В САПФИРОВОМ ПРОСТОРЕ океана бригантина Килмарка «Безлунный» маневрировала недалеко от загадочного острова ваэре. Рулевой переложил штурвал, тень от паруса пронеслась по полубаку, и Корли помедлил, глядя туда, где, как он предполагал, должен находиться легендарный остров. Дул порывистый ветер, паруса то и дело хлопали, и капитан послал матросов подобрать их. Бригантина пошла на волну, оставляя за кормой пену, похожую на кружева на голубой ткани; погода стояла ясная и море было видно до самого горизонта.

— Идем по курсу северо-северо-восток! — выкрикнул рулевой.

«Безлунный» легко слушался штурвала, его матросы работали на шкотах слаженно и быстро, и все равно у капитана был мрачный вид. Пока враги из Храма Теней не настигли их, но Корли боялся, что малейшая ошибка уведет судно слишком далеко на юг, — здесь, вблизи острова ваэре, море и ветер считались непредсказуемыми и опасными. Правда, в последние дни плавание проходило как по маслу — и все же Корли не переставал беспокоиться и о Таэн, и о своей бригантине.

Он невольно вздрогнул, в который раз вспомнив, как шлюпку «Безлунного» поглотил внезапно упавший на воду туман, как потом блеснула молния, глухо прогремел гром — и рассеявшийся туман открыл его взору только синюю гладь моря, а шлюпка со сновидицей бесследно исчезла.

Мало кто из матросов вел себя сейчас как ни в чем не бывало; нависшая над бригантиной невидимая угроза изменила привычный распорядок на «Безлунном». Моряки больше не ворчали из-за скверной стряпни неумелого кока, а помощник капитана сделался молчаливым и хмурым. Даже стюард старался не попадаться капитану на глаза, когда тот снова и снова мерил ют быстрыми беззвучными шагами.

— Эй, на палубе! — крикнул дозорный из «вороньего гнезда», и капитан вздрогнул. — С наветренной стороны — суда!

— Сколько? — Корли инстинктивно потянулся за ножом и точильным камнем.

— Два судна, капитан! — Дозорный помедлил, снова вглядываясь в подзорную трубу. — Может, и больше, но над горизонтом пока видны только мачты.

— Чьи цвета? — Корли убрал нож и, все еще сжимая в руке точильный камень, стал нетерпеливо раскачиваться с пятки на носок, как будто ему не терпелось взлететь на мачту и самому разглядеть неведомые суда.

Дозорный подкрутил трубу — на ее меди блеснуло солнце — и радостно завопил:

— Флаги с красным волком Килмарка, капитан! Черт побери, а флагман — наша «Меч-рыба»!

Корли бросил взгляд на нактоуз и выругался так свирепо, как обычно бранился только перед боем.

Не замечая удивленно-нетерпеливых взглядов матросов, чинивших парус неподатеку, капитан громко буркнул:

— Ветер им на руку, и я бы прозакладывал три серебряные монеты против трех собачьих блох, что остальные четыре судна идут у «Меч-рыбы» в кильватере.

Паруса с хлопком натянулись, и Корли гневно повернулся к рулевому, который тоже уставился на него.

— Эй ты, поосторожнее! Хочешь, чтобы нас понесло аккурат к острову ваэре, где можно ожидать любых сюрпризов? — Не переводя дыхания, капитан крикнул боцману: — Свистать всех наверх!

Его приказ прозвучал в унисон с новым криком дозорного:

— Вижу пять кораблей, капитан, все под флагом Скалистой Гавани! Сновидица что-то напутала, это уж точно! Похоже, все наши корабли ушли целыми из Дикого Хэлла!..

Матросы на шкафуте радостно закричали, их вопли были подхвачены остальными. Все радостно улыбались, готовясь к встрече с товарищами, — все, кроме капитана.

Корли повернулся спиной к поручням и гневно гаркнул:

— А ну заткните пасти!!!

Крики стали стихать, потом и вовсе смолки, и капитан продолжал уже не так громко — но от его тона у матросов по спинам пробежал холодок:

— Приготовить корабль к бою. Живее! Может, этот бой будет для «Безлунного» последним. Нам придется биться против пяти кораблей, идущих по ветру, к тому же с подветренной стороны у нас этот колдовской остров, к которому лучше не приближаться!

Матросы удивленно запереминались с ноги на ногу, один из них даже осмелился запротестовать. Корли мгновенно велел боцману отвести нарушителя дисциплины в сторону — и тотчас над палубой повисла напряженная тишина.

