Начало поэмы
*
<1926>
Минин и Пожарский
*
Петров в штатском платье
Пирожник. Придушим их.
Веечка (мужской человек. Лениво-лениво). Как же нам и не плакать, когда мы они взойдут на ступеньку, посидят-поседеют, они взойдут на другую ступеньку, ещё посидят — ещё поседеют. Все кудри повылезут — черепа блестеть станут. Кто же они — а все те, кто носит штаны.
Пи-Пирожник. Где же шляпа?
Голубенчиков.
Князь Меньшиков. Пойду пройдусь мне моя колыбельная песня не нужна. На ветках пристани я вижу точно бы как бы так. Хорошо — поди сюда властитель.
Князь Меньшиков подходит.
Князь Меньшиков. (к нему). Вот хотел бы я спросить зачем здесь родственник.
Князь Меньшиков. (к нему). Хотел бы я знать: кто здесь родственник, уж не я ли. Ох, какой я знатный.
Князь Меньшиков. (к нему). Уже ли я не знатный!
Князь Меньшиков. И знали впредь.
Входит Ненцов светает и я с сигарой.
Монашки. Как чуден Днепр при тихой погоде, так ты Ненцов здесь зачем.
Ненцов. Уж не я ли зачем?
Монашки молчат и ушли.
Греков
Князь Меньшиков. Да город путевой и будто бледный.
Пирожник. Давай рыбку ловить. Вот вижу я фонарщик бежит и вопит, а за ним ангел летит и шуршит.
Минин входит, озираясь словно щит:
Пожарский. (задумчиво, как бубен):
Поезд отходит.
Греков. Где же мой башлык. О Пушкин, Пушкин.
Машинист от паровоза
Дед (из столовой, разбитый барин, цыган). Отойди позабудь свой башлык. Машенька, дай мне килек, donez муа доску с маком. Ой что же это за цифирь.
Минин. (заросши в снегах):
Факельщик. Я принужден её забыть.
Все. Будь здоров губернатор.
Губернатор (опрокинувши платок). Будь здорова губернаторская мать.
(Указав кием на два лежащих камешка):
Чиновник его особых поручений (на следующее утро после смерти чаю не пьёт всё твердит):
Варварова (болтая из колыбели голыми ногами, так что видны её пышные подмышки и пошлая грудь):
к тому же и пораженцы. Пингвинчики цып, цып, где ваш кролик.
Пингвины. Мы неизвестно чьи.
Дед
Греков
Петров в военном платье
Уральская местность. Ад.
Голос на крылышках. Что ты ласточка как хорошо поёшь сердцу больно. И поздно заснул. Я отчаянно дремала.
Плебейкин. Хорошо Варварова я тебя полюбил. Ты у меня одна.
Греков. Замёрзала крепость наша вся как есть кусочек. Ну ладно я пойду.
Они (дуэтом). Иди иди и пр.
Варварова. (отодвигаясь на скамейке). Плебейкин зачем ты ко мне всё ближе садишься — я ведь не мышь — что ты?
Плебейкин. Правда не мышь.
Варварова. Что ты опять ближе садишься — ведь я не гусь.
Плебейкин. Правда не гусь. Я тебя люблю, дай я тебя поцелую.
Погодя пришёл и Ненцов. Все они очень рано ушли.
Черти кашу из кружек варят.
Песня пока каша варится
Минин. (в платах). Готова ли каша?
Пожарский. (оттуда). Собачка собачка, поди-ка сюда. У борзый пёс — совсем как ложка?
Греков. Ты ли спал?
Ненцов. Я в общем спал.
Песня пока каша варится, а все остальные может вяжут чулки
Плебейкин
Комендант
Скачи, скачи через берег. Что ж вы римляне милые. Чу лоб и усы, нет движенья. Попрошу наоборот.
Ненцов. Сомнительно — я бы вас и не узнал.
Около того места где они все собрались был лес. А если повернуться кругом была мельница: плывёшь не плыву.
Петух кареглазый
(песня о втором сыне графа Шереметева)
Прапорщик
Нерон. Римляне отомстим им за это?
Дед. Эти стихи вовсе не прапорщик читал. Я к тебе стоял спиной.
Но тут вошёл Портупеев, грозен как никогда и черен.
Пчела у него сидит на лбу, а не кузов с детьми.
Комендант (ему говорит). Гляди-ка опять римляне как им почки пришли.
Портупеев. И ладно что я тебе этого не сказал.
Комендант однажды.
Портупеев. Прошу тебя Люба уйди.
Нерон. Выпускайте зверюшек. (Побледнев — будто бы из Китая пришёл он с сестрицей. И та в очках. Сова — а живот как у будочника). Подымется кактус — опустится флейта.
Комендант обиделся. Стали на картах гадать. Люба он или нет.
Шведам усмешка и прошедшие дни. Входит крестная мать и на глазах римлян сажает овощи. Вечерело. Они же загадают и турецкий брат на помощь стоит. Ежеминутно стреляя из ружья.
Из девишника летят же скворцы. Павел сын и Егор. И.
Портупеев. Это горничные девки их нарожали.
Комендант. Гадают, Люба я или нет? Давайте спать ложиться.
Рыбак (садясь на невод). Я вам рыбы не дам. Я свою долю найду. Не на горе, не на лугу в воде.
Деревенские тёти. Что ж там и война началась.
Деревенские мужики. Да тот ли полк прошёл.
Медвежата на колёсиках (вся семья Бутылкиных). Прощайте вот мы уходим.
Ненцов с проходящими девушками в записки играть. Посмотрит брюхата, вторая хриповата, третья хромовата и Ненцов сказал: Что за девушки в этом городе какие они некрасивые и безобразные нету ни одной заманчивой солнышки и ой что же? А час посидел и сам умер. Прощай Ненцов.
Мужья напополам с девицами.
Мужья. Мы все любим сажать репку.
Девицы. А мы её стукнем молоточком.
Мужья. Прощайте на вокзале.
Девицы. Нет люди в воскресенье.
Мужья. Не хорошо так.
Девицы. Так уж надо.
Мужья. Прощайте Θома, будь здоров Никита, до свиданья Всеволод.
Девицы. Где ты Нюра наш желток.
Минин. Немного вас и мало нас.
Петров в судейском платье
Гонец-Гонец
Перщебалдеев
Путники а кто в каретке, кто в беседке, кто в шарабане, кто на метле, ну кто на зонтике, на столе, в котелке, на герани, скачут и мчатся по пустыне. Но им библейские орлы. Вот эти путники за кустами остановятся. Сядут и там сверлят свои дела. И у них дохлые семьи появляются. Они мутные как голова. И велит вам собираться поскорее да чтобы вы торопились. Там пришёл и казачок.
