Лукон уже сидел на роскошном, переднем пассажирском сиденье Toyota Land Cruiser, копаясь в меню аудиосистемы. Этот брутальный внедорожник, выбрал сегодня уже покойный молодой человек из своего автопарка. Он был абсолютно новый, и вот уже полгода, пылился в гараже, среди десятка дорогущих машин. По мнению его хозяина, именно этот автомобиль больше других, подходил для карательной операции. Булат спустился с трупом на плече, завёрнутым в чёрную строительную плёнку. Закинув тело в багажник, он подошёл к пассажирской двери, открыл её и сказал: «Лукон, погоди, я ещё стол разбитый пойду, забиру». Чёрт слушая, бессмертный Реквием закрыв глаза, мотнул рылом, не поворачивая его. Морозов поднялся на пятый этаж и вошёл к себе в квартиру, под пристальным взором дверного глазка соседки. В прежний раз, пожилая женщина, услышав, что соседняя дверь, во второй раз громко хлопнула, тут же побежала посмотреть, что там. Немного опоздав, она увидела лишь уходящего человека, на промежуточной площадке, между пятым и четвертым этажом. Уносящего, что-то не понятное на плече. Теперь она была на посту, с веником в руках ожидая соседа, под предлогом уборки в подъезде. Булат не найдя ничего подходящего, куда сложить осколки и металлическую раму от кухонного стола, зашёл в комнату и взял из шкафа уставший пододеяльник. Сложив в него остатки кухонной мебели, завязал ткань в большой узел, и пошёл к выходу. Но вдруг задержался возле перекошенной двери в ванную комнату. Отложив на время остатки от стола, он приподнял дверь, которая держалась на одном шурупе нижней петли. Вложив верхнюю петлю на место, совместив щепки косяка, закрыл дверь в ванную комнату. Это так, чтоб не раздражала, и не напоминала ему о припадке хоть на время. Дверь с косяком надо было однозначно только менять. Вновь закинув пододеяльник на спину, Морозов вышел в подъезд. Его тут же перехватила соседка с утомлённым видом. Облокотившись на дверь Булата, она охая, вытерла лоб без пота тыльной стороной запястья, и пытаясь заглянуть в его квартиру, принялась в очередной раз, причитать о том, что никто кроме её не убирается в подъезде, о том, что какие все соседи сволочи. Особенно соседка с третьего этажа, к которой, она как не странно бегает в гости пару раз на день. Слушать эту хитрую женщину, можно было до бесконечности. Но так как Булат торопился, и у неё жутко пахло изо рта гнилыми зубами, а из её квартиры несло затхлым зловоньем, мужчина вежливо и настойчиво закрыл свою дверь. Затем, вежливо, попрощавшись, закинул пододеяльник с хрустом стекла на спину и пошёл. Женщина с ненавистью в глазах, посмотрела ему в след, молча зашла к себе в квартиру, забыв про уборку.

Спустившись к машине, Морозов закинул мусор в багажник, и сел на водительское место. Лукон уже слушал радиопередачу, о вреде курения. Булат, немного отодвинул сиденье назад и обратился к спутнику: «Ну что, куда поедем?» Чёрт, на секунду задумавшись, махнул рукой и сказал: «Давай на кладбище, к одному моему старому знакомому. Было дело, мы с ним ух как в шашки резались! Выезжай на север, на Дмитров, это в области. Надо до Некрасовского доехать, а там дальше я тебе дорогу покажу».

— В область, а если ДПС остановит?

— Не остановят, с такими номерами не останавливают. А этих друзей, раньше завтрашнего обеда, никто разыскивать, точно не будет. Укатил парнишка в клуб вечерком, оторвался с девочками до утра, лег поспать, часов до четырёх. Стандартная ситуация для него.

— Допустим, ты прав. А мы так и будем всю дорогу, слушать про рак лёгких и отсутствие силы воли? Может повеселей что-нибудь послушаем, а то не знаю как у тебя, а вот у меня с двумя покойниками в багажнике, что-то не очень весело на душе. Ты вот скажи, что так сложно бросить, курить? Я никогда не курил, мне судить тяжело. Но осознанно себя травить, это наверное уж слишком.

— Ну да согласен, перебор. Но смотря, что курить. Вот я лично курю отборный кубинский табак, всего три четыре раза в день. Ведь больше и не хочется. А кто-то курит вовсе не табак, а пропитанную химией солому. И не три раза в день, а тридцать три. Где-то, полтора часа в день. Это уже серьёзно! Но, к сожалению, человек всегда думает, что что-то ужасное произойдет с кем угодно, но только не с ним. И когда это ужасное происходит, изменить уже ничего нельзя. Любой может взять, и просто бросить курить, ну если захочет по-настоящему. Но, увы люди к тому же ещё и эгоисты, ставят свои прихоти на первое место, и укорачивают свою жизнь. Это неоспоримо. Потом собирают вокруг своего гроба раньше времени, родственников, тех, которым бы их помощь и поддержка, не помешала бы. И кто здесь в выигрыше? Ну, конечно же, те, кто производил, продавал, и снимал с «курева» акцизные сливки. Вот классная схема, не правда ли. Человек всю жизнь курит и платит акциз государству с каждой пачки сигарет. А взамен, получает рак лёгких, и умирает, недожив два дня до своей пенсии. И пенсия и акциз за тридцать лет, оседают в одном кармане. Все гениальное просто, двойная прибыль на эгоистичных, самонадеянных идиотах, которые ошибочно думают, что получают удовольствие, от курения сигарет. А на самом деле удовольствие от их курения получают совсем другие люди.

— Никогда не вдумывался в суть этого дела.

— А тебе и незачем, поехали.

Черный внедорожник медленно и бесшумно выворачивал со двора на дорогу. Хрустели только тонкие льдинки на промёрзших лужах. Перед выездом на дорогу, автомобиль остановился, пропуская пешеходов, осветив часть двора красным светом ярких и мощных стоп-сигналов. За покидающем двор автомобилем, наблюдало две пары глаз.

Первая пара наблюдала с балкона чётвертого этажа. Это была Настя. Она стояла в домашних, плюшевых тапочках, закутавшись в куртку. Розовые щечки пощипывал легкий вечерний морозец, силы которому придавал ветерок, шевелящий волосы на плечах девушки. Чувство которое она раннее испытала, не давало ей покоя. Ничего подобного с ней раньше не было. Она начинала понимать, что с ней происходит, и не могла в это поверить. Ей, кстати, тоже было интересно, что такое выносил её сосед, с кем он разговаривал, открывая пассажирскую дверь. Машина стояла в таком положении, что ей, ну никак не удалось рассмотреть её пассажира. В голове, проносились десятки мыслей: «Какая девушка должна быть у Булата, как она должна выглядеть, как себя вести. Сколько ей должно быть лет. А сколько у него было девушек? Вдруг, что-то не так с этим человеком. Да нет же, он замечательный человек. С такими откровенными, честными, добрыми глазами, человек не может быть плохим. Нет, он даже не имеет права быть плохим. Интересно, что он подумал обо мне? Какое у него сложилось мнение. Я, наверное, повела себя, как маленькая девочка. Но эта встреча, была настолько неожиданная, я так растерялась. Следующий раз, надо будет выглядеть более серьезной. Следующий раз!? А когда он будет, этот следующий раз? Через день, неделю, месяц? Да нет же! Он живет совсем рядом, наша встреча неизбежна, переживать незачем. Господи, да как тут не переживать! Что со мной происходит?» А самым поразительным было то, что, в её голове не проскочила мысль: «Откуда у их соседа, дорогущий внедорожник и сколько он стоит? Где и кем работает?» Хотя из ста, у девяноста девяти девушек, это была бы самая первая мысль. Проводив Булата горящим взглядом, Анастасия зашла в квартиру. Немного походив по коридору, уселась в зале на диван, составив компанию своей бабушке и коту, по вечернему просмотру телевизора.