— Вы думаете, я шучу? — Корли провел рукой по волосам, внезапно почувствовав, как сильно он устал. — Суда, может, и наши, но не люди. Вам все ясно? В лучшем случае капитан «Меч-рыбы» и остальные просто предатели, потому что верные Килмарку люди не покидают своего поста. Морбрит пал, атакованный демонами. Наши люди погибли бы рядом с графом!

Матросы слушали, не сводя с капитана глаз, и Корли передернул плечами, будто отгоняя надоедливую муху.

— Мне тоже не улыбается сражаться с кораблями Скалистой Гавани. Но пусть боцман выпорет меня вместо этого чертова болтуна, если еще до заката нам не навяжут бой! А теперь — к оружию! Боцман, поставьте людей к насосам, да не забудьте смочить паруса!

Матросы бросились выполнять приказания, и на «Безлунном» закипела работа.

Пока первая вахта поливала водой мачты и паруса и рассыпала по палубам мокрый песок, вторая вахта выкатывала на шкафут бочки с маслом. Одни матросы доставали арбалеты из кожаных промасленных чехлов, другие приносили из трюма перевязочную ткань и корпию. Боцман выдавал луки и стрелы, Корли с юта наблюдал за происходящим.

Сверху то и дело раздавался голос дозорного, а пять кораблей под знаменем Скалистой Гавани тем временем на всех парусах приближались к «Безлунному».

Теперь уже даже с палубы были видны не только мачты, но и корпуса всех пяти судов. Корли спрятал в карман точильный камень и выхватил у стюарда подзорную трубу. Он пристально вглядывался в приближающийся флот, пытаясь увидеть то, что подтвердило бы его опасения. Он ничего подозрительного не увидел. И «Меч-рыба», и «Баллада», и все остальные суда выглядели как обычно, их капитаны и экипажи явно хорошо знали свое дело — как и было свойственно морякам Скалистой Гавани.

Чувствуя, как по спине текут струйки пота, явственно ощущая хмурое недовольство матросов, осматривающих луки, Корли чуть не пропустил то, что так отчаянно старался разглядеть. «Баллада» шла без якорей.

Капитан похолодел.

— Дозорный! Посмотри на «Балладу» и доложи, все ли с ней в порядке!

Корли напряженно ждал, стоя на подрагивающей палубе, пока флот из пяти кораблей и «Безлунный» неуклонно сближались.

Дозорный громко выругался.

— Кор! На мачтах нет фитингов, и, ей-богу, цепи мартингалов сделаны из черненой меди. Я это ясно вижу, огнями клянусь!

Теперь Корли даже не пытался скрыть своей тревоги. Только однажды он видел, чтобы с кораблем проделали такие штуки: на флагманском судне королевского флота, напавшего на Скалистую Гавань год назад, все железные части были заменены на медные. На том судне к острову Килмарка плыла ведьма Татагрес и ее союзники, демоны-гиерджи, для которых сталь была так же смертельно опасна, как для тьензов — морская вода.

— Клянусь задницей моей бабушки, у нас проблемы, — прорычал Корли и приготовился крикнуть об этом команде.

Он не успел подать голос.

Что-то чуждое обрушилось на его разум со стремительностью лавины и почти парализовало его. Он не мог говорить, не мог заставить себя пошевелиться, не мог сделать ничего… Только то, что приказывали ему сделать завладевшие его сознанием чужаки.

У Корли закружилась голова, его замутило, он почти ослеп — и все же рванулся, пытаясь вновь обрести контроль над своим сознанием и телом. На мгновение он почувствовал твердые поручни, в которые врезался боком, охнул, попытался хоть что-то прошептать — но чужак подавил его сопротивление, и Корли снова стал беспомощным, словно муха, запутавшаяся в паутине.

Мысленно он продолжал биться и рваться, в то время как его тело, больше не принадлежащее ему, выполняло приказы врага. Капитан с ужасом услышал собственный голос, приказывающий экипажу «Безлунного» убрать с палубы песок, сложить оружие и поднять на мачту флаг, чтобы приветствовать флот Скалистой Гавани.

Капитан лихорадочно продолжал безмолвное и тщетное сражение, мечтая, чтобы хоть один верный человек понял, что значит отсутствие якорей на «Балладе», и нанес ему удар ножом. Но хваленая дисциплина матросов Килмарка не позволяла им даже помыслить о том, чтобы поднять руку на капитана; а может, экипажем «Безлунного» тоже уже овладели демоны.