Папа. Который это казачок.
Мама. Наш плечистый борщок.
Казачок
Пелагея дрожащая опустилась на пупырышки и спрашивает: Кого здесь судят.
Борис Годунов. Здесь матушка не судят а казнят, т. е. печку строят.
Народ (поясу). Будь и ты великодушен. Пули-то и полетели.
Пелагея дрожащая . Не меня ли казнить будут. Вот словно люди идут. Не бубни. Душно кругом. Будний день. Вот вам барин кислых щей. Спасибошки по лбу ложкой.
Палач Миндаль. Не крути телом тварь, лучше бы ты меня гусиным жиром помазал. Что сегодня за день будний или праздник. Возле шведов нам тепло держаться и станем персики есть.
Конец совести
Отворили ворота да все и уехали.
Одна крестная мать в городе сидит и сапоги чистит будто дуэлянтша и рядом человек голову моет. Но тихий как старичок он её как орешек стукнет свалится и впредь не встанет. Сделай, он говорит, крестная мать мне подарок? А та ему не хочет никакого подарка делать.
Явление 5
Городничий, Хлестаков и Марья Антоновна с флейтой (разговаривают на уральской горке).
Марья Антоновна (поплевавши на флейту). И скажу я вам дорогой Григорий и Яковлевич Григорий, что мужчина вы белобородый и осанистый, мускулистый как эта местность, но зубами вы щёлк-щёлк, и я опрокажена. Прямо как слюна повисаю.
Городничий. Не бойтесь дорогая Фортепьянушка, ужли или нет не уж ли, а ужин, подарю я вам муфту и седьмой огонёк. Вы держите сей огонёк в придаточном положении. Там шьют вам кофту.
Хлестаков. Как смешно печёнкам. Присядем. Я чуть качаюсь.
Марья Антоновна. Си как моя флейта пищит си.
Городничий (бегает козлом ищет травки). Курчавый я, курчавый, поберегите меня детки. Я ем ловеласа.
Комендант. Довольно. С волками жить, рот не разевай.
Проходит свеча в тазу, проходит свеча в тазу, проходит свеча в тазу. Минин сидит, Пожарский сидит, Варварова поёт. Греков ползёт — все мы сидим. Кто не сидит из нас — Ненцов и Плебейкин не сидят. Вам птички людские пора бы присесть.
Полуубитый Минин. (с этажерки):
Петров в духовном платье
И я был тут. В этом Петрове все люди в лежачем и Минин и Ненцов и другие все. Это ведь не почтовый ящик. Ура.
Минин (указав на покойного спящим перстом):
Пожарский. Скольки лет жил?
Минин. Девятки лет жил.
Пожарский. Скольки лет жил?
Ответ. И сами мы словно мысли. Обрей ему бороду она стеарином пахнет. Ну вот и пишу я вам про жену, что она вас и знать позабыла и приучилась уже пищать. Она ваша жена прихожане в косичках сидит.
Бабушка. Вот какие непоседы.
Варварова. (под лампой лёжа на животе письмо пишет. Ножки-то у неё, ноги-то какие красивые):
Мейн шнеллер замочек Густав, у нас здесь родина, а у тебя там чужбина. Я очень добрая женщина, и очень хорошая, когда Гала Петер, тебе и сую в нос чернильницей. Я узел а ты просто сеял ли, сеял ли, князь Курбский от царского гнева бежал.
росчерк пера
твоя Варварова ура!
И Густав это съел сидя в ватных штанах.
Бабушка. Пойду-ка пробегусь.
Отец и говорит за столом. Мама ты бы им пошлый час сварила, калачиком на ковре бо бобо и готово. А я погляжу-ка в окно. Ведь я стервятник. Нет с длинным носом человек. Не человек а человек но впрочем помолюсь, помолюсь — в яблочко прекращусь.
И стал отец не стервец, а стал он яблоком. Нищий его зовёт яблоко, Коля его зовёт яблоко. Семья моя вся так теперь меня зовёт. Мама ты не мама а жена и задирай четверги, на что мне твои подковки.
Жена мама (в оправдание). Вот ведь и я ушла из дому. Где ты мой платочек?
Папа. Никуда ты из дому не ушла. Раз ты со мной сидишь, и в твоих ушах кремлёвские огоньки видны.
Мама. В лесу меня крокодил съел.
Минин. Мокрым перстом, не всё ли что тут?
Ненцов. Нет и ещё что-то я хотел сказать.
Мама. Уж правда меня в лесу крокодил съел? И ныне мы не живы. Поперёк поперёк тебе — иду. Вот будешь ли драться.
Отец. Я купаюсь я купаюсь извини меня извини меня я ослепший корешок я ослепший корешок, и я в котле и я в котле, я купаюсь я купаюсь извини меня.
Варварова. Ах все как струпья — пустите я прошибусь.
Пожарский (бабушке). Где же мой кисет.
Израильский народ. Твой кисет глядит на свет.
Все их собеседники. Чуть что и летит крепостная чайка.
Пловец кием пошёл на дно. Там парголовским ослом и улёгся. Думал да думал и спал. Ужасно устал. Букашкой порхает или семечком лежит или Попов ему и говорит. Греков пристань и отстань. Попова не было совсем. Греков вместо того тогда говорит, что за девишник и здесь ягодный раёк. А Варварова качаясь на качелях муноблием уже все творцы.
Маша. Давайте будем стаканами.
Дуня. Нет я желаю помидоры есть.
Θеня. У бобра живот покатый.
Коля. А ты его почти видела.
Мария Петровна. И вы отстаньте бесстыдный и безобидный.
Сергей. Давайте, давайте.
Никого же никому и останьтесь.
Пожарский (входя). А где здесь Москва?
Ненцов. Ну нет не без приятности однако о Финик Пыжик не у вас ли рыжик.
Отец. Отстань отстань Ненцов не без тебя мы все сидели. Густав ты бы опочил в ватных штанишках.
Густав. Да я может быть и опочил бы в ватных штанишках.
Рабиндранат Тагор
Каланча
Рабиндранат уходит исполнившись каши. Мы посидели на песке и видим свисли у печей глаза. Видим покойник лежит такой бородатый, что видно всё время борода растёт и нега вокруг. Брат как стихи медведь и порох. До свиданья, до свиданья мы уехали. Там в раю увидимся.
Пожарский (со шкафа):
конец
11 июля 1926.
Май-июль 1926.
