Элизабет проснулась и увидела розу и конверт…

Лино писал ей: «Эту розу зовут мадам Перейр, она пахнет малиной. Прекрасная роза с ароматом жизни – он всегда с кислинкой, этот аромат, Элизабет, любимая! Когда я срезал эту розу для тебя, она уколола меня, она напомнила мне: мы всегда платим, не только за то, что имеем, но и за то, что хотели бы иметь! И это самое страшное, платить за то, чего скорее не будет, чем будет, но Рай, Душа моя, только для самоотверженных!

Не отчаивайся! Никогда, не отчаивайся!!! Знай: с Истиной всегда приходит Вера. Если ты узнала истину и твоя вера не стала сильнее, это значит, что… в этом мире есть вещи, которым не нужно, чтобы ты в них верила, им нужно, чтобы ты их осознала»…

Элизабет смотрела с Джулио и Риком «Человек в высоком замке, когда в дверь позвонили…

На пороге дома Аки стояла Алина, бывшая жена Лино и мать Рика.

– Здравствуйте, Элизабет!

Она так улыбалась… дружелюбно и неловко.

– Здравствуйте, мадам!

Элизабет приветливо улыбнулась ей.

– Могу я увидеть моего сына? – Смущенно спросила ее очень красивая женщина с васильковыми глазами.

– Вы ДОЛЖНЫ увидеть его! – Сказала ей Элизабет и впустила ее в дом.

Рик отдал ей Джулио, поздоровался с матерью, и поцеловал ее в щеку.

– Здравствуй, мама!

– Здравствуй, Эрик!

Она пытливо заглянула ему в глаза.

– Почему ты больше не любишь меня?

– Я люблю, но…

Он смутился.

Элизабет встретила его взгляд. Он хотел убежать.

Она знала, что должна выйти, но…

– Вы устали, – Сказала Элизабет, Алине. – Я покажу вам вашу комнату.

Алина посмотрела на нее.

Она поняла.

– Надеюсь, мне не придется спать на полу. Я знаю, что японцы спят на полу.

Позже Элизабет играла с Джулио в детской, в обществе Кана, который не оставлял ее одну после приезда Алины.

Женщина, которая была женой Лино, оставалась у себя в комнате.

Она немного поседела, но была великолепна…

В дверь детской постучали, вошел Рик.

– Можно я тоже с вами поиграю?

Это прозвучало так очаровательно мило, что Элизабет заулыбалась.

– Мы тебя ждали!

Он порозовел, мальчик с мужским голосом. Он подошел к ним, и сел на пол рядом с Джулио, по-турецки скрестив ноги.

– Как это у вас получается? – Вдруг спросил ее он. – Не ненавидеть нас!

Элизабет удивилась.

– Когда мне тяжело, твой отец говорит мне «Не думай о плохом, думай о хорошем, о плохом думать легче, чем о хорошем».

Она заглянула ему в глаза.

– Ветры дуют не так, как хотят корабли.

Рик удивился и смутился.

– Но мы можем быть счастливыми, у нас есть память!

Алина попросила чаю, Рик захотел есть, а Джулио – спать. Малыш устал, игра с пирамидкой его потрепала.

Элизабет приготовила Алине чай и разогрела пита с бараниной, греческим салатом и соусом дзадзики. Эти пита очень любят Лино и Рик.

Алина посмотрела на пита нерешительно.

– Попробуйте, – Сказала ей Элизабет, доброжелательно улыбнувшись. – Это очень вкусно!

– Дело в том, что, – Аккуратно начала красавица с небесно-синими глазами. – Я на диете.

– Мы все на диете, – Весело сказала ей Элизабет. – И все грешны!

Алина заулыбалась.

– С вами легко, позитивно.

– Спасибо!

Элизабет села на стул рядом с ней.

– Если вам неудобно грешить в одиночестве, давайте сделаем это вместе?

Алина засмеялась.

– Давайте!

После перекуса, Элизабет заглянула к Джулио…

Малыш спал, с ним был Рик.

Мальчик сидел в кресле, положив на колени ноутбук, и играл в The Vanishing of Ethan Carter. Ему было неудобно так играть, но он не обращал на это внимания.

Спустившись вниз, на первый этаж, и найдя Кана, Элизабет попросила его принести в детскую чайный столик из гостиной, и помочь Рику устроиться поудобнее.

Алина сидела на диване в гостиной и смотрела прогноз погоды.

– Погода портится, – Сказала она. – Если я не уеду, завтра утром, то останусь здесь на несколько дней.

Элизабет улыбнулась, она поняла, что Алина спрашивает ее, может ли она остаться.

– Оставайтесь, побудьте с сыном, через неделю он уедет в Кембридж…

Элизабет вдруг поняла, что будет скучать, ей даже стало больно от мысли, что человек, с которым она подружилась, уедет!

– Последняя степень послушания. Мать всегда говорила ей, чтобы она берегла себя и носила резиновые сапоги, чтобы не промочить ноги; кроме того, она говорила ей: «Чтоб ты провалилась». Будучи хорошей девочкой, она была в резиновых сапогах, когда упала с моста.

Элизабет смутилась.

Алина сказала это как безумная.

– Я всегда была хорошей девочкой, мадам, – С убийственным спокойствием продолжила Алина. – Настолько хорошей, что любя своих родителей, не любила себя.

Она оглянулась вокруг себя.

– La passion de Jeanne d’Arc. – Прочитала она надпись на афише висящей на стене.

Алина перевела взгляд на нее.

– Бог с тобой страстная дева, душа Христа с тобой!

Она почти улыбнулась.

– Сын считает меня чучелом сардинки…

Печальная усмешка на ее губах…

– У Гойи есть картина «Похороны сардинки» – пир во время чумы, скажу я вам. На похороны совести, приходит чума…

Элизабет стало больно. За что? За жизнь, за эту чертову жизнь, которая сводит нас и разводит!

Алина не виновата, Лино не виноват, Рик…

– Простите меня, Элизабет, – Вдруг сказала ей Алина. – За то, что я есть, а я прощу вас за то, что есть вы.

Эта женщина поразила ее…

ДАВАЙ ПРОСТИМ, ДРУГ ДРУГА ЗА ТО, ЧТО МЫ ЕСТЬ…

– Бальтазар, – Вдруг сказала Алина. – Он избил его тогда… Если бы вы только могли увидеть его тогда!

Странно Алина посмотрела на нее…

– Мне хочется накричать на вас, но я понимаю: после чумы приходит любовь. Чума и Любовь одно и то же, одна убивает без ножа, а другая с ножом.