Лукон Булат и Жуков, очутились в прямоугольном помещении. Стены, потолок и пол, были абсолютно одинакового размера и цвета, по текстуре очень напоминающей серый матовый пластик. Освещение всего помещения, исходило от светлых пятен этого необычного для людей материала. В одной из стен, находилась прикрытая дверь. Лукон подошёл, и резко открыл её. За ней, на небольшом диванчике дремал чёрт, он сразу открыл глаза, увидел перед собой Лукона, схватил в волосатые руки ржавый трезубец, и вскочил. Подняв подбородок, он громко и чётко сказал: «Служу создателю!» Этот чёрт, оказался на голову выше Лукона. Из одежды на нём были красные шорты на белых подтяжках, и зеленые резиновые сланцы. Шерсть на круглом животе, собрана с краев к центру и заплетена в маленькие косички с черными ленточками. Лукон поприветствовал собрата таким же приветствием, только более спокойно, без фанатизма как говорится. Следом в коридор зашли Булат и Жуков. Чёрт на посту, не скрывая удивления сказал: «Если мне не изменят память, Лукон Люциферович, то последний человек проходил здесь ровно две тысячи триста двадцать два года тому назад». Отчество Лукона, служило отличительной чертой, самого верха адской знати, им могли похвастаться всего трое чертей, самых первых и поэтому самых близких к Люциферу. Лукон важно ему ответил: «Хорошая память у тебя Плако! Но визит этих двоих, должен остаться между нами. Договорились?» Плако отставил свой трезубец в сторону, встал на четвереньки возле своего просиженного диванчика и достал из-под него, большую книгу в кожаном переплете. Выставив её перед лицом Лукона, он с горьким сожалением в голосе промолвил: «Лукон Люциферович, по закону я обязан внести в эту книгу запись, о любых передвижениях сквозь этот портал». Лукон попросил Плако раскрыть эту книгу, а затем с серьезным лицом просмотрел сначала одну страницу, затем вторую. Перевернув пару листов, он задал постовому вопрос: «Слушай, я что-то не вижу здесь записей, о твоих подругах?» Плако выпрямился ещё строже, и взволновано спросил: «Каких подругах? Люциферович, вы наверное что-то путаете». Лукон опустив книгу вниз, своею рукой, посмотрев в бегающие глаза своего подчиненного сказал: «Ну как каких, пьяных! Или ты думаешь, что я не знаю, что ты сюда земных баб таскаешь?» Булат с Жуковым рассмеялись. Плако, даже и не догадывался, что давным-давно был разоблачен. Начальник оказался строг, и продолжал: «И почему ты не по форме! Что это за вид такой, опять на землю, на гулянки по бабам собираешься? Я сейчас загляну к….» Плако задрожал, он так испугался, что перебил высшего по рангу, что не позволительно у чертей: «Не надо ничего говорить Люциферу, а то он меня в миг на другую службу переведет, со всеми полагающемися взысканиями. Пожалуйста, Лукон Люциферович.» Затем захлопнул книгу, швырнув её обратно под диван продолжил: «Да что же я в самом деле, эту никчемную книгу вам в лицо тыкаю. Проходите, пожалуйста. Не смею больше ни вас, ни ваших дорогих гостей задерживать». Лукон с важным видом направился по длинному коридору, люди последовали за ним. Отойдя метров десять, важный начальник остановился, обернулся, пригрозив указательным пальцем, добавил: «Если мне ещё хоть одну бабскую волосинку с бассейна доставят, пеняй на себя!» Развернулся и пошёл дальше. Действительно, должность у Плако была то, что надо. О нём уже давным-давно забыли, и он жил полностью предоставлен сам себе. Как говорится в свое удовольствие. Портал тоже, являлся абсолютно забытым. Созданием новых существ Люцифер больше не занимался, а значит и телепортировать, на землю было некого. Так и жил на своём диванчике, пузатый, и жутко похотливый страж.