Седьмое стихотворение
*
Умерший
<1927>
На смерть теософки
*
28 июня <1927 или 1928?>
Ответ богов
*
Он
Она
Он
Он
Мы (говорим)
Боги
Жених
Боги
Мы (говорим)
Ровесник
3 января 1929
Всё
*
5 апреля 1929
Больной который стал волной
*
3 мая 1929
Пять или шесть
*
Часть первая
Фиогуров
Горский (адвокат)
Соня (летя им навстречу в странном виде)
Изотов (спешившись)
Фиогуров (кладя руку на седло)
Парень Влас
Горский (адвокат)
Соня (возвращаясь)
Изотов
Соня
Изотов (отходя в сторону и сморкаясь)
Парень Влас
Фиогуров
изъясняется понятно. Видит где конец. Очень разумно очень очень. Я голову дам на отвлеченье.
Горский (Семён Семёнович). Коллега безусловно прав. Что собственно мы имеем пять или шесть лошадей говорю намеренно приблизительно, потому что ничего точного всё равно никогда не скажешь. Четыре одежды.
Голос. Отстаньте вы с числами.
Горский (Фёдор Петрович). А ты не перебивай. Следовательно я считаю, что подсудимый не мог даже войти в ту комнату, бац доказано.
Парень Влас
Фиогуров
Горский (адвокат)
Соня
Арабский мальчик. Милостивые государыни войдите в наш сераль
Фиогуров
Изотов (спешившись)
Входят. Потом дерутся. Потом их выносят. Потом больше ничего нет.
Часть вторая
<8–9 июня 1929>
Две птички, горе, лев и ночь
*
15 июля 1929
Зеркало и музыкант
*
В комнате темно. Перед зеркалом музыкант Прокофьев. В зеркале Иван Иванович.
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович (осваиваясь)
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Вбегающая мать
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Входящая бабушка
Иван Иванович
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Музыкант Прокофьев
Иван Иванович
Ноябрь 1929
«Человек веселый Франц…»
*
<1929 или 1930>
«Снег лежит…»
*
<Январь 1930>
Святой и его подчиненные
*
Святой
Люди
Святой
Муравей
Святой
Люди
Первая соседка
Вторая соседка
Первая соседка
Вторая соседка
Святой
Человек на коне
Вопрос
Они
Люди
Святой
1 генерал
2 генерал
1 генерал
Святой
Люди
Святой
Люди
Бог (громко)
Святой (исчезая)
Бог
Все (исчезая)
<Март 1930>
Факт, теория и бог
*
Факт
Вопрос
Ответ
Вопрос
Теория
Ответ
Бегущий волк
Душа
Факт
Кумиры
Факт
Ответ
Факт
Бог (подымаясь)
Вопрос
Ответ
конец
16 апреля 1930
Битва
*
Неизвестно кто
Человек
Малютка вина
Ангел
Малютка вина
Неизвестно кто
<1930>
Значенье моря
*
<1930>
Кончина моря
*
Морской демон
Охотник
Я
Сановник
Голос
Ангел
Охотник
Сановник
Море
Морской демон
Охотник
Море
<1930>
Суд ушел
*
<1930>
Кругом возможно Бог
*
Священный полёт цветов
Эф сидит на столе у ног воображаемой летающей девушки. Крупная ночь.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Девушка.
Эф.
Воробей (клюющий зёрна радости).
Толпа тащится. Гуляют коровы они же быки.
Коровы.
Они же быки.
Коровы.
Голос.
Коровы они же быки спокойно уходят.
Появляется царь. Царь появляется. Темнеет в глазах.
Царь.
Палач.
Толпа.
Приговорённые.
На площади раздался страшный плач. Всем стало страшно.
Входят Эф и Девушка.
Девушка.
Эф.
Царь.
Воображаемая девушка (исчезая).
Царь.
Палач убегает.
Фомин.
Девушка.
Фомин.
Она спешит уйти.
Фомин.
(расписывается в своём отчаянном положении и с трудом бежит).
Девушка.
Фомин.
Девушка.
(Они кувыркаются).
Пётр Иванович Стиркобреев один в своей комнате жжёт поленья:
Звонит машинка, именуемая телефон.
Голос.
Стиркобреев.
Голос.
Стиркобреев.
Голос.
Стиркобреев.
Голос.
Стиркобреев.
Голос.
Стиркобреев.
Комната тухнет. Примечание: временно.
Раздаются звонки. Входят гости.
Николай Иван.
Степан Семёнов.
Мар. Натальев.
Фомин.
Стиркобреев.
Фомин.
Фомин.
Открывается дверь. Влетает озябший Метеорит:
Гости (поют).
Стиркобреев.
Фомин.
Стиркобреев.
Мария Натал.
Все (хором).
(Они пьют).
Серг. Фадеев.
Нина Картин.
Серг. Фадеев.
Нина Картин.
Серг. Фадеев.
(Все смеются. За окном сияние лент.)
Куно Петр. Фишер.
Мария Натал.
Гости.
Мария Натал.
Гости.
Стиркобреев.
Фомин.
Стиркобреев.
Паралич и метеорит.
Фомин.
Стиркобреев.
Дуэль превращается в знаменитый лес.
Порхают призраки птичек.
У девушек затянулась переписка.
Нищий.
Фомин.
Нищий.
Фомин.
Нищий.
Фомин.
Нищий.
Фомин.
Нищий (пожирая самого себя) сказал:
Беседа часов
Фомин.
Соф. Мих.
Фомин.
Соф. Мих.
Фомин. Вы меня одобряете. Это превосходно. Вот как я счастлив.
Соф. Мих.
Фомин. Нет в туфлю. Нет в туфлю. Большего не заслуживаю. Святыня. Богиня. Богиня. Святыня.
Соф. Мих. Разя я так божественна. Нос у меня курносый, глаза щелки. Дура я, дура.
Фомин. Что вы, любящему человеку, как мне, всё кажется лучше, чем на самом деле.
Соф. Мих. Фомин золотой. Лейка моя.
Фомин её целует и берёт. Она ему конечно отдаётся. Возможно, что зарождается ещё один человек.
Соф. Мих. Ах по-моему мы что-то наделали.
Фомин. Это только кошки и собаки могут наделать. А мы люди.
Соф. Мих. Я бы хотела ещё разик.
Фомин. Мало ли что. Как я тебя люблю. Скучно что-то.
Соф. Мих. Ангел. Богатырь. Ты уходишь. Когда же мы увидимся.
Фомин. Я когда-нибудь приду.
(Они обнялись и заплакали).