Вторая пара глаз, смотрела из-за угла дома, отодвинувшись в сумрак, следом за тенью, которую двигал свет фар автомобиля. Проводив пристальным взглядом машину, человек развернулся, ещё глубже спрятал нос в воротник осенней куртки, поправил чёрную вязаную шапочку, скрывающую брови. Осмотревшись по сторонам, обошёл здание с задней стороны. Выйдя с дальнего угла двора, походкой гуляющего перед сном местного жителя, он подошёл к подъезду Булата. Поправляя воротник куртки, он в очередной раз осмотрелся и двинулся к двери. Человек с ходу сразу определил три окислившиеся от человеческих пальцев хромированные кнопки, и нажал на нах. Дверной замок, щёлкнул открыв перед незнакомцем дверь в подъезд. Человек нырнул вовнутрь здания. Стремительно и бесшумно, незнакомец поднимался по лестнице, этаж за этажом. Проглядывая в промежуток между лестничными маршами, вслушиваясь в малейшие звуки лестничных площадок. Подойдя к двери Булата, он вытащил из кармана несколько узких металлических пластинок с различными по длине прорезями вдоль по центру. Выбрав две нужные, он вложил между ними пять маленьких металлических шариков, диаметром не более миллиметра и вставил это приспособление в дверную скважину. Сделав несколько поступательных движений рукой, он позволил шарикам занять удобные для них положения. Поджав дверь плечом, отворил замок. Все это, заняло у него, не более двадцати секунд. Оказавшись в квартире, человек медленно прошёл по коридору, заглянув на кухню, медленно подошёл к двери спальни, которая была отворена всего на пару сантиметров. Слегка толкнув её, немного отпрянул в сторону. Дверь податливо и медленно отворилась. Выдержав паузу секунд пять, человек зашёл в комнату. Включил свет. Ничего не трогая, он окинул комнату взглядом, и сразу увидел на стене, следы от пуль. Сделав шаг в центр комнаты он принял упор лежа, и медленно опустившись лицом до касания с ковром, осмотрел линию пола, сразу увидев пистолетную гильзу, лежавшую под самой ножкой дивана. Ни сверху, ни с боку, увидеть её было невозможно, поэтому Булат её не нашел. Улыбнувшись, таинственный человек положил интересную находку себе в боковой карман брюк. Не найдя ничего интересного для себя, он вышел из комнаты, пройдя мимо ванны и туалета зашёл на кухню. Его удивило отсутствие кухонного стола в полностью обжитой квартире. Также вызывал подозрение, до блеска намытый пол, в квартире закоренелого холостяка. Досконально осмотрев кухню, и заглянув в холодильник, человек вышел. Включив свет в ванной и туалете, он сначала открыл туалет, бегло окинув взором, медленно закрыл дверь. Ручка двери ванной комнаты, потребовала большего усилия, и только он потянул дверь на себя, как она с оглушающим грохотом рухнула плашмя на пол, вывернув ручку из руки, в чёрной кожаной перчатке. Это было абсолютно неожиданно, непредсказуемо и поэтому неотвратимо. Грохот был такой силы, что дремлющая соседка, вскочила в ночной рубашке с кровати, выбежала в соседнюю комнату, приложив ухо к розетке смежной с розеткой в квартире Булата. Сейчас она была как подводник времен Второй Мировой войны, еле дыша, не издавая ни звука, вслушивалась в тишину. Хлопок насторожил и Анастасию. «Что такое, Булат же уехал!? А может там кто-то есть, а может у него кто-то есть? А может это он, уже так быстро вернулся?»: подумала девушка и поспешила к окну. Не увидев его машины во дворе, Настя села в кресло, обняв подушку, и плотно погрузилась в сугубо женские размышления. Незнакомец был удивлён случившимся. Он не понимал, как мог допустить такую оплошность. И был уверен, что без сомнения привлек чьё-то внимание. Очень аккуратно, словно сапёр, он установил поломанную дверь на место. Соседка же, настойчиво вслушивалась в тишину за стеной, её выдержке можно только позавидовать. Человеку пора было уходить, но он нашумел, и его беспокоила внутренняя тревога, складывалось ощущение, что за ним кто-то следит. Так оно и было. Он стоял с внутренний стороны входной двери, и всем нутром чуял, что лестничную площадку, уже сверлит чей-то глаз, сквозь дверной глазок, из соседней квартиры. Он не мог это знать, он мог только это предположить. Ещё раз оступиться, ему было нельзя. Незнакомец тихонько вернулся на кухню, открыл холодильник и мазнул указательный палец о сливочное масло. Вернувшись к двери, человек изготовился, продумав все предстоящие движения. Резко открыв дверь, он мазнул маслом всевидящее стеклянное око на соседней двери. Соседка увидела лишь, как что-то мелькнуло, и картинка расплылась, превратившись в непонятное пятно. Женщина, не сдержав эмоций выкрикнула: «Вот сволочь!» После этих слов она ринулась открывать дверь, но опомнилась, что стоит в нижнем белье. Разъяренная как львица, она побежала за старым, махровым халатом, и подарила тридцать секунд, необходимые незнакомцу закрыть дверь и покинуть это здание. Накинув наспех халат, она подбежала к своей двери и распахнула её с такой силой, что та с грохотом стукнулась о стену. Но обрызгать слюной, ей никого не удалось, на этот раз. Она услышала лишь звук закрывающейся входной двери в подъезд.

Незнакомец покидал двор, по натоптанной тропинке. Проходя мимо мусорных контейнеров, в которых копошились двое бомжей, перекладывая и сортируя мусор с контейнера в контейнер. Времена, когда бездомные раскидывали всё во все стороны, остались в прошлом. По крайне мере в этом районе. Как только гнев жильцов и водителей мусоровозов дошёл до самого верха администрации города, был сделан всего один звонок. И в течение суток, сотрудниками полиции была проведена беседа с бомжами, подкрепленная отбитыми внутренностями и поломанными костями. Иначе, профилактические беседы, таких замечательных результатов не достигли бы. С правой стороны, от мусорных контейнеров, была огромная дыра в заборе, из сетки рабица. Пробравшись через эту брешь, человек оказался в пустынном, глухом дворе. Здесь хаотично стояло множество машин, несколько из которых, уже покоились на спущенных колёсах, доживая своё последнее, третье или четвёртое десятилетие под слоем опавших листьев и столичной пыли. Пройдя и его по диагонали, обойдя пару непонятных строений и пятиэтажку, он оказался во дворе новостройки с большой стоянкой для машин. Выйдя на свет круглых матовых фонарей, человек расправил плечи и замедлил шаг. Следуя по крайнему ряду машин, он остановился возле старого японского внедорожника. Кузов и боковые стекла его машины, украшало бесчисленное множество клубных наклеек любителей бездорожья. Автомобиль гордо стоял среди других новых машин, напоминая окружавшим его внедорожникам, для чего они созданы. На переднем бампере красовалась серьезная лебедка, а на металлических дисках, зубастые грязевые покрышки. На всю длину крыши, был сварен багажник из металлических труб, на котором ремни надежно держали запасное колесо. Сам цвет машины было уже не разобрать. Краска выцвела от времени. И в зависимости от времени суток, казалось то светло-коричневой, то серой. Открыв дверь внедорожника ключом, человек ещё раз осмотрелся и сел в машину. Завёл двигатель, достал из бардачка блокнот в кожаном переплете, и вынув из-за пояса на животе пистолет, кинул его туда. На лицевой части коричневого блокнота, был выдавлен герб Российской Федерации. Незнакомец записал в него номер машины, на которой уехал Булат, сделал ещё какие-то заметки, и положил блокнот обратно. Достав телефон из внутреннего кармана, выбрал номер из списка контактов и нажал кнопку вызова. В ответ услышал долгие гудки без ответа. Поправив зеркало заднего вида, на котором висели две маленькие боксерские перчатки, человек выехал задним ходом из ряда автомобилей. Далее, водитель остановился, вплотную колесом прижавшись к бордюру, включил аварийный сигнал. Опять взяв телефон, он ещё раз набрал тот же самый номер. В этот раз, человек услышал, что абонент с кем-то уже разговаривает. Повисев на ожидании секунд тридцать, таинственный незнакомец, наконец-то понял, что никто с ним на той стороне, разговаривать не хочет, сбросил вызов и убрал телефон обратно во внутренний карман. Упершись лбом в руль, человек начал делать медленные глубокие вдохи, успокаивая свои нервы, лёгким кислородным опьянением. Незнакомец боролся сам с собой, не позволяя внутреннему шторму выплеснуться наружу. Немного приглушив в себе огонь, он включил левый поворот и начал движение.

Булат с Луконом двигались по Дмитровскому шоссе, прочь из города. Дорога светилась множеством знаков, указателей, и обозначений. Проехав огромный мост через реку Клязьму, они въехали в Капустино. Метров через пятьсот, на большом перекрёстке, водитель увидел светящиеся от фар, впереди едущих машин, две салатовые жилетки. Подъехали поближе, стали различаться ещё несколько человек в форме со светоотражающими полосками. Он инстинктивно убрал ногу с педали газа, и тяжёлая машина накатом догнала передний притормозивший автомобиль. На перекрёстке стояли два экипажа ДПС, немного далее, на полосе разгона стояло с пяток остановленных ими машин для проверки документов. Водители топтались в очереди, у двери одного из служебных автомобилей. Булат так увлекся вождением, что на время позабыл, какой груз он везёт в багажнике. Автомобиль действительно был очень роскошный, и в придачу абсолютно новый. Салон, нижняя часть дверей и передней панели, украшала кремовая кожа. Верхняя её часть была изготовлена из очень качественного матового серого пластика. Руль, как и некоторые элементы панели, был украшен деревянными вставками. Центральную консоль украшал большой монитор, обрамленный в серебристую рамку. Ко всему этому и динамическим характеристикам, и управляемости, мог бы позавидовать практически любой седан бизнес-класс. Одним словом, автомобиль для удовольствия. Но от вида поднимающейся руки сотрудника ДПС, удовольствие моментально сменилось, холодком в желудке и мурашками по спине. Инспектор указал жезлом на вереницу остановленных машин. Наш водитель включил правый поворот, и медленно объехав все машины, остановился самым последним. Хотя мог бы остановиться и в начале очереди, место позволяло. Булат начал нервничать, причем больше не из-за того, что с ним кто-то, что-то сможет сделать. А как ему будет неловко объясняться и вообще как себя вести, чтобы не причинить людям при исполнении их долга, какой бы то ни было вред. Лукон же, был как всегда на удивление спокоен. Человек повернулся к спутнику и спросил: «Ну что, что теперь делать, документов нет! Это сто процентов мы влетели. А когда багажник откроют, вот тогда-то, самое интересное начнётся». Лукон посмотрев в глаза Булату, со стопроцентной уверенностью ответил: «Ничего не начнётся, сейчас дальше поедем. У парня просто со зрением, наверно, не всё в порядке». Булат, не сводя глаз, смотрел в боковое зеркало заднего вида, человек в форме неторопливо приближался. Но вдруг он остановился, не дойдя метра три до машины. Булат обратил внимание, что он замешкался, смотря на номер внедорожника. После небольшой паузы, секунд в пять, полицейский подошёл к водительскому окну, заглянув в него немного склонившись, приложил руку к головному убору и сделал жест, который без сомнения указывал на то, что автомобиль может продолжать движение дальше. Вежливо с улыбкой кивнул головой, развернулся и пошёл обратно, выполнять свой служебный долг. Такого поворота событий Морозов точно не ожидал. За то время, пока полицейский шёл до его машины, в голове пролетело множество вариантов развития событий. И все они были очень нежелательные для обеих сторон. Трогаясь с места и смотря в левое зеркало, Булат задал Лукону вопрос: «Откуда ты мог это знать?» Лукон спокойно ответил: «Я тебе же говорил уже, что знать, что-то наперед, я не могу, я могу только с большой уверенностью предполагать».