По пустому коридору, они подошли к дверям, которые сразу открылись. По-видимому, это был лифт. Зайдя в него Жуков внимательно рассматривал светящиеся разводы, всё из того же интересного материала, из которого здесь практически всё состояло. Булат поинтересовался: «Мы никого больше не встретим?» «Абсолютно никого!»: с уверенностью ответил Лукон. У нас лифты в отличие от ваших, ходят как по вертикали, так и по горизонтали. Неожиданно для Алексея, двери открылись с боку, и чуть не упав, он первый оказался в огромном помещении. Лукон с гордостью заявил: «Вот пожалуйте, моя гордость, рабочий кабинет». Это помещение выглядело как гигантский ангар, где вместо крыши раскинулось голубое небо, источающее дневной свет. Слева и справа от натоптанной дорожки из сухих иголок, росли огромные кедры. Воздух был чист и приятен. Хотелось дышать полной грудью. Лукон и его гости, отправились вглубь кедрового леса. Дойдя до деревянного мостика, под которым струился ручей, с каменным дном и прозрачной, как слеза водой, в котором Булат, сразу увидел несколько довольно крупных рыб, скорее всего это была радужная форель. Пройдя ещё метров сто, они вышли на возвышенность, которая вся поросла клевером, и в центре её, стояла беседка из добротных брёвен. Из неё выскочила белка, подбежала к Лукону, и сразу вскарабкалась по одежде ему на плечо. Видно было, что белка абсолютно ручная, и соскучилась по своему хозяину. Лукон вынул из кармана орех, и протянул его на ладони своей питомице. Белочка тут же его схватила своими маленькими лапками. Спустившись в низ, они оказались на берегу небольшого озерца, размером двадцать на двадцать метров. Поверхность водоема, была глаже зеркала, а вода настолько чиста, что на двухметровой глубине, виднелся огромный карп. Его фантастические размеры, привели людей в восторг. В длину рыба имела не менее трех метров. Под самым берегом, на золотистом песке, сидел огромный рак, шевеля длинными тридцатисантиметровыми усами. За озером нависала каменная скала, вся оплетенная лианами, метров на сто, до самого потолка. Люди молча шли, открыв рот от удивления. В скале показалась высеченная арка, а в ней, вполне себе обычная дверь. Лукон опустил белку с плеча на пол, и та сразу убежала обратно в райский лес. Затем чёрт открыл дверь, и вошёл вовнутрь. Люди последовали следом. Теперь они оказались в самом кабинете, полностью высеченном в скале. Но на пещеру он не был похож. Пол зеркально отполирован, в центре потолка находился большой кристалл, источая свет строго на рабочий стол, полностью изготовленного из малахита. Весь остальной кабинет немного покрывал приятный сумрак, что, как ни странно, оказывало на гостей, расслабляющий эффект. Кресло у Лукона, как и стулья, изготовленные из очень темного и волокнистого дерева, в изгибах которого, проскакивал блеск, выглядели модно. Лукон присел сам, и предложил расположиться своим гостям. На его столе, ничего не было, кроме хрустальной полусферы. Положив на неё руку, он обратился к Булату: «Ну что, давай для начала попробуем разобраться, где эти святоши засветились, а уж потом я сдержу своё обещание». Человек кивнул головой. Лукон повернул сферу, и весь его стол, засветился тысячей символов. Быстро пробежавшись пальцами по необъятной клавиатуре, он активировал трёхмерное изображение земного шара. На нём мелькали тысячи и тысячи неизвестных людям символов. Затем чёрт ещё раз пробежался своими маленькими пальцами по изображениям на столе, после чего, модель земли угасла. На её поверхности, остались лишь маленькие красные точки. Лукон внимательно изучал их, приближая к себе те области, которые его заинтересовывали. Люди тоже увлеченно разглядывали доселе не известные им технологии. По выражению мордочки чёрта, было понятно, что он очень озабочен, и не может найти ответа. Затем, но хлопнул по хрустальной сфере, и модель планеты исчезла. Булат, не желавший ранее отвлекать Лукона, спросил: «Это что, у вас тотальная слежка за перемещениями в пространстве?» Лукон молча встал, подошёл к кофе машине, установленной на изящной тумбе, высеченной из цельного куска нефрита. Открыл в ней дверцу, и достал не менее изящную, фарфоровую кофейную чашечку. Поставил её в несвойственный для такого места прибор, и выбрал капучино. Устройство зашумело, по кабинету разнёсся приятный кофейный аромат. Затем он обернулся к людям и предложил им тоже, испить ароматного напитка. Булат и Жуков не отказались. Усевшись обратно в своё кресло, и сделав пару глотков, Лукон ответил Булату на его вопрос: «Да если бы тотальная. Эта система отображает только те места, где святоши пересекают границу земного измерения. Да я чётко видел их визит во дворец, все семеро в одном месте, такое не заметить просто не возможно. Но вот потом куда они делись? Я примерно проанализировал предположительные их выходы, и понял, что они далеко не дураки. Все трое вернулись в рай абсолютно из разных мест, один из Северной Америки, второй из Южной Америки, а третий из Африки. А оставшиеся трое, скорее всего нашего клиента, где-то охраняют. Вот только где?» Жуков, допив кофе, поинтересовался у задумавшегося Лукона: «Я извиняюсь, а у этих ангелов, скорее всего тоже есть подобные системы слежения?» «Несомненно!»: ответил Лукон. Отпив кофе, добавил: «Возможно даже и лучше. Помнишь Булат, нашу встречу, на вокзале? Ой, я хотел сказать на карьере». «Помню»: насторожившись, ответил Булат, сразу вспомнив свой странный сон, о вокзале и цыганке, с её загадочными поговорками. Лукон понял, что ляпнул лишнего, но как ни в чём небывало, продолжил начатую тему дальше: «Да, да карьере. Я тогда всем своим телом чувствовал, что кто-то за нами следит. И как выходит, был абсолютно прав». Жуков добавил: «Да, я точно знаю, что шестое чувство порой творит чудеса, как говорится». Булат был далеко, не дураком и в мыслях у него стала образовываться логическая цепочка, из череды событий, отправной точкой которых, был вокзал. Следом, в его памяти, немного запоздав всплыли слова гробовщика, в которых он чётко сказал, что чёрт ждал рождения какого-то ребёнка. Всё, Лукон имеет без всяких сомнений, не последнее отношение к моменту его рождения, с пристальным взглядом в глаза чёрту, подумал Булат. Тот его сразу уловил, и возможно даже подумал, о нескольких вариантах мыслей, в голове человека сидящего напротив. Жуков, вновь вежливо вставил своё слово, на этот раз, это был вопрос: «Извините меня за любопытство, а на какой мы глубине находимся?» Лукон был рад, этому любопытству. Он ожидал что Морозов, задаст ему очередной прямолинейный вопрос, на который, скорее всего вновь пришлось бы врать. Да именно врать, а то, что он всё время заявлял что черти не врут, это и было стопроцентное вранье. Лукон был правдолюб, и сам не любил обманывать, и ему было очень неловко лгать и без того недалеким низшим созданиям. Но ситуация, которая сейчас сложилась, была куда важнее того, что ему нравится, а что нет. Переведя свой взгляд на Алексея, он был рад, раскрыть все секреты мироздания, лишь бы не смотреть Булату в глаза. В них он начинал различать, не только грубую силу, но и присутствие нечеловеческой созидательности своей личности в новых рамках. Лукон, как опытный педагог, начал свой рассказ: «Мы с вами Алексей, сейчас находимся не под землей, как вы наверное полагаете. Мы сейчас с вами, в другом измерении, которое сотворил мой создатель, и частично ваш, для того чтобы убраться с земли. У нас своё измерение, у вас своё, и у святош тоже своё отдельное измерение. Вот так и существуем, параллельно друг другу». Алексей удивился. Булат ни слушал Лукона. До его болтовни ему не было дела. Жуков поинтересовался у чёрта: «А я вроде бы слышал, что в планах у нас было вернуться в Москву?» Булат возразил: «Никакой Москвы, пока я не увижу свою мать! Как бы мне этого не хотелось!» Затем он встал, и громко сказал: «Пошли, где тут у вас души хранятся!» Лукон вновь попытался схитрить: «А с чего ты взял, что она тут, а может она в раю?» Булат подошёл к Лукону, взяв его шкирку с яростью сказал: «Да если бы её здесь не было, ты тогда бы мне не обещал, увидеть её! Или ты меня обманул?!» Лукон дёрнулся, пытаясь вырваться, закричал: «Да пусти ты! Зачем тебе знать то, что ты никогда не должен был знать? Но если ты считаешь, что тебе станет легче, пожалуйста. Только отпусти меня!» Булат разжал руку, чёрт же вскочил на своё кресло ногами, руками оперся на стол, и принялся быстро передвигать светящиеся символы. Закончив свои действия, он со всей силы, хлопнул сверху ладонью о хрустальную полусферу, которая тут же ярко засветилась. В её центре, открылось маленькое отверстие, из которого выдвинулась стеклянная пробирка. Лукон взял её, большим и указательным пальцем. Внутри стекла мерцала маленькая звёздочка, окутанная золотистым паром. Чёрт ещё раз спросил у Булата: «Ты точно этого хочешь?» Человек без колебаний, ответил: «Да!» тогда он с размаху швырнул ампулу о пол, и она вдребезги разбилась. Мельчайшие стёкла, со звоном разлетелись по каменному полу. Звёздочка осталась мерцать на полу, источая золотистый пар. Вскоре он образовал столб, который начал принимать человеческие очертания. Лукон сразу оговорил все нюансы: «Я тебя предупреждаю, что люди заблуждаются, в том, что якобы души их родственников следят за ними и в курсе их жизни. Тебе сейчас придётся ей объяснять, что ты её сын. Её память была остановлена в момент удара об асфальт, при падении с десятого этажа. Она покончила с собой».

Очертания образа, были размыты. Края медленно проявлялись. Лицо приобретало миловидные округлые очертания, голову покрывали короткие волосы. Глазные впадины оказались пусты. Искра, испустившая этот пар, медленно поднялась сквозь всё тело, и остановилась в центре лобной кости. Несколько раз вздрогнув, разделилась пополам и глаза души вспыхнули. В каменном кабинете раздались нечеловеческие вопли, от которых у Жукова по спине пробежали мурашки. Этот крик очень напомнил звуки игры на двуручной пиле. Все увидели женщину, которая закрыла глаза руками и осела на пол. Булат вскочил, и со словами: «Мама!», попытался обнять её поникшую голову. Но всё было тщетно, эта сущность состояла лишь из золотистого пара, который к несчастью человека, являлся, абсолютно неосязаем. Душа открыла лицо, смотря в пол повторила: «Мама». Затем быстро добавила: «Где она?» Жуков оказался в полнейшем оцепенении. Лукон отошёл в сторону к стеклянному шкафу. Открыв прозрачную створку, стоя спиной к событиям, чёрт взял с полочки платиновый самородок, и взглядом искушенного ценителя, разглядывал его неповторимые линии. Душа, смотря в лицо человеку, безмолвно разглядывала, Морозова светящимися глазами. Булат видел перед собой, размытое лицо образа. Возраст его, был не более двадцати лет. «Мама, это я Булат, твой сын!»: сказал человек, голосом, который срывал возбуждение. Душа, только что, испытала свою телесную смерть. Для нее, оказалось тяжело, воспринять события, которые по природе никогда не должны были с ней произойти, о чём собственно и предупреждал Булата чёрт. Душа всё также, не сводя своих глаз с человека спросила: «Мой, сын. У меня родился сын?» Всё! Слезы ручьем потекли из глаз Булата, он взахлёб подтвердил: «Да мама, у тебя родился сын! Вот, я перед тобою!» Душа произнесла: «Прости, я убила себя», и отвела свой взгляд в сторону. Наступило взаимное молчание. Булат тихо спросил: «Зачем, зачем ты это сделала?»

— Я посчитала, что убила тебя. А ты вот, вырос таким могучим мужчиной.

— Ты бросила меня? Не молчи мама!

— Я в жизни бы никогда тебя не бросила! Я потеряла сознание, и тебя у меня украли.

— Кто, кто это мог сделать?