Фомин пошёл на улицу, а Софья Михайловна подошла к окну и стала смотреть на него. Фомин вышел на улицу и стал мочиться. А Софья Михайловна, увидев это, покраснела и сказала счастливо: «как птичка, как маленький».
Венера сидит в своей разбитой спальне и стрижёт последние ногти.
Вбегает мёртвый господин.
Вбегает мёртвый господин.
Вбегает мёртвый господин.
Вбегает мёртвый господин.
Фомин.
Венера.
Фомин.
Венера.
Фомин.
Венера чихает.
Фомин.
Венера.
Фомин.
Венера (разочар.).
Фомин. Не будем об этом говорить. Мне неприятно. Ну неспособен и неспособен. Подумаешь. Не за тем умирал, чтобы опять всё сначала.
Венера. Да уж ладно, лежи спи.
Фомин. А что будет когда я проснусь?
Венера. Да ничего не будет. Всё то же.
Фомин. Ну хорошо. Но тот свет-то я увижу наконец?
Венера. Иди ты к чертям.
Фомин спит. Венера моется и поёт:
А потому я начинаю скотскую жизнь. Буду мычать.
Фомин (просыпаясь). Это коровник какой-то, я лучше уйду.
Венера. Тебе надо штаны спустить и отрезать то, чего у тебя нет. Беги, беги.
Вбегает мёртвый господин.
Фомин.
Женщина (просыпаясь с блестящими слезами).
Фомин.
Женщина.
Девушка.
Фомин.
Женщина.
Фомин.
Женщина.
(ворочается так и сяк).
Фомин (воет).
Господь.
Фомин.
Носов.
Фомин (в испуге). Но по-моему никто не играл. Ты где был?
Носов. Мало ли что тебе показалось что не играли.
Женщина.
Фомин.
Носов (вскипая). Ты? ты скотина!
Фомин. Кто я? я? (успокаиваясь). Мне всё равно (уходит).
Носов. Фомина надо лечить. Он сумасшедший, как ты думаешь?
Женщина.
Фомин (возвращаясь). Я сразу сказал: у земли невысокая стоимость.
Носов. Ты бедняга не в своём уме.
(Они тихо и плавно уходят).
Фомин.
Народы.
Фомин.
Народы.
Затычкин.
Фомин.
Речь Фомина.
Народ.
После этого Фомин пошёл в тёмную комнату, где посредине была дорога.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Остроносов.
Фомин.
Предметы (бормочут).
Фомин.
Бурнов.
Фомин.
Бурнов.
Фомин.
<1931>
Куприянов и Наташа
*
Куприянов и его дорогая женщина Наташа проводив тех свиных гостей укладываются спать.
Куприянов снимая важный галстук сказал:
Наташа (снимая кофту).
Куприянов (снимая пиджак).
Наташа (снимая юбку).
На стульях между тем стояли весьма серебряные кубки, вино чернело как монах
и шевелился полумёртвый червь.
Куприянов (снимая брюки).
Наташа (снимая штаны).
Куприянов (снимая нижние штаны).
Наташа (снимая рубашку).
И шевелился полумёртвый червь,
кругом ничто не пело,
когда она показывала хитрое тело.
Куприянов (снимая рубашку).
Меж тем они вдвоём обнялись,
к постели тихой подошли.
ей Куприянов говорит.
Она ложится и вздымает ноги,
и бессловесная свеча горит.
Наташа.
А чёрная квартира
над ними издали мгновенно улыбалась.
Куприянов.
Наташа.
Куприянов (сидя на стуле в одиноком наслаждении).
Дремлет полумёртвый червь.
Наташа (надевая рубашку).
Куприянов (надевая рубашку).
Наташа (надевая штаны).
Куприянов (надевая нижние штаны).
Зевает полумёртвый червь.
Наташа (надевая юбку).
Стояла ночь. Была природа.
Зевает полумёртвый червь.
Куприянов (надевая брюки).
Наташа (надевая кофту).
Куприянов (надевая пиджак).
Он становится мал-мала меньше и исчезает.
Природа предаётся одинокому наслаждению.
<Сентябрь 1931>
Мир
*
ДЕМОН.
НЯНЯ.
ЧЕЛОВЕК.
ВЕРБЛЮД.
ДУРАК-ЛОГИК.
СМЕРТЬ.
УБИЙЦЫ.
НЯНЬКИ.
ОН.
ЗВЕРИ ПЛАЧА.
ДЕМОН.
ЛЯГУШКА.
ВИСЯЩИЕ ЛЮДИ.
НЯНЬКА.
ТАПИР.
МЕТЕОР.
ЭПИЛОГ.
<1931?>
Гость на коне
*
<1931–1934>
Четыре описания
*
Зумир.
Кумир.
Зумир.
Кумир.
Зумир.
Кумир.
Зумир.
Чумир.
Тумир.
Кумир.
Тумир.
Кумир.
Тумир.
3-й умир.(ающий).
1-й умир.(ающий).
3-й умир.(ающий).
1-й умир.(ающий).
3-й умир.(ающий).
1-й умир.(ающий).
2-й умир.(ающий).
3-й умир.(ающий).
4-й умир.(ающий).
2-й умир.(ающий).
1-й умир.(ающий).
Кумир.
1-й умир.(ающий).
4-й умир.(ающий).
Зумир.
Чумир.
Кумир.
<1931–1934>
Очевидец и крыса
*
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Пока он говорит, является небольшая комната. Всё рассечено. Где ты наш мир. Ни тебя нет. Ни нас нет. На тарелках сидят Пётр Иванович Иванович Иванович, курсистка, дворецкий Грудецкий, Степанов-Песков и четыреста тридцать три испанца.
Входит Лиза или Маргарита.
Одна из двух.
Дворецкий-Грудецкий.
Она (одна из двух).
После этого три часа играла музыка.
Разные вальсы и хоралы.
Кириллов за это время успел жениться. Но чего-то ему недоставало.
Степанов-Песков.
Костомаров (историк).
Грибоедов (писатель).
Бледные на тарелке четыреста тридцать три испанца воскликнули одногласно и недружелюбно:
И тут свершилась тьма-темь. И Грудецкий убил Степанова-Пескова. Впрочем о чём тут говорить.
Все вбежали в постороннюю комнату и увидели следующую картину. Поперёк третьего стола стояла следующая картина. Представьте себе стол и на нём следующую картину.
Тут снова входит Лиза и кричит:
Все на неё закричали, все зашикали.