Корли захотелось взреветь в бессильном гневе, когда он почувствовал, как его сознание быстро погружается во тьму. Капитан уже не услышал и не увидел, как Темный сновидец Маэлгрим с помощью демонов-гиерджей без кровопролития захватил бригантину «Безлунный», как ему и приказали его повелители из Храма Теней.

Таэн проснулась с ощущением тепла, похожего на тепло полуденного солнца. Кто-то прикоснулся к ее щеке, она сонно повернулась и открыла глаза, все еще не полностью придя в себя. Странно, но солнце уже зашло, а мятый парус, на котором она лежала, серебрился от росы. За бортом «Каллинде» она увидела звездное небо, а источник тепла и света находился где-то за ее спиной.

Таэн нахмурилась.

Ветер с моря должен был бы задуть любой огонь, кроме разве что закрытого фонаря.

Сновидица приподнялась на локте и обернулась, чтобы понять, что же согревает ее, — и тут свет начал быстро гаснуть. Однако она успела разглядеть человека с волосами цвета спелой пшеницы, одетого в красную, шитую золотом рубашку. Его темные глаза казались древними, как само время.

— Тебе было холодно, — сказал Джарик из темноты.

Таэн встала на колени, и то, чем она была укрыта, соскользнуло с ее плеч. Девушка потрогала дорогой бархат и шелк: она спала, укрытая плащом нового Повелителя огня.

Владелец плаща сидел рядом, на кормовом сундуке «Каллинде», и казался одновременно и знакомым, и незнакомым. Джарик больше не был тем юношей, вместе с которым она плыла на «Безлунном», побывала в пещере ллонделей, пережила много других страшных и невероятных приключений.

Сновидица вздохнула, внезапно охваченная тревогой и неуверенностью.

— Я уж думала, ты сожжешь меня, как уголек. — Она опять вздохнула, на этот раз не так судорожно. — Великое Падение, ты хоть понимаешь, что мы сделали?!

Джарик не ответил, и надолго воцарилось молчание; только лини «Каллинде» хлопали по мачте.

Встревожившись еще больше, Таэн заглянула в сознание Джарика — и нашла там страх. Юноша боялся, что, если он потянется, чтобы ее обнять, Таэн тут же исчезнет, оставив его одного на пустынном берегу острова ваэре.

Девушка перестала тревожиться и рассмеялась.

— Рыбья твоя голова! Ты первый Повелитель огня в Кейтланде, которому удалось избежать безумия, и все равно здравого смысла у тебя ни на грош! — Сновидица бросилась к Джарику и обхватила его за шею.

Смеясь и плача, она увлекла его на ложе из влажных парусов.

Джарик удивленно уперся, но когда ее щека легла на его плечо, а на шею упали горячие слезы, сам прижал девушку к себе.

— Таэн, ты всегда будешь появляться вовремя, чтобы вызволить меня из беды?

Не дожидаясь ответа, он запустил руки в черные спутанные волосы сновидицы и закрыл ей рот поцелуем.

Таэн провела пальцами по ключице Джарика.

Она попала к ваэре десятилетним ребенком и никогда не знала мужчин. Да, благодаря магии своих загадочных учителей она повзрослела за год на восемь лет, но ее жизненный опыт остался бы опытом ребенка, если бы ей поневоле не приходилось заглядывать в мысли самых разных людей. Это не только развило ее дар сновидицы — теперь девушка знала о жизни не меньше и даже больше любой взрослой женщины.

Таэн ловко начала развязывать шнурки рубашки Джарика.

— Ты говоришь, я замерзла? Я холодная, да? Сейчас я докажу тебе, что это не так!

Джарик рассмеялся:

— Вот спорщица! Ладно, ты не холодная, ты бесстыжая. Скажи, ты выйдешь за меня замуж на Имрилл-Канде?

Таэн распустила шнуровку его рубашки и взялась за его пояс.

— Нет. — Начав расстегивать пряжку, она поцеловала его в подбородок. — Я не могу так долго ждать. Пусть Корли поженит нас в море.

Она резко дернула пряжку, но Джарик отвел ее за руки.

— Подожди. — Он поднял ее и посадил рядом с собой. — Свадьбу ты можешь торопить сколько хочешь, но сейчас не спеши. Я тебя люблю, и весь Кейтланд может подождать, пока я говорю тебе об этом.