Тем временем в одном из столичных переулков, в вечерней пробке, в своем автомобиле сидел таинственный человек. Он ещё раз попытался куда-то дозвониться, по мобильному телефону, но на этот раз, услышал что, абонент, временно не доступен. После очередного неудавшегося звонка, человек явно начал переживать, ведь он был абсолютно уверен в том, что там, где находится адресат его звонков, со связью всё в порядке, а зарядное устройство всегда под рукой. Поток автомобилей, практически остановился, и человеку ничто не мешало написать СМС-сообщение, но уже на другой номер телефона. В завершении сообщения, он написал номер машины, на которой уехал Булат.

Человек мысленно пытался сложить логическую цепочку из событий, в которых хоть как-то косвенно, промелькнул Булат. С того момента как он сцепился с покойным следователем, на месте того ужасного транспортного происшествия. Но вопросов было гораздо больше чем ответов. Каким образом Морозов покинул отдел? Почему он так себя повёл на месте аварии? Почему сегодня утром он не нашёл в базе данных, никаких сведений о его задержании. Какова его роль во всех этих событиях? Откуда у него дома, свежая пистолетная гильза и пулевые отверстия в стенках и мебели. Естественно, если бы человек увидел увезённые два свертка, то вторая половина головоломки была бы ясна. И он тут же принял бы незамедлительные меры. Но, к его сожалению, а может и наоборот, он застал у подъезда только последний мешок с разбитым кухонным столом. И никак не мог знать, что Булат отправился в путь с двумя покойниками в багажнике. Мысль, что Морозов преступник, заряжала его уверенностью в том, что он обязательно распутает весь этот клубок. Проникнуть на квартиру к Булату, была лично его инициатива. И нигде ни с кем он не обсуждал этот вопрос. Он хотел для начала, собрать предварительную информацию, и убедиться в целесообразности оперативных действий. У человека были личные принципы, от которых он никогда не отступал. Он не мог себе позволить, даже косвенно намекнуть человеку на его вину без веских, неоднократно проверенных фактов и доказательств. Он на своей шкуре узнал, насколько унизительны, обвинения без вины. Ещё в самом начале карьеры, в правоохранительных органах, он попал в неприятную ситуацию. Будучи в подчинении, у одного оборотня в погонах, чуть не стал козлом отпущения, за грязные дела его своры. Но волей судьбы, дело замяли. По сей день, не было ясно для него самого, каким образом это получилось. Он продолжил свою карьеру, со временем получив высшее образование и хороший послужной список.

Булат вновь расслабился, управляя машиной. Лукон смотрел в окно, за которым лесной массив то и дело разделяли сотни и сотни коттеджей, настроенных так плотно, что вместо прекрасного вида из окна, что должно быть неотъемлемой частью загородного дома, а может для какого то и главным его смыслом, видно окно соседа. Вот поставить бы такой дом, где-нибудь, в сибирской глубинке, или на уральском утёсе, было бы, куда к месту. Но там нет главного для его обитателей, столичных заработков.

Внедорожник Toyota несся по ночному Дмитровскому шоссе, вдоль канала. Булат спросил у Лукона: «Слушай, а куда мы едем, мы хоть к утру то домой вернёмся?» Лукон всё также глядя в окно ответил: «Да уже недалеко, скоро будет поворот направо, на Подосинки. Нам туда». Через пару километров, Морозов увидел тот самый поворот. Сбавив скорость, он повернул, проехав через мост знаменитого канала Имени Москвы, и они оказались в населённом пункте, с плотной частной застройкой и высокими заборами из кровельных листов. Лукон оживился, и начал крутить головой из стороны в сторону, явно пытаясь сориентироваться. Встав коленками на сиденье, он оперся на переднюю панель и со спешкой в интонации сказал: «Погоди, погоди, не торопись, понастроили, здесь поворот такой был, за домом деревянным. Что-то, я его не вижу! Стой, проехали! Поворачивай обратно!» Развернувшись немного далее, возле придорожного магазина, путники поехали в обратном направлении. Стукнув ладонью по лобовому стеклу, Лукон с радостью воскликнул: «Да вот же он, этот поворот! А вместо того домика уже другой построили, трехэтажный монумент! Давай поворачивай». Машина неторопливо повернула на улицу освещённую фонарями. По ней шли люди в разных направлениях. Практически возле каждого двора, либо во дворе стояла машина, а то и две. Освещённая заасфальтированная улица закончилась, и началась немного ухабистая дорога, по обе стороны которой стояли ещё недостроенные дома. Чем дальше, тем хуже становилась дорога. Впереди показались четыре человеческих силуэта, которые двигались в попутном направлении. Догнав их, Булат притормозил. Люди шли по всей дороге, не обращая никакого внимания, на подъехавший со спины автомобиль. По всем неписанным правилам, они были обязаны уступить дорогу. Морозов, подкатив примерно на метр, к спине человека который шёл по самой середине дороги, нажал на сигнал. Человек остановился. Медленно повернувшись, он поднял свое смуглое, высохшее азиатское лицо. С отрешением посмотрев в направлении водителя, видеть которого он не мог, так как в глаза ему светил очень яркий хоть и ближний свет фар автомобиля. На странном человеке был одет зеленый резиновый плащ химической защиты, времен Советской Армии, перепачканный то ли строительным бетоном, толи какой-то засохшей глиной. В левой руке он держал бутылку с пивом, а в правой какой-то пакет, скорее всего с продуктами. В руках его спутников тоже болтались пакеты и непонятные свёртки. Внешне, по осанке и походке, они были моложе человека в плаще, и одеты тоже своеобразно. Затасканная спортивная одежда под старыми военными бушлатами, на ногах что-то напоминающее галоши. Стало понятно, что это небольшая бригада рабочих. Скорее всего, эти люди приехали из Узбекистана или Таджикистана и работали на строительстве частных домов, мимо которых Булат только что проезжал. Человек стоял, как вкопанный и уходить в сторону даже не собирался, причина его поведения была не совсем понятна. Наверное, этим поступком он, скорее всего, хотел что-то сказать, а не сделать. А что можно сказать таким поступком, можно только догадываться. Сказалась хроническая усталость, постоянное ощущение чувство своей ничтожности, и ощущение неравенства между ними, и людьми которые обеспечивали их работой. А может, существовали какие-то душевные терзания, известные только ему одному. Булат ещё раз посигналил человеку. Но, это было бесполезно. Вдруг один из молодых его спутников, подошёл, взял его за локоть, и отвёл в сторону, на обочину дороги. Тот ему даже не воспротивился. Машина медленно покатила дальше, оставив путников позади, в кромешной тьме.

Проехав километра полтора, за поворотом Морозов и чёрт увидели дом. Во всех окнах горел свет. Во дворе, вокруг большого казана, суетились несколько человек. Их тени отраженные от огня бегали по дворовым постройкам. Без сомнения это суетились соплеменники тех путников, которых Булат с Луконом повстречали немного ранее. Посмотрев на эту картину, Морозов спросил у своего пассажира: «Слушай, мы точно правильно едем?»

— Да правильно, правильно, смотри на дорогу.

Дорога становилась всё уже и уже, и вскоре вообще превратилась в лесную просеку. Но какие-то следы, от недавно проехавших машин, всё же были. Лес вскоре закончился, дорога начала петлять, между каких-то сенокосов и огородов. Человеку, было не понятно, куда они едут. Видно было только дорогу, всё остальное, скрывала тёмная ночь. Вскоре в свете фар неожиданно появился какой-то деревянный сарай с огромной кучей навоза с краю. Объехав его по накатанной дороге, фары осветили широкую улицу, которую в тот момент перебегала собака, поджав хвост. Вдоль улицы стояли деревянные заборы, с перекошенными калитками. Практически возле каждой из них были лавочки, спинкой для которых выступал сам забор. Судя по этим признакам, и по тому что, не в одном из окон не горел свет, возраст у местных жителей был в подавляющем большинстве, скорее всего преклонный. Проехав с километр, Булат оказался на большом перекрёстке. Лукон скомандовал: «Так, а здесь давай налево». Машина повернула в нужном направлении, осветив большое деревянное здание, над входом в которое, висела вывеска с надписью «Магазин». Эта улица, была значительно уже предыдущей. Некоторые дома были без крыш, окон и заборов. А сама дорога уже переставляла из себя две тропинки, накатанные нечастыми автомобилями. Вскоре и эта улица закончилась, и полевая дорога, в виде двух параллельных тропинок пошла на подъем. На бугру, их взору предстал одинокий дом, в окне которого горел свет. Это дом местного гробовщика. Позади одинокого жилища, раскинулось огромное многовековое кладбище, на данный момент скрытое под ночною тьмой.

Тем временем, в Москве, майор МУРа, добрался домой. Припарковав внедорожник на своё место между двух деревьев, корни которых подняли землю и создали своего рода преграду для машин с клиренсом меньше тридцати сантиметров. Поэтому его место было всегда свободным и ждало своего хозяина. Собрав вещи, майор вышел из машины, закрыл её, и направился к своему подъезду. Зайдя, он поднялся на третий этаж, подошёл к двери и хотел позвонить в звонок, но в последний момент остановился. Посмотрев на наручные часы, на которых было без двух минут одиннадцать, полез в карман за ключом. Тихонько зайдя в квартиру, он снял куртку и повесил её на вешалку, положил блокнот с пистолетом на тумбочку, разулся. Пройдя и заглянув в зал, где горел свет, он никого там не увидел. По всему полу, валялись разбросанные детские игрушки, работал телевизор. Человек пошёл в спальню, медленно открыв дверь, он на цыпочках зашёл в комнату, которую освещал ночник, стоявший на тумбочке. На двуспальной кровати спала молодая женщина. Рядом со своей матерью спал малыш лет трёх, положив голову ей на руку, и вцепившись за сорочку, на груди своей матери. Рядом с женщиной на кровати валялся её телефон. Человек взяв его с собой, выключил ночник, и также тихо, вышел из комнаты. На кухне, он поставил телефон на зарядку, не включая его. Налил в чайник воду, поставил на газовую плиту. Достав кружку из кучи немытой посуды в раковине, принялся отмывать её от засохшего кофе. Налив чаю, человек открыл холодильник и достал колбасу. Нарезав её, он взял хлеб из пакета. Но тот к его сожалению был уже с плесенью, и его пришлось выкинуть в переполненное мусорное ведро под раковиной, которое он в спешке с утра забыл вынести. И за целый день ни у кого руки до него не дошли. Попив чаю с колбасой, человек отправился в ванную комнату. Зайдя, он увидел не слитую мыльную воду, в которой плавало десятка два разного размера детских игрушек. На краю ванны лежал целый пучок, светлых женских волос, на полу валялось большое банное мокрое полотенце. Слив воду и расставив игрушки по периметру самой ванны, мужчина принял душ. Зайдя в спальню, он ещё раз полюбовался малышом, поцеловал свою жену и пошёл в зал, не желая нарушать сладостный сон своих любимых. Устроившись на диване, и о чем-то размышляя, человек погрузился в сон.