Потом опять стал говорить он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
Тут пришёл Козлов и стал лечиться. Он держал бруснику в руках и всё время страшно морщился. Перед ним вставали его будущие слова, которые он тем временем произносил. Но это всё было не важно. Важного в этом ничего не было. Что тут могло быть важно. Да ничего.
Потом пришёл Степанов-Терской. Он был совершенно лют. Он не был Степанов-Песков. Тот был убит. Не будем об этом забывать. Забывать об этом не надо. Да и к чему нам об этом забывать.
Сцена на шестом этаже
Фонтанов.
Маргарита или Лиза (ныне ставшая Катей).
Фонтанов.
Она.
Фонтанов.
Она.
Фонтанов.
Она.
Тут нигде не сказано, что она прыгнула в окно, но она прыгнула в окно. Она упала на камни. И она разбилась. Ох, как страшно.
Фонтанов.
Потом три часа играла музыка.
Он.
Он.
Он.
Он.
Он.
<1931–1934>
Приглашение меня подумать
*
<1931–1934>
«Мне жалко что я не зверь…»
*
<1934>
Сутки
*
Ответ.
Вопрос.
Несуществующий ответ ласточки.
Вопрос.
Ответ ласточки.
Вопрос.
Ответ ласточки.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ласточка.
Спрашивающий.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
Вопрос.
Ответ.
<1934?>
Потец
*
3 части
Сыны стояли у стенки сверкая ногами, обутыми в шпоры. Они обрадовались и сказали:
Отец, сверкая очами, отвечал им:
Сыновья, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки:
И воскликнул отец: Пролог,
А в Прологе главное Бог.
Усните сыны,
Посмотрите сны.
Сыновья легли спать. Спрятав в карман грибы. Казалось, что стены, и те были послушны. Ах, да мало ли что казалось. Но в общем немногое и нам как и им казалось. Но чу! Что это? Отец опять непрямо отвечал на вопрос. И вновь проснувшимся сыновьям он сказал вот что, восклицая и сверкая бровями:
Сыновья, построясь в ряды, сверкая ногами, начинают танцевать кадриль. Первый сын, или он же первая пара:
Второй сын, или он же вторая пара:
Третий сын, или он же третья пара:
Отец, сверкая очами, грозно стонет:
Первый сын:
Второй сын, танцуя как верноподданный:
И третий сын, танцуя как выстрел:
Сыновья прекращают танцевать — не вечно же веселиться, и садятся молча и тихо возле погасшей кровати отца. Они глядят в его увядающие очи. Им хочется всё повторить. Отец умирает. Он становится крупным как гроздь винограда. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. Сыновья негласно и бесшумно входят каждый в свою суеверную стену.
Потец это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.
Часть вторая
Отец летает над письменным столом. Но не думайте, он не дух.
Отец перестаёт говорить стихами и закуривает свечу, держа её в зубах как флейту. При этом он подушкой опускается в кресло.
Входит первый сын и говорит: Не ответил же он на вопросы. Поэтому он сразу обращается к подушке с вопросом:
Подушка, она же отец:
Второй сын спрашивает второпях:
Третий сын совершенно распалён:
Первый сын:
Второй сын:
Третий сын:
Подушка, она же отец:
Тогда сыновья не смогли отказать этой потрясённой просьбе отца. Они стали гуртом как скот и спели всеобщую песню.
Это был первый куплет.
Второй куплет:
Третий куплет:
И пока они пели, играла чудная, превосходная, всё и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чувствам есть ещё место на земле. Как чудо стояли сыновья вокруг невзрачной подушки и ждали с бессмысленной надеждой ответа на свой незавидный и дикий, внушительный вопрос: что такое Потец? А подушка то порхала, то взвивалась свечкою в поднебесье, то как Днепр бежала по комнате. Отец сидел над письменным как Иван да Марья столом, а сыновья словно зонты стояли у стенки. Вот что такое Потец.
Часть третья
Отец сидел на бронзовом коне, а сыновья стояли по его бокам. А третий сын то стоял у хвоста, то у лица лошади. Как видно и нам и ему, он не находил себе места. А лошадь была как волна. Никто не произносил ни слова. Все разговаривали мыслями.
Тут отец сидя на коне и поглаживая милую утку, воскликнул мысленно и засверкал очами:
Первый сын, нагибаясь, поднял с полу пятачок и простонал мысленно и засверкал ногами:
Второй сын был тоже очень омрачён, она нагнулся с другого бока и поднял дамский ридикюль. Он заплакал мыслями и засверкал ногами:
А третий сын стоя у хвоста лошади и пощипывая свои усы мыслями, засверкал ногами:
А переместясь к лицу лошади, которая была как волна, и поглаживая мыслями волосы, засверкал ногами:
Тогда отец вынул из карманов дуло одного оружия и показывая его детям, воскликнул громко и радостно, сверкая очами:
Первый сын:
Второй сын:
Третий сын:
И вдруг открылись двери рая,
И нянька вышла из сарая,
И был на ней надет чепец.
И это снова всем напомнило их вечный вопрос о том,
Что такое есть Потец.
Вмиг наступила страшная тишина. Словно конфеты лежали сыновья поперёк ночной комнаты, вращая белыми седыми затылками и сверкая ногами. Суеверие нашло на всех.
Нянька стала укладывать отца спать, превратившегося в детскую косточку. Она пела ему песню:
И пока она пела, играла чудная, превосходная, всё и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чувствам есть ещё место на земле. Как чудо стоят сыновья возле тихо погасшей кровати отца. Им хочется всё повторить. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. А подушка то порхала, то взвивалась свечкой в поднебесье, то как Днепр бежала по комнате. Потец это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.
Господи, могли бы сказать сыновья, если бы они могли. Ведь это мы уже знали заранее.
<1936–1937>
Некоторое количество разговоров
*
(или начисто переделанный темник)
1. Разговор о сумасшедшем доме
*
В карете ехали трое. Они обменивались мыслями.
Первый. Я знаю сумасшедший дом. Я видел сумасшедший дом.
Второй. Что ты говоришь? я ничего не знаю. Как он выглядит.
Третий. Выглядит ли он? Кто видел сумасшедший дом.
Первый. Что в нём находится? Кто в нем живет.
Второй. Птицы в нём не живут. Часы в нём ходят.
Третий. Я знаю сумасшедший дом, там живут сумасшедшие.
Первый. Меня это радует. Меня это очень радует. Здравствуй, сумасшедший дом.
Хозяин сумасшедшего дома (смотрит в своё дряхлое окошко, как в зеркало). Здравствуйте дорогие. Ложитесь.
Карета останавливается у ворот. Из-за забора смотрят пустяки. Проходит вечер. никаких изменений не случается. Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли.