Он нежно провел рукой по ее лицу, шее, плечам, потом поцеловал, прикоснувшись к ее губам так легко, как туман касается лепестков цветка. Его руки скользнули ниже, он поцеловал Таэн еще раз, и этот поцелуй обжег сновидицу жарче Круга Огня.

Сдержанность Джарика воспламенила ее сильней, чем воспламенила бы нетерпеливость. Ее страх, неуверенность и напряжение рассеялись, как не бывало.

Джарик был с ней, и она никогда его не потеряет. Уверенные пальцы стали спускать одеяние с ее плеч.

Остров ваэре был залит серебристым лунным светом, и такая же серебристая мантия сновидицы упала на палубу рядом с рубашкой и плащом Повелителя огня.

К рассвету двое возлюбленных заснули, лежа на парусах, продолжая держать друг друга в объятиях, согретые светом счастья.

Когда Таэн проснулась, солнечный свет был самым настоящим.

Ее голова покоилась на коленях Джарика, и вскоре девушка поняла, что ее возлюбленный проснулся и уже занялся какой-то работой. Ну так и есть: сращивает обтрепавшиеся волокна троса!

Таэн потянулась и ущипнула Джарика за бок.

— У тебя что, не нашлось дела поважнее?

— Я не хотел тебя будить. — Джарик перехватил ее шаловливые пальцы прежде, чем она успела ущипнуть его еще раз.

Но вторая рука Таэн оставалась на свободе, и девушка быстро пробежалась пальцами по груди своего возлюбленного. Она обнаружила, что он и не подумал одеться, и села, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Оказалось, что за время пребывания в роще ваэре его некогда загорелая кожа стала светлой, как слоновая кость.

— Милостивый Кор! Посиди еще немного на солнцепеке — и покраснеешь, как свекла.

— Ты права, — усмехнулся Джарик.

Он бросил фал, который чинил, и подхватил смеющуюся девушку на руки.

— Джарик!

Новый Повелитель огня не обратил внимания на этот крик, с Таэн на руках перемахнул через борт «Каллинде» и понес девушку в море.

Они не выходили из воды почти все утро, обнимая друг друга на мелководье, и лишь тогда, когда любовь вконец утомила их, Джарик вспомнил, что так и не кончил чинить фал. «Каллинде» не могла отплыть без переднего паруса!

Они вернулись в лодку, и Джарик хотел одеться, но Таэн, похожая на морскую царицу в великолепном плаще из мокрых черных волос, села на ящик, где лежала его одежда.

— Ты испортишь мне все удовольствие! — поддразнила она.

Джарик, тоже мокрый, с ногами, облепленными песком, рассмеялся и покачал головой:

— От меня несет рыбой.

— От меня тоже, так что это не страшно! — Таэн соскочила с ящика и с размаху врезалась ему в живот.

Они потеряли равновесие и полетели на кучу парусов.

На закате двое возлюбленных опять заснули на одном парусе, укрывшись другим. Шкоты «Каллинде» тихо похлопывали о. мачту; все было приведено в порядок и готово к отплытию. Но Кейтланду придется подождать своего нового Повелителя огня еще одну ночь, пока Джарик будет говорить сновидице, что любит ее.

Когда Маэлгриму хотелось уединиться, он отправлялся в пещеры и подземные ходы, которых было полным-полно в скале под Храмом Теней. Там он сидел и слушал мрачное журчание подземных источников — при свете фонаря или в темноте, как ему больше хотелось.

Его повелители-демоны не любили сюда приходить — их эмпатическая сила с трудом проникала сквозь толщу каменных сводов. Под землей они чувствовали себя уязвимыми, но Маэлгрим — нет. Он знал, что над его головой вздымается на высоком утесе Храм Теней, и чувствовал себя здесь в полной безопасности. Здесь было все, что ему нужно, — одиночество и возможность совершенствовать свой магический дар.

Сейчас Темный сновидец, облаченный в свободную рубашку и плотные штаны, увешанный такими же проволочными украшениями, какие носили многие демоны, сидел рядом с двумя незажженными фонарями. Темнота помогала ему войти в контакт с демонами-гиерджами, которых даровал ему Скайт. У этих существ не было ни разума, ни личности, однако слияние с их объединенным сознанием помогало почерпнуть куда больше магической энергии, чем мог почерпнуть от сатидов любой обученный ваэре волшебник.

