Пела Мадонна, создавая необходимое клубное настроение, но никто не спешил танцевать, развлекая публику. Никто не обслуживал гостей, не мешал коктейли. Впервые за всю историю Неспящая Красавица пустовала. Она казалась брошенной, словно на улице произошло нечто катастрофическое и фатальное. Некоторые столики остались неубранными, как и тот, за которым сидел мужчина в перчатках и самодовольно посматривал то на другого мужчину, понуро сидящего за соседним столиком, то на глубоко подавленную женщину, устроившуюся по-русалочьи прямо на полу. Казалось, из этого треугольника нет выхода. А мир снова работал, как надо. Мертвые умирали, живые жили.

– Чему ты радуешься? – спросила Адель, устало глядя на Джейка.

– Тому, как всё удачно завершилось, разве нет? – ответил тот, не моргая глядя в ответ.

Его спокойствие источало опасность, словно подавленная ярость так и просилась наружу. Каин вскинул голову и глазами полными непонимания посмотрел на Джейка.

– Ну а что? Все получили то, что хотели. – ровно сказал тот. – Ты же хотел, чтобы я выполнил свою работу?

– Циничный ублюдок. – едва слышно огрызнулся Каин.

– Что, прости? – скрипнул зубами Джейк, но тот поднял руки и покачал головой.

– А что я получила? – спокойно спросила Адель.

– Ммм… дай подумать, Фрэнни. Или теперь тебя называть новым именем?

– Мне всё равно.

– Ладно. – улыбнулся Джейк. – Я думаю, ты получила некоторое откровение о происходящем. А это ведь всегда ценно, правда?

Она пристально смотрела на него, а потом саркастично усмехнулась.

– Только зря спросила.

– Всё зря…. – подавлено буркнул Каин.

– Ты же хотел восстановить порядок вещей? – невозмутимо спросил Джейк. – И тебе удалось.

– Хватит лицемерия…. – Каин встал из-за стола и побрел вглубь зала, а потом резко развернулся. – Все эти люди! Они даже смотреть на меня не хотели! И знаешь почему? Я их использовал, и они поняли это. И дело здесь не в моей библейской истории, если только отчасти. Я вечно виновен и доказал, что вполне оправдано! Хотел воспользоваться ситуацией и в итоге создал другую – худшую.

– То есть если бы не Джеймс, а ты остановил пулю – было бы легче?

– Если бы всё получилось – да. – сразу ответил Каин. – Может, потом я бы и чувствовал уколы совести, но всё-таки да.

– А кто бы тебя пошел вызволять, друг?.. – задал каверзный вопрос Джейк. – А потом, Бог не слепой. Для него твои цели – ничто, а вот средства очень даже важны. Ты же и сам должен это понимать.

– Бог…. – повторил Каин задумчиво. – Я понимаю только то, что каждый получит своё.

– Что ж ты наделал?.. – ошеломленно сказала Адель, качая головой. Видимо, последние слова Каина произвели на нее сильное впечатление.

– Кто именно? – спросил Джейк.

– Оба…. Но ты в первую очередь.

– Я, значит…. – криво усмехнулся тот, а потом уронил голову на грудь, проведя пятерней по волосам. – Да я вообще дурак.

Каин подумал, что ослышался.

– Любовь к тебе сделала из меня дурака. Ты думаешь, я не знал, на что иду? Знал, и именно поэтому сделал то, что сделал. Я готов к последствиям, потому что это в любом случае будет значить для меня передышку. – Джейк устало посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя – да… но я больше не хочу этого. Я устал.

Адель словно проснулась. Она поднялась с пола и сделала несколько несмелых шагов к Джейку.

– Но я никогда не предавала тебя. Мне просто нужно было чуть больше свободы.

– Я думаю, что очень скоро ты ее получишь в достатке.

– Зачем ты так? – она вся покраснела, словно ее уличили в чем-то.

– Ну а как еще? – Джейк облокотился на спинку стула. – Ты будешь гулять, когда тебе вздумается, а я должен ждать тебя с тапочками? Нет… прости, но такого больше не будет. Тебе меня недостаточно, и я это признал, поэтому вся эта эпопея – не признак моей распущенности, а провокация, и не более чем.

– Подожди…. – Каин двинулся к столику Джейка, напряженно уставившись на него. – Так ты знал, что я задумал?