Первый. Вот он какой сумасшедший дом. Здравствуй, сумасшедший дом.
Второй. Я так и знал, что он именно такой.
Третий. Я этого не знал. Такой ли он именно.
Первый. Пойдёмте ходить. Всюду все ходят.
Второй. Тут нет птиц. Есть ли тут птицы.
Третий. Нас осталось немного и нам осталось недолго.
Первый. Пишите чисто. Пишите скучно. Пишите тучно. Пишите звучно.
Второй. Хорошо мы так и будем делать.
Отворяется дверь. Выходит доктор с помощниками. Все зябнут. Уважай обстоятельства места. Уважай то что случается. Но ничего не происходит. Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли.
Первый (говорит русскими стихами).
Второй. Я выслушал эти стихи. Они давно кончились.
Третий. Нас осталось немного и нам осталось недолго.
Хозяин сумасшедшего дома (открывая своё дряхлое окошко, как форточку). Заходите дорогие, ложитесь.
В карете ехали трое. Они обменивались мыслями.
2. Разговор об отсутствии поэзии
*
Двенадцать человек сидело в комнате. Двадцать человек сидело в комнате. Сорок человек сидело в комнате. Шёл в зале концерт. Певец пел:
Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец продолжал.
Тут все подошли к окнам и стали смотреть на ничтожный вид.
Все взглянули на леса, которые не издавали ни одного звука.
Везде и всюду стоит народ и плюётся, услышав птичье пение.
Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.
Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец умер. Что он этим доказал.
3. Разговор о воспоминании событий
*
Первый. Припомним начало нашего спора. Я сказал, что я вчера был у тебя, а ты сказал, что я вчера не был у тебя. В доказательство этого я сказал, что я говорил вчера с тобой, а ты в доказательство этого сказал, что я не говорил вчера с тобой.
Они оба важно поглаживали каждый свою кошку. На дворе стоял вечер. На окне горела свеча. Играла музыка.
Первый. Тогда я сказал: Да как же, ведь ты сидел тут на месте А, и я стоял тут на месте Б. Тогда ты сказал: Нет, как же, ты не сидел тут на месте А, и я не стоял тут на месте Б. Чтобы увеличить силу своего доказательства, чтобы сделать его очень, очень мощным, я почувствовал сразу грусть и веселье и плач и сказал: Нас же было здесь двое, вчера в одно время, на этих двух близких точках, на точке А и на точке Б, — пойми же.
Они оба сидели запертые в комнате. Ехали сани.
Первый. Но ты тоже охватил себя чувствами гнева, свирепости и любви к истине и сказал мне в ответ: Ты был тобою, а я был собою. Ты не видел меня, я не видел тебя. О гнилых этих точках А и Б я даже говорить не хочу.
Два человека сидели в комнате. Они разговаривали.
Первый. Тогда я сказал: (Я помню) по тому шкапу ходил, посвистывая, конюх, и (я помню) на том комоде шумел прекрасными вершинами могучий лес цветов, и (я помню) под стулом журчащий фонтан, и под кроватью широкий дворец. Вот что я тебе сказал. Тогда ты улыбаясь ответил: Я помню конюха, и могучий лес цветов, и журчащий фонтан, и широкий дворец, но где они, их нигде не видать. Во всём остальном мы почти были уверены. Но всё было не так.
Два человека сидели в комнате. Они вспоминали. Они разговаривали.
Второй. Потом была середина нашего спора. Ты сказал: Но ты можешь себе представить, что я был у тебя вчера. А я сказал: Я не знаю. Может быть и могу, но ты не был. Тогда ты сказал, временно совершенно изменив своё лицо: Как же? как же? я это представляю. Я не настаиваю уже, что я был, но я представляю это. Вот вижу ясно. Я вхожу в твою комнату и вижу тебя — ты сидишь то тут то там и вокруг висят свидетели этого дела картины и статуи и музыка.
Два человека сидели запертые в комнате. На столе горела свеча.
Второй. Ты очень, очень убедительно рассказал всё это, отвечал я, но я на время забыл что ты есть, и все молчат мои свидетели. Может быть поэтому я ничего не представляю. Я сомневаюсь даже в существовании этих свидетелей. Тогда ты сказал, что ты начинаешь испытывать смерть своих чувств, но всё-таки, всё-таки (и уже совсем слабо) всё-таки, тебе кажется, что ты был у меня. И я тоже притих и сказал, что всё-таки, мне кажется, что как будто бы ты и не был. Но всё было не так.
Три человека сидели запертые в комнате. На дворе стоял вечер. Играла музыка. Свеча горела.
Третий. Припомним конец вашего спора. Вы оба ничего не говорили. Всё было так. Истина, как нумерация, прогуливалась вместе с вами. Что же было верного? Спор окончился. Я невероятно удивился.
Они оба важно поглаживали каждый свою кошку. На дворе стоял вечер. На окне горела свеча. Играла музыка. Дверь была плотно закрыта.
4. Разговор о картах
*
А ну сыграем в карты, закричал Первый.
Было раннее утро. Было самое раннее утро. Было четыре часа ночи. Не все тут были из тех, кто бы мог быть, те кого не было, лежали, поглощённые тяжёлыми болезнями у себя на кроватях, и подавленные семьи окружали их, рыдая и прижимая к глазам. Они были люди. Они были смертны. Что тут поделаешь. Если оглядеться вокруг, то и с нами будет то же самое.
А ну сыграем в карты, закричал всё-таки в этот вечер Второй.
Я в карты играю с удовольствием, сказал Сандонецкий, или Третий.
Они мне веселят душу, сказал Первый.
А где же наши тот что был женщиной и тот что был девушкой? спросил Второй.
О не спрашивайте, они умирают, сказал Третий, или Сандонецкий. Давайте сыграем в карты.
Карты хорошая вещь, сказал Первый.
Я очень люблю играть в карты, сказал Второй.
Они меня волнуют. Я становлюсь сам не свой, сказал Сандонецкий. Он же Третий.
Да уж когда умрёшь, тогда в карты не поиграешь, сказал Первый. Поэтому давайте сейчас сыграем в карты.
Зачем такие мрачные мысли, сказал Второй. Я люблю играть в карты.
Я тоже жизнерадостный, сказал Третий. И я люблю.
А я до чего люблю, сказал Первый. Я готов всё время играть.
Можно играть на столе. Можно и на полу, сказал Второй. Вот я и предлагаю — давайте сыграем в карты.
Я готов играть хоть на потолке, сказал Сандонецкий.
Я готов играть хоть на стакане, сказал Первый.