С помощью шести гиерджей Маэлгрим подчинил себе большой отряд людей Килмарка и погубил всех жителей Морбрита; он хвастался, что с двенадцатью сможет захватить даже Ландфаст.

Но Скайт отдал другой приказ. Сперва надо было захватить Скалистую Гавань, для чего шесть гиерджей отплыли в море на борту флагмана «Баллада» в погоню за бригантиной «Безлунный».

Из своего уголка в пещерах Храма Теней Маэлгрим направлял эту погоню — когда же она увенчалась успехом, погасил разум матросов, захваченных на юге моря Корин. Тела экипажа «Безлунного» продолжали жить, но двигала ими теперь воля Маэлгрима, проводниками которой были гиерджи.

Темный сновидец улыбнулся, упиваясь своим торжеством.

Мало-помалу он уснул и видел в кровавых снах, как стал повелителем всего Кейтланда.

Когда Маэлгрим проснулся, он снова вошел в транс, и тотчас далеко на юге в холодный предрассветный час на палубе «Баллады» зашевелились, просыпаясь, гиерджи.

Едва демоны открыли глаза, как все, на что упал их взгляд, встало перед мысленным взором Маэлгрима: свинцовые волны, путаница такелажа, посыпанная песком палуба и небо, усеянное тускнеющими звездами. Темного сновидца до сих пор слегка подташнивало оттого, что ему приходилось смотреть глазами шести существ одновременно, но его повелители-демоны обещали, что со временем он привыкнет и тогда его перестанет смущать и то, что острое зрение гиерджей сильно отличается от зрения людей.

По шкафуту «Баллады» шагал человек, и Темный сновидец из своей безопасной темной пещеры неторопливо разглядел его и узнал того, кто некогда был первым помощником капитана «Баллады». Моряк все еще мог ходить, разговаривать и двигаться, как обычный человек, но теперь он был всего лишь марионеткой того, кто управлял им из Храма Теней.

Мазлгрим отдал мысленный приказ, гиерджи подкрепили его своей эмпатической силой, и бывший помощник окликнул матроса, стоящего у борта:

— Эй, ты! Притащи сюда капитана Корли!

Матроса, по-видимому, ничуть не удивил приказ притащить куда-то командира. Теперь он был так же лишен собственной воли и сознания, как и все остальные члены экипажа «Баллады», поэтому поспешил по трапу, чтобы привести наверх первого капитана Килмарка.

Маэлгрим ждал, сгорая от радостного нетерпения, и гиерджи, чутко воспринимавшие его настроение, тоже начали нетерпеливо ерзать. Их когти зацарапали доски юта, а тот, что стоял у штурвала, начал постукивать пальцами по дубовой спице штурвального колеса.

Посланные гиерджами мысленные образы показали, как вернувшийся матрос подталкивает перед собой другого человека, движения которого казались замедленными и сонными. Демоны ясно видели окружающее капитана зеленоватое свечение, только по этой ауре и можно было отличить пленников гиерд-жей от подчинявшихся им живых мертвецов.

Звякнув браслетами, Маэлгрим обхватил колени руками и стал внимательно изучать своего пленника. На капитане «Безлунного» была та же одежда, которую он носил в тот момент, когда его взяли в плен, правда теперь измятая и мокрая из-за скопившейся в трюме воды. Широко расставленные карие глаза ничего не выражали, и когда Маэлгрим улыбнулся, губы Корли тоже изогнулись в жутковатой улыбке, повторяющей усмешку Темного сновидца.

Капитан остановился у бизань-мачты, и картина, которую видел Маэлгрим, стремительно изменилась — гиерджи скачками приблизились к пленнику и окружили его. Теперь Маэлгрим мог видеть Корли со всех сторон — и его силуэт на фоне серебряного предрассветного горизонта, и его силуэт, освещенный фонарем нактоуза, на фоне бизань-мачты.

Наконец-то!

Наконец к нему в руки попал капитан, который заманил в ловушку Татагрес и ее демонов и помешал захватить Скалистую Гавань! За это, по приговору Скайта, оборотень должен принять облик капитана «Безлунного», чтобы убить Килмарка. Сам же пленник погибнет, когда его телом завладеет демон-карас.

Ликуя, как паук, в паутину которого попала муха, Темный сновидец ждал, когда Корли начнет умирать долгой мучительной смертью.

