элизия, Мерлин, Майрон и Талин стояли на берегу с закрытыми глазами. При этом они держались за руки, как и все, кто стоял на берегу, так они были связаны друг с другом. Я надеялась, что этой могущественной магии Элин не сможет противостоять. Но он не был готов сдаться. То тут, то там цвет тумана менялся, сначала он стал серым, а затем почернел. Воздух вокруг нас стал прохладнее.

Ферин подвинулся ко мне ближе и приобнял одной рукой, чтобы меня согреть. В этот момент ничто не могло меня утешить больше, но всё равно напряжение и страх во мне снова начали нарастать. Что, если всего этого не хватит, чтобы победить Элина?

Тогда Элизия пошла вперёд, и всё построение двинулось следом за ней, прямо в воду. Тихая, устрашающая процессия начала движение, чтобы встретить Элина в его исконной стихии. Могло ли это хорошо кончится? В тот же момент, когда Элизия коснулась воды, черный туман начал отступать, словно магия эльфов, вампиров и чародеев распространялась в воде лучше. Элизия и Мерлин сказали что-то на языке, которого я не знала, и одновременно подняли руки к небу. Из горла остальных эльфов, чародеев и вампиров, без движения стоявших за ними, раздался крик. В этот миг посреди озера поднялась волна и покатилась к берегу. Я хотела отойти назад, но Ферин крепко держал меня.

— Всё закончилось, Эмма. Можешь больше не бояться.

Я с удивлением посмотрела на него, а затем на озеро.

Теперь в его водах доминировал один цвет, и они светились лазурно-голубым. Свет становился всё сильнее. Волна остановилась за много метров до берега, обрушилась, и мягко накатила на берег.

Но это была не только вода, там были и шелликоты. Со всех сторон к берегу прибило несколько фигур. Стражи, стоящие на посту приняли их и повели к Элизии. Я схватила Ферина за руку, чтобы пойти с ним к берегу.

— Эмма, подожди немного, мы должны быть уверены в том, что вернулись наши друзья.

Я не могла ждать, мне нужна была определённость. Мне надо было знать, есть ли среди них Кэлам. Я пробежала эти несколько метров так, словно от этого зависела моя жизнь, и в принципе это и было так. Когда я подошла ближе, эльфы образовали непроницаемое кольцо, и как я ни пыталась пробиться через него, против них у меня не было шансов.

Рейвен неожиданно оказалась за мной и потянула меня в сторону.

— Рейвен, скажи, что он там, и что с ним всё хорошо.

Она кивнула и я бросилась ей на шею.

— Он ранен, — сказала она, и я застыла, обнимая её.

— Не серьёзно, — добавила она. — Но он еще не пришёл в себя до конца. Вероятно, это последствие зелья Элина. Мы должны сначала проводить его в замок.

В этот момент кольцо эльфов распалось и мне наконец удалось его увидеть.

Он стоял там. Вместе со всем, кто помогал освободить его и некоторыми шелликотами, которых я не знала, и которых принесло вместе с ним.

Мы никого не потеряли, хотя некоторые были ранены.

Я не могла оторвать взгляд от него. На его лице был слабый намёк на улыбку. После долгой разлуки он показался мне красивее, чем когда-либо раньше. Я почувствовала, как меня заполняет бесконечное облегчение. Узел в моём животе исчез.

В водах озера погас свет, и стало темно. Мерцающий свет факелов окутывал нас теплом. Я не могла двигаться. Несмотря на то, как сильно меня к нему тянуло, я не могла решиться подойти к нему. Я смотрела, как Майрон хлопал Кэлама по плечу и как Питер обнимал Рейвен. Всем передалось облегчение от выигранной схватки.

Мерлин и его чародеи начали лечить раненых. У Кэлама шла кровь из руки, но он, похоже, не замечал этого. Я пыталась поймать его взгляд, но он был слишком занят поздравлениями и вопросами, чтобы поднять глаза.

Я всё еще не двигалась с места. Только когда процессия двинулась в сторону замка, я присоединилась к ним. Винс и Джоэль вели Кэлама между собой и даже после его протестов не отпускали его. Только вблизи я заметила, как он похудел, его волосы были теперь гораздо длиннее, чем раньше. Когда он отбросил волосы со лба, меня затопила волна нежности. Для меня он не стал менее привлекательным. Рейвен пробилась ко мне и коснулась моей руки.

— Эмма, что случилось? Ты так серьёзно смотришь.

Не дождавшись ответа, она шепнула мне на ухо:

— Подожди, пока Кэлам останется один, тогда тебе можно будет подойти к нему.

Я кивнула.

— Где Амия? — спросила она затем.

Я испуганно оглянулась вокруг. Все остальные вернулись со своих постов в лесу, пока происходила молчаливая схватка на берегу. Все, кроме Амии.

В тот же момент к нам подошёл Миро.

— Я не могу найти Амию, — робко сказал он.

Я сглотнула.

— Я оставила её в лесу…

Миро уставился на меня и недоверчиво покачал головой:

— Одну?

— Она ни при каких обстоятельствах не хотела идти со мной на берег, и я подумала, когда увидела огни, что… — несвязно забормотала я.

— Где? — быстро спросил он, и целеустремлённо побежал обратно к лесу.

Рейвен и я переглянулись и побежали следом. Некоторые, кто стоял вокруг, слышали, о чём мы разговаривали, и тоже присоединились к нам.

— Амия? — Миро начал звать её еще до того как он вошел в лес. Между деревьями было абсолютно темно. Пара эльфов с факелами догнали нас.

Я сунула в руку Миро факел и крепко сжала её.

— Тебе надо сконцентрироваться, Миро, тогда ты сможешь её почувствовать.

Мне этот дар всё еще казался странным. Но в данный момент у Миро был всего один шанс найти её.

Он быстро сконцентрировался и побежал глубже в лес. Буквально через несколько минут мы нашли Амию, сидевшую во мхах и безудержно всхлипывающую.

— Амия. Всё хорошо, — Миро встал на колени рядом с ней и притянул её к себе. Она тут же вцепилась в него.

— Скажи уже, что с тобой? Всё закончилось, все целы, никто сильно не пострадал, — попыталась я прорваться через её всхлипывания.

Действительно, через некоторое время она притихла и дала Миро поднять себя. Она пару раз вздохнула и посмотрела на нас заплаканными глазами.

— Элин был тут, — дрожащим голосом объяснила она.

— Он что-то с тобой сделал? — взволнованно спросил Миро.

— Он сбежал и почувствовал, что я одна в лесу, — пояснила Амия. — Я попыталась подвести его к тому, что надо предстать перед Советом, но он не хотел. Он скорее будет жить отверженным, чем подчинится приговору Совета. Этого он не переживёт, — она снова всхлипнула.

Миро обнял её одной рукой за плечи и слегка подтолкнул, чтобы идти.

— Я провожу тебя в замок. Тебе надо согреться и поспать. Мы можем поговорить обо всём завтра.

Краем глаза я заметила, как недоверчиво качали головой те, кто стоял рядом. Элин нарушил столько законов, и всё равно Амия его защищала.

— Она должна была его задержать, — прошептал один эльф, но взгляд Рейвен заставил его замолчать.

Добравшись до замка, мы с Рейвен уложили Амию в постель. Миро уходил от неё с тяжестью в сердце. Я держала её за руку, пока она не заснула.

Я рухнула в свою постель и снова принялась ждать.

 

Глава 11

«Пройдет немного времени и наступит день», — думала я чуть позже по дороге к комнате Кэлама. Первый день, когда он снова со мной. Мне это казалось нереальным. Я смогу в это поверить только когда он обнимет меня. Ожидание этого было невыносимо.

Миро стоял перед дверью в комнату и робко смотрел на меня.

— Мне очень жаль, Эмма, но он никого не хочет видеть. Ты должна понять, он очень утомлён, и Мерлин дал ему снотворное. Утром тебе можно будет к нему.

Я растерянно развернулась и пошла в свою комнату. Амия проснулась и сонно посмотрела на меня. Рейвен тоже выглянула с кровати.

— Что случилось? Почему ты не с Кэламом? — спросила Амия.

— Миро сказал, что он не хочет никого видеть.

— Он не мог иметь в виду тебя, — возразила Рейвен. — Миро просто осёл.

Амия провела руками по волосам и взяла накидку. Она взяла меня за руку, и не взирая на мои протесты, повела обратно через коридоры в больничное крыло.

— Миро, о чём ты вообще думаешь? — тихо заговорила она с ним. Миро так сжался от её упрёков, что мне почти стало его жаль.

— Амия, теперь я могу еще подождать, пока он проснётся, — примирительно сказала я.

— Он чётко сказал «никого», — запротестовал Миро.

— Это чушь, — перебила его Амия. — Возможно, он не знает, что Эмма здесь.

— Знает, — тихо возразил Миро. — Я сказал ему. Но он отчётливо сказал, что никого не хочет видеть.

Мы уставились на него, у Амии пропал дар речи.

— Пусти к нему Эмму всё равно.

Миро молча отошёл в сторону.

— Только ненадолго, Эмма, — попросил он. Я кивнула и открыла дверь. В комнате было темно, только слабый медовый свет луны проникал сквозь шторы. Не было слышно ни звука, кроме слишком частого дыхания Кэлама. Я тихо подошла к кровати и откинула полог. Кэлам лежал среди подушек и метался туда-сюда во сне. Только сейчас я заметила, что он поранил не только руку. Его живот был забинтован широкой белой повязкой. Я осторожно села на край кровати и погладила его горящий в лихорадке лоб. Волосы прилипли к влажной коже. Рядом с кроватью стояла миска с холодной водой. Я смочила полотенце, лежавшее в ней, и протерла холодным компрессом его лицо и пылающую от жара грудь. Он тут же успокоился, но через какое-то время он снова стал дергаться. Я еще раз охладила его лоб. Он снова был со мной. Я с трудом осознавала это. Я касалась его лица, его узких ладоней. Как же я скучала по нему.

У Элина больше нет власти над нами. Мы останемся вместе здесь, в Аваллахе. Все будет хорошо, говорила я себе, в то время как моё подсознание грызли сомнения.

Я ощутила усталость, и решила не возвращаться в свою комнату. Я хотела остаться с Кэламом. Я легла рядом с ним и обняла одной рукой его грудь. Осторожно я натянула на нас двоих тонкое одеяло и глубоко вдохнула аромат его кожи.

Когда первые лучи солнца проникли сквозь занавески, я встала. Еще раз я протёрла его горячий лоб холодным полотенцем. Он не проснулся. Потом я вышла из комнаты, мне нужно было принять душ и переодеться, тогда я вернусь обратно.

Миро сидел на полу рядом с дверью и спал. Отличный охранник.

Меньше, чем через полчаса, когда я вернулась, перед дверью стоял незнакомый мне эльф, и он не дал себя уговорить впустить меня. Весь день я ждала, что Миро или кто-нибудь еще позовёт меня. Но ничего не происходило. Я знала, что Питер был у Кэлама, потому что он рассказал нам, что он идёт на поправку. Жар спал. Для меня у него не было новостей.

Я становилась всё беспокойнее. Что-то было не так. Что ощущалось неправильно. Он не хотел меня видеть? Я снова пошла в больничное крыло, но как бы я ни умоляла, меня к нему не пускали.

Всё это становилось всё более и более неестественным. Кэлам был здесь, совсем близко. Но казалось, что он дальше, чем когда-либо.

Я решилась поговорить с Майроном, он должен быть в курсе того, что происходит. Однако, его не было в замке. Я стучалась к Мерлину — и тоже тщетно. Идти к Талину я не решилась, ведь я обидела его своими подозрениями.

Я пошла в нашу комнату. В тот же момент, как я вошла, мне стало ясно, что что-то здесь не так. Казалось, что вся группа в сборе, и все говорили друг с другом вразнобой, и я никак не могла понять, о чём речь. Прошло какое-то время, пока я разобралась: исчезли мисс Лавиния и Гавейн. Никто не знал точно, что случилось. Рейвен посмотрела на меня через толпу, и я дала ей понять, чтобы она зашла в комнату. Только когда за нами захлопнулась дверь, я спросила.

— Мисс Лавиния и Гавейн были союзниками Элина здесь в замке?

— Похоже, что так. Оба исчезли — но самое худшее — и об этом еще никто не знает, так что пообещай это сохранить в тайне — они похитили Мюрил.

Я застыла.

— Это же невозможно. Как они умудрились это сделать?

— Понятия не имею. Я предполагаю, что они долго это планировали. Во время схватки у них было достаточно времени, чтобы забрать зеркало. Мы сейчас собираемся у Талина, чтобы обсудить то, что вчера ночью произошло на озере.

Спустя недолгое время мы вошли в комнату Талина, где собрались все, кто вчера ночью был с нами на озере. Не было только Миро и Питера. Все смотрели на то место, где в прошлые дни стоял Мюрил. Теперь на отделке осталось только пыльная кайма. Шелковый платок, который закрывал зеркало, небрежно лежал на полу.

Еще до того как я смогла ясно осознать, что для нас значит потеря зеркала, в комнату вошли Миро и Питер.

— Ну, теперь когда все наконец-то объявились, — заговорил Талин, и в его голосе прозвучала саркастическая нотка, которая никогда от него не ускользала, — мы можем начать.

Питер втиснулся ко мне в кресло.

— Джоэль, Винс, расскажите нам, пожалуйста, что именно произошло на озере прошлой ночью? — попросил он их.

Винс посмотрел на Джоэля, чтобы он начал рассказывать.

— Сначала всё шло по плану. Мы поплыли к замку, каждый по отдельности и своей дорогой, как мы и решили. Встречались мы у входа, который мы с Винсом использовали в прошлый раз. Мы не заметили ничего особенного.

Он сделал паузу.

— Пэт и Джейсон остались у входа, чтобы никто не смог случайно войти сюда из замка и чтобы держать для нас этот путь открытым, — говорил дальше Винс. — Но потом внезапно всё пошло не так. Пока мы пытались добраться до комнаты Кэлама, нам бросилось в глаза, что стражи было гораздо больше, чем в наши предыдущие визиты. Несколько раз нам удавалось спрятаться только в последний момент. Когда мы добрались до коридора, где была комната Кэлама, мы поняли, что в этот раз на посту стоят четыре стражника. Мы решили, что каждый из нас должен одолеть по одному стражнику, и мы надеялись, что в комнате Кэлама стражи не будет.

Винс посмотрел на Джоэля, который продолжил вместо него.

— Мы дождались определённого момента и тогда напали. Глупым образом, одному из стражников удалось улизнуть. Остальных мы одолели и ворвались в комнату Кэлама. А там нас ожидал Элин с другими охранниками, и Кэламом под действием дурманного зелья. «Мои информаторы действительно были правы», — сказал он, когда мы вошли.

На лице Джоэля был испуг при воспоминании об этом.

— Позже нам стало ясно, что нас предали. Против такого преимущества у нас не было ни единого шанса. Стража окружила нас и повела нас и Кэлама наружу. Элин придумал нечто особенное, чтобы наказать нас и показать свою силу. Но он всё-таки не просчитал, что двое из нас будут ждать у тайного выхода. Когда Пэт и Джейсон увидели, что нас схватили, эти оба психа напали на всю группу. Отвлекающего маневра хватило, чтобы мы смогли вырваться. Без оружия мы мало что могли, но сдаваться без боя мы не хотели. Как только Элин понял наши намерения, он тут же начал призывать этот жуткий смерч. Мне кажется, он только и ждал возможности показать, что он владеет тёмной магией.

— Я был уверен, что мы погибнем. Все мы, без исключений, — перебил его Винс, и кошмар воспоминаний отразился на его лице.

Даже с берега смерч выглядел грозно, словно безымянный монстр, который поглотит всех и каждого. Как же парни чувствовали себя внутри него?

— Мы ни за что не могли выбраться оттуда, — продолжил Джоэль. — Элин заставил Кэлама смотреть на всё это. Он пытался вырваться, и чтобы удержать его от того, чтобы помочь нам, потребовалось четыре охранника. Элин стоял рядом, его всё это забавляло. Он хотел наглядно показать, что будет, и как он будет подавлять любое сопротивление. Затем Кэламу удалось освободиться, и он прыгнул в смерч. Элин приказал охране преследовать нас и убить. Если бы эльфы, чародеи и вампиры не пришли на помощь, мы не смогли бы пережить это всё, — закончил он свой рассказ.

— Благодаря Талину, — добавил Винс, — если бы ты не позвал их на помощь, мы бы все были мертвы.

Талин кивнул, а я еще глубже вжалась в своё кресло. Я, тупая овца, думала всё это время, что он стоял за предательством, а теперь выясняется, что он герой и великий спаситель. Это было ужасно неловко.

— Спасибо, что так подробно рассказали обо всём. Как вам всем известно, Элин сбежал после сражения, и с ними многие из его союзников. Они будут искать место, где они смогут беспрепятственно строить свои планы. За прошедшие годы Элин очевидно накопил богатый опыт по части использования тёмной магии. Ему удалось отделить себя от сознания своего народа, мы больше не можем его почувствовать. Он наложил чары на свой след и следы свих союзников.

При этих словах в комнате воцарилась мёртвая тишина.

— А сейчас он завладел Мюрилом, — медленно сказал он, и мы ощутили эту потерю с ним вместе.

— Никогда бы я не подумал, что Гавейн носил в себе предательство своего народа. Если бы я только знал…

— Никто из нас никогда не думал на Гавейна, — перебила его Рейвен. — Мы не доверяли только мисс Лавинии, но доказательств не было… — она запнулась. — Эмма навела нас на эту мысль.

Все посмотрели на меня.

— Это было просто какое-то неопределенное чувство, — начала я защищаться, — она подозрительно часто находилась рядом со мной, и ну да, каждый ведь знает, что я не мастер по части сокрытия мыслей.

Договорить мне не дали.

— Ты считаешь, что Лавиния могла всё это время шариться в твоей голове насчёт нашего плана? — голос Пэта звучал гневно.

— Нет, я следила за тем, чтобы бы Эмма более или менее закрывалась, — успокоила его Рейвен.

— Я думаю, она наблюдала за нами больше, чем мы думали, и они с Гавейном смогли сложить два и два. То, что Эмма хочет освободить Кэлама ни для кого в замке не было тайной. А вот то, что мы действительно это планировали сделать — уже да.

Это было в некоторой степени преуменьшено. Когда события сегодняшней ночи обсуждались в замке, гул стоял, словно в пчелином улье. Каждый, кто только сейчас узнал о событии, хотел точно знать, как оно было на самом деле и самые дикие слухи уже пошли по кругу. Большая часть из которых, что вполне ожидаемо, была полной нелепицей.

— Что мы можем сделать, чтобы вернуть Мюрил? — робко спросила Амия.

— Для начала мы ничего не будем делать. Большой Совет собрался и Элизия, Майрон и Мерлин будут убеждать фавнов, оборотней и другие народы в том, что их вмешательство было необходимым. Тёмная магия, к которой прибегает Элин, дала им это право. Это в их компетенции. Закон рассматривает такую ситуацию однозначно, — ответил Талин.

— Как чувствует себя Кэлам сегодня? — спросил Джоэль, проспавший до обеда.

— В соответствии с обстоятельствами. Раны не тяжелые. Последствия дурманного зелья, которым его поил Элин и потеря крови доставили много хлопот. Он всё время спит. Пройдёт несколько дней, пока ему полегчает, — ответил Питер.

— Когда мне наконец можно будет к нему? — шёпотом спросила я его.

— Понятия не имею, — Питер выглядел сокрушённо.

— Что случилось? — встревожено спросила я.

— Просто дай ему отдохнуть пару дней. Окей? Потом он спросит о тебе, я в этом уверен.

Я слишком хорошо знала Питера, чтобы знать, что он не говорит мне всей правды.

Я почувствовала, как в животе неприятно засвербило. Остальной разговор я слушала вполуха, погрузившись в свои размышления.

Что, если Кэлам меня больше не любит?

Что, если за время разлуки его чувства ко мне исчезли? Было ли это так невозможно? Мы не виделись почти год, не говорили друг с другом, не касались друг друга. Я любила его всё еще, но было ли у него также?

Из моих мыслей я вырвалась, когда голоса в комнате стали громче.

— Амия, я не понимаю, как ты могла его отпустить, ты должна была удержать его или хотя бы позвать на помощь!

Обвинения исходили от Джоэля, и Амия залилась краской от его слов.

— Я не могла, — прошептала она, — я не смогла удержать его от побега. Он всё еще мой брат, я не могла его выдать.

— Да я поверить в это не могу. Он нас всех почти убил. Можешь радоваться, что он не забрал тебя с собой. Что если бы он шантажировал тобой Кэлама? — заорал он на неё.

— Не смей на неё кричать!

Я никогда не видело Миро в такой ярости. Он обнял одной рукой плечи Амии, и она благодарно прижалась к нему.

Лицо Джоэля стало еще краснее, если это вообще было возможно.

— Не прикасайся к ней! — рявкнул он на Миро. — Она — твоя будущая королева. Как ты вообще смеешь…

Миро побледнел.

— А ну быстро все успокоились.

Талин оттащил Амию от Миро и посадил её на диван. Я встала и пересела к ней.

Бледная как мел, она смотрела на свои руки. Через какое-то время она подняла голову и взглядом поискала Миро. Она ласково улыбнулась ему, и он ответил ей. Обмен взглядами длился буквально секунды, и я не думала, что кроме меня его заметил еще кто-то.

Обсудив всё самое важное, мы возвращались в нашу комнату.

— Что у вас с Миро? — спросила я Амию.

— Что? Ты о чём?

— Я же вижу, как вы смотрите друг на друга и как он старается о тебе заботиться. Он вчера ночью чуть с ума не сошёл, когда тебя не нашли на берегу. Он почувствовал тебя в лесу. И не говори мне, что между вами ничего нет.

— Не говори об этом никому, — попросила она меня.

— Ты ведь влюблена в него, верно?

Она боязливо кивнула.

— Так это называется у людей, да?

— Не только у людей, овца. Вы со своими допотопными законами даже слов для этого не имеете, — встряла Рейвен.

Мы против желания засмеялись, и я сжала руку Амии.

Так я осознала, что и у шелликотов были классовые различия, которые делали брак невозможным.

Похоже, мир повсюду был несправедлив.

— Не повсюду, — влезла в мою голову Рейвен, — я могу быть с кем угодно, — она торжествующе нам улыбнулась.

— И ты расскажешь нам, кто этот счастливчик?

Она покачала головой.

— Ни за что.

Она повернула на следующую лестницу и побежала вниз.

— До скорого! — крикнула она и исчезла.

— Ты знаешь, кто он? — с любопытством спросила я Амию.

Она покачала головой и открыла дверь в нашу общую гостиную.

 

Глава 12

— Амия, я не понимаю. Объясни мне. Почему он не хочет меня видеть? Я жду уже четыре дня!

— Эмма, я не знаю, сможешь ли ты это понять… Ты столько для него сделала. А он теперь так себя ведёт…

— Он никак себя не ведёт! — резко оборвала я её.

Я почувствовала, как Рейвен попыталась меня успокоить.

— Прекрати! — я с яростью повернулась к ней. — Я не хочу быть спокойной, я хочу знать, в чём дело. Я думала, что когда мы его освободим, то…

Я замолчала.

И о чём же я думала? В законах его народа ничего не изменилось, в конце концов. Почему же в наших запутанных отношениях должно было что-то поменяться?

— Я никогда не полюблю его так, как его любишь ты, — послышалось жалобно от Амии.

Я резко развернулась к ней.

— Что ты имеешь в виду?

— Он хочет как можно скорее на мне жениться.

Я недоверчиво замотала головой.

— Нет. Этого не может быть. Скажи, что это неправда.

Она печально кивнула.

Я рухнула на свою кровать и посмотрела на них двоих.

— И сколько уже вы об этом знаете?

— Он сказал это Амии в день своего освобождения.

— Я пыталась поговорить с ним Эмма, поверь мне. Я не хочу выходить за него. Но он просто меня не слушал, — она начала всхлипывать в свою подушку.

Это звучало так душераздирающе, что я пересела к ней и погладила её по спине. Она села и обняла меня.

— Ты сестра, о которой я всегда мечтала и моя самая лучшая подруга. Я не хочу причинять тебе боль.

— Я знаю. Я не виню тебя.

— Он требует, чтобы я соблюдала закон. Я не имею права отказать ему.

Я кивнула и встала. Я заставлю его поговорить со мной, и я должна сделать это сейчас. Потом я не смогу набраться смелости, это я знаю точно.