– Конечно. – кивнул тот. – Было бы странно, если прожив вечность, я бы не знал, что такое человек, и как работает его сознание. Я только не предполагал, насколько далеко ты способен зайти, и еще не мог следить за Евой. Но с тьмой у меня свои счеты, и ее цели для меня всегда очевидны. Кто успеет под пулю – ты или Джеймс – я тоже не мог знать, да и какая для меня разница? Как ты сказал раньше, друг, каждый получит своё. И не говори, что я тебя не предупреждал не лезть в это дело.

Казалось, Каину просто не хватает слов, чтобы выразить степень своего негодования. Он-то считал себя манипулятором, а оказался всего лишь инструментом в руках истинного манипулятора. Ну и подставил же он себя! Наконец, он понял, что просто не может здесь больше находиться, потому что эти игры не для него. Он полный профан, как оказалось. Сильны любовь и слава смертных дней. И красота сильна, но смерть сильней. И никуда от этой правды не уйдешь….

– Сейчас всё это уже неважно. Всё сделано. – сказал он, взяв свои зеркальные очки со стола. – Я, пожалуй, пойду.

– Удачи, друг. – кивнул Джейк, но Каин только покачал головой и двинулся к выходу.

Он был опустошён и абсурдно безразличен, оказавшись в тупике. Теперь оставалось лишь ждать разрешения своей дальнейшей судьбы и довольно недолго, как оказалось. Открыв дверь, яркий свет ослепил его, и Каин тут же надел очки, в которых смотрелся сюрреалистично. Стайка красных бабочек, словно сноп искр, ворвалась в Неспящую Красавицу. Они растерянно разлетелись по углам, чтобы осесть на стенах, стульях, столах и подиумах, вальяжно покачивая крылышками. Некоторые зависли у неоновых ламп.

Каин нахмурился, скользнув взглядом по незнакомому пейзажу, и озадачено посмотрел на Джейка, который после яркого света казался сплошным черным пятном, но как тот развел руками, всё же разглядел.

Всего два цвета бушевали перед глазами, но насыщенней их Каину еще не довелось встречать, даже в древние времена. Чистейший небесный и золотисто-песочный. Раскинувшиеся небеса были так прекрасны, что казались отфотошопленной картинкой в журнале, а пески гонимые ветром по пустыне собирались в дюны, представляясь волнами бесконечного океана. Каин не знал, что ждет его впереди, но понимал, что любой суд над ним будет справедливым и заслуженным. Он сам себя привел к этому знаменателю, так что тормозить в дверях – смысл невелик.

Собравшись с мужеством, он шагнул в это новое для него пространство и побрел вперед навстречу ветру, который с присущей ему страстью трепал его одежду и волосы. Очень скоро в окружающей палитре появился новый цвет – ярко-красный, принесенный вихрем маленьких бабочек. Они налетели на Каина, словно саранча, и отбиваться было бессмысленно. Бабочки взяли его в плотное кольцо, которое неминуемо разрасталось, скрывая от него остальные цвета этого мира. Он остановился, не понимая, что происходит, и лишь одна мысль сигнализировала в мозгу, что вот оно – его возмездие. Сейчас всё случится.

Огненный вихрь красных бабочек всё ускорялся, превращаясь в центрифугу и не позволяя сфокусировать взгляд, вызывая тошноту. А когда происходящее превратилось в одну смазанную картинку, бабочки замерли, превратившись в огромный столб, и лавиной обрушились на Каина. Они проникали призраками в его кожу, начиняя собой древнюю душу и сознание. Они пронзали его тысячами стрел, и не было этому конца. Бесчисленное количество имен и лиц наводняло его память, замещая собой всё старое. А когда Каин перестал осознавать себя личностью, глаза открылись, воспринимая мир совершенно по-новому, и не увидели никаких бабочек. Он изумленно прислушался к себе, пытаясь расслышать порхающие крылья, а потом обернулся, и двери за спиной больше не было. Просто пустыня – бескрайняя, но весьма пригодная для полета фантазии…. Как холст.

Похоже, всё вышло, как нельзя лучше, и теперь Каин выиграл время, чтобы всё устроить наилучшим образом. Время и власть. Много власти. Как бы это не обернулось новым проклятием…. Но сейчас Каин не думал об этом, будучи преисполненным самых радужных надежд. Всегда кажется, что на другом берегу трава зеленее, только в этом нет правды. Чувствуя себя всесильным, Каин улыбнулся и пошел дальше.

* * *

Когда дверь закрылась, Джейк поднялся из-за стола и повел носом, словно бы принюхиваясь. Наконец, он уловил что-то и даже прикрыл веки, чтобы не отвлекаться. Несколько красных бабочек сели ему на плечо, будто капли крови упали, и он ласково кивнул им.