Привезенный из Храма Теней оборотень без всякого интереса обнюхал жертву. Безликий и склизкий, как огромный слизень, он выполз из своей бочки на камбузе и пополз по палубе, потом пристроился между бухт троса. Все было готово. Чтобы в полной мере насладиться триумфом, Темный сновидец снял путы с разума Корли, и впервые после того, как его взяли в плен, капитан пришел в себя.

Корли заморгал, встряхнул головой и нахмурился, увидев, что у штурвала не один из его матросов. Потом заметил тощих и проворных, как ласки, гиерд-жей со сверкающими глазами — и все вспомнил.

Он был не на своем «Безлунном», а на «Балладе», и все суда его флотилии принадлежали теперь демонам Храма Теней. Лицо капитана исказилось от ярости, и в тот же миг он услышал голос:

— Ты до сих пор жив только благодаря мне!

Корли быстро огляделся по сторонам, но не увидел того, кто это сказал. Машинально попытавшись потянуться за ножом, он понял, что пристегнутые к предплечью ножны пусты. Еще бы — гиерджи не терпели рядом железа и стали.

Впрочем, даже если бы у капитана был нож, он не смог бы выхватить оружие: ему накрепко связали руки. Не считаясь с доводами рассудка, Корли начал рваться из пут, в диком гневе не понимая, что враг забавляется с ним, как кошка с пойманной мышью.

Пока он вел свою напрасную борьбу, желеобразное тело караса задрожало и стало обретать форму.

Глазами гиерджей Маэлгрим смотрел, как рубашка его жертвы намокла от пота, как капитан, тяжело дыша, продолжает тщетные попытки порвать веревки. У лежащей неподалеку твари появились ноздри, он втянул ими воздух, и Корли услышал этот звук. Он повернул голову, и Темный сновидец, презрительно усмехаясь, позволил ему это сделать.

Маэлгрим рассмеялся, когда Корли в ужасе отшатнулся.

Теперь оборотень карас напоминал огромный кусок оплывшего воска, на котором появились два блестящих карих глаза. Корли содрогнулся, и превращение пошло еще быстрее. Под ноздрями твари появилась смазанная линия, потом складки, скоро превратившиеся в губы. Беззубый и безъязыкий рот был очень похож на рот Корли.

— Теперь ты понял? — насмешливо вопросил Маэлгрим. — Отныне ты существуешь только для того, чтобы служить Храму Теней.

Лицо Корли исказилось и побагровело.

— Никогда!

Но, не обращая внимания на его ярость, отвратительная тварь продолжала изменяться.

Склизкое дрожащее тело обрастало волосками и твердело; вот появилась и каштановая борода с проседью, точная копия бороды капитана. Полностью сформировавшиеся губы уже шевелились, повторяя движения губ человека.

— Наслаждайся этим зрелищем, — сказал Темный сновидец. — Мало кто из людей видел, как карас превращается в человека.

Догадавшись, что его борьба только прибавляет твари сил, Корли заставил себя расслабиться. Может, если он не будет сопротивляться, оборотень замедлит свое превращение?

Скорее всего, он просто тешил себя иллюзиями и все же закрыл глаза и постарался изгнать все мысли из головы. Корли сосредоточился на ощущениях — от легкой качки судна до запахов моря, влажных досок и кисловатого запаха веревки, удерживающей его в плену. За его спиной на камбузе зазвенел котелок; кок зажег огонь, как будто сегодня был самый обычный день и матросы должны были вот-вот смениться с вахты.

Похоже, распорядок дня на бригантине не изменился, и у Корли кровь застыла в жилах. Услышав шаги того, кто пришел сменить рулевого у штурвала, он почувствовал еще больший ужас.

На востоке поднималось солнце, яркие блики играли на волнах, но сердце капитана оледенело. Он стоял неподвижно, слушая шепот ветра, пока гиерджи сновали у его ног.

Наконец они сгрудились в кучу, сверкая зеленоватыми глазами, похожими на огни наркотической свечи.

Корли не видел этого: он по-прежнему стоял не шевелясь и слушал. «Баллада» плыла по ветру, и при каждой смене галса скрипел несмазанный блок, а один из кливеров слегка тянуло в сторону. На «Безлунном» за такие вещи Корли устроил бы разнос дежурному офицеру.

— В том и заключается разница между старшими капитанами Килмарка и их подручными, — заметил Маэлгрим таким тоном, как будто старался завязать непринужденный разговор.