— Очень плохие люди. А с тобой, что случилось, почему ты умер?

— Я не умер, я жив. Вот посмотри Жуков сидит, тоже живой.

Жуков вскочил со стула, вежливо кивнул головой, и сказал: «Извините меня, я выйду на свежий воздух. Прогуляюсь, посижу в беседочке, с белочкой поиграюсь. А то тут у вас семейное». Обратившись к чёрту, Алексей добавил: «Лукон, ты же не против, моей прогулки?» Лукон поставил самородок на место, закрыл дверцу, и вежливо ответил: «Да, извольте прогуляться, только рыбку мою не пугайте, пожалуйста. Я тоже вас всех оставлю ненадолго». Чёрт подошёл к своему столу, выдвинул из него полочку, и достал от туда, целую пробирку. Вставил её в сферу, верхняя часть накалилась. Розовое стекло образовало что-то вроде маленькой воронки, а после остыло на глазах. Лукон обратился к Булату: «Вы когда с мамой закончите, попроси её вернуться обратно. А то не дай бог чего, отвечать мне придется!» чёрт хлопнул в ладоши и исчез, Жуков вышел из кабинета.

Булат с душой своей матери остался наедине. Воздушная сущность, ладонью из неосязаемого пара, провела по щеке человеку, сказав: «Булат. Я мечтала, если родится у меня мальчик, назову его Глебом, как твоего отца». Человек сразу задал очевидный вопрос: «А кто мой отец?» Душа медленно всплыла, и расположилась на стуле, который освободил Жуков. Человек поднялся и сел на противоположный стул.

Душа, начала свой рассказ:

— Твой отец, молодой красавец. Покоривший меня с первого же взгляда, своими карими глазами. Он был высокий и статный. Глеб сразу выделялся из толпы рабочих, которые приехали к нам на Урал, ремонтировать железнодорожный мост, недалеко от нашего села. Меня и ещё пару девушек, начальник участка пригласил поработать у них поварами. Такой огромный бородатый дядька, его все рабочие боялись как огня. Он всем сразу сказал, чтоб к девчонкам никто не приставал. И нас предостерёг от безрассудства, пояснив, что повар должен вести себя достойно, и что практически все мужики женатые. Но что я могла, против таких карих глаз. Однажды он предложил проводить меня до дому пешком, хотя нас как увозил, так и привозил с работы Уазик. Он казался мне таким открытым, светлым человеком, такой ну просто не может врать. Глеб дал мне честное слово, что он холостой человек. Я ему поверила. Мой возлюбленный был настолько нежным и ласковым, что я теряла сознание в его объятиях. Голова кружилась от любви. Я думала, что самая счастливая на свете девушка. Все подруги завидовали мне чёрной завистью. Они даже и не могли мечтать о таком красавце, как мой Глебушка. Наши прогулки продолжались недели две, все эти две недели я просто летала от счастья. Затем, в один печальный день, он не появился на завтраке, потом на обеде. На ужине, я набралась храбрости, и спросила у одного мужичка, с которым Глеб иногда болтал в очереди. Его слова, для меня были словно гром, среди ясного неба. Строитель сказал мне, что бригаду газосварщиков, вчера вечером отправили на другой участок, который находится где-то в Красноярском крае. Тарелка в тот миг, выпала у меня из рук, все обернулись на меня. Но я знала, что любимый, обязательно даст о себе знать.

Прошёл месяц, затем второй, и я поняла, что беременна. Ремонтники, доделали свою работу и уехали, также неожиданно, как и появились. Как тяжело мне пришлось. И главное рядом не было близкого человека, который бы хоть как-то поддержал меня. Я доверилась одной из своих подруг. А эта тварь, растрезвонила по всему селу то, что я в сердцах ей поведала. Отец мой сильно выпивал, он работал на железной дороге. Один раз он вернулся домой пьяный. Зайдя в дом, держа кожаные вожжи в руках. Не сказав не слова, он ударил меня ими по лицу и груди, на него бросилась моя мама, досталось и ей. Загнав нас обоих в угол, он без разбора чинил расправу крича, что, потаскуха потаскуху родила. Матери досталось больше, её шея и спина вся была исполосована кровавыми синяками. Запыхавшись, он сел на стул, достал из кармана чекушку водки, отпил из неё, и сказал, чтобы ноги моей в его доме не было. Всю ночь я проревела. Утром, пойдя на луг, я отвязала соседского телка, взяв его веревку, решила покончить с собой, уйдя в лесок к реке. Я была предана, и раздавлена. Мной двигала злость к самой себе, к моему животу, как к результату моей легкомысленности. Подойдя к дереву с низкими ветвями, и взобравшись на него, я сунула голову в петлю. Глядя на прозрачную воду, омывающую камни, я вспомнила, как любила здесь гулять, будучи ещё маленькой беззаботной девочкой. Затем закрыла глаза, и упала в низ. Моя мысль, в тот момент была: всем на зло! Но ветка переломилась, и я коснулась ногами земли. Нет, я не встала, на землю. Я продолжала висеть, петля с силой сдавливала мне горло, но задавить меня не могла. Сколько это продолжалось, я не знаю, но я всё же потеряла сознание. Ко мне подбежал наш сосед, и острым ножом перерезал верёвку. Направляясь на реку порыбачить, дядя Егор, сквозь ветви, случайно увидел мою затянувшеюся предсмертную агонию. Открыв глаза, я увидела его испуганное лицо. Он тряс меня за плечи, и обзывал дурочкой. А когда я пришла в себя, он начал убеждать меня в том, что отец моего будущего ребёнка, будет счастлив, если узнает, что он станет отцом. Он говорил, что чувства, которые были между нами — это природа. Что это прекрасно и ничего здесь страшного нет. Но надо добавить к ним разумных действий. Найти этого молодого человека, и всё ему рассказать. Что это я должна сделать ради ребенка. Он убедил меня.

Спрятав синяк на шее под платком, я собралась в дорогу. У меня были отложенные деньги, скопила неплохо, работая на кухне. Я стояла на пороге родительского дома, в глазах мутнело от пугающей неизвестности. Отца не было дома, ну и к лучшему, к тому моменту я искренне возненавидела его. Но моя мать, моя родная мать, почему она меня не остановила? Она с серым безразличием, стояла возле плиты, и мешала суп. Я сделала первый шаг, осознанный шаг, ради своего ребенка, ради его будущего. Придя на станцию пешком, которая находилась в десяти километрах от нашего поселка, узнала, что сегодня, пассажирского поезда нет. Казалось, что взгляды неизвестных мне людей осуждали меня, и от них невозможно было скрыться. Из здания вокзала я вышла на перрон. В этот момент трогался товарняк. Не знаю, какое безрассудство, толкнуло меня запрыгнуть на тормозную площадку вагона, который с грохотом понёс меня прочь, от родных мест. Так я проехала около двух часов. Состав замедлил ход, я увидела пригороды. После остановки поезда, слезла, и пройдя вдоль вагонов вышла на станцию. Купив себе билет в кассе, отправилась в зал ожидания, поезд пришлось ждать до полуночи.

Двое суток, я провела с одной лишь мыслью в голове, как я скажу Глебу о своей беременности, если конечно мне удастся разыскать его. В мыслях я то и дело, повторяла название организации, где он трудился. В Москву поезд прибыл рано утром. На вокзале я сразу, бегом отправилась к справочному окну, где пожилая женщина внимательно меня выслушала, записав что-то на бумажку, попросила меня подойти через пол часика. Это время показалось для меня просто вечностью. Я, не сводила глаз с больших вокзальных часов. Выждав мучительные минуты, вновь подошла к окошечку. Женщина сразу протянула мне кусок бумажки в клеточку, где был написан нужный мне адрес. Я повернулась уходить, но она меня окрикнула, а затем спросила, была я когда-нибудь в Москве? Я честно ответила, что раннее ни приходилось. Тогда она попросила листок обратно, записав маршруты автобусов и станций метро, объяснила мне как туда добраться. Поблагодарив её от всего сердца, я отправилась по адресу.