Я хоть под кроватью, сказал Второй.
Ну ходите вы, сказал Третий. Начинайте вы. Делайте ваш ход. Покажите ваши карты. Давайте играть в карты.
Я могу начать, сказал Первый. Я играл.
Ну что ж, сказал Второй. Я сейчас ни о чём не думаю. Я игрок.
Скажу не хвастаясь, сказал Сандонецкий. Кого мне любить. Я игрок.
Ну, сказал Первый, — игроки собрались. Давайте играть в карты.
Насколько я понимаю, сказал Второй, мне как и всем остальным предлагают играть в карты. Отвечаю — я согласен.
Кажется и мне предлагают, сказал Третий. Отвечаю — я согласен.
По-моему это предложение относится и ко мне, сказал Первый. Отвечаю — я согласен.
Вижу я, сказал Второй, что мы все тут словно сумасшедшие. Давайте сыграем в карты. Что так сидеть.
Да, сказал Сандонецкий, что до меня— сумасшедший. Без карт я никуда.
Да, сказал Первый, если угодно — я тоже. Где карты — там и я.
Я от карт совсем с ума схожу, сказал Второй. Играть так играть.
Вот и обвели ночь вокруг пальца, сказал Третий. Вот она и кончилась. Пошли по домам.
Да, сказал Первый. Наука это доказала.
Конечно, сказал Второй. Наука доказала.
Нет сомнений, сказал Третий. Наука доказала.
Они все рассмеялись и пошли по своим близким домам.
5. Разговор о бегстве в комнате
*
Три человека бегали по комнате. Они разговаривали. Они двигались.
Первый. Комната никуда не убегает, а я бегу.
Второй. Вокруг статуй, вокруг статуй, вокруг статуй.
Третий. Тут статуй нет. Взгляните, никаких статуй нет.
Первый. Взгляни — тут нет статуй.
Второй. Наше утешение, что у нас есть души. Смотрите, я бегаю.
Третий. И стул беглец, и стол беглец, и стена беглянка.
Первый. Мне кажется ты ошибаешься. По-моему мы одни убегаем.
Три человека сидели в саду. Они разговаривали. Над ними в воздухе возвышались птицы. Три человека сидели в зелёном саду.
Второй.
Три человека стояли на горной вершине. Они говорили стихами. Для усиленных движений не было места и времени.
Третий.
Трое стояли на берегу моря. Они разговаривали. Волны слушали их в отдалении.
Первый.
Три человека бегали по комнате. Они разговаривали. Они двигались. Они осматривались.
Второй. Всё тут как прежде. Ничто никуда не убежало.
Третий. Одни мы убегаем. Я выну сейчас оружие. Я буду над собой действовать.
Первый. Куда как смешно. Стреляться или топиться или вешаться ты будешь?
Второй. О не смейся! Я бегаю чтобы поскорей кончиться.
Третий. Какой чудак. Он бегает вокруг статуй.
Первый. Если статуями называть все предметы, то и то.
Второй. Я назвал бы статуями звёзды и неподвижные облака. Что до меня, я назвал бы.
Третий. Я убегаю к Богу — я беженец.
Второй. Известно мне, что я с собой покончил.
Три человека вышли из комнаты и поднялись на крышу. Казалось бы зачем?
6. Разговор о непосредственном продолжении
*
Три человека сидели на крыше сложа руки, в полном покое. Над ними летали воробьи.
Первый. Вот видишь ли ты, я беру верёвку. Она крепка. Она уже намылена.
Второй. Что тут говорить. Я вынимаю пистолет. Он уже намылен.
Третий. А вот и река. Вот прорубь. Она уже намылена.
Первый. Все видят, я готовлюсь сделать то, что я уже задумал.
Второй. Прощайте мои дети, мои жёны, мои матери, мои отцы, мои моря, мой воздух.
Третий. Жестокая вода, что же шепнуть мне тебе на ухо. Думаю — только одно: мы с тобой скоро встретимся.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Первый. Я подхожу к стене и выбираю место. Сюда, сюда вобьём мы крюк.
Второй.
Третий. Ты меня заждалась замороженная река. Ещё немного, и я приближусь.
Первый. Воздух дай мне на прощанье пожать твою руку.
Второй. Пройдёт ещё немного времени и я превращусь в холодильник.
Третий. Что до меня — я превращусь в подводную лодку.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Первый. Я стою на табурете одиноко, как свечка.
Второй. Я сижу на стуле. Пистолет в сумасшедшей руке.
Третий. Деревья, те что в снегу и деревья, те что стоят окрылённые листьями, стоят в отдалении от этой синей проруби, я стою в шубе и в шапке, как стоял Пушкин, и я стоящий перед этой прорубью, перед этой водой, — я человек кончающий.
Первый. Мне всё известно. Я накидываю верёвку себе же на шею.
Второй. Да, ясно всё. Я вставляю дуло пистолета в рот. Я не стучу зубами.
Третий. Я отступаю на несколько шагов. Я делаю разбег. Я бегу.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Первый. Я прыгаю с табурета. Верёвка на шее.
Второй. Я нажимаю курок. Пуля в стволе.
Третий. Я прыгнул в воду. Вода во мне.
Первый. Петля затягивается. Я задыхаюсь.
Второй. Пуля попала в меня. Я всё потерял.
Третий. Вода переполнила меня. Я захлёбываюсь.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Первый. Умер.
Второй. Умер.
Третий. Умер.
Первый. Умер.
Второй. Умер.
Третий. Умер.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Они сидели на крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
Они сидели па крыше в полном покое. Над ними летали воробьи.
7. Разговор о различных действиях
*
Поясняющая мысль. Казалось бы, что тут продолжать, когда все умерли, что тут продолжать. Это каждому ясно. Но не забудь, тут не три человека действуют. Не они едут в карете, не они спорят, не они сидят на крыше. Быть может три льва, три тапира, три аиста, три буквы, три числа. Что нам их смерть, для чего им их смерть.
Но всё-таки они трое ехали на лодке, ежеминутно, ежесекундно обмениваясь вёслами, с такой быстротой, с такой широтой, что их дивных рук не было видно.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Они начали драться и били молотками друг друга по голове.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Они пьют кислоту отдыхая на вёслах. Но действительно вокруг всё непрозрачно.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Первый.
Второй.
Третий.
Так ехали они на лодке, обмениваясь мыслями, и вёсла, как выстрелы, мелькали в их руках.
8. Разговор купцов с баньщиком
*
Два купца блуждали по бассейну, в котором не было воды. Но баньщик сидел под потолком.