Корли не обратил внимания на его слова. У капитана ныло все тело — неподвижность давалась ему нелегко, куда тяжелее, чем дался бы яростный бой. Открыв глаза, он подавил желание посмотреть, что сейчас происходит с оборотнем, и вместо этого стал глядеть на шлейф пены за кормой. Но он не мог не слышать звуки, какие никогда не услышишь на палубе обычного корабля. Что-то шлепнулось на палубу у борта, что-то вроде огромной рыбы, но вовсе не рыба.

Корли прошиб пот — и тогда Темный сновидец нанес свой главный удар, заставив его взглянуть туда, куда капитан всеми силами старался не смотреть.

Корли увидел самый жуткий кошмар, который только может явиться человеку.

Рядом с гиерджами, выстроившимися теперь кружком, лежало отвратительное подобие его самого. Лицо, кисти рук, предплечья, покрытые такими знакомыми шрамами… Но там, где тело не прикрывала одежда, тварь все еще была бесформенной, как желе. Одна рука дернулась, проскребла по палубе, и пальцы изогнулись, как червяки, потому что под плотью пока не было костей.

Корли замутило, и отвращение, захлестнувшее капитана, казалось, заставило караса превращаться еще быстрей. Тварь дрожала и становилось плотной, под одеждой обрисовались грудь и живот. По спине Корли потекли струйки пота, и тут оборотень пополз по палубе. Не желая больше смотреть на то, как точно демон повторяет его мимику, Корли отвернулся.

В его голове раздался смех Маэлгрима:

— Ах, капитан, кажется, ты начинаешь постигать могущество Храма Теней!

Темному сновидцу надоело просто наблюдать за этой сценой, и он заставил оборотня неуклюже подняться на ноги. Трясясь всем телом, карас двинулся вперед, вошел в круг гиерджей и остановился перед капитаном.

Чуть не плача от бессильной ярости, Корли посмотрел в глаза, в точности похожие на свои собственные.

— Но зачем? — выдохнул он — и с отвращением увидел, как тварь попыталась эхом повторить его слова.

Темный сновидец, наслаждаясь смятением капитана, заставил рулевого бросить штурвал и заговорить:

— Так ты еще не догадался, капитан? Оборотень заменит тебя и поведет «Безлунный» к Скалистой Гавани. Килмарк ни за что не догадается, что его первый капитан на самом деле демон, пока не будет слишком поздно. Твоя копия вонзит нож ему в сердце.

Слова эти ранили Корли сильнее, чем удар мечом. Килмарка погубит вера в самого близкого друга.

— Нет! — выдохнул Корли. — Огни тебя сожги, этого не будет, пока я жив!

Маэлгрим рассмеялся устами матросов «Баллады», а потом заставил их продекламировать жутким хором:

— Тебя уже не будет в живых, капитан-изменник, когда это произойдет! Оборотни карас, закончив превращение, пожирают свои жертвы, чтобы навсегда остаться в их теле. Но я заставлю гиерджей позаботиться о том, чтобы ты подольше оставался в живых, пока карас будет есть тебя живьем.

Корли ничего не ответил.

Бледный, как простыня, дрожа от отчаяния, он невидящими глазами уставился в море и не шевельнулся даже тогда, когда оборотень принялся неуклюже снимать с него одежду.

Карас оказался ядовитым и жгучим как медуза: каждый раз, когда его пальцы демона прикасались к Корли, они оставляли рубцы. Как капитан ни старался, он не мог подавить мучительную дрожь, и чем сильнее становилась его боль, тем точнее карас копировал его тело вплоть до последней набухшей вены.

Штаны, рубашка и ножны уже лежали на палубе, и тогда Темный сновидец заставил Корли танцевать. Поворот, прыжок, еще поворот — демонстрируя возможности своего тела, капитан вертелся и прыгал так, что у него закружилась голова, и карас старался повторять все его движения. Корли тяжело дышал и яростно скрипел зубами, зная, что теперь даже родная мать не отличила бы его от двойника-демона. Ему хотелось умереть, чтобы покончить с этой пыткой; если бы Темный сновидец хоть на минуту ослабил свой контроль над его разумом, капитан постарался бы покончить с собой.

Карас наклонился тем же движением, каким наклонился бы сам Корли, и надел его штаны и рубашку, потом пристегнул к предплечьям ножны. Он провел рукой по каштановым волосам, поправил ремень на запястье и засмеялся.

— Как только он отведает твоей плоти, его нынешняя форма станет постоянной. — Маэлгрим дал капитану почувствовать свое ликование. — Он будет обладать всеми твоими навыками, будет помнить все, что помнишь ты, узнает твои самые сокровенные тайны.

