Очнулся я в своей келье. За окном вечерело, в ногах моей кровати, откинувшись на стену, сидел Олаф.

— Ты чего свет не зажигаешь?

— Ох, княжич, напугали вы всех сегодня!

Горбун вскочил и сразу развил бурную деятельность. Зажег масляный светильник, налил в кружку отвар, помог мне сесть и сунул в руки кружку. Все это время он не прекращал бубнить себе под нос, до меня доносилось что-то про неразумное дитя и дурных эльфов.

— Не ворчи, Олаф. Все нормально. Лучше скажи, как Дианель?

— Да что этому остроухому сделается?! С такими целительскими амулетами, как у него, можно и из Райских садов Единого вернуться. Так еще лекарь эльфийский сюда примчался, как только в посольстве про нападение инисов узнали. Спит сейчас ваш Дианель. В покоях магистра Альтуса.

— Вообще-то этот эльф мне жизнь спас. Если бы не он, инисы меня убили бы.

— Если бы он не повел вас в парк, то и сам бы остался цел, и ваш друг не погиб.

Тут я вспомнил про Йохана, и у меня резко перехватило дыхание. Глупый мальчишка… Зачем?! Ну зачем он напал на иниса?! Слабенький необученный маг против убийцы-профессионала. И я даже ничего не успел сделать, чтобы спасти Йохана или хотя бы отомстить. Друга мне жалко до слез… Перевел взгляд на Ас-Урум и коснулся его рукояти. Лежит, зараза, сверкает как ни в чем не бывало, а хорошего парня больше нет.

Мои терзания прервало появление наставника. Он уже в новой рясе, на груди знак верховного жреца Огня. Вошел, окинул нас быстрым взглядом и тихо прошептал:

— Йен, Олаф, соберите вещи и будьте готовы — сегодня вам придется покинуть Остров.

И уже громче, усаживаясь на табурет и доставая жезл, которым обычно проводит лечебные процедуры:

— Олаф сходи пока за ужином, а я Йена полечу.

Горбун ушел, а я поинтересовался у наставника:

— Что происходит?

— Тебя хотят забрать в инквизицию. — Вокруг Эримуса началась пульсация магических полей, меня обдало целительными чарами. — Альтус был у понтифика. Ордер на арест пока отозван, но не отменен. На Острове — военное положение, везде рыщут паладины.

Я попытался узнать подробности, но наставник приложил палец к губам, заставляя меня захлопнуть рот. Привычные процедуры проходили дальше в полной тишине. Вскоре возвратился Олаф с ужином, и Эримус что-то тихо прошептал горбуну, после чего тот достал из сундука мою накидку с гербом и отдал ее наставнику. Накидку туго скатали, и она исчезла в широком рукаве рясы.

— Йен, как поужинаешь, сразу поднимись в покои магистра, милорд Дианель хотел видеть тебя. Вечером поминальная служба и погребение Йохана.

Эримус подмигнул мне и с невозмутимым выражением лица покинул нас. Я сел за стол, а Олаф ловко начал собирать наши вещи. Вид у него был вроде и встревоженным, но явно довольным. Похоже, этот Остров ему осточертел не меньше моего. Скупые, выверенные движения выдавали в Олафе тертого вояку — так опытный боец собирается на очередное задание. Я тоже весь подобрался как перед спецоперацией. Быстро доел ужин, натянул сапоги, без лишней суеты вложил меч в ножны, закинул их за спину и поправил одежду.

— Я пошел.

Олаф бросил на меня внимательный взгляд, быстро затолкал мешок с вещами под кровать и так же скупо проронил:

— Провожу.

Мы пошли по пустым коридорам, поднялись на второй этаж. Где-то вдалеке слышались голоса, но до покоев магистра мы так никого и не встретили. Постучался в дверь и, дождавшись приглашения, вошел. Обвел любопытным взглядом просторную комнату, служащую Альтусу гостиной. Здесь я ни разу не был. Но в покоях магистра ничего особенного — все та же практичность и мужской аскетизм. Да, просторно, да, мебели побольше, но сразу видно — хозяин приходит сюда только переночевать. В комнате находился еще один эльф — не такой безупречно-невозмутимо-красивый, как Дианель, но его тоже с человеком не спутаешь. Поздоровался со мной молчаливым кивком и сделал приглашающий жест в сторону открытой двери, ведущей в спальню.

Дианель сидел в постели, откинувшись на подушки, читал какие-то бумаги. Увидев меня, отложил их в сторону и приветливо улыбнулся, но лицо у эльфа было бескровным и измученным.

— Ты как?

— Я нормально. А вы?

— И я уже нормально. Почти. Завтра встану. — Улыбка сошла с его лица, и оно превратилось в бледную холодную маску. — Йен, я знаю, что ты не дал инису меня добить. Спасибо.