В самой конторе, ко мне отнеслись очень предвзято, но адрес всё же дали. Совсем скоро, я надеялась увидеть своего Глеба. С каждой ступенькой в его подъезде, неизвестность пропадала. Вот-вот, должно было вернуться моё счастье. Я подошла к двери, и даже какое-то время не решалась нажать на кнопку дверного звонка. Как бы продлевала приятные минуты перед встречей. Но потом собралась и нажала. За дверью послышались шаги, но мое сердце билось громче. Дверь открыла пожилая женщина, в шали. Её лицо, выглядело очень приветливым. Набрав воздуха, я поздоровалась, и спросила, можно ли мне увидеть Глеба. Женщина развела руками и ответила мне, что он как пару дней назад, отправился на вахту. Затем поинтересовалась, кто я такая, и в эту минуту в коридор вышла ещё одна молодая женщина, лет двадцати пяти, на руках она держала полугодовалого ребенка, ещё один, лет пяти выскочил следом. Она менее приветливым тоном, спросила, зачем мне нужен её муж. Всё поплыло у меня перед глазами, я что-то сказала невнятное, развернулась и пошла прочь. Спустившись на первый этаж, я новь услышала эхом разлетевшийся по подъезду голос жены, человека, которого я уже ненавидела в ту секунду, больше всего на свете. Она спросила в след, что мне нужно от Глеба. Выскочив на улицу, я не видела куда иду, дома, улицы, машины, всё расплывалось от слёз. Я оказалась в каких-то дворах, потом гаражах. Пошёл сильный дождь, я вся промокла. Выйдя на широкую дорогу, плелась вдоль неё, пока не дошла до автобусной остановки. Сев на деревянную лавочку, сжалась как кошка, и не видела больше ничего перед собой. Проехало три или четыре автобуса, пока я решила уехать подальше с этого хмурого и ужасного места.

Я вновь оказалась на Казанском вокзале, но куда мне ехать? Два дня я находилась в зале ожидания, ничего не ела, хотя деньги у меня были. Я сидела в самом углу, возле большого окна, именно там, меня и увидел человек, который оказался намного страшнее бессердечного Глеба.

Звали этого человека Егор, было ему тридцать пять лет. Высок, худощав, лицо с острыми скулами. Он подошёл ко мне, и предложил выпить горячего чаю. Я кивнула головой, и с этого момента стала его личной вещью. Егор меня позвал к себе, я согласилась. Гул вокзала, казнил меня, медленно и больно. Его квартира находилась совсем рядом. Точнее не его, а одного из его знакомых. Я так и не поняла, куда этот хозяин сгинул, не то на зону, не то на тот свет. Квартира оказалась трёхкомнатной. Спальня с двуспальной кроватью, большой зал, и ещё одна комната, которая когда то была детской. С ним жили ещё двое. Сеня щипач, шестерка Егора и Лёва катала, их общий приятель. Я стала жить на воровской малине. Егор был блатной. Для своих дружков, он резко обозначил, что я его личная вещь. А, как известно, вещами пользуются. Но эта была близость телесная, моё сердце в ней не принимало никакого участия. Его дружки даже не смотрели на меня, боялись своего главаря. Эти двое, избегали любого общения со мной. Живот рос, но он не был для Егора помехой в его страстях. Я иногда задавала себе вопрос, зачем я ему нужна, вокруг столько молодых красивых девиц, любая из них была бы счастлива, лежать на матрасе, под которым спрятаны пачки красных, фиолетовых и темно-синих денежных купюр. Для меня они не имели абсолютно никакого значения. Бандиты садились в зале и ночи напролёт играли в карты. Днём расходились, по своим странным делишкам. Иногда наоборот, ночью никого не было, а на следующий день все спали как убитые. Я могла убежать от него, в любой момент. Но бежать было некуда, да и не зачем, смысл жизни был утерян. За неделю до твоего рождения, в канун Нового Года, между Егором и Левой, произошёл скандал, а затем драка, в которой Лёву сильно избили, но не прогнали, его ремесло являлось очень прибыльным. Он два дня пролежал, не вставая с дивана, но на третий всё же поднялся и якобы забыл это дело.

Подошёл мой срок, Егор сразу заявил, что мне придется рожать самой, в больницу он меня не пустит, и скорая помощь сюда тоже не приедет. Мне было очень страшно. В момент, когда я поняла, что у меня получилось, я потеряла сознание. А когда очнулась, мне сказали, что ребёнок родился мёртвым. Я не могла в это поверить, мне казалось, что сквозь сгущающуюся пелену, окутывающую моё сознание, я слышала детский крик. Ты родился восьмого января. Прошёл целый месяц, все собрались за очередным застольем. Я вместе с бандитами тоже выпила водки. Егор с Сеней вышли на балкон покурить, я пошла на кухню, за мной последовал Лёва. Там, он прямым текстом сказал мне, что ребёнок у меня родился живой, что Егор заставил Сеню, унести и пустить младенца в расход, что Сеня не хотел, но Егор пообещал убить его, если он этого не сделает. Это известие ударило мне огнём в грудь, меня повело в сторону, и я осела на стул. Слёз не было. От злости я вонзила ногти себе в ладони. Меня трясло, я была погружена в полнейшее безумие. Я ненавидела тот час, когда вообще появилась на этот безжалостный свет. Наверное, алкоголь в моей крови, помогал мне оставаться в сознании, и сдерживать себя от воплей. Затем Лёва наклонился, и шепнул мне на ухо, что то, что мне может помочь, лежит во внутреннем кармане пальто Егора, которое висит, на вешалке в коридоре. Хлопнул меня по плечу, и добавил, чтобы я не торопилась возвращаться за стол. Я не знала, что там лежит, я просто набиралась сил встать со стула. У меня не было даже мысли, об этом спросить у Егора. За столом прозвенели рюмки, я встала и прошла в коридор, никто не обратил на это внимание. В кармане был чёрный наган. Он был тяжелый и холодный. Держа его в руке, я впервые в жизни ощутила чувство силы. Взяв револьвер обеими руками, я положила указательный палец на курок, и зашла в зал. Все замерли, Егор застыл с соленым огурцом на вилке. Сеня поднял руки, Лёва надменно ухмыльнулся. Главарь банды, медленно положил вилку, встал и протянул руку, чтобы забрать последний шанс в моей жизни расквитаться с ним. Я нажала на курок. Он оказался очень тугим, в какой-то момент показалось, что револьвер неисправен, но месть мне помогла осилить спуск, раздался громкий выстрел. Первая пуля снесла Егору левое ухо. Схватившись за него, он стремительно попёр на меня. Я выстрелила ещё, на этот раз точно в сердце. Упав мне на ноги, он чуть не повалил меня. Следующей моей жертвой, стал Сеня. В него я разрядила весь оставшийся барабан. На полу передо мной, лицом в низ, лежал мертвый Егор, за столом на стуле, сидел мертвый Сеня, закинув голову назад. В дальнем левом углу, оборвав штору, на боку держась за живот и корячась, валялся Лёва. В него я не стреляла, но видимо пуля лучше меня знала, для кого она отлита. Бросив наган, я выскочила из квартиры. Подбежав к лифту, услышала в нём голоса и выскочила на лоджию лестничной площадки. И поняв, что жизнь окончена, прыгнула вниз, с десятого этажа.

Чувств Булата невозможно было передать. В его сознании пронеслась страшная судьба матери. Очертание её лица, изменилось, сейчас оно было спокойное. Душа женщины молча, любовалась своим сыном. Булат с неимоверной тяжестью произнес: «Значит, не соврал тебе перед смертью Сеня, не поднялась его рука убить младенца». Душа, кивнув головой ответила: «Значит, не соврал». Булат даже не думал, что он родился на свет, при столь трагических обстоятельствах. Что его мать перенесла в свои девятнадцать лет. Он был рад, что волею судьбы, доставил материнской душе немного счастья. Также было осознание того, что вернувшись в стеклянную колбу, её память будет вновь остановлена, и никаких последующих эмоций и переживаний, она испытывать не будет. Потому что для людей, нет никого загробного мира. Наша жизнь, может протекать только на нашей земле, в нашем измерении. Душа тоже это всё понимала. Встав, она переместилась к сыну. Человек тоже встал. Неосязаемыми руками, она обняла Булата, положив голову на грудь сказала: «Я счастлива сынок, мне пора». Затем сущность начала расплываться, и превращаться в облако, в центре которого засветилась маленькая звёздочка. Вобрав в себя весь объём облака, звёздочка метнулась по кабинету, пронеслась еле коснувшись очертаний лица человека, влетела в пробирку. Стекло сиюминутно расплавилось, и надежно запечатало её. Затем сфера на рабочем столе Лукона засветилась, и навеки поглотила грешную душу. Булат сел на стул, и заплакал.