Злая, я шла по коридорам. Без стука, я распахнула дверь в его комнату. По крайней мере, здесь больше не было охраны. Он и Майрон повернулись ко мне, когда я ворвалось. Оба удивленно посмотрели на меня. Майрон сориентировался первым.

— Я оставлю вас наедине, — пояснил он и поспешно покинул комнату.

Кэлам выжидающе смотрел на меня. Этот взгляд я знала, он был холодным и отсутствующим. Так он смотрел на меня, когда я первый раз увидела его в Портри. Моё сердцебиение медленно успокаивалось.

— Чего ты хочешь, Эмма?

Это был не его голос. Он звучал словно лёд.

В моей голове всё смешалось.

Наконец я стояла перед ним, лицом к лицу. Насколько же иначе я представляла себе этот момент. Теперь мне больше ничего не приходило в голову из того, что я хотела сказать. Всё, о чём я мечтала в этот момент все эти месяцы, куда-то исчезло.

— Амия рассказала мне, что ты настаиваешь на том, чтобы она вышла за тебя, — выпалила я и тут же пожалела об этом, едва слова сорвались с моих губ. Нападать таким образом было неправильно. Но пути назад не было — слова уже были сказаны.

— Ты всегда знала, что для нас это было предрешено. Пришло время провести ритуал.

— Но ты… ты не можешь этого сделать… — прошептала я.

Он сделал шаг ко мне. Медленно, словно разговаривая с непонятливым ребёнком, он проговорил:

— Эмма, наши отношения тогда, в Портри… были ошибкой. Мне кажется, ты знаешь это. Я благодарен тебе за твою смелость и настойчивость. Без твоих усилий я всё еще был бы во власти Элина. Поверь мне, я никогда не забуду об этом. Но я люблю Амию, и мы оба сделаем то, что мы должны сделать.

В моей голове всё перевернулась. Я слышала, что он говорило, но я не понимала его. Что он имел в виду словами «Я люблю Амию»? Она его не любит, чёрт побери! Он что, не знает об этом?

— Но она не любит тебя, — прошептала я и уже знала, что что бы я ни сказала, это не изменит его решения.

Он отвернулся и посмотрел в окно.

— Это не имеет отношения к делу. Она знает свои обязательства.

Я затрясла головой, но он больше не смотрел на меня.

— Я хочу чтобы ты осталась в Аваллахе, — сказал он через некоторое время. — Для тебя так будет безопаснее. В Портри мы не сможем защитить тебя. Ты останешься до того момента, как мы с Амией проведём церемонию. Надеюсь, тогда Элин потеряет интерес к тебе.

Он похоже с ума сошёл. Он что, думает, что я смогу спокойно смотреть на это? Да что же с ним стало? Это был не тот Кэлам, в которого я влюбилась. У этого сердце было из камня.

Почему Элин всё еще собирался причинять мне хоть что-то? У него уже явно другие проблемы.

Я развернулась, и не говоря больше ни слова, вышла из комнаты, пока моё сердце словно затягивал железный обруч. Рейвен и Амия посмотрели на меня с надеждой, но я не могла рассказать им о своём разговоре с Кэламом.

Я взяла свою куртку и пошла к озеру. Здесь было мирно, и не было ни следа той битвы, разворачивалась здесь несколько ночей назад.

Я не обращала внимания на всю эту красоту, меня затапливала злость. Охотнее всего я прокричалась бы и выплеснула всё это в мир, но с моих губ не слетело ни звука. Я села в траву.

Было глупо надеяться на то, что он всё еще любит меня. Он никогда не утаивал от меня того, что в конце концов повинуется законам своего народа. И Амия была частью закона. И как бы я ни хотела, я не могла её ненавидеть. Таким был её мир, и так было столетиями.

И в то время пока мы планировали его освобождение, я ни разу не задумывалась о том, что будет после. Теперь я казалась себе такой глупой. Как я могла подумать, что именно в Аваллахе он будет со мной? С другой стороны — даже если бы я и задумалась об этом — разве я бы не хотела всё равно, чтобы его освободили? Ведь на самом деле его освобождение исходило из моих эгоистических побуждений. И если бы я была чуть более дальновидной, мне было бы ясно, что после своего возвращения он сосредоточится на своём народе. Я ведь должна была его знать настолько хорошо. И что стало бы первым, что он бы для этого сделал?

В какой-то момент рядом со мной появился Майрон. Я взглянула на него.

— Позволь мне?

Он не стал дожидаться моего разрешения, а просто сел рядом.

— Сложно понять, почему он ведёт себя так, не правда ли?

Я молчала и смотрела на воду.

— Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы Совет разрешил ваши отношения и не оставлял шелликотам решение этого вопроса. Для Кэлама так было бы намного проще. Но я не уверен, что он решил бы иначе.

Я повернулась к нему.

— Я никогда не понимал, почему шелликоты не отменят наконец этот закон.

— Это возможно? — робко спросила я.

— Конечно. Они должны вынести на Совете Старейшин единогласное постановление. До сих пор еще никто не пытался изменить этот закон. И Кэламу придётся соблюсти его, если он хочет победить на выборах.

О чём-то подобном я и думала.

— Разводов не существует, конечно? — растерянно спросила я.

— К сожалению, нет, Эмма. Мне очень жаль.

Он поднялся.

— Пойдём обратно в замок. Мне не по себе от мыслей, что ты одна здесь. Мало ли что.

Я поднялась на ноги и отряхнула траву с штанов.

— Элин не рискнёт появиться вблизи замка, считает Талин, — возразила я.

— Да, может и так, но поскольку Талин больше не может установить его местонахождение, мы не можем быть в этом уверены. И он уже однажды проломил барьер, который защищал озеро. Он может это сделать снова в любой момент. Мы должны быть очень осторожны.

— Как ты думаешь, когда состоится церемония? — спросила я, несмотря на то, что каждое слово причиняло мне физическую боль.

— Я полагаю, что как можно скорее.

Вместе мы двинулись к замку.

— Что вообще решилось на собрании Совета? — неуверенно спросила я, не зная, стоит ли спрашивать.

— Волки и фавны признали, что мы в связи с обстоятельствами не могли действовать иначе. Теперь вся надежда на то, что Кэлам как можно скорее станет королём шелликотов и что всё на этом уляжется. Фавны предложили свою помощь в поисках Элина. Ни в одном лесу он не сможет спрятаться.

Это была хотя бы одна хорошая новость. Представить себе не могу, что бы случилось, если бы освобождение усилило бы раздор между народами.

— Никто не заинтересован в войне, Эмма. Все знают, что этим мы навредим только себе. Только если мы будем держаться вместе, мы сможем выстоять перед человечеством. Разумеется, я понимаю, что вервольфам, фавнам и другим созданиям, которые гораздо сильнее зависят от своей среды обитания чем мы, вампиры или чародеи, сложно принять наступление людей. Но война не станет выходом.

Он говорил так, словно он был на уроке. Конечно, он хотел как лучше, но для такой лекции у меня было недостаточно нервов.

— Майрон, я не хочу быть невежливой, но в первую очередь меня интересует, что решит Кэлам.

— Он уже всё решил, Эмма, — мягко ответил вампир.

Я кивнула, отвернулась и побежала к замку.

Не зная, чем мне еще заняться, я на следующий день пошла с Рейвен на собрание у Талина. Теперь, когда нам не надо было больше тайком встречаться в хижине на озере, мы собирались в его аудитории. Там было достаточно места для всех, и мы могли спокойно обсудить все новости.

Еще в коридоре мы услышали перешёптывание множества голосов. Когда мы с Рейвен остановились в дверях, первым, кого я увидела, был Кэлам, стоявший с Амией рядом с Талином и Джоэлем.

Моё сердце на миг остановилось.

Его волосы цвета корицы были немного длиннее, чем раньше. Следы болезни исчезли с его лица и черты его несли в себе покой и уравновешенность. На нём были джинсы и белая футболка. Он больше не выглядел таким истощенным, как в ночь своего освобождения. Я сглотнула и глубоко вдохнула, прежде чем вошла в комнату.

Он серьёзно спорил с обоими мужчинами. О чём они говорили, я не понимала. Я не могла оторвать глаз от него, и только когда Рейвен потянула меня к двум свободным креслам, я смогла отвернуться.

Миро и Ферин подсели к нам. Я надеялась, что моё горе не так сильно заметно, как это было у Миро. Я сжала его руку, и он грустно улыбнулся мне.

Он был готов пожертвовать своей жизнью ради Кэлама, а тот отнимал у него девушку, которую он любит. Как же тяжело ему сейчас приходится, спросила я себя. Хотя, возможно он смотрел на это иначе. В конце концов, он вырос на этих бессмысленных законах.

— Я знал, что Амия не выберет меня, — прошептал он мне, отвечая на мой немой вопрос.

— Неужели она не может защищаться?

Миро испуганно покачал головой.

— Она никогда так не поступит. Она не решится взбунтоваться против Совета старейшин. И я не стану от неё этого требовать. Но Кэлам — он мог отпустить её. Я надеялся на это, самую малость. Но судя по всему, он тоже выполнит решение Совета, принятое годы назад.

В этот момент Кэлам обернулся и разговоры в комнате стихли. Он говорил не очень громко, но его ясный голос был чётким. Я слушала звучание его слов, которые ласкали меня, словно шелковый платок.

— Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы принимали участие в моём освобождении и ради меня рисковали своей безопасностью и своими жизнями. Я постараюсь оправдать все надежды, которые на меня возлагает мой народ в ближайшие недели и месяцы.

Джоэль, стоявший с ним рядом кивнул и без выражения посмотрел на меня.

«Он всегда хотел, чтобы Кэлам следовал законам своего народа», — пронеслось в моей голове. Кэлам слишком многим ему обязан, он не станет его разочаровывать.

— Я хотел бы попросить вас быть на моей стороне и в дальнейшем. Я не верю, что Элин сдастся побеждённым. Мы не знаем? каковы его планы, не говоря уже о его местоположении. Мы должны быть готовыми к тому, что он попытается отомстить. Для реализации своих интересов он готов на всё что угодно. Он верит в то, что только он может защитить наш народ от людей. Его предательский план сделать меня недееспособным, чтобы победить в схватке, показывает, насколько бесцеремонно он собирается действовать. Мы должны быть готовы ко всему. Я уверен, что похищение Мюрила он планировал давно на тот случай, если его не выберут королём. Он готовил и место своего изгнания. И поскольку мы не знаем, где он прячется, мы должны быть вдвойне осторожны. Поэтому я прошу вас: будьте бдительны. Элин не должен знать, кто входит в узкий круг моих союзников. Обращайте внимание, кому вы рассказываете о наших встречах. Мы будем в безопасности только тогда, когда Элин и его союзники будут захвачены. Наша задача найти его, вернуть Мюрил целым и невредимым и передать Элина Большому Совету. Только тогда мы снова сможем спокойно спать. Элин непредсказуем в своей ненависти к людям.

Взгляд Кэлама скользнул дальше и оставался на мне чуть дольше, чем если бы это могло быть случайным.

— Теперь, когда он знает, что он один, только с немногими из своих союзников, он будет использовать любую представившуюся возможность, чтобы достигнуть своих целей. Если он начнёт причинять вред людям, то он настроит против себя весь наш мир. Еще не пришло время открыться перед людьми. И хотим мы этого или нет, нам придётся защитить людей от Элина.

Я стояла и смотрела, как он говорил. Он казался старше, чем год назад, старше и взрослее. Раньше я сравнивала его красоту с тёплой, блестящей в солнечном свете дождевой каплей, сегодня она была похожа на безупречный ледяной кристалл.

Я вышла из аудитории вместе со всеми, Миро и Ферин же присоединились к Джоэлю и Кэламу.

— Эмма, подожди.

Амия выбежала следом за мной и схватила меня за руку.

— Не хочу больше оставаться с парнями, — пояснила она.

— Амия, — неожиданно сказала я, словно по наитию, — я уезжаю из Аваллаха и возвращаюсь к своей семье.

Она остановилась и ошеломленно посмотрела на меня.

— Эмма, ты не можешь этого сделать. Ты не можешь так со мной поступить. Ты не можешь бросить меня одну.

— Ты не дна. У тебя есть Кэлам. Он будет заботиться о тебе, и присматривать за тобой.

Мой голос дрожал при этих словах, я не смогла это предотвратить.

— Я не хочу, чтобы он обо мне заботился. Ты сама это знаешь.

— Амия, — раздался в коридоре голос Кэлама, — ты идёшь? Нам надо к Майрону.

Она посмотрела на меня несчастными глазами и терпеливо вздохнула.

— Ты никому об этом не расскажешь, Амия. Пообещай мне.

Она кивнула и побежала к Кэламу, который собственнически обнял её за плечи одной рукой и увел за собой.

Я смотрела им вслед. Мои глаза словно горели.

Рейвен в нашей комнате не было. Мне бы стоило порадоваться тому, что я оказалась одна.

Я перебрала содержимое своего комода и решила по возможности прибраться. Сначала я рассортировала свои тетради и учебники, потом я сложила горкой книги, которые надо было вернуть в библиотеку. В последнюю очередь я занялась своими рисунками и вещами для рисования.

Я села на кровать и стала листать свою папку с рисунками. Последние полгода мне было совсем не до рисования. Было всего пять рисунков, которые я сделала в Аваллахе. На одном из них были горы и озеро, погруженные в тёплый вечерний свет. На другом была карандашом нарисована Амия, сидевшая с книгой на кровати. Замок я тоже пыталась рисовать, но из-за множества деталей мне не особо это удалось. Ферину картина понравилась и я решила подарить её на прощание. Амия тоже получит свой рисунок. Хотя я с удовольствием вспоминала бы её. Она казалась очень спокойной на этой картине — и счастливой. Я нарисовала её в тот день, когда она в первый раз мне рассказала, что любит Миро.

Листая дальше, я наткнулась на картины, нарисованные мною в Портри. На меня смотрел Кэлам. Он был почти на каждом рисунке. Казалось, что я старалась запечатлеть каждый момент с ним. Я отложила пять картинок из Аваллаха на кровать и пошла в общую гостиную. В камине горел огонь. Для начала июня в замке было довольно прохладно. Одby за другим листы полетели в пламя.

Кэлам перед домом священника. Кэлам у нашего маленького озера. Кэлам, играющий на гитаре, Кэлам в библиотеке и в магазине Софи.

Огонь пожирал одну картину за другой. Я заворожено смотрела на чёрные хлопья, остающиеся после. Дверь открылась. Рядом со мной стояла Амия и вытаскивала оставшиеся рисунки из моих рук.

— Не делай этого. Когда-нибудь ты об этом пожалеешь.

Я обернулась и увидела, что за ней стоит Кэлам и смотрит на меня своим ледяным взглядом. Я вытащила листки у Амии из рук и бросила все вместе в огонь. Пламя взвилось вверх, жадно пожирая бумагу. Не глядя на них двоих больше, я пошла обратно в нашу комнату. Я задернула полог на кровати и вжалась в свои подушки.

Эта ситуация была хуже, чем всё, что я раньше переживала с Кэламом. Мне было невыносимо видеть его с Амией, к тому же они были похожи на брата и сестру, а не на влюбленную парочку. Но от этого не становилось легче.

При наших встречах я ни разу не почувствовала, что Амия противится Кэламу. Она всегда с ним соглашалась. Меня тошнило от этой гармонии.

Почему она не протестовала? Почему она не сказала ему, что любит Миро?

А Миро? Он словно побитая собачка бегал вокруг и больше ничего почти не говорил. Никто не станет по мне скучать, в этом я была уверена. Может быть Рейвен, но последние две недели она постоянно находилась в библиотеке. Я подозревала, что она меня избегала.

В любом случае, она собиралась уйти из Аваллаха в следующем году, и я слышала, что Элизия лично выбрала Рейвен в качестве своей преемницы. Это была большая честь, и перспектива стать королевой народа эльфов заставляла её работать днём и ночью.

Я собиралась отправить Питеру письмо, чтобы он забрал меня. Ну а в последний момент я попрощаюсь с Майроном.

Несмотря на всё это, я посещала занятия, делала домашние задания и готовилась к контрольным, которые мы постоянно писали. С одной стороны, меня это отвлекало, с другой я задавалась вопросом, что эти знания дадут мне в моём мире. Альтернативой были бесконечные споры, на которые у меня никакого желания.

Мне хватило письма Питера, в котором он засыпал меня упрёками. О том, подумала ли я, что будет означать мой уход из Аваллаха для Кэлама. «Наверное, он обрадуется», — подумала я, читая. Или понимала ли я, что Элин всё еще охотится за мной. Да с чего бы?

По меньшей мере он пообещал никому не рассказывать о моём решении и забрать меня через 2 недели. Раньше он не мог, потому что учёба в Эдинбурге отнимала очень много времени.

Когда я прочитала эти слова, мне стало легче. Я не верила в то, что Элин всё еще интересуется мной. Кэлам женится на Амии, а Элин перед Амией виноват. К тому же, он уж точно будет рад тому, что Амия выйдет замуж за того, кто был предназначен ей еще в детстве. Я же была всего лишь эпизодом в жизни Кэлама.

С тоской я ждала того дня, когда за мной приедет Питер. Я радовалась тому, что снова увижу Амели, Итана, Бри и близняшек, тому что пойду к Софи в магазинчик с книгами, чтобы она побаловала меня чаем с кексами. Мир людей в своей нормальности казался мне гораздо притягательнее, чем когда-либо раньше. Приключений мне уже хватило до конца своей жизни.

Две недели означали еще и то, что я смогу принять участие в соревнованиях по прыжкам, которые должны будут состояться на следующих выходных.

После того как исчез Гавейн, нам назначили нового тренера по плаванию. Его звали Лорис. Он был точно так же, как и Гавейн, поражён моим талантом к прыжкам, и каждый урок он вдохновлял меня учить новые позиции. Часто я ходила к озеру во второй половине дня, чтобы потренироваться с ним. В воде я могла избавиться от своих мыслей, которые в основном крутились вокруг Кэлама.

Майрон предупредил меня и Лориса быть осторожными в воде. Ради моей защиты Лорис попросил эскорт, который плавал недалеко от барьера. Удержит ли он Элина в случае нападения, мы не знали. То, что он не показывался, я воспринимала как доказательство, того, что он потерял ко мне интерес.

Гораздо большую головную боль мне доставляло проявление моего света. Кроме крохотной искорки я ничего не добилась. Но это хотя бы было начало. Для моей жизни в мире людей это не представляло интереса, но моё тщеславие было задето, и я неустанно работала над этим. И не в последнюю очередь потому, что хотела доказать Кэламу, который участвовал в уроках плавания, что я умею это. Причина была совершенно инфантильной, я знала, но иначе я не могла. Я хотела произвести на него впечатление.

Спускаясь однажды за несколько дней до соревнований к озеру, я издалека увидела Кэлама и Лориса. Неужели он даже здесь не мог оставить меня в покое?

Они ссорились, их перепалку было слышно издалека. Когда они меня заметили, они замолчали, но я уже услышала то, что не должна была слышать. Кэлам пытался убедить Лориса в том, что моё участие в соревнованиях слишком опасно. Я с возмущением повернулась к нему. Он что, вообразил, что сможет запретить мне единственное, что всё еще приносило мне удовольствие?

Кэлам не посмотрел на меня, он развернулся и пошёл в один из маленьких домиков.

— Я не позволю запретить себе это, — сказала я Лорису.

Он покачал головой.

— Я знаю, Эмма, и я думаю, что Кэлам знает это лучше меня.

Он тихонько усмехнулся, и у меня появился чувство, что его это забавляет. Вообще я не знала ни одного шелликота, который обладал бы чувством юмора, как Лорис. Это сочеталось с тем, что он не выглядел таким же безупречным как большинство представителей его народа. На его лице были шрамы, они не уродовали его, но искажали черты его лица. Амия рассказал мне, что однажды ребёнком он попал в горящее нефтяное пятно и пережил это с большим трудом. Тем не менее, похоже, что это событие не особо убавило его приветливый темперамент.

Я ушла в кабинку и надела свой костюм. Когда я вышла, от меня не ускользнул взгляд Кэлама. Я знала, что красиво выгляжу в нём, даже он не мог отрицать это. Его взгляд скользнул по моему телу, и я увидела, что он с трудом отвернулся и прыгнул в воду. Я торжествующе улыбнулась.

— Он плавает вместе с эскортом, — пояснил Лорис в ответ на мой вопросительный взгляд.

«Он беспокоится обо мне», — снова эта глупая надежда…

Я скользнула в воду, чтобы разогреться, и потом начала свои упражнения с прыжками. Целый час я тренировалась до полного изнеможения, отрабатывая прыжки, с которыми я собиралась выступить в конце недели. Когда я скорее выползала, чем выходила из воды, рядом оказался Кэлам. Он обнял меня за талию, чтобы поддержать. Его тепло перетекло в моё тело. Я не знала, куда девать руки, больше всего хотелось обнять его за пояс. Прежде чем я сделала что-то необдуманное, я услышала его звенящий голос.

— Надеюсь, тебе понятно, насколько это опасно. Элин может использовать соревнования, чтобы прорваться в Аваллах при помощи его тёмной магии. Соревнования — одно из важнейших событий в году. Будут приглашены представители всех народов. Не могла бы ты быть более благоразумной и оставить эту затею?

Мы подошли к домикам, я подозревала, что Лорис держался в стороне. Он мог бы заступиться за меня перед Кэламом, но похоже, он не хотел лишаться расположения своего будущего короля. «Трус,» — подумала я.

— Я надеюсь, что тёмная магия Элина запечатлена при помощи других народов. И поскольку мы знаем, какими способностями он обладает, становится возможным защитить Аваллах от него.

Он зашипел, и прозвучало что-то вроде:

— Я знал, что ты неблагоразумна.

Затем он отпустил меня и пошёл переодеваться.

Я смотрела ему вслед, когда подошедший Лорис заметил.

— Я знал, что ты одна с ним справишься.

Я возмущенно посмотрела на него, но он так дерзко улыбнулся в ответ, что я просто не смогла на него разозлиться.

Переодевшись, я пошла в замок, чтобы поговорить с Рейвен насчёт соревнований.

Я не была сильно удивлена, когда она нашла аргументы Кэлама вполне справедливыми, но она пообещала поговорить с Элизией о дополнительной защите.

В день соревнований я проснулась с ощущением надвигающейся опасности. Опасения Кэлама не могли быть необоснованными. Желудок так сжался, что я не могла проглотить ни кусочка, не смотря на усилия мисс Саммер, которая на некоторое время взяла на себя обязанности мисс Лавинии. Здесь она мне нравилась гораздо больше, чем на уроках математики.

За час до соревнований я пошла с Амией к озеру. Я хотела как следует размяться. Было очень много народа. Я не знала, сколько ожидалось зрителей, но когда я увидела количество трибун, которые были построены на берегу озера, я испугалась.

— Амия, а сколько вообще гостей ожидается?

В Аваллахе было около трёхсот учеников. На этих трибунах поместилось бы в два раза большее количество.

— Как правило, около 500 человек. Соревнования очень хорошо посещают. Приезжают родные прыгунов и много представителей других народов.

Моё сердце уехало в штаны и ладони тут же вспотели от волнения. Амия заметила мою нервозность.

— Тебе не надо бояться. Большинство парней не могут прыгать так, как ты. Ты займешь одно из первых мест. Покажи этим воображалам, как ты вдохновляешь нас, девушек.

Пока она говорила, она застегнула мой костюм, затем она занялась тем, чтоб уложить мои волосы плотным узлом.

После того как она закончила, она обняла меня и крепко прижала к себе. Предстоящие соревнования на время прогнали её тревоги.

— Мне пора к Кэламу, — сказала она потом. — Я буду сидеть с ним на трибуне.

Я кивнула и на какое-то время осталась в кабинке одна, чтобы собраться с силами. Затем я вышла к озеру и начала плавательную разминку.

Когда прозвучала барабанная дробь, которая оповещала о начале соревнований, я уже немного расслабилась.

Участники встали перед трибунами, и Майрон несколькими словами открыл соревнования. Он поприветствовал зрителей и участников и пожелал нам удачи. Я была единственной девушкой и не особо надеялась занять какое-то из первых мест. Судьи встали на берег озера и жеребьёвкой определили последовательность стартов. Каждый из нас вытащил карточку с цифрой. Я вытянула шестёрку. Таким образом, я оказалась точно посередине и могла смотреть на прыжки моих соперников. Винс ободряюще улыбнулся мне, в то время как Джоэль мрачно смотрел в воду. Остальных противников я знала только по именам.