— Дианель, нам просто повезло. Еще немного, и он никого из нас не оставил бы в живых.

— И все же. Ты встал на защиту эльфа.

— Но и вы меня защищали! Я тоже должен поблагодарить вас.

— Хорошо, будем считать, что мы квиты. Хочу сделать тебе один подарок. Держи. — Мне протянули кожаный шнурок, на котором болтался невзрачный серый камушек с гравировкой листка какого-то растения. — Носи его не снимая. Это хороший целительский амулет, со временем он приведет твое тело в полный порядок. Но нужно терпение, излечение не произойдет сразу.

Я недоверчиво рассмотрел совсем простенькое на вид украшение, а Дианель продолжил:

— И еще. Йен, тебе нужно срочно отсюда уехать. Ни инквизиторы, ни инисы не оставят тебя в покое. Поэтому затеряйся пока на материке. А будет совсем плохо — приезжай в Великий Лес. Покажешь лесной страже этот амулет и скажешь, что я тебя пригласил. Но это только в самом безвыходном случае. Ты понял?

Дождавшись моего кивка, он устало прикрыл глаза. И я отчетливо понял, что с таким серьезным ранением эльф завтра точно не встанет на ноги. Мне хотелось сказать ему, как я благодарен за спасение, но слова застревали в горле. Каким-то чутьем я сообразил, что распинаться сейчас перед ним не стоит. Все нужные слова уже произнесены, и нам остается только попрощаться. Взял его ладонь и крепко сжал ее в своей. Этот привычный земной жест заставил эльфа удивленно распахнуть глаза, и я смущенно отступил, начиная подозревать, что здесь так не принято.

— Дианель, мой Ас-Урум всегда в вашем распоряжении.

Сдержанно кивнул ему, прощаясь, и вышел из спальни. Очень надеюсь, я не сделал сейчас ничего предосудительного. А дальше мы пошли прощаться с Йоханом. Во дворе храма была специальная площадка для кремации покойников, сейчас у погребального костра Йохана собрались все: и маги, и подмастерья, и воины, свободные от службы. Я уже знал, что последние триста лет покойников в Светлых землях только кремируют, особенно магов. Если этого не делать, то можно получить в собственном тылу полчища зомби и личей, поднятых зловредными некромантами. Закон действовал неукоснительно, за каждое нарушение — огромный штраф. Смертями меня не удивить, Чечня ко многому приучила, но, увидев на костре тело Йохана, я не мог сдержаться. Ну за что?!!

Главный жрец Эримус читал прощальную молитву, прося Огонь принять своего верного слугу и провести его в сады Единого. Магистр Альтус, холодно кивнув мне, творил заклинание. Вспыхнувший в его ладонях огонь первым зажег костер. Его примеру последовали все маги и подмастерья, своей магией подпитывая стихию. Пламя поднялось в небо ровным столбом. Я заслонился рукой от жара. Светлая тебе память, храбрый Йохан…

Наш ночной побег с Острова проходил как-то… обыденно. Мы просто в очередной раз спустились в подземелье и долго шли узкими подземными ходами, выбираясь за пределы замка Ордена Огня. Первым шел наставник Эримус, потом я, замыкал наше шествие Олаф. Подземный ход казался мне бесконечным, зато мы выбрались где-то на самой окраине столицы, и нам теперь не нужно было рисковать, разъезжая по ее центральным улицам. У самого выхода Эримус попрощался с нами.

— Постарайтесь пересидеть в Ируте пару-тройку декад, а только потом езжайте домой. Лучше через Микению. Мы отправим инквизиторов по ложному следу и где-нибудь в Тибале подкинем им твой плащ, убедив, что вы спешите домой самым коротким путем — через Восточный Эскел и Ведьмин перевал. А вы должны миновать Микению, не заходя в крупные города, и перебраться через реку Великую в ее устье. Пусть этот путь дольше, зато он намного надежнее — вам не придется пробираться по землям врага. Ты не забыл, что твой отец воюет с князем Меркусом?

Я автоматически кивнул. Наставник заставил нас надеть амулеты с чужой личиной, объяснив, как нужно активировать их, и с удовлетворением смотрел на результат. Не знаю, как теперь выглядел я сам, а Олаф прямо на глазах превратился в пожилого низкорослого толстяка, не имеющего ничего общего с поджарым горбуном. Меня наставник обнял на прощанье и просил беречь себя, Олафу вручил кошель с деньгами. Вышли на улицу из какого-то заброшенного дома и почти сразу наткнулись на телегу, ожидающую нас. Возница молча кивнул, велел лечь среди коробов и накрыл нас рогожей. Мы тронулись в путь.