Два купца (опустив головы, словно быки). В бассейне нет воды. Я не в состоянии купаться.
Баньщик.
Два купца (подняв головы, словно онемели). Пойдём в женское отделение. Я тут не в состоянии купаться.
Баньщик. (сидит под потолком, словно баньщица).
Два купца (смотрят в баню прямо как в волны). Он должно быть бесполый этот баньщик.
Входит Елизавета. Она раздевается с целью начать мыться. Два купца смотрят на неё как тени.
Два купца. Гляди. Гляди. Она крылата.
Два купца. Ну да, у неё тысячи крылышек.
Елизавета, не замечая купцов, вымылась, оделась и вновь ушла из бани. Входит Ольга. Она раздевается, верно хочет купаться. Два купца смотрят на неё как в зеркало.
Два купца. Гляди, гляди как я изменился.
Два купца. Да, да. Я совершенно неузнаваем.
Ольга замечает купцов и прикрывает свою наготу пальцами.
Ольга. Не стыдно ль вам купцы, что вы на меня смотрите.
Два купца. Мы хотим купаться. А в мужском отделении нет воды.
Ольга. О чём же вы сейчас думаете.
Два купца. Мы думали что ты зеркало. Мы ошиблись. Мы просим прощенья.
Ольга. Я женщина, купцы. Я застенчива. Не могу я стоять перед вами голой.
Два купца. Как странно ты устроена. Ты почти не похожа на нас. И грудь у тебя не та, и между ногами существенная разница.
Ольга. Вы странно говорите купцы, или вы не видели наших красавиц. Я очень красива купцы.
Два купца. Ты купаешься Ольга.
Ольга. Я купаюсь.
Два купца. Ну купайся, купайся.
Ольга кончила купаться. Оделась и вновь ушла из бани. Входит Зоя. Она раздевается, значит хочет мыться. Два купца плавают и бродят по бассейну.
Зоя. Купцы, вы мужчины?
Два купца. Мы мужчины. Мы купаемся.
Зоя. Купцы, где мы находимся. Во что мы играем?
Два купца. Мы находимся в бане. Мы моемся.
Зоя. Купцы, я буду плавать и мыться. Я буду играть на флейте.
Два купца. Плавай. Мойся. Играй.
Зоя. Может быть это ад.
Зоя кончила купаться, плавать играть. Оделась и вновь ушла из бани. Баньщик, он же баньщица, спускается из-под потолка.
Баньщик. Одурачили вы меня купцы.
Два купца. Чем?
Баньщик. Да тем что пришли в колпаках.
Два купца. Ну и что ж из этого. Мы же это не нарочно сделали.
Баньщик. Оказывается вы хищники.
Два купца. Какие?
Баньщик. Львы или тапиры или аисты. А вдруг да и коршуны.
Два купца. Ты баньщик догадлив.
Баньщик. Я догадлив.
Два купца. Ты баньщик догадлив.
Баньщик. Я догадлив.
9. Предпоследний разговор под названием один человек и война
*
Суровая обстановка. Военная обстановка. Боевая обстановка. Почти атака или бой.
Первый. Я один человек и земля.
Второй. Я один человек и скала.
Третий. Я один человек и война. И вот что я ещё скажу. Я сочинил стихи о тысяча девятьсот четырнадцатом годе.
Первый. Без всяких предисловий читаю.
Второй.
Третий. Сделай остановку. Надо об этом подумать.
Первый. Присядем на камень. Послушаем выстрелы.
Второй. Повсюду, повсюду стихи осыпаются как деревья.
Третий. Я продолжаю.
Первый.
Второй. Неужели мы добрели до братского кладбища.
Третий. И тут лежат их останки.
Первый. Звучат выстрелы. Шумят пушки.
Второй. Я продолжаю.
Третий.
Первый. Описание точное.
Второй. Выслушайте пение или речь выстрелов.
Третий. Ты внёс полную ясность.
Первый. Я продолжаю.
Второй.
Третий. Да это правда, тогда была война.
Первый. В том году гусары были очень красиво одеты.
Второй. Нет уланы лучше.
Третий. Гренадеры были красиво одеты.
Первый. Нет драгуны лучше.
Второй. От того года не осталось и косточек.
Третий. Просыпаются выстрелы. Они зевают.
Первый. (выглядывая в окно, имеющее вид буквы А). Нигде я не вижу надписи, связанной с каким бы то ни было понятием.
Второй. Что ж тут удивительного. Мы же не учительницы.
Третий. Идут купцы. Не спросить ли их о чём-нибудь.
Первый. Спроси. Спроси.
Второй. Откуда вы два купца.
Третий. Я ошибся. Купцы не идут. Их не видно.
Первый. Я продолжаю.
Второй. Почему нам приходит конец, когда нам этого не хочется.
Обстановка была суровой. Была военной. Она была похожей на сражение.
10. Последний разговор
*
Первый. Я из дому вышел и далеко пошёл.
Второй. Ясно, что я пошёл по дороге.
Третий. Дорога, дорога, она была обсажена.
Первый. Она была обсажена дубовыми деревьями.
Второй. Деревья, те шумели листьями.
Третий. Я сел под листьями и задумался.
Первый. Задумался о том.
Второй. О своём условно прочном существовании.
Третий. Ничего я не мог понять.
Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.
Второй. Ясно, что я пошёл по тропинке.
Третий. Тропинка, тропинка, она была обсажена.
Первый. Она была обсажена цветами мучителями.
Второй. Цветы, те разговаривали на своём цветочном языке.
Третий. Я сел возле них и задумался.
Первый. Задумался о том.
Второй. Об изображениях смерти, о её чудачествах.
Третий. Ничего я не мог понять.
Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.
Второй. Ясно, что я пошёл по воздуху.
Третий. Воздух, воздух, он был окружён.
Первый. Он был окружён облаками и предметами и птицами.
Второй. Птицы, те занимались музыкой, облака порхали, предметы подобно слонам стояли на месте.
Третий. Я сел поблизости и задумался.
Первый. Задумался о том.
Второй. О чувстве жизни во мне обитающем.
Третий. Ничего я не мог понять.
Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.
Второй. Ясно, что я пошёл мысленно.
Третий. Мысли, мысли, они были окружены.
Первый. Они были окружены освещением и звуками.
Второй. Звуки, те слышались, освещение пылало.
Третий. Я сел под небом и задумался.
Первый. Задумался о том.
Второй. О карете, о баньщике, о стихах и о действиях.
Третий. Ничего я не мог понять.
Первый. Тут я встал и опять далеко пошёл.
Конец
<1936–1937>