Лукон решил действовать. Он созрел для отвратительного дела, во благо спасения всевышних сил и земного бытия. Анастасия нежилась в теплой постели, обнимая большую подушку. Весь вчерашний вечер и до полуночи, девушка просидела у окна но, к сожалению, Булата ей так и не удалось дождаться. Каких только мыслей, не было в её голове. Она корила себя, что не взяла номер его телефона. Бабушки дома не было, она вместе с соседкой сидела на лавочке, дышала свежим морозным воздухом, насколько это возможно в столице. Кот громко мяукал, сначала на кухне, затем поняв, что этим он ничего не добьётся, запрыгнул к девушке на кровать и принялся тыкаться мохнатой мордой ей в лицо. Расшевелив хозяйку, кот встал на краю кровати, задрав свой пушистый хвост вверх. Дождавшись взгляда в свою сторону, он спрыгнул и галопом, с громким топотом убежал на кухню, где вновь продолжил свой крик. Надо было вылезать из-под теплого одеяла. Девушка знала, что это животное не успокоится до тех пор, пока не получит своё. Встав и завернувшись в уютный халат, Анастасия пошла на кухню. Покормив кота, девушка поставила чайник на огонь, и принялась делать себе легкий завтрак. Раздался дверной звонок. Настя обернулась в коридор, подумав, кто бы это мог быть? Она подошла к окну, чтобы посмотреть на месте ли её бабушка. На лавочке сидели две пожилые дамы, её бабуля и баба Варя. Тогда ей ничего не оставалась, как предположить что это Булат, всё же решил к ней зайти. Хотя черной Toyota Land Cruiser, нигде во дворе не было видно. Но надежда есть надежда. Не смотря в глазок, Настя открыла дверь. Перед ней стояла молодая девушка, ростом около метр восемьдесят, в черных сапогах на высоком каблуке, до безумия короткой юбке, и меховом полушубке. Формы её были впечатляющие, полушубок распирала высокая, большая грудь, а чулки в сеточку обтягивали стройные, длинные ноги. Голову венчала короткая стильная белокурая стрижка. Анастасия в оцепенении смотрела в огромные глаза с нарощенными ресницами. Незнакомка пухлыми губами спросила: «Здравствуйте, а где Булат?» Девушка, открывшая дверь, от неожиданности замешкалась с ответом. Тогда пришедшая красотка, ещё раз спросила: «Девушка, это квартира пятнадцать? Морозов здесь живёт?» Переведя дух, Настя ответила: «Нет, Булат живет этажом выше». Высокая блондинка, молча развернулась и отправилась на этаж выше. Анастасия прикрыла дверь, и осталась послушать, что сейчас произойдет этажом выше. Незнакомка подошла к двери, и несколько раз нажала на кнопку дверного звонка. В глубине квартиры, был слышен тихий, никем не услышанный звон. Постояв немного у двери, блондинка повторила свою попытку. Всё её усилия оказались напрасными. Девушка развернулась, и пошла прочь. Настя открыла дверь и обратилась к незнакомой девушке: «Извините, а кем вы приходитесь Булату?» Вопрос был встречен в штыки: «А вам какое дело, кем я прихожусь Булечке! Вообще-то, раньше я вас здесь, вообще не видела!» Сверкнув тёмными глазами, незнакомка развернулась, и пошла прочь. Этот блеск был знаком Анастасии, его она уже где-то видела, вот только где, вспомнить ей ни как не удавалось. Закрыв дверь, Настя вернулась на кухню, и села за стол. Её беспокоило, кем эта девушка приходится Булату, и почему знаком ей блеск, в глазах этой подозрительной незнакомки. Спустя минут десять, с прогулки вернулась бабушка, и налив кружку горячего чаю присела за стол к Анастасии. Расстройство девушки было очевидным, оно легло морщинками на её лоб. Бабушка спросила у своей внучки: «Что, не выспалась моя дорогая?» Девушка ответила, скрывая истинное выражение лица под натянутой улыбкой: «Да что ты бабуля, я спала как сурок. Всё прекрасно». Затем отпив глоток чая, из кружки, которую она держала обеими ладонями, неуверенно спросила: «Бабуль, а кто сейчас из подъезда выходил?» «Не знаю моё солнышко, я никого не видела»: удивленно ответила ей бабушка. Этот факт, очень насторожил Анастасию. Как так, настолько яркая фигура, могла пройти незамеченная, мимо двух старушек. Мимо них, и мышь бы не проскользнула.

— Слушай бабуля, ты точно никого не видела?

«Да точно. А кого я должна была увидеть?»: очень удивлённо спросила Ирина Григорьевна.

— Девушка, такая высокая, короткостриженая с белыми волосами.

«Да таких, сроду у нас не было»: ответила старушка, разведя руки в стороны.

Сбросив напряжение, Настя расслабилась и осела в стуле, затем вновь напряглась, подалась вперед, и спросила у своей бабушки: «Бабуль, а у Булата, нашего соседа, есть кто-нибудь?» Ирина Григорьевна, заулыбалась, деловито отпив чаю, сказала: «Что, понравился он тебе?» Внучка вновь откинулась на спинку, спрятав глаза за кружкой с чаем, и ответила на прямой вопрос: «Да нет, просто так спросила. Вроде взрослый, а ни детей, ни жены не видно».

— Да нет на всём белом свете у него никого, один он живет.

— И что, даже девушки никогда не было?

— Ну как же, была. Хорошая, умная девочка с ним жила.

— А давно это было?

— Ой, давно! Им лет по двадцать с небольшим, тогда было. Такая пара красивая, ходили под ручку, святились от счастья. Налюбоваться на них не могла.

— А как она выглядела?

— Ну как, обыкновенно. Стройная, милая девушка, с длинными русыми волосами и голубыми глазками. Все пока молодые красивые.

— А что, почему они расстались?

Старушка, сразу взгрустнула после такого вопроса, видимо в её жизни тоже было воспоминание о расколовшейся в юности любви. Пошевелив губами, она сглотнула слюну, и ответила своей внучке, смотря прямо в её взволнованные глаза: «Знаешь голубушка, Люди с возрастом, в подавляющем большинстве, черствеют. В двадцать лет, мы можем из-за какого-то никчёмного непонимания, всё порвать, и сжечь за собой мосты. Повернуть свою жизнь, в совсем противоположное русло. В тридцать лет, мы всё ещё горячи, но не настолько. И эта самая проблема, может закончиться, всего на всего скандалом без битой посуды. Спустя ещё лет десять, мы просто озвучим свое взаимное недовольство друг другу, лежа под тёплым одеялом. А в пятьдесят лет, и вовсе посчитаем это настолько обыденным, и незначительным, что просто не будем тратить на него своё время, которого и так остается уже очень мало». В её словах, было что-то такое проницательное, что заставило глаза Насти заслезиться. Такие слёзы, оголяют чувство сопереживания, которое затем сменяется легкостью в мыслях, и обретенным счастьем на сердце. Вопросов у Анастасии больше никаких не было. На колени к ней, запрыгнул кот, который тут же подставил свою спину, для того чтобы девушка запустила пальцы в его мех. Настя именно так и поступила. Кот моментально улёгся и принялся легонечко покалывать её ноги, своими острыми когтями, и громко мурлыкать, посапывая мокрым носом. Взамен от кота, Настя получала удивительное спокойствие. Булат в её фантазиях, становился всё знакомее и знакомее, и от этого приближался к её сердцу. Допив чай, бабушка отправилась в зал, в своё кресло, посмотреть телевизор. Настя осталась на кухне, погрузившись в свои мысли.