Первый раз нас остановили на перевале. Мы с Олафом напряглись, но выяснилось, что остановка лишь для того, чтобы заплатить стражникам мзду. Да, оказалось, на острове Всех Святых далеко не все его обитатели святые. Конкретно эти стражники даже не стали интересоваться содержимым телеги, и, судя по разговору, знались они с нашим возницей не первый день. Миновали беспрепятственно перевал, и в следующий раз нас остановили уже перед въездом в портовый город. Процедура на посту повторилась один в один — никаких досмотров и лишних вопросов. Возницу даже по-свойски предупредили, что на пристанях сегодня полно инквизиторов, кого-то ищут. Мужик тихо матюкнулся, поминая их недобрым словом, резко свернул в какую-то подворотню, цокот лошадиных копыт звонким эхом отразился от низкого каменною свода. Возница откинул тент и велел нам вылезать. Мы оказались во дворе, который тускло освещал фонарь, висящий на стене невысокого дома. Вокруг стояли телеги, похожие на нашу.

— Дальше ехать опасно, пойдем пешком.

И мы пошли. Пробирались какими-то узкими переулками, захламленными дворами… Пару раз чуть ли не бегом пересекли вполне приличные улицы. В ночном воздухе все явственнее ощущалась близость моря, этот запах не спутаешь ни с чем. Наконец нас завели в сарай, заваленный рыболовными сетями, и велели сидеть здесь тихо — нужно немного переждать. После чего дверь с улицы заперли на засов, и мы слышали удаляющиеся шаги нашего проводника. Я нащупал рядом с собой бочки и сел на одну из них. Вытянул ноги — неизвестно, сколько нам еще придется здесь пробыть. Ситуация настолько странная, что у меня вырвался нервный смешок — абсолютно невозможно оценить степень опасности. Где мы находимся? Вернется ли наш проводник? Но мы полностью от него зависели — если он сбежит, то даже выбраться из этого пропахшего рыбами сарая станет для нас проблемой. Построен он добротно.

На улице меж тем начало понемногу светлеть. Это было видно сквозь щели, хотя в самом сарае еще царила полная темнота. От нечего делать я начал разминать затекшие от долгого сидения мышцы. Сгибал и разгибал колени, делал круговые движения головой и шеей, сжимал и разжимал пальцы. Только собрался встать, чтобы немного разогнать кровь, как мое плечо предупреждающе сжала рука Олафа, заставляя меня мгновенно замереть. Сначала ничего не было слышно, и я даже начал думать, что горбун ошибся. Но вскоре я тоже различил чьи-то тихие шаги. Причем сразу нескольких человек. Люди приближались медленно, но в предрассветной тишине их было отчетливо слышно. Вот кто-то из них остановился рядом с сараем, потрогал рукой засов на двери. Тут же раздался тихий шепот, от которого у меня тело покрылось гусиной кожей и я перестал дышать.

— Руфус, ну с ума-то не сходи… он что — сам себя запер в сарае?

— От этой твари всего можно ожидать.

Я схватился за рукоять меча, Олаф тихо вытащил нож.

— Но ты прав — пока мой артефакт не показывает, что рядом есть темные. — Инквизитор чем-то пошуршал. — Идем дальше…

Шаги удалились, и лишь тогда я позволил себе тихо выдохнуть. Руфус?! Этот крысеныш тоже в порту? Судя по всему, именно здесь инквизиторы настойчиво искали сбежавшего иниса, ему ведь тоже нужно как-то перебраться на материк. Я представил себе радость Ройса, если бы они вместо иниса поймали нас с Олафом…

Наконец наше томительное ожидание закончилось — за нами пришли. Правда, уже не прежний провожатый, а новый — молодой парень в холщовых штанах и жилетке на голое тело. Сделал нам знак идти за ним, и мы вновь куда-то пробирались в предрассветном тумане. Все отчетливее слышался шум набегающих волн, и вскоре мы вышли к полуразрушенному причалу, у которого стояла большая лодка с опущенным парусом. Нам велели лечь на дно, и сверху на нас бросили сети. Слава богу, сухие. Лодку оттолкнули от причала, и я уже готов был перекреститься, когда буквально над головой раздался грозный окрик:

— Гарт, сволочь! Ты куда это собрался?! А платить кто будет?

— Господин стражник, ну куда я денусь, а? Вечером вернусь и обязательно заплачу.

— Смотри у меня! Если до ночи не будет денег, отправишься в тюрьму.

— Лучше сразу в пасть к кракену!

— Туда-то ты всегда успеешь, проныра!

Голос стражника отдалялся, над головой раздался шелест разворачиваемого паруса. И вскоре, судя по начавшейся качке, мы вышли в открытое море.

— Вы там живы?

— Живы, — ответил Олаф за обоих.

