Дом поселенца не крепость и не гарантирован от нападений. Нигде вокруг не увидишь забора, не говоря уже о стене. Не думал о ворах и Косонен, поэтому на двери его дома не было крепкого замка, а лишь деревянный засов. Пусть входят все, кому угодно, если даже никого из Косоненов нет дома.

Арви Косонен сам построил дом. Он соорудил небольшое крыльцо, чтобы не натаскивать в дом снег, предусмотрел небольшую прихожую, а слева оборудовал жилую комнату - светлое помещение с тремя окнами и печкой, в которой можно было печь хлеб, и обставил ее простой мебелью. Даже стол, шкаф и скамейки были сделаны его руками. Рядом находилась комната поменьше, а выше располагались две спальни, войти в которые можно было из большой комнаты по лестнице. Благодаря этому тепло от печки шло наверх и зимой обогревало эти комнатки, так что не было необходимости и наверху ставить печку. Дом поселенца не аристократическая вилла, а целесообразная постройка, в которой хорошо жить и где зачастую намного уютнее, чем в холодных каменных домах.

За все время, прожитое здесь Косоненами, а прожили они уже много лет, ни люди, ни звери не нарушали их спокойствия. Они чувствовали себя уверенно и ни о какой опасности не думали. Волки подходили иногда рискованно близко, особенно когда зимой было холодно и вновь выпавший снег затруднял их охоту. Тогда какой-нибудь из них забредал к дому, не причиняя, однако, вреда. Медведей и росомах не было видно. Однажды в курятник забрался горностай, загрыз одну курицу и больше не приходил. Это, конечно, случается там, где дремучий лес так близок.

Итак, здесь жил Арви Косонен со своей женой Лизой и детьми - Юхани, Вильямом и Онни. Дети вот уже два дня находились в избушке у ближнего озера. Они взяли с собой собаку и хотели ловить рыбу. В эту ночь Арви Косонен проснулся и прислушался. Ему показалось, что завизжал ворот у колодца. Но кто же в это время пойдет к колодцу за водой? Возможно, пришли домой дети. Арви снова улегся и заснул.

Через некоторое время он снова проснулся. На этот раз его разбудил не ворот, а чувство опасности. Кто-то был в доме. Дети пошли бы наверх и должны были пройти через спальню родителей.

Арви Косонен встал, натянул брюки и спустился по лестнице. Внизу все было тихо, дверь комнаты закрыта, а наружная заперта изнутри на задвижку. Дети, стало быть, не могли войти в дом. Раз уж он проснулся, то решил пройти перед домом, как некоторые имеют обыкновение делать, и тут ему бросилась в глаза открытая дверь хлева. То ли он не закрыл ее вечером, то ли Лиза еще раз была у коровы? Арви, ничего не подозревая, направился к хлеву.

Дверь была взломана! Темный след тянулся от хлева к лугу и был похож на кровь. Он нагнулся, провел пальцем и поднес к глазам. Это была действительно кровь.

Как и следовало ожидать, Арви не нашел свою корову. Ее не стало. В порыве первой ярости он захотел сорвать со стены свой «Рифле» и уложить хищника, так как не было никакого сомнения в том, что это сделал медведь. Кто же еще мог убить корову и утащить ее? Во всяком случае не человек.

Арви не пошел по широкому следу. Он подумал, что медведь слишком осторожен и его не застанешь врасплох. Если он пойдет попозже, то найдет убитую корову одну, может сесть в засаду и подождать медведя, который наверняка придет, чтобы продолжить свой пир, Лиза сказала, что нужно по крайней мере хоть возвратить домой овец, но он об этом и слушать не хотел. Они были в безопасности, пока в лесу лежала корова.

В этот день Арви говорил мало. Он исправил дверь в хлеву и ничего не стал есть, чему Лиза не удивилась. Они оба молчали, да и о чем было говорить?

Совершенно случайно около полудня мимо их дома проходил угольщик Равдола, в высоких сапогах, новой куртке и гладко причесанный. Он шел теперь домой и зашел лишь поздороваться, как это принято. Когда он узнал о происшедшем, то опечалился и задумался. Конечно, это был медведь.

- Арви, а не могла ли это быть та медведица, которую я недавно ранил? - спросил он через продолжительное время.

- Вполне возможно, потому что она ведь в конце концов тоже медведь,- возразил Арви без насмешки.

- Она, должно быть, опасная, Арви.

- Конечно, если она убивает коров.

Равдола не знал, как ему высказать свои мысли Косонену. Тот делал эту задачу чертовски трудной.

- Хейка говорил,- сказал, наконец, Равдола,- что она и у него побывала.

- Он со своим проклятым Бимбу сам виноват в этом,- злился Арви.

- Мне кажется, он называл малыша Марбу.

- Бимбу или Марбу - медведи не собаки.

- Да, они не собаки, Арви.

Равдола проклинал себя, потому что топтался со своей речью на месте, а хотел сказать так много. Но это не помогло, он встал и пошел к хлеву. Там он долго искал что-то внизу и вверху, слева и справа; это продолжалось, должно быть, около часа. Иногда он нагибался, поднимал несколько волосков, что-то измерял в разных местах, наконец, удовлетворенно кивнул головой и возвратился в дом.

Лиза накрыла на стол и пригласила его пообедать. Когда он ел, засовывая в рот большие куски хлеба и время от времени прихлебывая кофе, то что-то обдумывал и, наконец, сказал:

- Это была она, медведица, и Марбу с ней.

Косонены посмотрели на него в изумлении. Равдола немножко гордился своей длинной речью, которую произнес так ясно. Этому следует у него поучиться! А он ведь так редко говорил с кем-нибудь, этот одинокий угольщик Равдола.

- Ты нашел ее следы? - спросил Арви.

Равдола лишь кивнул. Теперь все было сказано.

- Тогда я убью их обоих.

Равдолы это не касалось, потому что все равно он никогда бы больше не стал стрелять в медведей. «Эх, черт, все-таки нужно было бы ее ухлопать!» «Рифле»

Арви был несомненно лучше, чем дрянное ружьишко, висевшее у него дома.

- Что ты сказал? - спросил Арви, хотя никто ничего не говорил.

- Спасибо за угощение, Лиза! Спасибо и тебе, Арви,- поспешил сказать Равдола, чтобы как можно быстрее уйти. Арви могла прийти в голову мысль пригласить его на предстоящую охоту. Но Арви не думал об этом.