– Что происходит? – взволновано спросила Адель.

– Каждый получает то, что хотел. – мягко ответил Джейк, а потом стащил перчатки и отбросил в сторону.

Он подошел к Адель, которую называл другим именем уже довольно долгое время, и протянул руку – ту которая еще недавно сжимала ее горло. Адель сосредоточено посмотрела в ответ, понимая, что он не собирается вести ее домой, а скорей навстречу судьбе, идти наперекор которой бессмысленно. Она неуверенно взяла Джейка за руку, противясь всем своим существом тому, что ждало ее впереди. А вот Джейк, напротив, чувствовал себя спокойно и вполне уверенно. Словно бы там за дверью стоял поезд готовый увезти его в долгожданный отпуск.

Не желая долго отсрочивать момент, Джейк подвел Адель к двери и толкнул её, открыв вид на улицу Роз, по которой и пришел сюда. Они все, пожалуй, но только с зеркальной её стороны. Солнце уже пересекло половину неба, но так же ласково светило. Редкие пешеходы, в основном пенсионного возраста, прогуливались по окрестностям. Доносились отголоски дороги с оживленным движением. Адель вырвала свою руку и отступила.

– Не понимаю.

– Правда? – ровно спросил Джейк. – А по-моему, всё понятно, каждый получает то, что хотел. Попробую доказать Амалии, что она неправа.

– Амалии? – ужаснулась та. – Причем здесь Амалия? Я не понимаю.

– Скажем так, я отстранен от дел на неопределённый срок в наказание за проявленное своеволие. А ты, Фрэнни, как и мечтала, теперь – не более чем часть обычного круга жизни.

– Я не об этом мечтала. – выдавила Адель, чуть не плача.

Она чувствовала себя загнанной в угол, понимая, что совершила нечто абсолютно непоправимое, тупое и предательское. Пожалуй, теперь ей казалось, что случившееся с остальными – не так уж страшно, ведь на ее долю выпало кое-что похуже. Да, ей раньше действительно казалось, что для полного счастья не хватает свободы. Душу словно разрывали обезумевшие кони, несущие во весь опор, внушая острую необходимость бежать, но плата никогда не бралась в расчет, потому что Адель считала себя жертвой.

– Может, тебе понравится. – словно читая ее мысли, заметил Джейк.

Но Адель точно знала, что эти слова ложь. Каждый хорош на своем месте, а всё остальное прихоть.

– Джейк, прости меня. – покачала головой она. – Прости меня, потому что я просто дура. Прости.

– Ладно…. – улыбнулся тот краешком губ и протянул ей руку.

– Нет, правда. – не унималась Адель. – Я поняла, что наделала. Мне очень жаль. Я даже передать не могу, как мне жаль.

– Принято. – ответил Джейк. – Но изменить всё равно ничего нельзя. Мы должны идти.

– Можем остаться! – упрямо воскликнула Адель. – Будем сидеть здесь, сколько потребуется.

– И что? Насколько нас хватит? – усмехнулся тот. – Прятаться не значит жить, а меня что-то очень тянет попробовать.

– Господи, что же я натворила?.. – широкие от ужаса глаза Адель зажмурились.

– А ты могла иначе? Только подумай хорошенько прежде, чем ответить.

– Не знаю… сейчас уже кажется, что могла.

Джейк взял ее руку в свою, поглаживая большим пальцем. Она сперва сопротивлялась, но вскоре начала потихоньку смиряться с неотвратимым.

– Что будет дальше?

– Мы забудем друг друга, и каждый пойдет своей дорогой.

Адель покачала головой и закрыла рот ладонью. Слезы покатились из покрасневших глаз. Что ж, Джейк добился своего, в точности, как и обещал Каину – Фрэнсис страдала больше остальных. Ему уже даже было почти её жаль.

– Для тебя ведь это неново. Просто очередной опыт. И, надеюсь, ты достигнешь душевного равновесия.

– Опыт быть смертной мне совершенно не нужен! – закричала Адель.

– Ну что поделать? – для остроты чувств улыбнулся тот и потянул ее к открытой двери.

– Подожди…. – Адель испытывала сильнейший мандраж. Ее трясло сильнее, чем Джулс в присутствии Олдена. – Я хочу пообещать, что больше никогда не поступлю с тобой так. Никогда, я клянусь.