На другой стороне Москвы, в квартире майора Жукова, дискуссия между двумя женщинами, набирала обороты. Одна из них, супруга Алексея Тамара, вторая её мама Любовь Валерьевна.

— Так дочка, вспомни всё в деталях, что перед уходом он тебе говорил?

Тамара рыдая, ничего не могла вспомнить, куда и зачем, отправился её не вернувшийся муж. В последнем телефонном разговоре, он пытался ей что то, рассказать. Но она просто не хотела его слушать, и чтобы он не досаждал ей, подколола его о супружеской измене и положила трубку. Сейчас, жена Жукова, сильно жалела об этом.

— Тамара, а денег много у него с собой было?

Девушка сорвалась, держа ребенка на руках:

— Да не было у него вообще денег с собой, они ему вообще не нужны! Я забрала у него зарплатную карту. Да он же святой! У него даже заначек нет! Это я точно знаю.

— Так, дочка не нервничай. Ты ни чего подозрительного за ним в последнее время не замечала? Телефон от тебя не прятал? Ты его каждый день проверяла?

Тамара отпустила ребенка из рук, и навзрыд ответила своей маме: «Да не прятал он ничего! Валялся, где попало! Он вообще ничего от меня не прятал!» Крупные слезы текли по розовым щекам, омывая пухлые губы. Любовь Валерьевна решила прикрикнуть на Тамару: «А ну не реви! Ничего с ним не случится! Небось, у бабы какой сидит, ни о тебе, ни о ребёнке не думает! Ты возьми его вещи, да выброси в подъезд. Не нужен тебе такой кобель!»

— Мама, какие бабы! Ты не понимаешь! С ним что-то случилось?! Какая же ты идиотка!

Любовь Валерьевна, широко раскрыла глаза и рот, взъерошившись как мокрая ворона. До этой минуты она считала, что её дочь, полностью солидарна с ней. А тут такой неожиданный поворот! Тамара вскочила, схватила мамулю за локоть, стащила её с дивана, и вытолкнула из зала в коридор. Затем, женщина вылетела из квартиры как пробка. Следом в подъезд, полетела её сумка, пальто и сапоги. Перед тем, как со всей силы хлопнуть дверью, дочка высказала всё, что вспыхнуло в её груди: «Ты свою жизнь прожила! По мужикам промыкалась! Второй раз за меня прожить хочешь? Так вот знай, я сама — свою жить буду!»

Вернувшись в квартиру, Тамара достала из дальней полки, помятую свадебную фотографию, которую сама же, и измяла. Алексей достал её тогда из мусорного ведра, и бережно вложил между листов, старой, большой книги. Он всегда ценил супружеские отношения. Вот и сейчас, сидя на лавочке в беседке, совершенно в другом измерении, Жуков думал о своей любимой Тамарочке. Он разглядывал её фото в своем телефоне, там у него их было много. В подавляющем большинстве, они были все старые, но имелась парочка свежих фотографий, которые он сделал тогда, когда его любимая спала. Это момент, один из немногих, когда на её лице блуждала еле заметная улыбка. Он часто садился рядом, и украдкой любовался красотой своей спящей жены. Было такое, что он не мог сдержаться, и начинал повторять контуры её тела своею ладонью, а затем ласково, еле коснувшись, проводил по плечу и талии. Тамара тут же просыпалась, взбрыкнув, переворачивалась на другой бок, и накрывалась одеялом с головой. Жукову безумно захотелось домой. Белка куда-то убежала, ему стало не только грустно, но и скучно. Посидев ещё минут пять, Алексей решил немного прогуляться. Он встал, вышел из беседки, и направился в сторону лифта. Пройдя метров сто, свернул с натоптанной тропинки, и медленно пошёл вдоль извилистого, бурного ручья. Лес всё не кончался, по его подсчётам, он прошёл около полутора километров. Пора бы развернуться в обратную сторону, но такой красоты он никогда в жизни не видел. Огромные секвойи мощными корнями вгрызались в скальную породу, местами разорвав её. Камни покрывал мох, неестественно зеленого цвета. Лишайники и папоротники выше человеческого роста, навеивали мысль, что вот-вот, навстречу выйдет Тираннозавр. Вскоре, он уперся в отвесную каменную гряду, которая по диагонали, преграждала ему путь. Рассмотрев гигантские трещины, из которых росли березы, Жуков продолжил своё путешествие, вдоль каменный гряды. Очевидно, это была та самая скала, в которой находился кабинет Лукона. Человека окружала девственная природа. В его случае, с уверенностью можно было сказать, что здесь ещё не ступала нога человека. Вдруг что-то мелькнуло между деревьев. Алексей насторожился, и сделал медленный шаг назад, встав за ствол огромного клена. Неожиданно и совершенно беззвучно, показался огромный благородный олень. Втянув воздух чёрными ноздрями, бык повернулся и пошёл к человеку. Он оказался просто огромен, его тёмная шея, была украшена гривой как у молодого льва, а мощные рога украшали огромные короны. Они состояли, по меньшей мере, из двадцати отростков с каждой стороны. Одно из самых осторожных животных, понюхало лицо Алексея, затем медленно развернулось и исчезло также бесшумно, как и появилось. Такой встречи человек не ожидал. Этих зверей он видел только на картинках, хотя очень много времени проводил на природе. Пройдя ещё с полкилометра, Жуков увидел расщелину в скале, высотой около полутора метров и шириной не более метра, в которую можно было забраться безо всякого труда. Он так и сделал, включив фонарик на телефоне, человек встал на колено, и заглянул вовнутрь. Пол в пещере оказался ровный, без трещин и провалов, верхний свод, уходил очень высоко, так что слабый фонарик не досвечивал до потолка. Стены расходились в стороны. Вдали слева, что-то кратко блеснуло. Сделав шаг вперёд, он встал во весь рост. Осмотревшись ещё раз, Алексей отправился изучать пещеру, в заинтересовавшем его направлении. Подойдя ближе, Жуков застыл от удивления. Его ослепил блеск минералов, которые находились в стенах этой подземной сокровищницы. Топазы и александриты, гранаты и рубины, всё многообразие драгоценных камней было собранно в странной серой породе. Они выступали разноцветными гроздями из камня, и переливалась всеми цветами радуги в ярком свете фонаря мобильного телефона, который включил Жуков. На одном остром уступе скалы, в метре от пола, россыпью блестели черные опалы. Они просто лежали и сверкали как маленькие звезды. Алексей провёл по ним пальцем, драгоценные камни перевернулись, с них стряхнулась пыль, и они засверкали ещё сильнее, отразив лучи во все стороны. Этот рассеянный свет, подхватили другие минералы, и пещера засветилась всеми цветами радуги. Человек застыл в наслаждении, от этой многоцветной россыпи огней.

Со спины, раздался голос: «Что нравится?» Жуков резко обернулся, и осветил в темноте Лукона. «В жизни такой красоты не видел»: шепотом ответил ему Алексей. Чёрт, развернулся и пошёл на выход, деловито сказав Жукову: «Ладно, хватит экскурсий, пойдём к Булату». Лукон вышел из пещеры. Через десять шагов его догнал Алексей, и спросил: «Лукон, мы скоро домой попадём?» Чёрт остановился, посмотрев на человека сказал: «А я и так дома!» Алексей побледнел, в его голове пронеслась мысль о том, что вдруг он никогда не попадёт в Москву, не увидит свою любимую жену и ребенка. От этой мысли его лицо стало белее снега. Чёрт сделав паузу, хлопнул его по руке, хихикнул и сказал: «Да шучу я, сейчас Булата заберём, и прямиком в град столицу!» Жуков выдохнул, шутка Лукона ему не очень понравилась. Он улыбнулся ради приличия, и они вместе отправились в Луконовский кабинет, вдоль огромной отвесной скалы.