— Ну потерпите, немного осталось. Сейчас пересажу вас на корабль, а дальше спокойно поплывете в Ирут. Если бы не эти псы понтифика, мы бы вас сразу в порту на корабль посадили. Но они сегодня словно взбесились — все здесь перевернули вверх дном! Дела стоят, заработков никаких, а стражники-дармоеды все одно денег требуют.

Словоохотливый парень еще долго жаловался на несправедливость, найдя в нашем лице молчаливых слушателей. Похоже, бизнес всех заинтересованных сторон в порту был давно отлажен, и Руфус со своими подчиненными здорово насолил сегодня контрабандистам. И не только им.

Последним испытанием в этом побеге стала для меня веревочная лестница, спущенная с корабля. Хоть Олаф и смотрел на меня с тревогой и сочувствием, деваться нам было уже некуда — и я полез по этой чертовой лестнице, карабкаясь и цепляясь из последних сил. А добравшись до цели, перевалился через борт полумертвым кулем и долго еще лежал, прислонившись к каким-то ящикам и с трудом приходя в себя. Нелегким он выдался — этот путь к свободе…

И вот ближе к полуночи наш корабль наконец-то подходил к «вольному городу Ируту». Да, именно так его именует барон Дильс в своей книге. Пока плыли, я успел не только познакомиться с молчаливым, заросшим бородой по самую шею капитаном судна, но и отдохнуть, почитать про город, в который мы направляемся. Замечательную книжицу барона Дильса я прихватил с собой, как и Ас-Урум, посчитав их моральной компенсацией за ущерб, нанесенный в ордене моему здоровью. Маги про свои Светлые земли и так все знают, а для меня это — настоящий путеводитель. Клинок же сам признал меня хозяином, и дарить его инквизиции я не собирался.

Барон пишет в книге про Ирут много и с удовольствием. Называет его городом-государством, не подчиняющимся ни одному из князей и даже с понтификами умудрившимся выстроить отношения, позволившие ему остаться независимым.

В чем-то этот город сильно напоминал земную Венецию — он так же расположен на многочисленных островках в устье реки Туманной, впадающей в Северное море. Как и венецианцы, хитрые жители Ирута изначально решили отсидеться в стороне, в надежде, что Темные Лорды до них никогда не доберутся: нелюбовь темных к морю общеизвестна. А вот своим политическим и общественным устройством Ирут скорее походил на типичный ганзейский город — здесь не было дожа, зато присутствовал Совет Главных Гильдий. Основа благополучия — торговля, судоходство и всевозможные ремесла. Торговали здесь всем подряд и со всеми подряд, поддерживая нейтралитет со всеми княжествами, даже если они находились в состоянии войны. За золото Ирут готов был угодить и нашим, и вашим, выступить посредником, а заодно втихаря еще и пошпионить, чтобы потом продать чужие секреты. Чувствую, немало дел тут провернул и сам автор книги.

В местном законодательстве имелась одна очень важная статья: из Ирута «выдачи нет» — совсем как у нас когда-то с Дона, поэтому публика здесь проживала своеобразная. Со всех княжеств сюда стекались авантюристы всех мастей и торгаши, ищущие быстрого и легкого заработка, скучающие аристократы и прочие богачи, желающие потратить свои деньги с наибольшим шиком. И желательно на удовольствия, в большинстве княжеств запрещенные или осуждаемые церковью и общественной моралью. Здесь же находили себе приют дезертиры, лица, скрывающиеся от кредиторов или разгневанных родственников жертв. Ну и те, кто стремился избежать привлечения к суду за разные преступления. Про наемников и прочих «джентльменов удачи» уже и говорить нечего.

Но при этом при всем Ирут как-то умудрился не превратиться исключительно в криминальную столицу Светлых земель. Да, здесь всем заправляли гильдии, но гильдии воров или наемных убийц в городе далеко не на первых ролях. Самое интересное, что Ирут еще умудрялся оставаться и законодателем местной моды. Количество лавок с добротной одеждой и обувью с лихвой перекрывало общее количество игральных домов, борделей и притонов, а товары, произведенные в мастерских вольного города, славились высоким качеством и отменным вкусом. Быть одетым из Ирута — в этом мире означало примерно то же, что у нас из Парижа или Милана. Именно здесь, в Ируте, мужчины-аристократы ввели в моду носить длинные волосы. Сначала низкие хвосты, завязанные темной шелковой лентой, а потом и косы — в подражание утонченным эльфам.