Передо мной исполняли хорошие прыжки, это я могла признать без зависти. То один, то другой исполняли комбинации, которые я не умела. Я нервно закусила губу. Взглядом я поискала Рейвен. Она сидела на трибуне рядом с Элизией. Рейвен заметила мою нервозность и послала мне успокаивающий импульс. И вовремя, потому что сейчас была моя очередь. Я вышла к краю озера и вошла в воду, затем я отключилась для мира и шума вокруг. Я знала, что я владею прыжками. Мне надо было сконцентрироваться и не думать ни о чём другом. Я погрузилась на глубину, чтобы спустя секунды взвиться вверх. Когда я разорвала поверхность воды, я услышала ликующие крики толпы. Я повернулась 2 раза вокруг своей оси, вытянулась и сделала двойное сальто и затем сложилась, как карманный ножик, чтобы беззвучно и прямо нырнуть в воду. Под бурные аплодисменты толпы я поплыла на берег, чтобы узнать оценки судей соревнования.

Винс хлопнул меня по плечу.

— Ты была просто бесподобна! — шепнул он мне на ухо.

Сам он слегка облажался на первом прыжке и тем самым списал свои надежды на какое-то место. Почти не дыша, я ждала решения судей. На трибунах стало тихо.

Наконец они подняли свои листы. Двое оценили мои прыжки на девятку из десяти и только один на на 8. Раздались бурные аплодисменты зрителей и несколько неодобрительных криков. Я была довольна, села на скамейку и стала ждать свой следующий выход.

Оценка была настолько хороша, что у меня появился шанс занять одно из призовых мест. Я критично наблюдала за прыжками остальных. Когда во второй раз настала моя очередь, я попыталась вложить в разбег больше сил. Я знала, что мне надо лучше следить за положением рук, иначе мне снизят оценку. Сконцентрировавшись полностью, я стрелой вылетела из воды. В воздухе я подогнула ноги, чтобы трижды повернуться и прямо в конце сделать четырёхоборотный винт. Во время тренировок мы пробовали только три оборота, но я неожиданно была уверена в том, что я смогу сделать и лучше. Затем я скользнула в воду.

Когда я вышла на берег, ощущения были неописуемыми. Толпа бушевала. Только Джоэль раньше вызвал такой же восторг. И это было справедливо, должна я отметить, потому что он был великолепным прыгуном. Винс бурно обнял меня.

Я давно уже не была так счастлива. Когда судьи оценили меня на одну 10 и две 9, я не могла поверить в такое счастье. Таким образом, я оказалась на 3 месте. О большем я и мечтать не могла.

Рядом с художественными прыжками целевые прыжки, которые нам сейчас предстояли, были почти скучными. Из глубин озера появились 13 колец. С каждым кругом их будут поднимать всё выше. Кто не мог преодолеть высоту, вылетал. Лорис тренировал меня до умопомрачения. Я доставала довольно высоко, но не знала, как высоко могут прыгать другие. После пятого круга остались только Джоэль, еще двое шелликотов и я. Обойти тех двоих я еще могла, но против Джоэля у меня не было ни единого шанса. Второе место мне было обеспечено и мне хватило бы его с головой.

На берегу мы предстали перед ликующими зрителями и ждали окончательных оценок.

Джоэль, как я и предположила, занял первое место. У меня был второй результат. Винс занял 6 место, но воспринял это хладнокровно.

Амия и Кэлам подошли к нам, чтобы поздравить нас и вручить кубки. Она широко улыбалась и крепко меня обняла. Кэлам остановился передо мной и вручил мне кубок.

— Поздравляю тебя, Эмма. Теперь я понимаю, почему ты обязательно хотела принять участие в соревнованиях. Я никогда не видел девушку, которая бы так прыгала. Я не думал, что такое возможно.

Он что, извиняется передо мной? Я так увлеклась этой абсурдной мыслью, что была совершенно ошарашена его поцелуем. Он обнял меня одной рукой, притянул к себе и поцеловал в щеку. К сожалению, дурацкий кубок немного мешал, но место поцелуя тут же запылало. Так же быстро, как обнял, он отпустил меня. Рейвен у него за спиной подмигнула мне. Когда она меня обнимала, она нагло шепнула мне на ухо:

— Ну что, на этом месте можно водичку кипятить?

Я почувствовала, как покраснела до корней волос.

По традиции победители турнира в самом коне показывали снова разные лёгкие прыжки. Джоэль, я и занявший третье место вышли на край озера и вместе поплыли на середину, где уже исчезли кольца. Сначала мы прыгали друг за другом, потом все вместе. Когда мы готовились к третьему прыжку, я их увидела. Были уже слишком поздно для того чтобы прервать прыжок. Их было около 20 шелликотов, которые собрались за невидимым барьером. Что-то засветилось, и барьер проявился. Через всё озеро прямо на нас ринулось пламя. Я услышала визг, а потом это случилось. В полёте я столкнулась с Джоэлем, и вокруг меня стало темно. Падение в воду стало последним, что я почувствовала.

Я пришла в себя только когда оказалась на берегу. Я тут же поняла, кто держал меня на руках, его руки горели на моей коже. Болела голова. Я хотела подняться, но Мерлин прижал меня обратно к земле.

— Всё будет хорошо, — попытался он успокоить меня. — Элин снова отступил, мы в безопасности. Огонь не смог сломить барьер. Позволь осмотреть твою рану.

Он ощупал мою голову, что было довольно болезненно.

— Сначала мы должны отнести тебя в замок. А то ты простудишься тут, — он оглянулся.

— Я могу идти, Мерлин, — заметила я, когда он послал за носилками.

— Даже обсуждать не хочу.

— Я донесу её, — Кэлам опустился на колени рядом со мной.

Я застонала. Неужели все шишки на меня сегодня?

— Я лучше подожду, когда принесут носилки, — выдавила из себя я, стараясь особо не шевелить больной головой.

— Я бы хотел как можно скорее убрать тебя с линии огня, и в конце концов, это не первый раз, когда я несу тебя куда-то.

Он поднял меня на руки, словно я бы не тяжелее пучка соломы. Я отметила, что у озера почти никого не осталось.

— Как долго я пробыла без сознания? — спросила я Кэлама.

— Не так долго, чтобы получить еще какие-то повреждения, но достаточно, чтобы напугать Амию до смерти.

— А где она? — снова спросила я.

— Разумеется, я отправил её в замок, после того как появился Элин. В любом случае, ушла она только после того как я выловил тебя из воды.

Он вытащил меня? Только сейчас я заметила, что он весь мокрый.

— Как там Джоэль?

— У него всё в порядке, его череп покрепче твоего, — он усмехнулся.

— Чего такого весёлого? — недоверчиво спросила я.

— Ну я бы раньше так не сказал, — ответил он.

«Полное безобразие», — возмущенно подумала я. Вместо того чтоб меня пожалеть, он надо мной смеётся. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

— Не беги так быстро, и так голова гудит здорово.

Если честно, я хотела бы использовать каждую секунду в его руках.

В больничном крыле он уложил меня на кровать и заботливо натянул одеяло поверх моего мокрого костюма. Появились Мерлин и Амия, и Кэлам исчез быстрее, чем бы мне того хотелось. Амия помогла мне переодеться, а Мерлин позаботился о моей голове. После он оставил нас с Амией наедине.

— Ты меня так напугала, — вырвалась у неё.

— Хммм… — прошептала я вместо ответа и почувствовала, как зелье, которым меня напоил Мерлин, постепенно начало действовать.

— Джоэль не мог тебя найти, и Кэламу пришлось прорываться через толпу, чтобы попасть к воде. Мне показалось, что он тоже запаниковал. Но зрители все одновременно пытались уйти с трибун. Это почти чудо, что никто сильно не пострадал. Молнии, которые Элин посылал через барьер, не смогли нас достать, но они ужасно выглядели и подняли адский грохот. Я пытаюсь понять, как он вообще такое сделал, я никогда такого не видела. Я так рада, что Рейвен поговорила с Элизией и барьер усилили. Иначе бы молнии нанесли еще неизвестно какой ущерб. Я даже подумать боюсь о том, сколькие из нас могли погибнуть.

По её голосу я поняла, что она плакала, но я так устала, что была не в состоянии ей ответить и тем более её пожалеть.

— Я так сожалею. Если бы Элину удалось кого-то убить, это была бы моя вина.

Он несла чушь. Я должна была ей сказать это, но в тот же миг провалилась в глубокий сон.

Проснулась я только на следующее утро.

Первым, кого я увидела, был Кэлам.

Я приподнялась в постели и застонала. Всё-таки моей голове сильно досталось.

Кэлам обернулся и посмотрел на меня.

— Что ты тут делаешь? — спросила я почти грубо.

— Хотел посмотреть как ты, узнать, как ты себя чувствуешь.

— Где Амия?

Мне было не по себе от того, что я была одна с ним в комнате.

— Спит еще, конечно же, как и остальные. Несмотря на инцидент, никто не захотел пропустить большую вечеринку вчера вечером. Кульминацию ты пропустила. Остальные праздновали то, что атака Элина обошлась без больших потерь.

— Ну конечно, досталось только полукровке, — уныло ответила я.

Он ухмыльнулся.

— Я же тебя предупреждал, что может что-то случиться. Но ты не хотела меня слушать. Как и всегда, в общем-то.

Он что, опять веселится? Похоже, что так.

— Рада, что тебя это забавляет, — тихо прошептала я.

Он подошёл к кровати, глядя на меня. Его взгляд скользнул по каждому изгибу моего тела.

— Я волновался за тебя, — наконец сказал он. — И я не перестану волноваться, пока не обезврежу Элина.

Я не знала, какой чёрт меня дёрнул, но это нежное признание было для меня уже слишком.

— Не надо себя принуждать, тебе не стоит обо мне беспокоиться. Я уверена, что найду кого-нибудь, кто справится с этим лучше, а вообще ты должен заботиться о своей собственной невесте!

В тот же момент его лицо словно окаменело и превратилось в ледяную маску. Он коротко кивнул и исчез из комнаты.

Я была уверена, что он больше не появится.

Спустя три дня я уже настолько оклемалась, что мне позволили вернуться в свою комнату. Кроме маленького пластыря от раны ничего не осталось.

Меня встретили в общей гостиной маленькой вечеринкой. Не знаю, хотели ли мои друзья возместить ущерб за пропущенный праздник, но в любом случае мы превратили ночь в день и праздновали моё второе место на соревнованиях.

Мисс Саммерс организовала на кухне восхитительное застолье, и несмотря на то что это был праздник группы, ночью заходили Мерлин, Майрон и Кэлам.

Пока Мерлин и Майрон меня снова поздравляли и спрашивали о моём самочувствии, Кэлам не удостоил меня даже взглядом. Возможно, большего я и не заслужила: Амия мне как минимум три раза рассказал, что без Кэлама я бы утонула, потому что Винс и Джоэль, которые были ко мне гораздо ближе, не смогли меня найти. Только когда за мной нырнул Кэлам и его свет озарил глубины озера, они смогли выпутать меня из сплетения водорослей.

В то же время Элин тщетно пытался разгромить трибуны своими молниями.

И хотя барьер сдержал разрушительную силу молний, но мерцающих над озером всполохов хватило, чтобы все запаниковали.

Амия утверждала, что я должна быть благодарна Кэламу. Что ж, это было нелегко.

Уже по привычке я сопровождала Рейвен на следующую встречу у Талина. Я не видела Кэлама четыре дня и ужасно тосковала по тому, чтобы хотя бы увидеть его.

Когда мы вошли в комнату, рядом с Талином сидел Майрон. Их лица были серьёзны, и только Майрон поприветствовал меня кивком головы.

В отличие от наших предыдущих встреч царило подавленное настроение, которое я не могла объяснить. Я села к Амии, а Рейвен к Ферину. Мы тоже замолчали. Я посмотрела на Амию и мне бросилась в глаза неестественная бледность её лица.

— Амия, что случилось? — прошептала я. Она не отреагировала. Было жутко от того как она сейчас сидела с широко распахнутыми глазами. В поисках помощи я повернулась к Рейвен, но она не обращала на меня внимания. По её лицу было очень отчётливо видно, что бывало редко, как она пытается проникнуть в чужие мысли.

Потом я увидела, как на её лице появилась растерянность, а затем ужас.

Майрон закрыл дверь и начал говорить. В начале его голос был таким тихим, что я едва его понимала. После первого предложения он откашлялся и начал заново, громче и чётче.

— Спасибо, что вы все пришли. Мы получили ужасную новость. Невозможно представить себе, какие она будет иметь последствия.

Мне стало не по себе.

— По ходу дела мы свяжемся с предводителями других народов, — сказал скорее сам себе. — Я не знаю, чем всё это кончится. Что будет.

Последние слова были едва понятны. Он развернулся и выбежал за дверь.

Мы с удивлением смотрели ему вслед. Как мог мужчина, подобный Майрону, настолько потерять самообладание? Он никогда не делал этого даже на минуту.

Талин вскочил и бросился следом за ним.

Кэлам закрыл дверь и какое-то время стоял отвернувшись от нас лицом к двери, словно собираясь с силами. Когда он обернулся, он был еще бледнее, чем Майрон, если такое вообще возможно.

— Вы должны извинить его, — он сделал неопределённый жест в сторону двери и прислонился к письменному столу Талина, словно опасаясь, что он сейчас упадёт. Я увидела, как его руки судорожно цепляются за столешницу. Не глядя ни на кого, он заговорил:

— Мы смогли узнать, откуда Элин черпает свои знания в тёмной магии. Со дня моего освобождения Элизия и Мерлин пытались разузнать об этом. Как вы знаете, все без исключения источники о тёмной магии и указания по её применению были уничтожены после Великих войн. Даже в библиотеке Аваллаха не осталось ни единой рукописи об этом. Нам было совершенно неясно, как Элин смог завладеть подобными знаниями.

Я почувствовала, как Амия рядом со мной схватила меня за руку и посмотрела на неё, неохотно отвернувшись от Кэлама, потому как пока он говорил, я могла бесцеремонно его разглядывать.

По щекам Амии текли слёзы. Я протянула ей носовой платок и попыталась её успокоить.

Кэлам посмотрел на нас, но продолжил.

— Как было сказано, теперь мы знаем, откуда у него эти знания.

Снов он сделал паузу и я не поняла, чего такого сложного в том, чтобы поделиться этим с нами.

В отличие от меня, другие не проявляли вовсе признаков нетерпения.

— Да говори уже, — вырвалось у меня, и я тут же схлопотала осуждающий взгляд.

— Он был у ундин, — прошептал Кэлам, и я не поняла ни слова.

Остальные очевидно знали, о чём он говорил, потому что по рядам прокатился коллективный стон.

— Где он был?

Миро использовал момент переполоха, чтобы втиснуться с другой стороны от Амии. Сочувствующе, он взял её за руку. Никто этого не заметил, потому что все говорили друг с другом.

Миро не отрывал взгляд от Амии, из чего я сделала вывод, что это разоблачение не было таким ужасным.

— Миро, я не понимаю. Откуда у Элина его знания?

Он посмотрел на меня, и я теперь смогла увидеть и в его глазах страх.

— Он был у ундин.

— Я что, обязана знать, кто это или что это?

— Водяные духи, — рассеянно пояснил он.

Запутавшись, я повернулась к Кэламу, и заметила, что в комнате образовалось несколько групп, которые спорили друг с другом. То тут, то там я слышала обрывки разговоров, но всё еще не могла никак понять, почему все так заволновались.

От Миро я ничего не добьюсь, это было ясно. Мне нужно взять информацию у самого источника. Я медленно пошла к Кэламу, который стоял с Рейвен и некоторыми другими, они взволнованно говорили с ним.

Я осторожно подёргала его за свитер. Через некоторое время я добилась результата.

— Эмма? — он повернулся ко мне, и в его глазах не промелькнуло ни единой радушной искры.

— Ты можешь объяснить мне, что это значит? Что они такое, эти ундины?

Он осмотрел меня с головы до пяток, словно размышлял, сколько информации мне можно доверить.

Я глубоко вдохнула, чтобы не наброситься на него от нетерпения. Это подействовало.

— Ундины это водяные духи.

Это я и так знала.

— Водяные духи, лишённые душ.

Окей, звучит жутковато.

— Они живут, прячась в ручьях и реках, а их пение сводит с ума того, кто его слышит.

— Ты считаешь, что Элин сошёл с ума от этого?

Он пожал плечами.

— Я не знаю, как он смог найти их, — сказал он сам себе.

Я молчала и ждала, скажет ли он больше.

— Тысячи лет назад ундины жили в городе Исс. Сегодня уже никто не знает, где находилось это место. Удины были многочисленным народом. Со временем они впали в гордыню и алчность. Однажды их богиня покарала их, уничтожив весь город. Ундины, пережившие бедствие, развеялись кто куда, отягощённые проклятием потерянных душ.

Пока он рассказывал, я почувствовала, как по мне побежали мурашки. Когда он умолк, я заметила, что все разговоры в комнате стихли.

— По непроверенным данным сегодня существует вместе 5 или 6 ундин. Но если честно, я не думал, что они есть на самом деле.

— Но почему они бездушные духи?

— Их богиня похитила их тела и души. С тех пор они прокляты жить таким образом. Предположительно, они являются в образе прекрасной женщины с длинными золотыми волосами. Но это всего лишь иллюзия, потому что они не обладают телами. Их глаза пусты. Существует очень мало свидетельств об этом, потому что большинство тех, кто встречает ундину, не выживает.

Джоэль перебил его:

— Элин пережил это и ему удалось разузнать их тайны. Я не хочу знать, что он им предложил за это.

В его голосе звучал страх. Чувство, о котором я не думала, что он будет на него способен.

— Вы думаете, что Элин был посвящен ими в таинства тёмной магии? — спросил Винс.

Кэлам и Джоэль одновременно кивнули.

— Но как вы об этом узнали?

— Мисс Лавиния предстала перед Элизией с повинной, — озвучил Кэлам следующую новость. — Гавейн бросил её после того, как от неё больше не было пользы.

Она этого не заслуживала, но мне было её жаль. Я слишком хорошо знала сама, что значила безответная любовь. Лавиния предала ради Гавейна свой народ и весь мир. Какого же она ожидает наказания?

— Вряд ли Элин хотел, чтобы мы узнали об этом. Это было очень смело с её стороны, — добавил Кэлам.

— Или расчетливо, — ввернул Джоэль.

— Или глупо, — возразил Винс.

— Мы должны отложить дальнейшие дискуссии на другой день, — Кэлам закончил беседу. — Мне нужно поговорить с предводителями других народов о том, что теперь будет, и как мы поступим. Амия, подойди, пожалуйста.

Он подошёл к дивану, на котором она сидела с Миро, протянул ей руку и вместе они вышли из комнаты.

На самом деле всё это меня больше не касалось. Через пару дней я исчезну отсюда и оставлю все эти ожившие сказки в прошлом. Я медленно вышла из комнаты, не без того, чтобы быть приговорённой Рейвен к полному молчанию. Неконтролируемая паника только бы ухудшила всё еще больше.

 

Глава 13

Я стояла у окна, глядя на площадку перед замком, когда подъехала машина Питера. Небо было серым, и бесконечно моросил дождь. Погода подходила моему настроению. Наконец наступил день прощания.

Я обернулась и в последний раз посмотрела на комнату, которую я делила с Рейвен и Амией. Мой угол выглядел одиноко. Постельное бельё я сняла и сложила в изножии кровати. Комод был убран. Больше ничто не напоминало обо мне.

Я буду скучать по ним обеим, и по всем друзьям. В последний раз я пригладила одеяло на кровати и вытащила из шкафа свою гигантскую сумку. Уже два дня она стояла внутри него собранная. Мне осталось только забрать умывальные принадлежности из ванной комнаты.

Когда я вернулась, в комнате уже стоял Питер. Я не услышала, как он стучал. Я сделала шаг вперёд, чтобы поприветствовать его, но его виноватый взгляд остановил меня, и моментом позже, мне стало ясно, почему.

За его спиной стоял Кэлам. От его вида мне стало одновременно жарко и холодно. Это последний раз, когда он вызывает у меня такую реакцию… надеюсь.

Я бы с удовольствием обошлась бы без последней встречи с ним, и после разговора с Майроном исчезла бы. Это было трусливо, но я чувствовала, что у меня нет сил для прощаний, и в особенности для этого. Я знала, что моё решение уйти и покинуть Аваллах, могло привести к проблемам, которые еще нельзя было предвидеть. Я знала, что моё поведение было эгоистичным и безответственным, и всё равно я не могла поступить иначе.

Льдисто-голубые глаза Кэлама сверкали.

— Я не позволю тебе покинуть Аваллах! — выпалил он.

В такой ярости я редко его заставала, но, тем не менее, я его не боялась.

— Ты не можешь мне приказывать, — твёрдо ответила я ему. Только очень внимательный слушатель услышал бы дрожь в моём голосе.

— Не будь так в этом уверена.

Он двинулся на меня, вырвал у меня из руки сумку и бросил её на мою кровать. Та недовольно скрипнула.

От меня не ускользнуло, что Питер пытался прокрасться прочь из комнаты.

— Для тебя в человеческом мире слишком опасно. Ты останешься в Аваллахе до тех пор, пока мы не узнаем, где Элин, и пока большой Совет не покарает его. Ты поняла меня?

Поверить не могу, что он со мной разговаривал в таком тоне!

— Что ты вообще о себе думаешь? Ты еще не король, и моим королём ты не будешь никогда! — закричала в ответ. — Я человек, и человеком я и останусь, это ведь то, что тебя беспокоит? Так вот, я возвращаюсь туда, откуда пришла. Можешь вместо меня осчастливить Амию и командовать ею. Уж она-то точно сделает всё, что ты требуешь, в этом я не сомневаюсь!

Кэлам отпрянул, я увидела, как он слегка побледнел, но остановиться я не могла.

— Ты раздут и тщеславен. Если ты собираешься так же командовать своим народом, то ты ничем не лучше Элина. Я собираюсь вернуться с Питером, и никто меня не остановит, и в последнюю очередь — ты!

Я дрожала и чувствовала, как к глазам подступили слёзы. Слёзы ярости. Я не буду перед ним плакать, я не покажу перед ним слабости. Я повернулась к кровати и взяла свою сумку. Мне срочно надо было выйти прочь из комнаты. Кэлам не произнёс больше ни слова, он просто стоял и смотрел на меня. Когда я проходила мимо него, он схватил меня за руку. Мою кожу тут же начало покалывать от его прикосновений. Он притянул меня к себе. На секунду посмотрев на него, я увидела Кэлама, которого я любила.

— Будь хотя бы осторожна, — его голос звучал просительно. Этот миг был короток, затем на меня снова смотрели два ледяных камня. Он отпустил меня и отошёл в сторону.

— Я не хочу тебя больше задерживать, — были его последние слова.

Я вышла из комнаты, и мне казалось, что коридоры замка сегодня беспощадно вытянулись в длину, словно не желая отпускать меня.

Питер с трудом за мной поспевал. Прощание с Майроном я отложила, в конце концов, Кэлам точно знал, куда я направлялась.

Я села в машину, и первые километры от Аваллаха в Портри мы проехали в молчании. Я была рада, что Питер меня не упрекал, несмотря на то, что на его лице было написано, что он не приветствует моё решение. С этим я не могла не считаться.

Каждый километр, отдалявший меня от Аваллаха и от Кэлама, освобождал меня. Я знала, что боль и печаль не заставят долго себя ждать, но мне казалось, что я не смогла бы провести больше ни одной минуты с Кэламом под одной крышей. Я думала о Рейвен и Амии и всех остальных, кто за прошедшие месяцы стали моими друзьями. Было странно представлять себе, что я больше никогда их не увижу.

— Рейвен и Амия сильно на меня рассердятся, как думаешь? — нарушила я молчание, посмотрев на Питера.

— Я оставил ей весточку с объяснением причин твоего ухода.

Я удивленно посмотрела на него.

— Я положил ей на стол письмо, пока ты ругалась с Кэламом, — добавил он, как мне показалось, виновато.

Я благодарно улыбнулась ему, и он с облегчением улыбнулся в ответ.

— Я не был уверен, предусмотрела ли ты это.

— Вообще я должна была это сделать, но у меня не хватило сил.

— Я попросил Рейвен поговорить с Амией. Боюсь, что по ней это ударит больше всех, — спокойно сказал Питер. — Она потеряла своего брата, а теперь еще и сестру. Кэлам запретит ей контактировать с тобой, это ты понимаешь?

Я кивнула.

— И ей придётся выйти замуж за мужчину, которого она не любит и который будет постоянно ею помыкать, — добавила я. Быть может, моя доля не настолько и плоха.