В огромной комнате в доме гробовщика по совместительству и могильщика, за деревянным столом, над которым свисала на длинном проводе простая лампочка, друг напротив друга, сидели двое мужчин, лет за пятьдесят. На столе по центру лежала шахматная доска, с разыгранной партией. Рядом на столе стояла недопитая бутылка самогона, на газете порезанное домашнее копченое свиное сало, горбушка чёрного хлеба и пара луковиц, гранёные стаканы и сделанная из консервной банки, полная пепельница окурков. На стенах комнаты, висело множество чёрно-белых фотографий. Все они были очень старые, многие из них семейные. На одной сильно пожелтевшей карточке, стоял человек в военном мундире конца восемнадцатого века. Видимо через этот дом, прошло множество судеб, людей которых уже давно нет. Маленькие дети на этих фотографиях, кому удалось пережить Великую Отечественную Войну, уже давно состарились и умерли. И вряд ли кто-то, из их потомков мог бы сейчас сказать, кто есть кто. Один из двух мужчин, сидевших за столом, в кальсонах и тельняшке с сигаретой в зубах, являлся хозяином этого дома и один наверняка знал свой род до седьмого колена. Остальной родне, скорее всего это было абсолютно не нужно и поэтому не интересно, так как никакой выгоды они в этом не видели.

Несмотря на внешний вид и захмелевшею речь, между людьми велась очень грамотно поставленная беседа, на тему мировой политики и жизни в целом. Оба оппонента отлично разбирались в тонкостях дипломатии и военного дела. Хозяин дома, которого звали Александр, очень эрудированный и начитанный человек. Он умел фильтровать новости, исходящие от средств массовой информации, и делать собственные умозаключения. Его личные выводы, практически всегда совпадали с истинным положением дел, что без сомнений доказывало время. Человек напротив, вовсе имел высшее образование, в советское время он закончил факультет журналистики, и работал собственным корреспондентом в областной газете. Когда ему было тридцать лет, он стал одним из миллионов невостребованных специалистов по всему рухнувшему Советскому Союзу. И волей нелегкой судьбы очутился он в данный момент, за этим самым столом.

Главной темой сегодняшней дискуссии между мужчинами, попутно с распитием алкоголя и игрой в шахматы, была именно религиозная часть военных конфликтов на планете. Один из оппонентов, напоследок затянувшись, замял окурок в битком набитую пепельницу, выдохнул дым через нос и сделал ход на шахматной доске. Положив в рот кусочек сала сказал: «Знаешь Саня, а мне кажется, что любая религиозная война доказывает только одно! Что Бога то, вовсе и нет! Вот смотри, любая современная религия строится вокруг Всевышнего. И неважно, как он зовётся. И даже если не брать в расчет множество святых писаний в разных религиях и трактовках, кем в понимании людей он является?» Александр сделав ответный хот, забрав пешкой ферзя, ответил: «Я думаю, для всех он представляется по-разному. Но для большинства людей, скорее всего, что-то такое всевластное, любящее нас как детей своих. Олицетворение, справедливости, чистого разума». Оппонент, тот час перебил Александра: «Совершенно точно! Всевластие, любовь к людям, справедливость! Так вот здесь и возникает самый главный вопрос, ответ на который по мне очевиден. Как может, самое светлое, духовно чистое во вселенной, своим присутствием в головах людей, проливать реки крови? В большинстве случаев, невинных женщин и детей, в полном противоречии со справедливостью! Даже не действиями, заметь! А всего на всего, повторюсь, своим существованием! Так вот, ответ на этот вопрос может быть только один. Что Бога вовсе никакого и нет!» Александр задумался, закурив сигарету сказал: «Ты знаешь, твоё умозаключение имеет право на жизнь. Причем, даже возможно как подтверждение теории Дарвина с точки зрения философии. Но я тебе скажу, что Бог есть без сомнения, может просто в твоей характеристике, всевышнего какая-то неточность?»

— А как ты можешь с такой уверенностью говорить, что он существует? Ты что его видел?

— Самого всевышнего, конечно я не видел. Но с одним из гостей с того света, мне в жизни пришлось пообщаться.

— Что-то, ты начинаешь меня пугать, с тобой всё нормально?

— Да вроде на здоровье не жалуюсь. Заходил ко мне раньше, чёрт один, мы с ним вот также как с тобой вечерами сидели, в шашки резались, дела у него какие-то здесь были. Давно это было, я только с армии вернулся. Родиться кто-то должен был в Москве. Переживал он всё, что морозы сильные, что ребёнок замерзнуть может. Знаешь, он особо не рассказывал, а я и не спрашивал. Пришёл как то под утро, весь замёрзший в инее. Жаловался на то, что два часа сидел на плафоне каком-то качался, продрог до костей, и что ребёнка нашли, всё нормально. Попил чаю с мёдом, попрощался и ушёл. Больше я его не видел.

— Сань, ты это хорош, скажи мне пожалуйста, что ты шутишь! А если шутишь, то не надо так шутить. Лишний раз чертей кликать.

В дверь кто-то громко постучал. Мужики направили свой взор на вход. Александр вставая из-за стола, опираясь на него обеими руками, сказал: «Странно, кого там чёрт принёс?»

— Небось, помер кто, а?

— Помер, возможно. Надо будет завтра заняться, ломы расковать, а то та зима веселая у меня была. Что ни неделя, то покойник. Морозы какие лютые были, весь декабрь без снега стоял. Все ломики в сибирский валенок сбил. Ими теперь только гвозди заколачивать.

Хозяин подошёл к двери, надел кирзовые сапоги, накинул на плечи солдатскую старую шинель, и вышел на веранду, включив там свет старым выключателем на косяке входной двери. С веранды донесся звук открывающейся двери, за которым последовал радостный возглас хозяина дома: «Вот так, ничего себе! А я уже думал, что не свидимся мы с тобой!» Затем с веранды доносились неразборчивые отрывки разговора. Человек за столом напрягся, вслушиваясь в реплики Александра. Скорее всего, он вышел к гостю на крыльцо. Деревянный пол веранды заскрипел вновь, под громкими шагами. Дверь в комнату отворилась, зашли Александр, за ним деловитой походкой, засунув руки в боковые карманы брюк, Лукон. Внешне в своей шляпе он походил на английского туриста. Последним зашёл Булат. Человек за столом, опустив голову в плечи замер, не издав ни звука. Только его ошалевшие глаза бегали по Булату и Лукону. Саня с приподнятым настроением воскликнул: «Давай мужики, за стол! Я сейчас чайничек поставлю! А можно что и покрепче?» Булат снял куртку и повесил на вбитый в стену гвоздь. Шляпу, которую ему протянул Лукон, повесил рядом. Гвоздей в стену было набито с избытком. Морозов разулся, а Лукон расстегнул пиджак. За это время гостеприимный хозяин уже убрал лишнее со стола, протёр его, и выставил наверное всё, что было в холодильнике. На столе лежали, порезанная сырокопченая колбаса, маринованные помидоры, соленые огурцы, большая тарелка с конфетами и печеньем. Бутылку самогона он тут же заменил, на запылившуюся бутылку коньяка, подаренную ему пару лет тому назад, на каких-то похоронах богатым родственником усопшего. Достав хрустальную овальную салатницу из серванта, Александр зашёл в кладовку, где стояло несколько алюминиевых фляг с мёдом. Помимо профессии могильщика он ещё был неплохим пасечником. Открыв флягу, он выпустил душистый сладостный аромат. Чёрт, тут же зашевелил носом. И его физиономию сразу украсила расплывшееся до ушей улыбка. Набрав поварёшкой полную салатницу, янтарного осеннего мёда, хозяин поставил её на стол. Повернувшись к гостям, он развёл руки, и с нескрываемой радостью сказал: «Да что же вы стоите, давайте за стол! Проходите, не стесняйтесь». Гости подошли к столу, Лукон сел напротив человека, находившегося в полнейшем оцепенении, поближе к меду. Булат устроился справой стороны от него. Стол был квадратным и все кто за ним сидели, находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Расставив кружки, стопки, чашки уселся и Александр. Стукнув себя ладошкой по лбу, он указал ей на человека находящегося в недоумении и сказал: «О совсем забыл! Это Мишка! Мишка, а это Булат и Лукон, ну про него я только что тебе рассказывал. Так давайте за встречу. Кто пьёт?» Взяв бутылку коньяка, принялся её открывать. Мишка пересилил свой страх, медленно взял и переставил стопку поближе к Александру. Булат тоже подставил стопку под разлив со словами: «Давай, я тоже от пары стопочек не откажусь». Лукон вытащил из маринованных помидоров столовую ложку, облизал её, привстал, подтянул мёд к себе поближе и изготовился. Налив коньяк по стопкам, хозяин взял одну, поднял её на уровень лица, резко выдохнув воздух сказал: «Ну, вздрогнули, за встречу!», выпил всё до капли и звонко поставил стопку на место. Булат и Михаил последовали его примеру. Лукон же в свою очередь, расправлялся с мёдом, укладывая его себе в пасть полной ложкой. Тарелки зазвенели, захрустели огурцы, все дружно приступили к трапезе, включая Михаила.