Но лично меня порадовала другая местная мода — скрывать лицо под шелковой маской. Это давало мне прекрасную возможность, как только разрядятся амулеты с личинами, спрятать от людских глаз свою обезображенную шрамами физиономию. Так же как и в Венеции, начало этому положили карнавалы, которые здесь проходили два раза год — в самый длинный и самый короткий день года. По словам барона, веселиться в Ируте умели и отдавались этому со всей душой, различные фестивали еще и приносили городу и горожанам неплохой доход. На ирутские карнавалы съезжалась публика из всех княжеств. Причем летний должен был состояться буквально на днях. Короче, наше пребывание в Ируте обещало быть нескучным и познавательным. Осталось только прояснить финансовый вопрос.

— Олаф, а у нас с тобой много денег?

— Пока есть. Немного осталось из тех, что ваш отец давал в дорогу, да еще и Эримус нам подкинул.

— То есть на приличный постоялый двор и новую одежду хватит?

— Хватит. О деньгах, княжич, не думайте, у нас еще банковский вексель на черный день припрятан.

— А как мы будем выбирать, где остановиться?

— И за это не беспокойтесь, знаю я одно место. Только вот…

— Что еще?

— Капитан нас хочет высадить в самой восточной части Ирута. Видите те скалы? Это Сестры. За ними — самый плохой район Ирута, Дорч. Там обосновались гильдии убийц и воров. Людоловы промышляют прямо на улицах…

— Я переговорю с капитаном. — Энергия меня просто переполняла, и я решил быстро убедить местного босса изменить планы.

Увы, контрабандист отказался идти в порт. Там его знали и очень сильно ждали. Местные стражники. Более того, акваторию Ирута патрулировали галеры, и капитан хотел избавиться от нас как можно быстрее. Быстренько высадить ночью на берег и успеть уплыть подальше до рассвета.

Делать было нечего, поэтому на отчаянно текущей лодке мы уже за полночь оказались на берегу. До ближайших хижин было всего полкилометра, которые мы отмахали весьма скоро. Я даже не запыхался.

— Может, лучше переночевать на берегу? — шепотом поинтересовался я у Олафа.

— Рано утром местные выходят собирать крабов, — тихо ответил мне горбун. — Мигом сообщат гильдейским. А так, глядишь, по темноте проскочим.

— Начинается суд! Всем встать. — Пристав, роль которого исполнял Валдис, стукнул об пол массивным посохом с серебряным серпом наверху.

В каминный зал вошел Сирил в серой мантии, расшитой черными солнцами, и уселся за единственный стол. Все остальные сидели на длинных скамьях слева от судьи. Эвета толкнула в бок Марту. Обе женщины встали. За ними со скамей поднялись все ученицы Ордена Молчащих и несколько магов, живущих в замке. Справа от стола судьи, подвешенный на дыбе, висел Тарс. Толстяк был весь исполосован кнутом, но не сломлен. Его свинячьи глазки глядели прямо, лицо кривила презрительная ухмылка. Похоже, он совсем не чувствовал боли.

— Начинается суд. Всем сесть. — Сирил положил руку на багровый кристалл на подставке, что стоял перед ним на столе. — Клянусь судить честно и беспристрастно. Во имя Инферно, да сбудется воля Аша.

Кристалл полыхнул, принимая клятву судьи.

Все присутствующие, кроме Марты и Тарса, дунули на правую ладонь, символически развеивая пепел предков. Эвета еще раз толкнула девушку в бок. Марта послушно повторила жест.

— На предварительном следствии Лорд Тарс отказался давать показания и проходить проверку на кристалле Истины, но отрицал все обвинения. — Судья взглянул на бумаги, что лежали у него на столе. — Поэтому настоящий суд призван установить правду и покарать виновных. Все присутствующие могут давать свои пояснения — устно и письменно, суд их учтет при вынесении приговора.

— Ваша светлость… — Тарс покачнулся на дыбе. — Вы не можете меня судить и быть одновременно свидетелем.

— Протест отклонен, — покачал Сирил головой. — Я дал клятву на камне. Кто будет вас защищать? Вы сами? Отлично. Лорд Валдис, примите присягу и изложите обстоятельства дела.

Пока Темный Лорд клялся на багровом камне и рассказывал о том, как застал Тарса, пытавшегося изнасиловать ученицу из Ордена Молчащих, Марта размышляла о происходящем на ее глазах суде. В деревне, где она жила, никаких законов не было. Староста устанавливал повинности и распределял по дворам оброки. Иногда в Горшки приезжал местный барон Хубер и чинил разбирательства. Но это никак не походило на суд — никаких защитников, свидетелей… Люди барона просто хватали должников по его приказу и били их батогами до тех пор, пока они не указывали, где спрятаны деньги. Тяжбы насчет земли разбирал обычно староста, только никакой правды сыскать у него было нельзя.

— Таким образом, темный маг Тарс нарушил закон Владыки нашего о неприкосновенности Молчащих и должен быть четвертован, — закончил Валдис выступать и сел на скамью.