— Он очень сильно изменился. Он стал гораздо серьёзнее. Ты хотя бы раз задумывалась, что ему нелегко выполнить требования, которые перед ним ставит его народ? — спросил Питер.

Но я не была готова простить его поведение.

— У него был выбор, — упрямо возразила я. — Никто сейчас не заставляет его жениться на Амии. Возможно, позже появилось бы другое решение.

Я отвернулась к окну и теперь по моим щекам всё же покатились слёзы.

Питер взял меня за руку и сжал её, и к счастью, больше он ничего не говорил.

Моя комната выглядела точно так же, как когда я её покинула. Бри ничего не меняла, кроме того, что поставила на подоконник пару свежих цветов и постелила мне чистое постельное белье. Комната пахла свежестью и розами.

Я чувствовала себя дома на своём месте. Когда Амели вернулась из школы, я сидела с Питером и Бри на кухне. Она бросилась обнимать меня.

— Господи как же я по тебе скучала, — повторяла она снова и снова, пока Бри не оттащила её от меня. Когда чуть позже домой приехал Итан с Ханной и Эмбер и все сели за большой кухонный стол, поедая шоколадный пирог, испечённый Бри, мне казалось, что я вовсе и не уезжала.

— Ты обязательно должна пойти завтра со мной в школу, — болтала Амели. — Все рады тому, что ты вернулась из Штатов.

Я вопросительно подняла брови и посмотрела на Итана. Тот пожал плечами и, жуя, пояснил:

— Ну, мы должны были как-то объяснить твоё неожиданное исчезновение. Это было проще всего. Ты захотела на какое-то время вернуться, чтобы забыть Кэлама и побыть с твоими старыми друзьями. Большинство проглотило эту историю. Некоторым это, конечно, показалось опрометчивым. Но через какое-то время больше никто об этом не спрашивал, — объяснил он, искоса глядя на близняшек, оживлённо болтающих со своим старшим братом. С тех пор как Питер учился в Эдинбурге, редко случалось, чтобы он появился в середине недели.

— У меня есть выбор? — спросила я Итана, надеясь, что он даст мне один или два дня на то чтобы прижиться.

Но Амели его ответ не интересовал.

— Это не обсуждается, — перебила она меня. — Я обязательно должна тебя кое с кем познакомить, — загадочно добавила она, на что Итан закатил глаза и спрятался за своей газетой, а Бри, усмехнувшись, встала, чтобы убрать со стола.

Мало что изменилось за время моего отсутствия. Я хорошо себе представляла, что мне хотела показать Амели. Уверена, что это роскошный экземпляр парня, и уверена опять же, что без мозгов. Но, наверное, это всё равно было лучше, чем моя безответная любовь. Мне стоит в будущем либо снизить свои требования, либо я так и останусь старой девой. И то и другое было крайне непривлекательной перспективой.

Вместе с Амели мы помогли Бри прибраться на кухне. Потом Амели утащила меня в свою комнату, чтобы рассказать все сплетни за всё время, пока меня не было. Только вечером, когда я лежала одна в кровати, у меня появилось время, чтобы поразмыслить. Было странно снова иметь целую комнату в собственном распоряжении, но я привыкну и к этому, как и ко всем изменениям, произошедшим за последние два года. Я ворочалась туда и сюда, мне не хватало звуков, которые обычно исходили от моих подруг — тихого дыхания Амии и шороха карандаша Рейвен, скользившего полночи по бумаге и сохранявшего её мысли в дневнике. К счастью, сон не заставил себя долго ждать.

На следующий день, не успела я войти, как меня встретили, словно того самого блудного сына. Было здорово, что они скучали по мне. Джейми и Амели тут же начали строить планы на выходные. Охотнее всего они запихали бы в эти два дня любое занятие, пришедшее им в голову. После моих протестов мы решили идти в кино и в паб. Мне было всё равно, чем мы будем заниматься. Мне не удастся избежать воспоминаний о Кэламе, в какое бы место мы ни пошли, тут я была наедине с демонами своего прошлого. В этом отношении я уже укрепилась.

Объект страсти Амели оказался именно таким милашкой, как я и опасалась. Его звали Джейк, он был светловолос и привлекателен внешне, если кому-то нравятся рослые качки, чей интеллект исчерпан 3 предложениями. Это было несправедливо, но сейчас я вообще не могла сказать ничего хорошего о мужчинах в целом, что со временем исправится, как я надеялась.

Мой первый день был бы наполовину легче, если бы Тим и Брайан не цеплялись ко мне на каждой перемене, чтобы добыть побольше информации о моей предполагаемой личной жизни в США. К сожалению, мне было нечем их порадовать и пришлось высосать невероятные события из пальца.

Когда последний урок был позади, я не позволила отнять у меня поход к Софи в магазинчик. Несмотря на протесты Амели, которая не хотела отходить от меня ни на шаг.

На глазах Софи выступили слёзы, когда я вошла под привычный звон колокольчика. Она обняла меня, и мне показалось, что она не хотела меня отпускать. Магазинчик так знакомо пах старой бумагой и кожей, чаем и непременными ароматическими палочками, что у меня на глазах выступили слёзы, которые я попыталась сморгнуть.

Она посмотрела на меня сверху вниз, держа меня за плечи на расстоянии вытянутых рук.

— Как же ты повзрослела за это короткое время, — покачала она головой. — Для тебя это было нелёгкое время, ты должна обо всём мне рассказать. Кэлам пишет иногда, с тех пор как он свободен. Но должна сказать, его письма не особо выразительны.

— Меня это не удивляет, — прошептала я.

Но она, казалось, не услышала моих слов. Она усадила меня в одно из кресел, а сама пошла на кухню за чаем и кексами.

Было очевидно, что она ждала меня. Когда она вернулась, она перевернула табличку магазина так, что теперь снаружи было «закрыто», и села напротив меня.

Как вчера Амели, так и сегодня, мне пришлось рассказать ей всё про Аваллах и события, произошедшие со мной. Она терпеливо выслушала мои жалобы на поведение Кэлама.

Её реакция была не такой, на какую я рассчитывала. Нет, она не защищала его, но, увы, она была не такой, как я ожидала. Казалось, все понимают его лучше, чем я.

После двухчасового разговора мы вместе собрались идти обратно. Я заметила, что рядом со мной постоянно находился хотя бы один член семьи, даже когда я вчера пошла в сад, Бри не отходила от меня ни на шаг. Я надеялась, что со временем это кончится, сейчас же у меня не было ни сил, ни желания спорить из-за этого.

— Чем ты сейчас собираешься заняться? — спросила Софи, пока мы шли бок о бок к дому пастора.

— Сначала я попытаюсь мало-мальски окончить школу, я точно многое пропустила. Мне нужно нагонять. То, чему я училась в Аваллахе, не сильно мне поможет.

— Тебе стоит подумать о том, что ты будешь делать после летних каникул. Подача заявлений в университеты уже давно окончена.

Я не знала, с чего она взяла, что я собираюсь учиться в университете, но это на самом деле было вероятнее всего. Что значило, что вскоре я снова покину Портри.

— Я подумаю об этом, — пообещала я, прежде чем мы подошли к дому пастора. Доктор Эриксон поприветствовал меня сердечнее, чем я предполагала после своего «побега» из Аваллаха.

Позже он под каким-то предлогом проводил меня до дома, где закрылся с Итаном в его рабочем кабинете.

Мной занялась Амели, она начала готовить меня к вечеру. Я позволила ей без жалоб провести все процедуры, они доставили мне куда больше удовольствия, чем я ожидала. Мы перерыли её шкаф с одеждой, и я решила надеть один из её новых, якобы нереально модных топов.

— Нет, ты не наденешь с ним свои вытертые джинсы, — начала сопротивляться Амели, как только я их натянула. Топ сидел идеально, и я решила, что мои джинсы отлично к нему подходят.

— Вот. — Амели протянула мне пёструю длинную юбку, которая выглядела так, словно её сшили из кафтана Софи.

Я ошеломлённо посмотрела на неё и засмеялась.

— Амели, да ты шутишь. Я ни за что не надену эту цветастую штуку, забудь.

Она обиженно повесила юбку в шкаф, чтобы тут же вытащить оттуда крошечный кусочек ткани, который только при наличии богатой фантазии мог бы быть принят за мини-юбку. Я покачала головой, и штука исчезла в недрах шкафа. Амели не была бы моей Амели, если бы это могло испортить ей вечер.

— Значит, ты пойдёшь в этом изношенном шмотье, — она одарила мои любые штаны презрительным взглядом и потащила меня, невзирая на мои протесты к своему столику с косметикой. Она рисовала, растушевывала, выщипывала, я даже устала от этого. Напоследок она занялась моими волосами. Когда полчаса спустя она протянула мне зеркало, я признала, что выгляжу гораздо лучше, чем раньше. Лицо больше не было таким бледным, брови были аккуратно выщипаны и подведены. Глаза Амели неярко подкрасила различными оттенками серого, а на губы капнула немного блеска.

Я крутилась перед большим зеркалом в её комнате, любуясь собой, и она засияла, когда увидела мой восторг.

— Будет просто смешно, если тобой не заинтересуется ни один из парней в пабе, — заметила она, собирая свои вещи. Я покачала головой, но Амели не заметила этого. «Она никогда не поймёт, что для меня значил Кэлам», — подумала я и тут же отбросила эти печальные мысли. Сегодня вечером я собираюсь повеселиться и раз и навсегда оставить позади эту историю.

В 7 мы выехали, чтобы забрать Джейми. От меня не ускользнуло, что Итан настрого наказал Амели не спускать с меня глаз.

— Пап, Эмме не нужна нянька. Но если это обязательно, то я, конечно, найду кого-то, кто за ней присмотрит, — дерзко улыбнулась она.

— Амели, это не шутки, — вмешался Питер, сидевший за столом. — Мы не знаем, где Элин и что он собирается делать. Возьмите с собой мобильники, чтобы вы могли позвонить, если будет происходить что-то необычное.

— Это не лишено смысла, — сдалась Амели и быстро вытащила меня из дома, прежде чем мужчинам пришли в голову еще какие-то поучения.

После того как мы забрали Джейми, мы поехали в кино. Там шёл «Черный лебедь», о нём были хорошие отзывы. Пока Амели покупала билеты, мы с Джейми встали в очередь за колой и попкорном.

— Ты в курсе, что я порвала с Брайаном? — она говорила, пока я разглядывала людей вокруг. Несмотря на то, что я решила вести обычную жизнь, предупреждение Питера меня напугало. Немножко осторожности не помешает. В любом случае, нас окружали только пьющие колу и жующие попкорн подростки. Все совершенно обычно. Я попыталась расслабиться.

— Эмма, я с тобой разговариваю, — чуть толкнула меня Джейми, именно в тот момент, когда мне показалось, что за угол метнулась копна длинных снежно-белых волос. Когда я в панике посмотрела на то же место, там уже стояли две хихикающие девушки.

Я повернулась к Джейми.

— Брайан, — напомнила она. — Мы расстались.

— Но почему? Вы были так увлечены друг другом прошлым летом.

— Он хотел, чтобы мы всё время зависали с его приятелями. Каждый раз, когда я хотела пойти с ним в кино или поесть мороженого, он отказывался, — пожаловалась она. — Наедине со мной он хотел только смотреть телек или обжиматься.

«Мне бы твои заботы», — подумала я, но продолжила слушать, как она расписывала передо мной недостатки своих отношений с Брайаном. Я же старалась во время этого не озираться вокруг себя. Нехорошее предчувствие было трудно игнорировать. Я смогла выдохнуть только тогда, когда мы сели в зале и вокруг не оказалось ни одной беловолосой головы. Я ненадолго задумалась, не написать ли Питеру смску.

— С тобой всё в порядке? — коснулась меня Амели.

— Мне показалось, что в холле я видела кого-то с длинными белыми волосами, — тихо ответила я.

Амели тут же поняла, о чём я.

— Думаешь, надо сообщить Питеру?

— Ты ж знаешь, что тогда будет. Он умудрится притащить с собой армию, и наш вечер пойдёт коту под хвост, — шепнула она в ответ. — Давай подождём и после фильма подумаем, что мы можем сделать.

Еще раз внимательно осмотрев весь зал и не обнаружив ничего подозрительного, я решила сосредоточиться на фильме. Сначала мне было нелегко, но потом в некоторых местах стало так жутко, что мне удалось отодвинуть на время кошмары собственной жизни.

Когда мы вышли из кино на темную улицу, ничего подозрительного и в помине вокруг не было. Наверное, у меня была мания преследования.

Амели внимательно оглядела улицу.

— Побежали! — крикнула она, схватила меня за руку и понеслась так быстро, что Джейми с трудом не отставала. Тяжело дыша, через несколько сотен метров мы добежали до бара и Амели втолкнула меня внутрь.

— Что это было? — спросила Джейми, пытаясь отдышаться.

— Небольшой спортивный перерыв, — ответила Амели и начала проталкиваться к одному из столов, за которым она приметила Джейка.

— Привет, девчонки, — поздоровался он и жестом собственника посадил Амели себе на колени. — Как фильм?

— Весьма захватывающий, — ответила Амели и потянулась за его пивом. — Увы, никаких симпатичных мужчин. Но Эмма ни за что не хотела идти на романтический фильм.

Она посмотрела на меня с вызовом и отвернулась к Тиму. Я заподозрила неладное и повернулась к Джейми. Та, подняв брови, уставилась на танцпол, где Брайан обнимал длинноволосую блондинку.

Я слегка толкнула её.

— Пойдём возьмём колу, Джейми, — попыталась я отвлечь её.

Она кивнула, и мы стали проталкиваться через толпу к бару. Долго я здесь не продержусь, воняло пивом, сигаретным дымом и человеческим потом.

Мы заказали колу и решили подождать у стойки, пока Амели тоже надоест. Мои мысли невольно скользнули к той ночи, когда Кэлам внезапно оказался за мной в пабе и попросил меня потанцевать с ним. Тогда я не знала, кто он на самом деле. Он был просто самым привлекательным парнем среди всех встреченных в моей жизни. Я вздохнула, и Джейми посмотрела на меня.

— Это все еще из-за Кэлама?

Я кивнула, не сказав ничего.

— Я всё время задавалась вопросом, куда же он исчез в тот раз. Ты мне никогда об этом не рассказывала, — её тон стал требовательным.

— Он сказал мне только, что переезжает к родным в Лондон, — уклончиво ответила я. Доктор Эриксон еще тогда придумал это объяснение, и мы все придерживались этой версии. Джейми, похоже, в неё просто не поверила.

Она скептически посмотрела на меня.

— Мне не обязательно знать обо всём, — заметила она и печально и посмотрела на танцпол.

— По тебе так тоже не скажешь, что тебя отпустило после Брайана.

Она взглянула на меня, и мы обе начали смеяться.

— Что это с вами? Мне можно это пить?

Амели присоединилась к нам и принюхалась к моей коле.

— Там ничего нет, — ответила я, — мы смеёмся над своими неудачами в личной жизни.

Она сморщила нос и покосилась на танцпол.

— Брайану тоже можно посочувствовать, — грубо оценила она его партнёршу, и только сейчас я поняла, кто это. Валери. Раньше она всё время пыталась отбить у меня Кэлама.

— Вырядилась так, словно весь паб собралась совратить, — язвительно добавила она.

— Только Брайана, — ответила Джейми. — Как только исчез Кэлам, она тут же переключилась на него. Но ты этого не замечала, ты вообще тогда была не в себе.

— Пойду-ка я носик попудрю, — вставила я, надеясь, что когда я вернусь, она сменит тему.

— Я с тобой.

Амели проталкивалась следом за мной, не обращая внимания на толкучку.

— А ты чего не с Джейком? — спросила я, пока мы мыли руки.

— Он слишком много выпил и всё время меня лапает. Ненавижу это.

Она аккуратно подкрасила губы блеском.

— Может, пойдём? Мне тут нечего делать, — предложила я.

К моему удивлению, Амели кивнула. У Джейми тоже не было возражений, и я обрадовалась, когда мы вышли наружу на свежий воздух. Тут же вернулось и неприятное ощущение. Даже с Амели и Джейми у меня не было ни единого шанса, если появится Элин. У Амели было то же нехорошее ощущение, потому что она внимательно осматривала улицу.

— Пойдём скорее к машине, — прошептала я.

В этот момент за нами распахнулась дверь, и оттуда, горланя, вышли Джейк и Брайан.

Я застонала — этим вечером мне не хватало только двух пьяных парней.

— Эй, куда вы, девчонки, — едва разборчиво проговорил Джейк. — Не будьте занудами. Мы хотим еще немного потусить, давайте с нами.

Брайан, как несложно было заметить, тоже неровно стоял на ногах.

— Когда протрезвеете, дайте о себе знать, — отшила их Амели и потащила меня за собой.

Джейми, тоскливо посмотрев на Брайана, пошла за нами.

— Джейми, а кто вообще предложил расстаться? — обернулась я к ней, как только мы сели в машину. — Ты каждый раз смотришь на него, как раненая лань, — пояснила я.

— Я просто хотела, чтобы он больше заботился обо мне, — попыталась объяснить Джейми. — Он через какое-то время совершенно перестал быть ласковым. Ну и я подумала, что если я скажу ему, что ухожу от него, то он снова станет таким, как в начале.

Я в недоумении уставилась на неё.

— Отличная тактика, — заметила Амели, глядя на Джейми через зеркало заднего вида, словно на какой-то редкий экспонат.

— Спросила бы ты меня раньше, я бы тебе сразу сказала, что это не сработает никогда в жизни.

— Ну а что я еще могла сделать?

— Джейми, ты достойна лучшего, — посочувствовала я.

Но моя попытка подбодрить её потерпела неудачу. Она уронила голову на заднее сидение и прошептала что-то невнятное в обивку.

— Я ей тоже уже говорила. Раз сто. И никакого толка. Теперь у меня две подруги с разбитыми сердцами. Надеюсь, вы больше не будете так серьёзно относиться ко всем этим амурным делам.

Я засмеялась, и тут же Амели и Джейми засмеялись вместе со мной.

На следующей неделе меня взяла в оборот школа. Один экзамен следовал за другим, так что у меня не было времени на размышления. Итан принял решение протащить меня через выпускные экзамены. Днём и ночью он мучил меня задачками, что имело положительный побочный эффект: думать было некогда. Он смог добиться того, что некоторые экзамены я могла досдать и на каникулах.

Когда мы с Амели наконец-то более или менее успешно сдали все экзамены, время, проведённое в Аваллахе, показалось мне сном.

Воспоминания о Кэламе все еще причиняли боль, но я отодвинула их в самый дальний угол своего сердца. Часто я скучала по Амии и думала, как она там. К сожалению, она не ответила ни на одно из моих писем, которые я отправила Питеру с просьбой передать ей. У меня ведь не было её адреса. Но как-то ведь должна работать почта и в Аваллахе, ведь я там получала письма от Софи и Бри и отвечала на них.

А потом пришло письмо. Однажды утром оно оказалось у меня на подоконнике, придавленное небольшим камешком, чтобы его не сдуло ветром. Я удивленно крутила в руках кремовый конверт. «Для Эммы» — было там написано, и только при втором прочтении я узнала почерк Амии. Я задумалась, как же письмо попало сюда, и осмотрелась. И тут я увидела Моргану, которую сидела на одной из ветвей яблони перед окном моей комнаты и качалась туда-сюда.

— Моргана, что ты тут делаешь? — тихо окликнула её я, открывая окно, чтобы маленькая фея могла влететь внутрь. Она устроилась на моём письменном столе и с упрёком посмотрела на меня.

— Что такое? — спросила я, — с каких пор ты устроилась работать почтальоном?

— Я это делаю только ради Амии, — объяснила кроха. — Ты со мной даже не попрощалась. Амия никогда не была столь решительна.

Я сделала сокрушённое лицо.

— Тогда ты точно не единственная, кто на меня сердится, — заметила я.

— О, Ферин тоже явно не был в восторге. А вот Кэлам просто бушевал, — она дерзко улыбнулась.

— Он знал, что я ухожу, — начала я защищаться. — Он пытался остановить меня, но я не могла больше это выдерживать.

Теперь Моргана смотрела на меня с пониманием.

— Ты знаешь, что в письме? — со страхом спросила я и снова взяла его в руки.

— Это приглашение, — подтвердила Моргана мои опасения.

— На свадьбу?

Она кивнула.

— Она действительно думает, что я приду? — растерянно спросила я.

— Мне кажется, она не просто думает, она хочет этого больше, чем всего остального. Поэтому Амия попросила меня передать тебе письмо, а не отправить с помощью почты фей, как остальные приглашения.

— Почта фей?

Об этом я никогда не слышала.

— Ты никогда не удивлялась, почему на письмах, которые ты получала от своей семьи и от Эриксонов, не было почтовых марок? — она умудрённо покачала головкой на моё невежество.

Действительно, я не обращала на это внимание. Я не решалась вскрыть конверт.

— Давай уже, открывай, — потребовала она, — письмо не кусается.

Этого я тоже не боялась.

Наконец я вскрыла конверт и вытащила нежно-зелёную прозрачную бумажку. Я пощупала её и поняла, что это была не обычная бумага.

— Это грамент, его делают из водорослей, — просветила меня Моргана. — А чернила — это настоящие чернила осьминога.

Чернила осьминога… Я посмотрела на почерк Амии, тянущийся ярко-голубым по бумаге и осторожно погладила его. Только потом я стала читать.

«Сообщаем о нашей свадьбе

Амия и Кэлам —

дочь и приёмный сын Ареса, короля шелликотов.

Празднества начнутся в третье воскресение августа в Аваллахе.

Мы ждём вас».

— «Мы ждём Вас»? Наглость. У меня что, нет выбора?

Фея проигнорировала мой вопрос.

— Будет грандиозный праздник. Весь Аваллах стоит на ушах из-за подготовки. К счастью сейчас каникулы, и учеников почти нет, так что мы можем обо всём позаботиться.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Там еще записка в конверте, — сказала она вместо ответа. Я еще раз заглянула внутрь и действительно, там была маленькая записка. Обычная бумага. Я стала читать.

— «Дорогая Эмма, я знаю, что требую слишком многого и несмотря на это, я умоляю тебя. Приходи. Ты должна быть рядом со мной. Одна я это не выдержку. Пожалуйста, пожалуйста, приезжай.

Твоя сестра».

— Ей не стоит давить на меня тем, что я её сестра. Это просто неприлично.

Моргана хитро улыбнулась.

— Я с ней поговорила и Рейвен тоже считает, что такая причина оправдывает средства.

— Да вы просто сговорились втроём!

Моргана кивнула.

— И что я должна передать Амии?

— Можно я хотя бы пару дней подумаю об этом? — попыталась я выкроить время.

Фея покачала головой.

— Мне нельзя возвращаться, пока ты не пообещаешь, что приедешь.

— Но как же так-то вообще? — заныла я — Как я ей помогу? Без меня у неё получится гораздо лучше!

— Она считает иначе, — терпеливо ответила Моргана

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Амели.

Моргана вспорхнула и начала озираться в поисках укрытия, но уже было слишком поздно.

— О, боже мой! — вырвалось у Амели. — Что это такое?

— Амели, это Моргана, фея из Аваллаха, — объяснила я.

Амели кивнула и для разнообразия потеряла дар речи.

— Моргана, — продолжила я, — это моя кузина Амели.

— Очень приятно, — фея слегка поклонилась и снова уселась на письменный стол.

Амели шлёпнулась на мою кровать.

— Отпад, — произнесла она, — ты наверное упадёшь, если я скажу, что не верю в фей?

Моргана закатила глаза.

— Она принесла письмо от Амии. Дата свадьбы назначена, — прервала я разговор.

Мне не пришлось ничего объяснять Амели, она тут же поняла, что это значит.

— Ох Эмма, мне так жаль… — она взяла меня за руку.

— Она хочет, чтобы я приехала.

— Что?!

— Вот видишь, — повернулась я к Моргане. — Она тоже не понимает. Да никто этого не поймёт.

— Но ты нужна Амии, — Моргана не сдавалась.

— Что значит «она нужна Амии»? — повернулась к ней Амели.

Та охотно ответила:

— Амия совсем не рада такому развитию событий. Она все время надеялась, что Кэлам передумает. Но он принял решение оправдать ожидания своего народа, и к ним относится в том числе и этот брак.

Амели кивнула.

— Она не смогла его переубедить, верно? Она не сказала ему, что любит Миро.

Моргана покачала головой.

— Она недостаточно отважна для этого. Только Кэлам может расторгнуть помолвку, и у него нет на это причин.