Мужики выпили ещё по две стопки коньяка, и Булат отставил свою в сторону. Лукон к тому времени уже расправился с салатницей мёда, и расплылся по спинке стула, положив кисти рук с острыми когтями на животе. Разговор начал Александр, вставая за закипевшим чайником: «Да Лукон, не думал, что когда-то ещё увижу тебя. Когда вышел, не поверил своим глазам. Думал, уже допился до чёртиков. Ну, давай рассказывай, какими судьбами ты тут?» Чёрт явно переборщил с мёдом, и его слюна стала горькая от сладости. Чавкнув пару раз, он ответил: «Там у нас в багажнике, два твоих клиента лежат, прикопать их надо. Ты не думай, мы бы их могли и в речку выкинуть. Мне просто очень хотелось с тобой повидаться. Посмотреть, как ты тут? Медка твоего ещё разок попробовать».

— Да не вопрос, для тебя хоть пятерых. Там есть у меня две могилы готовые. Я твоих друзей, на нижний ярус определю, и всё. Потом сверху по деревянному ящику поставим, и никто никогда этих жмуриков не найдёт. А Мишка мне подсобит! Да Мишка, подсобишь? Ведь друзья то нужны не только для того, что бы у них сало с самогоном жрать.

Мишка, наяривая маринованные грузди, с улыбкой кивнул своей головой, с лысиной, обрамленной волосами с сединой на висках. Застолье продолжилось. Хозяин дома объяснял Лукону, чем отличаются шахматы от игры в шашки. Черт очень заинтересовался этой новой для него игрой. Булат сидел, ковыряясь спичкой в зубах. Михаил докалывал вилкой последние куски нарезанной колбасы с тарелки. Время уже давно перевалило за полночь, и гостям пора было собираться в дорогу. Впитав все тонкости шахматной игры Лукон с расстройством в голосе пробубнил: «Хорошая игра, только играть мне в неё не с кем!» Слезая со стула, он добавил: «Всё мужики нам пора, поехали Булат», и направился к шляпе. Булат тоже встал из-за стола, поблагодарил хозяина, подошёл к двери, снял шляпу и отдал её Лукону, затем обулся и, одел свою куртку. Михаил тоже встал из-за стола, робко подойдя к Лукону спросил: «Я дико извиняюсь, можно вам задать вопрос, пользуясь таким случаем?»

— Лукон молча кивнул головой.

— Я даже и не знаю, можно у вас такое спрашивать?

— Давай спрашивай, а то такого случая у тебя точно больше не будет.

— Меня вот последнее время волнует один вопрос…

— Ну, какой?

— А существует ли Бог?

— Существует.

— А вы его видели сами, своими глазами?

— Да видел, своими собственными глазами. Вот как сейчас тебя.

— Так как же, это возможно? Он в раю вы в аду!

— Это сейчас так, а раньше всё было иначе.

— Как, иначе?

— А это уже пятый вопрос.

Человек тут же осёкся. Кивнув головой, сделал шаг назад. Все вышли на улицу. Подойдя к машине, Булат открыл багажник. К нему подошёл Лукон с Александром. Михаил в свою очередь принялся рассматривать автомобиль. Покойников положили возле перекошенного забора из старого штакетника. Морозов захлопнул багажник. Хозяин усадьбы повернулся к Лукону, положив левую руку на плечо чёрту, тихим голосом сказал: «Ну что, давай дружище. Следующий раз, точно уже увидимся у тебя». Лукон также негромко, даже с неким переживанием в голосе ответил: «Да нет, с тобой мы точно у меня не увидимся. Кто знает, может ещё будет шанс, заскочу к тебе. Ну а пока прощай». «Прощай»: уже с явной грустью ответил Лукону Александр. Он подошёл к Булату, прощаясь крепко пожал руку. Михаил, описав же четыре круга вокруг машины, подошёл и тоже попрощался с гостями. Булату пожал руку, а с Луконом, ограничился лишь словесным прощаньем. Внедорожник выехал задним ходом со двора, развернулся на небольшой укатанной площадке, и медленно покатил прочь вниз по склону. А мужики пошли в сарай, за телегой и лопатами.

Уложив двух завернутых покойников валетом в телегу и кинув сверху лопаты, гробовщик с помощником отправились на кладбище. Дорогу им освещала полная осенняя луна. Свет её был настолько силен, что при желании, можно было бы прочесть небольшую статью в газете. Телегу катил Александр, Михаил же волочился позади метрах в двух. Затем неожиданно, он обогнал Александра, остановил и обратился к нему в полголоса: «Слушай Саня, я не могу поверить, что видел сегодня, ты понимаешь ведь кому сказать, не поверят!» Александр, повернулся к Михаилу, взяв его обеими руками за грудки, ответил: «Давай сразу расставим всё по своим местам. Сделай для себя выводы, ведь ты давно искал ответы к своим вопросам. И забудь это всё как сон! Ты сам знаешь, какие у нас люди. Ты что, в психушку захотел?» Михаил, вжав плечи в высокий воротник бушлата, замотал головой. Александр разжал свои руки, и Михаил опустился с носочков. Шевельнув плечами, он оправил вздернутый бушлат, схватился за рукоятки телеги и покатил телегу дальше.

Старая телега, поскрипывая колёсами, везла в последний путь молодого миллионера с его личным головорезом. Состояние, которое должен был унаследовать юноша, измерялось сотнями миллионов долларов, замками в Британии, заводами на Урале и местом в Кремле. Сегодняшняя расправа над Булатом, окончательно бы определила его взгляд на жизнь. Но, увы, судьба сыграла с ним злую шутку, и он сам попал в ящик. Точнее даже не в ящик, а в яму. Так как покоиться ему, было суждено в куске целлофана, под гробом девяностолетней бабушки, труженицы тыла из глубинки. Телега скрипела, побрякивая лопатами на кочках. Вот старые ограды и памятники, сменились на деревянные кресты обставленные венками. Они вышли на новый ряд могил. Александр, идущий позади, постучал Михаила по плечу. Тот сразу остановился. Включив налобный фонарик, и осветив кучу земли от свеже выкопанной могилы, гробовщик сказал: «Всё приехали, давай, разгружаемся!» Вытащив лопаты, ведро с верёвкой и кирку с короткой ручкой, задрав ручку телеги выше головы, вывалил трупы. Оттащив усопших с дорожки в сторону, принялись за работу. Гробовщик скинул в могилу кирку, положив поперёк лопату, и опершись на неё, спустился в низ. Кирка начала рубить плотную утрамбованную глину, немного замёрзшую сверху. Ведро за ведром и могила начала углубляться. Рука у Александра была набита, и Михаил не успевал вытаскивать ведро на толстой верёвке с узлами. Спустя час непрерывной работы, могила углубилась ещё на метр. Александр выкинув кирку наверх, сказал своему помощнику: «Всё хватит, давай их сюда». Михаил обрадовался, ведь сил вытягивать тяжёлое ведро и выбивать залипающую глину, у него уже не было. Подтащив трупы на край могилы, он их по очереди спихнул вниз, в заботливые руки Александра, который уложил усопших, в удобные вечные позы. Подняв голову вверх, осветив своего помощника из могилы светом фонарика, указал ему, чтобы тот взял лопату и начал засыпать глину обратно, в противоположный угол от него. Глина глухими шлепками посыпалась вниз. Александр разгребал её лопатой и утрамбовал кирзовым сапогом. Спустя минут двадцать, интенсивной работы, дно могилы приобрело первоначальный вид. Выбравшись из неё также при помощи лопаты, могильных дел мастер взял ведро, набрал в него воды из лужи и обильно полил дно могилы. Вода сгладила малейшие подозрения на то, что кто-то тут был. Загрузив рабочий инвентарь, товарищи отправились обратно распивать спиртное, насвистывая себе под нос, какую-то мелодию из советского мультфильма. Завтрашние похороны бабы Варвары, навсегда скроют тайну сегодняшней ночи.

Посреди проселочной дороги между луж, в кромешной тьме, на корточках сидел, босой и пьяный, пожилой мужчина. В руках он держал всё ту же пустую пивную бутылку, и что-то бормотал. Со стороны спины, к нему приближался внедорожник, в котором ехали Булат с Луконом. Подъехав к человеку, который находился в прострации, Булат остановился и вышел из машины. Он постучал узбеку по плечу и спросил: «С тобой всё нормально? Может, ты встанешь, мы проедем». Человек, не проронив ни слова, поднялся, окинул Булата отрешённым взглядом и двинулся в противоположном направлении от своего жилища, туда в лес, откуда только что выехал Морозов. Но тут же был остановлен. Человек явно был в состоянии алкогольного опьянения и глубочайшего душевного расстройства. Придержав несчастного за тощее, мокрое плечо, Булат скорее не предложил, а приказал ему сесть на заднее сиденье. Усадив грязного, промокшего, холодного человека в уютный теплый автомобиль, Булат сел за руль и они тронулись.

«Да далековато ты босиком утопал, километра с три»: промолвил Морозов, взглянув на Лукона, который сидел, не обращая ни какого внимания, на пассажира на заднем сиденье. Да и пассажир, скорее всего не думал, что в машине, сидит помимо водителя ещё кто-то. Хотя в таком состоянии, ему было всё равно. Булату никто не ответил. Тогда он спросил у попутчика седевшего на заднем сиденье: «А как тебя хоть зовут?» Прозвучал короткий, практически без азиатского акцента ответ: «Мирза».

— Ну и куда же ты Мирза собрался, пьяный, босиком, да еще и ночью?

— Куда глаза глядят.

Речь была беглая, и правильная. Человек немного пришёл в себя и стал готовым к диалогу. Следующий вопрос Булата был очевиден.

— А откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

— Я педагог, учитель истории.

— О, а что не учишь детей дома? А сюда приехал кирпичи таскать? Или ради денег готов быть человеком четвёртого сорта. А так бы, ходил в костюме, был бы уважаемым человеком в своей стране.

— Это мы сами себя сделали людьми четвёртого сорта, своими собственными руками. Национализм сыграл с нами злую шутку, это безотказный способ во все времена поднять народ на подлые дела. Для достижения совсем не тех целей, которыми гудит толпа.