— Потерпевшая будет давать показания? — Сирил посмотрел на Эвету.

— Марта еще не прошла Большой инициации. Если только суд устроят ее письменные показания… — пожала плечами ведьма.

— Ты подтверждаешь то, что было изложено Лордом Валдисом? — повернулся судья к Марте.

Та лишь кивнула. Тарс в ответ засмеялся:

— Это что-то новенькое. Немой свидетель. Сирил, заканчивайте этот фарс — Владыка будет недоволен. Я на следующей декаде должен передать ему десять тысяч гранов энергии, собранных в Светлых землях. Давайте забудем эту историю. Я даже готов принести извинения девчонке. Она все не так поняла.

Толстяк был уверен в себе. Улыбнулся Валдису, нагло подмигнул Марте.

— Отлично. Второй пункт обвинения. При обыске покоев Тарса у него была найдена пыльца голубого лотоса. За хранение и употребление пыльцы законами Владыки назначено сдирание кожи. Живьем.

Сирил выложил на стол коричневый мешочек на завязке. Потряс им.

— Подтверждаю, что тут присутствуют остатки ауры Тарса. — Старик еще раз положил руку на кристалл, и тот ответил багровой вспышкой.

— Это все ложь! — Лицо толстяка сморщилось от страха и пошло пятнами. — Этот мешок мне подкинули, чтобы опорочить перед Владыкой! Это все Лимс, сволочь такая! Он всегда мне завидовал. Моему таланту, источнику силы… — В конце голос Тарса сорвался на визг.

— У тебя есть что сказать по существу обвинений? — Сирил откинулся назад в кресле, посмотрел в потолок. — Может быть, какие-нибудь свидетели? Тарс, еще не поздно поклясться на кристалле в своей невиновности.

Толстяк сник, опустил голову. Его тело словно маятник тихонько покачивалось на веревке.

— Следствие полагаю считать закрытым. Оглашаю приговор. Всем встать.

Сирил встал, вытащил из ящиков стола шлем с двумя сияющими рогами. Надел его на голову. В воздухе запахло темной магией, по углам заклубились тени. Сирил закрыл глаза и произнес: «Аш, к тебе взываю!» Все, включая Тарса, уставились в лицо старика, которое пошло словно волнами. Когда судья открыл глаза, в них плескалась бездна.

— Обратить в лича! — раздался в зале трубный голос, мало похожий на голос Сирила.

Тарс очнулся и закричал. От его крика Марта покачнулась, но все-таки сумела устоять на ногах.

— Молодец, девочка! — Эвета склонилась к ее уху. — Завтра мы вместе сделаем из Тарса лича. Заодно поучишься ритуалу обращения.

Не проскочили. Это стало понятно, когда мы свернули на перекрестке на довольно широкую улицу. Даже не думал, что в трущобах такие бывают. Как назло, тучи разошлись и обе луны ярко осветили город. Заодно и нас с Олафом. Человек десять, смеясь и пьяно пошатываясь, шли посредине улицы прямо к нам.

— Господин, бегите. — Олаф схватил меня за руку. — Я их задержу.

— Поздно, — оглянулся я назад. Нас догоняли еще несколько темных фигур. Как по сигналу вспыхнуло сразу несколько факелов.

— Аш к нам благоволит, — заржал крупный детина со шрамом через все лицо, что шел первым. — Купец с сынком. Ночью. В Дорче!

Чертовы амулеты! Вместо маскировки получилось ровно наоборот. Бандиты ответили главарю хохотом и радостными возгласами. Практически все они были очень хорошо вооружены и экипированы. Мечи, топоры, кольчуги и даже пара нагрудных пластин, украшенных какими-то камнями. Явно магическими.

— Ладно, поворачивайтесь и руки за спину. Тихоня вас сейчас свяжет. — Детина махнул рукой, и вперед вышел квадратный гном в закрытом шлеме и со щитом за спиной. — Если у родственников есть деньги, вас выкупят. Нет — продадим в рудники Медных гор. Все лучше, чем кишки собирать по мостовой.

Предводитель был абсолютно спокоен и уверен в себе. Его люди тоже расслабились, окружив нас со всех сторон. Двенадцать человек. Шансов победить их почти нет.

— Вам еще повезло, что нас встретили. Если бы была банда Кривого Луки, то…

На этой фразе в моей голове раздался мощный бой барабанов и время замедлилось. Гном все еще подходил к нам, протягивая руку, Олаф расстегивал пряжку своего пояса, а я почувствовал, как Ас-Урум жжет мою спину. Сквозь ножны, куртку, рубаху… Ладонь сама скользнула к рукояти меча, и клинок буквально выпорхнул наружу. Первым же движением я снес гному голову. И даже не удивился, как плавно и красиво это у меня получилось. Словно не было на гноме кольчужной сетки. Голова в квадратном шлеме еще летела по воздуху, из шеи бил фонтан крови, а я уже обрушился на главаря. Надо отдать ему должное — он все-таки успел заслониться наручем, выставив руку вперед. Но для моего Ас-Урума это не стало препятствием. Клинок прорезал доспех словно масло. Я отрубил главарю руку и по диагонали развалил его тело от плеча до бедра.