Я протянула Амели приглашение, и она внимательно его прочитала. Потом она опустила руку с письмом.

— Я считаю, ты должна поехать. Ты не можешь её бросить одну.

— Супер, ну хотя бы ты могла бы быть на моей стороне!

— Я на твоей стороне, Эмма. Но представь себе, что ты обязана выйти замуж за человека, которого ты не любишь? Как бы ты себя чувствовала? Если ты не приедешь, Амия будет думать, что ты зла на неё. Ты же не хочешь этого, верно?

Я покачала головой.

— Конечно, не хочу. Но я и не хочу видеть то, как будет проходить свадьба. Это ведь не так трудно понять? Кэлам — любовь всей моей жизни, и теперь он женится на моей сестре. Хуже, чем в самом безвкусном фильме.

— Она приедет, — повернулась Амели к Моргане. — Можешь быть в этом уверена. Скажи Амии, что Эмма не бросит её одну.

Моргана снова поклонилась ей.

— Большое спасибо. Я передам Амии.

Потом она выпорхнула через окно.

Мы с Амией молчали.

— Ты поедешь со мной, — сказала я ей через некоторое время. — Одна я туда не сунусь.

— С огромным удовольствием. А это вообще получится?

— Понятия не имею, но наша семья уже так глубоко сидит во всей этой истории, что это уже неважно. Одним человеком больше, одним меньше… Надо спросить Питера.

Я пыталась говорить обнадеживающе, но не была уверена, что это возможно.

— Я сейчас же ему позвоню, — Амели пулей вылетела из комнаты.

Я размышляла. У меня были еще три долгие недели, за которые я могла придумать искусную стратегию отговорки. Я могла заболеть. Я могла отказаться. Я… Больше ничего в голову не приходило. Но у меня было время. Что-нибудь я придумаю.

— Питер тоже получил приглашение, — сообщила мне Амели за ужином. Я вопросительно посмотрела на неё.

— Я позвонила ему в Эдинбург, — пояснила она, — и спросила, могу ли я тоже поехать.

— И что он сказал?

— Он спросит Кэлама. Если Кэлам меня пригласит, я могу ехать. Он позвонит через пару дней.

— Ты правда хочешь это сделать? — посмотрела на меня Бри.

— О желании и речи не идёт. Хотела бы я иметь выбор. Но Амия обязательно хочет, чтобы я присутствовала.

Бри кивнула.

— Ей тяжело. Ты должна быть рядом. Больше у неё нет семьи.

Отлично, как будто я обо всем этом не знаю. Теперь еще и из-за Бри меня кольнула совесть. Я отодвинула стул назад и поднялась.

— Если вы не против, я бы хотела пойти в сад.

Итан кивнул, хотя он терпеть не мог, когда кто-то вставал из-за стола до того, как все закончат.

Я взяла куртку с вешалки и вышла наружу.

Зачем они так со мной поступали? Амию я еще могла понять. Но Кэлам? Он должен был запретить ей это. Я не могла себе представить, что он жаждет меня увидеть. Уверена, что он надеялся завершить главу с Эммой в главной роли. Заполучить меня в качестве свояченицы вряд ли было в его интересах.

Я металась туда-сюда. С одной стороны мой желудок сжимался от одной только мысли о том, чтобы увидеть его, с другой стороны я не могла себе представить то, как я буду смотреть, как он навсегда будет оторван от меня. Но на самом деле он давно принял это решение. И это было всего лишь его скреплением.

Я знала, что этот день наступит. Так что я поеду и закончу всё. Еще один раз.

 

Глава 14

Моё терпение таяло с каждым днём. Что скажут Кэлам и Амия на то, что я настаиваю на присутствии Амели? Позволят ли ей приехать?

Это было выше моих сил, поехать в Аваллах без неё. Причина требовала всей моей смелости, выстоять в одиночку казалось невозможным. Амели будет рядом со мной, что бы ни происходило.

Пару дней спустя появилась Моргана и передала второе письмо от Амии. Она просила меня приехать на неделю пораньше, чтобы она могла провести со мной немножко больше времени.

Это её желание я бы выполнила с удовольствием, и не в последнюю очередь потому, что я сама очень тосковала по Аваллаху. Увы, письма с разрешением для Амели не пришло.

— Моргана, я ведь написала, что не приеду без Амели. Почему Амия ничего по этому поводу не написала? Не знаешь, говорила ли она по этому поводу с Кэламом?

— Они оба из-за этого пошли к Майрону. Кэлам не хотел разрешать, но Амия его буквально умоляла. Через какое-то время он сдался. Но я не знаю, что на это сказал Майрон. Мне очень жаль.

В этот момент зазвонил мой телефон. На том конце провода был Питер.

— Амели может ехать, — сообщил он мне. Амели, слушавшая вместе со мной, взвизгнула и так крепко меня обняла, что я выронила телефон на пол. Она прыгала и скакала по моей комнате и так визжала, что Бри и близняшки прибежали сюда, чтобы посмотреть, что с ней происходит.

Моргана укрылась в безопасности за моим ноутбуком.

Я еще раз попыталась дозвониться до Питера, который положил трубку.

— Она действительно может поехать? — недоверчиво переспросила я.

— Майрон лично дал разрешение, — заверил меня Питер. — Амели является членом семьи, и это позволяет ей сопровождать меня в Аваллах. В конце концов, каждый Посвященный может прийти в сопровождении кого-либо, это может быть сестра, жена или дочь, — объяснил он.

Пока он говорил, я наблюдала за Бри. Она покачала головой, когда увидела вошедшую в раж старшую дочь и шуганула малышей из комнаты. Мы старались держать события от них в тайне, хотя с каждым днём это становилось все сложнее.

— Тебе разрешили ехать? — Бри скрестила руки на груди. Она с самого начала дала понять, что такой поворот ей не по душе. К её сожалению, она не могла запретить Амели эту поездку — та, в конце концов, уже давно была совершеннолетней.

Так что ей пришлось обойтись предостережениями, и она не упускала для этого ни единого момента, пока Амели была рядом. Что вовсе не испортило той радостного предвкушения. И чем тише становилась я в последующие дни, тем непоседливее была она.

Наконец настал день отъезда. Я была немногословна, и во время поездки в разговоре участвовали в основном Питер и Амели. Амия ждала нас на парковке и бросилась меня обнимать, как только я вышла из машины.

Она выглядела истощённой. Вовсе не так, как должна выглядеть невеста, которая в ближайшие дни выйдет замуж за любовь всей своей жизни. Такого я не ожидала, но эта несчастная фигура, стоявшая передо мной, вызывала сожаление.

Она проводила нас в замок. Я и Амели будем жить в тех же комнатах, где я жила, когда приехала на собрание Совета с Кэламом. Мне было немножко жаль, что мы спали не в одной комнате с Рейвен и Амией.

— Мы будем есть все вместе в зале, — рассказала Амия. Здесь пока только некоторые учителя и пара друзей. Мы решили, что так будет лучше для всех.

Я кивнула.

— Я так рада, что вы приехали, — повернулась Амия к Амели. — Моргана рассказала мне, что это ты переубедила Эмму. За это я буду тебе вечно благодарна.

Амели ответила улыбкой.

— Я оставлю вас, чтобы вы могли разобрать вещи. Пойду, скажу Рейвен, что вы прибыли. Через полчаса заберу вас на обед.

— Улёт! — воскликнула Амели, высказывая своё мнение о каждом уголке комнаты, который она рассмотрела, после того как Амия вышла. На секунду я задалась вопросом, насколько хороша была идея взять её с собой, но в любом случае, иначе бы я чувствовала бы себя одиноко.

Амия стала мне чужой. Я не могла точно сказать, было ли дело во мне, или в Амели. Я надеялась, что это ощущение не задержится надолго.

Позже я и Амели следовали за Амией в Большой зал. Я нервничала всё больше. Как поведут себя мои друзья по отношению ко мне, после того как я сбежала, не попрощавшись? Сердятся ли они на меня? Будет ли Рейвен меня упрекать? Я начала колебаться, как всегда, когда я волновалась, но пути назад не было.

Как и при моём первом визите, был накрыт праздничный стол, пусть и не такой большой. Когда мы вошли, к нам обернулись знакомые лица. Мне навстречу вышел Майрон и взял меня за руки.

— Ты не попрощалась со мной, Эмма. В нашем мире то считается крайне невежливым.

Его голос звучал строго, но он улыбался.

— Прости, — прошептала я.

Мерлин приветственно погладил меня по голове и улыбнулся. Я не ожидала, что буду так рада снова всех увидеть. Ко мне протолкнулся Ферин и обнял меня.

— Я никогда не прощу тебе, что ты так просто всех нас бросила, — шепнул он мне на ухо, чтобы остальные этого не услышали.

— Иначе было никак, — прошептала я и крепко обняла его. Тут я увидела стоявшую позади него Рейвен.

— Ферин уже взял себя в руки, но он был реально зол, — сказала она.

Кэлам был единственным, кто остался стоять во главе стола. Когда я посмотрела на него, он подошёл к нам, протянул руку и холодно произнёс:

— Здравствуй Эмма, хорошо, что вы приехали. Амия очень рада этому.

Я кивнула и попыталась не замечать дрожь в руке. Он всё еще имел на меня это телесное воздействие

— Давайте же займём наши места и начнём трапезу! — воскликнул Мерлин и хлопнул в ладоши. Кэлам отпустил мою руку и повернулся к Амии. Он приобнял её и повёл на её место. Я смотрела им вслед и старалась игнорировать своё сердцебиение.

Меня подтолкнул и потащил за собой Ферин.

— Давай расскажи мне, как прошли твои последние недели. Ты скучала по нам?

Он так искренне на меня смотрел, что я непроизвольно рассмеялась

— Лучше ты расскажи, кто сейчас твоя большая любовь, — подколола его я.

Он застонал и отмахнулся.

— С любовью я завязал. Для меня это слишком сложно. И вы все в этом вопросе плохой пример для подражания. Ты любишь Кэлама. Кэлам хочет быть с Амией, почему-то. Амия любит Миро. Про Рейвен ничего не известно. Так никогда и ничего не выйдет, — прошептал он.

— Можешь мне поверить, сейчас это не самое лёгкое. Я делаю это только ради Амии.

— Я так и думал.

Пока мы ели, я рассматривала счастливую пару, которая сидела прямо по диагонали напротив. Амия без аппетита ковырялась в еде. Когда она заметила, что я смотрю на неё, она улыбнулась.

— Как твои дела среди людей, Эмма? Ты смогла прижиться? — спросила она меня.

Я кивнула, задаваясь вопросом, действительно ли это интересовало её в её нынешнем состоянии.

— У нас перед летними каникулами были выпускные экзамены. Я ожидала, что мне придётся многое нагонять, но к счастью, это оказалось не так. У нас правда пока еще нет результатов, но я думаю, что всё сдала.

— Что ты будешь делать после каникул? — влез к моему изумлению в разговор Кэлам. Если бы я не знала его так хорошо, я бы не заметила неуверенности в его голосе.

— Собираюсь учиться в США, — ответила я на его вопрос.

Он изумленно посмотрел на меня.

— Не слишком ли это далеко? — спросил он спустя секунду молчания.

Я пожала плечами и повернулась к еде. Сказать ему, что я не смогла убраться подальше из Шотландии, чтобы забыть о нём? Такое признание не было предназначено для ушей многих, присутствующих за столом.

— Я всё еще пытаюсь её уговорить поступать со мной в Эдинбург, — повернулась к Кэламу Амели. — Но пока безрезультатно. Как будто она не может изучать историю здесь.

— Тогда мы больше не сможем видеться, — жалобно промолвила Амия и я увидела слёзы в её глазах.

— Эй, я же не исчезну навсегда, — я немного сдала позиции, — в каникулы между семестрами я буду приезжать. И я обязательно буду тебя навещать, если Кэлам позволит, — добавила я. Слабая попытка утешить её.

Кэлам промолчал, и Амия кивнула, переложив еду с одного края тарелки на другой.

— А что вы вообще делаете в свободное время? — спросила Амели у Рейвен. — Замок классный, но есть ли тут дискотека или паб? В таком интернате конечно здорово, но где вы развлекаетесь?

— Здесь не развлекаются, — мрачно проворчал Ферин, — мы здесь для того, чтобы учиться.

— Нет дискотеки? — растерянно посмотрела на него Амели.

Он покачал головой.

— Никаких вечеринок?

И снова отрицательное качание головой.

— Мы здесь для того чтобы подготовиться к жизни в кланах, узнать друг о друге как можно больше и заключить дружеские союзы с представителями других народов, разъяснил Кэлам.

Амели взглянула на него.

— Ты раньше был тоже более общительным и предприимчивым, Кэлам.

Ферин рядом с ней начал смеяться и с трудом смог снова взять себя в руки. Даже Рейвен ухмыльнулась.

— Пришло время взять на себя ответственность, — напыщенно пояснил он и повернулся к Амии, отодвинувшей от себя тарелку. Тщетно он пытался накормить её лакомыми десертами, которые подносили к столу феи. Я сердито отвернулась. Пока я общалась с Рейвен, Амели и Ферином, я чувствовала, что он наблюдает за мной. Я разозлилась. Настолько, что забыла о приличиях и начала флиртовать с Ферином. Я улыбнулась ему и положила ему руку на плечо. Он просиял в ответ и нагнулся ко мне.

— Это мы ему сейчас показываем, да?

Он понял. Господи, как же меня легко раскусить.

— Эмма я должен сказать, что мир людей тебе помогает. Ты хорошо выглядишь. Гораздо лучше, чем тогда, когда приехала к нам и была одержима идеей освободить Кэлама. Ты выглядишь счастливой.

Он потянул за прядь моих волос, и я прислонилась к нему. Амели высоко подняла брови, но ничего не сказала. Мы с Ферином хихикали и наперебой шептались, таская с тарелки всякие вкусности. Я здорово развлекалась, запретив себе любой взгляд в сторону Кэлама. Он должен был заметить, что он мне безразличен.

По полу громко царапнул отодвигающийся стул. Не поднимая головы, я знала, что он принадлежит Кэламу.

— Я провожу Амию в её комнату. Ей нужно отдохнуть, — пояснил он, когда несколько голов повернулись к нему. Протесты Амии он пресек на корню. Он отодвинул её стул и положил руку ей на плечо. Прежде чем выйти из зала, он яростно посмотрел на меня и Ферина.

— Что это было за представление? — Амели покачала головой, но не удержалась от улыбки. — Чему-то я всё-таки смогла тебя научить в том, что касается парней, — заметила она. — А я-то думала, что меня никогда не слушала, потому что считала, что с Супер-Кэламом подобные трюки не нужны. Но тут снова можно убедиться в том, что все они одинаковы.

Рейвен посмотрела на нас взглядом, по которому было ясно, что она не одобряла наше с Ферином представление. Мне было все равно, я с удовлетворением думала о взгляде Кэлама, которым он наградил меня, когда выходил. «Ему было не всё равно», — думала я и совершенно потерялась в своих мыслях, пока Ферин меня не подтолкнул.

— Эмма, приземляйся, твоей симпатичной кузине скучно. Мы решили пойти в паб в деревне, ты с нами?

Я посмотрела вокруг и заметила, что кроме Рейвен, Ферина, Амели, Питера, Винса, Миро и Джоэля в зале больше никого не осталось. Остальные, похоже, уже разошлись.

Я удивилась его предложению.

— В какой деревне?

— Как в какой, в Мэрикройде. Она находится прямо за лесом.

Я покачала головой. Здесь я всегда чувствовала себя, словно на другой планете. Сама мысль о том, что буквально в пятистах метрах отсюда находится маленькая шотландская деревня, казалась мне невозможной.

Ферин неодобрительно посмотрел на Рейвен.

— Я думал, что Эмма никогда не хотела идти с нами, а ты, оказывается, никогда её не спрашивала.

— Это было слишком опасно для Эммы, — начала та защищаться. — Каждый, кто учится в Аваллахе, знает паб в Мэрикройде и знает, что мы туда ходим. Элин сам раньше часто там бывал. Уверена, у него есть информаторы, которые бы доложили ему, если бы там появилась Эмма..

— Ну, значит пришло время показать тебе паб.

Я скептически посмотрела на маленькие рожки Ферина, которые проглядывали сквозь его волосы.

— Люди не могут их видеть, — объяснил он мне. — Как и многое другое.

— Не видеть что? — влезла в наш разговор Амия.

— Его рога, — просветила я её.

— Его что? — она растерянно посмотрела на меня

— Его рога, — я слегка отодвинула волосы Ферина, чтобы сделать маленькие рожки более заметными.

— Эмма, ты шутишь? Что они тебе в стакан подсыпали?

Я повернулась к Ферину. Он понимающе улыбался.

— Ты не можешь их видеть? — я не могла в это поверить.

Амели взяла меня за руку.

— Ну что, идём?

— Мы разве не спросим Амию, хочет ли она пойти с нами? — повернулась я к Рейвен.

— Мне кажется, она не захочет.

— А я считаю, что она скорее скажет спасибо, если хоть раз выберется с нами, — ввернул Ферин. — Кэлам от неё не отходит и следит за каждым её шагом, — пояснил он, повернувшись ко мне.

— Кэлам не будет в восторге, если вы похитите его невесту, — заметил Джоэль.

— Я схожу за ней.

Не дожидаясь дальнейших возражений, я побежала так быстро, как я могла, по коридорам и ворвалась в свою старую комнату. Амия, полностью одетая, сидела на кровати. Она удивлённо посмотрела на меня, когда я распахнула дверь, затем улыбнулась мне.

— Эмма, как здорово, что ты пришла. Ты хорошо отдохнула?

— Да, разумеется, и ты тоже теперь отдохнёшь, — я потянула её вверх с кровати. — Пойдём, мы собираемся в паб в деревне. И мы хотим, чтобы ты пошла с нами.

Как я и ожидала, она покачала головой.

— Кэлам не позволит.

— Ты видишь тут где-нибудь Кэлама? — нетерпеливо спросила я и даже заглянула за дверь. Она улыбнулась.

— Так что давай, воспринимай это как прощальную вечеринку с твоей незамужней жизнью. Уж это твой будущий муж вряд ли может отнять.

Амию оказалось убедить проще, нежели я думала. Я полагала, что в основном она пошла с нами, чтобы сделать мне приятное. Мы шли позади всех остальных, через тёмный двор и маленький лес и мостик, отделяющий Аваллах от реального мира. Когда тропа закончилась, перед нами лежала маленькая деревня, почти все дома которой были погружены в темноту. Из одного из них доносилась громкая музыка. Мы целеустремлённо направились к нему.

Там было как дома, в Портри. Люди толпились у бара и болтали друг с другом, воздух был заполнен запахом пива, виски и дымом сигарет. Мы танцевали, смеялись, пили, и я почти забыла, что наужусь в обществе существ, обитающих исключительно в фильмах и книжках. Никто не обращал особого внимания на нашу группу.

Когда уже занимался рассвет, мы совершенно уставшие, но всё равно весёлые двинулись обратно в замок.

У главной арки стоял Кэлам и мрачно смотрел на нас.

Амия прижалась ко мне поближе. Её щеки покраснели, а улыбка медленно сползала с лица, когда она его увидела.

— Кто-нибудь может мне сказать, что это значит? — резко спросил он.

Амия втянула голову в плечи. Я не могла поверить в это, насколько она позволяла ему на себя давить.

— Без паники, — Джоэль похлопал его по плечу. — Мы провожали девичество твоей невесты и хорошо присматривали за ней.

Затем он вместе с Винсом обошёл его, и Амия тоже с опущенной головой стала подниматься по лестнице. Я хотела пройти последней через ворота, но Кэлам схватил меня за руку.

— Что это значит, Эмма? Чего ты добиваешься?

— Я не знаю, о чём ты, Кэлам.

Проговаривание его имени вызвало дрожь где-то в желудке.

Он потёр лицо ладонями. Он выглядел усталым. Меня от взгляда на него затопила нежность, больше всего я хотела бы обнять его. Моё поведение сегодня на ужине показалось мне детским и незрелым. Я подняла руку, чтобы хотя бы раз коснуться его, но он, слово понимая, что я собираюсь сделать, отпрянул назад.

Я посмотрела в его глаза, но испугалась отторжения, которое прочитала в них и убежала в свою комнату.

Несмотря на бессонную ночь, мне было сложно уснуть, в то время как Амели свернулась клубочком и спала. Я же ворочалась с бока на бок. После часа таких перекатываний, я надела сверху халат и направилась через замок в свою старую комнату. Когда я осторожно открыла двери, я услышала тихие всхлипывания. Я подкралась к постели Амии. Рейвен приподнялась и посмотрела на меня.

— И так каждую ночь, — обречённо сказала она.

— Это ужасно.

Я села на край постели Амии и погладила её по спине. Когда она меня заметила, она села и обвила руками мою шею. Я обнимала её до тех пор, пока она немножко не успокоилась.

— Рейвен, ты обязана поговорить с Кэламом. Ты единственная, кто может это сделать. Амия не может выйти за него, и я говорю это не потому, что я хочу быть с ним. Она с ним погибнет.

Амия вытерла слёзы и покачала головой.

— Я справлюсь. Я уверена, что смогу свыкнуться с этим. Тебе ведь это удалось.

Я возмущенно фыркнула.

— Удалось? Что мне удалось?

— Ну, ты же смогла с тем, что ты не сможешь быть с Кэламом, разве нет?

— Ах, Амия, да ты сама в это не веришь. У меня просто не было выбора. Он не хочет быть со мной. Он не любит меня. Но тебя любит Миро. С ним ты была бы счастлива. Неужели ты хочешь этим пожертвовать ради бессмысленного долга? Подумай о своей матери. Арес не любил её. Хочешь, чтобы с твоими детьми было также? Думаешь, они не заметят, что твоё сердце принадлежит кому-то другому? И сколько ты будешь разыгрывать перед ними это представление? И что будет, если ты возненавидишь Кэлама?

Я вошла в раж, и тут я осеклась.

— Моя мама была полна гнева.

Сначала я не поняла, что сказала Амия. Он вытерла слёзы.

— Я думала, что она ненавидела Ареса прежде всего из-за того, что он любил Элина не так, как Кэлама. Но когда я сейчас размышляю об этом, то понимаю, что это было из-за того, что он её не любил. Он был любовью всей её жизни. Иногда она рассказывала мне об этом. Но он полностью изменился, вернувшись из мира людей. Я не знаю, когда она узнала о твоей матери, полагаю, что он сказал ей. Он должен был знать, что не дождётся от неё понимания, она любила его слишком страстно. Она нажаловалась в Совет старейшин и этим порвала последнюю ниточку между ними. Совет утвердил, что твоя мать заслуживает смерти. Элин сделал своей задачей, привести приговор в исполнение.

Хотя для меня не было ничего нового в её рассказе, у меня сжалось горло от её слов. Несмотря на то, что прошло столько лет, Элин все еще ненавидел мою мать всеми фибрами души. Сколько же он будет меня преследовать?

— Бывали дни, когда она надеялась, что он вернётся к ней, — продолжала говорить Амия, — ведь физически он был рядом, но в мыслях он был далеко от нас. Но как я говорила, были дни, когда он казался счастливым и это дело счастливой и мою маму тоже. А потом она однажды не вернулась. Мне кажется, он даже не оплакивал её. Это было хуже всего.

— Хочешь, чтобы у тебя также все закончилось? — безжалостно спросила Рейвен.

Амия покачала головой.

— Я не могу поверить в то, что он заставит тебя выйти за него. Ты сказала ему, что любишь Миро? — спросила я.

И снова она покачала головой.

— Почему же нет, Амия? Вы оба будете несчастны, — сдавлено проговорила я, и глубоко вдохнула.

— Я не верю, что он хочет себе жену, которая любит другого мужчину. Ты должна это сделать не только для себя, но и для Кэлама и Миро. И никто не может тебя лишить этого.

Рейвен утвердительно кивнула со своей кровати.

— Амия, Эмма права. Ты слишком долго колебалась. Кэлам может освободить тебя от помолвки. Совет Старейшин не станет его принуждать, если он не захочет тебя. Они не настолько неумолимы. Если вы оба будете едины в том, что не хотите этого брака, то помолвку можно расторгнуть. Давно уже пришло время для того, чтобы кто-то положил этому начало. Я не верю в то, что Кэлам остро нацелен на то, чтобы ваша свадьба состоялась. Он помешался на том, что это лучшее для вашего народа, и не может осознать этого. Но если ты предложишь ему выход, то он может даже будет тебе благодарен.

— Ты думаешь, он позволит, чтобы Миро и я… — Амия хмыкнула и с надеждой посмотрела на Рейвен.