Такого поворота в разговоре, Булат точно не ожидал. Задавая вопрос, он думал, что человек либо отмолчится, либо попытается увильнуть и схитрить по-азиатски. До дома у дороги оставалось около полукилометра, но Булат остановил машину, и повернулся, взглянув в глаза Мирзе. Из дальнейшего рассказа учителя истории он узнал, то, что никогда бы и подумать не мог, об Узбекистане и о милых безобидных узбеках. Получается, он не знал о бывшей советской республике практически ничего.

— Мы сами сделали себя тем, кто мы есть, нами отомстили Москве за «хлопковое дело». Может когда слышал о таком. Когда Москва снесла всю воровскую власть в Узбекистане. Это были кремлевские шахматы, а пострадали мы. В восьмидесятых годах на хлопке разворовывались миллионы. План был завышен, Узбекистан отправлял меньше хлопка, чем за него платила Москва. Часть денег, тут же уходила в кабинеты министерств обратно в Центр. Только мы об этом и не догадывалась. А когда в Москве начали делить стулья, в Узбекистане полетели головы в прямом смысле. Посадили всю власть страны, некоторых даже расстреляли. Тут-то и засверлил национальный червячок в одном месте. Хотя по факту, надо было радоваться, люди умирали как скот на хлопке, а кто пошёл под суд, имел золотые унитазы. Но мы же — гордая нация, хотели освободиться от Москвы, вот теперь пожинаем плоды этой свободы.

Всё началось с Ферганы, с банальной провокации. В одной из непонятных потасовок был убит парень, причем даже не узбек, а таджик. Тут же зазывалы нашли виноватых людей, ими стали турки-месхетинцы. Им было плевать, кого обвинить, хоть русских, хоть евреев или крымских татар. Начались лютые расправы над невиноватыми людьми, в основном над турками, хотя досталось всем. Людей насмерть забивали палками, врывались в дома, вешали и резали родителей на глазах детей. Милиция оказалась бессильна, она пыталась защищать несчастных, закрывалась в отделениях и отстреливалась. Это было кровавое лето, месть Москве за вмешательство во внутренние дела Узбекистана. Хотя без Москвы не было бы и самой республики. Ну, и что я могу рассказать детям в школе, что был болен коричневой чумой, что принимал участие в митингах «Бирлик» или был активистом движения «Адолат»? Собравшись толпой по двести человек, мы недовольные ходили по улицам и избивали людей на свое усмотрение? То, что в Москве делают скинхеды, это цветочки по сравнению с теми ужасными событиями. Свергнутые царьки потирали руки, месть была жестокой, они плевать хотели на свой народ. Они знали, что Союз рухнет, и они вот-вот встанут у руля. Что и произошло. Добившись своего, власть запретила все национальные и религиозные сообщества. Самых ретивых активистов, усадили по тюрьмам, собрав все вожжи самодержавия в одни руки. И теперь тот, кто убивал людей на улицах, резал и насиловал, приехал в вашу страну, об которую вытер ноги, работать! Пусть даже и человеком четвёртого сорта. И самое парадоксальное, она всех приняла. Куда делись те русские, которых мы гнали с детьми на руках камнями? Почему? Никто об этом не знает? Я не понимаю, почему нам всё простили?

На этих словах, человек моментально замкнулся, опустив голову вниз. Булат, переварив услышанный рассказ, от случайного спутника, отпустил педаль тормоза, и они продолжили путь. Спустя минут пять, остановившись возле мрачного, придорожного дома. Не поворачивая головы, Булат обратился к пассажиру: «Всё, приехали!» Никакого ответа не последовало. Понимая, что повторять бесполезно, Булат вышел из машины, и за локоть вытащил Мирзу из машины. Тот тут же упал на грязную дорогу, ватные ноги его совсем не держали. В дверном проёме появился силуэт молодого парня, который с опаской выглянул и пробежал в деревянный туалет, прижимая пластиковую пяти литровую бутылку к груди. Больше никого не было видно. Морозов громко и коротко свистнул. В одном из окон шевельнулась глухая занавеска. На пороге появилась маленькая женщина в узбекском халате. Сутулой походкой, опустив голову вниз, мелкими шагами, она направилась к ним. Возраст её был абсолютно не понятен. Походу дела, она оказалась самой смелой из пяти десятков постояльцев проживающих в этом доме. Не дойдя метра три, женщина молча застыла. Булат отпустил воротник Мирзы, молча сел за руль и тронулся в путь, разглядев в зеркало заднего вида, женский силуэт, склонившийся над лежащим на земле соплеменником.

Булат повернулся к Лукону, который всё это время, пока Мирза изливал свою душу, молча сидел, шевеля бровями, и спросил: «Что ты об этом всём думаешь?» Чёрт, закинув голову назад, и закатив вверх, и влево зрачки глаз, сказал: «Да… Национализм страшная сила! Я знаю за свой век, всего пару, тройку примеров, когда он был на пользу людям. А так всегда приводит, только к печальным последствиям для всех кто в этом участвует! История доказывает только одно, что национализм верный способ для уничтожения нации! Звучит парадоксально, но с фактами не поспоришь».

Выехав на разгруженное Дмитровское шоссе, Булат прибавил газу. Время перевалило за два часа ночи. Крупными хлопьями повалил мокрый снег. Видимость тут же ухудшилась. Булату стало казаться, что он летит на космическом корабле сквозь триллионы звезд, преодолевая бесконечное пространство. Утомив свои глаза, водитель впал в легкий транс, который испытывал каждый, кому довелось управлять автомобилем. Мозг на мгновение отключается, но все системы моторики работают безотказно, и человеку лишь остается осознать, что его сознание, какое-то время не принимало участие в управлении машиной, да и сам он где-то пропадал. Но осознать какое время он был в этом состоянии тоже невозможно, была это секунда или пару минут. Причём даже самым внимательным людям, не под силу вспомнить, в каком именно месте пути, случился этот необъяснимый провал. А по поводу времени вообще даже и размышлять проблематично. Потому что, мы толком то и не знаем, что такое время? Может вообще, его и нет. В нашем мире есть ряд условностей, таких как пространство, энергия, вес, скорость. На этих вымышленных людьми эталонах, основываются фундаментальные науки и простейшие расчёты и механизмы. Пока ученые не оставят в прошлом эти устаревшие постулаты, и не посмотрят на мир совершенно с другой стороны, ничего революционно нового изобрести к сожалению не удастся. А время просто необъяснимо. Оно, скорее всего, подходит для человеческого быта, определения порядка, установки определенных рамок для попыток контролировать процессы с человеческой точки зрения. Однозначно, время условно, и даже в рамках такого ничтожного объекта как наша планета, протекает по-разному. Эта разница настолько ничтожна и мала, что её округляют. Но то, что она существует, оспорить уже вряд ли кому удастся из ученого мира. Тем более зубрам науки. Сомнительна возможность, что у кого-то из них, появится желание встать под удар квантовых пионеров, на закате своей карьеры.

Обратная дорога к дому всегда скоротечна. И в начале четвёртого утра Булат въехал во двор своего дома. Машин стояло намного меньше, нежели при их отъезде, и припарковать автомобиль, не составило ни какого труда. Выключив двигатель, Булат обратился к своему спутнику: «Ну, когда мир то спасать будем?» Утомленный чёрт, тут же взбодрился! Повернувшись к человеку и сверкнув маленькими глазками ответил: «А вот завтра и займёмся, поспим и в путь-дорогу».

— Это куда?

— Долго объяснять, сам всё увидишь? Всё пошли спать! Завтра ответственный день.

— А вы черти тоже спите что ли?

— Да спим! А чем мы хуже людей?

Лукон махнул рукой, открыл дверь и вышел. Булат последовал за ним. Чёрт остановился возле огромной радиаторной решётки, поднял рыло вверх и обратился к человеку: «О, посмотри, это мой клиент, допился до белочки! Сейчас полетит вниз головой! Шмяк и готов!» Булат повернулся и сразу увидел в своем подъезде, полностью раскрытое окно третьего этажа, на подоконнике которого, на коленях стоял его сосед, руками пытаясь опереться о воздух. Ещё мгновение и он полетит вниз, на дорожку из тротуарной плитки вдоль стены многоэтажного дома. Булат не мешкая, обеими руками собрал мокрый липкий снег с капота рядом стоящей машины, и с хрустом надавил на него обеими руками. Из ладошек по сочилась вода, и мягкий снежок преобразился практически в кусок льда. Со словами «Чёртас два!», Морозов запустил его в бедолагу. Снежок, получив хорошую начальную скорость, обрёл достаточное количество энергии для точного, прямолинейного полёта, и с громким шлепком попал точно в лоб своей цели. От такого попадания человек в окне подобно удару головой в стену отпрянул и замахал руками, потеряв равновесие, завалился обратно в свою квартиру. Отряхнув руки, Булат повернулся к удивлённому Лукону, и сказал: «Статистикой займемся с сегодняшнего дня!» Чёрт кивнув головой ответил: «Неплохой бросок, колечко то, не хухры-мухры!» Булат если честно уже стал забывать, что его руку украшает кольцо самого Люцифера, и что он обладатель сверхъестественных сил. Зайдя в подъезд, пропитанный пивным запахом, человек и чёрт поднялись до третьего этажа, там на лестничной площадке, валялись стекла от разбитых пивных бутылок, а стены и двери были разукрашены подсохшими пивными потеками. Дверь в квартиру алкоголика, была приоткрыта на пару сантиметров. Булат обратился к Лукону: «Давай зайдём, окно закроем, да глянем как он там?» Чёрт не возразил, и они вошли в квартиру. Первое что они ощутили, был невыносимый запах затхлых вещей с перегаром и табачным дымом. Пройдя через темный коридор, они вошли в комнату, в которой все стены были оклеены плакатами с изображением рок-групп и страницами глянцевых журналов с фотографиями музыкантов и текстов песен. На четвереньках возле батареи, под открытым окном, стонал человек, очень худощавого телосложения, с большими ушными раковинами и мочками. На голове курчавилась копна грязных запутанных волос. Одет он был в балахон черного цвета с изображением на спине солнца с надписью группы Кино, изрезанные затертые джинсы и дырявые на пятках носки. Булат сразу и не узнал в нём веселого парня с хвостиком на голове, который ещё лет пять назад собирал летними вечерами толпу молодежи во дворе. Ему под силу было подобрать на гитаре любую мелодию. Но чаще всего он исполнял хиты русского рока. Человек на полу упёрся лбом в ладони, под которыми натекла лужица темной крови, капающей из рассечённой брови, и разбитого носа. В комнате царил жуткий беспорядок. Все вещи, посуда были в неподдающихся здравому смыслу местах. На полу грязью натоптаны тропинки. Заходя в эту квартиру, уже давным-давно никто не разувался. Обойдя человека, Булат закрыл окно, и задернул шторы. Лукон остался стоять у косяка. Человек поднял голову, в заплывающих глазах начал проглядываться здравый рассудок. Морозов взял со спинки стула футболку и кинул её в грудь своему соседу. Тот молча зажал ей бровь, поднялся, но тут же осел на корточки, спиной опершись на батарею. Он всё ещё был в глубоком нокдауне. Человек кивнув головой в сторону Лукона спросил: «А этот с тобой?» Булат сел на стул, и ответил: «Да со мной!»