Джейк пристально смотрел на нее своими необычного цвета глазами и чуть улыбался. Он прощался, понимая, что время теперь будет идти для него иначе, и пропасть между ними проляжет размером в целую жизнь. Возможно, этого хватит для того, чтобы простить.

– Я найду тебя.

С этими словами Адель снова вырвала свою руку из его и ринулась обратно в зал, где подобрала его перчатки и левую надела на руку.

– Видишь? – крикнула она, возвращаясь, и поиграла пальчиками. – Я почувствую тебя, а ты почувствуешь меня. Я вспомню тебя, Джейк, и мы встретимся, потому что люди, суженные друг другу, встречаются.

– Может быть. – ровно сказал он.

– Так и будет. – закивала Адель, а потом засунула в карман его пиджака вторую перчатку и взяла за руку. – Я клянусь тебе.

Он мягко поглаживал ее кожу большим пальцем, и в этом было столько интимного, чувственного и тонкого, что сердце буквально разрывалось. Казалось, что ничего не было – ни побега, ни безумия, ни обид, и ничего не ждет впереди. Ничего такого, что могло бы разлучить этих двоих. Попав словно под гипноз, Адель и не заметила, как оказалась на самом пороге. Оставался лишь маленький шаг, и они станут чужими друг другу. Станут смертными.

– Прости меня. – сказала Адель еще раз.

– И ты меня. – отвечал Джейк.

Красные бабочки, так буйно ворвавшиеся в Неспящую Красавицу, порхали сейчас вокруг них, временами садясь на плечи, волосы, одежду, словно провожая, прощаясь, целуя своим нежными крыльями. Оставался лишь шаг, узенькая грань. Так просто и так несоизмеримо сложно. И руки, передающие друг другу столько недосказанного – руки, которым предстояла долгая разлука, а возможно, бессрочная.

Наконец, Джейк кивнул ей и, словно проводник, перевел на другую сторону, через грань, через черту, в самую настоящую жизнь без иллюзий. В жизнь, которой невозможно управлять, а воображение не является мощным орудием Вселенной. Материальный мир действует по другим законам, которым очень легко следовать, если ты обладаешь необходимыми качествами. А если нет, то превращаешься в неудачника, который только и умеет, что репетировать, но не жить. Грезить, а не предварять свои мечты в реальность. Ты превращаешься в философа, который лишь рассуждает и размышляет о жизни, потому что кроме этого ни на что не способен. И таких много. Кто они? Потенциальные жертвы философского ада, гости Лимба? Просто люди. Уязвленные, слабые и такие разные. С львиными сердцами, которые не гнутся, и непробиваемыми душами при всей своей наружной хрупкости. Или же, напротив, обросшие материей сверху до низу до склеротических бляшек. В любом случае есть большая разница между теми, кем мы рождаемся, и теми, кем умираем….

Самые обычные люди. Не неудачники, потому что таковых на самом деле не существует, а просто люди, на каждого из которых можно повесить данный ярлык. Живущие, любящие, допускающие ошибки и поднимающиеся с колен снова и снова, и до бесконечности. Уникальные создания – люди, привыкшие думать о себе, как о слабых. Но в этом нет правды, потому что они могут всё.

* * *

Яркое солнце уже давно перебралось на вторую половину неба и продолжало свой неустанный курс к закату. Двое – мужчина и женщина – стояли рука об руку у стриптиз бара Неспящая Красавица, который с этих пор обещал пользоваться дурной славой. Причин уж никто и не вспомнит, так одни домыслы….

Оба пребывали в некотором ступоре, словно осваиваясь со своей новой историей, но это не заняло много времени, потому что они осознали, что держатся за руки. По лицам пробежала тень непонимания и неловкости, и рука женщины тут же выскользнула из руки мужчины. Она невпопад извинилась, но от этого неловкость никуда не делась.

– Простите. – сказала она еще раз и спешно пошла вверх по улице Роз, толком не понимая, куда и зачем. Главное, отсюда.

Теперь всё ее внимание переключилось на единственную перчатку на ее левой кисти в такой-то жаркий день. И почему только одна? Она сняла ее и убрала в небольшую сумочку, висевшую через плечо – незаменимая вещь в дороге. Пожалуй, хорошее начало для новой книги… – подумала она.

Мужчина недолго смотрел ей в след, не понимая, почему так неуклюже себя чувствует при этом, а потом повернулся и пошел в другую сторону. Человек с пустыми руками, но с единственной целью доказать всему миру, а главное себе, что он чего-то да стоит.