— Кто знает… Сейчас слишком многое на переломном этапе. Это была бы хорошая возможность показать, что вы отказываетесь от ваших средневековых представлениях о классовых различиях и выборе партнёра. Миро отважный парень, он доказал при освобождении Кэлама, что настолько же ценен, как Винс и Джоэль, пусть он и более низкого сословия. Мне кажется, Кэлам у него в долгу.

Щёки Амии покраснели.

— Я поговорю с ним, — объявила она и постаралась скрыть дрожь в голосе. — Лучше всего я пойду к нему сразу, пока меня не покинула смелость.

Она быстро оделась и причесалась, потом повернулась к нам.

— Я могу так идти в пещеру ко льву?

Рейвен и я кивнули.

— Может кто-нибудь из вас пойдёт со мной? — плаксиво спросила она.

Сейчас отступать было нельзя.

— Тебе придётся справиться одной, — ответила Рейвен голосом, не допускающим никаких возражений.

— Я буду ждать здесь, — ободряюще сказала я.

Она кивнула нам, и я показала ей скрещенные пальцы. Потом она исчезла за дверью.

— Ты действительно думаешь, что он отменит помолвку?

— Понятия не имею. Но она должна хотя бы попытаться. Это была хорошая идея, напомнить ей о маме. Я сама должна была до этого додуматься. Дальше так продолжаться не может, как это в последние недели. Чтобы Кэлам не заметил, что с ней что-то не так? Раньше он был более чутким.

«Раньше», — подумала я и легла в постель Амии. Я отпустила свои мысли бродить в прошлом. Раньше он был совсем другим. Нежным, чутким, великодушным. Перед моим внутренним взором скользили картины, которые я раньше прогоняла. Хорошо, я потеряла его. С этим я должна жить. Но худшим было то, как он изменился. Что он стал мне чужим, совершенно другим человеком. Поверить не могу, что когда-то мы были близки. С другой стороны мне было легче понять, что для нас нет совместного будущего. Кэлам, которого я любила, утонул в пучине. С этим Кэламом у него не было ничего общего.

Мои глаза закрылись, и я провалилась в неспокойный сон, из которого очнулась, когда щелкнул замок на двери.

— Он освободил меня, — прошептала Амия и посмотрела на нас так, словно она сама в это не верит. — Он освободил меня! — закричала она, потом бросилась ко мне, обняла меня, засмеялась и расплакалась.

Я крепко держала её, укачивая, словно маленького ребёнка, успокаивающе гладила её по голове.

— Я не знаю, как мне вас благодарить. Без вас я бы никогда не решалась на это, — сказала она спустя некоторое время дрожащим голосом.

— Что он сказал? — заинтересованно спросила Рейвен.

— Он бушевал — сначала. Потом он успокоился и спросил, не ты ли меня уговорила на это, — она взглянула на меня.

— Он все эти недели не замечал, что я не хочу этого брака. Когда я сказала ему, что Миро и я любим друг друга, он встал и обнял меня. При этом он выглядел так свирепо, что я думала, что всё кончено. Но он злился не из-за того, что я хотела расторгнуть помолвку, а из-за того что не поговорила с ним еще давно. Он упрекал меня в том, что был слишком жестоким. Жестоким с Миро. Представьте себе, он сказал, слово в слово: «я так многим обязан Миро и ты даже не считаешь необходимым сказать мне, что вы любите друг друга. Я сделал его несчастным, даже не подозревая об этом. Амия, ты представляешь себе, как я себя чувствую? Почему мне никто ничего не сказал?» Я разозлилась и высказала ему всё, что было в мыслях с тех пор, как его освободили. Как он изменился и каким твердолобым он стал, и что я боялась поговорить с ним. Он становился все тише и после того как я все высказала, он сказал, что отпускает меня и что он хочет побыть один, — Амия сияла.

В этот момент в комнату ворвался Миро. Он споткнулся, так быстро он бежал, и не обращая внимания ни на меня, ни на Рейвен, он притянул Амию в свои объятия и бурно поцеловал её. Рейвен дала мне знак следовать за ней, и мы вышли из комнаты.

— Мне кажется, скоро завтрак, — лаконично объявила она и посмотрела на меня в моём халате. Мы пошли в мою комнату, где я приняла душ и переоделась.

— Амели, — я потрясла её за плечо. — Мы с Рейвен идём завтракать. Ты идёшь с нами?

Она натянула одеяло себе на голову и пробурчала что-то непонятное. Похоже, новости она узнает последняя. По дороге на завтрак мы с Рейвен спороли, стоит ли рассказывать остальным новости, или мы должны дать Кэламу возможность сделать это. Решили мы в итоге сначала ничего не говорить.

За утренним столом сидели Кэлам и Майрон.

Феи разобрали длинный стол и теперь в зале стояли сплошь маленькие столики. Они были покрыты жёлтыми скатертями и вокруг каждого стояли 4 стула. Я подошла к буфету и взяла порцию омлета. К счастью, в этот момент в зал вошёл Ферин, избавив нас с Рейвен от «необходимости» присоединиться за столом к Кэламу и Майрону. Оба были погружены в азартную дискуссию и явно хотели сохранить её между собой.

Мне стоило больших усилий, ничего не рассказать Ферину, и я задавалась вопросом, когда он собирается выступить с новостью. В конце концов, все мы здесь были только из-за свадьбы.

После завтрака я взяла свои вещи для рисования и пошла к озеру. Полтора дня в Аваллахе прошли крайне бурно, так что мне срочно был нужен покой.

На берегу озера было тепло. Воздух мерцал над водой. Я уселась в траву и отдалась красоте окружающего мира. Кроме щебетания птиц и жужжания насекомых ничего не звучало. Горы на другом берегу тянулись к сияющему голубому небу. Такой красоты не было больше ни в одном месте в Шотландии. Все выглядело нетронутым и безобидным.

Я сорвала пару цветочков и начала рисовать их. Каждый лепесток я переносила карандашом на белоснежную бумагу. Я была так погружена в работу, что не заметила, как кто-то подошёл. Только когда он остановился за моей спиной и сказал «Это прекрасно», я подскочила. Солнце стояло уже высоко и ослепило меня, когда я взглянула на него. Его голос я узнала сразу, от его звучания у меня побежали мурашки по спине.

На секунду мне стало жарко. Конечно, он пришёл с обвинениями.

Кэлам сел рядом со мной в траву и посмотрел на озеро. «Он не выглядел рассерженным», — с облегчением подумала я и занялась своим рисунком. Несколько минут он сидел рядом молча.

— Тебе не кажется, что сейчас почти так же, как тогда?

Я непонимающе посмотрела на него.

— Тогда, у маленького озера в лесу, — напомнил он, и я отметила, что его щеки слегка побледнели.

Я молча кивнула, не собираясь вместе с ним предаваться воспоминаниям.

— Почему ты сожгла все картины? — спросил он в ответ на тишину.

— Если ты понимаешь, у меня об этом времени не лучшие воспоминания.

— Но у меня — да. Ты могла хотя бы отдать их мне, а теперь они потеряны навсегда.

Я кивнула, надеясь, что он встанет и уйдёт. Его присутствие меня беспокоило слишком сильно для благополучия моего внутреннего мира. По этой близости и доверительности, которая сейчас была между нами, я буду голодать неделями. Что он вообще себе вообразил? Но и я тоже сидела, словно пришитая, наслаждаясь каждой секундой.

Это не прекратится никогда.

— Это ты убедила Амию поговорить со мной?

Я виновато посмотрела на него.

— Я делала это радии Амии и Миро, — пояснила я.

— Понятно.

Выражение его лица неуловимо стало замкнутым, а его глаза заблестели.

Он попытался встать, но теперь я не хотела, чтобы он уходил.

Я схватила его за руку и сжала её, по моему телу тут же пробежал озноб.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, пытаясь придать голосу твёрдость.

— После того как ушла Амия, я поговорил с Миро. Боюсь, он считает, что теперь навечно мой должник. При этом я никогда не смогу отплатить ему за то, что он для меня сделал.

— Я не верю, что он ожидает этого, — тихо заметила я.

— Наверное, ты права. Он был так счастлив… — он замолчал и посмотрел на озеро.

— Что на это скажет Совет старейшин? — спросила я, чтобы продолжить разговор.

— Мне всё равно. Я собирался исполнить свой долг, но в этом случае никто не сможет меня в чём-то обвинить.

Он снова уселся рядом и скрестил руки за головой. Как и раньше, так часто, когда он задумывался, он жевал травинку. Я с нежностью посмотрела на его расслабленное лицо и начала переносить черты его лица на чистый лист бумаги. Он был прав, казалось, что кто-то повернул время вспять.

— Я позволю Миро и Амии пожениться, — объявил он.

— Без предварительного согласия Совета старейшин? Ты что, в революционеры подался? — я с изумлением уставилась на него.

— Я представлю им достаточно аргументов для обоснования своего решения, да и к тому же будет обидно, если празднество отменится просто из-за того, что невеста передумала.

Он улыбнулся моей любимой Кэламовской улыбочкой и встал.

— Лучше всего я скажу им об этом прямо сейчас, прежде чем я передумаю.

Он ушёл большими шагами, оставив меня совершенно сконфуженной. Я никогда не пойму этого мужчину. Хотя мне и не придётся, тут же поправила себя я, и это слега омрачило моё настроение.

Я встала, чтобы прогуляться. Амели и без меня разберёт, что к чему. Несколько часов я бродила по лесу и думала об Амии, Миро, Кэламе и обо мне. Только вечером погнал меня обратно в замок.

— Я уже собиралась подавать заявление о пропаже, — поприветствовала меня Амели.

Все уже собрались в зале. С двух сторон от моей кузины были Джоэль и Винс.

— Ты, похоже, не страдала от одиночества, — подколола я её. Она рассмеялась.

— Можешь об этом не беспокоиться. Однако, по слухам, и ты тоже.

Джоэль мрачно посмотрел на меня.

— Это правда, то, что рассказывает Миро?

— О чём ты? — я сделала невинное выражение лица.

— Что свадьба Кэлама и Амии не состоится.

К счастью, от ответа меня спасло появление Кэлама, рядом с ним шла сияющая Амия. Когда они вошли в зал, Миро поднялся и отодвинул стул рядом с собой, чтобы Амия могла сесть. Кэлам похлопал его по плечу и пошёл на своё место.

Джоэль и Винс молча смотрели на это представление.

— Это твоих рук дело, да? — враждебно зарычал Джоэль.

Амели положила руку ему на плечо, на что он обернулся и попытался улыбнуться.

— Эмма тут ни при чём. Амия попросила Кэлама освободить её от данного обещания. Она любит Миро и вы знали об этом всё время.

— Любовь-любовь. Да пусть хоть облюбится, но пусть изволит выйти за Кэлама, как того требует закон, — вмешался Винс.

— Блин, парни, вы смешные. Вы что, совсем не понимаете Кэлама?

Винс и Джоэль не успели ответить, потому что в этот момент Кэлам поднялся и постучал ложкой по бокалу.

— Не то, чтобы я видела многих мужчин, которых бросили перед алтарём, — шепнула мне Амели, — но Кэлам для такой ситуации выглядит бессовестно хорошо. Словно с него свалился груз в несколько центнеров, я бы сказала.

«Да, тут она была совершенно права», — подумала я про себя и попыталась сосредоточиться на его словах, а не только на его внешнем виде.

— Как уже слышали некоторые из вас, мы с Амией приняли решение не заключать запланированный брак.

Судя по шепоту и изумлённым возгласам, новость разбежалась гораздо меньше, чем я думала. Я увидела, как Майрон ободрительно кивает Кэламу.

— Амия и я были обещаны друг другу, еще когда мы были детьми, и по традиции нашего народа эта клятва нерушима для обеих сторон. Но события последних месяцев многое изменили для нашего народа, и я верю, что смогу принять новое решение. Сегодня Амия поведала мне, что она и Миро полюбили друг друга в то время, когда планировалось моё освобождение, и что самое её заветное желание — это выйти не за меня, а за Миро. Я не смогу полностью вернуть долг Миро, но я могу сделать одно. Я могу освободить её от клятвы, чтобы она смогла выйти за мужчину, которого она любит. Это решение я предоставлю на суд Совета старейшин. И если это будет стоить мне короны, то я буду надеяться, что в будущем мой народ сможет учиться на своих ошибках.

Я взглянула на Амию и увидела, что по её лицу катятся слёзы. Миро заботливо обнимал её.

Джоэль проворчал что-то непонятное, но тут же виновато мне улыбнулся.

— Я желаю тебе когда-нибудь полюбить так же, как Миро.

— Я тоже надеюсь на это, — ответил он шепотом. — Девушка, на которой я должен жениться, просто бедствие ходячее, еще и некрасивая к тому же.

Винс подавил смешок и прижал ко рту салфетку.

— Некрасивая шелликот? Такое разве бывает? — удивленно спросила я.

Винс кивнул.

— О да, но её отец — богатейший торговец в Беренгаре. Только из-за этого отец Джоэля выбрал для него Мириам. А теперь Джоэль надеется как можно дольше просидеть в Аваллахе, чтобы свадьба не состоялась в ближайшее время.

— Так это и есть причина, почему ты так по-дурацки ведёшь себя на уроках? — растерянно спросила Рейвен. Тот смущенно кивнул, а Винс громко фыркнул.

— Шелликоты, — Рейвен недоверчиво покачала головой. — Я никогда их не смогу понять.

— Чтобы приготовления к празднику не были напрасными, я предлагаю Миро занять моё место в качестве жениха, и таким образом праздник состоится, — услышала я голос Кэлама. — Ну, вот и всё, не слишком ли это быстро для вас?

Миро покраснел, когда все остальные захлопали и засмеялись.

— Может мне стоит сначала сделать Амии предложение и послушать, что она скажет, — смущенно заметил Миро, когда шум утих.

Амия, полная надежды, смотрела на него.

Миро прокашлялся.

— Хммм… В общем, Амия, хотела бы ты быть со мной? — вырвалось у него с запинкой.

Амия улыбнулась ему и в этот момент она выглядела очаровательнее, чем когда бы то ни было раньше.

— Мне не нужен никто другой, — прошептала она.

Миро взял её за руку и сжал её.

Тишину, воцарившуюся после этого, решил прервать Майрон. Я не слушала, что он говорил; вместо этого я повернулась к Кэламу, который углубившись в себя, сел на своё место. Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Спасибо, — прошептала я, не уверенная в том, что он понял.

Вместо ответа он печально улыбнулся. Он казался одиноким среди всех нас, несмотря на то, что многие здесь были его ближайшими друзьями.

Все следующие дни пролетели в суете приготовлений. Я с нетерпением ожидала празднества и церемонию. Насколько оно будет отличаться от свадеб, проходящих у людей?

Амели совсем сдурела, когда за два дня до празднества Рейвен потащила нас на другой конец замка. Комнату, в которую она нас затолкала, легко можно было опознать как ателье швеи.

— Время пришло, — раздался звонкий голос. Я крутилась и так и эдак но никого не обнаружила среди длинных кронштейнов на которых плотно-плотно висели чехлы с — как я предполагала — платьями.

— Фелина, где ты? — нетерпеливо воскликнула Рейвен. — Не надо устраивать таких представлений, Мы хотим примерить наши платья.

— Платья? — взвизгнула Амели и я хором. Амели от радости, я от разочарования. Платья я не носила с тех пор, как в четыре года настояла на том, что сама решаю, что мне надевать.

Я покачала головой, в этом время Амели с любопытством ходила вокруг манекенов, на которых были, стоило признаться, невероятно красивые платья. Я бы не влезла ни в одно из них. Какие же осиные талии должны быть у тех, кому они впору, чтобы они не треснули на них?

— Ты что, хочешь быть подружкой невесты в джинсах и футболке? — слегка раздраженно спросила Рейвен.

— Это даже не обсуждается, — эльфийка проворно хлопотала в глубине комнаты. Я разглядывала её и с завистью признала, что она вполне бы влезла бы в те платья. Она в свою очередь смотрела на нас сначала скептически, но потом её лицо посветлело.

— Мне кажется, что платья будут прекрасно смотреться на вас троих!

С этим таинственным заявлением она снова исчезла, чтоб появиться с тремя чехлами для платьев.

Она подтянула к себе пустую вешалку и повесила на него чехлы, затем осторожно расстегнула молнию первого из них. Когда он упал на пол, у меня захватило дух. Такого невероятного платья я никогда не видела. Оно было цвета светлой родниковой воды, светлейшей зелени с переходом в голубой. Я не знала названия для этого цвета. Сшито оно было из лёгкого ниспадающего шифона. Фелина сняла его с плечиков и протянула Амели. Та буквально с трепетом приняла его и исчезла в примерочной.

— Откуда ты знала наши мерки?

Фелина отмахнулась.

— Размер Рейвен я знаю, естественно, а вас двоих она показала мне мысленно, так что это было совсем просто.

«А, ну понятно», — подумала я. — «Совсем просто».

Из примерочной раздался восторженный визг, прежде чем Амели вышла.

Это была просто мечта. Платье было без бретелек и держалось под грудью узкой лентой. Ткань облегала фигуру Амели и спадала впереди мягкими волнами почти до пят. Фелина протянула ей пару подходящих по цвету туфель на высоком каблуке, от одного взгляда на которые мне стало плохо, но Амели надела их, не моргнув. Она крутилась перед многочисленными зеркалами, и я опасалась, что она больше ни за что его не снимет.

Затем Фелина повернулась ко мне и протянула мне моё платье. Я со стоном поднялась и ушла в примерочную, слушая, как рядом со мной возится Рейвен. Рядом с ними двоими я буду выглядеть гадким утёнком. Вопреки моим ожиданиям, платье сидело идеально, как влитое. Ткань была шелковистой, а цвет подчёркивал мои серебристые глаза. Если я не споткнусь и не упаду, то может и не будет так неприятно.

Я вышла из примерочной и Амели азартно захлопала в ладоши. Фелина критично осмотрела меня и покрутила, поправляя что-то то тут, то там. Потом она протянула мне мои туфли. Я в целях предосторожности села в кресло, прежде чем надевать их. Потом я шатаясь поднялась на ноги. Это было странное ощущение, вдруг стать выше приблизительно на 10 сантиметров. Но к моему удивлению, туфли были очень удобными.

— Это ручная работа, — пояснила Фелина, заметившая моё удивление. — Мы же не хотим, чтобы гости во время церемонии натоптали мозоли и больше не могли танцевать.

Она лукаво улыбнулась.

«Во что же я ввязалась», — спросила я себя в тишине. Я неохотно танцевала и в джинсах с футболкой, а уж о платье и шпильках и речи не шло.

Но это я тоже переживу. Я со вздохом решила не сопротивляться судьбе. Амели же выглядела сверхсчастливой.

— Это полный улёт, — услышала я её голос, заходя в кабинку, чтобы снять платье. Амели, как я и опасалась, с трудом смогла от него оторваться.

 

Глава 15

Всю первую половину дня Рейвен, Амели и я приводили себя в порядок. По крайней мере, теперь я понимала, почему я не придавала особого значения внешнему виду. Эти процедуры отнимали бесценные часы моей жизни.

Сначала нам нужно было забрать наши платья и туфли у Фелины. Затем мы вернулись в наши комнаты, где нас ожидали две другие эльфийки, которые сделали нам высокие причёски и накрасили нас. Спустя ощутимую бесконечность мы были наряжены, словно три принцессы.

После обеда мы вместе с Амией стояли у ворот замка и ждали. Никто из нас не произносил ни слова. В молчании мы смотрели на огромное количество гостей, собравшихся на берегу озера. Время от времени ветер доносил обрывки разговоров и смех. Лучшей погоды для Амии в этот день нельзя было себе представить. Солнце светило с бледно-голубого, почти безоблачного неба.

— Кажется, мне сейчас станет плохо, — неожиданно в полной тишине произнесла Амия.

Мы все втроем посмотрела на неё. Более прелестной невесты нельзя было себе представить. Фелина сотворила с ней настоящее чудо. От природы она была и так красива, но это скромное белоснежное платье еще больше подчёркивало её мягкую, спокойную красоту. Я не знала, из какой ткани было пошито это платье — с первого же взгляда было ясно, что оно было создано не человеческими руками. Ткань облегала тело Амии и подобно водопаду ниспадала вдоль её стройной фигуры. Хотя платье было белым, оно мерцало различными оттенками. Каждое движение Амии сопровождалось свечением ткани. Её волосы были свободно распущены по спине и в них феи вплели маленькие голубые цветочки.

— Тебе нечего бояться, — попыталась успокоить её Рейвен. — Все приехали только из-за тебя и Миро.

— Ты думаешь, что все так быстро разнесли новость, что я выхожу не за Кэлама?

— В этом я совершенно уверена, — улыбнулась Рейвен. — Майрон попросил фей оповестить каждый из народов о решении Кэлама еще тогда вечером.

— И? — голос Амии звучал жалобно.

— Что «и»? — Рейвен нетерпеливо покачала головой. — Большинство народов решили, что наконец-то хоть один шелликот образумился.

Амели и я улыбались грубоватой манере, в которой Рейвен пыталась донести до Амии очевидное.

Все разговоры прекратились, когда через луг к нам выдвинулась маленькая процессия. Во главе я узнала Кэлама. Рядом с ним шёл взрослый мужчина, которого я еще ни разу не видела.

Группа остановилась перед нами, и я увидела среди собравшихся Джоэля и Винса.

Было очевидно, что группа состояла сплошь из шелликотов. Моё сердце забилось быстрее от волнения. Кэлам смотрел только на Амию. Похоже, он уже жалел, что расторгнул помолвку с ней.

— Амия, — заговорил он. — Юмис хотел бы передать тебя Миро вместо Ареса.

На лице Амии появилась улыбка, от которой она еще больше похорошела, если такое вообще было возможно. Она бросилась с объятиями к пожилому мужчине, и тот так ласково улыбался, обнимая её, что глядя на это, на моих глазах выступили слёзы.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, Юмис, — сказала Амия, отпустив его. — Не могу себе представить никого, кто бы больше подходил, чтобы исполнить роль моего отца.

Тот взял её за руку.

— Ты всегда была мне как дочь, — тепло сказал он. — Это последняя услуга, которая я могу оказать моему другу и брату — Аресу. Я надеюсь, что это решение сделает тебя счастливой.

Амия кивнула и благодарно улыбнулась Кэламу. Тот с небольшим поклоном освободил путь. Юмис и Амия выступили вперёд. Кэлам предложил мне руку, Винс подошёл к Рейвен. Джоэль ухмыльнулся Амели и слегка ей поклонился. Та с улыбкой подала ему руку.

Кэлам сдвинул свою руку под мою, и, словно это так и должно быть, наши пальцы переплелись. Я не решалась взглянуть на него, тем временем покалывание на поверхности кожи становилось все сильнее, и я была уверена, что он тоже это чувствовал. Было бы разумнее отпустить его, думала я, и не могла этого сделать. Я слишком долго тосковала по близости с ним.

— Знаешь, кто это? — приглушенно спросил он меня, указав кивком на того, кто сопровождал Амию. Я покачала головой, не решаясь говорить вслух, потому что не была уверена, что смогу издать хотя бы один звук.

— Это Юмис, отец Джоэля. Он был лучшим другом Ареса и его сводным братом по воспитанию. Элин держал его в плену и теперь он ужасно гордится своим сыном, что он сумел освободить нас всех. Амия с детства была ему как дочь, потому что Мали, его жена, не смогла иметь детей после рождения Джоэля.

Я кивнула и была избавлена от необходимости отвечать, потому что наша процессия подошла на берег озера к первым рядам гостей. Когда мы приблизились, раздались бурные аплодисменты. Я с любопытством рассматривала присутствующих. Здесь были представители всех народов. Эльфы в своих серебряных одеяниях стояли рядом с вампирами в черных костюмах. Я не завидовала им и их кроваво-красным плащам. Я была уверена, что они тоже чувствуют жару, потому что они не распадались в пыль и не мерцали. Больше я никогда не стану верить легендам. Перед нами открылся широкий проход, ведущий к озеру. Ферин улыбнулся мне, он стоял среди других фавнов, каждый из которых был одет в зелёно-коричневое. Они были подобны уютному лесу тем, как они стояли вместе, шептались и махали.

У берега путь открылся дальше, и когда я посмотрела на озеро, у меня захватило дух.