— А то я и смотрю, что он не похож на тех, что пиво у меня в подъезде забрать хотели. Да маленький какой-то. Те черти под два метра ростом.

В диалог тут же вмешался Лукон: «Я не маленький, я среднего роста. А в подъезде, не знаю, кого ты видел! Даром ты нам не нужен, вместе со своим пивом. Галлюцинации у тебя, белая горячка». Булат поддержал Лукона: «Знаешь, а он полностью прав, насчёт глюков. Ты мне лучше скажи Женёк, зачем в окно лез? Если бы он тебя не увидел, твои мозги уже минут пять, как украшали бы тротуар».

— Да и не говори, в окно полез? А зачем я туда полез? Как зачем, на свадьбу полез!

— Какую ещё свадьбу?

— Все началось часов в десять вечера. Я решил за пивком сходить, пока не поздно. Иду обратно, подхожу я к дому, слышу, со спины гул какой-то приближается. Я сперва внимания на него не обратил, а потом оборачиваюсь, а по улице нашей, идут строем фашисты в полном эсесовском обмундировании. Впереди колоны, трое с саблями на плече, знамя несут. Огромную свастику, красно-черную. Идут ровным строем, как на параде. Я обомлел! Кроме них на улице не души. Вдруг как завоет сирена, ну как во время Второй Мировой войны, перед бомбежкой. Ноги у меня затряслись, бежать, а куда бежать-то, где бомбоубежище? Тут один из офицеров останавливается, выходит из строя, поворачивается ко мне, и с улыбкой достает Вальтер из кобуры на поясе. Наводит его на меня правой рукой, а левой указывает на пиво, мол давай отдавай, а не то расстреляю. Ждать больше было нельзя, я рванул через забор, перекатился под мусоровозом, и на локтях до подъезда. Кто знает, вдруг с пулемета накроют? Я бегом к себе в квартиру. А перед дверями черти стоят, один со шваброй тот, что пониже и толще, второй длинный и худой с тросточкой. Толстый чёрт хватается за бутылку, и давай её у меня забирать, а худой как ударит меня тростью по спине, как завопит. «Ах ты скотина! Посмотри на себя! Мать в гроб вогнал, и сам подохнешь как собака, если пить не бросишь, посмотри в кого ты превратился!» И как огреет меня по спине ещё раз. Я понимаю, тут либо пиво, либо жизнь! Но я решил всё же побороться! Но неожиданно бутылка выскользнула у меня из рук, а за ней и вторая которую я под мышкой прятал, и обе вдребезги. Ты можешь себе представить две бутылки Балтики Девятки и вдребезги! Я в квартиру, благо дверь не заперта, ключи куда-то пропали, наверное тоже, этот толстый чёрт стащил, чтоб лазить у меня по квартире, пока меня дома нет. В этом я уверен! Вот встаю с утра, чайник поставлю и в парк иду гулять, в обед прихожу, а газовая плита выключенная. Ну точно, проделки этих двух, лохматых.

— Понятно, знаю я твоих чертей. Это дед Самсон и баба Варя, соседи твои из квартиры напротив. Меня то, ты хоть узнаешь? Как меня зовут?

— Узнаю, тоже мой сосед, с пятого этажа, Булат тебя зовут. Я помню, как ты этих гопников разогнал, которые меня во дворе, возле песочницы пинали, гитару суки разбили.

— Хоть что-то, ты помнишь. Я, надеюсь, нам можно идти? Счёты с жизнью сводить больше не собираешься?

— Да я и не собирался, за кого ты меня принимаешь? Я на свадьбу хотел попасть.

— Какую свадьбу?

— Как какую? Дяди Жоры! Это младший брат моего отца. Мне тогда девять лет было, я на поезде с родителями к ним ездил. Эх гулянка была, весна, тепло, краснодарский край, все пьют, поют, гуляют. Я когда от чертей вырвался, в квартиру заскочил, сразу в шкаф, думаю тут, они меня точно не найдут. Да так затаился, что уснул. Будит меня запах, который ни с чем спутать невозможно, запах цветущих абрикосов. Я тихонько дверь приоткрыл, чертей вроде нет. Вылез на четвереньках. А откуда им здесь взяться, я в спальне у своей бабули, в деревне. На улице ясный день, музыка галдёж. Я встал, подошёл к окошку, открываю его, а там свадьба. Среди цветущих абрикосов, стоят длинные столы, гостей видимо — невидимо. Столы ломятся от еды, всё с южным размахом. Столько знакомых лиц. Мать с бабулей возле невесты, дядя Жора, отец и дед с мужиками курят стоят. Конечно не весь поселок, но вся бабушкина улица так точно. Я окно открываю, и мне в лицо теплый майский ветер. Я его вдохнул полной грудью, и голова кругом пошла. Смотрю, Лёшка мне машет. Ну, сосед бабушкин Лёшка, мы с ним бегали на ток колхозный, голубей стрелять. Отец у него инвалид был, на коляске инвалидной ездил, такие классные рогатки нам делал. Да хорошие были люди. Дядя Петя говорила мне мать, пьяный зимой на улице замёрз, свалился в канаву на коляске там и остался, утром дубового нашли. А Лёшка то, утонул на выпускном вечере. Это я относительно недавно узнал, лет семь тому назад. Не мог его найти ни в Одноклассниках, ни в Контакте, переписывался с девчонкой одной с их улицы она то, мне всё и рассказала. Я ему кричу: «Привет Лёха!» Он мне в ответ: «Здорово Женёк, а ты что там делаешь? Давай к нам!» Я ему мол: «Сейчас погоди, выйду». А он и говорит: «Ага, фиг ты через двери выйдешь, бабулю свою не знаешь? Она двери то на замок закрыла, чтоб пьяные по хате не шастали. Давай в окно!» Я сразу вспомнил, как два пьяных друга дяди Жоры на кухню зачем-то полезли и разбили графин с компотом. Так бабуля выматерила их и закрыла дверь. Открывала только для девчонок, которые с кухни подносили еду на стол. А самогон она ходила сама доливала в графины, с большой стеклянной бутыли. Ну вот, я на подоконник взобрался, хотел спрыгнуть и тут вдруг вспышка такая, искры из глаз посыпались, и я потерялся, очнулся опять здесь, и вы заходите.

Его рассказ очень заинтересовал Булата, он обратился к Лукону: «Что скажешь? С душами умерших, парень пообщался?» Чёрт зашёл в комнату, и опёрся о стол плечом. Выдержав небольшую паузу ответил: «Сомневаюсь, здесь причина совсем в другом. Организм и мозг, настолько измучены алкоголем, что не видят другого выхода, как самоуничтожиться. Вот сознание и нарисовало бархатный предлог, уйти из жизни, в обход инстинкта самосохранения, притупив его счастливыми воспоминаниями беззаботного детства». Прозвучало заключение профессионала в своем деле. Ну, а кому как не ему знать это. Его опыт исчислялся сотнями тысяч подобных случаев.

Булат встал со стула, отвёл Женьку в ванну и заставил его умыться холодной водой. Парень вскоре вернулся. После ледяной воды, кровь из носа идти перестала, бровь немного кровоточила, без ниток там было не обойтись. Оба глаза заплыли. Пройдя в комнату, Евгений сел на кровать, и посмотрев на Булата с Локоном спросил: «И что теперь дальше? А если снова свадьба будет, а если снова абрикосами запахнет?» Булат с уверенностью ответил, подойдя и хлопнув его плечу: «Не будет, не запахнет! Хватит тебе с чертями бодаться, пора и с ангелами познакомиться. Мы пойдем. А ты ложись, и отдыхай, сейчас они за тобой приедут. Ты только смотри без дураков, без крику и пыли, соглашайся с ними, а то опять может вспышка с искрами из глаз случиться». Женя тут же замотал головой в знак согласия, и покорно лег на кровать, зажмурив глаза как маленький ребёнок. Булат с Луконом вышли. Остановившись на лестничной площадке, человек дал своему спутнику ключ от квартиры, и сказал, что скоро его догонит. Лукон поплелся вверх по лестнице, а Булат позвонил в квартиру напротив. Буквально через десять секунд, дверь на цепочке отворилась. Сонный пожилой, женский голос спросил: «Кто там?» Морозов негромко, избегая эха в пустом подъезде, ответил: «Баб Варь, это я Булат, надо скорую помощь Женьке вызвать, белая горячка у него, да и лицом здорово стукнулся. Вы бы собрались, встретили их, там документы бы его найти санитарам помогли. А я с ночи, устал, пойду прилягу». Женщина тут же засуетилась, и ответила Булату: «Да конечно, уже вызываю! Я ещё вечером поняла, что что-то с ним не так, когда он здесь в подъезде чертыхался. Деда моего довёл. Я его валерьянкой отпаивала! Даже про стекла битые позабыла. Надо сейчас их прибрать. А документы его у меня, и паспорт и на квартиру, я их себе забрала, а то мало ли, объегорит кто дурака то пьяного. А ты иди, иди отдыхай, уработался бедный. Дня тебе не хватает, по ночам трудишься!» Булат поблагодарил женщину и пошёл к себе домой. У двери, его удивило то, что глазок на ней, был весь измазан малиновым вареньем. А снизу на кусочек пластыря приклеена записка, в которой было написано всего одно предложение: «Завтра жди ментов!» Любитель запугивать полицией жил рядом, а вот причина его угроз, варенье на его двери было не понятны. Он сорвал записку, и зашёл в свою квартиру. Лукон, во всю уже плескался в ванной, Булат разулся, разделся, попил воды на кухне, лег на диван и заснул.