Из густого кустарника, к ним вылетела птица. Сделав резкий поворот, она молниеносно села на плечо Лукону. Вцепившись острыми коготками в ткань пиджака, кедровка распушила свой черно-белый хвост. Лукон достал из кармана немного семечек, и протянул их птице на ладони. Кедровка, своим длинным, черным клювом, взяла самую большую, покрутила головой, затем вспорхнула, и сразу скрылась в ветвях. «Я заметил, тут у тебя животные совсем ручные»: подметил Жуков. Убрав семечки обратно, Лукон с ним согласился, и добавил: «Ну, а каким же им быть. Это мои питомцы, я принимал непосредственное участие в их создании. Если так можно сказать, всю душу в них вкладывал. Я занимался расчетами, их земного бытия. Сколько эта птичка должна съесть, сколько даст потомства, сколько хищников будет ей питаться. Всё просчитал. Всё работало как часики, пока люди не стали перестраивать планету под себя. Естественно, если бы создатели были с вами, они никогда этого не позволили. Но так как, по вашей вине они расстались и покинули ваш мир, теперь вы можете делать с ним, всё что захотите. Вас не интересует тот факт, что помимо вас, на планете проживает ещё как минимум десять миллионов видов животных, и пять миллионов видов растений!» Сказать, что люди считаются с остальными обителями планеты, у Жукова язык не повернулся. Он отлично понимал, что земля стала бесконтрольной, и что более наглые виды, такие как люди и муравьи, просто выживают всех остальных. Минуя березовую рощу, Лукон и Алексей, подошли к кабинету.

Открыв дверь, чёрт и полицейский вошли внутрь, где увидели мрачного Булата, сидевшего на стуле. «Ну, скажи честно, ты доволен?»: спросил чёрт, усевшись на своё кресло за рабочим столом. Жуков тоже сел на стул, с которого ранее вскочил.

— В чём-то да. А в чём-то нет!

— Как-то странно, я думал, ты всё же поймёшь, что это было лишним.

— Да лишним!

Булат резко встал со стула, засунул руки в карманы куртки и сказал: «Ну, где твой грешник? Узнал хоть что-нибудь?» Лукон ответил, скрестив руки на груди: «Да нет, ничего я не узнал». Булат быстрым шагом пошёл к нему, облокотившись рукой о стол, наклонился нос к носу и спросил: «А где ты вообще был?» «Я то?»: переспросил чёрт. Поправил галстук, и добавил: «Я тут, дела кое-какие решал».

— Ну и что, решил?

— Да надеюсь.

— Что делать будем? Где этого глобалиста недобитого искать?

Чёрт начал говорить, заикнулся, поперхнулся и продолжил: «Я не смог установить, их место нахождения. Логика здесь бессильна! В таком деле другой подход нужен». Булат выпрямился, сделал шаг назад и спросил: «Какой, другой!» Сверкнув глазами, чёрт кратко сказал: «Медиум!» В разговор встрял Жуков: «Я таких медиумов по сто пятьдесят девятой, уже пятерых на нары отправил». Булат из краткого курса молодого уголовника, который ему преподал сокамерник по кличке Серый, сразу смекнул, что майор имеет в виду мошенников, и задал чёрту вопрос: «Слушай Лукон, а надёжнее у тебя источников нет?» «А надежнее и не бывает. С тобой же безошибочно всё вышло»: улыбнулся ответив чёрт. Булат нахмурился, вновь склонился к Лукону и тихим голосом спросил: «Я чувствую, что ты очень много мне не договариваешь». Чёрт, отодвинув морду настолько, насколько это было возможно, хихикнул в сторону и сказал: «Это просто так кажется». Затем стек по креслу, и шмыгнув под левой рукой человека, с деловым выражением морды, зашагал по кабинету. Задрав указательный палец вверх, Лукон начал свою речь: «Я скажу вам по секрету, что некоторые люди, имеют дар предвиденья. Но их очень мало! Примерно один-два на миллиард. И к тому же, не все они знают о своем даре». Тут Булат его перебил: «Ответь ка, мне на один вопрос, как мог создатель дать людям то, чем не обладает сам?» Вопрос ничуть не смутил Лукона, и он с уверенностью на него ответил: «Здесь нет ничего, необъяснимого. Человек, это эксперимент. А, как известно, его результат неизвестен самому ученому». Чёрт понял, что сейчас услышит от Булата кучу вопросов, поэтому, чтобы избежать их, подошёл к входной двери, открыл её, и громко сказал: «Алексей, к твоему счастью, в Москве есть один настоящий медиум. И к нашему счастью он знает о своей исключительности. Ну, что вы ждете? В путь!» Жуков соскочил со стула, и первый вышел наружу, за ним последовал Булат. Все трое, молча шли по натоптанной тропинке к лифту. Проходя по мостику через ручей, Алексей ещё раз, на прощание, окинул первозданную природу тоскливым взглядом.

У входа к порталу, их с гордостью встретил Плако. Он был очень серьезен. На ногах, вместо сланцев, блистали черные, до блеска начищенные сапоги. На этот раз, одет он был, в темно-синюю форму, на кителе которой висели золотые аксельбанты. Вдоль тела, он держал блестящий трезубец. На шее висел большой блестящий жетон. На серебряном диске, блестел на полированный выбит солнца. Это указывало на принадлежность его владельца к контролирующим органам. Плако, громко и чётко, задрав морду вверх, выпучив грудь и втянув пузо, воскликнул: «Служу создателю!» Лукон остановился, посмотрел на него снизу вверх, и резко рявкнул: «Служу создателю!» Затем сделав шаг, остановился и добавил: «Вот теперь, совсем другое дело». Развернулся и пошёл дальше. Когда все трое зашли в комнату, где находился портал, Плако крикнул им в след:

— Всего доброго Лукон Люцеферович, приятной вам и вашим гостям телепортации. Лукон отвечать ему не стал, он лишь цокнул, в сторону стража, достал из кармана ключ, и активировал портал. Жуков весь задрожал от нетерпения, он вот-вот, должен был оказаться не только в родном для него измерении, но и в своей стране. Он по-настоящему любил город, в котором родился и вырос. Булат, смотря на яркий, синий свет, хотел вернуться в Москву, всего по двум причинам. Первой была без сомнения Анастасия. Вторая, значительно менее его волновавшая, это загадочный медиум. Все трое, с разными мыслями, по очереди шагнули в луч света. Булат шагнул уверенно, Жуков зажмурившись, Лукон придержая шляпу. Сразу за ним, луч сузился, и исчез. Первая телепортация для майора была не осознанная, он даже не понял, что с ним произошло. Сейчас-же он настроился на то, какие ощущения испытает. Но и в этот раз всё прошло мгновенно. Единственное, что он смог уловить, так это резкое бодрящее чувство во всём теле, которое можно было сравнить, разве что с ведром ледяной воды, неожиданно вылитым на голову.

Открыв глаза, оставаясь стоять в луче, Алексей увидел, что находится в лесу. И как только он сделал шаг в сторону, на его месте, появился Лукон. Все трое стояли посреди заболоченного леса. Каждая кочка, гнилой сучек под ногами, показался Жукову роднее родного. Он заулыбался, порозовел, его глаза засветились счастьем. Для него смертельные бои и посещение ада были уже позади. Он с открытым восторгом, расставил руки в стороны, закружился и закричал: «Ура, мы дома!» Его переполняли эмоции, глаза залили слёзы. С того времени, как он прыгнул в погоне за Морозовым и его подельником в портал, он находился в сильнейшем психическом напряжении. Но его самообладание, не позволяло ему, даже и думать о слабости. Упав на колени, Алексей сжал опавшие листья в кулаки и зарыдал. К нему подошёл Булат, встав рядом на колено, и положив руку на плечо сказал: «Ну всё, хорош. Давай думать, как выбираться отсюда будем». Затем встал и заметил: «Слушай, а как ты за нами сюда пробрался?» Жуков вскочил, раскинул листья в стороны, и с радостью произнес: «На машине, я за вами на своей машине везде проехал!» Вспомнив сюда дорогу, Булат удивлённо спросил у Алексея: «Что же там за машина у тебя, если на ней, не только сюда приехать, но и уехать от сюда можно?» Жуков махнул рукой, и ответил: «Да так, былой шедевр японского автопрома». Лукон всех поторопил, его подгоняло время. Он понимал, что планы Мистера, уже остановлены. Но им нужно было исключить хоть малейшую вероятность, возобновления их осуществления. Чёрт знал, что череда действий этого человека, неминуемо толкает всё человечество, сделать шаг в третью мировую войну. Всего один шаг, потому что, все уже были готовы, и стояли на её пороге.