Прямо из воды, словно лестница, поднимались длинные скамьи. Они тянулись от одного берега к другому, а на них тесно столпившись стояли многочисленные шелликоты. Все они были одеты в бледно-зелёные одежды, которыми я уже восхищалась на Кэламе и остальных. Когда шелликоты увидели Амию, на озеро опустилась тишина. Другие гости тоже затихли. Теперь я услышала музыку, доносившуюся до нас от воды. Понять, какой инструмент издавал эти звуки, было невозможно, казалось, что они идут прямо из воды. Ни у одного из шелликотов я не могла обнаружить инструмент. Музыка маленькими волнами распространялась через зрителей, все дальше и дальше, пока она полностью не захватила толпу и каждый полностью не отдался её звучанию.

Когда умолк последний гость и его внимание было обращено на церемонию, музыка стала тише.

Наконец-то мы достигли берега озера. Амия улыбнулась Миро, стоявшему между Мерлином и Майроном и ожидавшему её.

Кэлам отпустил меня и встал рядом с ним. Юмис поднялся на небольшой помост, который был для него приготовлен.

— Прежде, чем мы начнём, — начал он голосом, который без труда был слышен каждому, — я хочу попросить вас посвятить минуту памяти Аресу. Для моего друга не было бы более прекрасного момента, чем этот. Отдать свою дочь в любящие руки было его важнейшей заботой. Но поскольку судьба не позволила ему исполнить это, я прошу у вас минуту памяти.

Музыка стихла, и воцарилось молчание. Я могла поклясться, что даже птицы перестали петь, а маленькие волны у озера разбивались о берег чуть тише. Только от Амии доносились тихие всхлипывания. Я протянула к ней руку, чтобы утешить её.

— Благодарю вас, друзья мои, — прервал тишину Джоэль.

— Амия, Миро, выйдите вперёд.

Миро протянул руку Амии и вместе они поднялись к возвышению. Амели, Рейвен и я встали к Амии. Кэлам, Джоэль и Винс — к Миро.

— Одна из самых прекрасных задач отца — отдать свою дочь мужчине, которого она любит. И сегодня я рад, горд и счастлив, что я могу передать Амию, к которой я всегда относился как к собственной воспитаннице, мужчине, которого она любит всем сердцем. Редко для пары было столь сложно преодолеть препятствия, стоящие на пути их единения. Вы оба верили в ваше счастье и боролись за него, и несмотря ни на что вы не теряли из вида желания нашего народа. От имени всех нас я хочу поблагодарить вас и напомнить о том, что счастье и выживание нашего народа зависит от счастья каждого отдельного его представителя.

Над водой раздались аплодисменты и утвердительные возгласы. Мне стало понятно, что Юмис слегка переворачивает факты, но ему было важнее донести послание своему народу. Возможно, скоро у шелликотов поменяется нечто основополагающее. Почва была подготовлена, теперь должны взойти семена.

Я почувствовала, что Кэлам смотрит на меня, но не решилась взглянуть на него.

Юмис возвысил голос и поднял руки и торжественно объявил.

— Здесь и навсегда я соединяю навсегда Амию и Миро. И пусть ваше счастье будет вечным и перейдёт к вашим детям и детям ваших детей. Я желаю для вас жизни в мире и согласии и чтобы всю вашу жизнь ваша любовь была также сильна, как сегодня.

После этих слов я и Кэлам подошли к новобрачным. Кэлам надел кольцо на палец Амии, а я Миро. Это был обычай шелликотов, выбирать для этой обязанности своих лучших друзей или доверенных. Затем Амия и Миро надели Кэламу и мне идентичные кольца на безымянный палец левой руки. Эти четыре кольца должны символизировать заключенный между нами союз. Это была традиция шелликотов, выбирать себе опекунов на свадьбу. Я хотела отказаться, но Амия так долго умоляла меня, что я сдалась. Мне казалось странным, быть связанной этим кольцом с Кэламом. По мне было бы мудрее выбрать для этого настоящую шелликот, которая могла бы выполнить в критической ситуации свои обязательства. Но Амию было невозможно переубедить. Теперь до конца своей жизни я буду ответственна за них двоих и за их детей. В чрезвычайной ситуации я должна буду выполнить эту задачу вместе с Кэламом. Мне казалось, что это было самым важным стремлением Амии.

Я отошла в сторону, и Юмис улыбнулся стоявшим внизу Амии и Миро и прошептал:

— Миро, теперь ты можешь поцеловать Амию.

Миро, светящийся от счастья, покраснел при этих словах. Затем он обнял Амию и поцеловал её так нежно и благоговейно, словно она была из стекла. Винс и Джоэль захихикали, толкая друг друга, на что Юмис предостерегающе посмотрел на своего сына.

Аплодисменты были нескончаемы, отовсюду доносились пожелания счастья, и казалось, что каждый присутствующий хотел поздравить новобрачных лично.

Амели, которую поздравляющие оттеснили в сторону, протолкнулась ко мне через толпу.

— Как думаешь, тут есть где-нибудь что-нибудь попить? Бокал вина был бы сейчас очень кстати. Или шампанское.

Только сейчас я заметила, как у меня пересохло в горле. Я взглянула на Амию, которая была полностью поглощена принятием поздравлений и переходила из объятий в объятия. Затем я попыталась следовать за Амели и Рейвен, которые двигались в противоположную сторону через толпу. Я заметила, как из озера поднялись узкие мостики, по которым шелликоты проходили на берег.

Неожиданно рядом со мной оказался Кэлам, он взял меня за руку и провёл меня на свободное место.

— Спасибо, — прошептала я, когда мы вышли и остановились на лужайке. Во время церемонии феи провернули огромную работу. Поляна была заставлена столами и скамьями, застеленными декоративными покрывалами и скатертями, на которых стояли тарелки, источающие потрясающий аромат. Многочисленные феи порхали вокруг с подносами, на которых стояли напитки. К нам вспорхнула Моргана и предложила Рейвен, Амели и мне напитки, прежде чем обратиться к парням.

Я улыбнулась ей.

— Это было правильное решение, приехать сюда, — шепнула она мне на ухо, прежде чем улететь прочь.

— Что-что она сказала? — с любопытством посмотрел на меня Кэлам, но я в ответ лишь покачала головой.

Мы нашли стол, за который поместились все вместе. Еда была превосходной и поскольку я не смогла впихнуть в себя ни кусочка за завтраком, я угощалась от души.

Снова и снова к нашему столу подходили шелликоты, чтобы поприветствовать Кэлама. Многие разглядывали меня, на что я пыталась не обращать внимания. Я отсела на другой конец стола, в надежде, что не смогу почувствовать на себе присутствие Кэлама. Отвлекающий маневр удался лишь частично, и я обрадовалась, когда Амели попросила меня немножко погулять с ней и с Рейвен.

Легкий ветерок приносил от озера более прохладный воздух, солнце опустилось ниже, чем оно стояло в начале церемонии. Атмосфера больше не была такой скованной, и представители отдельных народов перемешались за каждым столом. Это удивило Амели и меня.

— Благодаря совместному посещению школы, между народами заключаются тесные связи. И такая большая свадьба это хороший повод для встречи старых друзей, — объяснила Рейвен, одновременно помахав рукой паре фавнов, стоявших рядом с Ферином.

Когда стемнело, в деревьях стали зажигаться маленькие огоньки и по поверхности озера заскользили цветные блики. В честь праздника самые талантливые прыгуны должны были показать своё искусство на озере. Я с трудом могла дождаться представления. Если наши собственные соревнования были впечатляющими, то какие же трюки тогда покажут настоящие чемпионы?

Когда пришло время, гости устремились на берег озера, чтобы занять лучшие места. Рейвен, Амели и я встали немного в стороне на небольшом холме и могли все видеть с лучшего ракурса.

В середине озера зажглись огромные факелы. Сияющий золотисто-желтый свет разлился над зеркально гладкой поверхностью озера. Пять шелликотов, которые показывали свои умения, прыгали совершенно синхронно. Это мастерство впечатлило не только меня. Прыжки сопровождались оглушительными аплодисментами. Каждый прыжок был выше и оригинальнее, чем предыдущий. То они вращались на захватывающей дух высоте, то прыгали друг через друга с такой скоростью, что мне было сложно отличить одно тело от другого. Чтобы достичь такого совершенства, мне придётся очень долго тренироваться. Вершиной выступления стали прыжки через горящие кольца, которые были зажжены в темноте. Пять огромных колец на длинных штангах поднялись для этого из воды. Они одновременно двинулись с одной линии, взлетели высоко в небо, повернулись вокруг своей оси, чтобы потом упасть через спину сквозь горячие кольца и секундой позже бесшумно нырнуть в воду. Мне вспомнилось моё столкновение, и я посмотрела на другой конец озера. То место, где во время соревнований появился Элин, было погружено в темноту. Рейвен рассказала мне, что волшебники и эльфы вместе трудились над защитой праздника. Она была уверена: какой бы темной магией ни располагал Элин, ему не удастся помешать празднику. Я же задавалась вопросом, как она может быть такой уверенной? Никто из нас не знал, какими способностями владели ундины и какие знания они открыли Элину.

Тем не менее, попыток помешать свадьбе он делал. Возможно, он сам знал, что обязан Амии.

Оглушительные аплодисменты прогремели в темноте ночи. Пятеро прыгунов подплыли к берегу и поклонились публике. Амия поспешила к ним, чтобы поблагодарить за выступление. Много времени на это не было, потому что зазвучала музыка, которая должна была открыть первый танец.

Амия и Миро закружились на площадке, к ним присоединялись все больше и больше пар. Тем временем, я нашла себе место, где можно было бы посидеть и отдохнуть. Я стянула с ног туфли. Удобные, ручной работы — или нет, но долгая беготня на шпильках была для меня весьма утомительна. Невысокий фей (мужчина-фея), который несмотря на тяжелую работу выглядел все еще довольно бодро, подошёл ко мне и предложил мне бокал вкусного лимонада.

В неярком свете я рассматривала кольцо, мерцавшее на моём пальце. Это была прекрасная работа. Я знала, что это одно из колец, которые Кэлам подготовил для свадьбы с Амией. Он великодушно передал их Миро. Кольцо, которое я носила, было точь-в-точь таким же, как и у других. Оно было из золота а вокруг кольца тянулся второй более узкий обод. В середине был маленький серебристый камень. Такой же серебристый, как мои глаза, это было единственным различием. Каждое кольцо имело камень цвета глаз своего владельца — лазурно-голубой у Кэлама, карамельно-коричневый у Амии и зелёный у Миро.

Если бы было по-моему, то я бы сейчас легла в кровать, немного бы почитала и потом уснула. Увы, редко что-то происходило в соответствии с моими желаниями. Я уже чуть ли не радовалась своей комнате в Портри.

Я сделала небольшой глоток лимонада, наблюдая за танцующими и ждала, когда ко мне вернутся силы.

Рейвен скользила по площадке с Питером, а Амели с Джоэлем. Я могла поклясться, что они друг на дружку запали. Только Амели не будет такой дурочкой, чтобы всерьёз влюбиться в шелликота.

Затем я увидела Кэлама с одной из этих прекрасных девушек-шелликотов. Поскольку он теперь был свободен, он был лучшей партией среди своего народа. Будущие тести выстроятся в очередь в ближайшие дни.

Самое время для того, чтобы исчезнуть. Но я не хотела идти в замок одна. Более или менее, но я была бодрая, а дорога обратно была долгой и тёмной. Так что я наблюдала сменяющихся партнёров моих подруг и с завистью смотрела, как нежно Миро обнимает Амию.

Затем для них пришло время скрепить свой брак в воде.

Под улюлюканье довольно-таки опьяневших гостей — чёрт его знает, что было в этом лимонаде, мои ноги тоже были шаткими, и когда я встала, мне, к своему ужасу, пришлось ухватиться за стол — Амия рука об руку с Миро вошли в озеро. Оба сняли обувь и одежду — под ними оказались их костюмы из мисгира. Каждый шелликот получал в день своей свадьбы в подарок от своего клана собственный костюм. Они были настолько новыми, что их блеск ослеплял. Миро и Амия обернулись и помахали нам. Затем Миро взял Амию на руки понёс её в воду, которая тут же начала светиться. Свет Амии, который всегда был немного сильнее, чем у Миро, мерцал в начале, но с каждым шагом свечение Миро становилось сильнее. Когда оба силуэта стали почти неразличимы в воде, их свет переплёлся и в этот момент шелликоты на берегу запели. Низкие тона, поднимающиеся в небо, напомнили мне старые церковные хоралы, которые раньше слушала моя мама. В нотах звучала необъяснимая тоска.

По моим щекам покатились слезы, и даже после того, как свечение угасло, и пение стихло, печаль не хотела утихать.

— Эмма, ты в порядке?

За мной стоял Кэлам. Я кивнула и сморгнула остатки слёз.

— Ты ни разу не танцевала, — заметил он.

— Меня никто не приглашал, — возразила я.

— Ты спряталась, — он звучал укоризненно.

— Вполне возможно, — выдавила я из себя ответ.

— Ты потанцуешь со мной?

— Думаешь, это хорошая идея?

Он вопросительно поднял брови.

— Я тебя не понимаю.

Я показала неприличный жест. Казалось, что ни один гость еще не покинул праздника, несмотря на то что было уже далеко за полночь.

— Ты думаешь, твоему народу понравится, если ты потанцуешь со мной? Не стоит ли тебе придерживаться твоих потенциальных невест?

— Эмма, сколько фейского вина ты выпила? — спросил он так тихо, что я почти не почувствовала недобрых ноток.

Я ненадолго призадумалась.

— Вино фей? — спросила я, при этом осознавая, что я вовсе не кажусь уверенной в себе и небрежной. — Я думала, что это лимонад.

— Сколько? — теперь он звучал грозно.

Я попыталась вспомнить, сколько раз тот небольшой фей проходил мимо моего стола, но при всем желании у меня это не получалось.

— Пять, может быть шесть стаканов, — предположила я, надеясь, что он не разозлится еще больше.

Он растерянно покачал головой.

— Тебя можно хотя бы на секунду оставить без присмотра?

Я решила не указывать ему на то, что он часами не ухаживал за мной, чего я, само собой, и так и не ожидала. Он критически посмотрел на меня сверху вниз.

— Как думаешь, ты сможешь потанцевать со мной хотя бы раз, без того чтобы ты упала или бы тебя стошнило?

Я приподняла подол платья и пошевелила пальцами ног.

— Ну, если тебе неважно, что я босиком… В обуви сегодня меня уже никто не сможет заполучить.

Кэлам покачал головой, взял меня за руку и почти грубо потащил меня к другим танцующим.

На танцполе он так близко притянул меня к себе, что между нами даже лист бумаги бы не поместился. Мне казалось, что это лишнее, но я надеялась, что по крайней мере почти все такие же пьяные, как я. Кроме того, я была не состоянии отодвинуться от него ни на миллиметр — в противном случае меня ждало падение. Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Неприятное головокружение я попыталась отогнать. Эта близость была непередаваемо прекрасна, и я хотела бы знать, ощущает ли он то же самое. Раньше каждое мое ощущение отражалось в нём, и сейчас казалось, словно эти моменты существовали только в моём воображении. Это физическое притяжение оставалось, несмотря на то, насколько нас разделял наш разум. Эта дрожь в животе, шум крови в ушах, то, как сладко ныло сердце и постоянная потребность касаться него — будут всегда.

Не говоря ни слова, он взял после танца меня за руку и отвел меня к столу, за которым сидели Рейвен и Амия и болтали с парнями.

— Рейвен, ты не могла бы проводить Эмму до комнаты? Боюсь, она выпила больше вина, чем ей было можно.

Рейвен посмотрела на нас и нахмурилась.

— Кэлам, я уверена, что Эмма и без меня справится. А если ты считаешь, что она не доберётся сама до замка, то проводи её сам, — она отвернулась и продолжала разговор с Питером.

Кэлам пару секунд смотрел на неё, словно решаясь на что-то. Затем он взял меня за руку и потянул меня за собой. Мои протесты он игнорировал. Он шёл так быстро, что мне в моём состоянии было нелегко удержаться на ногах. Очевидно, он хотел от меня как можно быстрее избавиться, но при этом не хотел бросать меня в темноте.

«Какой джентльмен», — подумала я.

Я споткнулась, словно бог решил наказать меня за мои злобные мысли.

Я вырвалась из его захвата и к счастью осталась на ногах, не рухнув прямо перед ним.

— Ты ударилась? — прохладно спросил он.

Я покачала головой.

— И, тем не менее, было бы мило, если бы ты не тащил меня так. Я не упрямый осёл ведь.

— Нет? — спросил он совершенно бессовестным тоном.

Я посмотрела в его лицо, освещённое луной, и сглотнула. Он выглядел также безупречно, как и в начале праздника. Я же, похоже, была совершенно измята. Я сделала шаг к нему. Через мою затуманенную вином голову скользили невозможные мысли. Что он сделает, если я поцелую его? Он оттолкнёт меня? Или останется вежливым, но отошьет меня? Второй вариант казался мне куда более худшим.

Прежде чем мои мысли сформировались в определённом направлении, Кэлам тоже сделал шаг вперёд и положил руку мне на плечо.

— Похоже, тебе хуже, чем я думал, — мрачно заметил он.

Я обняла его одной рукой за талию и прислонилась к нему. В моем состоянии это было вполне простительно.

Слишком медленно и одновременно слишком быстро, мы двинулись к замку. Он стремительно двигался к комнате, которую я делила с Амели.

Перед ней он обнял меня и поцеловал в лоб, и прежде, чем я поняла, что происходит, подтолкнул меня к двери и исчез.

Я со стоном рухнула на кровать и натянула себе на голову подушку.

Не мог бы он быть невыносимым, злым, дерзким по отношению ко мне? Это было бы в тысячи раз лучше. С этими мыслями я заснула.

Следующий день начался с дождя и головной боли. Я никогда больше притронусь к этому проклятому вину фей. Кто-нибудь должен был меня предупредить.

Мои мысли вернулись к прошлому вечеру и к Кэламу. Я застонала и натянула на голову одеяло.

— Я надеялась, что вино поможет тебе немножко расслабиться, — послышался голос Рейвен.

— Что?

Я села на кровати и посмотрела на неё. Свежая и бодрая, она сидела в кресле у окна.

Амели помахала из своей кровати и воскликнула:

— Я ничего не знаю!

— Я попросила Моргану обеспечить тебя достаточным количеством вина. Ты всегда такая напряженная в присутствии Кэлама, — невозмутимо объяснила он.

— Ты с ума сошла? — я не верила тому, что слышу. — Я почти что набросилась на него и повалила на пол с поцелуями.

— Ну, тогда мой план сработал бы.

Амели так захихикала под одеялом, что кровать затряслась, и Рейвен тоже улыбнулась.

— Я не могу в это поверить. И это вы мои лучшие подруги? — я тоже больше не могла сдерживать смех, но перестала, когда моя голова так загудела, что мне показалось, будто она сейчас лопнет.

Когда вскоре появилась Моргана с завтраком, мы уже немного успокоились.

— Ну как, получилось? — спросила любопытная кроха.

— Моргана, я не ожидала, что тебя можно уговорить на такое коварство, — бросила я ей.

— Мы все хотели как лучше для тебя, — ответила малышка и заметила, как Рейвен озабоченно покачала головой.

— Ты ужасно выглядишь, — прокомментировала она мой внешний вид.

Рейвен кивнула.

— Фелина свихнётся, когда увидит твоё одеяние.

Я посмотрела вниз и только сейчас заметила, что заснула в этой мечте о платье.

— О… о… — больше ничего я не смогла из себя выдавить.

— Голова болит? — заботливо спросила Моргана.

Я кивнула, и она протянула мне какое-то зелёное зелье, на которое я посмотрела с недоверием.

— И что же это? Любовный напиток?

Та возмущенно покачала головой.

— Порядочная фея таким не занимается. Это лекарство, — гордо объявила она.

Я осторожно отхлебнула. Да, она была права, такой отвратительный вкус мог быть только у лекарства. Я смело выпила варево одним глотком и тут же почувствовала, как мне становится лучше во всём теле. «С этой штукой в моём мире можно было бы сделать целое состояние», — подумала я и принялась за завтрак.

Вскоре кто-то постучался к нам в дверь. Когда Питер увидел нас вчетвером, сидящих на моей кровати, он был совершенно огорошен.

— Вы в курсе, что мы через час уезжаем?

Мы синхронно помотали головами.

— Почему ты так торопишься, Питер? — спросила Амели, и я почувствовала, что она точно также как и я, не хотела уезжать.

— У нас впереди долгая дорога, а мне еще надо в Эдинбург, у меня завтра важная встреча с одним из моих профессоров. Даю вам два часа и потом сразу уезжаю, — выходя, он хлопнул дверью.

— Ну вот и всё, — с полным ртом прошептала Амели. Я кивнула и поднялась, чтобы собрать вещи и подготовиться к отъезду.

Кэлам стоял с Питером у машины, когда мы прибежали со своими сумками.

— Я уже собирался уезжать, — заметил Питер на наше десятиминутное опоздание.

— Ну, тогда папа бы тебя линчевал, — задорно возразила Амели.

Кэлам отвёл меня в сторону. Я покраснела при мысли о том, как вела себя прошлой ночью.

— Я сожалею по поводу вчерашнего вечера. Я действительно думала, что это лимонад… — пролепетала я.

Он нетерпеливо отмахнулся.

— Если бы я попросил тебя остаться, — серьёзно спросил он, — ты бы это сделала?

— Но по какой причине?.. — я была ошарашена.

— Я считаю, что тут для тебя безопаснее.

Я покачала головой.

— Уверена, Кэлам. Невозможно, чтобы у Элина сохранился ко мне интерес, и я не намереваюсь прятаться остаток жизни в Аваллахе.

Кэлам кивнул и не стал возражать.

— Могу я попросить тебя кое о чем? — спросила я и тут же поняла, что это было ошибкой.

— Конечно.

— Не забывай меня.

Кэлам посмотрел на меня своими лазурно-голубыми глазами, и мне показалось, что он смотрит в самую суть моей души. Затем он обнял меня и крепко прижал к себе.

— Никогда. Я желаю тебе стать в своём мире более счастливой, чем ты была в моём. Счастливее, чем я мог сделать тебя я.

Его голос обволакивал меня словно взмахи крыльев, но это однозначно было прощание и ничто иное.

Не глядя на него, я села в машину. Питер завел мотор и отъехал. Амели, сидевшая рядом со мной, посмотрела на меня и заметила в своей привычной сочувствующей манере:

— Ты не сможешь без него, Эмма.

— Я знаю.

— Я при всем желании не могу себе представить, как ты будешь с этим жить.

Я пожала плечами и отвернулась к окну.

— Ты же знаешь, я буду вставать, я буду есть, учиться и, в общем-то, делать все, что необходимо. У меня уже есть в этом опыт, не забывай.

Я надеялась, что мой голос звучал не так отчаянно, как я себя чувствовала.

Амели сжала мою руку, и я знала, что я никогда не останусь одна.

— Я справлюсь, Амели.

— Да, но только потому, что у тебя нет выбора, — ответила она.

 

Глава 16

Когда мы приехали в Портри, уже смеркалось.

Больше всего я сейчас хотела поехать к Софи, но Итан и Бри настояли на том, чтобы мы сначала рассказали о том, что произошло в Аваллахе.

Они уже знали, что Кэлам и Амия не поженились, но, несмотря на это, они жаждали узнать о каждой мелочи. У меня не было желания снова подогревать все вспоминания, поэтому разговоры я оставила Амели.

Я устроилась среди подушек на диване и слушала их разговор, который журчал, подобно ручью.

Мои мысли переместились к Кэламу. Что он делает сейчас? Думает ли он обо мне?

Эту мысль я отбросила, как только она появилась в моей голове.

С кем он теперь свяжет свою жизнь?

Выберет ли его народ своим королём? Остался ли он в Аваллахе или уплыл в Беренгар? Будет ли он заканчивать учёбу в Аваллахе или останется в Беренгаре? Что, если он выберет остаться в Беренгаре и больше никогда не сможет жить на суше? Большинство шелликотов после пребывания в Аваллахе больше не выходили на сушу.

Удастся ли Кэламу вернуть Мюрил? И что из этого извлечёт Элин?

Вопросы в моей голове громоздились горой.

Увижу ли я Кэлама еще когда-нибудь? Его последние слова звучали окончательно.

Завтра я пойду к Софи, она утешит меня.

От множества вопросов у меня гудела голова.

Я поднялась и пожелала Итану, Бри и Амели доброй ночи. Потом я легла в свою кровать и тут же заснула.

