Холодинамика Вернона Вульфа — это исследование препятствий и ограничений, которые ухудшают жизнь человека и мешают ему полно и творчески вступать в отношения с друзьями, с семьей, обществом и, конечно, со всем миром. Люди становятся порабощенными этими моделями поведенческих реакций; но они скованы цепями, которые они сами создали, — утверждает Вульф. Главный вопрос его книги: как люди могут освободить себя?
Как физик, я не могу комментировать психотерапевтическую ценность работы Вульфа — это не в моей компетенции. Но я верю, что физики несут ответственность за укоренение определенного взгляда на мир, взгляда, который вбил клин между нашим мышлением и чувством, разумом и телом, между нами и обществом, а также между обществом и всей планетой. Это мировоззрение, выходящее за рамки науки, разрушило смысл жизни и оставило нас с чувством пустоты и бессилия.
Более двухсот лет назад Ньютон, стоя на плечах гигантов, которые пришли до него, создал обширную и всеобъемлющую теорию вселенной. Но видение Ньютона было по природе существенно механистическим — все, что существовало, было построено из мелких элементов, которые находились во взаимодействии друг с другом; все, что происходило, имело механическую причину, и каждая причина имела предсказуемый определенный результат. Вселенная была гигантским часовым механизмом, и, казалось, в ней не было места для мужчин и женщин с их мечтами и желаниями. Это механистическое видение стало примером для других наук, которые стремятся к строгости физики. Ньютоновское видение физики распространяется даже дальше — философ, ученый и политик Джон Локк описал себя как «садовника», работающего в тени «несравненного господина Ньютона»; даже Зигмунд Фрейд пытался основать свою теорию психоанализа на строгой научной модели. Психопатология должна была рассматриваться в терминах потоков, преград, равновесий, препятствий, подавления энергии.
То, что началось как чисто научное описание движения планет и пушечных ядер, стало оказывать очень сильное воздействие на нашу жизнь. Это повлияло на сам способ, с помощью которого мы видели самих себя. Это дегуманизировало вселенную, поместило нас за ее пределы как объективных наблюдателей, чьей целью было предсказывать, контролировать и подавлять природу. С этой объективной позиции, наблюдая за мертвым, механическим миром, мы не могли уже больше войти в жизненную сущность вещей, мы были изгнаны из своих собственных тел и даже из наших чувств. Веря в то, что изменение может быть вызвано только механической причиной и что эта разобщенность может быть преодолена только с помощью силы, мы были отчуждены от вселенной. Но Верной Вульф и другие говорят теперь о том, что этот период изоляции кончается, и что теперь мы видим самих себя, наделенных силой изменить свою жизнь и полно войти в будущее нашей планеты. Просвет в этом нагромождении мыслей появился в первой декаде этого века, когда ньютоновское мировоззрение было разбито новым пониманием квантовой теории. Но этому пониманию еще только предстоит распространиться из физики и преобразовать наше привычное видение природы и самих себя. Читатели, вероятно, слышали, что Бог играет с миром в кости, что электрон имеет любопытный частично-волновой дуализм, или о том, что существует Принцип Неопределенности Гейзенберга. Но они могут быть менее осведомлены о центральной революционной посылке квантовой теории — что в любом восприятии наблюдатель и наблюдаемый едины и не поддаются анализу. Квантовая теория придала новую целостность нашему взгляду на природу — мужчины и женщины больше не находятся вне вселенной в качестве изолированных наблюдателей, но заключены в самое сердце природы, как полноправные участники. Чтобы расширить эту метафору, скажем, что разум и тело стали одним целым, мышление и чувства больше не разделены. Вселенная также больше не является детерминистической и предсказуемой. С этого момента мы будем действовать внутри природы совершенно по-новому.
Даже сами основы материи начали меняться. Физик Дэвид Бом говорит о «движении целого» как о причине потока, из которого все разворачивается. Сегодня материя не рассматривается как нечто твердое и неподвижное, а рассматривается как структуры в потоке. Элементы этой новой реальности, словно водоворот, который образуется в реке. Этот водоворот может иметь вид независимого образования, но тем не менее он обязан своим рождением, смертью и продолженным существованием текущей реке. «Холодайны» Вульфа — образы этого водоворота. Не могут и шаблоны нашей жизни больше рассматриваться как застывшие и неизменные — они все являются проявлением лежащего в основе творческого потока, и по этой причине они сами подвержены изменениям.
Новое воззрение говорит о том, что материя и разум больше не разделены, в действительности, они могут быть разными аспектами единого, объединяющего процесса. Точно также как материя постоянно образуется и распадается, так и мысль, и разум находятся в постоянном процессе рождения и смерти. Но также как определенные материальные формы имеют тенденцию к сохранению и становятся «привычками» и инерцией материального мира, также и внутри текущего движения мысли определенные формы кристаллизуются и застывают. Проблема в том, что эти формы не изменяются самопроизвольно вместе с окружающим миром вокруг них. Они продолжают вызывать привычные реакции и фиксированные модели поведения, которые являются неуместными или фрагментарными, когда вырваны из контекста развивающейся семейной жизни или ситуации на работе. В конечном счете такие затверделости, или «холодайны», как их называет Вульф, распространяются в социальную и политическую жизнь, вызывая напряжение, конфликт и насилие, которые мы видим в мире вокруг нас.
Новое видение Вульфа говорит о том, что мы не застреваем неизбежно внутри этих холодайнов. Они являются частью более глубокого течения, так что, если они начинают доминировать над нашими жизнями, это потому, что мы в действительности даем им свою энергию — мы постоянно куем цепи, которые сковывают нас. Но перемены возможны. Мы можем поставить крест на нашем прошлом. Холодинамика заменяет застывшее, детерминистическое мировоззрение жизнеспособным и творческим.