Тем временем Олаф раскрыл свой пояс, который оказался хитрым гибким цепом с ножом. Им он тут же хлестнул по глазам противника. При этом горбун еще и умудрился левой рукой ударить в горло другого бандита. Вокруг нас сразу образовалось свободное пространство. Тело Тихони еще оседало на землю на подгибающихся ногах, а я уже врезался в толпу разбойников. Они пытались разорвать дистанцию, размахивали своими мечами и топорами, но все было бесполезно. Я двигался словно танцор среди инвалидов, Ас-Урум сам вел меня. А вот грабители больше мешали друг другу, постоянно сталкиваясь.

Укол, хлесткий удар, и я вырвался из круга. Олаф тоже пробился, только в другую сторону. На мостовой остались шесть тел. Четверых уложил я, двоих — горбун.

Все это я заметил на бегу и краем глаза, продолжая продвигаться по непредсказуемой, ломаной траектории. Рывки, перекаты, прыжки через кучи камней, подготовленных для ремонта мостовой. Еще двое. Причем один полностью закован в пластинчатый доспех — мощный мечник, с которым мне пришлось даже обменяться несколькими ударами. Его голубоватый клинок был явно зачарован и не поддавался Ас-Уруму. Но быстрый укол в подмышку сделал свое дело. Остальные уже не составляли для меня особого труда. Их мечи и топоры ломались при первом же соприкосновении с клинком иниса.

Пробежав вперед метров тридцать, я резко развернулся и бросился обратно. Такого маневра бандиты от меня не ожидали, и на земле оказалось еще три человека, бежавших за мной. Я просто хлестал Ас-Урумом направо и налево под вой и крики разбойников. Это было даже не фехтование — избиение. Точнее — бойня.

А потом противники внезапно кончились. Еще махал цепом Олаф, добивая последнего разбойника с отрубленной кистью, — все остальные уже валялись на земле. Я окинул азартным взглядом улицу, освещенную луной и брошенными на землю догорающими факелами. Двенадцать человек! Девять разбойников мертвы, еще троих надо добить. Я почувствовал слабость в ногах. Но меч… меч просто упивался энергией, что хлестала из мертвецов и раненых. Клинок все больше полыхал в ночи, разгоняя тьму лучше любых факелов.

— Княжич, уходим!

— Нет, Олаф. Раненых нужно добить, нам не нужны свидетели. Да и остальным трупам нужно бошки поотрубать, а то вдруг у них в банде некромант есть. В Ируте все может быть. Я это сделаю, а ты пока собери у них у всех кошели: деньги им все равно больше не пригодятся.

Горбун бросил на меня острый взгляд, но беспрекословно пошел исполнять мой приказ. Я же тем временем подошел к первому раненому и, невзирая на его скулеж, хладнокровно добил негодяя. Перешел к следующему бандиту и наткнулся на полный ненависти взгляд. Предстоящая смерть парня явно не страшила, он только хотел понять перед тем, как сдохнуть, — кто же уничтожил их банду?

— Кто ты? — прохрипел парень. — Маг?

— Я-то?.. — нагнулся я к нему и отключил на минуту амулет, нажав на камень и давая напоследок бандиту увидеть мое истинное лицо. — Я — Ужас Риона, летящий на крыльях ночи.

Почему-то моя милая физиономия и дурацкие слова из мультика, виденного мною в далеком детстве, произвели на парня ошеломительное впечатление: этот смельчак банально обгадился от страха. Так он и отправился в местный ад — обгаженным. Ну а третий бандит просто уже валялся без сознания, мне даже не пришлось с ним общаться. Зачистку местного бандформирования мы с Олафом произвели быстро и слаженно, словно всю жизнь работали напарниками. И на мой полыхающий в ночи Ас-Урум горбун уже смотрел без прежнего предубеждения: понятно, что именно он спас сегодня наши жизни.

— Княжич, смотрите, что я нашел у главаря.

Олаф протянул мне увесистый кожаный мешочек, туго набитый золотыми монетами и драгоценными камнями. При свете догорающих факелов хорошо рассмотреть добычу не представлялось возможным, да и не стоило нам здесь больше задерживаться. Потом полюбуемся.

— Хорошо. И вот теперь уходим.