Проходя мимо изувеченной Toyota, Булат окинул её взором и сказал: «Да, хорошая была машина. Мне на такую за всю жизнь не заработать!» Лукон тоже подметил, что его очень приятно удивило, хорошее звучание музыки в ней. Жуков ничего не сказал. Он пытался включить телефон, но батарея безнадёжно была разряжена. Убрав его обратно в карман, он поторопил своих спутников. Алексей двигался первый, за ним шел Булат, Лукон плёлся последним. Он еле поспевал за темпом, который задавал Жуков. Преодолевая какую-нибудь преграду, будь то лужа или бревно, чёрт отставал, и ему приходилось догонять людей короткими пробежками. Сделав по лесу очень стремительный марш-бросок, все оказались возле машины Жукова. Не дожидаясь приглашения, Лукон сразу залез на задние сиденья внедорожника, усыпанного опавшими листьями. Алексей подключил свой телефон к зарядному устройству, завел двигатель, и вылез осмотреть машину. Булат, обойдя автомобиль по кругу, пнул зубастое колесо и сказал: «Мне тоже такой аппарат нужен. А то на моей пузотёрке, даже на лужайку не заехать». Жуков улыбнулся, они сели в машину, и отправились в обратный путь.

Внедорожник пробирался по раскисшей лесной земле. Водитель включил телефон, но связи всё ещё не было. Лукон молча сидел на заднем сиденье, смотря в окно. Булат с Жуковым обсуждали, как лучше проехать то или иное препятствие. Вскоре они выехали на насыпную дорогу. Алексей вылез из машины, и выключил передние полуоси, скинул сухие ветки с капота, протер дворники, и вернулся за руль. Проезжая мимо того места, где Булат пустил Умыковского под откос, он спросил у Лукона: «Как думаешь, добрался наш банкир до Москвы?» «А то! Он наверное сейчас уже сидит в бизнес классе авиалайнера, который направляется к зеленым островам тихого океана!»: засмеявшись ответил чёрт. Жуков не отрываясь от ухабистой дороги, спросил у Булата: «Можно один вопрос?»

— Валяй.

— А причем во всей этой истории, наш столичный банкир?

«Ну как сказать?»: задумчиво сказал Булат. Чёрт тут-же добавил: «А как есть, так и говори! Вместо того чтобы своё жизненное предназначение выполнять, мы ударились в благотворительную деятельность». Жуков уточнил: «Это какой такой, благотворительной деятельностью?» Булату ничего не оставалось, как удовлетворить его интерес. Дорога была дальняя, время было предостаточно, Морозов начал рассказывать всю историю связанную с Умыковским.

Въехав в поселок под названием Деулино, телефон Жукова поймал сеть, и его просто начали разрывать одна за другой смс. Алексей, сразу схватил его, чтобы от звониться, но не успел, телефон его опередил. На экране, высветилось фото красивой блондинки с подписью «Любимая». Он тут же поднял трубку, остановился и вышел из машины. Его разговор продолжался около минут пяти, о чём он разговаривал, его спутникам не было слышно. Да впрочем и неинтересно, личное, есть личное. Вернувшись за руль, Жуков светился от счастья. То, что всё у него хорошо, было видно не вооружённым глазом. Булата тоже посетили мысли об Анастасии, которые начали разжигать его сердце. Он погрузился в сладостные грезы. Дорога домой затягивалась, был жуткий гололёд, и часа полтора спустя, автомобиль сделал санитарную остановку. Отъехав от дороги метров пятьдесят, и справив малую нужду, люди вернулись в машину. Лукон молча закурил сигаретку, смотря вдаль осеннего поля, которое вот-вот, должно было стать зимним. На кочках травы, белели шапочки из выпавшего, нерастаявшего мокрого снега. Серо-молочное небо, говорило о том, что к вечеру похолодает и вероятно может пойти настоящий зимний снег.

Подъезжая к столице, Булат задал Лукону вопрос: «Слушай друг мой любезный, расскажи мне по порядку, всё о наших с тобой отношениях. А точнее о времени, когда они начались. Мне кажется что это случилось лет так за тридцать с небольшим, от того момента, когда ты ко мне в бульдозер забрался?» Сейчас юлить Лукону было не резон. По началу, он воспринимал Булата, как подходящего для его замыслов человека, и не более. Но после того времени и событий что они провели вместе, чёрт стал испытывать к Булату, дружеские чувства. И он решил рассказать всю правду: «Ещё около ста лет тому назад, я с уверенностью прогнозировал исход великого суда. А зная натуру своего босса, как никто другой, заранее мог предположить, что он не способен принять, забвение своего старшего брата. Я по собственной инициативе начал приглядываться к людям, проводить исследования так сказать. Их цель была проста: определить механизм сознания того человека, у которого от дарованной ему сверхъестественной силы, не помутится разум. Я выборочно наделял людей отдельными свойствами того, чем обладаешь сейчас ты. Это была всего сотая часть, но и от этого, кто-то сходил с ума, кто-то начинал отбирать у других богатства, прорубать себе дорогу во власть. Мои опыты за семьдесят лет ни к чему не привели. Я понял только одно, стоит человека наделить превосходством над другими людьми, как он тут же менялся до неузнаваемости. Поэтому ничего не оставалось, как обратиться к Марии. Я о ней слышал, но никогда лично не общался. Она меня выслушала и помогла мне, указав на тебя. Теперь я вижу, что ей можно доверять».

— Ты всю жизнь следил за мной?

— Да не сказать, чтобы следил. Так приглядывал иногда, чтобы там, в колодец не упал, или ещё чего худого.

— Верно. А ты спрашивал, что будет со мной после того как, всё закончится?

— А что тут спрашивать, отнесу кольцо обратно хозяину, и дело с концом. Станешь вновь, обычным человеком. Женишься, на рожаешь детей, всё как положено.

Выехав на трассу, Жуков, начал давить на газ, пренебрегая скользкой дорогой. То, что ему в телефонном разговоре сказала супруга, он никогда в жизни, уже не надеялся услышать. Алексей был счастлив как никогда, его сердце трепетало как перед первым свиданием. Когда они вернулись в Москву, уже шёл четвертый час. Алексей спросил: «Ну, куда вас довести? Домой или к гадалке?» Лукон и Булат одновременно сказали разные слова. Человек сказал, домой! Чёрт сказал к гадалке! Булат возмутился, но Лукон его переубедил. Человек согласился, предложив чёрту компромисс: «Давай так, сейчас мы едем к твоему медиуму, а потом, ты меня оставляешь в покое, до завтрашнего утра». Предложение Лукону не понравилось, оно прямо говорило ему, что Булат собирается провести время с Анастасией. Но подумав о том, что она его отошьёт, из-за визита эффектной блондинки, хитрый чёрт всё же, скрепя зубами неохотно согласился.

Жуков остановил машину, в одном из старых Московских переулков. Сразу сложилось впечатление, что они оказались в послевоенной Москве. Серые обшарпанные стены, с кривыми водосточными трубами. Какая-то пристройка с крышей из ржавой жести и кучей мусора в углу. Двор состоял из луж, между которыми находились маленькие островки, выложенные битым кирпичом. Окна, выходившие во двор, были либо очень грязные, покрытые слоем столичной пыли, либо вовсе их рамы закрывала фанера или плёнка. Мрачнее места, надо было ещё поискать. Жуков сильно торопился, он сказал Булату в след: «Как решите свой вопрос, дайте о себе знать. Я думаю, вам не составит труда, меня найти». Булат кивнул головой, и закрыл дверь. Внедорожник скрылся за углом старого здания.