С кривой усмешкой демон-карас вцепился зубами в руку своего двойника…

Но в этот миг на горизонте вспыхнул ослепительный свет. Солнце стремительно заволокло дымкой; гиерджи тревожно вздрогнули, и их глаза засверкали зеленым огнем.

В пещере под Храмом Теней Маэлгрим перестал улыбаться, и даже карас остановился, когда небо прочертила гигантская молния. Прогремевший гром чуть ли не качнул «Балладу»; вдруг налетел ветер, ударив в паруса с такой силой, что один штаг сломался.

С кормы с криком примчался капитан бригантины.

— Рулевой, держать курс! Свистать всех наверх, подобрать паруса!

Но странный ураган прекратился прежде, чем с полубака прибежали матросы. Ветер сменился на западный, небо снова стало ясным, туман рассеялся, и на юге показался маленький островок. Даже на порядочном расстоянии были видны его светлые, словно посыпанные мукой, песчаные берега, вздымающиеся над дюнами темные кедры.

Гиерджи встревоженно защебетали. Нить, связывавшая воедино их сознания, слегка ослабла, и Маэлгрим раздраженным окриком призвал их к порядку. Глазами демонов он рассматривал таинственный остров ваэре, на котором оказалась его сестра после того, как Анскиере заставил ее отвернуться от брата.

Карас тоже не отрываясь глядел на остров. Его осанка и поза были точной копией обычных осанки и позы Корли, но верность его принадлежала Скайту и Храму Теней.

— Сет-Нав, — пробормотал он. — Как пить дать!

Внезапно у светлого берега появилось ярко-красное пятнышко — кто-то поднял парус на готовой отчалить лодке.

Маэлгрим задрожал, как гончая, взявшая след, и заставил гиерджей напрячь зрение и слух. Да, там была рыбацкая лодка, и на ней подняли еще один парус!

В пещере под Храмом Теней раздался резкий зловещий смех: Темный сновидец понял, что от берега острова ваэре отчалила хорошо знакомая ему «Каллинде», ведя на буксире шлюпку с «Безлунного». Но у рулевого весла стоял не Джарик; глазами гиерджей Темный сновидец увидел, что лодкой правит его сестра, которую он давно мечтал убить.

Карас развернулся со свойственным Корли деловитым видом.

— Вызови Скайта, — сказал он. — Мы должны захватить Сет-Нав. Тогда с его помощью мы сможем призвать наших соплеменников, живущих среди звезд, и они дадут нам столько оружия, что мы сумеем стереть с лица земли весь человеческий род! А потом, когда мы наконец отомстим, наше изгнание на этой проклятой планете подойдет к концу.

Но Маэлгрим не ответил, не отрывая взгляда от сестры, от ее развевающихся по ветру черных волос. Чувство долга боролось в нем с ненавистью, и наконец победило последнее.

— Сначала я уничтожу сновидицу! — Он велел гиерджам выстроиться кружком подальше от оборотня и экипажа «Баллады».

Демоны послушно выполнили его приказ, образовав на палубе чернильно-черный круг, и начали пронзительно свистеть, как делали всегда, собираясь с силами для эмпатического удара.

— Нет! — Карас схватил ближайшего из гиерджей, выдернув того из круга. — Остановись! — прорычал оборотень Темному сновидцу. — Девушку могут защищать! Надо позвать Скайта!

Но Маэлгрим не желал терпеть указания от какого-то оборотня. Он уже убедился, что Таэн в лодке одна; да, она стала могущественной, необычайно могущественной, но все это могущество перед его силой — ничто! Он легко убьет ее с помощью гиерджей.

Темный сновидец заставил гиерджа вырваться из рук караса, и оборотень отшатнулся, когда острые клыки вцепились в его предплечье. И только тогда карас заметил, что Корли воспользовался суматохой и бросился к борту.

— Посмотри на своего пленника! — заорал оборотень Маэлгриму.

Темный сновидец увидел, что происходит, но только рассмеялся, услыша усиливающийся распев гиерджей. Через мгновение эти демоны дадут ему достаточно магической силы, чтобы прикончить сестру. Никакой оборотень не смеет вмешиваться в его, Маэлгрима, дела!

Поэтому Темный сновидец позволил капитану Корли прыгнуть в море, зная, что карасу придется последовать за ним, иначе его превращение не удастся.