Мы вновь нырнули в темный переулок. Я шел теперь за Олафом, не выпуская из руки меч. Боялся, что если отпущу Ас-Урум, то просто осяду на мостовую без сил. Опять начались склады, сараи и какие-то халупы. А потом мы совершенно неожиданно вышли к каналу, через который был перекинут мост и после которого начиналась широкая набережная вдоль моря. В начале канала сооружена небольшая деревянная пристань, там на привязи стояли несколько лодок, внешне напоминающих длинные венецианские гондолы с задранным носом, только вид у них был сильно потрепанным и замызганным. Видимо, это местное круглосуточное «такси», потому что Олаф свистом подозвал лодочника. Меч я сразу спрятал и под плащом крепко прижал к себе своего спасителя. Мы молча сели в одну из гондол и вскоре нырнули в сумрак канала. Кажется, наши кровавые приключения на сегодня закончились.

Черная паучиха, грозно раздвинув хелицеры, надвинулась на самца. Ее грузное тело на восьми ногах практически вылезло из норы и нависло над ухажером. Тот не испугался, лишь присел ниже, опустив головогрудь. Оба паука замерли.

— Каждый раз смотрю и не могу оторваться. — Высокий светловолосый дроу по имени Кел Танцующий-с-Мечами обернулся к своей провожатой. — Кая, ты уже сделала ставки, скольким самцам Восьмая в этом сезоне оторвет голову?

Темная эльфийка лишь фыркнула. Ее холодный точеный профиль аристократки на миг озарила улыбка, которая, впрочем, тут же пропала.

— Кел, я не участвую в забавах черни.

— Ты не права, — обиделся дроу. — Ставки на пауков — это наш древний обычай.

— Я уже десять сезонов — погонщица предипалов. Видела тысячи свадебных танцев и сотни спариваний…

— Для тебя все это скучная рутина, — кивнул сам себе Кед.

Тем временем самец быстро коснулся самки кончиками передней пары ног и начал «барабанить» по ее груди. Восьмая вздрогнула и отодвинулась обратно в нору.

— Не оторвет, — задумчиво произнесла Кая. — И потомство будет хорошее. Двадцать или тридцать яиц.

Девушка взглянула вверх.

— Конечно, если погода наладится и эта иступляющая сушь пройдет.

— Говорят, что Аш проснулся, — шепотом произнес темный эльф. — Гибельная гора извергла новую порцию пепла.

— От пепла была бы не жара, а холод, — покачала головой темная эльфийка. — Пепел загораживает солнце и не дает лучам прогревать землю.

— Возможно, это все происки светлых. — Кел поправил перевязь с мечом. — Наслали жару высушить наши леса. А потом поджечь.

— Разве наши инисы не тем же самым занимаются? — Кая отвернулась от пауков и еще раз посмотрела в небо.

— Отец рассказывает, что в клане вампиров какой-то переполох. Первые потери за последние семь декад.

Самец окончательно осмелел, барабанная дробь усилилась. Самка повернулась задом, начала забираться в логово. Ее кавалер, слегка подталкивая свою даму, следовал за ней.

— Твой отец зря надеется на Лордов и Аша. — Девушка потянулась, и Кел с трудом сглотнул. Красивая грудь Каи с торчащими сосками четко выступила под тонкой шелковой туникой.

«Прямо как у ездовых пауков, — подумал парень. — Сейчас она ждет, что я начну „барабанить“».

— Почему зря? Аш уже несколько столетий поддерживает нас в войне против светлых. — Кел отвел глаза от погонщицы. — За это время мы смогли…

— Что мы смогли?! — зло усмехнулась девушка. — Спрятаться за Туманной рекой? Построить столицу? Один-единственный город… Кел, раскрой глаза! Пустыня наступает на нас из года в год, народ дроу вымирает, даже пауков — и тех становится меньше!

— Нельзя так говорить! — помотал головой парень. — Аш и Лорды — это наша единственная надежда. Они дали нам инисов, они защищают нас от светлых своей магией. Скоро земли княжеств склонят головы перед Владыкой. Мы получим новые земли, рабов… Вот увидишь, не пройдет и пяти лет, как Эль-Нурген падет.

— Ты просто глупец! — Кая топнула ногой. — Мальчишка.

— Так уж и мальчишка… У меня десять скальпов светлых! Малый круг вождей разрешил мне сделать татуировку кланового воина.

Парень задрал рукав белой шелковой рубашки и продемонстрировал скрещенные мечи на правом предплечье.

— И твой круг вождей глупцы. — Кая отвернулась и пошла прочь. — Так и передай своему отцу. Они ведут наш народ в пропасть!

Кел растерянно развел руками:

— А как же танцы вечером? В честь первой кладки?!

— Танцуй с мечами. — Девушка прощально помахала рукой. — Это твое!