Следующим утром, прежде чем пойти в магазинчик, я решила собрать некоторые вещи для моего отъезда в Штаты. Для соблюдения формальностей я должна была съездить в Эдинбург. Итан вызвался сопровождать меня и Амели. Моя кузина будет при удобном случае искать себе в Эдинбурге комнату в общежитии. Она совсем сошла с ума от радости и начала собирать с собой чемодан, которого хватило бы на три месяца, хотя мы ехали всего на три дня.

Я попыталась навести порядок в своих вещах, мне надо было решить, какие вещи и сувениры я возьму с собой в Вашингтон. Бри пообещала сохранить для меня комнату в доме, они с Итаном твёрдо решили, что каждый каникулы между семестрами я буду проводить у них. Да и я сама не могла себе представить что-то иное. Признаться честно — оставить свою семью и Шотландию мне оказалось сложнее, чем я себе представляла.

Неоднократно я думала поступать в Эдинбург вместе с Амели, и каждый раз я отбрасывала эту мысль, потому что надеялась, что 1–2 года вдали от моей несчастной любви исцелят меня. Моя мама тоже на это надеялась, но у неё ничего не вышло.

После обеда я направилась к Софи. Основную часть запланированного я выполнила, а для оставшегося еще было время.

Софи и я избегали разговоров о Кэламе. Я предполагала, что Питер ей уже рассказал все самое важное. Её куда больше интересовал мой переезд, и как далеко я зашла в подготовке к нему.

— Первое время я буду жить у Дженны и её семьи, — рассказала ей я. Дженна была моей лучшей подругой в Штатах. Её семья взяла меня к себе, когда моя мама попала в аварию. Теперь мы вместе будем учиться в Нью-Йорке, и делить одну комнату на двоих. Я радовалась тому, что скоро снова увижу её.

— Тебе хватит денег на обучение? — спросила Софи.

— Мама оставила мне достаточно денег, чтобы я смогла пробыть в Штатах как минимум четыре семестра.

— У меня нехорошее предчувствие. Ты летишь туда одна. Элин и там смог найти твою маму.

Я кивнула. Этот разговор заводился уже не в первый раз.

— Я точно знаю, что Элину до меня не добраться. Я не верю, что он ненавидит меня так же, как мою мать. Он уже точно потерял ко мне всякий интерес. Мы уже несколько недель ничего о нём не слышали, он словно сквозь землю провалился.

— Это-то меня и беспокоит.

Софи встала, чтобы отнести посуду на кухню, а я надела свою куртку.

— Не хочешь прийти к нам сегодня на ужин? — Софи высунулась из-за звенящей завесы. — Доктор Эриксон будет рад. Боюсь, ему стало немного скучно, теперь, когда Питер взял на себя большую часть его обязанностей.

— Да, конечно. А можно Амели тоже придёт?

— Конечно, если она хочет нас видеть, — Софи улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

«Я буду скучать по ней больше всех», — подумала я.

Я взяла себе книжку и пошла домой. В саду я села на скамейку и начала читать. Это было старое издание одного из детективов с мисс Марпл. Спустя пару страниц я растворилась в мире вяжущей и попивающей чай старой девы.

Только Бри удалось вернуть меня, напомнив мне о моей договорённости с Эриконами. Амели не приходила домой, она уехала с парой друзей на материк, так что я пошла одна.

Чем ближе я подходила к дому пастора, тем неспокойнее мне становилось. Я не могла понять, откуда исходило это ощущение. Может что-то случилось с Амели? Я попыталась позвонить ей, но сразу попала на голосовой ящик. Странно, обычно она всегда была на связи.

Подойдя к дому, я решила, что не дам неясным чувствам испортить мне этот вечер с Эриксонами. Я отбросила свои предрассудки и уже потянула руку, чтобы постучать, и тут я заметила, что дверь открыта.

В Портри, конечно, не уделяли особого внимания безопасности, но двери все же никто не держал нараспашку. «Кончено, это просто случайность», попыталась я себя успокоить. Я вошла и проследила, чтобы дверь захлопнулась. Потом я пошла по коридору на кухню. В доме было странно тихо. Обычно я слышала громыхание кастрюль или немного фальшивое пение Софи, когда она готовила. Но сегодня — тишина.

Нехорошее предчувствие усилилось.

Может, она забыла про меня? Нет, это было немыслимо. В кухне на плите кипели кастрюли. Я открыла дверь в сад.

— Софи? — позвала я. — Доктор Эриксон? Это я, Эмма.

Мне никто не ответил, и когда я вошла в сад, об мои ноги потёрлась кошка.

— Ну, Клео, и где же они оба? — спросила я. Она заурчала вместо ответа и ушла.

Я пошла через сад по направлению к мастерской. Доктор Эриксон бывал здесь каждый день после полудня. Обычно он рисовал или что-то ремонтировал. Софи всегда говорила, что она рада, когда он возился там и не подглядывал в её кастрюли. При этом я знала, как сильно она любила, если он читал ей вслух газеты, когда она готовила.

Я толкнула дверь почти полностью заросшего плющом домика.

Напротив двери у верстака стояли Софи и доктор Эриксон. Мои глаза тем временем привыкали к полумраку в помещении. Потом я увидела глаза Софи — в них отражалась паника.

Мне надо было бежать. Прежде чем эта мысль дошла до моих ног, меня схватил кто-то, стоявший рядом с дверью.

— Заходи же, — произнес голос, который я узнала бы из тысячи других. Я посмотрела в его направлении. Элин стоял рядом с доктором Эриксоном и задумчиво поигрывал трезубцем.

— Эмма, хорошо, что ты пришла. Нам не придётся тратить силы на то, чтобы тебя найти.

Его глаза изучали меня. В них была ненависть, которую нельзя было не заметить. Значит, он не забыл обо мне. Мне пришлось собрать всю свою смелость, чтобы что-то ответить.

— Чего ты хочешь? — больше мне не удалось сказать — слишком сильно меня удерживали за плечо.

— Что я от тебя хочу, ты хочешь узнать? А как ты думаешь? Ты моя сестра. Я хочу с тобой познакомиться.

Его коварная улыбка делала его мягкий тон лживым.

Я вырвалась и встала рядом с Софи. Она обняла меня одной рукой. Ситуация была безвыходной — Элин взял с собой двоих сообщников, один из которых охранял дверь.

— А я не хочу с тобой знакомиться, — ответила я, игнорируя Софи, которая сказала «Не зли его».

А вот Элин не оставил её слова без внимания.

— Именно, Эмма. Не… зли… меня, — повторил он.

Я молчала. Его щеки покрывал нездоровый румянец, а в уголках губ собрались капельки слюны. Он выглядел помешанным. Теперь он приближался ко мне и Софи.

— Но ты не можешь разозлить меня еще больше. Ты отняла у меня моего отца. Ты отняла у Амии предназначенного ей мужчину. Ты виновата в том, что она не станет королевой, — он уже почти кричал. Софи и я отодвигались от него все дальше вдоль верстака. Он преследовал нас, пока не загнал нас в угол.

— Это неправда, — с трудом прошептала я.

— Что не правда? — заорал он, — Разве не ты позаботилась о том, чтобы освободили Кэлама? Народы никогда не стали бы объединяться ради этого. Это было дело шелликотов. Но тебе нужно было всех натравить против нас. Ты виновата в том, что мой народ погибнет. Ты, только ты. Кэлам никогда не сможет это исправить. Он же восхищается вами… людьми, — Элин плюнул на пол прямо перед нами.

Все было бессмысленно, что бы я ни сказала, до него это не дойдёт. Он помешался, у него была своя собственная правда. Но что же он собирался делать с нами? Убить нас? Я искала пути выхода и не находила. Он мог удерживать нас до самого утра, пока кто-нибудь не заметит, что я не вернулась домой. Тогда будет уже слишком поздно.

Для него существует всего одна причина, по которой он здесь.

Он хочет убить меня.

От осознания этого я сжалась. Я не хотела умирать. Не здесь и не сейчас. Должно было быть что-то, что я могла сделать. Софи отодвинула меня себе за спину, похоже, она тоже почувствовала, что с Элином бесполезно разговаривать.

— Элин, это ничего не даст, — вмешался доктор Эриксон. — Эмма никак не связана со всем этим. Ты не можешь сделать её ответственной за то, что сделал твой отец.

Он стоял за Элином и поэтому не увидел, как его лицо исказилось от ярости. Я покачала головой, пытаясь дать ему знак, чтобы он замолчал. Его слова были подобны соли на раны Элина.

Доктор Эриксон не понял и продолжил говорить.

— Эмма не виновата в том, что Амия вышла за Миро. Амия не любила Кэлама. Ты должен хорошо понимать, что значит для женщины быть связанной с мужчиной, который её не любит. Подумай о своей матери…

Это была последняя капля, переполнившая чашу.

Элин повернулся к доктору Эриксону. Софи вскрикнула. Словно в замедленной съемке, я увидела, как Элин поднимает трезубец.

— Нет! — пронзительно закричала я.

В этот момент Софи встала между Элином и её мужем. Я бросилась к ней, чтобы оттолкнуть её, но трезубец уже поразил свою цель.

Софи упала. Её глаза закрылись. Я закричала на Элина, который насмехался надо мной.

— Считай это предупреждением. Тебя я тоже убью. Но я хочу, что бы Кэлам видел это.

— Я совершенно безразлична Кэламу! — заорала я на него. — Он больше не хочет быть со мной, и в этом виноват ты, чудовище!

Я опустилась на колени на пол. Софи лежала у меня на руках, трезубец торчал в её боку. Доктор Эриксон гладил её лицо.

— Софи, — шептал он. — Софи, останься со мной.

Элин одним рывком выдернул трезубец из тела Софи и совершенно невозмутимо взял с верстака тряпку. Он протёр ею своё оружие и небрежно бросил её на пол.

— Мы еще увидимся.

Прощальные слова прозвучали почти вежливо. Он приказал своим сообщникам уходить, и они словно тени растворились в темноте.

В помещении стояла тишина, прерываемая только всхлипами. Прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что они исходят от меня. Софи даже не шевельнулась, когда Элин вытащил трезубец из её тела. Я не хотела думать о худшем.

— Доктор Эриксон? — я потрясла его за плечо. — Вы должны вызвать врача. Скорее.

Он не двигался, молча стоя на коленях перед безжизненным телом женщины, с которой он провел жизнь. Я бережно положила Софи на холодный каменный пол, взяла с крюка рядом с раковиной полотенце и подложила ей под голову. Потом я достала из кармана мобильник.

Я попыталась набрать Итана, но меня слишком сильно трясло. Получилось у меня только с третьего раза. Гудки шли и шли. Наконец на том конце ответила Бри.

— Бри, вы должны прийти… — всхлипнула я и не смогла договорить.

— Что случилось? — спросила Бри. — Эмма, говори. С тобой все в порядке?

Я кивнула, не в силах ответить, уставившись на пятно крови на цветной блузке Софи.

— Итан, Итан! Скорее подойди, с Эммой что-то случилось, — услышала я голос Бри в телефоне.

Он подошёл.

— Эмма, что случилось?

— Нам нужен врач. Софи тяжело ранена, — прошептала я.

Всего через несколько минут Бри, Итан и доктор Брент были на месте. Бри вывела меня из домика и посадила на стул в кухне. Затем она взяла тряпку и начала вытирать с моих рук кровь. Кровь Софи. Я была не в состоянии двигаться. В какой-то момент два санитара вынесли Софи на носилках через дом. Она была закутана в белые одеяла, и её лица почти не было видно под кислородной маской.

— Они полетят в Инвернесс в госпиталь, — шепнул Итан Бри. За ним появился доктор Брен, он опустился передо мной на колени.

— Эмма?

— Мне кажется, у неё шок. Она ничего не говорит, — услышала я голос Бри.

— Вы должны отвести её домой. Я зайду попозже и дам ей успокоительное. Доктор Эриксон тоже летит в Инвернесс.

Итан взял меня за руку и посадил в машину.

Я не хотела оставаться одна в своей комнате. Что если Элин передумает и вернётся, чтобы меня убить? Что если он отбросит свою идею, заставить смотреть на это Кэлама? В своём безумии он был способен на все.

Бри уложила меня на диван в гостиной. Но я смогла заснуть только после того как доктор Брент сделал мне укол успокоительного.

Когда я проснулась, мне понадобилось время, чтобы вспомнить обо всем. Я услышала голос Итана, который с кем-то говорил по телефону.

— …выглядит плохо. Они прооперировали Софи. Рана была не такая глубокая, как мы опасались, жизненно важные органы не задеты. Это хорошая новость. Плохая новость состоит в том, что она не просыпается. Действие наркоза давно закончилось, но она не двигается. Питер, ты должен попытаться выйти на связь с Майроном. Доктор Эриксон не отходит от Софи. Может быть, Майрон или Мерлин смогут что-то посоветовать.

Меня знобило, я закуталась поглубже в своё одеяло. Неужели это никогда не закончится? Во что мы все ввязались?

Только после обеда я смогла встать и съесть суп, который приготовила Бри.

На следующий день мы все вместе поехали в Инвернесс. Софи лежала в белой больничной койке, и если бы аппарат рядом с ней не показывал цветными графиками, что она жива, я бы решила, что она мертва. Я взяла её за руку — она была ледяная. Доктор Эриксон словно постарел на несколько лет. Итан уговорил его сходить в кафе, чтобы что-то съесть. Мы с Бри молча остались сидеть у постели Софи.

Каждый день мы ждали освободительного звонка. Но Софи не просыпалась. Моё отлет все приближался и приближался. Я знала, что мне делать. Я не могла улететь, не будучи уверенной в том, что она поправилась.

Потом был звонок Питера. Итан говорил с ним, и чем дольше длился разговор, тем больше я убеждалась в том, что кошмар и не думает заканчиваться.

Итан положил трубку, но остался стоять, держась за неё. Бри и я ждали разъяснений. Он глубоко вдохнул.

— Мерлин был у Софи. Он узнал, почему она не просыпается. Это из-за яда, — сказал он потом. — Он, должно быть, был на трезубце. Без противоядия она не очнётся.

Я вытащила из-за стола стул и села на него.

— И где можно найти это противоядие?

— Врачи разводят руками. Это неизвестный яд. Я понятия не имею, как нам это объяснить. Они и так едва поверили в то, что это был несчастный случай.

Итан рассказал полиции, что Софи во время уборки упала на один из экзотических сувениров доктора Эриксона, и показал ему образец оружия из Африки, висевший на стене мастерской. Полицейский принял это объяснение, потому что никто не предполагал, что многоуважаемый доктор Эриксон мог специально навредить своей жене.

— Мы можем подумать об этом, когда нас спросят. Сейчас важнее всего противоядие.

Наконец у нас появилась отправная точка. «Если это яд, то должно существовать противоядие. Софи ведь все еще не умерла, значит не настолько он и ядовит», — думала я, надеясь, что все кончится хорошо. Я не могла себе представить Портри без Софи.

— Мерлин поговорит с Кэламом. Это, должно быть, морской яд. Мы можем только надеяться, что шелликоты знают противоядие.

Мне в голову пришла ужасная мысль.

— Что если Элин взял яд у ундин?

Вопрос повис без ответа в залитой солнцем кухне.

Я съездила с Итаном в Инвернесс еще один раз и провела два дня у постели Софи. Её состояние не менялось. Врачи так и не нашли противоядие Их лица с каждым разом становились все мрачнее, когда они заходили в комнату.

Мне нужно было принять решение — либо сдать билеты, либо улетать через три дня. Итан настаивал на вылете, Бри просила меня остаться. Итан считал, что в Штатах для меня безопаснее, Бри же придерживалась мнения, что здесь они смогут лучше защитить меня.

Я была совершенно растеряна, к тому же Амели не упускала ни единой возможности, чтобы упросить меня ехать с ней в Эдинбург.

Постепенно стемнело, я слишком поздно выехала из Инвернесса. Мне было тяжело уезжать от Софи. Возможно, это был последний раз, когда я вижу её. Итан приказал мне ни в коем случае не выходить из машины и ехать прямо в Портри.

Ночь была прекрасна. Я опустила окно и глубоко вдохнула теплый чистый воздух. Несмотря на это, я чувствовала себя уставшей. Я ехала уже больше часа и столько же мне еще оставалось. Я понимала, что разумнее было сделать небольшую остановку, но я не хотела нарушать обещание. Мог ли Элин вообще найти меня здесь?

Вдали я увидела силуэт замка Эйлен-Донан. Я проехала мимо и через Кайликин, и чуть в стороне от города я припарковала машину. Я вышла и вдохнула запах моря.

Я знала, что это безрассудно, но море магически притягивало меня. Я слишком долго не была в воде, и каждая клеточка моего тела жаждала этого. Я игнорировала опасность, которой себя подвергала — я просто не могла иначе. Это было подобно принуждению, тянувшему меня в море. Элин тоже будет сегодня танцевать где-то вместе со своими последователями. Какова была вероятность того, что он был в этой бухте?

Я оставила свои вещи на берегу и медленно вошла в воду, черной гладью стелившейся передо мной. Полная серебряная луна отражалась на её поверхности. Едва я коснулась её, как она начала мерцать серебром. Я вошла глубже и заворожено наблюдала, как разгорался мой внутренний свет. Никогда мне еще не удавалось заставить его так ярко гореть. Это было подобно волшебству. Без каких-либо моих усилий он распространялся все дальше, пока не погрузил в сияние всю воду вокруг меня. Я скользнула глубже, и когда вода накрыла меня с головой, я вдохнула и потом поплыла. Подобно стреле, моё тело скользило сквозь толщу воды, все мои силы раскрылись. Я вырвалась на поверхность воды, сделала оборот вокруг своей оси и мягко нырнула обратно. Еще быстрее и дальше я рассекала море. Я прыгала, крутилась, ныряла обратно. В голове сформировалась мысль: что, если я останусь в воде? У меня был выбор, я могла жить на суше и в воде. Мысль была заманчивой. Все страхи и заботы казались такими далекими. Здесь я была живой и цельной и не такой уязвимой.

Шли часы, а я все также оставалась в воде.

Наконец-то голос рассудка взял верх, и я вынырнула и поплыла к берегу. Мой свет постепенно угасал за мной. Было темно, луна скрылась за облаками. По моему телу побежали мурашки, когда я выбралась на сушу. Я отжала волосы и пошла к машине. Поднимаясь, я заметила темную фигуру в тени кустов и испуганно отпрянула назад. В голове замелькали воспоминания об Элине, его безумный взгляд.

Я сделала шаг назад. У меня не будет ни единого шанса, но без боя он меня не получит.

В этот момент луна вышла из-за облаков и фигура одновременно с этим вышла из тени.

Это был Кэлам. Моё сердце остановилось. Его глаза яростно сверкали.

Моё сердце, запинаясь, снова забилось.

— Ты обязательно собралась умереть? — зашипел он. — Можешь хотя бы попытаться вести себя как нормальный человек?

Я смотрела на него. Ярость в его голове пугала меня.

— Я не верю в то, что тебя это хоть как-то касается, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос не слишком сильно дрожал. Я отвернулась, стыдясь своей наготы и пошла за своими вещами. Внезапно он оказался рядом, схватил меня за руку и заставил меня посмотреть на него. Знакомая дрожь охватила моё тело, даже от этого грубого прикосновения. Он был совсем близко. Мне нельзя было быть рядом с ним, смотреть на него…

Он неожиданно поднял руку и убрал влажную прядь волос мне за ухо. Я задрожала.

— Эмма, Эм, — тихо прошептал он. Никогда моё имя не звучало из его уст так нежно. Я все еще не решалась взглянуть за него. — Неужели ты не знаешь что я день и ночь занят тем, чтобы защитить тебя? И ты, чёрт возьми, ни капли не облегчаешь мне эту задачу, — он покачал головой. — О чём ты думала, плавая здесь одна-одинешенька? О чём ты вообще думала, когда уезжала из Аваллаха? Может мне запереть тебя где-нибудь, и ты станешь хоть немного рассудительнее?

Я, наконец, с недоверием посмотрела на него. Мне казалось, что я ослышалась. Его пальцы мягко скользили по моей щеке, а потом он прижал меня к себе.

Мне нужно было сосредоточиться, чтобы уловить ясную мысль и сформулировать её.

— Ты больше не хотел меня, — попыталась я напомнить ему.

Кэлам вздохнул. Я терялась от его близости, его запаха. Вместо ответа он поднял мой подбородок и заставил меня посмотреть на него. Он наклонился, и я закрыла глаза. Это был не нежный поцелуй, нет, это был поцелуй, полный раскаяния и сожаления. Именно то, чего я хотела, к чему я тянулась все эти месяцы. Я вжалась в него, не желая отпускать. Его руки зарылись в мои волосы. Я приоткрыла губы и вздохнула. Я едва почувствовала, как он поднял меня и понёс в воду. Его руки на моём теле обжигали мне кожу, сердце колотилось в груди.

Сомкнувшись над нашими головами, вода начала светиться. Наше свечение смешалось в ней, лазурно-голубое у Кэлама и моё, серебристое. Он все глубже затягивал меня, и в этом шторме мы позабыли о всяком благоразумии. Я не думала о том, что значило изменение его отношения ко мне. Единственное, чего я хотела, был он. Он и только он, и так будет всегда. Я хотел ощущать его, каждой клеточкой моего тела. Отчаяние, которое я так долго держала внутри себя, было снесено обжигающим влечением. Наши чувства вызвали в воде ураган, который был в сотни раз сильнее, чем тот, который мы породили, когда плавали друг с другом в первый раз. И в этот раз Кэлам тоже проиграл битву против своих чувств. Наконец-то он сдался.

В волнующемся море наши тела сплелись, как и наш свет. Это ощущалось так, словно это было нам предназначено.

Часы или минуты после, мы тяжело дыша лежали вместе на береге.

— Почему? — спросила я его.

— Для меня было невозможным потерять тебя еще раз, а в остальном — даже у моего самообладания есть границы. — Он прижал меня крепче к себе. — Когда я почувствовал, что ты вошла в воду, я почти сошёл с ума от страха при мысли о том, что Элин тоже сможет тебя почуять. Это было невероятно безответственно с твоей стороны.

— Я не могла иначе.

Я почувствовала, как он кивнул.

— Море позвало тебя. Сегодня полнолуние. Теперь ты настоящая шелликот.

Вместе мы посмотрели на серебряный диск на небе. Ясная луна смотрела на нас сверху.

— Скоро рассвет. Ты должна ехать домой. Они уже наверное сошли с ума от страха.

— Давай останемся здесь. До самого конца нашей жизни.

Он улыбнулся моей любимой улыбкой, которой мне так долго не хватало.

— Будет лучше, если никто не узнает об этой ночи. Это ради твоей безопасности. Элин знает мои слабые места. Если ты умрёшь, я не смогу это пережить.

— Почему ты так ужасно вел себя по отношению ко мне? — спросила я. — Чтобы Элин ничего не сделал со мной?

Он молчал.

— Ты бы связал себя с Амией, несмотря на то, что ты не любил её?

— Амия смогла бы понять это.

— В это веришь только ты.

— Мы не знаем, кто в Аваллахе на нашей стороне, а кто нет, и сколько еще шпионов у Элина. Мне это показалось лучшим способом защитить тебя, — теперь он уже не звучал столь уверенно. — Я должен был знать, что ты, несмотря на это, будешь подвергать себя опасности, — добавил он.

— Я хотела просто еще раз поплавать и потом начать нормальную человеческую жизнь… ну, хотя бы попытаться начать.

— Ты не знаешь, где может скрываться Элин. Никто не знает, где он. Трудно представить себе, что бы было, если бы он застал тебя врасплох. Мы должны быть особенно осторожны. Подумай о Софи. Я уверен, что яд был предназначен для тебя.

— Элин сказал, что он хочет, чтобы ты смотрел на то, как он будет убивать меня, — запинаясь, рассказала я.

— Ты возвращаешься обратно в Аваллах, как можно скорее, — глухо приказал Кэлам и сел.

Я кивнула. Я была готова выполнить любое его условие, лишь бы он больше никогда не покидал меня.

— Когда я представляю себе, что Элин нашёл бы тебя здесь… — он закрыл руками лицо. — Какую же кашу я заварил…

— Но ведь ничего не случилось, — попыталась я смягчить его.

— Ну, это как сказать…

Я прервала его поцелуем.

Алое солнце поднималось за скалами, когда мы оторвались друг от друга.

Мы подошли к машине.

— Как ты вернёшься?

Потребность никогда больше не расставаться с ним, слишком громко звучала в моих словах.

— Я пойду по течению.

Он улыбнулся мне, поцеловал меня в последний раз и посадил в машину.

Я смотрела ему вслед, пока он не исчез на горизонте.

Завтра он заберёт меня.

Он пообещал.