Четвёртый час ночи, время самого глубокого человеческого сна. Причем абсолютно не важно, во сколько улегся спящий. Можно лечь рано, часов в девять, прокрутиться до двенадцати и к часу заснуть. А Можно в два часа ночи рухнуть на кровать, и вырубится без задних ног. В том и другом случае, дна во сне мы достигнем около четырех часов утра, ну если речь идет о здоровом человеке, без разного рода психических расстройств. Этой особенностью нашей физиологии всегда пользовались разведчики и воры. Именно в это непродолжительное время нам снятся самые полноценные и красочные сновидения. Смысл которых, не дает нам покоя весь последующей день.

…Булат шёл по зимнему перрону Казанского вокзала. Облаченный в доспехи он расталкивал людей в разные стороны. Огромный двуручный меч лежал у него на плече. Люди как бы сторонились его, но панике никто не поддавался. Зайдя в зал ожидания, он прошёл каждый ряд, сквозь забрало рассматривая всех женщин, кто из них хоть как-то мог быть похожей на роженицу. Вокзал был забитый битком. Люди лежали на скамьях, в углах валялись кучи баулов, с охранявшими их недремлющими часовыми. Бабульки в козьих шалях, женщины в однообразных пальто и огромных шапках, мужчины в такой же серой, незаурядной одежде и вязанных шерстяных шапках. Все это напоминало бурлящий и галдящий человеческий суп, в котором найти человека, не зная конкретного места его нахождения, было практически невозможно. Пройдя весь зал ожидания, Булат остановился в полнейшем замешательстве. Неожиданно, кто-то постучал его по спине, глухими металлическими шлепками. Повернувшись, через забрало он увидел цыганку, не высокого роста, лет тридцати, с распущенными густыми черными волосами, одетой в лисий полушубок, юбку до пола, из-под неё виднелись серые валенки. На плечах лежал огромный, теплый, черный платок с изображением красных маков. Она улыбнулась ему золотым зубом, подмигнула и сказала: «А на мамку то, как похож…» Булат поставил меч перед собой, поднял забрало и спросил: «Ты кто такая? Ты знаешь мою мать?» Цыганка ещё раз улыбнулась, поправила локон волос упавший ей на лицо, ответила: «Мы цыганки всё знаем!» Первый раз в жизни Булат услышал, что кто-то видел его мать. Ничего как спросить, где она, ему в голову не пришло. Цыганка так громко рассмеялась, что все должны были обратить на неё внимание, но вокзал оказался пуст. Кроме них, никого в нём уже не было. Посмотрев в глаза Булату, гадалка сказала: «Твоя мать там — куда ты, никогда не попадёшь!» Тут же развернулась, и пошла прочь, деловитой цыганской походкой. Булат последовал за ней. Догнав женщину, он спросил на ходу: «Прошу тебя скажи, что ты знаешь о моей матери, где ты её видела, как её зовут, кто она?» Женщина, не останавливаясь, произнесла какую-то неясность: «Чёк, чёк, с уральских гор товарничок.» И пошла дальше. Причём двигалась она значительно быстрее, чем передвигала ноги. Булат снова последовал в вдогонку, и нагнал её возле маленькой двери в стене, высотой всего метра полтора, как в какую-то кладовку. Встав перед дверью, в которую она намеревалась войти, Булат задал очередной вопрос: «Отвечай, кто мая мать, от куда она! С Урала?» Цыганка ухмыльнувшись, ответила: «Ветка обломилась, дитё на свет родилось». Сделала шаг в сторону, открыла дверь, которую преградил Булат, и юркнула в неё. Резко обернувшись, растерянный воин увидел, что за спиной двери то и нет. Теперь она находится в метре от того места, чем минуту ранее. Посмотрев в открытую дверь, Морозов увидел коридор метра три, с кирпичными стенами, в конце которого, начиналась лестница ведущая вниз. Нагнувшись, он стал спускаться по ней, и через дюжину ступеней, погрузился во мрак. Спустившись ещё ниже, Булат увидел, что-то светящееся внизу. Это было похоже то ли на светлячка, то ли на маленькую жёлтую лампочку. Аккуратно спустившись, он оказался на небольшой, метра полтора на полтора площадке. А источник света, был ничто иное, как глазок в мощной металлической двери. Проведя руками в железных перчатках по её краям, Булат не обнаружил на ней ручки. Тогда он посмотрел в дверной глазок, и увидел за дверью нечто невероятное. Большой и светлый то ли бокс, то ли цех, освещённый множеством блестящих фонарей, висевших на потолке, державшимся на металлическом каркасе, собранном на клёпки, из огромных металлических балок. Стены были белые от бетонного пола до потолка. В самом центре, не шевелясь, стоял воин, облачённый, точно в такие же доспехи, как и Булат. На бетонном полу, лежали ещё двое, это были люди. Первый, лежал возле входа в это странное помещение. Второй, был обнажен, и лежал на спине в самом центре, с большим порезом на левом боку. Присмотревшись, Булат узнал себя, в лежащем на полу человеке. Отступив шаг назад, он со всей силы ударил плечом в дверь. Та растаяла, и он полетел в низ, выронив меч из рук. Полёт был долгий, но вскоре звук лязгнувшего внизу меча, предупредил о скором приземлении, и через секунду Булат рухнул на каменный пол, потеряв сознание…

Высоко, над Атлантическим океаном на восток летел самолёт. В его салоне оббитом красным деревом и обставленном кожаной мебелью, была роскошная двуспальная кровать. Человек, одетый в дорогой серый костюм с алмазными запонками на манжетах и лакированные штиблеты, положив ноги на деревянный стол, дремал, ожидая важного телефонного звонка, то тех, к кому он летел. Руку украшали эксклюзивные швейцарские часы за стоимость которых, можно неделю кормить всех детей какой-нибудь африканской республики. Внешне он был похож на пожилого добермана. Деньги для этого человека уже ничего не значили. Ведь он был тот, кто решал, сколько, и у кого будет этих денег. Набрать на клавиатуре своего компьютера абсолютно любую сумму, нажать кнопку и погрузить целую страну в неоплатный долг, не было для него проблемой. Это был человек, с неограниченными возможностями, выбранный на эту должность на собрании самых могущественных финансовых, а по сути бандитских кланов Земли. Денег на планете было ровно столько, сколько они считали нужным. Для них, это давно уже было не богатство, а более ценное — рычаг управления всем человечеством. И они рьяно охраняли свой олимп, уничтожая любого, осмелившегося поднять голову без их ведома. Им должен весь мир. Должен, несуществующих денег. Взамен они получают настоящее богатство, власть и ресурсы. Причём не только геологические, но и социальные. Все это знают, но ничего не могут поделать, когда они приходят и стучатся в дверь практически любого государства. Вот и сейчас, Мистер направлялся побеседовать с представителями его интересов, и узнать почему ситуация выходит из под их контроля.

Мистеру тоже снился сон, ведь он такой же смертный, как и все люди. В огромном зале из нефрита стоял трон, на нём восседал человек в чёрной мантии с огромным медальоном из драгоценных камней на шее. На полу перед ним в два ряда стояли люди. Одни с протянутой рукой, кто справа. Прося ещё в долг. Другие, кто слева, на коленях, прося пощады за непослушание. Это были не простые люди. Это были президенты государств, банков и корпораций, все те, кто был на пике человеческого успеха. Между ними стоял огромный пень, с воткнутым в него топором, и корзиной под головы. Они понимали, что все туда положат свои головы, другого выхода из этого зала попросту нет. Несчастные были настроены служить до последнего, что бы хоть как-то оказаться полезными владыке, и отсрочить свою казнь. У человека на троне, в руке была изящная золотая трость. Он поднял и указал ей на одного из просящего помилования человека в дорогих африканских одеждах. Скорее всего, это какой-то банкир, занимавшийся финансовыми операциями в трансконтинентальных масштабах, со своими заокеанскими партнёрами, и в какой-то момент, решивший, что что-то решает в своей стране. Тут же рядом стоящие люди, вскочили с колен, и поволокли его к плахе. Двое в деловых строгих костюмах, закрутили его руки за спиной, и положили грудью на пень, а третий взял топор. Он замахнулся, внимательно смотря на палец правой руки, восседавшего на троне человека. Несчастный хрипел, придушенный натянутой одеждой на шее и елозил ногами по скользкому зелёному полу. С нарастающей силой, зал начал наполняться телефонным звоном, который эхом летал по пустому помещению. Он стал таким громким и давящим, что всех присутствующих начало давить к полу. Люди невольно закрывали уши ладонями. Топор в руках палача-добровольца задрожал, и со звоном упал на каменный пол. Мистер проснулся. На столике заливался телефон. Убрав ноги со стола, он привстал в глубоком, мягком, кожаном кресле, протянул руку, и поднял телефонную трубку из белой слоновой кости. Поднеся её к уху, коротко сказал: «Слушаю». В ответ полилась взволнованная речь. Услышав то, что его интересует, он прервал человека на другом конце провода фразой: «К утру жду результата». И тут же положил телефонную трубку, не обращая никакого внимания на то, что его собеседник ещё продолжал разговор. Мистер медленно встал, и проследовал в спальню, продолжить свой сон, не обратив внимания на иллюминатор, в котором пылала бордовая заря на востоке.